Гарри Поттер и путь рунных камней (джен)

Отказ от ответственности: У меня нет никаких прав на Гарри Поттера. В противном случае я был бы гораздо богаче. И я был бы женщиной.

Отзывы не обязательны, но, разумеется, приветствуются.

Примечание переводчика: Здесь и далее названия рун выделены курсивом. Изобретённые Гарри цепочки выделены курсивом и заключены в кавычки.

 

После происшествия в туалете ученики буквально из кожи вон лезли, упрашивая Гарри в мельчайших подробностях рассказать, как ему удалось убить двенадцатифутового горного тролля. От такого внимания он едва не начал прятаться от людей, но всё же пересилил себя и всю следующую неделю проводил в гостиной большую часть времени. Хорошо ещё, что ему удалось перекинуться парой слов с Гермионой и Невиллом.

Бабушка Невилла сперва жёстко отругала внука за то, что тот сломал отцовскую палочку, но когда тому всё же удалось объяснить, как это произошло, резко сменила тон и принялась столь же бурно его хвалить. В гостиной она крепко обняла Гарри и Гермиону, поблагодарив их за то, что те «разбудили в Невилле его внутреннего льва». Гермиона в ответ лишь смущённо пробормотала, что она ничего не сделала. Гарри кивал и тайком показывал покрасневшему Невиллу большой палец.

Гермиона же теперь почти не отходила от Гарри, что тому быстро пришлось по вкусу. Раньше он воспринимал Рона как друга, но ему потребовалось всего два дня с Гермионой, чтобы понять, что такое настоящий друг. Гермиона никогда не смеялась над его исследованиями и всегда слушала, когда он пытался объяснить, что хочет сделать. Она помогала ему с домашними заданиями и поправляла его движения палочки. Кроме того, Гермионе, видимо, нравилось обнимать Гарри, что всегда вызывало в нём очень странное тёплое чувство. Конечно, теоретически он знал об объятиях, но... «в реальности они намного приятнее» — краснея, думал Гарри.

Всякий раз, как один из троицы проходил мимо Рона, тот что-то бурчал себе под нос, но отходил в сторону, едва лишь Гарри поворачивался в его сторону. Не настолько быстро, чтобы скрыть взгляд или бормотание, но достаточно быстро, чтобы Гарри не приходилось повторять предупреждение о том, чтобы Рон держался от него подальше.

Фред и Джордж, с другой стороны, постоянно расспрашивали Гарри о его экспериментах и о том, собирается ли он их продолжать. Сами близнецы просто ошарашили Гарри, поделились планами своих невероятно запутанных розыгрышей, которые они постоянно совершенствовали. В обмен на обещание поменьше доставать всех первокурсников, независимо от дома, Гарри пообещал подумать над некоторыми рунными цепочками, которые могли облегчить близнецам их задачу.

Лишь спустя неделю ажиотаж спал настолько, что Гарри смог выкроить время для встречи с профессором Бабблинг. Сгорая от нетерпения, он подошёл к её кабинету с широкой улыбкой на лице.

— А, Гарри, заходи, заходи! — профессор отложила в сторону пергаменты и махнула ему рукой.

Гарри послушно плюхнулся на стул, профессор уселась перед ним на стол.

— Для начала давай посмотрим, с чем нам придётся работать, — она улыбнулась и хлопнула в ладоши. — Посмотри на таблицу. Ты знаешь, что это за руны?

Гарри фыркнул.

— Ну, это — Защита, это — Синхронизация, это — Свет, это — Тишина, это...

— Хорошо, хорошо! Очевидно, задание слишком простое. Как насчёт этого?

Бабблинг взмахнула палочкой, и таблица с основными рунами сменилась на другую, заполненную рунными цепочками.

— Это тоже очень просто, профессор. Вот эта цепочка зажжёт небольшой огонь, но погасит сама себя, как только предмет, на котором она выгравирована, сгорит. Эта цепочка изменяет размер одежды, а эта создаёт что-то типа щита, но для неё нужен набор из четырёх якорей и... Тут ошибка, якоря сгорят меньше, чем через минуту после активации.

— Серьёзно? Какая ошибка? — ровным голосом спросила профессор.

Гарри слегка улыбнулся, наслаждаясь испытанием.

— Тут Поглощение перевёрнуто вверх ногами и переплетено с Защитой, но если включить сюда Силу, то любое заклинание, попавшее в щит, сделает его лишь прочнее.

— Хм, я об этом не подумала, — Бабблинг подалась вперёд и внимательно посмотрела на цепочку. — Добавить Силу, говоришь? Да, я специально перевернула руну вверх ногами, но никогда не видела, чтобы Поглощение комбинировали с Силой... Но это должно сработать. Чёрт, это может удвоить или утроить ущерб, который отразит щит...

— На самом деле он будет расти почти по экспоненте. Самыми опасными будут только первые несколько заклинаний, потому что сначала щит очень слабый. Но потом он будет становиться всё сильнее и сильнее.

Гарри мысленно сделал себе пометку, чтобы улучшить цепочку в будущем. Использование четырёх якорей казалось ему слишком неэффективным. Должен был найтись способ свести их в один центральный камень.

— Мерлиновы штаны, — рассмеялась Бабблинг, качая головой. — Я слышала о рунных савантах, но никогда не думала, что встречу одного из них. Я-то решила, что у тебя такой же дар, как у меня.

— Рунный савант, мэм? — Гарри оторвал взгляд от рун и удивлённо посмотрел на молодую женщину.

— Так называют людей, которые читают и понимают руны так же легко, как родной язык. Маглы обычно используют этот термин для людей с отклонениями, называя их «идиотами-савантами». Такие люди отстают в развитии во всём, кроме какой-то одной области, но зато в ней они равны Мерлину.⁽¹⁾ В волшебном мире «савантами» называют тех, чьи магические способности позволяют им интуитивно понимать один конкретный предмет, но у которых нет никаких преимуществ или отклонений от нормы во всём остальном.

Большинству волшебников приходится тратить годы на то, чтобы запомнить значения рун и понять, как они взаимодействуют. У меня дар, я понимаю руны намного быстрее и лучше, чем остальные, но мне всё равно нужно прикладывать для этого усилия. А вот таким, как ты, Гарри, достаточно просто посмотреть на руны или их цепочки, чтобы понять, в чём их суть и как они будут сочетаться друг с другом. Это огромная редкость. Если ты однажды захочешь стать разрушителем проклятий или, наоборот, решишь создавать защитные чары, то сможешь просто пропустить десять лет учёбы на мастера. Не говоря уже о том, что без работы ты не останешься. Конечно, ты вовсе не обязан использовать свой дар именно так, но это неплохой вариант на будущее. А пока я просто хочу, чтобы ты об этом знал.

Профессор чуть нахмурилась.

— О, и не называй меня «мэм». Чёрт, мне всего девятнадцать, по возрасту я ближе к тебе, чем к большинству моих коллег. Я предпочитаю Бабл, Бабблинг или, если наедине, Шиву. Но если тебе это неудобно, просто зови меня профессором.

— Шива? — удивился Гарри.

Другие имена были понятны, но откуда взялась «Шива», он понять не мог.

— Моё имя — Батшеда, — профессор печально усмехнулась. — Просто ужас. Шеда звучит похоже на Шиву, и... ну, на втором курсе я случайно чуть не подорвала саму себя, — она пожала плечами. — Шива — индуистская богиня разрушения, вот прозвище и прилипло.

— Э-э-э... наверное, не очень правильно называть учителя его прозвищем? — спросил Гарри.

— Может быть, — отмахнулась Бабблинг. — Но, как я уже сказала, по возрасту я ближе к тебе, чем к остальным профессорам. Меня наняли сразу после школы, я преподаю только год, так что «Шива» мне как-то привычнее. Тем более, что Дамблдору, кажется, абсолютно всё равно. Иначе ему пришлось бы обратить внимание и на поведение Северуса, а это, конечно, никогда не произойдёт, — её голос на мгновение стал сердитым, но тут же снова смягчился. — Как я сказала, Гарри, у меня дар, но хоть я и была очень осторожной, я дважды чуть не угробила себя ещё до того, как мне стукнуло четырнадцать. Ты, как я понимаю, живёшь с маглами, а они не смогут понять и помочь тебе с экспериментами. Я хочу помочь хотя бы ради того, чтобы ты не навредил сам себе. Можешь звать меня как угодно, но я бы не хотела, чтобы ты наступил на те же грабли, что и я... Тем более, что ты, скорее всего, будешь заниматься ещё активнее, а значит, тебе придётся ещё тяжелее. Мне просто нравились руны, и я действительно хорошо в них разбиралась. Для тебя же они в прямом смысле слова как родной язык.

По взмаху палочки четыре книги вылетели из ящика и со стуком улеглись перед профессором в стопку.

— Можешь одолжить их на время, — сказала Бабблинг. — Вернёшь в конце года. Тут описано несколько сложных методик, и я заложила закладками страницы с редкими базовыми рунами, которые ты вряд ли увидишь где-нибудь ещё. Обычно я рекомендую эти книги пятикурсникам для подготовки к СОВ, так что не пугайся, если они поначалу покажутся тебе немного сложными. Потом, если захочешь, я позанимаюсь с тобой дополнительно, но первый год рекомендую попытаться разобраться самому. Просто посмотри, что тебе больше нравится — не только в рунах, но и во всём остальном. Моя дверь всегда открыта для тебя, Гарри, не стесняйся, если тебе понадобится помощь или совет. О чём угодно.

Гарри с удивлением уставился на Бабблинг и с благоговением коснулся корешков лежащих перед ней книг.

— Я... я... спасибо, профессор...

— Пожалуйста, Гарри, — она улыбнулась и спрыгнула со стола. — Пусть я сама и не савант, но я немного понимаю, каково тебе. К тому же я люблю древние руны, но они мало кого интересуют. Всегда приятно поговорить о них с тем, кто действительно в них разбирается. И вдвойне приятно найти кого-то, кто не боится с ними экспериментировать. Только помни, что с рунами надо быть предельно осторожным. Не будь слишком самоуверенным и не рискуй понапрасну.

— Хорошо... Шива, — нерешительно ответил Гарри, укладывая книги.

— Ах да, и не выдавай все свои секреты никому, даже мне. Возможно, продав некоторые из своих изобретений, ты сможешь неплохо заработать.

Когда Гарри покинул кабинет, у него голова шла кругом. Взрослый может... помочь? И поддержать? Но это... это просто...

Гарри тряхнул головой, прищурился и пошёл прочь, решив об этом не думать. Если взрослые действительно могут помочь... значит, прогнило что-то в графстве Суррей.

* * *

По дороге в башню Гриффиндора Гарри решил заскочить к Флитвику. Едва он уселся на стул перед профессором, по его спине пробежала струйка пота.

— Прежде всего, профессор, я хочу извиниться за то, что произошло на уроке на прошлой неделе.

Флитвик нахмурился, затем усмехнулся.

— О, вы о рунах? Не стоит извиняться, мистер Поттер. Вы просто ошеломили меня, я и представить не мог, что вы на такое способны!

— О... — Гарри покрепче прижал к груди книги.

— Вижу, Батшеде удалось заинтересовать вас достаточно для того, чтобы дать вам дополнительную литературу. Продолжайте в том же духе, Гарри, и, пожалуйста, если вам когда-нибудь понадобится помощь или совет, обращайтесь, я буду рад помочь, чем смогу. Ваша мама обладала исключительными способностями к чарам, и хоть я вижу, что вы, кажется, выбрали другой путь, уверен, что однажды чары могут вам весьма пригодиться! По крайней мере, я очень на это надеюсь, — добавил Флитвик с широкой улыбкой.

Гарри наконец улыбнулся и позволил себе расслабиться.

— Обязательно обращусь к вам, профессор, — сказал он. — Профессор Бабблинг тоже предложила помочь.

— О, в этом я не сомневаюсь. Два человека с рунным даром за такой короткий срок — огромная редкость!

— Э-э-э... она сказала, что я на самом деле савант, сэр...

— Ещё лучше! — воскликнул Флитвик тоненьким голосом. Казалось, он даже задрожал от радости. — Жду не дождусь увидеть ваши изобретения, мистер Поттер!

— Ну, — Гарри покраснел и почесал в затылке, — прямо сейчас я пытаюсь не касаться чего-то сложного. Кроме того, Гермиона помогает мне с заклинаниями, которые у меня плохо получаются, так что я пока не хочу вас отвлекать вопросами.

— Замечательно! Мисс Грейнджер наверняка отличный учитель!

— Профессор, вы упомянули мою маму... У меня есть её записи, и там написано, что они могут вас заинтересовать. Если вы хотите взглянуть...

— С удовольствием, — профессор грустно улыбнулся. — Ужасно жаль, что она погибла.

— Вы хорошо знали моих родителей, сэр? — тихо спросил Гарри.

— Вашу маму — да, а вот отца — не очень, хоть мы и неплохо ладили, и меня всегда забавляли шалости, которые он творил с друзьями. Но вот твоя мама была моей лучшей ученицей! Она всегда пыталась удержать молодого Джеймса в рамках, и когда готовилась на мастера, часто жаловалась, рассказывая о его выходках.

— Вы случайно не знаете, мама не изменила своё мнение о тёте Петунии?

— О чём вы, мистер Поттер?

— Ну, в одной из маминых записей ясно сказано, что тётя и близко ко мне не должна была подходить. Но после смерти мамы я стал жить у тёти, вот мне и интересно, почему.

— Боюсь, об этом ваша мама ничего мне не говорила. Впрочем, после вашего рождения у нас почти не было возможностей для общения. Но я знаю, что Минерва, то есть профессор Макгонагалл, несколько раз заходила к ней в гости. Попробуйте спросить у неё.

— Обязательно, сэр. Спасибо, — сказал Гарри.

— Теперь насчёт дуэльных соревнований, — Флитвик хлопнул в ладоши и широко улыбнулся. — Вам интересно? Правда, на дуэлях чаще используют заклинания, а не руны, но как показали недавние события, вы способны быстро действовать в критической ситуации, а это само по себе уже немало!

Гарри прикусил губу. Он умел обращаться с рунами, это было легко. Дай время — и он без проблем создаст защитные и атакующие цепочки. Но заклинания... в них Гермиона, Невилл или даже Лаванда, вероятно, смогут его побить.

— Я ещё только учусь, профессор. — ответил он. — Может быть, вы просто покажете мне несколько заклинаний, а в следующем году мы снова подумаем над этим?

Флитвик вздохнул.

— Чёрт, ну попытаться стоило, — хихикнул он. — Но рано или поздно я смогу заявить, что тренировал самого молодого чемпиона мира, вот увидите!

Гарри рассмеялся.

— Конечно, мистер Поттер, я с удовольствием покажу вам несколько простых заклинаний, — добавил Флитвик. — А когда вы почувствуете себя увереннее, мы снова вернёмся к разговору о соревнованиях.

— Спасибо, профессор.

— Не за что, мистер Поттер, не за что. Ну а сейчас, как я понимаю, вам пора на отработку, так что я вас не задерживаю. Как насчёт дополнительного занятия в следующую среду вечером?

— Здорово, сэр. Могу я привести с собой Невилла и Гермиону?

— О, разумеется! — улыбка Флитвика стала ещё шире. — Кто знает, может, кто-то из них заинтересуется соревнованиями... Самый юный чемпион, я жду тебя!

* * *

Слегка нервничая, Гарри вошёл в класс профессора Макгонагалл.

— Здравствуйте, профессор.

— Мистер Поттер. Садитесь, — Макгонагалл закончила оценивать лежащее перед ней сочинение и подняла взгляд на Гарри. — Мистер Поттер, прежде всего я хотела бы сказать, что чрезвычайно рада, что неделю назад никто из вас не пострадал. Примите мою благодарность за то, что нашли мисс Грейнджер. Но если, Мерлин упаси, в будущем возникнет ещё одна чрезвычайная ситуация, пожалуйста, приложите все усилия, чтобы известить о проблеме учителей или префектов.

— Да, профессор.

— Далее... — выражение лица профессора резко сменилось, заставив Гарри похолодеть. — Вы вообще думали, прежде чем положить в свою сумку настолько опасную вещь?! Вы могли погибнуть!

— Но, мэм, рунный камень не опасен, пока его не активировать, — возразил Гарри. — А активировать его можно только коснувшись палочкой...

— А если бы во время урока или в коридоре в вашу сумку случайно попало чужое заклинание?

Рот Гарри мгновенно пересох, а глаза расширились.

— Я... я... об этом не подумал... — перед глазами мелькнул образ разлетающихся вокруг ошмётков его тела.

— Я понимаю, что вы не хотели оставлять руны без присмотра, пытаясь обезопасить окружающих, — профессор вздохнула и потёрла лоб. — Но в будущем примите, пожалуйста, более серьёзные меры предосторожности, чем просто спрятать опасный предмет в сумку. Я не собираюсь запрещать вам экспериментировать... потому что это всё равно бесполезно... Но я настаиваю, чтобы вы держали незаконченную работу либо в запертом сундуке, либо в защищённом от внешней магии ящике. Вам понятно?

Гарри кивнул.

— Надеюсь, вы извлекли урок из всего произошедшего?

Гарри снова кивнул.

— Очень хорошо. В таком случае, не вижу причин запретить вам выходить на игру на следующей неделе, — закончила профессор, еле заметно улыбнувшись.

— Спасибо, мэм, — ответил Гарри. — Я действительно жду не дождусь, когда смогу выйти на поле.

— Я ожидаю, что вы выиграете, мистер Поттер. Я хочу заполучить кубок.

Гарри кивнул, и на его лице наконец-то появилась лёгкая улыбка.

— Теперь, пока я проверяю эти сочинения, вы можете заняться домашней работой.

— Эм-м-м, профессор?

Макгонагалл подняла бровь.

— Профессор Флитвик сказал, что после моего рождения вы несколько раз встречались с моими родителями...

— О, — Макгонагалл вздохнула и откинулась на спинку стула. — Да, я видела их несколько раз. Ваш отец хоть и пренебрегал зачастую учёбой, был одним из моих лучших учеников. После того, как они с Лили начали скрываться, он попросил меня помочь эффективнее использовать трансфигурацию в бою. Мы встречались не так часто, но тем не менее...

Гарри улыбнулся, представив на секунду, как бы всё могло пойти, если бы его родители остались живы.

— Вы не знаете, почему моя мама изменила своё мнение о тёте Петунии?

— Что вы имеете в виду, мистер Поттер?

— Несколько месяцев назад я нашёл вот это, — пояснил Гарри, передавая профессору тетрадь о рунах, раскрытую на последней странице. — Мама встречалась с тётей ещё до моего рождения, и ни здесь, ни в других тетрадях я не нашёл ничего о том, что она простила её. Я просто хочу понять, что произошло. Наверное, в какой-то момент родители снова изменили завещание, раз уж я всё-таки оказался в доме тёти.

Прочтя запись Лили, Макгонагалл нахмурилась.

— Чёрт бы тебя побрал, Альбус, — пробормотала она достаточно громко, чтобы Гарри услышал. — Я понятия не имела, что Поттеры оставили завещание, Гарри, — вздохнула она. — Его не нашли после их гибели. Мне, конечно, неизвестны все подробности, но, кажется, я знаю, после какого случая появилась эта запись. Во всяком случае, даты совпадают. Я... не уверена, что вы хотели бы услышать об этом. Случай был не из приятных, и он рисует ваших... родственников не в лучшем свете.

— Вряд ли вам удастся очернить их ещё больше, чем это делаю я сам, профессор, — в голосе Гарри едва проскользнул тот же холод, который уже испытал на себе Рональд Уизли. — Пожалуйста, расскажите.

— Что ж, хорошо, — Макгонагалл вдруг осунулась, выглядя почти на свой возраст. — Это произошло, когда Лили уже была беременна. После разговора с Петунией и её мужем она вернулась домой как раз в тот момент, когда у нас с Джеймсом была тренировка. Она была в полном смятении. Перед тем как я ушла, Лили успела рассказать нам с Джеймсом, что Петуния и Вернон... в общем, они в весьма резких выражениях порекомендовали ей прервать беременность.

— Дайте угадаю, — усмехнулся Гарри. — Они сказали что-то вроде «в мире и так достаточно уродов вроде тебя, незачем рожать ещё одного». Верно?

У Макгонагалл отвисла челюсть.

— Как вы догадались?

— Просто они постоянно твердят мне то же самое.

— Они... они... что?!

— Но если всё было настолько плохо, мама их, скорее всего, так и не простила до самой смерти. Как же, чёрт возьми, я оказался у Дурслей? — пробормотал Гарри.

— Альбус сказал, что это самое безопасное место для вас... — Макгонагалл уставилась на шкаф, в котором хранился её запас огневиски. — Я наблюдала за вашими родственниками накануне и поняла, что они не самые приятные люди, но они определённо не стали бы... к ребёнку?

— Вы с Дамблдором отдали меня Дурслям?

Макгонагалл вздрогнула от звука голоса, в котором не осталось ни капли тепла. Влетевший в приоткрытое окно ветерок шевельнул пергаменты на её столе.

— Спасибо, что рассказали, профессор. Наверное, мне лучше заняться домашним заданием, как вы и велели.

— Нет, всё в порядке, Гарри. Думаю, отработку можно закончить. Возвращайтесь в общежитие.

Гарри молча сунул мамину тетрадь обратно в сумку и вышел из кабинета. Ветер стих. Макгонагалл встала, чтобы налить себе огневиски, затем повернулась, собираясь закрыть окно, и только тут осознала, что оно и так плотно закрыто. Со сдавленным смешком она налила себе ещё.

— Чёрт бы тебя побрал, Альбус!

* * *

Вернувшись в гостиную, Гарри опустился на кушетку, достал полученные от Шивы книги и погрузился в изучение изображённых там рун и цепочек, стараясь оттеснить недавний разговор подальше в глубину сознания. Руны всегда его успокаивали.

Увлёкшись чтением, он даже не заметил, как подсевшая к нему Гермиона положила руку ему на плечо.

— Гарри, с тобой всё в порядке?

— Гермиона! — Гарри аж подпрыгнул от неожиданности. — Боже, предупреждать же надо!

— Гарри...

— Всё в порядке, — вздохнув, Гарри улыбнулся подруге. — Спасибо, что спросила.

— Нет, всё не в порядке, — еле слышно произнесла Гермиона. — Сейчас ты выглядишь точно так же, как я, когда сбежала в тот туалет. Только ты ещё и злишься.

— Правда, всё хорошо, — Гарри заметил недоверие на её лице и вздохнул. — Просто профессор Макгонагалл рассказала кое о чём, что меня очень разозлило. Но Шива дала мне книги с новыми рунами, так что дай мне десять минут, и я буду в полном порядке. Окей?

На лице Гермионы любопытство боролось с беспокойством и обидой. Наконец она просто вздохнула и сжала Гарри в объятиях.

— Ладно. Но если ты захочешь поговорить, просто помни, что я рядом.

— Я знаю, Гермиона. Спасибо, — Гарри обнял её в ответ. — Я доверяю тебе. Может быть, когда-нибудь я всё расскажу. Только не сейчас.

— Понимаю, — она чуть улыбнулась и отстранилась. — Итак, что это за «Шива?»

— Профессор Бабблинг, — Гарри поморщился. — Я не хотел её так называть при всех.

Гермиона широко распахнула глаза.

— Как из «Бабблинг» получилась «Шива»?

— Как оказалось, это её прозвище со второго курса. Она сказала, что несколько раз что-то взорвала, включая саму себя, и... ну, там что-то с индийской богиней, я не очень понял.

— Богиня разрушения, — хмыкнула Гермиона, — а её имя — Батшеда, что, видимо, можно сократить до Шеда, что близко к Шиве... — она повернулась к Гарри. — Но нельзя называть преподавателя её прозвищем!

— Да, я знаю, — Гарри поднял руки, защищаясь. — Это только наедине. Она всего на несколько лет старше нас, и она сама предложила... И ещё... ну... я... просто... — голос Гарри стал настолько тихим, что Гермионе пришлось наклониться, чтобы услышать его. — Мне гораздо проще позволить ей помочь и доверять ей, если я буду называть её Шивой, а не профессором.

Целую минуту Гермиона молчала, скрестив руки на груди и пытаясь добавить к мысленному портрету Гарри новые штрихи.

— Ты можешь доверять ей, если она станет твоим другом, а не взрослой? — наконец, тихо спросила она.

Гарри лишь кивнул. Гермиона вздохнула и снова обняла его.

— Ладно. Я не буду к этому возвращаться. Надеюсь, однажды ты мне всё расскажешь... Только постарайся называть её Бабблинг, если тебя могут услышать другие.

— Спасибо, Гермиона, — Гарри чуть улыбнулся. — Обещаю.

Гермиона разомкнула объятия, устроилась поудобнее и открыла собственную книгу.

* * *

— Ну, надеюсь, это не будет происходить на каждой игре, — заявил Гарри после матча, во время которого брыкавшаяся метла едва не сбросила его на землю.

— Гарри, мы думаем, это не случайность, — шепнула Гермиона. В празднующей победу гостиной стоял такой гвалт, что Гарри пришлось напрячь слух, чтобы услышать. — Твою метлу прокляли.

Сидящий с другой стороны от Гарри Невилл согласно кивнул.

— Что? — Гарри переводил взгляд с одного на другого.

— Невилл заметил, что когда твоя метла взбесилась, профессор Снейп на тебя смотрел и что-то бормотал.

— Для некоторых сглазов и проклятий надо поддерживать зрительный контакт, — сказал Невилл, сжав кулаки. — И надо очень постараться, чтобы проклясть метлу, они же очень хорошо защищены. Иначе в квиддич просто невозможно было бы играть.

— Значит, этому ублюдку мало просто меня ненавидеть, он хочет меня убить? Просто отлично, — Гарри уставился на пылающий в камине огонь. Сейчас ему очень не хватало тетради с рунами. — Но что ему помешало? Он почти меня достал, я едва удержался.

— Ну... — Гермиона покрылась румянцем, а лицо Невилла побагровело. — Я... немножко подожгла его мантию.

У Гарри отвисла челюсть. Мысли о рунах вылетели из его головы.

— Ты... что?

— Я подожгла его мантию, — пробормотала Гермиона. — Невилл сказал, что надо прервать контакт, поэтому мы побежали на ту трибуну. Чтобы отвлечь Снейпа, Невилл толкнул профессора Квиррелла, который сидел рядом, а я использовала заклинание Инсендио.

— Вы... вы потрясающие! — Гарри бросил взгляд сперва на Гермиону, затем на Невилла.

Гермиона удивлённо на него посмотрела. Невилл засопел.

— Ты оттолкнул учителя, чтобы мне помочь! А ты подожгла чужую мантию! Да о таких друзьях можно только мечтать! — Гарри громко рассмеялся и быстро обнял их обоих.

— Гарри, не надо! — всхлипнула Гермиона.

Ей действительно не хотелось, чтобы её хвалили за нападение на учителя. Это было совершенно неправильно!

— Нет проблем, Гарри, — сказал Невилл, глубоко вздохнув. — Мы заботимся друг о друге, верно?

— Да, это точно, — улыбнулся друзьям Гарри. — Как думаете, это не связано с тем, что мы недавно узнали о Николасе Фламеле и трёхголовом псе Хагрида?

— Как профессор Снейп мог узнать, что Хагрид рассказал нам о собаке? — Гермиона вскочила с места. — Я имею в виду... забудем о том, что мы даже не знаем, кто такой этот Фламель, и что если профессор подслушал наш разговор, то узнал бы про драконье яйцо, которое прячет Хагрид, а это намного важнее, но даже если так, то зачем профессору Снейпу пытаться убить тебя за то, что ты услышал чьё-то имя...⁽²⁾

— Гермиона, не забывай дышать, — со смешком прервал её Гарри. — И мы же говорим о Хагриде. Я люблю его, но мы все знаем, что он не умеет хранить секреты дольше пяти минут.

— Да, Гермиона, тут я с Гарри согласен, — сказал Невилл. — Хагрид — хороший, но он... как там говорила бабушка? «Не игрок». И кстати, что нам делать с этим драконом? Он же скоро вылупится, вырастет и съест либо Хагрида, либо одного из нас!

— Но вряд ли нам удастся убедить его избавиться от яйца, — заметила Гермиона, усаживаясь обратно на своё место. — По-моему, кто-то должен объяснить Хагриду смысл слова «опасный». Нет, ну правда, трёхголовые собаки, домашние драконы... Что дальше? Гигантские пауки-людоеды?

— На самом деле, Пушок мог бы быть довольно милым, — сказал Гарри. — Что? — спросил он, заметив удивлённые взгляды друзей. — Если бы он не рычал и не пытался нас сожрать, а просто пускал слюни и вилял хвостом, он был бы просто лапочкой.

— Он может раздавить тебя, как букашку, — совершенно безэмоционально произнёс Невилл.

— Он в прямом смысле слова может разорвать тебя на три части, — добавила Гермиона.

— Я просто так думаю, — проворчал Гарри. — Клык, например, тоже милый.

— Клык не собака размером с дом, — заметила Гермиона.

— Проехали! — Гарри вскинул руки, сдаваясь. — Близнецы вроде упоминали, что один из их братьев работает с драконами? Может, стоит попросить их, чтобы они с ним связались?

— Они, скорее всего, захотят узнать, зачем это нам, — сказала Гермиона.

— Ну, мы можем им рассказать, — Невилл пожал плечами. — Им, наверное, будет проще вытащить дракона, чем нам.

— Если они согласятся, мы им поможем, — кивнул Гарри. — Хагрид наш друг, мы не можем дать ему попасть в беду. А пока попробуем найти что-нибудь о Николасе Фламеле.

Остальные кивнули, и трое друзей разошлись по спальням.

* * *

В Хогвартс пришло Рождество. Первоначально Гарри не слишком печалился о том, что Невилл и Гермиона отправились на каникулы по домам, но когда, проснувшись утром, обнаружил у кровати первые в своей жизни настоящие подарки, очень пожалел о том, что не может разделить радость с друзьями. Это был первый раз, когда он получал на Рождество что-то кроме поношенных носков или (если он вёл себя очень хорошо) пятидесятипенсовой монеты.

Невилл подарил Гарри набор для полировки метлы. Близнецы — пакет всевкусных драже Берти Боттс вместе с запиской с обещанием, что их можно есть без опаски. Гермиона прислала новый набор для гравировки с намного более тонкими инструментами, чем те, которыми Гарри пользовался ранее. Шива подарила ему небольшой защищённый от заклинаний и взлома ящик для хранения нестабильных рунных камней.

К сожалению, ещё два полученных Гарри подарка вызвали некоторые проблемы с соседями.

— Рон, я понятия не имею, почему твоя мама прислала мне свитер Уизли! — Гарри нахмурился. — Я её даже ни разу не видел.

— Ну, очевидно, ты что-то сделал! Это семейные свитера, ты не имеешь права его носить! — кричал рыжий в ответ.

— Но это не моя вина, что твоя мама прислала мне подарок!

— Ну так и не моя!

— Вы оба правы, — заявил появившийся на пороге спальни Фред. — Это наша вина.

— По крайней мере, мы так думаем, — согласился вошедший следом Джордж.

— Какого чёрта?! — гнев Рона обратился на братьев.

— Мы могли упомянуть в письме, что Гарри не ждёт никаких подарков, — Фред поморщился. — Извини, друг. Мы не думали, что из-за этого она решит послать тебе свитер.

— Честно говоря, это немного странно, — сказал Гарри, разглядывая свитер. — Но спасибо, это было очень мило с её стороны. Хотя она могла бы приложить записку, это сделало бы подарок менее неловким.

— Мама иногда перебарщивает, — вздохнул Джордж.

— Как вы можете так говорить? — зарычал Рон. — Он не Уизли!

— Рон, — тон Фреда стал на удивление серьёзным, — то, что Гарри не Уизли, не значит, что он не наш друг.

— Ли Джордан тоже друг, но он не получил свитер!

— Ли получает подарки от семьи, — Фред покачал головой в ответ на бессвязный рык Рона. — Кстати, спасибо за подарок, Гарри.

Гарри кивнул. Он послал близнецам парочку магловских фейерверков с инструкциями по их безопасному применению.

— Не за что, ребята, только не взрывайте их внутри, если не хотите ещё одного происшествия с троллем. И спасибо за драже!

— Наслаждайся. А это ещё что за штука?

Гарри разорвал упаковку на последнем подарке, и из неё выскользнула мягкая серебристая ткань. Рон издал бессвязный вопль.

— Блин! Мантия-невидимка?! — в его голосе мелькнула насмешка. — Забавно, как парню, который якобы не получает подарков, вдруг так повезло!

— Что за мантия-невидимка? — спросил Гарри близнецов, не обращая внимания на Рона.

Он принялся рассматривать мантию. Конечно, название говорило само за себя, но раз уж Рон решил позлиться на него без причины, то почему бы и не подразнить его, попутно удовлетворив собственное любопытство.

— Ого! Дружище, это потрясная штука! — выдохнул Джордж. — И, кстати, дорогая. Если надеть мантию-невидимку, то станешь невидимым. Чертовски полезная вещь для розыгрышей. От кого она?

— Не знаю. В записке говорится только, что она принадлежала моему отцу и что он одолжил её отправителю незадолго до смерти.

— Ну, если он и правда держал её у себя десять лет, — нахмурился Фред, — то мог бы и раньше вернуть.

— Согласен, — Гарри вздохнул. — Ну хорошо, хоть сейчас вернул, иначе я бы о ней вообще не узнал.

— Она стоит больше, чем всё остальное вместе взятое, — недовольно заявил Рон. — Ты от радости прыгать должен!

Гарри и близнецы уставились на Рона.

— Мне приятно иметь память об отце, — сказал Гарри. — Но мне не нужна мантия, чтобы стать невидимым. Я, наверное, смогу придумать камень, который делал бы то же самое, что и мантия, только лучше, и занимал бы намного меньше места.

— Ну, раз она тебе не нужна, отдай её мне.

Рон протянул руку к мантии. Гарри фыркнул, но прежде чем он успел ответить, Фред и Джордж подскочили к Рону и подхватили его под руки.

— Дорогой брат, кажется, нам пора завтракать. Идём?

— Увидимся позже, Гарри. С Рождеством!

* * *

Хоть Гарри и задумал создать новый рунный камень «Ниндзя», он (в основном из любопытства) всё же не отказался от прогулок по замку после отбоя в мантии-невидимке, и во время одной из своих вылазок обнаружил в пустом классе удивительное зеркало. Зеркало, от которого было невозможно оторваться. Зеркало, которое показывало ему его семью.

— Зеркало Еиналеж? — переспросил Гарри Дамблдора.

С огромным трудом он заставил себя отвести взгляд от стекла и повернуться к директору.

— Да, Гарри. Тому, кто в него взглянет, зеркало показывает его самые сокровенные желания. Это удивительный артефакт, удивительный и опасный. Многие теряли рассудок, продолжая смотреть в него в бесплодной жажде обрести несбыточное, вместо того, чтобы пытаться достичь этого в реальности.

— Что ж... Извините, сэр, что я провёл тут некоторое время, но если вы не знаете, как вернуть мёртвых, то моё ожерелье, мамины тетради, папина мантия и это зеркало — единственные вещи, которые связывают меня с моей семьёй.

Гарри снова повернулся к зеркалу. Он не забыл, что сказала Макгонагалл о том, почему он оказался в доме тех, кого ненавидела его мать.

— Никакая магия не может воскресить мёртвых, мой мальчик, — вздохнул Дамблдор.

Он положил руку на плечо Гарри, но тот, нахмурившись, сбросил её.

— Я знаю, профессор. Я же не идиот. Наверное, я мог бы придумать рунную цепочку, которая смогла бы имитировать жизнь, но это была бы лишь иллюзия, — Гарри всё ещё смотрел в зеркало и не заметил, как в глазах Дамблдора промелькнула смесь страха и желания. — Папина мантия была у вас?

— Да.

Гарри стиснул зубы, сдерживаясь, чтобы не ударить директора.

— Тогда почему вы ждали десять лет, чтобы вернуть её... сэр?

— Я просто хотел сохранить её в целости до тех пор, пока ты вернёшься к нам. Я ведь знал, что твои родственники не оценят такое сокровище.

Гарри фыркнул, но был вынужден признать, что старик прав.

— Ну, спасибо, что всё-таки её вернули. Я бы предпочёл получить её сразу, как попал в Хогвартс, но спасибо, что не оставили её себе.

Дамблдор слегка кивнул.

— Вы уберёте зеркало?

— Да.

— Хорошо... — Гарри медленно поднялся на ноги и с грустной улыбкой коснулся стекла. — Пока, мама. Пока, папа. До свидания, ребята, — он развернулся и прошёл мимо Дамблдора. — Спасибо, что дали мне провести с ними немного времени, профессор.

— Доброй ночи, Гарри.

Дамблдор проводил мальчика взглядом и повернулся к зеркалу. Образ Гарри — с ног до головы закутанного в чёрное, но с широко открытыми жёлтыми глазами — всё ещё сидел на полу перед зеркалом. Отражение Дамблдора взяло из рук мальчика рунный камень и положило его на грудь Арианы.

Дамблдор заплакал, когда призрачный образ его сестры снова начал дышать.

* * *

Когда Невилл и Гермиона вернулись с каникул, Гарри показал им мантию-невидимку и впечатлил их планами насчёт улучшенной версии камня «Ниндзя», который должен был не просто делать его невидимым, но ещё и скрывать звуки.

— Нашёл что-нибудь о Фламеле в запретной секции? — спросила Гермиона, разумно предположив, что Гарри воспользовался мантией, чтобы проникнуть в библиотеку.

— Нет, ничего, — покачал головой Гарри.

Он знал, что встречал где-то это имя, но никак не мог вспомнить, где именно.

— Бабушке это имя тоже ни о чём не говорит, — добавил Невилл. — Она сказала только, что имя похоже на иностранное.

— Наверное, это имеет смысл, — Гермиона вздохнула. — Но это делает всё ещё сложнее.

— Жаль, что он не сделал ничего известного, тогда о нём бы много где написали, даже... — Невилл прервался, когда Гарри хлопнул себя по лбу. — Что?

— Я полный идиот!

— Ты вовсе не идиот, Гарри, — Гермиона покачала головой. — Ты савант, в волшебном мире это полная противоположность идиоту.

— Именно! — воскликнул Гарри. — Савант!

— Эм-м-м... Может быть, тебе стоит объяснить чуть-чуть подробнее? — сказал Невилл.

— Николас Фламель — савант! — повторил Гарри. — Савант-алхимик!

— Кто? — нахмурился Невилл.

Гермиона с широко распахнутыми глазами вскочила со своего места, пробормотав, что сейчас вернётся.

— Савант-алхимик, Нев! — пояснил Гарри. — После разговора с Шивой я нашёл в библиотеке книгу о других савантах, и о Николасе Фламеле там тоже было.

Гермиона скатилась вниз по лестнице с увесистым томом в руках.

— Кажется, он был на карточке от шоколадной лягушки, — продолжал Гарри. — Он родился во Франции в четырнадцатом веке, был алхимиком и то ли основал там школу, то ли сделал её более известной...

— Бобатон, — сказала Гермиона, грохнув книгу на стол перед мальчиками. — Я взяла это для лёгкого чтения...

— Для лёгкого? — разинул рот Невилл.

Гарри лишь рассмеялся. Гермиона бросила на него свирепый взгляд.

— Не важно. Вот, смотрите: «Николас Фламель со своей женой Пернеллой — единственный известный создатель философского камня». Понимаете, что это значит?

— Философский камень? — переспросил Гарри.

— Гарри, ну серьёзно... — Гермиона вздохнула. — Ты вспомнил о Бобатоне, но не о философском камне? Это невероятно сложное алхимическое вещество, которое предположительно может превращать свинец в золото и создавать эликсир жизни!

— Ого...

— Это ещё мягко сказано, Гарри, — хихикнул Невилл. — Не думаю, что ты смог бы создать рунный камень для такого.

— Превращающий свинец в золото — возможно, — друзья уставились на Гарри, перед мысленным взором которого уже мелькали возможные переплетения рун. — Да, я мог бы это сделать. Но вот для эликсира нужны руны, которых, по-моему, вообще не существует. Там нужно прямое взаимодействие с душой или что-то подобное.

Гермиона захлопнула рот.

— Просто замечательно. Но если отвлечься от невозможных вещей и несметных богатств, теперь мы хотя бы знаем, что, — и, скорее всего, почему, — хочет украсть профессор Снейп!

— Да, — кивнул Гарри. — Осталось только найти доказательства.

---

1) Наверное, самый известный человек с синдромом саванта — Ким Пик, послуживший прототипом для героя Дастина Хоффмана в «Человеке дождя». https://ru.wikipedia.org/wiki/Синдром_саванта .

Вернуться к тексту

2) У автора смещена хронология. В каноне первая игра в квиддич состоялась в ноябре, а драконье яйцо Хагрид заполучил в апреле.

Вернуться к тексту