A Grave Mistake (джен)

Примечания:

Закрутил я гайки по максимуму, попытавшись все это дело сделать хоть как-то логичным. Надеюсь, что это не так выглядит безумно со стороны, чем у меня в голове

Оставляйте отзывы, критику и просто доброе слово.

Автор ленивый пирожок :С

— Пожалуйста, не говори Манте, что ты тогда напал на Асакура, — мне трудно смотреть на Тао, но я пересиливаю себя. Незачем ему знать, что сейчас твориться у меня на душе. Хорошо что хоть голос не дрожит и руки не трясуться от внутреннего перенапряжения.

— Хорошо, — отвечает мне он, продолжая натирать одну единственную тарелку кухонным полотенцем, — я не скажу ей об этом, пока она сама об этом не спросит.

Джун сам вызвался помочь мне убрать со стола и помыть посуду. Остатки еды я быстро убрала в холодильник, пока Тао собирал тарелки по возрастанию: от самой глубокой и большой до самой маленькой, в которой плескались остатки соевого соуса. Кружки он так же составил в одну цельную башенку, и все это великолепие нужно было еще как-то перенести до мойки. Подруга тем временем развлекала Пайрона показом «Дамского угодника», усадив мужчину на диван. Я не слышала о чем они переговаривались, но Оямада выглядела довольной, как и сам Ли. Интересно, а фильм вышел до его смерти или после? Безликий сидел рядом, на спинке дивана и снисходительно поглядывал на Оямада и Пайрона, но я то знала, что он так оберегает девушку, готовый в любой момент в селиться в ее тело и увести из-под атаки. Басон же крутился рядом с нами. Видимо дух что-то знал о Тао, раз не отходил от меня.

Чуть холодная вода приятно холодит руки, немного отрезвляя. Находиться рядом с Тао с каждой секундой становилось все труднее и труднее: меня так и подмывало, чтобы наброситься на парня с расспросами о маме, наплевав на все последствия.

— Я никогда не мыл посуду, — неожиданно произносит Джун, доверительно наклоняя голову ко мне, — и никогда не помогал готовить на кухне. Меня не подпускали к ножам до двенадцати лет. Хотя у отца висела занимательная коллекция острого оружия на стене в его кабинете.

— Мы можем поменяться, — спокойно ответила я, отходя от мойки, — хочешь?

Джун не раздумывал ни секунды, хватая мыльную губку и средство для мытья посуды. Я же подтянула к себе вымытую посуду и быстро обтерла ее сухим полотенцем, а затем расставила на сушилке. Мне было все равно, что парню не разрешали делать до двенадцати и куда делась та занимательная коллекция оружия. Хотелось выпить горстку успокоительного в перемешку со снотворным и забыться на пару дней, закрывшись в комнате под печатями.

— А еще отец никогда не разрешал мне общаться со сверстниками.

— Почему?

— Боялся, что я их случайно покалечу или убью, — совершенно спокойно ответил Тао на мой вопрос, даже как-то слишком буднично, — из-за чего меня никогда не брали на званные обеды, что так часто устраивает моя семья. Но не нужно жалеть меня, — мне хотелось ответить, что я бы и не подумывала этого делать, но вовремя прикусила себе язык, — со мной постоянно сидели наложницы отца и мама. Их так же запирали в резиденции, как пташек в клетках. Но теперь все изменилось, — Джун улыбался, намыливая тарелку и намачивая длинные рукава своей кофты, — у меня появилась ты и Рю, а еще маленькая Манта.

— А Пайрон? Он был с тобой с самого детства, как и Рен, — вот зачем я о таком спрашиваю, зная, что для Джуна они не имеют никакой ценности. Ли Пайрон — беспощадное оружие и инструмент, Рен — невыносимый младший брат, наследник клана, его отца, любимый всеми сын.

— А еще я люблю те… — Джун смотрит упрямо прямо мне в глаза, не сдерживая фурёку, что мягким теплым облаком обволакивает наши тела. Я не хочу его слышать! Не хочу! А затем все исчезает, стоит только входной двери отрыться. Звеня явно моими ключами, в квартиру ступил Умэмия.

— О, ты уже очнулась Эри, — поприветствовал меня Рю, махая рукой, — я уже думал вызвать доктора на дом, так Джун не дал, сказав, что ты так восстанавливаешься после двойного единения. Ты не поверишь, как это круто выглядело со стороны! Твоя деревяшка прям горела черным огнем, а твои глаза стали красными, как горячие угли!

Умэмия прошел на кухню, ставя пакет с пивом и мороженным на кухонный стол, а затем быстро снял свой белый пиджак.

— А это у нас кто? — Спросил он у замершей на диване Манты, — Еще один шаман? Я вот Рю, Умемия Рюноске, — протянул он свою большую мозолистую ладонь Оямаде.

— Манта, — выдавила из себя подруга, ошеломленно глядя на его длинную прическу, — подруга Эри. Вы, наверное, голодны, Рюноске? Я сейчас…

— Сиди, — отмахнулся от ее слов парень, — я сам себе приготовлю чего-нибудь.

Стоп. Что хотел мне сказать Тао? С Джуном было трудно общаться, не зная, как он может повести себя в данный момент, но он хотел мне сейчас в любви признаться? Девушке, которую знает от силы четыре часа? Да не, бред.

Рю быстро отвлек на себя Тао, начав рассказывать о какой-то банде байкеров из соседней префектуры, что только начали выползать из больницы, в которую Джун их так любезно отправил.

— Ты его с собой на стрелку брал? — Решила уточнить я на всякий случай.

— Ага, — довольно промычал Умэмия, прихлебывая холодным супом, — а чего мне еще оставалось? Не с тобой же оставлять его в квартире да и Джун не был против. Так же?

— Угу, — согласился с Рю Тао.

Все, я умываю руки. Молча дошла до дивана и плюхнулась рядом с подругой, прижимаясь к ней боком. Манта быстро рассказала о том, что твориться на экране телевизора, как раз шел момент, когда Пайрон обещал достать нужные лекарства для своей инфицированной девушки и вернуться как можно скорее обратно в лагерь выживших. Ли же поведал, что эту сцену снимали в двадцать дублей, так как девушка играющая роль его возлюбленной была и правда влюблена в восходящую звезду еще пока малых экранов. «Дамский угодник» был вторым или третьим фильмом в его фильмографии и тогда на главную роль просто искали слезливого качка.

— Все в порядке? — тихонько спросила меня Манта, боясь, что ее могут услышать. И Специально же подгадала момент, когда появится музыка в фильме.

— Нет, — а что я могла еще ответить?

После «Угодника» мы включили первую часть «Огненного кулака». К нам присоединились ребята. Рю сел на диван, рядом с Мантой, сгоняя Пайрона на пол, но тот и не был против этого. Джун расположился так же на полу, рядом со мной, умостив свою голову мне на колени и обняв мои ноги своими длинными руками. Хорошо, что я была в домашних штанах и он не чувствовал табун огромных мурашек на моей коже. Я старалась делать вид, что так и надо, но выходило у меня не очень хорошо.

Первой уснула Манта, положив голову на мое плечо. Засопела тихонько, что я даже сначала и не поняла, что подруга спит уже где-то с час. Рю начал клевать носом, уставший после тяжелого рабочего вечера. Он же пришел сразу же после работы и даже не заезжал к себе домой. Ему я постелила во второй комнате, с трудом вырвавшись из объятий Тао, так что Умэмия вырубился сразу же, даже толком не поблагодарив меня за заботу.

— Спать будешь на футоне вместе с Рю или в моей комнате? — Осталось разобраться с самым главным и можно было идти и самой спать.

— Рядом с тобой, — ответил тихо Джун, поправляя плед, которым я укрыла Манту.

— Ты же понимаешь, что это не правильно, — попыталась образумить парня я.

— Почему?

— Девушка и парень не могут спать в одной кровати если не встречаются или хотя бы не являются родственниками, — мне так и придется объяснять ему все как маленькому? Или проще просто смириться? — Ладно, спи на кровати, а я постелю себе здесь на полу. Завтра будет тяжелый день.

В этот раз Тао спокойно ушел в комнату, за ним последовал Пайрон, как верный пес. Я же перетащила свободный футон из комнаты, где спал Рю. Выключила телевизор. И по итогу все равно не легла, просидев на кухне до самого утра. Первый поезд до бабули уходил ровно в восемь утра. Быстро написала записку, оповещая, что ушла по делам, вернусь не скоро и пусть хорошо закроют входную дверь, а ключи бросят в почтовый ящик. Надеюсь, что ребята не устроят погром, пока меня не будет. Не переодеваясь, подхватила с тумбы свой кошелек и сломанный телефон. Взяла еще на всякий случай свою сберегательную книжку. Больше красть у меня было нечего. За Манту я не волновалась. Входную дверь старалась закрывать за собой как можно тише, но все равно знала, что Пайрон слышал моё копошение по дому. И все равно не помешал мне уйти.

К бабушке я приехала в начале одиннадцатого. Покрутилась у калитки, собираясь в мыслями. И что я ей скажу?

— Будешь там стоять или все же зайдешь в дом? — Бабушке Изуми мое хождение туда-сюда надоело уже через пять минут и она показалась из дома, недовольно глядя на меня. — Чего опять приехала?

— Кто мой отец? — Спросила я прямо в лоб, продолжая стоять в маленьком коридоре еще не разувшись.

— И чего ты о нем вспомнила? — Недовольно проворчала женщина. — Случилось чего?

— Мама ответила на звонок, — лицо бабушки Изуми скривилось, будто та целый лимон проглотила без кожуры, — вчера.

— И зачем ты ей звонила? Денег хотела попросить? — Недовольно.

— Я встретила Джуна Тао, старшего сына Эна, — стараюсь говорить спокойно, но меня всю трясет, — и узнала, что…

— Они учились вместе, — неожиданно произносит бабушка, опираясь спиной на стену, — Эн и Азуми. Он был старше ее лет на пять или шесть, получал второе образование и появлялся в университете раз в несколько месяцев, но и этого хватило, чтобы они пересеклись на одной из пар по экономике. Помню, как она привела его в мой дом: высокого, жилистого, с глазами, как у оголодавшего по сражениям зверя и с удушающей фурёку. Чудовище. Я не дала согласия на их отношения, но разве она меня послушала?

— И что? Они стали встречаться?

— Эн был старшим сыном в клане, ему некогда было бегать по свиданиям и проводить много времени с Азуми. Да и договорной брак между семьями мешал этому. Азуми стала наложницей, сбежав из дома и забросив учебу, — бабушке было трудно говорить из-за переполняющей ее ненависти к своей единственной дочери, — а через десять лет она вернулась, с тобой, — и меня всю пробирает от ее взгляда полного ярости и боли, — чтобы через пять лет бросить тебя на мои плечи со словами, что больше не может выносить тебя, своего ребенка! Она ненавидела тебя, Эри всей своей душой. Но не я. Я тебя вырастила, приняла как свою родную внучку, — бабушка подходит ближе и хватает меня своими руками за плечи, несколько возвышаясь надо мной, — наплевав на гнилую кровь.

— Ты же не хочешь сказать, что Эн Тао был моим отцом? — С ужасом спрашиваю я.

— Им был Бэй Тао, младший сын, что всегда завидовал силе и власти своих братьев, — хватка женщины становиться сильнее, но я не чувствую боли, — он износиловал твою мать, за что был убит Эном.

— Это же не правда? — Нервно говорю я. — Просто невозможно! Семья Тао не настолько плодовита, чтобы клепать наследников направо и налево! Да и тогда обо мне знал бы Чин, их глава! Мы же не в бразильском сериале, бабуль! — Я как могла убеждала себя и бабушку, что ее слова просто ложь. Ведь это не возможно! Нереально!

— Азуми сама поведала мне об этом в первую же ночь, как появилась снова в этом доме, клянусь самим Королем и духами семьи, — бабушка Изуми не поддерживала меня в моей плохонькой игре, стараясь поддеть каждым своим словом, — Никогда не смей сомневаться в моих словах, девчонка!

— А фамилия Смит откуда? Я всегда представляла, что мой отец являлся каким-нибудь залетным иностранцем, а не…

— Вот и думай так дальше, — попросила меня бабушка, отпуская, — и больше никогда не поднимай этой темы, я рассказала тебе все что знала. И не смей больше связываться с ней или с кем-то из клана Тао! Они уничтожат тебя, как только поймут чья ты дочь. Позор семейства! Плод греха и разврата. Единственный ребенок Бэя, что не достиг в этом мире ничего кроме презрения своего родного отца и братьев.

— Хватит.

— Неприятно слушать, да? — Усмехается зло женщина.

Я понимаю, что она права. Во всем. И что я не могу обвинять ее в ненависти и призрению к своей дочери, даже зная всю историю, но почему я не верю ей? Не вижу «доказательств» сказанному ею? Только непроглядную темноту и больше ничего. Мое прошлое скрыто, как и будущее.

Уходила я опустошенная.

Примечания:

Ищу Бету :)