Сломанные крылья (джен)

— Какое тебе дело до меня?

Вопрос повис в воздухе, полный горечи, муки и бесконечной тоски.

Волосы безжизненными прядями упали ему на глаза — их взгляд пронизывал Северуса насквозь.

А он смотрел в них и впервые в жизни видел не своего покойного врага Джеймса, и даже не любимую Лили, нет. Он видел себя... озлобленного, раненого и испуганного... себя в шестнадцать, потерянного, отчаянно пытающегося найти кого-нибудь, кто помог бы ему, но не ведающего, как об этой помощи попросить. Он смотрел в глаза юного волшебника и, как сквозь тусклое стекло, видел отражение собственной искалеченной души.

Глубокий вздох. Что ж, этого он не ожидал, когда отправился на поиски. Он думал найти студента, раздавленного депрессией после принятия зелья, но не того, кто тонул в безысходности и нужде, кто так пронзительно напомнил ему самого себя, когда-то тоже балансировавшего на грани саморазрушения. Как бы то ни было, именно это он нашёл. Именно с этим ему придётся разбираться.

Боль, гнев, отчаяние... Всё это разъедало душу мальчика как гигантская раковая опухоль. Быстрое решение пришло инстинктивно, и Северус молился, чтобы оно оказалось верным. Гнев должен вырваться наружу прежде, чем можно будет остудить кипящую в сердце боль.

— Это довольно сложный вопрос. Скажи мне лучше сперва, почему ты думаешь, что мне нет дела до тебя?

Гарри неверяще уставился на него, а мгновением позже его лицо исказилось от ярости. — Да потому что! Я пытался... пытался донести до вас, что я — не мой отец, но вы продолжали твердить обратное. Я никогда даже не знал его! А когда хоть что-то узнал, понял, что в моём возрасте он был мерзавцем. А я не такой! Я бы никогда не стал насылать пролятия на людей ради забавы, и я никогда не вёл себя так, словно был лучше других, потому что я знаю, что я не лучше. Я всегда это знал.

У него перехватило дыхание, словно он пытался сдержать всхлип.

— Откуда тебе было знать?

— Потому что именно это мне твердили всю мою проклятую жизнь, Снейп! Мой кузен Дадли, моя тётя Петунья, мой дядя. Ты урод, Поттер, а теперь прочь от Дадли, пока не заразил его. Ты — пустое место, Поттер! Ты должен был умереть вместе с родителями. Ты — никчёмная магическая ошибка! Вот что я слышал постоянно, сколько себя помню. Я был не более, чем обузой, которая должна была вкалывать по дому и получать пинки от Дадли. Я никогда не был избалованным сопляком, как вы обо мне думали, никогда не получал всё, что желал, как мой отец! Хотите знать, где я жил первые десять лет своей жизни, Снейп?

— Где?

— В чулане... В чулане под лестницей.

Снейп стоял как громом поражённый. Но он знал, что мальчик говорит правду. Они поместили сына Лили в чулан. Кулаки сжались сами собой. Гнусные поганые маглы! Да как они посмели?

— Они заставили тебя жить в чулане?

— Именно. Выпускали только тогда, когда им надо было загрузить меня работой. А теперь марш обратно к мётлам и швабрам, Поттер! А будешь дерзить — два дня без ужина! И никакой тебе новой одежды, обноски Дадли как раз для таких уродов как ты! Прекрасная жизнь, Северус, как считаешь? Лучшая в мире, не так ли? — голос Гарри сочился сарказмом. — Хотя какого дьявола я тебе всё это рассказываю. Можно подумать, тебе не плевать! Ты такой же как и все! И видишь только то, что хочешь, но не правду! — он наградил профессора злым взглядом. — Не знаю, почему моя мать вообще с тобой когда-то дружила!

При этих словах Северус чуть было не вспылил, но искра гнева мгновенно погасла, стоило ему вновь посмотреть на мальчика. — Я... заслужил это. Я не был тебе хорошим другом с тех пор, как ты... превратился назад.

— Нет. Ты был просто коронным ублюдком.

Резко отвернувшись, он сжал кулаки, изо всех сил пытаясь подавить раздирающие его эмоции, но Северусу этот защитный механизм был хорошо знаком. Ещё несколько шагов вперёд — и он закрыл расстояние между ними.

— Ты прав. Я позволил своему темпераменту управлять мной. Я видел твоего отца, а не тебя. Я видел в тебе его призрак много-много лет, но не ребёнка, которым ты был. Я... хочу всё исправить. Я ошибался.

Гарри трясло от еле сдерживаемых чувств. — Именно. Вы, чёрт возьми, ошибались! Вы знаете, как... как я ждал вашего урока, когда был первогодкой, профессор? Я думал, что хоть тут я не оплошаю, у меня всегда были хорошие результаты по основам химии и кулинарии в магловской школе. Всё остальное было для меня сродни греческому, но зелья... Только в них я мог преуспеть. А потом пришли вы и... ни разу даже не дали мне шанса. Я хотел впечатлить вас, но вы сделали это невозможным. Я хотел уважать вас, чёрт возьми, а в итоге стал презирать!

— Я знаю. Я мерзко вёл себя с тобой. Отчасти из-за собственной слепоты, отчасти для того, чтобы сохранить роль двойного шпиона. Тем не менее это не оправдывает моих действий. Я должен был всё тебе объяснить. Просто я по жизни никому ничего особо не привык объяснять.

— Это уж точно, — дыхание Гарри стало рваным, перед глазами всё поплыло.

Снейп поймал его прежде, чем он рухнул на землю. — Проклятье, Поттер! Ты слишком часто дышишь, — он аккуратно опустил его на траву, приведя в сидячее положение, затем наклонил вперёд. — Голову меж коленей, Поттер. Вот так. Теперь расслабься и вздохни. Давай, дыши, — профессор встал на колени рядом с ним, неловко похлопывая его ладонью по спине. — Вдох-выдох.

Гарри смог вдохнуть, и удушливая тьма внутри него понемногу начала растворяться. Знакомый шёлковый голос рядом. Голос Снейпа. Гарри сосредоточился на его звучании. И его дыхание постепенно начало выравниваться.

— Хорошо. Ещё раз.

Он повиновался. Вдох, выдох. Пятна перед глазами исчезали. Снова вдох... Вдруг он икнул, потом ещё раз, и ещё. Приступ сильнейшей икоты накрыл его, болезненно отзываясь в диафрагме.

Успокаивающие поглаживания по спине. — Не напрягайся. Только хуже станет.

Ик!

— Не могу... остановиться...

Ик!

— Поттер... Гарри... послушай меня. Вдохни поглубже и задержи дыхание на пятнадцать секунд. Готов?

Гарри икнул, затем попытался сделать так, как ему было сказано. Глубоко вдохнув, он замер, мысленно отсчитывая время, пока Северус делал то же самое вслух.

— ...четырнадцать ...пятнадцать. Дыши.

Он выдохнул. Потом вздохнул... и снова икнул. — Чёрт!

— Стоп. Давай, повторим.

Гарри послушался.

На этот раз, когда он выдохнул, то обнаружил, что икота прошла.

Облегчённо выпрямившись, он осторожно посмотрел на Северуса. И что теперь?

Мастер зелий держал в руке флакон. — Тебе нужно выпить это. Оно поможет справиться с депрессией.

Желудок скрутило, и Гарри тут же отвернулся. — Нет. Меня стошнит.

— Попробуй.

— Нет.

— И всё же попробуй, — твёрдо приказал Северус. — Тебе это нужно, — он потянул мальчика назад, укладывая его голову на своё плечо. — Так, откинься, открой рот и глотай, — поднеся фиал к губам Гарри, он вынудил его выпить немного антидота.

Мальчик закашлялся. — Фу! Кажется, меня вырвет.

— Нет, не вырвет. Вдох-выдох.

Гарри послушался. И обнаружил, что зелье действительно помогает.

— Снова, — Северус заставил его сделать ещё один глоток, потом ещё один. Наконец, фиал опустел.

Гарри поморщился, но эффект антидота был неоспорим. Ощущение, будто он тонет в бездонном море отчаяния, исчезло. Только голова неприятно пульсировала, да глубоко внутри всё ещё ныли старые раны. Но эта боль странным образом притупилась, когда он осознал, что рука Северуса всё ещё покоится на его плече. Нет, его голова на плече Северуса.

Смутившись, он попытался сесть, но Северус не позволил.

— Лежи спокойно. Если ты сядешь слишком быстро, у тебя голова закружится, птенец, — мягко сказал профессор. Он не собирался произносить его вслух, но старое прозвище словно само соскользнуло с его губ.

«Птенец. Он назвал меня птенцом», — подумал Гарри, чувствуя, как звучание былого имени проливает свет на его душу. Робко посмотрев в глаза старшего мага, он спросил: — Вы ведь серьёзно имели ввиду то, что сказали раньше? Что вам жаль, как вы вели себя со мной в классе?

— Серьёзно. Я потворствовал старой вражде, и за это я прошу прощения. Я не должен был вешать на тебя ответственность за то, что произошло ещё до твоего рождения. Я надеюсь, когда-нибудь ты сможешь меня простить. Теперь я понимаю, почему ты превратился обратно... и за это я тебе благодарен.

Гарри слабо улыбнулся ему. — Ну я ведь не мог позволить жабе схватить вас, не так ли? Вы ведь тоже меня спасли.

— Уже в сотый раз, — с тихой ворчливостью заметил Снейп.

— Что могу сказать? Я — магнит для неприятностей, — Гарри развел руками.

— Даже не сомневайся, — согласился Северус. Тут его взгляд зацепился за блеснувший на тонком запястье серебрянный браслет. — Поттер... Гарри... что это?

— Что? А, это? Это... Связывающий браслет.

В глазах Северуса полыхали отвращение и ярость. — Я знаю, что это. Кто надел эту мерзость на тебя, Гарри? Кто посмел сковать прирождённого анимага артефактом чёрной магии?

— Амбридж. Она... она сделала это, когда я в первый раз отбывал с ней наказание. Она сказала, что мне нельзя доверять, что ей придётся надеть это на меня, и что это только ограничит мою способность превращаться. Я, мол, не хочу, чтобы по школе вольно разгуливал незарегистрированный анимаг.

— Вот, значит, как? — острым как лезвие тоном процедил Снейп. — Эта сволочь солгала! Браслет не только ограничивает твои анимагические способности, он также ослабляет твою природную магию. Это черная магия, которая сковывает твою силу, и из-за этого ты погружаешься в отчаяние. Когда-то такими браслетами «связывали» узников Азкабана, но это было давно. Я думал, что все они были расплавлены, что их уже и в помине нет. Их использование незаконно. Особенно... особенно на детях, — взяв Гарри за запястье, Северус повернул его и немного сдвинул браслет наверх, внимательно изучая покрытую волдырями кожу.

— Проклятье, как долго это длится? И почему, черт тебя возьми, почему ты никому не сказал? Тебе что, так нравится строить из себя мученика?

— Нет! Но... Я думал, что она может. Я думал, что Макгонагалл не против, раз Амбридж говорила с ней о моих занятиях по анимагии. И я сказал Амбридж, что браслет жжет, но она ответила, что так и должно быть, и что мне просто надо... э... терпеть.

Северус яростно выругался. — Исчадие ада! Я ей голову оторву за это! Я заставлю ее ответить по всей строгости закона и я не успокоюсь, пока ее не отправят в Азкабан или на шесть футов ниже!

Глаза его горели черным огнем, и Гарри почувствовал, как в груди разливается тепло. Хоть кому-то он был важен. Но тут профессор посмотрел на него, и Гарри поежился. — А что до тебя, мистер, то я всенепременно вправлю тебе мозги. Как можно было до сих пор не попросить хоть кого-то о помощи?! Необязательно меня, а хотя бы своего собственного декана, когда уже дошло вот до такого? — он гневно ткнул пальцем в сторону искалеченного запястья Гарри. — Минерва знает закон так же хорошо как и я. Она бы ни за что не потерпела такого отношения к студентам своего факультета! И не своего в том числе.

— Профессор, я же сказал вам... я не знал, что это незаконно...

— А не надо было принимать на веру все, что говорила эта карга. В следующий раз будь добр, используй свою голову, — жестко оборвал его Снейп. Но теперь взгляд его отражал скорее волнение нежели гнев.

— Простите, сэр.

— Пф! Северус.

— Что?

— Мое имя. Можешь ко мне так обращаться... если хочешь. Наедине, разумеется, — поспешил добавить он. — Значит так, я приложу все усилия, чтобы снять с тебя это... уродство. А пока что попробуем подлечить твое запястье.

Северус призвал аптечку с зельями первой помощи, которая хранилась в столе классной комнаты — несчастные случаи на его занятиях не были таким уж редким явлением.

Он извлек из аптечки несколько фиалов и мягкую ткань, затем взял запястье Гарри и положил на колено, тихо прибавив:

— Сожми зубы — будет больно поначалу. Я сделаю все максимально быстро.

Профессор указал палочкой на запястье. Короткое заклинание, и покрывавшие кожу волдыри вскрылись, источая желтую жидкость. Гарри зашипел от боли.

— Инфекция, — пробормотал Северус, — твоего тела и магии.

Покачав головой, он вскрыл флакон с фиолетовым зельем и вытряс небольшое количество на ткань. — Сиди спокойно — будет очень сильно жечь, но это необходимо.

Гарри стиснул зубы, пока Снейп наносил антисептик на его руку. Жгло просто невыносимо, но он упрямо молчал. На глазах невольно выступили слезы.

— Почти готово, — удостоверившись, что все зараженные места тщательно вычищены, мастер зелий нанес бальзам для открытых ран. Мазь сразу остудила боль, и Гарри мягко выдохнул от облегчения.

Проворно забинтовав запястье, Северус применил чары прилипания, чтобы хорошо держалось. — Все! Ну как? Лучше?

Гарри кивнул. — Спасибо... Северус, — он неторопливо сдвинул руку с колена Снейпа, вздрогнув, когда браслет скользнул обратно. Но по крайней мере через бинты Гарри больше не ощущал жжения. — Наверное, поэтому я... чувствовал себя так плохо в последнее время.

— Что ты имеешь ввиду?

— Я почти не спал. И все, что я ел, было на вкус как опилки. Я не чувствовал голода с тех пор как... перестал быть Свободой. Я не могу заснуть, хотя чувствую усталость. Моя магия... она словно истощена...

— Последствия черной магии, — мрачно сказал Северус. — Чем дольше ты его носишь, тем тебе хуже.

— Я что... Теперь это никак не исправить?

— Нет. Как только мы снимем браслет, ты исцелишься, — заверил профессор. — Я прижму ее к стенке сегодня вечером. Теперь эта дрянь не отвертится. Обещаю.

— Не с вами у нее на хвосте, это уж точно, — не удержавшись, сострил Гарри. Затем отрывисто выдохнул. — Я... прошу прощения, что не сказал раньше, что мои воспоминания вернулись. Но поймите... я не хотел... отнимать у вас фамильяра. Вы так сильно привязались к Свободе. Я все испортил, да?

— Нет. Я... для меня честь, что ты так сильно заботился обо мне... учитывая мое к тебе отношение. Я не заслужил этого. Ты очень напоминаешь мне свою мать. Она тоже когда-то простила мне огромную ошибку.

— Вы принесли пророчество Темному лорду, — слегка обвиняюще сказал Гарри. — Как вы могли это сделать?

— Я был молод и отчаянно хотел проявить себя перед Альбусом. Я думал, ему виднее, поверил, что пророчество — лучший способ, как запутать Темного лорда. Я получил амнистию от министерства, но они все равно следили за мной, я знал — они ждут, когда я сделаю очередной неверный шаг. Тогда бы меня ждал Азкабан без малейшей возможности условного освобождения. Альбус дал им клятву, что как шпион я бесценен, и я хотел этого. Я жаждал искупить свою идиотскую ошибку, позволив безумцу запудрить себе мозги. Доставка пророчества стала моей первой официальной миссией. Но если бы я знал, к чему это приведет в итоге... я бы отказался. Я бы никогда не подверг риску Лили или тебя, даже Джеймса...

Гарри смотрел в глаза Северуса, видя, что тот говорит правду. Маска исчезла, обнажив величайшую скорбь и сожаление за то, что уже не исправить. Глубоко вздохнув, он сказал. — Я понимаю. И я... прощаю вас. Вы не виноваты. Виноват проклятый Дамблдор. И Темный лорд. Но не вы.

— Ты всерьез это говоришь?

— Да.

— Но... как такое возможно?

— Потому что... друзья так поступают. Они прощают друг друга.

Северус улыбнулся. Не своей обычной усмешкой, а по-настоящему, чувствуя, как зияющие раны в его душе, наконец-то, нaчали заживать.

— Спасибо Гарри. Ты мудрее, чем думаешь. Иногда. Так-то ты ведешь себя как безрассудный пятнадцатилетний подросток. Ты как додумался наглотаться Стимулирующего зелья? Ты разве не знал, что полагаться на такие вещи — опасно?

— Ну... Гермиона предупреждала меня, но мне надо было сделать хоть что-то, Сев! У меня заданий выше крыши, как я все это успею до сдачи СОВ?

Северус протянул руку и легонько щелкнул его по уху. — Попросишь помочь, невозможное ты дитя! Вот как!

— Эй! — недовольно вскрикнул Гарри. Потом сказал: — Ну, так вы поможете мне, профессор Снейп?

— Да. Я могу научить тебя, как быстро извлекать нужную информацию из прочитанного и делать сжатые записи. Тебе не придется заново изобретать колесо, Поттер.

— А это не запрещено?

— Нет, черт возьми. Ты — студент, а я твой учитель. Если ты просишь у меня помощи, я обязан помочь, — Снейп усмехнулся. — Видишь, есть много способов, как освежевать дракона.

Гарри тоже хмыкнул. — Спорим, этой жабе такое даже в голову бы не пришло.

— Разумеется нет, — сухо сказал Снейп. — Думаю, она хотела сломать тебя, сковав браслетом и нагрузив работой.

Гарри сверкнул глазами. — Меня не так-то просто сломать.

Он уповающе посмотрел на своего учителя. — Я жду не дождусь, когда смогу уже избавиться от этой штуки. Я очень хочу снова взлететь.

Голос мальчика был полон тоскливой жажды. Мастер зелий вздохнул. — Мы найдем способ осуществить это. Ни один анимаг не должен быть узником.

Гарри кивнул. — Ястребы рождены для вольного неба. Знаешь, когда я был Свободой... это все равно был я. Я не притворялся.

— Теперь я это знаю, — Северус положил руку на хрупкое плечо. — Ты всегда будешь Гарри Поттером. И ты всегда будешь моей Свободой.

Взгляд, полный неверия и надежды, был ему ответом.

— Ты всерьез это говоришь?

— Да.

Неожиданно профессор обнаружил себя в обьятиях зеленоглазого анимага. Сотрясаясь от тихих всхлипов, Поттер яростно сжал его в своих руках, и Северус неловко провел рукой по его спине. — Тихо. Все в порядке.

От этих слов, произнесенных невыносимо мягким, шелковым голосом, рухнули стены внутри Гарри, и он сделал то, чего не делал даже будучи маленьким ребенком — положил голову на плечо Северуса и заплакал. Слезы не текли легко, они словна изливались из глубокого, полного горечи колодца, но выплескивая наружу весь страх, одиночество и скорбь, он почувствовал, как боль внутри него, рожденная когда-то осознанием, что его семья никогда его не примет, начала утихать. Хоть кому-то теперь был важен один лишь он.

Северус прижал к себе ближе плачущее дитя, поглаживая его по спине одной рукой, а другой — перебирая встрепанные волосы. Он не был уверен, что делает все правильно, он никогда никого не успокаивал, но раз Гарри до сих пор не отстранился, значит, все хорошо. Логически он понимал, что мальчику это было необходимо — освободиться от всего, что скопилось внутри за долгие годы. Северус просто не ожидал, что именно к нему Гарри потянется за теплом. Разве не он оказался причиной стольких его страданий? Но вот они здесь, темпераментный колкий профессор и его угрюмый студент, сумевшие найти утешение в поистине самом невероятном месте.

Впервые в жизни Северус Снейп подумал о том, что это возможно — залечить разбитое сердце, и его душа, так долго плененная отчаянием и тьмой, наконец-то смогла обрести крылья и взлететь.

Все благодаря одному упрямому мальчишке, который не позволил дружбе умереть.