Второй шанс (гет)

У Старателя было хорошее начало дня. Ранним утром он попытался разбудить жену и позвать с собой на тренировку, обычную спортивную тренировку. Но сонная женщина восприняла слова как-то по-своему, и он, в общем-то, остался более чем доволен. Хотя в тренировочный зал он все равно потом пошел. За завтраком он смог прочитать свою газету, дети вели себя нормально, никто не орал, не баловался, а Рей приготовила очень даже вкусную еду. Поэтому в агентство он пришел в максимально хорошем настроении, насколько это вообще возможно для Старателя.

Дальше же начался лютый кошмар. Сначала его вызвали в ФБГ. Там ему часа два полировали мозги о каком-то деле восьмимесячной давности. Энджи плохо помнил это дело, потому что, во-первых, в нём не было ничего особо интересного. Во-вторых, тогда под конец вмешался идиот Всемогущий и собрал все его лавры. Вызвали его, собственно, из-за того, что виновный по этому делу неожиданно пропал. При этом его досье было странным образом засекречено, и от Старателя только требовали подробностей старого дела. Это было очень странно. Тодороки решил, что обязательно разберется с этим, как только вернётся в агентство.

Только до агентства он так и не успел дойти. В торговом центре, в десяти минутах от его дома, начался пожар. Через пять минут начали гореть еще два торговых центра, и все достаточно близко к его дому. Всех свободных героев в обязательном порядке призывали на помощь. Ему пришлось отозвать даже охрану от семьи, оставив только самого надежного агента. Нужно было успокоить людей, вывести пострадавших, а потом, когда начало рушиться одно из зданий — у него не было ни секунды свободного времени. Когда же его нашла Жжение, сразу стало понятно, что что-то ещё больше пошло не так.

— Старатель-сама, техотдел не мог Вам дозвониться! Камеры в вашем доме перестали подавать сигнал.

Тодороки смачно выругался и достал телефон. Пятнадцать пропущенных от техотдела, и две минуты назад одно сообщение на автоответчике от Рей. Сначала тишина, потом шум и как издалека он услышал:

— Прочь с дороги, баба! Нам нужен только мальчишка! Или нам нужно опять поджарить тебе мозги?

— А не хочешь вместо моего сына Аоду себе в задницу, дерьма кусок! Шаннаро!

И шум предположительного боя. Затем сообщение прервалось.

— Немедленно спецотряд ко мне домой! — взревел Тодороки и кинулся в сторону дома.

Энджи не помнил, как он добрался домой. Казалось, только что Жжение была перед его глазами, и вот он уже видит, как из-за высокого забора видны огромные ледяные сталагмиты и слышен крик, предположительно Тойи. Не теряя ни секунды, он влетел во двор и замер от увиденной картины. Его сотрудник, который должен был защищать его семью, был полностью вморожен в землю. Недалеко от него на земле неподвижно лежала Рей, лицо её было залито кровью, а рука неестественно вывернута. Над ней, рыдая, склонился Тойя, держа её сильно обожжёнными руками. А где-то в метрах двух от них, пытался уползти неизвестный человек с огромной жжёной раной в животе. При этом он не переставал мелькать, как будто изображение в странном телевизоре.

Он не знал, каким чудом не успел их убить. Через двадцать секунд, когда его спецотряд прибыл и шестеро его агентов смогли его оттянуть, на горе-преступниках не было единого живого места. К счастью, Рей оказалась жива, хоть и серьезно пострадала. Тойе тоже не слабо досталось, но основной урон он получил от собственной причуды. Остальных детей Накано-сан успела увести в убежище. Экономка клялась, что нажимала тревожную кнопку раз пять, но ничего не происходило. Старатель не помнил, был ли он хоть раз в жизни настолько зол, как сейчас.

Когда прибыла машина скорой помощи, Тодороки отправился вместе с женой и сыном в клинику. У Рей были множественные ушибы, тяжелое сотрясение мозга и сильно разбита голова. Пришлось даже наложить несколько швов. С Тойей все было немного лучше, если можно сказать, что тяжелые ожоги от запястий до плеч это лучше. Когда состояние пострадавших стабилизировалось и доктор разрешил ему поговорить с Тоей, Энджи наконец смог частично прояснить картину.

Оказалось, что Тойя тренировался во дворе, когда возникли двое неизвестных. Исходя из их поведения, он решил, что их целью было его похищение. Парень собирался отступать, хотя и понимал, что, скорее всего, просто не успеет уйти. В это время в дело вмешалась мать. Шепнув ему прикрывать её спину, она ударила в землю и вызвала этим первую волну ледяных сталагмитов. Она ловко уворачивалась от ударов того злодея, которого в последствии вморозила в землю, когда неожиданно получила удар в голову от невидимого противника. Тем не менее она успела хорошенько ударить в предполагаемого нападающего, от чего он начал отплевываться кровью, и его изображение замигало. В этот момент третий человек попытался напасть на Тойю, стресс парня зашкалил, и он перестал контролировать свою силу. Огонь на его руках опалил и двоих противников, и его самого. Дальнейшее Старателю было известно.

Энджи похвалил сына, обещал в скором времени вернуться, и отправился в агентство. Там он получил отчет о допросе преступников и объяснения, почему перестали работать камеры и тревожная кнопка. А потом Старатель орал и матерился минут двадцать, пока, в конечном счете, просто не сжег полкабинета. Ладно бы это были хоть нормальные злодеи из первой десятки! Да где уж там! Его семья пострадала от кучки полоумных кретинов и неправомерных действий ФБГ. Ну, допустим, ФБГ он теперь точно поимеет по полной программе, а полоумных злодеев хотелось просто сдать в психушку за их идиотизм.

Восемь месяцев назад некий молодой мужчина с геройским именем Гипноз, проигравшись в карты, не придумал ничего лучше, чем ограбить ювелирный магазин. Так уж вышло, что на задержание отправился Старатель, а затем и Всемогущий подключился. Уже бывшего героя Гипноза, естественно, арестовали, и Старатель его даже толком не запомнил. Ему такие идиоты по пять раз на дню встречаются. А дальше в дело вмешалось ФБГ, которое решило сделать из Гипноза удобный инструмент на побегушках. Мужчина, хоть и ненадолго, мог внушать свою волю одним взглядом. По многим причинам это была хорошая причуда, и, судя по всему, ФБГ долго вело его к такому положению. Парень не хотел работать у них добровольно, и они сделали все, чтобы заставить его. Они препятствовали работе Гипноза, замучивали вечными допросами и придирками. И, Тодороки был практически уверен, Гипноз неспроста попал в ситуацию с проигрышем и «добрым» человеком, давшим наводку на ювелирный магазин.

Естественно, ФБГ позаботилось о гарантиях честной работы Гипноза. Они взяли в заложники его жену и дочь. При этом еще и утверждали, что девочка хотя бы получит нормальное воспитание, а не то, что ей может дать папаша-злодей. Гипноз, обожавший свою семью и, особенно, дочь, унаследовавшую его причуду, принял эту новость просто ужасно. Он не хотел такого будущего для малышки, но и против ФБГ был бессилен. Итак, он стал искать того, кто мог бы что-нибудь сделать. И выходило, что лучше всего на эту роль подходил Старатель. Вопрос был в том, как заставить его сотрудничать. Тогда у Гипноза и его сообщников созрел план. Они похитят ребенка Старателя, а после проведут обмен. Через некоторое время они совершили первое нападение на дом Тодороки. Гипноз внушил мужчине, что он должен делать, а его сообщница Зеркало искажала пространство своей причудой. Впоследствии оказалось, что у них был и третий сообщник — Техноед, и именно от его рук, или, точнее, причуды, техника наблюдения давала сбой.

После неудавшегося нападения, преступники затаились и стали ждать удобного момента. А когда банда злодеев устроила пожары в торговых центрах, они поняли, что идеальный момент настал. Гипнозу удалось взять под контроль сотрудника агентства Старателя. Но они не учли, что Рей за последнее время продвинулась в контроле причуды. Поэтому Зеркалу пришлось ударить её кастетом вместо того, чтобы сразу напасть на мальчишку. На этом месте Старатель особенно бесновался. На кой этой бабе понадобился именно кастет? Остальная часть происходящего уже была известна.

Теперь Тодороки больше всего волновало, в каком состоянии очнётся Рей. Если эти кретины испортили ему столько времени работы и только пришедшие в относительную норму отношения, он позаботится о том, чтобы вся их ничтожная жизнь была пропитана болью и страданием.