Фактор выживания (джен)

Секция карате казалась Тацуки прекрасным способом избавления от стресса и от части проблем. Легальный способ отмутузить другого человека, сбрасывание пара, поддержание в порядке своего тела...

Только в последнее время реальность решила показать, что этого недостаточно. При столкновении с действительно серьёзными проблемами этот способ переключения не работал. От противный липких мыслей избавиться не получалось даже на занятиях в додзё.

У неё была вполне обычная семья. Полная, с некоторым количеством других родственников, которых она видела не так часто. Семья поддерживала её самостоятельность, возможность за себя постоять и не агитировала заниматься "чисто женскими" вещами, к которым душа не лежала. Со здоровьем всё было вполне хорошо, физические данные вообще просто блестящие, что вкупе с прекрасным тренером и огромным количеством тренировок позволяло занимать призовые места. Ей гордились. Вторая по силе девушка Японии в своей возрастной категории — это прекрасный результат. А могла оказаться и первой!..

Спокойная жизнь с борьбой, заслуженными наградами и без сюрпризов. Как многие и мечтают. Даже немного скучная.

Если не считать яркое пятно в её жизни. Её друзей.

Ичиго в начале их общения Тацуки сильно раздражал. Мелкий, капризный, липнущий к своей маме как будто клеем намазали. Ничего общего с тем, каким, по мнению родителей и самой Тацуки, должен быть мужчина. При этом он казался таким счастливым рядом со своей мамой, словно настоящее рыжее солнце... И сходство с ним было вовсе не только из-за непривычного сочного цвета волос. Чужое счастье, смех, улыбка... от них было тепло даже окружающим.

А потом солнце потухло. Чтобы переродиться совершенно иным.

Тацуки понимала, что смерть матери и её не оставила бы равнодушной, но... это казалось неправильным. Появлялось странное желание помочь. Впрочем, эти порывы остались лишь порывами, проявлявшимися лишь иногда... слишком легко уязвить мальчишечью гордость.

А не так давно Ичиго изменился еще больше. Не так резко, не так это бросалось в глаза...

Сейчас, по прошествии всех этих лет, Тацуки наблюдала вещи, которые ей сильно не нравились. Например, желание спасти всех и каждого, что частенько проскальзывало в поведении её друга, ставшего как раз-таки тем злополучным идеалом... почти.

Ему не нужна была защита. Он сам был защитником. Даже если не просили. Превентивно. Защищал даже мёртвых. Чего стоили те слухи, что "этот рыжий совсем свихнулся, отмутузил за уроненную бутылку с цветами"!

Она не возражала против порядка, выстроенного этим парнем в школе и вокруг. Да, он нарывался на неприятности. Да, он неизменно влипал в ситуации.

Но его не нужно было защищать.

В отличие от её лучшей подруги.

Орихиме.

Орихиме жила с братом, пока тот трагически не умер, оставив свою сестру совсем одну. Была еще тётя, но та по неизвестной Арисаве причине не забрала девочку с собой. В итоге Иноуэ жила одна. О причинах не распространялась, каждый раз переводя тему в какую-нибудь шутку.

Потерянному и одинокому ребёнку нужны были поддержка и защита от идиотов. Тацуки не стала ею для Ичиго, но взяла под своё крыло Орихиме, осторожно опекая это светлое, местами наивное существо. Слишком доверчивое. Да, она и сама в тот момент была ребёнком, но гораздо более приспособленным к жизни. И этому нужно было научить и Орихиме. И первое, что той следовало выучить — как навалять обидчику! Тацуки не зря считали гением. Натаскать рыжий добрый цветочек получилось довольно хорошо. Не сразу, но получилось. Вот только она до последнего никогда не использовала свои навыки! Откуда такой страх кого-то покалечить?

Эта доброта одновременно раздражала и восхищала не меньше, чем уже исчезнувшая солнечность Куросаки. Подумать только, Орихиме не хотела привлекать внимание даже к эпизоду с порчей своих волос! Отмахнулась в стиле: "Зачем? Это же всем навредит".

Видеть в людях только хорошее, стараясь не замечать недостатки — это дар или проклятие? Тацуки не могла определиться. Просто защищала от всяких придурков, коих вокруг сироты с необычной внешностью вилось неприличное количество. Сперва идиоты с ножницами, теперь просто похотливые идиоты...

А потом и Орихиме изменилась. Да, поведение осталось похожим, но в глазах появилось что-то неуловимо взрослое. Она и раньше...

Арисава встряхнула головой, но прилипшие ко лбу прядки не хотели перестать мешаться. Да и избивать тренажёр желания уже не было.

Орихиме и без того повзрослела раньше нужного, пусть и не избавилась от наивности. А в тот момент словно просто показала, что розовые очки — всего лишь очки, под которыми вполне нормальное зрение. Мол, тебе не нужно беспокоиться хотя бы об этом.

А затем все просто...

У Арисавы были вопросы по отношению к своей голове. Не слишком ли стукнули её на каких-нибудь соревнованиях, если она видит это? Например, Куросаки с мечом. Которого не увидел больше никто. Или монстра, чей голос ощущался как скрежет пенопласта по стеклу.

Вопросов стало еще больше, когда хрупкая рыжая девочка показала Тацуки свою способность к исцелению. То, чего не может быть. С улыбкой, по большому секрету, в ореоле заходящего солнца... проклятого рыжего цвета. Который стал приходить в кошмарах вместе с ухмыляющимися тварями в масках на лице. Недолго. Редко. Иногда. Но крайне метко, как, например, с якобы братом Орихиме... Почему-то огромным и искажённым то ли скверной, то ли ещё чем. Злой дух?

И где уже она защищает Тацуки. Не наоборот.

В другой момент Арисава бы порадовалась самостоятельности подруги. Но не когда проснулась в ночи с бешено колотящимся сердцем и смотрела в потолок, снова и снова переживая тот момент.

Спокойная и предсказуемая жизнь? Кажется, это всё же не про них.

Когда ты сильна, когда ты чувствуешь, что всё под контролем, понимать, что это не так... что ты даже со всеми своими достижениями лишь букашка в сравнении с настоящими проблемами... Это чувство ей совершенно не нравилось.

И нужно ли перекраситься в рыжий, чтобы начать уметь что-то такое? Это предположение едва не спровоцировало беспричинный смех... На Тацуки с подозрением покосились другие ученики в додзе, но никак это не прокомментировали.

У Ичиго наверняка тоже что-то есть. Он ведь не зря бегает в странной чёрной одежде с мечом за спиной. Были подозрения относительно ещё пары человек...

Орихиме изменилась, выдохнула, расправила плечи, и её мир стал больше. Она теперь общалась не только с ней и некоторыми девочками. В её близкий круг вошли даже Ичиго, Чад и, о ками, нелюдимый Урю. Что связывало этих людей, сначала было не очень понятно. Догадкам верить не хотелось... И это отдавалось даже какой-то ревностью.

Но Тацуки смогла взять себя в руки и даже порадоваться за подругу. Особенно на её последнем Дне рождения, где оба её хороших друга общались без всяких заскоков, которые бывают у подростков при общении двух человек разного пола. А по-нормальному.

Видимо, зря.

Потому что Орихиме пропала.

Сначала просто уехала якобы по семейным делам. Тацуки тогда лишь пожелала удачи. А потом в разговоре с Чизуру Арисава поняла, что та не помнит их рыжика.

Чизуру. Не помнит. Орихиме!

Да даже если бы в центр Каракуры упал метеорит, шок был бы слабее!

И это была не шутка.

Осторожные (насколько это было возможно) расспросы показали, что большая часть знакомых её не помнит. Самое страшное — даже мама. Та, кто в свое время присматривала за Орихиме и подкармливала, передавая через Тацуки что-то сытное. Тут шок был поменьше, чем от Чизуру. И то лишь потому что морально к этому подготовилась. Этот результат был предсказуем. Орихиме не помнит почти никто.

Кроме неё, Арисавы, и той троицы.

Только не нашлось никаких доказательств того, что они причастны к пропаже. Доказательств... Да кому нужны эти доказательства, когда вокруг мистическое чёрт-те что и монстры по улицам бегают!

А когда собралась вытрясти из рыжего все, что он знает... тот тоже пропал. Но его хотя бы помнили.

Попытка же вытрясти из Исиды...

Он удивительно ловко увернулся от её выпада и в мгновение ока разорвал дистанцию.

"С такой скоростью люди не перемещаются", — запоздало заметила Тацуки.

Сгущались сумерки. В парке, через который он шёл, это ощущалось ещё сильнее. Тенями от деревьев, мрачным шелестом листвы, сквозь которую еще пробивалась тонкие рыжие солнечные лучи...

Она, конечно, выбрала не самое лучшее время, чтобы поймать его для разговора. И стоило начать с Чада. Но...

Но она уже здесь.

— Исида, где Ичиго? И где Орихиме? Что вообще происходит?!

— Как много вопросов, — одноклассник привычным жестом поправил очки, не горя желанием продолжать разговор. Безразличное лицо явно требовало почесать о себя кулаки. Почему он так спокоен? Ему плевать?

— Почему её никто не помнит?

Он не рыжий, но, кажется, тоже не очень обычный.

И он что-то знает.

Парень молчал. От его взгляда становилось неуютно.

Но ему придётся сильно постараться, чтобы Тацуки от него отстала. Даже если притворится, что не в курсе.

Он точно в курсе.

— Смелое заявление. Ты уверена, что я знаю?

— Ты друг Ичиго и...

— Мы не друзья, — излишне резко ответил он.

Тацуки задумчиво почесала нос костяшками пальцев.

— А кто же? Вы всё время шарахаетесь вместе.

— Это не то, что я хотел бы афишировать больше того, что уже есть, — он криво улыбнулся, бликанув очками.

Почему-то вспомнилась Чизуру. Попытка совместить Исиду и Чизуру в одном лице, но по отношению к Ичиго, заставила скривиться уже её.

— Извращенцы!

Мгновенно покрасневший Урю дико возмутился:

— Сама такая! Мы родственники! И мы это даже озвучивали при тебе!

Тишина. Довольно неловкая.

Это был не лучший вариант для начала или продолжения разговора.

Но сказанного не воротишь. Лишь прикусишь на пару секунд язык.

Тацуки про это забыла. Кажется, что-то такое было на Дне рождения...

— Прости. Неудачная шутка. Но я напрочь об этом забыла и...

— Извинения приняты, — перебил он, довольно быстро взяв себя в руки и снова превратившись в того же надменного типа. Как и всегда. — Мой отец и его мама двоюродные брат и сестра, — соизволил объяснить он. — Не совсем понимаю, по какой причине от нас это скрывали, но я надеюсь, что сейчас к тебе вернулась память?

Хотелось его взгреть. Для профилактики.

— А Орихиме?

— У нас нет родственных связей с Иноуэ. По крайней мере, мы о них не знаем.

Что ж. Хоть какую-то информацию она выяснила, но этого мало.

— Почему её не все помнят?

— По той же причине, почему не помнят Кучики Рукию, когда она куда-то пропадает. Не замечала?

Она замечала. Просто ей не нравилась эта девочка со странностями, что прилипла к Ичиго в тот момент, когда... когда он изменился в последний раз.

Кучики.

Странное поведение, неприспособленность, необычный акцент...

— Это всё из-за неё? — предположила Тацуки. Собеседник же покачал головой.

— Не совсем.

Новая попытка взять его за грудки и встряхнуть... И снова не удалось его даже коснуться.

— Что за...

А может ли он быть виноват? Эта нечеловеческая скорость... Ёкай? Нет. С тем же успехом ёкаем можно назвать Химе и Ичи... а они точно нет. Не должны.

— Уйми свои разрушительные порывы, Арисава. Или я тебе ничего не скажу.

И... ей показалось, или его глаза светились? Всего пару мгновений, но...

По коже пробежали мурашки.

А не пропадет ли теперь и она?.. В своих возможностях Тацуки не сомневалась. Но по отношению к обычным людям.

— Я хочу знать правду.

— Все чего-то хотят, — Урю поправил светлую сумку, перекинутую через плечо. Казалось, что ему совершенно не интересен их дальнейший разговор.

— Исида!

Возведя очи горе, парень тяжело вздохнул, но ничего не сказал.

— Исида, я не отстану. Это не уйдет дальше меня. Я... Я должна знать. Что вообще творится? Что за твари бегают по городу, а иногда летают? Куда всё время убегал Ичиго с мечом огромных размеров? Ты тоже явно не так прост, как кажется. И... я это вижу, а остальные нет. А теперь она пропала. Её не помнят. Это с ума сводит! И... — она сделала над собой ещё одно усилие, сжав кисти в кулак. — Исида, пожалуйста. Если ты что-то знаешь...

— То тебе это не особо поможет. Но... Раз уж ты обладаешь достаточной духовной силой....

— Что?

— Иноуэ демонстрировала тебе свои способности?

Способности? Тот странный оранжевый свет? Мягкий, теплый, исцеляющий... Исида знает о нём?

— Ты знаешь?

— А рассказывала о наших совместных приключениях в мире мёртвых?

Мёртвых? Сектант, что ли? Или шутник? Орихиме что-то говорила, но не про мёртвых... Вроде. Или она тоже не все помнит?

— Очень смешно.

Желание врезать по этой смазливой морде становилось непреодолимым. Нашел время шутить!

Только вот он не выглядел как человек, который шутит.

— Смешно? В таком случае, я пошел.

И действительно развернулся, чтобы уйти.

— То есть это не шутка? Про мёртвых, — осторожно спросила она, делая шаг вперёд, а затем продолжая следовать за ним. На этот раз не хватая и соблюдая дистанцию.

Урю покосился в ее сторону, словно что-то прикидывал. Главное, чтобы не куда прятать уже её труп, раз заговорил о мёртвых. Думать о том, что Орихиме больше нет... ей совершенно не хотелось.

Исида точно что-то знает. Но интуиция говорила, что усугублять не нужно. И полиция ей не поверит. Да и что она ей скажет? Арисава ей никто.

— Идём. Познакомлю тебя кое с кем. Если посчитает нужным, то пусть и просвещает. А я не нанимался репетитором по особенностям потустороннего мира.

Тацуки не стала отказываться.

* * *

Знакомство действительно вышло... полезным. Прошла уже неделя с того разговора, что дал новую информацию к размышлению. И почти никакой надежды.

Призрачно. Всё слишком призрачно во всех смыслах. И шанс, что её добровольно отпустят...

Осталось ещё несколько дней на ответ. Тот мужик...

Он не внушал доверия. Он не казался своим. Более того, от него чувствовалась опасность.

Но он рассказал, что случилось с Орихиме. И где сейчас Ичиго.

Тацуки не была "детектором лжи", но... всему этому бреду она поверила. Да и демонстрация была впечатляющей.

Дурацкие проклятые способности!

И, вероятно, у неё тоже что-то есть. Этот Урахара предложил "поискать".

Если она захочет.

— Чтобы тоже пропасть? — от бессилия хотелось выть, поэтому послать его было бы неправильно. Он ключик. И она обещала тогда защищать.

Она обещала.

— О нет, что вы. Не обижайтесь, но вы вряд ли будете настолько ценны, — словно бесхитростно ответил он. Её метания вряд ли были им не замечены.

Замечены. Еще как замечены и взвешены. По спине пробежал предательский холодок.

Даже с его помощью ей не помочь подруге. И заверения, что она всё ещё жива из совокупной ценности... Допустим, жива. Но в каком состоянии?

В благородство похитителей Тацуки ни на сен не верила.

Мир мёртвых. Орихиме в мире мёртвых.

Да что за грёбаный абсурд?! За что?!! И даже не у условно своих.

Однако, это все тоже могло быть неправдой. Но что Арисава могла сделать? Она в этом их мире мёртвых никто. И звать её никак.

Ей никто не был обязан говорить даже это.

Из ближайшего на её пути магазина приятно пахло свежей выпечкой. После тренировки отчаянно хотелось есть, но идти домой совершенно не тянуло. Мама и так неоднократно спрашивала, что её тревожит. А так... ну придёт, ну закроется в комнате. Что дальше? Дальше только спать.

Выпечка манила не только запахом, но и красивой вывеской.

Именно там Орихиме закупалась этой вредной едой...

Ноги сами свернули туда.

Светлая витрина, огромный выбор... Глаза разбежались, совсем немного отвлекаясь от не самых приятных мыслей, а желудок потребовал всего и понемногу.

Стоящая за прилавком женщина приветливо поинтересовалась, чего она желает. И это почему-то ввело в легкий ступор. А что она действительно желает?

Тацуки бездумно ткнула в пару позиций, даже не вчитываясь в то, что это. Её внимание привлекла новая посетительница.

Аккуратная, статная, но словно бесконечно уставшая.

Видимо, не у неё одной веселья в жизни хоть отбавляй... И всё же надо взять ещё. Мама не слишком оценит, но не откажется.

— О, госпожа Хирано. Давно вас не видели.

— Знаешь же, что у меня много дел, я редко бываю в Каракуре, — немного сухо ответила та.

— Вам как обычно? Я так рада вас видеть! И неужели вы всё-таки забрали племянницу к себе? А то она что-то давно не заходит. Вы ведь просили приглядывать, а ее всё нет и нет, — та всё тараторила и тараторила, а Арисава пыталась понять, где она могла ту видеть...

— Сколько с меня?

Продавщица поджала губы, не слишком довольная чужим игнорированием, но женщине было явно всё равно.

— Всего доброго, госпожа Хирано! — в голосе оставался позитив, хорошее самообладание. Арисава бы так не смогла.

В сферу обслуживания с фальшивыми улыбками ей путь заказан.

Тацуки еще с минуту смотрела на закрывшуюся дверь, теребя в руках бумажный пакет с купленной выпечкой... а затем резко выскочила из помещения.

Она не должна была успеть далеко уйти!

Право. Лево. И даже верх. Тацуки смотрела во все стороны, чтобы найти, чтобы спросить... Успела до того, как женщина села на заднее сидение автомобиля.

— Подождите!

— Простите?

Наверняка тоже не помнит...

— Госпожа Хирано?

— Мы знакомы?

— Возможно, вы меня не помните, но я...

— А, так ты подруга моей глупой девочки?

Она помнит?

И... Стоп. Та продавщица помнит Орихиме?! Если Тацуки всё правильно поняла.

— Да, но её...

— Не лезь в это дело, — довольно резко ответила женщина.

— Но...

— Сдохнуть раньше времени хочешь? Подумай о родителях. Твоя мама очень расстроится, если ты умрёшь. Она очень приятная во всех отношениях женщина, и мне бы не хотелось, чтобы она плакала из-за глупости уже её ребенка.

— Вы знакомы? — удивление не пришлось разыгрывать. В целом это разговор был не таким, как она представляла. Если тот Урахара предлагал, но не настаивал, то Хирано была полной противоположностью с резким "нет".

— Естественно. Я ведь просила её присматривать краем глаза за этим непутёвым чудом.

Тацуки не знала, как продолжить разговор и нужно ли. По тротуару проехал велосипедист, едва не задев её, напомнив о том, что она мешает. Мешает пешеходам, мешает покупателям, мешает этой женщине с уставшим взглядом... И мешает друзьям своим интересом.

— Я могу чем-то помочь?

— Разумеется, — ответила она, садясь в автомобиль через услужливо распахнутую водителем дверь. — Умри лет в восемьдесят в окружении внуков, а не сейчас. И не лезь в это дело, — дверь захлопнулась, а Тацуки обогнули две младшеклассницы, о чём-то шушукаясь. Неожиданно стекло отъехало вниз. — Ах да, когда твои одноклассники скажут тебе, что в какие-то дни лучше уехать из города, то будь добра сделать это и под любым предлогом забрать и семью тоже. Орихиме расстроится, если они умрут.

Замечательное завершение разговора. Просто блестящее.

Арисава лишь молча проследила за уезжающей машиной, а затем отошла в сторону, переставая мешать другим людям.

Так же молча расположилась на скамейке в парке. В голове было пусто.

Не лезть? Бросить? Все умрут? Уехать из города? Но тут же вся жизнь!

А, может, теперь и смерть.

— Арисава!

От грустных мыслей и попыток разложить всё по полочкам её отвлекли два одноклассника: Мидзуиро Коджима и Кейго Асано. Кейго возбуждённо махал ей руками. И выглядел обеспокоенно. Мидзуиро же спокойно шествовал рядом, но она их видела почти каждый день и могла понять, что тот тоже нервничает.

— И снова привет. Вы что-то хотели?

Они подошли ближе и посмотрели по сторонам, словно чего-то опасались.

— Знаешь, когда ты что-то спрашивала про Иноуэ, мы действительно не поняли, о ком ты, — осторожно начал Коджима. — Мы устроили мозговой штурм и...

— Правительство просвечивает наши мозги! — его друг был более экспрессивен. — Мы все умрём! Или это инопланетяне? Арисава, что делать? Кто следующий?!

— В общем, мы с Кейго её помним. И теперь в замешательстве.

— Я против зондирования, так и знайте!

— В любом случае, так оставлять нельзя. Ты знаешь, что произошло? Мы ведь можем чем-то помочь? — тихо уточнил Мидзуиро. Тацуки же почувствовала растерянность. Они тоже хотят что-то делать и не оставаться в стороне? А почему? Они ведь не были близкими друзьями, просто одноклассники, приятели. Или банально опасаютсятща своих дорогих людей или стать следующими?

Только вот что? Что им можно рассказать, чтобы ей не покрутили у виска и не посчитали, что она сошла с ума?!

Спустя некоторое время, они прошли мимо человека, которого Орихиме сразу же опознала бы, как своего убийцу, но не заметили его. Он же слабо улыбнулся, глядя на удаляющихся подростков, и проговорил себе под нос:

— Какие чудесные дети. Такие... преданные. Любопытно.

И щёлкнул пальцами.