ll. Стеклянная кровь (гет)

Эдмунд ворвался в замок слишком безцеремонно для короля, по крайней мере, так показалось страже. Они привыкли видеть таковым, например, Юстаса или Кэрол, чьими поступками в основном управляли эмоции. Но этого никак нельзя было ожидать от обычно рассудительного Справедливого короля.

Его охватил страх. Эдмунд ворвался в комнату Люси и принялся беспорядочно рыться в её вещах, напрочь забыв, какое место поисков она ему указала. Пробитые дрожью руки лихорадочно шарили среди одежды и еще каких-то украшений, а глаза заслонила пелена.

Реальность расплывалась при воспоминаниях о том, как Эдмунд идет к реке, к которой Сьюзен подошла, чтобы набрать воды, и внезапно кричит от боли, когда отпивает глоток из одной из дорожной фляг.

Внезапно её ухоженная и блестящая кожа рвется вместе с одеждой. Рядом кричит ворон, Джейсон с выражением бескрайнего ужаса бежит к своей невесте и поднимает её на руки. Кэмбел перевязывает её талию, что-то кричит, о чем-то её просит, его ладони полностью в крови. А сам Эдмунд стоял с искаженным от страха и боли лицом. Его тело отказывается шевелиться и делать хоть что-нибудь, его лицо бледнеет, и он перестает что-либо понимать.

— Эд?! — в покои Люси ворвалась Стефани и побежала к королю, увидев бледность на его лице. Сейчас он был больше похож на мертвеца. — Лу сказала, что эликсир здесь!

Эванс схватила бутылек с эликсиром из шкафа, схватила Справедливого короля за рукав и потянула на улицу. Внезапно в сухие глаза врезается ветер, и стало больно. Эдмунд выхватил у Стефани эликсир и сам, будто бы проснувшись, быстрее побежал к сестре.

— Ну наконец-то! — воскликнула Люси и отлила каплю сока огнецвета в приоткрытые губы сестры.

Кэмбел приподнял голову Сьюзен, корпусом лежащей на его коленях, чтобы увидеть хоть малейшую перемену в её состоянии. Её грудь перестала вздыматься на несколько мучительных мгновений, а затем губы начали жадно хватать воздух. Кровь, которая залила всю одежду, втянулась куда-то вовнутрь.

Великодушная королева приоткрыла глаза и первым, что она увидела, было едва ли не плачущее от облегчения лицо Джейсона. Он лихорадочно прижал её голову к своей груди, и она могла услышать очень частое биение его сердца и сбитое дыхание.

Краем глаза она увидела смотрящего на нее в упор Эдмунда, чьи глаза наполнились слезами, а также более спокойных Стефани и Люси. Кроме них здесь присутствовала отстраненная Роза, лицо которой исказилось в крайнем неудовольствии. Между девушками тут же вновь пробежала искра неприязни.

— Эй, ну ты чего? — Сьюзен схватилась за складки одежды Джейсона на уровне предплечья. — Неужели так разволновался?

— Нет, что ты! Какое волнение? Просто так плачу! — слегка грубо бросил Джейсон. — Я чуть не умер от горя, пока мы везли тебя сюда, Сью, ну конечно я волновался!

— А что произошло? — живо поинтересовалась Стефани, украдкой взглянув на Эдмунда, который не овладел собой в полной мере.

— Я не знаю… — протянула Великодушная королева. — Я пошла набрать воды в три фляги у озера. Когда управилась, то решила попить из одной из них. Только глотнула, как потом будто бы меня начало резать изнутри. Я помню, как от боли потеряла сознание… А дальше ничего.

— Ты никого не видела рядом с собой? Совсем? — Джейсон потихоньку начал приходить в себя и гладить любимую по волосам.

— Нет, совсем никого…

— Даже зверя? — спросила Люси, закручивая фляжку с эликсиром.

Сьюзен на секунду задумалась, с трудом стараясь восстановить в памяти события недавнего времени.

— Кажется, я слышала, как каркнул ворон, — в конце концов ответила она и попыталась встать. Джейсон поднял её на руки, и королева заметила на его одежде, подбородке и руках свою же кровь.

— Значит, либо он говорящий и кому-то подчиняется, — высказался Эдмунд, а потом взглянул на отчужденную от всего Розу, — либо в одну из фляг было что-то подсыпано заранее, до попадания туда воды.

— Но ведь фляги были при нас всё время! — возразила Роза, тут же догадавшись, о чем все подумали.

— А вот это еще не точно, — холодно отрезал Джейсон, чувствуя, как рука его невесты нежно скользит по его шее.

— Кстати, а где Питер? — будто бы только что очнувшись, спросила Люси, наконец догадавшись, кого здесь не хватает.

— Ох, не знаю, как я скажу об этом Кэрол… — со вздохом протянул Кэмбел.

— Но я его где-то потерял.

— В смысле? — не поняла Эванс.

— Ну, нас по чьему-то поручению вырубила эта вот дама, — Джейсон головой указал в сторону Розы, — и этот кто-то его похитил.

— Ну, Кэрол тоже ничего говорить не придется, — с грустью сказала Стефани. — Она и Юстас пропали…

* * *

Эдмунд сам не мог понять, почему, но событие возможной гибели его сестры долго не оставляло его в покое. Страшная картина крутилась всё время перед глазами, эта пелена страха, этот испуг, эта скорбь…

Справедливый король сейчас благодарил Аслана за то, что Сьюзен осталась жива. Он скинул с себя дорожные сапоги и, будучи грязным и пыльным с дороги, упал на кровать.

Эдмунд, кажется, понял свое состояние, в котором находился впервые… На его глазах едва не погиб близкий ему человек! Однако, если подумать, разве не умирали Джейсон и Лили? Разве не держал он на руках Стефани, которая была без сознания? Но почему он не ощущал такого раньше?

И теперь Эдмунд понял: он ни разу не видел смерть близких своими глазами. Ни разу! Таш, так вот почему… Теперь он точно понимал, что он чувствует… И теперь в его голове прокручивались воспоминания его смерти и того, как Стефани бросается к нему на шею в пещере воскрешения. Теперь чувствует боль Сьюзен, которая кричит и обнимает мертвое тело Джейсона.

Первое потрясение, которое Эдмунд желал бы не чувствовать никогда.

Поток кричащих мыслей нарушил скрип двери, и уже через минуту показалась Стефани. Эдмунд и сам не понимал, почему, но он был ей не рад. Он ощутил отвращение к себе за это и раскаяние, но насильно ведь мил не будешь.

— Стеф, чего тебе? — гораздо грубее, чем хотел бы, спросил король.

— Эм, прости… Я просто… Хотела немного побыть с тобой, — смутилась Эванс и присела рядом на кровати.

— Да, извини, — постарался реабилитироваться Эдмунд, — я кажусь немного грубым, да?

— Если честно, — голос Стефани дрогнул, и было очевидно, что она хочет заплакать, — то в последние пару недель я не знаю, что происходит.

Справедливый король немного привстал на локтях, чувствуя усталость и моральное истощение. Он вспомнил совет Сьюзен об откровенном разговоре и решил, что сейчас как раз самое время.

— Мне стыдно, что я заставил тебя переживать. Но я хочу объяснить тебе кое-что, — Эдмунд взглядом приковал к себе Эванс, и та подняла глаза. — Между мной и тобой ничего не изменилось. Я ни в коем случае не хочу с тобой расстаться, нет, не смей об этом даже думать. Но, понимаешь, тебя слишком много. Есть время, когда мне нужно личное пространство.

— Если для тебя время столь драгоценно, то почему бы тебе не забрать его всё себе? — резко бросила Стефани, но у Эдмунда это не вызвало никаких гневных эмоций. Он терпеливо продолжил:

— Есть моменты, когда я хочу побыть один. Думаю, у тебя они тоже имеются. Я безумно люблю проводить время с тобой, но у меня есть близкие, есть родные и друзья, с которыми я бы тоже хотел общаться и отдыхать после завала в кабинете, понимаешь?

— Я знаю, что бываю навязчива, — теперь Эванс уже в открытую начала плакать. — Просто после всего, что мы пережили, я понимаю, что каждая минута на счету. Я чувствую, будто каждую секунду должна быть рядом с тобой, иначе случится что-нибудь непоправимое. Мне и самой надоело, но я чувствую это всё время. Раньше я тебя не отпускала от себя, потому что мне не хватало уверенности. Может быть, мне её и сейчас не хватает… Но когда я видела ужасы происходящего, когда я вернула тебя с того света, я не знала, что будет завтра… — Стефани вытерла слезы рукавом и встала. — Ладно, я лучше пойду!

— Стеф, — Эдмунд схватил Стефани за запястье и одним рывком обнял за подрагивающие от рыданий плечи, — я до безумия люблю тебя, слышишь? Уверяю тебя, никогда ты меня больше не потеряешь. Наверное, мне не хватало смелости с тобой поговорить, и в этом моя вина. Отныне я всегда буду предупреждать, если хочу побыть один или пообщаться с кем-то другим. И ты меня тоже, хорошо?

— Да, хорошо… Наверное, мне нужно быть увереннее в будущем и в нас.

— Ты не должна бояться. Нужно всегда внушать себе только лучшее, ладно?

— Да, — протянула Стефани и ощутила себя такой невинной глупышкой.

— Хочешь сегодня лечь со мной? — поцеловав её в лоб, спросил Эдмунд.

— Да, ты еще спрашиваешь? — посмеялась Стефани и погладила любимого по волосам. Наконец-то для к ней пришли покой и облегчение. А вот у Справедливого короля было всё совсем наоборот…

И вовсе это не проблемы личной жизни, а скорее его самого.

* * *

Около двух часов Эдмунд ворочался и не мог уснуть. Он закрывал глаза, пытался провалиться в пучину забытия, но не удавалось. Любая поза казалась неудобной, любое телодвижение неестественным, а любая мысль причиняла боль.

Страшные картины случившегося днем никак не хотели отпускать его, возвращая неутихающий страх от едва не случившейся потери близкого человека. Он впервые это видел и боялся, что однажды придется снова.

Справедливый король чувствовал сейчас одиночество, будто его никто не сможет понять, будто он новичок в ремесле познания смерти, и вовсе не своей. Однако мелькнуло что-то неожиданное…

Ноги сами распрямились и опустились с кровати. Эдмунд обул ночную обувь и, тихо прикрыв за собой дверь и с нежностью взглянув на мирно спящую Стефани, направился прямо в комнату к человеку, который, он был уверен по необъяснимым причинам, сможет его понять.

Заметив свет в одной из расщелин в двери, Эдмунд увидел того, к кому шел за утешением.

Джейсон сидел на кресле, подперев щеку рукой, в одном только длинном ворсяном халате. Его волнистые волосы были растрепаны, открытый разрез на груди неряшливо подчеркивал этот неопрятный образ, а в руке находился прозрачный стакан виски.

Канделябр с тремя горящими свечами частично освещал задумчивый и слегка затуманенный взгляд Кэмбела, обращенный на спящую на кровати Сьюзен.

— Можно? — тихо постучал Эдмунд, и Джейсон не глядя кивнул. — Ну как ты?

— Думаю, мне лучше это спросить у тебя, — Кэмбел пригласил Справедливого короля сесть на стул напротив себя и долил себе из прозрачного графина еще виски.

— Вообще не понимаю, что со мной происходит, — тяжело вздохнул Эдмунд. — У меня такое ощущение, будто… Будто я что-то потерял, хотя, вроде как, всё более-менее в норме, не считая пропавших. Все пока что живы, но я…

— Оу, так ты, видимо, в первый раз увидел борьбу жизни и смерти.

— В том то и дело, что нет. Я столько раз видел смерть, я убивал, я умирал сам! Ну почему, почему не было такого паршивого чувства раньше? Почему я не отнесся к этому так же спокойно, как, допустим, Люси или Стефани?

— Ты путаешь эти понятия, Эд, — Джейсон отпил глоток напитка и слегка пригладил волосы, — ты не Люси и ты не Стефани. Ты просто другой.

— Объясни…

— Люси и Стефани — это настолько светлые души, что если их преобразовать в энергию, то можно заменить солнце. В них живет непогрешимая уверенность, что всё будет хорошо. Они не видят смерть даже тогда, когда она стоит перед ними, они чувствуют тепло там, где напрочь всё замерзло. Я помню тот момент, когда ты погиб, прости уж за напоминание, — Джейсон выразительно посмотрел на Справедливого короля, и тот кивнул, — даже тогда моя сестра не сложила руки. Она сама это не осознает, но её желания дают ей силы. Ей стоило открыть книгу, и она нашла ответ на мучивший её вопрос. Думаешь, хоть кто-то из нас был уверен в её плане по твоему возвращению?

— Ну, ты знал, что эта легенда — правда.

— Я-то знал, Эд, но остальные — нет. У нас была слабая надежда, тогда как Стеф была на сто процентов уверена, что всё удастся. Она поступилась личным счастьем ради куска амулета, веря в выбор и способности остальных. Она ни капли не сомневалась, что всё получится.

— А Люси?..

— Люси… Скажи, когда вы говорили, что Нарния — лишь выдумка, она вам хоть на миг верила?

— Нет! Только о Нарнии и твердила!

— Вот видишь. Она верила в чудо и заслужила право самой его творить. В её руках есть то, что способно буквально возвращать людей к жизни, и она сама не понимает, чем заслужила это право. Я не знаю, почему они такие, Эд, честно. Может, врожденный дар, а может, что-то другое.

— Но я и раньше видел смерть… Почему тогда я почувствовал себя так паршиво только сейчас?

— Недостаточно видеть смерть… — Джейсон отлил себе еще виски и предложил Эдмунду, однако тот отказался. — Смерть нужно чувствовать.

— Кажется, это сегодня со мной и случилось… Лучше бы никогда этого не знал… — протянул король. — Интересно, а к этому можно привыкнуть?

— Боюсь, что это единственное, к чему ты никогда не сможешь привыкнуть.

— Но ты ведь привык? Не знай я твоего отношения к Сью, я бы решил, что ты бы быстро свыкся с её смертью.

— Разве что на том свете, — слабо улыбнулся Кэмбел уголком губ. — Мне ли не знать, что к этому привыкнуть нельзя?

— Но…

— Если я этого не показываю, не значит, что я безразличен. Я отлично помню, когда впервые почувствовал смерть. И еще, и еще, и еще… И чем дальше, тем больше понимания того, что каждый раз это происходит с новой силой.

— И как ты с этим справляешься? И почему Стефани и Люси такие?

— Они сильнее нас с тобой… Только сильный способен сохранить свет в мире и, что более важно, сохранить его в самом себе. Я на это оказался не способен. Но я верю, что окажешься способен ты, — Эдмунда пронзил серьезный внушительный взгляд. Теперь казалось, что Кэмбелу не девятнадцать лет, и даже не двадцать шесть, на которые он выглядит. Нет, ощущалось, что он куда старше.

— И что мне делать с этим?

— Отпустить. Просто отпустить. И убеждать себя, что справедливость торжествует всегда и во всем. Тебе это известно лучше остальных.

— Ты ведь и сам в это не веришь, ведь так?

— Только с недавних пор начал. Жизнь подарила мне второй шанс быть лучше, чем я есть, и я им воспользуюсь. Это ли не справедливость?

— Как и мне когда-то подарили шанс, — Эдмунд припомнил свое предательство, искупление вины и первый свой бой с Колдуньей, когда Люси спасает его соком огнецвета, и вместе с дыханием и избавлением от боли приходит чувство, будто он рождается заново. — Джей, а почему я тогда умер второй раз? Третий шанс?

— Думаю, нет. Ты погиб героем, и к тебе претензий не могло быть, но ты этим поступком подарил другим шанс воплотить и понять себя. И прежде всего — мне.

— М-да, умер за меня и лишил мою сестру любви всей её жизни, то есть тебя… — протянул Эдмунд.

— Сьюзен — это мой спасительный маячок по жизни. Я живу ради нее, я меняюсь ради нее. Умри она, и я морально мертв. И, поверь, те, кто с ней это сделал, поплатятся от моей руки. Только я узнаю кто это, и ему или им придется заключать сделку с Таш, чтобы убежать от наказания.

— Мне и самому хочется, чтобы они поплатились, но… Не думаю, что я был бы способен мстить.

— Ты веришь в справедливость, а я буду её орудием. Мы с тобой, по-моему, повязаны чем-то незримым, — Джейсон вылил в стакан остатки алкоголя и на минуту задумался. — А тебе, я думаю, просто стоит в это верить. В то, что в этом мире справедливость торжествует всегда. И невинно умершим воздается по заслугам в мире ином.

— Наверное, ты прав, — улыбнулся Эдмунд и почувствовал легкость от разговора. Казалось, будто Кэмбел незримым лифтом поднял его грусть и перенял на себя. — Спасибо большое.

— За то, что рассказал про то, что ты и так знаешь? — усмехнулся Джейсон и поднял усталый и не совсем трезвый взгляд.

— За то, что напомнил, кто я, — Справедливый король пожал ему руку и направился в свои покои, накрыв одеялом Стефани. Он упал рядом и быстро и сладко заснул.