Ataraxia (гет)

Гермиона, как только Дин ушел, чтобы восстановить душевное равновесие приготовила себе горячий шоколад и вновь села за перевод. Что ей это напоминало, фразы были незнакомые, но смысл, скользивший между ними…

Продуктивной работе мешал стыд за ее глупое поведение этим днем. Покраснела! Она засмущалась, когда этот чурбан был так близко! Ни с Виктором, ни с Роном, ни с парой других мужчин она такого не чувствовала. С ними она всегда знала, что делать, как себя вести. Ей великолепно удавалось ими верховодить, ее слушали и беспрекословно выполняли то, что требуется, но лишь до того момента, когда возлюбленный не понимал, что его загоняют под каблук. Устраивались настоящие скандалы, а в оправдание могла лишь сказать, что чувства были, но Гермиона никогда не теряла голову. Сегодня она ее потеряла.

В этом было что-то первобытное, то, что рождается раньше нас и никогда не умирает. Ей просто нравилась его близость и осознание того, что мужчина, не соответствующий ни одному ее требованию, вызвал в ней это ощущение, смутило Гермиону. Чем-то это напоминало амортенцию: подверженный его действию не понимал, почему он испытывает любовь, но мог перечислить минимум полсотни прекрасных качеств его возлюбленного.

«Точно! Амортенция!» — и Гермиона, едва не опрокинув стул, вскочила и бросилась к книжному шкафу. Быстро пролистав учебник зельеварения, она нашла нужный рецепт и, схватив со стола карандаш, стала делать пометки на полях.

«Цвет целомудрия, зачахший к полуночи», — в первой же строке был указан цветок лотоса, срезанный в полночь. «Орошенный кровью сотен», — Гермиона сразу же решила, что это сок какой-то ягоды или фрукта и не ошиблась, ведь в рецепте значился сок ягод волчьей рябины. «Что может быть дыханием смертного? Как оно может быть жидким?» — крутился в голове вопрос. В рецепте оставалось чуть меньше двух десятков ингредиентов. Глаза бродили по строчкам, моментально выбраковывая неверные ответы. «Дыхание смертного», — повторяла про себя Гермиона, перечитывая рецепт. В самом конце было написано, что «человек, на которого делается приворот, должен дунуть на зелье, пока оно варится», в примечаниях же добавили «для долгого действия дыхание следует превратить в жидкость, об этом читайте на стр.» и так далее.

Ее догадки были подтверждены: необычная руническая запись оказалась просто философским описанием любовного зелья! «Какая же все-таки глупость», — подумала вдруг Гермиона, — «почувствовать влечение к человеку, пока пытаешься перевести рецепт приворотной настойки!»

* * *

Снова пролистывая газеты, Дин волей-неволей мысленно возвращался к тому вечеру с Меган. Что заставило его уйти? Почему ему показалось, что Меган — не то? И что тогда «то»? Он не знал ответов на эти вопросы, но чувствовал, где их нужно искать. Другой проблемой было то, что он вовсе не хотел возвращаться туда.

Газет, казалось, стало еще больше, они перемешались, и теперь найти в них что-то полезное было сложнее. Дину вдруг подумалось, что он не все вытащил из той сумки. Он опустился на колени у своей кровати и, достав сумку, открыл в ней все отделения. Действительно, в боковом кармане была спрятана газета, сложенная до небольшого квадрата.

Уложив квадрат на стол, Дин принялся разворачивать бумагу. Газета была напечатана на плотной желтоватой бумаге, и в одной из ее частей уже показалось название: «Ежедневный пророк». Подивившись на такое странное название, Дин развернул бумагу в последнем месте.

— Дьявол! — выругался он, отскочив от стола.

На его вскрик из другой комнаты пришел Сэм, еще заспанный и небритый. Зевнув, он подошел к Дину:

— Чего орать в такую рань? Семь… а-а-а-а, полседьмого утра.

Дин, все еще не оправившись после увиденного, указал ему на газету, разложенную на столе. Сэм не глядя поднял газету и тряхнул ей у Дина перед лицом.

— И из-за этого нужно было кричать? Дин, тебе не пять лет, будь сдержанней и…

— Да ты посмотри на нее! — не вытерпел Дин и, выхватив газету у Сэма из рук, потряс ей в воздухе.

В этот раз Сэм молча взглянул на газету и, увидев первую полосу, принялся быстро моргать. Ему на миг показалось, что человек с фотографии пожимает руку кому-то, не попавшему в кадр. Но, когда он взглянул на газету через минуту, иллюзия не пропала и не растворилась, — человек с еще большим жаром тряс неизвестному руку.

— Вот черт… — пробормотал Сэм, пролистывая газету. — Они все, абсолютно все двигаются! А здесь человек летит… на метле.

— Ничего не напоминает? Полеты на метле, название, в заголовках «Самый завидный жених среди колдунов»? Ведьмы, Сэм! И папе что-то

нужно было от них, он что-то искал.

Сэм с минуту помолчал, разглядывая заголовок.

— Ты же понимаешь, что мы должны сделать? — протянул Дин.

— Да, — помедлив, ответил Сэм, — мы знаем только одну ведьму, не попытавшуюся нас убить и нам нужно к ней.

— И, причем, как можно скорей.

* * *

Гермиона давно проснулась, успела позавтракать, привести себя в порядок и еще раз проверить перевод с рунического до того, как в ее дверь постучали. Она ожидала, что к ней снова заявится Дин, но о том, что придут оба Винчестера, даже не думала.

Сэм попытался извиниться за то, что они пришли так рано и наверняка побеспокоили ее, но Дин прервал его и без разрешения прошел в комнату. Гермиона бросила беглый взгляд на Сэма, опешившего от такого нахальства со стороны брата, и кинулась в комнату. Дин успел устроиться: вальяжно развалившись на ее диване, он с ухмылкой глядел на нее.

— Давно не виделись, детка.

— Давно не виделись, плейбой, — сохраняя самообладание, парировала она. Конечно, не будь ей интересно, зачем они заявились в такую рань, Гермиона давно бы прогнала его, прокляв напоследок, но в последнее время любопытство преобладало над всеми ее качествами.

В дверях появился Сэм, и ее взгляд тут же обратился к нему. Гермиона ожидала, что он, как более рассудительный и менее самовлюбленный расскажет, зачем они пришли. Сэм подтвердил ее предположение, и Гермиона мысленно себе поаплодировала.

— Поскольку ты единственный специалист по ведьмам, мы решили…

— Нам пришлось, — поправил Дин, но на него не обратили внимания.

— …что с этим вопросом лучше всего обратиться к тебе. Вот, — и Сэм протянул ей газету, до этого зажатую у него в руке.

Гермиона сразу узнала «Ежедневный Пророк», ведь она много лет подряд каждый день читала это лживую и продажную газету. На первой полосе была статья с заголовком: «Самый завидный жених среди колдунов. Интервью с Гарри Поттером». Гермиона быстро пробежалась глазами по тексту, хотя ничего нового она не узнала, — после того, как война закончилась, невесту для Гарри принялась искать вся женская половина магической Британии, причем, как старшее, так и младшее поколение.

— Это магическая газета, «Ежедневный Пророк». Ее выпускают в Великобритании. Откуда она у вас?

— Нашли в вещах отца, — мрачно произнес Дин. — И раз это оказалось там, значит, что ему что-то нужно было от вас. И, скорее всего, от того типа с первой полосы.

Гермионе хотелось рассмеяться, покрутить им пальцем у виска и заявить, что это глупо. Что могло понадобиться охотнику на нечисть от героя магического мира? Но ведь должны же быть у них основания для таких предположений?

— Почему вы так думаете?

В этот раз разъяснять стал Сэм:

— На нескольких страницах имя «Гарри Поттер» подчеркнуто. Папа обычно так помечает… помечал нужное для дела.

Действительно, на пятой странице обнаружилось продолжение статьи с первой, где имя Гарри было подчеркнуто несколько раз. На седьмой и десятой его фамилию даже обвели в кружок. Конечно, все это не могло быть сделано случайно.

— Я не знаю, чем вам помочь, — сказала Гермиона. — Вы лучше знали своего отца, так что вам решать, что он имел в виду. Мне жаль.

Но Винчестеры не считали, что она ничем не может помочь:

— Расскажи нам про Гарри Поттера, — попросил Сэм. — Где мы еще можем узнать о нем, как не от тебя? Тем более, нам нужно понять, почему папа им заинтересовался, а значит и нужно хотя бы иметь представление об этом Поттере.

Она взглянула сначала на одного, потом на другого: выражения их лиц сильно разнились. Если Сэм излучал любознательность и любопытство, то Дин напротив, был мрачен.

— Я расскажу, но только объясни, почему он дуется, словно мышь на крупу? — спросила Гермиона, указывая на старшего из братьев.

Сэм с улыбкой пояснил:

— Он никак не может понять, как это люди, придумавшие гамбургеры и мобильники не смогли заставить фотографии двигаться.

Дину видимо не понравилось такое безразличное и даже насмешливое отношение к его персоне и он решил напомнить о себе:

— Сэмми, прекращай! Это просто фокус, а не магия, вот и все. Фотографии не двигаются.

Гермиона хитро улыбнулась, услышав это заявление, и вышла из комнаты. Через несколько минут она вернулась, держа в руках объемный альбом в красной бархатной обложке.

— Убьем двух зайцев одним выстрелом! Не веришь, что фото может двигаться? Смотри! — и она протянула Дину раскрытый альбом.

Следующие полчаса прошли в долгих рассказах о детстве и юности Гарри Поттера, а также в рассматривании колдографий. Гермиона смотрела на то, как меняется выражение лица Сэма и слушала едкие комментарии Дина, про себя думая, что они очень похожи на ее мальчишек, на Гарри и Рона. Дин был вспыльчивым, обладал неплохим чувством юмора и отсутствием каких-либо манер, а в Сэме соединились рассудительность, спокойствие и ненавязчивая храбрость. На мгновение ей показалось, что ей снова пятнадцать и сидит она в гостиной Гриффиндора.

Вскоре Винчестеры покинули ее дом. Перед тем, как уйти, Дин успел заявить, что распущенные волосы идут ей куда больше, чем этот «старушечий хвостик».