Кадет Поттер (джен)

С тех пор, как ранним утром, выйдя на порог забрать молоко, миссис Дурсль обнаружила на крыльце вовсе не молоко, а своего полуторагодовалого племянника и пространное письмо о том, что родители мальчика мертвы, и что она его единственная родственница, прошло пять лет.

Пять лет, полных боли и нервов, где единственной отрадой был её ненаглядный Дадли, тогда как Гарри Поттер, будь он неладен, пошёл весь в свою сумасшедшую мать и оказался таким же ненормальным. За эти годы он поджигал шторы, испарял овсянку, и лишь один раз его волшебство оказалось полезным, когда она наказала мальчишку и велела подстричь усохшие ветки у розовых кустов, но они каким-то образом стали снова живыми. И это был единственный раз, когда Петуния не смогла наказать племянника — уж больно розовые кусты были пышны на зависть соседям.

И вот настал шестой день рождения Гарри Джеймса Поттера, и он опять "это" сделал. Вернон взревел, что с него хватит, и что раз они сами не могут выбить из мальчишки эту дурь, значит он найдёт тех, кто сможет это сделать. Стоило ему немного успокоиться и сесть за стол с утренней газетой и кофе, как не прошло и пяти минут, а Вернон, пританцовывая и радостно улыбаясь, зашёл в гостиную.

— Дорогая, бог услышал наши молитвы, я нашёл место, где из этого урода выбьют всю его дурь.

— О чём ты, Вернон, дорогой? — удивлённо спросила Петуния.

— Вот, Пети, смотри, — и Вернон развернул перед женой газету, где говорилось о наборе в кадетский военный корпус.

— Ой, Вернон, это же огромные деньги, — изумилась Петуния.

— Нет, смотри ниже… — последовав совету мужа Петуния дочитала до указанного им места и её глаза засияли.

— Это решение всех наших проблем, дорогой.

— Вот именно, только не говори ему, пусть будет сюрприз, — злорадно улыбаясь ответил Вернон и, допив кофе и поцеловав жену, покинул дом. Ему предстоял неблизкий путь. Вернулся Вернон Дурсль лишь на следующий день вечером, уставший, но до неприличия довольный собой.

— Они приняли этого, — сообщил он с порога.

Так жизнь маленького Гарри Поттера сделала крутой поворот. И тридцать первого августа одна тысяча девятьсот восемьдесят шестого Дурсли удивили его не на шутку. И как не удивиться, когда тётя с улыбкой выпустила его из чулана, на завтрак ему досталась порция, ничуть не уступающая Дадли, и на него не наорали. А затем тётя велела переодеться и вручила пакет, в котором оказались новая белая рубашка и штаны, и даже бельё и всё точно по его, Гарри, размеру.

Гарри неуверенно вздохнул, но в ответ на свой удивлённый взгляд к своему изумлению получил приторно ласковый ответ, что он сегодня едет в свою новую школу и должен хорошо выглядеть, дабы не позорить опекунов. Гарри всегда, что бы ни говорили дядя и тётя, был послушным ребёнком, вот и сейчас он безропотно выполнил указание.

Спустя ещё пятнадцать минут он обеспокоенно увидел, как дядя Вернон укладывает в багажник небольших размеров чемодан, а затем ему велели сесть в машину и пристегнуться. Мальчик с тревогой смотрел на машущую мужу рукой тётю и гадал, что же это за школа.

Ехать пришлось долго. Через несколько часов, прошедших в полной тишине, дядя остановился на заправке и велел привести себя в порядок и ждать его в кафе. Гарри послушно сделал как сказано, попутно боясь, что дядя уедет без него, но прошло семь минут, и Вернон подошёл к столику с подносом, полным еды. Гарри никогда в жизни не пробовал гамбургеров и, когда дядя протянул ему один, был очень удивлён.

— Сок тоже твой, — пробасил Дурсль и занялся своей едой. Гарри послушно, и стараясь есть аккуратно и медленно, съел свою порцию и выпил сок, после чего поездка продолжилась, и мальчик, не выдержав, уснул.

К его удивлению пробуждение было вполне тихим — никто на него не орал, дядя спокойно потряс за плечо и, дождавшись осмысленного взгляда зелёных глаз, велел выходить, после чего подхватил чемодан и, взяв за руку племянника, повёл его к зданию старинной постройки. На табличке на двери была крупная надпись "Королевская военная академия". У крыльца их встретил человек в форме, он забрал у Дурсля чемодан и велел Гарри следовать за ним. Мальчик непонимающе обернулся.

— Простите, офицер, можно одну минуту?

— Конечно.

— Гарри, слушай меня внимательно, — Вернон аж присел на колено и приобнял племянника. — Это твоя новая школа. Веди себя хорошо и не позорь меня, — ласковым тоном произнёс Вернон и, покрепче обняв племянника для верности, отстранился.

— Благодарю, офицер, — произнёс Вернон Дурсль и, развернувшись, быстрым шагом направился к стоянке.

— Мистер Поттер, следуйте за мной, — велел мужчина в форме, к которому Вернон обращался "офицер". И Гарри молча последовал за провожатым, мальчиком он был смышлёным и уже понял, что дядя сдал его в школу-интернат. Оставалось только понять какую. А ещё тут не будет Дадли и, возможно, тут ему удастся с кем-нибудь подружиться. Улыбнувшись своим мыслям и стараясь быть сильным и храбрым, шестилетний мальчик шёл за своим офицером-воспитателем.

Вскоре Гарри оказался в комнате с десятком кроватей, тумбочек и стульев.

— Моё имя офицер Ласски, обращаться господин офицер или офицер Ласски, сэр, это понятно?

— Да, сэр, то есть офицер Ласски, сэр, — поправился Гарри.

— «Да, сэр» вполне достаточно, при ответе на вопрос, — с едва заметной улыбкой ответил офицер-воспитатель. — Завтра в восемь общее построение, в десять присяга. Подъём и зарядка в семь, привыкай, ты теперь кадет Её Королевского Величества военной академии, — отчеканил офицер Ласски и вышел.

Гарри сглотнул. То, что дядя Вернон не может быть таким добрым просто так, он понимал, но вот что его определят в кадеты... А со следующего дня думать о Дурслях стало некогда. Подъем, зарядка, построение, занятия и снова построение. Но, к своему удивлению, Гарри понял, что ему тут нравится, на него не орут и не заставляют работать. Кормят вкусно, а то что учиться надо, а ещё строевая — так это даже весело. Хотя были и те, кто звал по ночам маму, но Гарри в их число не входил, ведь его мама умерла, а значит звать её нет смысла, а вот если он будет плохо стараться, об этом сообщат Дурслям и тогда его ждут неприятности, и так как неприятностей юный Поттер не хотел, он старался и быстро понял, что вовсе не бездарь. Офицеры-воспитатели хвалили его, и через четыре месяца на его погонах появился шеврон, говорящий о том, что он вице-командир взвода.

Так, за учёбой и строевой пролетел год, а за ним ещё пять. К Дурслям Гарри возвращался лишь на летние каникулы. И с тех пор, как в первый год дядя забрал его из кадетского училища, и Гарри, затянутый в военную форму с нашивками вице-командира взвода, переступил порог дома на Тисовой, его жизнь изменилась. Больше не было чулана, а вытянувшийся Гарри стал чуть ли не гордостью Дурслей перед соседями. Тогда как дома его просто не трогали, а Дадли и вовсе боялся, ибо, попытавшись вспомнить любимую охоту на Гарри, он, к своему удивлению, осознал, что растянулся на земле, а кузен нависает над ним.

Жаловаться родителям младший Дурсль не стал и с тех пор просто оставил кузена в покое, что более чем устраивало Гарри. Так и повелось — лето у Дурслей и десять месяцев в кадетском корпусе. И вот настал его одиннадцатый день рождения и снова перевернул уже устоявшуюся жизнь вверх дном. Дядя в гневе потрясал письмом и требовал, чтобы Гарри сознался, что он натворил, а Гарри его искренне не понимал — он лучший ученик потока, имеет не одну грамоту и благодарность.

— Я ни словом, ни делом не порочил честь и достоинство опекунов, — по-военному чеканя слова, словно на докладе на построении, ответил Гарри, вытянувшись во весь свой, надо сказать, не малый для одиннадцатилетнего, рост. Казённое питание и физическая подготовка давали о себе знать. Дядя Вернон побагровел, затем побледнел и швырнул письмо в камин, не читая.

Но на этом всё не закончилось и письма пачками приходили из всех щелей, а затем дядя не выдержал и, посадив всех в машину, поехал куда-то на север. Гарри благоразумно молчал, а Дурсль-старший тихо сходил с ума, ведь за прошедшие пять лет на выходки племянника не было и единой жалобы. Признаться, когда они получили первое письмо из академии, то были напуганы, но оказалось, что их племянник на хорошем счету, и их уведомили о том, что учится, всё прекрасно и всякое такое, и за следующие пять лет все письма из академии были только хвалебными и Дурсли решили, что таки выбили дурь из племянника и тут…

Апофеозом стало переселение на остров и то, что в двенадцать ночи дверь в этот, с позволения сказать, сарай, ибо домом это здание Гарри назвать никак не мог, выбили, а его самого поздравили с днём рождения и несли какую-то чушь о том, что он волшебник, как и его родители. Терпения Гарри хватило ровно до того момента как некто, представившийся хранителем ключей Хогвартса по имени Хагрид, не загнул в узел дуло дядиной двустволки.

— Послушайте, мистер, как вас там, Хагрид, так вот, мистер Хагрид, я совершенно не понимаю, о чём вы говорите, и меня мало интересует тот бред, что вы несёте, но вот нападение на моих опекунов я игнорировать не могу. Будьте так любезны покинуть сей дом и более не беспокоить меня и этих почтенных людей, — холодно отчеканил Гарри, и Хагрид почувствовал, как его сковал судя по всему навеянный детской магией холод.

— Я ж, это, с днём рождения хотел, — промямлил бомжеватого вида здоровяк.

— Вы меня плохо слышали? Покиньте дом, — повторил Гарри, неосознанно усиливая напор магии. Спустя ещё минуту бомжа-великана как ветром сдуло, а дядя Вернон с помощью Гарри вернул дверь на место, насколько это вообще возможно. Спустя сутки они вернулись домой, а спустя ещё сутки явилась пожилая строгого вида дама, и стало ясно, что покоя им не дадут.

— Гарри, дорогой. — Как только леди, представившаяся профессором МакГонагалл, изволила покинуть дом, заговорила тётя Петуния. — Эти сумасшедшие не оставят нас в покое, и тебе придётся поехать в их чёртову школу.

— Но, тётя, я не хочу, я благодарен вам за кадетский корпус и не понимаю, зачем мне учиться в этом их Хогвартсе! — воскликнул Гарри, но тётя была неумолима, да и дама, как и обещала, вернулась на следующий день и повела его в Косой переулок. К первому сентября документы Гарри были отозваны из кадетского училища по семейным обстоятельствам, и Гарри оказался на вокзале Кингс-Кросс.

Там, у барьера, он увидел весьма неопрятно одетых рыжих и постарался пройти незамеченным. Поездка на поезде запомнилась явлением растрёпанной лохматой девочки, искавшей жабу, и подсадкой одного из рыжих. Мальчик представился Роном и сразу Гарри не понравился, вымуштрованный с шести лет мальчик не мог принять того, что его сосед выглядит бомжом, и дело было не в том, что одежда поношена, в любой одежде можно выглядеть хорошо. Вон, у Гарри на третьем курсе был случай: Дурсли на лето поехали на море и взяли его с собой, а так как самолёт прилетал тридцать первого августа, то Гарри взял свою форму с собой и по прилёте обнаружил, что его багаж по ошибке улетел в Дубай. И ему пришлось идти на поклон к интенданту и блеять о багаже, после чего он неделю ходил в своей прошлогодней форме, пока дядя не привёз ему его багаж, но даже тогда никто не посмел и слова сказать, хотя форма была откровенно мала.

Тут же налицо была бедность и неряшливость напоказ, так что общаться Гарри не захотел, ограничившись лаконичными рубленными фразами. Затем были лодки и распределение, шляпа думала минут пять куда его девать, ибо мальчик просто не имел ярко выраженной принадлежности к какому-либо факультету и, наконец, сплавила юного мага на Гриффиндор, куда ранее убыл и его рыжий неопрятный сосед. Гарри сел за стол подальше от рыжего и не прогадал — то, как он набросился на еду, говорило либо о том, что рыжий голодал не менее трёх суток, либо об отсутствии у него хоть какого-то понимания о приличиях и этикете. И так как в поезде рыжий умял сэндвич, было ясно, что наиболее верен вариант номер два.

Утро второго сентября Гарри начал, как и предыдущие пять лет до него с зарядки и посещения уборной. Отсутствием хоть какой-то физической подготовки подросток был возмущён, но запускать себя не собирался, ибо твёрдо решил, что раз его принудили учиться в этой, гм, школе, то он отучится, но после пойдёт в Королевскую военную академию в Сандхерсте, как и мечтал до явления этого бомжа Хагрида.

На первый урок Гарри умудрился опоздать на десять минут, получил штраф и тихо недоумевал, на каком основании эта грымза уверена, что он родился, зная, где находится её кабинет, а также поражаясь общей организации. Им просто раздали расписания и всё, староста усвистал по своим делам, а Гарри недоумённо смотрел на номер кабинета и то, что у него всего десять минут, чтобы его найти и это в огромном-то замке. При таком организационном подходе не опоздать становилось практически нереально.

С изумлением смотря на однокурсников, шуршавших перьями, Гарри достал тетрадь формата А-4 и недорогой «Паркер», подаренный дядей на десятилетие (Дурсль решил так поощрить успехи племянника в учёбе), и начал вести конспект. Затем была практика: преподаватель велела превратить спичку в иглу, при этом никакой демонстрации процесса или хотя бы конечного результата не последовало, и Гарри как-то машинально представил себе устройство ПЗРК "ИГЛА" во всех подробностях, которое они проходили в прошлом году по дисциплине "вооружение стран мира". Задумавшись, он сам не заметил, как произвёл превращение, вот только вместо швейной иглы на парте юноши красовался ПЗРК "ИГЛА". Через минуту на него косился весь класс, а грымза стояла, уперев руки в бока и требовала объяснить, что это такое. И тут Гарри решился.

— Так точно, мэм, — по-военному чеканя слог отрапортовал Гарри. — Согласно выданному вами техническому заданию представляю вашему вниманию переносной зенитно-ракетный комплекс "Игла" — советский переносной зенитный ракетный комплекс, предназначенный для поражения низколетящих воздушных целей на встречных и догонных курсах в условиях воздействия ложных тепловых помех. Комплекс принят на вооружение в 1983 году, за восемь лет с момента ввода в эксплуатацию получил ряд модификаций, таких как:

Игла-Д — вариант разработан для воздушно-десантных войск и имеет съёмную рукоять и разборную пусковую трубу.

Игла-В — для вооружения вертолётов и наземной техники. Добавлен блок, обеспечивающий возможность совместного использования двух ЗУР.

Игла-Н — в которой использована новая зенитная управляемая ракета, с более мощной боевой частью, существенно увеличивающей вероятность поражения целей, — размеренно, как на занятии в академии, чеканил Гарри, что позволяло ему не заржать в голос. — Кадет Поттер доклад окончил.

Комментарий к Превратите спичку в иглу мистер Поттер

Автор в курсе, что в Англии нет кадетского корпуса принимающего в свои ряды в шесть лет.

Данные о ПЗРК скопированы из википедии

Следующие несколько дней для Гарри прошли почти буднично, уже во вторник он выяснил, что никаких запретов касательно прогулок вокруг озера в уставе школы нет, а где прогулка, там пробежка и зарядка. Так что его график пришёл практически в привычную норму. Утренняя тренировка, душ, завтрак, учёба, он даже отыскал пустующий класс и устроил там импровизированный плац, где отрабатывал строевую подготовку. В общей гостиной мальчик практически не появлялся, ибо быстро понял, что в столь шумной обстановке находиться не может, так библиотека стала его домом.

Следующей проблемой стало то, что все, кому не лень, не давали проходу. Самые отчаянные задавали тупые вопросы, но из скудного рассказа МакГонагалл Гарри толком ничего не понял, кроме того, что он знаменитость и что-то типа мессии магической Британии, так что пришлось перечитать подшивки газет и остальных доступных источников. Из этих газет, а также пояснения старшеклассников Гарри понял, что тётя Петуния категорически верно оценила умственные способности его родителей, и что он искренне рад, что, судя по всему, не похож на них, хотя если верить заявлениям грымзы, оказавшейся ещё и деканом его факультета, то он вылитый отец в детстве. Но в зале наград есть фото его выпуска, и Гарри, сколько ни вглядывался, не нашёл ничего общего. Ну да, родственные черты есть, но и только. В итоге Гарри решил, что, скорее всего, похож на деда, а вот глаза и правда мамины. Вся информация, что он сумел добыть, говорила о том, что люди, окружающие его, либо идиоты, либо находятся под сильнейшими психотропными препаратами, если верят в написанную в книгах о нём чушь.

Ничего геройского и сказочного в том, что два молодых родителя-идиота погибли от руки злого и страшного мага нет, как и в том, что этот самый маг развеялся. А решил он так после того, как к нему с предложением дружбы подкатил один белобрысый глист. Холёный до невозможности, высокомерия и амбиций выше крыши, но Гарри решил не рубить с плеча и дал парню шанс. Так, в разговоре, он и задал интересовавший его вопрос, есть ли какая-то магия, которая защитила бы совсем маленького мага, коли с ним беда и взрослых рядом нет. И глист, гордо раздувшись, выдал, что, конечно, есть. Родовые чары и вообще — нападать на маленького мага нельзя, дети магов — это неприкосновенность, за причинение вреда младенцу легко огрести родовое проклятье или, того хуже, отбыть за грань.

Этой информации оказалось достаточно, и уже на следующий день Гарри нашёл на полке с книгами по законам магического мира ответ на мучающий всю магическую Британию вопрос. Оказалось, что этот их тёмный лорд нарушил незыблемый закон магии, за что и поплатился. Он напал на последнего в роду, совершенно беззащитного ребёнка. В сборнике магических законов чётко указывалось, что делать такое — это верная смерть, ибо магия рода будет защищать ребёнка. И словно этого недостаточно, оказалось, что сходный результат был бы и не будь он Поттером. Ибо частным случаем к этому закону указывалось, что даже маглорождённого ребёнка-мага трогать чревато, ибо магия вообще против детоубийства, и это клеймо на всю жизнь, данное деяние по тяжести сравнимо с убийством единорога, а в сноске описывался случай, как заживо сгорел отряд инквизиторов во время охоты на ведьм, и обстоятельства были сходными — мать малыша убили по обвинению в колдовстве и решили расправиться с ведьмовским отродьем. В итоге, дом сгорел дотла, вся деревня слышала предсмертные вопли, а на пепелище нашли невредимого младенца.

Вот если бы Тёмный Лорд просто оглушил родителей, затем убил бы его, после чего уже их, то тогда он обошёлся бы малой кровью и уж точно был бы жив, но нет и вот итог — Гарри жив и на пустом месте объявлен героем, а недолорд помер. И самое странное, что люди этого не понимают; он, первокурсник, за сутки раскопал всё то, что они не смогли найти и за десять лет, что ясно указывает на то, что никто и не искал. Как только Гарри понял, что никакой он ни разу не герой магического мира, как все говорят, и нет ничего чудесного, то сразу успокоился, и жизнь продолжилась своим чередом.

Так незаметно подкралась пятница и расписание возвестило о том, что сегодня у них первый урок зельеварения. Но куда более интересным было то, что бомж, который хранитель ключей, не успокоился, и почтовая сова принесла от него послание. Он, видите ли, узнал, что у Гарри после обеда уроков нет и приглашал в гости. Сказать, что Гарри был в шоке, значило ничего не сказать. «Да что с ним не так?» — мысленно вопросил мальчик и, достав ручку, лаконично и чётко ответил, что чай с незнакомыми бомжами не пьёт.

В подземельях было ощутимо прохладно и сокурсники ёжились и переминались, что непонятно почему вызывало у ребят из Слизерина смешки и колкие замечания типа «что, львята, замёрзли бедолаги» и так далее. Рыжий недоумок, как теперь мысленно называл Рональда Гарри, взъярился и попытался встать за честь факультета, оная честь в его понимании была унижена и требовала отмщения. Итогом стали минус десять баллов и отработка у завхоза. Сам же Гарри старался держаться подальше от центра событий, именно так и вышло, что он сел за одну парту с пухлым и немного неуклюжим, но спокойным Невиллом Лонгботомом.

Занятие привычно началось с переклички, но если раньше, доходя до фамилии Поттер, преподаватели лишь запинались и продолжали, то профессор Снейп почему-то решил обратить на его, Гарри, персону особое внимание:

— О, да, — негромко произнёс он. — Гарри Поттер. Наша новая знаменитость, — и только после этого продолжил, но Гарри, уже привыкший к неадекватной реакции большинства магов, пропустил восклицание преподавателя мимо ушей. Затем пошло вводное пояснение, ни с того, ни с сего прерванное выкриком его, Гарри, фамилии.

— Что получится, если я смешаю измельчённый корень асфоделя с настойкой полыни? — Гарри спокойно поднялся и стойко, как предписано уставом, выдержал колючий взгляд преподавателя. Нечто подобное практиковалось и в академии: преподаватель или офицер-воспитатель мог ни с того, ни с сего поднять по стойке смирно и потребовать ответа на какой-либо вопрос. Это была своего рода проверка, и если кадет не растерялся и дал хоть какой-то ответ, неважно, насколько верный, то тест пройдён, главное не блеять и говорить чётко и внятно.

— Сонное зелье, сэр, — отчеканил Гарри первое, что всплыло в голове.

— Интересно, если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать? — Гарри и бровью не повёл. «Точно стресс-тест».

— В желудке козы, сэр.

— Хорошо, Поттер, а в чем разница между волчьей отравой и клобуком монаха?

— Её не существует, сэр.

— Поясните?

— Это одно и то же растение, сэр, — спокойно ответил Гарри, мысленно хваля себя за то, что прочитал учебник. Листая страницы именно книги о зельях, Гарри понял, что она самая интересная. В академии их учили различать травы, ибо никогда не знаешь, что пригодится, но тут было столько всего и так интересно написано, что учебник ушёл запоем.

— Садитесь, мистер Поттер, — процедил профессор, и Гарри понял, что тот рассчитывал на совершенно иной результат и оказался прав, ибо следующим Снейп поднял Рона Уизли и факультет лишился ещё двадцати баллов. Затем была варка их первого в жизни зелья и Гарри, так как изначально сидел с Невиллом, оказался с ним в паре.

— Ты так уверенно отвечал, — тихо прошептал сосед и Гарри также тихо ответил.

— Это была проверка на стрессоустойчивость, в ней главное не дать себя запугать.

— Ясно, — кивнул Невилл и уткнулся в рецепт. Спустя час и несколько одёргиваний, при которых Гарри тыкал товарища в книгу, их зелье было готово и соответствовало описанию из учебника, а вот зелье Уизли было похоже на дёготь, хотя должно было быть жёлтым. Факультет лишился ещё двадцати баллов, и тут Гарри понял, что профессор зельеварения просто не является профессиональным педагогом. Ибо выделение фаворитов, а иначе воспринимать призыв профессора оценить искусство, с которым тот самый глист, что разъяснил про магию и набивался в друзья, варит слизняков, он не мог, и преднамеренное унижение слабых говорит отнюдь не об уровне учеников, но о качестве преподавания, и если предварительный диагноз верен, то учиться зельям придётся самостоятельно.

«Неприятно, но не критично», — постановил Гарри, покидая подземелья.

После обеда Гарри направился в облюбованный класс и уже у двери понял, что за ним всю дорогу тащился Лонгботом. Пожав плечами, мальчик открыл дверь и, не став её плотно закрывать, скинул форменную мантию и рюкзак на ближайшую парту. Именно этот момент Лонгботом выбрал, чтобы зайти, он даже предварительно постучался, чем заработал пару очков.

— Гарри, можно тебя кое о чём спросить?

— Спрашивай, если это в моих силах, то отвечу, — пожал плечами Поттер и запрыгнул на парту, устраиваясь поудобнее — что-то ему подсказывало, что одним вопросом всё не закончится. И Гарри оказался прав — Невилл начал с того, что спросил про его утренние прогулки, а закончил вопросом, зачем Гарри пошёл в этот пустой класс.

За прошедшую неделю Гарри уже понял, что Невилл — хороший воспитанный мальчик, которого просто задавили авторитетом, ибо он жутко боится бабушки, которая вечно сравнивает его, Невилла, с его отцом, и эти сравнения явно не в пользу Невилла, что ни разу не прибавляет мальчишке уверенности в себе. Приняв всё это во внимание, Гарри решил отвечать крайне обстоятельно и развёрнуто. Так и получилось, что проболтали они целый час, а затем Гарри отрабатывал оружейные приёмы, применяемые в показательных выступлениях{?}[Для понимания Тем кто от этого далёк, речь об отработке подобных приёмов https://youtu.be/BduC2N4PaTI], а Невилл заворожённо, словно на чудо света, на всё это смотрел. Итог разговора оказался крайне неожиданным, ибо, поднявшись в субботу на пробежку, Гарри с удивлением обнаружил переминающегося с ноги на ногу Невилла, который попросил взять его с собой. Отказываться Гарри не стал, так на пробежках их стало двое.

Сначала Невилл умирал, ибо неподготовленный к нагрузкам организм протестовал, но вот чего Лонгботому было не занимать, так это упорства, так что постепенно он втянулся в ритм и ни разу не жаловался. А спустя ещё неделю приятельские пробежки как-то сами собой переросли в зарождающуюся дружбу. В остальном же учёба была почти однообразной, и вся следующая неделя прошла под знаком "зубрилка Грейнджер зарабатывает десять баллов, с Рона Уизли снимают двадцать". Апофеоз настал утром воскресенья. Так как в отличие от остальных, Гарри, а с ним и Невилл, ложился спать ровно в девять вечера, то он не видел прихода Рона в спальню и как следствие разборки отложились до утра. А дело было в том, что этот неряха мало того, что разбросал свои пожитки по полу, так ещё и его грязные носки оказались в непосредственной близости от кровати Гарри и, вставая, Гарри на них наступил и, как будто этого было мало, они были изгвазданы в чём-то липком. В общем, Гарри не оценил и ради разборок даже отложил пробежку, о чём, лаконично кивнув на устроенный Уизли срач, уведомил Невилла и предложил выбор, присутствовать или нет при общении с зарвавшимся залётным. Невилл предпочёл остаться и вслед за Гарри устроился на кровати с учебником по зельям.

Ждать пришлось три часа, но вот виновник срыва распорядка изволил продрать очи и, зевнув, подняться с кровати. Остальные соседи по комнате также уже встали и с интересом переглядывались, ибо пытались понять, почему Гарри так пристально смотрит на полог кровати Рона.

— Тебе чего? — не выдержав холодного взгляда, вопросил рыжий. Гарри лишь сдержанно кивнул на валяющиеся у его кровати носки рыжего.

— И чё? — не понял тот, а в следующую секунду его лицо встретилось с полом, а руку свело судорогой.

— Ещё раз устроишь подобный срач в спальне — я тебя по стене размажу.

— Э… Гарри, ты чего? — попытался вмешаться Дин Томас, но был остановлен Невиллом.

— Не видишь, что ли, дисциплине он его учит. Или ты считаешь что то, что наша спальня благодаря этому неряхе планомерно превращается в свинарник, это норма?

— Ладно, Невилл, я понял, только можно без мордобоя, а?

— Без мордобоя можно, — лаконично ответил держащий на болевом Рона Гарри. — А вот без объяснительной никак, ты же видишь, что он по-другому не понимает, — и ещё сильнее заломил руку, отчего Уизли взвыл не своим голосом.

— Уизли, ты меня понял? Ещё раз твои вещи будут где-то помимо твоей тумбочки и твоего же чемодана — я их нахер выкину в окно или того лучше, в камин, а тебя отделаю так, что живого места не останется. Учти, я не уличный боец, пять лет боевых единоборств это тебе не игрушки.

— Понял, я понял, — просипел Рон, но как только его отпустили бросился к двери с воплем «я всё братьям скажу».

— Ну вот, теперь мы знаем, что он ещё и ябеда, — констатировал неопровержимый факт Гарри. — Народ, кто считает, что я не прав? — Невилл промолчал, Томас неопределённо пожал плечами, а Финиган тихо пробубнил, что его мама тоже за безпорядок в комнате ругала.

— Вот и славно, — именно в этот момент в комнату ворвался староста и по совместительству старший брат Рона.

— Поттер, что ты о себе возомнил, немедленно к декану!

— Хорошо, — лаконично пожал плечами Гарри и уже выходя обернулся. — Невилл, не пропускай зарядку, ты только втягиваться начал.

— Хорошо, — кивнул тот, и Гарри вышел вслед за Перси.

— Мистер Поттер, я от вас такого не ожидала. Как вы могли избить своего товарища? — ярилась МакГонагалл. — Что вы можете сказать в своё оправдание?

— Уважаемая профессор МакГонагалл, Вы, видимо, забыли, где я учился? Мне с шести лет прививали дисциплину и тот свинарник, в который трудами мистера Уизли планомерно превращается спальня мальчиков первого курса, для меня неприемлем. Если бы не заключённый без МОЕГО ведома и согласия нерасторжимый контракт, ноги бы моей в вашей школе не было, — холодно чеканя каждое слово заговорил Гарри.

— В этой школе совершенно неведомо такое понятие, как дисциплина, по крайней мере, на факультете Гриффиндор это именно так. Я бы многое отдал, чтобы повернуть время вспять и послать вас и весь ваш сумасшедший мир так далеко, что вам неведом такой адрес, и вернуться в родную академию, но, увы, мой магический опекун, что за десять лет не изволил обозначить своего существования, всё решил за меня, но это не значит, что вы можете принудить меня жить в хлеву. За прошедшие две недели я неоднократно просил мистера Уизли прекратить разбрасывать свои вещи по комнате. Он просьбам не внял и вот сегодня, поднявшись, я понял, что наступил во что-то влажное и липкое. Этим чем-то оказался один из носков мистера Уизли. Я спокойно ждал три часа, пока означенный мистер Уизли не соизволил проснуться, и вполне вежливо указал ему на устроенный им безпорядок. На моё замечание мистер Уизли ответил неадекватным поведением, тогда я взял его на болевой приём и, прижав к ковру, попросил его прекратить превращать нашу общую спальню в свинарник. Мою просьбу поддержали остальные, и, как только мистер Уизли при свидетелях сказал, что он всё понял, я его отпустил, не нанеся ему никаких повреждений. Стоило мистеру Уизли оказаться на свободе, как он бросился к двери с воплями «я все брату расскажу». Далее в спальню первого курса ворвался мистер Уизли, по совместительству являющийся старостой, и начал орать о том, что я избил его брата, после чего велел следовать в ваш кабинет. Если вы считаете, что я единственный, кто виновен в сложившейся ситуации, то это ваше право, как декана, назначить мне соответствующее произошедшему наказание.

МакГонагалл нерешительно открыла рот, затем закрыла его и вновь открыла:

— И кто же, позвольте уточнить, виновен по вашей точке зрения, мистер Поттер?

— В первую очередь виноват староста, так как он не сумел, а точнее, судя по тому, как он поступал ранее, не захотел донести до своего брата простую истину, что он в спальне не один, и если дома его родители разрешают ему устраивать любой степени безпорядок, это совершенно не значит, что в школе с полным пансионным обеспечением дела обстоят точно так же. Вторым виновником является сам мистер Уизли. Так как планомерное превращение общей спальни в свинарник исключительно его рук дело и за остальными проживающими в данной комнате студентами, включая меня, подобных наклонностей не наблюдается. И третий виновник — это я, так как, отчаявшись найти слова, способные достичь ушей и сознания мистера Уизли, применил физические методы воспитания, что является недопустимым, и соответственно своему поступку я готов понести заслуженное, — мальчик сделал на последнем слове акцент, — наказание, мэм.

Уже размявшийся Невилл радостно замахал рукой, увидев направляющегося к озеру Гарри, и, как только они поравнялись, тут же поинтересовался, чем всё закончилось.

— Да ничего особенного, судя по всему, я поверг декана в шок. В итоге староста загремел на неделю отработок — вместе с братом будет мыть полы и приучаться к дисциплине, а про меня она вообще забыла и отпустила с миром.

— Ясно, — улыбнулся Невилл и, расстегнув ветровку, начал пробежку.

Со спортивным костюмом вообще вышло довольно весело. Бегать в лакированных ботинках было неудобно и если кроссовки Невиллу одолжил Гарри, то спортивную форму пришлось добывать, а точнее просить Дина Томаса, его мать была ведьмой, тогда как отец маглом, в итоге Дин согласился помочь.

Письмо с просьбой купить спортивный костюм улетело адресату, а через неделю в понедельник на стол перед Дином село аж три совы. Так Невилл обзавёлся удобным спортивным костюмом, двумя парами кроссовок и пятью простыми белыми футболками. К посылке прилагалось письмо, где мама Дина сообщала, что очень рада, что дети решили заняться спортом и, если будет что-то нужно, они могут смело писать ей.

Обновки Невилл оценил по достоинству и утроил усилия, да и как не утроить, коли он за две недели заметил значительные изменения. Тело перестало быть рыхлым, это придало уверенности в себе и вот тихоню Невилла, не способного и шагу ступить, чтобы не накосячить, будто подменили. Он стал увереннее в себе и, к своему удивлению, понял, что это напрямую влияет на его магию. Заклинания стали получаться лучше, и он даже начал получать на уроках баллы, чему был очень рад.

Недели потянулись монотонной чередой. Трансфигурация каждый раз проходила по одному сценарию: МакГонагалл давала вводную и наблюдала за исполнением, но своего феноменального превращения спички в ПЗРК Гарри пока не повторял. То ли это была разовая акция, то ли превращение жука в пуговицу не вызывало должного отклика в его юном сердце, но факт остался фактом — ничего из ряда вон больше не происходило. Уроки зелий были также однообразны, профессор явно задался целью не замечать Гарри и переключился на более доступного и всегда готового нарваться на взыскание Уизли.

Так пролетели полтора месяца и наступило тридцать первое октября. Неожиданно в обеденный зал вбежал вечный заика Квирелл и, выдав что-то о тролле, упал в обморок. Директор поднялся и властно потребовал тишины, после чего выдал просто гениальный приказ: всем ученикам идти по гостиным и не покидать оные. Гарри и Невилл переглянулись с одинаково удивлёнными лицами.

— Гарри, ты тоже думаешь, что это плохая идея?

— Да, Невилл, ничего глупее я ещё не видел. — А тем временем устроившие в проходе свалку хаффлпафци, подгоняемые всклокоченными львятами, покинули зал и лишь двое студентов краснознамённого факультета, оглянувшись на по-прежнему сидящих по местам слизеринцев, остались за своим столом. Спустя ещё пару минут на них обратила внимание староста оставшегося в большом зале Слизерина, а спустя ещё одну появился их декан и его брови взлетели вверх

— Мистер Поттер, позвольте уточнить, почему вы не покинули большой зал вместе со своим факультетом?

— Профессор Снейп, сэр, — Гарри поднялся и вытянулся, как делал всегда при ответе в классе, — я и мистер Лонгботом не оценили идею директора отправить мало организованную толпу перепуганных детей идти через весь замок, по которому, предположительно, гуляет существо четвёртого класса опасности, под присмотром старост, — отчеканил Гарри. В ответ Снейп хмыкнул и велел им пересесть за стол Слизерина, а старостам следить за дисциплиной и без его указания большого зала не покидать. Так они просидели почти два часа, за которые к гриффиндорцам пересела часть первокурсников Слизерина, и Теодор Нотт решил, что Гарри просто обязан пояснить, что же это он такое сотворил на первом уроке трансфигурации.

Гарри пожал плечами и решил, что раз делать всё одно нечего, то почему бы и не попробовать повторить. Жертвой трансфигурации юного гения стал любезно предоставленный кем-то мячик и Гарри стал думать, что бы такое показать, чтоб было не так опасно, ведь тот ПЗРК оказался рабочим. «Вдруг кто-то пострадает?» — подумав, Гарри решил, что учебного пистолета Глок-17 вполне хватит. Дальше все было как на уроке трансфигурации, перед мысленным взором желаемый объект, взмах палочкой и на столе лежит матово-тёмный пистолет, так знакомый по тренировкам. Прочистив горло, Гарри решил начать с вводной лекции.

— Я решил, что ПЗРК нам рановато, вещь это опасная и в неумелых руках может наделать бед, так что обойдёмся учебно-тренировочным Глок-17. Данный вид оружия у маглов называется пистолет. Конкретно Глок-17 производится в Австрии и имеет несколько модификаций, вашему вниманию представлена учебно-боевая версия первого поколения. Тип оружия самозарядный, что означает, что после каждого выстрела не требуется передёргивать затвор, — продолжая говорить, Гарри разобрал пистолет на составляющие. — В разряженном состоянии имеет вес 625 грамм, в снаряжённом 900 грамм соответственно. Общая длина 186 мм, в том числе длина ствола 114, изготовлен под патрон 9х19 мм, имеет семнадцати зарядный магазин. Начальная скорость пули, — в этот момент Гарри взял в ладонь небольшой латунный цилиндрик и показал желающим, — 375 м/с, прицельная дальность 50 м, возможна установка глушителя и лазерного целеуказателя.

— Э, как-то не круто, — скептически заметил Нотт, явно разочарованный увиденным.

— Что ж, раз нам всё одно скучно, и если у меня получится глушитель, то проведём демонстрационную стрельбу, — глушитель был готов спустя ещё минуту.

— Итак, у нас на столе есть тыква, вот она и будет нашей жертвой демонстрации. Только безопасности ради хорошо бы прикрыться щитом, а то стены каменные, а отвечать за случайный рикошет не хочется.

Спустя ещё минуту тыква была установлена на столе Гриффиндора, а двое старшекурсников любезно согласились поставить магическую защиту, хотя в их взгляде было полно скепсиса, какую же опасность может представлять такая нелепая, по их мнению, штуковина. Гарри встал в стойку и прицелился, по залу разнёсся тихий хлопок, и жертвенная тыква развалилась на части. Тут уже повыскакивали все, а по залу пронеслось возбуждённое «Ооооо». Ещё несколько выстрелов доказали, что никакой случайности нет, и тут староста предложил накрыть тыкву щитом и посмотреть, что будет. Народ, во избежание, встал за стол, и старшие вновь подняли щиты, тогда как староста закрыл щитом приговорённую тыкву. Гарри вновь прицелился, раздался хлопок, и тыкву разнесло так, словно никакого щита не было и в помине, а староста, что его держал, сдавленно охнул.

— Охренеть, это что же, вот эту штуку и щитом не остановить? — понеслись возгласы изумлённых студентов.

— Выходит, что не остановить, — согласился Гарри. — Я, точно так же, как и вы, этого не знал, но теперь буду учитывать то, что магловское оружие оказалось вполне эффективным против магической защиты. У маглов есть бронежилеты — на вид как обычный жилет, только на груди и спине имеются вставки из пуленепробиваемых материалов. При попадании в такой жилет человек не получит серьёзной травмы, но болезненный синяк будет сто процентов. А если стрелять в упор, то можно и рёбра сломать. — Именно этот момент выбрал профессор Снейп для своего появления в большом зале. С любопытством осмотрев возбуждённо обсуждающих что-то студентов, затихших, стоило ему появиться в зале.

— Что здесь происходит? — на его вопрос ответил староста.

— Профессор Снейп, я точно не помню, кто именно обратился к мистеру Поттеру с просьбой повторить его триумфальное нечто, которое он создал на первом уроке трансфигурации. — Снейп кивнул, то, как разорялась в учительской гриффиндорская кошка, до сих пор при воспоминании грело душу.

— Продолжайте.

— Мистер Поттер пояснил, что по причинам безопасности он не будет повторять, но если мы хотим демонстрации, то готов попробовать создать что-либо менее опасное чем то, что он создал в тот раз. Поэтому создал нечто под названием "пистолет". — Брови Снейпа поползли вверх, ибо, что это такое, он знал, хотя и исключительно в общих чертах. — Затем, мистер Поттер рассказал о характеристиках данного устройства, чем вызвал довольно скептическую реакцию, после чего было решено провести натурные испытания.

— Простите, я не ослышался? — переспросил изумлённый декан.

— Нет, профессор, всё верно, на место мишени мы определили тыкву и по настоянию мистера Поттера несколько старшекурсников подняли щитовой барьер, после чего был произведён пробный выстрел, который нанёс мишени достаточно ощутимые повреждения, а ещё несколько доказали, что это не случайность, но закономерность, затем кто-то предложил закрыть тыкву «протего» и посмотреть, что будет. Я принял все доступные меры предосторожности, седьмой и шестой курс подняли щиты, и все встали за столом, дабы избежать случайного рикошета. Выстрел доказал, что пистолету на щит Протего наплевать. Тыква, вот она, собственно, на столе Гриффиндора стоит, получила точно такие же повреждения, как и без щита, через минуту зашли вы,— договорив замолк староста Слизерина, с опаской косящийся то на профессора, то на тыкву.

— Однако, мистер Поттер, будьте добры, отдайте пистолет, — обратился Снейп к Гарри, решив не уточнять, что никакого запрета на применение магловского оружия в Хогвартсе нет, повертел стоящий на предохранителе пистолет в руках, после чего отменил результат трансфигурации, поражаясь тому, что Поттер не просто детскую игрушку создал, но действующий боевой образец. «Что ж, мистер Поттер, вы смогли меня удивить, интересно, откуда у вас такие познания в магловском оружии?» — подумал Снейп, но вслух ничего не сказал и велел факультету и двум прибившимся к ним гриффиндорцам, отсутствие которых в гостиной, судя по всему, до сих пор не обнаружили, что наглядно демонстрировало уровень дисциплины львят, следовать за ним. Спустя пять минут слизеринцы были в своей гостиной, а Снейп шагал в направлении башни Гриффиндора, сопровождая Поттера и Лонгботома. Уже у портрета он остановился и решил, что дети должны знать, что их решение остаться было верным и рассказал о том, что жертвой тролля стала мисс Грейнджер. Гарри и Невилл переглянулись и, поблагодарив профессора, исчезли в проёме, ведущем в гостиную.

========== Глава четвёртая «Зеркало желаний, Дракон и авто зачёт» ==========

Смерть Гермионы Грейнджер повергла в шок всех гриффиндорцев, а по школе поползли слухи о причине её смерти. Уже через неделю большая часть студентов была уверена, что она погибла, храбро сражаясь с троллем его же дубиной, и смерть наступила от магического истощения, но правда была куда менее приглядна и заключалась в том, что тролль этой самой дубиной размазал черепушку девочки, да и половину туловища вместе с ней, по стене женского туалета, находившегося на втором этаже, что красноречиво говорило об ошибочности мнения относительно местонахождения тролля, либо относительно скорости его передвижения.

Гарри и Невилл продолжали тренировки, к которым теперь добавилась ещё и стрельба. Под стрельбище пристроили луг, что находился за квидичным полем, трибуны которого надёжно скрывали детей от посторонних глаз. Гарри создавал два Глока и по коробке патронов, после чего дети упорно расстреливали заготовленные заранее мишени, сделанные из дерева.

Незаметно подкралось Рождество и Гарри привычно остался на каникулы в школе, тогда как Невилл уехал домой. Рождественское утро было единственным утром в году, когда Гарри отменил зарядку, таким нехитрым способом выделяя сей день из череды прочих и добавляя ему сказки. Да и в академии в этот день уже не было занятий, и офицер-воспитатель не поднимал на зарядку, заявляя, что, мол, праздник же.

У кровати лежало несколько свёртков с подарками. Гарри всегда посылал своим дяде и тёте поздравления с Рождеством, и этот год не стал исключением, так что первым он вскрыл подарок от родственников. Внутри оказались чернила марки «Паркер» и запасной конвертор для ручки, а ещё упаковка толстых тетрадей формата А-4 и открытка. Гарри улыбнулся — то, что нужно, ибо хоть он и брал с запасом, но из трёх баночек он на той неделе вскрыл вторую, а конвертор лишним не будет, да и тетради он просил в поздравительном письме.

Следующий подарок оказался от бомжа. «Да что за?» — в недоумении Гарри воззрился на свёрток из грубой бумаги, но всё же распаковал, ибо неприлично возвращать подарки. Внутри оказалась самодельная флейта, которая тут же была отложена в сторону. В следующем подарке обнаружилась большая коробка «шоколадных лягушек», присланная Невиллом и открытка, в которой тот поздравлял с Рождеством и Йолем, последний же подарок был самым большим и без подписи, только записка, что эта вещь-де принадлежала его, Гарри, отцу и пришло время вернуть её и что использовать надо с умом.

Гарри с сомнением потыкал в свёрток палочкой и, подцепив, открыл, стараясь не касаться. Внутри обнаружилось нечто странное, серебристо-водянистое и напоминающее балахон. Убедившись в безопасности подарка, Гарри опытным путём выяснил, что ему прислали мантию-невидимку. Постановил, что вещь небезынтересная и убрал на дно чемодана, так, чтобы, если кто рыться будет, не сразу нашёл.

Рождественский пир прошёл как-то странно, один только директор, нацепивший шляпу в цветах, чего стоил. Так что Гарри понимал, отчего профессор зелий такой хмурый — будешь тут улыбаться, когда вроде взрослые люди ведут себя как дети малые. Тогда как рядом сидит наиконкретнейший бомжеподобный алкаш, вылакавший уже, похоже, всё вино в округе. Следующие несколько дней прошли однообразно и в привычном режиме, и вот на шестой день после Рождества, Гарри, возвращаясь из библиотеки, неожиданно осознал, что лестница начала движение ровно в тот момент, когда он прошёл уже половину пролёта и намертво застряла, пришлось сходить в незапланированном месте. Осмотревшись и подождав без результата ещё пять минут, Гарри решил попробовать найти обход и направился вглубь коридора, осторожно стучась и открывая двери, надеясь, что либо найдёт преподавателя, либо другой способ покинуть коридор, в который он так неудачно попал. В одной из комнат он обнаружил огромное ростовое зеркало в старинной раме и не удержался, решив взглянуть.

К его удивлению, в зеркале отразился вовсе не он, стоящий перед ним, там стоял подтянутый юноша в военной форме. И тут до Гарри дошло, что так бы он выглядел на принятии присяги, когда в восемнадцать закончил бы кадетский корпус и поступил в военную академию, исполняя свою заветную мечту.

— Значит, ты показываешь то, о чём я мечтаю больше всего? — задумчиво пробормотал Гарри и в этот момент почувствовал, что за ним наблюдают.

— Итак, ты, как и многие до тебя, нашёл это зеркало, Гарри? — Поттер резко обернулся в сторону голоса. На одной из стоявших у стены парт сидел не кто иной, как Альбус Дамблдор, директор школы чародейства и волшебства Хогвартс собственной персоной.

— Добрый день, сэр, — поздоровался Гарри.

— Добрый, мой мальчик, — откликнулся Дамблдор и подошёл к зеркалу. — Я надеюсь, ты уже понял, что показывает тебе это зеркало?

— Полагаю, оно показывает то, чего я хочу больше всего на свете? — спокойно откликнулся Гарри.

— А ты очень смышлёный. Полагаю, оно показывает тебе твоих родителей, я ведь прав?

— Никак нет, сэр, я вижу свою заветную мечту, но это не связано с моими рано умершими родителями, — холодно ответил Гарри.

— О, позволь полюбопытствовать, что же тогда ты видишь? — В ответ Гарри пожал плечами — он никогда не делал секрета из своего желания продолжить обучение в военной академии.

— Я вижу себя дающим присягу Её Королевскому Величеству на поступлении в Королевскую военную академию, — отчеканил Гарри и явно сильно удивил старика.

— Прости, мой мальчик, какую присягу, о чём ты?

— Ваша школа и мой магический опекун лично встали на пути к моей мечте служить Родине и Её Величеству, принудив меня покинуть стены кадетского военного корпуса Её Королевского Величества Елизаветы Второй, но я не собираюсь отрекаться от своей мечты и, как только закончу Хогвартс, сразу же поступлю в Королевскую военную академию в Сандхерсте, — спокойно отчеканил Гарри. — И раз уж вы узнали о моей мечте, могу я узнать, что в зеркале видите вы? — Дамблдор лишь изумлённо моргал, и Гарри понял, что ответа не получит. — До свидания, сэр.

— Э... до свидания, мой мальчик, — потерянным голосом откликнулся Дамблдор и в недоумении уставился на неплотно закрытую дверь. «Какая ещё академия, о чём этот ребёнок говорит?» — металось в голове старика.

Невилл вернулся с каникул за день до начала занятий и с порога радостно заявил, что бабушка купила ему новую палочку и ещё много чего, ибо теперь, по её мнению, он достаточно похож на отца в его возрасте.

— А ты сам на кого хочешь быть похож?

— Я... Я думаю, что я это только я, но, если моей бабушке хочется видеть во мне отца, пусть видит. Если честно, я тебе очень признателен, Гарри, а если моё видение того, каким я должен быть, совпадает с мечтами бабушки, ну не разочаровывать же её в самом деле, а что до отца — думаю, он бы мной гордился.

— Вот и правильно. Будь в первую очередь собой, а остальное приложится, а родственников и правда расстраивать нельзя.

Семестр перевалил за вторую половину и на горизонте замаячили экзамены и летние каникулы. А затем Гарри увидел в библиотеке настоящее чудо. Иначе явление бомжа-переростка во владения мадам Пинс Гарри назвать не мог, а тем временем Хагрид, едва помещаясь в проходе между стеллажей, что-то искал. Подивившись этому чуду, Гарри вернулся к домашней работе. Через три дня вечером на него ни с того ни с сего насел Рон, умоляя Гарри и Невилла помочь ему ни много ни мало притащить на астрономическую башню живого дракона и сделать это обязательно нужно именно в полночь. Гарри вспомнил о том, что обещал декану более не вправлять мозги младшему Уизли и сопоставил это с тем, что первое, что сделал этот свин, вернувшись с пасхальных каникул, было разведение непередаваемого срача. Он, видите ли, искал учебник и поэтому весь пол в радиусе трёх метров был завален его шмотками и не всегда, надо сказать, это были чистые вещи, так, под своей кроватью Гарри обнаружил ношеные трусы. От очередной встречи с полом Рона спасло только то, что Невилл, раньше всех увидевший бардак, пошёл за МакГонагалл, дабы та лично засвидетельствовала, так сказать. В общем, МакГонагалл явилась ровно в тот момент, когда Гарри сделал глубокий вдох и повернулся к Уизли.

— Что здесь происходит? — осведомилась декан, с брезгливостью оглядывая заваленный пол спальни.

— О, профессор, вы вовремя, не могли бы вы объяснить мистеру Уизли, что он явно неправ, если думает, что его грязные трусы — это та вещь, которая должна находиться под моей кроватью! — обратился к декану Гарри.

— В самом деле, мистер Уизли, вот это всё ваших рук дело? — гневно раздувая ноздри вопросила МакГонагалл.

— Я это... — начал мямлить заливающийся краской Рон.

— Мистер Поттер, я правильно понимаю, что прошлый инцидент был вызван сходным образом?

— Так точно, мэм, — отчеканил Гарри без тени улыбки.

— Что ж, мистер Уизли. Я полагаю, что доводы мистера Поттера верны, так что месяц отработок у мистера Филча. Надеюсь, это поможет вам научиться не разбрасывать свои вещи. Независимо от причины, вы в комнате не один, постарайтесь это понять!

В общем, сложив всё вместе, Гарри понял, что наказание МакГонагалл не возымело эффекта и раз ему запретили выбивать из свина дурь, за него это сделают учителя. Ябедой Гарри не был, но и случай просто уникален, так что молчать себе дороже. Приняв решение, Гарри кивнул и согласился помочь с драконом. Как только Рон, радостный и счастливый, покинул спальню, к нему обратился Невилл.

— Скажи, что это шутка, ты же не собираешься ему помогать?

— Какие шутки, Невилл, я сама серьёзность, вот только ты в одном ошибся — я не сказал, что помогу тащить дракона, я сказал, что помогу с драконом.

— А... — понимающе протянул Невилл и уткнулся в книгу по гербологии.

На следующий день после урока зелий Гарри задержался в классе.

— Мистер Поттер, вы что-то хотели? — поинтересовался профессор Снейп, отрываясь от заполнения журнала.

— Разрешите обратиться, сэр?

— Слушаю вас, мистер Поттер.

— У меня слегка необычная просьба, но увы, мне больше не к кому идти. Видите ли, вчера мистер Уизли заявил, что я обязан помочь ему притащить живого дракона, которого, по его словам, у себя в хижине держит наш лесник, на астрономическую башню. Лично от себя могу добавить, что неделю назад наблюдал мистера Хагрида во владениях мадам Пинс и как раз в секции о магических существах. Я не уверен, не является ли дракон плодом воображения мистера Уизли, но если это не так, то разве разведение драконов на территории Британии, да ещё и в школе, полной детей, разрешено?

— Вы сейчас верно шутите, мистер Поттер?

— Никак нет, сэр! — ответил Гарри и покинул кабинет зельеварения.

На следующий день вся школа наблюдала, как прибыл отряд драконологов, сопровождаемый аврорами. Силы магической полиции за считанные минуты взяли хижину лесничего в оцепление, после чего было нечто вроде штурма, сопровождавшегося выбиванием дверей, бомжа связали и в наручниках увели, а ещё спустя десять минут вся школа увидела, как из его хижины выносят клетку, в которой мирно посапывает детёныш дракона.

За ужином вся школа наблюдала посеревшего и постаревшего на десяток лет разом директора и чем-то очень довольного Снейпа. Последний окончательно уверовал, что Гарри Поттер, судя по всему, уродился в мать, ну или более дальних предков, и несмотря на то, что все умилённо только и говорят, как мальчик похож на покойного отца, лично он, Северус Снейп, никакого сходства, если не считать за оное то, что он носит очки, найти так и не сумел.

Школа немного побурлила, "Ежедневный Пророк" разразился серией статей о качестве образования и безопасности оного. Вновь вспомнили о гибели Гермионы Грейнджер, после чего в школе появилась министерская комиссия, по итогу которой Хогвартс лишился преподавателя защиты от тёмных искусств, а из запретного коридора на третьем этаже эвакуировали щенка цербера. Директор осунулся и постарел ещё лет на десять, а ученики всех, кроме пятого и седьмого курсов, получили авто зачёт по защите от тёмных искусств.

Экзамены пролетели в один миг и Гарри, пожелав всем хорошо отдохнуть летом, направился к выходу с вокзала Кингс-Кросс, где его уже ждала чета Дурслей.

Во время поездки домой сидевшая на переднем сидении тётя Петуния нет-нет, да поглядывала в зеркало заднего вида, словно пыталась увидеть нечто, но быстро отворачивалась, делая вид, что ей срочно нужно достать что-либо из сумочки или поправить причёску.

Такие перегляди с зеркалом продолжались уже второй час, и Гарри недоумевал, чего хочет тётя, и старательно делал вид, что не замечает её взглядов и заинтересован пейзажем за окном. Но вот тётя, видимо, пришла к какому-то внутреннему согласию и:

— Как тебе твоя новая школа, Гарри?

— Ничего особенного, если бы я мог, то никогда бы не переступил её порога. Я не уверен, что вам стоит знать о том, чему и как там учат, но одно скажу точно — кадетский корпус дал мне много больше, чем этот их Хогвартс и, как только я закончу это принудительное обучение фокусам вроде заставьте танцевать ананас и всё в таком роде, то буду первым в очереди на подачу документов в Королевскую военную академию в Сандхерсте. Кстати об этом, тётя, вы не могли бы помочь мне? Мне нужны учебники по нормальным предметам, а не тому, что преподают в Хогвартсе и, если это возможно, то помогите подать документы на сдачу зачётов экстерном, — тихо, но уверенно ответил мальчик.

В машине ощутимо спало витавшее до этого напряжение, дядя Вернон хмыкнул, а тётя Петуния, явно удовлетворённая ответом племянника, согласно кивнула, давая понять, что об экзамене в обычной школе она позаботится.

Как только чета Дурслей припарковала автомобиль, Гарри забрал свой чемодан и поднялся наверх, он твёрдо решил завтра же заняться домашними заданиями, чтобы не омрачать себе лето, а спустя неделю его жизнь сделала очередной крутой оборот. Утро понедельника принесло два письма. Письма из прихожей принёс Дадли и, отдавая отцу, сказал, что тут два для кузена. Дядя вздрогнул, но, увидев обычные конверты с марками, успокоился. Первое письмо оказалось от некоего Невилла Лонгботома, и на вопрос, кто это, Гарри пояснил, что это его школьный товарищ. А второе оказалось из кадетского корпуса при Королевской военной академии в Сандхерсте.

В своём письме Невилл сообщал, что за покупками к школе пойдёт в конце августа и дату уточнит ближе ко дню похода и приглашает Гарри с собой, а также что он разобрался с магловской почтой и теперь у него есть почтовый ящик до востребования и ответ Гарри может отправить магловской почтой соответственно.

— Ну и что пишет твой приятель? — не выдержала уже начавшая безпокоиться тётя Петуния.

— Пишет, что разобрался с отправкой почты нормальным способом, а не этими сово-голубями и что открыл ящик до востребования, а ещё приглашает в конце августа за покупками к школе.

— Это хорошо, значит, никаких сов, — констатировал дядя Вернон и протянул Гарри второе письмо. Так как завтрак был уже доеден, мальчик поблагодарил за еду и поднялся к себе. А спустя пять минут второй этаж сотрясло от грохота, и тётя Петуния, подскочив, понеслась наверх, но в створе лестничного пролёта наткнулась на до неприличия счастливого племянника, который бросился её обнимать, бормоча что-то о каком-то вызове.

Подоспевший на шум дядя Вернон велел всем успокоиться и потребовал объяснений.

— Дядя, — Гарри показал зажатое в руках письмо. — Это вызов в академию, они приглашают в летний лагерь, мне ведь можно поехать? — Гарри смотрел на главу семейства Дурслей умоляющими глазами, так что Вернону ничего не осталось, как забрать у племянника письмо, чтобы прочитать и вникнуть, что он там несёт про какой-то там лагерь. Из письма выяснилось, что при кадетском корпусе открыли летний лагерь, который начнёт работу через два дня и что его племянника туда уже предварительно записали и им нужно либо подтвердить его приезд, либо написать отказ.

— Что будем делать, Пет?

— Как что, отправляй согласие! — откликнулась тётя Петуния и для верности взъерошила племяннику волосы.

— А как же эти?

— А что эти? Ты племянника слышал, дорогой, он спит и видит себя на службе Её Величества, как мы можем встать на пути к столь благородной и без сомнения похвальной цели?

— Собирай вещи, Поттер, я сегодня же позвоню и сообщу о нашем согласии, так что завтра с утра выезжаем.

Услышав слова дяди, Гарри просиял, но быстро взял себя в руки и строго по-военному отчеканил:

— Так точно, сэр, есть собирать вещи, — и немного стушевавшись добавил, — А можно я свои, ну эти, в чулане оставлю?

— Можно, — ухмыльнувшись в усы, отозвался дядя Вернон и покинул лестничный пролёт, что-то напевая себе под нос.

Вернувшись в комнату, Гарри порадовался тому, что так предусмотрительно уже написал все заданные на лето эссе. Он достал лист бумаги и написал Невиллу ответ, в котором рассказал, что лето проведёт в лагере и что вернётся аккурат за неделю до начала учёбы, так что если они хотят идти за покупками вместе, то дату необходимо устанавливать на последнюю неделю августа. Дописав, Гарри занялся сбором вещей и выгрузкой волшебного хлама в принесённую несколькими минутами ранее тётей Петунией коробку. После чего иначе как торжественным маршем его шествие к чулану Дурсли назвать не смогли. Заперев свои магические принадлежности, мальчик улыбнулся тёте и доложил, что всё собрал и готов к завтрашней поездке.

За время его сборов Дурсли устроили небольшой семейный совет, на котором постановили, что рвение мальчика быть нормальным и уважаемым членом общества надо поощрить и, так как за год он вытянулся на пару дюймов, то в качестве поощрения подойдёт покупка новой одежды. О чем улыбающемуся Гарри и сообщила тётя Петуния, когда он сообщил что уже всё собрал.

На следующий день ровно в восемь Гарри устроился на заднем сиденье машины дяди Вернона, а через пять часов тридцать минут уже забирал свой чемодан из багажника. На пороге его встретил такой родной офицер-воспитатель Ласски и, если бы не многолетняя выучка, мальчик бросился бы обниматься. Но совершено неуместный порыв был удушен, и Гарри, попрощавшись с дядей и поблагодарив за заботу, скрылся в дверях такого родного кадетского корпуса. «Наконец-то, я дома» — пронеслось в мыслях, пока Гарри следовал за офицером-воспитателем. А далее потянулись уже привычные будни. Правда, теперь было больше занятий на улице, а ещё тир, и им дали попробовать себя в роли снайпера. И Гарри понял, что окончательно нашёл себя.

Так пролетела неделя и, к своему удивлению, Гарри получил вызов к начальнику училища. И вот он стоит в кабинете генерал-майора навытяжку и не может поверить своим ушам. Генерал не стал ходить вокруг да около и сразу поинтересовался, каким юноша видит своё будущее в свете сложившихся в его семье обстоятельств. Генерал сделал акцент на этом, давая понять, что руководству известно, почему мальчик ушёл из кадетского корпуса.

Гарри сделал глубокий вдох и по всей форме доложил, что видит себя исключительно на военной службе Её Королевского Величества и что по окончании школы он сделает всё, чтобы быть принятым в Королевскую военную академию в Сандхерсте. Генерала его ответ явно порадовал, а дальше Гарри стоял столбом и слушал то, что руководство не может разбрасываться такими целеустремлёнными молодыми людьми, а посему с этого самого дня он, Гарри Джеймс Поттер, восстановлен в качестве кадета с особой пометкой о вечном присутствии. Это означало, что его имя будет числиться в составе взвода и на перекличках за него будет откликаться вице-командир, что по всем документам он будет продолжать обучение, а летом проходить подготовку в летнем лагере и сдавать экзамены за текущий курс и так будет следующие шесть лет и всё, что он должен сделать в ответ, это исполнить свою мечту и поступить в Королевскую военную академию в Сандхерсте, а закончив, приступить к действительной военной службе в рядах армии Её Величества. Ему, естественно, разрешили подумать, но о чём тут было думать, уже вечером Гарри подписал все соответствующие бумаги и далее дело было за подписью опекунов, что явно было чистой формальностью.

Лето пролетело в один миг и наступило двадцатое августа, а с ним и закрытие летнего лагеря. Дядя Вернон выглядел очень довольным и даже сам загрузил вещи племянника в машину, да и как ему быть не довольным, если через неделю после отбытия племянника на его пороге появился офицер кадровой службы и оповестил о восстановлении племянника в кадетском военном училище при Королевской военной академии в Сандхерсте. И что требуется только его подпись и информированное согласие. Вернон всё подписал и с облегчением выпил бренди на два пальца. А двадцатого августа порог дома переступил подтянутый двенадцатилетний подросток в форме кадетского корпуса, чем снял все вопросы не в меру любопытных соседей и жизнь вернулась в привычное русло.

Так как сова нашла его прямо на полевом выезде, Гарри уже получил письмо со списком требуемой литературы, и поход был назначен на двадцать пятое августа. Дядя Вернон довёз его до входа в бар Дырявый Котёл и уехал по делам, сказав, что заберёт его здесь же в шесть вечера. Пройдя барьер, Гарри осмотрелся и взял курс на кафе-мороженое Флориана Фортескью, где его уже ждал Невилл и сурового вида леди с чучелом грифа на шляпке.

— Привет, Гарри, — радостно воскликнул приятель.

— Привет, как провёл каникулы?

— Отлично, а ты? Как лагерь?

— Просто отпад, о большем я и мечтать не мог, — с явным восторгом в голосе ответил Гарри.

— Молодой человек...

— Ой, прости. Гарри, позволь представить тебе — моя бабушка, леди Августа Лонгботом, — немного замявшись сообщил Невилл.

— Приятно познакомиться, молодой человек, так это вам я обязана тем, как изменился Невилл?

— Взаимно, и я полагаю, что ничего такого не сделал. Невилл сам присоединился ко мне.

— Скромность — это хорошее качество, — довольным голосом откликнулась леди Лонгботом. — Я полагаю, тебе необходимо посетить банк?

— Да, нужно обменять деньги, — подтвердил Гарри.

— Странно, разве у тебя нет счёта?

— Есть, мэм, но ключ у моего опекуна.

— Странно, ну что ж, это мы сейчас выясним, — Гарри удивлённо переглянулся с Невиллом и последовал за леди в направлении банка. У стойки выяснилось, что в банке они исключительно из-за него, и тут началось самое интересное: стоило леди Лонгботом поинтересоваться, как такое возможно, что наследник рода Поттеров не имеет доступа в собственный сейф, как не прошло и пяти минут, а они уже сидели в кабинете управляющего, где личность Гарри подтвердили, и выдали ему ключ, как оказалось от его детского сейфа, а также аннулировали доступ магического опекуна к финансам ребёнка, так как стало ясно, что за все одиннадцать лет Гарри и его магловские опекуны не получили ни кната из средств, выделявшихся на его содержание и средств, надо сказать, немалых. Далее Гарри, согласно предложению леди Лонгботом, приобрёл магическое портмоне, которое позволяло решить проблему с доступом к финансам, которых, как выяснилось, совершенно точно хватит на то, чтобы не только закончить Хогвартс, но и безбедно жить ещё не менее десяти лет и не работать и это только детский сейф. Об основном сейфе управляющий сказал лишь то, что за мотовство и недостойное поведение его, Гарри, отец был лишён права наследования, которое согласно завещанию лорда Карлуса Поттера перешло к внуку, но с условием, что оный внук возьмётся за голову и не повторит судьбу отца. На вопрос, что именно он, Гарри, должен сделать, чтобы соответствовать завещанию, гоблин оскалился и заявил, что должно быть достойным продолжателем рода и не иметь каких-либо связей с организациями, известными как Пожиратели Смерти и Орден Феникса, а также сдать все ТРИТОН не ниже, чем выше ожидаемого, изучить этикет и традиции магического мира и на третьем курсе обязательно начать изучение нумерологии и рунистики, а также углублённо изучить магловскую культуру, дабы быть вхожим в обоих мирах.

Гарри заметил, как приподнялась бровь леди Августы при упоминании о запрете связей с Орденом Феникса, но решил, что узнает об этой организации позже. И сообщил, что всё понял и приложит все усилия, благо дед составил завещание так, что он, Гарри, не должен отрекаться от своей мечты, дабы получить наследство, потому как иначе выбор был бы отнюдь не в пользу маг мира.

Затем были покупки и Гарри с удивлением смотрел на аж семь книг, которые, согласно списку, были учебником по защите от тёмных искусств, но на деле выглядели как бульварный роман. Переглянувшись с Невиллом, Гарри заявил, что ему это не надо, чем не на шутку удивил продавца и тот с изумлённым лицом пошёл на склад за стандартным пособием по защите для второго курса. На полпути его догнал оклик леди Лонгботом о том, чтоб принёс два экземпляра. Далее все покупки были строго по списку.

На часах было без четверти три, когда Гарри и Невилл закончили с покупками, после чего мальчик спросил, можно ли ему немного погулять с Гарри, так как тот обещал показать очень интересный магловский магазин и это совсем недалеко от Дырявого Котла. Леди Лонгботом смерила внука суровым взглядом, но Невилл и не подумал опустить плеч и требовательно смотрел, что так напомнило ей сына и она не устояла.

— Под твою ответственность, Гарри, и чтобы через час были в кафе Фортескью.

— Боюсь, что часа будет мало, хотя бы полтора, леди, — чеканя слог откликнулся Гарри и, получив утвердительный кивок, потянул Невилла в сторону барьера. Им предстоял забег по магловским магазинам. Начался он в спортивном гипермаркете, где мальчишки приобрели удобные спортивные костюмы, обувь и прочую одежду, а также кое-какой спортивный инвентарь. И в конце заглянули в канцелярский, где Невилл обзавёлся сразу двумя элегантными ручками «Паркер», да и Гарри не устоял перед покупкой запасной, также они приобрели чернила и просто гору тетрадей, а ещё Невилл решил, что магловские предметы — это интересно, и тоже закупил комплект учебников, ориентируясь на советы Гарри.

В кафе они влетели с набитыми под завязку магловскими рюкзаками и с парой пакетов в каждой руке. Леди Августа удивлённо приподняла бровь, но ничего не сказала и, вежливо распрощавшись с Гарри, отбыла вместе с Невиллом посредством каминной сети. Посмотрев на часы, Гарри понял, что до приезда дяди осталось ещё полтора часа, которые он провёл, листая новые учебники и уплетая вкуснейшее в мире мороженое.

Вокзал Кингс-Кросс встретил привычной суетой, люди спешили на свои поезда и совершенно не обращали внимания на двенадцатилетнего мальчика, привалившегося к барьеру между платформами девять и десять. Этим мальчиком, естественно, оказался Гарри Поттер, а к барьеру он привалился в связи с тем, что тот его не пропускал, и теперь Гарри обдумывал, что делать. До отбытия Хогвартс-экспресса оставалось ещё чуть более часа, и если за это время не появится ни одного маглорождённого, то он не попадёт на платформу. К его облегчению, через полчаса появилась знакомая фигура — к барьеру подкатил тележку Симус Финниган и с удивлением уставился на сокурсника.

— Гарри, а ты чего это барьер подпираешь? — с изумлением вопросил сосед по спальне.

— Можешь мне не верить, Симус, но я не могу пройти. — И Гарри для достоверности демонстративно потрогал барьер, показывая, что пройти действительно не может.

— Э… и что же нам делать? — начиная нервничать, спросил Симус.

— Ну, начать можно с того, чтобы ты попробовал пройти, для верности я бы оставил тележку, ну, чтобы не выглядеть идиотом, если не получится. — Симус внял совету и, пристроив тележку рядом с Гарри, сделал вид, что тоже облокотился на барьер, и исчез.

— Ясно, значит, это я такой везучий, — констатировал факт Гарри и для верности проверил барьер, но тот по-прежнему был закрыт. Зато оказавшийся на платформе 9 ¾ Симус не растерялся и, оглядевшись по сторонам, заметил стоящего невдалеке от барьера Невилла и, судя по грозному виду и чучелу грифа, его бабушку.

— Эм, привет, Невилл, как лето?

— Нормально, Симус, а ты Гарри не видел? Мы договорились встретиться в десять, но его всё ещё нет.

— Представляешь, он пройти не может!

— В каком смысле не может? — удивился Невилл, и Симус рассказал, как оставил свою тележку под присмотром Гарри, чтобы не выглядеть идиотом, если он врежется в барьер, и как сам он смог пройти, а вот Гарри так и остался с той стороны.

— Что за бардак, — вздохнула леди Августа и направилась к разделительному барьеру. Короткий взмах палочкой — и на её лице застыло удивлённое выражение. Диагностические чары показывали, что на барьере лежат какие-то дополнительные чары, скорее всего наложенные домовиком. Спустя ещё минуту женщина прошла барьер, и Симус последовал за ней.

— Доброе утро, молодой человек, — поприветствовала так и стоящего у барьера Гарри леди Лонгботом. И, посмотрев на немного взволнованного Симуса, велела тому взять чемодан Гарри в свою тележку и ждать их на той стороне вместе с её внуком. Спустя минуту Симус стоял рядом с Невиллом и пересказывал слова леди Августы.

— Бабушка с ним аппарирует, — уверенно заявил Невилл.

— Чего? — только и успел спросить Симус, как с резким хлопком рядом материализовались Гарри и леди Лонгботом.

— Что за безобразие, обязательно напишу жалобу в Министерство, куда только смотрят сотрудники вокзала, — негодовала леди Лонгботом, и дети почли за лучшее прикинуться ветошью.

Поездка прошла буднично, и гриффиндорцы без дальнейших приключений добрались до Хогвартса, где Гарри дожидалось потрясение в лице нового преподавателя защиты от тёмных искусств, по совместительству оказавшегося автором тех семи бульварных романов, что в этом году выдавали за учебники.

Утро второго сентября началось с привычной уже зарядки, затем был завтрак, на котором Гарри и Невилл предусмотрительно сели подальше от Рональда свина Уизли и не прогадали — тот с таким упоением рассказывал о том, как провёл лето, что забывал прожевать овсянку, и в итоге оной было заляпано всё в радиусе полутора метров от последнего. Юноши лишь переглянулись, и, сметелив свою порцию овсянки, бекона и тостов с селёдкой, дожидались, когда им раздадут расписания. Затем прилетела почта, и зал оживился, обсуждая новую статью, заголовок которой гласил: «Взбесившийся домовик заблокировал барьер, ведущий на платформу 9 ¾». Статья рассказывала о том, что из-за неизвестных чар явно эльфийского происхождения герой магического мира и победитель Того-Кого-Нельзя-Называть оказался не в состоянии пройти на платформу, и если бы не своевременное вмешательство леди Лонгботом, то ещё неизвестно, чем бы всё это закончилось. Автором статьи была некто Рита Скитер. Гарри лишь пожал плечами и на вопросительные взгляды соседей ответил лишь:

— Оперативно, однако.

В этом году не иначе как Пизанская башня упала, ибо МакГонагалл лично раздавала расписания. Получив свои листки, Гарри и Невилл вновь переглянулись. Первым уроком оказалась сдвоенная травология. Закончив завтрак, подростки направились в сторону оранжереи. Профессор Спраут появилась в сопровождении Гилдероя Локхарта, который вещал явно о чём-то ей совсем неинтересном, при этом совершенно не замечая, что его присутствие нежелательно и всячески игнорируется.

— Всем привет! — с сияющей улыбкой приветствовал учеников Локхарт ещё издали.

— Дети, теплица номер три! — практически гаркнула обычно такая мягкая и добродушная декан Хаффлпаффа.

— Гарри! Ты мне нужен на пару слов. Вы не возражаете, профессор, если Гарри опоздает минуты на три? — внезапно раздалось из-за спины, когда Гарри уже одной ногой переступил порог указанной теплицы.

Судя по недовольному лицу, Спраут возражала.

— Вот и отлично, — заявил Локхарт и захлопнул дверь перед носом профессора травологии.

— Гарри! — воскликнул Локхарт. — Гарри! Гарри! Гарри! — и покачал головой, при этом ослепительно сияя безупречной улыбкой. Ничего не понимающий, Поттер уставился на преподавателя защиты от тёмных искусств.

— Когда я узнал об этом, я сразу понял: во всём, что произошло, виноват я. Я готов был себя убить!

Гарри понятия не имел, о чём это он, и хотел прямо спросить. Но Локхарт продолжал:

— Никогда в жизни я не был столь сильно ошеломлён! Тебе так захотелось внимания, что ты придумал эту странную историю с эльфийской магией. Это моя вина, я пробудил в тебе тщеславие, заразил тебя этой бациллой. И вот ты, как и я, красуешься на первой полосе «Пророка».

— Что за бред вы несёте, профессор Локхарт? — отчеканил пришедший в себя Гарри, но не тут-то было. Локхарт, совершенно игнорируя тон и то напряжение, которое витало в воздухе, схватил его за плечо и продолжил вещать:

— Я понимаю. Раз подвергшись этому искушению, начинаешь прямо-таки жаждать славы. Я очень виноват перед тобой. Этот хмель не должен был ударить тебе в голову. Но пойми: чтобы тебя заметили, нельзя начинать с подобного… — Дальше договорить он не успел, ибо внезапно обнаружил, что сидит на земле в совершенно неаристократичной позе.

— Никогда не позволяйте себе касаться других людей, не получив на это их предварительного согласия, профессор, иначе это может привести к таким последствиям, как, к примеру, падение в связи с тем, что трава скользкая, — отчеканил Гарри и, даже не подумав помочь профессору подняться, скрылся в теплице.

Заскочив после урока травологии в душ, второй курс Гриффиндора направился на первый урок трансфигурации в новом учебном году. Уже подходя к кабинету, Невилл поинтересовался, не собирается ли Гарри повторить свой первый урок трансфигурации и в этом учебном году, на что по-военному коротко стриженный брюнет лишь пожал плечами. И вот уже полчаса Гарри сидел и обдумывал слова друга, а заодно гипнотизировал навозного жука, которого нужно было превратить в пуговицу. Проблема же была в том, что объекта для, так сказать, подражания профессор, как и много раз до этого, не предоставила. И всё бы ничего, да вот только в зависимости от местности и даже района пуговицей в Англии могли называть всё что угодно, вообще всё. Начиная от непосредственно самой этой самой пуговицы и заканчивая орденом, главное чтоб круглое было.{?}[В английском яз. пуговица пишется как button, то есть кнопка, к примеру, это тоже своего рода пуговица.] А если вспомнить юмор офицера-воспитателя Ласски, так тогда и детонатор тоже пуговица. Собственно, именно так он его и называл. Любое устройство с кнопкой лишь бы только кнопка круглая была. Припомнивший сие обстоятельство Гарри мечтательно улыбнулся. Родной, любимый им до каждой досточки и кирпичика в стене кадетский корпус, да он даже песчинки на плацу и те боготворил, в этом году так точно.

«А что, это идея, существует множество разных традиций и почему бы не стать родоначальником ещё одной», — подумал выдернувший себя из воспоминаний о прекрасно проведённом лете Гарри и стал перебирать в уме виды вооружения, чтобы совпадали с темой урока, а то иначе будет не так чтобы интересно. Поразмыслив ещё пару минут и поймав заинтересованный взгляд Невилла, Гарри кивнул и направил свою палочку на жука. Короткий взмах — и вот на его парте красуется нечто округлое, заключённое в тёмно-серый, шарового цвета корпус, и совершенно точно, что это не пуговица. Одна только надпись «Пуск» и до мельчайших деталей воспроизведённый и даже немного обшарпанный, неновый значок, указывающий на радиационную опасность, чего стоят.

— О, — только и смог сказать разглядывающий странную «пуговицу» Невилл.

— Мистер Поттер, извольте объяснить, что это такое, — взъярилась подошедшая к ним, отреагировавшая на пошедшие по классу шепотки профессор МакГонагалл.

— Так точно, мэм, — как и всегда, отчеканил вскочивший со своего места второкурсник, вытягиваясь по стойке смирно. — Согласно выданному вами техническому заданию, перед вами устройство дистанционной детонации ракеты ядерной UGM-27 «Поларис». Ракета «Поларис» имеет две последовательно расположенные разгонно-движущие ступени, в каждой из которых располагался индивидуальный РДТТ* Корпуса ступеней изготавливаются из жаропрочной нержавеющей ванадиевой стали марки АМЗ-256 с пределом текучести 160—170 кг/мм², РДТТ первой ступени снаряжается смесевым топливом на основе перхлората аммония в качестве окислителя и горючего полиуретана с алюминием, а также присадками, улучшающими стабильность скорости горения. Удельный импульс двигателя первой ступени достигает 250 кг·сек/кг. РДТТ второй ступени снаряжается смесевым топливом на основе перхлората аммония в качестве окислителя и двухосновного горючего с добавкой алюминия. Начиная с модификации «Поларис-А2», корпус РДТТ второй ступени выполнен из стеклопластика на эпоксидной основе, что позволило снизить массу ступени. Двигатели обеих ступеней имеют по 4 сопловых устройства каждый. Управление вектором тяги осуществляется гидроприводом, управляющим кольцевыми дефлекторами каждого сопла. Ракета «Поларис» разработана и предназначена для мобильного базирования на АПЛ и предусматривает возможность как подводного, так и надводного стартов. Надводный старт в условиях боевого дежурства не применяется и осуществляется исключительно в рамках тестовых запусков. Имеет следующие общеизвестные характеристики. Максимальная дальность полёта: одна тысяча восемьсот пятьдесят три километра. Максимальная грузоподъёмность, забрасываемый вес боевого заряда до трёхсот пятидесяти килограмм. Тип головной части: моноблочная, отделяющаяся W47-Y1 600 кт. Ракета имеет следующие вышедшие из употреблений и актуальные модификации: UGM-27A «Polaris A-1». Принята на вооружение пятнадцатого ноября одна тысяча девятьсот шестидесятого года; UGM-27B «Polaris A-2» принята на вооружение двадцать шестого июня одна тысяча девятьсот шестьдесят второго года; UGM-27С «Polaris A-3»; UGM-27С «Polaris A-3T» принята на вооружение двадцать восьмого сентября одна тысяча девятьсот шестьдесят четвёртого года; «Polaris B-3». На вооружение не принимался. Студент Поттер доклад окончил, — не поведя ни единым мускулом отрапортовал Гарри, заставив весь класс гадать — это он сейчас на серьёзе или же просто шутит.

Декан Гриффиндора и по совместительству преподаватель трансфигурации гневно раздула ноздри, её губы побелели и с них чуть не сорвалось: «К директору, немедленно», но вот что она скажет Альбусу? «Ведь мальчик искренне пытался выполнить задание, он ничего не взорвал, а то, что у него хорошо хоть не через раз получаются какие-то странные устройства вместо требуемого, так ведь он же уверен, что это тоже называется пуговка. Да и в прошлый раз он был уверен, что у него получилась игла, а то, что не швейная, так разве он в этом виноват? Просили иглу — получите и расписаться не забудьте, но вот слова о забрасываемом боевом весе настораживают. Да и дальность полёта этого нечто именуемого «Поларис», это что же, выходит, вот эта странная штуковина может этот самый поларис включить?» — именно с такими мыслями Минерва МакГонагалл со всей возможной осторожностью ликвидировала результат творчества юного гения и не нашла ничего лучше, чем велеть ему занять своё место и начать диктовать домашнее задание. Совершенно позабыв, что впереди ещё половина урока, она отпустила класс на обед.

— Ну ты даёшь, Поттер, это уже начинает становиться традицией. Первый урок трансфигурации в году, и ты опять выдал нечто, а кстати, что это было?

— Так я же уже сказал, Нотт, это было пусковое устройство, предназначенное для удалённого подрыва чего бы то ни было. Про «Поларис» это я так, просто чтоб было что в прицепе рассказывать. Но да, его пусковое устройство от созданного мной не так чтобы отличается. Такая же в точности кнопка, ну, цвет, может, разве что не красный и то, кстати, не факт. Я его на экскурсии в музее британского флота видел. Там макет был боевой пост, АПЛ изображающий. Фигуры людей, отлитые из воска, экраны там, лампочки. Бутафория, понятно, но детям нравится. Мне тогда семь было, ух, красотища, а макеты наших АПЛ, да я в них почти влюбился. Даже подводником хотел стать, но офицер-воспитатель отговорил. Не с моим зрением в подводники идти, отбор не пройду.

— А что такое эта твоя АПЛ, ну, против которого она? — Гарри сделал глубокий вдох. А затем, подумав, решил попробовать, коли он может настоящую иглу создать, может, и моделька АПЛ получится?

Оглядевшись, чтоб не поймали на колдовстве вне аудитории, Гарри сосредоточился, стараясь в деталях воспроизвести модель самой любимой своей АПЛ «Вэнгард», и спустя минуту на подоконнике красовалась эта самая «Вэнгард» в масштабе 1:300, прям как на выставке в музее, подставка и та есть.

— АПЛ, она вот такая, только это масштабная модель, уменьшенная в 300 раз, — улыбнулся Гарри, беря своё творение в руки. «Вэнгард» получился будто настоящий, ни разу не пластиковый, матовый, прорезиненный корпус, вес — всё как живое только уменьшенное, кажется, ещё чуть-чуть, и заработает винт, поднимется перископ и капитан отдаст команду на выход из порта и погружение. Нотт же стоял в изумлении, явно проникшись тем, каков был бы оригинал.

— Ух ты, класс, интересно, насколько долго продержатся чары?

— Ну, прошлогодний Глок-17 пришлось принудительно развеивать, а то он так и оставался лежать, — пожал плечами Гарри и направился в сторону большого зала.

После обеда Гарри и Невилл, как всегда, направились в библиотеку, дабы сделать домашнее задание. Благо благодаря тому, что они не пользовались дурацкими устаревшими гусиными перьями, заменив их вполне современными перьевыми ручками, на написание эссе уходило чуть ли не в два раза меньше времени. Затем ребята навестили уже давно облюбованный класс, где совместили занятия строевой с обсуждением последних новостей: Гарри в подробностях рассказал, как проводил время в летнем лагере, а Невилл поделился последними новостями маг мира, после чего посерьёзнел и сказал, что бабушка просила передать, что раз лорд Поттер не хочет, чтобы Гарри имел связи с Орденом Феникса и Пожирателями Смерти, то он должен знать, что это за организации такие.

— Бабушка велела тебе передать, что Пожиратели Смерти — это приспешники Того-Кого-Нельзя-Называть. В основном это аристократы, которые ненавидят маглорождённых магов и полукровок просто за сам факт их существования. У них бытует радикальная идея, что такие маги, дескать, воруют магию у чистокровных. Эти люди придерживаются идеи чистоты крови, которая выливается в меж родственные браки.

Лично моя бабушка этого не поддерживает и мне также сказала держаться от таких радикалов подальше. Почти половина Слизерина — представители этого лагеря, — со вздохом сообщил Невилл. — Наиболее ярые это Малфои, Крэббы и Гойлы, есть ещё Мальсиберы, остальные сидят в Азкабане, тогда как этим удалось отмазаться, но Мальсиберы в школе сейчас не учатся.

— Понятно, теперь ясно, почему Крэбб и Гойл такие тупые, да и глист… В общем, я понял, а про Нотта что скажешь?

— Его отец был оправдан десять лет назад. Но ты сам видел, Тео вроде нормальный парень, я не думаю, что стоит безосновательно клеймить детей за поступки родителей, — откликнулся Невилл.

— Согласен, а про Орден Феникса что-нибудь узнал?

— Ага, оказывается, в прошлом в нём состояла моя бабушка и родители и, кстати, твои тоже, а ещё Уизли. Эту организацию создал Дамблдор для борьбы с Пожирателями Смерти. Так что запрет Карлуса Поттера на, по сути, общение с Дамблдором и его сподвижниками её удивил, но она сказала, что за прошедшее время пересмотрела некоторые свои решения и в свете вновь открывшихся событий я тоже получил запрет на вступление в ряды сего славного Ордена. Может, это немного лицемерно, но она сказала, что Орден забрал у неё сына и невестку, да и твои родители тоже не исключение, так что она понимает Карлуса, да и за грань он убыл как-то странно. Бабушка говорит, что Карлус Поттер с женой сидел в мэноре безвылазно и умер от драконьей оспы. И большой такой вопрос, где это он её умудрился подхватить, если в Англии даже драконов нет. Это было за два года до смерти твоих родителей, и на собрании Дамблдор выражал соболезнования и очень расстроился, когда узнал, что Карлус лишил сына наследства. Тогда бабушка не придала этому значения, но вот, сопоставив то, что происходит сейчас… В общем, она этого не говорила, но я так понял, что вовсе не Пожиратели повинны в скоропостижном уходе четы Поттеров за грань, хотя это лишь домыслы двенадцати летки и доказательств у меня нет.

— Интересно. Ладно, Нев, нас пока ни в какой Орден не заманивают, так что можно спать спокойно. Как говорит наш офицер-воспитатель: «Предупреждён — значит, вооружён». — Невилл улыбнулся и кивнул в ответ.

Комментарий к Глава шестая «Знакомство с Локхартом и эльфийская магия»

Твердото́пливный ракетный двигатель (или ракетный двигатель на твёрдом топливе, РДТТ).

С начала учебного года не прошло и недели, а Гарри и Невилл успели познакомиться с довольно забавным парнишкой — Колином Криви. Мальчишка нашёл их у озера и умолял позволить сделать совместное фото, дабы у него было доказательство того, что он лично знаком с Гарри Поттером. Гарри не стал посылать ребёнка и дал согласие, но с условием, что, во-первых, Колин его внимательно выслушает, а во-вторых хорошо обдумает услышанное. Первокурсник радостно закивал головой, после чего неожиданно для себя узнал очень много нового. Лекция об истинной природе мальчика, который выжил была подкреплена ссылками на соответствующие книги, и Колин с изумлением взирал на Гарри, а тот тем временем закончил словами:

— Как видишь, Колин, ничего феноменального в том, что я выжил нет, ибо незнание законов не освобождает от ответственности, а теперь, если тебе всё ещё нужен снимок, то можешь заснять нас с Невом на фоне озера, вид тут обалденный, будет фото на память.

Снимок Колин получил и даже не один, а после проявки поделился копиями. А ещё идея отказа от перьев в пользу перьевой ручки оказалась заразной и через неделю Колин радостно рассказал Гарри, что теперь у него тоже есть перьевая ручка и что он очень благодарен за подсказку, ибо так и вправду много удобнее. Гарри улыбнулся мальчишке и даже сказал, что если будут нужны чернила, то пусть обращается. Так Хогвартс лишился юного папарацци и приобрёл одного из лучших учеников, ибо энергии у Колина было на троих и при правильном векторе приложения из мальчика получился отличный студент без закидонов.

В четверг состоялся первый урок защиты. Решив не выделяться, ибо уже понял, что у преподавателя не все дома, Гарри устроился на заднюю парту, к нему примкнул Невилл, а вскоре пожаловали Нотт и Гринграсс. Урок начался с пафосной речи о том, как Гилдерой Локхарт получил Орден Мерлина третьей степени и написал свою книгу «Тропою троллей». Цепкий взгляд преподавателя обежал класс и зафиксировал отсутствие своих книг на парте Гарри и Невилла.

— Мистер Поттер и э...

— Невилл Лонгботтом, сэр, — подсказал Невилл.

— Лонгботтом, я вижу, что вы не достали свои книги, неужели вы забыли свои учебники? — мальчики переглянулись и Гарри, поднявшись с места, обратился к преподавателю:

— Сэр, со всем моим уважением ко всем вашим заслугам и наградам, но бульварный роман никак не может служить пособием по защите от тёмных искусств! Я решительно не могу понять, чему мы можем научиться, прочитав литературные приключения волшебника? В книгах нет описаний заклинаний и принципов их действий, в них нет ни слова о том, что из себя представляют как описанные существа, так и те, о которых в книгах нет ни слова, зато об этом прекрасно написано в стандартном пособии по защите от тёмных искусств за второй курс.

В классе воцарилась гробовая тишина, профессор открыл рот и снова закрыл его, так и не придумав, что ответить. Он привык отбивать атаки на своё творчество, но вот беда — его творчество никто не оскорбил, мальчишка просто указал на то, что роман никак нельзя считать учебником и сделал это весьма вежливо. По классу загуляли шепотки, вся женская половина, исключение из которой составила Дафна Гринграсс, развернулась в сторону наглеца, посмевшего говорить что-либо нелицеприятное об их кумире, а Локхарт не нашёл ничего лучше, чем раздать проверочный тест. Просмотрев оный, Гарри убедился, что этот преподаватель даже хуже, чем заика Квиррелл, тот хотя бы пытался преподавать, но вопросы убивали:

1. Какой любимый цвет Гилдероя Локхарта?

2. Какова тайная честолюбивая мечта Гилдероя Локхарта?

3. Каково, по вашему мнению, на сегодняшний день самое грандиозное достижение Гилдероя Локхарта?

И так далее, а заканчивались вопросом:

54. Когда день рождения Гилдероя Локхарта и каков, по вашему мнению, идеальный для него подарок?

После подобного скепсис окончательно завладел и подсевшими к Гарри слизаренцами.

Спустя полчаса Локхарт собрал работы и быстренько просмотрел их.

— Ай-яй-яй! — покачал он головой укоризненно. — Почти никто из вас не помнит, что мой любимый цвет сиреневый. Я об этом пишу в книге «Йоркширские йети».

А кое-кому не мешало бы повнимательнее читать «Встречи с вампирами». В главе двенадцатой я чёрным по белому пишу, что идеальный подарок для меня в день рождения — благорасположение между всеми людьми, магами и не магами. Но, разумеется, я не отказался бы и от бутылки доброго огненного виски Огдена!

Означенная же выше четвёрка решила тест полностью игнорировать, и как только Локхарт увидел четыре подряд пустых листа, его взгляд поднялся и столкнулся со спокойными, холодными как льды Антарктики, глазами Гарри Поттера. Мальчик демонстративно поправил очки, и Локхарт почёл за лучшее отвернуться, прекрасно поняв, что нашёл огромную проблему, ибо ни его обаяние, ни Орден Мерлина третьей степени не имеют на мальчишку никакого влияния, и Гарри Поттер, похоже, если не раскусил его, то точно более чем бульварным писакой не воспринимает. Но урок необходимо продолжать, так что Локхарт нацепил дежурную улыбку и объявил:

— Сегодня я вас научу, как обуздывать самые мерзкие создания, существующие в мире магов и волшебников. Предупреждаю: вы будете лицезреть в этой комнате нечто действительно ужасное. Но не бойтесь, пока я рядом, ничего плохого с вами не случится. Единственно, я прошу — сохраняйте спокойствие. Ведите себя тише, — понизив голос, погрозил пальцем Локхарт. — Они могут перевозбудиться.

Весь класс затаил дыхание, Локхарт сдёрнул ткань.

— Да, это они, — драматически произнёс он. — Только что пойманные корнуэльские пикси.

Симус Финниган не сдержался и так явно хихикнул, что даже Локхарт не принял его смешок за вопль ужаса.

— Что такое? — расплылся он в улыбке.

— Но… но ведь они совсем… неопасные, — выговорил сквозь смех Симус.

— Не скажите, — Локхарт покачал головой. — Их забавы могут быть чертовски неприятны.

Пикси были ярко-синие, ростом сантиметров двадцать, с заострёнными мордочками. Оказавшись после темноты на свету, они пронзительно заголосили и заметались по клетке, барабаня по прутьям и корча рожи, не то дразня зрителей, не то забавляя.

— А теперь посмотрим, — повысил голос Гилдерой Локхарт, — как вы с ними справитесь! — и открыл клетку.

Далее литературно описать происходящее Гарри не мог — мелкие синие паразиты разлетелись по классу, несколько из них и вовсе вырвались на свободу, разбив одно из окон, остальные же начали планомерно крушить класс.

— Чего вы испугались? Действуйте! Гоните их обратно в клетку! Это ведь всего лишь пикси, — кричал Локхарт, суетливо доставая волшебную палочку.

— Пескипикси пестерноми! — прокричал он заклинание, которое, по его мнению, должно было усмирить взбесившееся зверьё, но поняв, что никакого эффекта это не дало, забился под стол.

Смотреть на это буйство, совмещённое с позором преподавателя, Гарри быстро надоело и он, недолго думая, взмахнул палочкой. Спустя секунду в его руке оказался матовый цилиндр с кольцом.

— Всем закрыть глаза, заткнуть уши и лечь за парты! — гаркнул гриффиндорец, после чего с возгласом «Вспышка!» выдернул кольцо и катнул цилиндрик по полу, одновременно падая сам и закрывая уши. «Три, два один, кто не спрятался — я не виноват» — подумал Гарри, и в этот момент в классе полыхнул нестерпимо яркий свет, сопровождаемый звуковым ударом. Отсчитав ещё пять секунд, Гарри открыл глаза и огляделся — три четверти класса так или иначе подчинились его словам, несколько отчаянных или слишком тупых гриффиндорцев и трое слизеринцев катались по полу, а Малфой голосил, что он ослеп.

— Быстро все на выход, пока эти твари не очухались, — выдал команду Гарри, не уточняя при этом, о каких тварях идёт речь, и класс нестройной вереницей потянулся к двери. Пикси же не подавали признаков активности, усеяв собой пол и парты класса защиты.

— Что это было, Поттер? — мотая головой в попытке избавиться от дикого звона в ушах потребовал объяснений Теодор Нотт.

— Светошумовая граната G60 stun, предназначена для временного дезориентирования противника на местности, вызывает временную световую слепоту на время от 10 секунд до минуты и потерю слуха на срок от нескольких минут до четырёх часов, последнее зависит от близости разрыва и наличия-отсутствия шумоподавляющих средств. В общем, можешь не безпокоиться, если ты уши закрыл, то с полчаса позвенит и отойдёт.

— Ясно, — протянул Нотт и беззастенчиво начал ковыряться в ухе пальцем, явно пытаясь избавиться от неприятных ощущений.

— Интересно, что там с пикси? — задумчиво протянула Гринграсс.

— Тебе интересно — ты и проверяй, — буркнул Нотт, — вы как хотите, а я за деканом.

Спустя десять минут в коридор влетел декан Слизерина, профессор Снейп. С палочкой наготове он заглянул в класс лишь для того, чтобы увидеть своего коллегу, который с отсутствующим видом зажимал уши, так и не покинув своего укрытия. Да ещё Малфоя и его свиту, которые начали стонать, стоило им заметить его появление, хотя до этого выглядели хоть и ошарашенными, но вполне здоровыми.

— Прекратите спектакль, мистер Малфой! — рявкнул Снейп во всю мощь лёгких, ибо уже убедился, что после выходки Поттера с чем-то, что Нотт назвал "граната" студенты временно оглохли. Малфой жалобно уставился на декана, но, не получив желаемого сочувствия, подобрался и прекратил делать вид, что ему ужасно плохо. Что до корнуэльских пикси, то синие твари так и не прочухались, и Снейп, воспользовавшись этим, быстро водворил их обратно в клетку.

— Однако, — хмыкнул зельевар, покидая класс и так и не оказав никакой помощи своему коллеге.

— Мистер Поттер, вы уверены, что симптомы, вызванные применением этой вашей гранаты, временные?

— Так точно, сэр, глухота разной степени продлится не более четырёх часов, но, если есть сомнения, можно обратиться в больничное крыло.

— Благодарю. И десять баллов Гриффиндору за оригинальный способ избавления от мелких вредителей, — сообщил Снейп и покинул коридор. Лишь за углом Северус позволил себе столь редкую на его лице улыбку — зрелище полностью дезориентированного Локхарта стоило тех десяти баллов.

Незаметно подкрался конец октября. Студенты зачастили в больничное крыло за бодроперцовым зельем, таким способом пытаясь не дать насморку победить себя. Гарри смотрел на них с непониманием, ибо он ещё в том году, осознав, что в замке, однако, прохладно, запасся термобельём и теперь ни ему, ни Невиллу простуда была не страшна. Крепкий закалённый организм и добротная защита от сквозняков творили чудеса.

Именно в это время Гарри впервые услышал странный голос, в котором преобладали шипящие интонации, этот голос вещал о том, что мечтает всех убить, растерзать и так далее. На всякий случай Гарри уточнил у Невилла, не слышал ли тот чего-нибудь странного, но друг покачал головой и Гарри выбросил голос из головы. А потом их путь преградила здоровенная, на весь коридор, лужа. Оглядевшись в поисках источника воды, Гарри с удивлением увидел надпись, гласившую: «ТАЙНАЯ КОМНАТА СНОВА ОТКРЫТА. ТРЕПЕЩИТЕ, ВРАГИ НАСЛЕДНИКА!», в дополнение к незамысловатому граффити, стилизованному под кровь, обнаружилась подвешенная за хвост кошка завхоза.

— Однако, похоже эта школа таки сводит с ума, но вот зачем заниматься живодёрством я решительно не понимаю... — пожимая плечами, произнёс Гарри, и именно этот момент выбрал для своего появления Филч. Школьный завхоз, брызгая слюной, тыкал в подростков пальцем, обвиняя их в порче имущества и убийстве его любимицы.

Гарри и Невилл уже привычно переглянулись и пришли к обоюдному выводу, что говорить что-либо безсмысленно, ибо у завхоза явно не все дома и он помешан на чистоте и своей животине. Лично Гарри никаких предрассудков относительно миссис Норрис не испытывал и даже пару раз давал ей лакомство, справедливо подозревая, что её тощий и невзрачный вид напрямую связан с отсутствием нормального рациона питания. Доказывать, что он не трогал животину, смысла не было, так что мальчики молча игнорировали причитания и угрозы завхоза, ожидая появления более адекватных личностей.

— Трепещите, враги наследника! — громко крикнул кто-то. — Сначала кошка — следующими будут те, в чьих жилах течёт нечистая кровь! — раздались из-за спины слова только что подошедшего и явно проникшегося ситуацией в меру своего понимания Драко Малфоя.

Филч вновь завёл свою шарманку, но был оборван на полуслове властным голосом директора, который лично снял несчастное животное и велел Филчу, а также Гарри, Невиллу и профессорам следовать за ним. Гилдерой Локхарт и тут сумел пролезть и предложил пройти в его класс, так как он много ближе, чем кабинет директора.

По прошествии пяти минут кошка была уложена на стол профессора Локхарта, завхоз заламывал руки, но молчал, МакГонагалл закусывала нижнюю губу, Снейп молча наблюдал за действиями директора и гадал, каким боком к этой истории причастен Поттер, который за всё время учёбы был повинен разве что в странных результатах трансфигурации, но это же не его вина, что Минерва плохо объясняет материал, а у мальчика слишком буйная фантазия. Гарри же без какого-либо интереса изучал участок стены, лишённый портретов обитающего в данном кабинете павлина, Невилл, недолго думая, присоединился к занятию друга, ибо, если честно, немного побаивался, но показывать этого вовсе не хотел.

— Кошку определённо убили заклинанием. Скорее всего, Трансмогрифианской пыткой. Я столько раз видел, как оно действует! Жаль, что я не был рядом: мне известно обратное заклинание. Я бы спас кошку… — внезапно выдал в пространство Локхарт, но на него никто не обратил внимания. А тем временем Дамблдор продолжал выводить замысловатые пасы палочкой, при этом что-то нашёптывая.

— Она жива, Аргус, — произнёс директор, пряча палочку в полах мантии.

— Жива? — еле слышно проговорил Филч, всё же нашедший в себе силы взглянуть на любимицу. — Но… но она ведь окоченела.

— Оцепенела, — поправил Дамблдор. — От чего, я пока не знаю…

— Вот кто знает! — Филч отнял руки от заплаканного лица и уставился на Гарри.

— Ученику второго курса такое не под силу, — возразил Дамблдор, — мы имеем дело с искуснейшей чёрной магией…

— Это он, это он, — брызжа слюной и краснея, завопил Филч. — Вы ведь видели, что он написал на стене, — не унимался завхоз.

— Я не прикасался к вашей любимице, мистер Филч, и если вы хоть на минуту остановитесь и посмотрите вокруг, то обнаружите двух лучших студентов потока, которые за всё время обучения не имели ни единого взыскания, вы правда уверены, что мне есть хоть какое-то дело до вашей кошки? Лично мне эта живность ничем не мешала, а тебе, Невилл?

— Аналогично, сэр, миссис Норрис, конечно, не образцовый представитель семейства кошачьих, но уж точно не сделала ничего такого, что заслуживало бы подобного обращения с беззащитным созданием, — откликнулся на вопрос друга Невилл.

Дамблдор пристально глядел на Гарри и в комнате ощутимо похолодало.

— Мистер Поттер явно к этому непричастен, — сбрасывая морозное оцепенение, осадил не в меру заговорившегося завхоза директор.

— Моя кошка оцепенела, — завопил он, — он должен понести наказание!

— Вашу кошку мы расколдуем, Аргус, у профессора Спраут есть мандрагоры. Когда они вырастут, приготовим снадобье и вернём Миссис Норрис в исходное состояние, — всё более холодным голосом откликнулся директор. Как бы ему ни хотелось, но он только что понял, что у мальчика явно врождённые способности к оклюменции, иначе он не мог объяснить то, что не то что мысли ребёнка прочесть не мог, но и получил ответный удар. *

— Это снадобье сделаю я, — не унимался Локхарт. — У меня огромный опыт! Я могу с закрытыми глазами приготовить живую воду из мандрагор…

— Позвольте, но, по-моему, в школе я специалист по зельям, — впервые за всё время заговорил профессор зельеварения. Воцарилось неловкое молчание.

— Вы свободны, — отпустил студентов Дамблдор, и Гарри с Невиллом покинули кабинет.

— И что это было? — спросил последний, когда они завернули за угол, направляясь к лестнице. Гарри лишь философски пожал плечами и промолчал.

С момента нападения на миссис Норрис прошёл почти месяц и из гостиной внезапно исчез Колин Криви. Этот вечно пышущий энергией мальчишка просто не мог затихориться настолько, чтобы его не видели уже несколько дней, и вскоре по школе поползли слухи, что он тоже окаменел. Спустя ещё несколько дней на доске объявлений красовалось сообщение о начале работы дуэльного клуба, первое занятие которого было назначено на 15 декабря.

А тем временем в своём кабинете невесёлым думам предавался Альбус Дамблдор. Гарри Поттер оказался совершенно не похожим на отца. Одна эта его зацикленность на физической подготовке чего стоит, а ведь есть ещё эта его странная трансфигурация, но что хуже всего, мальчик рационален до невозможности и даже мантия-невидимка, подаренная на прошлое рождество, не сподвигла его ни на единую шалость. И как же неудачно закончился прошлый год! И ведь не докажешь, что в школу проник Волдеморт, не поверят ведь. Так ещё эта Тайная комната! Нет, это конечно удачно, что Гарри так вовремя оказался именно на месте преступления, но ведь прошёл уже месяц, а он и пальцем не пошевелил.

На второй неделе декабря профессор МакГонагалл составила список желающих остаться в школе на Рождество. И Гарри записался, привычно решив не ездить домой, а когда Невилл узнал, что Уизли тоже остаётся, то написал бабушке и тоже записался в список, справедливо рассудив, что оставлять друга наедине с этим свином это чистой воды смертоубийство последнего.

Так незаметно подкралось 15 декабря, и ученики шумной толпой ринулись в большой зал, дабы принять участие в новом развлечении. Гарри и Невилл не стали исключением и тоже пошли.

— Интересно, кто будет тренером? — раздалось из толпы.

— Может, Флитвик? Говорят, в молодости он был чемпионом по дуэлям на волшебных палочках.

— Да, было бы… — начал говорить третий голос, но осёкся на полуслове, ибо на подмостках стоял сияющий белоснежной улыбкой павлин, он же Гилдерой Локхарт собственной персоной.

— Подойдите поближе! Ещё! Меня всем видно? Всем слышно? Прекрасно! Профессор Дамблдор одобрил моё предложение создать в школе Дуэльный клуб. Посещая клуб, вы научитесь защищать себя, если вдруг потребуют обстоятельства. А мой жизненный опыт подсказывает — такие обстоятельства не редкость. Читайте об этом в моих книгах. Ассистировать мне будет профессор Снейп, — улыбаясь во все тридцать два зуба, вещал Локхарт. — Он немного разбирается в дуэлях, как он сам говорит, и любезно согласился помочь мне. Сейчас мы вам продемонстрируем, как дуэлянты дерутся на волшебных палочках. О, не беспокойтесь, мои юные друзья, я верну вам профессора зельеварения в целости и сохранности.

Гарри лишь хмыкнул и, скосив взгляд на зельевара, задумчиво произнёс:

— Мне кажется, что подобные обещания должно давать профессору Снейпу, ибо я не уверен, что наш павлин сможет продемонстрировать хоть что-то стоящее, и либо профессор Снейп над ним сжалится, либо его ожидает койка в больничном крыле.

— Согласен, — серьёзно кивнул Невилл. — Меня в принципе устроят оба варианта, но второй предпочтительнее, ибо тогда хотя бы ненадолго этот павлин перестанет улыбаться.

Дуэлянты повернулись друг к другу, изобразили приветствие: Локхарт сделал реверанс, Снейп ограничился кивком.

— Обратите внимание, на то как необходимо держать палочки, — объяснял тем временем Локхарт притихшим ученикам. — На счёт «три» произносятся заклинания. Смертоубийства, разумеется, не будет.

— Раз, два, три…

Палочки взметнулись, и Снейп воскликнул:

— Экспелиармус! — вспышка заклинания, и Локхарт распластался у стены, оглушённо потряхивая головой и пытаясь встать, а Снейп задумчиво разглядывал палочку оппонента, оказавшуюся в его левой руке.

— Замечательно! — воскликнул Локхарт, наконец сумевший подняться на ноги. — Давайте поблагодарим профессора Снейпа за безупречную демонстрацию разоружающего заклинания.

На этом показательная часть закончилась, и учеников разбили на пары. Гарри достался Малфой, тогда как Невилл встал напротив Нотта.

— Обменяйтесь приветствиями! — скомандовал с подмостков Локхарт.

— Палочки на изготовку! На счёт «три» попытайтесь разоружить противника. Только разоружить, никакого насилия. Раз… два… три!

— Экспелиармус! — прокричал Малфой, но Гарри сделал телодвижение, словно уступает дорогу, и луч прошёл мимо, после чего отправил противнику ректурсемпиру, и тот повалился на пол в приступе хохота.

— Таранталлегра! — ответил Малфой, но то ли смех, то ли врождённая криворукость вновь не позволили его заклятию достигнуть цели.

— Прекратить! Сейчас же прекратить! — безуспешно надрывался Локхарт. В итоге в учебную дуэль вмешался Снейп и отменил единственное заклинание, произнесённое Гарри.

Как только Малфой пришёл в себя, то яростно заявил, что готов продолжать, и декан не стал ему препятствовать.

— Три… два… один!

Малфой мгновенно взмахнул палочкой и крикнул:

— Серпенсортия!

Раздался звук, похожий на выстрел. На глазах ошеломлённого Гарри из палочки Малфоя вылетела длинная чёрная змея и шлёпнулась на пол. Зрители, стоявшие впереди, отпрянули в ужасе. Кто-то истошно закричал.

— Твою ж мать, — вырвалось у Снейпа. — Стойте смирно, Поттер, — попытался он предостеречь от необдуманных действий, но было поздно. Ибо влез Локхарт, но его заклинание лишь подняло змею в воздух, и та вновь шмякнулась об пол, яростно шипя. И Гарри с изумлением понял, что её голос звучит точно так же, как и тогда, перед тем как они нашли окаменевшую миссис Норрис. Тем временем разъярённая змея взяла курс на одного из студентов Хаффлпаффа, и времени осталось катастрофически мало. Как в его руках оказался пистолет, Гарри так и не понял, и просто произвёл три прицельных выстрела, целясь в голову, и две пули попали в цель, остановив змею в метре от Джастина Финч-Флетчли. Её тело дёргалось ещё несколько минут, но опасности более не представляло. Локхарт тихо обмочился, а Снейп, матерясь и мечтая убить имбецила Малфоя, убрал останки гадины.

После стрельбы в дуэльном клубе Гарри вызвали пред светлые очи директора.

— Лимонный щербет! — произнесла МакГонагалл волшебный пароль, и горгулья, стоящая на охране директорского кабинета, отступила, открывая проём и движущуюся винтовую лестницу. Постучав в массивную дубовую дверь, МакГонагалл запустила Гарри и покинула директорский кабинет.

Это оказалась округлая комната, сплошь и рядом уставленная странного вида приборами, которые практически в полном составе так или иначе были в движении. Недалеко от двери на золотой жёрдочке сидела дряхлая на вид птица, смахивающая на полуощипанную индюшку. Гарри смотрел на неё — птица сумрачно смотрела в ответ, издавая сдавленное квохтанье. Судя по виду, она была чем-то больна — глаза потухли, и за то время, что он наблюдал за ней, из хвоста выпала пара-другая перьев. Внезапно она вспыхнула и в считанные секунды сгорела, оставив после себя лишь горстку пепла. Дверь кабинета открылась, и вошёл Дамблдор, с виду не то мрачный, не то сердитый.

— Добрый вечер, господин директор, вы хотели меня видеть?

— Досадно, что ты увидел его в день сожжения, — заметил Дамблдор, проследив взгляд Гарри, и уселся за стол. — Большую часть жизни он очень хорош, в удивительном красном и золотом оперении. Восхитительные создания эти фениксы. Они могут нести колоссальный груз, их слёзы обладают целительной силой, и ещё они самые преданные друзья. — Гарри решил оставить реплику директора без ответа.

— Я должен спросить тебя, мальчик мой, — мягко произнёс Дамблдор, — не хочешь ли ты мне что-нибудь сказать? Вообще что-нибудь?

— Сэр, не уверен, что правильно вас понял, но впредь прошу не обращаться ко мне в таком тоне, не знаю, как в магическом мире, а в мире, где я вырос, так со своими жертвами общаются маньяки-педофилы. — Удивление в глазах Дамблдора явно не было наигранным.

— Прости, мой мальчик?

— Повторяю, сэр, впредь воздержитесь от применения формы обращения «мальчик мой» и любых её производных, так как это попахивает педофилией. Если вы не знаете, что это, то поясню: педофилия — это действия сексуального характера, направленные на совращение малолетнего лица как женского, так и мужского пола. Соответственно, педофил — это человек испытывающий сексуальное влечение к детям, — не моргнув глазом заявил Гарри.

— Э... Прошу, прости меня, маль… я хотел сказать, Гарри, я никогда не думал о чём-то подобном, — несколько потерянно откликнулся Дамблдор. — И всё же ты уверен, что ничего не хочешь мне рассказать?

— Я уверен, что хочу задать вам несколько вопросов, господин директор, — откликнулся Гарри.

— Спрашивай, конечно, спрашивай.

— Первое, сэр: на каком основании вы оформили надо мной магическую опеку, после чего выкинули на порог уважаемой четы Дурслей?

— Второе: куда именно перечислялись деньги на моё содержание? Я и мои родственники готовы поклясться, что не видели и кната из тех сумм, которые мне показал управляющий рода Поттеров, а также почему ключ от моего детского хранилища оказался в ваших руках?

— И третье: по какому праву и на каком основании вы без моего ведома и согласия составили магический контракт на обучение в школе чародейства и волшебства Хогвартс? И почему мне кажется, что это очередной способ снятия денег с моего счёта?

— Э… — только и смог выдать Дамблдор, никак не ожидавший такого от второкурсника. — Гарри, это всё исключительно для твоего блага и безопасности! — быстро нашёлся директор Хогвартса.

— Не верю ни единому слову, — спокойно парировал Гарри. — Если бы вы пеклись о моей безопасности, то не оставили бы годовалого мага на пороге магловского дома, и я молчу о времени года, в которое это произошло. Вам не приходило в голову, что мои дядя и тётя просто не знали, что делать с моими стихийными выбросами? Я не единожды подвергал их имущество и жизни опасности и это только потому, что был расстроен или не хотел есть овсянку. А если бы я заболел? Мадам Помфри, к примеру, сказала, что лечить мага магловскими лекарственными препаратами противопоказано, правда, не объяснила почему так. Но допустим, что всё это мелочи.

Почему мои опекуны не получали никаких денег? Хотя ведомости о ежемесячном списании присутствуют, или вы думали, что я не живой, не расту, не хочу есть и вообще ни в чём, кроме святого духа и дутой славы героя, не нуждаюсь?

Чья, кстати, это идея сделать из младенца героя-победителя? Вы, помимо директорского кресла данной школы, также занимаете пост председателя Визенгамота. Столь ответственная должность подразумевает знание законов магического мира, и тут у меня возникает вопрос: как вся магическая Британия может верить в чушь, написанную в книгах обо мне?

— Гарри, прошу тебя, успокойся, — постарался прекратить поток вопросов Альбус Дамблдор, невольно поёживаясь и не замечая, как на окнах и стенах, несмотря на полыхающий камин, появляются морозные узоры. — Твои опекуны... Ты был отправлен к ним, дабы защитить тебя от угрозы, слишком много сторонников Волан-де-морта остались на свободе, тебе угрожала опасность!

— Очень интересно, как мои тётя и дядя могли бы воспрепятствовать им, возжелай те моей смерти?

— Благодаря любви твоей матери и её жертве. Твои кровь и магия защищены, но лишь до тех пор, пока ты проживаешь в одном доме с её кровными родственниками. Защита твоей матери просто не позволит войти в дом твоих опекунов!

— Допустим, но вы так и не ответили, куда уходили деньги на моё содержание, ибо как раз на него они точно не поступали.

— Гарри, ты ещё слишком юн для подобного, — начиная нервничать, ответил Дамблдор.

— Допустим, но почему вы послали за мной этого бомжа Хагрида? Если вы думали, что он вызовет у меня что-либо, кроме желания вызвать полицию, то вы ошиблись.

— Гарри, как ты можешь говорить такое? Хагрид... да я бы ему свою жизнь доверил!

— А я бы нет и, как доказала практика, я прав, ибо хороших и честных людей не забирают в Азкабан, а из их дома не выносят незаконно выращенного детёныша дракона!

— Я понимаю тебя и признаю, что любовь Хагрида к животным иногда чрезмерна, но тем не менее…

— Этот человек в двенадцать ночи выломал дверь в дом, где я находился, угрожал моим опекунам, нанёс вред их имуществу, и вы хотите сказать, что это должно было меня убедить в том, что он хороший человек?

— Признаю, я был не прав, — решил уступить Дамблдор, понимая, что доводы мальчика железобетонные.

— Далее, я повторяю вопрос: на каком основании вы решили, что я должен обучаться в Хогвартсе? И главное добились того, что я не могу отказаться от обучения?

— Но, Гарри, это лучшая школа магии и здесь ты в полной безопасности!

— А если я не хочу изучать магию, что если я мечтал, мечтаю и буду мечтать о совершенно ином? Что если я не хочу быть магом?

— Но ты не можешь не быть магом, ты рождён с этим даром!

— Допустим, и тем не менее, я специально уточнил и пришёл к выводу, что с моим характером и устремлениями мне куда более как подошёл бы Дурмстранг.

— Но Гарри, там же изучают тёмную магию! — воскликнул директор, шокированный осведомлённостью ребёнка.

— Допустим, но это не объясняет того, что вы заставили меня жить в свинарнике, я воспитывался на казарменном положении в кадетском корпусе и порядки в данной школе мне видятся полнейшим хаосом. Одни только Уизли чего стоят. Староста не исполняет должностных обязанностей, близнецы издеваются над животными и сокурсниками. Не далее, как вчера, они заставили украденную ими на уроке ухода за магическими существами саламандру съесть шутиху из набора Доктора Фейверкуса, животное на глазах всей гостиной погибло мучительной смертью, а близнецы и их товарищ Ли Джордан смеялись, у них, видите ли, эксперимент удался. Это чистой воды живодёрство. Младший Уизли в принципе не знает слова "этикет", весь факультет старается во время еды быть подальше от него, а в спальне он регулярно разводит такой бардак, что ступить негде. Я уже неоднократно делал мистеру Рональду Уизли замечания, но это имеет весьма непродолжительный эффект!

— Гарри, мальчик мой, прошу, успокойся!

— Я, кажется, уже неоднократно просил не использовать данное обращение, — с арктическим холодом в голосе отчеканил Гарри.

— Прости старика, но и ты меня пойми, я не могу следить за каждым учеником.

— Так введите соответствующие меры наказания.

— Гарри, это не выход!

— Дисциплина была, есть и будет основой воспитания юных умов, и если вам это непонятно, то нам просто не о чем говорить, господин директор. Если это всё, то позвольте откланяться.

— Да, конечно, иди ма…, то есть, прости, Гарри, ты можешь идти.

Только спустя пять минут с того момента, как за Гарри Поттером закрылась дверь, Альбус Дамблдор понял, что он так и не поговорил с мальчиком о том, о чём действительно хотел, а также понял, что получить доверие этого ребёнка будет очень и очень непросто.

Комментарий к Глава восьмая «Стрельба в дуэльном клубе»

*Директор так и не удосужился прояснить как там воспитывался герой и спаситель магической Британии, а стоило бы. Из имеющихся сведений, оклюменция это ментальная дисциплина и в первую голову она требует чёткой организации мышления. Гарри применяет защиту разума неосознанно просто его разум настолько структурирован и дисциплинирован, что мальчик на подкорке чувствует вторжение. Но воспринимает это как посягательство на личное пространство и дабы избавиться от дискомфорта выставляет щит.

Спустя ещё два дня произошло ещё одно нападение, и на этот раз окаменел тот самый Финч-Флетчли, которого Гарри спас от змеюки, вызванной Малфоем. В связи с происходящим, Гарри недоумевал, почему школа до сих пор не закрыта на карантин! Но факт оставался фактом: Дамблдор толкнул очередную речь, и всё стихло. Каникулы пролетели без происшествий, и все вновь погрузились в учёбу.

Наступил февраль, а с ним и время второго матча по квиддичу, который отменили, едва он начался, но дальнейшие действия администрации школы поставили Гарри в тупик. Вместо того, чтобы объявить о срочной эвакуации учеников посредством Хогвартс-Экспресса, всех согнали в школу, по которой, предположительно, перемещается ни много ни мало Древний Ужас самого Основателя.

— Гениально, — покачал головой Гарри, когда МакГонагалл покинула гостиную факультета.

— Согласен, — откликнулся Невилл. — Пойду напишу бабушке, иначе ни министерство, ни всё магическое сообщество не чухнется, пока мы тут все не умрём, а от замка не останутся одни лишь руины.

А на следующий день занятия возобновили, будто никаких нападений и вовсе не было. Правда, надо отдать должное, попытку сделать хоть что-то предпринял профессор зельеварения, который на срочно собранном педсовете настоял на введении ужесточённого режима перемещения по школе.

Так в силу вступил запрет на одиночное перемещение, из уст декана Гриффиндора это звучало как издёвка:

— «Все ученики возвращаются в гостиные своих факультетов до шести часов вечера и больше их не покидают. На уроки будете ходить в сопровождении преподавателя. Никто не пользуется туалетной комнатой без провожатого. Все матчи и тренировки временно отменяются. Никаких передвижений по вечерам».

Тем временем попечительский совет, возглавляемый разъярённой Августой Лонгботтом и, что удивительно, поддержавшим её Люциусом Малфоем, добился того, чтобы Альбус Дамблдор покинул пост директора Хогвартса, но и только. Каких-либо иных мер принято не было, о чём Гарри и Невилл узнали из гневного письма леди Лонгботтом, которая в конце практически умоляла мальчиков быть максимально осторожными.

— Бедная бабушка, у неё кроме меня никого нет, — вздохнул Невилл и клятвенно заверил в ответном письме, что ни он, ни Гарри не сделают ничего, что хоть немного будет выглядеть опасным. На фоне введённых мер им и так пришлось прекратить утренние пробежки, так что теперь зарядка сводилась к упражнению на пресс да гантелям, и проводили ребята её в спальне или гостиной факультета.

Так за учёбой и драконовскими мерами распорядка пролетела весна, и о своих правах заявило лето.

Гарри и Невилл, как и обещали, старательно избегали любых неприятностей и сидели над домашкой в общей гостиной, когда к ним подлетел возбуждённый до невозможности Рон Уизли.

— Гарри, ты просто обязан помочь, спаси мою сестру! — заорал он, хватая Поттера за плечи.

— Я никому ничего не обязан, ты явно ошибся, Уизли, — отчеканил Гарри, сбрасывая со своих плеч руки рыжего. — И я уже предупреждал по поводу нарушения границ моего личного пространства и соблюдения норм приличия, принятых в обществе нормальных людей.

— Но ты же герой, — не унимался Уизли.

— Кто-нибудь, вызовите целителя, похоже, у него поехала крыша, — театрально возведя очи горе, обратился в пространство Гарри. В итоге вмешался Дин Томас и утащил Уизли наверх. А ещё спустя час спустился и рассказал, что ему пришлось парализовать идиота, ибо он порывался сражаться неизвестно с чем, которое, по его мнению, утащило его сестру в мифическую Тайную комнату.

— Ясно. Невилл, в магическом мире есть психиатрическая лечебница?

— Да, — несколько погрустнев, откликнулся друг. — Есть отделение при больнице святого Мунго.

— Это хорошо, а то, судя по всему, рыжему там самое место, — подытожил Гарри и вернулся к домашней работе.

— Неужели тебя не волнует, что с его сестрой что-то случилось? — удивился Дин Томас.

— Дин, вот скажи мне, я похож на преподавателя?

— Э... нет!

— Тогда какие вопросы? На каком таком основании я, неуч-второкурсник, должен идти спасать его, предположительно, похищенную Ужасом самого Основателя сестру? В прошлом году, когда в школе обнаружился детёныш дракона, прибыла магическая полиция, так почему её нет сейчас? Если мне не отшибло память, то вот уже год по школе гуляет маньяк, но вместо того, чтобы вызвать полицию, прочесать замок, допросить студентов и так далее, нам рассказывают сказки, ну, и ещё увольняют совершенно некомпетентного директора.

В магловской школе уже после первого нападения оную бы закрыли, детей бы отправили по домам, и, впоследствии, на обучение в другие школы, коли инцидент затянется. А у нас сплошной бардак — вот уже четыре жертвы и полное бездействие и некомпетентность преподавателей.

— Я в таком ключе об этом даже не думал, — стушевался Томас. — Но знаешь, ты абсолютно прав.

Тем временем в учительской замдиректора МакГонагалл наконец приняла решение, которое расходилось с тем, что говорил Альбус.

— Поручаю деканам известить студентов о том, что случилось. Скажете им, что завтра утром экспресс увезёт их домой. Всех остальных попрошу проследить, чтобы никто из учеников не покидал факультетских помещений.

Снейп саркастически хмыкнул и покинул учительскую. «Не прошло и года, дура ты, Минерва, да и Альбус тоже, детей надо было отправить по домам ещё осенью, в крайнем случае зимой, но и так тоже хлеб».

Ужин в Большом зале проходил в гробовой тишине, всё рыжее семейство предавалось унынию, а младшего Уизли и вовсе заперли в больничном крыле.

Первым что-то странное заметил, а точнее услышал, Гарри — это опять был шипящий голос, жаждавший крови и убийств, и на этот раз он был достаточно близко. «Ну вот и дождались» — констатировал Гарри и, покрепче сжав палочку под столом, создал свой любимый Глок-17, быстро припрятав его за пояс. О том, кто вероятнее всего нападает на студентов, Гарри догадался ещё в феврале. Последней каплей стало то, что, как выяснилось, Гарри понимает язык змей, что он доказал на практике, применив малфоевскую серпенсортию и, мило пообщавшись с получившейся змейкой, отпустил её с миром. А по дороге в библиотеку он наткнулся на двух первокурсников с Рейвенкло, увлечённо обсуждающих, куда это бегут пауки, да ещё такими стройными колоннами.

— Чего боятся пауки? — тогда сказал он вслух и, к своему удивлению, получил ответ в виде магической считалочки.

— Жёлтых глаз, — откликнулся один из первокурсников.

— Э...?

— Ты не знаешь эту считалочку? Она же детская.

— Нет, не знаю, — пожал плечами Гарри и тогда же услышал полный текст, звучавший так:

Кого боятся пауки? Жёлтых глаз. Никогда в них не смотри. Это раз!

А ещё они боятся хвоста, что кольцами сжимает. Это два!

И клыков страшатся пауки. Ядовитых смертоносных. Это три!

На четыре исполинская пасть. Жажда крови без конца. Это пять!

Чешуя их страшит, а не шерсть. Чешуя подобна стали. Это шесть!

Восемь, семь зажмурь глаза!

Девять, десять устрашись, пред тобою Василиск*.

Во владениях мадам Пинс Гарри провёл немногим более часа, после чего был уверен, что по школе ползает именно Василиск, и это заставляло задуматься. Если второкурсник может сделать вывод из детской считалочки, то неужели преподаватели и директор настолько тупы? Школу надо срочно эвакуировать. Но шли недели, складываясь в месяцы, а руководство Хогвартса бездействовало. А Гарри просто молчал, полагая, что ему просто не поверят, и даже если он придёт к профессору Снейпу, как сделал это в прошлом году, что он ему скажет? «Профессор, я тут считалочку услышал и в библиотеке посидел, и я уверен, что по школе ползает гигантская змея?» Засмеют же.

И вот, судя по всему, Король змей вновь вышел на охоту и, судя по звуку, он где-то недалеко от Большого зала.

— Невилл, что бы ни случилось, не открывай глаз.

— Гарри, ты чего?

— Помнишь, я ещё в феврале говорил, что преподы конкретно тупые?

— Да...

— Так вот, я подозреваю, что по школе ползает Король змей, уж больно все нападения похожи, да и, признаться, я не так давно обнаружил, что являюсь змееустом. В общем, я его слышу и понимаю, и он сейчас где-то за дверьми. — Невилл тяжело сглотнул. — Тихо, не поднимай панику. Ведь я могу и ошибаться. — Невилл в ответ кивнул и тоже незаметно сжал палочку. Именно в этот момент двери Большого зала сотряс чудовищный удар, и Гарри быстро надел поверх обычных очков затемнённые, с зеркальной поверхностью, с которыми не расставался с тех пор, как сообразил, кто ползает по школе. Второго удара двери не выдержали.

В тот момент, когда в зал вполз воистину гигантских размеров Василиск, большая часть учеников успела забиться под столы. Из преподавателей к бою изготовились только Снейп и, с небольшим опозданием, малыш Флитвик. МакГонагалл отбыла в астрал, схватившись за сердце, а остальные также забились под стол, а Локхарт и вовсе попытался удрать через боковую дверь, но не успел, став единственным из преподавателей, погибшим в этом инциденте.

Зал оглушенно замер, змей вскинулся, и времени на принятие решения не осталось. Идея попытаться лишить тварь глаз была отметена, так как даже если удастся, то от боли тварь обезумеет, и жертв будет просто немерено. Почему-то вспомнилось, как Дадли играл в компьютер, и во многих играх имелись коды, позволявшее получить всяческие плюшки, в том числе танки.

Дальнейшие свои действия Гарри не помнил, но факт был налицо — спустя не более десяти секунд с потолка Большого зала десантировался полноразмерный, самый настоящий "Челенджер". Десантирование произошло аккурат на голову и большую часть туловища гадины. К великому прискорбию хозяина, зверюшка не сдюжила 62 тонны брони, упавшие с высоты в добрый десяток метров и банально размозжившие оную в кровавую жижу, только хвост подёргивался в смертельной агонии. Оказалось, что за змеёй прятался подросток лет шестнадцати в форме факультета Слизерин, он заорал, что убьёт их всех, и Гарри не стал ждать исполнения угрозы, выпустив в психопата все семнадцать патронов. Вот только эффект от стрельбы был странный: из ран вместо крови начали пробиваться лучи света, и спустя ещё минуту неизвестный с диким криком испарился*, оставив лишь горстку чёрного пепла.

Первым в себя пришёл декан Слизерина, за ним подтянулся Флитвик, с опаской обошедший уже затихшую под многотонным монстром гадину. Гарри побелел, как саван, затем покачнулся, но был подхвачен Невиллом, который уложил друга на лавку и заорал:

— Профессор Снейп, Гарри плохо, похоже у него магическое истощение.

Декан змеиного факультета материализовался спустя считанные секунды, несколько раз взмахнул палочкой и облегчённо вздохнул.

— Жить будет, и да, вы правы, мистер Лонгботтом, это магическое истощение.

К моменту постановки диагноза Флитвик закончил первичный осмотр и отправил патронуса к мадам Помфри, оповещая о том, что в Большом зале ЧП и необходимо её присутствие и пара галлонов успокоительного. Именно этот момент выбрал для своего триумфального явления отстранённый от должности директор Хогвартса. Ворвавшись в Большой зал при полном параде, он чуть не врезался в бронированного монстра, созданного магией Гарри Поттера, и в изумлении воззрился на присутствующих.

— О, Альбус, смотрю, вы-таки подоспели к шапочному разбору, — ядовито протянул декан змеиного факультета.

— Прости, но о чём ты, мальчик мой? — удивлённо произнёс Дамблдор.

— Сколько раз вам говорить Альбус, что я не ваш мальчик, — процедил сквозь зубы Снейп и отвернулся. Наконец появилась мадам Помфри, она осмотрела зал, сглотнула при виде раздавленного неизвестным и явно многотонным нечто змея и, вспомнив курсы полевой колдомедецины, взяла себя в руки. Гарри получил помощь и был на носилках доставлен в лазарет, Дамблдор порывался что-то сделать и поговорить с мальчиком, но был грубо послан, отчего у него задёргался левый глаз. Тем временем предприняла попытку прийти в себя замдиректора, по совместительству декан Гриффиндора и, наконец, преподаватель трансфигурации Минерва МакГонагалл, но, увидев посреди большого зала танк, пробормотала что-то насчёт Поттера и вновь отбыла в астральную плоскость бытия.

А затем была комиссия, состоявшая из чиновников министерства, Авроров и невыразимцев. Последних вызвали, дабы понять, что за чары угробили тысячелетнего Короля змей. Так как угроза жизни была устранена, и Большой зал приобрёл прежний вид, отправка студентов по домам была отменена вновь вернувшимся к своим обязанностям директором Дамблдором.

Гарри пролежал в больничном крыле неделю, из которой три дня был без сознания. Дамблдор неоднократно порывался поговорить с мальчиком, но мадам Помфри стояла насмерть, и директор уходил несолоно хлебавши.

Учителя даже не пытались заставить учеников соблюдать дисциплину, Снейп и вовсе отменил занятия у всех, кроме пятого и седьмого курсов, ибо каждое занятие неизбежно превращалось в обсуждение произошедшего в Большом зале, а работать в подобной обстановке у него не было ни малейшего желания.

На прощальный пир Гарри не попал, отчего нимало не расстроился и вообще был очень благодарен за то, что мадам Помфри не допустила к нему ни единого посетителя, отбрив всех от директора до самого министра магии, а затем был Хогвартс-экспресс и скорейший отъезд в летний лагерь.

Тем временем где-то в Отделе Тайн:

— Ты ведь понял, что это за магия, да?

— Несомненно, это она, — последовало в ответ.

— Истинный оружейник!

— Вот только немного зациклен на магловской технике, но так даже интереснее.

— Согласен, будем смотреть, что этот ребёнок создаст в следующий раз.

— А василиск-то был хорош.

— Это точно, вовремя мы его оприходовали, а то желающие нашлись бы быстро.

— Что напишем в отчёте министру?

— Обыкновенное акцио.

— Ты серьёзно?

— Вполне. Корнелиус глуп настолько, что баобаб по сравнению с ним — гений магического мира. Не вижу смысла давать ему знать, что родился маг с такой колоссальной силой.

— Жаль, что он ничего кроме оружия так создавать не сможет, вот было бы весело, если бы он не только это мог!

— Да, согласен, но у любого дара две стороны. Для оружейника нет преграды в материализации объекта, но, увы, только если этот объект является оружием или его составной частью, в остальном самый обычный маг, разве что исток более сильный, за счёт чего имеет колоссальную выносливость и магический резерв, позволяющие вот так вот в двенадцать лет сбрасывать на Василиска магловский танк.

— Да уж, такого способа забороть Василиска я ещё никогда не видел...

Комментарий к Глава девятая «Танк в большом зале или магия оружейника в действии»

* Автор немного видоизменила оригинальную считалку, ибо мне не нравилась рифма, но, если это мешает я заменю на оригинальный текст.

** Том Реддл полностью поглотил жизнь и магию младшей Уизли тем самым обретя тело и как следствие дневник перестал быть его вместилищем превратившись в обычную книжку. Но как вы понимаете человеком он от этого не стал и именно поэтому превратился в прах.

Как и в прошлом году, из лагеря Гарри вернулся лишь в конце августа. Затем был обстоятельный поход по магазинам, во время которого Гарри узнал о побеге маньяка и убийцы Сириуса Блэка, будто в насмешку оказавшегося его крёстным отцом. В свете вновь открывшегося Гарри озаботился тем, что купил книгу, в которой были расписаны разного рода обряды и в том числе заинтересовавший его обряд крещения. На вопрос Невилла Гарри с улыбкой ответил:

— Помнишь, на первом курсе я раскрыл тебе тайну мальчика-который-выжил?

— Забудешь такое, из тебя икону магического мира сотворили и столько всего понаписали и ещё больше продали, а в итоге оказалось, что это не более чем закон мироздания, такой же незыблемый как то, что солнце встаёт на востоке, а заходит на западе.

— Вот я и подозреваю, что и тут найду что-то интересное. — В итоге мальчишки не стали откладывать поиски в долгий ящик и, закончив с покупками, разместились в кафе-мороженом. Леди Лонгботтом была крайне довольна тем, что внук интересуется обрядовой магией, ибо иногда она может много больше, чем обычные заклинания.

В итоге по прошествии получаса Гарри наставительно изрёк:

— Я же говорил! Леди Августа, как думаете, каковы шансы на то, что при моём крещении применяли какой-либо иной обряд? — поинтересовался Гарри указывая на разворот книги "Обряды для защиты и здравия всей семьи."

— Минимальные,— откликнулась Августа Лонгботтом, прочитав название ритуала, — мой Невилл крещён точно таким же обрядом. Это общепринятая практика.

— Ну вот, что и требовалось доказать. Вот же оно, четвёртый абзац. — Стоило Августе Лонгботтом вчитаться в указанное место, как её брови поползли вверх. «Надо же, а я ведь совершенно забыла об этой составляющей» — подумала пожилая дама, а вслух сказала:

— То, что вы только что нашли, юноша, имеет колоссальное значение и, хотя не может снять с вашего крёстного обвинения в убийстве двенадцати маглов, оно говорит о том, что как минимум в истории есть много чёрных пятен. И уж точно свидетельствует о том, что Сириус Блэк не желает вам вреда или смерти, так как иначе вместо побега он бы уже давно был мёртв. И это обстоятельство вновь заставляет меня задуматься, чем же именно руководствовался ваш дед, составляя завещание? А также как так получилось, что информацию о столь очевидных вещах, как те, что вы, будучи безсомненно одарённым, но всё же весьма юным магом без должного образования и воспитания, находите без особых затруднений. Тогда как вся магическая Британия игнорирует очевиднейшие законы магии так, будто их нет, и верит в писательские фантазии людей, которые мало того, что судя по ими написанному, не имеют понятия о законах магии, но и просто не могли описать подробности произошедшего в ночь с тридцать первого октября на первое ноября восемьдесят первого, так как единственным выжившим свидетелем тех событий являетесь вы, Гарри.

В свете вышесказанного мне очень интересно, откуда в книгах подробности той роковой ночи? Почему авторы этих книг так уверенно пишут то, что пишут, тогда как каких-либо доказательств попросту нет? И я боюсь, что даже возьми они у вас интервью, это не прояснит ровным счётом ничего, ибо не думаю, что вы что-либо помните о той ночи.

— В последнем своём утверждении вы совершенно правы, леди Лонгботтом. Что до остального, я не уверен, что с имеющимся у меня знанием и пониманием магического мира я могу делать какие-либо суждения по данному вопросу. Необходимо больше информации касательно тех событий. Но одно могу сказать точно — вы правы, говоря, что магическая Британия закрывает глаза на очевидные нестыковки в угоду сказке о победе добра над злом. Вот только все забыли спросить, а хочу ли я быть этим героем, чувствую ли я себя героем. Я понимаю то чувство облегчения и эйфории, о котором писал в те дни "Ежедневный Пророк". Да и дядя как-то раз рассказывал, что в те дни, когда я появился на пороге их дома, он не единожды видел вопиющие нарушения статута. Но и мою позицию можно понять: да, жуткий маньяк, убийца и просто, судя по его поведению, психопат с пограничным расстройством личности, переходящим в буйную стадию шизофрении, отбыл за грань, но лично я заплатил за это немалую цену и это вовсе не пресловутый шрам, а гибель самых близких мне людей.

— Как вы думаете, леди Лонгботтом, какой вопрос лидировал в первые недели моего появления в Хогвартсе?

— Не берусь судить, юноша, но не думаю, что это что-то умное и корректное, дети зачастую забывают нормы приличия, хотя, признаться, не все и не всегда.

— Меня в разных вариациях спрашивали, как он умер и помню ли я его, а тридцать первого октября, когда погибли мои родители, меня поздравляли всем Гриффиндором и отнюдь не с Самайном и Хеллоуином, а со днём падения Вам-Известно-Кого. Полагаю, вы согласитесь, что в этот день я не хотел бы слышать подобных поздравлений?! Несмотря на то, что я считаю, что мои родители поступили очень глупо и в итоге поплатились за это жизнями, это не значит, что я не переживаю их утрату. Да, я не был бы тем, кто я есть, будь они живы, но меня вообще бы не существовало, если бы их не было на свете. И за то, что они подарили мне жизнь, я благодарен им.

В этот момент кафе погрузилось в мёртвую тишину, вызванную тем, что посетители уже некоторое время беззастенчиво прислушивались к разговору за их столиком, и Гарри прекрасно это видел, и именно поэтому говорил чуть громче, чем следовало. «Быть может, хоть кого-то это заставит задуматься» — пронеслось в мыслях юноши, после чего он решил более плотно заняться уже слегка подтаявшим, но от этого не менее вкусным лакомством.

Оставшееся до отбытия в школу время Гарри провёл за изучением новых учебников, в числе которых были и рекомендованные в завещании деда, а утром первого сентября Гарри с комфортом расположился в купе Хогвартс-экспресса вместе с Невиллом и Колином, который представил им своего брата Денниса и попросил принять их обоих в их дружную спортивную компанию. Приблизительно на полпути до Хогвартса Невилл знаком дал понять, что есть разговор, и они вышли в пустующий коридор.

— Я сказать хотел, думаю ты уже понял, что Дамблдор вернулся на пост директора? Так вот, знал бы ты, как бабушка орала, когда об этом узнала, у меня уши в трубочку свернулись. В общем, это всё Малфой-старший — он, оказывается, изволил угрожать членам попечительского совета и те согласились отстранить Дамблдора. Как ты понимаешь, это всплыло и, дабы замять факт угроз, Дамблдора вернули. Я просто подумал, что ты захочешь знать, как же этот гений, проглядевший тринадцатиметрового Василиска в школе, полной детей, удержался на посту.

— Ясно, — кивнул Гарри, — неприятно, если честно, но мы с этим ничего поделать не можем, так что будем жить дальше. — С этими словами Гарри открыл дверь купе и сел на своё место у окна. Когда поезд затормозил, так и не доехав до Хогвартса, и по вагонам пошёл могильный холод, ребята переглянулись. Братья Криви выглядели не на шутку взволнованными, а Гарри, вздохнув, заранее припас пистолет, так ему было спокойнее.

Дверь в купе открылась, и на пороге появилось нечто, от него распространялись волны холода, оно осмотрело купе, задержало свои скрытые под капюшоном глаза на Гарри и, развернувшись, покинуло купе. Давление, исходившее от этого монстра, было просто жутким, хотелось забиться в дальний угол и спрятаться ото всего мира, но Гарри не позволил себе такой вольности. Ведь летом их как раз обучали противостоять деморализующим действиям противника, и Гарри решил воспринять это как очередную проверку.

— Это же... — пробормотал Невилл, заикаясь. — Ребята, вы как?

Братья Криви дрожали, прижавшись друг к другу, и только Гарри, хотя и побледнел, выглядел спокойным. Спокойствие друга помогло сосредоточиться, и Невилл зашуршал обёрткой, раздавая братьям по несколько кусков тёмного шоколада, плитку которого перед отбытием ему вручила бабушка, сказав, что может пригодиться.

— Гарри, съешь, легче будет, — вырвал брюнета из оцепенения голос друга, протягивающего что-то.

— Что это?

— Шоколад, бабушка дала, он в таких случаях помогает, не панацея, конечно, но лучше, чем ничего.

— Ясно, — протянул Гарри и принялся жевать свою порцию. Не признать того, что шоколад действительно помог, было никак нельзя, так что Гарри поставил себе заметку поблагодарить леди Лонгботтом за заботу. Ибо плитка была явно рассчитана далеко не на одного человека.

У вагона пришлось задержаться, потому что первокурсникам предстояла прогулка по озеру, и Колин инструктировал брата по технике безопасности на водном транспорте. После чего все трое устроились в одной карете и отбыли к школе.

Перед пиром как всегда была речь директора, в которой тот чуть ли не умолял, чтобы дети не подходили к дементорам, ибо это очень опасные, не знающие жалости твари. Затем представил нового преподавателя защиты от тёмных искусств, не забыл толкнуть речь о равенстве и братстве и, наконец, разрешил приступить к трапезе.

До второй половины учебной недели ничего интересного не произошло. Ученики привыкали к учёбе, учителя смотрели на это каждый по-своему. Флитвик, как и в прошлом году, дал пару уроков на то, чтобы войти в колею, Снейп начал занятия с проверочного теста, а МакГонагалл была в своём репертуаре — велела превратить крысу в поднос.

Услышав задание, ученики приступили к попыткам, а Теодор Нотт, специально севший за парту перед Гарри с грустью вздохнул, он был уверен, что уж что-что, а поднос Поттер ни с чем не перепутает. «А жаль, такая классная получалась традиция». Но не тут-то было — стоило Маккошке отвернуться, как Гарри показал Невиллу знак, который не мог означать что-либо иное кроме как "готовься, ща всё будет". Спустя тридцать секунд на их парте расположилось нечто похожее на трубу, скрещённую с рогаткой, по крайней мере именно так сие творение гениального трансфигуратора восприняли одноклассники. По классу загуляли шепотки, и третьему курсу стало не до урока — все пытались понять, каким местом это творение неизвестного скульптора похоже на поднос.

Преподаватель же на бардак в классе обратила внимание лишь через пять минут и, подняв взгляд от бумаг, обвела сразу притихших студентов строгим взглядом.

— Разговоры, вы что уже все справились с заданием? — несколько голов поникли, и именно в этот момент Рональд свин Уизли решил, что это его минута славы и что теперь-то он поквитается с Поттером, уже успевшим опять выесть ему мозг в связи с его неспособностью держать свои вещи в порядке.

— Профессор МакГонагалл, а Поттер опять какую-то хрень состряпал, — выпалил Уизли, улыбаясь при этом так, словно только что стал лучшим учеником Хогвартса и никак иначе. МакГонагалл посмотрела на парту Гарри и протяжно вздохнула, ибо на парте юноши было что угодно, но только не поднос. Пришлось отложить бумаги, которые так требует от неё Альбус, и идти на разборки, вот только почему где-то в глубине зреет понимание того, что это, черт подери, поднос и никак иначе?

— Мистер Поттер, представьте своё творение и поясните мне, недалёкой, почему вы уверены, что поднос выглядит именно так?

— Так точно, мэм, — браво отрапортовал юноша с абсолютно серьёзным лицом. — Согласно выданному вами техническому заданию перед вами 2Б14-1 «Поднос» — советский 82-мм миномёт, предназначенный для уничтожения и подавления живой силы и огневых средств противника, созданный по схеме мнимого треугольника. На вооружение стран варшавского договора принят в 1983 году. Имеет модификацию КБА48М, в которой его вес был снижен с 42 килограмм до 35, снижение веса произошло в результате применения титановых сплавов. Предусматривает моторизированную транспортировку с допустимой скоростью до ста километров в час, либо пешую переброску в составе расчёта из пяти человек. Также возможна установка на подвижной моторизированный состав типа мотоцикл. Кадет Поттер доклад окончил.

— Садитесь, мистер Поттер. Сожалею, но я не могу оценить вашу работу, я откровенно не понимаю, что с вами делать, — вздохнула МакГонагалл. Наказать Поттера она не могла — в конце концов он проявил недюжинные способности, ибо из его пояснения следует, что этот поднос, однако, весит не менее тридцати пяти килограмм, тогда как исходный объект, крыса, минимум в сто раз меньше, так что имеет место быть преобразование с положительным коэффициентом, что само по себе является весьма затратным, и это не говоря уже о качестве преобразования и длительности трансфигурации. Вспомнить хотя бы того железного монстра, что не иначе как чудом так удачно материализовался прямо над громадным тысячелетним Василиском. Он даже спустя сутки совершенно не собирался принимать исходную форму, и его вместе со змеёй в итоге забрали в Отдел тайн. «Но и поощрить подобное я тоже не имею права, это же совершенно не то, что требовалось». В итоге МакГонагалл почла за лучшее просто проигнорировать очередное творение Поттера и ограничилась тем, что поставила в журнале зачёт.

После обеда состоялся первый в семестре урок защиты от тёмных искусств, который, к своему вящему удивлению, студенты провели в учительской, куда их привёл новый преподаватель. Которого совершенно не смутило, что в тот момент в этой самой учительской находился профессор Снейп, тут же её покинувший.

Гарри проводил профессора зельеварения взглядом, и от него не укрылась гримаса отвращения, всего на секунду промелькнувшая на лице зельевара, и та злорадная улыбка, что расцвела на нём же, когда он заметил Гарри в рядах следующих за преподавателем студентов. Затем было объяснение темы, и, наконец, само практическое занятие. Во время которого Рон Уизли так перепугался своего боггарта, ставшего гигантским пауком, что забился под шкаф. Затем была очередь Невилла, боггарт которого принял форму сломанного будильника, чем вызвал изумление у всех присутствующих. Следующим оказался Гарри, и Люпин, ожидавший чего угодно, но только не дементора, был деморализован не менее всех собравшихся, а тем временем тварь сеяла вокруг холод и страх, немногим уступая оригиналу, но вот раздалось громкое и властное «ридикулус!» и на месте стража Азкабана оказался Дамблдор собственной персоной, правда, фантазия Гарри одела его в парадный мундир швейцарского гвардейца* и заставила браво маршировать, чем вызвала неудержимый приступ хохота у всех присутствующих, не исключая преподавателя.

Комментарий к Глава десятая «Миномёт поднос, Ябеда и дементор в шкафу»

* швейцарский гвардеец

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A8%D0%B2%D0%B5%D0%B9%D1%86%D0%B0%D1%80%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F_%D0%B3%D0%B2%D0%B0%D1%80%D0%B4%D0%B8%D1%8F

Если сравнивать стиль преподавания Люпина с тем, что было до него, то Гарри, без сомнения, оценил то, как порой с юмором и очень доходчиво объяснялся материал урока, что было в разы лучше, чем в прошлые годы. И единственным, что омрачало существование, оказалось то, что некоторые слизеринцы, а именно Малфой, Кребб и Гойл, не зная покоя и отдыха, распускали сплетни о том, что Гарри якобы рухнул в обморок при виде дементора, что вкупе с прошлогодними событиями вызывало излишний ажиотаж, который и раздражал юношу.

Наконец наступила середина октября, а с ней и первый поход в Хогсмид, который Гарри решил не пропускать и, продемонстрировав поджавшей губы МакГонагалл подписанное дядей разрешение, покинул замок. Беглый осмотр деревеньки показал, что ничего интересного в ней в общем-то нет, если не считать «Сладкого Королевства» да пары лавок, где можно закупиться всякой мелочёвкой. В итоге именно эту лавку Гарри и облюбовал, где обстоятельно запасался горьким шоколадом, найденным в том же углу концентрированным молоком и какао порошком. Увидев столь любимые и знакомые с детства вкусности, Гарри возликовал и решительно смёл всё с прилавка, да и немного там было — детвора раскупала сладости, а что посерьёзнее было явно не в почёте. Продавщица, увидев, как Гарри выгрузил перед ней по сути весь прилавок, пару раз моргнула и вручила в подарок упаковку шоколадных лягушек за оптовую покупку, так сказать. На что Гарри, улыбнувшись, посоветовал привозить ещё.

Упихав покупки в рюкзак и отыскав Невилла, который никак не мог решить, хочет он сахарные перья или нет, Гарри пообещал ему кое-что много более вкусное, но перья прихватил, решив, что несладкое какао — это не очень торт. После чего мальчишки рванули в замок, где Гарри устроил священнодейство по приготовлению какао.

В общем, поход в Хогсмид закончился тем, что за ужином мальчишки теперь попросту игнорировали тыквенный сок, коим всё было заставлено. Зачем пить эту пакость, если можно заменить на какао, а то, что термос с собой таскать — так-то невеликая трудность, с лихвой перекрываемая вкусностью напитка. Закончился ужин тем, что вся компания попала в затор, неизвестно почему образовавшийся непосредственно перед входом в общую гостиную Гриффиндора.

— Пожалуйста, расступитесь, — послышался голос Перси, и староста важно прошествовал сквозь толпу. — Почему такое столпотворение? Вы что, все забыли пароль? Извините, я староста школы…

— Скорее позовите профессора Дамблдора, — вдруг раздался пронзительный крик Перси, всю спесь со старосты школы словно сдуло. Спустя ещё десять минут ожидания появились преподаватели, возглавляемые директором, и выяснилось, что кто-то повредил портрет Полной Дамы, а если точнее, то банально изодрал в клочья. Директор, как всегда, оказался на высоте, и в тот момент, когда за его спиной стоят около сотни человек решил, что куда более важно срочно сыскать толстуху, о чём и оповестил декана Гриффиндора, велев ей найти Филча. После чего появился Пивз и в своей издевательской манере сократил радиус поиска толстухи пятым этажом. А также поведал, что, убегая, она голосила что-то о Сириусе Блэке.

Только после упоминания Блэка директор вспомнил, что у него за спиной стоит целый факультет и велел ученикам вернуться в Большой зал.

— Блеск, — констатировал Гарри, спускаясь по лестнице в главный зал. — В этой школе, судя по всему, такое понятие как безопасность — это пустой звук.

— О чём ты? — спросил кто-то из шедших рядом.

— А ты сам посмотри: по школе ни много ни мало предположительно перемещается маньяк-убийца, и какой приказ отдаёт наш хвалёный директор? Правильно, дети, вернитесь в Большой зал.

— Но это логично...

— Так, да не совсем, почему мы идём ОДНИ? Где сопровождение? Или ты и в правду веришь, что наши старосты, если что, справятся со сбежавшим из Азкабана маньяком?

— Э.... — только и смог ответить оппонент.

— То-то и оно, что декан пошла за Филчем, директор и Люпин остались у портрета, а семьдесят детей разных возрастов в сопровождении таких же по сути детей-старост идут по замку одни, я же говорю: блеск.

— Мы тщательно обыщем весь замок, — объявил Дамблдор, когда всех студентов согнали в Большой зал, а МакГонагалл и Флитвик заперли все входы в него. — Боюсь, эту ночь всем вам безопасности ради придётся провести здесь. Старосты факультетов будут по очереди охранять дверь в холл. За главных остаются старосты школы.

— Блеск, — уже в третий раз хмыкнул Гарри.

Тем временем директор повернулся к Перси, и тот важно выпятил грудь.

— С донесениями посылайте привидений, — и, подумав, добавил: — Однако, вам ещё понадобится вот это. — взмах палочкой, и длинные столы, взлетев, выстроились у стен, ещё один, и весь пол устлали пухлые фиолетовые спальные мешки.

— Спокойной ночи, — пожелал директор и закрыл за собой дверь.

Зал загалдел: гриффиндорцы возбуждённо объясняли, что стряслось с Полной Дамой.

— Быстро все по спальным мешкам! — крикнул Перси. — Никаких разговоров. — Но куда там. В общем, зал галдел ещё с полчаса, а Перси бегал, пытаясь восстановить попранную дисциплину.

— Идёмте, — позвал друзей Гарри и, взяв по мешку, они устроились на полу в углу зала, который примыкал к входной двери.

— А может лучше подальше?

— Как раз наоборот, здесь безопаснее. Вот представь себе: кто-то врывается в зал, перед ним несколько сотен безоружных детей, каковы шансы, что он будет оглядываться в самый неудобный угол, чтобы осмотреть который ему необходимо отвернуться от большей части зала?

— Я как-то не подумал об этом, — стушевался Колин и на всякий случай уложил брата так, чтобы загородить его собой в случае чего.

В итоге ночь прошла спокойно, а обыск замка силами преподавателей ничего не дал. На следующий день всё вернулось на привычный лад, если не считать того, что портрет Полной Дамы заменили на совершенно непотребный портрет психически неуравновешенного сэра Кэдогана, который, согласно уверениям Перси, оказался единственным, кто согласился занять пост Полной Дамы на время, пока её холст ремонтируют. Но это оказалось только началом, и теперь учителя под самыми разными предлогами провожали Гарри из класса в класс, спасибо хоть свечку не держали, пока он нужду справлял. А в конце недели Гарри получил вызов в кабинет декана, где МакГонагалл с траурным видом выдала:

— Должна вам сообщить, Поттер, только, пожалуйста, не волнуйтесь. Какой смысл дальше скрывать это от вас. Дело в том, что… гм… Сириус Блэк…

— Охотится за мной? Я знаю, — равнодушно сказал Гарри. — Мне Леди Лонгботтом рассказала об этом ещё летом. — МакГонагалл так и стояла, замерев, но затем нашлась:

— Вот оно что! Значит, вы меня поймёте, Поттер. Я считаю, что вам не следует тренироваться по утрам. У озера без присмотра опасно…

— Профессор, у меня к вам вопрос, вы знаете, что Сириус Блэк является моим магическим крёстным?

— Хм, так вы и об этом в курсе?

— Да, а также о том, каким именно обрядом были созданы данные узы. Этот человек в принципе для меня не может быть опасным, он умрёт раньше, чем причинит мне вред и, да, я в курсе, что все считают, что он был хранителем тайны моих родителей, но, профессор, вам никогда не приходило в голову, что раскрытие тайны места нахождения своего крестника маньяку-убийце — это прямой и умышленный вред? А теперь объясните мне, как он это сделал?

— Он тёмный маг и слуга...

— Услышьте меня, профессор, и наконец прочитайте об обряде магического крещения. Сам Волдеморт не смог бы обойти узы магии. Магические клятвы — это не пустой звук.

— Он... он опасен.

— Я не оспариваю того, что он маньяк и убийца, но повторяю: лично мне он вреда причинить не может, а если вы подумаете ещё немного, то заметите, что он напал отнюдь не на меня, а зачем-то ломился в гостиную Гриффиндора. Быть может, стоит её обыскать и выяснить причину столь сильного интереса?

— Это решать не вам, мистер Поттер, можете идти. — Покинув кабинет декана, Гарри вздохнул и пожал плечами, понимая, что эта женщина так и не услышала того, что он сказал, а на следующий день к нему буквально приклеился Люпин. Так продолжалось ещё три дня, после которых Гарри решил поговорить с профессором защиты и прояснить все точки над i.

— Профессор, можно у вас кое-что спросить?

— Конечно, Гарри, если я в силах дать тебе ответ...

— Профессор, вы знаете Сириуса Блэка?

— Эм, Гарри, этот человек опасен.

— Просто ответьте!

— Знаешь, тут не самое подходящее место для подобного разговора, быть может ты согласишься на чашку чая?

— Да, хорошо.

— Тогда, скажем, сегодня в шесть? — с робкой улыбкой предложил Люпин.

— Я приду, но тогда у меня будет уже больше вопросов, — предупредил Гарри и покинул кабинет защиты от тёмных искусств.

Ровно в восемнадцать ноль-ноль Гарри постучал в дверь кабинета профессора Люпина и, услышав «войдите» зашёл в оказавшееся довольно просторным помещение.

— Добрый вечер, Гарри, — немного неуверенно улыбнулся Люпин и указал на стул.

— Благодарю, профессор, — откликнулся Гарри, занимая предложенное место.

— Знаешь, я обдумал твой вопрос и решил рассказать тебе всё. За эти два месяца я понял, что ты вовсе не наивный мальчишка, так что, думаю, ты сможешь понять.

— Я абсолютно уверен, что смогу, но у меня встречный вопрос: а сможете ли вы прислушаться к словам тринадцатилетнего мальчика и не отмахнуться от них, как это делает, к примеру, наш декан?

— Я, как минимум, обещаю выслушать, — нашёлся с ответом Люпин.

— Что ж, думаю, этого достаточно, итак, вы знаете Сириуса Блэка?

— Да, мы были друзьями, когда учились в школе.

— А моего отца?

— Тоже, нас всегда было четверо. Сириус, Джеймс, я и Питер. Это было очень весёлое время. — Далее Люпин рассказал об их школьных похождениях, как шалили, как влюблялись, чуть замялся на том, как бы обойти то, что он оборотень, но тут его удивил Гарри, сообщивший, что прекрасно знает о лохматой проблеме профессора, от чего у Люпина взлетели вверх брови.

— Профессор, ну не думаете же вы, что я дурак?

— Нет, Гарри, я так никогда не думал, — погрустневшим голосом откликнулся профессор.

— Профессор, ну почему вы так реагируете?

— Может, потому, что из-за, как ты выразился, моей лохматой проблемы со мной очень мало кто хочет общаться и последний, кого я хотел бы разочаровать, это ты.

— Я ведь пришёл к вам, и я знал, что вы это вы, я ведь правильно понимаю, что вы принимаете аконитовое зелье?

— Да, разумеется, — воскликнул Люпин.

— Вот видите, так чего мне бояться? Я в прошлом году Василиска грохнул, а тут всего лишь оборотень, и тот под зельем, — улыбнулся Гарри, и эта улыбка так напомнила Ремусу Люпину Джеймса, что он рассказал абсолютно всё, а Гарри слушал и слушал очень внимательно.

Когда по прошествии двух часов профессор, наконец, закончил свой рассказ, Гарри лишь грустно улыбнулся.

— Ну вот мы и подошли к главному. Вы ведь тоже так до конца и не смогли понять, как так вышло, что Сириус предал моих родителей, я прав?

— Да, Гарри, я не могу понять. Они с Джеймсом были словно братья, да собственно ими и являлись, ведь леди Дорея Поттер в девичестве носила фамилию Блэк. Но это не помешало...

— Я вас выслушал, профессор, теперь прошу вас выслушать меня, — прервал начавшего было Люпина Гарри. — Как вы и сказали, Поттеров и Блэков объединяют кровные узы, но в моём случае это не только они. Как вы сами подтвердили, Сириус Блэк является моим магическим крёстным отцом. Профессор, вы когда-нибудь задумывались о том, что означают эти слова, что это такое — быть магическим крёстным? — Люпин неуверенно кивнул, явно не понимая к чему клонит Гарри.

— Профессор, вы знаете о вот этой книге? — поинтересовался Гарри выкладывая на стол давешний приобретённый во "Флориш и Блоттс" фолиант об обрядах.

— Я слышал об этой книге, но, признаться, не читал, — откликнулся Люпин.

— Тогда советую прочитать то, что я заложил закладкой. Если захотите, я могу оставить вам книгу.

— Я буду очень признателен, — кивнул Люпин и углубился в чтение заложенной подростком страницы, а спустя полчаса и три прочтения, после которых трактовать выживание Сириуса Блэка иначе, как невиновность в предательстве Поттеров, было нельзя, Люпин неуверенно посмотрел на Гарри.

— Всё верно, профессор. Мой крёстный просто не мог сделать того, в чём его обвиняют, он не мог быть Хранителем моих родителей, ибо тогда он был бы мёртв. Увы, нам неизвестна вся история, но одно ясно точно — Сириус Блэк не был Хранителем Тайны Поттеров, хотя это ни капли не умаляет того, что он обвиняется в убийстве двенадцати маглов и Питера Петтигрю, который, как оказалось, был другом как моих родителей, так и самого Сириуса. И вот тут-то возникает вопрос: а не Питер ли Петтигрю являлся Хранителем Тайны, ибо эта версия объясняет поведение Сириуса Блэка касаемо преследования и убийства. Ведь если хранителем был Питер, тогда мы получаем мотив, вы же сами сказали, что мой отец и Сириус были словно родные братья.

— Ты думаешь, что Сириус погнался за настоящим предателем?

— Я думаю, что это, как минимум, объясняет его поведение, — откликнулся Гарри. — А теперь пойдём далее: ни с того ни с сего, после двенадцати лет сидения в Азкабане, мой крёстный бросается в бега и вламывается в Хогвартс. То, что он для меня безопасен, мы уже знаем, как и то, что он не особо стремится встретиться, ибо я каждое утро бегаю вокруг озера, и если и пытаться подловить меня, то там наиболее удобное место. Но нет, он ломится в гостиную, заведомо пустую, так как все в Хогсмиде и на ужине. И опять-таки версия с тем, что он хотел оставить мне некий подарочек, отметается. Значит, его интересует нечто иное! Далее прибавляем то, что все считают, что он якобы охотится за мной, и этот вывод основан на бреде о том, что он якобы бормотал во сне «он в Хогвартсе». Вам не кажется странным, что мой крестный ошибся с датой моего поступления, всего-то на два года? Почему сейчас?

— Прости, Гарри, я не знаю ответов на твои вопросы. Вероятно, их знает Сириус, но ты ведь не будешь искать с ним встречи, он опасен, Гарри. Надеюсь, ты понимаешь это?

— Я понимаю, что мы чего-то не знаем, чего-то важного, того, что заставило его сбежать. И да, я обещаю, что не стану искать встречи с ним, но, если он придёт сам, я выслушаю его так же, как вы меня, а я вас, и вам я советую сделать то же самое.

— Гарри, я не хотел об этом говорить, но думаю, ты должен знать: дело в том, что Сириус незарегистрированный анимаг, он превращается в чёрного волкодава.

— А мои родители? Вы говорили, что отца называли Сохатым!?

— Да, ты прав, мы все могли превращаться и пусть я делаю это не по своей воле... — в этот момент Люпин запнулся и его глаза расширились.— Мне срочно нужно кое-что уточнить, — выпалил Люпин и направился к двери, так что Гарри ничего не осталось, как следовать за ним.

Через десять минут Люпин уже вовсю перебирал корешки книг во владениях мадам Пинс, бормоча себе что-то под нос. Наконец, нужная книга была найдена, и, пробежав оглавление, преподаватель раскрыл её примерно на середине.

— Вот смотри, как ты открыл мне глаза, так и я кое-что вспомнил. — Гарри всмотрелся в указанные строки. «Внутренний зверь в первую очередь является олицетворением самой сути мага, его устремлений и жизненных ценностей и лишь затем проявлением животной сути» — гласил указанный Люпином абзац.

— Пёс, как я раньше этого не понял, собаки всегда самые верные друзья. Он даже в облике зверя проявил свою верность.

— А в кого превращался Питер?

— Крыса, — растерянно пробормотал Люпин и побледнел. — Неужели он уже тогда...

— Хм, а ведь у Уизли как раз именно крыса, старая садовая крыса, он ещё вечно жалуется, что с середины лета его, как там её, а, точно, Короста, болеет, а ещё он говорил, что эта крыса досталась ему от Перси, и это было перед первым курсом, мы ехали в одном купе, — объяснил Гарри, поймав удивлённый взгляд преподавателя. — Профессор, а сколько примерно живут садовые крысы?

— В среднем не более полутора-двух лет и реже до четырёх, — машинально ответил Люпин

— Ну вот мы, похоже, и нашли то, за чем охотится Сириус, и это объясняет его слова «он в Хогвартсе». Как минимум, Сириус уверен, что тот, кого он считает истинным виновником гибели моих родителей, находится где-то поблизости от меня, и его долг крёстного, помноженный на двенадцать лет общения с дементорами, требует от него отвести угрозу от крестника. — Люпин в ответ тяжело сглотнул.

— Что ж, значит, я буду более осторожен и при возможности, хм, позаимствую крысу Уизли, дабы проверить верность нашей гипотезы, ведь если крыса вовсе не крыса, то вывести её на чистую воду не составит труда. — Уже на выходе из библиотеки Люпин рассказал о том, что директор зачем-то просил его научить Гарри заклинанию Патронуса. Выслушав профессора, Гарри кивнул и согласился на уроки, ибо никогда не знаешь, что пригодится в жизни.

Так, за учёбой и уроками профессора Люпина, на которых Гарри учился вызывать патронуса, вместо учебного пособия использовали боггарта, который вполне исправно стоило ему завидеть Гарри превращался во вполне натурального дементора. Пролетело время, и свои права заявил ноябрь, а вместе с ним пришло время второго похода в Хогсмид.

Какао мания оказалась заразной и, мало того, что чуть ли не половина Гриффиндора демонстративно таскала с собой термосы на завтрак, обед и ужин, так и за другими столами также нашлись те, кто оценил замену тыквенному соку. В итоге на "Сладкое Королевство" был совершён конкретный набег, приведший к тому, что не прошло и часа, как продавцу оставалось только записывать заказы да готовиться заказывать поистине гигантскую партию какао-порошка и молочного концентрата.

Так как более делать в Хогсмиде было нечего, а в Хогвартс идти не хотелось, Гарри с друзьями забрёл в "Три Метлы", где они сделали заказ на сливочное пиво и пирожные. Едва их заказ успели принести, как дверь открылась и в кафе мадам Розмерты проследовала целая процессия в лице декана Гриффиндора, профессора Флитвика и, ни много ни мало, лично министра магии Корнелиуса Фаджа. Стоило посетителям занять свободный столик, как к ним подскочила официантка, а спустя ещё пару минут и хозяйка заведения лично обслужила клиентов. Далее Гарри и его друзья стали свидетелями очень занимательной беседы:

— Спасибо, Розмерта. Рад вас видеть! Посидите с нами?

— Благодарю, господин министр, с удовольствием.

— Каким ветром вас сюда занесло, господин министр? — спросила мадам Розмерта, занимая свободный стул.

— Ясно каким. Сириуса Блэка, дорогая моя, ищем. Вы ведь слышали, что он учинил в школе на Хэллоуин?

— Слышала, слышала, — заохала хозяйка паба и, подобравшись тревожно добавила — Думаете, Блэк всё ещё поблизости?

— Уверен.

— Дементоры уже дважды обыскивали мой паб, распугали всех клиентов, одни убытки…

— Розмерта, дорогая, мне и самому дементоры не по душе. Но что ж поделать? Как иначе прикажете вас охранять? Раз ваша гостиница стоит именно здесь, значит, дементоры ещё не раз к вам зайдут. Я только что с ними встречался, они в бешенстве: Дамблдор не пускает их в школу. — со вздохом откликнулся министр магии.

— И правильно делает, — вступилась за директора школы МакГонагалл. — Как бы мы стали преподавать в присутствии этих чудовищ?

— Верно, верно, — поддержал коллегу профессор Флитвик.

— Что поделаешь… — максимально сдержанно заметил Фадж, демонстрируя хорошую мину при плохой игре. — Они охраняют вас от злодея. Блэк способен на всё…

— А мне как-то не верится, что Сириус Блэк мог переметнуться на сторону Тёмного Лорда. Это на него не похоже… — задумчиво проговорила мадам Розмерта. — Помню его студентом Хогвартса… Скажи мне тогда кто-нибудь, что из него выйдет чёрный маг, я бы подумала, что этот человек выпил слишком много медовухи.

— Вы, Розмерта, и половины всего не знаете, — угрюмо ответил министр. — Люди не знают самых страшных его дел.

— Что может быть страшнее убийства невинных людей? — удивилась хозяйка паба.

— Кое-что может, — вздохнул министр магии

— Сомневаюсь, — покачала головой мадам Розмерта. — Он был такой славный мальчик.

— Вы, Розмерта, говорите, что помните его студентом, — заметила профессор МакГонагалл. — А помните, кто был его лучший друг?

— Ну, как же? — Розмерта усмехнулась. — Два неразлучных приятеля. Они часто бывали здесь. Столько от них было веселья! Друзья — не разлей вода. Так и стоят перед глазами — Сириус Блэк и Джеймс Поттер.

— Верно, — подтвердила МакГонагалл. — Блэк и Поттер. Зачинщики всевозможных проказ. Оба блестящие ученики, на редкость одарённые, но отчаянные сорвиголовы! Таких ни раньше, ни позже не было! — с грустью добавила МакГонагалл, и Гарри готов был поклясться, что она думает о нём.

— Они были словно братья, — вставил Флитвик. — Двое неразлучников.

— Именно, — подтвердил Фадж. — Поттер никому не доверял так, как Блэку. Они и после школы дружили. Блэк был шафером на свадьбе Джеймса и Лили. Потом родился Гарри, и Блэк стал его крёстным отцом. Гарри, конечно, ничего об этом не знает. Узнает, будет очень страдать.

— Из-за того, что Блэк стал сподвижником Сами-Знаете-Кого? — прошептала мадам Розмерта.

— Хуже… — Фадж понизил голос. — Немногим тогда было известно, что Поттеры знают: Вы-Знаете-Кто за ними охотится. У Дамблдора, который, разумеется, всегда боролся против Сами-Знаете-Кого, было много тайных агентов, и один из них сообщил, что Джеймсу и Лили грозит опасность. Дамблдор тут же дал им знать и посоветовал спрятаться в тайном укрытии. А для верности подсказал воспользоваться заклятием Доверия.

— Что это такое? — Мадам Розмерта слушала, затаив дыхание.

Профессор Флитвик откашлялся и начал давать пояснения, будто был на лекции в классе:

— Заклятие Доверия — одно из самых сложнейших, оно запечатывает тайну в сердце человека, именуемого Хранителем Тайны. Эту тайну раскрыть невозможно, только Хранитель и исключительно добровольно может её выдать. Никакими пытками, зельями и легилименцией данную информацию не получить. Даже смерть Хранителя не развеет чары, ибо тогда Хранителями станут все те, кто был посвящён в тайну, но изначальным Хранителем не являлся. Вы-Знаете-Кто мог годами искать Лили и Джеймса и не найти, даже если бы сунул нос в окно их дома.

— Значит, Блэк был Хранителем Тайны Поттеров? — догадалась мадам Розмерта.

— Да. Джеймс Поттер говорил Дамблдору, что Блэк скорее сам погибнет, чем их выдаст, что он и сам подумывает об укрытии, — подтвердила профессор МакГонагалл. — Но Дамблдор всё равно за них тревожился. Он даже сам себя предложил в Хранители Тайны.

— Значит, он подозревал Блэка? — изумилась Розмерта

— Не то чтобы подозревал, но ему сообщили, что кто-то из друзей Поттеров переметнулся на сторону Вы-Знаете-Кого и сообщает ему об их передвижениях. Он уже какое-то время знал, что среди нас завёлся предатель. — кивнула МакГонагалл.

— Но Джеймс Поттер настоял на своём? — удивлённо вскинула бровь хозяйка паба — Как же так, не лучше ли было и вправду довериться Дамблдору.

— Да, настоял, — вздохнул Фадж. — Заклинание Доверия применили, а две недели спустя…

— Блэк предал их? — выдохнула мадам Розмерта и достала носовой платок.

— Да. Ему надоело быть двойным агентом, он хотел открыто объявить, на чьей он стороне, потому и выдал Поттеров. А дальше вы знаете: Тот-Кого-Нельзя-Называть убил Джеймса и Лили. Хотел убить и малыша Гарри, но лишился волшебной силы. Мощь его исчезла, и он бежал. Блэк остался ни с чем: его патрон сгинул как раз тогда, когда предательство его обнаружилось. Оставалось только спасаться бегством…

— Гнусный предатель! — воскликнула МакГонагалл. Соседние столики притихли и повернулись в их сторону.

— Мне Альбус рассказал. — МакГонагалл понизила голос. — Хагрид его видел тогда в Годриковой Лощине. Получается, он спас Гарри от..., вынес его из развалин дома после смерти родителей, и тогда же появился Сириус Блэк на своём мотоцикле. Бледный как смерть, весь трясся. Говорил «Я крёстный Гарри, отдайте его мне, я, мол, о нём позабочусь…». Но Хагрид тогда Гарри не отдал, Дамблдор велел отвезти мальчика к тётке. Блэк с его слов поспорил-поспорил и согласился, а затем оставил мотоцикл и был таков.

— Дамблдор-то знал, что Блэк — Хранитель Джеймса. Блэк думал улизнуть в ту ночь, думал, у него есть часа два, пока Министерство узнает. А отдай Хагрид ему Гарри!.. Он бы повёз его на мотоцикле, да и кинул бы в море. Сына лучшего друга, почти что брата! — чуть не плача выдала МакГонагалл, и судорожно перевела дыхание.

— Но далеко он не убежал, — произнесла удовлетворённая рассказом Минервы мадам Розмерта. — Министерство магии сцапало его следующим же утром, это если я правильно помню.

— Увы! — вздохнул Фадж. — Не мы его нашли, к сожалению. Его нашёл друг Поттера Питер Петтигрю. Он чуть с ума не сошёл от горя. Знал, что Блэк — Хранитель Тайны Поттеров, и сам стал искать Блэка.

— Петтигрю, Петтигрю… уж не тот ли толстячок, что ещё в Хогвартсе всюду таскался за Поттером и Блэком? — припомнила мадам Розмерта.

— Он самый, — подтвердила профессор МакГонагалл, уже успевшая успокоиться. — Он души не чаял в Блэке и Поттере. Он им был, конечно, не ровня, не те способности, а я была чересчур строга с ним. Как я теперь раскаиваюсь… — МакГонагалл снова всхлипнула.

— Ну будет, будет, Минерва, — похлопал её по плечу Фадж. — Петтигрю умер как герой. Очевидцы, маглы — мы потом стёрли им память, — уверяли, что Петтигрю со слезами укорял Блэка: «Как ты мог, Сириус! Лили и Джеймс наши друзья!». Потянулся за волшебной палочкой, но Блэк, разумеется, опередил его. От Петтигрю почти ничего не осталось…

Профессор МакГонагалл высморкалась и севшим голосом продолжила:

— Глупый, глупый мальчишка… Дуэли никогда у него не получались! Зачем только он сам… Ведь есть же Министерство…

— Схватить его смогла бы только полиция маглов. Я в те времена был заместителем главы Департамента чрезвычайных ситуаций и прибыл на место происшествия одним из первых. Никогда не забуду того, что я там увидел: посреди улицы глубокая воронка, всюду искорёженные трупы, маглы кричат, а Блэк стоит и хохочет над тем, что осталось от Петтигрю — кучкой окровавленной одежды и…, и… каких-то фрагментов…

Фадж замолчал. Все пятеро достали носовые платки.

— Вот, Розмерта, что содеял Блэк, — глухо продолжал министр когда нашёл в себе силы продолжать. — Блэка забрал оттуда патруль волшебной полиции, Петтигрю посмертно получил орден Мерлина первой степени — слабое утешение для его бедной матери. А Блэка упрятали в Азкабан.

Мадам Розмерта протяжно вздохнула и промокнула платком глаза.

— А правда, что он лишился рассудка?

— По-моему, нет, — ответил министр, растягивая слова явно подражая при этом отцу Драко Малфоя. — Могу одно сказать: поражение хозяина временно помутило его рассудок. Убийство Петтигрю и всех тех маглов, жестокое, бессмысленное, было действием отчаявшегося, загнанного в угол человека. Но недавно я был в Азкабане и разговаривал с ним. Все заключённые там явно безумны, сидят в темноте, что-то бормочут, а Блэк… он выглядит и говорит, как нормальный. Даже мурашки по коже. Вид у него человека, которому всё надоело. Увидел у меня газету, спросил, прочитал ли я её и не могу ли дать ему, сказал, что соскучился по кроссвордам. Дементоры круглые сутки дежурят у двери, а ему хоть бы что.

— Как по-вашему, господин министр, зачем он сбежал из тюрьмы? — поинтересовалась мадам Розмерта. — Уж не хочет ли он вернуть Вы-Знаете-Кому силы и примкнуть к нему?

— Думаю, что это его… э-э… конечная цель, — уклончиво ответил Фадж. — Но мы надеемся поймать Блэка раньше. Сами-Знаете-Кто сейчас один, но… дайте ему преданного и способного слугу… Подумать страшно, что будет…

За соседним столиком помолчали. Гарри слушал и всё больше понимал, что всё это спектакль, разыгранный специально для него. Вот только игра актёров насквозь фальшива, такое чувство, что сие действо рассчитано на инфантильного гипер-эмоционального ребёнка, неспособного даже к простейшему анализу и логическому мышлению.

— Нам пора в замок, Корнелиус, — заметила профессор МакГонагалл. — Вы ведь не хотите опоздать на ужин к директору.

— Что это было, Гарри? — изумлённо спросил Невилл, поражённый услышанным до глубины души.

— А это, друзья мои, был спектакль, рассчитанный на наивного сиротку и его друзей, то бишь на нас с вами, — ответил Гарри и, оставив несколько монет на столе, направился к выходу.

— Постой, что ты имеешь в виду? — спросил слегка запыхавшийся Невилл, нагоняя друга.

— Ровно то, что я сказал, мы же вместе всё это слушали, но я узнал кое-что интересное, и мне надо это обдумать, — откликнулся Гарри и молча направился в сторону Хогвартса. «Значит, мой крёстный не безумен! Что ж, это интересно. Теперь я ещё сильнее хочу встретиться, а также надо выяснить, о какой такой газете говорил Фадж. Сдаётся мне, что именно она стала спусковым механизмом.»

Оказавшись в Хогвартсе, Гарри сразу же направился в библиотеку и поднял подшивку "Пророка" за текущий год. Нужная газета нашлась довольно быстро, благо выборка была сильно сокращена. Подхватив номер, передовица которого вещала о выигрыше семейства Уизли в лотерею и последовавшей за этим поездке в Египет, Гарри обратился к мадам Пинс с просьбой разрешить взять выпуск на несколько часов и, так как он, Гарри, ни разу не был замечен за каким-либо нарушением правил, библиотекарь не нашла причины отказать, только попросила вернуть не позднее завтрашнего вечера.

Спустя ещё десять минут Гарри уже стучал в кабинет Люпина и, получив разрешение войти, протянул удивлённому профессору газету.

— Эм... Гарри, я не...

— На первой полосе фото, именно эту газету крёстный получил лично из рук министра магии, когда тот инспектировал Азкабан. — Люпин вгляделся в фото.

— Будь я проклят, если на плече этого мальчика сидит не Питер, — охнул Люпин, всматриваясь в фото.

— Ну, вот мы и нашли причину, сподвигшую крёстного на побег. Эта крыса, как минимум, очень похожа на анимагическую форму Питера Петтигрю.

Комментарий к Глава двенадцатая «Спектакль»

Фрагмент разговора с минимальными изменениями взят из книги Гарри Поттер и узник Азкабана все авторские права принадлежат тёте Ро.

За отсутствием каких-либо знаковых событий зима пролетела в одно мгновение, и свои права заявил первый месяц весны, принеся с собой не только слякоть, но и куда более интересное событие, а именно оставшееся так и незамеченным второе нападение Сириуса Блэка на Хогвартс. Незамеченным оное происшествие осталось вследствие того, что этому поспособствовал Гарри. План созрел в тот день, когда крёстный таки не утерпел и выбрался посмотреть на крестника, когда тот в очередной раз с друзьями бежал вокруг озера и, если бы не предупреждение Люпина об анимагической форме Сириуса, ему бы удалось остаться незамеченным, а так Гарри сразу же догадался, что за собака греется на весеннем солнышке. А на следующий день мальчик был уже во всеоружии, а именно попросил одного из первоклашек выпросить пароли у сэра Кедогана на неделю вперёд. Однокурсник Денниса справился на пять с плюсом и получил честно заслуженные три галлеона. Дело оставалось лишь за крёстным, тот не подвёл и ровно через день снова появился, и именно тогда Гарри, вроде как случайно, обронил бумажку, доставая платок.

Той же ночью в гостиной Гриффиндора на ночной караул встал Гарри Поттер под мантией-невидимкой и с любимым пистолетом. Убивать крёстного он совершенно не хотел, а вот попробовать вправить мозг — это можно. Долго ждать не пришлось — портрет отъехал в сторону, пропуская довольно неопрятного на вид мужчину, который тут же схлопотал Петрификус и тихо сполз на пол.

— Ну здравствуй, крёстный! — тихо прошептала пустота. — Давай поступим следующим образом: ты отдаёшь мне палочку и иные виды колюще-режущего и огнестрельного оружия и послушно идёшь со мной, а я не выдаю тебя властям. Тут есть люди, очень заинтересованные в том, чтобы узнать, что же всё-таки случилось в ту ночь двенадцать лет назад. Если понял, моргни! — и Сириус Блэк моргнул и тихо, без закидонов, выполнил все требования крестника и проследовал до кабинета защиты от тёмных искусств.

Ремус Люпин не спал, да и уснёшь тут, когда посреди ночи материализовавшийся Патронус голосом Гарри Поттера сообщает, что этот самый Поттер ни много ни мало поймал Блэка и скоро приведёт оного в его кабинет. Как только в дверь постучали, Ремус покрепче сжал палочку и отпёр замок. На пороге появился лохматый и явно давно не знавший элементарной гигиены Сириус Блэк со связанными весьма причудливым образом руками, которые, помимо того, что были зафиксированы в запястьях, были пристёгнуты к добротного вида кожаному ремню, опоясывающему мужчину. Шёл Сириус неуверенно и, как оказалось, ноги его тоже были связаны так, чтобы препятствовать попытке побега, но не ходьбе. А за его спиной обнаружился держащий Сириуса на прицеле магловского пистолета Гарри.

— Профессор, его бы в порядок привести, а то разговаривать в таком виде как-то не очень, — раздался тихий голос третьекурсника. В общем, ещё полчаса потратили на то, чтобы привести пленника в божеский вид. Сириус не оказывал и малейшего сопротивления, только попросил прощения, но Гарри велел ему сначала привести себя в сносный вид, и мужчина, замолкнув, повиновался.

— Лихо ты его стреножил, — тихо произнёс Люпин, заперев за Блэком ванную.

— А по-другому с ним нельзя, — откликнулся Гарри. — Вы же сами видите, во что его превратили эти двенадцать лет. Он живёт только потому, что у него есть цель, если её отобрать — он погибнет и очень быстро. Именно поэтому он легко управляем, и нам это сейчас на руку.

Тем временем Сириус закончил приводить себя в относительно божеский вид и, как и было велено, постучал в дверь. А затем был чай и очень интересный разговор по душам, в котором Сириус, не мелочась, поклялся жизнью и магией, что Хранителем Тайны был именно Питер. А затем было самое интересное, ибо крёстный так и не смог пояснить, как он додумался оставить своего крестника полувеликану и рвануть за крысой. Все его попытки говорить не по делу Гарри властно и по-военному чётко пресекал, так что разговор получился недолгим и довольно познавательным. Именно из него Гарри узнал, что за две недели до нападения Дамблдор за каким-то хреном забрал у отца мантию-невидимку и теперь было ясно, кто её, так сказать, подарил, а точнее вернул законному владельцу.

Так в списке претензий к опекуну стало на один пункт больше, да и непонятки с поведением крёстного не давали покоя.

— В общем так, крёстный, я тебя выслушал, а теперь ты слушаешь меня, — произнёс Гарри и, дождавшись утвердительного кивка, продолжил. — Как ты уже, видимо, понял, я в курсе того, какая именно магия нас связывает и благодаря этому изначально не верил в твою виновность относительно гибели родителей. Хотя, признаю, допускал, что в состоянии аффекта ты мог действительно убить тех маглов. Далее, я уже понял, что Дамблдор сделал буквально всё, дабы я был просто неподражаемым неучем и шалопаем. Начать хотя бы с того, что он отдал меня на воспитание к магловским родственникам маминой сестры. — В этот момент оба бывших Мародёра уставились на Гарри будто громом поражённые.

— Но есть же завещание, я сам видел как Джеймс его писал! И там чётко говорилось, что в случае его смерти опека переходит к Лили, далее Сириусу, Лонгботтомам, Блэкам, там вроде ещё кто-то был, но я не запомнил, — изумлённо пробормотал Люпин. — Но точно помню, что Джеймс и Лили прописали запрет на твою передачу родственникам с её стороны.

— Это очень интересное дополнение, а главное, многое ставящее на свои места, я завтра же попрошу Невилла послать письмо бабушке с соответствующим вопросом.

— Э.… — вновь непонимающе воззрились на подростка оба мародёра. И Гарри, вздохнув, начал обстоятельно пояснять нестыковки, которые те совершенно не заметили.

— Начнём с того, что ни о каком завещании родителей я ничего не знаю, перед вторым курсом мне зачитали завещание моего деда, лорда Карлуса Поттера, но о родительском не было ни слова. Далее, как я и сказал, я живу у своих дяди и тёти по материнской линии, и они маглы. Со слов тёти Петунии, она нашла меня в корзинке на крыльце, когда вышла выставить молочные бутылки. Как говорится, оцените оксюморон.

Собственно, ко мне прилагалось лишь письмо, в котором говорилось, что они мои единственные родственники и что обязаны обо мне позаботиться. Далее были пять лет форменного ада, ибо маглы просто не в состоянии воспитать сильного мага. А мои дядя и тётя к тому же очень боятся магии, как итог — моё детство было вовсе не сахар. Так было до того дня, пока дядя Вернон не отправил меня на обучение в кадетский корпус, где, о чудо, дисциплина и армейский устав обуздали мою магию. Я воспринял это как дар небес и вцепился в подаренный шанс руками и ногами, ибо за пять лет, проведённые у Дурслей, я успел натворить всякого и считался чуть ли не местным бандитом и террористом. Со мной не хотели общаться сверстники, мой кузен обожал играть в охоту на Гарри, в общем, я никому не пожелаю такой жизни.

Так что, получив шанс всё изменить, я вцепился в него недетской хваткой и, пока остальные по ночам звали маму, грыз гранит науки и делал всё, чтобы быть образцовым кадетом. Меня хвалили, опекунам шли отчёты о том, какой я хороший, у меня появились друзья и, наконец, мечта. Так прошли пять лет, я стал гордостью семьи, и жизнь наладилась. Затем в мою жизнь ворвалась магия в лице тогда ещё Хогвартского лесника Хагрида, ныне сидящего в Азкабане за незаконное разведение драконов на территории школы чародейства и волшебства Хогвартс.

Этот откровенно бомжеватого вида полувеликан вышиб дверь в дом моих опекунов, нёс бред и запугивал моих дядю и тётю, в том числе посредством порчи имущества, а когда я попросил его покинуть дом, понял только после второго раза и то явно не до конца, ибо весь год пытался пригласить меня на чай и посылал подарки. Но на этом всё не закончилось, и из Хогвартса прислали МакГонагалл. Мне пришлось покинуть родной кадетский корпус, дабы обучаться магии. Здесь, в Хогвартсе, я столкнулся с вопиющим отсутствием дисциплины как таковой. С детства приученный к физическим нагрузкам и дисциплине я был в полном недоумении, но взял себя в руки и решил, что ничего не изменилось. С тех пор вот уже третий год Хогвартс лицезреет мои утренние пробежки и неизменную успеваемость в учёбе.

За это время я убедился, что большая часть преподавательского состава весьма посредственна, и если я хочу чему-то учиться, то должен делать это сам. По поводу дисциплины можно пройтись отдельно. Во время пира на Самайн в зал вбежал профессор Квирелл и сообщил, что по школе бродит тролль, после чего отбыл в астрал посредством обморока. Как вы думаете, какой приказ отдал директор?

— Э.… запер Большой зал и, оставив с вами дежурного преподавателя, начал поиски тролля? — удивлённо спросил Блэк.

— Если бы, крёстный, если бы. Он велел ученикам под присмотром старост идти в гостиные и не покидать оные.

— Надеюсь, с тобой ничего не случилось?! — воскликнул Сириус, вскакивая со стула.

— Я и Невилл, как и факультет Слизерин в полном составе, остались в большом зале. И уже позже узнал, что тем вечером погибла моя сокурсница Гермиона Грейнджер, — успокоил крёстного Гарри, и тот под ледяным взглядом зелёных глаз вновь сел на стул. — А в конце года выяснилось, что в объявленном запретным ещё в начале года коридоре, оказывается, жил цербер, говорят, это был щенок, но когда фраза «запрещено, если не хотите умереть страшной смертью» кого-то останавливала?

— Однако, — вздохнул Люпин.

— Я тоже так подумал, профессор. О драконе я уже говорил, а более ничего интересного за первый курс не произошло. Но вот начался второй, и преподавателем стал небезызвестный бульварный писатель Локхарт, который не раз и не два демонстрировал свою полную некомпетентность, а в октябре появилась первая надпись, гласящая что Тайная Комната открыта.

В тот вечер окаменела кошка завхоза, а затем был Колин Криви и ещё трое студентов. Но школу не закрывали, и дети продолжали учиться, учителя пытались принимать меры безопасности типа ходьба строем и ужесточение комендантского часа, но это мало помогало. А в начале лета жертвой предполагаемого чудовища Слизерина стала Джинни Уизли, которую эта тварь утащила в Тайную Комнату. Комнату, кстати, так и не нашли, так что обещание, что её кости останутся там навечно, сбылось.

Только после этого было принято решение об эвакуации школы и, надо заметить, не срочной, а на следующий день, о чём в Большом зале объявила ВРИО директора МакГонагалл. А спустя ещё десять минут это самое чудовище явилось в Большой зал и оказалось ни много ни мало тысячелетним Василиском. О том, чем это закончилось, можете прочитать в "Пророке". — Бывшие Мародёры дружно сглотнули, а Сириуса откровенно трясло, и Гарри пришлось клятвенно заверить крёстного, что он не пострадал.

— О третьем годе, я думаю, говорить излишне? — последовали два утвердительных кивка.

— А теперь скажите мне, не кажется ли вам всё это странным? Ах да, совсем забыл, на первое Рождество в Хогвартсе мне прислали мантию-невидимку, теперь понятно, что это сделал Дамблдор. У меня вообще порой складывалось такое ощущение, что меня пытаются впутать в какую-то авантюру. На первом курсе Уизли предлагал мне помочь ему транспортировать Хагридова дракона на астрономическую башню и, естественно, ночью. На втором он же с воплями «ты же герой!» требовал, чтобы я пошёл в Тайную Комнату и спас его сестру. Были и ещё подначки, но они были мелкими и недостойными внимания, и мы совсем отклонились от темы завещания родителей.

— Никому кроме меня не кажется, что порядок указанных в завещании опекунов в точности соответствует их выбытию из списка по обстоятельствам непреодолимой силы? Мама не в счёт, следующим в Азкабан загремел ты, крёстный, даже на руки меня взять не успел. Раз, и "О, МНЕ НАДО ОТОМСТИТЬ, ДЕРЖИ МАЛОГО, ХАГРИД"! Как по мне, так больше напоминает некое ментальное внушение, перекрывшее всё, включая побуждаемую самой магией необходимость защищать мою жизнь. Не прошло и месяца, как родители Невилла оказываются в Мунго в палате для неизлечимо больных.

И я совершенно не удивлюсь, если это случилось аккурат после того, как они подали заявление об опеке, исполняя последнюю волю моих, на тот момент уже покойных, родителей. Затем драконья оспа уносит сначала отца Сириуса, затем и мать. И вот интересно, мои бабушка и дед также умерли именно от драконьей оспы. И кстати, в своём завещании дед ни много ни мало категорически запретил мне общаться с Орденом Феникса и Пожирателями Смерти. — При этих словах Мародёры вновь переглянулись.

— Да, я в курсе, что вы оба состояли в первом составе Ордена, как и мои родители, а также родители Невилла и леди Лонгботтом. Ну и вишенка на торт: угадайте, у кого права моей магической опеки, и кто от моего имени заключил нерасторжимый контракт на обучение именно в школе чародейства и волшебства Хогвартс? И это при том, что мне гораздо больше подошёл бы Дурмстранг, ибо я привык к казарменному положению и первые пару курсов мне тут было откровенно тяжко. Так сказать, театральная пауза и, о да, знакомьтесь, воспитатель и опекун героя магического мира, мальчика, который выжил и так далее также известного как Гарри Поттер — Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор собственной персоной. Кстати, за все двенадцать лет я общался с ним лишь два раза, первый был на первом курсе, когда лестница, внезапно сменив направление, закинула меня на тот самый запретный третий этаж, и я искал как его покинуть, ибо проклятая лестница и не думала смещаться. Второй был в прошлом году после единственного занятия по дуэленгу, устроенного Локхартом. Мне в пару достался Малфой и, разозлившись, что не может попасть, этот гений призвал ядовитую змею. Собственно, к директору я попал за то, что убил гадину на месте.

Вот и всё его участие в моей жизни, зато до начала второго курса он исправно снимал с моего счёта немалые суммы на моё содержание, из которых я не видел и кната. Благодаря государственной поддержке детей-сирот я был на полном казённом обеспечении до самого поступления в Хогвартс. Так что, как говорится, делайте выводы, а что лично до вас, крёстный, я понимаю ваши опасения касательно крысы и в ближайшее время приму меры, но вам в это лезть категорически не советую, если вы, конечно, не хотите, чтобы я прекратил с вами какое-либо общение. — Сириус смотрел на Гарри совершенно изумлёнными глазами, перед ним был самодостаточный юный маг, от которого веяло силой и уверенностью, и он, Сириус Блэк, всё больше понимал, что своё право на участие в жизни крестника придётся ещё заслужить.

— Хорошо, но мне же можно...

— Нет, ты покинешь территорию Хогвартса сегодня же, я навёл кое-какие справки. Всё состояние рода Блэк принадлежит тебе, так что запрись в родовом особняке, ни с кем не общайся, полезет кто — игнорируй, я абсолютно уверен, что мой покойный дед дураком не был, так что считай, что его завещание распространяется и на тебя, иначе я прекращу всякое общение, — жёстко осадил крёстного Гарри. — Здесь со мной лучший друг как моих родителей, так и твой, и ты доверишь мою безопасность ему.

— Да, — только и смог выдавить Сириус Блэк, будучи абсолютно не способным противостоять этому холодному уверенному голосу. «Я всё сделаю, крестник», — приняв такое решение, Сириус Блэк отдал свою судьбу в руки мальчишки-третьекурсника и лучшего школьного друга.

С момента отбытия Сириуса Блэка в отчий дом прошло ещё два с половиной месяца, за которые не произошло ровным счётом ничего интересного, если за таковое не считать разработку и воплощение плана по отлову одной зажравшейся крысы. На этапе планирования были отметены варианты, в которых Гарри на весь Большой зал демонстрирует Питера общественности и задаёт неудобные этой общественности вопросы. Рассмотрен и признан негодным план задействовать местного зельевара, выдав ему лавры и прочая. Был ещё план просто словить и прибить, но так не получалось снять с Сириуса обвинения в убийствах, совершённых Питером Петтигрю. И, наконец, в мае им улыбнулась удача, как ни странно помог-таки, зельевар, задавший эссе о зелье проявления анимагической формы, во время подготовки которого Гарри нашёл замечательное зелье, имеющее ровно обратный эффект — оное зелье предназначалось для возвращения человеку его первоначального облика в случае, если превращение было неудачным и самостоятельно обратиться в человека маг уже не может.

Согласно инструкции, зелье имело накопительный эффект, и его доза рассчитывалась на несколько приёмов так, чтобы переход был не резким и организм успел, так сказать, подготовиться. Далее дело было за малым. Нужное зелье было сварено, и успешно заменило микстуру Коросты аккурат за три дня до прощального пира. Дозировка была рассчитана так, чтобы крыс стал самим собой аккурат через три часа после шестого приёма лекарства и, так как Рон Уизли строго соблюдал инструкцию приёма и давал питомцу зелье по часам, то проблемы превратить крысу прямо во время пира не составило труда. Ведь у зелья был один очень приятный момент — оно вызывало спокойствие, граничащее с сонливостью, что и погубило Питера, который после "случайного" нападения на него кота одной из старшекурсниц, не покидал кармана хозяина, устроившего тогда знатную истерику, во время которой истеричный свин огрёб пощёчину от хозяйки котейки и всеобщее признание того, что он идиот и что за своим питомцем надо следить, ибо коты созданы для того, чтобы ловить крыс и если он так переживает, то пущай держит свою животину в клетке.

Так и получилось, что Питер оказался на праздничном пиру, ибо в клетку Уизли сажать свою живность отказался и с тех пор постоянно носил в кармане. В общем, прямо посредь пира за гриффиндорским столом поднялся дикий гвалт, все повскакивали и было от чего — на обеденном столе затравленно озирался толстяк с явственно проглядывающими крысиными чертами. На столе он оказался, естественно, ещё в облике крысы, ибо Рональд свин Уизли, являющийся хозяином крысы по имени Короста, решил, что покормить её прямо на столе это нормально.

Пир был сорван, а Петтигрю передан срочно вызванным профессором зельеварения аврорам. В общем, замять дело не вышло, ибо Петтигрю видел весь Хогвартс, а МакГонагалл всё усугубила, ибо на весь Большой зал опознала в появившемся невесть откуда мужчине этого самого Петтигрю. В общем, спустя месяц состоялся суд, на котором Сириус Блэк был заочно оправдан, тогда как истинный убийца и предатель приговорён к Поцелую дементора.

"Пророк" разразился серией статей о качестве работы правоохранительной системы и министерству пришлось выплатить Сириусу немалую компенсацию за незаконное содержание под стражей, после чего тот, доказав свою полную дееспособность, словно чёрта из табакерки, достал завещание родителей Гарри, заверенная копия которого оказывается была в его сейфе, и отобрал над последним опеку.

Сам же юный Поттер узнал обо всём этом только вернувшись из летнего лагеря. Он устроил крёстному форменный разнос, при поддержке Люпина, так кстати и оставшегося преподавателем защиты от тёмных искусств, хотя и потеснённого непонятно зачем нанятым Аластором Моуди, из-за чего им пришлось делить классы, и Люпину в итоге достались первый-третий курсы, тогда как вновь нанятый преподаватель взял курсы с четвёртого по седьмой.

После основательной трёпки от крестника Сириус признал право последнего на то, чтобы жить так, как он сам того хочет, после чего Гарри сжалился и обещал провести с Сириусом Рождество. И уже после его ухода поникший Сириус спросил у друга, которого Гарри оставил присматривать за крёстным, будто тот дитя малое:

— Это где же его таким воспитали? Ну не сестрица же Лили, я её помню, не она это точно. — В ответ Люпин покачал головой и, отвесив другу подзатыльник, ответил:

— Ты чем крестника слушал? Он же сказал: с шести лет кадетский корпус и лето он проводит там же в летнем лагере, у них там армейская дисциплина, Грозный Глаз и его выучка отдыхают.

— Э.… — только и смог выдать Сириус и получил ещё один дружеский подзатыльник.

— Привыкай, Гарри — это не раздолбай Джеймс. Твоему крестнику чуждо безбашенное веселье, и будь он на месте Сохатого — никаких Мародёров попросту бы не существовало, было бы военизированное подразделение, терроризирующее Хогвартс. Оно, собственно, уже есть, их там пока всего четверо, но ещё не вечер. Хотя нет, я не прав, юмор ему всё же не чужд, Маккошка воет, ибо он на первом занятии в году традиционно трансфигурирует что угодно, но только не ожидаемый результат.

— Однако, — вздохнул Сириус.

— В общем, я бы на твоём месте на многое не рассчитывал, парень мечтает о военной службе, и маг мир ему до лампочки, так что если ты реально хочешь для него что-то значить, то не тупи, а ещё лучше подумай, как тебе стать тем, кто в его глазах имеет авторитет.

— Обязательно подумаю, — откликнулся Сириус, тем же вечером из дома была удалена вся выпивка, а винный погреб заперт на амбарный замок. Сам же Сириус решил начать с приведения себя в форму и с тех пор, уподобившись крестнику, бегал по утрам и не только бегал, а ещё и справки наводил об этом его учебном заведении, сам не замечая, как оказался под наблюдением военной разведки.

Тем временем отгремел чемпионат мира по квиддичу, который Гарри успешно пропустил, и наступило первое сентября, а вместе с ним и отбытие в школу чародейства и волшебства Хогвартс.

Начался праздничный пир, Дамблдор толкнул уже привычную речь, правда, в этом году превзошёл самого себя и объявил о том, что в этом году кубка по квиддичу не будет, вместо оного в Хогвартсе собрались провести Турнир Трёх Волшебников. Затем было пафосное явление Грозного Глаза Моуди. После чего учёба потекла своим чередом, и единственным достойным описания стало первое занятие по защите от тёмных искусств и, несмотря на то, что Люпин никуда не делся, у Гарри Поттера вот уже в четвёртый раз сменился преподаватель по этому предмету.

— Можете убрать их, — хрипло прорычал он. — Эти книги. Они вам не понадобятся, — вместо приветствия возвестил новый преподаватель ЗОТИ и похромал к кафедре. Моуди вытащил классный журнал, тряхнул длинной пегой гривой, убирая волосы с покорёженного и усеянного шрамами лица и стал называть имена, причём его обычный глаз не отрывался от списка, в то время как магический вращался по сторонам, устремляясь на студента, когда он или она отзывались.

— Хорошо, — сказал профессор, когда последний из списка заявил о своём присутствии. — Профессор Люпин рассказал мне о вашем классе. Похоже, вы достаточно основательно овладели противодействием Тёмным Созданиям — прошли боггартов, Красных Колпаков, болотных фонарников, гриндилоу, ползучих водяных и оборотней — я правильно понял?

— Но вы отстали — и очень отстали — в отношении заклятий. Поэтому я здесь для того, чтобы подтянуть вас в области того, что сами волшебники могут причинить друг другу. У меня есть год, чтобы научить вас, как разбираться с Тёмными…

— А вы не останетесь? — вырвалось у Рона Уизли прежде, чем он успел подумать. Магический глаз Моуди повернулся и уставился прямо на нарушителя дисциплины.

— Ты будешь сын Артура Уизли, да? Твой отец пару дней назад выручил меня из очень плотного капкана… Да, я пробуду здесь ровно год… окажу любезность Дамблдору… Один год, и назад, в мою тихую обитель.

— А теперь ближе к делу. Заклятия. Они бывают разной силы и формы. Согласно рекомендациям Министерства магии, мне следует обучить вас некоторым антизаклятиям и на этом остановиться. Я не должен показывать вам, каковы из себя запрещённые Тёмные заклятия, пока вы не перейдёте на шестой курс — вас считают недостаточно взрослыми, чтобы до этого времени иметь дело с такими вещами. Но профессор Дамблдор придерживается более высокого мнения о вашей выдержке, он считает, что вы справитесь, а я скажу так: чем раньше вы будете знать противника, тем лучше. Как можно защитить себя от того, чего никогда в жизни не видел? Волшебник, который собирается применить к вам запрещённое заклятие, не станет делиться своими планами, он не будет действовать открыто, на ваших глазах, вежливо и тактично. Вы должны быть готовы заранее. Вы должны быть бдительны и наблюдательны. Вы должны убрать это, мисс Браун, когда я говорю.

Лаванда Браун подпрыгнула и залилась краской — она как раз показывала Парвати под партой свой законченный гороскоп. Несомненно, магический глаз Моуди обладал способностью видеть как минимум сквозь дерево.

— Итак… Кто-нибудь из вас знает, какие заклятия наиболее тяжело караются волшебным законодательством?

Неуверенно поднялись несколько рук, в том числе Рона Уизли, который видимо решил блеснуть.

— Ну, — робко начал Рон и получил одобрительный кивок от преподавателя. — Отец говорил мне об одном… оно называется Империус… или как-то так?

— О да, — с чувством произнёс Моуди. — Твой отец должен его знать. Заклинание Империус доставило Министерству неприятностей в своё время.

Моуди с усилием поднялся на ноги, выдвинул ящик стола и достал стеклянную банку. Внутри бегали три здоровенных чёрных паука. Поймав одного и посадив себе на ладонь так, чтобы всем было видно, Моуди направил на него волшебную палочку и негромко произнёс:

— Империо!

Спустя секунду паук спрыгнул с ладони и завис на тонкой шёлковой нити, раскачиваясь взад и вперёд словно на трапеции. Он напряжённо вытянул ноги и сделал нечто вроде заднего сальто, затем перекусил нить и приземлился на стол, где принялся беспорядочно кувыркаться. Моуди шевельнул палочкой, и паук, встав на две задние ноги, вне всяких сомнений, начал отбивать чечётку. Все засмеялись — все, кроме Моуди.

— Думаете, это смешно, да? — прорычал он. — А понравится вам, если я то же самое проделаю с вами? — Смех мгновенно умолк.

— Полная управляемость, — тихо продолжил Моуди, когда паук сжался в комок и стал перекатываться по столу. — Я могу заставить его выскочить из окна, утопиться, запрыгнуть в горло кому-нибудь из вас…

— Были времена, когда множество колдуний и волшебников были управляемы при помощи заклятия Империус, — продолжал лекцию профессор, и Гарри понял, что сейчас речь идёт о первой магической, как теперь называли террор Волан-Де-Морта. — Вот была забота у Министерства — попробуй-ка разобраться, кто действует по принуждению, а кто по своей доброй воле. Заклятие Империус можно побороть, и я научу вас как, но это требует настоящей твёрдости характера и далеко не всякому под силу. Если возможно, лучше под него не попадать. ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! — рявкнул Моуди и подобрал кувыркающегося паука, водворив обратно в банку.

— Кто ещё знает что-нибудь? Другие запрещённые заклятия?

На этот раз руку поднял Невилл.

— Слушаю!

— Невилл Лонгботтом, сэр, второе непростительное известно как Круциатус или круцио, — отчётливо произнёс Невилл, полностью копируя манеру ответа у Гарри, чем вызвал весьма пристальный взгляд преподавателя.

— Лонгботтом, значит? — уточнил Моуди и демонстративно проверил журнал. — Что ж, пять баллов Гриффиндору за чёткий ответ, можешь садиться.

— Заклятие Круциатус, — вновь заговорил преподаватель и нацелил палочку на паука:

— Энгоргио!

Паук вырос — превысив размеры тарантула — вот так-то теперь всем будет видно.

— Круцио!

В ту же секунду ноги паука прижались к туловищу, он перевернулся на спину и начал ужасно дёргаться, качаясь из стороны в сторону. Пытка продолжилась, и паук затрясся, а его движения стали напоминать эпилептический припадок. Ещё несколько секунд и увеличенный магией паук затих. От Гарри не укрылось, как побледнел в этот момент сидящий рядом Невилл, но более ничто не выдало его истинных чувств по поводу данной демонстрации.

— Боль, — тем временем продолжил преподаватель. — Вам не нужно тисков для пальцев или ножей, чтобы пытать кого-нибудь, если вы можете применить заклятие Круциатус… Оно тоже когда-то было очень популярно. Так… Кто знает ещё что-нибудь?

— Авада Кедавра, — раздалось откуда-то с галёрки, где устроились слизеринцы.

— Да, это последнее и самое худшее… Авада Кедавра или как его называют Заклятие Смерти. — На столе оказался третий паук.

— Авада Кедавра! — каркнул Моуди. Полыхнула вспышка слепящего зелёного света, раздался свистящий звук, будто что-то невидимое и громадное пронеслось по воздуху, и паук мгновенно опрокинулся на спину — без единого повреждения, но безусловно мёртвый. Несколько девушек сдавленно вскрикнули. Уизли отпрянул назад и едва не свалился со стула, когда паук свалился на его парту.

— Ни порядочности, — спокойно продолжил преподаватель, словно в классе только что не произнесли считающиеся самым страшным проклятье, — ни любезности, никакого противодействия. Невозможно отразить, за всю историю магического мира известен лишь один человек, сумевший выдержать это заклинание, и он сидит прямо передо мной. — С этими словами преподаватель защиты нимало не скрываясь устремил любопытный взгляд обоих глаз на Гарри.

— Авада Кедавра — это заклятие, требующее для выполнения серьёзной магической мощи. Сейчас вы все можете достать свои волшебные палочки, направить на меня и произнести положенные слова — однако я сомневаюсь, что меня от этого хотя бы насморк прохватит. Но ничего, я здесь именно для того и есть, чтобы научить вас, как это делать. Возникает вопрос — если всё равно нет противодействующего заклятия, то зачем я вам это показываю? Затем, что вы должны знать. Вы должны ясно представлять себе, как выглядит самое худшее. Недопустимо, чтобы вы вдруг оказались в ситуации, где столкнётесь с этим нос к носу. БУДЬТЕ ВСЕГДА НАЧЕКУ!

— Итак три заклятия — Авада Кедавра, Империус и Круциатус — известные также как непростительные заклятия. Использования любого из них по отношению к человеческому существу достаточно, чтобы пожизненно загреметь в Азкабан. Это то, чему вы должны противостоять. Это то, с чем я должен научить вас бороться. Вам нужна подготовка. Вам нужно быть во всеоружии. Но самое главное — вам нужно приучить себя к постоянной, неусыпной бдительности. Достаньте ваши перья… запишите это…

После занятий, пользуясь тем, что день выдался на редкость погожим, подростки собрались у озера, где возбуждённый Колин Криви в обычной для себя живой манере рассказывал о том, как прошёл их первый урок защиты в этом году. И только когда все высказали своё мнение, слово взял Гарри:

— В общем так, народ, я крайне рад, что вам понравился урок Люпина, он хороший преподаватель и много чего знает, а главное умеет рассказывать, но вот от Моуди советую держаться подальше. — И поймав удивлённый взгляд Невилла пояснил: — Возможно, ты вследствие характера первого занятия всё самое интересное пропустил, а я вот слушал внимательно. Он практически открытым текстом телеграфировал о том, что Дамблдор взялся за старое, сначала, Нев, были наши отцы, теперь в обработку берут уже нас.

— Эти слова о доверии и бдительности, о том, что врага надо знать в лицо, естественно, всё завуалированно, но меня обучали просеивать информацию и отделять зёрна от плевел — этот урок был агитационным и одновременно проверочным, за нами очень внимательно наблюдали, от преподавателя, а возможно, и не только него, не укрылся ни единый вздох или косой взгляд. Я пока не понял, в чью пользу была данная агитка, вроде как упоминался Дамблдор, а это значит Орден Феникса, но в то же время промелькнуло что-то, я и сам пока не могу до конца сформулировать, но мне всего на мгновение показалось, что нас агитируют применять непростительные, а это значит нарушать закон. Возможно, я ошибаюсь, но бережёного бог бережёт.

Следующий урок защиты был не менее интересным, чем первый и лишь подтвердил подозрения Гарри. Зайдя в класс, профессор с ходу объявил, что-де по приказу самого директора применит Империо к каждому из присутствующих, чем поверг весь класс в шок, и заставил Гарри задуматься, а в действительности ли империо будет впоследствии снят с каждого ученика?

— Но, профессор, — неуверенно начала Лаванда Браун, — вы ведь на прошлом занятии сказали, что это нарушение закона…

Профессор молча взмахнул волшебной палочкой, парты разъехались в стороны, и в середине класса образовалось пустое место.

— …что к людям это заклятие применять нельзя.

— Дамблдор хочет, чтобы вы на собственном опыте познали опасность этого заклятия, — непререкаемым тоном произнёс Моуди. — Но, если ты предпочитаешь более трудный путь — путь раба, который полностью лишён собственной воли, я не стану возражать, это твой выбор. Можешь покинуть урок, — с последним словом указав на дверь.

Густо покраснев, Лаванда прошептала, что имела в виду совсем другое и затихла. Далее Моуди по очереди вызывал учеников на середину класса и демонстративно велел выполнять какие-нибудь глупости, так, Дин Томас трижды проскакал вокруг комнаты, распевая национальный гимн. Лаванда Браун вообразила себя белкой. А вот на Невилле произошёл первый затык, так как лишь после четырёхкратного повторения приказа и явного усиления магического воздействия тот таки выполнил требуемое от него сальто, и Гарри вовсе не был уверен, не сделал ли Невилл требуемое по собственному почину, уж больно озорной была у него улыбка, когда он вернулся за парту.

— Поттер, твоя очередь. — Гарри спокойно вышел в центр класса и позволил нацелить на себя палочку:

— Империо!

Странное ощущение безмятежности и покоя накрыло с головой, а затем тихий голос потребовал запрыгнуть на стол, сначала это было больше похоже на просьбу, затем переросло в приказ, но Гарри упорно оставался на месте, почему-то на каждую команду мысленно отвечая: «вы не сказали, как высоко я должен подпрыгнуть, сэр». Так повторилось четыре раза, после чего Гарри не выдержал и уже в голос уточнил, насколько высоко необходимо прыгнуть, чем поверг преподавателя во временный ступор и сбил концентрацию. Наконец Моуди сориентировался и уточнил команду, после чего Гарри безропотно выполнил требуемое и вернулся на место, прекрасно понимая, что мог послать преподавателя нафиг, а так получилось, что выставил идиотом, ибо тот не сумел грамотно сформулировать требуемое.

Вечер Гарри и Невилл провели в уже давно облюбованном классе. Закончив с упражнениями, Невилл спросил:

— Ты ведь тоже мог не выполнять то, что он требовал?

— Я почему-то так и подумал, что ты подчинился специально, — с улыбкой откликнулся Гарри.

— Под конец, если честно, было очень тяжко, давил он сильно, но мне было пофигу, а потом я подумал, что если в открытую палить то, что я могу не только сопротивляться, но и полностью скидывать империо, то это может выйти мне боком. Если ты прав, то такой козырь в рукаве не помешает.

— Я, признаться, сначала чуть не поддался, слишком неожиданными оказались ощущения, а потом стало смешно. И я решил проверить, что будет, если я уточню приказ. В общем, давление пропало и, когда он дал уточнение, я был уже полностью свободен. Ну и тоже уже чтоб не палиться совсем уж открыто сделал, что просят.

Комментарий к Глава пятнадцатая «Непростительные»

Фрагмент урока защиты от тёмных искусств взят из книги Гарри Поттер и Кубок Огня.

Так за учёбой незаметно подкрался день прилёта делегаций от иностранных школ-участниц. Всех построили перед школой, нимало не заботясь о том, что на дворе не май месяц. Наконец с помпой прибыли французы и тут же шмыгнули в замок, а Гарри укорил себя за малодушие, стоять ему видите ли холодно, лягушатники вон и вовсе в шелках прибыли, по сравнению с французами на нём добротная телогрейка. Дурмстранг оказался более подготовленным к погодным реалиям, и Гарри в очередной раз пожалел, что не может учиться не в Хогвартсе. Каждое движение студентов Дурмстранга говорило о дисциплине.

«Кто-нибудь, заткните его», — мысленно взмолился Гарри, когда вот уже в третий раз Рональд «Свин» Уизли воскликнул, что в делегации Дурмстранга прибыл Виктор Крам, и это только за время, пока они поднимались по лестнице, ведущей в замок.

Затем был приветственный пир, очередная речь Дамблдора и единственным интересным моментом, по мнению Гарри, стало то, как прореагировал Рональд «Свин» Уизли на появление французской гостьи, которая с сильным акцентом попросила передать буйабес. Гарри не смог удержать интереса и оценил французскую гостью, после чего поднялся и, в ответ на просьбу, перенёс указанное блюдо на стол Рейвенкло, где расположились гости из Франции. Француженка оценила его жест и, поблагодарив, вернулась к прерванному разговору. Уже после ужина Гарри узнал, что их штатный свин выплюнул свой сок, когда увидел, что именно сделал Гарри.

На следующие несколько дней основным развлечением Хогвартса стало глазение на Кубок огня, а Гарри недоумевал, откуда такой ажиотаж. Наконец наступил вечер воскресенья, а с ним и окончание отбора.

— Кубок огня вот-вот примет решение, — начал Дамблдор, когда тарелки наконец опустели, — выбранные чемпионы должны будут проследовать вон в ту дверь, — директор Хогвартса сделал указующий жест. Повинуясь следующему его жесту, в Большом зале погасли огни, Кубок огня засиял ярче, полыхнул алым всполохом и выбросил чуть обгоревший кусочек пергамента

— «Чемпион Дурмстранга — Виктор Крам», — оповестил директор Хогвартса, и болгарский ловец проследовал в указанную ранее дверь. Как только шум стих, кубок вновь вспыхнул:

— «Чемпион Шармбатона — Флёр Делакур!» — на этот раз к двери проследовала та самая француженка. Стоило ей скрыться за дверью, как кубок вспыхнул в третий раз и Дамблдор зачитал вердикт.

— «Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори». — Затем директор толкнул ещё одну речь, явно предназначенную в первую очередь для гостей и уже развернулся, когда кубок вспыхнул в четвёртый раз. Четвёртый листок не успел коснуться пола, как был пойман Дамблдором. Директор Хогвартса смотрел на пергамент, а зал замер в полной тишине. Наконец Дамблдор театрально кашлянул и прочитал:

— «Гарри Поттер».

Сидящий за столом Гриффиндора подросток удивлённо посмотрел на директора и получил недвусмысленное приглашение проследовать к остальным чемпионам. Проходя мимо Дамблдора, Гарри спокойно произнёс:

— Это очень неудачная шутка, профессор, и для всех будет только лучше, если вы не позволите происходящему превратиться в откровенный фарс, — после чего спокойно открыл дверь, за которой скрылись ранее выбранные чемпионы.

Виктор Крам, Седрик Диггори и Флёр Делакур стояли у камина и, когда Гарри зашёл, французская чемпионка удивлённо спросила:

— В чём дело? Надо вернуться в зал?

— Нет, мисс Делакур, судя по всему, у кого-то очень плохо с чувством юмора, и он кинул моё имя в кубок. Что ещё более интересно, кубок его принял, несмотря на все принятые меры и, что уже практически немыслимо, выдал в виде имени четвёртого чемпиона. Найду идиота, башку откручу и не посмотрю на возраст и статус, — ледяным тоном отчеканил Гарри, демонстрируя спокойствие, которого на деле, увы, не испытывал.

Позади него послышался дробный стук шагов, и в комнату вбежал представитель министерства, схватил руку ошарашенного таким поведением Гарри и начал её лихорадочно трясти, неся какой-то фееричный бред. Затем подтянулись директора, и, наконец, второй представитель министерства, замыкал же процессию профессор ЗОТИ.

Дамблдор испытующе уставился на Гарри, но быстро отвёл глаза и зябко поёжился, так и не сумев пробить ментальные щиты подростка, которые лишь укрепились с того дня, как Дамблдор их впервые обнаружил. Дабы скрыть возникшую паузу, директор Хогвартса как-то наигранно строго спросил, кидал ли Гарри своё имя в кубок, на что последовал закономерный, но совершенно неожиданный для присутствующих ответ:

— Я, Гарри Джеймс Поттер, наследник рода Поттер, клянусь магией рода, что не бросал своего имени в Кубок огня, а также не просил кого-либо из допущенных дирекцией Турнира лиц сделать это за меня. — Вспышка магии подтвердила принятие клятвы, после чего Гарри выждал десять секунд и зажёг Люмос. — Ещё вопросы? — холодно осведомился подросток. В комнате воцарилась гробовая тишина — никто из присутствующих не ожидал подобного, профессор Моуди тяжело сглотнул, что не укрылось от внимательного взгляда зелёных глаз.

А затем начался сущий фарс, по итогам которого его, несмотря ни на что, обязали участвовать. На следующий день в Хогвартс принёсся крёстный, и если бы не усилия Люпина, то живым Дамблдору оставалось бы быть недолго. Но Ремусу удалось оттащить разъярённого друга, а затем был обстоятельный разговор с крестником, где крёстный, потрясая сводом правил турнира, на пальцах объяснял, что Кубок заключает контракт не с именем на бумажке, а с тем, кто её кинул. Кубку-де вообще фиолетово, что написано на листке и так далее.

Гарри спокойно выслушал крёстного и, когда тот успокоился, рассказал, что при всех принёс магическую клятву и даже это никак не отрезвило дирекцию турнира от министерства и его всё равно обязали участвовать.

— Пойми, крёстный, я прекрасно понимаю, что это просто дичь какая-то, но меня никто не захотел слушать. Тот шутник, что кинул моё имя, заплатит сторицей, ты сам мне в уложение тыкал, что до меня — я приложу усилия, чтобы не пострадать на этом идиотском турнире. Кстати, ты не знаешь, есть ли какие-либо запреты касаемо применимых для прохождения испытаний средств?

— Э… нет, только одно условие — всё применяемое должно быть добыто или создано самим чемпионом.

— А подробнее? — На вопрос Гарри решил ответить Люпин.

— Ты вполне можешь использовать свою трансфигурацию и, даже если разнесёшь место проведения испытаний, тебе ничего не будет. Главное, чтобы это было сделано магией и без посторонней помощи.

— Ясно, значит они заплатят за свою идиотию втридорога, я превращу их турнир в ад и пусть попробуют помешать, — подвёл итог Гарри. — Крёстный, я настоятельно советую присутствовать на испытаниях, хочу, чтобы ты видел, кого они разозлили и почему этого делать не стоило.

— Хорошо, — только и смог ответить Сириус, поражённый тем холодом, что исходил от крестника.

С момента определения чемпионов прошло два дня и всех собрали для некой проверки палочек, при этом Гарри сорвали с урока зелий, и оставался вопрос, кто был более недовольным, профессор Снейп или сам Гарри. В комнате обнаружились остальные чемпионы, корреспондент (скорее всего, «Ежедневного Пророка» — подумал Гарри) и что-то без умолку трещащий представитель от министерства, которого, кажется, звали Бэгман. Гарри вежливо всех поприветствовал и прислонился к стене.

— Нельзя ли до начала церемонии взять у Гарри коротенькое интервью? — обратилась корреспондентка, а это была именно она, к Бэгмену. — Самый юный чемпион, несомненно, прибавит статье живости.

— Разумеется! Гарри, ты не возражаешь?

— Только в присутствии моего опекуна, — холодно произнёс Гарри и потерял всякий интерес к происходящему. Ошарашенная таким отпором Рита Скитер закусила нижнюю губу, но сделать что-либо не представлялось возможным, и она отступила. По прошествии ещё около десяти минут в комнату вошли директора школ-участниц и тот самый продавец, у которого Гарри купил свою волшебную палочку.

— Позвольте представить вам мистера Олливандера, — обратился к чемпионам Дамблдор, заняв место за столом судей. — Он проверит ваши палочки, дабы убедиться в их готовности к испытаниям турнира.

— Мадемуазель Делакур, начнём с вас, если не возражаете. — Мистер Олливандер вышел на середину класса. Одарив француженку букетом орхидей, Олливандер поочерёдно вызывал всех чемпионов, осматривал их палочки и выдавал заключение о их состоянии. Затем было групповое фото и попытка снять его отдельно, но Гарри вновь сообщил, что без присутствия своего опекуна никаких интервью и фото давать не намерен, так что пришлось репортёрам довольствоваться групповым снимком.

По прошествии двух суток "Пророк" разродился статьёй о турнире, правда, большую её часть почему-то занимало его, Гарри, жизнеописание и было бы ещё ничего, если бы оно было верным, но то, что понаписала Скитер, было переврано до такой степени, что Гарри задавался вопросом, как такой бред редактор вообще пропустил в печать? В общем, ещё до обеда к крёстному улетела сова с просьбой подать на "Ежедневный Пророк" в суд за клевету и заставить их, во-первых, выпустить опровержение, а во-вторых, выплатить компенсацию за публикацию позорящих честь и достоинство молодого наследника рода Поттеров пасквилей.

Редакция "Пророка" молчала до конца недели, а затем распространила спецвыпуск, в котором было опубликовано полное опровержение предыдущей статьи и извинения редакции с заверениями, что подобного более не повторится. У Драко Малфоя была форменная истерика, ведь его цитаты из статьи Скитер более никто не хотел слушать, а некоторые из однокурсников дали понять, что у него явные проблемы с головой, если он изначально поверил в то, что настрочила Скитер.

Первое испытание было назначено на утро воскресенья. Чемпионы собрались в палатке, Бэгман как всегда суетился и нёс какую-то хрень, Гарри же подпирал один из столбиков, поддерживающих шатёр, изображая полное равнодушие к происходящему

— Итак, все в сборе. И я сейчас сообщу вам, что делать! — бодро заявил Бэгман. — Прошу, подойдите ко мне! В мешке находятся ваши противники, всё, что вам нужно — это пройти мимо и забрать золотое яйцо. Леди, прошу вас, — объявил Бэгман, предлагая мешочек из красного шёлка Флёр.

Француженка опустила в него руку и вынула точную копию валлийского зелёного дракона с биркой номер два на шее, только уменьшенную так, чтобы легко поместиться на руке. По виду девушки нельзя было сказать, что она сильно удивлена. Следующим жребий тянул болгарин, ему достался китайский огненный шар с номером три и, как и Флёр, он не выглядел удивлённым, из чего Гарри заключил, что гости были в курсе предстоящего. Третьим был Седрик, ему достался сине-серый шведский тупорылый под номером один. Наконец настала очередь Гарри, ему досталась венгерская хвосторога, номер четыре.

— Мистер Бэгман?

— Да, Гарри? — живо откликнулся представитель дирекции

— Могу я оставить это себе?— улыбнулся Гарри, показывая на миниатюрную хвосторогу у себя на ладони.

— Разумеется, — рассеянно откликнулся представитель министерства.

— И ещё одно, согласно уложению о турнире напоминаю, что мне доступны любые способы прохождения испытания и единственным ограничением является то, что я не могу получить помощь извне.

— Да, всё верно, мистер Поттер, — озадаченно откликнулся Бэгман, явно не понимающий, о чём говорит этот подросток. В отличие от него Седрик тяжело сглотнул, явно вспомнив многотонную махину, созданную Поттером на втором курсе.

Согласно жеребьёвке, первым на охоту за золотым яйцом отправился Диггори, которому на выполнение задания потребовалось целых двадцать минут, но в итоге, судя по гулу трибун, он справился.

— Осталось трое! — провозгласил Бэгмен. — Мисс Делакур, прошу!

Флёр дрожала с головы до ног, и у Гарри даже шевельнулось толика сострадания. Она покинула палатку с высоко поднятой головой, сжимая в руке палочку. «Что ж, видимо, знание предстоящего ни в коей мере не помогло ей», — констатировал Гарри.

— Мистер Крам, ваш выход! — объявил Бэгмен спустя десять минут. Спустя ещё четыре минуты трибуны взорвались аплодисментами, возвещая о том, что болгарин справился с заданием.

— Мистер Поттер, ваш выход! — донеслось до Гарри, и юноша, поднявшись, спокойно проследовал навстречу своему дракону.

Сразу же выяснилось, что дракон таки прикован, что несколько облегчило задачу, и Гарри самым малодушным образом устроился за камнем, не предпринимая никаких попыток забрать трофей. Пока комментатор возмущался его бездействием, юноша обстоятельно готовился. Начал он с того, что создал себе баллистические наушники, а затем опробованную в этом году крупнокалиберную винтовку Barrett M82. Вес этой дуры такой, что не побегаешь, но как раз бегать-то и не требуется, уверенности, что что-то меньшего калибра сможет хотя бы поцарапать дракона, у Поттера не было, он и в Barrett M82 не очень-то верил, но надеялся, что если попадёт в глаз тварюги, то этого хватит.

Обстоятельная подготовка стрелковой позиции привлекла недоумённое внимание комментатора и тот теперь вопрошал, что это такое вытворяет четвёртый чемпион, а тем временем Гарри изготовился для снайперской стрельбы лёжа, а для пущей безопасности зафиксировал сошки, применив Аресто Моментум. Выцеливать тварь пришлось около минуты, а затем грянул громоподобный выстрел. Попадание было чистым, точно в правый глаз.

Дракониха дёрнулась, рыкнула и завалилась на бок. На трибунах воцарилась гробовая тишина, а четвёртый чемпион, выждав для верности ещё секунд тридцать, развеял своё снаряжение, совершенно не таясь подошёл к кладке и забрал из неё золотое яйцо. После чего поклонился публике и, не дожидаясь оценок, покинул загон.

Голос ошарашенного таким исходом поединка комментатора был словно гром среди ясного неба, трибуны, словно очнувшись, загудели, а судьи в неверии уставились на Дамблдора, словно бы директор Хогвартса мог сделать хоть что-нибудь. Спустя ещё пару минут осмотревшие дракониху драконологи подтвердили смерть животного, причиной которой было явно попадание неизвестного, судя по всему метательного, снаряда прямо в глаз.

— Кажется, это называется пуля, — неуверенно сообщил один из служащих заповедника.

— А меня вот больше всего интересует, кто возместит ущерб заповеднику? — откликнулся на слова сослуживца второй. — Это одна из редчайших пород, их всего в мире не более сотни!

— И ведь мальчишке ничего не предъявишь, в правилах турнира чётко указано, что он может применять любые средства для прохождения испытания, единственное, что запрещено, это помощь со стороны, — поникшим голосом сообщил третий драконолог.

Сидящий же на трибуне для гостей Сириус Блэк шокировано моргал и только по прошествии пяти минут тихо спросил у сидящего рядом друга:

— Рем, это что сейчас было?

— А, это, помнишь, я тебе говорил, что Гарри регулярно трансфигурирует очень странные вещи? Ну вот, это одна из таких вот вещей. Я же говорил тебе прочитать «Пророк» за девяносто второй, там было неплохое фото того, как Гарри расправился с Василиском.

— То есть он такое не впервой делает?

— Нет, такое точно впервые, в тот раз он материализовал над змеюкой нечто, называемое танком, по оценкам специалистов из отдела тайн тогдашний результат его трансфигурации весил 62 тонны и банально раздавил короля змей своим весом.

— Однако, — только и смог ответить Сириус и предпочёл более не смотреть в сторону мёртвой рептилии.

Комментарий к Глава шестнадцатая «отбор и первое испытание»

Я понимаю, что клятва магии — это штамп, но прошу понять, что с такими дебилами, которые в принципе одному из самых дисциплинированных учеников школы задают подобные вопросы, разговаривать не имеет смысла.

Вы же помните канон, даже если он не будет блеять, это не поможет, а так ему поверили те же французы, не обливали презрением, в школе не травили. Как так вся школа знала о том, что он поклялся? На Слизерине идиотов нет. В общем, всего за книгу он даст две клятвы, и обе будут подобны; их цель образумить дебилов, но, увы, дебилы образумятся плохо, но кому надо, тот всё услышал и к сведению принял.

Начать хотя бы с того, что если бы Гарри реально захотел участвовать, то на бумажке бы значилось Гарри Джеймс Поттер, факультет Гриффиндор, школа Хогвартс и никак иначе.

Судейская коллегия и дирекция Турнира пыталась принять решение касательно произошедшего не менее получаса. Первой свою оценку выставила французская директриса, её оценка была равна десяти баллам из десяти возможных, и Гарри готов был поклясться, что она ему кивнула. Следующей была ещё одна десятка от представителя министерства.

— Неожиданно, — прокомментировал действия Крауча Гарри, ожидавший, что из мести за уничтожение ценных пород драконов ему выставят одни нули. Представитель Дурмстранга поставил пять баллов и, наконец, Дамблдор поставил восемь. При этом весь его вид говорил о том, что он крайне недоволен тем, как прошёл испытание младший чемпион.

— А вот нефиг было принуждать к участию, — хмыкнул Гарри. — Я вам устрою небо в цветочек.

По возвращении в гостиную там обнаружилось целое собрание. В представители факультета записали близнецов Уизли, и те начали от лица этого самого факультета требовать показать приз. Гарри пожал плечами и, с минуту повертев яйцо в руках, открыл его. Комнату заполнил непередаваемый вой, и все взмолились о прекращении пытки.

— Вы сами попросили, — пожал плечами Гарри, а Невилл философски изрёк, что теперь необходимо понять, кому же принадлежит сей дивный голосок и о чём вещает.

В понедельник крайним был урок трансфигурации, на котором МакГонагалл сделала объявление о Святочном Бале, что призван создать и укрепить дружеские межшкольные связи. Теперь требование о наличии парадной мантии было абсолютно понятным, но у Гарри Поттера были совершенно иные планы, и сейчас он решил не тянуть с приглашением, так сказать, дамы сердца, и со звонком оказался у соседней парты, где, как всегда, сидели Нотт и Гринграсс.

— Высокородная леди, прошу, уделите мне минуту вашего времени.

— Слушаю вас, мистер Поттер, — поднявшись, ответила Дафна, она прекрасно понимала, что её приглашают на бал, и решила это приглашение принять. Поттер, конечно, немного странный, но если узнать получше, то очень даже интересный собеседник, хорошо воспитан, одарён магически, да и внешностью не обделён. Одним словом, подходящая партия.

— Я прошу вас оказать мне честь и быть моей спутницей на предстоящем Святочном Балу, — с галантным наклоном головы и щелчком каблуков чётко произнёс Гарри.

— Я принимаю ваше приглашение, мистер Поттер, — откликнулась Дафна, сопроводив слова положенным в таком случае книксеном.

Так за уроками и подготовкой к балу пролетели несколько недель и начались каникулы. В этом году в Хогвартсе было весьма многолюдно. Но, тем не менее, Гарри впервые за годы обучения покинул школу: во-первых, он обещал провести каникулы с крёстным, а во-вторых ему нужно было заехать к опекунам и прихватить там пару своих вещей. Так что в Хогвартс Гарри вернулся аккурат к святочному балу.

О том, что он готовит очередную пакость организаторам, свою спутницу Гарри предупредил заранее, та сама поинтересовалась, какого цвета будет его парадная мантия. На что Гарри ответил, что он будет не в мантии, но цвет будет чёрный с серебром.

Перед балом договорились встретиться в холле. Гарри так и застыл посреди лестницы, когда увидел свою спутницу. Приталенное платье цвета слоновой кости, идеально подчёркивающее фигуру девушки, было, безсомненно, идеальным дополнением к его задумке.

— Добрый вечер, моя леди, — с лёгким поклоном поприветствовал Гарри свою спутницу. Дафна ответила книксеном и с любопытством оглядела закутанного в накидку кавалера.

— Участники Турнира, пожалуйста, пройдите сюда, — прозвучал голос профессора МакГонагалл, и Гарри, по-прежнему скрытый накидкой, подставил Дафне свой локоть. Гарри и Дафна оказались первыми, и девушка тут же едва заметно сморщила носик, ибо замдиректора облачилась в мантию из красной шотландки, а тулью её шляпы украшал довольно-таки безобразный венок из чертополоха.

— Мистер Поттер, извольте объяснить, где ваша парадная мантия? — взвилась МакГонагалл, когда Гарри скинул накидку и выяснилось, что на нём вовсе не мантия, а мундир.

— Вас что-то не устраивает, профессор? — холодно поинтересовался Гарри, параллельно ловя на себе изучающие взгляды остальных чемпионов.

— Это не мантия!

— Всё верно, это парадный мундир и, к вашему сведению, мистер Крам также одет именно в мундир.

— Всё верно,— поддержал товарища болгарин. — Кстати, тебе идёт, такое чувство, что ты в нём родился.

— Благодарю, Виктор, — с улыбкой откликнулся Гарри. Поддержка со стороны болгарина была несколько неожиданной, но, нужно признать, приятной. В итоге Маккошке пришлось замолкнуть, ибо даже утончённая француженка оценила то, как выглядел Гарри, на весьма высокий балл, о чём и сообщила не в меру разошедшейся МакГонагалл, в конце припечатав тем, что не той, что надела столь безвкусный наряд, попрекать юношу тем, что он оделся как подобает наследнику благородного рода. А не в старомодный балахон эпохи царя Гороха.

Перед выходом в зал Флёр предложила Виктору и Седрику поменяться местами, так как двое мужчин в мундирах подряд, по её мнению, не произведут должного впечатления. Итогом перестановок стало то, что Гарри и Дафна встали аккурат за француженкой, которую сопровождал капитан команды Рейвенкло по квиддичу. За ними шли Седрик и Чжоу, и замыкали процессию Крам и его спутница.

Их выход произвёл должное впечатление и, как и рассчитывал Гарри, Дамблдор не знал куда деться, тогда как остальные судьи выглядели заинтересованными. Затем был банкет и первый танец, за время которого юная Гринграсс по достоинству оценила таланты Гарри и то, какое они производят впечатление на окружающих. А Гарри окончательно убедился в правильности своего поступка, ибо осознал, что нацепи он этот парадный балахон, то точно запутался бы, а так абсолютно привычные по урокам танцев движения. Кадетский корпус — это вам не отсталый магический Хогвартс, тут тебе и этикет, и бальные танцы, и никого не волнует твоё фи. Офицер армии Её Величества должен уметь всё.

Последним же гвоздём программы стало то, что, как оказалось, не один Гарри послал мантию подальше. Невилл также оказался в мундире и, что интересно, к ним присоединился Нотт. Все трое были очень похожи, хотя крой всё же отличался, так как Гарри, заказывая парадно-выходной мундир наследника древнего магического рода, ориентировался на свою форму. В итоге портной справился на отлично — китель был расшит серебряной нитью, грудь украсил герб рода Поттеров, в остальном же полная копия парадной формы кадетского корпуса.

Столь вопиющая демонстрация традиций, которые Дамблдор так старался выкорчевать из Хогвартса, выбила директора из колеи и ладно бы только Нотт вспомнил о традиции ношения мундиров, так ещё Лонгботтом и, что уже совсем немыслимо, Поттер. Вот он-то откуда это вытащил?

Завершился же бал знатной дискотекой, и Гарри в очередной раз порадовался своему выбору одежды, ибо решительно не представлял, как бы он танцевал что-либо, отличное от вальса, будь на нем мантия, как на Малфое. Тот, кстати, стоял у стены и делал вид, что ему оно нафиг не надо, но то, как он кривился, когда его взгляд выцеплял кого-нибудь из отличившихся наследников древних фамилий, выдавало его с головой.

А затем как-то внезапно наступило двадцать четвёртое февраля и настал день второго испытания. Загадку яйца Гарри разгадал спустя две недели после первого испытания, после чего на всякий случай запер свой чемодан парочкой заклинаний позаковыристее и теперь гадал, что же организаторы намерены у него стырить. Он даже перепроверил все свои вещи в день испытания, но никакой пропажи так и не обнаружил. И в компании Невилла и братьев Криви направился к озеру.

На мостках у судейской трибуны уже мёрзли остальные чемпионы. Гарри в неверии уточнил, не собираются ли они вот в таком виде нырять в озеро в феврале месяце. На что получил едкий комментарий француженки на тему наличия выбора и, пожав плечами, скинул верхнюю одежду, под которой оказался утеплённый гидрокостюм для подводного плавания. И теперь на него смотрели все без исключения чемпионы и судьи.

— Что это, мистер Поттер? — вскинув бровь, поинтересовалась директриса из Франции.

— Утеплённый гидрокостюм, — ответил Гарри и, подумав, добавил: — Я могу создать ещё один для вашей чемпионки, ибо застужаться юным леди совершенно недопустимо. — Судьи в изумлении переглянулись, а вот Делакур своего не упустила, ибо от её глаз не укрылось, что Поттер и не думает мёрзнуть. Спустя пару минут она тоже красовалась в точной копии гидрокостюма, только синего цвета.

— Это нарушение! — попытался протестовать Каркаров, но быстро замолк, наткнувшись на взгляд директрисы Шармбатона.

— Интересно, что ты придумал? — с улыбкой спросила отогревшаяся и явно подобревшая француженка.

— Мне скрывать нечего, ведь ты всё равно не сможешь повторить, я применю акваланг, — улыбнулся Гарри и неторопливо занялся созданием снаряжения для подводного погружения. Спустя минуту Гарри обзавёлся ластами, полнолицевой маской и аквалангом, совмещённым со спасжилетом, ну и про утяжелитель не забыл. Так же неторопливо, как создавал, облачился в созданное на глазах изумлённой публики снаряжение и устроился на мостках так, чтобы было удобно нырять. И, как только очнувшиеся судьи дали добро, нырнул.

Осмотревшись по сторонам и пропустив вперёд Крама, который на ходу полуобернулся акулой, Гарри сверился с азимутом и заработал ластами. В деревню русалок юноша приплыл первым. На месте выяснилось, что у организаторов вообще на хрен нет мозгов, ибо у чемпионов, оказывается, украли друзей и, судя по виду белокурой крохи, родственников. Вторым открытием стало то, что, судя по всему, ему, Гарри, предстояло спасать Рональда свина Уизли. «И кто это решил, что этот свинобраз мне хоть каплю дорог?» — недоумённо пожал плечами юноша и огляделся, надеясь, что остальные его вскоре нагонят, ибо в свете открывшихся событий всплыть, не убедившись в том, что всех вытащили, будущий офицер просто не мог.

Первым спустя пятнадцать минут приплыл Диггори и жестами спросил, чего Гарри ждёт, получил в ответ вполне понятную даже под водой тираду о тупости и безответственности некоторых, согласно кивнул и, подождав ещё пять минут, всплыл на поверхность вместе с Чжоу Чанг. Спустя ещё десять минут приплыл Виктор и не церемонясь, да и как можно церемониться, когда ты наполовину акула, уволок свою добычу к поверхности.

Тем временем до истечения предоставленного на поиски часа осталось всего семь минут. Гарри прождал ещё три и понял, что Делакур, видимо, не явится, после чего плюнул и, погрозив кулаком возразившему было тритону, забрал обоих пленников. Свин конечно свин, но бросить его тоже нельзя.

Стоило оказаться на поверхности, как выяснилось, что оба пленника проснулись, а в следующую секунду Гарри согнулся пополам из-за того, что перепуганный свин начал брыкаться и нехило лягнул его в живот. К временной недееспособности прибавилась паникующая родственница Делакур, которая клещом вцепилась в спасителя, тем самым утягивая на глубину.

Пришлось экстренно восстанавливать дыхание и единственным лучиком света в происходящем стало то, что девочка, перед тем как утащить под воду, успела сделать судорожный вдох. Отойдя от удара в живот, Гарри сумел отцепить перепуганную малышку и силой сунул ей в рот аварийный загубник, жестами показывая, как дышать. К счастью, то ли девочка очень хотела жить, то ли просто была смышлёной, но паника прекратилась, и они вдвоём поднялись на поверхность. Там Гарри продул спас жилет и лёг на воду, оглядываясь в поисках имбецила, из-за которого чуть не утонул. Уизли нигде не наблюдалось и Гарри, проклиная дирекцию турнира, погрёб к берегу с вконец выбившейся из сил и замёрзшей француженкой.

Стоило оказаться на суше, как рядом оказалась французская чемпионка, гидрокостюм которой имел изрядные повреждения, свидетельствующие о нападении неизвестной, но весьма кровожадной подводной живности. Девушка сначала прижала к себе сестрёнку, а затем расцеловала Гарри, заставив его покраснеть. Что интересно, судьи успели выставить оценки и только после этого чухнулись четвёртого пленника. Спустя ещё час тело Рональда свина Уизли было поднято на поверхность, а Гарри учинили допрос с пристрастием. Закончившийся тем, что директриса французской школы осадила заходящегося в начинающейся истерике Дамблдора, напомнив, что она предупреждала и что идея использовать живых людей была не просто неэтичной, но ещё и опасной, что, собственно, и произошло.

— Это же было ваше заклинание, Дамблдор, как вы вообще до этого додумались? Ничего удивительного, что при такой организации раз за разом что-нибудь идёт не по плану. Как вы себе представляли их всплытие? Ладно Крам, он взрослый и сильный мужчина, обученный дисциплине. Тот же Диггори насилу утихомирил свою девушку, или мне померещился тот очаровательный фингал, что налился у него под левым глазом? О своей чемпионке я и вовсе молчу, вы бы хоть удосужились узнать, умеют ли плавать те, кого вы определили на роль трофеев! На что вы вообще надеялись? Если вы думали, что мистер Поттер при всей своей смекалке и неординарности окажется ещё и профессиональным спасателем на воде, то вы явно ошиблись. Так что это целиком и полностью ваша вина, ваша и принимающей стороны. Безобразие...

Окончание этой отповеди Гарри не услышал, ибо его утащили в замок, где отпоили какао и уложили в кровать, ибо более разумного придумать не смогли.

Ещё около месяца Гарри так или иначе пытались сподвигнуть на чувство вины в связи со смертью сокурсника. Началось всё с недельного траура и минуты молчания. «И где же ты был, когда погибла Гермиона, да и младшая Уизли?» — с негодованием думал Гарри, стоя навытяжку и отдавая последнюю дань памяти незабвенному свину. Затем припёрлась его мамаша, и Гарри вызвали к директору, где пытались развести на признание вины и принесение соболезнований. Гарри стойко снёс и это и не проронил ни слова до тех пор, пока не явился крёстный, после чего задуманная как покаяние сцена превратилась в разнос Дамблдора лично и дирекции школы и Турнира в частности. Крёстный, нимало не заботясь о душевном спокойствии четы Уизли, словно нашкодившего котёнка тыкал директора в его же промахи и откровенные косяки. А вишенкой на торте стало то, что Сириус напомнил, что ни смерть мисс Грейнджер на первом курсе, ни трагическая гибель младшей Уизли, тело которой так и не было найдено, нимало не вызвали у директора и десятой части тех телодвижений, кои он демонстрирует в связи с безсомненно трагической, но от этого не менее глупой смертью Рональда Уизли.

— Что ж вы тогда на первом курсе не обвинили моего крестника в том, что это из-за него погибла та девочка, он же её не спас? — бушевал Сириус. — Это, господин Дамблдор, целиком и полностью только ваша вина. Как можно было додуматься до того, чтобы устроить испытание на воде, даже не удосужившись выяснить, умеют ли все участники оного плавать?

Бледный, как полотно, Дамблдор не сумел найти и единого аргумента в свою защиту. Именно в этот момент он понял, что от того Сириуса, которого он лично воспитал в стенах школы, не осталось и следа. Молодой мужчина поборол все последствия Азкабана и, видимо, там же оставил свою юношескую наивность и веру в светлый образ его, Дамблдора, лично и Ордена Феникса в частности. И теперь перед ним стоит чистопородный Блэк со всеми вытекающими.

Сразу после пасхальных каникул, которые Гарри провёл с крёстным, всех участников Турнира собрали у стадиона для квиддича. Правда, на месте этого самого стадиона обнаружилось подрастающее переплетение из живой изгороди. А радостный представитель дирекции Турнира от министерства возвестил, что третье испытание будет на прохождение лабиринта. В конце которого и будет находиться кубок победителя.

— Мы можем поговорить? — обратился к Гарри Виктор Крам, когда они уже покидали стадион.

— Да, — немного удивлённо ответил Гарри, ведь со Святочного Бала они не перекинулись и словом.

— Давай пройдёмся, — предложил Крам и направился к опушке Запретного леса.

— Хорошо, — кивнул Гарри и последовал за болгарином. Не дойдя до опушки леса примерно десятка метров, Крам остановился.

— Я уже давно хотел спросить, как ты всё это делаешь?

— Что "это"? — решил уточнить Гарри.

— Ну, сначала дракона, затем то снаряжение для погружений, и я читал, что ты не только этим отличился.

— Вот так с ходу и не ответишь. Видишь ли, я не делаю секрета из того, что не особо в восторге от учёбы в этой школе. Я не уверен, поймёшь ли ты мои доводы, но я с детства привык к жёсткой дисциплине...

— Это заметно, ты и твои друзья сильно выделяетесь на общем фоне, эдакий кусочек родного Дурмстранга. Я потому и заговорил, что ты больше похож на ученика моей альма-матер, чем этого балагана.

— Ну, я всё детство провёл на казарменном положении, а там не забалуешь и маму звать безполезно. Так что я научился быть самодостаточным с младых ногтей и, буду честен, в этой богадельне, где слово "дисциплина" запрещено указом директора, мне довольно тяжко.

— Так переведись, да хоть бы и к нам в Дурмстранг.

— Не могу, мой прежний опекун составил магический контракт так, что я должен учиться здесь. Когда я был младше, я вообще не хотел учиться магии, я хотел быть военным. С возрастом категоричность мышления прошла, да и другие причины для пересмотра некоторых моментов появились. Но от мечты служить в армии я не отказался, просто теперь я понимаю, что заинтересовал совершенно определённых людей на самом верху и как маг я им нужен много более, чем как обычный офицер вооружённых сил.

— Ого, не знал, что в Англии тоже есть такая программа подготовки, — улыбнулся Крам и протянул руку. — Добро пожаловать в реальный мир, Поттер, и жаль, что не Дурмстранг, у нас, по секрету скажу, готовят кадровых офицеров. Квиддич для меня так, развлекуха, ну и хорошее прикрытие в маг мире, а так я тоже по этой части, только в немецкий бундесвер... — оборвав мысль на полуслове, Виктор обернулся и вскинул палочку, спустя секунду его примеру последовал и Гарри.

В ближайших кустах повторилось какое-то движение и из-за одного из деревьев показался человек, его сильно шатало. Немного приглядевшись, Гарри опознал в нежданном визитёре одного из организаторов Турнира, а именно мистера Крауча.

— Похоже, это один из судей. Кажется, его Крауч зовут, — пояснил Гарри, но палочку так и не убрал.

— …а после этого, Уизли, уведомьте Дамблдора письмом о количестве студентов из школы Дурмстранг, которые прибудут на Турнир. Каркаров сообщил, что их будет двенадцать…

— Мистер Крауч? — осторожно позвал Гарри.

— …и отправьте сову к мадам Максим, возможно, она захочет привезти больше студентов, чем хотела, так как Каркаров решил взять двенадцать… Вот, Уизли. Вы выполните то, о чём я вас прошу? Выполните?.. Выпол… — мистер Крауч выпучил глаза, уставился на дерево и неслышно что-то забормотал, потом вдруг покачнулся и рухнул на колени примерно в метре от изумлённых чемпионов.

— Мистер Крауч, что с вами? — уже во весь голос спросил Гарри.

— Дамблдора! — простонал Крауч, схватил Гарри за мантию и подтащил ближе к себе, хотя Гарри он как будто и не видел. — Мне надо… увидеть… Дамблдора…

— Хорошо, мистер Крауч, — ответил Гарри, на ходу вспоминая, чему их учили, дабы пресекать панику и прочие неконструктивные явления, нежелательные на поле боя.

— Я… совершил… ошибку… — продолжал Крауч, а Гарри повернулся к Краму.

— Присмотри за ним, я позову помощь.

— Хорошо, — кивнул Крам и цепким взглядом осмотрел прилегающую территорию. Тогда как Гарри сделал несколько шагов в сторону, взмахнул палочкой, и сорвавшийся с неё серебристый сгусток унёсся куда-то в сторону замка.

— Скоро здесь будут преподаватели, — сообщил Гарри и встал так, чтобы видеть и опушку леса и Хогвартс.

— Кто… ты? — вновь забормотал Крауч и опять попытался вцепиться в мантию Гарри, но не преуспел в своём начинании.

— Успокойтесь, мистер Крауч, — как можно более мягким тоном обратился к нему Гарри. — Я уже позвал на помощь, скоро здесь будут преподаватели и директор.

— Ты не… его?

— Нет, не его, — стараясь максимально подыграть явно находящемуся не в себе магу откликнулся Гарри.

— Ты… Дамблдора?

— Да.

— Предупреди… Дамблдора…

— Он скоро будет здесь, вы сами ему всё расскажете.

— Благодарю вас, Уизли, а когда закончите с этим, принесите мне чашку чая. Скоро приедут жена с сыном, вечером мы идём на концерт с мистером и миссис Фадж, — снова забормотал Крауч.

Так продолжалось ещё около пяти минут, Крауч то нёс бред и говорил с неким Уизли, то просил позвать Дамблдора. Гарри и Виктор сохраняли ледяное спокойствие и по возможности минимизировали бред Крауча. Наконец, казалось спустя целую вечность, на фоне замка появились две фигуры, оказавшиеся профессорами Люпином и Дамблдором.

Как только они оказались на месте, Гарри и Крам опустили палочки и стали ждать дальнейших указаний старших. Вскоре их отпустили, поняв, что юноши ничего не знают и просто наткнулись на этот подарок, когда беседовали о своём о личном. Стоило Дамблдору услышать, что Гарри о чём-то беседует с Крамом, как тут же попытался выяснить, о чём именно, но в ответ получил свои же слова о том, что Турнир задуман именно для того, чтобы создать дружеские связи между студентами разных стран, и что де эти самые связи Гарри и создаёт. Пришлось директору Хогвартса переключить своё внимание на явно невменяемого Крауча и отпустить чемпионов.

— Вот и поговорили, — хмыкнул Крам, когда они покинули место событий.

— Ну, самое интересное мы обсудили, а о подробностях ты, как и я, говорить вряд ли станешь.

— Да, ты прав, распространяться обо всём этом не стоит. — На том и разошлись, порешив, что будут писать друг другу, ведь служба службой, а дружбу-то никто не отменял.

В связи с происшествием с мистером Краучем Гарри в третий раз в жизни и второй за текущий учебный год оказался в кабинете директора школы чародейства и волшебства Хогвартс. В кабинете обнаружился аж сам министр магии, директор и непонятно зачем пришедший Аластор Моуди.

Недолго думая, вся эта компания попыталась устроить форменный допрос, нимало не заботясь о соблюдении прав несовершеннолетнего. О чём Гарри им и напомнил тем, что на все вопросы, начиная от "как дела" и заканчивая "что произошло на опушке леса" отвечал одной и той же фразой: «Все вопросы только в присутствии опекуна», а про себя тихо радовался тому, что его опекун более не Дамблдор.

Так прошло около получаса, запал директора окончательно стих, ибо он отчаялся получить хоть что-то от этого совершенно не вписывающегося в его планы подростка. Именно в этот момент камин полыхнул зелёным, и из него появился Сириус Блэк и с ходу припечатал директора тем, что вот уже не в первый раз директор совершенно игнорирует принятые во всем цивилизованном обществе нормы и совершенно не заботится о своих учениках.

— Но вот от вас, Корнелиус, я подобного не ожидал, министр магии и потворствует нарушению закона... — Вид у Фаджа был такой, словно он предпочёл бы провалиться под пол, лишь бы не находиться сейчас в кабинете директора Хогвартса.

— Если у вас, господа, есть вопросы, то теперь вы можете их задать. — В итоге инициативу решил взять Фадж, его интересовало, при каких именно обстоятельствах подросток наткнулся на мистера Крауча, что тот при этом говорил и так далее.

Теперь, когда крёстный оказался рядом, Гарри спокойно и обстоятельно пояснил, что они с Виктором разговаривали о разности применяемых методов воспитания в Хогвартсе и Дурмстранге. И обсуждали возможность дальнейшего общения по переписке, когда из леса вышел Крауч. Что тот нёс бред, разговаривал с неким Уизли и отдавал оному распоряжения так, будто тот стоял перед ним. Просил позвать Дамблдора и хотел о чём-то предупредить.

— Вот, собственно, и всё, я лишь выполнил его просьбу и позвал преподавателей, — закончил свой рассказ Гарри, и удовлетворённый министр, откланявшись, отбыл. Спустя ещё пару минут Гарри в сопровождении Сириуса также покинул кабинет директора.

В день третьего испытания для чемпионов устроили нечто вроде родительского дня. Так что до самого вечера Гарри провёл время вместе с Сириусом. Крёстный был озабочен некоторыми странностями, да и Гарри тоже припомнил, что именно Крауч с пеной у рта требовал, чтобы Гарри участвовал несмотря ни на что.

— Странно всё это, — со вздохом произнёс Сириус, и очередной камушек блинчиком заскакал по водной глади озера. — Будь осторожен, крестник, я знаю, что так просто тебя не возьмёшь, но всё же.

— Я понял, крёстный, если что, материализую себе БТР и запрусь в нём, пусть попробуют выкурить, если смогут.

— Что ж, я рад, что чувство юмора тебе не изменяет, — улыбнулся Сириус и проводил крестника к стадиону.

Участники неспешно готовились к прохождению лабиринта. А преподаватели к патрулированию его границ, вероятно, такие меры предприняли ради того, чтобы хоть как-то оправдаться после второго тура.

— Леди и джентльмены, третье и последнее состязание Турнира Трёх Волшебников начинается! Разрешите мне напомнить вам турнирное положение участников на сегодняшний день! Первое место делят между собой мистер Седрик Диггори и мистер Гарри Поттер, оба — школа Хогвартс, у каждого восемьдесят пять очков! На втором месте мистер Виктор Крам, из Дурмстранга, восемьдесят очков! И на третьем месте — мисс Флёр Делакур, из академии Шармбатон! Чемпионы заходят в лабиринт согласно занимаемым в турнирной таблице местам и далее через минуту. Итак, на счёт три.

Прозвучал свисток, более похожий на паровозный гудок, и Гарри одновременно с Седриком двинулся в лабиринт. Дойдя до развилки, Гарри помахал рукой и свернул налево. Стоило Седрику скрыться из виду, как Гарри остановился и начал дополнять имеющуюся экипировку. Так, на груди оказался лёгкий бронежилет, не бог весть что, но от пущенного заклятья защитит, ибо Гарри с ребятами уже провели эксперимент и оказалось, что та же таранталлегра, да и что-то более серьёзное, попадая в бронежилет, даже самого лёгкого варианта, не имеет никакого эффекта. Для себя ребята решили, что причиной этого является то, что заклинание не контактирует с целью напрямую. От бомбарды, конечно же, не спасёт, но от того же секо вполне.

Затем были наколенники и налокотники и, на всякий пожарный, кевларовая каска. Дополнив комплект обыкновенным Варбелтом, любимым пистолетом и запасом магазинов, Гарри двинулся дальше. Ещё несколько поворотов прошли без сучка и задоринки, и это настораживало. Затем за спиной послышался шум, и Гарри резко обернулся, чтобы наткнуться на выскочившего из-за поворота Седрика. Вид у него был потрёпанный и он говорил что-то о каких-то соплохвостах. Немного отдышавшись, парень оценил экипировку товарища и, не удержавшись, хмыкнул. Дойдя до следующей развилки, они вновь разделились.

За поворотом перед Гарри возник дементор, и Гарри чисто на автомате отправил в него патронуса. Хаски-переросток, а именно в собаку этой породы превращался патронус Гарри, разве что размерами неизменно больше двух метров, буквально снёс боггарта и растаял, предварительно развеяв призрака-неудачника. Наткнувшись на странный туман, Гарри обдумывал, что это и как его обойти, когда невдалеке раздался женский крик, явно принадлежавший мадмуазель Делакур. А спустя пару минут из-за поворота появилась довольно странная парочка, состоящая из Крама и этой самой Делакур. Последнюю, нимало не церемонясь, Крам тащил на плече.

— О, это я удачно зашёл, — хмыкнул Виктор и сгрузил француженку на землю, прислонив к живой изгороди.

— Ты нафига её на себе таскаешь?— не опуская пистолета, направленного аккурат в грудь болгарина, поинтересовался Гарри.

— Это ты верно, — кивнув на пистолет, хмыкнул Виктор.— В общем, на меня пытались наложить Империус, приказали избавиться от неё. Я эту погань сбросил, как на тренировке учили, но доверять преподам вашим и звать на помощь не стал. Вырубил дурёху, чтобы не орала, ну и пришлось её с собой взять.

— Империус? Ты серьёзно?

— Более чем. — А в следующий миг прямо через живую изгородь с диким воплем на них вылетел Седрик и, с ужасом показывая в сторону, откуда пришёл, пополз к дальней стене лабиринта, бормоча что-то про Нунду. Гарри и Виктор изумлённо переглянулись, а спустя ещё десяток секунд эта самая тварь из семейства кошачьих почтила их личным присутствием. Правда, ненадолго, ибо стоило Гарри оценить размер и опасность твари, как в его руках материализовался LAW-72 и тварь огребла бронебойный заряд, после чего отработавшая труба полетела в сторону и её место заняла её точная копия, и тварь огребла второй заряд.

— Они охренели что ли? — осведомился Крам, смотря на разорванную двумя бронебойными на куски тушу.

— А я тут четвёртый год вот учусь, весело, правда? — с нервным смешком ответил Гарри. — Так что ты там говорил про Империус?

— Собственно, о том, что его на меня попытались наложить и приказ дали вывести из строя Делакур.

— Ясно! — коротко кивнул Гарри и выбросил вторую трубу. О том, как выглядит человек под империусом Гарри уже знал, спасибо Моуди, и Крам совершенно точно сейчас был вменяем. Пока Гарри приводил в чувство Седрика, Виктор изучил трубу от гранатомёта и хмыкнул.

— Поттер, а ты вообще в курсе, что за магию ты применил?

— Честно, нет, — откликнулся Гарри. — У меня через раз результат трансфигурации разительно отличается от того, что требовалось, но я уже смирился и лишь подкалываю Маккошку. Иногда мне её даже жаль.

— Да они вас тут хоть чему-то вообще учат? Это же... — Виктор потряс трубой отработанного гранатомёта. — Слушай, а как давно и что именно у тебя получается?

— Ну, на втором курсе получился полноразмерный Челленджер, а ещё были ПЗРК, мины, миномёты, стрелкового оружия без счёту, ну и по мелочи, да тот же акваланг и винтовка, из которой я дракона убил. В общем, много чего, а что?

— Ты вообще понимаешь, насколько у тебя уникальный дар? Я, кажется, понимаю, почему тобой интересуются, ты же оружейник.

— Чего? — удивлённо переспросил Гарри.

— Оружейник ты, говорю, это маги такие с особым даром, всё, что понимается как оружие, ты создашь без ограничений, у тебя и с обычной трансфигурацией проблем не должно быть. Не завидую я твоим преподам, у нас в том году Матиас выпустился, тоже как ты, так преподы за голову хватались, а ведь он изначально на военной параллели был...

— Я тебе уже рассказывал...

— Да твой опекун смертник, что ли?

— Знаешь, я тоже это подозреваю. До того, как обнародовали потерянное завещание родителей, моим опекуном был Дамблдор и обязанности он исполнял приотвратно и, как ты понимаешь, именно он привязал меня к Хогвартсу.

— Точно, смертник, — припечатал Крам. И именно этот момент Флёр выбрала, чтобы очнуться. После чего огребла силенцио.

— Не ори, красавица, я сам боюсь. Мы тут чудом с Нунду расправились и, если что, то срать мне на этот Турнир, я жить хочу. Так что вы как хотите, а я больше в эти игры не играю, — нервно сцепив пальцы выпалил Виктор, а Гарри решил уточнить:

— Флёр, давай так, ты не орёшь, а я снимаю силенцио? — девушка закивала и Гарри снял заклинание немоты.

— О какой нунду говорит Виктор? — шёпотом спросила Делакур, как только ей вернули голос.

— О вон той, что дымится в сторонке. Я, правда, не уверен, что это именно она, но в темноте похоже, и проверять мы не стали, — безразлично, будто зачитывая прогноз погоды, ответил Гарри. Делакур в немом изумлении уставилась на младшего чемпиона, и ей на помощь пришёл уже оклемавшийся Седрик.

— Не обращай внимания, мы тут уже привыкшие, а после Василиска в обеденном зале Нунду или что это было, это даже не страшно, — глупо хихикнул Седрик, и тут же посерьёзнел. — Я слышал что-то об империусе, это кто у нас тут такой умный?

— Если б знать, я его со спины огрёб. Радуйся, Делакур, что я проходил тренировки по его сбросу, ибо приказали тебя того, ну ты поняла. — Флёр тихо сглотнула.

— Я вот что думаю, мы и так уже собрались, так что предлагаю идти дальше вместе, есть у меня одна задумка, — с непередаваемой ухмылкой сообщил Гарри.

— Это какая? — осведомился Седрик.

— А я к кубку прикасаться не буду и вам не советую. Его в лабиринт Моуди нёс, а он на первом уроке непростительными кидался, а на втором на всех империус применял, директор-де велел, чтобы мы знали, что это такое. Да и на последующих занятиях отличился. Так что вы, если хотите, можете рискнуть, а я, увольте, воздержусь.

— То есть ты предлагаешь всем завалить испытание?

— Что-то типа того. — Гарри достал из кармана сложенный листок пергамента, на котором красовался отогнутый средний палец. — Если я буду первым у кубка, то вместо меня к трибунам отправится вот это.

— О... — оценил явно знакомый с данным жестом Виктор. — А я, пожалуй, подпишусь. — Так спустя минуту на листке появилось четыре подписи. Делакур и Диггори также присоединились: первая так и не простила организаторам второго испытания, а Диггори явно слишком впечатлился Нунду. Спустя ещё десять минут все четверо вышли к здоровенному Сфинксу. После чего каждому пришлось отгадывать загадку, ибо просто так тварь пропускать отказалась, но закрыла глаза на совместный мозговой штурм. И, наконец, за следующим поворотом обнаружился пьедестал с кубком. Гарри уже хотел левитировать послание, когда Крам остановил его.

— Погоди, последний штрих, — с этими словами он трансфигурировал детёныша шимпанзе и небольшую верёвочку. Ещё минута и маленький обезьян был украшен привязанным к шее посланием, после чего отлевитирован аккурат в кубок. И тот со вспышкой, характерной для портала дальнего радиуса действия, исчез.

— Однако, — хмыкнул Крам. — Портал-то дальний, и, судя по следу, ведёт вовсе не к трибунам. Я в этом не спец, — сообщил Крам помахав палочкой, — но куда-то на юг и точно не меньше, чем на сотню миль.

— И что теперь? Я это к тому, что если кубок не убыл к судьям, то что делать-то будем? — вопросил Седрик.

— Ну, у нас есть вариант зажечь искры и ждать помощи или выйти самим, — задумчиво протянул Гарри.

— Нет! — взвилась Флёр. — Там по лабиринту Нунды бродят как у себя дома, я жить хочу. Никакая слава победителя и призы не стоят подобного.

— Согласен, — откликнулся Седрик.

А в этот момент где-то на кладбище благим матом орал Тот-Который-Убился-О-Годовалого-Младенца. Орал он оттого, что ритуал прерывать было никак нельзя, и теперь пришлось использовать запасённую заранее кровь этого психопата Моуди, ибо обезьяна на роль врага решительно не годилась.

— Я убью тебя, Гарри Поттер!

По прошествии получаса и пары партий в трансфигурированные на месте карты чемпионы решили, что ждать дальше не имеет смысла и одновременно пустили искры. Спустя ещё пять минут из лабиринта появился хогвартский профессор ЗОТИ и с удивлением воззрился на честную компанию.

— Э... а кубок как же? — с непониманием вопросил он и тут же огрёб парализующее от Крама.

— Э!... Виктор, ты чего? — уставился на него Седрик.

— Именно его голос приказал мне напасть на Делакур, — пояснил Виктор, чем поверг в шок всех собравшихся.

— Помнится, ты, Гарри, говорил, что кубок сюда тоже он нёс?

— Ну, мне так крёстный сказал, он специально уточнял у директора Дамблдора.

— Вот я и сложил два плюс два. Народ, давайте искры ещё раз запустим, а этого связать до выяснения, — предложение приняли единогласно, и Седрик сковал Моуди инкарцеро, после чего все опять по счёту пустили искры. По прошествии ещё пары минут из лабиринта появились профессора Люпин и МакГонагалл.

— Что здесь происходит? — начала было замдиректора Хогвартса, но была остановлена голосом Крама.

— Помолчите, мэм, вы не в своём классе, а мы не ваши студенты, по крайней мере не все и не в данный момент. В общем так, в связи с вопиющей безответственностью организаторов, я, Виктор Крам, чемпион академии Дурмстранг снимаюсь с этих... Хм, с этого балагана. — Его слова подхватил Седрик и как-то жалобно закончил, что Нунду это перебор. За Диггори последовала Делакур, после чего изумлённая МакГонагалл уставилась на Гарри.

— А я что, рыжий что ли? Снимаюсь, ибо Нунду или что это там было и правда перебор. Да и вообще, у вас есть победитель, некто мистер обезьян. И если вы так и не получили кубок с нашим общим посланием, то это лишь доказывает, что наши действия абсолютно оправданы.

— Да как вы... — начала было МакГонагалл, но в этот момент спало действие оборотного зелья и на месте преподавателя ЗОТИ старших курсов оказался неизвестный молодой человек.

— Даже так, — хмыкнул Крам и обратился ко второму преподавателю: — Профессор Люпин, если я правильно помню?

— Да, всё верно, — откликнулся Ремус, во все глаза смотрящий на неизвестного.

— Будьте добры, проводите нас к судейской коллегии.

— Разумеется, прошу, следуйте за мной. — Спустя пять минут все участники покинули лабиринт.

Подведение итогов Турнира было сущим абсурдом — все чемпионы хором послали организаторов с их фантазией, а также не забыли ткнуть носом, что преподаватель защиты оказался вовсе не тем, за кого себя выдавал, что портал вёл вовсе не к трибунам, а вообще невесть куда. А затем пришёл результат диагностики, показавший, что на Крама действительно пытались наложить империус, после этого к делу подключились авроры. Палочки всех участников Турнира, а также персонала были проверены. И, как и предполагал Крам, именно та палочка, которая обнаружилась у неизвестного (которого успели опознать как Бартемиуса Крауча-младшего, якобы умершего в Азкабане), была той, что наложила империус на болгарского чемпиона.

У министра была истерика, он, брызжа слюной, орал на Дамблдора, а тот нёс какой-то бред о якобы воскрешении Тёмного Лорда. В итоге, пытаясь хоть как-то замять произошедшее, дирекция Турнира объявила, что победила дружба и выдала всем по обещанной тысяче галлеонов. Так закончился Турнир Трёх Волшебников, который, в общем-то, ещё в самом начале превратили в натуральный фарс.

В этом году Гарри не стал дожидаться окончания учебного года и, воспользовавшись тем, что всем чемпионам экзамены выставили автоматом, отбыл из Хогвартса на следующий день после награждения.

Три недели до лагеря Гарри провёл частично на Гриммо двенадцать, частично на Тисовой. Затем был лагерь и там его ждал сюрприз в лице братьев Криви и ещё троих малолетних магов, которым в этом году было суждено отправиться в Хогвартс. Гарри стоял навытяжку перед начальником академии и не мог поверить в то, что он и правда это слышит. Оказывается, всё это время он участвовал в экспериментальной программе подготовки особого магически оборудованного военного соединения, что ему не исполнилось и восьми, как руководство академии было в курсе, что к ним попал маг. И что уж совсем невероятно — в этом заинтересована лично Её Величество. Также оказалось, что его родословную сумели, пусть и с пробелами, восстановить до момента, когда род Поттеров получил графский титул. Адмирал лично вручил ему выписки из архива, которые свидетельствовали о том, что его, Гарри, титул графа вполне себе действительный и был жалован некоему Джонатану Поттеру в одна тысяча шестьсот девяносто втором году за заслуги перед отечеством и британской короной.

После того, как все точки над i были поставлены, Гарри получил предложение, от которого просто не смог отказаться. Так инициатива магически оборудованного, как она проходила по документам, взвода получила зелёный свет. Гарри получил задание, общим смыслом которого было присматривать за тремя поступающими в Хогвартс вверенными ему магами. А также выявлять магов, лояльных к Её Величеству и по возможности заинтересовывать перспективой сотрудничества.

После был обстоятельный, с нотками покаяния, разговор с братьями Криви, которые, оказывается, оба дети офицера-подводника.

— Наш отец почти всегда на службе, а с тех пор, как мы попали в Хогвартс, и вовсе впору забыть, как он выглядит. Мы дома, а он в море, мама насмерть стояла, когда он предложил отправить нас в кадетский корпус. Ну и в общем вот, — закончил рассказ Колин. — А что раньше не сказали, так ты не спрашивал. А ещё я поначалу был в таком восторге от всего, а сейчас я понимаю, что мне не иначе мозги промыли. Ибо по-иному не объяснить, как так я, сроду не знавший ничего о тебе, раз и возжелал быть твоим фанатом. И если бы не ты, то, боюсь, я, как и многие другие маглорождённые, ушёл бы в маг мир, отдалившись и позабыв родителей. А когда пришли по душу Денниса, я уже начеку был и не уверен, но что-то такое было... Но я на месте встряхнул брата, и сразу же по прибытии мы присоединились к тебе.

— Ясно, — кивнул Гарри и поставил себе на заметку, что за новенькими нужен глаз да глаз. А затем были обычные будни кадета в летнем лагере, дополнившиеся слаживанием группы молодых магов.

Как и в прошлые годы, сова из школы нашла его на очередном полевом выходе, но в этом году, помимо стандартного списка литературы, в конверте оказался значок старосты факультета и сопроводительное письмо.

«Вот только этого мне и не хватало» — подумал Гарри, взвесив на ладони значок, а затем усмехнулся — учебный год обещал быть интересным.

А тем временем, как Гарри проходил летнюю подготовку, Сириус Блэк был не менее занят, одно только предложение помолвки со старшей Гринграсс чего стоило. Он, конечно, как опекун мог и не спрашивать, но прекрасно понимал, что Гарри его просто не простит, прими он какое-либо решение без его ведома. Так что Сириус в максимально осторожных формулировках постарался донести до лорда Гринграсса, что у Гарри в жизни приоритеты несколько отличаются от общепринятых и что он не поддерживает ни чистокровную аристократию, ни идущих напролом маглорождённых. В итоге решение удалось отложить на конец августа, когда Гарри вернётся из лагеря.

На Тисовую улицу Гарри вернулся всего на пару дней, но и этого хватило, чтобы повергнуть Дурслей в шок. Всё произошло, когда после ужина дядя поинтересовался, когда племянник поедет в Лондон. На что Гарри ответил, что у него есть для опекунов новость, и спустя пять минут вручил дяде кожаную папку с королевским гербом, в которой обнаружилась копия королевского указа о жаловании графского титула некоему Джонатану Поттеру. Копия была заверена в канцелярии Её Величества, о чём красноречиво свидетельствовала её подпись и печать. Далее шло родовое древо, крайним в котором была запись о некоем Гарри Джеймсе Поттере, одна тысяча девятьсот восьмидесятого года рождения, опять-таки заверенное в королевской канцелярии и, наконец, бумага, подтверждающая, что он, Гарри Джеймс Поттер, наследник титула и так далее. Также прилагалось благодарственное письмо, в котором говорилось, что Её Величество благодарит своих верных подданных Вернона и Петунию Дурслей за то, что они приняли на себя нелёгкое бремя воспитания наследника рода Поттер. Несколько минут в гостиной стояла мёртвая тишина, а затем Вернон пробормотал:

— Ну надо же...

— Так точно, дядя. Что до вас, то получается, что приняв надо мной опеку, вы невольно стали хранителем титула.

— Благодарность лично Её Величества, да это же... это… — бормотал Вернон, и Гарри почёл за лучшее ретироваться, прекрасно понимая, что теперь жизнь Дурслей сделает крутой поворот в лучшую сторону, ведь далеко не каждому подданному Её Величества жалуют королевскую благодарность. Эта бумага — пропуск в доселе неведомый Дурслям мир, да и статус их взлетит много выше, будет у тёти повод посплетничать и рассказать много всякого.

Затем был переезд на Гриммо, закупка к школе и, наконец, разговор с лордом Гринграсом, во время которого Гарри чётко расставил приоритеты и, к своему удивлению, понял, что это не только не отпугнуло почтенного мага, но и, скорее, наоборот. Оказывается, лорд Гринграсс, как и его дед, прекрасно понимал, что прятаться вечно они не могут, да и как прятаться-то, когда из магов растят непонятно что, делая буквально всё, чтобы молодые люди были намертво привязаны к миру магии.

— У Дамблдора какое-то очень странное понятие о том, как наши миры должны объединиться. Я неоднократно наблюдал за тем, как выглядят маглорождённые, когда прибывают на Кингс-кросс, и пришёл к неутешительным выводам. Я, конечно, против того, чтобы забыть и вычеркнуть все традиции, но и игнорировать не магов недопустимо.

— Я вас понял, лорд Гринграсс. Буду честен: мне непривычно то, что вы предлагаете, простые маглы, они... В общем, у них уже давно нет таких вот союзов, но я не простой магловоспитанный. В этом году стало известно, что графский титул род Поттеров получил из рук Вильгельма III, о чём есть соответствующие записи в королевском архиве. Таким образом, я наследник титула в обоих мирах, а аристократия и политический союз всегда шли рука об руку. Но должен вас предупредить, что по окончании Хогвартса меня ждёт британская военная академия и действительная военная служба. Я, конечно, не отказываюсь от магии, но и уходить из мира, в котором по воле своего прежнего опекуна вырос, не собираюсь. К тому же мой дед, Карлус Поттер, в своём завещании пожелал, чтобы я был вхож в оба мира, так что таким образом я выполняю ещё и его последнюю волю.

С момента разговора с лордом Гринграссом прошло немногим более суток, и Ежедневный Пророк разразился статьёй о помолвке старшей дочери лорда Гринграсса и наследника рода Поттер. В момент, когда сова принесла утренний «Пророк», Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор пил утренний чай, которым чуть не подавился, забрызгав все бумаги, что были на столе. Ведь все его планы опять рушились. Он столько сил потратил за это лето, даже лишился поста главы Визенгамота, и всё ради того, чтобы убедить министерство в том, что Том Реддл восстал из мёртвых. И вот теперь всё опять летит псу под хвост. Он ведь всё сделал и даже допустил эту дуру Амбридж на место преподавателя защиты. Правда, выкинуть Люпина так и не удалось, чёртовы Лонгботтом и Блэк стояли насмерть, а затем их поддержал Гринграсс, и ему пришлось отступить.

А ведь план был так хорош, Поттер же сам собирает вокруг себя единомышленников, немного политики и интриг, и вуаля! — мальчик готовится к войне с воскресшим Томом, но нет, это ж надо такому случиться… Если раньше Дамблдор всё же смог бы убедить Блэка в том, что мальчик является крестражем Тома, то теперь… Да те же Гринграссы проверят, и пиши пропало, ведь никакого крестража и в помине нет, а с такой поддержкой втянуть этого ребёнка в охоту на оставшиеся крестражи Тома будет ох как не просто.

Отбытие на пятый учебный год в Хогвартс сильно отличалось от прошлых лет, ведь раньше Гарри с друзьями просто запирался в купе, а теперь ему надлежало исполнять обязанности старосты. «Ну, Маккошка, ну удружила», — думал Гарри, стоя у барьера и ожидая прибытия будущих первокурсников. Близнецы Кларк и Альберт Рихтер, а с ними ещё и близнецы по фамилии Кларк{?}[Читаем внимательно: 1) близнецы Кларк и Альберт Рихтер , то есть Кларк Рихтер и Альберт Риктер соответственно 2)близнецы по фамилии Кларк, то есть ещё одна пара, но по фамилии Кларк, имена не указаны ], должны были появиться с минуты на минуту, а братья Криви уже ушли за барьер занимать купе.

Наконец на платформе замаячила высокая фигура капитана второго ранга Рихтера и следующих за ним детей. Гарри отлепился от стены и поприветствовал вышестоящего по званию, после чего капитан с облегчением вздохнул. Он, конечно, знал, что его мальчишки не останутся совсем без присмотра, но так оно всё равно спокойнее. Затем была погрузка в экспресс, и первогодки остались на попечении братьев Криви и подтянувшегося Невилла. А Гарри отбыл в купе старост на совещание. Там же он узнал, что новой старостой Слизерина стала Гринграсс, а от парней был Малфой. Затем было патрулирование и прибытие в Хогвартс.

Большой зал как всегда гудел, ученики переговаривались и обсуждали прошедшее лето, за столом Гриффиндора стоял гвалт, а Гарри старался не показывать своих переживаний. Скоро начнётся распределение, и среди первокурсников будут те, кого ему доверили оберегать, ибо в одиннадцать лет о чём-либо другом речи быть не могло. Парни, конечно, самостоятельные, но этот мир для них абсолютно нов.

Наконец появились первокурсники, шляпа спела очередную странную песенку, и Маккошка начала зачитывать список. Гарри сидел, скрестив пальцы даже на ногах, и ждал, когда прозвучат фамилии троих кадетов.

— Кларк, Кристиан, — произнесла МакГонагалл, и из уже поредевшей толпы к табурету вышел донельзя сосредоточенный шатен. А спустя минуту шляпа прокричала: «Гриффиндор».

— Кларк, Уильям, — продолжила МакГонагалл и на табурете оказалась точная копия только что устроившегося за Гриффиндорским столом мальчишки. Прошла минута, вторая, ученики начали переглядываться, а мальчик продолжал сидеть на табурете и только побелевшие костяшки пальцев выдавали то, как он напряжён. Наконец, по прошествии пяти минут, шляпа проорала «Гриффиндор», и мальчик, победно вскинув руку, направился к столу, за которым уже сидели его сослуживцы по летнему лагерю. Затем было ещё несколько имён, и на табурет уселся первый из близнецов Рихтеров. На то, чтобы добить шляпу, ему потребовалось всего три минуты.

Стоило первому из братьев усесться рядом с остальными, те сразу же поинтересовались, куда его хотела отправить шляпа.

— На Слизерин, соловьём пела, а я пообещал, что спалю на хрен, коли рот разинет.

— А меня на Рейвенкло, но я тоже уломал, — гордо похвастался Уильям Кларк. Так за тихой беседой пролетела оставшаяся часть распределения, и для приветственной речи поднялся директор Дамблдор.

— Нашим новичкам, — звучно заговорил Дамблдор, сияя улыбкой и широко распахнув объятия, — добро пожаловать! Нашей старой гвардии — добро пожаловать в насиженные гнёзда! Придёт ещё время для речей, но сейчас время для другого. Уплетайте за обе щеки!

После того, как все насытились, и еда исчезла с тарелок, вновь поднялся Дамблдор, как обычно толкнул речь о запрете хождения в Запретный же лес.

— Отбор в команды факультетов по квиддичу будет происходить…

Дамблдор умолк и с недоумением посмотрел на профессора Амбридж. Поскольку стоя она была лишь ненамного выше, чем сидя, все не сразу поняли, почему Дамблдор перестал говорить. Но тут послышалось её негромкое «кхе, кхе» и стало ясно, что она поднялась на ноги и намерена держать речь. Замешательство Дамблдора продлилось всего какую-нибудь секунду, затем он проворно сел и уставил на профессора Амбридж пытливый взгляд из-за очков-половинок.

— Благодарю вас, директор, — жеманно улыбаясь, начала Амбридж, — за добрые слова приветствия. — Стоило только услышать её голос, как Гарри понял — это попадос, соревнующийся по своим способностям с незабвенным Локхартом. А новый преподаватель тем временем продолжала вещать.

— Как приятно, доложу я вам, снова оказаться в Хогвартсе! — она опять улыбнулась. — И увидеть столько обращённых ко мне счастливых маленьких лиц! Я с нетерпением жду знакомства с каждым из вас и убеждена, что мы станем очень хорошими друзьями!

Школьники начали переглядываться, некоторые с трудом подавляли смех.

— Министерство магии неизменно считало обучение юных волшебников и волшебниц делом чрезвычайной важности. Редкостные дарования, с которыми вы родились, могут быть растрачены впустую, если их не развивать и не оттачивать бережными наставлениями. Древние навыки, которые выделяют волшебное сообщество из всех прочих, должны передаваться из поколения в поколение — иначе мы потеряем их навсегда. Беречь, преумножать и шлифовать сокровища магических познаний, накопленные нашими предками — первейшая обязанность тех, кто посвятил себя благородному делу преподавания.

— Каждый новый директор Хогвартса привносил в трудное дело руководства этой древней школой нечто новое, и так оно и должно быть, ибо без прогресса нашим уделом стали бы застой и гниение. Однако прогресс ради прогресса поощрять не следует, ибо большая часть наших проверенных временем традиций в пересмотре не нуждается. Итак, необходимо равновесие между старым и новым, между постоянством и переменами, между традицией и новаторством…

Дальнейшие слова Амбридж Гарри уже не слушал, готовясь исполнять свои обязанности старосты. Как только директор объявил окончание пира, Гарри поднялся и, бросив взгляд на коллегу, увлечённую разговором с одноклассником вздохнул. «Ну что за бардак?»

— Гриффиндор, построились, первый курс во главу колонны, — раздался голос Поттера, перекрыв собой все смешки и разговоры.

— Эй, Поттер, ты чего? — возмутился кто-то из старшекурсников.

— Я вам не Перси Уизли, так что встали в строй и пошли наверх. Или вам напомнить, что именно отсутствие дисциплины привело к несчастному случаю с Грейнджер? Может, вам всем и наплевать, а меня с детства приучили быть ответственным. Если не нужна дисциплина, так идите и жалуйтесь декану, что она меня в старосты назначила, а пока этот значок на моей груди, бардак на факультете буду пресекать. Стоун, оторвись от своего занятия и встань замыкающей.

— Сдурел, что ли?

— Десять баллов с Гриффиндора, Стоун, и встань в конце колонны, — всё также спокойно ответил ей Гарри и до гриффиндорцев начало доходить, что лафа закончилась и этот помешанный на дисциплине монстр им жизни не даст. До башни дошли без происшествий, и Гарри, отпустив старшекурсников, собрал вокруг себя первый курс.

— Значит так, молодёжь, запоминаем. Моё имя Гарри Поттер и мне наплевать, что вы там обо мне в книжках читали. Пока я староста, баловаться не дам. Вас особо касается, Уизли, — Гарри специально вперил взгляд в близнецов. — Я вас предупредил.

— Сейчас я провожу мальчиков к их комнате, Стоун, девочки на тебе и чтобы завтра в восемь была здесь. Вас тоже касается, первый курс. Рихтер, Кларк и Кларк — зарядка в 07:00, для остальных по желанию. — Первокурсники переглянулись и вереницей потянулись за Гарри по лестнице, ведущей в мужское общежитие, где для них была проведена экскурсия, закончившаяся в спальне.

— Строгий, однако, — пробормотал один из новеньких.

— Просто требовательный, — откликнулся один из близнецов.

— И не говори, кстати, а почему это для всех сбор в восемь, а вам в семь?

— Это на зарядку и пробежку, а Поттер наш старший товарищ, мы в одной школе до Хогвартса были.

— А с вами можно? — робко спросил мальчишка, которого звали Юан.

— Конечно, это сугубо добровольно, только надо подходящую одежду иметь. Её в стандартном комплекте нет, а в школьной форме особо не побегаешь.

Утром ровно в семь в гостиной Гриффиндора уже собрались братья Криви, а также Невилл и первогодки, к которым в итоге прибился и Юан, после чего все спустились к озеру и началась зарядка. Пока старшие бежали кросс, Деннис остался с младшим составом. А по возвращении в гостиную Гарри обнаружил нескольких зевак, изучающих какое-то объявление.

«ГРЕБИ ГАЛЕОНЫ ГРАБЛЯМИ! Приток карманных денег отстаёт от твоих расходов? Хочешь маленько разжиться золотишком? Свяжись через общую гостиную Гриффиндора с Фредом и Джорджем Уизли, готовыми предложить нетрудную и почти безболезненную работу с неполным рабочим днём (всю ответственность, однако, несёт нанимающийся)» — гласило оно. Гарри демонстративно поправил очки и, сорвав объявление, покинул гостиную, чтобы спустя пять минут стоять перед МакГонагалл.

— Профессор, вы обязаны вмешаться, иначе я не ручаюсь за последствия. Вы прекрасно знаете, что Уизли чихать на баллы и отработки, но если из-за их действий пострадает хоть один вверенный мне студент, я приму меры и обоим мистерам Уизли они не понравятся.

Пришлось МакГонагалл оторваться от бумаг и проследовать в гостиную, где близнецы уже возмущались тем, что их объявление сорвали.

— Мистер и мистер Уизли, ко мне в кабинет. Живо, — велела МакГонагалл, и один из близнецов погрозил Гарри кулаком, после чего последовал на выход из гостиной вслед за братом и деканом.

— Значит так, народ, проделки Уизли и ваше в этом участие — это, конечно дело личное, но первый и второй курс прошу от контактов с этими людьми воздержаться, ибо их увлечения зачастую опасны для жизни. А теперь, первый курс, построились и идём на завтрак, Стоун, замыкаешь.

Затем была раздача расписаний и отлов Стоун за шиворот, ибо та пыталась слинять.

— На первый урок отведу я, после трансфигурации у них сдвоенные зелья и мне плевать, чем ты там занята и с кем поговорить не успела. Отведёшь от класса до класса, — припечатал недовольную напарницу Поттер и, построив первогодок, повёл на первую в их жизни трансфигурацию. Это был первый за семь лет урок трансфигурации, на который не опоздал ни один первогодка. А Гарри не удержался и припомнил МакГонагалл её слова про карту, после чего покинул аудиторию и направился на историю магии. Затем были руны и зелья, а на обеде выяснилось, что Стоун решила, что забирать первый курс с зелий — это лишнее и те заблудились в подземельях, выйдя лишь благодаря тому, что вмешалась староста змеиного факультета и отвела их на обед вместе со студентами Слизерина. После такого Гарри очень хотел вытрясти из Стоун душу, но ограничился максимально разрешёнными для старост двадцатью баллами, а также назначением отработки в виде написания ста строчек.

Стоун кипела от негодования, но поделать ничего не могла, а Дафна улыбнулась жениху и обрадовала тем, что у них сегодня по графику совместное патрулирование.

После обеда был первый в этом учебном году урок защиты от тёмных искусств, во время которого Гарри понял, что министерство в лице первого заместителя министра магии Долорес Амбридж издевается над студентами. Те книги, которые раздала профессор, если и можно было назвать учебником, то исключительно для детского сада, там даже картинки были соответствующие. А ещё похожая на жабу преподавательница, которую Гарри решил окрестить Жамбридж, почему-то очень пристально смотрела на него, будто ждала чего-то и, судя по её недовольному виду, желаемого не увидела.

По окончании заседания группы детского сада, а по-иному урок защиты назвать было просто нельзя, Гарри направился в совятню, где подозвал своего филина*, получившего имя Ясна. Так звали кошку Дафны, и Гарри, когда крёстный буквально всучил ему питомца, не придумал ничего лучше, чем заимствовать это имя, да и сове вроде понравилось. По крайней мере, она откликалась, а ещё это было абсолютно ручное животное, правда, только в отношении Гарри.

Вот и сейчас Ясна прилетела, стоило только позвать, получила угощения и порцию почесушек, после чего схватила письмо и унеслась к адресату.

Вернулась красавица-почтальонша на следующий день. Стоило Гарри прочитать ответ Сириуса, как его глаза сузились, и он очень недобро посмотрел в сторону директора. В письме Сириус рассказал, что практически всё лето этот бородатый недоопекун имел наглость распространять всякую гнусь и делал это со ссылкой на Гарри. Оказалось, что крёстный пресёк несколько весьма нелицеприятных публикаций в «Пророке» и дважды имел разговор на повышенных тонах с означенным выше светочем магического мира. Теперь было ясно, чего хотела Амбридж — ей приказали проверить Гарри на лояльность, ибо министерство встало на дыбы и ни в какую не желало соглашаться с заявлениями директора Хогвартса.

Так незаметно пролетело две недели, и пятничный Ежедневный Пророк оповестил всех о новой образовательной реформе. Заголовок статьи гласил:

МИНИСТЕРСТВО ПРОВОДИТ РЕФОРМУ ОБРАЗОВАНИЯ

ДОЛОРЕС АМБРИДЖ НАЗНАЧЕНА НА НОВУЮ ДОЛЖНОСТЬ

ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА

«Вчера вечером Министерство магии приняло неожиданную меру, издав декрет, предоставляющий ему беспрецедентный контроль над школой чародейства и волшебства Хогвартс.

«Последнее время министр с растущим беспокойством следил за деятельностью Хогвартса, — сообщил нам младший помощник министра Перси Уизли. — Нынешнее решение принято в связи с озабоченностью родителей, считающих, что школа движется в нежелательном направлении».

За последнее время это не первый случай, когда министр Корнелиус Фадж использует новые законы для совершенствования образовательного процесса в школе волшебства. Не далее, как 30 августа был принят Декрет об образовании № 22, согласно которому в случае, если нынешний директор не в состоянии подыскать кандидата на преподавательскую должность, министерство само подберёт подходящего человека.

«Именно так и получила назначение в Хогвартс профессор Амбридж, — заявил вчера вечером Уизли. — Дамблдор никого не нашёл, и в результате министр назначил Амбридж. Выбор чрезвычайно удачный… »

— Однако, — задумчиво протянул Гарри. — Теперь понятно, кого нам благодарить за столь увлекательные уроки ЗОТИ.

— Что ты имеешь в виду?

— То, что наш дорогой директор задолбал играть в свои игры. ПЯТЬ лет, Нев, ПЯТЬ долбанных лет и ПЯТЬ преподавателей ЗОТИ, из которых что-то делали ДВОЕ и из этих ДВОИХ один оказался беглым зеком. Знаешь, я правда был бы рад этому декрету, если бы не одно НО: из-за этого бородатого полудурка, всё лето нёсшего какую-то чушь, огребает вся школа. Крёстный мне рассказал о том, что этот великий светоч говорил, да так рьяно, что его подвинули с должности председателя Визенгамота. По его мнению, Сам-Знаешь-Кто воскрес и мало этого, я, видите ли, ЭТО подтверждаю, а то, что я всё лето в лагере был и тому есть достаточно свидетелей? И я абсолютно уверен, что с начала четвёртого курса с директором не перекинулся и парой слов, а самый содержательный наш разговор состоял из его вопроса о моей роли в странном поведении кубка и моей клятвы, что "не был и даже рядом не стоял".

В итоге его деятельности мы получаем Амбридж и, будто этого мало, она каждый урок старательно провоцирует меня непонятно на что. Иначе её взгляды и обмолвки я понять не могу. Вот только я не понимаю, чего она добивается. Если хочет услышать, что я не поддерживаю Дамблдора, так пусть открыто спросит. Я из своего отношения к своему бывшему опекуну секрета не делаю. Если хочет услышать от меня подтверждение его слов, то увы, я не могу быть полезен, ибо это слова директора и только его и ко мне они отношения не имеют. — Последнюю часть фразы Гарри намеренно произнёс чуть громче, дабы заинтересованные лица могли его услышать.

Согласно новому Декрету генеральный инспектор Хогвартса бойко взялась за дело. Со слов сокурсников, первой, к кому наведалась Жамбридж, была преподаватель прорицания.

— Волшебные палочки убрать, — начала второй в году урок защиты профессор Амбридж. — На прошлом уроке мы закончили главу первую. Прошу раскрыть книги на странице девятнадцать и приступить ко второй главе: «Общие теории защиты и их происхождение». — Гарри вздохнул и принялся тупо переписывать параграф, стараясь не думать о бездарно потраченном времени.

Урок профессора Флитвика прошёл по вполне ожидаемому сценарию, а затем была трансфигурация, и в углу кабинета обнаружилась Жамбридж. С момента, как в класс зашла МакГонагалл, она делала вид, словно никакой жабы в розовой кофточке в классе нет. Все ученики получили по одной белой мышке и задачу заставить её исчезнуть. С заданием Гарри справился на отлично, ибо его мышь исчезла без следа.

Недели тянулись своей чередой, свои права заявил октябрь. Гарри продолжал утренние пробежки, а ещё старался побольше времени проводить со своей наречённой, они даже партами поменялись и теперь Невилл садился с Ноттом. В гостиной Гарри уже несколько раз снимал баллы с близнецов, но прекратить их эксперименты был безсилен, хотя усилиями младшего состава желающих испытывать на себе изобретения Уизли сильно поубавилось.

Первая вылазка в Хогсмид и традиционная уже закупка какао прошли как обычно, и единственное, от чего Гарри недоумевал, было то, что вот уже который год тыквенный сок имеет популярность ниже плинтуса и по факту идёт чистый перевод продуктов. А администрация школы так и не исключила его из меню.

Во второй понедельник октября на доске объявлений красовалось следующее:

ПРИКАЗ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА ХОГВАРТСА

«Все ученические организации, общества, команды, кружки и клубы настоящим упраздняются.

Организацией, обществом, командой, кружком и клубом считается регулярно собирающаяся группа из трёх и более учеников.

За разрешением на реорганизацию обращаться к генеральному инспектору (профессору Амбридж). Никакие организации, общества, команды, кружки и клубы учеников не могут существовать без ведома и санкции генерального инспектора.

Всякий ученик, уличённый в принадлежности к организации, обществу, команде, кружку или клубу, не санкционированным генеральным инспектором, будет исключён.

Основанием настоящего приказа является Декрет об образовании № 24.

Подписано: Долорес Джейн Амбридж, генеральный инспектор».

— Однако, — пожал плечами Гарри и вместе с друзьями направился на утреннюю пробежку, а уже вечером его вызвали пред светлые очи генерального инспектора — иначе как свечением от счастья назвать состояние Жамбридж было нельзя. Она с ходу уведомила о том, что он, Гарри Поттер, исключён из Хогвартса за нарушение. Гарри лишь посмотрел на неё, как на умалишённую.

— Профессор, вы правда уверены в своих действиях? — поинтересовался Гарри, а мысленно добавил: «где ж ты была все эти годы, как надо, так хрен тебе».

— Что вы имеете в виду, мистер Поттер?

— Я имею в виду, уверены ли вы в том, что я нарушил хоть одно правило?

— Абсолютно. Вы нарушили Декрет об образовании номер двадцать четыре.

— Интересно, но я не состою ни в одном кружке, клубе или иной организации.

— Вы и несколько других учеников факультета Гриффиндор на протяжении уже четырёх, я уточняла, лет, собираетесь каждое утро у озера.

— Мы делаем зарядку, профессор, З-А-Р-Я-Д-К-У, — чётко, почти по буквам, произнёс Гарри

— Я считаю, что это организация, и она подлежит утверждению! — радостно завопила Жамбридж. По-другому её возглас Гарри охарактеризовать просто не мог.

— Профессор, вы понимаете, что уже вечером мой опекун подаст на вас в суд?

— Что?

— Вы не ослышались. Вы понимаете, как вы и министр будете выглядеть в глазах полного состава Визенгамота? Ведь только таким составом может быть рассмотрено дело, касающееся лорда или наследника титула.

Я наследник рода Поттер и через два года стану графом. Вы уверены, что готовы к последствиям рассмотрения Визенгамотом дела о том, что вы запрещаете мне заниматься физическими упражнениями? — Амбридж сидела как громом поражённая, она явно не была готова к тому, что может получить отпор.

— Если вам угодно, вы можете посетить наши утренние, как вы выразились, собрания, прогулка на свежем воздухе крайне полезна для здоровья. Если это все претензии, то я пойду, мне к расширенному заседанию Визенгамота готовиться нужно.

— Постойте, Поттер, — воскликнула Амбридж, на лице которой не осталось и тени былого ликования. — Я отменяю ваше исключение, но поясните мне, зачем вам всё это?

— Вы имеете в виду З-А-Р-Я-Д-К-У? — с явной издёвкой уточнил Гарри.

— Да, — почти прошипела Долорес Амбридж, прекрасно понимавшая, что мальчишка оказался совсем не таким, как она себе представляла.

— Зарядка, профессор, необходима для бодрости духа и развития физического тела, а также сохранения здоровья. Возможно, вы не знаете, но девушкам нравятся подтянутые стройные молодые люди. А так как с недавних пор я помолвлен, то для меня это весьма актуально. И, если вам будет угодно, вы можете поднять данные из больничного крыла, из которых узнаете, что я попал туда всего один раз в конце второго курса, и это при том, что эпидемию гриппа в Хогвартсе объявляли трижды за время моего обучения в стенах данной школы, а в прошлом году меня заставили искупаться в Чёрном озере в феврале месяце.

— Можете идти, мистер Поттер, — процедила Жамбридж.

Комментарий к Глава двадцать первая «Генеральный инспектор Хогвартса и Визенгамот»

* https://wallpapershome.ru/jivotnie/wild/sova-hishnik-ptica-priroda-zelenaya-glaza-seraya-jivotnoe-1331.html?page=18 конкретный и единственный МС, сова Поттера, это совиная копия моей кошки.

После памятного разговора Жамбридж дошла до того, что даже взглянуть в сторону Гарри потеряла всякое намерение. Юноша же прилежно создавал копию детсадовского пособия и поражался, что автор не додумался добавить страницы с раскрасками. Недели тянулись одна за другой, стараниями близнецов Уизли факультет плёлся где-то на задворках, уступая даже Хаффлпоффу. Гарри несколько раз подавал МакГонагалл письменные жалобы и та даже пошла к директору, но Альбус как всегда её успокоил. Хотя впору было хвататься за голову и в конце концов исключить этих двоих, дабы неповадно было, но нет, куда там. Их вызывали в кабинет, журили в стиле «ай-яй-яй» и отпускали, назначив очередную отработку и то хорошо, если через раз. На факультете сложилась забавная дилемма: все понимали, что им ничего не светит, пока близнецы и Поттер пикируются, но и вмешиваться не спешили. Будь это родной кадетский корпус, давно бы устроили тёмную. Но Гриффиндор не кадетский корпус, и градус недовольства так и колебался в нерешительности. Студенты просто не могли решить, кого бить, близнюков или Поттера. Близнюки, они весёлые, да и отомстить могут. А Поттер, он вроде как прав, и с точки зрения устава школы не нарушил ни единого пункта.

Так незаметно подоспели зимние каникулы, и Гарри буквально сбежал из Хогвартса, подальше от ненавистной Жамбридж. Она хоть и не трогала, но одного её вида было достаточно, чтобы портить аппетит и не только его. А затем была поездка в швейцарские Альпы, куда его пригласил Виктор, и Гарри решил прихватить Дафну, ибо посчитал, что более удобного места для более тесного знакомства с магловской культурой не найти.

Катание на лыжах прошло очень весело, о магии почти не говорили, Виктор рассказывал о том, как магловедение преподают в Дурмстранге и стало ясно, что они в Хогвартсе застряли где-то в Средневековье, тогда как Европа уже давно готовится и не просто готовится. Оказывается, что в Дурмстранге на общих основаниях преподаются обычные магловские предметы, и выпускники имеют нормальный общешкольный аттестат. Как следствие, многие, особенно маглорождённые, заканчивают вузы. Правительство Болгарии, к примеру, выдаёт гранты на открытие своего дела. Запретов, конечно, тьма, но если не доставать палочку, то всё вполне себе нормально. Так, например, брат Виктора владеет небольшим молокозаводом. Продукция улетает на ура, а всего-то и надо, что знать, какую травку давать скотине.

Оказалось, что Ангел Крам получил разрешение засеять несколько полей несколькими видами волшебных трав и это вперемешку с комбикормом даёт просто фантастические удои, и молоко всегда очень вкусное. Маглы бегом раскупают, деньги копятся, оборудование покупается, ассортимент расширяется, и никаких проблем, и брат Крама такой не один. Есть и юристы, и целители. Ведь если напрячься, то можно многое делать без палочки. Вон, в Норвегии, например, один врач лечит аутизм, и ведь справляется. Правда, берётся далеко не за всех и денег хочет немерено.

Слушая рассказы Виктора, Гарри лишь хмыкал себе под нос, а Дафна с грустью опускала глаза, её понимание мира безнадёжно устарело, и она в очередной раз радовалась, что отец так вовремя подсуетился. Поттер тоже будет жить в двух мирах, а значит у них появится шанс не отстать от остального земного шара.

Каникулы пролетели очень весело, но, увы, быстро, и пришлось вернуться в Хогвартс.

Не прошло и недели, как весь Большой зал стоял на ушах, так как первую полосу «Ежедневного Пророка» украшал заголовок, гласивший о массовом побеге из Азкабана, и все сбежавшие, как один, были сторонниками Тёмного Лорда. Подобные новости настораживали, а из письма, принесённого почтовой совой, окольцованной меткой дома Блэк, что говорило, что этот филин используется для официальной переписки, Гарри узнал, что крёстного даже на допрос вызвали в связи с данным инцидентом, но ничего предъявить так и не смогли.

«Фадж в панике. Гарри, будь осторожен и не провоцируй Амбридж, у неё не все дома», — гласил постскриптум письма. Именно в этот момент Гарри почувствовал чей-то взгляд. Как оказалось, тот принадлежал Жамбридж и весь её вид говорил о том, что она бы очень многое отдала за то, чтобы прочитать его письмо. Гарри взял это на заметку.

А на следующий день вышел новый приказ генерального инспектора

ПРИКАЗ ГЕНЕРАЛЬНОГО ИНСПЕКТОРА ХОГВАРТСА

"Преподавателям запрещается сообщать ученикам информацию, не относящуюся непосредственно к предмету, для обучения которому они наняты.

Основание: Декрет об образовании № 26.

Подписано: Долорес Джейн Амбридж, генеральный инспектор."

В этот же день отличились близнецы и Ли Джордан. Первые играли на уроке Жамбридж со взрыв-кусачкой, а второй, когда преподаватель попыталась восстановить дисциплину, сообщил ей, что она не имеет на это права, ибо взрыв-кусачка и урок ЗОТИ никак не связаны, а значит она нарушает Декрет об образовании номер двадцать шесть.

Это был первый раз, когда Гарри воочию познакомился с методами воспитания профессора Жамбридж. Вернувшийся с отбоем Джордан выглядел бледным и придерживал руку. Увидев, что с Джорданом что-то не так, Гарри потребовал, чтобы тот объяснил, что они на этот раз натворили, ибо справедливо полагал, что близнецы испытали очередную хрень. Но всё оказалось куда как более интересно. В тот вечер весь Гриффиндор осознал, что их староста вовсе не повёрнутый на дисциплине псих, а вполне нормальный человек. Ибо первое, что он сделал, это позвал Колина и велел тому произвести фотофиксацию той "красоты", что украшала руку Джордана. На вопрос близнецов, зачем он это делает, Гарри посмотрел на них как на умалишённых и обратился к Джордану.

— Ты в курсе, что к тебе применили Кровавое Перо?

— Э, да, это было перо, но я не знал, что оно так называется.

— Так вот, данный магический артефакт имеет третий класс опасности и его использование строго регламентируется. Такое перо используется для подписания особо важных документов. Но в твоём случае, судя по характеру раны, ты писал им строчки. Это подсудное дело и если среди присутствующих есть те, кто считают, что это нормально, то пусть поднимут руку.

Ни один из присутствующих в гостиной руки так и не поднял, а Джордан, хоть и морщился от боли, но терпел, пока Колин, приложив линейку, делал фото врезавшейся в руку надписи. Как только фото были получены, старший Криви рванул их проявлять, тогда как Гарри велел Джордану следовать за ним в больничное крыло.

Когда школьный целитель увидела, с чем именно к ней пришёл гриффиндорский староста, то схватилась за сердце, а Гарри спокойно сообщил, что необходимо составить медицинский протокол и снять повреждения. Спустя тридцать минут Ли Джордан, получивший всю необходимую помощь, вернулся в гостиную Гриффиндора и взахлёб рассказывал всем желающим о том, что Поттер не на шутку взбесился и пошёл отправлять письмо своему опекуну.

То, что остановить Жамбридж прямо сейчас не выйдет, Гарри пояснил всем на максимально доступном языке.

— Если нарвётесь на отработку у этой милейшей дамы, то на большее, чем помощь в больничном крыле, не рассчитывайте. Поднять бучу можно, но одного-двух пострадавших маглорождённых студентов не хватит. И не кривитесь, то, что аристократия, а именно она заседает в Визенгамоте, воспринимает вас так, как воспринимает, целиком и полностью ваша вина. Я так же, как и вы, рос среди маглов, но, придя в этот мир, я не навязываю свою точку зрения. Хотя очень многое мне кажется дикостью. Законы магического мира появились не на пустом месте. Как пример могу привести так называемого мальчика, который выжил. Свод магических законов от одна тысяча восемьсот тридцать восьмого года вам в помощь, в библиотеке есть, страница сто сорок пятая. Прочитаете и познаете великое чудо имени меня и как так получилось.

— Но увы, куда интереснее читать бред, написанный во "Взлёте и Падении Тёмных Искусств". Я не настаиваю, но рекомендую всем маглорождённым перед тем, как качать права, вспомнить поговорку «В чужой монастырь со своим уставом не ходят». Большая же часть маглорождённых делает именно это. Вам кажется, что традиции — это пережиток прошлого, и вы совершенно не задумываетесь, что традиции никогда не возникают на ровном месте. Но такие, как мы, выросшие в ином мире, этого не понимаем, мы считаем тёмным всё, что не можем понять и запрещаем это, а тем временем в той же Болгарии абсолютная норма иметь небольшое фермерское хозяйство и подкармливать скотину магическими травками. Удои супер, прибыль сверх меры, скотинка на диво здорова и счастлива. А маглам реально пофигу, каким клевером ты скотину кормишь.

Это я к тому, что объединиться с маглами, а точнее — жить в их мире, не отсвечивая, не такая уж и проблема, было бы желание. У нас есть что им предложить, а вот у маглов такого довольно-таки немного. По крайней мере, так кажется аристократам. И только единицы, такие, как мой крёстный да лорд Гринграсс, задумываются о том, что спрятаться от мира маглов, как и подчинить его, не получится. Я наглядно показал, что магия не панацея от магловского оружия. И не надо забывать, что маглов всего-то шесть миллиардов, тогда как магов и четверть этого числа не наберётся. Если дойдёт до войны, то они нас просто числом задавят и всё.

Это то, что нас ждёт, приди к власти кто-то вроде Волдеморта. И нечего так смотреть, это, пожалуй, одна из немногих тем, по которой я согласен с Дамблдором — страх перед именем усиливает панику и не позволяет дать достойный отпор. Я уже доказал, что при желании можно грохнуть и дракона, не особо напрягаясь, так что и мага, такого как этот психопат, вполне себе можно упокоить. Может, из пистолета и не выйдет, а винтовка там или автоматический гранатомёт в сочетании с магической атакой вполне способны если не прикончить, то серьёзно потрепать. Так что лично я за то, чтобы миры жили в мире, нам вовсе не обязательно отменять статут и пытаться подружиться. Маглы в большинстве своём боятся всего, что не могут понять и, если вы не мечтаете о начале новой охоты на ведьм, то нужно быть незаметными, но именно этого-то и нет. Маглорождённые ещё туда-сюда, но чистокровные — это нечто. В общем, советую хорошенько задуматься, —закончил Гарри и, задавливая зевок, направился в спальню.

— Классно ты всё по полочкам разложил, — улыбнулся Невилл и откинулся на подушку.

— Да всё просто, Нев, я не хочу, чтоб эти люди умерли. Магия, она интересная, и её наличие всяко лучше, чем отсутствие, но вот то, во что всё это превращается, просто ужасно. Я летом книгу одну прочитал, интендант дал, там было о биоэнергетике и далёком будущем. Фантастика на все сто, но я вот подумал, дыма-то без огня не бывает. Ты ведь прочёл Жюля Верна?

— Ага, про Наутилус очень понравилось, — сонно откликнулся Невилл.

— Эта книга была написана в середине девятнадцатого века и тогда писателя считали чудаком. А уже в двадцатом подобные этому Наутилусу корабли вовсю бороздили океанские глубины. И таких книг много, Нев. И я вот подумал, а что, если фантасты — это магловские пророки? Может, им будущее грезится, и они как могут его описывают. Здесь и сейчас сказки, а проходит лет сто, и сказка превращается в реальность, — проваливаясь в сон, закончил свою мысль Гарри.

После памятной речи Поттера в гостиной количество наказаний и отработок значительно поубавилось. Так продолжалось два месяца, а затем последовал внезапный вызов к директору. Гарри и Невилл с удивлением переглянулись и Гарри последовал за генеральным инспектором Хогвартса, которая светилась от счастья ничуть не меньше, чем в тот день, когда удумала исключить Гарри за то, что он по утрам занимается зарядкой.

В кабинете директора оказалось целое собрание. Сам министр магии, его секретарь Перси Уизли и даже двое мужчин в форме авроров.

— Итак, Поттер… думаю, вам известно, почему вы здесь оказались?

— Совершенно определённо нет, сэр, — безэмоционально ответил юноша, лихорадочно пытаясь сообразить, что вообще происходит.

— Стало быть, — голос Фаджа был до предела насыщен сарказмом, — вы не имеете ни малейшего понятия о том, почему профессор Амбридж привела вас в этот кабинет? И хотите сказать, что понятия не имеете о том, что нарушили школьные правила?

— Школьные правила? Нет, сэр, впервые слышу.

— Может, вы и Декретов Министерства не нарушали? — сердито поправился Фадж.

— Вы совершенно правы, сэр, я не нарушал ни одного Декрета об образовании, вы ведь именно о них?

— Так для вас новость, — Фадж даже слегка охрип от гнева, — что в пределах школы раскрыта нелегальная ученическая организация?

— Вы совершенно правы, сэр, — абсолютно спокойно ответил Гарри, недоумевая, как под подобное можно подвести занятия зарядкой и гадая, на какой срок упекут Долорес Жамбридж в психиатрическое отделение, когда станет ясно, что за нелегальную организацию она выдаёт группу из восьми студентов, которые бегают вокруг озера по утрам.

— Я полагаю, министр, — шёлковым голоском сказала из-за его спины Амбридж, — дело пойдёт быстрее, если я приглашу сюда нашего информатора.

— Да-да, пожалуйста, — кивнул Фадж. Когда Амбридж покинула комнату, он угрожающе посмотрел на Дамблдора. — Нет ничего лучше хорошего свидетеля, верно, Дамблдор?

— Совершенно верно, Корнелиус, — с серьёзным видом кивнул тот. «Так тут ещё и борода директора, то-то он доволен как слон, что ж, значит, врубаем наследника рода и молчим, пока не прибудет опекун».

— Не пугайся, дорогая, тебе нечего бояться, — ласково сказала профессор Амбридж, похлопывая её по спине, — ну-ну, всё хорошо. Ты правильно поступила. Министр очень тобою доволен. Он сообщит твоей матушке, какая ты славная девочка. Знаете ли, министр, — добавила Жамбридж, обращаясь к Фаджу, — мать Мариэтты — та самая мадам Эджком из Отдела магического транспорта, специалист по летучему пороху. Она помогает нам контролировать камины в Хогвартсе.

«Как интересно, камины, выходит, под наблюдением, возьму на заметку», — решил Гарри, отстранённо наблюдая за девочкой, которая старательно прятала своё лицо.

— Не бойтесь, моя дорогая, — но Мариэтта Эджком только выше натянула ворот мантии.

— Не обращай внимания на эти пятнышки, дорогая, — нетерпеливо сказала Амбридж, — отпусти мантию и расскажи министру… — но девочка лишь ожесточённо замотала головой.

— Ну хорошо, глупышка, я сама расскажу. — Амбридж наградила её очередной тошнотворной улыбкой и продолжала: — Так вот, министр, мисс Эджком пришла ко мне в кабинет сегодня вечером, после ужина, и сказала, что хочет мне кое-что сообщить. Она сказала, что если я загляну в тайную комнату на восьмом этаже, которую иногда называют Выручай-комнатой, то обнаружу там нечто, могущее меня заинтересовать. Я задала ей несколько вопросов, и она призналась, что имеет в виду некое сборище. К несчастью, в этот момент на неё навели порчу, — Амбридж сделала нетерпеливый жест в сторону прячущей лицо Мариэтты, — после чего, заметив своё отражение в зеркале, девушка крайне расстроилась и не сумела сообщить мне дополнительные подробности.

— Ах вот оно что, — сказал Фадж, буравя Мариэтту взглядом, который сам он, видимо, считал по-отцовски тёплым и участливым, — это было очень смело с твоей стороны, милочка, прийти к профессору Амбридж. Ты поступила абсолютно правильно. А теперь будь добра, расскажи мне, что происходило на этом вашем собрании? Какова была его цель? Кто там присутствовал?

Но у Мариэтты отнялся язык; она лишь снова помотала головой, таращась на них испуганными, широко раскрытыми глазами.

— Неужели нельзя расколдовать её, чтобы она могла говорить спокойно? — с нетерпением сказал министр, обращаясь к Амбридж.

— Пока мне это не удалось, — неохотно призналась та, и Гарри искренне посочувствовал девушке.

— Даже если она не заговорит, это неважно: я могу продолжить за неё. Помните, министр, в октябре я посылала вам отчёт, где сообщалось, что Поттер встречался с группой своих соучеников в "Кабаньей голове", в Хогсмиде? Так вот… — удивлению Гарри не было никакого предела, оказывается, он с кем-то встречался в какой-то "Кабаньей Голове". «Что за бред, точно надо звать опекуна».

— У меня есть свидетель, Минерва. Уилли Уиддершинс случайно оказался в этом трактире в то же время, что и они. Конечно, он был весь в бинтах, но на его слух это не повлияло, — самодовольно сказала Амбридж. — Он слышал каждое слово, произнесённое Поттером, и сразу же поспешил в школу, чтобы доложить мне.

— Так вот почему его не судили за извергающие унитазы! — подняв брови, сказала МакГонагалл. — Надо же, как интересно работает наша правоохранительная система!

— Гнусные коррупционеры! — взревел портрет дородного красноносого волшебника, висящий над столом Дамблдора. — В наше время Министерство не заключало сделок с мелкими мошенниками — нет, сэр!

— Благодарю вас, Фортескью, довольно, — мягко осадил его Дамблдор.

— Поттер назначил встречу с соучениками, — продолжала Амбридж, — чтобы убедить их вступить в нелегальное общество ради изучения чар и заклинаний, которые Министерство сочло неподходящими для детей школьного возраста…

— Прошу простить, что прерываю вас, профессор, вынужден сообщить, что дальнейшее общение со мной возможно лишь в присутствии моего опекуна.

— То есть вы признаете, что были там, — возликовал Фадж.

— Я буду отвечать на вопросы только в присутствии своего опекуна, лорда Сириуса Ориона Блэка, — заученно повторил Гарри. Тем временем Дамблдор начал плести какую-то чушь, чем только распалял министра, лишая его речь последних остатков осмысленности. «Очень интересно, что вы задумали, директор, и как к этому, по-вашему, причастен я?» — думал Гарри, параллельно сжимая в ладони небольшую пластинку. Стоило ей разломиться надвое, как где-то на Гриммо двенадцать у Сириуса на груди вспыхнул амулет, который был призван оповестить о том, что крестнику нужна его помощь и личное присутствие. Данным видом связи они обзавелись после того, что начало твориться на четвёртом курсе. В общем, не успел Дамблдор закончить нести чушь и выводить министра из себя, как камин взвыл и из пламени появился Сириус Орион Блэк собственной персоной и, поприветствовав министра, поинтересовался, чем обязан честному собранию.

— Лорд Блэк, что ж, тем лучше, — жеманно улыбнулась Амбридж. И именно в этот момент Гарри ощутил лёгкое дуновение магии у себя за спиной, но, обернувшись, ничего не увидел и, так как заклинание явно не имело целью нанести ему какой-либо вред и вообще, судя по всему, было направленно не на него, то решил сделать вид, что ничего не заметил.

— Мистер Поттер уличён в организации незаконного формирования, направленного на подрыв действующей власти.

— Помилуйте, Корнелиус, вы в своём уме? Гарри, тебе что-либо известно касательно выдвинутого обвинения?

— Нет, лорд Блэк, — чётко ответил Гарри и решил пояснить. — Вначале я думал, что профессор Амбридж ведёт речь о том, что я и несколько моих друзей каждый день, абсолютно не таясь, на глазах всей школы занимаемся зарядкой и бегаем вокруг озера, но затем прозвучали заявления о том, что я якобы собирал некую группу в трактире, именуемом "Кабанья Голова". — Тут Гарри уже заученным на четвёртом курсе жестом вскинул палочку, чем заставил авроров напрячься, и произнёс:

— Я, Гарри Джеймс Поттер, наследник рода Поттер, клянусь своей магией, что никогда в жизни не переступал порога заведения, именуемого "Кабанья голова". — Вспышка магии подтвердила принятие клятвы и Гарри, как и в прошлый раз, зажёг люмос.

— Нокс, — произнёс Гарри и спокойно посмотрел на обомлевшего министра магии.

— Но как же... я не...

— Господа авроры, прошу засвидетельствовать принятие магической клятвы, — спокойным голосом обратился к служителям закона лорд Блэк, и тем не осталось ничего другого, как подтвердить очевидный факт, а тем временем Альбус Дамблдор тихо скрежетал зубами. Он совершенно забыл, что юный Поттер легко пользуется подобной магией и это, как и столь несвоевременное появление лорда Блэка, рушило весь его план.

— Господин министр, как вы сами убедились, мой подопечный не пересекал порога указанного заведения, а значит свидетельства, говорящие об обратном, лживы. Я требую объяснить мне, как Гарри Поттер мог быть там, если он там не был? Лично мне на ум приходит только одно: некто применил оборотное зелье и под видом моего крестника пудрил детям мозг. Мне вот даже интересно, кто это мог быть. Господин директор, не просветите? Ведь, насколько мне известно, трактир "Кабанья Голова" принадлежит вашему брату Аберфорту, — припечатал Дамблдора Сириус.

В этот момент очухалась Амбридж и попыталась апеллировать к некоему списку участников. В котором, о чудо, числилось и имя Гарри Поттера.

— Позвольте полюбопытствовать, — Сириус в требовательном жесте протянул руку и буквально вырвал листок из пухлых пальцев Амбридж.

— Хм, действительно, Гарри, тут твоё имя, да и назвались эти гении так, что я даже не знаю смеяться мне или плакать. Отряд Дамблдора.

— Директор Дамблдор, вы взялись за старое и, надо полагать, для вас не составило труда заполучить пару волосков с подушки моего крестника? Неужели опять набираете свой Орден? Прошлого раза было мало? Столько талантливых молодых магов погибло. Прюэтты, Поттеры, Лонгботтомы, Медоуз... Я могу перечислять и перечислять. Вы совершенно не соображаете, что творите, это же дети! Я тоже состоял в этом честном собрании. Двенадцать лет Азкабана отлично прочищают мозг и выветривают всю детскую наивность.

— Корнелиус, это очень хорошо, что вы здесь, я настаиваю на задержании этого человека, — Сириус указал на Дамблдора и глаза Амбридж расширились. — Альбус Дамблдор однажды уже собрал Орден Феникса и бросил молодых, только закончивших школу, наивных подростков против людей, примкнувших к Тому-Чьё-Имя-Не-Принято-Называть. О том, сколько молодых магов погибло во время событий пятнадцатилетней давности, вам известно ничуть не меньше, чем мне, а возможно и больше.

Дамблдор посерел, на такое он совершено не рассчитывал. План был прост: посредством подставного Гарри собрать группу недовольных министерством магов и тем самым заставить Гарри участвовать в его, Дамблдора, плане. Но всё с самого начала пошло не так. Начать с того, что Поттер не проявлял недовольства действиями Амбридж, и пришлось подливать участникам ОД зелье, которое не позволяло им увидеть того разительного отличия между Гарри Поттером на собраниях ОД и тем, как он ведёт себя на уроках. Детям внушалось, что это всё конспирация, дабы не пронюхала Амбридж, а зелье помогало притупить критичность мышления. И вот Долорес наконец-таки поймала этот клуб любителей ЗОТИ и всё бы хорошо, но Поттер, будь он проклят, опять сумел всё испортить. И вот Корнелиус уже думать о нём забыл и трудами Блэка переключил внимание на самого Альбуса и теперь эффектное отбытие из красочного шоу превратилось в насущную необходимость.

Фадж так и не успел отдать вожделенный приказ об аресте, так как в кабинете полыхнуло, и ударная волна сбила всех на пол, а когда вспышка света угасла, Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора в кабинете не наблюдалось.

ПРИКАЗ МИНИСТЕРСТВА МАГИИ

"Долорес Джейн Амбридж (генеральный инспектор) назначается директором школы чародейства и волшебства Хогвартс вместо Альбуса Дамблдора.

Основанием настоящего приказа является Декрет об образовании № 28.

Подписано: Корнелиус Освальд Фадж,

министр магии."

С утра вся школа была увешана этими объявлениями, но Гарри куда более интересовало, чем всё закончилось с участниками ОД. И крёстный его не разочаровал, сообщив, что всех участников ОД согласно списку подняли с кроватей и допросили, и что во время допроса ученики вели себя несколько неадекватно. Это заставило авроров усомниться в трезвости их мышления и вызвать целителей из Мунго, после чего началось самое интересное. Оказалось, все до единого участники честного собрания под названием ОД находятся под действием очень интересного зелья. Суть оного в том, что оно притупляет критичность мышления и вызывает просто-таки фантастическое желание верить оратору. И он, Сириус, теперь вот совсем не уверен, что сам когда-то не находился под подобным воздействием. Ибо, смотря на своё поведение в школьные годы, он не может понять, как его подростковый бунт сумел перерасти в обычную травлю и жестокость.

К обеду Хогвартс облетела новость, гласившая, что Жамбридж так и не смогла попасть в кабинет директора. Студенты ликовали, и Гарри их понимал, ибо, хотя и не был склонен к бунту, но о бездарно потраченном времени очень сожалел, а ещё задумывался о том, что на экзаменах-то будут просить продемонстрировать владение заклинанием, а не рассказать теорию. И вот тут-то и пригодятся набранные комплекты фото и медицинские протоколы за подписью школьного целителя. Мадам Помфри оказалась женщиной вполне разумной и помимо того, что подшивала протоколы осмотра в общие отчёты, делала ещё и несколько заверенных копий.

А ещё были Декреты, Декреты и ещё раз Декреты. Студенты тихо выли от того, насколько больной оказалась фантазия дорвавшейся до власти Жамбридж. Как итог, Гарри был совершенно не против фейерверка, устроенного близнецами Уизли, ибо последний Декрет его добил, так как запрещал парням и девушкам находиться на расстоянии ближе метра, а это означало, что он даже за руку свою невесту взять не может. И пусть каких-либо особо ярких чувств между ними не было, но некоторая симпатия всё же присутствовала, так что Гарри тихо бесился от того, что творит эта дура Амбридж. А затем были консультации по выбору профессии, все столы гриффиндорской гостиной были завалены рекламными буклетами и проспектами. Взяв один из них в руки, Гарри вслух прочитал: «ХОТИТЕ ПОПЫТАТЬ СЧАСТЬЯ В ОТДЕЛЕ СВЯЗЕЙ С МАГЛАМИ?», далее шёл список требований к кандидату и Гарри не удержался:

— Похоже, для общения с маглами, по мнению составителя этого буклета, не нужна высокая квалификация. Тут сказано, что надо всего лишь сдать СОВ по магловедению: «Для нас гораздо важнее ваш энтузиазм, терпение и хорошее чувство юмора!» — процитировал Гарри написанное и хмыкнул.

— Однако, теперь я понимаю, почему у магического общества такие проблемы. Если для работы в официальном отделе министерства требуется лишь терпение, юмор и один-единственный СОВ, то я боюсь даже подумать, как этот отдел выполняет свою работу и когда всех его сотрудников упекут в магловскую дурку для буйных? — бросил он в пространство, но те, кто слышал, задумались. Правда не все и ненадолго.

Наступил понедельник, и ровно в половину третьего Гарри постучал в дверь кабинета профессора МакГонагалл. Именно на это время была назначена его консультация по выбору будущей профессии. Гарри откровенно недоумевал, нафига ему эта самая консультация, но раз надо — значит надо.

В углу кабинета обнаружилась Долорес Жамбридж, и Гарри не удержался от улыбки.

— Мистер Поттер, надеюсь, вы понимаете, насколько этот разговор важен? Данная беседа призвана помочь вам выбрать предметы, которые вы будете изучать следующие два года, а также определиться с выбором будущей профессии.

— Э-э… — только и смог выдать Гарри, и дело было не в том, что у него резко отказали мозги или он передумал быть военным. Он был в шоке от того, как с ним говорит декан.

— Профессор, — собравшись с мыслями начал Гарри, — я не могу понять, зачем вы тратите моё и своё время? Я вот уже пять лет как говорю одно и то же, неужели вы думаете, что за прошедшие пару месяцев я передумал?

— Я не понимаю, о чём вы, Поттер? — тем временем Жамбридж учуяла нечто интересное и начала с остервенением строчить на пергаменте.

— Профессор МакГонагалл, я ещё в день, когда вы пришли на Тисовую улицу, сказал вам, о чём я мечтаю и к чему стремлюсь и, можете быть уверены, это стремление не только не угасло, но и возросло. Или вы серьёзно думали, что если каждый год в школе будет твориться непередаваемая по своей фееричности хрень, то это обязательно убедит меня в том, что маг мир — это просто супер?

— Мистер Поттер! — воскликнула МакГонагалл, и Гарри не выдержал.

— Что "мистер Поттер"?! Я пятнадцать с половиной лет как Гарри Джеймс Поттер, но это не отменяет того, что вот уже пять лет я наблюдаю просто-таки оголтелый непрофессионализм преподавателей и абсолютно безумного, судя по его действиям, директора. Который, как мне кажется, перечитал магловской подростковой фантастики, что, кстати, неудивительно, ибо детям читать-то по факту нечего, и сказки барда Бидля не в счёт. На первом курсе по школе весьма плодотворно погулял тролль, погибла ученица, но я не заметил, чтоб это имело хоть какие-то последствия. Министерство, ау!!!

— Мистер Поттер! — попыталась остановить разошедшегося юношу декан, но не тут-то было.

— А знаете, я расскажу вам, как бы повёл себя директор и педагоги школы, где я учился, случись в вверенном им заведении подобное. Для простоты пояснения я просто заменю ими персонал Хогвартса. Итак, в Большой зал вбегает, хм, ну пусть будет караульный, ибо такой ушлёпок, как Квирелл, в школе, где директором был бы генерал-майор Эртон, в качестве преподавателя попросту невозможен. Вбежал он и объявил, что в школе тролль. И вот тут начнутся отличия.

— Какая к чёрту эвакуация детей ПО ГОСТИНЫМ? По школе перемещается существо третьего класса опасности. Оценка угрозы: Тролль — существо третьего класса опасности, хищник, устойчив к магии, умственные способности ниже плинтуса. Далее следует команда ТИШИНА, ВСЕМ ОСТАВАТЬСЯ НА МЕСТАХ. Старосты, перекличка, по окончании доклад. Преподаватели, следуйте за мной. Поимённый расчёт окончен спустя минуту и старосты докладывают об отсутствующих, в нашем случае это мисс Грейнджер. Следует указание выяснить возможное местонахождение студентки. Тем временем преподаватели готовятся к бою с троллем. Опрос студентов показывает, что мисс Грейнджер видели в туалете на втором этаже, после чего именно туда отправляется преподавательский состав. И, о чудо, они бы успели, и никто бы не пострадал. Но ничего подобного не было. Дамблдор приказывает ДЕТЯМ идти в гостиные под присмотром СТАРОСТ, и это учитывая, что тролль невосприимчив к магии, старосты — это пятикурсники и их двое, а детей около семидесяти, таких групп четыре. Алё, вам знакомо такое понятие как ПАНИКА? Пять баллов за постановку сцены "убейтесь кто-нибудь, ну, пожалуйста". Ах да, я ещё про Цербера на третьем этаже забыл, ну и детёныш дракона, как без него!

— Второй курс — и снова здравствуйте. Первой ласточкой была кошка завхоза. Но допустим, что пока не страшно. Далее был Колин Криви и вот тут начинается ХРЕНЬ. Школа должна была быть закрыта в тот же день. Вызваны авроры, все ученики допрошены, а школе надлежало провести тщательный обыск. ГДЕ ВСЁ ЭТО? НЕТ!!! Дамблдор сказал, что всё нормально, значит так и есть. Нападения продолжаются, жертв уже четыре, хотя ещё после третьей был идеальный момент для эвакуации. Почти вся школа была на стадионе, прямо оттуда в поезд и по домам, а школу на карантин, пока не отловят чудище. И снова нет, мозг начинает попытки работать только после того, как студентку первого курса, предположительно, уволокли в Тайную Комнату Слизерина. И даже так эвакуация не срочная, а только завтра, а вечером в Большой зал вползает ВАСИЛИСК, существо ПЯТОГО класса опасности. НА ЧТО ВЫ РАССЧИТЫВАЛИ, профессор? Только не говорите, что вам было видение о том, что на него упадёт танк!

— Третий год, да это просто рай по сравнению с предыдущими, всего-то какой-то маньяк-убийца, и тот оказался невинно осуждённым. Но вот вопрос: двенадцать лет в школе в виде крысы пребывает незаконный анимаг, и вы, профессор, являясь также анимагом, этого не заметили? КУДА ВЫ СМОТРЕЛИ?!

— Четвёртый курс, и небезызвестный Турнир. ВЫ, БЛЯ, СЕРЬЁЗНО?! — не выдерживая, вопросил Гарри.

— Мистер Поттер!

— Что «мистер Поттер»? Я магией поклялся, что к кубку не подходил, но меня принудили участвовать. Да вы вообще в курсе о том, как Кубок Огня проводит отбор? Вы что, серьёзно? Да ему наплевать на то, что написано, да хоть «срань гиппогрифа» напиши. Если эту бумажку кинул маг достаточной силы, он будет выбран. А что творилось летом, а что творится сейчас? Вы правда уверены, профессор, что всё это должно было заставить меня изменить моё мнение?

Мой ответ вам — НЕТ! Я мечтаю о том дне, когда покину стены этой школы и вернусь в ПРИВЫЧНЫЙ МНЕ МИР. Так что не вижу смысла в продолжении данной беседы, могу лишь уведомить, что, согласно завещанию Карлуса Поттера, моего деда по отцовской линии, я ОБЯЗАН взять руны, нумерологию, зелья, трансфигурацию, заклинания и ЗОТИ. Остальное по выбору. Также ОБЯЗАН изучать ЭТИКЕТ и, о чудо, его более не преподают в школе. Да здравствует Рональд СВИН Уизли и ему подобные, ведь магам совершенно определённо нет никакой нужды быть воспитанными. В списке есть МАГИЧЕСКОЕ ПРАВО и о чудо, его тоже исключили из списка предметов. А потом мы удивляемся, что молодёжь творит всякую хрень, и верит в бред сумасшедшего. — С этими словами Гарри достал свод законов, так им любимый и, раскрыв его на сто сорок пятой странице, грохнул на стол. — Вот он, ваш мальчик, который выжил. Прочитайте, и убедитесь, что никакого чуда нет и, наконец, оставьте меня в покое! — выпалил Гарри и вылетел из кабинета, оставив обалдевшую МакГонагалл наедине с Жамбридж изучать свод законов и проникаться ситуацией.

Спустя каких-то полчаса по школе уже ходили слухи о том, что Гарри Поттер чуть ли не убил МакГонагалл. Сам же Гарри отыскался у озера, юноша остервенело один за другим кидал камни в воду.

— Гарри, так что случилось-то? По школе уже слухи ходят, что ты чуть ли Маккошку не пришиб, — спросил подошедший к другу Невилл.

— Да ничего особенного, просто накипело, ну и вот. Маккошка спросила, кем я хочу быть, ну и я просто не выдержал, вся же школа знает. В общем, хотел на пальцах разъяснить, но как-то так само вышло, что наорал. А ну её, пусть что хочет делает, — Невилл лишь улыбнулся другу.

Наконец свои права заявил май, а с ним подоспела пора экзаменов, до которых было всего две недели. Студенты пятого и седьмого курса лихорадочно пытались втиснуть в свою голову объём знаний, рассчитанный на год, и Гарри решительно не понимал, чем они занимались весь год. Его единственным затруднением было ЗОТИ, а точнее его практическая часть, ибо теорию он знал на отлично.

Перед уроком трансфигурации МакГонагалл раздала всем расписания предстоящих экзаменов.

— Как видите, — вещала тем временем профессор МакГонагалл, — вы будете сдавать СОВ в течение двух недель. Утренние часы отведены под письменные работы, послеобеденные — под проверку практических навыков. Практический экзамен по астрономии, разумеется, будет проходить ночью. Далее, я должна предупредить вас, что на ваши экзаменационные принадлежности наложены исключительно жёсткие Антиобманные заклятия. Использование напоминалок, а также самоотвечающих перьев, накладных манжет-шпаргалок и самоправящихся чернил запрещено. К сожалению, практически ежегодно в школе находится как минимум один ученик, считающий, что ему по силам обвести Волшебную экзаменационную комиссию вокруг пальца.

Первый экзамен по теории заклинаний был назначен на утро понедельника. Вопросы оказались на уровне первого, максимум третьего курса и Гарри быстро закончил, после чего поднял руку и, передав бланк с ответами экзаменатору, покинул зал через каких-то пятьдесят минут после начала экзамена. После обеда была практическая часть. Гарри выпало сдавать его профессору Тофти. Профессор попросил продемонстрировать чары управляемой левитации. Затем были репаро и ещё парочка полезных заклинаний. В общем, Гарри справился на отлично, ибо выполнил всё чётко и был абсолютно уверен, что по заклинаниям у него никак не ниже "выше ожидаемого".

Через день предстояла трансфигурация, и Гарри улыбнулся своим мыслям. Из-за Жамбридж он в этом году не особо усердствовал, и это вкупе с заданиями этого года привело к тому, что ничего запоминающегося не произошло.

Письменный экзамен прошёл без происшествий и теперь Гарри ждал практики. И был вознаграждён — ему снова выпал профессор Тофти. И если первые два задания были на навыки, пройденные в этом году, то затем профессор, к ужасу МакГонагалл, попросил Гарри транфигурировать букет пионов. Декан Гриффиндора и сама не знала, почему её так напугала просьба экзаменатора, но спустя минуту всё прояснилось. Ибо юноша пожал плечами и, пробормотав что-то на тему «пион так пион», произнёс заклинание, и зал, в котором проходил экзамен, содрогнулся от гулкого удара. Это на пол приземлился пион, точнее то, что студент пятого курса Гарри Поттер понимал под этим названием.

МакГонагалл схватилась за сердце, а остальные экзаменаторы прервали свой экзамен и уставились на неведомое чудо.

— Прекрасно, мистер Поттер, просто прекрасно, вы полностью оправдали все мои надежды, — улыбаясь, сообщил экзаменатор и пояснил: — Видите ли, я дружен с одним из сотрудников Отдела Тайн, и он рассказал мне о том чудесном магловском танке, который так качественно избавил школу от Василиска. Признаться, идея с пионом была также его. И я очень хочу услышать, что же это такое? Ибо ходят упорные слухи, что это может быть интересно!

Гарри был несколько выбит из колеи такой реакцией, но быстро нашёлся и браво отрапортовал:

— Согласно выданному вами техническому заданию перед вами 2С7 «Пион» — самоходная артиллерийская установка советской разработки. Имеет калибр 203 мм. Основное предназначение — это уничтожение расположенных в тылу особо важных объектов противника, в том числе средств ядерного нападения и их доставки. Тактическая дальность применения до 50 км. Фактическая скорострельность 1,5 выстрела в минуту. Максимальная скорость перемещения 50 км/ч. Возможно ведение огня боеприпасами с обеднённым ураном, а также ядерными боеприпасами.

— Прекрасно, молодой человек, просто прекрасно, — захлопал в ладоши экзаменатор. — А теперь прошу вас убрать сие творение магловской военной инженерии. Не то, что бы оно мне не нравилось, если честно, то я в полном восторге, но вот его габариты... — Гарри пожал плечами и развеял результат трансфигурации, после чего позволил себе утереть пот, проступивший на лбу и висках.

Остальные экзамены прошли спокойно, если не считать, что на ЗОТИ Гарри, как и предполагалось, не смог показать что-либо пристойное. Если не считать того, что от досады он наслал на боггарта не ридикулус, а патронус, и серебристый хаски попросту разорвал незадачливого призрака. Экзаменатор, а это снова был профессор Тофти, был в недоумении. И так как это был уже не первый случай столь слабого владения предметом, решил уточнить:

— Мистер Поттер, не могли бы вы прояснить для меня пару моментов!? — обратился он к Гарри. — На теоретической части вы показали себя исключительно с хорошей стороны, а ваши навыки трансфигурации и вовсе божественны, так как же получилось, что вы не можете создать простейшее протего? — Гарри хмыкнул и посмотрел на пристроившуюся у стены Жамбридж.

— Дело в том, профессор Тофти, что нам было запрещено отрабатывать навыки по защите от тёмных искусств!

— Что вы имеете ввиду, молодой человек?! — подключилась к разговору профессор Марчбэнкс, прервавшая экзаменацию очередного неспособного ни на что, кроме теории, студента.

— Весь курс ЗОТИ в этом году состоял из изучения "Учебного Пособия по защите от Тёмных Искусств, базовый курс, в картинках". Профессор Амбридж неустанно повторяла, что нам не нужна практика, так как не от кого защищаться. Любые же попытки отрабатывать защитную магию самостоятельно, то есть вне класса, также были запрещены. Все нарушители попадали на отработки к профессору Амбридж, где были обязаны писать строчки Кровавым Пером.

— Замолчите немедленно, мистер Поттер, вы исключены из школы! — взвилась Амбридж, совершенно не замечая, какими взглядами обмениваются экзаменаторы. — Вы лжёте, гнусный, наглый мальчишка... — договорить она не смогла, так как внезапно лишилась голоса, а профессор Тофти убрал палочку и спокойно сказал:

— Мистер Поттер, вы понимаете, насколько серьёзны ваши обвинения?

— Безсомненно понимаю, профессор Тофти. У меня есть двадцать девять документально подтверждённых случаев, включающих фотофиксацию и отчёт колдомедика.

— Прелестно, мистер Поттер. Коллеги, я полагаю, что необходимо вызвать аврорат и целителей. В дальнейшем проведении экзамена я не вижу смысла, ибо оценить реальный уровень знаний не представляется возможным.

Спустя два часа школу наводнили авроры и целители из святого Мунго. Первые провели обыск в кабинете профессора ЗОТИ и обнаружили у неё сорок незарегистрированных Кровавых Перьев. В то же время целители осматривали студентов и подтверждали факт применения Кровавого Пера. Всего было зафиксировано сто семнадцать инцидентов, из которых повторными были лишь сорок. Снимки, сделанные Колином Криви, были приобщены к делу, как и протоколы обследований, составлявшиеся школьным колдомедиком. Также были выявлены факты перехвата почты и, что уже совершенно из ряда вон — нелегальное применение сыворотки правды. У Фаджа тряслись руки. Экзамены по ЗОТИ были отменены как несостоятельные, всем студентам пятого курса было объявлено о том, что они сдадут этот СОВ в следующем году. С выпускным курсом было сложнее, у них не было ещё одного года, а оставлять всех на второй год из-за некачественного преподавания предмета было недопустимым. В итоге на помощь пришла академия аврората, открывшая спецкурс по подготовке для всех желающих получить оценку выше чем удовлетворительно.

На фоне происходящего у Долорес Джейн Амбридж случилась истерика, она ни с того ни с сего начала орать, что Тёмный Лорд не возродился, что Гарри Поттер врёт. После подобного её спеленали целители и вскоре, лишившись всех должностей, Амбридж "обживала" койку в палате для буйнопомешанных.

Но не успел утихнуть скандал в сфере образования, как грянул новый. Пока министр отбивался от нападок прессы и разъярённых родителей пострадавших студентов, произошло нападение на Отдел Тайн. Было ли что-либо украдено так и не уточнили, но и того факта, что Волдеморта видели в вестибюле министерства, сражающимся с Дамблдором было более чем достаточно для того, чтобы кресло министра магии, на котором уютно восседал Корнелиус Освальд Фадж, пошатнулось не на шутку. Общественность была в шоке, начальник аврората в ярости. Что же до Гарри Поттера, то он сразу после экзаменов покинул школу.

Пока магическую часть Британии лихорадило, Гарри безвылазно сидел в летнем лагере. Именно поэтому он был совершенно не в курсе того, что на Тисовую улицу попытался наведаться Дамблдор, наконец-таки осознавший, что у него явно недостаточно информации касательно одного неправильного героя. Там-то его и приняли авроры, прибывшие на сигнал тревоги. Дамблдор даже не сопротивлялся, он просто не понял, как так вышло, ведь не Дурсли же вызвали авроров.

Хотя ларчик открывался до обидного просто: сигналку на дом магловских опекунов крестника повесил лорд Блэк. Адрес был вполне официально поставлен на учёт, так что группа экстренного реагирования прибыла ровно через две минуты с того момента, как возле дома трансгрессировал маг. Сам по себе факт трансгрессии не является чем-то незаконным, но не в случае, если этот маг в розыске по обвинению в нарушении пары десятков законов. Которых и по отдельности хватило бы на то, чтобы хорошо присесть в Азкабан, а вкупе тянуло уже на более близкое общение с дементорами.

Пламенная речь, которую лорд Блэк толкнул в кабинете Дамблдора, тогда ещё директора школы чародейства и волшебства Хогвартс, заставила вращаться маховик правосудия, и всё то время, что Гарри собирал компромат на Жамбридж, министр лично курировал дело против Дамблдора. В рамках которого один только Сириус выпил три дозы веритасерума. И он был не один. Освидетельствования, комиссии, допросы, было нарыто столько всего, что Дамблдору было не отвертеться. Но этот гений и радетель за общее благо то ли был уверен в своей безнаказанности, то ли думал, что то, что он лично сражался с Волдемортом в атриуме министерства как-то смягчит то, что он этого самого Волдеморта, по сути, и сотворил. Не помогло даже пророчество, до которого Том так и не добрался, ибо осознав, что Гарри совершенно не собирается играть свою роль, Дамблдору пришлось лично останавливать Тома и, как следствие, палиться в министерстве.

Пророк трясло, министерство ходило ходуном, Фадж в одночасье лишился должности, и его место занял действующий глава аврората Руфус Скримджер. Маг мир замер, шокированный известием о возвращении вселенского зла. Так прошло два летних месяца. А в допросной аврората тем временем, залитый веритасерумом под завязку Дамблдор вещал. Вещал о герое и его миссии, о крестражах и ещё много о чём, и чем больше он говорил, тем мрачнее становились лица присутствующих. По окончании очередного допроса новый глава аврората пригласил лордов Блэка и Гринграсса к себе и поведал о пророчестве и крестражах, а также о том, что Дамблдор уверен, что только Гарри Поттер может убить известную всем личность.

— Допустим, что пророчество реально и мой крестник единственный обладатель некой силы, хотя я практически уверен, что любовь, о которой, согласно протоколу, вещает Дамблдор, тут совершенно ни при чем. Я быстрее поверю, что речь о его способности создавать оружие разве что не из воздуха, — заговорил лорд Блэк. А затем слово взял лорд Гринграсс.

— Я думаю, нам нужно прослушать пророчество. Если оно хранится в Отделе Тайн, то мистер Поттер может его получить. Также необходимо провести магическое обследование юного Гарри на предмет проклятий и иных видов воздействия. Ну и, разумеется, разобраться с крестражами. Что там говорил Дамблдор? Информация о них имеется у Горация Слагхорна? Прекрасно, доставьте мистера Слагхорна в аврорат и выясните, что именно ему известно, также из кабинета Дамблдора необходимо изъять дневник, предположительно принадлежащий Тёмному Лорду, и передать его невыразимцам. Это снимет все вопросы относительно того, действительно ли имеет место существовать такая погань, как крестраж.

Тем временем наступило двадцатое августа, и Гарри Поттер вернулся из летнего лагеря. Он как всегда покрасовался на Тисовой, чтобы тёте было чем хвастаться, пока он будет отсутствовать. А затем срочно отбыл на Гриммо двенадцать, где прошёл медицинское обследование, выявившее, что чего-либо криминального нет. Но при этом стало понятно, почему у юного Гарри были такие сложности с детской магией. Оказалось, что магическое ядро ребёнка сильно пострадало в ту ночь на Хеллоуин и, хотя сейчас оно полностью стабильно, до как минимум семи лет это было совершенно точно не так. Целитель Сметвик, качая головой, сообщил, что это чудо, что мальчик смог обуздать свою магию и та вошла в норму. Так к обвинениям, предъявляемым Альбусу Персивалю Вульфрику Брайану Дамблдору прибавилось ещё одно.

Как в приватном разговоре пояснил целитель, магия Гарри была нестабильна вследствие нападения Тёмного Лорда. Он полностью подтвердил теорию относительно того, как Гарри объяснял своё выживание и даже прояснил некоторые моменты. Оказалось, что такие случаи в общем-то не такая уж и редкость, просто чаще всего защита срабатывает не от Авады, а от чего-то более бытового. Детская магия, как оказалась, очень подвижна и восприимчива к внешнему раздражителю. Режим такой защиты — это врождённая способность ребёнка. Иначе бы дети-маги гибли очень часто. А так в случае смертельной угрозы ребёнок инстинктивно выставляет щит. И уже давно замечено, что вид щита напрямую зависит от угрозы. Оказывается, в святом Мунго целая картотека есть таких вот уникумов, по малолетству творивших уберколдовство на уровне Мерлина. Были и те, кто летал, и те, кто осушал небольшое озеро, да много чего происходило, но вот отразить Аваду — такого просто ни разу не было. Поэтому общественность и купилась.

Но всегда одно было неизменным: если ребёнок применил этот последний барьер, то его надо срочно доставить к целителям, ибо даром такое вот убер-нечто не проходит, и магическое ядро, полностью отдавшее свои силы и заставившее ещё не развитые магические каналы пропустить через себя столь мощный поток магии, начинает сбоить. Это может вылиться в очень грустную ситуацию* . Когда же Сметвик узнал, что мальчику после подобного всплеска не только не была оказана помощь, так его ещё и к маглам отправили, целитель схватился за голову.

— Это же катастрофа! О чём думал ваш опекун, как он мог допустить подобное? Я абсолютно точно уверен, что это форменное чудо, что у вас банально все дома, мистер Поттер. Я с уверенностью могу заявить, что приблизительно в возрасте семи лет с вами произошло нечто, что стабилизировало вашу магию. И если бы этого не случилось, я не берусь судить о последствиях. Первое, что приходит на ум это, хм, отставание в развитии. Магически вы были бы сильны, но расплатились бы за это своими мозгами, а точнее их отсутствием. И если такого мага не дисциплинировать, не поставить стержень, я не берусь предполагать, что будет...

— А я знаю, — без тени улыбки ответил целителю Гарри. — Теперь очень многое встаёт на свои места. И первое, что я сделаю, это пойду поклонюсь магловским опекунам, ибо только благодаря им я стал тем, кем стал.

— Позвольте уточнить, как же этим без сомнения достойным людям удалось обуздать вашу магию?

— Они отдали меня в кадетский корпус в надежде, что армейская дисциплина сделает из меня человека, а не обезьяну с гранатой, коей, по словам дяди, я и являлся до шести лет. А этим летом я узнал, что, оказывается, мой офицер-воспитатель сквиб. Именно он твердил о дисциплине. Нас там в казарме по десять человек было, и многие звали по ночам маму, я не звал, смысла не было. А Ласски всегда был строг, но в меру. Не помню, чтобы он хоть раз голос повысил, зато держал в ежовых рукавицах. И гонял так, что только упасть и до утра не шевелиться и так за малейшую шалость.

— Что ж, это многое объясняет. Не берусь судить, понял ли этот человек, с чем столкнулся, но с детьми он работать явно умеет и, полагаю, то, что вы маг, он знал.

— Он не только знал, но и намеренно делал всё, что делал, он сам мне это рассказал, он как раз один из тех, кому помощь не оказали. Расплатой стала его магия и, как следствие, магловский приют. Он не сдался, нашёл себя, а затем появился я. Он вложил в меня стержень и дал мечту. Как вы сами сказали, это помогло.

О том, что у маглов куда более интересные планы, чем спасти одного надломленного мага от его же собственной магии, Гарри говорить не стал. Зато теперь были понятны действия Дамблдора. Тот, судя по всему, явно рассчитывал, что к одиннадцати у Гарри определённо будут проблемы и он будет легко управляем, все эти подначки на нарушения правил явно были призваны выбить у мальчика почву из-под ног и сделать из него полностью доверчивое и управляемое орудие. Но не сложилось, и в Хогвартс приехал вовсе не тот Гарри Поттер, на которого рассчитывал Дамблдор.

Затем был поход в Отдел Тайн и прослушивание пророчества, которое, как это ни прискорбно, было признано истинным. При этом невыразимец тихо хмыкнул и добавил:

— Дело не в том, мистер Поттер, что вы обязаны пойти и упокоить этого психопата, а в том, что этот психопат верит в истинность этого пророчества, что в итоге и приводит его к истинности. Ведь вполне чётко сказано, что ни один не будет жить спокойно пока жив другой. Тут всё довольно просто: психически нестабильный маньяк втемяшил себе в голову, что он просто-таки обязан вас убить. Как итог он не даст вам покоя и рано или поздно вам придётся его прибить, либо поспособствовать его смерти.

— Ясно, а обязательно делать это магическим путём?

— О, вовсе нет, и, если вы, к примеру, повторите ваш трюк с драконом, что провернули на первом испытании, этого будет достаточно. Главное убить этого психа.

— Значит так и сделаю, — хмуро кивнул Гарри и остаток лета провёл в обществе Дафны, тогда как взрослые были заняты поисками и уничтожением крестражей. Так в недрах Отдела Тайн оказалось кольцо Гонтов, содержащее в себе тот самый воскрешающий камень из сказки, а когда стало известно о том, что палочка Дамблдора это предположительно "та самая палочка", начальник Отдела Тайн явился на Гриммо и долго и обстоятельно общался с Гарри. Артефакты были проверены и стало очевидно что они родовые и по праву крови принадлежат единственному живому и вменяемому наследнику. Так у Гарри оказались и кольцо, и палочка, после чего обе родовые реликвии отправились в сейф в Гринготсе. Потому как разбазарить наследство легко, а сберечь и преумножить дано не каждому.

Тем временем подкралось первое сентября, и Гарри отправился в Хогвартс вместе с друзьями и теперь уже можно сказать, что девушкой, ибо то ли он наконец-то дорос, то ли просто симпатия переросла в нечто большее. Сама же Дафна всё поняла ещё, когда он пригласил её на бал. Но окончательно влюбилась в тот день, когда увидела его приехавшим на Гриммо. Гарри лишь на несколько часов заскочил к родственникам и как следствие не стал переодеваться. В общем, затянутый в мундир жених поломал все стереотипы и слизеринка поняла, что никому его не отдаст.

Судя по тому, как бойко взялся за работу новый министр магии, складывалось чувство, что он хочет доказать всем, что он не Фадж, но при этом никакого абсурда не было. То ли у Скримджера был царь в голове, то ли советники в лице внезапно проснувшихся и зашевелившихся нейтральных семей делали своё дело, но факт был налицо: пока «Ежедневный Пророк» развлекал всех статьями о коррупции и увольнениях чиновников, аврорат работал и работал в три смены. Простые маги видели только верхушку, но им хватало. Посты авроров в Косой аллее, несколько по факту показательных рейдов в Лютный. При этом амуниция авроров претерпела изменения и, к своему изумлению, обитатели Лютного обнаружили, что их заклинания не имеют должного эффекта. Ответ же на вопрос, что изменилось был прост: как и все министры до него, Скримджер познакомился с премьер-министром Британии, но, в отличие от ожидаемого им, встреча была куда более интересной.

Нет, маглы не вознамерились захватить мир магии, но вполне спокойно предупредили, что либо маги утихомирят своего Тёмного Лорда, либо это сделают военные, и это будет жёстко. И в подтверждение своих слов продемонстрировали наличие у них возможности создать антиаппарационный барьер. О том, каких усилий это стоило британской короне, Скримджер не знал, но намёк понял. Премьер-министр запросил план по усмирению недолорда и спустя две недели оный был предоставлен. Когда посвящённая часть магловских военных увидела истинное положение дел, они схватились за голову. Так бездарно сливать столь ценных и безсомненно талантливых бойцов...

После всестороннего обсуждения было принято решение помочь хоть чем-то, и британские военные пошли по примеру магического спецназа Бундесвера, который и обеспечивал безопасность первой встречи министров. И эта услуга стоила немалых уступок. Так что желание получить свои магически оборудованные соединения утроилось.

— Бойцы Бундесвера были в бронежилетах, так чем мы хуже? Выдадим магам бронежилеты, всё лучше, чем на амбразуру грудью! — Так у аврората появилась новая амуниция, а дорвавшийся до интересного Отдел Тайн быстро выяснил, что кевлар оказался способен выдерживать аваду. Шестислойное покрытие стабильно удерживало два попадания и реже три. Бронепластины с рунными цепочками на облегчение веса разве что против бомбарды были безсильны, тогда как от редукто спасали и, хотя аврор по-прежнему получал заброневое поражение, он оставался живым, а это было важным отличием.

Сам же новоиспечённый министр магии пришёл к выводу, что с маглами лучше дружить. Через месяц он стал первым за всё время с момента появления поста министра магии, кто предстал перед Её Величеством. Та сообщила, что ничего против магов не имеет, если маги, разумеется, не умышляют всякое нехорошее. Так программа подготовки магически оборудованного подразделения Британии перешла на новый уровень. Да и в некоторых других сферах открылись перспективы для сотрудничества. Понимая, что вся магическая Европа, по сути, хихикает в кулак над отсталостью магов Британии, Скримджер, несмотря на предвоенное положение, ибо сподвижники Тёмного Лорда не дремали и было уже несколько смертей, прилагал все усилия, дабы обезопасить теперь уже оба мира от угрозы, исходящей от маньяка-психопата.

Первый серьёзный удар удалось нанести, когда Волдеморт решил вспомнить былые деньки и тот террор, что он учинил против беззащитных маглов. Атака на мост провалилась, так как стоило УпСам появиться и начать озоровать, как на место выдвинулся только что созданный отряд авроров особого назначения. Вооружённые оружием двух миров, бойцы не без потерь, но отбили атаку. Мост уцелел, жертвы среди гражданских были минимальны, чего нельзя сказать о нападавших. На месте боя были обнаружены тела Лестрейндж и Макнейра. Первую упокоил снайперский выстрел, а второй не пережил встречи с светошумовой гранатой и последовавшего за ней редукто.

Совершенно неожиданно наступило первое сентября, и школьники отправились на вокзал Кингс-Кросс. Меры безопасности были воистину драконовскими. Над платформой поставили антиапарационный барьер, тем самым принудив всех без исключения учеников и их сопровождающих проходить либо камином, либо через барьер-разделитель. И там, и там стояли авроры, и это вселяло уверенность и спокойствие в гражданских, которые совершенно не подозревали, что прямо на их глазах проводится спецоперация по отлову приспешников Тёмного Лорда.

А дело было в том, что и на каминах, и на барьере была установлена обновлённая защита, разработанная Отделом Тайн. Она реагировала на наличие метки, которой клеймил своих приспешников Тёмный Лорд. При попытке пройти на платформу носитель метки оказывался прямиком в камере предварительного содержания, где его уже ждали авроры. Дабы не рисковать, оглушали на месте. В итоге Хогвартс-экспресс отбыл по расписанию, правда, недосчитавшись нескольких студентов, в число которых входили староста Слизерина Драко Малфой, трое семикурсников с того же факультета, двое гриффиндорцев шестого и седьмого курсов, и по одному со старших курсов Рейвенкло и Хаффлпаффа. Камеры же предварительного заключения в аврорате были переполнены. Барьер сработал на отлично, и случайных жертв перемещения не было. Затем были допросы под веритасерумом и признания, признания и ещё раз признания. Партия традиционалистов сильно поредела, один только лорд Малфой чего стоил, а вот его жена сразу же попросила убежища и выдала всё, что знала. Правда, к моменту, когда аврорат нагрянул в особняк Малфоев, Тома Реддла там уже не было.

Но об этом школьники узнали только через три дня, когда «Пророк» разродился громкой статьёй, о том, что по указу министра магии все носители тёмной метки объявляются вне закона, независимо от обстоятельств её получения и подлежат аресту и допросу с применением веритасерума. А пока молодые маги мирно рассаживались за столами факультетов и перешёптывались ввиду того, что место директора было пустым, как и места преподавателей ЗОТИ. Наконец все расселись, и только в этот момент появился директор, вместе с обоими преподавателями ЗОТИ, один из которых оказался аврором, что до прошлого года работал в академии аврората, а у младшекурсников так и остался уже привычный Люпин. О том, что этот человек — оборотень знала вся школа, как знала и о том, что он не опасен, ибо не только принимает аконитовое зелье, вследствие чего является весьма мирным волком, но и носит особые ограничители, не позволяющие ему причинить какой-либо вред учащимся. О чём писалось в Ежедневном Пророке.

Всё дело было в том, что как бы Амбридж ни ненавидела Люпина и вообще всех подобных ему существ, добиться принятия закона об ограничении не смогла, так как единый фронт нейтралов каждый раз не давал набрать кворум голосов. А затем на посту министра оказался Скримджер, и когда к нему на стол легли выкладки о том, чем грозят репрессии оборотней и прочие проекты, которые так упорно пыталось принять министерство, схватился за голову. А затем кто-то в аврорате вспомнил о программе "Берсерк" и понеслось. Отдел Тайн срочно наклепал артефакты, призванные сдерживать оборотня и направлять силу его внутреннего зверя на благо общества. Что до Люпина, то у него обнаружился талант к преподаванию, а также стало ясно, что совсем без последствий его общение с Дамблдором не прошло, и зверь был сильно подавлен. Как итог, берсерк из него был никудышный, а вот преподаватель хороший. Мужчина добровольно надел ограничители и вернулся на пост преподавателя младших курсов, тем самым разгружая своего коллегу и позволяя более плотно заниматься со студентами, ведь провальную программу прошлого года никто не забыл.

Вторым и, пожалуй, главным новшеством стало то, что новым директором вместо Дамблдора, об аресте которого так и не сообщили, стал лорд Гринграсс. Задержка же была вызвана тем, что он, как и оба преподавателя ЗОТИ, вместе с отрядом авроров обеспечивали безопасность прибытия в замок первокурсников. Ибо выяснилось, что плавание на лодках — это не просто традиция, но необходимость. Оказавшись в кабинете директора, что произошло в конце июля, Марк Гринграсс первым делом обратился к портретам бывших директоров с вопросом о том, как он может укрепить защиту вверенного ему учебного учреждения и получил исчерпывающий ответ. Оказалось, что замок вовсе не так беззащитен, как это предполагается.

В итоге новый директор впервые за последние сто пятьдесят лет прошёл все положенные ритуалы, заложенные ещё при Основателях, и замок начал просыпаться. По-другому назвать происходящее было просто невозможно. Оказалось, что те неудобства, которые несколько поколений студентов воспринимали как эдакие фишки, были вовсе не задумками Основателей, но итогом того, что сто пятьдесят лет замок, создававшийся по образу и подобию родового мэнора, был лишён главы рода, которым и должен был быть директор. Но именно сто пятьдесят лет назад ритуал принятия оказался запрещён и, соответственно, не проводился. Когда об этом стало известно, Отдел Тайн произвёл проверку и оказалось, что запрещать в общем-то нечего: ни тебе человеческих жертв, ни иной тёмной магии. Всего-то надо принести на алтарь требы, произнести указанные ещё Основателями слова, ну и быть достаточно сильным магом, чтобы выдержать отклик замка.

В итоге министерство, не афишируя происходящего, выпустило Декрет, который тут же отбыл в архив и который разрешал проведение указанных Основателями ритуалов, дабы поддерживать замок в надлежащем виде. Поначалу конечно было тяжело, замок только и делал, что указывал на "там сломано, тут не работает". Но новый директор не отступался и к первому сентября Хогвартс играл новыми красками и словно бы ожил после векового сна. Пропали исчезающие ступени, у движения лестниц появилось чёткое расписание. Но самым главным оказалось, что в замке всё это время было отопление. Так что этот год обещал побить рекорд по снижению порога заболеваемости простудами.

Как только все преподаватели заняли свои места, новый директор поднялся и попросил всех собравшихся потерпеть до окончания распределения, ибо новой информации много и дважды повторять нет никакого смысла. Ученики притихли, а спустя ещё пару минут профессор МакГонагалл ввела в зал будущих первокурсников. С деканом Гриффиндора Гринграсс не распрощался лишь потому, что она была прекрасным трансфигуратором. Но вот с должности декана она была снята.

Распределение в этот раз длилось несколько дольше, но в целом все было обычно. Наконец, когда крайний из поступающих занял место за столом своего факультета, вновь поднялся директор.

— Добрый вечер, студенты, добро пожаловать на новый учебный год в школу чародейства и волшебства Хогвартс. Как вы уже заметили, имеют место быть существенные изменения и первое, что бросается в глаза — это изменение преподавательского состава. Начну по порядку. Настоящим уведомляю студентов Гриффиндора, что эра деканства профессора МакГонагалл закончилась, так что делайте выводы. Позвольте представить — ваш новый декан Александр Грин, также занимающий должность преподавателя ЗОТИ старших курсов. — Указанный преподаватель поднялся и коротко поприветствовал собравшихся.

Далее, факультет Слизерин. Прошу любить и жаловать — Рейгард фон Вильман, гранд-мастер зельеварения и алхимии. Наш новый преподаватель зельеварения и основ алхимии, а также декан Слизерина. — Довольно молодого вида мужчина поднялся, и коротко кивнув сел на место.

— Также в школьную программу возвращаются такие предметы, как этикет и правоведение, прошу приветствовать — леди Александра Раинхарт и Виктор Лоинграмм, — указанные преподаватели поднялись и так же, как их коллеги, поприветствовали зал. — И, надеюсь, радостная для всех новость: профессор Бинс наконец-то покинул свой пост. Прошу любить и жаловать: новый преподаватель истории магии Батильда Бэгшот, — При этих словах поднялась пожилая дама с аккуратно уложенными волосами и, поправив очки, опустилась на место. — Далее: в связи с тем, что такой предмет, как прорицания зарекомендовал себя далеко не с лучшей стороны, в школе он более преподаваться не будет. Моё личное мнение по данному вопросу таково: дар прорицателя существует и это общеизвестный факт, но это большая редкость, а плодить шарлатанов, гадающих на картах или выдумывающих видения я не вижу смысла.

— Что ж, на этом с перестановками в преподавательском составе мы закончили, ах да, забыл, наш новый завхоз — Даниель Браун. Настоятельно не рекомендую его злить, так как отныне и пока я директор, в этой школе система наказаний будет пересмотрена. Мягкие методы отработок, строчек и баллов не дали нужного эффекта, что ж, значит за серьёзные проступки будут применяться телесные наказания. Свой выбор я остановил на розгах. В зависимости от проступка будет варьироваться количество ударов и место их нанесения. Либо спина и ягодицы, либо стопы. Последнее, должен предупредить, весьма чувствительно, но, как видите, я жив и здоров, так что от этого не умирают, — с лёгкой улыбкой пояснил ошалевшей от нововведений аудитории новый директор. — Со списком проступков и мер воздействия вы будете ознакомлены вашими деканами и, конечно, вас всегда проконсультирует мистер Браун.

Также хочу заметить, что Запретный лес на то и запретный, что ходить в него нельзя, а в свете последних событий это стало вдвойне опасно. Товары из магазина "Волшебные Вредилки Уизли" к применению в учебных аудиториях запрещены. Первое применение карается десятью ударами по спине, второе тринадцатью по пяткам, за третье с вещами на выход. Любые попытки срыва учебного процесса будут пресекаться. Запрет распространяется исключительно на занятия, и я совершенно не возражаю против безобидных развлечений, со списком разрешённой и запрещённой продукции вы ознакомитесь в ближайшее время. А теперь немного о хорошем: во время инвентаризации было обнаружено, так сказать, завещание основателей.

Весь зал затаил дыхание.

— Это не полноценное завещание, скорее заветы потомкам. И вот уже более ста лет мы их успешно нарушаем. Я решил, что подобное отношение к столь безсомненно мудрым магам и их творению недопустимо, а посему отныне и впредь согласно Декрету об образовании номер шестнадцать** в Хогвартсе вводятся празднования Осеннего Равноденствия, Самайна, Имболка и Бельтайна. Подробно о праздновании вы сможете узнать из информационного буклета, который вам раздадут деканы.

Ну и на десерт. Я долго думал, чем бы разнообразить досуг молодого поколения, и с этого года было принято решение о том, что количество походов в Хогсмид сократится до одного в месяц, но на смену им мы решили перенять новомодное у маглов понятие "дискотека". Для тех, кто не в курсе поясняю — это вечер танцев, но не бальных. Проводиться будет в Большом зале каждую субботу, форма одежды «чтоб удобно было», что же до музыки — тут репертуар свободный, как медленные, так и не очень композиции. А также через деканов можно вносить предложения по обновлению репертуара. Ну вот, наверное, и всё, что я хотел вам сказать, а теперь всем приятного аппетита. Ах да, совсем забыл: система баллов также претерпела изменения, теперь имеются не только общие баллы, но и личный рейтинг.

Кубок остаётся, но правила борьбы за него отныне другие. Кубок получит тот факультет, на котором будет больше всего студентов с рейтингом более пятисот баллов. Начисляться баллы будут за достижения в учёбе и спорте, сниматься за прогулы, нарушения дисциплины и учебного процесса. Баллы за игру в квиддич засчитываются в личный рейтинг игроков из расчёта "набранные очки равно полученные баллы". Для загонщиков система проста — общий результат команды делится на два и зачисляется в личный рейтинг.

Комментарий к Глава двадцать четвёртая «Новый порядок»

* Примером является Ариана Дамблдор. Были и другие, автор не видит смысла поимённо перечислять.

** Писанина Жамбридж была отменена.

Хогвартс гудел, как рассерженный улей, Гриффиндор был в недоумении, в общей гостиной то и дело вспыхивали жаркие споры. И только жизнь Поттера не изменилась, даже наоборот, теперь он чувствовал себя практически дома. За первую неделю учёбы привыкшие к безнаказанности грифы заголяли спины не менее десятка раз (это были разные личности), но они были не одиноки, и на их улице был настоящий праздник, когда вернувшийся в школу Малфой и его свита* в полном составе заехали во владения завхоза Брауна. Парни были явно не в теме новых порядков, и Драко, как всегда, спровоцировал львятник. Вот только потасовка имела совершенно не то окончание, какое планировал юный слизеринец. Явившийся на шум декан Гриффиндора без всякого предупреждения применил петрификус, после чего спокойно выяснил у тех, кто в драке замешан не был, причины происходящего и отправил всех участников к завхозу. В тот день львята, получившие по пять ударов за драку и применение магии в коридоре, глупо улыбались и вместо того, чтобы, отмучившись, побыстрее удрать зализывать раны, остались стоять у стены. Завхоз лишь хмыкнул и взялся за зачинщиков драки. О том, как вопил лежащий на лавке Драко Малфой наутро знала вся школа*.

Двадцать шестое сентября наступило как-то внезапно, вся школа заворожённо смотрела на поистине гигантский костёр, что был сложен на берегу Чёрного озера и задавалась вопросом, что же именно их ждёт. В разданных неделю спустя буклетах был описан общий ход праздника. В этот день старшие курсы освободили от занятий в обмен на помощь в приготовлениях. И вот, когда на часах было ровно 18:00, студенты потянулись к озеру. Форма одежды у всех была традиционная для подобного рода празднеств — льняная или хлопковая рубаха светлого цвета, расшитая обережной вышивкой и простые штаны у парней и свободные, немного ниже колена платья у девушек. Обряд проводил директор. Сначала лорд Гринграсс рассказал о традиции праздника, затем было славление предков и магии и наконец возжжение живого огня. Весь Хогвартс сначала неуверенно, а потом весьма дружным хором пел "Гори-Гори ясно"* и носился хороводом в несколько кругов, младшие бежали во внутреннем круге, тогда как старшие и преподаватели вели внешний. Когда костёр прогорел, директор объявил начало обряда очищения.

— Первый этап — это прыжок через костёр, затем окунание в воду. Один прыжок через костёр обязателен, далее по желанию, кто хочет — проходит полный круг, то есть шестнадцать раз. В воду также по желанию можно и не нырять, — закончив пояснения, директор не стал ждать, а показал на личном примере. Дафна и Астория с изумлением проводили взглядами отца, который так непривычно весело воскликнув "слава Богам и предкам наша"*, с разбегу сиганул через пламя, после чего не стал останавливаться и, пробежав по мосткам, нырнул в воду. Ученики неуверенно переглянулись, а затем зачин директора поддержали преподаватели ЗОТИ, кто-то даже вспомнил, что остальные отвечают на славление откликом «Вечная слава» и жестом от сердца к солнцу (звёздам), и понеслась.

Сначала потянулись гриффиндорцы, маглорождённые неуверенно мялись, как и половина слизеринцев, а затем не выдержал Теодор Нотт, рванув к костру, за ним последовали Гарри и чуть отставший Невилл. Следующий прыжок был уже держась за руку с Дафной. И так следующие два часа. Студенты с разбегу бухались в ещё вполне тёплую воду и даже не замечали, как едва заметно сияет в сгущающихся сумерках замок, Хогвартс словно бы приветствовал возвращение древних традиций. По окончании празднества был пир. И самым забавным было то, что стоило ещё мокрым после купания ученикам пересечь порог замка, как одежда моментально становилась сухой. В этот день замок лёг спать далеко за полночь, ибо все обсуждали столь необычное, но от этого не менее весёлое нововведение.

А затем была учёба. Этикет оказался вовсе не так зануден, как думали некоторые, тут главное, как подать предмет. На истории магии более не спал ни один студент, ибо Батильда Бэгшот рассказывала материал так, что народ печалился о том, что урок уже кончился. ЗОТИ тоже преобразилось, и если раньше урок был либо скучным, либо юморным, то теперь, начиная с четвёртого курса, преподавался дуэлинг. Зелья также претерпели изменения — новый преподаватель был суров не менее чем Снейп, но и программу давал качественно. Первую неделю ученики только и делали, что заполняли таблицы соответствия ингредиентов. И только после того, как сдали технику безопасности и теорию, приступили к варке зелий.

А ещё всю школу ну очень интересовал вопрос, что за здание возводят рядом со стадионом для квиддича. Пока что был размечен лишь фундамент, но он намекал своими размерами на нечто впечатляющее. Слухов ходило море, от предположений, что это новый учебный корпус, до крытого квиддичного стадиона. Преподаватели же если и знали, то молчали, либо отговаривались, что, мол, построят, тогда и узнаете.

А вот МакГонагалл не повезло — судя по всему, она так и не поняла за эти вот уже пять лет, как остановить Гарри Поттера, и получить не очередное неведомо что милитаристической направленности, а именно то, что она подразумевала, давая задание. Как и пять лет до этого, она дала вводную, на этот раз она попросила превратить крысу в пенал, ещё уточнила, что форма должна быть цилиндрической. Казалось бы, ну тут-то точно ничего не сделать, и вроде у Поттера на парте ничего крамольного, металлический тубус, но вот это колечко как-то безпокоит.

— Мистер Поттер, позвольте спросить, что это?

— Так точно, мэм, согласно выданному вами техническому заданию представляю вашему вниманию портативный одноразовый гранатомёт "Пенал". Имеет калибр 40 мм. Предназначен для работы с боевой частью "ВОГ-25 / 25П, Черёмуха", имеет длину двадцать сантиметров, в снаряжённом состоянии весит 700 г. Предельная дальность стрельбы 300 м. Разработан для ведения партизанской войны, имея малые габариты подходит для ведения диверсионной деятельности. Студент Поттер доклад окончил, — браво отрапортовал Гарри, и Невилл в очередной раз задался вопросом, как другу удаётся говорить Маккошке подобное, и при этом не ржать в голос.

— Мистер Поттер, я решительно не понимаю, как работает ваш мозг. Вот уже шестой год, как вы исправно выдаёте всё что угодно, но не требуемое. В задании чётко сказано "ПЕНАЛ", почему вы создали это?

— Прошу прощения, профессор, но это и есть "ПЕНАЛ", а если вы хотели иной результат, то вам стоило его продемонстрировать. Так как представления о понятиях у всех разные, и для меня пенал — это малогабаритный одноразовый гранатомёт. А вот что вы имели в виду, для всех так и осталось тайной, — не поведя бровью ответил юноша.

— То есть, вы хотите сказать, что не понимаете, что речь идёт о футляре для писчих принадлежностей?

— Хм, вы имеете в виду это? — в руках у Гарри оказался футляр, который он использовал для переноски ручки, как в общем-то и все остальные, кто писал "Паркером" или иными видами перьевых ручек. — Если вы это называете пенал, то вынужден не согласиться, ибо это футляр, а круглого пенала для писчих принадлежностей у меня никогда не было, и я не понимаю, как он может выглядеть, зато знаю, как выглядит одноразовый гранатомёт "Пенал" и он соответствует вашему уточнению о том, что итог трансфигурации должен быть цилиндрической формы.

Не найдя, что ответить, МакГонагалл оставила Гарри в покое, а парень, пожав плечами, решил, что это не лечится.

После урока несколько однокурсников Поттера собрались вокруг парты Гарри, и с любопытством изучали миниатюрный гранатомёт.

— И вот это реально может метнуть гранату на триста метров? — удивлённо вопрошал Нотт.

— Да, вполне, — подтвердил ранее сказанное Гарри.

— Однако, — хмыкнул Нотт. — Не забудь на ТРИТОН сделать что-нибудь совершенно эдакое, ну чтоб поставить жирную точку в своём магическом обучении.

— Я подумаю над этим, но всё зависит от того, какое мне дадут задание.

— Ага, вот только на СОВ тебе сказали пионы сделать, так ты... Кстати, что это было?

— Самоходная артиллерийская установка, и, по секрету, единственное, что спасает кошку от таких вот "пионов" это габариты класса, ну и то, что у моей тёти хороший палисадник, а то узрела бы "акацию", "гиацинт" или "тюльпан". На эту тему я шикарный стишок этим летом услышал, хочешь заценить?

— Давай, — хмыкнул слизеринец, и Гарри, прочистив горло, начал декламировать:

Хотят ли русские войны, спросите вы у «Тишины»

Над ширью пашен и «Полей», и у «Берёз» и «Тополей».

Ещё спросите у солдат, что за лопатка «Вариант»,

Что за «Обувка» на ногах, как «козлик» нагоняет страх.

Чем пахнут «Муха» и «Тюльпан», и чем наполнен наш «Стакан»,

В каких местах наш «Вихрь», «Вал». Какой «Капустник» правит «Бал»,

«Фантасмагорией» какой «Фагот» играет и «Гобой».

Что доставляет наш «Курьер», и где находится «Барьер»,

Спроси «Метис» с «Мулатом» как они попали в «Зоопарк»

Чем связан с «Буратино» «Шмель», и от чего спасёт «Свирель»,

Как от «Пионов» и «Гвоздик» благоухает наш цветник.

Какие «Кактусы» растут, какие «Васильки» цветут.

Что за «Акации» в лесу и что вам «Дятлы» принесут.

Какое «Пламя» у «Костра», как «Клюква» русская красна.

Хотят ли русские проблем, спросите вы у «Хризантем».

У «Незабудок» и «Витрин», спросите, нужен русским мир?

И вам ответит «Бородач», а вместе с ним «Вампир» и «Грач»,

«Подкидыш», «Марья» и «Иван», «Заколка», «Гобелен» и «Гардиан»,

И «Камбала», и «Кипарис», и «Канарейка», и «Нарцисс»,

И «Целина», и «Гиацинт», и «Мумия», и «Гном», и «Винт»,

И «Черноморец», и «Волна»,

«Енот», «Кальмар» и даже «Клещ» вам объяснят простую вещь.

И вы поймёте мысль мою, война нам, русским, побоку!

— Сей стих я услышал этим летом, от нашего интенданта. Всё в нем перечисленное это названия орудий. Так, "Тополь" даже в Большой зал влезет с трудом. Половина цветочных наименований — это самоходные артиллерийские установки, а вторая миномёты, гранатомёты и иже с ним. В общем, есть где развернуться, и хорошо, что нас не слышит Маккошка, она бы не выдержала подобного, а мне всё ж таки жаль старушку, так что я по возможности буду беречь её здоровье.

— Забавные маглы названия придумывают, — неуверенно улыбнувшись произнесла Дафна.

— На самом деле, это они так скрывают истинное назначение обсуждаемого* * *

в документах. Вот представь себе, что я пришлю тебе письмо с вопросом нужен ли тебе букет да тех же пионов или хризантемы лучше? Ничего же вроде такого, парень у девушки спрашивает, какие цветы она хочет. А на деле обсуждали поставку целой батареи самоходных гаубиц.

В то самое время, как Гарри Поттер с друзьями уже банально троллили профессора трансфигурации, один возродившийся Тёмный Лорд был в бешенстве. В одночасье лишившись половины Внутреннего Круга, он рвал и метал уже третью неделю. «Как они посмели? Да я, да я их всех...» — вот каким был основной лейтмотив. Итогом такого буйства стало решение о том, что нужно показать этим тупым маглам их место. Почему маглам? Да хрен его знает, но факт был фактом — оборотни из стаи Сивого были брошены в бой, и в ночь полнолуния сразу несколько небольших деревень, расположенных по соседству, подверглись атаке волков-оборотней. И так как в атакованных деревнях не было магов, о происшествии узнали только на следующий день. Уже к вечеру было созвано экстренное совещание аврората, на котором министр магии лично оповестил, что либо мы утихомирим их, либо это сделают маглы, и это будет жёстко, и без разбора на тему виновен или нет. Пострадало семьсот человек, выжили двести, и все заражены, есть дети. Как известно, маглы не всегда переносят первую трансформацию, но это не панацея.

— В отряде "Берсерк" на данный момент пятнадцать бойцов. Отдел Тайн передал нам новейшие разработки, они были опробованы. По итогам прошедшего полнолуния можно сказать, что на данном этапе сохранять человеческий облик не представляется возможным, но болезненность трансформации многократно снижается, и нет побочных эффектов, как у общеизвестного аконитового зелья. Вероятно, что при приёме зелья перед первой трансформацией, есть шанс ориентировочно в 10% на то, что человек не превратится, и в дальнейшем, принимая данное лекарство, сможет вести нормальную жизнь, но это только в теории.

— Ясно, в любом случае, при учёте текущих событий у нас нет выбора — следующая атака должна быть предотвращена. Я не хочу терять людей, и "Берсерки" также входят в это число. Они принесли клятвы, не забывайте это, — обратился к начальнику аврората министр. Не то чтобы Руфус Скримджер резко полюбил оборотней, но и убивать не хотел. По крайней мере тех, кто лоялен министерству.

Ни о каком нападении оборотней "Пророк" не проронил ни слова, и дело было не в том, что потери среди маглов магам были не интересны. Министерство наложило вето на публикацию, дабы одновременно убить двух зайцев. Первый — это пресечь нарастание паники, и второй — не дать Тёмному Лорду того, чего он хотел добиться, а именно свести на нет все усилия министерства по легализации оборотней, коих прежнее правительство загнало на самое дно, лишив легального заработка, тем самым лишь подталкивая и без того склонных к неадекватному поведению людей к краю, за которым их ждала только смерть.

Тридцать первого октября вся школа с радостью сигала через костёр. Те же из преподавателей, кто в связи с возрастом не мог прыгать, просто перешагивали в самой узкой части. Никому из празднующих не было ведомо, что этой ночью будет бойня. Стая Сивого готовилась к очередной атаке, не подозревая, что это будет их последняя ночь. За месяц не иначе чудом в авральном темпе для "Берсерков" подготовили броню. Упор был сделан на защиту от прямого урона от зубов и когтей. Как только взошла луна и "Берсерки" приняли облик волков, вспомогательный персонал отряда начал подготовку. Все сотрудники были одеты в защитные костюмы, но в их глазах не было и капли страха. Один из мужчин даже потрепал ставшего ему за эти три месяца другом мага-оборотня по загривку.

— Ну что, готов? — спросил молодой аврор, кивком указывая на разложенную на столе броню. Человек в волчьем обличии кивнул. Это было так по-человечески, что даже не верилось, что перед ним стоит не анимаг.

Спустя десять минут пятнадцать министерских оборотней, облачённые в лёгкую, не сковывающую движения броню, покинули помещение посредством портала. Несколько отделов министерства трудились весь месяц, но таки повесили надзор на все поселения страны, где было более пары десятков жителей. Спустя тридцать минут чары надзора указали на точку нападения, и группа Берсерков выдвинулась на место. После этой ночи у обливиаторов работы было на неделю, но от стаи Сивого осталось не то двое, не то трое уцелевших подранков, остальных перебили, включая вожака. Защита, усиленная рунами, сделала своё дело, и из "Берсерков" погиб только один, ещё трое были ранены, но живы. Увы, совсем без жертв обойтись не удалось — ублюдки Сивого успели задрать шестерых, и ещё трое остались живы, но покусаны. Так как поселение было наполовину магическим, то скрыть информацию о нападении было невозможно, да это и не требовалось. На следующий день "Пророк" напечатал спецвыпуск, повествовавший о сражении и отдельно рассказал о работе отряда "Берсерков". Так была опубликована информация о том, что найдено средство, делающее оборотня не заразным даже во время трансформации. Это было триумфом, и уже спустя неделю потери были восполнены вновь прибывшими. Люди-волки наконец поверили, что министерство более не будет заниматься безпричинным лишением прав. Да, для оборотней были ужесточены законы, да, за свои действия оборотень должен отвечать, и за нападение на человека, будь то маг или магл, теперь полагалась только смертная казнь, но к этому прилагались и социальные гарантии. Теперь не принять на работу на основании оборотничества просто не могли, правда, список таких работ был неважнецкий, по сути аврорат, да и только, но пример Ремуса Люпина говорил, что если ты не родился военным, то это решаемо. Также было установлено социальное пособие и медицинское обслуживание. Теперь любой оборотень мог пойти в госпиталь Святого Мунго и на вполне приемлемых условиях получить помощь. Именно так закончилась эра господства Тёмного Лорда. Лишённый поддержки меньшинств и обозлённый на весь белый свет, он теперь мечтал только об одном — убить Гарри Поттера. Вот было то единственное, что владело его воспалённым разумом* * *

.

Комментарий к Глава двадцать пятая «Праздник, пенал и оборотни»

* речь, естественно, о кельтском аналоге.

** Так как допрос не выявил каких-либо нарушений (просто не успели нагадить), а так же за активное и всестороннее сотрудничество со стороны леди Малфой, Драко и его тупоголовые друзья получили шанс. Он на испытательном сроке. И да, я просто не вспомнила другого подходящего для экзекуции слизеринца.

* весенне-осеннее обострение никто не отменял

Пока Тёмный Лорд планировал, как он будет убивать Гарри Поттера, крёстный этого самого Поттера с поддержкой отряда авроров отыскал пещеру, скрывавшую озеро, полное инфери. Нечисть перебили, после чего выяснилось, что найденный медальон не является крестражем, но уныние было недолгим, так как стоило Сириусу прочитать записку, как он узнал почерк младшего брата. Вернувшись домой, Сириус начал трясти Кричера. Пожилой домовик сначала мялся, но приказ главы рода неоспорим, и эльф рассказал всё, а спустя ещё десять минут в доме были трое невыразимцев, которые забрали у домовика крестраж и покинули дом. Посмотрев на понурого эльфа, словно постаревшего на десяток лет, Сириус отдал ему поддельный медальон и велел гордиться, ибо Кричер исполнил волю хозяина Регулуса и проклятый медальон будет обезврежен, после чего отпустил отдыхать. Тем временем в Отделе Тайн вовсю кипела работа.

Спустя сутки на один крестраж Тома Реддла стало меньше и на одну реликвию основателей, соответственно, больше. А вечером того же дня принеслась перепуганная Нарцисса Малфой, в девичестве Блэк, и начала лепетать что-то про жутко тёмную хрень в сейфе. После фиала успокоительного выяснилось, что Белатрисса, оказывается, завещала всё своё имущество младшей сестре, и в сейфе имеется какая-то очень тёмная вещь. В общем, пришлось на ночь глядя отправиться в банк, а спустя ещё час в сейфе орудовали невыразимцы. Так за три неполных дня Том Реддл лишился сразу двух крестражей, и если сведения Слагхорна верны и крестражей и вправду семь, то получалось, что четырёх уже нет, и осталось три, а учитывая то, что два из четырёх оказались реликвиями основателей... Отдел Тайн и архив рыли носом землю, стараясь найти малейшие следы диадемы Рейвенкло и иных реликвий основателей, либо просто очень ценных вещей, способных привлечь внимание Тёмного Лорда.

Зимние каникулы Гарри провёл в мэноре семьи Гринграсс, где отметили Йоль. А затем весь молодняк рванул во французские Альпы, где их уже ждал Виктор Крам и, как это ни странно, Флёр Делакур*. В общем, каникулы были весёлыми, а затем снова был Хогвартс и учёба. И до самого апреля ничего мало-мальски интересного, а вот сразу после пасхальных каникул взорвалось. Хогвартс был наводнён аврорами и невыразимцами, обыск был тотальным. Зацепку дал очередной допрос великого ни разу не светлого интригана. Оказалось, что он был уверен в том, что один из крестражей Тома, находится ни много ни мало, в школе чародейства и волшебства Хогвартс. И имея подобную уверенность, экс-директор ничего не делал для того, чтобы избавиться от столь нежелательного, пусть и всего лишь гипотетического соседства.

Пока замок прочёсывали сверху донизу, директор старался найти возможную пакость своими силами. Нет, Хогвартс не был разумен, но он несомненно являл собой родовой замок, что значит, если глава рода (а в данном случае директор) нуждается в помощи, то замок эту помощь предоставит, нужно лишь знать, как правильно сформулировать запрос. Через несколько часов методом проб и ошибок и помощи портретов местоположение крестража, а точнее реликвии основательницы факультета умников, удалось локализовать восьмым этажом. Естественно, что на запрос, где крестраж, ответом была пустота, а вот когда директор спросил о вещах, принадлежащих первым (именно так замок воспринимал основателей), появилось сразу несколько откликов. И если меч и шляпа были в кабинете, то ещё один отклик шёл откуда-то с восьмого этажа. Так была найдена. Выручай-комната и диадема основательницы Ровены.

Пятый крестраж был уничтожен, а невыразимци нашли очень много интересного, и конечно же вся школа стояла на ушах — в Большом зале всем на обозрение выставили диадему, а вместе с ней чашу и медальон. Ученики были в восторге, чего нельзя было сказать о Тёмном Лорде. Как только "Ежедневный Пророк" разразился статьёй о нахождении реликвий основателей, естественно без подробностей о крестражах, у Тома Реддла окончательно снесло крышу, он лично атаковал Косой переулок, после чего многие магазины пришлось закрывать на ремонт. Всё ж таки Тёмный Лорд — это вам не заштатный министерский клерк, и магической силы, но главное знаний у него за троих, чего нельзя сказать о мозге, последний, судя по всему, был изрядно надорван штамповкой крестражей.

Нападение вызвало бурление масс, после чего министр выступил с заявлением, что расследование ведётся, и на поиски Тома Марволо Реддла, более известного как Тёмный Лорд Волдеморт, брошены все силы аврората. Общественность была в шоке, ведь министр во всеуслышание произнёс запрещённое имя, и как будто этого мало оказалось, то у этого монстра, оказывается, есть вполне человеческое имя. Быстро отыскалось несколько однокурсников означенного Реддла, которые также оказались полезны для следствия. Итогом стало то, что стал известен практически весь жизненный путь и история того, как юный наследник рода Гонт превратился в монстра, именующего себя Волдеморт. Стало ясно, что вероятность создания семи крестражей крайне мала, ибо их при всём желании нельзя штамповать пачками. Разрыв между ритуалами не может быть менее девяти лет, иначе это верная смерть, а именно её Том Реддл боялся больше всего. И это при учёте того, что более двух крестражей не делал ни один маг.

С ума он съехал ещё в сорок четвёртом, ибо, согласно выкладкам невыразимцев, за год он провёл два ритуала. Само его выживание было чудом, после которого последовал длительный перерыв, так как крестраж, заключённый в чаше, датировался шестьдесят вторым годом и это несмотря на то, что чашей этот монстр завладел много ранее, что только подтверждало догадку о том, что Реддл пытался оправиться от последствий ошибки молодости, но от самой идеи семичастной души не отступил. Диадема превратилась в хранилище души незадолго до его визита в Хогвартс, а медальон был обезображен перед самым падением. И если допустить, что первым, что сделал Том Реддл после возрождения, было создание шестого крестража, то выходило, что седьмой он сделать ещё не мог. Из допросов захваченных приближённых стало ясно, что Том Реддл всегда держит при себе змею и что та как-то чересчур разумна для простой животинки. Так что скорее всего полоумный недолорд засунул в неё шестой осколок своей искалеченной души.

Статьи в "Пророке" и уничтожение крестражей, наложившиеся на банальное весеннее обострение, привели к тому, что аккурат на день проведения Бельтайна произошло ещё одно нападение, но на этот раз его уже ждали. В замок скрытно перебазировались авроры, тогда как Гарри начал подготовку к тому, чтобы упокоить психопата, коли с этим не справятся силы правопорядка. После многочисленных обсуждений было решено, что дабы избежать малейшего недоразумения и ненужных жертв, упокоить тварь придётся всё же самому Гарри, но это вовсе не значило, что юноше предстояло вызвать Тома Реддла на дуэль. Всё было значительно проще — для пущей надёжности у маглов одолжили новейшую Barrett M95 и специально по случаю изготовленные бронебойные патроны.

Как и ожидалось, нападение пришлось аккурат на первое мая, вот только авроры стояли на страже, а Гарри Поттер вместе с Невиллом Лонгботтомом и Тео Ноттом коротал время на крыше астрономической башни, откуда по всем расчётам была наилучшая точка обстрела. Как только в Хогсмиде начались безпорядки, Гарри размял пальцы и привычно приник к окуляру прицела. «Сначала нужно дождаться шанса убить змею» — мысленно напомнил себе юноша, тогда как его друзья покинули открытую местность и под прикрытием авроров ждали дальнейших событий. Удобный момент представился спустя десять минут напряжённого боя, но Гарри был спокоен, так как жителей тайно эвакуировали ещё сутки назад и в Хогсмиде оставались только авроры и добровольцы, которые сами предложили изобразить жителей на время проведения операции, да тот же костёр в честь Бельтайна складывали авроры-курсанты из академии. Вчерашние выпускники идеально отыгрывали роль старшекурсников, помогающих преподавательскому составу.

Змея-переросток покинула защиту, установленную хозяином и вцепилась в одного из защитников, ждать дальше Гарри не стал — боец удачно развернулся так, что голова твари идеально вписалась в линию ведения огня и прогремел первый выстрел. Громовой раскат эхом отразился от гор, средь которых притаился Хогвартс. От головы змеюки остались одни ошмётки. Том Реддл изумлённо застыл и даже кажется завопил то ли от боли, то ли от ярости. Именно в этот момент повторный раскат грома соединился с кровавым дождём, в который превратилась голова темнейшего мага столетия. Крупнокалиберная пуля таки прошла все щиты тёмного мага и оставшейся у неё кинетической энергии хватило на то, чтобы пробить голову, после чего пуля увязла в ещё не успевшем спасть сферообразном щите.

Мир будто замер, чтобы очнуться спустя минуту и с новой силой добить остатки приближённых Тёмного Лорда, так закончилась целая эпоха. Школа гудела, праздник так никто и не отменил, да и теперь этот день явно будет отмечать вся страна. Так как звук, после которого от темнейшего мага столетия осталось лишь обезглавленное тело, был категорически похож на тот, что оглушил трибуны во время первого испытания на турнире, всем стало ясно, что Тёмного Лорда на ноль помножил именно Поттер. Вся школа ликовала, не было того, кто не попытался бы пожать Гарри руку, и тот смущённо отвечал. Его об этом очень настойчиво попросил директор. И вот все собрались у костра, было уже темно, но это никого не смущало, пламя пылало достаточно ярко, но всем было понятно, что о начале празднования не может идти и речи, так как студенты жаждали хоть каких-то подробностей. Так что пришлось директору держать речь, и только после этого проводить обряд. Затем были экзамены и отбытие в летний лагерь, пролетевший как одно мгновение.

Пока Гарри Поттер проходил финальную подготовку в летнем лагере, в магическом мире Англии творились великие перемены. После того, как невыразимцы подтвердили полную и бесповоротную гибель Томаса Марволо Реддла, министерство переключилось на более насущные дела. Так незадолго до окончания каникул был выпущен Декрет, по которому все маги, происходящие из благородных родов, оказались обязанными после Хогвартса учиться в Сандхерсте, это если, конечно, они хотят сохранить свои титулы. Декрет, правда, распространялся только на наследников мужского пола. Не обременённым же титулами предоставлялся выбор, мало чем отличающийся от того, что был у прошлогодних выпускников. Единственным для них новшеством стало то, что в Хогвартсе официально ввели магловские предметы, и, как следствие, теперь выпускники помимо ТРИТОН получали общий аттестат.

Маглорождённые ликовали, ведь теперь им абсолютно все двери были открыты. Правда, параллельно, и требования к кандидатам были повышены, теперь для практически любой работы в маг мире требовалось знание основных магических законов. Для тех же магов, что решат уйти в магловский мир, был введён надзор, и необходимость проходить обследование в Мунго каждые два года. Данное обследование не только помогало сохранить здоровье и магию, но и выявляло потенциальных предателей крови. Наглядный пример потери магии в лице семейства Уизли был весьма показателен, а затем вышел Декрет Её Величества о сохранении и приумножении магического наследия, что поставило большую, жирную точку в спорах между маглорождёнными и чистокровными. Так за причинение вреда магическому наследию карались все причастные, а так как вред наносился в частности и отказом от магии, и её пренебрежением, то маглорождённых ждал большой такой сюрприз.

Декрет об образовании хоть и был неоднозначным, но после того, как партия аристократов, возглавляемая Люциусом Малфоем, поредела на треть, принять подобный документ не составляло труда. А о прямом указе Её Величества и говорить не имело смысла. Итогом этих и ещё нескольких Декретов об образовании стало то, что преподавательский штат Хогвартса увеличился вдвое. Учебная программа дополнилась новыми предметами, такими как родной язык, математика и физкультура, а также ставшими обязательными для всех курсов законами магического мира. Начиная с третьего курса добавлялись основы физики и иностранный язык, на выбор немецкий или французский. Для всех чистокровных и полукровок обязательным стало с третьего курса брать магловедение. Руны, нумерология и УЗМС как были по выбору, так и остались. После пятого курса студент, как и ранее, был волен выбрать предметы для дальнейшего изучения, но появлялись и новые обязательные. Так, например, основы химии и история современного мира были обязательны для всех. Об окнах в расписании забыли все, но и нагрузка не была так чтобы аховой при длительности занятия в сорок пять минут. С первого по третий курс в расписании стабильно было четыре урока, и лишь один день в неделю пять — это был день астрономии. Начиная с третьего курса уроков становилось пять, а с шестого в некоторые дни появлялся шестой урок. Но самым приятным было введение большого количества внеклассных кружков. Так к Хогвартсу пристроили крытый бассейн, совмещённый с тремя большими спортивными залами, оборудованными по последнему слову магло-магической мысли. Тут были и баскетбол, и волейбол, и большой теннис с бадминтоном, и даже скалолазный комплекс. В бассейне было всё для плавания и прыжков в воду. Так, к примеру, стало ясно, что Гарри прыгун от бога, так как у него от отца дар пространственника и по большому счёту ему без разницы, каким способом находиться в воздухе. В итоге пришлось нанимать дополнительных тренеров, так как оказалось, что маги могут выступать за сборную страны, если не используют магию, ведь они родились такими одарёнными.

Как итог нововведений, шалить оказалось некогда и, хотя преподаватели вовсе не зверствовали, ученики большую часть времени были при деле. Нытики, естественно, находились везде, ведь многие ещё помнили, как было при Дамблдоре, но те времена попустительства и разгильдяйства прошли. Деканы чётко исполняли возложенные на них обязанности, а ещё в школе появился профессиональный психолог, мужчина был сквибом, но зато отличным специалистом.

Так за учёбой и периодическим выходом новых Декретов и законов, которые одновременно сближали миры, и в то же время сохраняли уникальные особенности магического сообщества, пролетел седьмой учебный год. Были пересмотрены запреты ритуальной магии, под которые угодили практически все родовые обряды. Как следствие, это успокоило аристократию, и та молча согласилась на обучение своих наследников в военной академии.

Сдавая ТРИТОН, Гарри вновь угодил в цепкие руки профессора Тофти, и тот, конечно же не преминул этим воспользоваться. Старичку уж очень хотелось посмотреть на настоящий самолёт, и Гарри решил, что вполне может уважить желание экзаменатора, естественно, за дополнительный балл. Так вся школа стала свидетелем того, как многолетний экзаменатор, смеясь как ребёнок, делает вид, что управляет настоящим истребителем. Ради развлечения Гарри решил создать натурный макет новейшего истребителя, отличавшийся от оригинала лишь тем, что электроника в нём была нерабочей, да двигатели имели только внешнее сходство, ибо об их устройстве Гарри знал крайне мало. Так в Большом зале материализовался самый настоящий еврофайтер.*

А затем был прощальный пир, и плавание через озеро на лодках, доставивших выпускников к стоящему под парами Хогвартс-экспрессу. За оставшиеся летние месяцы Гарри успел официально принять род и поступить в Сандхерст. В итоге, в связи с Декретом, обязавшим наследников обучаться в Сандхерсте, в одной шеренге с Гарри стоял практически весь выпуск Хогвартса. Невилл и Тео были совсем рядом, а вот Малфой изображал мученика на эшафоте во второй, там же была и его извечная свита. Офицер радостно-злорадным голосом поприветствовал новобранцев.

Впереди предстояло сорок четыре недели учёбы, но один лишь вид позеленевшего Малфоя стоил того, чтобы это выдержать. Естественно, что всех магов ждала отдельная рота, и их подготовка включала в себя не только общую программу, но и обкатывающийся в полевых условиях спецкурс магической подготовки, который составили в академии аврората. Сорок четыре недели армейских будней пролетели как один миг. Было очень забавно наблюдать, как из Малфоя вышибли всю спесь. А вот его шестёрки преобразились, и если раньше ни Крэбб, ни Гойл не демонстрировали хоть сколь-нибудь значительных успехов, то уже в середине второго семестра это было не так. Парни подтянулись, и оказалось, что не такие уж они и тупые, как это выглядело на первый и даже на второй взгляд. Апофеозом стала картина маслом, когда не выдержавший нагрузки Малфой потребовал, чтобы школьные товарищи помогли ему. По мнению Малфоя, они должны были взять всё его снаряжение и дотащить его самого до финиша. Вот только в ответ Грегори Гойл послал белобрысого и потрусил дальше, а запнувшийся было Крэбб побежал следом, оставив дохляка Малфоя доползать дистанцию самостоятельно. На их благо, это был индивидуальный кросс, а не то пришлось бы всей ротой тащить Малфоя, он бы, наверное, даже обрадовался, но только до тех пор, пока вся рота не объяснила бы ему, что пересдавать норматив он будет с тройной нагрузкой, то есть тащить снаряжение тех троих, что, будь это кросс с зачётом по последнему, тащили бы его самого и его снарягу.

А затем была торжественная присяга, и молодые маги получили свои погоны. Дальнейшая действительная служба не была принудительной, чем тут же воспользовался Невилл, всегда мечтавший о карьере герболога. А вот Крэбб, Гойл и Нотт остались, и составили компанию Гарри Поттеру, тем самым формируя офицерский состав зарождающегося особого магически оборудованного батальона, а заодно и состав сборной по водным видам спорта, так как Гарри и в Сандхерсте продолжал прыгать с десятиметровой вышки, и к нему присоединился Тео, а Винсент Крэбб показал себя отличным пловцом.

Комментарий к Эпилог

Дополнительные материалы

По окончании курса в военной академии Гарри женился на старшей Гринграсс. Младшая же вышла за Нотта. Винсент Крэбб и Грегори Гойл также стали весьма завидными женихами. Невилл исполнил свою мечту и стал первоклассным гербологом.

Спустя пять лет Британия обрела полноценный корпус военных магов. А Гарри и Тео стали олимпийскими чемпионами в прыжках с десятиметровой вышки.