Второй шанс (гет)

Жизнь у Сакуры складывалась правильно. Еще с детства госпожа Цунаде научила ее ставить цели и достигать их. И все они — разумеется, из возможных — были достигнуты. Вместе с Наруто они вернули Саске, через три года она все же дождалась его, а еще через год родилась Сарада. Со временем она получила пост главы госпиталя, а после смогла исполнить свою мечту и открыла собственную клинику. У нее свой дом, семья, уважаемая должность и прочное положение в обществе. Это ли не успех для бесклановой девочки? Забавно рассуждать об этом, когда поздним вечером бредешь из логова Орочимару.

Вот уже на протяжении восьми месяцев Сакура тесно сотрудничала со Змеем. Достигнув максимальных высот в области лечения чакрой, она вдруг столкнулась с тем, что этого недостаточно. Да, у нее был прекрасный контроль и запас чакры, но как быть остальным? Если она хотела поднять медицину в стране Огня на новый уровень, нужно больше универсальных методов. Таких, которым можно научить гражданских.

Ей было необходимо больше информации; Орочимару — больше материала. Вечера проходили плодотворно. Сакура, заручившись поддержкой Наруто, доставляла Орочимару «сырье» и проводила исследования. Хоть Змей и не спешил делиться знанием, годы медицинской практики позволяли схватывать все на лету. Большинство его методов едва ли можно было назвать гуманными, но отрицать их результативность было невозможно. Задачей Сакуры было исследование снижений рисков. Наблюдая за ее работой, Орочимару временами сетовал, что нужно было тогда забирать ее вместе с Саске-куном. Такие ценные кадры да в его бы змеиные лапы.

Не раз Сакура задумывалась: а как бы тогда сложилась ее судьба? Вряд ли бы обучение у другого санина было бы проще. Отдельным пунктом всегда была бы этическая сторона исследований. Но тогда она могла бы быть рядом с Саске, поддержать его в трудную минуту, удержать его от глупостей. И она точно бы уследила за его здоровьем лучше, чем он сам.

Дорога шла через поле, на небе собирались тучи, а Сакуру все больше засасывало в воспоминания.

С тех пор как Сарада ушла тренироваться с Саске, прошло больше года. Решение не было спонтанным, и Сакура отлично понимала его обоснованность. Она могла бы пойти с ними, могла оставить клинику, если бы они этого хотели. Но Саске лишь неловко мялся, а Сарада и вовсе убеждала ее остаться, ссылаясь, что на тренировках шарингана ей объективно делать нечего.

Через месяц после их ухода Сакура вдруг осознала, что она больше не может находится дома одна. Ее дом не был для нее убежищем. Она не чувствовала себя любимой женой или матерью, ее никто не ждал дома и все воспоминания о близких только угнетали ее. Она спустилась в подвал, достала две бутылки вина и весь вечер рыдала, глядя на семейную фотографию. Как бы ей хотелось, чтобы на фотографии было больше детей!

Они столкнулись с этим через полгода после возвращения в Коноху. Сараде исполнилось 9 месяцев, Сакура была более чем в порядке, и было решено, что самое время продолжить возрождать клан. Но время шло, а беременность не наступала. Череда обследований и анализов ничего не дали. Сакура была абсолютно здорова. Вывод напрашивался сам собой, но не все так просто, когда ты имеешь дело с Саске Учиха. Первичная диагностика мистической ладонью не выявляла какой-либо проблемы, а гордость не давала даже допустить мысль, что проблема в нем.

После рождения второго ребенка у Наруто Саске все же решился на обследование. Результат был неутешительным: активность сперматозоидов была практически нулевая, и чудом было, что они смогли зачать Сараду. Еще почти год они пробовали все возможные варианты лечения, но чуда не произошло. Препараты Орочимару, нездоровый образ жизни и неизученный ринненган — плохое сочетание.

Наверное, последней каплей было приглашение на день рождение Химавари. Весь вечер Сакура видела лишь тяжелую тоску на лице мужа. Через два дня он ушел. Какая ирония судьбы… Последний Учиха, чьей целью было возродить клан, был неспособен это сделать.

Сакура продолжала медленными шагами идти в сторону клиники. Она стала проводить все свое время или на работе, или у Змея в логове. Наруто не так давно обеспокоенно сказал, что последний раз она так перерабатывала только после войны. Но разве можно сравнить полную надежд восемнадцатилетнюю девушку с той, кем она стала? Сакура старалась не рефлексировать на тему счастья, но вечно холодный Саске, не нуждающая в ней Сарада и пустой дом никуда не девались.

«Не в этой жизни, не в этой…» — смиренно подумала Сакура. В небе сверкнули первые молнии. Гроза не пугала ее, торопиться было некуда, а бояться некого. Попасть под дождь было бы даже приятно после тяжелого дня. Капли хлынули с неба, ветер дул, и Сакура даже немного расслабилась, переживая единение с природой. Дождь стекал по лицу, небо озарялось светом, и тут же были слышны раскаты грома. На секунду она вдруг подумала, что все-таки поле — не самое лучшее место в грозу.

Внезапная вспышка, оглушающая боль и темнота.

* * *

Ками-сама, как же все болело. Казалось, даже волосы болят. Открыть глаза практически невозможно, издать звук — тем более. Но самое страшное — совсем не чувствовалась чакра. С трудом приподнимаясь на руках, все-таки удается всмотреться в окружающее пространство. Комната незнакома, хотя и видно, что это больница. Не Коноха и не лаборатория Орочимару. Очень хочется пить, но лучше не спешить кого-то звать. Для начала стоит выяснить, куда это меня занесло. С трудом поднимаюсь и собираюсь волочиться к умывальнику. Вдруг краем глаза замечаю на прикроватной тумбочке самодельную открытку с надписью: «Выздоравливай, мамочка!» Отлично, если здесь Сарада, то и Саске, значит, где-то рядом. Маленькими шагами направляюсь к умывальнику. Вот она, живительная влага! Сделав несколько глотков, решаю, что время оценить ущерб и поднимаю глаза к зеркалу.

— Святые Шинигами!

Отражение в зеркале определенно не является Сакурой Учиха.

Если вам срочно нужен самый уверенный человек — Энджи Тодороки к вашим услугам. Этот мужчина никогда не колеблется, всегда уверен в своих действиях и неизменно следует чёткому плану. Все в его жизни происходит обоснованно и вовремя, иначе как бы он стал героем номер два. Пока номер два.

Возможно, со стороны может показаться, что Старатель несколько недружелюбен, но это исключительно ваши проблемы, потому что он пришёл сюда делать свою работу, а не дружить с вами. И если он не ответит журналисту, так это только потому, что он так сильно занят. И героем номер два становишься не за безделье. И, может, только чуть-чуть потому, что журналисты его бесят.

Вообще, Тодороки редко что-то злит. Только журналисты, и тупые вопросы, и глупые гражданские, и несвоевременно доставленная информация, и бесполезное времяпровождение, и потакание слабостям и, конечно же, Всемогущий. Хотя с Всемогущего этот список можно было начать.

Для Старателя всегда было загадкой, как такой безответственный и недисциплинированный человек может быть героем номер один. Да, возможно, в грубой силе он и превосходит всех остальных (но это не точно, ибо во взрослом возрасте им с Энджи ни разу не довелось сразиться), но ведь разрушений от любого из "крушителей" Всемогущего едва ли не больше чем спасённых. А эта дурацкая улыбка! У здорового человека такой не может быть. Старатель проверял. Однажды он по совету менеджера попробовал сделать более дружелюбное лицо и выглядел как идиот. В офисе от него стали шарахаться, а сердобольная старушка в приемной предложила таблеток на случай, если ему плохо.

Что ж, когда он займет свое заслуженное первое место, ему больше не придётся мириться с безрассудством Тошинори. Но даже если вдруг это произойдет нескоро, у него всегда есть план действий и два прекрасных сына, один из которых — а лучше оба — точно станет героем номер один.

По правде говоря, детей у него было четверо, но он совершенно не представлял, что ему делать с Фуюми и Нацуо. Их причуда была унаследована от матери и его тренировки не подходили для этих детей. Все его попытки тренировать их заканчивались слезами и ожогами.

Его жена Рей отказывалась их тренировать. Она, видите ли, считает, что дети должны сами проявить интерес к геройству. Ну что за чушь! В мире, полном злодеев и сомнительных героев, он будет ждать, пока они к чему-то там проявят интерес! Он — их отец, и если он не может дать необходимое всем своим детям, то хотя бы Тоя и Шото будут пригодны к жизни в этом мире. И не просто пригодны, они станут одними из самых известных героев.

Конечно, сейчас Шото только исполнилось три, и нельзя быть уверенным в том, какая причуда и как именно будет ему подвластна. Но если судить по старшим детям, их генетическим признакам и последующему развитию, Шото должен был стать героем с идеальной причудой.

Если бы ещё эта клуша Рей так не носилась над ним. Парень растет героем и должен привыкать к дисциплине и тренировкам. Как только его причуда проявит себя, он должен будет сосредоточиться на обучении и перестать потакать материнским глупостям. Столько лет вместе, а она так и не поняла элементарных вещей. Психозы Рей его утомляли, как и её глупые попытки убедить его в чем-то.

Старатель в целом плохо понимал женщин: излишняя эмоциональность, необоснованные цели и сомнительная логика... Единственно ценное, что мог дать союз с женщиной, — это породистое, генетически правильное потомство. Именно, поэтому он и выбрал Рей. Ее причуда создания льда отлично помогала остудить тело после перегрева пламенем. В любовь он не верил, да и излишней вежливостью не утруждался. Они партнёры и не более того, остальное лирика. А если ему и нужно иногда утолить простые потребности тела, что ж, это не так уж и много, с учётом того, что он делает для семьи. И потом, он никогда не делал ей больно. Ну или умышленно не делал. Ну что за дурацкая манера — каждый раз трястись при его виде. Какой бы бесполезной она не была, эта женщина все равно остается его активом, и он не собирался его портить.

Конечно, иногда толк был даже и от Рей. Несмотря на все свои миролюбивые взгляды, у нее все же хватило сил защитить детей, когда в его отсутствие произошло нападение на их дом. Каким образом этот злодей прознал его настоящую личность и адрес, он еще выяснит. И хотя Рей и предприняла все необходимые меры: нажала кнопку тревоги, закрыла детей в убежище и вморозила злодея в пол практически целиком, в последний момент он успел здорово ударить ее током. Разряд был действительно неслабым, и чудо, что она осталась жива. И теперь эта малахольная уже третий день не приходит в себя, когда у него совершенно нет времени отвлекаться от действительно важных вещей.

Если вам срочно нужен самый уверенный человек — Энджи Тодороки всегда к вашим услугам. Но иногда, очень-очень редко, когда в очередной раз признание толпы получает не он, или когда его жена вздрагивает, если он к ней обращается, или когда его дети пытаются как можно скорее отойти от него и где-нибудь скрыться, возможно, быть может, самую капельку, что-то идёт не так...

Первое, что решила сделать Сакура — это попытаться развеять гендзюдцу. К черту, что она не чувствовала чакру — это тоже могло быть частью иллюзии. Она раз за разом произносила: «Кай!», но отражение в зеркале так и не изменилось. На нее смотрела женщина примерно ее роста, с усталыми серо-карими глазами и длинными светлыми волосами. Ее вполне можно было принять за члена клана Хатаке, если бы этот клан существовал.

Осмотр комнаты не дал никакой полезной информации. В шкафу нашлись непримечательные вещи и пара босоножек. Внутри открытки было пусто, что никак не проясняло ситуацию. Личных вещей в комнате не было, а в прикроватной тумбочке лежало необычное плоское устройство, требующее ввести пароль для снятия блокировки.

Чакра до сих пор не чувствовалась, тело казалось необычно слабым, а в груди скапливалось странное ощущение, похожее на постепенно надувающийся шар. Возможно, каким-то странным образом она попала в цукиёми. Но Сакура однажды уже была там, и отлично знала, как это работает. Если бы это было именно цукиёми — она, несомненно, была бы дома в компании Саске и в окружении черноволосых детишек. Последним, что она помнила, вероятно, был удар молнией, но бьякуго не дало бы ей умереть, да и окружающее пространство не сильно-то походило на загробный мир.

Когда она уже собралась переодеться и разведать обстановку, дверь открылась, и в комнату вошла медсестра.

— О, Тодороки-сан, вы пришли в себя! Мы немедленно сообщим вашему мужу! Как вы себя чувствуете? — щебетала девушка.

— Как будто меня ударила молния, — осторожно ответила Сакура. — Милая барышня, а подскажите, пожалуйста, где конкретно я сейчас нахожусь.

— Ох, госпожа Рей, конечно же, вы в больнице для Про Героев.

— И это в городе?... — Сакура продолжала попытки добыть информацию.

— Тодороки-сан, вы в Токио, — девушка обеспокоено глядела на Сакуру. — Наверное, мне лучше позвать доктора.

Сакуре отлично была знакома география всех пяти стран, и ни в одной из них она не помнила достаточно большого города с названием Токио. Это мог быть и мелкий городок, но таковые редко могли позволить себе больницу такого уровня. Странное чувство внутри продолжало усиливаться.

Через несколько минут доктор уже был в палате.

— Тодороки-сан, рад, что вы пришли в себя! Как вы себя чувствуете?

— Как будто меня ударила молния, — повторила Сакура.

— Ну это неудивительно, вы пострадали от удара током, сила которого вполне сопоставима с ударом молнии. Но, может быть что-то ещё волнует вас? — продолжил доктор.

"Ага, — подумала Сакура, — например, что за чертовщина здесь происходит и какого Ками-сама я выгляжу как совершенно другой человек". Но вслух пришлось сказать, что она не понимает, что происходит и совсем не помнит, как она сюда попала.

Доктор оживился, посыпались вопросы, странные термины и названия. И хотя абсурдность происходящего зашкаливала, никто не проявлял к ней агрессии, и она решила, что сначала нужно собрать больше информации, чтобы понять, как развеять это дзютцу. Отдельное беспокойство доставляло полное отсутствие ощущение чакры.

Ее отвели сдавать обычные гражданские анализы, аппаратура была схожа с той, которая была у нее в клинике, и Сакура продолжала терпеливо ждать, чем это все закончится. Ее просили попробовать воспользоваться причудой, что, видимо в этом пространстве было каким-то проявлением чакры. Но как она ни старалась, ничего не происходило.

По возвращении в палату, она обнаружила там доктора и мужчину ростом не меньше Райкаге Эя. Они о чем-то тихо беседовали, и, кажется, здоровяк все больше и больше хмурился.

— Госпожа Рей, вы уже закончили, прекрасно! Как вы сейчас себя чувствуете? — суетился доктор.

— Спасибо, я по-прежнему не понимаю, что происходит, — хмурый верзила в комнате начал напрягать её. — Кто этот человек?

— Госпожа Рей, это ваш муж — Тодороки-сама, — доктор был немного смущен. — Пожалуй, я оставлю вас наедине.

Шар в груди продолжал наполняться. Доктор поспешил ретироваться, предварительно попросив мужчину сейчас лишний раз не волновать её и выдавать информацию постепенно.

Но здоровяк не спешил что-то рассказывать. Он лишь хмурился и наконец решил уточнить:

— Что конкретно ты помнишь?

Судя по всему, сообразительность у него не так хороша, как внешний вид.

— Я ничего не помню и понятия не имею, кто ты такой. — Вся эта история все больше и больше выводила из себя, и будь у нее чакра, она точно сейчас что-нибудь бы проломила.

— Я — Тодороки Энджи, твой муж. Но у меня нет ни времени, ни желания возиться с твоей очередной выходкой. Завтра утром я пришлю за тобой экономку, будешь с ней играться в амнезию, — мужчина уже практически вышел, когда решил обернуться и сказать. — Иногда мне кажется, что ты пытаешься поставить рекорд в личной бесполезности!

У Сакуры начало медленно вытягиваться лицо, и она уже приготовилась ответить ему, когда он добавил:

— Не начинай, и так… раздражаешь!

И в этот момент одновременно произошло сразу несколько вещей: Сакура вдруг разразилась хохотом, шар внутри переполнился и лопнул, а вся комната и частично мужчина покрылись толстым слоем льда.

Он даже не сразу понял, что частично покрылся льдом. Она смеялась! Это же как ей поджарило мозги, чтобы она вдруг смеялась! Энджи годами не слышал этого звука, да что там, лёгкое движение губ в подобии улыбки — уже было неожиданно хорошим для нее расположением духа. Похоже, он все-таки перегнул с мотивирующим подбадриванием, но эта пассивность и правда его раздражала. Что может быть продуктивнее стремления стать лучше! Еще с самого раннего детства он понял, что смысл жизни в стремлении стать лучше. Мать тренировала его с раннего детства и не переставала повторять, что настоящий мужчина не перестает совершенствоваться. И она была чертовски права! Именно его стремление и жизненные принципы помогли ему выбрать геройское имя. "Старатель" — это не пустой звук. Вся его жизнь, все его желания, все его действия — это стремление стать самым лучшим. И он сделает это!

Рей, естественно, не была мужчиной и никогда бы не смогла достичь его высот, но даже на своем уровне она могла бы больше. У нее был отличный потенциал, и возьмись она за себя — это пошло бы на пользу всей семье. В конце концов, она же как-то смогла вморозить этого придурка в землю практически полностью.

Хм, неужели она действительно ничего не помнила? Сначала он подумал, что доктор преувеличивает, потом решил, что это очередной психоз Рей, который выльется в жалкую попытку вынудить его что-то сделать. Но вот что странно — никогда ранее Рей при нем не использовала причуду бессознательно. Эта женщина полностью соответствовала своему дару и практически всегда была холодна как лёд. И даже когда она тряслась от его присутствия рядом, все ее высказывания были краткие и взвешенные.

И ещё это её странное выражение лица, когда он начал плавить лёд. Нет, это не было привычными беспокойством или усталостью. Она выглядела как ученый-зоолог, увидавший диковинную зверушку. Можно было бы списать это на действие успокоительных, но пока врач не прекратил свои метания и вколол препарат, Энджи уже сжёг больше половины льда. Она его не помнила. Возможно, она вообще ничего не помнила.

* * *

Сакура не переставала смеяться. Ну правда, она унаследовала от Шишо все! И невероятную силу, и страсть к алкоголю, и ее везение. Ну кого бы ещё, Мадара их дери, угодило так вляпаться. То, что это дзюдцу, она больше не сомневалась, потому что ну чтобы ещё могло вытянуть из памяти эти «приятные» слова. Она потратила годы, чтобы стать достойной своей команды. Ни один человек в пяти странах не посмел бы даже подумать назвать ее бесполезной. А это хорошо знакомое "Раздражаешь!" Она не слышала его лет двадцать, наверное. Да, они не были слишком близки с Саске. И Наруто, и Сарада всегда были бесконечно ближе ему, но он больше не причинял ей боль. Он ценил все, что она делала, и обращался к ней исключительно уважительно.

Ух ты! А верзила вон как огнем играться может. Не очень-то хорошо. Нужно как можно скорее восстановить форму. Она искренне надеялась, что они не живут где-нибудь в общежитии. Это существенно осложнило бы тренировки. К тому же этому телу несомненно нужна была и медикаментозная подпитка. Ей все время было то холодно, то жарко, и Сакура начала думать, что дело в неконтролируемой чакре и стихии воды.

Поразмыслив над сложившейся ситуацией, Сакура пришла к нескольким выводам. Во-первых, она все ещё не чувствовала чакры и не могла воспользоваться стихией воды. Во-вторых, она очень мало знает об окружающем измерении. Ками-сама, она сегодня видела человека с головой птицы! И это никого не смущало! В-третьих, у нее не было ни оружия, ни достаточно информации, ни каких-либо ценных ресурсов. Сбегать в таких условиях просто несерьёзно. Ну и наконец, если она хочет облегчить себе жизнь, неплохо было бы договориться с горящей башкой. Он, безусловно, высокомерный самовлюблённый хам, но будем надеяться, что не полный идиот. Ну управилась же она как-то с Саске Учиха, а у нее тогда было гораздо меньше опыта. Правда, Саске она тогда горячо любила. Нельзя сказать, что сейчас это не так. Она привыкла к нему, привыкла быть его женой. Но если серьезно, кому бы нравились встречи два раза в год. Она нормальная, физически здоровая женщина! (Та-а-ак, куда-то не туда её занесло.) Зато сейчас она опытнее и не подвержена юношеской рефлексии. Она обязательно найдет выход из этой ситуации.

Да и потом, непонятно, что ещё там с ребенком. Или детьми. Здоровяк так больше ничего и не сказал. А наличие даже одного ребенка существенно осложняет маневренность жизни. Сакура опять, но уже тихо, рассмеялась. Шаннаро! Она переживает об иллюзорной семье, в иллюзорном мире, в гендзюцу, в которое хрен пойми кто её затащил. Как только она выберется из этого идиотизма, первым делом переломает все косточки этому умельцу.

Утро началось не с кофе. Сакура, как заядлый кофеман, предприняла попытки его получить, но врач настаивал, что в ее состоянии это будет лишним раздражителем. "Я сама себе врач," — злилась Сакура, но обострять ситуацию не стала. Затем следовали очередные бесполезные гражданские анализы. Слишком много важных мелочей, слишком много изменений. Эта реальность ощущалась вполне настоящей. Кто же мог отправить ее в настолько детальное дзюдцу?

С чакрой до сих пор были проблемы. Она не чувствовала ее совершенно, и не могла понять, каким образом вчера воспользовалась стихией воды. Да, у нее была предрасположенность к управлению водой, но никогда раньше она не создавала лёд. Тем более в таких количествах. Скоро за ней должны были прийти, и, чтобы не терять время, Сакура решила попробовать заморозить хоть что-нибудь. Но даже в лучшем случае у нее получалось лишь облачко холодного пара.

Экономкой оказалась невысокая, полная женщина, на вид лет 45-50. В семье были ещё были няня и водитель. Они точно жили не в общежитии. От экономки она узнала свою краткую биографию, чем Рей занимается в свободное время и, самое главное, что у нее четверо детей. Мацумото-сан удивилась, почему она не позвонила своим родителям и не расспросила их. Оказалось, плоская штука в прикроватном ящике называется "смартфон" и таит в себе невероятное количество возможностей. Сакура не знала, как разблокировать его, но, к её удаче, оказалось достаточно поднести палец к определенному месту.

Вот это было действительно информативно. Начать с того, что это был готовый психологический портрет Рей. Тодороки практически ни с кем не общалась. В телефонной книге — всего несколько контактов, никаких писем или сообщений не было, но зато были записи разговоров. Сакура успела прослушать часть и обязательно позже дослушает до конца. Особенно впечатляли разговоры с матерью. Похоже, Рей были необходимы как минимум антидепрессанты. Сакура в очередной раз задумалась о стратегии. Может быть, она и сможет какое-то время поддерживать образ этой женщины в общении с другими людьми, но, блин, она же через два часа с криком "Шаннаро!" врежет здоровяку. Без чакры, конечно, это будет не то, но и джоунином она стала не за красивые глаза. Как же все сложно!

Нашлись в смартфоне и фотографии детей, и несколько бесполезных книг, и даже необычная музыка. Но больше всего Сакуру впечатлил интернет. Мацумото-сан, дабы не смущать госпожу необходимостью уточнять все нюансы, любезно показала ей как пользоваться браузером. Сакура едва не растеклась от удовольствия. Эта штука серьезно облегчала сбор информации.

У выхода их ждал современный автомобиль. Не сразу понятно было, что она должна в нем делать, но водитель поспешил открыть ей дверь и, видимо, от нее, кроме как сесть, ничего не требовалось. Дорога была недолгой, но и этого было достаточно. Впервые Сакура подумала, что, может быть, она и умерла. Разве возможно настолько детально создать в иллюзии новый мир? Изменить и подстроить привычный — конечно, но такое количество деталей... Здания отличались полностью, город не похож ни на один из тех, в которых она была, и люди, это были самые странные люди, которых она когда-либо видела. Здесь были и люди-звери, и люди-птицы, и человек-камень. Сакура не была уверена, что это под силу сотворить даже ринненгану Саске.

В следующие несколько часов Сакуре казалось, что ее голова взорвется. Знакомство с младшими детьми, знакомство с прислугой, исследование дома, знакомство со старшими детьми и много-много разной информации.

Несмотря на скепсис Сакуры, дети ей действительно понравились. Малыш Шото был настолько милый и воспитанный, что она подсознательно захотела найти для него помидор. Нацуо же сверкал улыбкой во все зубы, засыпал её вопросами и информацией. Конечно, ребёнок ещё не всё понимал из того, что видел, зато отлично понимала Сакура. Веселенькая картинка получалась. Семейка, в которой мать ничего не хочет и ничем не интересуется, отец, который занят или работой, или тренировками старшего сына, и четверо опасающихся родителей детей на попечении няни. Сакуре было отлично известно, что такое депрессия, но, шаннаро, Рей Тодороки начинала ее раздражать. Конечно, огненный верзила был не самым приятным человеком в ее жизни, но эти дети были такие славные! И, судя по всему, не знавшие родительского внимания. За два часа няня раз десять уточняла, не утомилась ли Рей и не пора ли ей забрать детей. В конце концов, Сакуре это просто надоело, и она отправила ее домой, а потом и экономку. Ох, ну и лица же были у них в этот момент!

После обеда водитель привез из школы старших детей. Фуюми и Тойя ещё больше демонстрировали всю "красоту" ситуации в этой семье. Девочка оказалась милой и стеснительной, но все же решилась обнять мать. Это же невозможно представить, чтобы Сарада боялась ее обнять! Она скорее бы фыркнула, что она слишком взрослая для этого. Фуюми была больше похожа на маленькую Хинату. Как выяснилось, открытка была её подарком. Пока Фуюми робко расспрашивала у нее о самочувствии или о том, что она помнит, Тойя излучал недоверие и не спешил к ней подходить. Что-то в его виде настораживало Сакуру. Мальчишка был похож на Тодороки: те же волосы, глаза и наверняка чакра огня. Насколько она помнила, он был старшим из детей, но почему тогда они с Фуюми были одного роста? Что-то тут не так.

Накормив детей, она сделала с ними уроки; видимо, базовые предметы в любом пространстве одинаковые. Ни Фуюми, ни Тойя не могли поверить до конца, что она серьезно собралась с ними чем-то заниматься. Тойя было пытался позвать няню и, казалось, был даже напуган, что никого больше нет. Да уж! Похоже придётся покорпеть, прежде чем она сможет облегчить себе существование.

Странная вещь, но нахождение среди детей каким-то образом успокаивало Сакуру. Сарада давно в ней не нуждалась, да и все дети друзей были достаточно взрослыми. Здесь же была целая стайка детей, которая сначала несмело, но потом все уверенней шумела, смеялась или просто пыталась что-нибудь натворить. У Сакуры не было времени отвлечься от них ни на секунду, и это было сродни ощущениям от медитации. Это был отличный день. Они играли с Нацуо и Шото в воинов, ну или как они называли их называли — "про-героев", Фуюми изображала то ли учителя, то ли врача, а Тойя продолжал наблюдение из укрытия на кресле. Но через некоторое время и он не смог игнорировать непрекращающийся смех, и присоединился к игре.

* * *

Старатель недовольно глядел на часы. Почти семь. Если он поторопится, они ещё успеют потренироваться с Тойей. К тому же неплохо было бы поговорить с Рей. Весь день он думал о ситуации в больнице, и пришел к логичному выводу: похоже, она действительно ничего не помнит, и это отличный шанс склонить ее к верным действиям. Ну или эта комедия быстро закончится.

Подходя к дому, он заметил, что у детей в комнатах не горит свет. Он виднелся только в кухонном окне. Что у них там происходит?! Энджи старался не напрягаться раньше времени, но отсутствие прислуги усилило его опасения. Он уже был почти готов бежать разгребать последствия какого-то апокалипсиса домашнего масштаба, когда увидел самую странную картину за последние несколько лет.

Рей на кухне, в окружении детей, готовила ужин. Рей. Готовила. Ужин. Вместе с детьми. И они все улыбались. Тойя улыбался. И как будто мало ему было потрясений для одного дня, так нет... Рей, как будто почуяв спиной его присутствие, обернулась и с лёгкой улыбкой (черт побери, она точно ничего не помнит) произнесла:

— Окаэри, Тодороки Энджи!

Если бы Старатель знал, что такое гендзюцу, он бы обязательно сейчас произнёс :"Кай!"

Когда дети заметили его возвращение, атмосфера веселья как-то стухла. Нацуо с Фуюми искали варианты отступления, Тойя перестал улыбаться, а Шото просто спрятался за мать. Но Рей невозмутимо продолжала своё дело. Более того, она не переставала привлекать детей к готовке и предложила Фуюми поинтересоваться, как прошел папин день. Да что здесь происходит?!

— Рей! Где Моцумото-сан? Почему ты готовишь ужин? И почему Тойя и Нацуо помогают тебе? Это не работа для будущих героев!

«Шаннаро! Два часа! Ха-ха! Если он продолжит в том же духе, в лучшем случае меня хватит на двадцать минут!»

Рей начала медленно поворачиваться, и в комнате вдруг стало ощутимо холодно.

— Голодный воин — мертвый воин! Я всех отпустила, потому что хочу провести время с семьей.

Волосы на голове Старателя вспыхнули и он приготовился ответить, но холод в комнате продолжил усиливаться. Вспомнив слова врача, он решил сейчас не нагнетать обстановку.

— Ладно, — буркнул он. — Что на ужин?

Холод резко спал. Рей что-то там отвечала, но он не особо слушал её. Его внимание привлекли дети. Трое из них застыли одновременно с удивлением и ужасом на лице. Он даже на секунду замешкался, а не подморозило ли их. Пока Нацуо шепотом старого рокера не начал:

— Фу-у-уюми, а отца тоже торкнуло током?

* * *

В целом ужин прошел достаточно хорошо. Сначала он сомневался, стоит ли это есть. Он не помнил, чтобы Рей когда-то готовила. И если у нее амнезия, может ли она насыпать туда непродуктовых компонентов? Но пахло и выглядело замечательно. От тренировки Тойи он решил сегодня отказаться. Малец огорчился, но неизвестно, что происходило до его прихода и, возможно, сейчас не лучший момент. Чуть позже женщина пошла укладывать детей, и у Старателя было время поразмыслить над предстоящим разговором.

Теперь он был уверен, что это не очередная манипуляция и Рей ничего не помнит. Неужели ему так удачно выпал шанс обернуть ситуацию в семье в правильное русло? Сегодня жена вела себя необычно, и это сразу же отразилось на атмосфере в доме. Младшие дети явно были счастливы. Даже Тойя улыбался. Энджи и самому было приятно ее приветствие вместо привычного вздрагивания. И даже когда он вспыхнул огнем, она не выглядела напуганной. Внезапно Рей оказалась готова спорить с ним. Признаться, теперь эта женщина настораживала.

Но, с другой стороны, если она вдруг вернется к прежнему поведению, все может только ухудшиться. А ещё вспышки причуды. А что, если она случайно использует причуду на детях? Он не может сейчас отвлекаться на ситуацию дома. Ну как же это все не вовремя! Загруженность как никогда. Напряжённое расследование никак не закончится. Он расколол идиота, напавшего на их дом, но его все время преследует ощущение, что он что-то упускает.

В дверь тихонько постучали, и причина его головной боли зашла в комнату.

— Привет! — тихо начала Рей. — После нашего вчерашнего разговора я поняла, что у нас не все так просто.

"Потому что ты самовлюблённый кретин и хамло, а Рей Тодороки в глубокой депрессии".

— Но так как я все еще ничего не помню, думаю, нам стоит поговорить.

И они поговорили. Кто бы мог подумать, что это будет самый длинный и определенно самый удачный их разговор за долгое время. Рей задавала правильные логические вопросы, не спешила с выводами и совершенно его не боялась. Даже когда у него от эмоций вспыхивала голова, она лишь подтрунивала над ним: "Полегче, горячая голова! Я не уверена, смогу ли остудить тебя". Если бы он не знал, что это Рей, он решил бы, что она флиртует. Хотя именно в этот момент он задумался: а что он действительно знал? Уже после первых нескольких фраз этого разговора он чувствовал себя настороженно, а теперь шестерёнки в его голове начали работать еще быстрей. Они говорили, и в то же время он продумывал стратегию. Завтра утром первым делом они отправятся к нему в агентство. В частности, в лабораторию. За это время дома уже должны будут установить камеры. Он и так после нападения собирался это сделать, но теперь важность этого шага на порядок возросла. Следующим пунктом будет встреча с Шота Айзава. И если это ничего не даст, пожалуй, ему придётся ещё раз заглянуть к врачу.

Разговор был долгий. Слишком много всего нужно было обсудить. Конечно же, первым делом она попыталась выяснить, что с Тойей, почему он медленно растет и все ли между ними в порядке. Это был тяжелый вопрос. С одной стороны, Старателю было очень сложно не злиться, его все время покрывало пламя неудовольствия. С другой стороны, она ничего не помнила, и, может быть, если он расскажет полуправду, будет только лучше. Он видел, как Тойя сегодня улыбался. С парнем и без того было достаточно проблем. У него была идеальная причуда, но совершенно не подходящее тело. Организм не выдерживал перегрева и страдали все органы. Врачи не знали, что делать. Оставалась только надежда, что он перерастет это в подростковом возрасте.

Были вопросы и касательно младших детей, и бытовые нюансы, и, внезапно, жену заинтересовали традиции в семье. Было видно, что не все ответы её удовлетворили, но комментировать их она не спешила. Вскользь был задет и финансовый вопрос, и это стало отличным поводом поехать с ней завтра в агентство. Странно, но она совершенно не пыталась обсуждать их личные отношения. Энджи, конечно, это устраивало, особенно пока он не знает, что ему дальше делать.

Что ж, если его опасения беспочвенны, ему определённо повезло.

Примечания:

Отзывы читателей вдохновляют автора❤

Сакура могла с чистой совестью себя похвалить. Разговор со здоровяком прошел хорошо. Они ни разу не поругались, она получила достаточно информации и не привлекла лишнего внимания.

На вечер у нее ещё оставались прослушивание оставшихся разговоров и исследование работы чакры в этом мире. Сакура собиралась встать пораньше и провести тренировку — до пробуждения детей. Да и не стоит пугать верзилу, похоже, Рей не слишком-то жаловала спорт.

Большую часть размышлений Сакуры занимал Тойя. Ребенок проявлял недоверие едва ли не больше Энджи. Он смеялся и играл, но в его глазах было что-то странное, как будто он все время готовился к бою. Горящая башка немного прояснил ситуацию, но это точно не вся правда.

Медитация всегда помогала ей с чакрой, и сегодня не было исключением. Сакура знала, что после утомительного дня вряд ли она достигнет чего-то серьёзного. Но к концу практики она могла лучше контролировать температуру тела и пускать волну холода с одной руки на другую.

Самым неприятным открытием дня для Сакуры стало прослушивание разговоров за последний месяц. Сакура все больше убеждалась, что Рей были необходимы серьезные лекарства для психики. И тогда вдруг пазл сложился. Ксо! По датам где-то за две недели до происшествия, Рей звонила матери и рыдала в трубку, что она больше не может его видеть. Мальчик так похож на Энджи, что ей сложно даже находиться с ним в одной комнате. Когда он в очередной раз к ней обратился, она не выдержала и начала трясти его и кричать "Ненавижу!" Няня увела ребенка, но потом почти неделю он ни с кем не разговаривал. Несложно догадаться, о ком говорила госпожа Тодороки. Сакуре вдруг стало так жаль мальчишку. Она решила обязательно уделить ему больше времени и сразу же ужаснулась своей мысли. Её затягивало в гендзюдцу все больше и больше. Как она собралась выбираться отсюда, если она начинает воспринимать иллюзию как реальность?

Следующие два часа она провела в поисках информации. То, что в этом мире называли чакрой, было совсем не тем, что ей нужно. Силы здешних обитателей работали совершенно по-другому. Причуда перехода между мирами никогда не была зарегистрирована, и даже близко ничего подобного она не нашла. Никаких данных об обмене сознаниями. Никаких альтернативных измерений. Да тут даже не было главного антагониста! С кем она должна бороться, чтобы попасть обратно? Начни она сейчас кричать про чакру, цукиёми или что-то подобное, единственное что её ждет — уютная палата в больничке и доза успокоительного. Это было похоже на тупик.

Утром обнаружилось, что у нее нет спортивной одежды. Более или менее удобные штаны она нашла, а футболку пришлось стащить у Тодороки. Она висела на ней как парус, но если завязать на талии — вполне сносно. Тренировочная комната была просторной: несколько лестниц вдоль стены, боксерская груша и несколько палок для бодзюцу. Ох, никогда еще она столько не думала о Гай-сенсее. Этот человек достиг невиданных высот и без чакры, и даже сидя в своем кресле оставался грозным соперником. Так что нужно засучить рукава и работать. Растяжка, приседания, отжимания, прокачка пресса и тайдзюцу с посохом. Конечно, тренировки в паре эффективнее, но кто сказал, что у неё есть из чего выбирать.

Старатель никогда не пропускал тренировки. Каждый, кто хоть раз его видел, понимал, что такую гору мышц быстро не вырастишь. Для героев крайне важна физическая подготовка, отчасти именно поэтому он настаивал на том, чтобы начать тренировки детей как можно раньше. Каждое утро в пять часов он отправлялся в тренировочную комнату. В это время все еще спали, и он мог насладиться тишиной и спокойствием. Но сегодня там кто-то был. Он уже приготовился к нападению, но это оказалась всего лишь Рей. Серьёзно?! Всего лишь Рей. В его футболке. В пять утра в тренировочной комнате. Крутит посох едва ли не быстрее, чем он. Энджи не заметил как задержал дыхание. Ладно, еще пара часов, и он разберется с этим. Но если быть честным с собой и на секунду абстрагироваться, это было горячо. Очень горячо.

Вот черт, она услышала его за дверью. В голове прозвучал усталый голос Какаши: «Маа, Сакура, это так ты не вызываешь подозрений? Осталось только завалить его, и он точно уверится, что ты его печально-депрессивная жена». Уф, нужно попробовать перевести тему.

— Доброе утро! Поможешь мне с причудой? — спросила Сакура. Но когда она обернулась, у дверей уже никого не было.

А дальше было обычное семейное утро. Одни дети собирались в школу, другие в сад, кто-то в агентство. Фуюми что-то потеряла, Нацуо радостно тарахтел и пытался в сто пятый раз обнять мать, Шото изводил няню требованием собы, а Тойя опять сидел насупившись. Тодороки-старший ворчал, что герои себя так не ведут и что он живет в дурдоме. А Сакура тихонько хихикала и думала, что все это очень даже мило. Через час дома уже никого, кроме экономки, не было.

В это же время, сидя в лаборатории в агентстве Старателя, Сакура понимала, что она не просто спалилась. Гребаный Тодороки Энджи, похоже, ни секунды не сомневался, что никакая она не Рей.

Примечания:

А кто уже видел арт к работе?

Офис Тодороки находился в центре города. Всю дорогу Сакура старалась выглядеть не слишком удивленной, но все так сильно отличалось! В Конохе за последние десять лет много чего изменилось, но до такого было ещё далеко. Многоэтажные здания со стеклянными окнами, современные автомобили, необычные люди, использующие свои странные причуды.

Вчера Сакура решила, что ей удалось наладить контакт с Тодороки, но сейчас он всю дорогу молчал и, похоже, все больше злился. Ей очень хотелось верить, что это не из-за утренней недовстречи. Поводом для поездки в агентство был финансовый вопрос. Сакуре, понятное дело, были нужны деньги, но оказалось, что здесь совсем другая валютная система. Есть тут и бумажные деньги, привычные для неё, но их практически никто не использует. А вот с тем, что они используют, ей ещё предстояло разобраться.

Но когда они вошли в здание, Энджи не повел её в офис. Вместо этого он вдруг начал рассказывать, что ему нужно на секунду забежать в лабораторию. А раз уж она как раз с ним, можно будет заодно сдать пару анализов, а то вдруг врачи в больнице чего не доглядели. Своим-то специалистам он больше доверяет.

Только вот доверия к ней в его лице не было ни грамма. Он выглядел так, как будто ещё пять минут — и он собственноручно её прикончит. В лаборатории она ещё больше уверилась в своих подозрениях. Не было никаких сомнений, что за анализ она сдаёт. Орочимару уже показывал Сакуре, как работать с ДНК человека. Дальше были подробные вопросы о её самочувствии и о наличии разных симптомов. Очевидно, пытались определить, было ли отравление или использование наркотических средств. А денёк обещает быть интересным!

Главное, чтобы у них тут не оказался человек с какой-нибудь заковыристой причудой. Сейчас она сидела в кабинете, где её оставили ждать по официальной версии Тодороки, а в реальности — результатов анализов. Дверь открылась, и в комнату вошла милая старушка с подносом чая.

— Рей! Как я рада тебя видеть! Давненько ты не заходила к нам, девочка. Ну, как поживаешь? Как ваши милые детки?

— Благодарю, все хорошо! Я прошу прощения, но недавно произошел один инцидент, и я практически ничего и никого сейчас не помню.

— А это не беда, голубушка, — старушка мило улыбалась, но взгляд у нее был как у бабули Чиа. — Вот мы сейчас заново и познакомимся. Расскажи мне о себе.

Прекрасно, просто замечательно! Знать бы ещё, что эта женщина делать умеет.

— Я не думаю, что это хорошая идея, — начала Сакура.

— Ну что ты, что ты, моя дорогая! Это прекрасная идея! Вот и Энджи так думает. Специально отправил меня к тебе, чтобы ты не скучала. Ну же, расскажи бабуле о себе.

Сакура уже открыла рот, чтобы начать, когда старушка продолжила:

— Только возьми меня за руку, а то я старенькой стала и слышу плохо, а моя причуда помогает при прикосновении всегда громко слышать правду. Но нам и скрывать нечего, мы же так, поболтать о нашем, девичьем.

С Мадарой поболтай, бабуля! Так я и знала! Вот и попробуй теперь сбеги незаметно, ксо!

Сакура выдохнула, постаралась применить все известные техники замедления пульса и начала перечислять в уме все, что она помнила про Рей. А потом вдруг решила: «Да чтоб его! Шаннаро! Сейчас вам будет тут!»

— Ну же, милая, бабуля слушает.

Сакура характерным движением размяла пальцы и приготовилась.

— Ну слушай, бабуля! Меня зовут Сакура Учиха. Я живу в деревне, скрытой в листве. Много лет я занимаюсь ме…

— А-ха-ха, милая. Сразу видно, в кого Нацуо такой шутник. Я же сказала, бабуля слышит хорошо только правду. Мне бы не хотелось и дальше напрягать свой слух. Конечно же никакая ты не Сакура. Давай-ка еще раз, дорогая, — взгляд пожилой женщины ощутимо напрягся.

А вот это что сейчас вообще было?! И что теперь я должна ей сказать?

— Меня зовут Рей? — несмело начала Сакура.

— Очевидно зовут, милая, рассказывай дальше, — лицо старушки расслабилось, и она принялась слушать рассказ.

Они уже допивали чай, когда Старатель вернулся в кабинет.

— Я так понимаю, Нокано-сан, тут все хорошо? — он уже не выглядел таким злым, как утром.

— Что ты, милый, все прекрасно! Наша славная девочка Рей такая же, как и прежде. Ну, подзабыла кое-чего малость, так дело молодое — или вспомнится, или заново научится. Ну я пойду, работы у бабули невпроворот. Проводишь меня, Энджи? Есть пара вопросов по делу №23.

Она вышли, а Сакура все обдумывала происходящее. Почему женщина ее не выдала? Она не поняла? Может, с возрастом причуда работает не так хорошо? Или она поняла, но решила не говорить сейчас, а сказать здоровяку наедине? Но по ее мимике создавалось впечатление, что она была готова к нападению, когда Сакура назвала свое настоящее имя. А потом вроде как расслабилась. Могла ли женщина ошибаться? Могла ли произойти ошибка из-за того, что в этой вселенной Сакуры Учиха не было? Ведь когда они были с Наруто в цукиёми, они оставались самими собой. Святые Шинигами! Могло ли быть, что теперь есть только Рей Тодороки, а Сакуры Учиха больше не существует?!

Мысли продолжали роиться, сказывался стресс последних дней, и у Сакуры начинался приступ паники, а в груди опять появились неприятные ощущения наполняющегося шара.

Нет, нет, нет! Она все та же Сакура! Все это скоро закончится! Гендзюцу развеется, и она будет дома. Где этот добе Саске? Где Наруто-бака? Чем эти двое заняты, если она до сих пор здесь? Она не хочет всего этого! Не было никаких причин для этой ситуации! Сакуре просто нужно развеять это гендзюцу! Ей просто нужно домой, в клинику, к Орочимару, да куда угодно, только в своем мире!

Комната, ожидаемо, покрылась толстым слоем льда.

Примечания:

Ух ты! Фф занял позицию в разделе "Популярное" по фэндому Boku no Hero Academia⭐

Утро Старателя не заладилось. Сначала он не смог провести нормальную тренировку. Он не собирался делить зал с, возможно, чужим человеком и тем более давать ему какие-либо лишние сведения. Дальше утром был просто какой-то балаган. Все шумели, куда-то носились, о чем-то спорили. А он совершенно не мог это все прекратить. Прикрикни он разок-другой на детей, и все бы прекратилось, но ведь оставался шанс, что это Рей и это все осложняло. Вон он вчера только спросил, зачем она удумала готовить, и сразу кухня начала превращаться в холодильник.

К тому времени, когда они приехали в офис, он ещё больше убедился в её отличии от привычной ему Рей. Она явно понимала и то, что он, не стесняясь, вешает ей лапшу на уши, и то, что конкретно происходит. Но сопротивления не выказывала, значит, уверена, что анализ ДНК будет правильный. Это, конечно, только половина дела. Мало ли какие причуды есть в этом мире. Он сам лично знал человека, чья причуда помогала ему на некоторое время изменять свое лицо, как угодно. Поэтому потом он решил, что отправит к Рей Нокано-сан. Бабка раздражала лишь самую малость меньше чем Всемогущий. С чего она вздумала, что может обращаться к нему «милок» или, еще хуже, «голубчик»?! Что за бред! Он герой номер оди.. два! Пока номер два, но он все равно заслуживает уважения к своей персоне! Но и прекращать сотрудничество с Нокано-сан он не мог. Не раз ее причуда хорошо выручала их. За более пятидесяти лет практики в своем деле она ни разу не ошиблась.

Последним шагом в определении достоверности личности жены была встреча с Шота Айзава. Он не хотел верить, что имел дело с слишком сильной причудой, которая могла бы обмануть тест-ДНК и Леди Правду. Но и в этом случае, и если Рей находится под воздействием чьей-то причуды, именно Айзава мог помочь лучше всего. Этот говнюк неизменно опаздывал и делал это с особенным удовольствием. Он специально пригласил его пораньше, но тот, видимо, уже выучил все его трюки в попытках достичь желаемого результата, и злонамеренно не появлялся.

Нокано-сан подтвердила, что это действительно Рей, и что она не врет, хотя он так и не смог понять, откуда в её голове взялся этот бред про Сакуру Учиха из деревни скрытого листа, занимающейся чем-то там начинающимся на "ме". Мозги она выносит своему и без того занятому мужу, вот чем она занимается! И ведь он видел, как она занервничала, когда старушка сказала ей о своей причуде. Он ещё подумает над этим, но не исключено, что она услышала где-то похожую историю и теперь выдает очередной заскок.

Старатель обсуждал с Нокано-сан рабочие моменты, когда в комнату вбежала его помощница Жжение.

— Тодороки-сама, там что-то стряслось с вашей женой! Камера не фиксирует чужого присутствия, но она заморозила почти всю комнату и лёд продолжает расти. Мы не решились пытаться проникнуть в помещение до вашего разрешения.

Смачно выругавшись про себя, Тодороки побежал к злополучному кабинету. Коридор уже метров на пять покрылся льдом, а дверь, за которой была Рей, и вовсе была полностью заморожена. Ему даже пришлось потратить несколько секунд, прежде чем он смог попасть внутрь.

— Рей, что за дела?! Что за представление ты тут устроила?

— Ничего я тут не устроила! — она нервно дернула руками, и от взмаха каждой руки протянулись ледяные сталагмиты почти метром высотой.

— Хорошо, хорошо, Рей! Ты не виновата, — Тодороки судорожно пытался вспомнить курс «Как на задании разговаривать с психически больным преступником, если у него заложник». Заложника у Рей не было, скорее, он сам тут был заложником ситуации.

— Никакая я тебе не Рей! Я вообще не знаю, кто я теперь! И какого черта я тут делаю! — она продолжала нервно махать руками и сталагмиты тянулись во все стороны.

— Мы можем разобраться с этим вместе! Все хорошо, я тебе помогу! Вместе мы обязательно справимся!

Энджи пытался сократить расстояние. Было видно, что она не только сейчас не контролирует себя, но уже максимально переохладилась. Кожа посинела, а губы и вовсе были как у трупа. Где этот ленивый мешок Айзава, когда он так нужен?

— С чем мы справимся?! Как я могу вообще тебе доверять? Я тебя не знаю!

— Мы можем узнать друг друга!

— Сейчас, только ещё пару тестов сде-е-е…

И Рей потеряла сознание. Старатель едва успел подхватить её, ибо вряд ли кому-то стоило падать на то, что она здесь сотворила. Для Энджи Рей всегда казалась слишком холодной, но сейчас он как будто держал в руках кусок льда. Ей срочно нужно к врачу.

— Привет, Старатель! Что это у вас тут за ледниковый период? Я не вовремя?

— Да ты издеваешься?! Всемогущий бы тебя побрал, Айзава! Ты хоть отдаленно понимаешь значение слова «ВОВРЕМЯ»?!

— Воу-воу! Полегче! Ты чего хотел-то?

— Используй свою причуду на моей жене!

— Эм, это случайно не на той, которая у тебя на руках? А тебя не смущает, что она и так в отключке?

— А тебя не смущает, что ты пришел на два часа позже оговоренного времени? Я не собираюсь потом еще раз за тобой бегать!

Айзава закатил глаза и активировал причуду.

— Ну вот, ничего не произошло. Теперь ты доволен? Эй, Старатель, а чего она синенькая такая? Она кони не двинет?

— Пошел в жопу, Айзава! — и Старатель с женой на руках вылетел из кабинета.

— Мог бы и спасибо сказать. Вот поэтому никто не любит с тобой сотрудничать, — усталыми глазами глядя ему вслед, назидательно произнес Айзава и достал очередной пакетик фруктового пюре.

Примечания:

Специально для моих дорогих читателей по случаю пт♥️

Сакуре было так уютно и тепло, даже можно было сказать жарко. Наконец-то Наруто-бака сообразил, как закончить это безумие. Она умостила голову ему на плечо и ей было так хорошо в его горячих объятьях, что она решила даже не орать, что он, похоже, только в майке, и она щекой чувствует голую кожу. Только вот когда он успел стать таким огромным и широким? Сакура отлично знала, что с получением должности хокаге тренировки для него были праздником. И пахнет он совсем по-другому, так приятно. А потом к ней начало возвращаться сознание. Шаннаро! Это не Наруто, а гребаный Тодороки! Через несколько секунд она уже стояла напротив в боевой стойке, готовая отразить нападение. Но горящая башка не спешил атаковать, хотя они оба прекрасно понимали, что единственное её преимущество — это неожиданность. Вместо этого он воздел глаза и руки к небу и протяжно то ли взвыл, то ли зарычал и покрылся пламенем.

— Да сколько можно, женщина?! Ты можешь уже успокоиться? Если бы я хотел тебя прибить — поверь, у меня уже была чертова куча возможностей! — он устало потер переносицу. — Сейчас этот доктор Блиц «скорость без границ» наконец вколет тебе успокоительное, и тебе станет лучше.

Сакура прямо впечатлилась безысходности его причитаний. И действительно, через полминуты вернулся доктор с лекарством и дополнительным одеялом. Ей любезно предложили полежать, пока доктор поговорит с Энджи, потом она пройдет небольшое обследование и будет понятно, когда она сможет вернуться домой. Они вышли за дверь, и Сакура, оставшись в одиночестве, подумала: «Ну, определенно, могло быть и хуже».

* * *

Старатель мало кому доверял, но доктор определенно был один из этих людей. Да, с возрастом он стал немного медлителен, но профессионализм его никуда не делся. Сколько Энджи себя помнил, доктор следил за здоровьем семьи Тодороки и был вхож в дом как почетный гость. И это, пожалуй, единственная причина, почему он разрешал так с собой разговаривать.

— Скажи мне, Энджи, что я сказал, когда мы позавчера разговаривали? Я сказал не нервировать её лишний раз и не перегружать информацией. И что ты сделал? Не пойми зачем потащил ее с собой в агентство. Это я еще боюсь спрашивать, с какой целью.

Старатель недовольно хмыкнул, а доктор продолжил:

— Ты же знаешь не хуже меня, что малышка Рей никогда не злоупотребляет своей причудой. Неужели случая в больнице тебе было недостаточно, чтобы сбавить обороты?

— Послушай, доктор! Я сделал то, что должен был, и не собираюсь перед тобой оправдываться! Я думал, что все под контролем, и эта ситуация поможет нам наладить отношения! Но если она неадекватная — ей нужно пройти специальное лечение, а не выносить мне мозг. К тому же она стала вести себя совершенно иначе. Она по-другому излагает мысли. Она вдруг вспомнила, что она, оказывается, что-то умеет в тайдзюцу или бодзюцу. У меня куча работы и совершенно нет времени играть в её игры. Я устал от её выходок.

— Боюсь, она устала от тебя не меньше. Это не мое дело, но мне известно, что у вас уже длительное время не все хорошо.

— Вот именно, что не твоё дело, доктор!

— Вот что я тебе скажу. У меня нет причин сейчас удерживать её в больнице больше чем на одну ночь. Но хорошо подумай, что ждёт вас дальше, если оставить все по-прежнему. Хотел бы ты, чтобы твои дети росли без матери? Ты уверен, что готов оставить позади все, что было вложено в эти отношения?

Старатель насупился, вспыхнул волосами, но промолчал.

— Послушай, Энджи, люди не теряют память от удара током. Так не бывает. Рей приходила ко мне за очередными успокоительными после инцидента с Тойей. Я не знаю деталей, но она была очень подавлена. Понимаешь, когда человек находится в постоянном напряжении, иногда его психика может включить защитный механизм. И тогда мы видим, как человек совершает абсолютно нетипичные для него поступки. В особенно тяжелых случаях мозг, следуя инстинкту самосохранения, просто блокирует воспоминания.

— Это все очень познавательно, но что от меня требуется? От ваших рассказов дела сами себя не раскрыли…

— Перестань искать отговорки, мальчик! Возьми себя в руки и разберись уже с этим! Или герой номер два боится собственной жены?

— Я ничего не боюсь, старик!

— Ну так используй свою возможность наконец-то наладить отношения в семье! Ты не думал, как весь этот инцидент скажется на твоей репутации героя? Особенно если ты чихать хотел на собственную жену и через два часа вернешься на работу. Или ты думаешь, весь город ещё не гудит о произошедшем? Если я правильно помню, у тебя в агентстве больше ста человек работает. Подумай над этим.

* * *

Конечно же, город ни о чем не гудел. Он хотел бы видеть этого самоубийцу, который рискнул бы трепаться о произошедшем. Политика агентства была крайне жесткой в этом вопросе. Но вернёмся к вопросу с женой. Старатель был гордый, но отнюдь не глупый, поэтому все-таки задумался. Почему бы и правда не попробовать что-то изменить? Все, что он уже пробовал — не работает. Значит, просто нужно попробовать что-то новое. Но не слишком радикальное, а то надоело уже это лед топить и вещи сушить. И что ему теперь делать с этой малахольной? Он герой, солдат, следователь, а не нянька! Может прав был Тошинори, когда клялся никогда не жениться.

Сакура была подавлена после срыва. А ещё она пребывала в замешательстве. Она прямым текстом сказала, что она не Рей. Почему за этим ничего не последовало? Почему у палаты нет охранника и вообще, почему она здесь, а не в какой-нибудь комнате для допросов? Неужели это потому, что она теперь действительно Рей Тодороки или это просто отвлекающий маневр? Успокоительное подействовало, и Сакура могла спокойно обдумать, что делать дальше. Во-первых, нужно разобраться, в какой она сейчас ситуации относительно позиции в этом мире. Если старушка её не раскрыла, стоит вернуться к изначальному плану. В целом, ее нервный срыв вполне вписывался в стиль поведения Рей. Может, она так даже добилась большего реализма. Во-вторых, однозначно нужно было делать что-то с чакрой воды. Это мощное оружие может дать ей преимущество в бою. В-третьих, раздобыть хотя бы парочку кунаев, ну или, на худой конец, метательных ножей. Наличие холодного оружия всегда ее успокаивало, тем более в случае, когда чакра заблокирована. И, конечно, ей были необходимы медицинские учебники.

Через какое-то время за ней пришла медсестра, и Сакура отправилась сдавать анализы. Как и в прошлый раз, по возвращении в палату ее ожидали доктор и вечно хмурый Старатель.

Давай, здоровяк, расскажи мне что-то про раздражение, и я точно смогу определить тебе кое-куда одну из моих новых сосулек.

— Тодороки-сан, по первичным результатам все хорошо, но, я думаю, будет лучше, если мы понаблюдаем за вашим самочувствием до завтрашнего утра. Если вам что-то понадобится, используйте эту кнопку и медсестра сразу же к вам подойдет. А сейчас, я прошу прощения, буду вынужден вас оставить.

Сакура очень искренне поблагодарила врача, ибо полдня тишины и спокойствия, да ещё и интернета дорогого стоит. Доктор вышел, и они остались в комнате вдвоём с Энджи. Тодороки молчал и не моргая смотрел на неё — по его лицу было видно, что он что-то напряженно обдумывает. Она уже хотела спросить, не пытается ли он, часом, поджечь её взглядом, когда он произнес:

— Я не собираюсь перед тобой объясняться. Произошло то, что произошло, и мы не будем это обсуждать. Завтра утром я заберу тебя отсюда, и мы займемся тренировкой контроля твоей причуды. Остальной план действий мы обсудим завтра. Постарайся не устроить тут ледник до моего возвращения.

* * *

Ну что ж, у него есть целый вечер, чтобы продумать план. Для начала нужно определить цель: какого конкретно результата он планирует достичь. В данном случае ответ прост. Ему нужен адекватный партнер, на которого он может положиться. Но что именно он может сделать, чтобы получить от Рей этот результат? После некоторого исследования он выяснил, что самые успешные партнерства, как ни странно, основываются на взаимном доверии, а не страхе. Он мог бы поспорить с этим, но, с другой стороны, его прошлая стратегия уже не сработала. Значит, нужен план развития взаимного доверия.

А вот это стало действительно тяжелой работой. Ну, казалось бы, много ли нужно, чтобы женщина перестала психовать и начала вести себя нормально? Ну цветочки подари, в ресторан своди или украшение купи, какое подороже. Только вот все это было хорошо совершенно для других целей. Он не собирался играть в любовь, это будет только зря потраченное время. А с партнерством все обстояло сложнее. Как оказалось, главное в этом деле — умение правильно строить коммуникацию друг с другом. Если бы не его железные гордость и упрямство, он, может, и не стал бы так заморачиваться. Но самомнение подлым голосом доктора спрашивало: «Что, герой номер два боится не договориться с собственной женой?»

В итоге план действий выглядел обманчиво просто и коротко:

1. Постараться перестать выражать недовольство посредством пассивной или открытой агрессии.

2. Словесно отмечать позитивные поступки жены.

3. Использовать "я-послание" вместо "ты-послания".

4. Признать свою долю ответственности за разлад или последующие разногласия.

5. Четко выражать причину конфликта, а не камуфлировать её мелкими придирками.

6. Начать демонстрировать Рей её приоритетность.

7. Попробовать посчитать до десяти прежде чем начинать орать.

Господи, если он сможет реализовать хотя бы большую часть этого, стать героем номер один будет проще пареной репы.

Это утро было не в пример тише предыдущего. С одной стороны, это радовало его — он спокойно работал с документами за столом за чашкой кофе. С другой стороны, почему-то контраст в поведении детей его напрягал. Все с опущенными головами уныло ели свой завтрак. Наконец, Тойя решился к нему обратиться:

— Отец, можно мне спросить?

— Ну спрашивай, — хмыкнул Старатель.

— Матушка вернётся из больницы в ближайшее время?

Хотя спрашивал Тойя, было видно, что это интересует всех детей.

— Сегодня вечером.

— Как она себя чувствует? Матушка снова ничего не помнит?

— Она помнит только последние несколько дней. — Ему отлично был понятен интерес Тойи. Он все еще помнит его выражение лица в тот вечер, когда он застал семью на кухне.

Услышав это, позы детей расслабились и напряжение на кухне немного спало.

* * *

Если не считать потерю памяти его жены, последнее время все его мысли занимало дело №23. Да и странно было бы, если бы это было не так. Подумать только, какой-то придурок посмел ворваться к нему домой, так до конца и непонятно зачем. На допросе он не оказывал сопротивления, и Нокано-сан подтвердила, что он говорит правду. Только правда была в том, что он понятия не имел, как он узнал, где живут Тодороки, и зачем он это сделал. Последним воспоминанием горе-злодея было то, как он шёл по улице недалеко от дома Тодороки, и случайно задел какого-то парня плечом, и его странные ярко-желтые глаза. А затем он пришел в себя, когда ему одевали наручники. Очевидно, что бедолага находился под действием причуды. Это была ещё одна причина, почему его так насторожила амнезия Рей.

Тодороки отправил изучать место происшествия лучших своих ищеек, но никто ничего не видел. Камеры наблюдения тоже не порадовали. Ничем не примечательный мужчина, чуть выше среднего роста, в самой обычной одежде и с накинутым на голову капюшоном. Вот они столкнулись и неизвестный берет его под локоть. Следующая камера их не фиксирует. Они доходят до угла, и незнакомец испаряется, а горе-злодей отправляется в сторону дома Тодороки. В агентстве потратили кучу времени, чтобы понять, куда мог пропасть человек в капюшоне. Они обыскали все углы в радиусе ста метров. Они нашли и проверили все возможные машины. Но это тоже ничего не дало. Как и попытка отследить неизвестного до места встречи. Создавалось впечатление, что он взялся из ниоткуда и исчез в никуда.

Вчера установили камеры в доме, и все время один из его подчинённых незримой тенью сопровождал его детей или находился возле его дома. В клинике у доктора была отличная система охраны, но все равно один из его парней остался в коридоре на всякий случай. Но это не решало вопрос. Нужно было разобраться кто это был, и какие цели он преследовал.

А ещё нужно было отвезти Рей к старику-наставнику. Сам он не мог с ней заниматься по понятным причинам. Во-первых, у неё противоположная причуда. Во-вторых, он собирался наладить с ней отношения, а не испортить их вконец. Но он может попробовать сегодня реализовать что-нибудь из списка. Ну или хотя бы попробовать поговорить нормально.

* * *

Старик Такаги жил не в городе, и чтобы добраться к нему, нужно было потратить время. Видите ли, ему слишком душно и жарко в Токио. Но это был старый друг семьи Рей, и он с радостью согласился помочь. К тому же его причуда была схожа с причудой Рей. Он мог создавать снег и управлять им. Когда-то давно он был неплохим героем и вроде преподавателем в какой-то из школ.

Когда он добрался в больницу, Рей уже была готова и ждала его. Доктор подтвердил, что все в порядке, и они в молчании отправились в машину. Уже когда они выехали на трассу, рассудив, что с чего-то нужно начинать, Старатель обратился к ней:

— Я хочу, чтобы ты знала, что хоть мне и не понравилось то, что ты сделала, в этот раз я не буду выражать недовольство. Я понимаю, что с учётом потери памяти, ты, скорее всего, испытываешь стресс. Наверняка это потрясение — прийти в себя и обнаружить, как тебе сказочно повезло в жизни. О твоей жизни многие могут только мечтать. От такого везения у кого хочешь голову вскружит.

Ну вот, он хорошо справился! Я-послание, озвучивание конфликта и демонстрирование приоритетности. Рей ошарашено хлопала глазами и даже приоткрыла рот. Кажется, не может поверить, как хорошо он прочувствовал ситуацию. Вон от счастья даже дар речи потеряла — просто беззвучно шевелит губами. Стоп! Почему она считает от одного до десяти?

* * *

Сакура не могла понять, это он серьезно сейчас, или у нее начались слуховые галлюцинации. Но судя по его снисходительному выражению лица, он действительно это произнес. Вчера она решила, что обязательно постарается использовать здоровяка, чтобы разобраться с её странной ситуацией. Она не могла не оценить возможности его агентства. Но Ками-сама! Кажется, он ещё больший идиот, чем молодой Наруто, и больший индюк чем Саске. Нужно успокоиться и выдохнуть, потому что рука так и тянется хорошенько стукнуть его.

Уже прогресс, что она хотя бы автомобиль не начала замораживать. Вчера она много времени уделила информации, почему бывают сбои работы причуды. Как врач она все прекрасно понимала, ей так же были известны слова «нужно» и «долг», но как женщина все равно нервничала и хотела домой. Потом, перспектива тренировки с Тодороки вызывала опасения. Он не был сдержанным от слова "совсем", и точно не был Цунаде-шишо — никто её лечить после тренировки не будет. Да он даже не удосужился объяснить ей, куда они едут!

— Энджи, вчера ты сказал, что позже мы обсудим дальнейший план действий.

Ох, эта новая Рей совсем другая. Обычно она старалась не обращаться к нему по имени. Если быть точным, вообще к нему не обращаться.

— Сейчас мы едем за город к Такаги-сану в поместье. Он старый друг твоих родителей и занимался с тобой в детстве. Мне нужно будет обсудить с ним ситуацию, и потом вы сможете приступить к тренировкам. Вечером тебя заберет водитель. Дальше пока сказать сложно. У меня сейчас слишком много работы, чтобы я мог тра… уделять тебе время. Но каждый вечер, если я не буду на патрулировании, у нас будет полчаса, чтобы обсудить текущие вопросы. Также я оставил дома определенный запас наличных денег, думаю, на какое-то время тебе этого хватит, а потом разберемся. В большинстве вопросов тебе сможет помочь Моцумо-сан.

Сакура смогла выдохнуть: бабуля в агентстве ее не выдала, и, похоже, Тодороки не собирался ее поджарить. Во всяком случае, сегодня. Она поблагодарила Старателя, и они продолжили свой путь снова в молчании.

* * *

Такаги-сан был совсем невысоким старичком с добрыми глазами и едва заметной улыбкой. Сакура не слышала, о чем они говорили, так как ей любезно и настоятельно предложили осмотреть сад. Но, судя по тому как часто у Тодороки вспыхивала голова, старичок, несмотря на милую внешность, неплохо так его пропесочил. «Так тебе и надо, индюк напыщенный», — подумала Сакура. Она сделает то же самое и даже больше, как только разберется со своей чакрой или причудой. Через некоторое время Старатель ушел, и, о диво-дивное, даже махнул ей на прощание. Такаги-сан присоединился к ней в саду, и они неспешно начали беседу.

— Ну что же деточка, довел тебя-таки этот двухметровый факел. Говорит, ты теперь ничего не помнишь, несчастный случай, мол. Но я-то знаю, что это он виноват, негодяй, не доглядел за своей семьей! Эх, не те мои годы, а то я б ему задал!

— Такаги-сан, я и правда ничего не помню.

— Да уж понял я, понял. Странно-то как, вот так разговариваешь с человеком, а он тебя совсем не помнит. А ведь я тебя с пеленок знаю. Мы твою причуду тренировали, когда ты еще совсем маленькая была. Дальше-то ты сама справлялась, контроль у тебя всегда хороший был.

— Это же хорошо, правда?

— Хорошо-то хорошо, только вдвойне странно, что с твоей причудой твориться стало. Муженек твой говорит, ты его в больничке подморозила, а потом из офиса морозильную камеру сделала.

Сакура даже смутилась немного.

— Ой, да ладно тебе, девочка! Как по мне, тебе давно следовало бы ему все ребра пересчитать. Ну чего уж там, будем работать, с чем имеем. Идем, начнем с медитации.

И они разместились на полянке возле дерева сакуры. «Очень символично», — подумалось молодой женщине. Такаги-сан рассказывал ей как настроиться, как почувствовать в себе причуду, как она должна мягко течь сквозь неё и быть продолжением самой Рей. В теории всё звучало хорошо, Сакуре даже казалось, что она чувствует то, что должна была. Но когда дело подошло к практике, у нее ничего не получалось. Она едва могла создать ледышку. Такаги-сан и так, и этак пытался ей объяснить, пока не прикрикнул, мол, сосредоточься уже, девочка. И тогда она снова это сделала. Взмах руками — и вдоль по линии движения рук протянулись ледяные сталагмиты.

— О, Ками-сама! Простите, пожалуйста, Такаги-сан! Я не хотела! — спешно начала извиняться Сакура.

— Перестань тарахтеть, девочка, — старичок задумчиво тер подбородок. — Ну хоть какая-то ясность появилась. Ты не обращала внимание, что можешь использовать причуду, только когда нервничаешь или злишься?

Он дождался пока Сакура кивнет, и продолжил:

— Вот, что я думаю. Муженек мне твой рассказал, что потеря памяти в твоем случае — очень нетипичное последствие. Такое ощущение, что ты не хочешь быть самой собой, не хочешь быть Рей. И это отрицание себя не дает тебе нормально пользоваться своей причудой. А когда ты сильно нервничаешь, мозг переключается на другую угрозу, и причуда неконтролируемо исходит из тебя. Лучшее, что ты можешь сделать для себя — это постараться принять свою жизнь и найти в ней положительные стороны.

Сакура и сама подозревала что-то похожее, но услышать подтверждение своих догадок — совсем другое дело.

— Идем, девочка. Выпьем чаю, и я расскажу тебе пару веселых историй из твоего детства. И всю теорию, что тебе может пригодится. На практике я сейчас тебе ничем помочь не могу.

Не то чтобы истории Такаги-сана были слишком веселыми. Но старичок охотно делился информацией, которой Сакура методично восполняла пробелы в знаниях. Он рассказал ей все что мог про все возможные техники льда, каждый раз подробно описывая все нюансы. Сакура едва успевала записывать эти ценнейшие для нее знания. Такаги-сан также рассказал об основах тренировки причуды у детей, как увеличить мощность причуды и растянуть время её использования. Конечно, личный многолетний опыт использования причуды и обучения детей — совсем не то же, что обилие противоречивой информации в интернете. Сакура готова была мурчать от удовольствия.

Что касается детства Рей, ничего нового для нее не прозвучало. Девочка росла тихой, спокойной, немного сердобольной. Ни с кем не спорила, истерик не устраивала, во всем слушалась родителей. Такой себе токийский вариант Хинаты, которая в итоге так и не смогла стать сильнее. Периодически тайно приносила домой брошенных щенков и котят и выкармливала их. Однажды принесла домой брошенного хомяка, который в итоге оказался крысой и до полусмерти напугал её мать. В другой раз она залезла снимать котенка с дерева и не смогла потом сама слезть, а позвать на помощь постеснялась. Так и сидела до вечера, пока отец её не нашел.

Это все были сомнительно интересные истории для Сакуры. Что её действительно интересовало, это как же так вышло, что Рей умудрилась выйти замуж за совершенно неподходящего ей человека. История оказалась занятной. В первые дни её обучения в университете она встретила горящую башку, который сходу заявил: «Меня зовут Тодороки Энджи. Как только ты закончишь университет, я на тебе женюсь». Обалдевшая от такого заявления Рей даже не ответила ему ничего. Да и вообще они потом до свадьбы особо не общались. Но проблема была в том, что куда бы ни пошла Рей, всегда поблизости был Тодороки. За все три года университета ни один человек не сказал ей кривого слова, потому что знали, чья она «невеста», и что связываться со Старателем себе дороже. Естественно, никто даже не думал за ней ухаживать. Однажды она случайно познакомилась с парнем из другого университета, и он пригласил её на свидание, но так и не пришел. А в следующий раз, когда она его встретила, поспешно перебежал на другую сторону улицы и даже не поздоровался. На последнем курсе уже родители начали на неё давить. Мол, смотри, какой настойчивый парень, перспективный, из хорошей семьи, да и как бы время идёт, а у тебя не то, чтобы были еще какие-то ухажёры. Вот так и вышло, что они поженились. Сакура даже немного прониклась уважением к Тодороки. Уж насколько сильно она любила в раннем возрасте Саске, но до такого уровня преследования ей было далеко.

* * *

Рей вернулась домой как раз тогда, когда Старатель закончил тренировку Тойи. Малышня с шумом бросилась ее обнимать. Шото гордо восседал на руках, Фуюми и Нацуо облепили ее по бокам, и только Тойя пребывал в замешательстве, не зная, как ему лучше поступить.

— Давай, Тойя, тут хватит места и для тебя! — позвала его Рей.

Мальчишка переводил взгляд то на нее, то на отца и не решался двинуться.

— Давай-давай, для папы тоже хватит места! — улыбалась Рей.

Пять пар ошалевших глаз уставилось на нее.

— Женщина, ты серьезно думаешь, что я буду с вами обниматься?! — едва не взревел Тодороки.

Ками-сама! Да что ж в этой семье все дикие такие!

— Давай быстрее, Энджи! Только бороду погаси, а то дети напрягаются, — невозмутимость Рей сейчас явно граничила со слабоумием.

Агр-р-р-р! Старатель досчитал в уме до семи, а потом все-таки двинулся в их сторону, решив, что это будет считаться за двухдневную норму выполнения его плана. Дети в ужасе замерли, боясь подумать, что произойдет дальше. Но отец погасил бороду, подошёл ближе и положил руки на Фуюми и Нацуо. В комнате стояла гробовая тишина.

— Не то чтобы это объятье, Энджи, — хмыкнула Рей.

— Давай, Шото, покажи папе, как нужно обниматься, — обратилась она к сыну, во взгляде которого явно читалось сомнение. — Все хорошо, вот увидишь — папе это понравится.

И тогда малыш Шото повернулся к нему и крепко обнял его за шею. Старатель замер и забыл как дышать. Он испытывал очень странное чувство, как будто когда-то давно с ним уже происходило нечто подобное. Это было одновременно смущающе, раздражающе, и в то же время приятно.

— Тойя, иди к нам! — позвала брата Фуюми.

Мальчик несмело двинулся к ним, но был искренне рад, когда его тоже обняли.

* * *

Ужин прошел хорошо, в легкой и непринуждённой атмосфере. Дети рассказывали о своих делах, Шото задумчиво поглядывал на отца, а Тодороки, похоже, находился в прострации. «Это что же в его голове творится, если мужика от простых обнимашек так скосило», — раздумывала Сакура и про себя хмыкнула. «Интересно. Если я попробую его соблазнить — его же вообще на сутки выключит!» Она опять про себя хихикнула, и решила приберечь это на крайний случай. Не то чтобы она была не уверена в своих силах. У нее было несколько миссий соблазнения, хотя на них, естественно, дальше соблазнений дело не заходило. Но теорию она сдала в свое время не хуже Ино, и уж точно лучше Хинаты. Так что, если понадобится, она прибегнет и к этому методу. В конце концов, это даже не реальность, а просто очень мощное гендзюцу.

После ужина она уложила спать детей. Шото засыпал еще за столом, Фуюми и Нацуо наперебой просили сказку и поцелуй на ночь, и даже Тойя смущенно ее обнял. На этой приятной ноте она отправилась в кабинет Старателя за обещанными ей тридцатью минутами его драгоценного времени. Тем более, он уже предупредил, что ждет подробный отчет о тренировке с Такаги-саном.

Тодороки сидел за рабочим столом в кабинете, слушал её рассказ и устало тер шею. И тогда Сакура решила, что заслуживает немного веселья после всех этих нервных дней. Может, это и рискованно, но попробовать стоит. Она встала и направилась в его сторону. Здоровяк недоверчиво уставился на неё:

— Ты чего это удумала, женщина?

— Ничего такого, — елейным голоском ответила она и продолжила свой путь.

— Куда ты идешь? — его голова опять вспыхнула.

— Тише-тише, не бойся, я тебя не съем, — и Сакура подмигнула ему.

Ого, это и правда было весело! Выражения его лица калейдоскопом менялись, огонь то вспыхивал, то снова тух, щеки покраснели. Он уже приготовился начать орать, когда она беспардонно его перебила:

— Да плечи тебе разомну и все. Чего разнервничался так?

Очень сложно было не засмеяться. Наверное, теперь в любой их перепалке она будет вспоминать этот полный недоверия и непонимания взгляд. Тодороки всё же разрешил ей зайти к себе за спину и даже попытался сделать вид, что он расслабился. А потом она услышала, как он едва слышно бубнит под нос о том, как же все это его достало, он хочет на работу, а не вот это вот всё, и вообще, он от таких потрясений скоро лысеть начнет, а воспламеняющийся лысый череп то ещё украшение героя. При этом было видно, что он явно наслаждается внезапно сошедшей на него благодатью.

Уже поздно ночью, лежа в своей кровати и обнимая Шото, она думала, что этот день был совсем неплох. Она получила много ценных знаний от Такаги-сана, смогла в очередной раз расшевелить Тойю и травмировать психику Энджи. Но как он смотрел на нее, когда она выходила из кабинета! Ох, кажется, непросто придётся Тодороки в ближайшее время. Его точно ждет полный крах привычной картины мира. Сакура не собирается продолжать линию поведения Рей. Она старше, опытней и не привыкла сдаваться. Шаннаро! Раз уж её пока не раскрыли и это подлое гендзюцу продолжается — она постарается развлечься. Да и как ей устоять, когда, например, в середине ночи к ней в комнату приходит такой сладкий малыш и говорит: «Мамочка, мне приснился страшный сон! Обними меня, пожалуйста! Я так тебя люблю!»

Это был самый странный доклад, который ему когда либо доводилось слышать.

— Моя жена купила что? — он определенно ослышался.

— Один набор метательных ножей средней тяжести, два набора лёгкой тяжести и четыре набора учебных деревянных ножей.

— Да вы издеваетесь! — взревел Тодороки.

— Никак нет, Старатель-сама!

— Скажи мне, Хамелеон, каким образом тебе стало известно содержание покупки, если тебе велено было держаться на расстоянии минимум двух метров и не нервировать Тодороки-сан?

— Виноват, Старатель-сама! Я был раскрыт, — парень опустил голову.

— Что?! И ты молчал об этом?! Что произошло? Нападение? Говори быстрее!

Бедный парень уже десять раз за сегодня пожалел, что взялся за эту миссию, что устроился в агентство Старателя, что вообще приехал в этот город.

— Виноват, Старатель-сама! Тодороки-сан раскрыла мое присутствие. Недалеко от пересечения третьей и шестой улиц она вдруг резко нырнула в переулок, а когда я поспешил за ней, она напала на меня и попыталась нанести тяжкие телесные повреждения. Так как я лишь оборонялся, а переулок уже начал покрываться льдом, мне пришлось показать рабочее удостоверение и извиниться. Госпожа сразу же уточнила цель моей миссии, и, услышав «охрана», выказала недовольство моим недостаточно близким месторасположением и дальнейший путь я продолжил в непосредственной близости.

У Старателя начал дергаться глаз и обманчиво тихим голосом он продолжил:

— Скажи мне, Хамелеон, как, черт побери, обычная домохозяйка раскрывает моего агента? Ты что, совсем работать разучился?

Парень хмыкнул, а Тодороки разразился криком:

— Тебе смешно, идиот?!

— Виноват, Старатель-сама! Просто Тодороки-сан сказала то же самое.

— Пошел вон отсюда! Ты у меня месяц из тренировочного лагеря вылазить не будешь! — Старатель полыхал и плевался пламенем.

* * *

Иногда ему казалось, что он уже опасается возвращаться вечером домой. Его жена не оставила готовку, встречала его неизменным: "Окаэри, Энджи!" — и постоянно норовила подсунуть ему Шото или заставить разговаривать с кем-то из детей. Она перестала его бояться и разговаривала с ним как... ну... не знает он, как! С ним так никто не разговаривает. Он привык, что люди или боятся его, или кичатся своим превосходством, ну или, на крайний случай, просто пытаются поскорее от него отделаться. Эта её новая манера общения не подходила ни под одну из категорий.

Но если бы это было все. Каждый день его неизменно ожидал новый сюрприз. Например, в один из вечеров он вдруг обнаружил, что жена выглядит как-то иначе. Эта была все та же Рей, но что-то было не так. Он внимательно её рассматривал, мысль ускользала, а жена странно подхихикивала.

И тут Фуюми впервые за долгое время решилась обратиться к нему:

— Папа, тебе тоже нравится новая стрижка мамочки?

Бинго! Она подстригла волосы. Теперь у нее на голове было недлинное каре.

— Что? А… Не знаю. Рей, зачем ты это сделала?

Женщина чуть наклонила голову в бок и вопросительно подняла бровь.

— Это самый непривлекательный комплимент в моей жизни, — и Рей скорчила гримасу недовольства. — Серьезно, Энджи, ты можешь лучше.

— Да с чего бы мне с тобой любезничать?! — голова вспыхнула, а дети привычно вжались в стулья.

— Ну как тебе сказать, — спокойно начала Рей. — Возможно, потому что я действительно неплохо выгляжу, или потому что я твоя жена, или потому что это нормально — делать комплименты, или потому что так люди обычно укрепляют отношения. Выбери сам.

Черт, его план! Опять он забыл. Ладно, будет ей комплимент.

— Это… э, ну, приемлемо!

Фух, она смеется. Значит, комплимент удался.

— Так зачем ты это сделала?

— Потому что короткие волосы удобнее в быту и в бою. А также потому что мне так нравится.

Вот он сейчас опять ослышался, или она все-таки сказала: «удобнее в бою»?

* * *

Возвращаясь к метательным ножам. В тот же вечер он с порога начал:

— На кой тебе сдались ножи, женщина?

— Окаэри, Энджи! Смотря какие, — она готовила ужин и даже не прервалась, чтобы ответить. — Вот этот, например, хорошо чистит овощи. А этим удобно рубить мясо.

Тесак громко врезался в доску. Пыл Старателя как-то немного стих.

— Я говорю о метательных ножах, которые ты купила сегодня в оружейном магазине.

— Очевидно, что я собираюсь их использовать для защиты, ты же знаешь мою проблему с причудой.

— Что за чушь, Рей?! Как ты собираешься их использовать, если ты их даже ни разу их не трогала до этого?

А теперь она все же прервалась и медленно повернулась. В комнате стало холоднее. О нет! Это был и так тяжелый день. Он не собирался еще и кухню сегодня растапливать ото льда.

— То есть, я хотел сказать, я испытываю тревогу и не хочу, чтобы ты поранилась сама или поранила других.

Все-таки этот план однозначно работает! В кухню вернулась обычная температура, и Старатель в очередной раз похвалил себя, что гениальный человек гениален во всем. Пусть он совершенно не разбирается в женской логике, но рабочую схему все равно создал.

— О, не переживай! Я много тренировалась с ними раньше. Если сомневаешься, можешь уточнить у Такаги-сана, он сам меня обучал.

Они оба понимали, что этот старик будет последним, у кого он захочет что-либо уточнять.

— Но все же если тебя это не убедило, после ужина я могу показать, что у меня получается.

Через два часа, когда они стояли во дворе, и его жена метко отправляла ножи в импровизированную мишень на дереве, Тодороки испытывал крайне противоречивые чувства. Как так вышло, что он, несмотря на весь свой профессионализм, не разглядел ее потенциал и не заставил его использовать? Его ли это ошибка, или она умышленно прикидывалась максимально бесполезной? И что он еще о ней не знает?

Старатель едва джигу не танцевал, когда увидел по камерам наблюдения, что Рей наконец начала тренировать детей. Поначалу он был просто доволен, мол, лучше хоть как-то, чем совсем никак. Только оказалось, что жена подошла к делу серьёзно, и Тодороки даже несколько раз засмотрелся, наблюдая за тренировкой. Теперь трое их младших детей ежедневно минимум час уделяли физическим упражнениям и ещё полчаса — работе с причудой. Кроме Шото, разумеется, хотя он всячески старался всё повторять за старшими детьми. Тойя лишь иногда присоединялся к их тренировкам, так как Энджи занимался с ним лично.

А сейчас, когда Рей сказала, что с завтрашнего дня собирается учить и детей метать ножи, разумеется те, что учебные и деревянные, и, может, он, как более опытный, ей что-нибудь посоветует, он думал только об одном. Черт подери! Женщина собиралась ещё лучше тренировать потомство и признавала его, как более опытного, а не ныла, что он совершенно не понимает детей и отбирает у них детство. Если бы он знал, что это работает так, он бы сам шарахнул её током гораздо-гораздо раньше.

— Давай его уже сюда, женщина. Все равно так или иначе вынудишь его взять, — Старатель забрал Шото из рук у Рей. — Ну-ка малец, расскажи папе, насколько ты стал сильнее сегодня.

Сакура была довольна. Наконец-то он сам захотел взять на руки сына. Интересная ситуация получилась. Большой и сильный здоровяк всегда настороженно относился к чужим прикосновениям. У них четверо детей, и при этом у неё ушла неделя, прежде чем он действительно расслабился во время массажа плеч. Ещё неделя ушла на то, чтобы он смог не нервничать от прикосновений к голове. Было видно, что ему это нужно, что нравится то, что она делает, особенно когда она научилась немного охлаждать руки, но тем не менее. Она не хотела даже задумываться, откуда у них с Рей взялись дети.

Конечно, Сакура понимала, что тут не семья, а непаханное поле для психиатра. Она не зря ела свой хлеб и главным врачом детской психиатрической клиники стала не за красивые глаза. Вникнув глубже в странности семейки Тодороки, она даже допустила мысль, что гендзюцу может быть делом рук Цунаде-шишо и того же Змея, например, и являться чем-нибудь наподобие курсов повышения квалификации. Это вполне соответствовало радикальным методам её учителя.

И тогда она решила: а почему бы, собственно, не поработать. Это практика действительно улучшит её навыки как специалиста. Тем более, хоть задача стояла и сложная, но явно выполнимая. И независимо от того, как дальше сложится ситуация, сможет ли она выбраться из гендзюцу или нет — в первую очередь она сделает лучше себе. Сакура провела оценку ситуации, наметила план работы и приступила. Каждый день, так или иначе, прямо или завуалированно, у нее были четыре фразы, четыре вектора, по одному для каждого из её новых детей:

1. Ты можешь быть не идеальным. Я всё равно буду тебя любить.

2. Ты справишься! Девочка — не значит слабая. Я верю в тебя.

3. Ты не должен быть на кого-то похож. Я люблю тебя таким какой ты есть.

4. Ты не будешь обделён. Для тебя тоже хватит любви.

И это было сложно. Одно дело прийти и провести на работе сессию, или две, или пусть даже семь. Но потом ты идёшь домой и абстрагируешься. Совсем другое дело — жить в одной бесконечной сессии. Но в то же время, она видела быстрый прогресс у каждого из детей. Фуюми стала меньше запинаться и краснеть. Нацуо почти перестал копировать поведение Тойи. А Шото уже неделю не плакал по ночам и, похоже, вовсю пользовался возможностью общения с отцом. Сложнее всего было с Тойей, он все ещё не доверял ей до конца, но и он шаг за шагом становился спокойнее и уверенней в себе. И всё это за такой короткий срок.

А ещё был Энджи. Работа с ним была сродни приручению горного тигра. Никаких резких движений, плавно и методично, и в то же время никаких полумер и потаканий в эгоизме. Это очень тонкая линия поведения. Сакура как никогда часто сомневалась в успешности терапии. Она уже раз десять хотела взять его за грудки и с криком «Шаннаро!» вытрясти из него все дерьмо. А ещё у нее не было супервайзера, и она не знала, насколько близка она к моменту осуществления своих желаний. Поэтому старалась максимально использовать время.

Очевидно, единственное, в чём Тодороки был уверен в этом мире — это сила. Грубая физическая сила, которая даёт тебе якобы неоспоримое преимущество. Он так стремился стать героем номер один, что она не знала, плакать ей или смеяться. Да и ладно бы если цель какая-то была. А так создавалось впечатление, что он сам не знает, что ему потом с этим делать. Ну стал ты героем номер один, и что потом, можно помирать? Главная цель жизни ведь уже осуществилась.

Как-то у них зашёл об этом разговор, и он опять выдал фразу, что он герой номер два, пока номер два. И тогда она всё-таки не выдержала и спросила:

— А когда ты станешь героем номер один, что произойдет?

— Наконец все признают моё неоспоримое преимущество!

— Энджи, но если смотреть на вещи реально, у тебя и так неоспоримое преимущество. Ты раскрыл самое большое количество дел, дал работу более чем ста людям, у тебя четверо прекрасных детей. Чем из этого может похвастаться Всемогущий? Толпами малоразвитых фанатов, которых не сильно интересует, что делать с разрушениями после его работы. Ты не символ мира, но ты однозначно символ стабильности. И когда улыбка Всемогущего перестанет быть такой яркой, ты все равно будешь крепко стоять на ногах и делать своё дело.

Они больше не разговаривали в тот вечер. Он лишь молчал и думал, пока она неспешно гладила его по голове.

* * *

Сакура не торопясь закончила приготовление ужина. Фуюми рисовала, старшие сыновья негромко играли в какую-то мальчиковую игру, а Шото что-то лепетал на руках у папы и был ещё больше рад, когда мать подошла и обняла их с отцом. Старатель же в миг окаменел.

— Все хорошо, это всего лишь я. Сейчас я заберу Шото и мы пойдем ужинать. Ты можешь позвать детей к столу?

— Что за глупости, женщина? Конечно, я могу позвать детей! Я про-герой! Неужели ты думаешь, что я могу не справиться с такой задачей? — начал возмущаться Старатель.

— Энджи, пожалуйста, просто позови детей к столу.

Сакура никому не скажет, что вся эта словесная бравада лишь для того, чтобы никто не заметил, как он смущается от проявления привязанности к нему. Она никому не скажет, что знает, что он обращается к ней «женщина», чтобы обезличить её и не ощущать близости. Она не будет говорить о том, что он каждый раз он подчеркивает свой статус героя, чтобы убедить самого себя в своей важности и нужности. И она даже не будет думать о том, почему такой умный, сильный и внешне привлекательный мужчина старается избегать прикосновений. Но кто бы сказал ей, почему с каждым днём она испытывает все больше симпатии к этой семье в целом и к этому мужчине в частности.

Примечания:

ФБГ — федеральная бюро героев

— Я не могу больше ждать! Мы не виделись уже больше полугода!

— Еще как можешь! Или думаешь, если мы и в этот раз не справимся, то вы скоро увидитесь?

Мужчина схватил себя за волосы и начал протяжно завывать:

— Не-е-ет, Зеркало, почему ты мне это говоришь? Это жестоко! Ты же знаешь, как я скучаю!

— Не моя вина, что ты — идиот! Если бы ты тогда меня послушал, ничего бы этого вообще не произошло! — продолжала шипеть женщина, а потом уже более спокойно добавила. — Наше счастье, что сначала тебе прилетела балка в нос, а потом тебя допрашивал Всемогущий, а не он. Уж этот бы твои глазоньки не забыл.

— Ну почему мы не можем сделать это скорее? — продолжал ныть мужчина.

— Нет, ты правда идиот. Если ты забыл, что тебя самого проверяют едва ли пять раз в день — так я напомню. А еще у него возле дома теперь все время несколько агентов, и баба эта после удара током превратилась в помесь Рэмбо с ниндзя. Сам же видел, как она охранника за три минуты на лопатки уложила. А твоей причуды хватает на пять минут от силы.

— На четыре минуты и тридцать пять секунд. Но мы же все продумали! План отхода, место, куда мы отправимся, и что будем дальше делать.

— Только есть один маленький нюанс — у нас больше нет эффекта неожиданности! Так что будем ждать нужный момент. Зато, раз он до сих пор нас не нашел, значит, у нас больше шансов на успех, чем мы думали.

— Да нет у вас вообще никаких шансов! — наконец, вмешался третий человек. — С чего вы вообще взяли, что он согласится на ваши условия? Или вы забыли, с кем собрались иметь дело?

— Согласится, куда он денется. Ты же видел, как он с мальчонкой носится — как с писаной торбой. А когда мы его детку на недельку-другую приголубим, он носом землю рыть будет. А потом, когда поймет, что других вариантов нет, такой армагедец в ФБГ устроит, что мало никому не будет. Такого еще заткни попробуй.

* * *

— Мне нужно, чтобы ты проверил мою кровь на содержание наркотиков. Разумеется, анализ должен быть анонимный, потому что если комиссия оценки действий героев об этом узнает, у всего агентства будут очень большие проблемы.

— Господи! Энджи! Не говори мне, что эта скользкая дорожка и тебя не миновала.

— Не неси чепуху, доктор! Конечно, я не употребляю запрещенные вещества. Я обладаю всем, что мне нужно, и без этого дерьма.

— Тогда откуда такие мысли? С чего ты взял, что у тебя могут найтись следы наркотиков в крови?

— Я думаю, мне их добавляют в еду.

— Энджи, но ты же всегда ешь или в агентстве, или дома. Неужели думаешь, на работе появилась крыса?

— Нет, я почти уверен, что это проделки Рей. Но пока у меня нет доказательств.

Старый доктор подавился чаем и уставился на Старателя:

— Ты сейчас это серьёзно?

— Более чем.

— Ладно, опиши симптомы, которые привели к такому выводу.

— Во-первых, с тех пор как она потеряла память, Рей стала готовить сама каждый день как минимум ужин. Именно этот прием пищи я чаще всего получаю дома. И я обнаружил, что последнее время я не хочу кричать дома и испытываю нездоровое спокойствие в вечернее время.

— Ты понимаешь, что это сомнительный симптом?

— Я не закончил! Во-вторых, меня не раздражают её прикосновения, и я обнаружил, что жду их! Ты хорошо знаешь доктор, как я к этому отношусь. В-третьих, я заметил, что у меня снизилась внимательность, и во время разговора с Рей я могу вести себя рассеяно. Более того, у меня начала возникать необоснованная сердечная аритмия и странные ощущения в средней части живота.

— Послушай, Старатель…

— Не перебивай меня, Всемогущий тебя дери! В-четвертых, у меня, похоже, стала снижаться мозговая активность! Эта женщина каким-то образом сумела добиться, чтобы я хотел поддерживать с ней беседу. Да я сам иногда начинаю с ней разговаривать! Как будто у меня нет дел полезней трёпа с бабой! Ну и наконец! Это просто вишенка на этом грёбаном торте безумия! Сегодня Жжение посмела сказать, что если я так скучаю по семье, то она может меня подменить и один день агентство без меня не развалится. А когда я начал орать на неё, чтобы она не несла этот бред, она вполне обоснованно указала мне, что я практически каждые десять минут проверяю домашние камеры наблюдения. И не просто проверяю! Я смотрю и наблюдаю. Я, конечно, все равно на нее наорал, чтобы не совала нос в дела начальника. Но она права — это ненормально. Совершенно очевидно, что если это и не наркотик, то как минимум психотропное вещество.

Если бы не почтенный возраст доктора, он бы точно сейчас ударился головой об стол. А лучше этого идиота приложил разок-другой чем-нибудь тяжеленьким. Все равно ведь пустая голова не болит. И как эта святая женщина вообще с ним живет?

— Значит так, мой упертый огненный друг! Сейчас ты сдашь анализ, но можешь не переживать. Я более чем уверен, что с тобой все в порядке и никто тебя ничем не травит. Но есть и хорошая новость! Я знаю, как называется то, что с тобой происходит.

— Не томи, доктор!

— Все твои странные симптомы нормальные люди называют «влюбленность».

* * *

Поздно вечером они сидели в гостиной. Точнее сказать, Рей сидела и перебирала пальцами волосы Тодороки, пока он лежал головой у нее на коленях.

— Ты сегодня какой-то особенно задумчивый. Тебя что-то тревожит, Энджи? Проблемы в агентстве?

— Это да, но дело не в этом. Думаю, нашей семье придется менять врача. Похоже старикашка все-таки помутнел рассудком с возрастом.

— Почему ты был у врача? Тебе нездоровится? — Рей нахмурилась.

— Не мели чушь, женщина! Я здоров как бык! Нужно было просто кое-что проверить, — Старатель вдруг почувствовал, что не стоит рассказывать жене свои подозрения.— Так этот старый маразматик заявил мне, что он думает, что я влюблен!

Сакура на миг прекратила движения и приложила все свои силы, чтобы не уронить челюсть, а секундой позже — чтобы не рассмеяться.

— Кто? Ты? Очень сомневаюсь. Ты слишком силён для такого, — Сакура не удержалась от стёба.

— Вот, женщина! Прогрессируешь! Может, еще будет от тебя прок. Ай! Полегче, это было неприятно.

Последние несколько дней Сакура отчетливо чувствовала, как оставшиеся капельки её терпения испаряются. Нацуо, что ни день, устраивал новые проделки. То волосы красным фломастером выкрасит, то сестре червяка в портфель подкинет, то устроит каток посреди двора. А вчера она обнаружила, что этот хитрый засранец, дабы не есть рыбу, выкидывал оную за холодильник. А нашла она её только тогда, когда рыба начала вонять так, что на кухне невозможно было дышать, а Старатель орал как умалишенный, что уволит весь персонал, если через пять минут этот адский запах не исчезнет.

Фуюми в классе кто-то сказал, что она не похожа на родителей и её, наверное, удочерили. И без того мнительная девочка в это сразу же поверила и страдала уже третий день. Плохо ела, часто начинала плакать, рисовала грустные картинки. Все потуги Сакуры воззвать к здравому смыслу ребенка были безрезультатны. Она и раз пятнадцать ходила с ней к зеркалу и показывала, как они похожи. И объясняла, что она не может быть усыновленной хотя бы потому, что у них практически одинаковая причуда. Но девочка решительно оставалась в образе. Сакуре сразу же вспомнилась похожая ситуация с Сарадой. Оставалось только надеяться, что в этот раз ей не придётся решать вопрос так же, как в прошлом.

Старатель был очень занят в агентстве, и они несколько дней его не видели. Из-за этого Шото мог получить только её внимание и бессовестно ныл все время. Няня его не устраивала совсем, а Сакура при всем желании не могла находиться только рядом с ним. А сегодня он опять пришел к ней спать. Такого уже больше двух недель не было, и она очень расстроилась, что, возможно, начался регресс.

Но то, что происходило сейчас, явно стало последней каплей. Перед ней стоял только что пришедший из школы Тойя, и то, что она видела, никак не могло ей понравиться. Порванная в нескольких местах школьная форма, синяк под глазом и серьезные ожоги на руках. И ни капли раскаянья в лице.

— Тодороки Тойя, немедленно объяснись, что произошло и почему ты в таком странном виде?! — Сакура изо всех сил старалась удержать в голове мысль, что он травмированный ребенок и нужно сохранять благоразумие в общении с ним.

— Матушка, я буду объясняться с отцом. Это мужские дела, — мальчик сказал как отрезал.

Фуюми опять плакала и начала причитать:

— Прости, мамочка! Это я виновата!

— Замолчи, Фуюми! Ты же знаешь, что нельзя волновать маму! — рыкнул на неё Тойя.

— Значит, так! — гаркнула Сакура, и все дети резко замерли. — Ты приводишь себя в порядок, переодеваешься и ждешь меня в тренировочной! Ты умываешься и возвращаешься сюда! А ты, Нацуо, моешь руки и садишься делать домашнее задание! И Ками-сама тебя упаси выкинуть что-то, пока я не вернусь! Всем все понятно?

Дети ошарашенно кивнули и разбрелись выполнять поставленные задачи. Из последующего рассказа Фуюми она поняла, что какой-то старшеклассник начал её обижать, а потом вмешался Тойя. Но из-за проблем с причудой и недостаточных физических данных, в конечном счете сам же больше всех и пострадал. Сакура, правда, старалась относиться как можно терпимей и к Старателю, и к Тойе. Но ребенок не должен так калечиться. Что-то нужно было с этим делать, и как можно скорей.

В тренировочной комнате её ждал явно напряженный сын. Она досчитала до десяти, выдохнула и обратилась к Тойе:

— Послушай меня внимательно, парень! Я не собираюсь тебя ругать или хвалить за твой поступок. Ты показал, что уже достаточно взрослый, чтобы поступать как мужчина. Поэтому я буду говорить с тобой как с мужчиной. И сейчас я хочу, чтобы и ты включил мозги и себя вел как взрослый.

— Матушка, отцу это все может не понравиться.

— Мне тоже много чего не нравится! Чем вы вообще тут занимаетесь, если в конечном счете я вижу тебя в таком состоянии? После обычной школьной потасовки!

Тойя понуро опустил голову и насупился:

— Я не виноват, что моя причуда слишком сильна для моего организма! — огрызнулся парень.

— Ты виноват в том, что не хочешь думать головой! — рявкнула Сакура.

А потом уже спокойнее добавила:

— Ты хочешь быть похожим на отца и действовать как он. И это похвально! Но разве ты не видишь, что вы как минимум разных размеров? Легко крушить все вокруг и плеваться огнем, когда в тебе два метра роста и килограмм сто двадцать мышц. Только пока это не твоя история.

— И что я тогда должен делать? — теперь Тойя выглядел слегка заинтересованным.

— Прекрати пытаться использовать дальние атаки. Тебе нужно тренировать не причуду, а тактику ведения боя. И так очевидно, что мощность у тебя уже едва ли не больше чем у папы. Проблема в том, чтобы использовать причуду дозировано и не ранить себя. Лучшее, что ты можешь сделать — это подпустить к себе противника и нанести урон с одного удара.

— Да, но у многих героев причуда позволяет технику дальнего боя.

— Так уклоняйся и двигайся к цели!

— Но отец говорит, что настоящий герой не должен чего-то бояться, — задумчиво ответил парень.

Сакура закатила глаза.

— Не путай здравый смысл и страх! Страх — это не вступать бой, а если ты решил избежать заведомо проигрышной ситуации — это уже тактика. Ты же знаешь, что у меня сейчас есть проблемы с использованием причуды. Тем не менее, это не помешало мне напасть и суметь защитить себя, когда я решила, что меня преследуют. Я не знала, что мистер Хамелеон — один из сотрудников отца, и поэтому действовала исходя из своих возможностей.

По удивленному лицу мальчишки было видно, что его впечатлила эта история.

— А сейчас сосредоточься и уклоняйся. Ты должен просто избегать ударов. И, надеюсь, ты не поджаришь случайно маму, — подмигнула ему Сакура.

* * *

Был уже поздний вечер, когда Тодороки вернулся домой. Дети спали, а Сакура допивала остывший чай. Не дожидаясь приветствия, он с порога раздраженно начал:

— Какого черта ты делаешь? Зачем ты полезла тренировать Тойю? Он не слабак, а будущий герой! Он должен смело блокировать удары, а не только уклоняться как сопливая девчонка.

Ну всё! С неё хватит этого дерьма! Если он не понимает по-хорошему — значит, она вытрясет из него всю дурь. Сакура своим характерным движением размяла пальцы.

— Значит, ты считаешь, что уклоняться — это удел только сопливых девчонок?

— Разве я непонятно выразился? Или ты настолько глупа, что тебе нужно все разжевывать?

В этот момент обоим было абсолютно плевать, что пол на кухне начал покрываться корочкой льда.

— Я хочу спарринг! Сейчас! Без использования причуды! — прошипела Сакура.

— Я не собираюсь устраивать избиение безмозглых! — плюнул в ответ Тодороки.

— А может ты просто испугался, Страдатель? — уже на полпути к тренировочной комнате бросила ему жена.

— Я ничего не боюсь, курица ты тупая! — взревел Тодороки и покрылся пламенем.

— Тогда гаси огонь и тащи свою задницу сюда! Посмотришь, что умеют сопливые девчонки!

Через несколько секунд они оба были в тренировочной и гневно смотрели друг на друга. «Шаннаро!» — рявкнула Сакура и напала. Нырок, удар правой, блокировка левой, удар ногой, подпрыгнуть, перегруппироваться. Ох, как же она давно этого хотела! Не ожидавший такого напора, Старатель явно не успевал адекватно реагировать. Плюс, судя по всему, немалую часть его внимания забирала концентрация на сознательном неиспользовании причуды. Нужно было скорее это заканчивать, пока он не пришел в себя и не взорвался огнём. Уже было видно, как начала мигать пламенем его голова. Ещё один ловкий удар в область возле колена, подсечка, и Тодороки даже не понял, как оказался на полу. А его жена в это время сидела на нем, блокируя левой рукой его правую руку, а в другой она держала не пойми откуда взявшийся деревянный нож. Окажись он по-настоящему в такой ситуации — это могло бы стать проблемой.

Сакура ловко бросила нож в мишень и отпустила его руку.

— Да ладно, Энджи. Не злись. Мы оба наговорили дерьма, — Сакура видела, каким красным было его лицо, как он тяжело дышал, и как продолжала неконтролируемо вспыхивать его голова.

— А я и не злюсь, Рей, — хрипло ответил ей мужчина и как-то очень странно посмотрел.

И вдруг Сакура поняла то, что до этого момента не хотел фиксировать мозг. Ой-ой-ой! Она явно кое-что ощущала пятой точкой, и что-то ей подсказывало, что это был не фонарик. У неё вдруг пересохло во рту, Сакура бессознательно облизнула губы и покраснела. И буквально через секунду их положение полностью переменилось. Она оказалась под Тодороки, одна его рука крепко держала её руки над головой, а другая уже скользила по бедру выше. А когда он наклонился и поцеловал ее, женщина решила, что она подумает об этом завтра.

Тодороки был очень зол! Он старался вести себя спокойнее, не орать, по возможности придерживаться плана. И что это дало? Теперь эта курица непонятно что о себе возомнила, и решила тренировать Тойю! Это его работа! Его зона ответственности! А сейчас она хочет спарринг? И ещё и обозвала его «Страдатель»! Может, действительно стоит задать ей трёпку? Несильно, совсем чуть-чуть — чтоб мозги на место встали. А потом произошло то, что его жена, оказывается, кое-что и может. Он действительно не ожидал вот этого всего. И совершенно не готов был увидеть её сверху на себе, в идеальной для неё позиции и с ножом в руке. Рей, которая вообще по доброй воле к нему не прикасалась. Такую горячую, раскрасневшуюся и красивую.

Старатель не мог понять, почему это сработало. Когда он перевернул и прижал к полу Рей, он вдруг на секунду задумался, а не испортит ли он сейчас почти два месяца работы. Два месяца, которые были полны его тяжёлыми страданиями, бесконечным терпением и железной силой воли. Сейчас она начнёт плакать, умолять оставить её в покое, а потом опять будет избегать. А Энджи уже привык к некоторым удобным моментам их партнёрства. Вот и стоит ли оно того? С другой стороны, последнее время Рей вроде поадекватнее себя вела. Ладно, он попробует её поцеловать, а потом будет действовать по ситуации. В конце концов, он уже не мальчишка и, в случае чего, как-то уж разберётся со своими проблемами.

Каково же было его удивление, когда его совершенно не расстроенная жена ответила ему с не меньшим энтузиазмом. Ей нравилось! Чёрт подери, она не плакала и явно наслаждалась процессом. Более того, ледышка Рей проявляла инициативу. У него даже уши покраснели от воспоминаний. Кто бы мог подумать, что она может вести себя так! А потом, когда они, усталые и довольные, смогли привести дыхание в норму, и он впервые в жизни был бы не против обнимашек, она удивила его снова. Рей кое-как натянула на себя вещи, пошло его поцеловала и, сказав: «Спасибо за тренировку!» — подмигнула и сбежала куда-то к себе. Вот, что конкретно он сделал? Что дало такой результат? Как ему теперь снова воспроизвести этот идеальный и работающий алгоритм?

* * *

Экономка была занята домашней работой, а Сакура отправила детей в школу и сад и могла теперь за чашечкой кофе обдумать, в какую задницу занесло её терапию Тодороки-старшего и её саму. Как психолог она потерпела вчера однозначное фиаско, но как его лже-жена в этом измерении - достигла если не явного прогресса, то хорошего сдвига в отношениях. За вчерашний вечер она поняла много интересных вещей: о Рей, об Энджи, о Саске и даже о самой себе.

Во-первых, похоже, депрессивно-печальная Рей, ко всему прочему, ещё и была, скажем так, неотзывчива в постели, что в целом, было логично. Это стало понятно по лицу Старателя практически сразу, стоило ей лишь попробовать вернуть ему полученную ласку. Во-вторых, Энджи, хоть и был грубоватым и немного диким, ни разу не сделал ей больно. Сакура резко покраснела, от воспоминаний того, что они делали, и от осознания, что ей это очень даже понравилось. В-третьих, она совершенно не чувствовала вину перед Саске — мало ли что может произойти в иллюзии. По правде говоря, она злилась на него. По всему выходило, что не очень-то он и старался в их семейной жизни, а потом — в их редкие встречи. Нет, она получала от этого удовольствие и в большинстве случаев достигала кульминации. Это было хорошо. Только если тебе не с чем сравнить.

Сейчас, попивая кофе, она просто не могла выкинуть из головы голос Шишо: «А я тебе говорила!» Цунаде действительно не раз пыталась убедить её перестать маяться глупым ожиданием Саске и хотя бы завести интрижку. Не для души — так хоть для здоровья. Что за странное выражение? Но разве Сакура могла предать Саске, предать веер утива на спине, предать все свои усилия для создания этой странной семьи. Женщине было стыдно признаться в этом даже себе, но сейчас она, наверное, впервые была рада, что находится там, где находится. Это было такое приятное чувство общей удовлетворенности. Большая семья, дети действительно в ней нуждались, отсутствие бесконечной загруженности на работе и муж, который был рядом чаще, чем дважды в год. Тодороки, конечно, был редкостный *удак, но так и Саске, вообще-то, не сладкий пряничек. Так просто её уже не удивишь.

* * *

Тем же вечером, когда дети уже спали, Старатель вернулся домой и впервые на её памяти, а может и в жизни, сказал:

— Тадаима!

— Окаэри, Энджи! Будешь ужинать?

Услышав согласие, она положила ему ужин и приготовилась к ежевечернему разговору-отчёту о прошедшем дне и семейных делах. Однако Старатель беседу не поддерживал, отвечал односложно и странно пялился на неё. «Ну всё, — подумала Сакура. — Допрыгалась, идиотка! Готовься теперь завтра в агентство тащиться к мозгоправам, а то и к кому похуже».

Уже после ужина, когда она закончила свой монолог и уже собиралась уйти к себе, Тодороки вдруг попросил её задержаться.

— Послушай, женщина, тут такое дело, у меня сейчас работы много, и не успеваю я тренироваться нормально. Может, составишь мне сейчас компанию?

Точно, поедем завтра в агентство. Сейчас он ещё раз протестирует мои боевые навыки, а завтра с чистой совестью сдаст меня на опыты.

Они отправились в тренировочную комнату. Сакура очень старалась сдерживаться и вести себя неумело, только создавалось впечатление, что это неважно. Старатель сам не прилагал особых усилий и думал о чём-то своём. И неожиданно всё встало на свои места. Когда тренировка закончилась тем же, что и предыдущая. После пятой такой «тренировки», Сакура поняла, что нужно что-то с этим делать. Сложив два плюс два, она пришла к выводу, что, скорее всего, мужчина просто решил, что ей нравится заниматься этим именно в тренировочном зале. Хорошо, если дело только в этом. Потому что, во-первых, есть в доме места и поудобнее, а во-вторых, она в таком ритме не протянет долго.

Следующим вечером, когда Энджи привычно начал свою "песню" про тренировку, Сакура оказалась перед выбором: сказать прямо или намекнуть. И, не придумав ничего лучше, ответила:

— Только сначала достань мне, пожалуйста, одну вещь со шкафа в моей комнате, а то я ростом не вышла.

— Так стул возьми, женщина, — но под взглядом жены осекся и добавил. — Ладно, немощная моя, сейчас достану.

И совсем не важно, что на шкафу ничего отродясь не лежало. Главное, что этим вечером, да и многими последующими, ей удалось обойтись без тренировки в привычном понимании этого слова.

Тойя был уже достаточно взрослым, чтобы многое понимать. Ему было почти двенадцать, и он справедливо считал себя достаточно умным. Все в его жизни было предельно просто, понятно и статично. Он знал, чего от него ждёт отец, понимал, почему его не любит мать. У него были сложные отношения с братьями и сестрой, зато в них была стабильность. Нацуо был излишне навязчив, но они могли бы быть друзьями, если бы у Тойи было на это время. Фуюми была слишком слабой и за ней постоянно приходилось приглядывать. Но это и понятно — она же девчонка. Сложнее всего ему было рядом с Шото. Он видел его волосы и глаза, и он мог предполагать, какая у него будет причуда. Тойя и так переживал, что не может оправдать ожидания отца. А если еще и Шото займет его место — он не знал, что ему тогда останется.

Но потом, всё, к чему он привык и в чём был уверен, стало рушиться. Всё началось с того злополучного нападения на их дом. Сначала мать потеряла память и начала вести себя странно. Вдруг она стала разговаривать с ним нормально и вести себя необычно. Как будто в её теле просто другой человек. Сильный, смелый и уверенный. Потом что-то странное стало происходить и с отцом. Он перестал орать на матушку через каждое слово. Сначала Тойя решил, что это из-за её болезни и скоро все вернётся на свои места. Но чем больше времени проходило — тем странней становилась ситуация. Чего стоило только семейное объятие со Старателем.

Но это было не все. Например, несколько дней назад они ходили всей семьей в зоопарк. С отцом! Даже младенцу было бы ясно, что Тодороки-старший в жизни не пойдет в зоопарк. Когда мама озвучила это предложение, отец орал так, что тряслись стекла. При этом единственной эмоцией на лице матери была явно выраженная невозмутимость. Она что-то тихо ответила ему про взаимовыгодные партнерские отношения, а конец фразы и вовсе прошептала на ухо. После чего у Старателя покраснели уши, и он недовольно буркнул: «Я подумаю». Но в зоопарке они всё же были полным семейным составом.

* * *

Однажды утром у Нацуо заболел зуб, и он не хотел идти к врачу. В течение завтрака брат не переставал ныть, жаловаться и причитать. Он так всех достал, что отец привычно начал орать на него, что Нацуо будущий герой, а не баба плаксивая. Пусть уже возьмёт себя в руки и перестанет трястись от страха. Нацуо начал рыдать, Фуюми пыталась его успокоить, мать недовольно посматривала на Тодороки-старшего, и тут в разговор неожиданно вмешался Шото. Дожевав очередную порцию своей любимой собы, он обратился к Нацуо:

— Не переживай, Нацуо! Мама говорит, что бояться — это нормально. Вот, папа боится спать один и спит с мамой. И все равно он самый сильный в мире!

Мама покраснела и захихикала, а отец спрятался за утреннюю газету. Тойя был достаточно взрослым, чтобы понимать, что это значит. И знать, что раньше у родителей все было гораздо сложнее. Он помнит, как мать вздрагивала от каждого слова Старателя.

* * *

А ещё мама стала тренировать Фуюми и Нацуо. И не просто лишь бы как, а вполне себе серьёзно. Поначалу он думал, что они там просто гимнастикой занимаются. Только после ситуации с Фуюми и школьными хулиганами он все же решился прислушаться к материнским советам. Она предложила ему совсем не то, что говорил отец. Родители ругались из-за этого почти неделю, но она все равно продолжала его тренировать. Уже через три недели он очень неплохо уворачивался от её нападений. Настолько неплохо, что однажды на тренировке с отцом смог нанести ему несколько ударов. Понятно, что ранить Старателя пламенем невозможно, но это уже был прогресс.

Когда он в следующий раз не сошёлся во мнениях со школьными «товарищами», он не пришёл домой в порванной форме. Он вообще домой не пошёл, так как родителей вызвали к директору. Вид у Старателя был такой, что Тойя уже пять раз себя похоронил. Матушка же шла с каменным лицом, и только на одну коротенькую секунду повернулась и подмигнула ему. А дальше Тодороки-старший орал на всех и вся. Директор, уже десять раз пожалевшая, что пригласила обоих родителей, смотрела на Рей с уважением и ужасом, потому что женщина просто никак не реагировала на крики психованного супруга. Когда Старатель наконец-то закончил свою тираду, она, все с тем же каменным лицом, произнесла:

— Мы приняли к сведению сложившуюся ситуацию и примем меры! Всего доброго!

Ещё по дороге к машине отец выдал ему заслуженный подзатыльник, не самый болезненный в жизни Тойи, и неожиданно довольно сказал:

— Вот же засранец! Весь в меня! Неделю будешь сидеть без сладкого и телевизора.

Тойя был достаточно взрослым, чтобы понимать, что без помощи матери у него сегодня были бы очень большие проблемы.

* * *

А еще мать всё время к нему прикасалась. То по волосам потреплет, то по плечу похлопает, то проведет ладонью по его спине, а то и вовсе обнимет. На первых порах, он думал, что она сейчас такая для всех. Но оказалось, что это только для него и для отца. Мама легко отдавала Шото няне или Старателю, с Фуюми она чаще была строгой, хотя и доброй, и твердила ей все время: «Ты сможешь!», а Нацуо так себя вел, что у матери глаз дёргался. Тойя был уже взрослый, но это всё равно было немножко приятно, когда для него было чуть больше, чем для других.

Тойе нравилась такая мама. Парню нравились и новые семейные вечера. Когда они могли провести время всей семьей в одной комнате, и при этом никто не прятался, никто не плакал и отец орал как будто чуть тише, чем обычно. Ему нравилось, что оба родителя теперь воспринимают его как взрослого. Ему нравилось, когда Старатель выказывал одобрение и говорил, что уж из Тойи точно получится герой номер один. Но еще было немного страшно. Он не хотел, чтобы все стало как прежде. Он боялся увидеть полное отвращения лицо матери.

* * *

Тойя был достаточно взрослым, чтобы сегодня окончательно убедиться, что как раньше, уже точно не будет. Вместо его прошлой матери, теперь с ними жил совершенно другой человек. Который, возможно, даже любит его. Парень тренировался во дворе, когда два неизвестных человека возникли из ниоткуда почти прямо перед ним. Они были едва ли не в два раза больше Тойи, и один из них издевательски поманил парня пальчиком. Тодороки-младший уже искал пути отступления, когда между ним и преступниками возникла фигура матери.

— Прочь с дороги, баба! Нам нужен только мальчишка! — один из них противно оскалился. — Или нам нужно опять поджарить тебе мозги?

— А не хочешь вместо моего сына Аоду себе в задницу, дерьма кусок?! — прорычала Рей. А потом рявкнула: «Шаннаро!» и со всех сил неожиданно ударила кулаком в землю. В тот же миг неизвестных злодеев откинуло огромной волной ледяных сталагмитов.

Примечания:

А кто уже видел второй арт?❤

У Старателя было хорошее начало дня. Ранним утром он попытался разбудить жену и позвать с собой на тренировку, обычную спортивную тренировку. Но сонная женщина восприняла слова как-то по-своему, и он, в общем-то, остался более чем доволен. Хотя в тренировочный зал он все равно потом пошел. За завтраком он смог прочитать свою газету, дети вели себя нормально, никто не орал, не баловался, а Рей приготовила очень даже вкусную еду. Поэтому в агентство он пришел в максимально хорошем настроении, насколько это вообще возможно для Старателя.

Дальше же начался лютый кошмар. Сначала его вызвали в ФБГ. Там ему часа два полировали мозги о каком-то деле восьмимесячной давности. Энджи плохо помнил это дело, потому что, во-первых, в нём не было ничего особо интересного. Во-вторых, тогда под конец вмешался идиот Всемогущий и собрал все его лавры. Вызвали его, собственно, из-за того, что виновный по этому делу неожиданно пропал. При этом его досье было странным образом засекречено, и от Старателя только требовали подробностей старого дела. Это было очень странно. Тодороки решил, что обязательно разберется с этим, как только вернётся в агентство.

Только до агентства он так и не успел дойти. В торговом центре, в десяти минутах от его дома, начался пожар. Через пять минут начали гореть еще два торговых центра, и все достаточно близко к его дому. Всех свободных героев в обязательном порядке призывали на помощь. Ему пришлось отозвать даже охрану от семьи, оставив только самого надежного агента. Нужно было успокоить людей, вывести пострадавших, а потом, когда начало рушиться одно из зданий — у него не было ни секунды свободного времени. Когда же его нашла Жжение, сразу стало понятно, что что-то ещё больше пошло не так.

— Старатель-сама, техотдел не мог Вам дозвониться! Камеры в вашем доме перестали подавать сигнал.

Тодороки смачно выругался и достал телефон. Пятнадцать пропущенных от техотдела, и две минуты назад одно сообщение на автоответчике от Рей. Сначала тишина, потом шум и как издалека он услышал:

— Прочь с дороги, баба! Нам нужен только мальчишка! Или нам нужно опять поджарить тебе мозги?

— А не хочешь вместо моего сына Аоду себе в задницу, дерьма кусок! Шаннаро!

И шум предположительного боя. Затем сообщение прервалось.

— Немедленно спецотряд ко мне домой! — взревел Тодороки и кинулся в сторону дома.

Энджи не помнил, как он добрался домой. Казалось, только что Жжение была перед его глазами, и вот он уже видит, как из-за высокого забора видны огромные ледяные сталагмиты и слышен крик, предположительно Тойи. Не теряя ни секунды, он влетел во двор и замер от увиденной картины. Его сотрудник, который должен был защищать его семью, был полностью вморожен в землю. Недалеко от него на земле неподвижно лежала Рей, лицо её было залито кровью, а рука неестественно вывернута. Над ней, рыдая, склонился Тойя, держа её сильно обожжёнными руками. А где-то в метрах двух от них, пытался уползти неизвестный человек с огромной жжёной раной в животе. При этом он не переставал мелькать, как будто изображение в странном телевизоре.

Он не знал, каким чудом не успел их убить. Через двадцать секунд, когда его спецотряд прибыл и шестеро его агентов смогли его оттянуть, на горе-преступниках не было единого живого места. К счастью, Рей оказалась жива, хоть и серьезно пострадала. Тойе тоже не слабо досталось, но основной урон он получил от собственной причуды. Остальных детей Накано-сан успела увести в убежище. Экономка клялась, что нажимала тревожную кнопку раз пять, но ничего не происходило. Старатель не помнил, был ли он хоть раз в жизни настолько зол, как сейчас.

Когда прибыла машина скорой помощи, Тодороки отправился вместе с женой и сыном в клинику. У Рей были множественные ушибы, тяжелое сотрясение мозга и сильно разбита голова. Пришлось даже наложить несколько швов. С Тойей все было немного лучше, если можно сказать, что тяжелые ожоги от запястий до плеч это лучше. Когда состояние пострадавших стабилизировалось и доктор разрешил ему поговорить с Тоей, Энджи наконец смог частично прояснить картину.

Оказалось, что Тойя тренировался во дворе, когда возникли двое неизвестных. Исходя из их поведения, он решил, что их целью было его похищение. Парень собирался отступать, хотя и понимал, что, скорее всего, просто не успеет уйти. В это время в дело вмешалась мать. Шепнув ему прикрывать её спину, она ударила в землю и вызвала этим первую волну ледяных сталагмитов. Она ловко уворачивалась от ударов того злодея, которого в последствии вморозила в землю, когда неожиданно получила удар в голову от невидимого противника. Тем не менее она успела хорошенько ударить в предполагаемого нападающего, от чего он начал отплевываться кровью, и его изображение замигало. В этот момент третий человек попытался напасть на Тойю, стресс парня зашкалил, и он перестал контролировать свою силу. Огонь на его руках опалил и двоих противников, и его самого. Дальнейшее Старателю было известно.

Энджи похвалил сына, обещал в скором времени вернуться, и отправился в агентство. Там он получил отчет о допросе преступников и объяснения, почему перестали работать камеры и тревожная кнопка. А потом Старатель орал и матерился минут двадцать, пока, в конечном счете, просто не сжег полкабинета. Ладно бы это были хоть нормальные злодеи из первой десятки! Да где уж там! Его семья пострадала от кучки полоумных кретинов и неправомерных действий ФБГ. Ну, допустим, ФБГ он теперь точно поимеет по полной программе, а полоумных злодеев хотелось просто сдать в психушку за их идиотизм.

Восемь месяцев назад некий молодой мужчина с геройским именем Гипноз, проигравшись в карты, не придумал ничего лучше, чем ограбить ювелирный магазин. Так уж вышло, что на задержание отправился Старатель, а затем и Всемогущий подключился. Уже бывшего героя Гипноза, естественно, арестовали, и Старатель его даже толком не запомнил. Ему такие идиоты по пять раз на дню встречаются. А дальше в дело вмешалось ФБГ, которое решило сделать из Гипноза удобный инструмент на побегушках. Мужчина, хоть и ненадолго, мог внушать свою волю одним взглядом. По многим причинам это была хорошая причуда, и, судя по всему, ФБГ долго вело его к такому положению. Парень не хотел работать у них добровольно, и они сделали все, чтобы заставить его. Они препятствовали работе Гипноза, замучивали вечными допросами и придирками. И, Тодороки был практически уверен, Гипноз неспроста попал в ситуацию с проигрышем и «добрым» человеком, давшим наводку на ювелирный магазин.

Естественно, ФБГ позаботилось о гарантиях честной работы Гипноза. Они взяли в заложники его жену и дочь. При этом еще и утверждали, что девочка хотя бы получит нормальное воспитание, а не то, что ей может дать папаша-злодей. Гипноз, обожавший свою семью и, особенно, дочь, унаследовавшую его причуду, принял эту новость просто ужасно. Он не хотел такого будущего для малышки, но и против ФБГ был бессилен. Итак, он стал искать того, кто мог бы что-нибудь сделать. И выходило, что лучше всего на эту роль подходил Старатель. Вопрос был в том, как заставить его сотрудничать. Тогда у Гипноза и его сообщников созрел план. Они похитят ребенка Старателя, а после проведут обмен. Через некоторое время они совершили первое нападение на дом Тодороки. Гипноз внушил мужчине, что он должен делать, а его сообщница Зеркало искажала пространство своей причудой. Впоследствии оказалось, что у них был и третий сообщник — Техноед, и именно от его рук, или, точнее, причуды, техника наблюдения давала сбой.

После неудавшегося нападения, преступники затаились и стали ждать удобного момента. А когда банда злодеев устроила пожары в торговых центрах, они поняли, что идеальный момент настал. Гипнозу удалось взять под контроль сотрудника агентства Старателя. Но они не учли, что Рей за последнее время продвинулась в контроле причуды. Поэтому Зеркалу пришлось ударить её кастетом вместо того, чтобы сразу напасть на мальчишку. На этом месте Старатель особенно бесновался. На кой этой бабе понадобился именно кастет? Остальная часть происходящего уже была известна.

Теперь Тодороки больше всего волновало, в каком состоянии очнётся Рей. Если эти кретины испортили ему столько времени работы и только пришедшие в относительную норму отношения, он позаботится о том, чтобы вся их ничтожная жизнь была пропитана болью и страданием.

Сакура с трудом открыла глаза. Голова болела ужасно. Осмотр окружающего пространства ничего не дал. Вокруг была кромешная тьма, и она понятия не имела, где находится. Сакура попробовала встать и не смогла. Создавалась ощущение, что она то ли падает, то ли висит в воздухе. Ничего не происходило целую вечность, пока она вдруг не заметила маленькую точку света. Изо всех сил женщина попыталась к ней приблизиться. Через некоторое время точка стала увеличиваться, потом Сакура смогла разглядеть, что точек две, а затем они и вовсе стали прямоугольниками.

Чем ближе Сакура становилась к прямоугольникам, тем больше она понимала. Например, что это все-таки не было гендзюцу. И что она больше ничего не понимает и не знает, что же произошло. И что прямоугольники — это на самом деле две прозрачные двери, в которых не переставали мелькать картинки. В одной из них показывали её жизнь в Конохе, в другой — её жизнь в семье Тодороки.

Первой её мыслью было скорее броситься домой, в Коноху. А следом сразу же возник резонный вопрос: «А зачем?» Она действительно хотела вернуть всё как было? Пустой дом, семью из самой себя и бесконечные переработки. Разве она хотела этого? Это её счастье? С другой стороны, и жизнь с Тодороки была не пределом её мечтаний. Там были такие прекрасные и травмированные дети и ещё более травмированный мужчина, хоть и не обделенный некоторыми преимуществами. Это была круглосуточная работа на одну полставки психиатром, а на вторую — дрессировщиком. Но дверей было только две, и Сакура, видимо, должна была выбрать.

* * *

Когда она в следующий раз открыла глаза, ужасной боли не было, но голова гудела, и на руке чувствовался гипс. Она увидела знакомую медсестру, которая сразу же запричитала:

— Господи! Слава Богу! Вы очнулись! Слава Богу! Врача, врача скорее, немедленно в третью палату, — кричала она кому-то в коридор.

Сакура напряглась. Неужели с ней все было так плохо?

— Девушка, я в реанимации? — решила она уточнить.

— Нет, что вы! Вы в своей обычной палате, госпожа Рей.

— Тогда по какой причине вы меня зря пугаете?

— Мы просто очень ждали, когда вы придете в себя, — смутилась медсестра.

В этот момент в комнату зашёл доктор и жестом велел медсестре удалиться:

— Точнее сказать, голубушка, мы все ждали, когда уже наконец-то заткнется Энджи.

Медсестра вышла, а Сакура вопросительно подняла бровь, глядя на доктора.

— О, поверь мне, дорогая, я удивлён не меньше твоего! С тех пор как ты снова оказалась здесь, твой муж не переставал орать и угрожать нам всеми мыслимыми и немыслимыми карами, если ты не придешь в себя, или упаси Боже, снова потеряешь память. Кстати говоря, память не вернулась? — уже доктор вопросительно смотрел на Сакуру.

— По прежнему помню происходящее только с момента после того удара током.

— Уже хорошо! Ты представляешь, он только сегодня утром кричал мне, что если ты не будешь помнить последних несколько месяцев, он сделает такое, что поможет ему пожизненно занять первое место, — Сакура закатила глаза, а доктор продолжил. — В списке героев, похожих на злодеев.

Сакура опешила от рассказа доктора. Как-то это не сильно похоже было на Старателя. Нет, у них, конечно, улучшились отношения, но не настолько же!

— Доктор, Вы сейчас действительно рассказывали про Энджи, или у меня галлюцинации на фоне сотрясения мозга?

Доктор дружелюбно засмеялся:

— Про него, про него, голубушка! Я ещё некоторое время назад понял, что после твоей амнезии он наконец тебя разглядел и влюбился как мальчишка. Признаться, я уж и не думал, что когда-нибудь любовь тронет сердце этого грубияна. Что, в его случае, в общем-то, и не было бы удивительно.

— Что Вы имеете в виду? — Сакура замерла в ожидании. У неё были свои соображения на этот счёт, но ей нужно было и услышать того, кто знал Тодороки с детства.

— Так откуда же ей взяться? Тека его с раннего детства тренировали как солдата, внушая, что только первый из первых чего-либо достоин. Её воспитание можно было бы свести к фразе: «Стань самым лучшим или умри!» Никогда не видел, чтобы она хоть раз его обняла. У них в семье это как-то не принято было. Зато ежедневные тренировки были очень даже приняты. Тем не менее, Энджи очень её уважал и всячески пытался порадовать. Все время старался стать лучше, сильнее, умнее. А когда Йошино ушел, все стало ещё сложнее. Нередко мне приходилось ставить ему диагноз «переутомление». И все равно на следующий день он шёл в зал заниматься. Не может он, голубушка, по-другому. Не знает как. Я ведь потому никогда и не злюсь на него. Сложно злиться, когда всё понимаешь.

Да уж, это был тот неприятный момент, когда оказываешься совсем не рад своей правоте.

— Ох, что-то не туда наш разговор занесло. Твой крикливый муж в любую минуту вернуться может, и непременно затребует отчёт о твоём самочувствии. Так что давай-ка мы тебя осмотрим.

* * *

Когда врач уверил её, что с Тойей все в порядке, закончил осмотр, и Сакура сдала анализы, она вдруг вспомнила о своей причуде. Женщина сосредоточилась, перебрала в памяти всё, чему её учил Такаги-сан, и через секунду на ладони лежал небольшой ледяной куб идеальной формы.

Не успела Сакура убрать его, как дверь распахнулась, и в комнату почти что вбежал Старатель. И тут же начал орать:

— Чёртова баба! На кой хрен ты полезла в драку одна против троих?! У тебя совсем мозги отшибло?! Ты должна была морозить их и отступать! Тем более с ребенком! Где твой здравый смысл?! Ты — домохозяйка, а не ниндзя-убийца!

— Энджи, подойди, пожалуйста!

— А больше мне ничего не сделать? — продолжал возмущаться Старатель и направился к её кровати. — Да выпороть тебя мало, за твою безответственность! Что за бе…

Как раз в этот момент Сакура жестом показала ему наклониться и утянула его в поцелуй. Когда воздух закончился, им все же пришлось отпустить друг друга, она смущенно произнесла:

— Прости! Мне жаль, что я заставила тебя волноваться.

— Жаль ей, — продолжал бурчать Старатель. — Чем тебе жалеть? У тебя ж, по-видимому, голова пустая. Что там жалеть может? Все нервные клетки мне испоганила!

А сам в это время продолжал устраивать жену поудобнее у себя на руках.

Примечания:

Завтра в 14.00 по мск выйдет эпилог

Сидя за праздничным столом, Тойя не мог не думать, как причудлива бывает иногда судьба. Разве мог кто-то представить, что нападение на их семью пятнадцать лет назад в итоге окажется поворотным моментом, подарившим им второй шанс. Сейчас, в окружении братьев, сестер и родителей — он был действительно счастлив.

Фуюми рассказывала о своих рабочих буднях, и Тойя в очередной раз удивлялся, как же она выросла. Больше не было неуверенной стеснительной девочки. Она была сильной, смелой и прекрасной героиней. Фуюми не захотела работать с отцом и вместо этого организовала свое собственное агентство, чем немало удивила всех. Конечно, оно было совсем не тех масштабов, что у Старателя, но тем не менее успешно функционировало. А не так давно к ней присоединился Нацуо и дела пошли еще лучше. Парень оставил дурачества еще на первом курсе, и сейчас многие поговаривали, что у Старателя все дети гениальные. Каждое агентство в городе было бы радо заполучить любого из них. Шото с первого курса получал письма с приглашением на стажировку, хотя не раз заявлял, что будет работать с Тойей и отцом.

Отец привычно что-то недовольно бурчал. Тодороки Энджи не стал со временем спокойней, он все так же орал на всех и вся, с единственным исключением в виде Тодороки Рей. На эту женщину было бесполезно кричать. Она просто никак не реагировала на безосновательные требования Энджи и каким-то образом, не иначе как волшебством, переводила его внимание в нужную ей сторону. Каждому, кто хоть чуть-чуть знал эту семью, было известно, что, если им что-то действительно нужно от Старателя, разговаривать в итоге придётся с Рей.

Тойе невольно вспомнилось, как однажды они с Нацуо и Фуюми думали, что попали в альтернативную вселенную. Тут стоит рассказать, что незадолго до этого происшествия, мама решила, что пойдет с нового учебного года в академию получать специальность врача-хирурга. Энджи эту идею не одобрил, но Рей все равно упрямо продолжала готовиться к поступлению и без медицинского справочника её и не увидеть было. Пока однажды утром Тойя с братом и сестрой не оказались свидетелями самой странной и невозможной ситуации. Мать кричала и бесновалась, а отец невозмутимо молчал и улыбался. Когда его терпение лопнуло, он все также молча перекинул орущую жену через плечо и, буркнув что Тойя за старшего, удалился в неизвестном направлении. Тем вечером все еще злая мать и абсолютно довольный отец сообщили, что в скором времени семья Тодороки пополнится еще одним человеком.

Ну, или как в последствии оказалось — двумя. Когда стало известно, что женщина ожидает двойню, Старатель еще неделю ходил довольный и стебал жену, что она сама виновата — раз по-другому не понимает. Но после начавшихся необъяснимых проблем с желудком, быстро эту идею оставил. Рей сложно давалась эта беременность, и вся семья очень бережно относилась к ней. Никто не хотел её лишний раз волновать, и даже Энджи вел себя приемлемо. Но младшие Тодороки все равно решили появиться раньше времени. Отец тогда чуть не сжег половину клиники, и успокоился только когда мама сама сказала ему, что с ней все в порядке. А затем все смогли познакомиться с Аратой и Хиной. Тогда Тойя подумал, что у них самые странные волосы, которые ему доводилось видеть. Ладно, у Шото хоть просто половина головы была одного цвета, а вторая другого. У Араты верхняя часть головы, примерно две трети, была со светлыми волосами, а волосы от затылка и ниже — ярко рыжими как у Старателя. У малышки Хины все было с точностью наоборот. Шото же танцевал победный танец, надеясь, что в ближайшее время Старатель все-таки сбавит обороты в его тренировках.

Арата и Хина были неразлучной парочкой, которая к пяти годам извела всех, слушаясь только мать, и то только когда она была в непосредственной близости. Арата был более спокойный и вдумчивый, и просто обожал медицину. С раннего детства он носился с анатомическими атласами и сыпал странными терминами и словами, приводя этим в ужас Тодороки-старшего. Хина же приводила в ужас всех остальных. Сложно было представить ребенка более похожего на Энджи. Особенно когда она с трех лет начала покрываться пламенем и хохотать на манер Старателя.

Рей все равно через несколько лет пошла учиться, но все же выбрала педиатрию и сейчас счастливо работала по полдня в клинике. Более того, она стала одним из лучших специалистов в городе, и было видно, как Энджи гордится ей. Они все гордились ей, и каждый в их большой семье был готов сделать всё для обманчиво хрупкой женщины. Когда Тойя год назад стал самым молодым в истории героем номер один, он не думал про отца, не думал про фанатов, не думал о почестях и признании. Он на секунду задумался, какое будущее могло ждать его и его семью, если бы тогда Рей Тодороки осталась прежней. Ему вдруг подумалось: а что, если бы он стал злодеем? Могло ли такое произойти? Мог бы он выбрать совсем другой путь? А потом перевел взгляд на мать, посмотрел в такие родные глаза и увидел в них только любовь. И решил, что неважно, что могло быть, главное — то что есть.

Примечания:

Благодарю замечательную Fucsia Morty за неоценимую помощь в публичной бете!

Завтра в 17.00 по мск выйдет заключительная глава

Когда Саске получил ястреба от Наруто, как раз незадолго до дня рождения оного, ответ был прост и лаконичен: "Иди в задницу, усуратонкачи!". Когда чуть позже похожее письмо прислала Яманака, он ответил, что это и в первый раз было не смешно. Но когда пришла официальная бумага от Цунаде, Саске забеспокоился. Ну что за глупости, в Сакуру не могла попасть молния. Во-первых, это в принципе невозможно — Сакура опытный джоунин, что, она не смогла бы вовремя отскочить? Во-вторых, даже если бы это было и так, её бьякуго никуда не делось, оно бы исцелило её буквально сразу же. Или все-таки что-то действительно произошло?

Они были с Сарадой в двух неделях пути, и он принципиально решил не использовать ринненган. Ещё не хватало попасть на день рождения этого добе. Позже, уворачиваясь от тяжёлого кулака Пятой, он немного пожалел, что не воспринял её серьезно. Впервые в его жизни, у ворот его встречали не Наруто и Сакура, а Цунаде и Орочимару. И, судя по тому, что Цунаде напряжённо хмурилась, а Орочимару выглядел, как будто получил лучший в мире подарок — дело было действительно плохо.

Сакура оказалась в лаборатории Змея. Отчёт Яманака сообщал о полной амнезии и отсутствии каких-либо воспоминаний в принципе. Учитывая славу одноклассницы, он не думал, что она могла просто ошибиться. Если ни она, ни Цунаде, не смогли ничего сделать что-то явно было не так. Орочимару провел все необходимые анализы, включая тест-ДНК. Все физические показатели говорили, что это Сакура, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что это не она.

Женщина, что сейчас сидела напротив Саске, несмотря на внешний вид, была ничем не похожа на Сакуру Учиха. Она вся сжалась, ссутулилась, на ней было куча одежды, как будто она пыталась в ней спрятаться. На лбу у неё больше не было бьякуго. Но самым страшным был её взгляд. В глазах не было ни капли уверенности, как будто воля огня навсегда ушла из её души и сознания. Саске активировал шаринган и заглянул в её разум. Это было очень странно. Никаких воспоминаний до пробуждения после удара молнией. Там не было блока, закладок, не было странностей, просто ничего не было. Он проверил несколько раз — и ничего. Единственный случай, когда он видел нечто подобное, был его опыт использования шарингана на годовалом ребенке. В далёком прошлом, когда он ещё учился у Орочимару, было дело, когда Змей вынудил его использовать силу глаз на обречённом ребенке. И это единственное, что хоть как-то было похоже на то, что он сейчас увидел в голове у женщины. Как, черт побери, это могло произойти с Сакурой?

Следующей проблемой была чакра Сакуры. Она не помнила, что это такое, и не знала, как это контролировать. Она просто старалась её не использовать, пока не происходило что-нибудь, что её нервировало. И тогда она бессознательно создавала немало разрушений, ещё и ранила саму себя и тех, кто был поблизости. Цунаде сетовала, что не может бесконечно кормить её успокоительным, иначе память так и не вернётся. Орочимару же, напротив, пытался убедить Саске, что Сакура опасна, и лучше оставить её здесь, а он за ней присмотрит.

Сама Сакура с одинаковым ужасом смотрела на всех троих. Саске вдруг задался вопросом: почему здесь нет Наруто? Оказалось, что в один из дней, когда Наруто навещал Сакуру в больнице, так уж вышло, что, чтобы порадовать кого-то из детей в больнице, он перешёл в режим Курамы. Увидевшая это Сакура впала в необъяснимую панику, начала кричать, метаться по палате, и в конце-концов просто сбежала. Цунаде тогда пришлось вколоть ей двойную дозу успокоительного, и Наруто решил повременить с посещениями.

Саске смотрел на вроде бы Сакуру. И что ему теперь с ней делать? У них были сложности, но она все равно оставалась его женой. Эта женщина все ещё фактически была человеком, который больше всего сделал для него. Он не мог её оставить здесь. Даже если ему и хотелось. Саске знал слова «долг» и «ответственность». Последней его надеждой было, что Сакура сама не захочет уйти с ним. Но когда он обратился к ней и сказал лишь краткое: «Идём!», бывшая Харуно молча встала и пошла.

Когда они вернулись домой, все стало казаться ещё более сюрреалистичным. Сакура не проявляла никакого интереса ни к чему, не задавала вопросов и не знала куда себя деть. Всегда отчаянно любящая мать вдруг стала крайне настороженно воспринимать своё чадо. Создавалось впечатление, что Сарада её просто напрягает. Если Саске женщина беспрекословно слушалась, то шумная девушка вызывала у женщины панику и нервную дрожь. Сараде всегда не хватало истинной выдержки Учиха.

Поразмыслив немного над сложившейся ситуацией, Саске отправился к Наруто. Этот усуратонкачи так и не изменился. Обсудив все важные дела, они незаметно подошли к вопросу о Сакуре. Наруто настаивал, что Саске с женой нужно отправиться куда-нибудь отдохнуть, и всё она сразу вспомнит. Зря она, что ли, столько лет его любила? Это частично совпадало с планом Саске, поэтому, очень неожиданно для Наруто, он согласился.

Озвучив на следующий день эту идею Сакуре, он, ожидаемо, не получил никакой реакции. Саске мог поклясться, что впервые за много лет, она просто его боится. Как только он подходил ближе, чем на полметра, Сакура вздрагивала и стремилась увеличить дистанцию.

Через несколько дней, вверив уже достаточно взрослой Сараде дом, они отправились в путь. Саске не знал, куда точно они направляются. Главным для него сейчас было как-то расшевелить Сакуру. Но она всё также продолжала молчать и держать от него дистанцию на всех уровнях. И тогда вечно молчаливый Саске сам начал рассказывать ей: обо всем, что они видели, о всех местах, где они проходили, о любых явлениях, которые она могла ещё не знать.

Сначала Сакура ничего не отвечала, потом начала лишь заинтересованно на него подглядывать, и лишь через неделю сама начала что-то спрашивать. Саске просто не мог поверить, что эта хрупкая, неуверенная женщина — его жена. Она была такая потерянная, так нуждалась в заботе и понимании. Это просто не могла быть Сакура Учиха.

Если быть абсолютно честным, иногда он думал, что у Сакуры яйца больше, чем у него и Наруто вместе взятых. И несмотря на то, что он знал и видел своими глазами, что ничего такого там нет, это все равно мало утешало. Вот уж кто из команды номер семь реализовался на все двести процентов — так это Сакура. Не было ничего в этом мире, чего бы она хотела и не достигла. Ублюдочный Сай и Наруто-теме тоже, в общем-то, неплохо устроились, но до самореализации Сакуры им было далеко. Саске старался не думать, что, вообще-то, он был единственным из них, кто так и не смог добиться каких-либо своих целей. В деревне его по-прежнему воспринимали настороженно, вопрос с полицией сразу же безапелляционно был закрыт старейшинами, и даже возродить клан он не смог. Что ему было делать в этой деревне? Что ему было делать рядом с такой женщиной? Он бы давно отпустил её, если бы она только попросила. Но это же Сакура, в принципе невозможно, чтобы она отказалась от него или чего-либо другого, что считала своим.

Тем более было странно видеть ее такой уязвимой. Крайне необычно, когда Сакура вместо того, чтобы лёгким движением руки сотрясать горы, боязливо пряталась за его спиной. Странное дело, сейчас это было милым и совсем его не раздражало. А ещё нетипичной была её сдержанность и отстранённость. Женщина, которая всю жизнь млела уже только от одного его взгляда, казалось, теперь совершенно не видела в нем мужчины. Это вызывало странные чувства у Учихи. Как будто у него что-то без разрешения забрали.

Саске смог выстроить с ней более менее дружеские отношения только через несколько месяцев путешествия. К этому же времени у неё относительно пришел в норму контроль чакры. Учиха все больше нравилось это путешествие и такая Сакура. Рядом с ней было легко, она больше не давила на него своей силой.

Однажды, когда они были в небольшой деревеньке в стране Дерева, они случайно попали на фестиваль цветов. Сакура так по-детски восхищалась происходящим, что он был не против задержаться. Ближе к вечеру внезапно начался дождь, и они поспешили в гостиницу. Но все равно не успели и в номер попали мокрые до нитки. Уже частично раздевшись, Сакура стала помогать Саске просушить полотенцем волосы. Она была так близко, такая милая и такая родная. Тогда мужчина, неожиданно даже для самого себя, поцеловал её. Женщина замерла и смутилась, но не оттолкнула его. И тогда что-то в душе Учиха возликовало, и он нежно и настойчиво продолжил свою линию. Саске сам себе удивлялся: откуда в нём взялось столько нежности и ласки? Сложно потом было вспомнить: где чьи руки были, где чьи стоны звучали, и кто из них первый пришел в себя. Но в тот вечер их отношения однозначно вышли на новый уровень.

Но самый невероятный сюрприз его ожидал несколько месяцев спустя. Саске сразу заметил, что что-то в Сакуре изменилось. Её чакра текла по другому. Она не выглядела заболевшей, но мужчина все равно запереживал. Помня, как Сакура теперь боится врачей, Саске решил обождать недельку-другую. Он не думал, что она серьезно больна, но когда её уже пятое утро подряд выворачивало наизнанку — тянуть дальше было некуда. Саске, успокаивая и уговаривая Сакуру как маленькую, смог все-таки затащить её к врачу. А через пол часа услышал самый невероятный диагноз. Потом ещё пять раз переспросил и каждый раз слышал все тот же ответ. Для верности, он сразу же повел её ещё к двум докторам, но результат был одинаков. Затем он долго-долго целовал, обнимал и обещал Сакуре всё на свете, лишь бы она только была здорова и довольна. На что женщина только смущенно улыбалась и краснела.

И сейчас, когда первые лучи солнца освещали его спящую жену, он ласково гладил её круглый животик и думал, что раз уж судьба дала ему второй шанс, он его не упустит.

Примечания:

С Новым Годом! Пусть каждый нуждающийся получит в этом году свой второй шанс! ♥️⭐