Да, но... (джен)

В классе зельеварения было темно. За сотни лет его стены впитали испарения множества котлов, и теперь здесь всегда чем-то пахло. Легкий сквозняк колыхал подол ее юбки и доносил еле уловимый запах плесени. Наверное, так пахнет отчаяние.

Позади нее прошла тень.

— И вы называете это любовным напитком?

— Я… что?

Перед ней замаячил блестящий фиал. Внутри него мерцала и переливалась золотистая жидкость. Стоп, кажется, это предупреждение.

— Ваши усилия не увенчались успехом. Перечислите ингредиенты любовного зелья.

Слова проникали под кожу и душили ее. Краем глаза она видела темную фигуру.

— Э-э, перечная мята, шипы розы… измельченные… корни стевии?

— Неправильно.

— Корни ириса?

— И вы получите настой от простуды, если добавите рог двурога или корень мандрагоры. Но, к сожалению, не сможете покорить сердце вашего возлюбленного.

— Не смогу? Вот черт.

— Отработка, — свистящий шепот проник в ее ухо.

— Стойте! За что?! — она потрясла головой, но ее мозг отказывался работать. Кажется, она напилась. — В этом нет никакого смысла.

Голос, который говорил с ней, изменился. Теперь он доносился издалека и повторялся эхом в ее голове:

— Вы прокляты.

— Я взрослая женщина и могу проклинать кого захочу.

Это заявление плохо вязалось с тем, что на ней была школьная форма. И она боялась глубоко дышать, чтобы половина пуговиц не отлетели. И с каких это пор школьные юбки такие короткие?

— Вы были прокляты, — голос звучал ближе и в нем слышалась тревога.

Вот как. В этом был какой-то смысл. На самом деле — никакого.

— А зачем тогда я варила любовное зелье?

— Что? Какое еще зелье?

— Вот это, конечно же, — она указала рукой на ярко-розовый фиал. Какой-то тревожный цвет, подумала она, и все вокруг словно растворилось в тумане.

— Мисс Хиббинс, слушайте внимательно. Вас прокляли. Возможно, отравили. Вы можете рассказать нам, что случилось?

Она покачала головой. В голове немного прояснилось.

— Я была на свадьбе.

— Вы и сейчас на свадьбе, в некотором смысле.

Эрнестина узнала голос Тонкс.

— Джордж? — попыталась угадать она.

— Нет, это настоящая я.

Какой интересный сон, подумала Эрнестина. Сон… Она закрыла глаза и вздохнула:

— Там были фейерверки.

— Их все еще запускают. Последний, который я видела, был в виде горящего колеса, он выбросил Ибистера за ворота. Так и надо этому придурку.

— И я что-то съела.

— Что?

Эрнестина приоткрыла глаза и увидела над собой обеспокоенное лицо Тонкс, а позади нее — профессора Снейпа. Должно быть это настоящий Снейп, подумала она, потому что такое выражение лица не смогли изобразить даже близнецы. Кроме того, они не стали бы спрашивать, что она ела.

— И совершили большую глупость, — добавил Снейп.

Эрнестина провела рукой по волосам, и на пол упали три желтых перышка.

— Тогда я не думала, что со мной что-то случится.

— Что ты съела? — спросила Тонкс.

— Лучше не спрашивай, — она почувствовала, что краснеет. — В любом случае, сейчас все прошло.

— Это хорошо или плохо? — не отступала Тонкс.

— Пожалуйста, не надо вопросов, — она со стоном поднялась на ноги и огляделась.

С тех пор, как она была в сознании последний раз, Большой Зал еще сильнее погрузился в хаос. Близнецы подозрительно исчезли. Похоже, вечеринку пора сворачивать. Вспыхнув желтыми перьями, она обернулась канарейкой и улетела прочь.

Тонкс взглянула на Снейпа:

— Ты никогда не думал, что нам можно было остаться здесь, а близнецов отправить разбираться с Гноемордым и его бандой?

— Мне только что пришло это в голову, — он устало кивнул.

Тонкс вздохнула и обвела глазами разруху, которую учинили их двойники:

— Не знаю, как ты, но я настолько устала…

— Давай оставим все на произвол судьбы.

Что-то задержало ее взор:

— Посмотри, кажется, там моя мама?

— Думай, — посоветовал ей Снейп, крепко взяв за руку.

— Сев, знаешь, я думаю, нам надо оставить все на произвол судьбы, — решила Тонкс.

— Хорошо сказано.

— Кроме того, у нас есть карри, которое мы должны уничтожить.

— За неимением лучшего, — скептически отозвался Снейп.

Он вовсе не горел желанием покупать готовую еду в каком-то маггловском кафе, но Тонкс его уговорила. И теперь он нес коричневый бумажный пакет так, словно там были акромантулы.

Тонкс подтолкнула его локтем:

— Пошли в твои подземелья.

* * *

Подземелья кто-то украсил.

Повсюду висели гирлянды из бумажных сердечек и плакаты с поздравлениями. Маленькие купидоны пели бесконечные слащавые песни и пускали в каждого входящего тонкие стрелы. Без сомнения, они были пропитаны всякого рода любовными эликсирами, и их стоило избегать.

Кто-то также прибрал весь беспорядок после их экспериментального зельеварения. Да, кто-то потрудился на славу.

— Узнаю руку директора, — заключил Снейп, осматривая свои владения.

— Дамблдор? — удивилась Тонкс.

— Поверь мне, — Снейп испепелил гирлянду из купидонов. Они разлетелись мелкими брызгами малиновых и зеленых огней, издавая сладостные крики. — Я знаю его работу.

— Понятно. Так что, карри?

Он поставил пакеты с едой на стол — превосходно чистый. Директор мог демонстрировать свое особое чувство юмора, но всегда оставался профессионалом. Тонкс набросилась на них, как хищная птица:

— М-м-м-вкуснятина, — она запихнула в рот целую самосу, — кажется, все, что я сегодня ела — это сельдерейная палочка с утра — или три дня назад — смотря как считать. Почему ты ничего не ешь?

— Сначала посмотрю, останешься ли ты в живых.

— После карри?

Снейп рассеянно кивнул:

— Конечно, это можно назвать самообороной, ведь ты грозилась его уничтожить.

— Снейп, по-моему, ты бредишь. Скорее всего, от недостатка пищи. Неужели ты никогда не ел индийскую еду? Попробуй, она вкусная.

— Я ел индийскую еду. И я люблю карри. Но ты выбрала самую захудалую забегаловку в Лондоне.

— Ой, да я там всегда обедаю.

Снейп окинул взглядом еду, оценивая риски. Пахло вкусно. Тонкс выглядела живой и здоровой. И он хотел есть.

— Ну что, Змей?

— Дай ту последнюю самосу.

Тонкс открыла новый контейнер. Некоторое время они молча ели. Наконец, Тонкс откинулась на стуле и, подперев голову рукой, лукаво посмотрела на Снейпа:

— Кто бы подумал неделю назад, что мы вот так будем есть карри в твоих подземельях?

В ответ он лишь сыто вздохнул. Вопрос был риторический и не требовал ответа. Чувство эйфории, захватившее их после победы над Пожирателями смерти, угасало, уступая место осознанию реальности.

— Всего неделя? Мне показалось, что прошли годы.

Она тихо засмеялась:

— Неделю назад ты скорее пообедал бы живыми тараканами-

— Скорее, мертвыми и покрытыми темным шоколадом, но я понял твою мысль.

— А сейчас мы едим карри-

— Сомнительного происхождения, — незамедлительно уточнил он, хотя его желудок был вполне доволен.

— И празднуем маленькую победу над Пожирателями и министерскими бюрократами.

— Похоже на то, — он взял еще карри. Неужели он действительно так много съел? Впрочем, сейчас он точно знал, что останется в живых. — То, что мы сделали сегодня, приведет к отмене этого отвратительного закона — в скором времени…

— Я знаю, сегодня его не отменят, — кивнула Тонкс. — Даже я не настолько тупоголова, чтобы не понимать этого.

Вообще-то, он не считал ее тупоголовой. В последнее время.

— Есть одна вещь, которую ты должна обо мне знать, Феечка.

Тонкс вопросительно приподняла бровь.

— На самом деле, я не являюсь чистокровным волшебником.

— Мерлиновы яйца! — у Тонкс отвисла челюсть, но она быстро пришла в себя. — И ты не мог сказать об этом раньше? Мы вообще могли не жениться!

— И окончить свои дни в Азкабане за подделку документов, совершенную в сговоре с Люциусом Малфоем много лет назад. Согласно министерским реестрам, я — чистокровный, хотя на самом деле это не так.

— Дамблдор знал.

— Разумеется. У него был свой интерес.

— Почему ты не сказал мне раньше?

— Потому что ты была Аврором, — он тонко улыбнулся. — Сейчас, когда ты стала моей женой, я надеюсь, что супружеское право защитит мое признание.

— Это значит, что меня не заставят свидетельствовать против тебя, но я все еще могу сделать это добровольно, — Тонкс отложила в сторону пустой контейнер. — Раз уж на то пошло, я тоже должна тебе кое в чем признаться.

— Да?

Тонкс выпрямилась:

— Когда я была твоей студенткой, я...

Она запнулась и замолчала.

— Ну же, мисс Тонкс, говорите! — не выдержал заинтригованный Снейп. — Куда делась ваша гриффиндорская смелость?

— …я не была гриффиндоркой.

Вилка упала из его руки.

— Что?

— Р-р-р, мы — барсуки! — на ее озорном лице не было ни капли раскаяния.

— Хаффлпафф.

— Да, сэр!

— И ты никогда не обращала внимание на мою ошибку?

— Мне казалось невежливым поправлять профессора, — она пожала плечом, — я думала, когда-нибудь, ты заметишь, что я ношу форму Хаффлпаффа, хожу вместе с ними на занятия и сижу в Большом зале за их столом.

— А те баллы, снятые с Гриффиндора…

— Хаффлпафф благодарен вам, профессор. Мы выиграли Кубок школы в тот год.

— Ты уверена, что Распределяющая шляпа не ошиблась? — минуту назад он считал ее воплощением всего того, что приписывают Гриффиндору, а сейчас ему казалось, что она заслуживает место в Слизерине, маленькая коварная ведьмочка!

— Разве ты не рад, что твоя жена не гриффиндорка, Змей?

— Хаффлпафф ничем не лучше. Не могла бы ты, по крайней мере, учиться в Райвенкло?

Она покачала головой и поднялась.

— А теперь, когда мы все выяснили, может уберем посуду?

Снейп заклинанием очистил стол, удалив остатки их трапезы. Оставались неизбежные обязательства, возложенные на них законом. У него не было ни малейшей необходимости, ни желания напоминать ей об этом. Она знала о них так же хорошо, как и он.

— Что будем делать дальше, Нимфадора?

— Хочешь дуэль? — она наставила на него волшебную палочку.

Вот умница. Все, что им было нужно — ускорить сердца и разогнать кровь.

— Если ты не слишком устал, конечно, — поддразнила его Тонкс.

Воспоминания нахлынули на Снейпа. Он отбросил столы и стулья к стене одним мановением волшебной палочки и поднял ее, салютуя Тонкс.

̴ Fin ̴