Иммунитет (джен)

Все воскресенье по Гриффиндору гуляла история о том, что снится Гарри Поттеру. Еще утром он рассказывал о своем «кошмаре», который представлял собой нечто среднее между сценами на кладбище и «Кошмаром на улице Вязов», потом пришлось повторить историю в гостиной для «широкой публики» — рассказывать Гарри умел, собрался почти весь факультет.

Те, кто опоздали к началу рассказа, замучили его вопросами, так что возможность отвечать на них он предоставил тем, кто его слушал, и в результате история получилась такая, что впору самому зажмуриться и испугаться. Когда же ему предложили начать писать книги — мол, выйдет ничуть не хуже, чем у Локонса! — он не выдержал, но, к счастью, уже пришло время обеда. После него он предпочел сбежать в библиотеку — немногие из дома Гриффиндор посещали ее в воскресенье.

Появление в ней Рона Уизли потрясло до глубины души прежде всего мадам Пинс. Но не надолго: мальчишка добрался до Поттера, тоже весьма удивившегося, и что-то ему прошептал, после чего оба направились на выход.

В одном из пустых классов этажом выше их ждала Гермиона.

— Ну что, сколько ты выдумал, Гарри? И насколько твой сон — правда? — спросила лучшая подруга.

Деваться было некуда, да и не особо хотелось. Гарри даже не сильно удивился тому, что Рон Уизли снова как будто занял свое место рядом с ними: собственно, а с кем еще могла Гермиона все обсудить, ведь ее новая подруга Флер имела определенные обязанности перед мадам Максим. А значит, бабушка бы все узнала, и Гермионе бы просто «перекрыли кислород». Да и Рон, к счастью, был уже далеко не тем, что раньше.

— Я бы и рад вам все рассказать, но проблема в том, что это не только моя тайна, — признался Гарри. — Некрасиво и нехорошо опутывать вас клятвами и обетами, но это… Это очень серьезно. Иначе я просто не могу. Не имею права.

— Непреложный обет? — уточнил Рон.

Гарри кивнул.

— И что мы теряем? Гермиона, скрепляй, — он взял Гарри за руку. — Потом я — вас. Поехали. Говори, Гарри.

Когда обет был дан, Гарри рассказал все — ну, по крайней мере, что он успел увидеть. Живописание Малфоя в камуфляже доставило Рону ни с чем не сравнимое удовольствие. Заодно он признался, что раскопал-таки корни вражды своей семьи с Малфоями, правда, история не красила ни тех, ни других предков. Но самый важный вопрос, как водится, задала Гермиона.

— И что же будет теперь?

— Думаю, они пойдут на Лорда, — ответил Гарри. — Хоть и думали отложить это, тем более что тот планировал свое возрождение на конец турнира, но там у него сейчас Крауч, который настоящий. И он сильно рискует.

— Когда ты только подслушал все это? — поразилась Гермиона.

— Главное вовремя проснуться, но так, чтобы этого никто не заметил. И вообще, ты же знаешь, какой у меня хороший слух! — из-под лохматой шевелюры медленно «проросла» коричневая звукоулавливающая перепонка.

— Это что? — выпучил глаза Рон. — Это ты себе такие уши научился отращивать? Как?! Я потрогаю?

Гарри отрицательно замотал головой.

— Они чувствительные очень, не надо.

Гермиона прикусила губу, чтобы не засмеяться. Конечно, про дракона она рассказать не могла! Да и не собиралась пока, и вообще, это же дело Гарри.

— Это бонусы моей аниформы. Когда-нибудь, обещаю тебе, ты увидишь ее целиком.

— Это что же за зверюга будет?..

— Потерпи, — положила ему руку на плечо Гермиона. — Сейчас важно другое.

— Да без проблем, — пожал плечами Рон. — Потерплю. Но ведь все равно интересно!

Гарри улыбнулся: терпеливый и спокойный Рон Уизли это все-таки здорово. Не как Малфой в камуфляже, но где-то в том же ряду. Неужели их теперь снова трое?

* * *

Наблюдать за тремя профессорами втроем и потом вместе подводить итоги — что может быть лучше? Главное, удалось отказаться от сомнительных услуг безбашенного Добби. Соображения, которыми ребята обменивались каждый вечер, все явственнее показывали, что да, дело идет к тому, чтобы избавиться от Лорда, не дожидаясь дальнейших действий с его стороны.

Они «раскусили» даже посменные дежурства по ночам.

— Вот только как понять, когда они соберутся атаковать? В эти выходные или потом? Должен же у них быть какой-то знак? — предположил Рон, перед этим отрапортовавший о том, что профессор Грюм отправился из Хогвартса «известно куда».

— Я думаю, что, во-первых, они будут атаковать ночью или рано утром, а во-вторых, перед этим им всем надо будет отдохнуть и хотя бы нормально выспаться, — ответила Гермиона.

— То есть вечером перед этим никто никуда не пойдет, — понял Гарри. — И мы это поймем. Ну да, логично.

— Гарри, ты все еще не хочешь спросить брата напрямую?

— Он меня спеленает и все на свете запретит.

— А ты не дай…

Гарри непроизвольно почесал затылок.

— Как ты это себе представляешь?

— Ну он же попросит тебя поклясться, что ты за ними не пойдешь?

— Конечно. Предлагаешь отказаться? И… как? Ругаться с ним в такое время? Я бы поругался, но ведь это… Можно — после. А так… Неправильно, нельзя.

— Гарри прав. Опасно думать о чем-то другом, когда от каждого заклинания зависит жизнь, — неожиданно поддержал Рон.

— Погодите… Я понял! — торжествующе улыбнулся Гарри. — Я поговорю с ним сегодня же!

* * *

— Они следили за нами каждый вечер, — Грюм отпил немного воды из стакана. Он только что вернулся от дома-на-горе, и настроение у него было не самым лучшим. Змеища Лорда явно стерегла Барти, проводя с ним все больше и больше времени. Наблюдать эту картину было весьма сомнительным удовольствием, а потому характер у Грюма становился все больше похож на снейповскую фирменную маску «для общего употребления».

— И что теперь? Предлагаете им все рассказать, чтобы, так сказать, увеличить наши силы? — в голосе Флитвика прямо-таки плескалось ехидство.

— Детей нам только не хватало, — почти прошипел Снейп. — Но я совершенно не представляю, что делать с Гарри.

— Обездвижить, усыпить…

— Этот чертенок и во сне меня чувствует, — раскрыл карты Снейп. — Зелья на него практически не действуют, чары держатся, конечно, но не очень долго.

— Отговорки, Снейп! Если мы все разом его спеленаем, быстро не освободится. Да и не поверю, что ты не сможешь сделать зелье под него. Мистер Флитвик, я прав?

— Прав-то прав. Но идти туда, имея за спиной мальчишку, который неизвестно что сотворит, если очнется не вовремя… — поежился Филиус, весьма близко знакомый со способностями Гарри Поттера. — А когда это произойдет, угадать невозможно. И… Я не хотел бы ссориться с Гарри. И вам бы не советовал.

— Боюсь, этот чокнутый домовик притащит его ко мне, где бы я ни был, — добавил Снейп.

— Это как? — нахмурился Грюм. — Вы же… Это связь учителя и ученика такая, что ли? Ни разу не слышал. Разве что кровное родство.

Флитвик ехидно ухмыльнулся.

— Что?! — Аластор подскочил. — Снейп, вы с ним родня, что ли? Гарри… твой сын?!

— Брат. Кровный, — прокомментировал Филиус, не давая коллеге возможности закипеть.

— Вы?.. — у Грюма впервые не хватало слов.

Вместо ответа Снейп закатал левый рукав.

Грюм поперхнулся и закашлялся, так что Снейпу пришлось приводить его в порядок.

— Непреложный, — тихим голосом произнес Флитвик.

Аластор кивнул — дело того стоило.

Когда все было сделано, Грюм печально ухмыльнулся:

— Мальчишку придется брать с собой. Пусть уж сразу будет под присмотром, чем его притащит этот чокнутый домовик непонятно в какой момент. Кстати, я пробовал Добби усыпить, связать, обездвижить, — на этих ушастых наши заклинания не действуют вообще!

— Обычная веревка, — предложил Снейп.

— А ты поди поймай его. Я посмотрю. Пусть Поттер прикрывает твою спину, Снейп. А ты — его. Думаю, для этого вы оба сгодитесь. Особенно если Гарри поверх еще свою невидимку наденет. Тогда ему только какие шальные рикошеты будут грозить.

— Это само собой, — одобрительно кивнул Снейп. — О средстве от рикошетов мы позаботимся.

— Думаю, сгодятся и на большее, — Флитвик достал три почти одинаковых свертка, и Снейп понимающе покивал. — Я тут немного поработал, думаю, мантии-невредимки скоро можно будет продавать. Чары держатся в зависимости от интенсивности воздействия, то есть чем чаще им приходится отражать заклинания, тем быстрее изнашивается ткань. Когда износ становится критичным для защиты, появляется прореха. Четвертую сделаю до завтра.

— Дыра в защите, и вполне вещественная, — Снейп развернул одну из мантий и с десяток раз кинул в одну точку несколько боевых заклинаний. — Браво, коллега!

— Браво тебе, Северус, и твоему Гарри.

— Дементоры будут довольны, — кивнул Снейп.

— Что?! — Грюм едва поймал свое «Всевидящее око». — Мордред вас забери, что тут вообще творилось?

— Предыдущий год в Хогвартсе был довольно насыщенным.

— Аластор, эту историю я тебе расскажу после того, как с Лордом разберемся. Со стороны это было определенно интересней. А, пожалуй, лучше покажем все вместе, правда, Северус?

— Занятно будет посмотреть, — откликнулся тот.

— Неплохой дополнительный стимул выжить, — усмехнулся Грюм. — Пригодится.

* * *

А в доме Реддлов начал буйствовать Волдеморт. То ли на него так повлияло уничтожение крестража, то ли просто деградация достигла критической точки, никто не понял и исследовать этот вопрос желанием не горел. Когда он затребовал привести к нему несколько местных магглов и обязательно — сторожа с местного кладбища, Барти понял, что ничем хорошим это не кончится. Но переубедить Лорда? Он попытался. И в результате слег после множественных Круцио, не успев объяснить, что даже хищник, как правило, не трогает дичь вблизи от логова, а главное, почему так происходит.

Зелья Снейпа, конечно, ему помогли бы, но тогда Лорд мог бы почувствовать, что его слуга дееспособен, а значит, может исполнить поручение. Барти предпочел поскуливание на полу от боли отсутствию боли, но очередным убийствам. Да и… хорошо, если бы только убийствам. На то, что Лорд творил в последнее время с крысами, даже Нагайна предпочитала не смотреть. Противно.

Барти видел ее один раз уползающей от Лорда — кажется, ее тошнило.

Из кресла раздалось раздраженное шипение. Лорд снова звал свою змею.

Нагайна вползла в комнату неторопливо и уставилась на хозяина. Выслушав приказ, вместо того, чтобы исполнить его, зашипела в ответ:

— Зс-сачем тебе маггл?

— Я должен увидеть все сам!

— Разс-све тебе мало было того, что видел этот? — Нагайна мотнула головой в сторону тихо лежащего Крауча. — Чш-ш-што ты с ним сделал? Почему он лежит на полу, ты его сломал? Опять за с-с-свое?

— Я велел тебе привести маггла с кладбища! — Волдеморт раздражался все больше, но Нагайну это не особо волновало.

— Тебе какого выкопать, посвежее или наоборот, старенького, чтоб не вонял?

Эта реплика переполнила и так небольшую чашу терпения Лорда.

— Круцио!

Змея оказалась проворней.

— С-с-с, — раздалось у него над головой, и Нагайна продемонстрировала свою роскошную пасть. — Поссориться хочеш-ш-шь?

Смирение, конечно, никогда не входило в число достоинств Темного Лорда, но в такой ситуации… вариантов определенно не было. Пришлось снова обходиться крысами.

Утром следующего дня Нагайна не дала Барти встать. Буквально. Придавила его так, что тот шевельнуться не мог и снова готовился прощаться с жизнью, но змея соскользнула и направилась к двери.

Он приподнялся было вслед за ней, но через секунду был придавлен снова и в лицо ему гневно что-то прошипели. После третьего раза пришлось лежать смирно. Ну что поделать — он не понимал парселтанг, не мог общаться ментально, приходилось до всего доходить, так сказать, опытным путем. Он бы немало дал, чтобы суметь наконец залезть в ее голову. Вот ведь досада, у змеи получается, а у него — нет! Шипение и шипение. Смотрит в глаза и смотрит. Может, пытается ему что-то передать, кто ее знает?

Да, она пыталась шипеть, пыталась демонстрировать образы, поговорить мысленно, но — увы.

«Неправильный он какой-то, — решила Нагайна. — Как странно это, умный — но неправильный. Хотя Том ничуть не лучше, но с ним хоть поговорить можно».

Лежа в отведенной ему старой спальне, Барти через некоторое время догадался, что змея Лорда его фактически… прикрывает! Особенно после того, как та вытолкала его приготовить еду, поесть и размяться аккурат в то время, когда гомункул спал.

Барти не раз благодарил Мерлина за то, что, несмотря на магическую силу, физически тело Лорда оставалось слабым и уязвимым. Но подойти к тому, когда он спал, было невозможно — защит было наверчено более чем достаточно и в одиночку их пройти было нереально. Хотя времени зря он не терял с тех самых пор, как пришел в себя — структуру пары внешних кругов защиты он уже неплохо представлял, и слабые места там были.

Удивляло его одно — почему Лорд не заметил, что его Империус больше не действует. Неужели его самомнение выше паранойи? Видимо, так оно и есть. В конце концов — какая может быть логика у того, кто практически сошел с ума? И слава Мерлину, кстати.

За несколько дней Нагайна пришла почти к тому же выводу, что и Барти. Ее гоняли с разными поручениями, она исполняла, кроме тех, что могли обнаружить их укрытие, ведь благодарность мальчику Тому была в ней всегда, почти всю ее жизнь. Жаль, в этом хозяине совсем почти не осталось того мальчика… В конце концов, она возмутилась.

— С-с-сколько можно? Что я тебе, домовик? Заведи себе ушас-с-стого и его гоняй!

Кому-то повезло: или ей, или Лорду — тот не слышал ее шипения, потому что был полностью сосредоточен на новой, свежеизобретенной им защите.

Нагайна постепенно приспособилась апеллировать к паранойе Лорда, и тот больше не настаивал на том, чтобы ему доставили магглов, по крайней мере, пока не восстановится его слуга. Он даже почти жалел, что перестарался с Круцио, но в то же время что-то внутри словно подзуживало его кинуть еще одно. И еще.

Нет, только не в Нагайну. Она же — его часть. Но круциатить хотелось иногда просто безумно, это вызывало такой прилив энергии и удовольствия, что отказаться он уже не мог. Змея пока таскала ему всякую дичь, от крыс и кошек до местных птиц. Кошки ему нравились больше всего — они выдерживали дольше, а значит, он мог по-настоящему насладиться.

«Окончательно помешался, — одновременно думали Барти и Нагайна, слушая пронзительные кошачьи вопли. — Пристукнуть бы его».

Увы, сговориться у них не было совершенно никакой возможности.