Причина жить (гет)

Только спустя день дороги стражник понял, почему он сам не хотел ехать с этим отроком. Поезжай мужчина с алхимиком, было бы легче смириться с тем, что паршивец был бы главным, а так... Конвоировать какого-то недоросля и надеяться, что мальчишка спасет город — глупо. Еще больше неуютно ему было под его взглядом: не таким холодным как у Кэрфена, но до ужаса пронзающим, словно адепт знает о тебе все.

— Чего уставился, малой? — не совсем доброжелательно буркнул он, стегнув свою лошадь.

Их кони рысью мчались по тракту, оставляя за собой только поднятую пыль. Они возвращались по тому же пути, как и ехали в город, поэтому Фирен внимательно оглядывался по сторонам, помня, что в прошлый раз их маленький отряд нарвался на какое-то чудовище. Мальчик искренно молил небеса о том, чтобы его спутник умел пользоваться мечом куда лучше наставника. Но поразмыслив, подмастерье пришел к выводу, что это же стражник, он должен уметь воевать.

— Ничего такого, господин Грег, просто думаю, почему вы все же взяли меня с собой, — простодушно произнес маленький алхимик.

Мужчина, криво усмехнувшись, сплюнул на дорогу и повернулся к парнишке.

— Будь моя воля, я бы твоего учителя за шкирку приволок, но видимо небеса распорядились иначе, указав мне на путь с тобой, так что замолчи и не отвлекай меня!

— Что-то я не вижу, чтобы вы были чем-то очень заняты, — едко заметил Фирен, как никогда раньше напоминая своего наставника.

— Не в восторге я от твоей компании, усек?!

— Вполне, но хочу кое-что сказать. Вам стоит знать лишь одно: когда мы с учителем уезжали с вашего города, я хотел остаться и доделать лекарство для многоуважаемого капитана стражи. Да... пожалуй, это все, что вам надо знать.

* * *

Пока Ариенна спала, Кэрфен занимался куда более важными делами, чем приготовлением следующей партии лекарств в тот злосчастный городок. К нему нагрянула сестрица девушки, и ему пришлось убить около часу времени, чтобы заверить припадочную, что с ее родственницей все будет хорошо. В итоге, проводив ее к лучнице, она убедилась, в том, что за сестрой присматривают и, судя по огромному количеству колб и склянок на тумбе — лечат. Объяснив ей, почему Ари направили непосредственно к одному из целителей, парень попытался перевести разговор на другую тему и не ошибся, рассказав Аннетте, так девушка представилась, о состоянии их дедушки. На том посетительница успокоилась.

Уже около часу он сидел рядом с ней, постоянно меняя компрессы с разными травами. За ночь жар упал незначительно, разницы практически не было. Спала девушка явно неспокойно, ее волосы разметались по подушке, а дыхание по-прежнему было тяжелым. Наверное, Кэрфен впервые испытывал такую жалость к человеку. Еще вечером, касаясь ссадин на щеках лучницы, он не переставал размышлять, какой же надо быть скотиной, чтобы не то что избить, ударить женщину. Его не заботило, что ему неизвестно ее прошлое, настоящее, чем она живет... Парень знал только ее имя и род деятельности, остальное было лишь догадками и наблюдениями. Кэрфен не собирался лезть к ней со всякого рода расспросами. Зачем тревожить и так раненую душу?

Юноша неотрывно смотрел на нее, желая одного: пусть она откроет глаза и скажет, что все хорошо. Но проходила одна, две, три минуты и, ничего не происходило, лишь к полудню Ариенна проснулась.

— Это место слишком хорошее даже для рая... — голос ее был чудовищно слаб, а улыбка вымученной, — Как я здесь оказалась?

— Твоя сестра доставила тебя в лечебницу, а я решил, что тебе лучше будет здесь.

Аптекарь помог ей принять сидячее положение, и она оперлась на подушку. Стоило ему поддержать девушку за талию — лучница скривилась от боли, несмотря на то, что Кэрфен старался как можно осторожнее все делать.

— Прости, я не хотела, чтобы наша встреча случилась при таких обстоятельствах, — словно извиняясь, пробормотала Ари и отвернулась, взглянув на колбы, которые стояли на тумбе.

Увидев в них свое отражение, девушке захотелось выть от обиды и досады: все лицо было в ссадинах и царапинах.

\"И он меня видит такой...\"

Но парень молчал. Без слов он взял со стола небольшую фарфоровую мисочку с каким-то раствором и вымочил в нем кусок ткани. Подвинувшись ближе к лучнице, юноша принялся аккуратно вытирать ее лицо, промывая каждую ранку. От действий каких-то составляющих ссадины противно защипало, и от неожиданной боли Ариенна негромко вскрикнула.

— Ш-ш-ш, тише... это так надо, — произнес парень, взяв другую тряпочку, и повторил процедуру.

На сей раз вместо раствора была обычная холодная вода. На удивление она успокаивала не совсем приятное жжение, одаривая спасительной прохладой.

— Скоро заживет, не переживай... Вот еще, захочешь переодеться — тут остались твои некоторые вещи, и сестра принесла пару платьев.

— Спасибо тебе. Я не знаю, зачем ты меня спасаешь уже в который раз, и не знаю смогу ли хоть как-то отблагодарить...

— Не надо мне ничего, — произнес он, поставив на тумбу миску.

— Точно? — переспросила девушка, сделав попытку пододвинуться ближе к нему.

— Абсолютно, я помогаю тебе совершенно не из выгоды. Тебе надо отдыхать... зови меня, если что, хорошо? — его ладонь скользнула по ее предплечью вниз, слегка сжав пальцы Ариенны.

— Договорились, — улыбнулась она в ответ на этот жест и сжала, чуть крепче чем он, его ладонь.

На этот раз она спала куда лучше. Казалось, что даже жар немного уменьшился из-за компрессов с травами. Если в прошлые разы девушка засыпала с проклятиями, то сейчас ей хотелось разве что благодарить его.