Рики-Тики-Тави. Часть вторая (джен)

Неделя тянулась для Роуз утомительно медленно. Во вторник она прогуляла зелья, отсыпаясь за два дня. Паркинсон, конечно, потом отчитала её, но хотя бы не впаяла отработки — и то хлеб.

Корабелл немилосердно гоняла Роуз на парах, временами сваливая на неё проверку домашних заданий младших курсов. Это отвлекало от хандры, иначе завладевшей бы Роуз полностью. Ночами в нервном, прерывистом сне она расчёсывала шрам до крови, а утром поливала его настойкой бадьяна. Её пузырек с настойкой уже кончался, а похода в Хогсмид в ближайшее время не предвиделось.

О Кати вестей было мало, и те неутешительные. Она на несколько мгновений приходила в себя, но боль, мучившая её, была настолько сильна, что её погрузили обратно в сон. Целители, по словам тёти Меды, опасались за её рассудок — такой боли в бодрствующем состоянии она могла не выдержать. Дядя Грегори пока не смог понять, чем именно Кати приложила себя — чем-то очень редким, что не давало её ожогам и ранам хоть понемногу заживать. Миссис Крэбб дежурила у палаты внучки, но ушла в себя, отказываясь общаться с персоналом больницы, даже для помощи собственной плоти и крови. Роуз не понимала этого категорически!

Тедди в последнее время был занят тем, что присматривал за Фредом Уизли и его сестрой Роксаной — летом их мама ушла из семьи. Об этом даже писали в газетах — каково же было сейчас этим детям?

Тед взял для Фреда домашки Роуз за четвёртый курс, тем самым не давая парню съехать в учёбе. Как при этом Тедди умудрялся заботиться о Роуз, для неё оставалось загадкой. Когда она просила кузена поберечь себя — юному Уизли его поддержка была гораздо нужнее — он отмахивался.

— Роуз, — раздражённо сказал Тед, когда она в очередной раз решила убедить его не разрываться между ними двумя, — я в состоянии позаботиться о своих близких, да?

Его волосы снова переливались разными цветами, он неподдельно нервничал и волновался и за Уизли, и за Роуз, и за Кати.

— Кати мы с тобой помочь не можем, — добавил он, — так давай хотя бы останемся друг у друга.

Кевин весь понедельник и вторник не разговаривал с Роуз, подчеркнуто игнорируя и её, и их уже привычные регулярные спарринги; зато в среду был сама любезность. С ним-то что происходило?

Роуз не могла понять, но в душу Кевину никогда нельзя было залезть. Тедди же многозначительно хмыкнул:

— Ну-ну, молодец он.

— О чём ты, Тедди? — тогда вскинула бровь Роуз — жест, нагло позаимствованный у дяди Грегори. — Что с ним такое?

— Ничего страшного с ним нет, — ухмыльнулся кузен, — но я тебе говорить не буду. Захочет — сам объяснит.

Роуз не то чтобы удовлетворило это объяснение, но раз Кевин был в относительном порядке, то все мысли относительно него она задвинула в дальний ящик. Кати волновала её куда больше.

Родители прислали Роуз список упражнений для окклюменции. Всё было бы ничего, но для их выполнения нужно было предварительно очистить своё сознание. И это было просто невозможно — она не могла не думать о Кати. В свободное время, в библиотеке, она зарывалась во все доступные книги по стихийным выбросам, в статьи, где хоть как-то об этом упоминалось. Роуз стала похожа на привидение: бледная, вечно утомлённое лицо, с признаками вечного недосыпа. К тому же от усталости она начала натыкаться на стены и углы, добавляя себе синяков.

В какой-то момент она отказалась от тренировок с Кевином, чувствуя, что у неё нет сил удержать шпагу в руках. Он снова обиделся на Роуз и дулся больше недели, находясь рядом и не разговаривая. Впрочем, Роуз едва заметила это. Позже она обнаружила, что не покидала замок уже больше месяца, не посещала Хогсмид, почти ничего не писала домой, отделываясь краткими отписками, что она в порядке. Сквозное зеркало были заброшено куда-то в чемодан, как мешавшее заниматься.

Состояние Кати по-прежнему было без изменений. Правда, теперь у Роуз появилась надежда, что у Кати есть шанс выкарабкаться. Дядя Грегори распознал проклятие — очень редкое, очень сложное и изменённое фамильное проклятие Крэббов, не дающее заживать ожогам от их огня. Чтобы его снять, нужны были сложные чары и зелья, одно из которых должно вариться индивидуально для пострадавшего в течение двух месяцев. Бабушка Кати клялась, что не знала о том, что внучке известно это заклинание.

Как-то раз в октябре, когда Роуз сидела, обложенная книгами по огненным чарам, она ощутила, как её дёргают за волосы. Обернувшись, она увидела Тедди, какого-то мрачно-весёлого. Кузен с годами стал похож на своего отца — вернее, такой вид он обычно носил, когда был спокоен. Однако сейчас он напоминал портрет Регулуса Блэка — явно был напряжён, но чем-то доволен.

— Роуз, тебя искала профессор Корабелл, велела к ней зайти, — он снова небольно дернул её за волосы.

Она попробовала вскочить на ноги, но пошатнулась и схватилась за Тедди. Да дьявол!

— Роуз, дракл тебя дери, ты опять не была на обеде? — произнёс тот, приглушив голос, когда заметил пристальный взгляд группы хихикающих гриффиндорок.

Роуз пожала плечами — в последнее время она частенько пропускала трапезы, банально забывая о них.

— Так, Роуз, — он потряс кузину за плечи, — тётя Цисса тебя убьёт и будет права. Ты совсем поехала крышей!

— Ой, — побледнела Роуз, — маме только не говори!

— Поздно! — мрачно хохотнул Тедди. — Она уже здесь и ждёт тебя у профессора Корабелл!

— Сегодня было собрание попечителей прямо в Хогвартсе? — схватилась она за голову. — Тедди, ну почему я такой склеротик?

— Потому что ты заколебалась, — вздохнул кузен, — вы с Фредди — два сапога пара. Он летает как суицидник, ты работой пытаешься убиться. Может, вас свести, а? Или дядя Люц не перенесёт такого?

— Папа, может, и перенесёт, а вот Драко — нет, — хихикнула Роуз. — Тедди, а почему мама мне не написала?

— Роуз, — Тедди посмотрел на неё как на идиотку, — ты письма родителей носишь в сумке нераспечатанными, отправляя им какую-то чушь. По зеркалу ты их игнорируешь...

В этот момент Роуз поняла, что она и есть идиотка.

— Так, Роуз, смотри на меня, — Тедди приобнял её за плечи, — это бывает. Вспомни, как я психовал год назад, когда стал капитаном. Я тогда пытался убиться на поле, не успевал писать домой, заснул на паре у Корабелл. Ты же, воистину со слизеринским коварством, заставила меня выспаться, помнишь? А как домашку за меня делала и готовила к экзаменам, помнишь? Так что — все нормально, слышишь? — он перевел дыхание. — Иди, поговори с мамой. Кати теперь точно выкарабкается, дядя Грег сделал зелье. Закончил сегодня ночью.

Роуз почувствовала, как у неё перехватило дыхание. Кати будет жить! Мерлин и Моргана, Кати будет жить! Она радостно кинулась кузену на шею, он со смехом закружил её между столов в библиотеке. За что их выставила мадам Пинс, ворча, что они нарушают тишину, и вообще — постыдились бы!

До кабинета профессора ЗОТИ они добирались вместе, держась за руки и смеясь над всем, что попадалось им на глаза. Впервые за полтора месяца на душе у Роуз было легко и радостно.

Перед самим кабинетом Тедди мягко подтолкнул её:

— Все будет хорошо, Роуз, иди.

Она вежливо постучала, дождалась сухого "Войдите!" и распахнула дверь.

Мама о чём-то беседовала с профессором Корабелл, сидя за партой. Профессор Корабелл сидела на парте, перекручивая палочку в руках.

— А вот и мисс Малфой, — с лёгким сарказмом заметила профессор. Мама обернулась и с мягкой улыбкой взглянула на Роуз. Та нерешительно замерла, сделав шаг по направлению к матери.

Корабелл фыркнула:

— Рада была увидеться, Нарцисса. Давай, вправляй мозги этому малолетнему чудовищу, — она ещё раз насмешливо посмотрела на свою ученицу и вышла из класса, оставив их вдвоём.

— Мама! — Роуз тут же подошла к Нарциссе, сразу же вставшей и притянувшей дочь к себе. Роуз замерла в этом объятии, судорожно вцепившись в маму. — Извини, извини, что не писала нормально, — пробормотала она ей куда-то в плечо, — Я просто пыталась забыться. Это слишком больно!

— О, Роузи, — мама ласково погладила её по спине, — бедная моя Роузи. Грегори сварил зелье, сегодня проклятие начнут снимать. Правда, на первых порах твоей подруге будет тяжко. Реабилитация, вероятно, будет очень долгой.

— Ты думаешь, она сможет оправиться от всего этого? — Роуз отпрянула от Нарциссы, вглядываясь ей в лицо.

— Я очень на это надеюсь. К тому же с ней будут работать менталисты, — серьёзно ответила мама, — Все уверены, что это был несчастный случай. Её дядя оштрафован на крупную сумму, выбранная для него мера пресечения — год Азкабана и Непреложный обет по отношению к Кати. Он больше не навредит ей. Ну и — при попытке шантажировать кого-либо — он сядет ещё раз.

— Это же хорошо, мам, только Кати ведь больше не сможет играть, да? — Роуз тяжело вздохнула. — Рука же не восстановится?

— Рука частично может регенерировать, по прогнозам Меды, — успокаивающе произнесла Нарцисса, — вдобавок, у них с Грегори есть одна мысль по протезированию. Но, Роуз, ты рискуешь банально не дожить до этого прекрасного момента, если продолжишь в том же духе, — мама посмотрела ей в глаза. — Роуз, никому не станет лучше, если ты себя загонишь. Пожалуйста, родная, не забывай есть, спать и гулять. Это же немного, но очень важно.

— Мам, но это случайно так вышло! — вскинулась Роуз. — Вот, правда — случайно!

— Роузи, — Нарцисса мягко покачала головой, — я очень тебя прошу.

— Хорошо, я постараюсь, — Роуз сжала губы и тряхнула головой, — честно, постараюсь. Как бабушка Кати? — она сменила тему.

Мама заметно помрачнела:

— Миссис Крэбб очень тяжело это всё переносит.

— Но зачем, зачем она сказала Кати правду?! — Роуз отвернулась к окну, наблюдая, как осенний лист срывается с ветки.

— Возможно, чтобы никто другой больше не ранил Кати этой правдой, — Нарцисса положила руку ей на плечо. — Иногда мы причиняем боль самым близким в попытке их защитить, Роузи.

— Но стало только хуже, — горько сказала Роуз, кладя ладонь на мамину руку.

— Увы, Роузи, — мама тяжело вздохнула, — но узнай Кати это от кого-то ещё — всё могло быть совсем плохо.

— Ты так на самом деле думаешь или пытаешься меня утешить? — Роуз нервно повела плечами и обернулась назад. — Мам, я уже взрослая почти, меня не надо утешать сказками!

— Роузи, — мама криво улыбнулась, — всё действительно могла стать хуже, будь Кати одна или пусти она себе Аваду в висок, как сделал Рабастан Лестранж, когда разочаровался в собственном брате и Волдеморте.

— Он это сделал из-за разочарования? — удивилась Роуз, невольно радуясь, что Кати не сделала так же. — Я думала, он боялся Азкабана.

— Вот чего Рабастан не боялся, так это Азкабана, — мама посмотрела в окно — там кружились листья под потоком ветра, будто бы танцуя. — Нет, Рабастан это сделал перед второй атакой на Хогвартс, когда Лорд якобы убил Поттера. Первую он пропустил. Не мог пойти в атаку, и против своих пойти не смог.

— Он был твоим другом? — Роуз сочувственно тронула мать за плечо.

— Нет, Роузи, я просто думаю, как это всё было страшно, больно и нелепо, — мама встряхнула белокурыми волосами. — Но лучше скажи — ты обедала сегодня?