Когда дерется львица (гет)

— Я решил вступить в Орден, Гермиона, — сказал Гарри на следующий день, когда они сидели в комнате старосты. — Мне пора что-то делать, а так я хотя бы буду знать, что происходит.

Они отчаянно хотели провести время вместе. Гермиона была рада, что Гарри так легко ее принял, а Гарри желал узнать «новую» Гермиону получше.

Так как их беседа, естественно, состояла из личных тем, и Гермиона не горела желанием встретить Рона, они остановили выбор на комнате старост, а Гарри попросил Добби принести чая.

В итоге они получили богатый выбор печенья, пирожных и десертов всех вкусов и цветов.

— Хорошая мысль, — кивнула Гермиона, потягивая чай. — Но ты должен быть уверен в причине своего поступка. Как я говорила, ты не повлиял на мое решение, и чувство вины не должно толкать тебя к тому, чего ты не хочешь.

Вместо ответа Гарри улыбнулся и подлил Гермионе чая.

— Я всегда знал, что это произойдет, — наконец задумчиво ответил Гарри. — Было время, как после четвертого курса, например, когда я не мог дождаться вступления в Орден. А потом, на пятом курсе я будто потерялся, и смерть Сириуса лишь сильнее подтолкнула меня. Если я наконец решил больше не тратить время впустую, ты должна бы радоваться, а не сомневаться в моих причинах.

Гермиона улыбнулась в ответ:

— Как хорошо, что ты вернулся, Гарри. Я скучала по тебе.

Прежде чем Гарри успел что-то сказать, раздался стук в окно. Гермиона быстро встала, впустила коричневую сову и отвязала от ее лапы письмо. Прочитав написанное, девушка разочарованно покачала головой.

— Черт, — прошептала она, подходя к камину и передавая письмо Гарри. — Должно быть, что-то произошло.

«Мисс Грейнджер, — гласило письмо, написанное аккуратным почерком Снейпа, — пожалуйста, немедленно явитесь в кабинет к директору. Нам срочно требуется кое-что обсудить. С. Снейп».

— По-моему, звучит вполне нормально, — возразил Гарри. — Может, он хочет обсудить какие-то шпионские вопросы.

Гермиона покачала головой:

— Он назвал меня мисс Грейнджер и использовал ключевое слово «срочно». И сокращение его имени до «С.» говорит о том, что мне следует быть осторожной. Вдобавок, он написал «пожалуйста» — значит, все не совсем плохо. Нужно посмотреть на складки на бумаге.

Гермиона внимательно изучила свиток на свету от камина. Гарри тоже собирался склониться над пергаментом, но резко отскочил, когда девушка яростно выпалила:

— Это Фадж! Он обнаружил, что я Пожирательница и пришел арестовать меня!

— Но Дамблдор ему не позволит! — ошеломленно воскликнул Гарри.

— Дамблдор здесь совершенно бессилен, — устало возразила Гермиона, но вдруг усмехнулась, напомнив Гарри саркастичного профессора зельеварения. — Но ты не волнуйся, у меня готов план. Бедняга Фадж даже не поймет, откуда ему нанесут удар.

Гермиона поднялась с кресла и передала Гарри письмо.

— Сожги его, — приказала она, разглаживая складки на мантии и юбке и применяя расчесывающее заклинание. Затем она заметила, что Гарри не двинулся с места, а лишь сосредоточенно сидит и пытается разглядеть имя Фаджа на бумаге.

Видя его растерянность, Гермиона ухмыльнулась и погрозила ему пальцем:

— А я всегда говорила: читайте «Хогвартс: История». Не беспокойся, все будет в порядке. Сожги письмо.

Когда она была у выхода из комнаты старост, до нее донесся недовольный голос Гарри.

— Да причем тут вообще эта книга? — беспомощно вопросил он. Гермиона ухмыльнулась: наконец-то она нашла способ заставить гриффиндорца прочитать книгу.

* * *

В кабинете Дамблдора Гермиону дожидались восемь человек: сам директор, профессора МакГонагалл, Люпин и Снейп. Фадж и три аврора, сидевшие неподалеку от него, неотрывно следили за Гермионой, как только она вошла в комнату.

Когда она взглянула на министра и авроров, она побледнела, как школьница, ожидавшая легкий выговор, но вместо этого столкнувшаяся с разъяренным преподавателем. Но на ее лице не отразилось ни тени колебания или страха, когда она приветственно кивала профессорам. Она лишь подольше задержала взгляд на Северусе, и Ремус, обеспокоенно наблюдавший за девушкой, решил, что она ищет поддержку в его глазах.

Но он не мог заметить молчаливый диалог двух шпионов.

«Нужна помощь?» — спокойно спросил Северус.

«Все под контролем. Было что-то особенное?»

«Нет. Просто общие угрозы».

«Аврорам нужно зелье против стирания памяти».

Северус едва заметно кивнул, и Гермиона направилась к единственному свободному стулу между Ремусом и МакГонагалл.

«Они, наверно, думают, что мне нужна помощь», — подумала девушка и услышала смешок Снейпа в ответ.

— Мисс Грейнджер, я полагаю? — важно спросил Фадж.

Гермиона кротко кивнула, чему Ремус несказанно удивился. Он никогда не видел девушку столь смущенной и застенчивой, даже в присутствии официального лица.

Фадж тоже был изумлен, авроры нахмурились. Они явно не ожидали увидеть дружелюбную и подавленную ученицу. Гермиона не была похожа на человека, который отважится выйти на улицу после комендантского часа. Кому вообще пришло в голову, что она Пожиратель смерти?

Но Фадж, похоже, больше доверял источнику, предоставившему информацию, чем собственным глазам, потому что он прокашлялся и начал явно отрепетированную речь.

— Прежде чем мы начнем, пожалуйста, передайте вашу палочку мистеру Джоунсу, — потребовал он, кивнув в сторону одного из авроров.

Ремус слышал, как Минерва судорожно вздохнула, и заметил, как глаза Альбуса потемнели от ярости. Никогда прежде ведьме или волшебнику не приказывали отдать палочку без официального ареста или обвинения, выдвинутого в открытую. Такой приказ в кабинете директора означал настоящее оскорбление, и Ремус ждал, что Гермиона пустится в цитирование законодательных и исторических текстов.

Вместо этого, Гермиона молча выполнила просьбу и даже присела в маленьком реверансе перед министром.

На этот раз Ремус явственно различил, как охнула Минерва и поперхнулся Северус. Однако повернувшись к профессору зельеварения, Люпин не заметил ничего необычного, у Снейпа было привычное, непроницаемое выражение лица.

— Мисс Гермиона Джин Грейнджер, — напыщенно продолжил Фадж. — Благодаря информации надежного источника вы обвиняетесь во вступлении во внутренний круг последователей Лорда Волдеморта, так называемых Пожирателей смерти.

Хотя Ремусу казалось это невозможным, но Гермиона побледнела еще сильнее, а ее губы начала дрожать, словно девушка с трудом подавляла переполнявшие ее эмоции. Она выглядела жалко и ни в коей мере не угрожающе.

— Пожиратели смерти? — пискнула она, больше походя на домового эльфа. — Кто вам такое сказал? Я бы никогда не стала Пожирателем!

— Видите, Корнелиус, — вмешался Дамблдор. — Мисс Грейнджер — магглорожденная, она лучшая подруга Гарри Поттера! Она никогда не перешла бы на сторону Волдеморта! Ваш источник ошибся!

— Боюсь, мне нужны доказательства, Дамблдор! — воскликнул Фадж. — И получше, чем слова подозреваемой!

Министр кивнул одному из авроров. Мужчина схватил Гермиону за левую руку и попытался поднять рукав.

Гермиона снова пискнула, как испуганная мышь, и попыталась вырваться. Минерва вскочила, чтобы возмутиться, но слишком поздно: секрет Гермионы был раскрыт.

В тот же миг, когда метка стала видна, авроры тут же выхватили палочки и нацелили их на все еще дрожащую ученицу. Фадж отступил за кресло.

— Корнелиус, прошу, — начал Альбус, примирительно поднимая руку. — Все можно объяснить. Мисс Грейнджер и правда носит Черную метку, но на самом деле она наш шпион.

— Почему же я не получал от нее докладов? — ехидно поинтересовался Фадж. — Хотите сказать, она шпионит для вашего драгоценного Ордена Феникса? Думаете, я поверю в эту чепуху? Так вы и позволили магглорожденной шпионить для вас. Хотите поставить под сомнение мои умственные способности?

Ремусу показалось, что слева, где сидел Северус, послышалось «не исключено», но был слишком сосредоточен на происходящем, чтобы поворачиваться и посмотреть на коллегу.

— Ну уж нет, Дамблдор, еще один преступник от меня не уйдет. Девчонку арестуют и заключат в Азкабан под строгую охрану до тех пор, пока мы не назначим время для слушания и...

— Невозможно, Корнелиус! — зло перебил Альбус. — Она — студентка Хогвартса, значит, в первую очередь, находится в пределах моих полномочий! Вы не можете ее увести!

— Могу, Дамблдор, — покачал головой Фадж, выражение торжества превратило его лицо в уродливую гримасу, — Мисс Грейнджер совершеннолетняя и может сама принимать решения. Поэтому с ней будут обращаться соответствующе.

Гермиона откашлялась, и взгляды всех присутствующих сразу же обратились на нее.

— Можно высказаться, прежде чем моя судьба будет решена? — скромно спросила девушка.

— Только покороче, — пренебрежительно бросил Фадж.

— Хорошо, — кивнула она, и Ремусу показалось, что гриффиндорка тут же изменилась. Она будто стала выше, в глазах появился опасный огонек, с лица исчез страх. Она поднялась с кресла. — Хотите покороче, значит, так и будет, Фадж. Не смейте меня больше беспокоить.

Фадж рассмеялся, но в голосе Гермионы звучала такая уверенность, величие, что смех министра стих. Никто из присутствующих даже не улыбнулся. Все наблюдали за ученицей, которая превратилась в королеву.

Очевидно, Фадж заметил, что внимание его публики переключилось на другого актера, потому что он решил испробовать другой подход.

— Ты не в том положении, чтобы приказывать, девочка, — снисходительно усмехнулся министр.

— Неужели? — улыбнулась Гермиона — самая пугающая улыбка, которую только видел Ремус. Он внезапно понял, почему Фадж привел с собой трех авророй, и всерьез задумался, а хватит ли у них сил, чтобы справиться с Гермионой.

— Прежде чем совершите какую-нибудь глупость, Фадж, позвольте предупредить, что я готова ко всему. Я ожидала от вас подобного поступка, поэтому я передала три посылки доверенным лицам. Они будут отправлены, если вы меня арестуете.

— У нас нет времени на подобные игры, девочка, — ответил Фадж, стараясь сделать вид, что совершенно не впечатлен. — Тебя сейчас же доставят в Азкабан. Все прочие разговоры оставь до слушания.

— Не торопитесь, Фадж. Неужели не интересно, что за подарки я вам приготовила? — улыбнулась Гермиона и подняла руку, демонстративно подняв указательный палец. — Первая — небольшая коллекция фотографий и документов, которые доказывают вашу долгую связь с мисс Синтией Редгрув, проживающей в Косом переулке. Горжусь этой коллекцией, мне ведь удалось запечатлеть вас в... несколько пикантные моменты. Думаю, не нужно говорить, что эта посылка для вашей жены, Фадж.

Министр густо покраснел:

— Что за дерзость! Прекратите сейчас же это представление, Альбус. Она — ваша студентка, так следите за ее поведением!

— К сожалению, Корнелиус, — вздохнул Дамблдор, беспомощно разводя руками, — мисс Грейнджер совершеннолетняя и может самостоятельно принимать решения, как вы и заметили несколько минут назад. Боюсь, я связан по рукам, — директор вежливо кивнул Гермионе.

— Вторая, — продолжила девушка, — письма, адресованные всем членам Визенгамота. В письмах — подтверждения вашего вмешательства в систему подготовки авроров. Я обнаружила, что вы годами подделывали результаты тестов, исключая таким образом учеников и протеже Дамблдора и продвигая своих любимчиков, несмотря на то, что эти любимчики обладали более чем скромными способностями. Мне вдаваться в подробности, Фадж? Мы оба знаем, что одного лишь этого достаточно, чтобы вы потеряли пост министра.

Температура в кабинете будто упала на несколько градусов. Три аврора, которые раньше пристально наблюдали за Гермионой, теперь с явным недоверием уставились на Фаджа.

— Глупости! — вскричал Фадж, но Ремус расслышал, как один из авроров прошептал что-то о подобных слухах.

— И, наконец, третья посылка отправится Люциусу Малфою, — от этих слов Фадж шумно вдохнул, — моему хорошему другу. В этом письме говорится о том, что вы решили безрассудно и опрометчиво действовать против интересов семьи Малфой, что вы нашли несколько тайных поместий Люциуса. В письме также есть информация о вашей каждодневной рутине, личной жизни и трех ваших детях.

У Ремуса перехватило дыхание. Она на такое не пойдет, так ведь? Неделю назад он бы отмел эту мысль, но после недавних открытий нужно было признать: он знал катастрофически мало о Гермионе Грейнджер. Но приговорить семью Фаджа к смерти... А как же невинные дети?!

Похоже, министра сейчас мучили те же вопросы. К несчастью для него, он знал лишь то, что Гермиона — подруга Мальчика-Который-Выжил, который открыто выражал свою неприязнь к Фаджу. И вдобавок Пожиратель смерти. Оба пункта ничего доброго не сулили.

— А теперь, министр, — продолжила Гермиона приторно сладким голосом, — что вы думаете о моих приготовлениях?

Фадж открыл рот, но не издал ни звука. По-прежнему улыбаясь, Гермиона терпеливо ждала ответ. Видимо, ее терпение оказалось последним аргументом. Даже Снейпу не удавалось менее чем за десять минут заставить человека, полного самомнения, заикаться как идиот.

Фадж сдулся как шарик.

— Ваши... приготовления... блестящи... мисс Грейнджер, — произнес министр сквозь стиснутые зубы. — Я отзову все обвинения против вас и лично удостоверюсь, чтобы они не появлялись в будущем. Надеюсь, вас это удовлетворит.

— Конечно, министр, — ответила Гермиона, ослепительно улыбаясь. В глазах мелькнул задорный огонек, который обычно появлялся в глазах директора. От Фаджа это сходство не ускользнуло, и он фыркнул от негодования.

— Все, что мне нужно, — моя палочка. Спасибо, мистер Джоунс. А теперь я вас оставлю, — девушка кивнула всем присутствующим, отвесила реверанс в сторону Фаджа и направилась к двери.

— Ах да, министр, — она вдруг остановилась, — я бы не пришла к вам с такой просьбой, но так как вы уже здесь...

Фадж поперхнулся и покраснел еще сильнее. Он раскрыл рот, вероятно, чтобы опять разглагольствовать, но Гермиона решила отбросить всякое притворство. На этот раз ее голос был холоднее льда:

— Вы признаете деятельность Ордена Феникса законной, наделите их правами и полномочиями, которыми сейчас обладают авроры, и подтвердите право Ордена организовать штаб-квартиру в Хогвартсе. Полагаю, двадцати четырех часов вам хватит, чтобы все это выполнить. Если я узнаю, что вам не хватило энтузиазма на эту работу, я позабочусь об отправке упомянутых посылок.

Когда ответа не последовало, Гермиона подошла к креслу, в котором сидел Фадж, и немного наклонилась, чтобы встретиться с министром взглядом.

— Это не просьба, — тихо произнесла она. — Это приказ, который вы выполните, если хотите сохранить пост, жизнь и семью.

— Нет! — министр, казалось, наконец пришел в себя, словно бы осознав, кто перед ним. — Угрожайте, чем хотите, но я не узаконю это сборище! В мои обязанности, как министра магии, входит...

— Мне бы понравилось, если бы причиной вашего отказа было чувство чести или долга, — перебила Гермиона. — Но вы — самое бесхребетное, жалкое существо, которое я только встречала. Вы заботитесь лишь о своем имидже. Вы не заслужили ни уважения, ни сострадания, Фадж. От меня вы их точно не получите.

— Меня не посмеет шантажировать какая-то девчонка, которая даже не родилась в магическом сообществе! — вскипел Фадж.

В другой ситуации Ремус посмеялся бы над выражениями лиц авроров, которые были шокированы не столько фразой, сколько поведением человека, в лицо которому ее выкрикнули. Очевидно, они осознали, какую Фадж допустил ошибку раньше самого министра.

Гермиона медленно придвинулась к Фаджу. Она напоминала кошку, готовящуюся к прыжку. Так же медленно она провела пальцем по спинке кресла, на котором сидел Фадж, а затем мягко опустила руку на плечо министра.

— А-а, понимаю. Вы, видно, не верите, что я на это способна? Думаете, я блефую? Жаль вас разочаровывать. Я говорила лишь правду. И я сделала даже больше, чем вы знаете. Однажды ночь, пока вы спали, я была у вас дома. В вашей спальне.

Воцарилась тишина.

— Я очень хорошо помню комнату, — задумчиво продолжила Гермиона. — Светло-голубые обои. Большая кровать с темно-синим балдахином. Ее выбирала ваша жена? С вашей стороны кровати — небольшая тумбочка из сандалового дерева. В ней вы храните газетные статьи о вас, которые разложены не в хронологическом порядке, нет... в порядке «приятности» содержания статьи. Вы до сих пор считаете, что я блефую?

Фадж сидел бледный как смерть. Его взгляд метнулся к аврорам, чье внимание было сосредоточено на Гермионе.

— Невозможно! — пискнул Фадж. — Никто не может проникнуть в дом незамеченным! Я...

— Я — Пожиратель смерти уже год, Фадж, — перебила Гермиона. Ее голос был подозрительно мягок, как урчание огромной кошки, готовой напасть. — Я — грязнокровка — достигла высшего положения среди Пожирателей. Вы действительно думаете, что для меня есть что-то невозможное?

Ужас на лице жертвы ясно дал понять, что уж теперь-то Фадж верит — она способна на что угодно.

— Рискнете жизнью своих детей? — дружелюбно спросила девушка, легко касаясь плеча Фаджа. Когда тот испуганно дернулся, Гермиона тихо усмехнулась. — Я так не думаю. В конце концов, вы ведь не злодей. Полагаю, вам и вашим аврорам пора уходить, вам еще предстоит много бумажной работы, не так ли? Надеюсь, профессор Дамблдор получит от вас весточку утром?

Фадж открывал и закрывал рот, пока Гермиона вела его к двери как упирающегося ребенка, но с его губ так и не слетело ни единого звука. Ему удалось лишь слабо кивнуть, прежде чем за ним и аврорами закрылась дверь.

Гермиона вернулась к группе, собравшейся у стола, села в кресло, которое занимал министр, и наколдовала себе чашку чая. Она сделала небольшой глоток горячего напитка и удовлетворенно вздохнула, все еще не обращая внимания на уставившихся на нее профессоров.

Ремус обнаружил, что никак не мог оторвать от нее взгляд. Его обуревала дикая смесь потрясения и восторга. Вот какая она — настоящая Гермиона, шпионка, Пожирательница смерти. Та, что завоевала доверие и восхищение Северуса. Та, что преуспела в задании, которое не удавалось никому, кроме зельевара.

Откровенно говоря, Ремус не знал, что делать: боготворить ее ум или дать деру, громко крича и размахивая руками, потому что девушка вела себя гораздо более пугающе, чем даже Снейп.

Тихий смешок отвлек всех от собственных мыслей, и когда Ремус обернулся, он увидел, как губы профессора зельеварения изогнулись в улыбке.

— Выглядело драматично, Гермиона, — сказал он.

— Надеюсь, — ответила девушка, и внезапно снова стала обычной ученицей, которая вошла в кабинет не более часа назад. Плечи немного опустились, на лицо вернулась мягкость, присущая молодости.

— Фаджу всегда нравилась драма, — продолжила Гермиона, массируя плечи. — Вы дали им зелье против стирания памяти?

— Подлил в чай, — кивнул Снейп. — Подлый трюк.

— Зато эффективный, — Гермиона пожала плечами. — Мы слишком много времени потратили на Фаджа.

— А зачем давать им зелье против стирания памяти? — спросил Ремус. Его ум отчаянно пытался найти связь между зельем и сценой, которая только что произошла. Дамблдор, казалось, тоже был озадачен.

Снейп фыркнул:

— Гриффиндорцы.

Он увидел ухмылку Гермионы и заметил, что своим замечанием неосознанно отнес ее к другому факультету.

— Здесь было три аврора, и все трое слышали обвинения Гермионы. Хотя она не предоставила доказательств, эта новость распространится в рядах авроров за пару дней, и больше ни один из них не будет доверять Фаджу. Поэтому он наверняка использует на них Обливиэйт, как только покинет территорию Хогвартса. Я подлил им зелья, чтобы они запомнили и обвинения, и попытку министра стереть им память. Полагаю, через несколько дней с нами свяжутся из штаб-квартиры авроров.

— Слизеринцы, — восторженно произнес Ремус. — Но как ты узнал, что им нужно подлить зелье?

— У нас есть средство... общения, — уклончиво ответил Снейп и, глянув на Гермиону, мысленно добавил: «Это заставит их задуматься».

«У них и так достаточно пищи для размышлений», — ухмыльнулась девушка.

«Считаете, это был МакНейр?» — Снейп продолжил их безмолвный разговор.

«Точно МакНейр. Думаете, зачем я так часто ему в глаза смотрела? Письмо было анонимным, но я узнала почерк».

«Нужно как можно скорей убрать его с пути».

— С Орденом хорошо придумано, — вслух сказал Снейп, и Ремус согласно кивнул.

— Надеюсь, вы не посчитали мой поступок дерзким, профессор Дамблдор? — обеспокоенно произнесла Гермиона, поворачиваясь к директору. — Не было времени обговорить заранее. А я решила, что нужно получить максимум преимуществ из сложившейся ситуации.

— Блестящая идея, и блестяще выполнено, — улыбнулся Дамблдор, хотя в голосе не было привычной доброжелательности. Очевидно, события сегодняшнего дня выбили его из колеи гораздо сильнее, чем он хотел показать. — Но не был ли блеф слишком рискованным?

— Но посылки не блеф, — весело ответила Гермиона. — Я потратила часть летних каникул на их подготовку. Есть похожие посылки для еще нескольких людей.

Нечто в ее взгляде подсказало директору и другим преподавателям, что им лучше не спрашивать, что это за посылки. И все присутствующие в кабинете внезапно обрадовались, что они на стороне Гермионы.

— Давление на Риту Скитер было довольно успешным, — задумчиво продолжила она. — В общем-то, не сложно было найти информацию о других. Совсем не сложно, — девушка неодобрительно покачала головой. — Удивительно, как небрежно люди обращаются со своими секретами!

Никому не хотелось продолжать разговор на эту тему. Только Северус одобрительно хмыкнул, и Ремус почувствовал уверенность, что уж зельевар точно не был небрежен с собственными тайнами.

Наконец, директор прокашлялся:

— Я, конечно, восхищаюсь тем, как вы справились с ситуацией, мисс Грейнджер, но не опасно ли было проникать в дом министра?

— Мерлин, я не выжила из ума! — изумленно ответила Гермиона. — Я бы не забралась в охраняемый дом ради такой незначительной информации.

И снова Снейп одобрительно хмыкнул и кинул в сторону Гермионы почти любящий взгляд.

— Но откуда вы все знали? — нетерпеливо спросила Минерва. — Вы явно попали в точку, иначе Фадж не был бы так напуган.

— Перси Уизли рассказал об аврорах. По-моему, он назвал это блестящим подходом к распределению кадров.

— А о спальне? — слабо спросил Ремус. Он не был уверен, так ли уж он хотел знать ответ.

Гермиона медленно расплылась в хитрой, озорной улыбке.

— Прочитала статью в «Ведьмином досуге», — гриффиндорка невинно хлопнула глазами. — Я ведь все-таки девушка.