Солнце над пропастью (гет)

В доме Саксов не принято было праздновать Хэллоуин, поэтому Филлис оказалась одной из немногих, внесших свою фамилию в список желающих покинуть школу в праздничный день. Неожиданное раскаяние Меррисот само по себе выглядело удивительно, а с тех пор, как Салазар принес Филлис последние новости от Тома, она не находила себе места от беспокойства. Откладывать встречу до зимних каникул было небезопасно — Филлис желала лично удостовериться в том, что ее друг не ищет себе неприятностей.

Честно говоря, они никогда не думали о том, что станут делать, когда ограничения Филлис на использование магии вне школы будут сняты. В глазах девочки волшебство имело чисто утилитарную ценность, Том с ним будущее, на первый взгляд, не связывал. В одночасье их планам суждено было перемениться. Том так и не сказал в письме, что о его поступке думает Нагайна, и это лишь добавило Филлис решимости навестить родной дом. Хогвартс никуда не денется, к тому же среди старшекурсников нашлось несколько идейных чистокровных, желающих отмечать Самайн в соответствии с законами древних. На ее отъезд никто не стал бы смотреть косо.

Наконец, Филлис даже выразить не могла, как бесконечно скучала по маме. Никакие письма, никакие подарки не могли заполнить возникшую в ее душе пустоту. В конце концов, совсем недавно пережив самую непоправимую на свете разлуку, Филлис больше всего в жизни ненавидела перемены и расстояния. Она до сих пор беспокойно спала в новой постели. А еще она органически не воспринимала ложь, и хотя рассказ Тома лишь утвердил ее в мысли о том, что отдав спрятанную отцом волшебную палочку, она избавилась от более чем неподходящего наследства, порой письма от семьи буквально жгли ей руки.

Филлис и сама не заметила, как пролетели полтора месяца. Она никогда не считала себя примером коммуникабельности, так и на этот раз ее лучшим другом стал сам замок. Девочку буквально завораживали его каменные арки, витражные стекла, говорящие зеркала и неуловимый запах древности. Иногда Филлис задумывалась о том, что по этим самым коридорам ходили многие поколения ее предков, о которых она никогда не узнает. Или что профессор Биннс почти наверняка учил ее деда и даже прадеда, и они в это время года так же прогуливались вдоль берега озера, бросая в воду камешки, а возможно, носились на метлах над спортивным полем или коротали время на трибунах, несмотря на мрачную погоду.

Приближался первый квиддичный матч сезона, и даже Филлис могла ощутить нарастающую эйфорию.

— Ты уверен, что твоих рассказов окажется недостаточно? — жалобно спросила она у Энтони. — Там будет холодно. Почти наверняка пойдет дождь. И мячи для меня все одинаковые.

— Возьмем горячий какао в термосе, — бескомпромиссно заявил друг. — Тепло оденемся. Интересно же посмотреть, как летает Поттер! Первокурсников еще ни разу не брали в команду.

— Мы уже видели, как летает Поттер, — вздохнула Филлис. — А на прошлой неделе два с половиной часа ждали, пока подруга сестры Лизы закончит пробоваться на ловца. Кстати, она летает не хуже.

— И опыта у нее больше, — согласилась Мораг. — И огромная группа поддержки.

— И в два раза меньше социальной ответственности, — усмехнулся Энтони. — Если Поттер продует, его съедят.

— А если победит, пожмут плечами и скажут: "Ну это же Поттер!" — скорчила гримасу Филлис. Что уж там говорить о ребятах, когда даже мама, узнав о том, что Гарри тренируется в составе сборной факультета, с большим вниманием принялась следить за его спортивными успехами!

Слушать рассуждающих о стратегии игры старшекурсников было особенно утомительно. Роджер Дэвис стал капитаном лишь в этом году, и за спиной его втихомолку сравнивали с более, чем успешной племянницей, вся разница в возрасте с которой составляла несколько месяцев.

Филлис бы на пушечный выстрел не приблизилась к команде, за исключением Чанг, состоящей сплошь из мальчишек, если бы не Энтони. Майкл, его сосед по комнате, оказался родственником охотника, Рэндальфа Барроу, и нагло этим пользовался, пробираясь на тренировки или приводя с собой друзей на вечерние посиделки в гостиной. Чаще всего Филлис отнекивалась, ссылаясь то на письма домой, то на домашние задания, но порой приходилось уступать и стараться не слишком выдавать скуку, когда Грант Пейдж в свойственной ему рациональной манере рассуждал о перспективах:

— От Хиггса хотя бы знаешь, чего ожидать, — каждый раз приходил он к одному и тому же выводу. — Все мы уже с ним играли, изучили его манеру, Чанг натаскаем, времени до нашего выхода еще много, первая игра — все равно с Хаффлпаффом. А вот Поттер — темная лошадка.

Похожие настроения царили и на барсучьем факультете. Джастин привел их с Энтони и Падмой на экскурсию в гостиную, скрытую за залежами винных бочек, и Филлис была очарована этой частью замка. Казалось, все здесь пропитано сахаром и патокой: более дружелюбные привидения, более яркие факелы, более пестрые картины...

— Сегодня ее здесь нет, — заметил Джастин, прежде чем выбить на одной из бочек незамысловатый ритм.

— Кого нет? — на всякий случай огляделась по сторонам Падма.

— Женщины в черном. Она то появляется на картинах, то исчезает. Очень любит вот этот натюрморт с фруктами. Она была здесь, когда мы заселялись, и еще раз я видел ее возле класса по защите. Наш староста считает, что она не совсем нормальный портрет, потому что у нее нет своей рамы в замке. Так что неизвестно, откуда она приходит и зачем.

— И учителя это позволяют? — изумилась Падма, проходя в уютную общую комнату. — Я слышала, что некоторые картины питаются энергией тех, кто на них смотрит, и могут забрать все твои силы.

— Я спрашивал о ней у профессора Спраут, но не похоже, чтобы она поверила, — смущенно признался Джастин. — На самом деле, почти никто не верит, кроме Джоэла и Иоли.

— Говорите о Черной даме? — Иоли Дэвис была тут как тут: подобрав под себя ноги, она сидела в кресле и чертила схематичное изображение квиддичного поля. Филлис уже знала от Роджера, что Иоли — капитан хаффлпаффской сборной, и похоже, к своим обязанностям она относилась очень серьезно.

— Иоли, это Филлис Сакс, Падма Патил и Энтони Гольдштейн с Рэйвенкло, — представил их Джастин. — Ты ведь не против, что они здесь?

— Отчего же, добро пожаловать, — рассеянно отозвалась Иоли и прикусила кончик карандаша. — Отличная идея — ходить друг к другу в гости. Я бы не возражала взглянуть, как устроилась сестра, но слизеринцы повернуты на своем личном пространстве...

— Расскажи о Черной даме, Иоли, — попросил Джастин. Хоть девушка и была намного старше, над первокурсникам она установила поистине материнскую опеку. И хотя Захария Смит язвил, что делает это она в пику Доркас Труман, лишь бы упрочить положение своего любимого Джоэла, нельзя было не оценить ее усилия, несмотря на ужасную занятость.

— Любите вы сказки слушать, — потянулась Дэвис. — В этой женщине нет ничего особенного, если, конечно, вы не ожидаете, что портрет ведь день будет сидеть в своей раме. Интересно, конечно, узнать, откуда она появляется, но похоже, она или не любит тратить слова попусту, или не умеет говорить. Такое случается, если полотно с дефектом или художник перестарался.

— И все-таки, что-то в ней не так, — пробормотал Джастин. — Я, например, ее побаиваюсь. У нее взгляд страшный.

— Да ну? — усомнилась Иоли. — По мне, так эффектная женщина. А при жизни, говорят, вообще неописуемая красавица была.

— Ага! — торжествующе воскликнул Джастин. — Так ты знаешь, кем она была при жизни? Расскажи!

— Много будешь знать — скоро состаришься, — показала ему язык Иоли. — Развлекай лучше своих гостей, а то они заскучали.

— Неправда, — тут же возразила Падма. — Мне ужасно интересно вас слушать. Обожаю школьные легенды!

— Заметно, — рассмеялся Энтони. — Ваше с Филлис и Мораг стремление найти диадему Рэйвенкло скоро само станет новой легендой!

— В отличие от некоторых, мы интересуемся историей, — возмутилась Падма. — Посмотрим, какие у вас будут лица, если нам удастся узнать что-то новое. Я слышала, что Рэйвенкло своими руками добавила в сплав зелье абсолютного познания, сваренное по рецепту Талиесина!

Иоли громко расхохоталась.

— Вот уж не ожидала, что девочки из Рэйвенкло попадутся на ту же уловку!

— Что ты имеешь в виду? — ощетинилась Падма. — Я читала серьезные книги!

— Как же, Талиесин, — Иоли провела несколько красных линий специальным карандашом, и точки вдруг заскользили по листу пергамента. — Ты прям как моя маленькая сестренка. Фарли, их староста, убедила новичков в том, что Мерлин был слизеринцем, так Трейси в это свято верит теперь. Хотя, с учетом того, как у нас преподают историю магии, это даже неважно.

— А как же вороны на наших гербах? — удивилась Филлис. — Они ничего не значат, на самом деле?

Иоли безразлично пожала плечами — рэйвенкловская символика в настоящий момент интересовала ее куда меньше новой стратегии. Ответила Филлис белокурая девочка, весь вечер молча сидевшая рядом с Джастином.

— Это не просто ворон. Вы заметили, у них глазки синие, — девочка выжидающе уставилась на них.

— А ты местная уроженка? — внимательно посмотрела на нее Иоли. — Выросла в Хогсмиде? Там же зародилось это поверье?

— Мой прадедушка был шотландцем по фамилии Макнаб, — объяснила девочка. — А потом сменил ее на Аббота, чтобы отвести сильный сглаз, и переехал на другой конец страны. В Хогсмиде я никогда не была.

— А причем тут шотландцы? — заинтересовалась Филлис. — Еще одна легенда?

— Ханна пытается вам сказать, что ворон Рэйвенкло может быть одним из бааван ши, — пояснила Иоли. — Это существо из их национального фольклора, по большей части, маггловского. Магглы называют так тварь, сочетающую в себе характеристики вампира и оборотня. Якобы, когда они не выглядят, как люди с оленьими копытами вместо ног, выглядят, как вороны. На защите от темных сил вы изучите и тех, и других, и узнаете, почему с научной точки зрения существование такого гибрида невозможно.

— Ты не веришь в ши? — широко раскрыла глаза Ханна. — Может быть, ты и в магию не веришь?

— Я реалистка, — развела руками Иоли. — Не спорю, когда-то в нашем мире было куда больше фэйри. Все эти домовики, лепреконы, садовые гномы — от кого-то они должны были произойти. Но бааван-ши? Не смеши меня. Какого-нибудь анимага или метаморфа укусил вампир. До конца не убил, обратил. У новообращенных жажда крови сильнее, а инстинкт самосохранения куда меньше. Его заметили магглы, с годами история обросла невероятными подробностями и превратилась в сказку специально для таких, как вы.

— А прадедушка мне рассказывал, что Ровена Рэйвенкло умела перемещаться за Грань в облике белоснежной совы и говорить с птицами. И одного из бааван-ши она принесла с собой в Хогвартс. Они были связаны, и эта фэйри даже копировала внешность Ровены. Вот почему в легендах говорится о золотоволосой леди.

— Черная леди, золотоволосая леди, — Энтони рассмеялся, разряжая атмосферу. — По-моему, мы окружены зловещими женщинами! Я так не играю!

— Снова пугаешь первачков, Дэвис? — в гостиную вошла усталая и недовольная Доркас Труман. — Лавры профессора Трелони не дают покоя?

— А ты опять не в духе, — хмыкнула Иоли. — Кто тебе наступил на хвост?

Доркас ощетинилась, как еж.

— По-твоему, можно быть в отличном настроении, когда все обязанности старосты сваливают на тебя? Я не ломовая лошадь, Дэвис, я тоже имею право на отдых и личную жизнь! И что я получаю вместо этого? Я была у директора, потому что кто-то должен положить конец этим безобразиям на прорицаниях! Бэрк не рассказывал тебе? Конечно, его ведь это нисколечки не волнует. А то, что Трелони чуть ли не каждое занятие предсказывает Седрику Диггори с четвертого курса смерть — это в порядке вещей, сущие пустяки! Я бы вообще увольняла за такие фокусы. Мы к ней приходим, как к педагогу, а не как к гадалке!

— И ты все это сказала Дамблдору? — изогнула бровь Иоли. — Что он на это?

— Ничего я не сказала! — рассерженно огрызнулась Доркас. — Меня даже не приняли сегодня! Я битый час проторчала под дверью, потому что у директора сидел какой-то Раканати из Хогсмида.

— Раканати? — удивилась Иоли. — Стекольных дел мастер Раканати? Дамблдор что, зеркала в туалетах решил сменить?

— Лучше бы он Трелони сменил, — пробурчала Доркас, — и организовал для бестолковых девиц с ее факультатива курс по хозяйственным чарам... Глядишь, и у эльфов работы бы поубавилось! А это еще что такое? — она, наконец, заметил Филлис и ее компанию.

— Доркас, познакомься, это Филлис Сакс, Падма Па... — начал было Джастин, но был бесцеремонно прерван.

— Я знаю их имена, — отрезала Доркас. — Пароль от гостиной запрещено передавать посторонним, Финч-Флетчли, в этом весь смысл системы паролей. Ты здесь живешь не один, забыл?

— Ребята, вы погуляйте, — Иоли отложила в сторону свои наработки по квиддичу — побыть в тишине ей так и не дали. — А ты послушай меня...

Филлис не стала дожидаться продолжения спора. Уже вылезая из бочки, она впервые услышала, что Иоли Дэвис умеет повышать голос.

— И часто у вас такие представления? — спросила она у Джастина.

— Почти каждый вечер, — уныло признался тот. — У нас поговаривают, что Джоэл Бэрк очень нравится Доркас. А он ни на кого не смотрит, кроме Иоли. Вот Доркас и бесится, донимает его придирками, жалуется профессору Спраут. Иногда это смешно, а бывает, они всерьез ругаются. Хорошо хоть до проклятий не доходило...

Филлис и Падма понимающе кивали, Ханна отстраненно молчала, крутя плетеный браслетик на запястье, и никто из ребят не обратил внимания на небольшой пасторальный пейзажик над бочками, откуда их провожала взглядом немолодая, но все еще привлекательная женщина. Все на ней — бархатное платье, струящаяся накидка с глубоким капюшоном, перчатки и даже небольшая книжечка, на вид молитвенник или дневник, которую она держала в руках, — были черными.

* * *

Планы Андреа на ближайший уикэнд были просты и незамысловаты: выспаться, погулять с семьей и собакой в парке и закончить день за просмотром какой-нибудь старой комедии в компании огромного блюда с сэндвичами или пирожными. Иногда по выходным они приглашали на обед Шерил, но на этот раз та еще в пятницу вечером уехала к родителям и была недоступна для всего мира. Превосходный шанс посвятить все время без остатка мужу и сыну.

Судьбе, однако, явно пришлись не по душе идеальные картины семейного единения, и Андреа охватили недобрые подозрения, когда с утра пораньше затрезвонил телефон. Оставалось только надеяться, что это не неугомонные коллеги Даррена вызывают его на работу.

— Энди? — голос Констанс звучал бодро и жизнерадостно, словно она не будила людей в восемь утра, а раздавала рожки мороженого. — Ты к двенадцати будешь готова?

Андреа мысленно досчитала до десяти — она еще недостаточно владела своим голосом, чтобы ругаться, к тому же, превзойти в этом Конни ей бы все равно не удалось.

— Вы хотите заехать? — спросила она. — Отлично, а то я уже начала беспокоиться, что Билл которую субботу проводит за бумагами. Мы как раз собирались в парк.

— Парк придется отменить, — заявила Конни. — Ты должна мне помочь.

— А что случилось? — Андреа начинала беспокоиться. — Какие-то проблемы?

— Можно и так сказать. Понимаешь, я уже давно хотела увидеть Хогвартс. Мы все ждали повода. И он скоро предоставится, им на Самайн делают большую вечеринку. Донна там будет и мой визит тоже устроит. Но поскольку я не волшебница, они должны что-то внести в охранную систему, чтобы замок меня пропустил. Иначе, как объясняет Донна, я увижу только старые развалины. Это сделано специально, чтобы отвадить посторонних.

— Я за тебя рада, — такое начало Андреа решительно не нравилось. — Джастин, наверно, соскучился. Только причем здесь я?

— Энди, ну ты же не отпустишь меня туда одну? — изумилась Конни. — Донна договорилась с каким-то профессором на половину первого, в двенадцать мы бы за тобой заехали, а в Хогсмид у Донны есть портключ. Я тебе потом объясню, что это такое.

— Извини, конечно, но ты превосходно справлялась без моей помощи в Косом переулке! — возмутилась Андреа. — Чем от него отличается эта волшебная деревня? Я там не нужна.

Окончательно проснувшийся Даррен с интересом следил за разговором и, судя по его знакам, горячо поддерживал идею Конни.

— Возьми с собой Билла! — с отчаянием предложила Андреа. — Для него это намного важнее, чем для меня.

— У Билла ни на что нет времени, даже на сыновей, — заныла Конни. — Он помешался на своей работе, даже на Самайн улетает в командировку! Надеюсь, ребята в школе не будут потом сомневаться, что у Джастина вообще есть отец. Энди, ну пожалуйста, выручи меня. Не знаю, почему, но все эти женщины слушают тебя, раскрыв рот. Даже Энид Лонгботтом сказала, что мне очень повезло встретить такую подругу.

Андреа никогда даже мысленно не называла Констанс своей подругой, но та, похоже, была настроена решительно.

— Разве тебе не интересно? — уговаривала она. — Увидеть замок, волшебный быт, познакомиться с новыми людьми! Такая отличная возможность для Тома...

— Вот уж Тому там точно делать нечего! — ответила Андреа намного резче, чем намеревалась. — Даже если я подпишусь на это безумие, его с собой не потащу. Тому вообще об этой прогулке знать незачем, и я надеюсь, что Джереми не станет морочить ему голову разговорами на эту тему.

— Джереми я пока не беру, — с сожалением сказала Конни. — Боюсь, что не смогу одновременно присматривать за ним и общаться с профессором. Он еще нагуляется там, когда поедет учиться в Хогвартс. С третьего курса их водят туда на прогулки каждую неделю.

— О Господи, — Андреа закрыла лицо свободной рукой и упала на подушки. Иногда ей хотелось, чтобы и сама Конни отправилась в замок вместе со своими сыновьями. По крайней мере, там не было телефонов. — Ну хорошо. Приезжай в двенадцать. В твоих интересах сделать так, чтобы прогулка мне понравилась, раз уж ты все равно испортила мой выходной.

Довольная Конни не пообещала ей разве что небо в алмазах и повесила трубку, а Андреа бессмысленно уставилась на мужа.

— И что ты на это скажешь? А потом она захочет, чтобы я поехала с ней туда на Хэллоуин, и найдет, я тебя уверяю, найдет способ меня заставить. Том ни в коем случае не должен догадаться.

— Какая, собственно, разница? — пожал плечами Даррен. — Волшебники везде одинаковые. Я думал, мы нашли разумный компромисс.

— Знать о Хогвартсе из школьных историй друзей и увидеть его своими глазами — разные вещи, — не согласилась Андреа. — А потом ему понравится, как с легкостью можно попасть на другой конец страны, начнутся секреты, тайные встречи с Филлис. Я знаю, как это происходит. Том недавно подошел ко мне и сказал спасибо за то, что я настояла на Итоне. И он говорил искренне. Он считает, что если бы пренебрег образованием и все-таки поехал в Хогвартс, сейчас он был бы очень разочарован, учеба быстро бы ему наскучила. Я так понимаю, он пришел к этим выводам по рассказам Джастина и Филлис. Значит, мои педагогические приемы приносят свои плоды. Было бы очень глупо разрушить это хрупкое равновесие, подбросив нашему мальчику красивую картинку.

— Что-то в этом есть, — не стал спорить Даррен. — Том выглядит вполне довольным жизнью. Даже перестал рваться в Косой переулок. Ждет приезда Филлис. Она отлично придумала навестить мать на Хэллоуин.

— Шерил говорила, она и на выходные останется. В пятницу нет таких уж важных уроков, — вздохнула Андреа. — Что же, по крайней мере, она — зло известное... А у нас еще есть время до двенадцати. Я должна радоваться, что Констанс не велела мне выходить немедленно.

— Очень мило с ее стороны, — рассмеялся Даррен, обнимая жену. — Купи ей в Хогсмиде шоколадку за мой счет.

Оставаясь верной себе даже в мелочах, Конни приехала на полчаса раньше и первым делом передала Андреа шуршащий пакет.

— Я привезла тебе мантию, — радостно сообщила она. — Надеюсь, она подойдет, — добавила она, окинув Андреа оценивающим взглядом с ног до головы.

Андреа вытащила на свет нечто скользкое, тяжелое и атласное, но, к счастью, приемлемого темного цвета.

— Я обязательно должна это надеть? — без особой надежды спросила она. Конни торжествующе кивнула.

— В Хогсмиде нет ни одного маггла. Это единственная в Англии полностью волшебная деревня. Так что, если ты не хочешь, чтобы тебя разглядывали все, кому не лень, будь добра соответствовать.

Неожиданно мантия Андреа украсила. Правда, к богатой ткани так и просились высокие каблуки, вечерний макияж и распущенные волосы.

— Ты как-то объяснишь Тому свое отсутствие? Где, кстати, он?

— Я отправила их с нянькой гулять. Сказала, чтобы она не приводила его до обеда. Даррен скажет ему, что у меня возникли неотложные дела на работе.

— Энди, у тебя никогда не возникает дел на работе по субботам.

— А ты можешь предложить идею получше? — Андреа, наконец, справилась со сложной застежкой и резко развернулась к Конни. — Ровно двенадцать, где там твоя Донна? — и сразу же за ее словами раздался звонок в дверь. Конни ухмыльнулась.

— Она никогда не опаздывает.

Андреа чувствовала себя неуютно, наблюдая благоухающую цветочными духами Донну Забини в своей гостиной, словно одним присутствием та заражала дом неистребимым вирусом волшебства и непослушания. Даррена, от греха подальше, она попросила не выходить к гостьям, прислуга хозяйничала на кухне.

— Энди, — Донна выглядела впечатленной ее внешним видом. — Послушайте, я впервые вижу магглу, которой так бы шла наша одежда! Вы просто красавица!

— Спасибо, — сдержанно кивнула Андреа в ответ на этот сомнительный комплимент. — Но не будем терять времени. У вас ведь встреча назначена.

— Портключ — эта самая сумочка, — продемонстрировала им Донна крошечный клатч. — Нужно только произнести пароль.

— Предлагаю выйти из квартиры, — попросила их Андреа. — Домработница должна услышать, что я запираю дверь, иначе наше внезапное исчезновение вызовет слишком много вопросов.

Первое в жизни Андреа перемещение с портключом она запомнила надолго. Вероятно, этот способ путешествий все же не был рассчитан на магглов, поскольку вряд ли предполагал падение на землю в пункте назначения.

— Ничего страшного, — убедила ее Донна, помогая очистить мантию. — Здесь нужна сноровка. Вы еще аппарировать с кем-то в паре не пробовали, мне до сих пор через раз дурно становится.

Андреа почти не слушала. Она во все глаза смотрела на высокое здание с огромным шпилем, корпус которого выглядел, как рухнувшая башня из кубиков.

— О, это муниципалитет, — пояснила Донна. — Единственное в Хогсмиде здание, построенное гоблинами. Вы ведь слышали о том, что одно из гоблинских восстаний докатилось до самого Хогвартса? Здесь неподалеку есть трактир, "Кабанья голова", там они организовали свой военный штаб. Так вот, прежнюю ратушу они сожгли вместе со всеми, кто там находился, а на руинах возвели эту бесвкусицу. Из нее хотели сделать что-то вроде Гринготтса — местное хранилище для золота и сокровищ. Гоблины удерживали Хогвартс почти месяц, а строят они очень быстро. Говорят, подземелья там простираются до самой школы... После подавления восстания новый мэр решил оставить все, как есть, — в назидание потомкам, чтобы не ссорились с гоблинами. А на шпиль приказал водрузить отрубленную голову их вождя. Раньше люди были немного проще, — заключила она, заметив ошарашенные взгляды своих спутниц.

Даже Андреа была вынуждена признать, что Хогсмид прекрасен и выглядит намного уютнее вечно переполненного суетящимися людьми Косого переулка. Деревня дышала гармонией и покоем, неподалеку начиналась обширная лесная полоса, а скрюченные домики были украшены яркими флажками, цветочными горшками и живыми флюгерами — каждую минуту Хогсмид был готов к очередному празднику жизни. Тут и там продавали горячие блинчики, ароматные напитки и сувениры для туристов, где-то играла шарманка, чумазый малыш летал на небольшой красной метле так низко, что его ножки почти касались земли. Румяная девчонка при помощи волшебной палочки развешивала на веревке, протянутой прямо над улицей, разноцветные простыни — зеленые, малиновые, фиолетовые, и на мостовую с них капали радужные мыльные капли.

— Конни, на празднике ты познакомишься с другими членами Попечительского совета, — говорила Донна. — Пока не знаю точно, кто сможет выбраться. Флинтов не будет, они празднуют Самайн по старым традициям в своем поместье. У Люциуса тоже другие планы, но я первый праздник Блейза в Хогвартсе уж не пропущу... Энди, нам направо, Квиринус будет ждать нас в пабе Розмерты Шэффик.

— Я хотела взглянуть на замок, — призналась Андреа, направившаяся было в сторону смотровой площадки. — Макгонагалл рассказывала, его легко разглядеть прямо из деревни.

— Для волшебников, — разочаровала ее Забини. — Поэтому так важно, чтобы Квиринус добавил Констанс в зону действия чар. Без этого ничего, кроме полуразрушенной башни, ты не увидишь. Я бы попросила сделать для тебя исключение, но Квиринус и так немного не в себе, убедить его ослушаться директора будет сложно. Он сильный маг, блестяще управляется с троллями и разной бестолковой нечистью, но иногда бывает редкостным занудой. Я его уже давно знаю, и вы себе не представляете, сколько пришлось капать ему на мозги, чтобы убедить подать заявление на новую должность. Так бы и провел лучшие годы, преподавая маггловедение нашим великовозрастным болванам, за которых все делают домовики...

Заведение под названием "Три метлы" располагалось в здании, которое, как и муниципалитет, по стилю отличалось от традиционных хогсмидских построек. Донна рассказала, что дом перешел Розмерте по наследству: ее семья — старожилы деревни, и сам основатель Хогсмида встретил старость именно здесь. В обеденное время место оказалось переполненным: студенты Хогвартса вовсю радовались выходному за стенами замка. Свободные места нашлись только за одним столиком, куда Донна и поспешила с большой радостью.

— Табита! Красавица моя, так и знала, что встретимся! О, и Маркус с тобой, и Джоэл с Иолантой!

Забини чувствовала себя, как рыба в воде, рекомендуя Констанс своим знакомым, а Андреа незаметно рассматривала тех, с кем мог бы учиться ее сын. Эти школьники мало чем отличались от тех, кого она обычно встречала. Иоланта и Маркус были капитанами спортивных команд по игре, название которой Андреа ни о чем не говорило. Табита, кажется, занималась общественной деятельностью, связанной с устройством матчей. Джоэл был старостой факультета, на котором училась Иоланта, и надеялся со временем стать старостой всей школы. Как можно было понять из комментария Табиты, в этом ему активно вставляли палки в колеса. С Констанс все четверо были крайне любезны. На Андреа обратила внимание лишь Иоланта, попросившая называть ее Иоли, и похвалила ее мантию.

— Не могу поверить, что вы никогда не были на игре! — сказала Иоли Констанс. — Меррисот, ты должна как-то это устроить. Марк играет сразу после Хэллоуина, это стоит увидеть.

— Я пас, — отказалась Андреа, прежде чем Конни успеет втянуть ее в очередную авантюру. — Билл к тому времени уже вернется. Устройте семейный выход.

— Почему бы и нет, — пожала плечами Донна. — Не стоит упускать возможность побыть всем вместе. К тому же, Блейз мне рассказывал, игра ожидается интересная...

— Если только тем, что впервые результат настолько предсказуем, — фыркнула Табита. — Команда Марка уже несколько лет берет Кубок. Видимо, на Гриффиндоре совсем некому играть, раз они решили выставить первокурсника ловцом.

— Не забывай, что этот первокурсник — Поттер, — Маркус не выглядел таким уверенным. — Вуд над ним трясется, как наседка, тренирует отдельно от остальных и никому не показывает. А мои родители еще помнят таланты Джеймса Поттера.

— Нельзя по наследству научиться летать на метле, — вздернула подбородок Табита. — И тем более нельзя рассмотреть крошечный снитч в облачном небе в таких позорных очках.

К своему удивлению, Андреа вдруг обнаружила, что нервничает. Видимых причин тому не находилось, но что-то ее ужасно раздражало, нечто неуловимое, и недолго думая, она списала это чувство на Табиту. С каждой минутой девушка нравилась ей все меньше.

— Кстати, неправда, — возразил Джоэл. — У Иоли — точно семейный талант. Ее дядя Роджер — охотник и капитан сборной Рэйвенкло, — пояснил он Донне. — И вы бы видели его в воздухе!

— Не называй его моим дядей, — закатила глаза Иоли. — Это и звучит-то неестественно, а выглядит еще хуже.

— У вас ведь тоже сильная команда в этом сезоне, Маркус? — спросила Донна. — Я слышала, сын Уоррингтонов очень хорош.

— Это так, — кивнул Маркус. — Но Хиггс не самый лучший ловец. В прошлом году он держался, потому что остальные были еще слабее. Но в этом году команда в прежнем составе осталась только у Иоли.

— Да, у Рэйвенкло взяли новую девочку, Чанг... Она ничего, — рассказала Иоли. — Загонщик у них новый, Сэмюэлс. На фоне предыдущего проигрывает. Наш Роджер — теперь капитан. Ну а у Гриффиндора только ловец, но и этого может быть достаточно для того, чтобы создать проблемы. В конце концов, зачастую именно ловец решает исход игры.

— Я посмотрю, как Теренс покажет себя на ближайших матчах, — подвел итог Маркус. — Боюсь, придется заменить его на следующий год. Я бы сделал это и сейчас, но на кого? Фарли блестяще летает, но ей обязанностей старосты хватает с головой. Дальше — хуже, ей предстоит подготовка к Тритонам.

— Ну же, Флинт, если кто и может убедить нашу дорогую Джемму, так только ты, — расплылась в улыбке Табита. — Если ты возьмешь в команду кого-то из этих хвастливых малолеток, которые только и умеют, что сводить личные счеты, это станет концом нашего квиддича. Миссис Забини, я, конечно, не отношу к ним Блейза, знаю, что он совершенно равнодушен к спорту.

Андреа заметила нетерпеливый огонек в глазах Конни и уже представляла, что ждет их по возвращению домой. Коль скоро Констанс открыла для себя новую престижную игру, она не сможет спать спокойно, пока Джастин не окажется в команде.

— Я внесу в список леди Финч-Флетчли с мужем, — льстиво заверила всех Табита. — Сегодня же поговорю с профессором Трюк.

— С мужем и сыном, — не преминула заметила Конни. — Мы приедем вместе с младшим братом моего Джастина.

Донна немного растерянно посмотрела на Андреа, а та только слабо улыбнулась. Пожалуй, Иоли сама не подозревала, сколько неожиданных сложностей повлечет за собой ее идея пригласить Конни.

— А вот и профессор Квиррелл собственной персоной, — оживилась Забини, заметив в дверях знакомую фигуру. — Неужели в кои-то веки обзавелся точными часами!

Все предупреждения Донны относительно странностей Квиринуса Квиррелла оправдали себя на сто процентов. Перед Андреа стоял бесцветный, рано начавший лысеть молодой человек в фиолетовой мантии, которая совсем ему не шла. Слишком легко можно было усомниться в его способностях в укрощении троллей.

— А это Энди, наша очаровательная подруга, — представила ее Донна. — Тоже в Хогсмиде впервые.

— Но не в последний раз, правда, Энди? — протянула Констанс. — Здесь так мило. Жду не дождусь, когда смогу, наконец, увидеть школу! Что вы скажете о Джастине, профессор Квиррелл?

— Очень старательный молодой человек, — профессор, заметила Андреа, сильно нервничал, говорил очень быстро и делал паузы в неподходящих местах. — Дисциплинированный, вовремя сдает домашние задания. Чего не скажешь о некоторых присутствующих, — он с осуждением посмотрел на Маркуса Флинта, которого вдруг сильно заинтересовало что-то за окном.

— А с кем он проводит время? — продолжала допрос Конни. — У них дружный курс?

Квиррелл был заметно озадачен: кажется, до сих пор ему не приходилось обращать внимание на внеклассную жизнь своих студентов.

— Хорошие ребята. Шалят, как и все в их возрасте. Сильные магглорожденные пришли в этом году. Я только утром говорил директору Дамблдору. Взять хотя бы Гермиону Грейнджер. Очень серьезная девочка. Вы, должно быть, знакомы?

Андреа прикрыла глаза. Квиррелл определенно не умел задавать правильные вопросы.

— Да, нас представляли друг другу, — высокомерно протянула Конни. — Надеюсь, вы не хотите этим сказать, что мисс Грейнджер входит в ближайшее окружение моего сына?

Квиррелл поразмыслил.

— Я бы так не утверждал. То есть нет. По крайней мере, на моих уроках я чаще вижу Вашего сына с его товарищами по факультету. Мистер Смит, мистер Макмиллан, мисс Аббот...

— Да, они хорошо общаются с Эрни, — поспешил вставить Джоэл. — Макмилланы — мои дальние родственники.

Констанс заметно расслабилась.

— Вы меня успокоили, профессор. Мне бы не хотелось вредить репутации мисс Грейнджер среди других учеников, но надеюсь, вы и сами понимаете, что она крайне нежелательное знакомство для моего мальчика. Я была бы очень огорчена, если бы они попали на один факультет, но, к счастью, Шляпа решила по справедливости.

Констанс намеренно не замечала, что Андреа бьет ее ногой под столом. Конечно, еще на первом собрании стало ясно, что барьер, выстроенный поколениями семейства Констанс, непреодолим, да и Джин Грейнджер тогда проявила себя не лучшим образом, несколько раз высказавшись без приглашения, но судя по заинтригованному взгляду Табиты, эти слова упали в благодатную почву. А вот Донне спектакль, похоже, начал надоедать.

— Квиринус, займемся чарами, ты не обязан тратить на нас свой единственный свободный день. Никогда не хотела работать в Хогвартсе. Столько усилий и никакой отдачи.

— Боюсь представить, чему бы ты научила детей, Донна, — попытался пошутить волшебник, еще больше смутился от непроницаемого выражения лица Забини и сосредоточился на Констанс.

Процесс включения Констанс в список лиц, пропускаемых защитным куполом Хогвартса, оказался намного проще, чем ожидала Андреа, и занял совсем немного времени. Она начала подозревать, что именно эта часть прогулки больше всего пугала Конни, хотя она, конечно, никогда бы в этом не призналась. Напротив, держалась она с царственным величием, словно каждый день только и делала, что применяла к себе различные чары.

Квиррелл не стал задерживаться дольше необходимого и очень скоро удалился, расточая неуклюжие комплименты новым знакомым. Донна вышла его проводить в темный коридор, ведущий к боковому выходу из паба.

Без Забини, умело поддерживающей и направляющей разговор, Андреа чувствовала себя в компании студентов неуютно. Если Констанс, по крайней мере, могла без угрызений совести донимать их вопросами о сыне, ей сказать было решительно нечего. Пора было возвращаться домой — а прежде Андреа хотела еще пробежаться по деревне и вдоволь налюбоваться сказочными домиками.

Кроме того, Констанс желала сфотографироваться на фоне леса, поскольку Квиррелл имел неосторожность сказать, что где-то на окраине деревни имеется полоса, в которой предметы техники перестают сходить с ума и начинают работать, как положено. В свою бытность преподавателем маггловедения он часто водил туда студентов для практических демонстраций, и Конни загорелась идеей опробовать новый фотоаппарат. Поскольку он так кстати оказался в ее сумочке, Андреа подозревала, что фотосессия была запланирована изначально, и в этом таится еще один скрытый смысл ее присутствия.

— Мне нужна дамская комната, — прошептала она Иоли, когда болтовня Табиты стала совершенно невозможной.

— Прямо по тому коридору и вверх по лестнице, — указала девушка направление. — Мимо не пройдете, на двери фигурка волшебницы. Она говорящая, не пугайтесь.

— Спасибо, что предупредила, — хмыкнула Андреа. — Надеюсь, больше там ничего со мной не заговорит?

— Зеркало может, — Иоли в ее словах не увидела иронии. — Но вообще они здесь смирные. Местный стекольщик — суровый тип, если комментарии — то по существу, никаких фривольностей.

Андреа поежилась и пошла искать лестницу. Туалет с говорящими зеркалами чувства надежности и доверия не внушал.

Коридор, о котором говорила Иоли, оказался неожиданно запутанным и отвратительно освещенным. Почти весь второй этаж занимали комнаты для съема, и ничего, кроме номеров, на дверях не было. Андреа уже готова была признать свое поражение и вернуться, как вдруг увидела, что одна из дальних дверей открывается, и оттуда выходит Донна Забини.

Инстинктивно Андреа отпрянула за угол. Там очень удобно стояла кадка с пальмой, и оставалось только надеяться, что эта пальма не общительна не в пример остальным деталям интерьера.

— ... и запомни, в третий раз я уже не приду. Если ты до сих пор не в состоянии определиться, я найду кого-то более решительного.

— Я же не отказываюсь, — поспешно возразил ее собеседник, в котором Андреа узнала профессора Квиррелла. — Я только говорю, что вы ничего не продумали.

— Не будь идиотом, — рассердилась Донна. — Кто ты такой, чтобы делиться с тобой всеми деталями плана? Где бы ты сейчас был, если бы не я? И заметь, я готова забыть обо всех долгах, полагаясь исключительно на твою добрую волю. Ну да о таком не говорят посреди коридора.

— Донна, — Квирелл вышел из комнаты следом за ней. — Если эта затея провалится, ты погибла. Ей уже нечего терять, но у тебя сын.

— Я пережила семерых мужей, Квиринус, — Донна смеялась, но это не был смех веселья. — Двух дядь, четырех племянников и свою злобную, как черт, бабку. Я пережила даже Темного Лорда. Хотя о Блейзе есть, кому позаботиться, если со мной что-то случится.

— Ты не можешь продолжать пить зелья в таком количестве, — настаивал Квиррелл. — И не можешь уходить от разговора всякий раз, когда слышишь неугодную тебе правду.

— А правда, мой дорогой друг, — вздохнула Донна, — состоит в том, что до Самайна осталось всего несколько дней, и только одну ночь граница с мирой духов будет так тонка. Я буду в Хогвартсе, чтобы помочь, но все остальное зависит от тебя.

— Донна, — Квирелл снова окликнул ее. — Но почему я? Донна!

Но Забини уже быстро шагала к лестнице, не оглядываясь. Андреа затаила дыхание и от волнения у нее не осталось ни одной связной мысли. К счастью, Донне и в голову не пришло осматривать темные углы, иначе Андреа ждало бы очень неприятное объяснение. Квирелл оставался в коридоре чуть дольше: Андреа слышала, как в бессильной ярости он стукнул кулаком по обитой деревом стене, а затем вернулся в комнату, громко хлопнув дверью.

Андреа все же отыскала злополучный туалет и долго стояла напротив зеркала, ожидая, когда же оно заговорит. Выглядела она, прямо сказать, не лучшим образом — хоть разговор Донны и Квиррелла и остался за пределами ее понимания, она знала точно, что на Хэллоуин в школе что-то затевается. И припоминая азы истории Хогвартса, можно было предположить, что это приключение приятным не назовешь.

— Миссис Сандерс? — дверь приоткрылась, и показалась голова Иоли. — Меня отправили за вами. Вас так долго не было. Миссис Забини уже вернулась, они с леди Финч-Флетчли хотят уходить. Да и мы собираемся...

— Мне было нехорошо, — далеко за объяснением ходить не пришлось, благо, бледность лишь подтверждала ее слова. — Помоги мне спуститься, голова идет кругом.

— Может быть, позвать доктора? — заволновалась Иоли. — Вы совсем ничего не съели за ланчем...

— Не стоит беспокоиться, — покачала головой Андреа. — Вылечить меня может только мой дом.

Она всей душой рвалась в Лондон. И первое, что сделала, выпроводив Донну и Констанс из квартиры, — это набрала номер Билла.

* * *

Андреа с трудом дождалась понедельника. Констанс удалось отравить выходные всем, от Даррена и Билла до совершенно незнакомых людей, занимающихся сбором информации. Андреа оставалось лишь поблагодарить своих мужчин за оперативность. Утром она, как обычно, отвезла Тома в школу, а затем вернулась домой и отпустила прислугу. Их импровизированный военный совет собрался на кухне, и Андреа с мстительным удовольствием взглянула на мелко нарезанную тыкву, вспоминая отвратительно скалящиеся светильники Джека, которые мадам Розмерта заблаговременно расставила по всему пабу.

— Что я могу сказать, — вздохнула она, скрестив руки на груди. — Мы помним разные времена. Но на этот раз даже я затрудняюсь определить, во что мы вляпались.

— Ты уверена, что поняла все правильно? — еще раз уточнил Билл. — Не подумай, что я симпатизирую этой Забини, но такие обвинения...

— Это самое сложное, Билл, — сказала Андреа. — Я не знаю, в чем ее обвинять. Мне известно слишком мало. Они с Квирреллом, конечно, не заметили меня, но Забини очень боялась сболтнуть лишнее. А Квиррелл, похоже, сам знает только свою функцию в этом замысле.

— Итак, что мы имеем, — попытался резюмировать Даррен. — Хэллоуин в четверг вечером. Забини и Квиррелл планируют нечто важное, что невозможно или неэффективно делать в другой день, потому что, как ты сказала...

— ... граница между мирами. Это слова Забини. И сделать это должен Квиррелл.

— Почему Квиррелл? — логично спросил Билл. — Почему ей нужен посредник?

Воцарилась продолжительная пауза.

— Это, как раз, несложно, — предположил Даррен. — Если это дело как-то связано с Хогвартсом, Квиррелл наверняка знает замок лучше, чем Забини. Она ведь там не училась. К тому же, ее приглашают на праздник, как гостью. Она не сможет незаметно уйти с праздничного пира.

— Я немного почитала о Самайне в книгах Тома, — добавила Андреа. — Считается, что это лучшее время для разных ритуалов. А некоторые из них без помощника не проведешь.

— Какие, например, ритуалы? — нахмурился Даррен.

— Об этом написано не было. Мы же сами позволили Тому купить только самые безопасные, исторические книги, не содержащие практических советов.

— А может быть, эта задача требует силы? Забини — всего лишь женщина.

— Квирелл не похож на большого силача, — покачала головой Андреа. — А наличие волшебной палочки значительно уравнивает их возможности.

— Но ты сама сказала, что Квиррелл специализуется на нечисти. Скажем, Забини просто нужен кто-то для подстраховки.

— Не знаю, Билли, не знаю! — простонала Андреа. — Вот чувствую я, что мы напали на след. Ты ведь говорил о фамилиях, которые называл тебе Тони Сакс. Забини была там.

— И Меррисот, — мрачно кивнул Билл.

— И Меррисот. На редкость противная девчонка. И внешне, и внутренне.

— Ясно одно, Забини — лишь звено в этой цепи, — сказал Даррен. — Кто-то всем руководит из тени. И этот кто-то — женщина.

— Квиррелл ее боится, — сказала Андреа. — Все звучало так, будто она или сумасшедшая, или окончательно отчаявшаяся особа. И Забини ни за что не пойдет против нее. Я очень боюсь за Конни, Билл. У меня складывается такое ощущение, что Забини использует ее, как прикрытие. Еще эти зелья, о которых говорил Квиррелл...

— На наркоманку Забини не похожа. Хотя мы не знаем, как это выглядит в волшебном мире.

Они помолчали. Судя по выражениям лиц мужчин, каждый из них теперь пытался припомнить все странности и несоответствия в поведении Донны, но не слишком в этом преуспел. А Андреа почему-то вновь подумала о сестре Эвиты Кортасар.

Нет, испанская семья не могла быть связана с Забини, за столько лет они непременно бы себя выдали, если бы действительно были волшебниками. Кортасары идеальны вписывались в атмосферу Кордовы, Андреа всегда притягивал их чудесный дом с его резными балюстрадами и великолепными цветами в клумбах на подоконнике.

И вдруг Андреа будто пронзил разряд электрического тока. Может быть, она начинала сходить с ума, но только сейчас она осознала, насколько особняк Кортасаров, в сущности, похож на один из увиденных ею в субботу хогвартских домиков!

— Мои ребята навели справки о Квиррелле, — после паузы начал Даррен. — Это оказалось очень легко, потому что его мать — маггла из Уэльса. Отец, вероятно, волшебник, очень уж противоречивые сведения о деятельности его родителей. Так или иначе, в шестнадцать он разорвал все связи с семьей, сразу по достижению совершеннолетия женился на этой маггле, переехал к ней. В одиннадцать лет их сын уехал в какую-то закрытую школу для мальчиков — подозреваю, речь о Хогвартсе. Родителей он регулярно навещает, дом оформлен на него.

— Я тоже поинтересовался о Квиррелле, где следует, — подхватил Билл, выслушав информацию. — Известно, что когда ему было немногим больше двадцати, умер его дед по отцовской линии. Упертый был старик и от сына отказался сам, из-за того, что тот родился сквибом, и применения ему так и не нашлось. Других сыновей он не родил, и тогда все имущество этой волшебной семьи, ничего особенного, небольшой домик и счет в банке, но тоже хлеб, перешли Квирреллу. Причем сделано это было в обход древних законов наследования.

— Забини говорила, что Квиррелл всем обязан ей. Думаете, она могла как-то это устроить?

— Мы не можем знать всех ее возможностей, Энди, — ответил Билл. — Но нельзя исключать и такой вариант. Для того, чтобы восстановить свое имя в волшебном мире, Квирреллу нужен был влиятельный покровитель. Вот только какой у Забини интерес помогать ему?

— Потребовать долг, когда придет время? — Андреа обхватила себя руками, пытаясь согреться. — Ах, как это все бессмысленно. Вместо того, чтобы что-то предпринять, мы сидим здесь и тратим время на бесполезные детали! Какое счастье, что Филлис Сакс Хэллоуин проводит с Шерил.

— Теперь я вижу, что она истинная дочь Тони, — рассмеялся Билл. — Паразит опасность за версту чуял. Жаль, что инстинкт подвел его в последние дни.

— Речь сейчас не об этом, — возразила Андреа. — Мы должны вернуть Джастина домой. Он в опасности.

— И как ты собираешься это сделать? — на лицо Билла набежала тень. — Констанс твердо намерена присутствовать на торжестве. Я завтра улетаю. Ты предлагаешь мне вернуться домой и обвинять Забини на основании подслушанного тобой разговора? А Забини скажет, что тебе это приснилось, что ты в тот день была явно нездорова, а потом явится к тебе с волшебной палочкой, и ты сможешь все интересующие тебя вопросы задать лично Тони Саксу и семерым мужьям Забини в придачу.

— Но Квиррелл работает с детьми! Что бы они не задумали, вряд ли речь идет о благотворительности! Ясно же, что за ним нужно установить наблюдение.

— Энди, его бы не взяли работать с детьми, будь он общественно опасен.

— А ты давно в последний раз перечитывал "Историю Хогвартса"? Кадровая политика у них хромает с древнейших времен. Да они физические наказания официально отменили только при нынешнем директоре.

— Энди, за Джастином присмотрят, — успокаивающе произнес Билл. — Мне тоже все это не нравится. Но даже если нам удастся убедить Конни в том, что Забини плетет интриги, мы не сможем остановить ее своими силами. Как минимум, нам нужны союзники среди волшебников. Равные должны бороться с равными.

— И что, снова сидеть, сложа руки, и ждать? Я молчала, когда Забини лисой вилась вокруг приближенных к королеве. Но теперь она тащит Конни туда, где никто не сможет ее защитить. И не надейся, что я снова удачно окажусь рядом. Я не увижу этот чертов замок, даже если буду стоять в двух шагах от главных ворот!

Конечно, Андреа не надеялась, что они придут к какому-либо взвешенному решению. Билл был связан по рукам и ногам — в стремлении защитить сына он пойдет далеко, но они даже не знают, что безопаснее для Джастина: спрятаться в таком ненадежном доме, где магические обереги — лишь мишура и театральный реквизит, или оставаться на своем месте и изображать полную неосведомленность. На миг в голове Андреа промелькнула безумная идея — посоветоваться с сыном. Том всегда отличался рассудительностью, кроме того, он неплохо знал обстановку внутри школы благодаря постоянной переписке с Филлис.

Разумеется, она поспешила прогнать от себя ненужные мысли. Том никогда не узнает о ее поездке в Хогсмид. До сих пор ей вполне успешно удавалось удерживать сына в стороне от Забини и ее коварных планов — не оплошает она и впредь.

* * *

Гермиона была вынуждена признать: она и праздники сочетаются между собой прескверно. Хэллоуин еще не успел наступить, а ей уже испортили настроение, и не раз.

Утром провожали домой Филлис Сакс. На завтраке в большом зале она появилась в ярко-красной маггловской куртке, похожая на перезрелый помидор. Энтони Гольдштейн усердно тащил ее дорожную сумку, хотя Гермиона не сомневалась, что одна из рэйвенкловских старшекурсниц предварительно зачаровала ее на легкость, да и вообще, скорее всего, сама и одолжила. В дверях они столкнулись с выходящей из зала Табитой Меррисот, и слизеринка, хоть и далось ей это с ощутимыми физическими усилиями, изобразила на своем лице нечто, с большой натяжкой смахивающее на вежливую улыбку.

Гермиона сидела слишком далеко от рэйвенкловского стола, чтобы слышать их разговоры, но судя по восторженному виду Сакс, та как раз активно делилась своими грандиозными планами на выходные. Гермиона уже выслушала их краткую версию в коридоре перед вчерашними зельями: сначала Сакс подробно описывала стайке мало чем отличающихся друг от друга девочек с Рэйвенкло пятничные ужины в доме своих бабушки и дедушки, которые, похоже, тоже проходили по определенному ритуалу, а потому заинтересовали даже старательно пытающуюся это скрыть Паркинсон. Потом она пообещала Дину Томасу привезти бумаги и побольше шариковых ручек, безмозглой Лаванде Браун — какой-то косметической чепухи, осведомилась даже, не нужно ли чего Поттеру. До Гермионы очередь так и не дошла, и она была готова побиться об заклад, что Сакс проигнорировала ее намеренно.

В итоге, провожать ее до камина в комнатах профессора Флитвика напросился даже Уизли, что взбесило Гермиону окончательно — после происшествия в ночь несостоявшейся дуэли они с Гарри и Роном подчеркнуто не разговаривали, а Невилл большого интереса к тайне трехголовой собаке не проявил, да еще и ей посоветовал не лезть в чужие дела. Гермиона затруднялась сказать, кого при этом Невилл боялся сильнее: зубастого пса или бабушку Августу, которая по описаниям представлялась ей авторитарнее тети Энид.

Порой Гермиона ловила себя на мысли о том, что Сакс раздражает ее даже больше Паркинсон. Небольшого ума слизеринка постоянно стремилась угодить Драко Малфою, была абсолютно предсказуема в своей наглости и вполне вписывалась в образ тех детей, к которым Гермиона привыкла относиться снисходительно. Сакс была со всеми одинаково любезна, выделяя, разве что, Энтони Гольдштейна, училась хорошо, при том, что могла бы учиться отлично, если бы баллы хоть сколько-нибудь ее интересовали, и волшебный мир рассматривала, как лишь одну составляющую ее необыкновенно многогранной жизни. При том, что по информации Парвати Патил, сестра которой жила с Сакс в одной комнате, Филлис с матерью в Лондоне ютились в крохотной квартирке, вся их маггловская родня была глубоко религиозна, а потому ни при каких обстоятельствах не должна была узнать о волшебной школе, а о каких-либо близких друзьях Сакс, похоже, слышала одна Гермиона, понять ее ярое желание вернуться домой в тот день, когда Хогвартс отмечает один из древнейших и самых мистических праздников, было просто нереально. Гермиона вынужденное возвращение восприняла бы, как жестокое наказание.

Ее неприятности получили закономерное развитие на уроках и, что характерно, виновата в них снова оказалась Сакс. Вернее, на сей раз — ее отсутствие.

Гермиона ужасно обрадовалась, когда профессор Флитвик объявил, что они, наконец, готовы попытаться выполнить задание, о котором она мечтала с первого своего появления в классе чар. Левитация представлялась ей весьма полезным навыком — при видимой простоте, она являлась элементом множества более сложных заклятий. Вот тут и нашелся первый камень преткновения — выяснилось, что справиться с чарами с первой попытки дано далеко не каждому. Она бы с радостью выбрала в напарники Невилла или любого из рэйвенкловцев, но профессор Флитвик решить разбить их на пары, руководствуясь собственными соображениями. В итоге, Невилл отправился за стол Энтони Гольдштейна, место рядом с которым сегодня пустовало, а на шею Гермионы повесили Рона Уизли.

Гермиона была уверена: если бы Филлис Сакс присутствовала на уроке, у нее непременно получилось бы выполнить задание верно. Профессор Флитвик добавил бы баллы Рэйвенкло, все дружно бы похвалили замечательную Сакс, и остаток урока та бы провела, изображая из себя добрую самаритянку и помогая менее удачливым сокурсникам. Успех Гермионы на ее фоне был бы менее ярок, зато у Рона не нашлось бы повода нахамить ей в очередной раз.

— Неудивительно, что ее никто не выносит! — жаловался Уизли Поттеру, пробираясь через толпу выходящих из класса школьников. — Если честно, она — настоящий кошмар!

Не успев вовремя отойти, Гермиона врезалась прямо в Гарри, привлекая их внимание. Разумеется, оба заметили ее мокрые глаза, что не помешало Уизли довольно громко добавить:

— Она уже должна была заметить, что никто не хочет с ней дружить!

Гермиона пулей вылетела из класса и поспешила в сторону кабинета профессора Биннса. До начала лекции оставалось полчаса, но возвращаться в общую комнату, где она могла с легкостью вновь столкнуться с Уизли, или выходить на улицу, где с каждым днем становилось все холоднее и неприятнее гулять, она не хотела. Возле класса истории были огромные окна с низкими широкими подоконниками, где можно было с удобством расположиться и дожидаться урока, читая книгу.

Однако, противный голос Меррисот настиг ее и здесь, нарушая покой и уединение.

— Даю тебе честное слово, Джемма, так она и сказала! Мол, я в лепешку расшибусь, но Фарли не будет летать в команде Флинта. Лучше пусть это место получит полная бездарность!

— Она ревнует, это ясно как день. Джемма, ты должна быть вдвойне осторожна. Будь внимательна со всем, что ты ешь и берешь в руки.

Голоса раздавались совсем близко — девушки остановились буквально в двух шагах от Гермионы, не видя ее за каменным выступом. Меррисот в свойственной ей манере рассуждала на весь коридор, ее спутницы держались спокойнее. Джемма, так и вовсе, безразлично тянула слова.

— Табита, можешь передать ей, что мне нет дела ни до квиддича, ни до Флинта. И не надо втягивать меня в это.

— Бедный Марк, — хмыкнула Меррисот. — Его сердце было бы разбито, услышь он твои слова.

— Для всех хорошей не будешь, — пожала плечами Джемма. — И уж зная меня восемь лет, ты должна была сообразить, что меня привлекают совершенно другие мальчики. Не могу представить, какой идиот вообще решил делать ставку на квиддич в этом году.

— Раньше такой проблемы не стояло, — обладательницу третьего голоса Гермиона идентифицировать не могла. — Да и сейчас это, скорее, дело принципа.

— Поттер еще не играл, а уже успел мне надоесть, — пожаловалась Джемма. — А по делу, Меррисот, я серьезно. Не хватало мне только разборок с Кэрроу. Через год еще близняшки поступают, хорошо, что к тому моменту я уже закончу школу. А вот Флинт, если не исправит свои оценки — то нет.

— Близняшкам Кэрроу будет одиннадцать? — поразилась третья девушка. — Я и не заметила, как они успели вырасти...

— Ты со своим Бэрком ничего уже не замечаешь, — язвительно отметила Меррисот. — Одна я бьюсь, как рыба об лед, в надежде выдать Фарли замуж. Алкиона Кэрроу — это же дьявол в юбке. Из карги и то выйдет невеста получше!

— Не понимаю, ты за меня переживаешь или за Флинта? — рассмеялась Джемма. — Чем ему не идеальная чистокровная жена? Родословная — как у породистой кобылы, примерно такой же интеллект. А уж какие родственнички к ней прилагаются — заглядение! Лучше бы, дорогая, ты о себе подумала!

— Проехали, — в голосе Меррисот не осталось ни грамма прежнего веселья. — Сначала я раздам все долги, а потом уже и подумаю о себе. И вообще, мы, кажется, шли на урок.

Гермионе очень захотелось научиться становиться невидимой. Она была уверена, что Меррисот не придет в восторг от осознания того, кто подслушивает их разговоры.

— Так-так, — Меррисот резко остановилась и сощурила глаза, — посмотрите-ка, кто здесь! Девочки, вы знакомы с Гермионой Грейнджер?

Теперь Гермиона могла рассмотреть двух подруг Табиты. Кажется, они уже пересекались раньше в большом зале. На мантии первой был вышит хаффлпаффский герб, а другую она несколько раз видела беседующей с Перси Уизли и пришла к выводу, что это и есть Джемма Фарли, староста Слизерина. Видимо, в их присутствии Меррисот не могла свободно сыпать оскорблениями, потому что говорила она очень осторожно, вдумчиво подбирая слова.

— Гермиона учится на Гриффиндоре, а вы знаете, что их избирательность находится практически на нуле. Неудивительно, что по успеваемости она первая на своем факультете. А еще она присматривает за моим кузеном, который настолько привык держаться за юбку леди Августы, что в Хогвартсе им даже собственная жаба командует. Знаешь, Джемма, сначала я думала сказать тете Энид, что мы должны перечислять Гермионе деньги за ее нелегкий труд гувернантки, но потом решила, что тогда нам и домашним эльфам придется платить, ведь у них получается намного лучше.

Фарли посмотрела на Гермиону ничего не выражающим взглядом.

— Табита, не расходись. Мы к Вектор опоздаем, — с этими словами она зашагала дальше, перекинув сумку через плечо. Вторая девушка потянула за собой Меррисот, явно не желая скандала.

— Подожди, Иоли, я здесь, между прочим, для установления дружеских отношений, — надула губа Табита. — Хотела вот кое-что спросить у Гермионы. Когда Невилл нас только познакомил, я ей сказала, что наличие палочки еще не делает тебя своим среди волшебников. А теперь, после знакомства с леди Финч-Флетчли, мне интересно другое: что, собственно, делает тебя своим среди магглов? Вот Иоли — свидетельница, леди Финч-Флетчли призналась, что была готова перевести сына на любой другой факультет с Гриффиндора, лишь бы он избежал твоего паршивого общества. Так расскажи мне, Грейнджер, что же ты делаешь с людьми такое, если даже магглам ты на ни что не сдалась?

Иоли густо покраснела, не зная, что ей предпринять: последовать примеру слизеринской старосты или открыто пойти против Меррисот, вступившись за Гермиону. Впрочем, Табита сама разрешила ее противоречие.

— Можешь не отвечать. Продолжай всюду таскаться за моим кузеном, пока он еще может позволить себе благотворительность. А я исчезаю, Грейнджер. Уверена, тебя ждет веселый праздник.

И Табита удалилась, уводя с собой возмущенно оглядывающуюся Иоли. Кажется, та что-то сердито выговаривала Меррисот, впрочем, это уже не имело никакого значения. А Гермиона осталась одна, не зная, чего в ней сейчас больше: душащего немого гнева или всепоглощающей усталости.

Она до вечера проплакала в туалете, не запомнив даже, кто оставил ей коробку бумажных салфеток: Лаванда или Парвати. Сначала над ухом звучал мягкий, увещевающий голос, говорящий о том, что ей хорошо бы обратиться в больничное крыло за успокоительным; кажется, она накричала на неизвестного доброжелателя, и ее оставили в покое.

Незадолго до праздничного пира появилась Джемма Фарли и принялась расчесывать перед зеркалом свои длинные волосы, словно не могла сделать этого в комнате.

— Своими показательными истериками ты здесь никого не впечатлишь, — произнесла она, словно обращаясь в никуда. — Так что плакать ступай к себе. Это выглядит дешево и глупо.

Гермиона промолчала: она не знала Фарли и не представляла, чего от нее можно ожидать. Может быть, той хотя бы хватит совести не снимать с нее баллы за слезы в несанкционированном месте.

— Меррисот всегда такая накануне Самайна, — продолжала слизеринка. — В этот день ее семья, как и десятки других, потеряла все. А если не она, так всегда найдется кто-то другой, готовый тебя уколоть. Смешно рассчитывать на то, что ты когда-либо понравишься Лонгботтомам, и мнение их мальчишки тут совершенно не причем. Так что скажи Меррисот спасибо. Если сюда примчится разговаривать с тобой их тетка — вот что будет настоящим унижением.

С этим аргументом трудно было поспорить. Фарли убрала расческу в крошечную сумочку и повернулась, наконец, к ней лицом. Машинально Гермиона отметила, что у этой девушки красивые миндалевидные глаза и восточные скулы, и что она совсем не подходит грубоватому Флинту.

— Алкиона Кэрроу — чистокровная, — тихо проговорила она. Такие, как Меррисот, не жалели ни своих, ни чужих. Для каждого у нее была заготовлена отдельная порция яда.

Фарли ее поняла и рассмеялась.

— А ты не такая уж идиотка, как мне поначалу показалось. Схватываешь на лету. На самом деле, только ты решаешь, придавать ли значение чистоте крови. Но у тебя, моя хорошая, нет ни связей, ни денег, ни репутации, ни в нашем мире, ни среди магглов. Работай на свое будущее. Держись подальше от Лонгботтомов, они тебя съедят и не подавятся. Найди какого-нибудь идиота на своем Гриффиндоре и не высовывайся. Если будешь умной — выйдешь замуж и пристроишься где-нибудь в министерстве. Или возвращайся домой. А третьего не дано.

— А зачем ты мне это говоришь? — этот вопрос мучил Гермиону с самого момента появления Фарли. — Ты ведь меня тоже ненавидишь.

— Да кто ты такая, чтобы я тебя ненавидела, — как-то устало проговорила Джемма. — Иоли за тебя переживала. Возомнила из себя доктора Дайлис... Заладила, что будет эффективнее, если пойду я. Должен, мол, кто-то представить Слизерин в лучшем свете. Вдруг тебя хватятся, так вашему Уизли достанет такта прийти сюда и устроить допрос прямо в женском туалете.

— Не хватятся, — со странной улыбкой ответила Гермиона. — И не придет. Передай Иоли спасибо. Она ведь староста Хаффлпаффа, да?

— Ее жених — староста, — отозвалась Джемма, глядя в окно. И на какое-то мгновение Гермионе вдруг показалось, что не так уж плохо ей было бы на любом из других факультетов. С чего вдруг она принялась настаивать именно на Гриффиндоре?

— А Кэрроу правда может что-то тебе сделать? — не сдержала она любопытства.

— Все-то тебе нужно знать, — проворчала Джемма под нос. — Да ничего не будет. Квиддич того не стоит, а Марк — тем более.

— Тебе нужен кто-то более умный и взрослый, — со знанием дела заявила Гермиона. — К тому же, я бы не стала встречаться со спортсменом.

— А тебе не рано об этом задумываться? — развеселилась Джемма. — Хотя насчет "умный и взрослый" ты не ошиблась. Возможно, он даже более умный и взрослый, чем требуется.

— Он не из Хогвартса, да? — догадалась Гермиона. — Иначе Меррисот бы знала.

— Похоже, ты тоже более умная и взрослая, чем требуется, — сердито взглянула на нее Джемма. — Не хватало еще мне посвящать в свои дела одиннадцатилетку. Я пошла ужинать и рекомендую тебе последовать моему примеру.

— Я лучше к нам в башню, — покачала головой Гермиона. — Нет аппетита.

— Ну и зря, — пожала плечами слизеринка. — На голодный желудок в голову лезут разные глупости. Хотя дело твое.

Гермиона не стала благодарить ее за разговор — Джемма Фарли определенно была не из тех, для кого представляют ценность слова. Что за странный это был день... Если бы еще утром Гермионе сказали, что она будет практически по-дружески беседовать со старостой Слизерина, она бы решила, что этот человек окончательно утратил связь с реальностью.

За окном темнело, загорались первые звезды. В ее спальне, в тумбочке лежало незаконченное письмо домой: Гермиона любила быть готовой заранее и уже успела в красках описать родителям, как интересно и весело ей было на празднике. Нет никакой необходимости спускаться в большой зал: она и без того знает, что подадут множество блюд из тыквы, что профессор Флитвик специально для праздничного пира создал мастерскую иллюзию тысяч летучих мышей, что если провести рукой над огоньком заколдованной свечи, то не обожжешься, потому что пламя — еще одна иллюзия. Все в этом замке было одной большой иллюзией, но и в ней не находилось крошечного уголка для Гермионы Грейнджер, которую с первого взгляда возненавидела даже едва знакомая женщина.

Гермиона почти не знала леди Финч-Флетчли, но всегда старалась быть с ней вежливой и предупредительной. Обычно отношения с взрослыми складывались у нее не в пример лучше, чем с ровесниками, поэтому необъяснимая неприязнь ее очень удивила. Гермиона точно знала, что ничем не могла разозлить мать Джастина, и объяснение напрашивалось само собой — к этому как-то приложила руку Джин.

Гермиона прикрыла глаза, вспоминая, как мать набирала номер Финч-Флетчли, каждый раз попадая на прислугу или голосовую почту. Как презрительно взглянула на Джин леди Финч-Флетчли, когда та обратилась к ней с вопросом. От осознания правды даже закончились слезы. Дело бы не в ней. Констанс Финч-Флетчли не было никакого дела до маленькой глупой девочки. Ей не понравилась ее семья, и если для того, чтобы удалить Гермиону от Джастина ей понадобится выставить ее из школы, она сделает это, и глазом не моргнув.

Гермиона промокнула лицо последней бумажной салфеткой и оправила мантию. В таком жалком виде в большой зал она, разумеется, не пойдет, зато, если будет расторопнее, еще успеет запечатать конверт и послать родителям образцово-показательный отчет о своей идеальной жизни. Последним абзацем можно добавить пару фраз о знакомстве с Джеммой Фарли. Не уточняя, конечно же, при каких обстоятельствах оно состоялось.

Она закрыла за собой дверь кабинки и задохнулась от отвратительного запаха, наполняющего комнату. А затем подняла глаза и вторично задохнулась — на сей раз от ужаса.

И где-то на задворках сознания она еще успела сказать себе, что слышит щелчок запирающейся двери.

* * *

На улицах уже начали появляться первые ряженые в масках, в прихожей стояла огромная ваза со сладостями для соседских детей, а на любимом диване Андреа вольготно расположилась огромная змея, меланхолично наблюдавшая за суетой вокруг и периодически отпускавшая шипящие и наверняка саркастичные комментарии. Андреа Сандерс ненавидела Хэллоуин, но даже она не могла отрицать: гости — отличный повод не задумываться ни о чем, кроме того, не подгорел ли пирог.

Филлис своим появлением оживила их дом. Андреа наблюдала за ней весь вечер и отметила, что девочка произносит ровно то, что она хотела бы от нее услышать. Никаких излишних восторгов и тирад из серии "моя школа лучше всех". Трансфигурацию и зельеварение Филлис описывала с тем же энтузиазмом, с которыми Том обычно отзывался о математике и латыни. Шерил не отводила глаз от дочери и, казалась, была счастлива одним только ее присутствием, вне зависимости от того, что та рассказывает, и это вызывало у Андреа теплую улыбку. К сожалению, весьма похоже выглядел и Том, и на этом улыбка Андреа меркла.

А еще она не могла отделаться от ощущения, что беспрерывно ждет телефонного звонка из дома Финч-Флетчли. Даррен уже дважды сказал ей, что Констанс не могла вернуться так скоро, что разница во времени с тем городом, где сейчас находится Билл, составляет восемь часов, что совершенно необязательно во всем искать какой-то подвох, но все же ей почему-то сложно было вдохнуть полной грудью.

— Филлис, а что ты скажешь о профессоре Квиррелле? — не выдержала она, когда подали индейку. Девочка сначала вопросительно взглянула на мать, потом на Тома, и только после этого ответила:

— У него интересный предмет. Мы начали изучать разных вредоносных существ и как от них защищаться. Пенелопа, наша староста, говорит, что дальше будет еще круче, и что с большинством этих мерзких созданий мы никогда не встретимся в реальной жизни, если только не пойдем работать в аврорат, — она прыснула от смеха, понимая, как двусмысленно прозвучала ее фраза. — А откуда Вы его знаете?

— От Конни, — лучшая ложь, как известно, всегда основана на чистой правде. — Она встречалась с ним, когда ездила в Хогсмид вместе с Донной Забини, и он показался ей немного...

— ... странным? — подсказала Филлис. — Это есть. Особенно в последнее время. Он ходит такой хмурый, даже на уроках как будто думает о чем-то своем. Но вообще он неплохо знает свой предмет. Даже обещал показать нам горного тролля в конце года. Мораг надеется, что он пошутил.

— Я тоже надеюсь, — поежилась Шерил. — А это правда, что лучи солнца превращают троллей в камень?

— По-моему, нет, — задумалась Филлис. — Мы еще не изучали горных троллей. Нам показывали картинки с речными троллями, которые живут под мостами, и рассказывали про Алмерика Соубриджа, который убил одного из таких мечом. Наверно, если бы с ними можно было бороться при помощи света, не было бы никакого смысла его убивать.

— Это же герой, — хмыкнул Даррен. — В том его и задача, чтобы убить злодея, с которым можно договориться. И меч поострее здесь крайне важен. Что? — начал он оправдываться, заметив странный взгляд жены. — Вы что, никогда саг о героях не читали?

— А что ты скажешь о сыне Донны Забини? — Андреа не собиралась поддаваться на провокации Даррена и забывать о главном. — Вы с ним общаетесь?

— Не очень, — призналась Филлис. — У нас почти нет общих пар со слизеринцами. Я знаю только девочек. Ну и, конечно, Драко Малфоя. Его трудно не заметить.

— Сын Люциуса Малфоя? — рассеянно отозвалась Андреа, крутя между пальцами ножку бокала, — главы Попечительского совета?

Ей удалось снова застать Филлис врасплох.

— Я не знаю, как зовут его отца, — растерянно призналась она, — но в волшебном мире только одни Малфои. Так что, скорее всего, это он и есть.

— Констанс и с ним умудрилась познакомиться? — рассмеялась Шерил. — Какая продуктивная поездка в Хогсмид!

— Действительно, — подхватил Даррен. — А у тебя изумительная память, дорогая! Подумать только, стоило Констанс один раз назвать имя, и ты тут же запомнила!

Андреа бросила на него испепеляющий взгляд.

Филлис чувствовала, что за столом разворачивается игра, участвовать в которой ее не приглашали, и тщетно пыталась разобраться со стороны. Миссис Сандерс что-то сильно тревожило, и она пыталась замаскировать свой страх чередой якобы ничего не значащих вопросов. Мистер Сандерс беспокойство супруги разделял лишь отчасти и готов был говорить хоть о горных троллях, хоть о квантовой физике, лишь бы отвлечь жену от мрачных мыслей. Мама уже успела прийти к каким-то своим выводам и предупреждающе коснуться ее руки — проявлять инициативу сейчас было не время. Из всех присутствующих, похоже, один Том ни о чем не догадывался и интересовался индейкой куда больше, чем Хогвартсом.

И только она одна знала, что стоит за ними закрыться двери детской, как он требовательно схватит ее за руку и коротко бросит:

— Рассказывай!

Филлис похвастаться было нечем. Ее расследование не продвинулось ни на йоту: при всех задатках успешной ведьмы следователь из нее получался никудышный. Единственной новостью, представляющей из себя какую-никакую ценность для Тома и Нагайны, оказались неизвестные широкой общественности способности Гарри Поттера.

— Он умеет говорить на змеином языке? — медленно повторил Том и что-то сказал своей змее. Та переспросила.

— Он умеет говорить на нем с самого рождения?

— Понятия не имею, — виновато развела руками Филлис. — Он сам узнал об этом, только когда поговорил с какой-то бразильской змеей. Я сказала ему пока помалкивать.

Нагайна возбужденно зашипела, не дожидаясь комментариев хозяина.

— Я должен познакомиться с этим Гарри Поттером, — решил Том. — Способности к серпентарго — не простая случайность. Филлис, я хочу, чтобы ты показала мне этого мальчика.

— Я думаю, Гарри тоже будет интересно пообщаться, — согласилась Филлис. — Ему симпатизирует мама, можно подкинуть ей идею пригласить его летом в гости. Он тоже живет со своими маггловскими родственниками, можно будет позвонить им и легко договориться.

— Ты не понимаешь, — серьезно посмотрел на нее Том. — Я не собираюсь ждать до лета. Я хочу увидеть его сейчас.

Филлис помолчала.

— Ну извини. Профессор Флитвик пришлет за мной кого-то только в воскресенье вечером. А Гарри сейчас празднует Хэллоуин и, должно быть, отлично проводит время, а я пока не такая могущественная волшебница, чтобы перебросить его на другой конец страны одним взмахом волшебной палочки.

— Я говорю о воспоминаниях, — нетерпеливо пояснил Том. — Я ведь писал тебе об этом. Со мной что-то происходит. Оно началось в тот вечер, когда ты отдала мне палочку. Я стал все чаще видеть сны, в которых будто я — это не я. Я вспоминаю заклинания, которые никогда не учил. Могу читать мысли других и причинить им боль, если захочу. Могу внушить им практически любую мысль, и они будут уверены, что действуют по своей воле.

— Я помню, что случилось с Табитой Меррисот, — тихо сказала Филлис. — Ты знаешь, а она может видеть фестралов.

— Крылатых коней, которых видит тот, кто видел смерть, — прошептал Том и сцепил руки в замок. — Вот видишь? Я уверен, что не читал о них в книгах, которые мама купила в Косом переулке. Я могу представить фестрала так живо, будто сам его видел. И воспоминания Меррисот тут не причем.

— Как странно, — поразилась Филлис. — Ведь при тебе никто не умирал... или я не знаю?

— Никогда. Но это еще не все. Я уверен, что знал бабушку Меррисот и разговаривал с ней.

— Бабушку? — Филлис непонимающе воззрилась на него. — Я даже не знаю, что тебе на это сказать.

— Ее звали Галатея Меррисот и однажды она сказала мне, что я был ее лучшим учеником. И что-то вроде того, будто она не станет мне ни помогать, ни мешать. Тебе это имя о чем-нибудь говорит?

Филлис задумчиво закусила губу.

— Я и с Табитой разговаривала только один раз, если это можно назвать разговором. Ни о какой Галатее не слышала. Но попробую узнать. С Джастином учится очень милая девушка, Иоли Дэвис. Меррисот — одна из ее лучших подруг. Не представляю, как она ее выносит, но нам это теперь может оказаться даже полезным. Но все это так странно, Том. Если это не воспоминания Табиты, и не твои — тогда чьи они?

— Сейчас не это главное, — тряхнул головой Том. — Покажи мне Поттера. Обещаю, я не причиню тебе вреда.

— Я знаю, — спокойно сказала Филлис. — Но не знаю, что мне делать.

— Просто вспомни ваш разговор во всех деталях. Как он выглядел, что говорил. Все ваши встречи, все, что придет тебе в голову.

— А палочка? — Филлис заметила, что руки Тома свободно лежат на коленях.

— Она мне не нужна.

Ощущения от легиллименции были не из приятных, как и рассказывала Пенелопа Кристалл, и в то же время, отличались от впечатлений старосты. Не было ни головной боли, ни мелькающих перед глазами образов. Том просто молчал и слушал ее мысли, и внутри головы разливалась тягостная, ноющая пустота. Филлис казалось, что вся ее сущность больше ей не принадлежит, и внезапно все прекратилось.

— Как ты? — Том обеспокоенно смотрел на нее. — Принести воды, может быть?

— Не делай так больше никогда, — попросила она. Неожиданно захотелось оказаться дома, выпить чашку горячего шоколада, приготовленного мамой, и не меньше суток проспать, закутавшись в теплый плед.

— Не буду, — покладисто согласился Том. Мысли его витали где-то далеко.

— Ты видел Гарри?

— Я должен с ним встретиться. Нагайна не понимает, откуда в этом ребенке дар. Она уверена, что в нем нет крови Салазара Слизерина.

— Так же, как и в тебе, — напомнила Филлис. — Значит, вы с Гарри — то самое исключение из правил. Или же вы не знаете всего о своих корнях. Салазар Слизерин жил тысячу лет назад. Как это теперь проверишь? Одних только незаконорожденных детей за эти годы сколько наберется. Средние века, чего ты хочешь...

Том угрюмо кивнул. Разумеется, объяснение Филлис его мало устраивало.

— Если я права, значит, тебе тоже нельзя назвать магглорожденным, — заметила Филлис. — Как минимум ты такой же полукровка, как и я. Как, кстати, и Гарри. И тебе тоже придется это скрывать. Если ты и правда потомок Слизерина, только представь, сколько сумасшедших захочет этим воспользоваться.

— Мне не с кем обсуждать мое волшебное происхождение, кроме тебя и Джастина, — удивился Том. — Я не так глуп, чтобы заявлять о себе и использовать палочку твоего отца в волшебном мире, где любой может ее опознать или вспомнить что-то неподходящее. Эта палочка сослужит мне лучшую службу среди магглов.

— Но за этим следят, — забеспокоилась Филлис. — Все палочки зарегистрированы в министерстве магии. Запрещено как-то воздействовать на магглов, ты ведь помнишь, есть Статут о Секретности.

— Я применял магию против Меррисот, пусть неосознанно. Тогда я еще не мог объяснить, что со мной произошло, но я тренировался. Я бы мог просмотреть твои воспоминания, не предупреждая, и ты бы ничего не почувствовала. За все это время министерство магии обо мне так и не вспомнило. Или они очень халатно относятся к своим обязанностям, или кто-то позаботился о том, чтобы об этой палочке забыли раз и навсегда.

— Но это не освобождает тебя от ответственности, — не согласилась Филлис. — По меньшей мере, ты должен узнать, кому принадлежала палочка и что успела натворить. Надеюсь, на ней хотя бы убийств не числится.

— Твоя мама сказала, что до воскресенья вы пробудете у твоих родственников, значит, Косой переулок отменяется, — решил Том. — Придется подождать до зимних каникул. Мы должны поговорить с Олливандером. Ведь остается еще и загадка твоей палочки. Я уверен, если мы узнаем, кому принадлежала ее сестра, это поможет нам выйти на след твоих родственников.

— Попасть в магазин Олливандера — полдела, — вздохнула Филлис. — Ты же не веришь, что нас отпустят туда одних? Если бы мама хотела, она бы засыпала Олливандера расспросами еще при первой встрече, но она оставила себе пути к отступлению. Сначала она предпочтет услышать правду без меня. Я уже не говорю о том, как миссис Сандерс воспримет новость о том, что ты тайком колдуешь.

— Отец знает о палочке, — коротко сказал Том, и Филлис ахнула от удивления. — Практически с самого начала. Я рассказал ему, когда мы ходили в Косой переулок. Он видел, как я открываю стену в "Дырявом котле".

— Ты так и не рассказал, что делал там, — вспомнила Филлис. — В письмах всего не обговоришь. Неужели снова за книгами?

— Не только, — улыбнулся Том. — Отец сказал, что я должен дождаться твоего дня рождения или какого-нибудь серьезного повода, но ведь сегодня тоже праздник, — с этими словами он полез в карман и за цепочку вытянул оттуда медальон, с таким трудом отвоеванный у Табиты Меррисот.

Филлис, молча, внезапно похолодевшими руками, приняла подарок, с нежностью проводя пальцами по вырезанным рунам и изящным серебряным буквам. Время для нее будто остановилось. Медальон был совершенен и словно специально предназначен для нее. Филлис застегнула цепочку на шее и счастливо улыбнулась.

— Ты выглядишь сейчас, как Нагайна, когда я показал ей медальон, — пошутил Том. — Она тоже шипела вокруг него, как будто получила подарки на все змеиные праздники разом.

Филлис и Нагайна переглянулись. Хотя ни одна из них не владела языком другой, сейчас они идеально понимали друг друга.

* * *

До нелепости безобразный тролль внушал скорее отвращение, чем страх, и если бы Гермиона увидела его в качестве демонстрационного экспоната, он вряд ли бы потом являлся ей в ночных кошмарах. Серая бородавчатая кожа, желтые клыки, обломанные когти на деформированных пальцах: в маггловских легендах бытовало поверье, что тролли — это порождение горной породы, камень, вобравший в себя дух жизни и принявший форму живого организма, пусть и такого уродливого. Профессор Квиррелл успел рассказать им об их речной разновидности, избирающей в качестве места обитания мосты и гроты, и судя по описанию, справиться с ними могли лишь специально обученные охотники за троллями или же взрослые мужчины с выдающимися физическими способностями и хорошим оружием. Шансы начинающей волшебницы были равны нулю, а после того, как Гермиона попыталась применить простейшие из освоенных ею чар и убедилась, что свет не обращает троллей обратно в камень или силы Люмоса для этого процесса явно недостаточно, она совсем отчаялась.

Несмотря на весь драматизм ситуации, мысли в голове проносились довольно глупые. Кто-то закрыл дверь, чтобы тролль полакомился ею, а не отправился дальше бродить по школе. Что профессор Макгонагалл скажет ее родителям? Папа, конечно, сойдет с ума от горя. Может быть, на похороны пригласят миссис Сандерс, и она заметит назидательно: "Какая страшная трагедия! Я предупреждала Вас, миссис Грейнджер, предупреждала, но Вы же меня не послушали". Вести дойдут и до леди Финч-Флетчли, но вот кто вряд ли сильно огорчится. Если только убедится, что агрессивные тролли в Хогвартсе не являются нормой жизни, и с облегчением подумает, что теперь ее сыну не грозят неподобающие знакомства. А вот Меррисот будет на седьмом небе от радости и отпустит по этому поводу не одну низкопробную шуточку.

Гермиона чувствовала, что буквально парализована от ужаса. В руке у тролля была огромная, вытесанная из дерева дубинка, и ей вновь некстати подумалось, что тролли, должно быть, не так непроходимо глупы, раз способны изготавливать орудия труда. Возможно, по интеллекту среднестатистический тролль близок кроманьонскому человеку? Интересно, как профессор Квиррелл с ними общается? Или они понимают только грубую силу?

Тролль направился к ней, сшибая по пути своей дубинкой все раковины, и Гермиона не сразу поняла, что в туалете, тем временем, появились новые действующие лица.

— Отвлеки его!

Кажется, они бросили что-то в тролля, потому что, замерев прямо перед ней, он вдруг развернулся и после минутного колебания направился в сторону нападавшего. Никогда в жизни Гермиона не была так счастлива появлению Поттера и Уизли, и хотя она понимала, что даже тролль при всей своей примитивности рано или поздно раскусит их игру, минутная передышка вновь вернула ей способность здраво мыслить. Выбраться отсюда. Выбраться и позвать на помощь. Даже втроем они никогда не справлятся с этим ужасным существом. Гермиона подумала, что если этого тролля спуститься с гор вынудил голод, времени у них еще меньше, чем она рассчитывала.

Гарри оказался рядом с ней и потянул за руку в сторону двери, пока чудовище подбиралось к Рону. Вытолкнув ее в коридор, он прошептал:

— Беги, найди кого-нибудь из взрослых! Не в большой зал! Все ушли оттуда! Квиррелл предупредил о монстре!

Гермиона хотела было спросить, отчего же профессор Квиррелл, заметив проникновение тролля в школу, не обезвредил его, прежде чем поднимать панику, но Гарри снова встряхнул ее и закричал:

— Быстрее, чего же ты ждешь! Он нас всех прикончит! — и, разбежавшись, он прыгнул на тролля сзади, обхватывая руками его буйволиную шею.

И Гермиона побежала, не разбирая направления. Если учителя в курсе, должно быть, они уже прочесывают школу в поисках тролля. Интересно, заметил ли кто их отсутствие? И что делали Поттер и Уизли возле женского туалета так далеко от большого зала? Не могли же они искать ее, чтобы предупредить? Это звучало слишком неправдоподобно!

Как же она мечтала встретить хоть кого-нибудь. Даже профессора Снейпа, от необъективности и дурного характера которого она порой так страдала, даже Табиту Меррисот — пусть та ее и ненавидит, она все же старшекурсница и может сообразить, как действуют в таких ситуациях. Впрочем, вряд ли на школу раньше нападали тролли. Если только во времена Основателей, когда замок выполнял свою первоначальную функцию неприступной крепости, и защитники лили на осаждавших его монстров расплавленную смолу. Она читала, что именно так жители северных земель поступали с гоблинами во времена первых восстаний.

— Это потрясающе, Донна, — зловещую тишину коридоров вдруг нарушил беззаботный женский голос. — Замок полон антиквариата, я и представить не могла, что Джастин находится в окружении такой красоты. Поверить не могу, что он ничего не написал мне о зале наград!

Из-за угла вышли две молодые женщины, одну из которых Гермиона тут же узнала, хоть и предпочла бы всю свою оставшуюся жизнь не встречать.

— Леди Финч-Флетчли, — бросилась она к ней со всех ног. — Уходите скорее, здесь тролль! Мэм, а вы волшебница? — отчаянно вцепилась она в руку второй дамы. — Скорее, идемте, вы должны что-то сделать!

— Что вы себе позволяете, милочка, — резко высвободилась та. — Констанс, вы знаете эту юную леди?

— Мисс Грейнджер, кажется, — в голосе Конни слышалась явная угроза. — Что это за безобразная выходка? Как вы смеете так себя вести с миссис Забини?

— В замок пробрался тролль! — закричала Гермиона. — Он бродит по подземельям! Здесь опасно, я должна позвать взрослых!

— Все взрослые на празднике, так же, как и студенты, — отчеканила миссис Забини. — Кстати, и вам следует находиться именно там, а не разгуливать по пустой школе.

— Там уже давно никого нет, все ищут тролля! — в отчаянии всплеснула руками Гермиона. — Он прямо за углом, в женском туалете!

Миссис Забини смотрела на Гермиону с очевидной враждебностью, и та непроизвольно сделала шаг назад. Глупости, какой вред они могут ей причинить?

— И ты хочешь, чтобы мы поверили в твои выдумки? — насмешливо пропела она. — Конечно, тролль с легкостью преодолел защитный купол и первым делом направился в женский туалет. Поищи кого-нибудь другого для своих дурацких розыгрышей, девочка.

— Донна, почему мы все еще слушаем этот вздор? — возмутилась леди Финч-Флетчли. — Эта девчонка — такая же бесцеремонная и надоедливая особа, как и ее мать. Мы и без того сильно опоздали на ужин. Мне неудобно перед директором Дамблдором.

Гермиона не верила своим глазам. Эти двое и вправду собирались бросить ее здесь одну. И она уж точно не собиралась мириться с обвинениями во лжи.

— Какая же вы дура! — не помня себя, завопила она. — Я говорю правду! Гарри и Рон сейчас сражаются с троллем, они могут погибнуть! И виноваты в этом будете вы!

— Гарри и Рон? — Забини резко передумала уходить и больно схватила Гермиону за подбородок. — Какие еще Гарри и Рон, что ты такое говоришь?

— Гарри Поттер и Рон Уизли! — заплакала Гермиона. — Меня послали найти помощь! Это все из-за меня! Они спасали меня! Они сейчас стараются отвлечь внимание тролля... надеюсь, что еще стараются...

Хоть Гермиона и успела отбежать достаточно далеко, эхо вдруг донесло до них страшный грохот и рев. Даже несмотря на цвет кожи миссис Забини, Гермионе показалось, что вся кровь отхлынула от ее лица.

— Поттер? — она вихрем понеслась в сторону туалета, таща за собой Гермиону. — Как там оказался Поттер? Отвечай, глупая девчонка!

— Я не знаю! — задыхаясь, оправдывалась Гермиона. — Все случилось так быстро! Но что вы собираетесь делать с троллем?

— Скормить ему тебя, разумеется, может, это его ненадолго займет, — огрызнулась Забини. — Конни, стой где стоишь! Только этого мне не хватало!

Гермиона и Донна Забини замерли перед выбитой дверью. Туалет был полностью разгромлен, из разбитого крана хлестала вода, всюду были разбросаны обломки труб и белого кафеля. Посреди комнаты в нелепом положении валялся бесчувственный тролль, а неподалеку лежала его окровавленная дубинка.

Поттер и Уизли были целы и невредимы, хоть и ужасно напуганы. Выпустив, наконец, Гермиону, Забини метнулась к Поттеру, вертя его в разные стороны.

— С тобой все в порядке? Ты не пострадал? Как вам это удалось, черт побери?

— Вингардиум левиоса, — сам себе не веря, ответил Рон. — Его дубинка приземлилась ему прямо на голову. Он ведь не умер?

Забини с омерзением покосилась на чудовище.

— Маловероятно, но будем надеяться, что вам не придется повторять свой фокус на бис... Как вообще случилось, что вы трое оказались здесь?

— Мы бы тоже хотели это знать! — раздался ледяной голос за спиной. Гермиона обернулась.

В дверях стояла до крайности разозленная профессор Макгонагалл. Вместе с ней были профессор Снейп, на руку которого опиралась потрясенная леди Финч-Флетчли, и профессор Квиррелл, переводивший затравленный взгляд с тролля на Донну.

— О чем, позвольте вас спросить, вы думали? — гневно выговаривала профессор Макгонагалл. — Вам просто повезло, что вы остались живы! Я ушам своим не поверила, когда мы встретили бедную леди Финч-Флетчли! Почему вы не в спальне?

Гарри и Рон смущенно переглянулись. Нет, Гермиона решительно не могла позволить, чтобы они были наказаны за ее спасение.

— Вы позволите, профессор Макгонагалл?

Ну конечно, леди Финч-Флетчли справилась, наконец, с эмоциями, и взяла дело в свои руки.

— Мы с миссис Забини встретили мисс Грейнджер, когда направлялись на праздничный пир. Она очень спешила предупредить нас о тролле, с которым не могла справиться. Сказала, что мальчики пришли сюда, чтобы героически ее спасти. Какая счастливая случайность для бедной девочки, ведь все могло закончиться весьма трагично... — судя по тону Констанс, она вовсе бы не возражала против такого исхода.

— Значит, мистер Поттер и мистер Уизли искали здесь Вас, мисс Грейнджер? — холодно спросила Макгонагалл. — А вы, вместо того, чтобы находиться вместе с остальными учениками на празднике, оказались одна в отдаленной части замка?

— Я искала тролля, — Гермиона вызывающе посмотрела в лицо леди Финч-Флетчли. — Я думала, что смогу сама с ним справиться. Я прочитала о троллях все, что есть в библиотеке, и все о них знаю. Если бы Гарри и Рон не подоспели вовремя, я была бы уже мертва, — ее голос дрожал, так правдоподобно звучало ее признание. И похоже, Поттер и Уизли меньше всего ожидали от нее этого поступка.

— Ну что же, в таком случае... — Макгонагалл заметно растерялась. — Мисс Грейнджер, глупая вы девочка, как вам могло прийти в голову, что вы сами сможете усмирить горного тролля?

— В самом деле, — холодно обронила Донна Забини. — Должно быть, защита от темных сил преподается в школе на высоте, раз даже первокурсники так верят в свои таланты.

Забини так злобно смотрела на профессора Квиррелла, что Гермиона даже пожалела его. Казалось, что ведьма готова задушить его на месте. Неудивительно, Гермиона даже боялась представить реакцию своей матери, если бы она по воле случая оказалась в замке в эту ночь.

— По Вашей вине на счет Гриффиндора записываются пять штрафных очков, — продолжала Макгонагалл. — Я была о Вас высокого мнения, и очень разочарована Вашим поступком. Если с Вами все в порядке, Вам лучше вернуться в башню Гриффиндора. Все факультеты заканчивают прерванный банкет в своих гостиных.

— Простите, профессор Макгонагалл, — Констанс явно не собиралась спустить это дело на тормозах. — Я совсем немного знакома с миром магии и еще не вполне разобралась, что здесь является приемлемым, однако эта ситуация очень обеспокоила меня. Ведь тролли случайно не появляются в замках, полных детей? И дети, если у них все в порядке с головой, не лезут в логово чудовища? Сегодня по вине мисс Грейнджер чуть не пострадали двое ваших студентов, а завтра на их месте могут оказаться сын миссис Забини или мой ребенок, Боже упаси. Я ни в коем случае не оспариваю Ваш авторитет, но вы считаете пять баллов соразмерным наказанием, когда речь идет о человеческой жизни?

Макгонагалл недовольно поджала губы, а в глазах Снейпа, напротив, загорелось мрачное торжество. Квиррелл, пользуясь всеобщим замешательством, принялся осматривать оглушенного тролля.

— Вы правы, леди Финч-Флетчли, разумеется, мы не ограничимся снятием баллов. Мисс Грейнджер будет наказана. Меру взыскания мы согласуем с директором.

— И отстранена от занятий, пока не выучит свой урок, — мстительно добавила Констанс. — Мне бы очень не хотелось верить, что миссис Сандерс — помните ее? — оказалась права насчет опасности обучения в Хогвартсе. Студентка, так бездумно нарушающая правила безопасности, не должна находиться в классе, пока не научится нести ответственность за свои поступки.

— Мы учтем ваше мнение при принятии решения, леди Финч-Флетчли, — вот теперь Макгонагалл разозлилась по-настоящему. Если Гермиона хоть немного понимала своего декана, Макгонагалл не терпела, когда ее пытались заставить пойти против своих принципов. — Квиринус, Северус, вы займетесь троллем. Я присоединюсь к вам, после того, как провожу леди Финч-Флетчли и миссис Забини в кабинет директора. А вы все еще здесь, молодые люди? Ваш поступок благороден и заслуживает всяческой похвалы, но правила есть правила, и вас еще пригласят для объяснений. И учтите, я не выношу лжи.

Гермиона, Гарри и Рон вышли, наконец, в коридор. Гермиона была счастлива оказаться подальше от отвратительного тролля и не менее отвратительных волшебниц. Констанс Финч-Флетчли отчетливо напоминала ей Табиту Меррисот, только без волшебной палочки. Что же, обзаводиться врагами у нее пока получалось намного лучше, нежели друзьями.

Она равнодушно скользнула взглядом по ряду опустевших портретов. Рев и рычание тролля распугали их обитателей, разбежавшихся по другим картинам. Пока что мужества вернуться достало только одной волшебнице в черных одеждах. Слегка отведя от лица край капюшона, она укоризненно смотрела на Гермиону.

— Могли бы добавить нам баллов, — пробурчал недовольный Уизли. — Все эти тетки виноваты! Зачем ты их вообще притащила с собой? — напустился он на Гермиону.

— Нужно было оставить вас на съедение троллю? — возмутилась Гермиона. — Никого лучше я за пять минут найти не смогла. Хотя вы и сами неплохо справились.

— Спасибо, что вытащила нас из беды, — примирительно произнес Гарри.

— Хотя, мы ведь на самом деле тебя спасли, — встрял Рон, но Гарри многозначительно посмотрел на него:

— Нам не пришлось бы ее спасать, если бы мы не заперли тролля в туалете!

Гермиона слабо улыбнулась. Что же, по крайней мере, они ее больше не ненавидели. Вот только интуиция подсказывала ей, что с победой над троллем ее беды не закончатся.

Она так и не рассказала Невиллу, из-за чего весь день проплакала в туалете. Сейчас все ее мысли занимало только одно: если Констанс Финч-Флетчли решит идти до конца, она окажется куда опаснее Энид Лонгботтом, которая пока что была неким иллюзорным пугающим образом. Кроме того, у Констанс был козырь в рукаве. Если она сообщит родителям Гермионы или, хотя бы, Андреа Сандерс о том, что случилось в Хогвартсе на Хэллоуин, ей, скорее всего, придется попрощаться с замком.