Чужая жизнь (гет)

Следующие несколько дней Гермиона провела за исследованиями. С членами семьи Малфоев она виделась только за завтраком и ужином. Все в значительной степени игнорировали ее, что ее вполне устраивало. Она неоднократно задавалась вопросом, не следует ли ей попытаться подойти к Гарри, но знала, что он бы ей не поверил. И она не была уверена, что сможет убедить его в том, что это действительно она, а не Астория, пытающаяся обмануть его украденными воспоминаниями.

Ей действительно было очень жаль Асторию, оказавшуюся в такой ситуации. Драко, очевидно, не обращал на нее никакого внимания, а ее семья... Здесь и говорить нечего, она была ужасной. Ее просто тошнило от мыслей о чистокровных и их обычаях. Хуже всего было то, что сегодня вечером у Флинтов состоится прием. Ей бы хотелось найти предлог, чтобы не идти, но об этом, естественно, не могло быть и речи. Еще одна помпезная, скучная вечеринка. И это всё, что представляла их жизнь?

Гермиона ненавидела наряжаться, она позволила Рэду выбрать ей платье и сделать прическу. Она даже позволила крошечному эльфу нанести ей легкий макияж, так как он, казалось, очень разволновался, когда она отказалась. Как обычно, они ждали ее внизу. Нарцисса снова бросила на нее неприязненный взгляд, хотя она пришла точно в назначенное время. «Этим людям просто не терпелось попасть на прием», — с горечью подумала она, схватив Малфоя за руку.

И снова Драко будто ожил, когда они оказались в ярко освещенном зале. Она видела это раньше, но была поражена, каким забавным и очаровательным он мог быть, когда хотел произвести впечатление. Вечер протекал скучнейшим образом. Как размытое пятно. Гермиона улыбалась и кивала в нужных местах. Она провела большую часть приема, размышляя о том, какова была бы альтернатива, каковы последствия, если бы она отказалась идти.

Драко почти не разговаривал с ней, а затем, извинившись, оставил ее одну, так как ему нужно было переговорить с некоторыми влиятельными джентльменами. Гермиона не стала его дожидаться, да и ей было неуютно находиться в этом зале одной среди чистокровной элиты, поэтому она решила немного осмотреться. Она бродила, разглядывая картины предков Флинтов на стенах, которые явно были взволнованы проводимым вечером. Дом Флинтов был немного более современным, чем у Малфоев. Предположительно, он был построен примерно в последние лет триста, в отличие от дома Малфоев, возведенного, скорее всего, в средние века, если не раньше.

Гермиона хотела было пойти в дамскую комнату, но у нее возникли некоторые проблемы с ее поиском. Уже в четвертый раз подряд она открывала не ту дверь. Гермиона практически зарычала от негодования.

Она испуганно вскрикнула, когда кто-то обнял ее сзади. Чьи-то руки поднялись и обхватили ее груди. Точнее, груди Астории. Это произошло так быстро, что она не успела среагировать. Кто-то целовал ее в шею и терся о ее зад.

Она сразу же подумала, что, возможно, у Драко были какие-то странные любовные привычки в домах других людей, но, когда она с силой высвободилась из удерживающих рук, она увидела, что это был не он. Это был Тео Нотт. И ее шоковое состояние дало ему возможность снова притянуть ее к себе. Теперь они стояли лицом к лицу.

— Асти, детка, — сказал он низким хриплым голосом. — Я безумно по тебе скучал.

Что? Нет, фу.

— Отпусти меня, Нотт.

— В чем дело? — спросил он с явным замешательством.

— Что ты делаешь? — пыталась разобраться в ситуации Гермиона. Было ли это нормально? На нее напали или это было ожидаемо?

— Что с тобой?

— Я замужем, — произнесла она. Это была фраза, которую она использовала всякий раз, когда у какого-нибудь незнакомца возникало неверное представление.

Тео посмотрел на нее так, как будто она была сумасшедшей.

— Не прикасайся ко мне, — сказала Гермиона и ушла. Она не стала полностью поворачиваться к нему спиной, когда выходила из комнаты. Нотт все еще смотрел на нее так, словно она сошла с ума.

Гермиона побежала назад, туда, где были люди, ей действительно нужен был туалет, но она не хотела снова рисковать остаться одна. Она почувствовала легкую тошноту, когда поняла, что Астория и Тео Нотт были любовниками. Хотя, если подумать, ей было все равно. Только в душе она немного разрывалась между чувством жалости к Драко и мыслью, что это именно то, чего он заслуживает.

Астория ему изменяла. Та часть ее, чьим заклятым врагом был Драко Малфой, не могла быть более счастливой, чем сейчас, но взрослая часть считала, что желать ему зла — это как-то по-детски, это делало ее не лучше его. Ладно, она на мгновение предастся своей детской стороне, насладится мгновением радости от его несчастья.

— Мне не нравится, когда ты где-то пропадаешь, — ее заклятый враг снова оказался рядом с ней, и его рука легла ей на поясницу, где он постоянно ее держал.

— Мне нужно было в туалет.

Значит, ему не нравилось, если ее не было в поле его зрения. Может, он имел представление о том, что делала Астория, когда отлучалась. Теперь она чувствовала себя виноватой за то, что потворствовала своим детским чувствам.

Гермиона задавалась вопросом, пошел бы он искать ее, если бы она задержалась еще немного. Она предположила, что, возможно, он уже находил Асторию и Нотта в какой-то похожей ситуации в прошлом. До сих пор она даже не догадывалась про их ситуацию.

Он не был счастлив. Она видела, как напряглись мышцы его челюсти, но это быстро сменилось маской очарования, когда он кому-то кивнул.

Ей было немного жаль его из-за такого неудачного брака. Ее отношения с Роном под конец стали настолько мучительны, что они оба словно сбросили тяжкий груз с плеч, когда расстались. Драко же застрял в этом браке. Развод не был для него вариантом, как и для большинства чистокровных. Они будут страдать, но терпеть, пока один из них не умрет. Что действительно приводило к более высокому, чем обычно, числу убийств супругов в обществе чистокровных. В Азкабане содержалось несколько человек, которые предпочли холодную камеру компании своих супругов.

Гермиона никогда и не думала, что в жизни Малфоя могут возникнуть серьезные проблемы. Ему всегда всё доставалось легко, всё решалось с помощью денег или влияния. Но он, как оказалось, жил в обществе, которое не иначе как душным не назовешь, и в браке, едва функционирующем.

Она не хотела признавать, что ей не нравились ни ее работа, ни маленькая квартирка, в которой она проводила одинокие вечера. Но у нее все еще были возможности для чего угодно, он же застрял в этом навсегда. Детская часть ее души ненавидела то, что она его жалела.

За этими размышлениями она даже стала меньше раздражаться, что ее тащили на эти мероприятия, словно она была приложением к мужу, как какой-то аксессуар. Но ей все еще нужно было найти способ все это исправить. А пока она постарается потерпеть ту ситуацию, в которой оказалась.

Гермиона провела остаток вечера, наблюдая за ним. Он был высоким, как и Рон, но на этом сходство в значительной степени заканчивалось. Рона можно было скорее сравнить с теплым уютным одеялом. А Драко... Она не была уверена, каким он был, но совершенно точно не назовешь его мягким или добрым. Он был готов бросить вызов. С его проницательностью и наблюдательностью он мог прочесть в ней любую слабость, как бы она ни старалась это скрыть. Он точно знал, как причинить ей боль. Рон же часто причинял ей боль, но никогда не делал этого специально, он просто совсем не мог ее понять.

Все еще было очень больно, что они не смогли преодолеть кризис в отношениях из-за их, ее бесплодия. Весь мир терял краски всякий раз, когда она думала об этом.

— Постарайся не выглядеть такой разочарованной, — холодно произнес Драко.

Гермиона была уверена, что его слова имели двойной смысл, но она не стала вдаваться в подробности.

— Извини, — ответила она. — Я задумалась.

— Я заметил, — сухо сказал он.

— Я думала о Роне Уизли.

Он на мгновение замер.

«Не такого заявления он ожидал», — подумала Гермиона.

— Что ж, тогда понятно твое разочарование.

«Ладно, это было довольно забавно», — Гермиона подавила намек на улыбку.

— Ах, да, как я мог забыть. У тебя же сложилось впечатление, что ты — Гермиона Грейнджер.

— Я и есть Гермиона Грейнджер, — заявила она.

— Ты хоть когда-нибудь встречалась с ней? — спросил Драко. — В тебе же нет ничего похожего на Грейнджер. Тебе следовало выбрать кого-то более правдоподобного, Астория.

— Правдоподобного? — переспросила она. — Что значит «правдоподобного»?

Чем это она ему неправдоподобная?

Он проигнорировал ее. Что ж, ее время жалости к Малфою определенно закончилось. Чертов придурок.

К счастью, вечер у Флинтов подошел к концу, и Драко покинул ее, как только аппарировал обратно в особняк. Очевидно, для него вечер еще не закончился.

Гермиона не видела его на следующее утро, что было просто замечательно. Она все еще не могла понять, что он имел в виду под фразой — «более правдоподобного».

В течение следующих нескольких дней они не разговаривали. «Хорошо», — подумала она.

А затем однажды вечером он вошел в ее комнату.

— Почему ты не постучал? — раздраженно спросила она. Она могла быть в душе или еще что-то.

Он не ответил. В руке у него был стакан с янтарной жидкостью. Он поставил его на комод и начал снимать запонки. Гермиона понятия не имела, что происходит, но ахнула, когда он начал расстегивать пуговицы на рубашке.

— Что ты делаешь? — не выдержала она.

Он повернулся и посмотрел на нее.

— Сейчас то самое время.

— Какое время?

— Овуляции.

Она ахнула. Он хотел... Он ожидал, что... Черт возьми, нет!

— Ни за что, — заявила она, но он продолжал вытаскивать рубашку из брюк. — Ни в коем случае!

— Это твоя единственная обязанность, Астория.

— Я не Астория, — сказала она. — Я не твоя жена. Я — Гермиона. Об этом совершенно не может быть и речи.

— Ты можешь называть себя хоть царицей Савской, мне все равно, Астория. Единственное, что тебе нужно сделать в жизни — это произвести на свет наследника. Раз в месяц ты должна исполнять свой супружеский долг. Это твоя обязанность.

Этого совершенно нельзя было допустить. Гермиона не на шутку запаниковала и огляделась в поисках выхода.

— Не усложняй это, Астория, — запер он дверь своей волшебной палочкой.

«Что, он собирается заставить ее?» — подумала она. Гермиона почувствовала, как в крови закипает адреналин, заставляя ее дрожать.

— Но у меня сотрясение, — сказала Гермиона, хватаясь за соломинку и гадая, сможет ли она вылезти в окно. Ее палочка, как назло, была в ванной. — Целитель сказал, что мне нужен покой.

Драко смотрел на нее с подозрением.

— Мне нельзя напрягаться, — находясь в полной панике, пыталась она привести логический аргумент. — В противном случае этот ущерб может усугубиться или вовсе стать необратимым. И тогда ты можешь навсегда застрять с женой, которая думает, что она Гермиона Грейнджер.

Он некоторое время наблюдал за ней.

— Хорошо, — согласился он. — Но только на этот раз, Астория. Я не потерплю, если ты попытаешься выкрутиться. Я серьезно, Астория. Ты застелила эту кровать, и теперь тебе придется в ней спать. Буквально.

Он вышел из комнаты, и Гермиона затряслась, как осиновый лист. Больше от адреналина, чем от настоящего страха. Она не боялась его, скорее, испытывала отвращение. Это было следствием ее затруднительного положения, которого она на самом деле не осознавала. Она была его чертовой женой, и у него были определенные права. Права, которые он мог потребовать, в случае необходимости, по решению суда. Черт, черт, черт.

Она разволновалась настолько, что ей пришлось выпить чего-то покрепче кофе, чтобы успокоить нервы. Сегодня ночью она вряд ли сможет уснуть. Он сказал, раз в месяц. А это означало, что у нее есть время до следующей овуляции. Она не могла поверить, что он следил за ее графиком овуляции. Рон никогда этого не делал.

Если Драко и Астория занимались этим только раз в месяц во время овуляции, то неудивительно, что они ничего не добились. Гермиона знала все уловки, чтобы увеличить вероятность беременности. И если у чистокровных возникали трудности, то неужели они не понимали, что нужно просто чаще этим заниматься. В идеале, конечно, и женщина должна получать оргазм.

Очевидно, они терпеть друг друга не могли, поэтому ложились в одну кровать только по необходимости.

Гермиона решила завтра же с утра взяться за книги, у нее был один месяц, чтобы во всем разобраться.