Кадет Поттер (джен)

Если сравнивать стиль преподавания Люпина с тем, что было до него, то Гарри, без сомнения, оценил то, как порой с юмором и очень доходчиво объяснялся материал урока, что было в разы лучше, чем в прошлые годы. И единственным, что омрачало существование, оказалось то, что некоторые слизеринцы, а именно Малфой, Кребб и Гойл, не зная покоя и отдыха, распускали сплетни о том, что Гарри якобы рухнул в обморок при виде дементора, что вкупе с прошлогодними событиями вызывало излишний ажиотаж, который и раздражал юношу.

Наконец наступила середина октября, а с ней и первый поход в Хогсмид, который Гарри решил не пропускать и, продемонстрировав поджавшей губы МакГонагалл подписанное дядей разрешение, покинул замок. Беглый осмотр деревеньки показал, что ничего интересного в ней в общем-то нет, если не считать «Сладкого Королевства» да пары лавок, где можно закупиться всякой мелочёвкой. В итоге именно эту лавку Гарри и облюбовал, где обстоятельно запасался горьким шоколадом, найденным в том же углу концентрированным молоком и какао порошком. Увидев столь любимые и знакомые с детства вкусности, Гарри возликовал и решительно смёл всё с прилавка, да и немного там было — детвора раскупала сладости, а что посерьёзнее было явно не в почёте. Продавщица, увидев, как Гарри выгрузил перед ней по сути весь прилавок, пару раз моргнула и вручила в подарок упаковку шоколадных лягушек за оптовую покупку, так сказать. На что Гарри, улыбнувшись, посоветовал привозить ещё.

Упихав покупки в рюкзак и отыскав Невилла, который никак не мог решить, хочет он сахарные перья или нет, Гарри пообещал ему кое-что много более вкусное, но перья прихватил, решив, что несладкое какао — это не очень торт. После чего мальчишки рванули в замок, где Гарри устроил священнодейство по приготовлению какао.

В общем, поход в Хогсмид закончился тем, что за ужином мальчишки теперь попросту игнорировали тыквенный сок, коим всё было заставлено. Зачем пить эту пакость, если можно заменить на какао, а то, что термос с собой таскать — так-то невеликая трудность, с лихвой перекрываемая вкусностью напитка. Закончился ужин тем, что вся компания попала в затор, неизвестно почему образовавшийся непосредственно перед входом в общую гостиную Гриффиндора.

— Пожалуйста, расступитесь, — послышался голос Перси, и староста важно прошествовал сквозь толпу. — Почему такое столпотворение? Вы что, все забыли пароль? Извините, я староста школы…

— Скорее позовите профессора Дамблдора, — вдруг раздался пронзительный крик Перси, всю спесь со старосты школы словно сдуло. Спустя ещё десять минут ожидания появились преподаватели, возглавляемые директором, и выяснилось, что кто-то повредил портрет Полной Дамы, а если точнее, то банально изодрал в клочья. Директор, как всегда, оказался на высоте, и в тот момент, когда за его спиной стоят около сотни человек решил, что куда более важно срочно сыскать толстуху, о чём и оповестил декана Гриффиндора, велев ей найти Филча. После чего появился Пивз и в своей издевательской манере сократил радиус поиска толстухи пятым этажом. А также поведал, что, убегая, она голосила что-то о Сириусе Блэке.

Только после упоминания Блэка директор вспомнил, что у него за спиной стоит целый факультет и велел ученикам вернуться в Большой зал.

— Блеск, — констатировал Гарри, спускаясь по лестнице в главный зал. — В этой школе, судя по всему, такое понятие как безопасность — это пустой звук.

— О чём ты? — спросил кто-то из шедших рядом.

— А ты сам посмотри: по школе ни много ни мало предположительно перемещается маньяк-убийца, и какой приказ отдаёт наш хвалёный директор? Правильно, дети, вернитесь в Большой зал.

— Но это логично...

— Так, да не совсем, почему мы идём ОДНИ? Где сопровождение? Или ты и в правду веришь, что наши старосты, если что, справятся со сбежавшим из Азкабана маньяком?

— Э.... — только и смог ответить оппонент.

— То-то и оно, что декан пошла за Филчем, директор и Люпин остались у портрета, а семьдесят детей разных возрастов в сопровождении таких же по сути детей-старост идут по замку одни, я же говорю: блеск.

— Мы тщательно обыщем весь замок, — объявил Дамблдор, когда всех студентов согнали в Большой зал, а МакГонагалл и Флитвик заперли все входы в него. — Боюсь, эту ночь всем вам безопасности ради придётся провести здесь. Старосты факультетов будут по очереди охранять дверь в холл. За главных остаются старосты школы.

— Блеск, — уже в третий раз хмыкнул Гарри.

Тем временем директор повернулся к Перси, и тот важно выпятил грудь.

— С донесениями посылайте привидений, — и, подумав, добавил: — Однако, вам ещё понадобится вот это. — взмах палочкой, и длинные столы, взлетев, выстроились у стен, ещё один, и весь пол устлали пухлые фиолетовые спальные мешки.

— Спокойной ночи, — пожелал директор и закрыл за собой дверь.

Зал загалдел: гриффиндорцы возбуждённо объясняли, что стряслось с Полной Дамой.

— Быстро все по спальным мешкам! — крикнул Перси. — Никаких разговоров. — Но куда там. В общем, зал галдел ещё с полчаса, а Перси бегал, пытаясь восстановить попранную дисциплину.

— Идёмте, — позвал друзей Гарри и, взяв по мешку, они устроились на полу в углу зала, который примыкал к входной двери.

— А может лучше подальше?

— Как раз наоборот, здесь безопаснее. Вот представь себе: кто-то врывается в зал, перед ним несколько сотен безоружных детей, каковы шансы, что он будет оглядываться в самый неудобный угол, чтобы осмотреть который ему необходимо отвернуться от большей части зала?

— Я как-то не подумал об этом, — стушевался Колин и на всякий случай уложил брата так, чтобы загородить его собой в случае чего.

В итоге ночь прошла спокойно, а обыск замка силами преподавателей ничего не дал. На следующий день всё вернулось на привычный лад, если не считать того, что портрет Полной Дамы заменили на совершенно непотребный портрет психически неуравновешенного сэра Кэдогана, который, согласно уверениям Перси, оказался единственным, кто согласился занять пост Полной Дамы на время, пока её холст ремонтируют. Но это оказалось только началом, и теперь учителя под самыми разными предлогами провожали Гарри из класса в класс, спасибо хоть свечку не держали, пока он нужду справлял. А в конце недели Гарри получил вызов в кабинет декана, где МакГонагалл с траурным видом выдала:

— Должна вам сообщить, Поттер, только, пожалуйста, не волнуйтесь. Какой смысл дальше скрывать это от вас. Дело в том, что… гм… Сириус Блэк…

— Охотится за мной? Я знаю, — равнодушно сказал Гарри. — Мне Леди Лонгботтом рассказала об этом ещё летом. — МакГонагалл так и стояла, замерев, но затем нашлась:

— Вот оно что! Значит, вы меня поймёте, Поттер. Я считаю, что вам не следует тренироваться по утрам. У озера без присмотра опасно…

— Профессор, у меня к вам вопрос, вы знаете, что Сириус Блэк является моим магическим крёстным?

— Хм, так вы и об этом в курсе?

— Да, а также о том, каким именно обрядом были созданы данные узы. Этот человек в принципе для меня не может быть опасным, он умрёт раньше, чем причинит мне вред и, да, я в курсе, что все считают, что он был хранителем тайны моих родителей, но, профессор, вам никогда не приходило в голову, что раскрытие тайны места нахождения своего крестника маньяку-убийце — это прямой и умышленный вред? А теперь объясните мне, как он это сделал?

— Он тёмный маг и слуга...

— Услышьте меня, профессор, и наконец прочитайте об обряде магического крещения. Сам Волдеморт не смог бы обойти узы магии. Магические клятвы — это не пустой звук.

— Он... он опасен.

— Я не оспариваю того, что он маньяк и убийца, но повторяю: лично мне он вреда причинить не может, а если вы подумаете ещё немного, то заметите, что он напал отнюдь не на меня, а зачем-то ломился в гостиную Гриффиндора. Быть может, стоит её обыскать и выяснить причину столь сильного интереса?

— Это решать не вам, мистер Поттер, можете идти. — Покинув кабинет декана, Гарри вздохнул и пожал плечами, понимая, что эта женщина так и не услышала того, что он сказал, а на следующий день к нему буквально приклеился Люпин. Так продолжалось ещё три дня, после которых Гарри решил поговорить с профессором защиты и прояснить все точки над i.

— Профессор, можно у вас кое-что спросить?

— Конечно, Гарри, если я в силах дать тебе ответ...

— Профессор, вы знаете Сириуса Блэка?

— Эм, Гарри, этот человек опасен.

— Просто ответьте!

— Знаешь, тут не самое подходящее место для подобного разговора, быть может ты согласишься на чашку чая?

— Да, хорошо.

— Тогда, скажем, сегодня в шесть? — с робкой улыбкой предложил Люпин.

— Я приду, но тогда у меня будет уже больше вопросов, — предупредил Гарри и покинул кабинет защиты от тёмных искусств.

Ровно в восемнадцать ноль-ноль Гарри постучал в дверь кабинета профессора Люпина и, услышав «войдите» зашёл в оказавшееся довольно просторным помещение.

— Добрый вечер, Гарри, — немного неуверенно улыбнулся Люпин и указал на стул.

— Благодарю, профессор, — откликнулся Гарри, занимая предложенное место.

— Знаешь, я обдумал твой вопрос и решил рассказать тебе всё. За эти два месяца я понял, что ты вовсе не наивный мальчишка, так что, думаю, ты сможешь понять.

— Я абсолютно уверен, что смогу, но у меня встречный вопрос: а сможете ли вы прислушаться к словам тринадцатилетнего мальчика и не отмахнуться от них, как это делает, к примеру, наш декан?

— Я, как минимум, обещаю выслушать, — нашёлся с ответом Люпин.

— Что ж, думаю, этого достаточно, итак, вы знаете Сириуса Блэка?

— Да, мы были друзьями, когда учились в школе.

— А моего отца?

— Тоже, нас всегда было четверо. Сириус, Джеймс, я и Питер. Это было очень весёлое время. — Далее Люпин рассказал об их школьных похождениях, как шалили, как влюблялись, чуть замялся на том, как бы обойти то, что он оборотень, но тут его удивил Гарри, сообщивший, что прекрасно знает о лохматой проблеме профессора, от чего у Люпина взлетели вверх брови.

— Профессор, ну не думаете же вы, что я дурак?

— Нет, Гарри, я так никогда не думал, — погрустневшим голосом откликнулся профессор.

— Профессор, ну почему вы так реагируете?

— Может, потому, что из-за, как ты выразился, моей лохматой проблемы со мной очень мало кто хочет общаться и последний, кого я хотел бы разочаровать, это ты.

— Я ведь пришёл к вам, и я знал, что вы это вы, я ведь правильно понимаю, что вы принимаете аконитовое зелье?

— Да, разумеется, — воскликнул Люпин.

— Вот видите, так чего мне бояться? Я в прошлом году Василиска грохнул, а тут всего лишь оборотень, и тот под зельем, — улыбнулся Гарри, и эта улыбка так напомнила Ремусу Люпину Джеймса, что он рассказал абсолютно всё, а Гарри слушал и слушал очень внимательно.

Когда по прошествии двух часов профессор, наконец, закончил свой рассказ, Гарри лишь грустно улыбнулся.

— Ну вот мы и подошли к главному. Вы ведь тоже так до конца и не смогли понять, как так вышло, что Сириус предал моих родителей, я прав?

— Да, Гарри, я не могу понять. Они с Джеймсом были словно братья, да собственно ими и являлись, ведь леди Дорея Поттер в девичестве носила фамилию Блэк. Но это не помешало...

— Я вас выслушал, профессор, теперь прошу вас выслушать меня, — прервал начавшего было Люпина Гарри. — Как вы и сказали, Поттеров и Блэков объединяют кровные узы, но в моём случае это не только они. Как вы сами подтвердили, Сириус Блэк является моим магическим крёстным отцом. Профессор, вы когда-нибудь задумывались о том, что означают эти слова, что это такое — быть магическим крёстным? — Люпин неуверенно кивнул, явно не понимая к чему клонит Гарри.

— Профессор, вы знаете о вот этой книге? — поинтересовался Гарри выкладывая на стол давешний приобретённый во "Флориш и Блоттс" фолиант об обрядах.

— Я слышал об этой книге, но, признаться, не читал, — откликнулся Люпин.

— Тогда советую прочитать то, что я заложил закладкой. Если захотите, я могу оставить вам книгу.

— Я буду очень признателен, — кивнул Люпин и углубился в чтение заложенной подростком страницы, а спустя полчаса и три прочтения, после которых трактовать выживание Сириуса Блэка иначе, как невиновность в предательстве Поттеров, было нельзя, Люпин неуверенно посмотрел на Гарри.

— Всё верно, профессор. Мой крёстный просто не мог сделать того, в чём его обвиняют, он не мог быть Хранителем моих родителей, ибо тогда он был бы мёртв. Увы, нам неизвестна вся история, но одно ясно точно — Сириус Блэк не был Хранителем Тайны Поттеров, хотя это ни капли не умаляет того, что он обвиняется в убийстве двенадцати маглов и Питера Петтигрю, который, как оказалось, был другом как моих родителей, так и самого Сириуса. И вот тут-то возникает вопрос: а не Питер ли Петтигрю являлся Хранителем Тайны, ибо эта версия объясняет поведение Сириуса Блэка касаемо преследования и убийства. Ведь если хранителем был Питер, тогда мы получаем мотив, вы же сами сказали, что мой отец и Сириус были словно родные братья.

— Ты думаешь, что Сириус погнался за настоящим предателем?

— Я думаю, что это, как минимум, объясняет его поведение, — откликнулся Гарри. — А теперь пойдём далее: ни с того ни с сего, после двенадцати лет сидения в Азкабане, мой крёстный бросается в бега и вламывается в Хогвартс. То, что он для меня безопасен, мы уже знаем, как и то, что он не особо стремится встретиться, ибо я каждое утро бегаю вокруг озера, и если и пытаться подловить меня, то там наиболее удобное место. Но нет, он ломится в гостиную, заведомо пустую, так как все в Хогсмиде и на ужине. И опять-таки версия с тем, что он хотел оставить мне некий подарочек, отметается. Значит, его интересует нечто иное! Далее прибавляем то, что все считают, что он якобы охотится за мной, и этот вывод основан на бреде о том, что он якобы бормотал во сне «он в Хогвартсе». Вам не кажется странным, что мой крестный ошибся с датой моего поступления, всего-то на два года? Почему сейчас?

— Прости, Гарри, я не знаю ответов на твои вопросы. Вероятно, их знает Сириус, но ты ведь не будешь искать с ним встречи, он опасен, Гарри. Надеюсь, ты понимаешь это?

— Я понимаю, что мы чего-то не знаем, чего-то важного, того, что заставило его сбежать. И да, я обещаю, что не стану искать встречи с ним, но, если он придёт сам, я выслушаю его так же, как вы меня, а я вас, и вам я советую сделать то же самое.

— Гарри, я не хотел об этом говорить, но думаю, ты должен знать: дело в том, что Сириус незарегистрированный анимаг, он превращается в чёрного волкодава.

— А мои родители? Вы говорили, что отца называли Сохатым!?

— Да, ты прав, мы все могли превращаться и пусть я делаю это не по своей воле... — в этот момент Люпин запнулся и его глаза расширились.— Мне срочно нужно кое-что уточнить, — выпалил Люпин и направился к двери, так что Гарри ничего не осталось, как следовать за ним.

Через десять минут Люпин уже вовсю перебирал корешки книг во владениях мадам Пинс, бормоча себе что-то под нос. Наконец, нужная книга была найдена, и, пробежав оглавление, преподаватель раскрыл её примерно на середине.

— Вот смотри, как ты открыл мне глаза, так и я кое-что вспомнил. — Гарри всмотрелся в указанные строки. «Внутренний зверь в первую очередь является олицетворением самой сути мага, его устремлений и жизненных ценностей и лишь затем проявлением животной сути» — гласил указанный Люпином абзац.

— Пёс, как я раньше этого не понял, собаки всегда самые верные друзья. Он даже в облике зверя проявил свою верность.

— А в кого превращался Питер?

— Крыса, — растерянно пробормотал Люпин и побледнел. — Неужели он уже тогда...

— Хм, а ведь у Уизли как раз именно крыса, старая садовая крыса, он ещё вечно жалуется, что с середины лета его, как там её, а, точно, Короста, болеет, а ещё он говорил, что эта крыса досталась ему от Перси, и это было перед первым курсом, мы ехали в одном купе, — объяснил Гарри, поймав удивлённый взгляд преподавателя. — Профессор, а сколько примерно живут садовые крысы?

— В среднем не более полутора-двух лет и реже до четырёх, — машинально ответил Люпин

— Ну вот мы, похоже, и нашли то, за чем охотится Сириус, и это объясняет его слова «он в Хогвартсе». Как минимум, Сириус уверен, что тот, кого он считает истинным виновником гибели моих родителей, находится где-то поблизости от меня, и его долг крёстного, помноженный на двенадцать лет общения с дементорами, требует от него отвести угрозу от крестника. — Люпин в ответ тяжело сглотнул.

— Что ж, значит, я буду более осторожен и при возможности, хм, позаимствую крысу Уизли, дабы проверить верность нашей гипотезы, ведь если крыса вовсе не крыса, то вывести её на чистую воду не составит труда. — Уже на выходе из библиотеки Люпин рассказал о том, что директор зачем-то просил его научить Гарри заклинанию Патронуса. Выслушав профессора, Гарри кивнул и согласился на уроки, ибо никогда не знаешь, что пригодится в жизни.