Да, но... (джен)

Эрнестина Хиббинс чувствовала себя птицей. Канарейкой, если говорить точнее. Несмотря на ощущение несоответствия души и тела, в целом она решила, что проводит лучшее время в своей жизни. Ее немного раздражали перья, клюв казался неудобным, но полет был восхитителен.

Она лавировала между парящих свечей, украшающих Большой Зал Хогвартса. Далеко внизу она заметила Джозефа Элкинса в окружении коллег по Министерству. Если бы птицы умели смеяться, она бы хохотала как сумасшедшая. Шампанское сделало свое дело, а там, где эффекта оказалось недостаточно, она осторожно наколдовала несколько раз Отупляющую порчу. И ее усилия были вознаграждены. Большинство гостей были настолько одурманены, что оказались неспособны противостоять тому хаосу, в который превратилось торжество. Прошлую Эрнестину, до принятия Брачного закона, могла бы мучить совесть за подобное обхождение с людьми, но сегодняшняя Эрнестина — противница Нового закона о Браке — нацелилась на группу людей внизу и смело облегчилась.

Увы, эффект улучшенного канареечного крема был временным, и ей пришлось совершить аварийную посадку, как только она поняла, что у нее выпадают перья. В следующий момент она одернула свое отвратительное платье и направилась прямиком на танцпол — там играла ее любимая песня. Честно говоря, Эрнестина не имела ни малейшего понятия, что это за песня, хотя вокалист со сцены признался, что написал ее для невесты, а значит она должна быть прекрасна. Невеста, закутанная в черную мантию своего жениха, с фиолетовым ирокезом на голове, полностью его поддерживала. Широкая улыбка не покидала ее лица. Жених, по каким-то соображениям щеголявший в подвенечном наряде своей невесты, демонстрировал не меньший энтузиазм.

— За нашу свадьбу! — выкрикнула Тонкс, помахав фляжкой. — И за всех, кто помог нам обрести наше счастье!

Она отхлебнула из фляжки и притянула к себе смущенного Перси Уизли, чья голова была в несколько раз больше обычного, и запечатлела на его щеке поцелуй. К тому времени, как поцелуи закончились, Тонкс внезапно оказалась Снейпом, а Перси окончательно сконфузился.

Эрнестина улыбнулась худому мужчине в очках, который сфотографировал пару. Она уже взяла с него обещание поделиться фотографиями торжества. Если их не посадят в Азкабан, то ей хватит этого компромата на годы вперед. Пока она мечтала о космическом взлете своей карьеры в Министерстве — возможно, она станет Министром Магии! — другой Снейп повторил тост и превратился в Тонкс.

— Мисс Хиббинс! — ее заметил Элкинс. К счастью, он не опознал в ней канарейку, обгадившую его мантию. Он поспешил к ней через весь танцпол, держа за руку Генри Ибистера. — Вот она! Я же говорил тебе, парень, что мы найдем ее здесь. Она все исправит, как всегда.

— Как вам вечеринка, сэр? — прокричала она в ответ. Судя по его громкому голосу, он опять забыл о своих чарах усиления слуха.

— А? Что?

Ей пришлось повторить вопрос еще громче.

— О, чудесно, восхитительно! — прокричал Элкинс. — Какое приятное общество! Напоминает мне времена, когда мы разыгрывали пантомиму «Фонтан Феи Фортуны»! Я играл тогда Сэра Невезучего, как вы знаете…

Он удалился, счастливо улыбаясь. Потом он увидел на своем пути Перси Уизли и, громко помянув профессора Бири, повернул в другую сторону.

Эрнестина осталась наедине с мистером Ибистером, до сих пор отвратительно трезвым. Винить его за то, что он не сделал ни глотка за молодых, она не могла, но именно поэтому он оказался первым, кого она поразила Отупляющей порчей, эффект от которой уже прошел. И теперь, не считая повторного сглаза, она не знала, что с ним делать.

— Мисс Хиббинс, — произнес он, слегка покачиваясь, — я пришел к выводу, что здесь что-то не так с остальными гостями.

— В самом деле, мистер Ибистер? — она изобразила на своем лице вежливый интерес, пытаясь скрыть подступившую панику. Вот из-за чего они закончат свои дни в Азкабане. Из-за одного неуязвимого к сглазам зануды, которого они не смогли заставить проглотить хоть что-то из напитков и еды. — Что же натолкнуло вас на эту мысль?

— Я думаю, это были канарейки. Я подозреваю, — он покачнулся, накренившись как «Титаник» в свой последний момент, — заговор!

— Даже так? — она попыталась его выпрямить, но результатом ее усилий стало лишь то, что он наклонился в другую сторону. — Вы уже говорили кому-нибудь?

— Только Элкинсу, но он сказал, что это самая лучшая вечеринка из всех, и я могу превратиться в кашу… карту… канарейку, если мне захочется. Я не знаю, кому мы можем доверять. Я слышал, невеста работала в Аврорате…

Эрнестина испустила вздох облегчения. Подозрения Ибистера были такие же неопределенные, как и раньше. Может быть, они не окажутся в Азкабане.

— Уже уволилась. И потом, вряд ли она согласится обсуждать такие вещи в самый счастливый день своей жизни.

Откровенно говоря, она понятия не имела, кем была невеста, где она была… и с какого момента она перестала быть той, кем была раньше.

— Я рассчитывал, что сегодня здесь будет больше авроров, — сердито продолжил Ибистер.

— Кое-что случилось.

— Что-то важнее этого торжества?

— Можешь мне поверить. — Ей пришла в голову одна идея. — Я знаю, кому мы можем все рассказать.

— Кому?

— Матери невесты.

— Наверное, она хотела бы, чтобы эта свадьба была самой лучшей, — с сомнением протянул Ибистер.

— Точно.

Эрнестина повела его к миссис Тонкс так быстро, как только было возможно. Всякий раз, когда он говорил что-то разумное, ей становилось страшно. Пока его внимание приковано к ней, она не сможет снова навести на него порчу. А если она не сделает это в ближайшее время, то все его подозрения подтвердятся очень быстро.

— А можно ли ей доверять в делах такого масштаба? — не унимался Ибистер.

— О да, конечно, — она отчаянно замахала рукой, привлекая внимание высокой черноволосой ведьмы. Святая Моргана, это помогло. — О, миссис Тонкс, позвольте представить вам — Генри Ибистер, Отдел Брачного Планирования. Мистер Ибистер — это мама невесты. У мистера Ибистера возникли некоторые сомнения, которые он может доверить только вам.

— Вот как? — она доброжелательно кивнула Ибстеру и понимающе улыбнулась.

Несмотря на столь короткое знакомство, Эрнестина была полностью уверена, что миссис Тонкс может справиться с Ибистером — и сделает это. Она кое-что слышала о ее вопиллерах и все такое. Внутреннее чутье подсказывало Эрнестине, что она сделала правильный выбор. Андромеда Тонкс взяла Генри под руку:

— Может быть, вы угостите меня шампанским и расскажете мне все, что хотели? — она развернула его к бару.

Секунду спустя Эрнестина снова превратилась в канарейку, прочирикала ругательства в спину Ибистеру и показала ему средний палец.

Обретя в очередной раз человеческий облик, она немедленно подошла к новобрачным:

— Кто ты? — потребовала она ответа у той, которая выглядела как Тонкс.

— Профессор Снейп, — быстро ответила она, странно хихикая, — по-настоящему — Уизли.

— Любовь нашего Перси! — профессор Снейп хлопнул себя по коленям и зашелся хохотом.

Эрнестина начала понимать. Судя по их превращениям, здесь не обошлось без Оборотного зелья. Осталось узнать, кого она видела в прошлый раз? Это был Фред?

«Тонкс» закатила глаза:

— В самом деле, Фред, почему нас все путают?

— Значит, Джордж, — поправила себя Эрнестина.

— Да нет, это шутка. Я — Фред, а он — Джордж. По крайней мере, на данный момент.

— А где жених и невеста?

— Я у них не спрашивал, — пожал плечом Фпед.

— Они нам не сказали, — подтвердил Джордж.

— Могу я вам чем-то помочь?

— В целом, все идет по плану. Как у тебя с проклятьями?

— С энтузиазмом, но вообще паршиво.

Из-за маггловского воспитания у нее не было привычки бросаться проклятиями. Дети, рожденные в волшебных семьях, кажется, с рождения знали кучу мерзких заклинаний — как будто они росли в постоянной борьбе со своими братьями и сестрами. А Эрнестина только в Хогвартсе узнала, что Ослепляющая порча не подразумевает кучу бриллиантов или гвоздей. И до сих пор была разочарована.

— Какими проклятьями вы заколдовали всех людей?

Джордж взглянул на нее суровым взором профессора Снейпа:

— Сколько ты выпила шампанского?

— Всего глоток.

— Вероятно, довольно большой глоток. Если профессор Снейп хочет кого-то отравить, он делает это на совесть — я даю им вот столько.

— Наши собственные проклятья, которые заставляют людей соглашаться с любой чепухой. Я практически влюбился в модифицированный Съеживающий Сглаз. — Фред в обличье Тонкс внушительно приподнял бровь. — Угадай, что он съеживает.

— Flagrante Delicto было не менее впечатляющим, — добавил Джордж с притворной скромностью.

— Ты сам так решил? — поддел его Фред.

— Я заявляю это от имени профессора Снейпа!

Эрнестина быстро пришла к заключению, что ее помощь им не требуется и сразу повеселела:

— Так это все?

— Почти все, — кивнул Джордж. — Остается только грандиозный финал.

— Презентация нашего нового изобретения: Пиротехническое шоу «Невообразимый Мистический Хаос или Дьявольский Помет».

— Дьявольский помет?

— Ты же взяла с собой зонтик?

— Наверное, пропустила этот пункт в пригласительном. — Она схватила еще одно канапе с пролетающего мимо блюда и села рядом с Фредом. Кажется, здесь было самое безопасное место во всем замке. — А это как действует?

Фред осмотрел канапе и передал его Джорджу, чтобы тот сделал то же самое.

— Сладости со вкусом флирта? — предположил Джордж. — А, нет, это чары непристойных грез. Очень грязная работа. Мы ими гордимся.

— Хотя пока еще не определили рынок сбыта.

Эрнестина съела канапе, несмотря на предупреждения.

— Значит сейчас мы просто сидим и ждем фейерверк?

Фред ухмыльнулся.

— Это будет настоящий взрыв.