Иммунитет (джен)

Любое животное, оказавшись в опасном месте, первым делом старается или спрятаться, или убежать. Вот и Нагайна, едва освободившись, одним рывком покинула горящую комнату. Инстинкт, однако. То, что по пути она своротила пару кресел и сломала ножку стола, ее ничуть не волновало — она не задержалась ни на секунду. И даже не заметила, как разбила защиту, стоявшую вокруг Лорда. Трещина в ней все ширилась…

Анимаг-крыса, почуяв запах дыма, перепугался. Животная составляющая давно уже диктовала Питеру Петтигрю свою волю, а тут и остатки человеческого разума говорили то же самое: беги, спасайся!

Чары на его клетке давно не обновляли, жить хотелось, даже острее, чем обычно, так может, удастся? Он попробовал перекинуться и закричал от боли: часть заклинаний все-таки действовала и они едва не прорвали его плоть, но волшебник победил. Несколько секунд он постоял, покачиваясь и приходя в себя, потом стряхнул с ноги ненавистную разломанную клетку и снова вернулся к прежнему виду — в доме творилось черт-те что, а вступать в бой с кем бы то ни было или попасть под шальное заклинание он не хотел. Маленькой незаметной крысой сбежать было куда удобнее.

Не рассчитал он только то, что Нагайна, удирающая от огня, метнется в ту же сторону и сумеет остаться по-прежнему любопытной. Бросок, короткий, почти незаметный укус — и вот в хранилище змеи появляется еще одно рыжеватое тельце.

«Все, добегался», — мелькнуло в голове на остатках уплывающего сознания, но перекинуться в человека он уже не смог. Да что там, даже лапой дрыгнуть не был способен.

Нагайна была довольна — что-то внутри говорило ей, что во время войны иметь хороший запас очень полезно.

Все это время, кроме работы над принципом передачи информации от змеи человеку и развитие контакта с Барти Краучем, Нагайна продолжала свои исследования. В стазисе благодаря Барти лежало уже двадцать две крысы, но, главное, чего она добилась — научилась регулировать собственный яд! Да, когда она была голодна, после ее укусов крысы очень быстро разлагались и никакой стазис не помогал. А вот нервно-паралитический, «боевой укус» она использовала уже много раз — получалось прекрасно. Он действовал быстрее, а главное, еда оставалась свежей.

Поэтому пробегавшую мимо крысу она просто не могла не присоединить к своей коллекции и теперь рассматривала аккуратно разложенные по кучкам тушки. Кучки соответствовали времени поимки, конечно. Вон та, первая — у стены, самая старая, пять дней. Нагайна потыкалась носом. Нет, никакого запаха. Прекрасно. Она немного покопалась в памяти Тома Реддла и нашла наконец подходящее слово «консервы». Точно. В войну консервы надо запасать. Интересно, война только в доме или снаружи тоже есть?

Она ненадолго всмотрелась в ночную темноту за окном и отправилась на поиски Барти — надо же зачаровать последний улов!

Что происходит с анимагом, отравленным в момент пребывания в аниформе? Вот уж точно никто не знал.

Человеческое сознание Питера уплывало навсегда. Впрочем, как и сознание и инстинкты животного.

А Нагайна почувствовала, что было бы неплохо перекусить.

* * *

Зверек размером немного меньше кошки с короткими передними лапами, выпав из кресла, сиганул вверх по шторе. Мутные желто-зеленые глаза на округлой покрытой редкими седыми волосами голове с большими кожистыми ушами смотрели на происходящее с выражением дебильного ужаса. Одно движение, и он скрылся в складках тяжелого пыльного бархата, где расчихался от пыли.

Завязшим в защите магам было не до него — им грозило сгореть через пару минут, если не освободятся, так что место, где скрылся зверек, они заметили, но не более того. А тот внимательно смотрел в удачно подвернувшуюся проеденную молью дырочку, как люди освобождаются, как тушат огонь, потом перелез повыше, в место, показавшееся ему более безопасным — на широкую деревянную гардину — и застыл там, словно неживой.

Человеческой части, остававшейся в теле гомункула, было совсем мало…

Именно она призвала Нагайну, но впервые за все бытие Лорда верная змея не откликнулась. Том был зол, но сделать ничего не мог. Пока не мог. Просто не знал, как.

А Нагайна была просто очень, очень занята.

* * *

В это время на первом этаже Добби и неожиданно ставший его напарником Барти Крауч окончательно вошли в раж. В воздухе свистели кости и заклинания, висела пыль, не дающая противникам как следует рассмотреть друг друга и заставляющая все время кашлять и протирать глаза.

Противников с другой стороны было довольно много — целый отряд. Только узкий коридор не давал им как следует развернуться, чтобы выиграть сражение. А еще темнота и, конечно, магия эльфа.

В полумраке никто не заметил, как из-за поворота высунула морду огромная змея, в изумлении уставилась на происходящее, даже головой потрясла и, быстро уклонившись от пролетавшего мимо обездвиживающего проклятия, втянулась обратно. Воевать Нагайна не собиралась, но наблюдать, как два полезнейших существа, кажется, рискуют собой, удовольствия не вызывало.

Юная полувейла все больше и больше чувствовала неправильность происходящего. Она твердо знала, что домовики — страшная сила и, если бы этому эльфу дали соответствующий приказ, то, скорей всего, никого из них уже не было бы в живых. По крайней мере он бы выбросил их из дома. Что-то тут определенно не сходится! Но разве в горячке противостояния можно было отвлекать хоть кого-то посторонними вопросами?

Она не знала, конечно, что к такому же выводу пришли и остальные участники отряда — те, кто были грамотными, конечно. А потому больше держали оборону, чем атаковали: слишком странным был этот домовик. Крам и Диггори хотели взять его живьем. Мадам Максим в силу габаритов не могла толком развернуться, так что ей оставалось поддерживать щиты над задними рядами атакующих.

Обменяться мнениями не давали летящие в них обычные заклинания, некоторые — весьма темные, но, как ни странно, ни одного из «непростительных». Самым опасным казался все-таки человек, но он, защищаемый домовиком, не получал никакого урона. Так что атаковали обе стороны активно, но все менее бодро и почти до неприличия вежливо. Что же до Рона и Гермионы, в первые ряды им пробраться не светило, иначе бы они, конечно, распознали бы Добби. Безусловно, все дело было в бабушке…

Мисс Делакур, разобрав наконец, что второй их противник — человек, вдруг почувствовала, что он чем-то для нее очень важен.

«Ой, что же это я… совсем соображать перестала!» — воскликнула она про себя и послала вперед и вверх заклинание очистки воздуха и средней силы, чтобы не ослепить всех, в том числе и себя, Люмос.

И увидела Его. Того, кто ей виделся за обликом старого аврора.

— Профессор Грюм! Так вот вы какой! — воскликнула она. — Я знала, я знала!

Барти Крауч, глядя на юную воительницу, оказавшуюся почти прямо перед ним, впал в ступор. Но вовсе не потому, что осознал что-то — нет, ему прилетел банальный Ступефай, потому что Добби, страховавший «этого веселого мага», тоже немного растерялся. А потом домовик щелкнул пальцами, и из коридорчика вынесло всех. Впрочем, недалеко и ненадолго.

Нагайна не стала терять времени. Она моментально обернулась вокруг смирно стоящего Барти: выдавливать из мага Империо ей было не впервой. На стоящую рядом девушку особого внимания она не обратила. Но в этот момент нежные девичьи черты лица вдруг исказились, вытягиваясь в опасный хищный клюв, и вернувшиеся в коридорчик атакующие могли наблюдать, как огромная хищная птица с чешуйчатыми кромками крыльев дерется со змеей за добычу…

«Добыче» было все равно: Барти Крауч потерял сознание. Трижды раненая клювом птицы, раздираемая мощными когтями Нагайна напряглась изо всех сил и… исчезла вместе с тем, кого она сжимала. Домовик исчез вслед за ними. Птица билась грудью о каменную стену, но проникнуть за нее не могла, и через минуту ошарашенные Крам, Диггори и Каркаров поднимали сползшую по стене избитую и рыдающую Флер.

— Что вообще происходит? — ошарашенно спросила Гермиона, но вместо ответа получила указание от бабушки остаться с подругой и защищать ее, буде что случится. Флер, ее и Рона устроили в небольшой комнате, трансфигурировав для вейлы лежанку.

Гермиона начала перебирать пузырьки с зельями во внутреннем кармане. Ранозаживляющие трех видов, Кроветворное, антидоты, обезболивающие, Бодрящее. Успокоительного она взять, конечно, не догадалась. Но кто бы знал, что оно тоже может пригодиться!

* * *

Тем временем на втором этаже разыгрались другие, еще более важные события…

Четверо магов столпились под занавеской: достать зверя не получалось — что-то не давало ни обрушить гардину, ни отлевитировать его, ни оглушить.

— Кажется, это щит, — дошло до Флитвика. — Но я такого никогда не видел!

— Это вообще что за хреновина-то получилась? — прошептал Гарри.

Зверь уставился на него злобными зеленоватыми глазками, в которых замелькали опасные алые искры, но тут его отвлекло шевеление в соседней складке. Зверь начал ощупывать ее изящной лапой — или рукой? — определить было все-таки трудно. Слишком длинные пальцы — средний помимо прочего был словно высохший, да еще и с длиннющим когтем мерно выстукивали пыльный бархат. Потом зверь издал противный звук: то ли скрип, то ли чириканье, то ли крик, хотя, скорее, все это одновременно.

Его противники временно перестали атаковать и уставились на то, что теперь собой представлял Лорд. Зрелище того стоило. Особенно когда тот наконец проковырял дырку и, нанизав на коготь докси, со смаком откусил тому голову и громко захрустел. Присутствующих передернуло.

— Ой, смотрите, у него ноги как руки, — отметил наблюдательный Гарри и опустил палочку.

— Конфундус! — рявкнули Грюм со Снейпом.

Зверек презрительно посмотрел на них и продолжил пиршество, выглядевшее, впрочем, довольно отвратительно.

— Попробуем расплести защиту? — предложил Снейп, но стоило ему приступить к делу, как в него полетел зеленый луч Авады — он едва успел уклониться, а после укрылся за поваленным креслом.

— Наелся, сволочь, — прошипел от боли Гарри, который, бросившись на помощь Снейпу, встретился лбом с протезом Грюма, тоже решившего помочь. На лбу рядом с искусственным шрамом наливалась приличная шишка.

Животное что-то заскрипело-застрекотало с весьма издевательскими интонациями, но снова атаковать не стало: докси еще не закончился.

— Постоянная, так ее, бдительность, — покивал Гарри, не сводя глаз с… все-таки Волдеморта. — Ну и рожа у него!

— Тихо, Поттер. Что у вас там вообще в пульках было?

— Не помню, я пригоршню сунул, все подряд, там смесь. В него несколько штук должны были попасть.

Снейп и Флитвик прикусили губу, сдерживая улыбки, но не теряя из виду источник опасности. Грюм покосился на мальчишку с некоторой опаской.

— Погодите… это же мадагаскарская руконожка! — воскликнул Флитвик, всплеснув руками. — Редчайший вид!

— Рукожо… что? — вытаращил глаза Гарри, и тут же был задвинут Снейпом за раздолбленный, подгорелый, но еще не иначе как чудом почти вертикально стоящий шкаф.

Волдеморт явно прислушивался, так что Флитвик продолжил, словно был на уроке:

— На Мадагаскаре ай-ая считают зловещими ночными демонами, несущими всем людям, от мала до велика, беды и смерть. Поверье гласит, что увидевший ай-ая обязательно умрет в течение года. И вообще у местных жителей долго считалось опасным даже упоминать имя этого животного…

«Это животное» довольно фыркнуло и запустило в них чем-то красным, все-таки попав по касательной в Грюма — тот скорчился и зашипел. Гарри хлопнул себя по лбу и быстро достал пистолетик, однако прицелиться не успел: в него полетел зеленый луч. С ног его сбили, и смертельное заклятие снова прошло мимо. Адская зверюшка, видя, что ее нападение дезориентировало почти всех, кинулась, угрожающе скрежеща крупными передними зубами, прямиком на голову едва успевшего отклониться Флитвика, оттолкнулась от его плеча лапами и ускакала куда-то в коридор.

Четверо охотников перевели дух. Искать зверюгу не хотелось, но, увы, это было необходимо. Но перед поисками всем требовался хотя бы небольшой тайм-аут — просто чтобы прийти в себя.

— А как-то их на Мадагаскаре ловят? — спросил Гарри.

Флитвик пожал плечами и вздохнул, а потом признался, что эта информация попалась ему совершенно случайно и запомнил он ее потому, что уж очень интересное животное, да и маггловский натуралист, Джеральд Даррелл, надо отдать ему должное, пишет просто отменно.

— Может, его и привлечь? — спросил Грюм, отошедший наконец от Круциатуса. — Даррелла этого?

— Маггла? Под Аваду? И он уже стар, ему, должно быть, около семидесяти.

— Эх, где-то сейчас Кеттлберн?..

— А на великанов Авада действует? — Гарри вспомнил своего знакомого специалиста по опасным животным.

— Хагрида предлагаешь позвать? Сомневаюсь, что это разумно, — ответил Снейп.

— Антиаппарационные чары я обновил, — отрапортовал Флитвик. — Добавил невозможность выйти из дома, но не думаю, что Лорд с ними не разберется за час-другой, а то и раньше.

— Будем считать, что полчаса у нас есть, а потом надо будет обновлять чары.

В этот момент раздался тихий хлопок.

— Гарри Поттер, сэр, жив и здоров! — радостно завопил Добби.

— Тьфу, — сплюнул Снейп. — Чуть не заавадил.

Домовик возмущенно повернулся было к нему, но Гарри опередил всех.

— Добби, надо срочно сделать так, чтобы из дома никто не мог выйти!

— Слушаюсь, Гарри Поттер, сэр! Но это займет время.

— Сколько? — деловито поинтересовался Флитвик.

— Сколько готовится кофе в большом сосуде на песке, — Добби обрисовал руками емкость размером немного больше половины литра.

— Около пяти минут, — перевел Снейп. — Если вода холодная.

Добби кивнул.

— Делай, Добби, — велел Гарри. — Ты нам очень поможешь.

В доме все подозрительно затихло.

* * *

Мадам Максим патрулировала единственный доступный ей коридор на первом этаже — у входа. Увы, в остальных местах ей было толком не повернуться, да и по старой рассохшейся лестнице с изящными резными, но уже частично разрушенными временем перилами, она подниматься не рискнула. Вперед и вверх осторожно, стараясь не скрипеть ступенями и половицами, отправилась мужская часть команды под командованием Каркарова.

В это время мисс Делакур пришла в себя, зелья помогли ей зарастить царапины и избавиться от ушибов, и вскоре она уже была почти готова действовать.

— Надо его спасти! — она схватила за руку подругу, лихорадочно блестя глазами. — Я не останусь здесь больше ни минуты. Благодарю вас, но…

— Мы с тобой! — в голос негромко ответили Рон и Гермиона.

— Мадам Максим тебя не пустит, — прошептала Флер.

— Тебя тоже.

— У меня кое-что есть, — хитро улыбнулся Рон. — От невредимок осталось.

— Ты взял опытный экземпляр? Который?

— С чарами необнаружения. Вдруг да получится? Правда, их только две, — он виновато посмотрел на Флер.

— Мы вместе влезем, если что, — заявила Гермиона, забирая у приятеля из рук сверток и расправляя его.

— Гениально! — Флер смотрела, как складки мантии становятся неотличимыми от фона стены.

Гермиона махнула рукой, приглашая, и Флер нырнула к ней, оставив Рона завязывать свою мантию. Два едва различимых силуэта и две пары хорошо различимых девичьих ног, прилагавшихся к одному из этих силуэтов, осторожно двинулись в сторону лестницы на второй этаж, но вскоре Флер свернула к черному ходу.

— Ты куда? — шепнула ей в ухо Гермиона.

— Там… мне кажется, надо туда, — ответила Флер на границе слышимости.

А Рон просто последовал за ними с палочкой наготове — ведь должен кто-то прикрывать им спину?

* * *

Волдеморто-ай-яй, предпочетший унести то, что от него осталось, как можно дальше отсюда, благополучно разминулся со всеми. Этому помогли хорошее зрение и неплохой слух зверька, однако покинуть дом он не смог: сил открыть окно или дверь не хватало. В том числе магических.

Возле черного хода он натолкнулся на длинный чешуйчатый хвост и в шоке смотрел, как Нагайна ритмично сдавливает уже почти синего Барти. Самым странным было то, что змея уже явно подкрепилась — на ее теле отчетливо различалось одно характерное утолщение размером с крысу.

Дело было в том, что после того, как ей удалось чудом, то есть с помощью магии, конечно, зарастить раны от клюва и когтей кошмарной птички, есть змее захотелось просто ужасно. А полезный человек едой быть не должен, она давно так решила. Так что первым делом она полакомилась свежачком.

Самым ужасным было то, что парселтанг в этой форме оказался Тому недоступен — худо-бедно работали только невербальные чары.

Наградив несчастного Барти Ступефаем — непонятно зачем, но вырвалось, — Лорд перешел на Круциатус, вдарив что было сил по собственной змее. Да, он был очень, очень на нее зол!

Нагайна обернулась, шипя от боли, и Тому снова пришлось спасаться, забираясь как можно выше, а потом просто бросив кусок дерева в глубину бокового коридора, куда тут же метнулась змея.

Едва переведя дух, он попытался открыть ближайшее окно, боковым зрением уловив, как две пары ног, обрывающиеся чуть ниже колена, одна в женских туфельках, вторая в каких-то спортивных тапках, притормозили возле него. Осознать, что это, оказалось непросто: чары необнаружения, да в сочетании с рунами, подействовали и на него. Инстинкт животного не сигналил об опасности, а вот хорошенько поморгать и протереть глаза хотелось.

Гермиона, увидев, как удивительный зверек с похожими на большие ложки кожистыми ушами, крутящимися в разные стороны независимо друг от друга, пытается лапами подковырнуть оконную раму, не смогла сдержать возглас:

— Ой, какая прелесть!

Мисс Делакур вторила ей чисто автоматически.

Круглые и изрядно ошалелые глаза сверкнули в темноте, и зверек унесся с максимально возможной скоростью — Том еще помнил, что бывает с симпатичными фамильярами, попавшими в девичьи ручки. Небольшой мозг зверя не давал ему возможности нормально думать — чаще всего вступал в свои права инстинкт.

Сделав несколько поворотов, он забрался повыше на лестницу, спрятался под верхней ступенькой и затаился.

А мисс Делакур уже забыла обо всем — рыдая, она обнимала неподвижное тело Барти Крауча, лежавшего рядом с несколькими кучками крыс. Гермиона же отреагировала конструктивно, сразу начав искать пульс на шее пострадавшего:

— Ищите место укуса! И быстро снимите или расстегните на нем все, что может давить!

Она положила руку на лоб пострадавшему и тут же широко распахнула глаза.

— Ой… Это Грюм? Это он зачем тогда ту гадость пил? Он же симпати… Ой. Флер, ты нашла?

— Что? Зачем?

— Ранку от зубов надо очистить! Да раздевай ты его уже! Рон, помогай! Он теплый. Это хорошо. Плохо, если станет горячий, — сообщила она.

— Ага, — согласилась Флер, продолжая торопливо расстегивать рубашку. — Так?

Гермиона кивнула.

— Штаны тоже снимать? — деловито осведомился Рон.

Флер покраснела, а Гермиона задумалась.

— Надо осмотреть, не за ногу ли его укусили. Сверху ничего нет. Если не получится задрать штанины, придется раздеть. Вы ищите укус, а я послежу за пульсом. Рон, ремень расстегни и пуговицы…

— Ты умеешь лечить такое? Правда?

— Я знаю, как правильно оказывать первую помощь. Летом училась. Ох, погодите!

Гермиона взмахнула палочкой, и очаровательный светящийся дракон внимательно выслушал послание для профессора Снейпа.

* * *

Нагайна, проводив глазами светящееся нечто и опознав в нем дальнего родича, неспешно двинулась вверх по лестнице. У самого верха она заметила какое-то движение, и инстинкт сработал сам. В ее теле появилось еще одно утолщение, а движения еще немного замедлились. Теперь надо было найти спокойное место, чтобы все переварить и хорошенько поразмыслить.

Она свернула в ближайший дверной проем и уже собиралась закрыть за собой дверь, как кто-то перепрыгнул ее многострадальный хвост, еще не успевший втянуться в комнату, а потом его просто нагло пнули! В то самое место! Сердиться на полный желудок было лень, но наказать нахала было необходимо.

* * *

На втором этаже основная боевая группа едва не прибила неожиданно явившееся к ней подкрепление, но, к счастью, все обошлось. Старый деревянный пол тому весьма поспособствовал. Познакомив новоприбывших с планом дома и тем, на что похожа цель поиска, Грюм, снова взявший командование на себя, распределил всех по боевым тройкам и отправил на поиски того, кем стал Лорд.

Гарри, Грюму, Снейпу и Флитвику достался самый дальний коридор — по их мнению, самый перспективный. Они прошли совсем немного, когда появившийся Патронус-дракон, взволнованным голосом Гермионы Грейнджер попросивший о помощи, заставил их лететь за собой не чуя ног.

Только Гарри, весьма приятно удивленный Патронусом подруги, немного затормозил, потом споткнулся обо что-то и едва не клюнул носом в пол, но был мягко придержан кажется, этим самым «чем-то». Подняв голову, он встретился глазами с укоризненным взглядом здоровенной змеи.

— Хренас-с-с-е… — автоматически прошипел он.

Парселтанг у него при виде змей включался автоматически.

— Говорящ-щ-щий! — с восторгом присвистнула Нагайна и моментально уволокла его в комнату, быстро закрыла за собой дверь и заблокировала ее хвостом. После чего нежно и ласково, как кошка, потерлась о щеку Гарри и счастливо прошипела: — Какое с-с-счас-с-стье, наконец будет с кем пообщ-щатьс-с-ся… Ты же не против, надеюс-с-сь?

Гарри помотал головой и протер глаза.

— Как тебя з-зовут, Говорящ-щ-щий?