Секрет И (гет)

— Ну, и что же ты хотел мне сказать, Уизли?

Ответа пришлось ждать, так как Рон всё пытался одновременно откашляться от крови, которая уже залила его дыхательные пути, пока он «отдыхал» на столе, и унять новую, текущую теперь из сломанного носа на подбородок и далее на казенную аврорскую мантию. Без палочки получалось плохо: Рон никогда не был силён в беспалочковой магии, а поднять с пола свою он пока не решался. Посмотрев полминуты на его мучения, Северус вздохнул и бросил сквозь зубы «Эпискеи» и «Экскуро», а затем повторил свой вопрос:

— Итак? Ради чего этот цирк?

Рон потряс головой, убедился, что всё в порядке и даже руки стали чистыми, и ответил:

— Попросить хотел. Думайте обо мне, что хотите, но, я вас прошу: когда вы с ней наиграетесь, сообщите мне, прежде чем её бросить. А то ведь я могу и не успеть.

Северус некоторое время внимательно разглядывал парня, потом всё же решил уточнить:

— Уизли, ты до прихода сюда головой ударился? Или ядовитого чего надышался? Ты пришёл обсудить со мной, как я Гермионой попользуюсь и верну тебе? Или ты что-то другое имел в виду?

— А у меня нет выбора. И мне не надо ею пользоваться. Всего лишь не дать ей сорваться.

— Куда ещё сорваться? — рявкнул Снейп. — В запой?

— Х-ха, да с запоем было бы проще! Но она как раз к спиртному ровно дышит. Даже курить никогда не начинала. пару раз попробовала, и всё. Видно, не помогало ей ничего, кроме… Да не смотрите вы так! По мужикам она тоже никогда не бегала!.. У неё после войны другое хобби было. И у меня, соответственно, тоже. Успеть раньше неё.

Снейп вдруг почувствовал сильное беспокойство. Он смотрел в лицо бывшего ученика и понимал, что сейчас узнает нечто такое, от чего потом будет очень долго приходить в себя.

— Что с ней было? — почти беззвучно прошипел он.

— Что-что… Долго рассказывать. Вы же легилимент, так посмотрите! Я согласен.

Профессор колебался. Парень горько усмехнулся и добавил:

— Я, пока к нашей встрече готовился, на нужные воспоминания типа метки поставил «Гермиона после войны», нас в аврорате научили, так что просмотрите быстро, не ошибётесь.

Северус помолчал, потом повернулся к Гермионе, взмахом палочки отменил заклинания, и, бросив «я скоро», аппарировал прочь вместе с Роном.

— Где мы? — Рон огляделся. Они были в каком-то чахлом лесочке.

— А тебе не всё равно? Считай, что это такое специальное место, где разговаривают.

Снейп впился взглядом в глаза парня:

— Готов? Легилименс!

Рон действительно к встрече подготовился, и Снейпу не пришлось копаться в поисках нужных воспоминаний.

02 мая 1998 г., после битвы

Измученное Трио, еле переставляя ноги, добирается до уцелевшей гриффиндорской гостиной, где заботливые эльфы по просьбе Гарри уже выставили на стол наспех сделанные бутерброды и чай. Рон и Гарри молча набрасываются на немудреное угощение, через пять минут тарелки уже пусты, только перед Гермионой лежит разломанный на части бутерброд. Девушка смотрит перед собой пустым взглядом и обнимает ладонями чашку с горячим чаем.

— Не лезет? — посочувствовал рыжий. — Не мучайся, возьми это всё с собой и иди спать, ты совсем разбита. Завтра будем и думать, и дела делать, всё завтра!

Гермиона медленно кивает и уходит к себе, оставив на столике и чай, и остатки бутерброда. Гарри с Роном идут в свою спальню.

03 мая, утро

Рон просыпается, открывает глаза, смотрит на часы. Неплохо, часов двенадцать проспал, хотя чему тут удивляться, последний раз они спали в «Ракушке», у Билла и Флёр. Казалось, это было много веков назад.

Он отдёргивает полог. На соседних кроватях спят Невил, Симус и Дин. Гарри в спальне нет.

Парень выходит в гостиную, видит Гарри и Джинни.

— Пошли завтракать, — сказала Джинни. — Потом к МакГоналалл подойдём, она скажет, что надо делать.

— А…- Рон с усилием сглотнул. — Фред… что?

— Вчера вечером решили, что завтра будет общая церемония прощания, а потом всех погибших семьи разберут и аппарируют к семейным местам захоронения. Так что… сегодня надо тут быть, готовиться.

— Ясно… А где Гермиона?

— Спит. Я пыталась её разбудить, а она сказала, что ей нездоровится, ещё пару часов полежит и присоединится к нам.

— Ладно, пусть спит, всё-таки она не железная.

Молодые люди уходят. Поттер молчит и, похоже, ничего не слышит.

Несколько фрагментов того же дня

Все приводят в относительный порядок Большой Зал и Холл. Взрослые волшебники левитируют крупные камни, заделывают стены, Рон и Гарри вместе с группой студентов убирают строительный мусор, битые стёкла, ломаную мебель. Потом они находят Джинни. Она бледная и измученная, глаза красные.

— Доставили гробы и одежду, мы с девчонками ИХ обмывали, переодевали, в гробы левитировали, потом причёсывали, — у Джинни начинается тихая истерика, Гарри прижимает её к себе, гладит по спине, что-то шепчет. Через несколько минут девушка затихает. Глаза у Гарри какие-то пустые и мутные.

Рон ищет глазами Гермиону, но её нигде нет, а Джинни говорит, что она так её и не видела.

— Наверное, в больничное крыло работать пошла.

— Наверное.

Вечер того же дня

Гарри, Рон и Джинни заглядывают в больничное крыло. Гермионы нет. Мадам Помфри им отвечает:

— Нет, её здесь не было. Я очень надеялась, что она придёт, было много раненых. Слава Мерлину, помощь из Мунго днём прибыла, и то мы только-только управились, жаль, что она не пришла помочь.

Троица быстрыми шагами направляется в гриффиндорскую башню. В гостиной вяло переговариваются несколько человек, Гермионы среди них нет. Джинни почти взлетает в спальню девочек, секунда-другая и…

— ГАРРИ!!!!

Все бегут наверх. Видимо, Хогвартс сильно пострадал во время битвы, защитные чары, ранее не допускавшие парней в спальни девушек, не срабатывают, и вся группа вваливается в женскую спальню.

Гермиона без сознания, у неё жар, глаза открыты, она мечется по кровати, по лицу текут слёзы, она бредит и повторяет как заведённая:

— Вернись… не уходи... Прости… я там была… и ничего не сделала… и ты ушёл… навсегда… вернись!..

Рон бросается к ней, заворачивает в одеяло, поднимает на руки, испуганно бормочет:

— Герми, я здесь, всё хорошо, мы идём к мадам Помфри, она тебе поможет, успокойся!..

Рон, Джинни и Гарри молча стоят у двери лазарета и смотрят, как мадам Помфри водит палочкой над бесчувственным телом Гермионы и бормочет заклинания. Закончив диагностику, она поворачивается к ним:

— У нее сильнейший нервный срыв, я такой сегодня уже лечила. Это была Андромеда Тонкс. Вы… понимаете, что это значит?

Трое друзей недоумённо смотрят на колдоведьму:

— Нет…

Мадам Помфри вздыхает:

— Неважно. Я погрузила её в сон, утром дам ей укрепляющего и тонизирующего, она сможет пойти на церемонию. Но вы должны быть рядом, и сразу после окончания приведите её ко мне, тут всё не так просто.

Они уже выходят из палаты, как вдруг Джинни оборачивается и всматривается в лицо усталой докторши. Та тоже смотрит на неё и кивает. Девушка в испуге прикрывает рот рукой. Потом вопросительно поднимает брови: «Кто?». Помфри пожимает плечами в ответ: «Откуда мне знать?».

— Джинни, пошли, надо хоть немного поспать перед… — голос Рона срывается. — Перед завтром… То есть, завтрой…

Он машет рукой и уходит. Джинни опускает голову и движется следом. Гарри молча идёт рядом с ней.

4 мая, церемония прощания

Большой зал убран траурными флагами. Пятьдесят гробов выставлено вдоль стен на высоких столах (столы, похоже, наспех трансфигурированы из уцелевших досок и железок). Одни участники церемонии неподвижно стоят у изголовья гробов своих родных, другие ходят по кругу, останавливаются по очереди около каждого ушедшего и смотрят на их лица, прощаясь.

Зачарованные музыкальные инструменты играют негромкие траурные мелодии.

Сначала министерские, потом уцелевшие фениксовцы, затем преподаватели Хогвартса говорят речи.

— Величайшая победа и огромное горе…

— Их подвиг был и навсегда останется…

— Будем помнить и скорбеть…

— Навсегда сохранится в наших сердцах…

Осиротевшая семья Уизли стоит вокруг гроба Фреда. Гарри, Гермиона и Луна, постояв около него, ходят по залу, прощаются с остальными. Рон и Джинни один раз обошли всех и теперь стоят вместе с семьёй, глядя на мёртвое лицо брата.

Минерва МакГонагалл поднимает глаза на Кингсли, тот кивает: «Пора». Ответственные за проведение церемонии волшебники взмахивают палочками. Крышки гробов закрываются, гробы приподнимаются в воздух, на мгновение замирают, а затем медленно выстраиваются в линию и плывут к выходу из зала, потом из замка, и так до зоны аппарации. Сопровождающие идут рядом, по очереди пересекают антиаппарационный барьер, дотрагиваются до «своего» гроба и аппарируют к выбранному месту похорон.

Рон смотрит на Гарри и Гермиону:

— Вы с нами?

Гарри качает головой:

— Прости, Рон, я должен пойти с Андромедой Тонкс. Она совсем одна осталась, ей надо помочь, ведь и Нимфадора, и Ремус… Тедди Люпин — мой крестник, а я даже толком не понял, с кем она его оставила. Надо разобраться, помочь с похоронами, и вообще...

Рон смотрит на Гермиону, но видит, что она еле держится на ногах. А ещё он вспоминает, что должен был отвести её к Помфри, да так и не отвёл. Он находит глазами Луну, подходит к ней и просит отвести подругу в больничное крыло, затем на прощание целует её в щёку:

— Отлежись пару дней и приходи к нам в Нору.

— НЕТ!!! — девушка шарахается в сторону, потом кое-как берёт себя в руки. — Нельзя бросить МакГонагалл со всем вот этим… разгромом. Я не могу. Надо помочь. Прости, Рон, я потом приду.

Луна обнимает Гермиону за плечи и вполголоса говорит:

— Хочешь, сходим к Визжащей Хижине?

Рон удивлённо смотрит на них, но в это время приходит очередь гроба Фреда, и все Уизли берутся за его края и аппарируют. Последнее, что он успевает увидеть, это Гермиона, которая почти висит на плече у Луны. а та задумчиво гладит её по спутанным волосам.

10 мая 1998г. Нора. Вечер. На кухне сидят старшие Уизли, Джинни и Гарри

— Да, миссис Уизли, я Андромеду положили на две недели в Мунго, потом, если ей станет лучше, Министерство оплатит ей два месяца лечения во Франции. Врачи говорят, что к осени она должна поправиться.

— Да, миссис Уизли, я нашёл Ирэну Купер, это кузина Люпина, она согласилась до осени взять Тедди, а там видно будет. Конечно, я буду его навещать.

— Нет, что Вы, миссис Уизли, это так, чуть-чуть, помянули Люпина с мужем Ирэны.

— Прости, Джинни, меня сейчас каждый день в Министерство вызывают свидетелем на процессы. А после восьми часов в суде я вообще ни на что не пригоден. Не сердись... А где Рон? О, привет! Давай пройдёмся?

— Ну, как вы тут?

— Сам видишь. Чарли, Билл и Флёр по домам разъехались, остальные пока здесь. Пытаемся держаться.

— Рон, прости, я понимаю, что тебе самому плохо, но помоги мне сегодня! Давай походим тут по округе, поговорим. Или аппарируем куда-нибудь ещё, я хочу просто ходить и ни о чём не думать, а потом свалиться без сил и проспать несколько часов. Я бы предложил сходить куда-нибудь в баре посидеть, но мне сегодня больше нельзя — завтра заседание по Снейпу, я должен быть в форме.

— А ты его оправдывать собираешься или обвинять? — Рон застывает на месте и пытается рассмотреть в темноте лицо Гарри. — Погоди, так это правда? То, что ты тогда Волдеморту сказал про него?

— Правда. А ты что, думал, я соврал?

— В тот момент подумал, что ты это специально говоришь, чтобы Змеемордого позлить… У меня и в мыслях не было, что он… А после битвы как-то не до Снейпа было. Ты уверен?

— Да, Рон. Не спрашивай сейчас, я тебя очень прошу, просто поверь.

Какое-то время они идут молча. Потом Гарри берёт друга за плечо и останавливается.

— Рон. Пожалуйста. Сходи завтра со мной. Просто посидишь там, в зале, мне будет легче. Рассказать им всю правду — единственное, что я могу для него сделать. Я стольким ему обязан! То есть, и я, и мы все, ты даже представить себе не можешь! Я не позволю, чтобы о нём говорили, как о негодяе! — У Гарри срывается голос, он хватает Рона за грудки и резко встряхивает его. Рон ошарашено смотрит на него, потом стискивает его плечи, обнимая:

— Хорошо, пойду я завтра с тобой, пойду, да успокойся ты! Заодно и услышу там всё, что ты узнал.

Гарри на секунду стискивает Рону запястья, кивает. Дальше они идут молча.

— А как Гермиона? — прервал молчание Гарри.

Рон нервно дёрнулся.

— Гермиона? А я не знаю! Спросишь, как же так? А вот так! Она не пришла ни разу, даже патронуса вшивого не прислала, — Рон начал заводиться. — Конечно, у неё там дела великие, она Хог восстанавливает. Героически. А у меня всего лишь брат погиб, подумаешь, у меня их много, братом больше — братом меньше!

— Подожди-ка, а она поправилась? — Гарри поправил очки. — Мы же не отвели её тогда к Помфри.

— Луна отвела. Она мне через день сообщила, что Гермиона из лазарета ушла, сказала, что ей лучше и она будет со всеми ремонтом заниматься. Видно, занята очень, — ядовито добавил Рон. — Я, вот, думаю, в день битвы, когда мы с ней крестраж разбили, мы же целовались, она сама почти на меня напрыгнула. А потом, когда всё кончилось и Волдеморт замертво упал, а ты жив остался, это ж такое счастье было! Все кричали, обнимались, а она на колени повалилась, и рыдать начала. Ну, мало ли, у каждого своя реакция. Я тогда на радостях ей предложение сделал. А она согласилась! Я в тот момент как-то соображал плохо, да и думать серьёзно было некогда. В общем, не подумавши я как-то брякнул про женитьбу. Но, если бы она потом заговорила об этом, я бы не отказывался, я же не свинья трусливая. Но мы с того момента вообще, считай, не разговаривали. Она какая-то совсем убитая была, будто вместе с войной и жизнь закончилась. Будто она и не рада совсем.

— Переживает, наверное, ведь столько хороших людей погибло. Да и устала она. И заболела ещё.

— Связаться со мной — устала, а Хог ремонтировать — нет? Устала — пусть отдыхает, я не собираюсь ей навязываться. И хватит об этом. Расскажи лучше про суды в Министерстве.

Гарри закашлялся.

— Да уж, нашёл ты весёлую тему!

— Ну, тогда давай про квиддич. Чемпионат в этом году не перенесут, как ты думаешь?

11 мая 1998г, после заседания суда

Первым из зала вылетает Кингсли с квадратными глазами и почти бегом скрывается от зрителей. Потом вываливаются журналисты и зрители, тоже с глазами как у домовых эльфов, и бурно обсуждают произошедшее.

— Снейп полностью оправдан!..

— Кто бы мог подумать!..

— Дамблдор сам ему приказал…

— То-то я всё удивлялась, что пока он директором был, он ни одного преподавателя не выгнал! Даже кентавра преподавать оставил.

— Ни один студент в Хогвартсе не погиб, пока он был директором…

— Да-да, он же провинившихся к Хагриду на отработку отправлял, а мог бы запытать до смерти, если б хотел! Я сразу понял тогда…

— Да что ты говоришь! А что ж никому не сказал-то?

— Да, иди ты…

Выходят Артур, Рон, Перси и Гарри. К ним кидаются репортёры.

— Мистер Поттер, Вы давно знали, на чьей стороне был Северус Снейп? В каких вы были отношениях? Что вы почувствовали, когда узнали правду? Какая романтическая история, а вы не думаете, что погибший герой мог быть вашим отцом? У вас же тоже чёрные волосы!

— Тихо, Гарри, тихо, терпи, сейчас всё кончится, молчи, не вздумай кого-нибудь ударить, — Артур и Рон и крепко держат Гарри с двух сторон, Перси идёт впереди и пытается отогнать репортёров:

— Без комментариев, без комментариев, дайте пройти, мистеру Поттеру нужно отдохнуть, позже он сделает официальное заявление для прессы!

Все четверо вваливаются в кабинет Артура Уизли, сажают Гарри на стул, почти насильно впихивают ему в руки стакан воды.

— Пей! Ты молодец, очень хорошо выступил, Гарри, тебе надо успокоиться!

В комнате появляется патронус Минервы, произносит скороговоркой:

— Артур, передай Рону, или Гарри, или Джинни, или даже Молли, что Гермиона Грейнджер опять в больничном крыле, сейчас она спит, но её нельзя всё время в медикаментозном сне держать, а без присмотра её оставлять опасно, или нам придётся перевести её в Мунго в отделение к Лонгботтомам.

Гарри стряхивает с себя оцепенение, они с Роном с ужасом переглядываются и пулей вылетают из кабинета.