Ataraxia (гет)

Как только все трое оказались в машине, и Дин надавил на газ, Гермиона достала свой блокнот, в котором все-таки умудрилась сделать пару пометок. Пробежавшись взглядом по строчкам, она подняла глаза и спросила, скорее не из необходимости, а для собственного спокойствия:

— Вам не показалось, что она не совсем сумасшедшая.

Дин вдруг фыркнул:

— Нет, конечно, нет. Она просто называет странную потустороннюю тварь Малышкой. Так делает каждая третья пенсионерка, не сомневайся.

— Не ерничай, Дин, — одернул его Сэм, задумчиво уставившись в окно. — Мне тоже показалось, что миссис Клаффлин была вполне здорова до смерти мужа. Гермиона, как думаешь, ее поведение — это признак нервного потрясения?

Не заметив, как Дин вздрогнул, услышав ее имя, она живо поддержала эту версию:

— Вполне может быть! Резкая смена темы, повторение одних и тех же слов — все это возможные симптомы. Я не так хороша в психиатрии, как это требуется, но миссис Клаффлин все еще не сошла с ума, это можно сказать точно.

Полил дождь, и капли, забарабанившие по стеклу, заставили всех задуматься о своем и прервать разговор.

Когда они добрались до развилки, одна из дорог которой вела к мотелю, Дин вдруг повернул не в ту сторону.

— Дин, нам нужно было направо, — сказал Сэм, но его как будто не услышали. Он повторил еще раз — реакции не последовало. — Дин! Дин, черт возьми! — он пихнул брата в бок, но тот с завидной невозмутимостью продолжил смотреть на дорогу.

Взволновавшаяся Гермиона, заметавшись на сидении, почти выкрикнула:

— Посмотри ему в глаза! Срочно! Зрачки расширены?

— Да, — ее волнение передалось и Сэму. Зрачки у Дина почти закрывали зеленоватую радужку, а глаза… в них застыло настолько тупое, равнодушное выражение, что Сэма пробрала дрожь.

— Жми на тормоз!

Сэм вытянул ногу, чтобы нажать на нужную педаль, но он никак не ожидал, что Дин вдруг вывернет руль, и машина покатится под откос. При этом выражение глаз, теперь казавшееся еще более жутким, едва заметно изменилось — зрачки немного сузились, но радужка вдруг стала ярче, совсем как костюм лепрекона.

Машину несло вниз, к оврагу, поросшему деревьями. За считанные секунды она оказалась почти у склона. Вдруг скорость уменьшилась, а Импала, крутнувшись вокруг своей оси, миновала высокое дерево и остановилась на небольшом свободном участке.

Сэм, будучи в потрясении, неуклюже обернулся назад. Увидев Гермиону, сжимавшую свою волшебную палочку, он сразу понял, что помешало им превратиться в лепешку.

— Спасибо.

Гермиона лишь быстро кивнула.

— Нам нужно вытащить его на открытое пространство, так будет безопаснее. Только держи крепче, — добавила она, когда Сэм схватил брата под мышками. — Он под проклятьем подвластья, может сотворить что угодно.

Действительно, Дин, словно в подтверждение ее слов, сделал попытку вырваться: оскал, застывший на его лице, напоминал волчий. Хотя держали его крепко, он умудрился высвободить одну руку, но попытка ударить Сэма провалилась: тот вовремя перехватил чужой кулак.

— Отключись! — Дин сразу затих, постепенно оседая у Сэма на руках. Прикрыв глаза, он мерно задышал, не реагируя на капли, падающие ему на лицо.

Гермиона, без опаски подойдя к распрастертому телу, опустилась рядом с ним на колени. Приоткрыв Дину одно веко, она посмотрела на зрачки, потом измерила пульс. Приложив ухо к вздымавшейся груди, послушала сердце.

— Он действительно под проклятием подвластия, правда, недолго, не больше дня, — поднимаясь, заключила она. В последний раз Гермиона сталкивалась с Империусом много лет назад, еще в годы войны, но симптомы она запомнила на всю жизнь.

— Но… как? Кто его проклял? И как снять это проклятье? — Сэм неопределенно махнул рукой, не зная, как выразить свое отношение к ситуации.

Гермиона вдруг заметила, что стало холодней, а дождь усилился. Отбросив мокрые выбившиеся из прически волосы со лба, она застегнула куртку под горло и сказала:

— Потом об этом поговорим. Нужно перенести его в машину и скорее ехать в мотель, иначе мне придется лечить еще и воспаление легких.

* * *

После того, как Дина уложили в кровать и убрали все мало-мальски опасные предметы, находящиеся поблизости (неизвестно, что может ему приказать наславший проклятье), Гермиона кратко объяснила все Сэму и исчезла в неизвестном направлении, — он даже глазом моргнуть не успел. Впрочем, вернулась она тоже быстро, примерно через десять минут, и принесла с собой небольшой сверток.

— Успокоительное, — в ответ на немой вопрос в глазах Сэма заявила она. — Нельзя же оставлять Дина в таком состоянии. Дадим ему таблеток за неимением зелья, соображать он будет хуже, зато никому не навредит.

«Знал бы Сэм, как я добыла это лекарство, — подумала она. — Подумать только — убеждала девушку на рессепшене, что мой брат не может прийти в себя после смерти его любимой собаки!»

Вскоре у кровати, на которой лежал Дин, собралась необычная компания: Гермиона, держащая в одной руке стакан с водой, а в другой — отмеренную дозу таблеток и Сэм, ожидавший ее указаний.

— Снимаю заклинание, если начнет брыкаться — хватай и не отпускай.

Он кивнул, и Гермиона, вытащив палочку из кармана джинс, сделала ею в воздухе несколько волнообразных движений. С минуту все оставалось как и прежде, но потом веки у Дина задрожали, и глаза медленно, как бы нехотя, открылись. Ослепленный ярким светом, он что-то недовольно промычал и попытался перевернуться на бок, но вдруг тихо взвыл от боли: в области ребер нарастала жгучая пульсация.

— Черт, как же плохо… Сэмми, принеси виски! — тихо произнес он, удивившись своему хриплому голосу.

Сэм глянул на Гермиону и тихо, так, чтобы Дин не слышал, шепнул: «Нужно?» Она отрицательно качнула головой, но таблетки далеко убирать не стала и палочку в карман сунула так, чтобы можно было легко вытащить.

— Только очнулся и уже подавай виски? Попридержи коней, — шутливо сказал Сэм, помогая брату сесть на постели. — Ничего не помнишь?

— Все как-то… — Дин покачнулся и, схватившись за голову, едва не упал навзничь из-за боли, пульсирующей в висках. — Туманно… В глазах плывет…

— Могло быть и хуже, — откликнулась Гермиона, подойдя ближе к кровати. — Не помнишь, никто не подходил к тебе сегодня или вчера, пока ты был один?

Дин задумался, но мысли в голове словно уходили в водоворот. Отчаянно стараясь прекратить это, он ухватился за первое попавшееся:

— Я в больнице шел в туалет, чтобы помыть руки, но… так и не дошел. Не помню, почему, как будто куска не хватает.

* * *

Сделав над собой усилие, Дин сумел сесть в кровати. Первая мысль, пришедшая к нему после ночного пробуждения, была настолько проста, но нелогична, что захотелось посмеяться над собой: «Интересно, кто спит на соседней кровати? Сэм или Гермиона?» Последнее имя в голове звучало вовсе не так, как в жизни: более мягко, но одновременно уверенно. Когда Дин обращался к ней, каждый раз на секунду задумывался — а имеет ли он право называть Гермиону по имени, а не «мисс Грейнджер» или еще хуже «доктор Грейнджер». С ним такое было лишь однажды, еще в начальной школе, когда к ним в класс перевелась новая девочка. Он не помнил ее лица, только красивые вьющиеся волосы каштанового цвета, на солнце бликующие медью. Он так же боялся назвать ее Эмми, пока девочка сама не стала обращаться к нему Дин.

Но то было давно, когда он еще был ребенком, и отец еще не стал одержим охотой на нечисть. Сейчас же причины такой неуверенности оставались для Дина тайной за семью печатями.

В темноте Дин разглядел узкие плечи, размеренно приподнимающиеся и опускающиеся. Значит, сегодня спальное место досталось Гермионе. «Пора это прекращать, — устало подумал он, медленно опуская голову на подушку. — Не можем же мы продолжать спать по очереди». Но как, решать он не стал. Вдруг жутко захотелось пить, и ему пришлось перебороть сонливость и подняться с постели.

Покачиваясь, он прошел к шкафчику, куда они сложили все съестное, в том числе бутылки с водой. Свет лампы слепил глаза, поэтому Дин зажмурился и прошел на ощупь, даже не обратив внимания на Сэма, пристально на него взглянувшего.

Только отпив из бутылки, он наконец заметил брата.

— Параноя еще не нагрянула от бесcонницы? — как можно безучастней сказал Дин, продолжая по глотку отпивать из стакана.

— Надеюсь, что до такого не дойдет, — сказав это, Сэм на секунду задумался. — Дин.

— М-м-м?

— Ты знаешь, что разговариваешь во сне?

Дин отрицательно покачал головой: раньше за ним такого не водилось.

— Я слышал, как ты обещаешь с кем-то поквитаться и… часто зовешь Гермиону.

Едва не подавившись, Дин все-таки закашлялся:

— С чего ты взял? Может, тебе послышалось, — и он, поставив стакан, направился к кровати. — Спокойной ночи.

Сэм не ответил, только посмотрел ему вслед. А потом, когда скрипнул матрас, пробормотал себе под нос: «Ничего мне не послышалось».