Сломанные крылья (джен)

Хагрид почти закончил с заваркой, решив, что после недавних новостей чашечка чая будет весьма кстати. Сегодня он как раз относил Филчу недельную порцию вяленого мяса для совятни из оленины, крольчатины и пернатой дичи. Совы его обожали, а Хагриду было только в радость баловать их вкусной едой. В конце концов, хорошо накормленная сова равняется счастливой сове, а счастливая сова доставляет почту в срок. «Так что в наших же интересах, чтобы совы были довольны» — приговаривал он, когда Крэбб, Гойл и Малфой отбывали у него наказание. Последние два, конечно, вряд ли, что-то усвоили из его слов, но зато глаза Крэбба светились пониманием, и Хагрид мысленно отметил себе, что нужно будет рассказать Северусу о том, что хотя бы один из его слизеринцев стал мудрее. Возможно, пацану стоит продолжить заниматься с ним, да и самому Хагриду не помешал бы ассистент. Ведь животных, нуждающихся в уходе, было много, а его одного на всех — слишком мало.

Снейп, в любом случае, рано или поздно появится здесь, учитывая недавние слухи о том, что он потерял своего фамильяра, который, как оказалось, всё это время был Гарри Поттером в анимагической форме. Хагрид представлял, насколько это, должно быть, ударило по Снейпу, учитывая его близкую связь с ястребом. «Что ж, он появится здесь рано или поздно». Всё же у Хагрида словно камень с души спал, когда он узнал о том, что Гарри вернулся назад в целости и сохранности. Он ожидал, что тот тоже скоро наведается к нему в гости. Гарри частенько любил полакомиться у него чаем со сконами — эльфы как раз испекли ему свежую партию сегодня днём.

Но по словам Гермионы, Гарри сейчас был целиком погружён в учёбу, чему Хагрид был несказанно рад. В последнее время Гарри, по примеру своего отца, не очень утруждал себя в этом плане, проводя больше времени на квиддичном поле, чем в замке. Возможно в нём теперь взыграли гены его матери — Лили всегда ставила труд превыше забав, как впрочем и Северус. С другой стороны она была одной из немногих, кто смог показать Северусу, что не работой единой жив человек, и надо иногда наслаждаться жизнью. Она также было одной из немногих, кто мог заставить Северуса улыбаться и смеяться. Интересно, унаследовал ли Гарри и этот её талант? Хагрид печально вздохнул.

Когда в его жизни появился Свобода, Северус определённо стал улыбаться гораздо чаще чем раньше. Хагрид лишь надеялся, что то, что случилось, не изменит этого. В Гарри было слишком много любви, и ему всего-то нужен был кто-то, кому он мог бы отдать эту любовь. А Северусу нужен был кто-то, кто показал бы ему, что он достоен быть любимым. Детство, проведённое в обществе критичного и жёсткого Тобиаса Снейпа, оставило свой след — у Северуса были немалые проблемы с уверенностью в себе, и Хагрид был единственным, кто знал. Он понял это тогда, когда целую неделю возвращал его, ещё шестнадцатилетнего мальчишку, к жизни после того, как тот наглотался снотворного. Сегодняшний Снейп успешно скрывал это за саркастичными комментариями и маской бесчувственного слизеринца, но тот, кто смог бы заглянуть за этот колючий фасад (непростая задача, к слову), вновь бы увидел всё того же растерянного подростка, который нуждался в друге, но не знал, как сблизиться с кем-то или как спасти то, что начало разваливаться.

Стук в дверь прервал поток его мыслей.

— Привет, Северус. Чаю?

Снейп выглядел измотанным, но тем не менее кивнул и зашёл в хижину.

— Я пришёл, чтобы вернуть тебе это, — Снейп протянул ему мешок с оборудованием для тренировки охотничьих птиц. — Полагаю, ты уже слышал о том, что моего… фамильяра больше нет со мной?

Грустно посмотрев на него, Хагрид взял мешок и устроил его в углу рядом с камином. — Да. Я слышал, что Свобода на самом деле оказался Гарри. Что он — анимаг.

Снейп сжал зубы.

— Именно. Незарегистрированный анимаг, как и его проклятый отец!

Хагрид кашлянул. — Ну, не совсем. Джеймс был оленем.

Северус нахмурился. — Ты знаешь, о чём я. Он обманул меня.

— Сев, я знаю, как тяжело лишиться кого-то, кто был тебе дорог. Но, быть может, ещё не всё потеряно?

— О чём ты? — резко спросил Снейп, взяв из рук великана чашку с чаем и добавив туда молока и два куска сахара. — Свободы больше нет, он никогда не вернётся. Его по факту никогда и не существовало. Был только Поттер, сын Джеймса в обличии ястреба.

— Северус, в самом деле. Гарри ведь и сын Лили, помнишь?

— Как не помнить? У него её глаза.

— Как по мне, это не всё. Он тихий. Он заботится о тех, кто нуждается в этом.

— Ах, да, Святой Поттер! — издевательски хмыкнул мастер зелий. — Да святится имя его. Он обманул и предал меня, а ты только и придумываешь ему оправдания.

— Северус Снейп! — жёстко отчеканил Хагрид. — Ты хоть слышишь себя? Ты сейчас рассуждаешь как один из твоих студентов, но не как взрослый профессор! Теперь прикуси язык, молодой человек, и хоть раз изволь выслушать меня, — великан смерил его крайне неодобрительным взглядом, и Северус вздрогнул. Этого тона он не слышал от Хагрида вот уже более пятнадцати лет, но даже сейчас невольно почувствовал себя пристыженным первогодкой.

— Я… Прости, Хагрид. Я злюсь не на тебя, — неуклюже извинился он, будучи не особо привыкшим делать это. За всю свою жизнь он извинялся только перед тремя людьми: своей матерью, Лили и Хагридом, поскольку они были единственными, кого он действительно уважал.

— Я понимаю. Ты злишься на себя. За то, что снова подпустил слишком близко. И ты злишься на Гарри за то, что он не оказался тем, кем ты его считал. Так?

— Да. Свобода… Он был хорошим спутником. Я никак не мог ожидать, что… Когда он превратился тогда в кабинете этой сволочи… я просто поверить не мог… А потом оказалось, что мальчишка водил нас за нос всё это время… — Северус задрожал. — Как, по-твоему, я себя должен был чувствовать, Хагрид? Он держал меня за дурака!

— Северус, я знаю — это было первое, о чём ты подумал. И, скорее всего, так и было бы, если бы на месте Гарри оказался Джеймс. Но ты забываешь, Сев, что Гарри не его отец.

— Разумеется, нет!

— Вообще-то, да. Ты списываешь поведение Гарри на то, что он — сын Джеймса. Но ведь он никогда не знал своего отца. Всё что он делает, он делает по собственным причинам. Понимаешь, о чём я?

Какое-то время Северус молча обдумывал то, что сказал Хагрид.

Его наставник был умён. Он знал, что лучший способ заставить его признать правду — это преподнести её спокойно, а затем позволить ему самому прийти к заключению. Северус не любил, когда кто-то навязывал ему своё мнение, и в результате только больше упирался рогом. В прошлом для Дамблдора такой подход к нему был привычным делом, поэтому Северус никогда особо не доверял старику, относясь с подозрением ко всем его приказам и поручениям.

— Говоришь, я проецирую характер и мотивы Джеймса на его сына?

Хагрид кивнул. — Да. Именно. Позволь спросить кое-что. Когда Амбридж приказала аврорам арестовать тебя, что сделал Свобода?

— Он… он налетел на них. Он защищал меня. Он даже… угрожал Амбридж, — в голове до сих пор звучал гневный крик ястреба. Никто не смеет трогать моего волшебника! И он бы не сказал, что Поттер не ведал, что творил, ведь даже когда он превратился обратно, он всё равно выступил против злой ведьмы.

— Да. Это на него похоже. Он всегда готов встать на защиту друга. Как и его мать.

— Пока она не решила, что друг этого больше не достоин, — мрачно добавил Северус.

Великан вздохнул. — Северус, Лили погорячилась. Вряд ли хоть половину из того, что она тебе тогда сказала, она имела ввиду всерьёз. Так же как и ты, когда назвал её этим мерзким прозвищем. Вы оба были вспыльчивыми молодыми глупцами, и за вас говорили ваши нравы. И ваша гордость.

— Да, — тихо признал Северус. «Боюсь, я снова наступил на те же грабли. Пошёл на поводу у своего характера. Неужели мне суждено вечно повторять ошибки прошлого?»

— Почему Гарри вернулся?

— Почему? Потому что иначе… его бы исключили.

— Но ведь это не единственная причина, так? Что он сказал, когда превратился обратно? — продолжал напирать Хагрид. «Ну же, Северус, перестань упрямиться. Пока не схлопотал подзатыльник.»

Северус снова вернулся мыслями к тому дню. Когда Свобода превратился, он нацелил палочку на Амбридж и сказал: «Не трогай его, стерва! Хочешь знать, где Гарри Поттер?! Так вот он я! И если ты хочешь причинить вред Северусу, тебе придётся сперва пройти через меня.»

— Он… сделал это для меня. Амбридж хотела арестовать меня на основе высосанных из пальца обвинений, и Свобода… вернулся ради меня.

— Скажи, разве так поступил бы человек, которому наплевать на тебя? Который хочет выставить тебя дураком?

— Нет… но… он ведь всё знает, Хагрид. Моё прошлое… Тёмный лорд… Лили… Одно лишь слово, и он может уничтожить всё, над чем я так долго работал…

— Как и я, Северус. И почему ты не боишься меня? — мягко спросил Хагрид.

Северус удивлённо посмотрел на него. — Ты спас мне жизнь. Дважды. Если бы не ты, я бы умер ещё в шестнадцать.

— Но ты тоже спас его. Дважды. А он спас тебя. Тогда и родилась связь, Северус. Думаю, тебе стоит дать ей шанс, — Хагрид накрыл его руку своей. — Не все мы уходим, знаешь ли.

Северус молчал, всматриваясь в глаза сидящего напротив мужчины, а в его собственных сквозили настороженность, боль и страх. «Могу ли я верить? Прав ли он? Действительно ли Поттер… Гарри лучше чем его отец?..»

— Не знаю. Думаю… что уже слишком поздно. Мы поругались… Я наговорил ему многое из того, что не должен был…

Хагрид вскинул бровь. — Ну, ты ведь знаешь, что нужно сказать, чтобы всё исправить.

Но Снейп отрицательно покачал головой. — Не это.

— То же самое я слышал, когда ты рассказал мне о ссоре с Лили. И когда ушёл от Пожирателей смерти. Ты говорил, что не заслуживаешь прощения, помнишь? Но ты ошибся. Нет ничего что невозможно простить, коль ты готов попросить прощения и принять его. Я знаю Гарри, Северус. Он нуждается в тебе так же, как и ты в нём. И если ты поговоришь с ним, как сейчас говоришь со мной, я сомневаюсь, что он тебя не простит. Он не Сириус. И не Джеймс. Он не держит обид.

— Он всем разболтал о том, что был моим фамильяром, — возразил Северус, всё ещё раздираемый сомнениями. — Теперь все знают, чёрт возьми.

— И что? Студенты теперь знают, что ты — человек, готовый помочь раненому животному. Разве это так плохо, Северус?

— Плохо. Для моего прикрытия. Если Его темнейшество когда-нибудь узнает, что Гарри Поттер был моим фамильяром…

Хагрида передернуло. — Ты разве не можешь сказать ему, что ты не знал? Что ты превратил его назад, когда заподозрил что-то? Никто ведь не знает, почему он вернулся, кроме тебя, его самого и Амбридж.

— Как вариант. Возможно он клюнет на это. Да и Поттер найден по крайней мере. Всё равно было бы лучше, если бы мальчишка держал рот на замке… — проворчал мастер зелий. Он потянулся к блюду со сконами, попутно задев кувшинчик с молоком и опрокинув его. Белая жидкость залила стол.

— Проклятье! — выругался Северус. Он сунул руку в карман за платком. — Поверить не могу, что я такой неуклюжий…

— Сев, случайно же вышло, — успокоил его Хагрид, поднявшись, чтобы принести тряпку.

Между тем рука вместо платка нащупала письмо, которое Северус перед этим сунул в карман. «А? Это что такое?» Он вытянул находку на свет божий. Обратного адреса не было, только его имя. Он пробормотал несколько заклинаний для выявления наложенных проклятий, но конверт был чист. И пока Хагрид вытирал со стола пролитое молоко, Северус вскрыл его.

Внутри обнаружился один единственный лист пергамента.

Развернув его, он прочитал следующее:

 

Дорогой профессор Снейп,

Я пишу это, чтобы объяснить кое-что, и очень прошу дочитать это письмо до конца прежде, чем вы бросите его в камин. Я знаю, вы считаете, что я расскажу всем о ваших секретах, но я клянусь могилой своей матери, что НИКОГДА не предам вас. Я умею хранить тайны, я хранил их всю свою жизнь. И самой первой было то, что я никогда и никому не должен был позволить узнать, что я — ненормальный… Ну вобщем, я пишу это, чтобы сообщить вам, что не от меня вся школа узнала о том, что я был вашим фамильяром.

Я был на Защите, когда Амбридж решила сделать из меня пример того, как не надо использовать магию. Именно ОНА рассказала всему класс о том, как я стал нелегальным анимагом, поранился, как меня нашли вы и позаботились обо мне. Я бы никогда им не рассказал. НИКОГДА! Рон с Гермионой ничего не знали вплоть до того дня.

У меня руки чесались проклясть её за то, что она выболтала что-то настолько личное всей школе. Думаю, она сделала это нарочно, и мне бы очень хотелось в отместку рассказать всем о том, как сильно она боится птиц, но я не стану опускаться до её уровня.

Пожалуйста, сэр, вы должно верить мне. Знаю, я перегнул палку, когда мы виделись в последний раз, и я прошу прощения за это. Я просто хочу, чтобы вы знали правду. Вот и всё.

Искренне,

Гарри Поттер

 

Северус перечитал письмо дважды, пытаясь обнаружить в нём что-нибудь, что отдавало бы ложью или звучало неестественно, но так ничего и не нашёл. Простой язык и стиль письма принадлежали пятнадцатилетнему мальчишке. Которому нечего было скрывать, который был очевидно напуган, что ему не поверят, и который, по каким-то неизвестным причинам, искал одобрения мастера зелий. Который тоже стал жертвой жестокой ведьмы.

Положив письмо на стол, он тихо выругался. Хагрид вопросительно посмотрел на него.

— От Поттера, — коротко пояснил Северус. — Он пишет, что никому ничего не говорил. Что это сделала Амбридж, — чёрные глаза горели как два вулкана, готовые вот-вот рвануть.

— Ах. Как я и думал. Видишь, её тебе и надо опасаться. Тебе и Гарри. Я настолько не доверяю ей, что даже проклятия бы не пожалел. И это мне нельзя больше использовать палочку.

— Я верю ей ещё меньше, старый друг.

— Значит, ты согласен дать Гарри второй шанс?

Несколько долгих минут Северус хранил молчание. Потом сказал: — Я подумаю над этим. Возможно, я… поспешил с выводами.

Хагрид понимал, чего стоило гордому зельевару признать это, и больше не стал давить. Сегодня он одержал небольшую, но победу, и этого пока что было достаточно. — Сделай это, Северус. Понаблюдай за мальчиком и, может быть, ты увидишь то, чего раньше не замечал.

— Я попробую, — пообещал Северус и стянул с тарелки очередной скон.

Добавив им обоим чаю, Хагрид рассказал Снейпу о том, как прошёл его день, поделился своими мыслями о Крэббе.

— Из него получится хороший ассистент, Северус.

Декан Слизерина удивлённо вскинул бровь. Он никак не ожидал, что именно Крэбб отнесётся серьёзно к учениям Хагрида. — Если подумать, то дополнительные занятия пойдут ему только на пользу, Хагрид, так что он весь твой. Может быть, это даже поможет ему отречься от тьмы.

Хагрид просиял. — Прекрасно. Скон, профессор?

Но Снейп отказался. — Нет. Если я стану слишком много есть, то мой имидж пострадает. Никто не испугается, увидев меня катящимся по подземельям, — он хмыкнул. — Так, мне срочно надо вернуться к проверке контрольных, — спрятав письмо в карман, он встал. — Спасибо, Хагрид. Ты мудр. Даже мудрее Альбуса.

Великан зарделся. — Ох, Северус. Я просто учусь на своих ошибках, оттуда вся моя мудрость. Если ты не прав — не бойся признаться в этом, пусть даже только самому себе и другому человеку. Когда ты проживёшь столько же, сколько я, ты тоже обретёшь мудрость.

Мастер зелий криво улыбнулся своему наставнику. — Сомневаюсь. Мой характер, скорее всего, будет моим проклятием до самой смерти.

— По крайней мере, ты знаешь, как с этим бороться, — рассудительно заметил Хагрид. — Можешь даже дать Гарри пару советов на сей счёт.

Северус хмыкнул. «Можно подумать, он примет совет от меня. Но, возможно, ты прав. От кого же ещё брать уроки по самоконтролю, как не от того, кто живёт в схватке с демонами почти каждый день своей жизни?»

— До скорой встречи, Хагрид.

Повернувшись, он широким шагом направился обратно в замок. Многое предстояло обдумать.

* * *

Вторник, день шестой:

 

Пробуждение ознаменовалось усталостью и выжатостью. Гарри знал, что отчасти это из-за того, что он мало спал ночью. Накануне вечером он сидел в общей гостиной, с головой уйдя в учёбу, когда Рон повторно предложил ему сыграть в волшебные шахматы. Получив отказ, друг насупился. — Мерлин, Гарри, ты уже превращаешься в мужской клон Гермионы. Не успеешь оглянуться, как начнёшь приходить пораньше на занятия.

Отложив перо, Гарри наградил его спокойным жёстким взглядом, даже не подозревая, как в этот момент был похож на небезызвестного мастера зелий. — Рон, не будешь ли так добр заткнуться? Думаешь, я в восторге от всего этого? Поверь, мне бы хотелось провести свой досуг немного иначе, но так уж вышло, что у меня нет выбора. Или я всё успеваю, или Амбридж без колебаний ломает мою палочку. Так что… вывод — я должен вкалывать. Понимаешь? Теперь, почему бы тебе не пойти не поиграть в шахматы с близнецами? Мне надо закончить это треклятое эссе по зельям.

И он снова вернулся к описанию различий между стручками туманника звёздного и бобами фае. Не то чтобы эссе было сложным, но Снейп потребовал два фута пергамента, а это значило, что услышанного на уроке не хватит, и пришлось искать больше информации. Потерев глаза, он отпил тыквенного сока. Спать он пошёл только где-то в два часа ночи. И снова видел смерть Седрика.

Гарри почесал запястье, на котором был браслет. Кожа в этом месте немного опухла, стала более чувствительной, но он не знал, что с этим делать. Только регулярно прикладывал к ней настойку растопырника, а сыпь всё равно возвращалась назад, и с каждым разом становилось всё хуже и хуже. Он ненавидел браслет, но Амбридж пока что так и не заикнулась о том, чтобы снять его.

Потерев глаза, он заставил себя встать с постели. Усталость и отупелость буквально валили с ног, и всё, чего он хотел, это спать как минимум год. Он бросил взгляд на свою сумку и уныло нахмурился. Почти всю неделю он трудился без остановки, но такое ощущение, что он не сделал даже минимального прогресса. Это просто несправедливо! Всё же Гермиона была права, сказав, что успевать такое количество заданий в срок почти невозможно. Может, ему вообще не спать? Он знал, что есть одно зелье, после принятия которого бессонная ночь обеспечена. Стимулирующий эликсир. Может, попросить Гермиону сварить его вместе с ним? Или для него?

Он снова потёр глаза. Когда он открыл их, то увидел диковинную сову, устроившуюся на его кровати. В клюве был зажат небольшой конверт.

Гарри взял его. — Спасибо! — он дал сове угощение, та в благодарность потёрлась об него носом и была такова.

Гарри нетерпеливо вскрыл конверт, уже зная наперёд, от кого послание.

От Сириуса.

 

Гарри,

Ты даже не представляешь, как я счастлив, что с тобой всё в порядке. Когда я узнал о том, что ты исчез, я чуть с ума не сошёл, особенно когда этот старый болван спустя несколько дней после того, как ты пропал, запретил мне заниматься твоими поисками. Честное слово, он просто ожидал, что я буду сидеть и ничего не делать! Скажу тебе, я готов был рвать и метать. Ненавижу быть взаперти. Сразу начинаю вспоминать Азкабан.

Значит, малыш, ты стал анимагом. Здорово! Поздравляю! Весь в отца. Ты унаследовал его способности к трансфигурации, не говоря уже о внешности и таланте к квиддичу. Повезло тебе! Он бы очень гордился тобой, Гарри.

Должен сказать, я удивлён, что Снейп заботился о тебе, пока ты был ястребом. Всё-таки Нюниус не производит впечатление человека, способного ухаживать за животными. Скорее уж способного пустить их на игредиенты. Но я рад, что он в кои-то веки сделал что-то хорошее.

Что касается того инцидента на пятом курсе… Ну, нам было по пятнадцать. И мы были дураками, что ещё я могу сказать? Этот сальноволосый слизень никогда не упускал случая начать драку, а твой отец, полагаю, выпендривался перед Лили. Кроме того мы ведь ничего ему не сделали в конечном счёте. Но очень хотели после того, как он оскорбил твою мать.

Джеймс перестал так сильно зазнаваться где-то к седьмому курсу, и то благодаря Лили. Она поставила ему условие — или он завязывает с проклятиями и розыгрышами, или она бросит его. Скажу тебе, Гарри, твоя мать была драконом, и все мы знали, что лучше с ней не связываться. За словом она в карман не лезла, да и за заклятием тоже. Хотя я так и не понял, что такого она когда-то нашла в Снейпе. Но, как говорится, все делают ошибки.

Будь осторожен, Гарри. Судя по всему эта новая директорша — тот ещё экземпляр. Я бы очень хотел поговорить с тобой лично. Может быть, ты сможешь связаться со мной по каминной сети? Если нет — не переживай. Просто пошли мне сову. Если тебе нужно будет поговорить со мной, я всегда рядом.

Держись, и не сильно волнуйся по поводу СОВ.

С любовью,

Мягколап

 

Письмо Сириуса слегка приободрило, но его слова касательно Снейпа резанули глаза. Нам было по пятнадцать. И мы были дураками. Гарри нахмурился. «Что это за оправдание? Мне пятнадцать, но я бы никогда не сделал такого ни с кем. Даже с этим снобом Малфоем. Хотя, наверное, потому, что я знаю, каково быть мишенью самому. Когда за тобой охотятся почти каждый день, чтобы избить, это немного другое.»

Он закусил губу. Судя по тому, что Ремус и Сириус рассказали ему, половину свободного времени они тратили на розыгрыши, попутно насылая проклятия на Северуса забавы ради. И не все их шутки были такими уж весёлыми, в отличие от тех же Фреда и Джорджа, которые шутили над всеми в принципе, и эффекты их баловства никогда не длились больше одного-двух часов. Разница между безобидными магическими приколами и тем, что использовали марадёры на Северусе, была существенна. Весьма существенна. И Гарри беспокоил тот факт, что Сириус не признал, что поступал неправильно.

Возможно, будучи ребёнком тогда он мало что понимал, но ведь он уже взрослый и должен же видеть разницу. Странно так. Пока он жил в доме Дурслей, в жизни Гарри не было ни одного приличного примера для подражания, всё что у него было так это Дадли и понимание к остальным, тем не менее он никогда не хотел стать похожим на своего кузена, или на Вернона. Он вырос прямой противоположностью.

Интересно, если бы Дадли оказался на месте Гарри, изменился бы ли он к лучшему? А что насчёт Джеймса и Сириуса? Если бы они испытали хотя бы долю того, через что заставили пройти Снейпа, поспешил бы Сириус отсмеяться от того случая на пятом курсе? Или в Визжащей хижине? Почему-то, Гарри сомневался.

Неожиданная волна злости на кузена, отца и крёстного захлестнула его. Почти всё своё детство они провели в роскоши и привилегиях. Они никогда не знали голода, холода и усталости от бесконечных работ по дому. И пустоты, в которой никто не обнимет и не скажет: «Я горжусь тобой.» Они никогда не носили одежду с чужого плеча. Или ярлыка с надписью «Урод». У них было нормальное детство, и на что они его потратили? На измывательство над другими.

«Я, по сути, никогда и не был ребёнком. Мне не позволили. Сев и я, мы и здесь похожи. Как он, должно быть, ненавидел Сириуса и моего отца за это. Я могу понять. Я тоже иногда ненавидел Дадли за то, что у него всегда было всё, а у меня — ничего, хоть я из кожи вон лез, чтобы угодить дяде и тёте. Паршивое чувство.»

Гарри покачал головой. Что толку вспоминать об этом? Он поспешно бросил письмо в камин, наблюдая за тем, как языки пламени пожирают исписанную бумагу. Не хватало ещё чтобы он повторил ошибку Гермионы. Прошлой ночью та призналась ему, что обронила письмо Сириуса, которое как раз таки дало Амбридж повод насесть на Снейпа, и привело к тому, что Гарри пришлось разоблачить себя. Гермиона очень жалела об этом, плакала и заверяла его, что ни в коей мере не хотела, чтобы профессора Снейпа в чём-то обвиняли и арестовывали, или чтобы сам Гарри как-то пострадал. Он тогда обнял её и сказал, что прощает, что это была всего лишь глупая ошибка. Бог свидетель, он сам их натворил немало.

Отряхнув руки, он спустился в большой зал на завтрак — впервые он встал раньше всех гриффиндорцев. Сегодня его ждали сдвоённые чары, уход за магическими существами и сдвоённая трансфигурация. Он надеялся, что сможет продержаться до конца дня, не умудрившись при этом заснуть по пути, хотя сегодняшние занятия никак нельзя было назвать скучными.

Но как же он устал. Словно месяцы не спал, а в последнее время когда он пытался колдовать, магия отзывалась... медленно, неохотно. Взгляд остановился на браслете, окольцовывающем запястье — может, в нём причина? Амбридж заверяла, что он связывает лишь его анимагические способности, но что если она не права? Что если браслет ещё как-то влияет на его магию?

Он зевнул. Жаль, студентам не позволена хорошая горячая чашечка кофе. Его бы этом мигом разбудило.

«Хоть бы Северус прочитал моё письмо, иначе в четверг он устроит мне ад на зельях. Если я сегодня-завтра не вырублюсь, разумеется.»

Постепенно в большой зал начали подтягиваться остальные гриффиндорцы, и хоть Гарри и был голодный, первый же кусок оладьи вызвал желудок на бунт. После нескольких глотков, он отодвинул тарелку. Еда больше не доставляла удовольствия, не имела никакого вкуса, словно он клал в рот опилки. Неужели это нормально для анимагов? У Макгонагалл он вроде никогда не наблюдал потерю аппетита. Быть может, это только с ним так.

Тем временем Северус незаметно наблюдал за ним со своего места за преподавательским столом, и то, что он увидел, его крайне обеспокоило. Мальчишка выглядел так, словно был уже на грани. Бледный, изнурённый, он почти ничего не ел. Ещё немного, и Поттер сломается под давлением. Он бросил взгляд на Минерву — разве она не может попробовать сократить для Поттера на время школьный день, пока он не доделает то, что пропустил?

Если бы Поттер был в Слизерине, Северус, помимо прочего, напоил бы его витаминным и расслабляющим зельями. Надо будет сказать об этом Минерве, главное, чтобы она уговорила Поттера принять их. И хорошенько выспаться.

«Мне надо поговорить с ним, но следующие два дня я буду полностью занят. В четверг вечером я свободен, да и Поттер тоже. Тогда и попытаюсь с ним поговорить. Я только надеюсь, что Хагрид прав, и хуже от этого не станет.»

— Минерва, — вполголоса произнёс он, повернувшись к декану Гриффиндора, — ты не заметила, что Поттер выглядит несколько нездорово? Вяло, устало? Возможно, тебе стоит дать ему одну-две порции витаминного и расслабляющего.

Минерва выглядела поражённой — Снейп редко когда предлагал лекарства для студентов вне своего факультета. — Думаю, это хорошая мысль. Спасибо, Северус. Мистер Поттер в последнее время совсем не щадит себя и засиживается допоздна.

— Не сомневаюсь. Твикси принесёт тебе зелья.

* * *

Тем же вечером Макгонагалл вызвала Гарри к себе в кабинет и передала ему зелья, попутно спросив, всё ли с ним хорошо.

— Я в норме, профессор, — непринуждённо соврал Гарри. Ну, не такая уж и ложь, он действительно почувствовал себя лучше после того, как выпил зелья. — Просто немного на нервах. Но я справляюсь.

Декан задумчиво посмотрела на него. — Поттер, вы уверены?

— Да, мэм, — слава Мерлину, его допрашивал не Снейп, иначе его жалкий маскарад бы уже давно раскрыли. Но Макгонагалл не была Снейпом, она верила, что если что-то не так, то Гарри скажет ей, как сделало бы большинство подростков. Но она не понимала, что Гарри к этому большинству не относился и будучи маленьким ребёнком был приучен подавлять боль и плохое самочувствие, дабы не быть обузой для взрослых.

— Очень хорошо. Но чтобы как следует позавтракали и пообедали завтра, я ясно выражаюсь? Вам нужна энергия для того, чтобы колдовать. И чтобы ходили спать как полагается, молодой человек. Не позже чем в одиннадцать.

— Да, профессор, — он будет в постели в одиннадцать, но через час проснётся и продолжит заниматься. Решено.

— Тогда спокойной ночи.

— Спокойной ночи, — махнув рукой на прощание, он вышел за дверь.

* * *

— Н-но, Гарри, пить Стимулирующий эликсир опасно, — пыталась спорить Гермиона. После того как она закончила со своей домашней работой, Гарри прижал её к стенке в общей гостиной. — Он вызывает зависимость, даже я им никогда не пользовалась.

— Я знаю, но мне реально надо. Я должен успеть как можно больше. Гермиона, ты сможешь его приготовить?

— Да, конечно, но Гарри... мне это очень сильно не по душе. Давай, я лучше одолжу тебе свои записи.

— Нет, — Гарри покачал головой, — я не хочу у тебя списывать. Как долго варится это зелье?

— Несколько часов. Я могу попытаться завтра, подземелье номер три скорее всего будет свободно, а у профессора Снейпа занятия только во второй половине дня.

— Точно. Так ты согласна?

Она неохотно кивнула. — Но только один флакон, Гарри. И ты должен пообещать мне, что будешь строго соблюдать дозировку.

— Обещаю, — он одарил её лучезарной улыбкой. — Спасибо, Гермиона, ты только что спасла мне жизнь.

Та вздохнула. — Что-то я сомневаюсь. Пусти, мне надо найти рецепт.

Оторвавшись от своих домашних заданий, Рон проводил взглядом уходящую Гермиону. — Куда это она? Снова в библиотеку за книгой?

— Нет. Хочет поискать кое-что, — ответил Гарри. — Рон, проверь меня по прорицаниям, а?

— Без проблем. Знаешь, прорицания стали гораздо более, эм, понятными с тех пор, как преподаёт Фиренз, — сказал Рон, беря листок с примерными вопросами из рук друга.

— И не говори. Кстати, ты заметил, что Амбридж больше не заявляется со своими дурацкими проверками?

— Да, и я знаю причину. Она боится кентавров. Они полу-люди, ей от них крышу сносит, — Рон максимально понизил голос. — Близнецы сказали, что планируют что-то грандиозное, чтобы свести её с ума. Возможно, навсегда. Что-то с портативным болотом. И кучей фейерверков из Зонко.

Гарри ухмыльнулся. — Звучит круто. Пусть добавят что-нибудь крылатое, потому что ещё одно слабое место Амбридж... птицы. Она их не выносит.

Рон дёрнул носом. — Я им передам. Спасибо за идею, — он взглянул на пергамент в своих руках. — Ладно, назови три небесных знака, которые предвещают большие перемены или перевороты.

— Эм... комета, виденная ночью, красное небо ночью и... э-э-э...

* * *

Среда, день седьмой:

 

Он возвращался с занятий по гербологии. Завязывая шнурки на кроссовках, он глянул вверх и обнаружил себя в окружении трёх недружелюбно настроенных слизеринцев. Рука нервно скользнула к карману мантии, где лежала его палочка, но пока что он решил подождать.

— Поттер, какого, спрашивается, тебе вздумалось дурачить нашего декана, прикинувшись его фамильяром? — требовательно-сердитым тоном спросила высокая девушка. — По-твоему, это было смешно?

Гарри покачал головой. — Нет, я не хотел этого. Я ничего не помнил, пока был ястребом.

— Звучит правдоподобно, — хмыкнул один из парней. Он был выше него на целый фут, но Гарри подозревал, что это четверокурсник. — А по мне так типичная гриффиндорская выходка. А нам не нравится, когда кто-то подставляет главу нашего факультета, Поттер.

— Это дурной тон, — добавил другой, по росту немного ниже предыдущего. Его палочка была обнажена. — Быть может, нам стоит показать тебе, что случается с теми, кто позволяет себе такое по отношению к нашему профессору.

— Послушайте, я не хочу драться, — начал Гарри. Если Амбридж когда-нибудь пронюхает о том, что он был вовлечён хоть в какое-то подобие дуэли, она сразу же исключит его. — То, что случилось, не было шуткой. Просто плохой удачей.

— О, так спасение профессором Снейпом ты теперь называешь плохой удачей? — накинулась на него девушка. — По мне так он тебя неплохо подлатал.

— Нет, я не это имел ввиду. Я благодарен, что он спас меня-

— Эй, Каммингс, что тут за дела?

Это был Винсент Крэбб.

Здоровяк развернулся к нему. — Учим Поттера уму-разуму, Винс, а что? Хочешь помочь?

У Гарри ёкнуло сердце. Если Крэбб присоединится к ним, то ему конец. Если бы только он мог стать Свободой...

— Нет. Оставьте его. Вы слышали профессора прошлой ночью. Поттера не трогать.

Гарри чуть было не упал. Снейп запретил своим змеям мстить ему?

Каммингс неуверенно потоптался. — Я знаю, Винс, но...

Крэбб мрачно посмотрел на него. — Натан, ты знаешь правила. Если Снейп сказал не трогать, значит, лучше так и сделать. Или хочешь, чтобы он сел тебе на хвост, приятель?

— Нет. Упаси Мерлин, — Каммингс повернулся обратно к Гарри. — Ладно, Поттер. Засим можешь идти. Приказ Снейпа.

Они отступили назад, позволяя Гарри продолжить путь, а тот был сражён тем, что услышал. «Всё же, наверное, прочитал письмо.» Губы тронула лёгкая улыбка. Если Снейп готов защищать его даже от слизеринцев, значит, скорее всего он начинает верить в то, что Гарри сказал правду. Что он никогда бы не предал его.

* * *

Вернувшись в свою башню, Гарри нашёл на подушке флакончик с зельем цвета электрик, рядом — листок с инструкциями. Он упрятал всё это в свой чемодан. Первую дозу он примет после обеда. Только бы помогло.

«Чёрт, у меня же наказание с миссис Жаболицей сегодня вечером. Класс!»

Он присоединился к своим друзьям за обедом в большом зале. С трудом глотая пищу — аппетита по-прежнему не было — oн чувствовал, что кто-то следит за ним со стороны преподавательского стола. Должно быть, это его декан. Хочет убедиться в том, что он исполняет её указания. Но если бы Гарри обернулся, то увидел бы, что внимательный изучающий взгляд принадлежал не Макгонагалл, а Северусу.

* * *

Он решил, что выпьет зелье только после отработки, опасаясь, что Амбридж заметит что-нибудь. К тому же это было весьма кстати — сегодняшним наказанием были строчки. Она протянула ему бумагу, на которой было написано следующее: В анимаге живёт душа чудовища, я должен научиться контролировать его, дабы самому им не стать.

— Двести пятьдесят раз, мистер Поттер, — сладко провозгласила Амбридж, — можете начинать.

Взяв перо, он наградил пергамент мрачным взглядом и принялся писать. Фраза была полной чушью, но Амбридж верила в неё, и в её крошечном мозгу жила цель навязать ему такое же мышление. К несчастью для неё, это никогда не сработает. Гарри знал, кто он и что он, и чудовищем он точно не был.

Спустя полтора часа он сдал ей бумагу, вышел из кабинета и помчался в башню Гриффиндора так быстро, словно его несли крылья вместо ног. Оказавшись в спальне, он выцепил флакон с инструкциями из чемодана и начал читать. Так, не более двух глотков в пределе двадцати четырёх часов.

Осторожно откупорив бутылочку, он сделал первый глоток.

И словно вдохнул свежий весенний воздух.

Как только эликсир достиг желудка, его внезапно передернуло, будто мышцы и сухожилия наполнились мощнейшим зарядом. Непонятная усталость и измотанность исчезли, уступив место собранности и готовности ко всему. Энергия струилась по всему телу, Гарри чувствовал себя так, словно мог пробежать сто миль без остановки, он практически вибрировал на месте.

«Мерлин, это просто невероятно! Я могу переделать всю домашку и даже не устать. Какое чудесное зелье! Почему я раньше не додумался?»

Кинувшись к своей сумке, он достал книги, но тут понял, что новообретённая энергия не даёт усидеть на месте. Тогда он стал ходить по комнате, одновременно с этим читая учебник. Когда желание рвануть в ночь, наконец, прошло, он устроился на кровати и начал выполнять задания на завтра. От них он всегда избавлялся в первую очередь, потом переходил к пропущенному.

Не успел он оглянуться, как прошло три часа, и в спальню ввалились Симус, Дин и Невилл.

— Трудишься, Гарри? — спросил Невилл.

— Он становится двойником Гермионы, — поддразнил Симус.

Гарри только кивнул в ответ, абсолютно не чувствуя усталости.

Друзья уже готовились ко сну, поэтому он подхватил книги с бумагами и удалился в общую гостиную. Гермиона, которая тоже была там, бросила на него обеспокоенный взгляд.

— Гарри, ты всё сделал как я сказала?

— Да, сработало отлично. Я чувствую себя превосходно.

— А, ну... это хорошо, наверно. Только не переборщи, ладно?

Отсутствующе кивнув, он устроился в ближайшее кресло и начал яростно писать, быстро двигая рукой по пергаменту.

* * *

Четверг, день восьмой:

 

Он всё ещё писал и читал, когда остальные пошли спать. Он прозанимался всю ночь, и когда пришёл рассвет, по-прежнему чувствовал себя свежим и бодрым. Отложив учебники, он решил прогуляться. На этот раз ему удалось закрыть существенный пробел в пропущенном, но Гарри больше не мог сидеть на месте. Тело требовало движения.

Одевшись в новую мантию, он выбежал на улицу и оставшийся час перед завтраком потратил на то, чтобы избавиться от излишка энергии, но даже после этого не чувствовал усталости. Цвета казались ярче, образы — острее, даже воздух, которым он дышал, был чище. Такое ощущение, словно он снова стал ястребом.

За завтраком Гермиона продолжала тревожно поглядывать на него, пока он практически вдыхал в себя пищу. — Гарри, с тобой всё хорошо?

— Лучше не бывало. А что?

— Ты уверен?

— Да. Перестань волноваться.

Их ждали сдвоённые зелья в тот день, и Гарри даже не волновало, будет ли Снейп снова игнорировать его или нет. Адреналин кружил голову, он практически скакал вокруг своего котла. Рон невольно вытаращился на него. — Гарри, ты в порядке?

— В порядке. Просто превосходно. А что?

— Ну ты кажешься таким... не знаю... счастливым и взволнованным... а у нас зелья, друг.

— Я знаю. Я чувствую себя отлично, — взяв маленький нож, он сцапал у Рона корни акации. — Давай, я тебе их порежу. Мне надо что-то делать.

Наскоро измельчив корни, Гарри отправил их в котёл, теперь осталось только подождать, пока зелье настоится. Это оказалось непростой задачей, Гарри просто не мог стоять спокойно, бурлящая в нём энергия постоянно заставляла двигаться. Он начал отбивать рукой неровный ритм по бедру, одновременно с этим стуча ногой по полу, но всё это отчасти скрывал котёл.

Снейп ходил по комнате, проверял работу каждой пары. Подойдя к Рону и Гарри, он бросил на зелье один лишь взгляд. — В кои-то веки адекватно, — пробормотал он, затем в упор посмотрел на Гарри. — Поттер, по какой причине вы постоянно вертитесь? Вам трудно спокойно на месте постоять хотя бы минуту?

— Ммм? Что, сэр? — ответил Гарри. — О... нет, сэр. Я просто нервный сегодня.

Северус резко нахмурился. — Ну так, возьмите себя в руки.

— Да, сэр.

Взмахнув мантией, Северус удалился. «Что с ним такое? Он дёргается так, словно выпил Стимулирующий эликсир.» Признаки ему были прекрасно знакомы, ведь роль шпиона и его порой вынуждала принимать эликсир, коль надо было бодрствовать всю ночь, а днём вести занятия. «Если глупый мальчишка его выпил, я из него душу вытрясу. Неужели он не знает, что это опасно? Чудесное состояние обеспечено на целых двадцать четыре часа, но потом оно улетучивается, и начинается самое худшее.» По этой причине он знакомил с этим зельем только студентов шестых и седьмых курсов, хотя само по себе оно было не таким уж сложным в приготовлении. Но соблазн использовать его был слишком велик, а следовавшая за этим ломка вызывала депрессию, меланхолию и летаргию на целый день.

Весь оставшийся урок мастер зелий следил за Поттером орлиным взором, подмечая всё больше и больше деталей, говорящих в пользу Стимулирующего эликсира. Мальчишка без конца топтался на месте, левая рука время от времени подрагивала, а глаза были неестественно яркими. Он часто-часто дышал.

Северус поджал губы — адреналиновая гонка для Поттера постепенно подходила к концу. «Ему понадобится антидот, иначе о какой-либо осмысленной дискуссии можно забыть. Надо будет приготовить заранее.»

Ещё раз проверив зелья у всего класса, Северус объявил, чтобы менее чем за десять минут все закончили и сдали флаконы с образцами.

Гарри было почти жаль делать это, тем не менее он осторожно влил зелье в фиал, а Рон обозначил его. Друг уже хотел было отнести полученный результат на стол Снейпа, но Гарри опередил его, схватив пробирку первым. — Я отнесу. Я не против.

— Да пожалуйста, — сказал Рон, всё ещё подозрительно поглядывая на него, но затем поспешил ретироваться — не хотелось задерживаться в классе зельеварения дольше, чем надо.

Когда Гарри сдал образец, Северус наклонился к нему и мягко сказал: — Мистер Поттер, нам нужно кое-что обсудить. Зайдите в мой кабинет после обеда, ровно в два часа.

Гарри моргнул. — То есть, вы хотите поговорить со мной?

— Разве я не это только что сказал?

— А... да, сказали. Я приду, сэр. До встречи! — и он буквально спринтом вылетел за дверь.

Снейп закатил глаза. «Поттер, как только мы всё обсудим, я конфискую проклятое зелье. Оно действует на тебя даже хуже чем на меня. Чёрт бы побрал Минерву, неужели нельзя было предупредить своих студентов об опасностях этого эликсира?! Поттер, скорее всего, использовал его, чтобы успевать по учёбе.»

Что, вобщем-то, было поводом для большинства студентов... по-началу. А потом они начинали использовать его для всего и постепенно подсаживались на него.

* * *

Гарри вяло пощипывал сэндвич за обедом — аппетита снова практически не было, но его это не беспокоило. Ему нужно было снова на прогулку, нервозность никак не уходила. Он пригласил друзей, но Гермионе нужно было читать арифмантику, а Рон намеревался вздремнуть.

Пожав плечами, Гарри практически вынесся из Большого зала и на полной скорости помчался к границам территории Хогвартса. Очутившись за хижиной Хагрида, он огляделся по сторонам и исчез меж деревьев, держа путь к секретной поляне. Ещё до того как он стал анимагом, Гарри частенько бывал здесь. Позже он навещал это место вместе с Северусом.

К тому времени как он оказался там, действие зелья почти закончилось, и его больше не переполняла безграничная энергия. Вместо этого он чувствовал приятную усталость.

Выйдя на прогалину, он опустился на траву и посмотрел на часы. Отлично, в запасе есть ещё, как минимум, час до встречи со Снейпом. «Интересно, что ему нужно? Прочитал письмо и теперь хочет поговорить? Или я завалил зелья?»

Сильнейшая усталость навалилась совершенно внезапно, а страх провала по зельям усилился. Если он не получит хотя бы Удовлетворительно, не видать ему карьеры аврора. Хотя, неизвестно, если авроры вообще примут его. По слухам они были крайне избирательны, и только самые достойные заслуживали чести вступить в их ряды.

Положив голову на колени, он уснул, но сны быстро превратились в кошмары. Снова он видел падающего Седрика, слышал смех Вольдеморта, который потом превратился в Амбридж — та вонзила ему в руку кровавое перо. Багровые капли брызнули на землю... и он взвыл, но его никто не слышал, никому не было дело, они все ушли, погибли, сгинули, а его оставили... оставили одного...

Он проснулся — по лбу струился пот — и с ужасом обнаружил, что солнце почти зашло. Гарри посмотрел на часы. «Проклятье! Я пропустил встречу со Снейпом.»

Он хотел было встать, но задача вдруг показалась ему слишком утомительной. Он очень устал. Хотелось просто остаться здесь, да и что с того, что он пропустил посиделки со Снейпом? Ничего больше не имело значения.

Отчаяние и одиночество тяжёлой волной обрушились на него, и он спрятал лицо в ладонях, порываясь заплакать, но это удел труса, а он — не трус. Ведь, нет же? Гарри покачал головой. Может, и да. Иначе бы он не был один.

Рукав мантии слегка соскользнул вниз, и он посмотрел на серебрянный браслет вокруг своего запястья. Метка позора, метка звериной души. Горечь и гнев захлестнули его. Он позволил ей сковать себя как какого-то монстра. Кто он после этого, как не трус? Бесполезный, никчёмный урод, как любил говорить дядя Вернон.

Он закрыл глаза, но бежать было некуда. Насмешки эхом отзывались в голове. Он так чертовски устал! Его больше ничего не заботило. Он потерял всё. Свою анимагическую форму, свою дружбу с Северусом, родителей... Какой смысл продолжать? Он всё равно никогда не сможет закончить треклятые задания вовремя, стервожаба сломает его палочку, а затем выкинет из школы. И когда Тёмный лорд найдёт его, лживое пророчество исполнится.

Он умрёт так же как и жил...

Нелюбимым.

И когда холодная тьма властно поглотила его, он позволил ей утянуть себя на глубину.

* * *

Вновь посмотрев на часы, Северус сжал зубы. Где он? Было уже десять минут третьего, а Поттер так и не появился. Он что, думает, что может заявляться как заблагорассудится? Он ведь чётко дал понять, чтобы тот не опаздывал. И вот пожалуйста.

«Я дам ему ещё пять минут, потом пойду искать его. Игнора и неуважения я с его стороны терпеть не стану.»

И Северус вернулся к проверке эссе. Пять минут прошло. Без Поттера.

С резким скрипом отодвинув стул, Снейп встал. Ну, он до него доберётся. Поттер раз и навсегда запомнит, что значит — приходить вовремя. Покинув кабинет, профессор направился в башню Гриффиндора.

— Яркое сердце, — назвал он пароль и вступил в гостиную факультета, до смерти напугав группу первокурсников, которые увлечённо играли в Подрывного Снейпа.

— Профессор Снейп! — пропищали они.

— Кто-нибудь из вас знает, где Гарри Поттер? Или его друзья, Уизли и Грейнджер?

Спустя мгновение, один из них смог ответить. — Уизли спит, сэр, а Гермиона в библиотеке, занимается. Она там живёт почти. Но я не знаю, где Гарри.

— Он не вернулся сюда после обеда?

— Нет, сэр. Насколько мне известно.

Северус остро выдохнул. Затем развернулся и вынесся из гостиной.

— Ой-ёй. Гарри стопудово схлопочет наказание, — пробормотал первогодка за его спиной. — Он выглядел так, словно готов был плеваться огнём.

— Да он всегда так выглядит.

— Нет, сейчас было хуже.

Портрет захлопнулся, и последующие комментарии канули в неизвестность. Но что правда, то правда. Северус был настолько зол, что его прям подмывало влепить Поттеру наказание. Куда этот проклятый ребёнок снова сгинул? Он направился к выходу из замка. Быть может, Гарри пошёл к Хагриду и потерял счёт времени.

Но и в хижине его не оказалось.

— Он снова пропал? — взволнованно спросил Хагрид.

— Да. Я сделал, как ты сказал, и попросил его придти ко мне, чтобы поговорить. Но он увильнул! — прорычал Северус. — Неслыханная дерзость!

— Ты ведь не думаешь, что он снова превратился?

— Я надеюсь, что нет. Амбридж запретила ему, и если она его поймает...

— Ты проверил свою поляну?

— Нет. Но, наверное, стоит. Спасибо, Хагрид.

— Удачи тогда, Сев. И если найдёшь его, запомни... сдерживай свой нрав.

— Я запомню, — с этими словами Северус выскользнул из хижины и растворился в Запретном лесу.

Он стремительно двигался меж деревьев, бесшумно ступая по проторенной дорожке. «Уж лучше бы ему быть там, иначе придушу. Неужели даже после всего, что произошло, он так и не усвоил, что нельзя просто сбегать?! Особенно, если он, и правда, под действием Стимулирующего зелья. Когда оно выветривается, ты, считай, на дне, и без помощи другого человека не вылезешь.»

Для него этим человеком всегда был его наставник, которому он безоговорочно доверял. Или же он принимал антидот, дабы не сойти с ума от отчаяния.

Осторожно раздвинув лиственный занавес, он испустил резкий вздох облегчения. Поттер был здесь. И выглядел так, словно пришёл конец света.

Пройдя через занавес, Снейп вышел на прогалину. — Я так и думал, что ты, возможно, тут, — произнёс он безупречно неитральным тоном.

От неожиданности Гарри подпрыгнул так, что чуть не свалился на траву. — Как вы нашли меня?

— Простая дедукция. Тебя не было ни в башне Гриффиндора, ни у Хагрида. Оставалось только это место, — он сделал несколько шагов вперёд, изо всех сил пытаясь держать себя в руках. Мальчишка выглядел кошмарно, глаза были словно два выжженных провала, полных безысходности и боли. Северус не был уверен, сколько в этом было от зелья и сколько от ментального состояния Поттера. — Ты не пришёл в назначенное время.

Тот безучастно пожал плечами. — И что? Какая разница? Накажите меня, почему бы и нет.

— Думаешь, я за этим сюда пришёл? — мягко спросил Северус. Приблизившись к нему ещё немного, он достал из складок мантии антидот.

Гарри отвёл глаза, пробормотав: — Не знаю. Мне плевать. Оставьте меня в покое!

— Оставить зачем? Дальше упиваться виной и угрызениями совести?

— Всё равно. Мне было хорошо, пока вы не захотели со мной увидеться... сэр. Вы всё испортили.

— Поттер, вам ни разу не было хорошо, — строго прервал его Северус. — Вы были под действием Стимулирующего эликсира, разве нет?

Гарри кивнул.

— А теперь оно сходит на нет, и вот результат. Вы чувствуете себя подавленным, опустошённым и отчаявшимся. Один из наиболее гадких побочных эффектов этого снадобья. Вот, я принёс антидот. Выпейте, полегчает немного.

И он протянул мальчику флакон.

Не удостоив жест вниманием, Гарри встал на ноги и гневно воззрился на своего учителя. — Что это за проклятая игра, Снейп? Вам наплевать на меня. Я всего лишь ваш студент. Какое вам дело до меня?

Они схлестнулись взглядами, вечерний воздух сгустился от охватившего лесную поляну напряжения, и когда юный волшебник посмотрел в лицо своего бывшего спасителя, его магия всколыхнулась в ответ на присутствие Снейпа.