В горниле Третьей Мировой (джен)

— Что, Учиха, доволен? — Эйджи зло сплёвывает. — Послушались тебя, и что в итоге?!

— Плохо, — делаю морду кирпичом и невозмутимо обозреваю окрестности. Да-а, домишко нам достался преотстойнейший. Обратив свой взор обратно на Нагису, милостиво поясняю свою мысль: — Плохо слушались, спорили и в итоге оказались вот в такой вот заднице.

— Значит, ты, — подскакивает он ко мне и нависает всей своей немаленькой семнадцатилетней тушей, — сначала нас заставил таскать этих слабаков на собственном горбу, а теперь это мы виноваты, что плохо старались?

Несколько человек согласно бурчат в его поддержку. Ага, как и ожидалось — его команда и старшие девчонки из Танигакуре. Остальные тоже недовольны, но молчат и на рожон не лезут.

— А ты знаешь другой способ быстро пройти полосу препятствий, которую нам устроили, Эйджи-кун? — спокойно смотрю на него я.

— Конечно! Оставить этот балласт! — Нагиса машет рукой в сторону лежащих пластом Рури и местных парней-ремесленников.

Если мы, пробежав полосу препятствий и отметившись на десятке «станций» вокруг Деревни Ремесленников — просто запыхались и вспотели, то нетренированные ребятишки — пребывали в полуобморочном состоянии. И это при том, что большую часть пути мы их несли на руках.

— Во-первых, иди к Пакуре-сан и расскажи ей, почему не желаешь подчиняться её приказу и что лучше неё знаешь, кого считать балластом, — ехидно ухмыляюсь я. — А во-вторых, я не считаю их бесполезными. Каждый по-своему полезен.

— Ты мне эту розовую водичку не лей, — хватает он меня за грудки и приподнимает над землёй. — Сначала наговорит красивых слов, а тяжести таскать потом нам! Нормально устроился! Да я тебе жопу надеру, чтоб не вякал!

— Знаешь, в чём твоя проблема, Эйджи-кун? — есть! Получилось! Я сохранил спокойное лицо, болтаясь в воздухе! — Ты почему-то вообразил, что сильнее меня. Смахнёмся?

— Че-его? — от неожиданности Нагиса аж меня выпустил. Такого подарка парень явно не ждал.

— Ты и я. Учебный спарринг. Без оружия, — сплёвываю сквозь дырку от выпавшего молочного зуба. — Такеши-кун, организуешь?

— Без чунинов-воспитателей нельзя, ты знаешь правила, — хмурится Узумаки.

— Воспитатели всю ночь нам «станции» готовили. Видел, как зевали? Они щас дрыхнут все, — отхожу на край двора и скидываю сумку с кунаями на землю. — К тому же, мы так отстойно выступили, что баллов у нас нету, оштрафовать не смогут. Нэ, Эйджи-кун! Не забоишься страшного Учиху?

— Придурок. Давай хотя бы команда на команду, — бурчит Такеши. Кривится, видя мою непреклонную рожу. Повышает голос. — Будь по-твоему. Отойдите все с площадки!

Небрежными бросками Узумаки раскидывает по сторонам доставшегося нам дворика четыре куная с барьерными печатями.

— Учебный бой! В глаза, горло, другие смертельные точки — не бить. Кунаи и сюрикены — не использовать. Я подниму простой барьер — чтобы никто не смог помешать честному бою.

На последних словах Такеши морщится, показывая, насколько честным он считает этот бой. Хоть бы поболел за меня, что ли. А ещё напарник называется.

— Йош! Инаби-кун, покажи всё силу своей Юности!

Хм, ну да. Группа поддержки у меня тоже будет.

— Смелый парень, — по-доброму ухмыляется здоровяк Махиро, напарник Эйджи. — Покажи, на что способен, Учиха-кун.

Странно. Чего это он.

— Готовы? — хмуро осведомляется Узумаки. — Тогда…

Он припадает на колено, подавая чакру к ближайшей барьерной печати.

— Бой!

В эту секунду одновременно происходит несколько событий: я складываю печати не раз уже выручавшей техники Иллюзорных Клонов, Махиро, не переставая ухмыляться, пинает ближайший к нему кунай с барьерной печатью, а Эйджи бросается вперёд.

Кувыркнувшись в воздухе, кунай втыкается в утоптанную землю почти что в центре двора. С шипением поднимаются стенки барьера.

Ах ты мра…

Еле успеваю заблокировать удар Эйджи. Парень не семь лет старше меня. Тяжелее раза в два. Не будь чакры, я бы лёг тут же. Не будь шарингана — через минуту. А так…

Прямой в голову. Отшагиваю назад. Переносит вес на левую ногу, бьёт правой. Принимаю на обе руки. Удар отдаётся болью, меня провозит назад по земле метра на полтора. Широкий замах — подныриваю, кувырок, и… ауч! Врезаюсь в стенку барьера. Откатываюсь дальше и получаю вдогонку ускоряющий пендаль, отчего меня чуть в дальнюю стенку «ринга» не впечатывает. Махиро, падла!

Из-за того, что и так неширокая территория предполагаемого «ринга» сократилась вдвое, у меня практически не остаётся пространства для манёвра! С-сука! Выйду отсюда, я тебя!..

— Нинпо: Буншин, — в этот раз успеваю сложить печати своей любимой, не раз выручавшей техники.

Появившиеся по бокам Иллюзорные Клоны наполовину находятся за барьером. У одного «снаружи» оказывается рука, а у другого — вообще полтуловища. Пытаюсь сдвинуть их внутрь, и в ту же секунду оба лопаются с тихими хлопками. Ну, пи…

Эйджи оказывается рядом и просто и безыскусно бьёт прямым в голову. Отшатываюсь. Удар. Блок. Удар, удар. Шагнуть назад, довернуть корпус. Руки у него длиннее, масса больше. Удар, блок. Больно, блин! В угол зажимает! Удар, удар. Блок. Левая рука уже плохо слушается — отбил.

Так и запинает же, паразит!

Скручиваю корпус и одновременно прыгаю вперёд, навстречу летящему кулаку. Выбрасываю чакру через тенкецу на груди и животе, и удар, переломавший бы мне пару рёбер и выбивший дух, проходит по касательной. Когда уже научусь Кайтен делать!..

Оказавшись, наконец, на дистанции, когда сам могу дотянуться до противника, подпрыгиваю и от души пробиваю Эйджи в подбородок. Нагиса в последний момент дёргает головой, и мой удар приходится ему в скулу. И тут же он не бьёт даже, а тупо толкает меня плечом в грудь, отчего я опять чуть не впечатываюсь в барьер, еле-еле успеваю затормозить, пустив чакру в ступни.

Нагиса потирает скулу и хищно ухмыляется. Ну да, так просто эту орясину не вырубишь, тут нужно или десяток таких ударов подряд, или один-два, но чтоб он, падла, не уворачивался. Гендзюцу использовать? Простое он скинет, сложное не даст выполнить, да я и не знаю сложных-то… Невидимость включить? А толку в такой тесноте?.. И клонами на таком ограниченном пространстве не сманеврирова… стоп. А если…

— Неплохо для десятилетки, Учиха-кун. Но я сильнее. И потому лидером буду я, хочешь ты того или нет. — разглагольствует пацан, медленно наступая и зажимая меня в угол.

Дебил малолетний. Да сто лет мне нужно это «лидерство». Просто ты его не удержишь ведь ни фига. И детишки разосрутся. А потом придут те шиноби-диверсанты, наспамят водяных клонов десятка два, как в прошлый раз, и…

Мне бы так.

Увы, пока что я умею только самых простых, иллюзорных.

Собраться с мыслями и сложить печати. Тщательно контролировать чакру. До миллиметра. Других шансов он мне не даст. И...

— Нинпо: Буншин, — на пару секунд взгляд застилает пелена. Сконцентрироваться и поправить. так-то лучше.

Скашиваю глаза. В паре метров справа — иллюзорный клон. Поместился, блин. Ну, а теперь…

— Суйтон: Суйдан-но-дзюцу.

Мама!

Кувыркнуться вперёд и вправо, уходя от Водяной Пули. Хотя какая это, в задницу, «пуля» — целое ядро! Иллюзорный Клон, повторивший мои действия, впечатывается в барьер и бесславно развеивается. Опять. Успеваю услышать ехидный смешок Эйджи, отталкиваюсь от земли и прыгаю вперёд. Смешно тебе, пацан?!

Не убирая с лица ехидной улыбочки, Эйджи делает шаг, сближаясь на дистанцию удара, и отвешивает не успевшему подняться с корточек мне смачного пендаля. Показываю, что приму удар на скрещенные руки, а сам скручиваю корпус и бросаюсь вперёд.

Его нога проходит мои руки насквозь, не встречая сопротивления, и вложившийся в удар Эйджи на секунду теряет равновесие. Шанс!

Я уже рядом с ним, и мой кулак летит ему в живот. Нагиса рефлекторно дёргает руками, пытаясь поставить блок, но вновь встречает лишь пустоту. Моя настоящая рука врезается ему в подбородок. Попал! Удар, что называется «прошёл», да и стоял Нагиса уже очень неустойчиво. Так что закономерно брякнулся на спину. Нокдаун!

Добить? Нет, сделаем всё красиво.

Разрываю дистанцию перекатом, неторопливо встаю и, сунув руки в карманы, наблюдаю, как Эйджи, шатаясь, с трудом поднимается на ноги. Встречается со мной взглядом и торопливо складывает печать концентрации:

— Кай!

Что, родной, думаешь, гендзюцу? Я б и сам на твоём месте так подумал. Ну, извини! Всё куда проще и неказистей. Разбегаюсь…

...И едва успеваю убрать в сторону корпус. Кулак Эйджи «проваливается» сквозь моё плечо, и он вновь немного теряет равновесие, но и сам я ударить как следует не успеваю. А с учётом нашей разницы в весе — вообще всё равно, что погладил. Но это только начало!

Показываю, что отпрыгиваю назад, и тут же бросаюсь вперёд. Нагиса дёргается, закрывается от удара в пах, и я хорошо попадаю ему под дых.

А как тут угадаешь, если мои руки посреди удара вдруг «раздваиваются» и бьют каждая одновременно в два разных места?

Удар, удар, удар, блок, удар, удар, ай, больно! Удар…

Он «плывёт»! Реально «плывёт»!

На тебе, на тебе, на тебе, на!

Нагиса бессильно валится на землю. Замираю над ним, готовый добавить.

— Илдюзрдый… кдон? — бормочет он, шмыгая разбитым носом.

— Только никому не говори, — усмехнувшись, прикладываю палец к губам. Морщусь — саднят содранные костяшки. Складываю печать концентрации. — Кай.

Облегавший меня, словно вторая кожа, иллюзорный клон развеивается с почти неслышным хлопком. Окружавший нас барьер с шипением гаснет.

Во дворике нашего нового дома царит поражённая тишина.

— С победой! — поднимается с колена Такеши.

— Йош! Мой вечный соперник показал настоящий пожар пылающей Юности! Чтобы не уступать тебе, я пробегу сто кругов вокруг деревни и затем тоже брошу тебе вызов!

Надо будет, кстати, не забыть отдариться Гаю за регулярные спарринги в тайдзюцу.

— Непременно, друг мой, — хватаю Эйджи за шиворот и тащу к краю площадки. — Йоко-чан, прости, пожалуйста. Поможешь Нагиса-куну?

Дождавшись короткого кивка, оборачиваюсь и нахожу взглядом этого сволочного жирдяя из Суны.

— Махиро-кун! Ты же не откажешься от моего вызова? Кажется, за мной должок, — скалюсь, подняв верхнюю губу. Это я у Инузуки подсмотрел.

— Да чего ты, Учиха-кун, какой вызов? — мнётся Махиро. — Ты ж вон уставший весь и побитый. Это нечестно будет и вообще…

— Ты за меня не волнуйся, Махиро-кун, — скалюсь ещё шире. — Ты за себя волнуйся. И кстати.

— Да?

— Я надеюсь, ты не забудешь отдать своему другу все кунаи и сюрикены, что у тебя есть.

Потому что иначе один из них точно окажется у тебя в пузе.

Махиро кривится, словно ему пощёчину отвесили. И, недобро поглядывая на меня, всё же выходит в центр двора.

Замечательно. Заодно и новый приём отработаю.

— Такеши-кун, верни, пожалуйста, барьер на место, — тоже шагаю на ринг. — Я быстро.

— Показушник, — фыркает Узумаки.

— Береги себя, — напутствует Йоко.

Стена алого света с шипением поднимается у меня за спиной.