Прошлое прошлому (гет)

Хокаге... Теперь она Хокаге... Как много заключено в этом слове. Куда больше, чем просто забота о жителях деревни и защита всей Страны Огня... Это не только помощь нуждающимся гражданам и распределение миссий... Титул Хокаге для нее — это прежде всего нервотрепка, борьба с противниками политики Третьего, бумажная волокита и куча ненужных и нежеланных забот. Кто бы мог подумать, что она, Цунаде, когда-нибудь займет место своего деда? Ей всегда казалось, что следующим Хокаге должен стать Джирайя. Третий хотел этого. И скорее всего, так бы оно и случилось, если бы не дурацкое отшельничество, которое привлекало Джирайю куда больше, чем спокойная жизнь в родной деревне. Хах... Спокойная... Разве жизнь с этим бременем на плечах будет спокойной?

Цунаде опрокинула содержимое рюмки себе в рот и аккуратно поставила ее на стол так, чтобы Шизуне из соседнего кабинета не могла расслышать характерного стука. В приоткрытом ящике стола заманчиво блеснуло влажное горлышко бутылки... Если чуть-чуть наклониться вправо и вытянуть пальцы, то...

— Цунаде-сама, я... — заметив бутылку в руках Пятой, Шизуне едва не задохнулась от возмущения. — Вы опять пьете на рабочем месте! А ну отдайте! Да она же почти пустая! Когда вы только...

От выпитого в голове слегка шумело и клонило в сон. Слова Шизуне взрывались болью в висках, и Цунаде поспешила прервать ее:

— Шизуне! Ты уже сгруппировала по командам личные дела генинов?!

— Да, но... Но вам все равно категорически запрещено пить!

Запрещено... Кто запретит-то, ты что ли? Ладно-ладно не буду... не кричи только...

За окном противно трещали цикады, но на то, чтобы встать и закрыть форточку, не было сил. Стоило Цунаде наконец оказаться в постели, как тяжесть прошедшего дня, усугубленная саке и общей усталостью, тут же обрушилась на нее, наливая свинцом ноги, руки и веки, делая все тело неподъемно тяжелым. В голове, как назло, было до обидного ясно. Спать совсем не хотелось, вставать и работать — тоже.

Если подумать, положение, в котором она оказалась сейчас, далеко не самое худшее из возможных. Конечно, это сложнее, чем просаживать деньги и накапливать долговые расписки. Снова ежедневно приходится сталкиваться с ужасающей реальностью, в которой время от времени на заданиях умирают люди — чьи-то родные и близкие, но... Как бы она ни отрицала — она нужна этой деревне. Может, даже меньше, чем эта деревня нужна ей. Что бы ее ждало там, откуда она пришла? Яркие вывески игорных домов, долги и иллюзия мира без шиноби, в которой один из лучших медиков Страны Огня оплачивает свое время у игровых автоматов жизнями не спасенных людей.

Цунаде крепче зажмурилась в тщетной попытке избавиться от навязчивых образов. Ужасные картины — призраки войны — всплывали перед глазами, словно кадры кинофильма. С усилием поднявшись, Цунаде отыскала на прикроватной тумбочке снотворное и провалилась в спасительный сон; к счастью, без сновидений.

Утро нового дня, как и все предыдущие на этой неделе, началось с больничного обхода. В целом, дела не так уж и плохи: большинство пациентов на пути к выздоровлению, остальным уже оказывается помощь. Пожалуй, единственный тяжелый случай, за который действительно стоило переживать, это Рок Ли... Его состояние после операции не из лучших, но шансы на полное выздоровление есть и, надо сказать, довольно неплохие по сравнению с тем, какими они были до операции. Все это значило лишь то, что находиться в больнице больше не было необходимости. Цунаде предстояло вернуться к прямым обязанностям и снова закрыться в тесном кабинете с кипами неразобранных бумаг.

Несмотря на насыщенные событиями трудовые будни, время летело быстро. Первые недели в Конохе были сущим кошмаром, но с каждым днем работа в Резиденции давалась все легче. С одной стороны, Цунаде до сих пор казалось, что она только вчера вернулась в Коноху и приступила к работе, но с другой, сделанного было так много, что за всеми этими договорами и советами она уже успела забыть, когда в последний раз ходила в казино. Теперь, когда Цунаде свыклась с новым ритмом жизни, должность Хокаге не казалась таким уж наказанием, а в какой-то мере даже приносила удовольствие в виде редких, но оттого еще более притягательных свободных вечеров. Сложно передать то особое чувство, которое возникает в конце трудовой недели, когда в руках маленькая стопка саке, за окном тягучие облака, а впереди еще несколько спокойных часов.

Цунаде задумчиво смотрела в окно Резиденции, за которым клубились грозовые тучи. Этой ночью один из генинов покинул деревню. Наспех сформированный отряд еще на рассвете отправился за ним, но вестей пока не было. Нехорошее предчувствие не отпускало Цунаде. Она безуспешно пыталась убедить себя в том, что выбранных ребят вполне достаточно для возвращения генина. Однако еще не совсем оформившаяся, но уже вселяющая тревогу мысль не позволяла ей поверить в это. Какая-то важная деталь постоянно ускользала... Что же она упустила? Что?

— Шизуне! Пошли им вслед разведгруппу.

— Хорошо, Цунаде-сама. Сколько потребуется человек?

— Троих из АНБУ будет достаточно. Желательно, чтобы хотя бы один из них владел ирьениндзюцу.

— Поняла.

Торопливые шаги Шизуне быстро стихли за дверью, и Цунаде снова осталась наедине со своими опасениями. Она не могла заставить себя отойти от окна и заняться бумагами. Навязчивое ощущение того, что она забыла нечто очень важное, никуда не исчезало. Почему ей так сложно вспомнить? Что ее беспокоит? Рефлекторно она поднесла большой палец к губам и аккуратно прикусила кончик ногтя. Учиха Саске, значит. Цунаде резко убрала руку и отвернулась от окна. Твердым шагом она приблизилась к полкам с личными делами генинов, принимавших участие в экзамене на звание чунина, и вытащила папку в красном переплете. Пальцы доведенным до автоматизма движением перелистывали страницы до тех пор, пока не остановились на развороте, заголовок которого гласил: «Учиха Саске». Перед глазами замелькали строчки, написанные аккуратным ровным почерком. Все заканчивалось карандашным росчерком внизу страницы, сделанным явно ее собственной рукой. Цунаде пробил холодный пот. Неровные буквы складывались в до боли знакомое имя.

Еще при первом осмотре Учихи Саске Цунаде обнаружила на его шее метку, которая показалась ей смутно знакомой. Позже, когда Какаши рассказал о произошедшем в Лесу Смерти, сомнений в том, кому принадлежала эта печать, не осталось. Однажды Цунаде уже приходилось видеть такую. Та девочка, Анко, тоже была помечена им.

Цунаде закрыла папку — больше в ней не было необходимости — и встала из-за стола. Испытывая досаду и горечь от того, что не догадалась раньше: куда и к кому может направиться Саске, она приблизилась к полке с бумагами и вернула папку на место. Если Орочимару намерен встретить мальчика, то отправлять за ним генинов было ошибкой.

— Цунаде-сама, — появление одного из АНБУ выдал легкий свист воздуха, сопровождающий технику мгновенного перемещения. — Двое генинов тяжело ранены. Возможно, раненых больше. Мы не смогли нагнать основной отряд. Нас слишком мало, чтобы одновременно оказывать помощь раненым и поддержку продвигающимся вперед.

— Отправьте два медотряда для оказания первой медицинской помощи, пускай переправляют раненых в госпиталь. Как далеко ушли остальные генины?

— По нашим расчетам, достаточно далеко. Помощь из Конохи будет идти слишком долго.

Цунаде нахмурилась. Только этого еще не хватало. Судя по тому, что раненые уже есть, не обошлось без боя. Дальше будет сложнее, учитывая, что команда потеряла уже двоих членов.

— Срочно пошлите просьбу о помощи в Суну. Из Конохи следом выдвинется джонин Хатаке Какаши. За ним отправится третий медотряд. Я приму раненых в госпитале.

Акимичи Чоджи поступил в критическом состоянии, которое усугубляли принятые пилюли клана Акимичи. Пришлось хорошенько попотеть, чтобы приготовить противоядие и замедлить разрушительное действие таблеток. Хьюга Неджи так же нуждался в реанимации, но им занялась Шизуне. Очень кстати пришлась помощь из Суны, благодаря которой серьезных повреждений остальных членов группы удалось избежать. В Коноху вернулись все... кроме Саске. Но они остались живы, и этого было вполне достаточно. Однако советники так не считали, и очень скоро Цунаде пришлось в этом убедиться. Кто бы мог подумать, что ссоры с этими стариками начнутся так скоро.

Цунаде сидела в кабинете и мрачным взглядом буравила столешницу. Настроение после разговора со старейшинами безнадежно испортилось. Хотелось послать все к черту и отправиться в бар. Останавливало только то, что она не могла так просто покинуть Резиденцию. До конца рабочего дня оставалось еще полчаса. И это время необходимо было провести здесь, в кабинете. О работе не стоило даже думать. Цунаде пожалела, что сегодня пораньше отпустила Шизуне. Сейчас можно было бы спустить пар, перемывая с ней косточки старейшинам. В пустой Резиденции было скучно. Цунаде вздохнула и потянулась к нижнему ящику стола. Вряд ли кто-нибудь кроме Шизуне смог бы ее за это упрекнуть. К тому же рабочий день почти закончен. Никто и не узнает, если она немножечко выпьет.

Стопка наполнилась с тихим журчанием. На глянцевой поверхности переливались блики. Заходящее солнце придавало саке рыжеватый оттенок, и на вид оно было теплее, чем на вкус. Жидкость была приятной, мягкой, немного горьковатой. После третьей стопки щеки запылали, и саке показалось не таким прохладным, каким было вначале. Тепло, разлившееся по щекам и горлу, было так необходимо.

Кувшин быстро опустел. Цунаде с сожалением наполняла последнюю стопку, когда услышала стук в дверь. Она решила опустошить рюмку, прежде чем позволить гостю войти, но пришедшему явно не нужно было ее разрешение. Не дожидаясь ответа, он открыл дверь, и Цунаде чуть не поперхнулась саке:

— Какого черта ты здесь делаешь в такое время?

— У меня к тебе тот же вопрос, Цунаде. Твой рабочий день закончился еще двадцать минут назад, а ты обычно не любишь засиживаться, — скользнув взглядом по столу, на котором стоял кувшин саке, Джирайя усмехнулся: — Ты неисправима.

С глухим стуком стопка ударилась о столешницу, Цунаде смерила его суровым взглядом:

— Сначала спихнул на меня свои обязанности, а теперь пришел позлорадствовать?

— Эй-эй, полегче. Я ничего на тебя не спихивал. Если ты помнишь, я никогда не был Хокаге.

— Конечно, нет, ты навязал это мне!

— Это был твой выбор, Цунаде, — неожиданно строго возразил Джирайя. Он приблизился и стиснул ее плечи. — Я ни к чему не принуждал тебя.

Несильно тряхнув ее и не получив отпора, Джирайя отстранился и подхватил кувшин, невысоко подбросил его в руке и насмешливо фыркнул — пустой.

— Как ты смотришь на то, чтобы заглянуть в бар? Выпьем, поболтаем, расскажешь, что у тебя случилось.

— Нечего рассказывать, — огрызнулась Цунаде.

— Я вижу, — Джирайя скептически хмыкнул, возвращая кувшинчик на стол. — Так что насчет бара?

— Нет. Не хочу давать этим старикам еще один повод для укора.

— Как пожелаешь. Мы можем выпить здесь.

Цунаде, немного помолчав, кивнула и встала из-за стола. У одной из полок с книгами она остановилась, чтобы достать из тайника кувшин саке.

— Шизуне ни слова.

— Еще чего, — фыркнул Джирайя, подходя ближе, чтобы принять у нее из рук кувшин. — Я налью, доставай вторую стопку.

Выпив саке, саннин прищурился и внимательно посмотрел на раскрасневшуюся Цунаде.

— Что?

— Ты никогда не умела пить.

— Это еще почему? — возмутилась Цунаде, и ее розовые щеки вспыхнули ярче.

— Так было всегда, Цунаде. Мы оба это знаем.

Возразить было нечего, поэтому некоторое время пили молча. Джирайя разливал саке по стопкам, чувствуя, как приятная легкость слегка путает мысли.

— Ты по-прежнему одна?

— Мы не раз говорили об этом. Давай не будем начинать сначала?

— Значит, у меня все еще нет шансов? — Джирайя поднялся и, облокотившись о столешницу, приблизился к Цунаде настолько, что она могла ощущать его дыхание на своем лице.

— Именно так, — твердо ответила Цунаде. Уступать Джирайе не хотелось, поэтому она не шевельнулась, даже когда жесткие волосы Джирайи коснулись ее лба.

— Не упрямься, Цуни. Тебе понравится, — он жадно прижался к ее губам, но Цунаде оттолкнула его.

— Ты пьян!

— Ты тоже.

— Ну и кто из нас не умеет пить?

— Ты, конечно, — хохотнул Джирайя, ничуть не смутившись отказа. — Извини. Я не хотел тебя напугать.

— С чего ты взял, что сможешь напугать меня? — пошатнувшись, Цунаде встала и стукнула кулаком по столу.

— Так это тебя не пугает?

Джирайя подошел ближе и скользнул губами по ее щеке. Поцелуй мог быть почти невинным, если бы не большие тяжелые руки, уверенно опустившиеся на ее бедра. Жар от саке смешался с жаром рук и тела Джирайи, в комнате стало душно. В голове помутилось, и Цунаде не могла понять, что реально, а что ей только кажется. Никогда еще Джирайя не позволял себе распускать руки, это не может происходить на самом деле! Ужасно душно. Цунаде потянулась к поясу, чтобы ослабить его, едва ощущая, как ее дрожащим рукам помогают руки Джирайи. Ошеломление медленно проходило, и вместе с тем возвращались чувствительность и возбуждение, разжигаемое откровенными ласками Джирайи. Он мял ее грудь, свободной рукой плотно прижимая к себе. Распахнутый халат сбивался складками между их телами, причиняя Цунаде неудобство, но удовольствие от происходящего с лихвой это компенсировало. Джирайя подхватил ее и, уложив на стол, помог избавиться от лишней одежды, затем разделся сам и склонился над ней. Горячие влажные поцелуи и грубоватые ласки сводили с ума, заставляли выгибаться, прижимаясь теснее к сильному напряженному телу, и дышать чаще, чтобы не срываться на стоны. Внизу все сжималось от нетерпения, и кусающая губы Цунаде неожиданно осознала, что они собрались сделать.

— Джирайя...

Он вошел в нее, и протестовать резко расхотелось. Цунаде скрестила ноги на пояснице любовника, чуть приподняв бедра, но с первым же толчком, ей пришлось отказаться от этой идеи. Член Джирайи был и без того длинным, поэтому глубокое проникновение причинило ей боль, которая, впрочем, быстро заглушилась наслаждением. С нарастающим ритмом удовольствие только возрастало, и охраняющие Резиденцию АНБУ столпились у окна, привлеченные громкими стонами Пятой. Убедившись, что жизни и здоровью Хокаге ничего не угрожает, они быстро разошлись по своим постам.

Утром Шизуне пришла как всегда за пятнадцать минут до начала рабочего дня. Вчера госпожа Цунаде отпустила ее пораньше при условии, что она приведет в порядок отчеты по миссиям за последние две недели, так что сегодня Шизуне спешила порадовать Пятую аккуратной стопкой разложенных по папкам бумаг. Еще на подходе к кабинету Цунаде девушка, с трудом удерживая документы в одной руке, принялась нащупывать в кармане ключи и едва не рассыпала отчеты. Если бы не АНБУ, стоявший у входа в кабинет, всю ее вчерашнюю работу пришлось бы делать заново.

— Спасибо, — поблагодарила Шизуне, сжимая в кулаке ключи и протягивая руки за папками, ловко подхваченными шиноби.

АНБУ кивнул, но отдавать документы не спешил.

— Что такое? Госпожи Цунаде еще нет? Так у меня есть ключ.

— Она на месте, — покорно ответил АНБУ, продолжая держать папки.

— Тогда дайте я к ней пройду!

Шизуне приняла папки у смущенного АНБУ и, перехватив их поудобнее, убрала ключи в карман. Как жаль, что госпожа Цунаде уже здесь, ведь Шизуне так хотелось сделать ей сюрприз. Глубоко вдохнув, она подошла к двери и осторожно, чтобы не уронить папки, потянула ее на себя. То, что она увидела, было настолько шокирующим, что отчеты сами посыпались из рук. Такого бардака Шизуне еще не встречала. Особенно неприятно было видеть обнаженных саннинов, спящих на столе нагишом в окружении мятой разбросанной одежды, пустых стопок и кувшинчиков из-под саке, почему-то валяющихся на полу. Она была настолько поражена увиденным, что некоторое время просто стояла, беззвучно открывая и закрывая рот.

— Цунаде-сама! Рабочий день начнется уже через десять минут! — наконец воскликнула красная от гнева и смущения Шизуне и скрылась за дверью.

Цунаде, щурясь от яркого света, приоткрыла глаза. Дышать было тяжело, а ноги затекли. Она попыталась поменять положение, но поняла, что не может сделать этого.

— Слезай с меня! Ну!

— Уже слезаю. И что на тебя только нашло с самого утра? — сонно пробормотал Джирайя, приподнимаясь на локтях. — Может быть, я смогу поднять тебе настроение?

— Свое подними.

— Оно и так стоит.

Он было потянулся к ней за поцелуем, но Цунаде отпихнула его и поспешила завернуться в халат. Сообразив, что он единственный остался нагишом, Джирайя натянул штаны, в спешке перепутав зад и перед.

— Черт, — Джирайя обернулся к двери, чтобы прикинуть, сможет ли он переодеть их, пока Шизуне собирает свои бумажки, но к своему облегчению, обнаружил лишь закрытую дверь и груду отчетов, в беспорядке разбросанных по полу.

— Неужели тебе настолько не понравилось, Цунаде? — спросил он, переодеваясь.

Цунаде не хотелось вспоминать эту ночь. Она испытывала стыд за то, что ей было хорошо, и поэтому не знала, что ответить Джирайе. Полностью одевшись, она прикоснулась к своей груди, которую еще совсем недавно украшал медальон. Ногти царапнули голую кожу, и Цунаде отдернула ладонь:

— Я не хочу об этом говорить.

— Будешь делать вид, что ничего не было? — Джирайя приблизился к столу и присел на край столешницы.

— А что, что-то было?

Он протянул руку и приспустил ворот блузки Цунаде, обнажив плечо. Осторожно пробежав пальцами по нежной коже, Джирайя неожиданно надавил чуть сильнее, и Цунаде отпрянула, потирая след от укуса.

— Я не это имела в виду, — начала она, но осеклась и замолчала.

Джирайя ждал, когда она продолжит, а потом, не дождавшись, выпрямился и отошел от стола.

— Твой рабочий день уже начался. Еще увидимся.

Продолжать разговор не хотелось. Цунаде была уверена в том, что Джирайя легко догадался об этом. В любом случае, они вряд ли еще вернутся к этой теме. Но стоило Цунаде расслабиться и выдохнуть, как в кабинет вошла Шизуне. Внешне спокойная, с плотно сжатыми губами, сполна выдающими ее недовольство. Цунаде наблюдала за тем, как она молча собирает с пола бумаги и складывает их в одну стопку.

— Придется сортировать по новой, Шизуне?

— Придется.

Цунаде со вздохом поднялась с кресла и принялась помогать ученице с отчетами. Она чувствовала себя виноватой.

— Вдвоем справимся быстрее, — пояснила Цунаде в ответ на вопросительный взгляд Шизуне. — Клади их вот сюда. Начнем с миссий ранга «D».

Шизуне укоризненно посмотрела на Пятую, но ничего не сказала. Работать вдвоем было действительно быстрее.

Две недели прошло с их последней встречи. Цунаде думала о том, как так вышло, что они с Джирайей, понимавшие друг друга с полуслова и в принципе не ссорившиеся, сейчас находятся в размолвке. Хотя «размолвка», пожалуй, не лучшее слово для определения их отношений. Все-таки нельзя сказать, что до этого безумия они были особо близки. Вроде бы и не ссорились, не ругались, но впечатление до сих пор не из приятных. Остается только надеяться, что сегодняшняя встреча будет проходить так, будто ничего не случилось.

Цунаде вошла в бар, выискивая в толпе посетителей светловолосую макушку. Увидев Джирайю за одним из дальних столиков, она направилась к нему.

— Ты хотел поговорить? — сходу спросила она, присаживаясь напротив.

— Что, так сразу? Может, для начала немного выпьем, а, Цунаде? — рассмеялся Джирайя, наполняя стопки.

— Пожалуй, — согласилась она, принимая саке.

— Слышал, что этот мальчишка, Наруто, сильно достает тебя в последнее время, — издалека начал Джирайя, залпом осушая свою стопку.

— Что есть, то есть, — Цунаде вздохнула, вспомнив, сколько раз уже вышвыривала его из кабинета. — Саске был его другом. Естественно, ему хочется вернуть его обратно в Коноху...

— И что же ты?

— А что я?

— Саске предал Коноху. Разве он не должен поплатиться за это? Почему ты не поручишь это АНБУ?

— Неужели я слышу это от тебя? — нахмурилась Цунаде, поднося саке к губам. Резкий запах ударил в ноздри, и она спешно поставила стопку на стол, так и не притронувшись к ней. — Тебе ли не знать о том, что Наруто все что угодно сделает для друзей? К тому же, я верю в него. Мне кажется, однажды он действительно вернет Саске. А там уж будет видно, что с ним делать. Все равно мы пока не знаем, где его искать.

Подняв голову, Цунаде встретилась с внимательным взглядом Джирайи:

— Что?

— Ты хорошо себя чувствуешь, Цунаде?

— Да, вполне. Почему ты спрашиваешь?

— Ты не пьешь. Это на тебя не похоже, — пожал плечами Джирайя.

— Не хочется. У меня есть еще работа на вечер. Так что насчет Наруто? Ты же хотел поговорить о нем, я правильно поняла?

— Да. Я много думал об этом и пришел к выводу, что мальчишка талантлив, трудолюбив, немного туг на голову, но у него доброе сердце. Возможно, однажды он сделает то, что не удалось мне...

— То есть ты хочешь взять Наруто в ученики, так?

— Ты как всегда догадлива, — улыбнулся Джирайя, наливая вторую стопку.

— Ну что ж... Не вижу причин отказывать тебе. Тем более Наруто нужно стать сильнее, чтобы осуществить задуманное.

— Ты же знаешь, я не сижу долго на одном месте. Он научится гораздо большему, если отправится путешествовать вместе со мной.

— Я понимаю, — кивнула Цунаде. От шума и резких запахов у нее начала кружиться голова. — И когда же вы вернетесь?

— Думаю, трех лет хватит, — задумчиво протянул он и добавил, смеясь: — Для начала.

— Ладно. Ты уже поговорил с Наруто?

— Еще нет. Мне нужно отлучиться на пару недель, кое-что проверить. Я возьму его с собой, когда вернусь.

— Это, конечно, хорошо. Но ради бога, предупреди его сейчас, иначе он продолжит делать глупости. Поговори с ним, — к головокружению прибавилась легкая тошнота, и Цунаде спешно встала, чтобы поскорее выйти на свежий воздух.

— Если ты просишь, — развел руками Джирайя.

Кивнув ему на прощание, Цунаде быстро направилась к выходу. Свежий воздух сразу успокоил голову и желудок, избавив Цунаде от головокружения и тошноты. Она мотнула головой и направилась к дому. Конечно, она солгала Джирайе о работе. Безумно уставшей, ей хотелось поскорее доплестись до кровати и лечь спать.

В эти выходные Цунаде планировала наконец сходить с Шизуне на горячие источники и немного расслабиться, но с самого утра ей нездоровилось. Напряженный график работы, Саске, покинувший деревню, споры с советниками, да еще и Наруто со своими просьбами, видимо, не прошли для нее бесследно. Спасаясь от озноба, Цунаде плотнее куталась в плед и потягивала горячий чай. Она думала о том, что если завтра окончательно свалится, все дела перекочуют на плечи Шизуне, а ведь в понедельник прибывает особенно много заказчиков, желающих нанять шиноби. Возможно, это связано с тем, что в воскресенье у Хокаге выходной, но работы по понедельникам от этого меньше не становится. Бедняжка Шизуне еще не знает, что ее ждет. Хотя... Это было бы, пожалуй, слишком жестоко по отношению к ней и неуважительно по отношению к заказчикам. От осознания того, что в любом состоянии ползти на работу все-таки придется, Цунаде едва не взвыла. Она начала думать, что быть Хокаге не так уж и плохо? Наивная.

В дверь постучали:

— Цунаде-сама, вы готовы?

— Зайди ко мне, Шизуне. Я на кухне, — отозвалась Цунаде, не желая вставать.

В прихожей послышался шорох снимаемой обуви. Шизуне легкими шагами прошла по коридору и вошла в кухню. В отличие от самой Цунаде, она выглядела довольно бодро и жизнерадостно.

— Я немного переутомилась и думаю, что не пойду никуда сегодня. Если хочешь, иди одна, или можно подождать следующих выходных.

— Никуда я одна не пойду, — немедленно возмутилась Шизуне.

— Тут останешься что ли? — Цунаде насмешливо подняла брови.

— Эээ... да... Вам же нужна помощь? Я могла бы заварить зеленый чай. Очень помогает при простуде.

— Я бы не назвала это простудой. Просто небольшой упадок сил, — поежилась Цунаде. — Неужели тебе действительно хочется провести свой выходной так?

— А что в этом такого? Все равно по понятным причинам у меня не так уж и много друзей в Конохе.

— Это ты меня сейчас обвиняешь в том, что я тебя работой перегружаю?

— Не обвиняю, но работы действительно много. Времени на личную жизнь совсем не остается.

— Ну и почему бы тебе не начать налаживать ее прямо сейчас? Сходила бы куда-нибудь, отдохнула, может, познакомилась бы с кем-нибудь.

— Я и так сегодня собиралась «куда-нибудь сходить», — пробурчала Шизуне. — Мы все равно планировали провести этот выходной вместе, так какая разница в купальнях или тут?

На это Цунаде только пожала плечами. Разница, конечно, есть, но спорить с Шизуне она не хотела.

— Заваривай уж чай, раз вызвалась, — Цунаде поставила пустую чашку на стол и кивком указала девушке в сторону чистой посуды. — Вторую чашку и чайник можешь взять там.

Озноб отступил, и Цунаде сама не заметила, как приспустила с плеч теплый плед. Пить чай с Шизуне было немного странно. Несмотря на то, что они долгие годы путешествовали вдвоем, нельзя сказать, что это сильно сблизило их. Поначалу Цунаде действительно обучала девушку и заботилась о ней, как и обещала Дану, но потом... Когда Шизуне научилась достаточно многому и дала понять, что способна постоять за себя и за других, Цунаде перестала уделять ей столько внимания. Постепенно она увлеклась азартными играми и выпивкой, и тогда уже Шизуне пришлось заботиться о ней. В Конохе она продолжила оставаться рядом, даже несмотря на то, что их уроки уже давно прекратились. И одновременно с этим они с Цунаде так и не наладили теплых дружеских отношений. Странно понимать, что та девочка, которая когда-то так нуждалась в заботе, уже вовсе не девочка, а молодая женщина.

Шизуне как раз рассказывала очередную забавную историю, когда Цунаде ее перебила на полуслове:

— Где Тон-Тон?

Сбитая с толку девушка ответила немного запоздало:

— Дома. Сегодня слишком душно, и ей постоянно хочется спать.

— Да, меня тоже немного клонит в сон.

— Может, тогда вам лучше прилечь? — голос Шизуне прозвучал немного обеспокоенно, на что Цунаде насмешливо фыркнула:

— Я боюсь, что усну, если лягу.

— И что в этом такого? Дневной сон полезен, разве вы не знали?

— Знала, знала, конечно. Но что тогда будешь делать ты, Шизуне?

— Пойду домой, — пожала плечами девушка. — Тон-Тон наверняка уже проголодалась.

Цунаде смерила ее внимательным взглядом и покачала головой, но возражать не стала.

Улегшись на застеленной просторной кровати, Цунаде с облегчением прикрыла глаза, но почти сразу же почувствовала неудобство. Она повернулась сначала на бок, а затем на живот. Пролежать долго ей не удалось и в этом положении. Ощущая дискомфорт, Цунаде снова устроилась на боку. Сон не шел. Она чувствовала себя очень усталой, несмотря на то, что не могла уснуть. Через некоторое время стало понятно, что ее усилия напрасны, и Цунаде все же встала. Утреннее недомогание отпустило, но звать Шизуне второй раз было неудобно.

Расположившись на диване у журнального столика, Цунаде со вздохом принялась просматривать отчеты АНБУ, патрулировавших границу. В целом, все как всегда — тихо, спокойно, без нарушений, за исключением небольших неурядиц, причиной которым стали обычные гражданские, по случайности либо по необходимости направлявшиеся к Конохе. Неожиданно среди привычных фраз Цунаде заметила кое-что новенькое. По крайней мере, раньше она не встречала ничего подобного. Один из отчетов содержал информацию о пропаже людей недалеко от северной границы Страны Огня. Что бы это могло значить? Страна Рисовых полей? Подобных вестей можно было ждать с запада, где в Стране Дождя долгие годы не утихает гражданская война, но несмотря на это, их войны не выходят за пределы государства. Необходимо отправить кого-нибудь, чтобы узнать немного больше об этих исчезновениях. Возможно, это как-то связано с Орочимару. Закрыв отчет, Цунаде откинулась назад и прикрыла глаза.

Поутру пробуждение было совсем не из приятных: ноги и спина затекли, голова немного гудела. Угораздило же Цунаде заснуть в такой неудобной позе. На столике, который больновато упирался в ноги, лежали две неаккуратные стопки отчетов. Обе было необходимо отнести в Резиденцию и подшить в архив. Разумеется, только после того, как они будут просмотрены Пятой. Цунаде встала, ощущая легкое головокружение. Времени на завтрак не осталось, поэтому она прихватила обе стопки и направилась к Резиденции.

Еще не многолюдные улицы Конохи встречали Цунаде множеством разнообразных запахов, которых она не замечала раньше. Свежим хлебом пахло из булочной за углом, рисом и рыбой — из закусочной напротив, кружил голову цветочный аромат из магазина клана Яманако. Такое многообразие было в новинку Цунаде. Немного сбитая с толку, она шла и вертела головой в разные стороны, угадывая запахи.

— Бабуля Цунаде!

Нехотя она обернулась на оклик. В ее направлении, махая свободной от чашки рамена рукой, мчался Узумаки Наруто.

— Наруто? Ты почему не в больнице?

— Я чувствую себя полностью здоровым! К тому же сегодня в Ичираку акция — к любой тарелке рамена вторая с новым чесночным мисо супом в подарок, даттебайо!

По мере его приближения едкий запах чеснока становился все сильнее. Слов Наруто о том, что он просто не мог пропустить такое, Цунаде уже не расслышала. Пытаясь сдержать рвотные позывы, она зажала рот руками и отшатнулась.

— Бабуля Цунаде?

— Возвращайся в палату!

Цунаде развернулась и скорым шагом направилась к Резиденции. Запах чеснока оказался неожиданно резким и неприятным. Хорошо, что в такое время на улицах не слишком многолюдно, иначе ей бы не удалось дойти так быстро.

В кабинете уже находилась Шизуне и заваривала чай прямо на рабочем столе.

— Вызови команду номер девять, — вместо приветствия бросила Цунаде, направляясь к столу, чтобы уложить на него папки с отчетами. — Наруто опять сбежал из больницы.

— Но он действительно здоров, может, уже отпустите его?

— Нет, Шизуне. Еще пара дней как минимум.

— Но ради чего?

— Ради тишины, — вздохнула Цунаде. — Ты про команду девять не забыла?

— Ой, — Шизуне немедленно сорвалась с места, но у самой двери неожиданно остановилась: — А вы про заказчиков не забыли, Цунаде-сама? Они будут здесь через полчаса.

— Помню я. Иди уже.

Цунаде совсем не женственно плюхнулась в кресло Хокаге и потянулась к налитому Шизуне чаю — немного остывшему, но еще ароматному. Всего полчаса относительного покоя — и здравствуй, трудовая неделя.

Команда номер девять в составе Неджи и Тен-Тен вскоре прибыла в кабинет Хокаге. Ли вместе с Гаем не было в Конохе — они снова устроили одну из тех сумасшедших тренировок, которые подразумевали длительные физические нагрузки в местах, отдаленных от населенных пунктов. Не случилось бы беды.

— Неджи, Тен-Тен, по моим сведениям, Наруто покинул палату. Проверьте, так ли это. Если понадобится, найдите и верните его обратно в больницу. Присматривайте за ним и не давайте ему убегать. Миссию можете считать оконченной, когда Наруто выпишут.

— Но разве не вы разрешили ему сбегать в Ичираку из-за акции, которая проводится только сегодня? — недоуменно протянула Тен-Тен.

— Это он тебе такое сказал? — Неджи нахмурился и вопросительно на нее посмотрел.

— Не имеет значения, что там говорит Наруто. Если я дам ему разрешение покинуть палату, то в первую очередь оповещу об этом вас. Все понятно?

— Да, Цунаде-сама.

Генины вышли, перешептываясь о причинах плохого настроения Пятой и списывая все на неспокойную ситуацию в мире шиноби в целом, либо в Конохе в частности. Обладая отменным слухом, Цунаде прекрасно слышала, о чем они шушукаются, и едва сдержалась, чтобы не запустить в них чем-нибудь потяжелее со стола. В конце концов, какая им разница, что у нее случилось! Человек она или нет?

Цунаде передернула плечами, успокаиваясь и задавая себе тот же вопрос, над которым думали члены девятой команды. А что, собственно, у нее случилось? Всего-то, что не выспалась да встретила Наруто, пусть и ужасно воняющего чесноком, и уже завелась. Это все нервы. Не следует так переживать по всяким пустякам. Как медик, Цунаде точно знала, что приличная доля болячек находится в голове. То есть многие болезни часто возникают от переживаний, нервов и, как следствие, ослабленного иммунитета.

В этом месяце на нее свалилось слишком много. Неудивительно, что ее организм не справляется. Даже месячные запаздывают. Если бы только Цунаде вела женский календарик, определить задержку было бы проще, а так она уже давно не следила за своим циклом, поэтому могла с уверенностью сказать только то, что уже пора. Следует успокоиться и перестать истерить, тогда все нормализуется. Их нет, потому что она нервничает. Но как перестать нервничать, если их нет? Замкнутый круг. Впрочем, Цунаде уже не молода... А при климаксе тоже нервишки пошаливают. Бывает. Немного жаль, конечно, сознавать, что теперь у нее никогда не будет детей, но... Все же дети Конохи — ее дети. Да и не только дети! Вон сколько вокруг чунинов и генинов вроде Наруто. Она позаботится о них. И это куда важнее, чем...

— Цунаде-сама!

От неожиданности Цунаде вздрогнула и растерянно посмотрела на Шизуне:

— Пора?

— Уже опаздываем!

— Хорошо, идем, — все еще немного неловко Цунаде поднялась с кресла и вышла из кабинета, Шизуне послушно засеменила следом, придерживая Тон-Тон.

Как и предполагала Цунаде, заказчиков было действительно много. Мирные жители Конохи и окрестных сел, богатые чиновники из соседних деревень и даже стран просили Пятую об оказании услуг. Кому-то была необходима помощь в сборе урожая (это хорошая тренировка для генинов), а кто-то желал избавиться от преследователей (в зависимости от деталей и готовности расщедриться это могло стать миссией как для чунинов, так и для джонинов). Некоторые из прибывших хотели бы поручить выполнение их заказа каким-то конкретным шиноби, и в принципе здесь не было ничего удивительного. Многих шиноби Конохи узнают даже за пределами Страны Огня, например, таких как Шаринган Какаши или тот же Жабий Саннин Джирайя. Если просят кого-то из генинов, принимавших участие в том злополучном экзамене, в этом так же нет ничего необычного — лорды и феодалы из разных стран съезжаются чтобы посмотреть на турниры лучших из лучших и потом иметь представление о том, кто на что способен и к кому обращаться в случае чего.

Десятки просьб и уговоров, от которых начинает кружиться голова... Как все же хорошо, что Цунаде выслушивает и принимает решения о выполнении или не выполнении заказов не в одиночку. Здесь и советники, и несколько джонинов, и Шизуне. В такой напряженный день Цунаде более всего нуждается в поддержке.

— Нет, мы не можем отправить на это задание Хьюга Неджи.

— Н... но, Хокаге-сама. Он лучше всего подходит для этой просьбы, — низенький человек, судорожно сжимавший в руках головной убор, уже несколько минут просил о том, чтобы Хьюга Неджи отправился с ним в Страну Рисовых Полей.

— К сожалению, именно этот генин в данный момент уже выполняет другое поручение.

— Тогда, возможно, какой-нибудь другой член клана Хьюга свободен?

— В их клане только двое генинов и оба сейчас на миссиях, — непонятливость этого маленького человека уже начала Цунаде раздражать.

— Н...но... тогда, может, моей просьбой займется шиноби рангом повыше?

— Для начала объясните мне, что именно нужно делать, а уж кого послать, я и сама разберусь, — рявкнула Цунаде и тут же получила ощутимый тычок со стороны Кохару. Шумно выдохнув, она продолжила менее жестко: — Возможно, вас устроит какой-нибудь другой генин?

— Н... нет. Понимаете, моя просьба очень деликатна. Я изложу ее только тому, кто возьмется за выполнение задания. Мне нужен человек, способный видеть сквозь предметы. Насколько я знаю, клан Хьюга довольно хорош в этом.

— Прошу прощения, но я не могу принять ваш заказ...

— Я заплачу! — он оживился и торопливо дрожащими от волнения руками полез в карманы.

— Вы не поняли. Дело не в оплате. Я не могу удовлетворить вашу просьбу по другой причине. Поймите, я в ответе за всех, кто находится под моим руководством. Я не могу отправить шиноби на задание, не имея о нем представления. Если шиноби не справится, это будет, прежде всего, моя вина, потому что в мою обязанность входит поручение шиноби тех миссий, к которым они готовы. После ваших слов я не совсем уверена, что ваша просьба будет под силу генину или чунину...

— Я заплачу больше! Если так, то я могу нанять джонина!

Цунаде подняла руку в останавливающем жесте и продолжила:

— В то же время я не могу отправлять джонинов на задания, с которыми легко справляются чунины. Чтобы принять решение, мне необходимо знать подробности вашего заказа. Если вы не готовы их озвучить, боюсь, ничем не могу вам помочь.

Человек закусил губу, видимо, решаясь на что-то, а затем кивнул:

— Хорошо...

Он встал, поклонился и дрожащими руками натянул головной убор:

— Прошу прощения за то, что отнял ваше время.

Цунаде благосклонно кивнула, принимая извинения, и проводила его взглядом полным облегчения. На сегодня посетитель был последним.

— Будь вежливее с клиентами, иначе это может привести к международным конфликтам. Не забывай, что ты — лицо Конохи, — обратилась к ней Кохару, едва за ушедшим захлопнулась дверь.

Цунаде сдержанно кивнула и, объявив приемное время оконченным, направилась в свой кабинет. Спиной она чувствовала задумчивый взгляд ученицы. Шизуне знала, что Хьюга Хината была свободна от миссий.

Наруто выписали две недели назад, а он еще ни разу не заявился с просьбой отправить его вместе с джонинами на поиски логова Орочимару. Что-то тут нечисто. Цунаде вздохнула и устало потерла глаза. Никаких срочных дел не предвиделось, поэтому она лениво просматривала отчеты и размышляла на посторонние темы. Полуденное солнце светило прямо в спину и от этого становилось жарко. Цунаде лениво потянулась и привычным жестом полезла в стол. В руке оказалась полная бутылка саке. Не распечатанная. Цунаде задумчиво покрутила ее, слушая, как глухо плескается внутри жидкость. Никаких дел, так почему бы не пригубить пару чоко? Все еще с сомнением Цунаде открыла кувшин и поняла, что не хочет саке. В такой недвусмысленной позе — с открытым саке в руках — и застала ее Шизуне. Она была настолько взволнована, что не сразу заметила спиртное.

— Цунаде-сама, нужна ваша помощь! В госпитале! — Шизуне перевела взгляд на руки Пятой и побледнела: — Вы что пили?

— Не успела еще, — серьезно ответила Цунаде, отставляя бутылку и поднимаясь с места. — Что там в госпитале?

— Идемте скорее, — Шизуне быстрым шагом направилась к выходу из Резиденции и прямо на ходу принялась обрисовывать ситуацию: — Джонины, которых вы отправляли в Страну Рисовых полей, вернулись. Один из них серьезно ранен, но это полбеды. В ране обнаружен яд. Никто быстрее вас не найдет противоядие!

— Понятно. Что с остальными?

— За ними уже ухаживают медики. К счастью, им повезло больше.

— Расскажи мне немного о действии яда. Надеюсь, его образец уже извлечен из крови пациента?

— Да. Медики как раз занимаются выведением яда, но в организме, так или иначе, малая его доза все же останется. Противоядие необходимо. Мне кажется, это вещество вызывает острую левожелудочковую недостаточность. Кеиракукей не поврежден.

— Хм... Если ты права, Шизуне, то это значит, что над ядом неплохо поработали. В природе мало ядов с подобным эффектом. Мне нужен будет ассистент, но ты займись пациентом.

— Есть.

Коридоры госпиталя встречали их гулкой тишиной, в которой изредка раздавались голоса медиков из-за закрытых дверей операционных. Шизуне уверенно вела Цунаде к нужному кабинету.

— Для начала осмотрите его, возможно, вы опровергните мои предположения?

Дверь открылась, и Цунаде немного прищурила глаза от яркого света ламп. Она приблизилась к джонину, чтобы оценить его состояние. Бледное, покрытое крупными каплями пота лицо, посиневшие губы и нос, клокочущее дыхание... Неожиданно к горлу подкатила тошнота, а голова закружилась. Вид нездоровой влажной кожи вызывал у нее отвращение. Цунаде отшатнулась от пациента, игнорируя вопросительные взгляды медиков, не понимающих в чем дело.

Шизуне, неотступно следовавшая за Цунаде все это время, поддержала ее под руку и бросила сбитым с толку медикам:

— Продолжайте извлекать яд, я скоро вернусь.

Она вывела не сопротивляющуюся Цунаде из кабинета. В коридоре та отстранилась и на непослушных ногах поспешила в уборную, прижимая холодные влажные руки к губам. Шизуне направилась вслед за ней, остановившись только у двери уборной. Она нетерпеливо переступила с ноги на ногу и все же решилась войти. Цунаде стояла на коленях, опираясь о бачок унитаза руками. Ее рвало.

— Цунаде-сама, — испуганно воскликнула Шизуне.

— Расскажи мне о результатах осмотра, — слабо попросила Цунаде, когда ее более-менее отпустило.

Легкая слабость оставалась, но тошнота ушла. Цунаде не рискнула пока отдалиться от унитаза, поэтому продолжала сидеть, упираясь в бачок руками и ни разу не посмотрев в сторону Шизуне.

— Эээ... хорошо... Ммм... Бледность лица, цианоз губ и носа, кашель с выделением обильной розовой пенистой мокроты. Над всей поверхностью легких мелкопузырчатые хрипы. Аускультация сердца затруднена. Пульс сто двадцать ударов в минуту, аритмичен...

— Ты не ошиблась в выводах, Шизуне. После выведения яда окажете ему неотложную помощь и оксигенотерапию. К тому моменту я уже разберусь с противоядием.

К удивлению Цунаде, слова Шизуне не вызвали у нее такого отвращения, которое появилось, когда она сама приступила к осмотру джонина. Это... странно. В любом случае, жизнь этого шиноби сейчас важнее ее недомоганий. О себе она еще успеет подумать позже. Цунаде встала и направилась к умывальнику, старательно делая вид, что не замечает обеспокоенного взгляда Шизуне.

— В какой лаборатории находится образец яда?

— В третьей, но... Вы точно здоровы? Вы не очень хорошо выглядите, Цунаде-сама.

Цунаде строго посмотрела на ученицу, но ничего ей не сказала по этому поводу. Вместо ответа она напомнила Шизуне прислать ей ассистента и отправилась в нужный кабинет. Вряд ли Шизуне могла знать, что состояние здоровья Цунаде саму Цунаде беспокоит не меньше.

Противоядие было найдено не без труда. Когда Шизуне пришла за ним, Цунаде и помогавший ей Макото-сан уже ждали ее.

— Как он? — спросила Цунаде, передавая Шизуне противоядие.

— Лучше. Не хватает только их, — Шизуне указала взглядом на шприцы.

После недолгого промедления Цунаде решительно кивнула:

— Я пойду с тобой.

— В этом нет необходимости, — немедленно возразила Шизуне. — Вам лучше просмотреть отчет об этой миссии. Он уже в Резиденции. Я приду, как только мы закончим.

Цунаде укоризненно посмотрела на Шизуне, но та всем своим видом выражала готовность не пускать ее в палату любыми способами.

— Ладно, Шизуне. Я действительно займусь отчетом, но когда закончишь, я жду тебя в своем кабинете.

— Хорошо.

Цунаде проводила Шизуне тяжелым взглядом, а затем обратилась к Макото-сану:

— Спасибо за помощь.

— Это вам спасибо, Хокаге-сама, — вежливо поклонился тот.

Цунаде ответила ему кивком и, сняв медицинский халат, направилась к Резиденции. Улица мягко освещалась вечерним солнцем, и Цунаде только сейчас осознала, как же много времени она провела за работой в госпитале. Стоило об этом подумать, как к усталости добавилось и чувство голода. Цунаде оглянулась по сторонам и направилась в Ичираку. Она была тут всего один раз, причем, кажется, ей не очень понравилось, но сейчас невыносимо хотелось именно рамена. К тому же, так у нее есть шанс встретить Наруто.

— Хокаге-сама! Я так рад видеть вас здесь! Все что угодно за счет заведения! — улыбчиво поприветствовал ее Теучи.

— Спасибо. Можно мне тарелку рамена? Только без чеснока.

— Конечно! — кивнул тот и принялся за готовку.

От ароматных запахов сводило желудок. Цунаде и представить себе не могла, что когда-нибудь так проголодается. Она ерзала на табурете и радовалась, что никто не видит, с каким нетерпением она ждет любимый рамен Наруто.

Наконец, Теучи поставил перед ней большую миску, и Цунаде принялась за еду. На вкус это было просто потрясающе. Невероятно, как только раньше она не замечала этого! После первой тарелки Цунаде почувствовала, что все еще немного голодна, и попросила дополнительно двойную порцию рамена, чем заметно обрадовала старика Теучи.

Цунаде вышла из Ичираку в благодушном и умиротворенном настроении. Несмотря на все протесты Теучи, она все же заплатила за рамен, оставив при этом щедрые чаевые. Немного жаль, что поговорить с Наруто так и не удалось, но с другой стороны, если бы они встретились в Ичираку, вряд ли бы это привело к чему-нибудь хорошему. Все же, она — Хокаге, поэтому Наруто в любое удобное ей время может оказаться у нее в кабинете, так что это не стоит ее нервов. Кстати о нервах... Месячных еще нет и эта подозрительная тошнота днем... Нет, ну в самом деле, не может же она быть беременна! Так в чем же дело?! Что с ней? При климаксе уж точно не тошнит. Единственное, что приходит на ум при ее симптомах, совершенно ей не подходит или... Цунаде едва не споткнулась от сумасшедшей мысли, промелькнувшей в ее голове. Уход Саске, тяжелое состояние генинов, споры с советниками, саке и, наконец... Джирайя...

Цунаде вошла в кабинет озадаченная мыслями о возможной беременности. Если она действительно беременна, это объясняет ее неприятие спиртного, быструю утомляемость, раздражительность, рамен, в конце концов! Но как же такое могло случиться? Цунаде опустилась в кресло, вспоминая подробности той ночи.

Все происходило быстро и сумбурно, никто не думал о том, кто они и что творят. Джирайя невнятно шептал, что успеет, Цунаде неосознанно кивала. Его толчки внутри были нужны и необходимы. Цунаде чувствовала, как он начинает пульсировать в ней. В самой Цунаде все вытянулось и напряглось... Этот момент, когда необходимо прекратить! Шорох за окнами! Они оба обернулись на звук, а потом... наслаждение накрыло их и усталые и пьяные они провалились в крепкий сон. Утром еще можно было все исправить. Можно было выпить противозачаточные… Как она не додумалась? Как? Она же медик, черт подери! К тому же, сейчас Цунаде начала понимать, что Джирайя, уже когда вошел в кабинет, был пьян. Тогда она, тоже немного выпившая, не заметила этого. Утро того дня для них обоих было сюрпризом...

Цунаде тяжело вздохнула. Зря она жалела, что у нее не будет детей, похоже, как раз через восемь месяцев родится первенец. Она сидела в растерянности, не зная, ни что ей делать, ни что чувствовать. Приход Шизуне стал для нее спасением от необходимости решать это прямо сейчас.

— Вы просмотрели отчет?

— Отчет? — непонимающе переспросила Цунаде. — Ах, о миссии? Нет еще. Я сама только пришла. Решила немного перевести дух, прежде чем приступить к работе.

Шизуне только покачала головой. Она придвинула стул, стоящий в углу, поближе к столу Хокаге и, облокотившись на него, вопросительно посмотрела на Цунаде:

— Скажите мне, что с вами, Цунаде-сама? Вы сама не своя в последнее время. Думаете, я не вижу? На столе стоит открытая бутылка саке, а пока меня не было, вы к ней даже не притронулись. И то, что случилось в госпитале... Я беспокоюсь о вас.

— Не нужно, Шизуне. Все в полном порядке.

— Я вижу, — тихо ответила Шизуне, убирая одну руку в карман. — Я кое-что принесла вам. Вы только не ругайтесь. Просто, смотрю на вас, и понимаю, что сами вы до этого вряд ли додумаетесь.

Шизуне вытащила из кармана пару прямоугольных конвертиков и положила на стол перед Цунаде. Та удивленно присмотрелась к ним и когда поняла, что это такое, ее щеки порозовели от смущения и стыда. Только Шизуне могла подумать о том же, о чем всего несколько минут назад догадалась сама Цунаде, потому что кроме нее никто не знал о той ночи.

— Давно ты об этом думаешь? — спросила Цунаде, пытаясь скрыть смущение.

— Честно говоря, не очень. Примерно с тех пор, как вы стали придремывать на рабочем месте. Не смотрите на меня так! Я знаю, что вы не из тех, кто будет тайком спать, вы из тех, кто будет тайком пить, — посмеялась Шизуне. — Перед тем как придти сюда, я обошла ваши излюбленные забегаловки, в которых вы выпивали, чтобы снять напряжение. Ни в одной из них вас сегодня не видели. Куда же вы зашли после госпиталя?

В глазах девушки читался неподдельный интерес, и Цунаде решилась ответить честно:

— Я была в Ичираку.

— В раменной? — Шизуне удивленно моргнула, а затем рассмеялась. — Ваша страсть к спиртному превратилась в страсть к рамену?

— Нет, конечно, что ты несешь?! Просто хотелось перекусить, а Ичираку был ближе всего. Вдобавок, ты говоришь так, будто я совершенно точно беременна. А вдруг нет?

— А вдруг да?

— Никаких «вдруг» быть не должно! Мы же медики. Основа любого лечения — правильно поставленный диагноз.

— Ну и в чем проблема? Тесты есть. Идите, Цунаде-сама, я подожду.

Цунаде строго посмотрела на ученицу и взяла один из конвертиков на столе. Она была немного смущена поведением Шизуне. Делать тест, пока та ждет, было неудобно. Цунаде подумала о том, что сейчас либо вся ее жизнь перевернется с ног на голову, либо Шизуне словит люлей за беспочвенные подколы. Тонкая полоска медленно впитывала жидкость, и это нервировало Цунаде. Она до боли напрягала глаза, чтобы не пропустить малейших изменений в цвете. Вот уже наметилась первая нечеткая красная черточка, дающая понять, что тест вполне рабочий, а влага все продолжала подниматься по бумажной полоске, оставляя за собой светлеющий розоватый след. Цунаде неосознанно задержала дыхание и выдохнула, только когда на тесте появилось темное пятнышко. Неужели показалось? Вскоре "пятнышко" приобрело форму полоски и окрасилось в красный цвет, в то время как сама бумага окончательно посветлела. Цунаде еще некоторое время продолжала смотреть, как полоски становятся более четкими, а затем покрутила тест в руках. Обе черточки были хорошо видны, каким бы ни был угол. Это могло значить только то, что Цунаде совершенно точно беременна. Она невидяще смотрела на свои руки и пыталась свыкнуться с мыслью о том, что у нее будет ребенок. Пока получалось плохо. Протестующее сознание отказывалось принимать эту новость всерьез, а в голове возникали тысячи вопросов и обстоятельств, которые были категорически несовместимы с появлением малыша. Что ей делать, когда он родится? Она же Хокаге! Трудно вступить на эту должность, но еще тяжелее ее покинуть. Необходимо найти человека, который согласится принять эту ответственность вместо нее, а самой ей придется днями напролет стирать пеленки и варить кашу. А жить на что? Не будет же Шизуне их обеспечивать. Конечно, Джирайя не настолько беден, насколько может показаться, но требовать с него алименты слишком… Плохая идея. Цунаде не хотела этого ребенка, но раз он уже есть, то отказываться от него поздно. Будучи медиком, Цунаде хорошо представляла, что такое аборт. Подобной судьбы она не желала ни себе, ни своему ребенку. В голове царил полный бардак и раздрай. Она не знала, что ей делать, и сейчас это незнание пугало больше, чем когда-либо.

— Цунаде-сама, ну что там? Одна? Две?

Цунаде вздрогнула и выронила тест:

— Две, — подняв бумажку, она вышла из уборной и протянула ее Шизуне.

— Что вы теперь намерены делать?

— Я… я не знаю, Шизуне, — вздохнула Цунаде, садясь в свое кресло. — Наверное, в первую очередь стоит рассказать об этом Джирайе.

— Думаете, он будет рад? — в голосе Шизуне явственно проступало сомнение. — Вы, конечно, знаете его лучше, чем я, но он не выглядит примерным семьянином.

— Думаю, мне все же стоит поговорить с ним, чтобы принять решение…

— Сомневаетесь в том, будете ли рожать?

— Я крайне отрицательно отношусь к абортам, Шизуне. И в то же время, я не представляю, что будет с моим малышом, когда он родится. Не знаю, что лучше — та жизнь, которую смогу дать ему я, или…

Цунаде замолчала, не находя в себе сил закончить предложение. Шизуне задумчиво закусила губу и через некоторое время все же спросила:

— И вы надеетесь всю ответственность за принятие решения спихнуть на Джирайю?

— Нет, конечно же, нет, — возмутилась Цунаде, отводя взгляд и неловко отсмеиваясь.

— Я же не сказала, что он будет решать. Мы подумаем вместе.

— А пока что вы будете делать?

— Что за глупые вопросы? То же, что и всегда — работать.

В кабинете повисла тишина. Воздух был липким и тяжелым, за окном смеркалось.

Цунаде и Шизуне продолжали сидеть, думая каждая о своем, пока Шизуне не заметила:

— У нас был тяжелый день. Давайте разойдемся по домам, Цунаде-сама?

— Ты права. Я предупрежу АНБУ о том, что мы завтра будем позже обычного.

Шизуне согласно кивнула. Они покинули кабинет, испытывая странное ощущение перемен. Обоих преследовало чувство, что все только начинается. На пустом столе Пятой одиноко белел листок с не просмотренным отчетом о миссии.

Несмотря на то, что вчера Цунаде долго не могла уснуть, этим утром она проснулась удивительно бодрой и полной сил. Спать совсем не хотелось, и Цунаде направилась в уборную, проигрывая в памяти события вчерашнего вечера. Нет, определенно точно вчера произошла какая-то ошибка. Не могло быть на тесте двух полосок. Они с Джирайей, конечно, накосячили, но если бы дети появлялись так просто, никто бы не обращался в дорогущие клиники репродуктивного здоровья. Проходя мимо кресла, Цунаде запустила руку в карман аккуратно сложенных брюк и достала еще не открытый конвертик. Насколько она помнила, для большей точности такие тесты нужно делать с утра.

Где-то в глубине души, Цунаде понимала, что сегодняшний результат, скорее всего, тоже будет положительным, но упорно отказывалась верить в это до тех пор, пока на тесте снова не проявились две полоски. Одна за другой в голове пронеслись мысли: беременна, она беременна. От Джирайи. Цунаде выбросила тест и спрятала лицо в ладонях. Просидев так еще некоторое время, она встала и подошла к зеркалу над раковиной. На нее смотрела растерянная женщина со спутанными волосами и полоской от складки наволочки на щеке. Выступающие ключицы были прикрыты плотно запахнутым халатом так, чтобы слишком большая грудь не могла приоткрыть его. Ниже рассмотреть не удавалось — зеркало было слишком маленьким, и Цунаде переместилась в ванную, где висело зеркало в полный человеческий рост. С интересом рассматривая свое отражение, она повернулась боком и опустила взгляд на низ живота. Халат, мешавший рассмотреть мельчайшие подробности, легко соскользнул с плеч и оказался на полу. В зеркале отражался привычно плоский живот. Неужели совсем скоро он начнет расти? Цунаде вздохнула. Она склонялась к прерыванию беременности, но знание процесса «изнутри» отягощало это решение. Джирайе этот ребенок тоже только помешает. Он же собрался обучать Наруто в течение трех ближайших лет. Наверняка он поддержит ее, и тогда аборт будет обоюдным выбором. А уже после все встанет на свои места и не нужно будет ничего менять.

В Резиденции Цунаде тщетно пыталась сконцентрироваться на работе. Целое утро она раз за разом перечитывала один и тот же отчет, совершенно не понимая, о чем идет речь. Шизуне, постоянно предлагавшая сделать перерыв и спрашивавшая, ничего ли ей, Цунаде, не нужно, только раздражала. На очередной вопрос о том, не дует ли ей и не стоит ли прикрыть окно, Цунаде не сдержалась и выпалила:

— Беременность не болезнь, Шизуне! Не веди себя так, будто я завтра умру, и ты хочешь сделать мой последний день жизни идеальным!

— Никто не считает вас больной. Но теперь же вам нужно думать за двоих, и жить за двоих, и заботиться о двоих. Поберегли бы вы себя, Цунаде-сама. А если простуда? Вы же знаете, что большинство лекарств во время беременности принимать не рекомендовано.

— Беременность — дело наживное и временное, а испорченные нервные клетки не восстанавливаются.

— Вообще-то восстанавливаются...

— Шизуне!

— Молчу-молчу.

В дверь постучали, и Цунаде приподнялась со своего места. Неужели Джирайя? Шизуне, едва заметно вздрогнув от неожиданности, тоже обернулась на стук. Ей саннин был неприятен. Она, конечно, понимала, что, как отец, он имеет право знать, но со своей неприязнью ничего поделать не могла. Когда створки скрипнули, и в кабинет вошел Хатаке Какаши, обе женщины сделали глубокий выдох. Цунаде была немного разочарована: ей так хотелось поскорее переговорить с Джирайей и сделать хоть что-нибудь. Шизуне, напротив, обрадовалась. На днях Джирайя действительно должен был вернуться в Коноху, ходили слухи, что он уже на территории Страны Огня. Но когда Шизуне думала о том, до чего могут додуматься Цунаде и Джирайя вместе, ей становилось ужасно неспокойно за здоровье госпожи Цунаде. Пусть делают все, что угодно, лишь бы не аборт. Цунаде же и сама вроде была против абортов, но сейчас выглядела крайне задумчивой и о беременности предпочитала не говорить. Если она уже сейчас так ругается, то что будет когда Шизуне предложит ей пройти гинекологический осмотр?

— Я не помешал? — неуверенно спросил Какаши, переводя взгляд с одной женщины на другую — они обе выглядели немного странно.

— Все в порядке, Какаши, — покачала головой Цунаде. — Почему ты не на миссии? Твоя команда должна была отправиться еще полчаса назад.

— Нам срочно нужен медик.

— А как же Макото-сан, которого я направила в ваш отряд?

— Макото повредил ногу, не успели мы и на сотню метров отойти от Конохи.

— Что? — нахмурилась Цунаде. — Где он сейчас?

— Мы доставили его в госпиталь. Закрытый перелом. С ним уже все в порядке, но наша команда осталась без ирьенина. Я пришел просить вас о замене.

— Ну, да. В таком случае, ты можешь взять Шизуне.

— Цунаде-сама! — немедленно возмутилась та.

Она уже давно не отправлялась на миссии вместе с другими джонинами, ведь она нужна здесь, в Резиденции.

— Извини, Шизуне, но мне больше некого отправить. Макото-сан не был походным медиком. Его место в госпитале. Если бы не отсутствие свободных ирьенинов, я бы никогда не отправила его вместе с отрядом Какаши, и все мы видим, к чему это привело. Я больше не хочу рисковать. Мне жаль лишаться твоей помощи на ближайшие пару дней, но выбора просто нет. Не могу же я покинуть Резиденцию и отправиться с Какаши сама.

— Прошу прощения, Цунаде-сама. Дайте мне несколько минут на сборы.

— Мы будем ждать у ворот Конохи. Тебе лучше поторопиться, Шизуне-сан, — вставил Какаши.

— Перед уходом прикажи отправить в Суну предупреждение о том, что ваш отряд немного задержится, — Цунаде посмотрела на Шизуне, пытающуюся переварить такое количество свалившихся на нее поручений.

— Не стоит, Хокаге-сама. Мы выдвигаемся всего на час позже. Учитывая, что путь до Суны не близкий, не думаю, что этот час сыграет большую роль, — возразил Какаши.

— Пожалуй, ты прав. Но все же не стоит расслабляться. Собирай свою команду. Шизуне скоро будет.

— Есть, — кивнув, Какаши вышел из кабинета.

Шизуне бросила на Цунаде обеспокоенный взгляд.

— Я справлюсь без тебя, Шизуне. Не думай, что я не сумею позаботиться о себе. Я же Хокаге, — улыбнулась Цунаде.

— Вы сказали «пара дней»? Я не ослышалась? Мы уходим в Суну! Если так, то я буду здесь не раньше, чем через неделю!

— Разве тебе не хочется отдохнуть от бумаг? Я бы и сама с удовольствием отправилась с вами, но не могу. Поэтому я предоставляю эту возможность тебе.

— Я беспокоюсь о том, сколько работы накопится за неделю.

«Врет и не краснеет», — подумала Цунаде. Судя по тому, как Шизуне носится вокруг нее все утро, ее волнуют вовсе не бумажки, перебрать которые могут даже генины.

— Это не то, о чем тебе стоит переживать. Кстати, Какаши и команда тебя уже наверняка ждут, а ты еще не собрана.

— Сборы не займут много времени, — вздохнула Шизуне.

— И только поэтому ты задерживаешь всю команду?

— Прошу прощения, Цунаде-сама, — легко поклонившись, Шизуне покинула кабинет.

Цунаде развернулась в кресле к окну, чтобы посмотреть, как девушка бежит к своему дому, а через несколько минут выходит уже одетая в джонинскую униформу и направляется к воротам Конохи.

В какой-то мере Цунаде была рада избавиться от ее настойчивой опеки. Но с другой стороны, Шизуне была права, когда говорила о том, что одной ей будет сложно справляться с потоком документации. Вот и нашлось задание для Хьюга Хинаты. Удовлетворенная своим решением, Цунаде вновь повернулась к столу и склонилась над злополучным отчетом. Напрасно она надеялась, что без раздражающих вопросов Шизуне ей удастся сконцентрироваться на работе. Сейчас в кабинете было невыносимо тихо. Цунаде пыталась проговаривать слова про себя и даже беззвучно шевелила губами, но несмотря на то, что отдельные предложения и абзацы были ей вполне понятны, суть отчета постоянно ускользала. Это было очень скверно, учитывая, что дело срочное. Двое джонинов получили ранения, один из них оказался отравлен.

Что-то в составе этого яда напоминало один из образцов, над которым работал Орочимару еще до начала Второй мировой войны. Цунаде могла судить об этом, потому что сама в то время занималась изучением медицины, и они с Орочимару делили одну лабораторию. Тогда только Джирайи не было с ними. Он пытался освоить режим отшельника, в который, к слову, до сих пор входит не идеально. Зато в кое-что другое и входит, и попадает... Чертов Джирайя, где его носит, когда он так нужен! По сути уже пятая неделя пошла. Время тикает, и нужно определяться. Для себя Цунаде выбрала оптимальное решение. Она не хотела аборта, но еще больше не хотела снова ломать свой образ жизни, к которому только-только привыкла. Если Джирайя поддержит ее решение, Цунаде сумеет найти компромисс со своей совестью. Аборт — убийство, вне зависимости от обстоятельств и причин, побуждающих поступать именно так, но это будет их совместное решение. Пытаясь отогнать мысль о том, что Шизуне права, и она просто пытается спихнуть на Джирайю всю ответственность, Цунаде мотнула головой. Снова она думает о Джирайе вместо того, чтобы заняться отчетом. Так определенно не пойдет.

Цунаде встала со своего места и направилась к выходу из Резиденции. Был у нее на примете один шиноби, способный заняться работой, которая по стечению обстоятельств не давалась самой Цунаде.

— Шикаку-сан, — она слегка наклонила голову в приветственном жесте.

— Хокаге-сама? — немного удивленно протянул Шикаку. — Чем могу быть полезен?

— Есть для тебя одна работенка, — Цунаде достала из-за пазухи аккуратно сложенный отчет. — Это тебе для размышлений. Когда придешь к какому-либо выводу, дай мне знать. Есть еще несколько нюансов, связанных с этой миссией, но о них я расскажу тебе позже. Не хочу передавать тебе собственные предубеждения.

— Хорошо, — кивнул Шикаку, принимая листок и бегло просматривая его. — Я подумаю над этим.

— Спасибо.

Шикаку поднял глаза от отчета и удивленно посмотрел на Пятую:

— Вы пришли только ради этого?

— Шизуне на задании, а беспокоить АНБУ по таким мелочам мне показалось глупым.

— И вы посчитали, что отправиться сюда лично, будет более разумно?

— В какой-то степени, — уклончиво ответила Цунаде, на что Шикаку недоверчиво хмыкнул:

— Надеюсь, что застану вас в Резиденции, когда разберусь с этим.

— Если нет, найти меня не составит труда. Я одна, АНБУ много.

— Пожалуй.

Цунаде кивнула ему и неспешно отправилась дальше. Конечно, она могла поручить это кому-нибудь из АНБУ, но... как же сильно ей хотелось рамена.

До конца рабочей недели Цунаде не раз вспомнила о Шизуне. Хината выполняла поручения прилежно и добросовестно, но слишком медленно (как только Шизуне все успевала?). В конце концов, Цунаде пришлось признать, что вдвоем им не справиться, и попросить Ино и Сакуру о помощи. За последние недели Цунаде выдала не так много заданий, поэтому отчетов было очень мало, и основная работа заключалась в приведении в порядок архивов, которые были запущены еще Третьим. Все было бы в разы проще, если бы он хоть раз в месяц относил копии документов в нужные отделы, но Цунаде понимала, что если у нее, имеющей такую помощницу как Шизуне, дошли до этого руки только сейчас, то старик Сарутоби, работавший в одиночку, вполне мог просто-напросто забывать или не успевать проводить инвентаризации. Тем не менее, к концу рабочей недели в архиве царил порядок, в кошельках куноичи прибавилось монет, а сама Цунаде чувствовала себя усталой и разбитой. Ожидание Джирайи, который за всю неделю так и не появился, вымотало ее едва ли не больше, чем сама работа.

Цунаде как раз накидывала на плечи халат и собиралась уходить из Резиденции, когда в дверь постучали. Первой мыслью был Джирайя, но вспомнив, сколько раз она уже ошибалась, Цунаде запретила себе думать о нем. Может, вернулась команда Какаши?

— Войдите, — бросила она, выправляя волосы из-под халата и поворачиваясь к двери.

— Извини, что поздно. Уже уходишь?

Еще до того, как обернулась, Цунаде узнала вошедшего по голосу. Неожиданно в горле встал комок, а руки заледенели от волнения. Она поняла, что не знает с чего начать.

— Да. Решила, что могу закончить рабочий день немного раньше, завтра ведь выходной.

— Неплохо выглядишь, Цунаде, — улыбчиво заметил Джирайя. — Я только с дороги, может, сходим куда-нибудь?

— Только пришел, а уже зовешь на свидание?

— Не совсем, — он перестал улыбаться и покачал головой. — Мне нужно рассказать тебе кое-что важное. Хочу совместить полезное с приятным.

— Неужели ты что-то узнал? Если это действительно важно, будет разумнее обсудить это здесь, в Резиденции.

Джирайя покачал головой:

— В барах обычно много галдящего народу, никто и не расслышит, о чем мы говорим.

— Я... не хочу в бар. Слишком устала. Голова раскалывается от лишнего шума, — соврала Цунаде.

Она помнила, чем закончился их последний разговор, и не хотела испытывать ничего подобного снова. Тогда еще можно было думать о том, что дело в заведении, но теперь Цунаде точно знала, что проблема в ней. Соврав про головную боль, она почти сразу же отругала себя за это. Похоже, только что она упустила удачный момент рассказать ему о своей беременности. Сделать это оказалось сложнее, чем она думала.

— Не хочешь в бар или не хочешь пить? — с усмешкой протянул Джирайя. — Неужели старейшины снова достают своими нравоучениями?

— Вроде того. Но мы можем пойти в закусочную за углом.

— Закусочная не бар, Цунаде. Давай тогда поговорим здесь, а в закусочную зайдем, когда закончим с делами?

— Ну, хорошо, — согласилась Цунаде, опускаясь в кресло и кивая Джирайе на один из стульев. — Так что ты там узнал?

— Понимаешь, Цунаде, в определенных кругах уже давно ходят слухи о преступной организации, называющей себя Акацки.

Цунаде удивленно моргнула:

— Акацки? Ты уходил на три недели только чтобы собрать информацию о банде наемников?

— Не стоит их недооценивать. Члены этой группировки берутся за самые сложные задания и выполняют их в кратчайшие сроки...

— Но Джирайя, — перебила его Цунаде, — у нас генин ушел к Орочимару, а ты волнуешься о каких-то разбойниках! Я надеялась, что ты узнаешь, где Саске, или хотя бы приблизишь нас к разгадке его местонахождения.

— Ты ошибаешься, думая об Акацки просто как о банде наемников. Многие Каге полагают так же, как и ты, и это еще выйдет им боком. Я слышал, что члены этой организации не просто наемники. В последнее время они сократили количество заказов. Ходят слухи, это связано с тем, что они приступили к своей истинной цели — поимке биджу. До этого они просто накапливали необходимые средства для начала основной деятельности.

— Поимка биджу? Кому такое в голову могло придти? Ты хоть представляешь, что может случиться, если хотя бы один джинчурики попадет не в те руки.

— Представляю, именно поэтому и говорю об этом тебе, Цунаде, — серьезно заключил Джирайя. — Рядом со мной Наруто будет в безопасности. На первое время этого хватит.

— А потом, после ваших тренировок, он и сам будет способен защитить себя и других, так?

— Читаешь мои мысли, — подмигнул Джирайя.

Цунаде оставалось только поражаться тому, как ему удается сопровождать столь серьезные темы ребяческими жестами.

— Кстати о вашем путешествии...

— Наруто что-то натворил?

— Нет, — Цунаде задумчиво пожевала губы и продолжила немного взволнованно: — Я уже давно хотела тебе сказать, но тебя не было в Конохе... Когда ты собираешься выдвигаться?

— Завтра, после того как поговорю с Какаши. А что случилось-то? — от Джирайи не укрылось волнение Цунаде, и он сам начал ощущать нарастающее беспокойство.

— Какаши нет в деревне, но его команда должна вернуться на днях, — отстраненно заметила Цунаде, еще обдумывая, как преподнести ему известие…

— Но сказать мне ты хотела не это, — заключил Джирайя. — Цунаде, у тебя точно все хорошо?

— Да. Джирайя, я просто хотела сказать, что жду от тебя...

— Цунаде-сама! — Шизуне ворвалась в кабинет неожиданно, и саннины повернули к ней озадаченные лица.

— Фух, успела! — громко выдохнула та. — Запишите, что отряд Хатаке Какаши вернулся сегодня.

Когда Шизуне заметила Джирайю, на которого ранее не обратила внимания, на её щеках выступил стыдливый румянец:

— Добрый вечер, Джирайя-сама, — столкнувшись с тяжелым взглядом Пятой, она менее уверенно добавила: — Прошу прощения, я не помешала?

Цунаде опустила голову и вздохнула:

— Ничего страшного, Шизуне. Мы как раз заканчивали.

— Цунаде? — Джирайя смотрел на нее по-прежнему обеспокоенно.

— Я жду от тебя хороших вестей, Джирайя. Обучи Наруто так, чтобы он был способен защитить себя и вернуть Саске. Я уверена, Орочимару не будет терять времени даром, и дальнейшие победы или поражения Наруто во многом будут зависеть от ваших тренировок.

— Я хорошо это понимаю, — кивнул Джирайя немного недоверчиво и на всякий случай переспросил: — Это точно все, что ты хотела сказать?

— Да, — ответила Цунаде немного запоздало. — Извини, сходим куда-нибудь в другой раз?

— Конечно. Мне тоже есть чем заняться этим вечером. Раз Какаши уже в Конохе, пожалуй, стоит поговорить с ним. Надеюсь, он в состоянии говорить?

— Да, конечно, — кивнула Шизуне.

— Тогда до встречи, — Джирайя махнул рукой и вышел из кабинета.

Как только дверь за ним закрылась, Шизуне взволнованно спросила:

— Вы сказали?

Цунаде опустила глаза и покачала головой:

— Пока нет. Он уходит завтра. Возможно, я еще успею поговорить с ним.

— Не следовало откладывать, — вздохнула Шизуне. — Это же Джирайя. Он уйдет, когда ему вздумается, и найти его снова будет не так-то просто.

— Я же сказала, что поговорю завтра!

— Я тоже говорю о завтрашнем дне. Когда он уйдет? Утром, в полдень или вечером? И как вы намерены его искать? Мне показалось, он прощался уже совсем.

— Мало ли что тебе могло показаться, Шизуне! Я попрошу кого-нибудь из АНБУ найти Джирайю и все ему расскажу. Завтра.

— Почему вы не сделали этого сейчас?! — воскликнула Шизуне.

— Я собиралась, но угадай, кто мне помешал?! — Цунаде привстала с места, ощущая дикое раздражение.

Шизуне испуганно вздрогнула и опустила голову:

— Прошу прощения, Цунаде-сама... Пожалуйста, простите. Я... не хотела...

— Все в порядке. Это ты извини меня, Шизуне. Ты не могла знать о том, что Джирайя здесь...

Цунаде вздохнула и опустилась обратно в кресло. От вида расстроенной и напуганной Шизуне ей самой стало очень горько. Испытывая жгучий стыд, Цунаде уткнулась лицом в ладони и... заплакала. Она старалась держать себя в руках, но набежавшие на глаза слезы все продолжали течь. Стараясь не дергать плечами и контролировать дыхание, Цунаде беззвучно плакала. Она надеялась, что Шизуне, виновато склонившая голову, не заметит этого. Сначала Цунаде оплакивала свое слишком резкое поведение с ней, потом неудачную попытку рассказать о своей беременности Джирайе, а затем и вовсе саму беременность. Когда причин для слез не осталось, Цунаде поняла, что плачет просто потому, что ей этого хочется. Без причины. Это глупо и эгоистично, но остановиться она уже не могла.

— Что с вами, Цунаде-сама? — Шизуне, наконец заметившая состояние Пятой, не на шутку перепугалась — она еще ни разу не видела, как та плачет, не считая тех случаев, когда Цунаде была пьяна.

Шизуне подбежала к ней и обняла за плечи:

— Все хорошо, Цунаде, ты еще скажешь ему... Хочешь, я сама скажу?

Не ощущая в себе ни сил, ни желания говорить, Цунаде просто покачала головой. Она слушала утешительный бред Шизуне и чувствовала, как от слез у нее начинает болеть голова. Плакать было приятно, но лепетание Шизуне и усиливающаяся головная боль сводили все удовольствие на нет.

— Я в порядке, — с трудом выдавила Цунаде, отстраняясь от ученицы и прекращая истерику.

— Вот и хорошо, — откликнулась Шизуне, становясь на коленки возле нее и ласково утирая ей слезы: — Давайте, я провожу вас? Мне не трудно. Я так соскучилась по Конохе, что для меня будет только в радость немного пройтись.

— Я сама.

— Цунаде-сама, — недовольно нахмурилась Шизуне. — Между прочим, по вам я тоже соскучилась. Заодно расскажете мне, как вы тут справлялись без меня.

— Ну, хорошо.

Цунаде неохотно кивнула и встала из-за стола. От соленых слез кожу на лице неприятно стянуло:

— Только сначала зайдем в уборную, мне нужно умыться.

— Конечно.

По дороге к дому Цунаде Шизуне рассеянно слушала о том, как Ино и Сакура постоянно устраивали негласные состязания, вроде кто успеет больше сделать или кого первую похвалит сама Хокаге, и думала о том, какой же усталой выглядит Цунаде. Особенно сейчас — с распухшим носом и покрасневшими щеками. Шизуне беспокоило, что Цунаде, зная о пятинедельной беременности, совсем не заботится о своем здоровье. Она могла бы меньше переживать, больше отдыхать, но... Видимо, собственный ребенок ей не нужен. Шизуне помрачнела. Если бы она только могла... как бы ей хотелось... Она вздохнула, размышляя о том, что сама была бы готова воспитать этого малыша как родного. Было бы очень здорово, если бы он был похож на саму Цунаде хотя бы внешне. Но как предложить такое? Цунаде-сама, давайте вместо аборта вы отдадите своего ребенка мне? Бред...

— Шизуне, ты меня слушаешь?

— Конечно, Цунаде-сама.

Утро выдалось теплым и ясным. Хорошая погода располагала к прогулкам, но Цунаде была вынуждена сидеть в кабинете Резиденции и ждать прихода Шизуне. Обычно Пятая не имела привычки приходить на работу раньше своей помощницы, но сегодня ей нужно было увидеть Джирайю. Цунаде не могла просто взять и уйти, поэтому она ждала ученицу, чтобы ее место не пустовало, а пришедшие с просьбами или отчетами шиноби могли обратиться к Шизуне. Наконец в дверь постучали, и Цунаде облегченно выдохнула.

— Доброе утро, Цунаде-сама.

— И тебе, Шизуне. Ты не могла бы ненадолго заменить меня?

— Пойдете искать Джирайю? — понимающе спросила девушка. — Я видела его в Ичираку. Они с Наруто что-то обсуждали.

— Тогда я пойду сразу туда. Думаю, пока Наруто будет прощаться с друзьями, у нас останется немного времени.

— Вам лучше поторопиться... — начала было Шизуне, но Цунаде ее перебила:

— Я знаю. Спасибо.

Цунаде выскочила из кабинета и быстрым шагом направилась к Ичираку. Вокруг ходили люди: те, что узнавали ее, почтительно кланялись. Как быстро все привыкли к ней и забыли о Третьем. Интересно, когда она покинет пост, жители так же охотно станут кланяться какому-то новому шестому Хокаге?.. Глупый вопрос. Конечно, так и будет. Так должно быть. Вокруг Цунаде то и дело мелькали пары, дети, мужчины и женщины, мальчики и девочки, кто-то шел, кто-то бежал, а кого-то и вовсе несли на руках. Невольно Цунаде засмотрелась на молодую пару — мужчина поглаживал округлившийся живот счастливой супруги. Они улыбались и, похоже, выбирали подходящее имя своему ребенку. Это выглядело очень мило. Цунаде прошла мимо, безуспешно пытаясь избавиться от кома в горле. У нее тоже могло все это быть, если бы не война... У них с Даном тоже могли быть дети, с которыми играл бы ее брат Наваки... Не сметь! Не сметь думать об этом. Не сметь вспоминать. Столько времени прошло... ни к чему бередить старые раны.

Цунаде глубоко вздохнула. Ей не о чем жалеть. За свою жизнь она сделала много полезных вещей, которые гораздо важнее ее эгоистичных желаний. Ей удалось добиться того, чтобы в команды шиноби включали ирьенинов, она смогла внести свой вклад в развитие медицины, сейчас она старается поддерживать порядок и процветание в Конохе. А еще... она беременна. И, возможно, это ее последний шанс обрести семью. Пусть маленькую и неполную, но самую счастливую... Цунаде чувствовала, как с таким трудом успокоенная совесть снова поднимает голову, чтобы посмотреть на нее своим укоряюще-презрительным взглядом. И не было никакой возможности убежать и не слушать звенящее эхом в ушах «убийца!». Цунаде ускорила шаг, не замечая людей, которые продолжали почтительно кланяться, и детей, оборачивающихся и показывающих на нее пальцами.

Тревожные мысли неохотно, но отступили, и Цунаде наконец смогла вздохнуть свободнее. Она успокоила себя тем, что когда она поговорит с Джирайей, вместе они обязательно что-нибудь придумают и тогда этот кошмар закончится. Осталось только решиться и хоть с чего-нибудь начать.

Еще на подходе к Ичираку Цунаде ощутила, как взмокли ладони. Вчера она испытывала то же самое. Нельзя снова допустить ошибку. Подойдя к заведению, она крепко сжала кулаки так, что ногти впились в ладони. Это придавало уверенности в том, что все, происходящее сейчас, не сон. Из Ичираку доносились звон посуды и запах рамена, а вот голосов Наруто и Джирайи слышно не было. Цунаде заглянула внутрь заведения, но никого кроме Теучи и Аяме там не обнаружила.

— О, Хокаге-сама! Что вам угодно? У нас сегодня скидки.

— Спасибо, но я ищу Джирайю. Мне сказали, он был здесь недавно.

— Так и есть. Они с Наруто ушли минут десять назад. Должно быть, сейчас они уже успели покинуть Коноху.

— Спасибо, — бросила Цунаде и поторопилась к главным воротам.

Обычно приятный своей несуетливостью Теучи сегодня ее раздражал. Нельзя было сказать об их уходе как-то менее многословно и медлительно? Если бы не титул Хокаге, Цунаде могла бы всерьез перейти на бег, чтобы догнать Джирайю. Ей оставалось только надеяться, что он не успел уйти далеко. Как же Шизуне была права. Стоило спросить о времени их ухода еще вчера, когда он сказал про Какаши.

С каждым шагом ворота Конохи, стоящие в самом конце улицы, становились все выше и ближе. Вскоре Цунаде удалось рассмотреть несколько фигур, столпившихся у вахты. В одной из них она безошибочно узнала Джирайю. Эту светловолосую макушку ни с чем не спутаешь.

— Джирайя, — крикнула она, видя, что тот уже повернулся к Конохе спиной. — Джирайя!

Саннин обернулся, похоже, услышав ее голос. Подойдя к нему ближе, Цунаде узнала и других присутствующих: Котетсу, Изумо, Сакуру и Наруто.

— Цунаде? — голос Джирайи звучал обеспокоенно. — Что-то срочное?

— Ты не представляешь насколько, — выдохнула Цунаде, переводя дух.

Джирайя смотрел на нее, молча поглаживая по плечу, и по мере того, как восстанавливалось ее дыхание, Цунаде чувствовала, что решимость снова покидала ее. Кроме Джирайи на нее взволнованно смотрели и остальные. К этому Цунаде была не готова. Она продолжала молчать, игнорируя всех, кроме, может быть, Джирайи. Наконец, Наруто не выдержал:

— Что случилось, даттебае?!

— Не перебивай! — резко остановила его Цунаде.

Она пыталась найти в себе хотя бы каплю той решимости, с которой выходила из Резиденции. Обиженный Наруто мешал ей сосредоточиться:

— Но вы же молчали, бабуля Цунаде.

— Ты попрощался со всеми, с кем хотел? Нет? Ну, так у тебя есть еще лишних пять минут. Дуй давай!

— Никуда я не пой...

— Наруто, — остановил его Джирайя. — Цунаде права, ты, кажется, забыл к Какаши заглянуть.

— Я здесь, — приветливо махнул Какаши, непонятно откуда взявшийся на одной из веток ближайшего дерева.

— Прощайте, Какаши-сенсей, — послушно сказал Наруто, за что огреб сразу от обоих саннинов.

— Ай-яй! За что?!

— Наруто, Сакура, пока мы все еще вместе, я хочу сделать небольшое напутствие, — примирительно предложил Какаши. — Идемте.

Он увел за собой генинов, беспрестанно оглядывающихся на Джирайю и Цунаде. Так же, как и Какаши, они испытывали ощущение, что лишние уши мешают Пятой высказаться. Они искоса поглядывали на сенсея, прикидывая, может ли он дать им возможность послушать, о чем будут говорить саннины, но пришли к отрицательным выводам. Какаши всем своим видом выражал вежливое безразличие к происходящему.

После того как генины ушли со своим сенсеем, одного взгляда Пятой хватило, чтобы Изумо и Котетсу вернулись на вахту. Но несмотря на то, что они с Джирайей, наконец, остались одни, Цунаде не покидало ощущение, что все внимание по-прежнему приковано к ним. Ей казалось, что окружающие вслушиваются в их разговор, и это мешало сосредоточиться. Видя ее затруднительное положение, Джирайя начал сам:

— Ты все хорошеешь, старушка. Ну-ну, не злись, я сказал, что думал.

— Ты всегда говоришь, что думаешь. Часто не к месту.

— Ну и пусть. Кстати, Цунаде, я не шутил, ты действительно похорошела. Я еще вчера заметил. Ты что, усовершенствовала свою технику омоложения?

— Нет, — неохотно ответила Цунаде. — Дело не в технике. Помнишь, ты заходил ко мне... мы еще выпили... а потом Шизуне...

Цунаде смущенно покраснела, вспомнив, как Шизуне застала их утром.

— Ну, — кивнул Джирайя, заметно напрягаясь.

— Тогда мы с тобой...

— Я очень хорошо помню, что мы делали той ночью, несмотря на то, что был смертельно пьян. Цунаде, в чем дело?

— Понимаешь, скоро у нас будет...

Неожиданно Джирайя хлопнул в ладоши и радостно воскликнул:

— Я понял, что в тебе изменилось! Твои груди! Они стали немного больше! Теперь они еще более округлые и соблазнительные!

— Придурок! — Цунаде со всего размаху ударила его кулаком в челюсть, да так, что он как в старые добрые времена пролетел не меньше десятка метров, прежде чем оказался в песке.

Цунаде молча наблюдала за тем, как Джирайя поднимается и отряхивает одежду от дорожной пыли, улыбаясь ей по-прежнему приветливо и дружелюбно. В ответ на это она демонстративно скрестила руки на груди и наградила его насмешливым взглядом.

— Извращенный отшельник! Ну что, выдвигаемся?

Цунаде оглянулась как раз вовремя, чтобы заметить спешащего к воротам Наруто, за которым более спокойным шагом следовали Какаши и Сакура. Интересно, что Хатаке им сказал. К сожалению, по лицу Какаши невозможно было ничего понять. Да и разве это важно? Как сенсей, он наверняка нашел достойный повод, чтобы отвлечь их.

— А ты как думаешь? Мы итак порядком задержались, — Джирайя с усмешкой потрепал Наруто по волосам. — Еще увидимся, Цунаде.

Та склонила голову в знак согласия. Она чувствовала, как губы против воли изгибаются в дружеской усмешке, но никак не могла подавить её. Ну и черт с ним.

Джирайя с Наруто отправились вперед — к горизонту, а Цунаде вместе с Сакурой и Какаши остались стоять у ворот Конохи. Несмотря на простую обстановку и отсутствие пафосных прощальных речей, Цунаде не могла избавиться от ощущения торжественности происходящего. Она смотрела в спину уходящим шиноби и думала о том, как сильно они похожи. Оба упрямые и несносные. Лишь бы с ними было все хорошо.

Улыбка медленно сошла с губ Цунаде. Она ведь снова не сказала Джирайе о том, что ждет ребенка. Может, это и к лучшему — незачем ему переживать... Нет, не к лучшему. Теперь переживать будет Цунаде, а ведь ей нельзя. Она насмешливо фыркнула — не собиралась же оставлять этого малыша, а теперь испытывает что-то вроде волнения за собственное беременное состояние. Впрочем, это же не о ребенке забота, а о себе любимой. В конце концов, нервничать никто не любит.

— Цунаде-сама, — неожиданно подала голос Сакура. — Возьмите меня на обучение.

— У меня уже есть ученица.

— Пожалуйста. Я буду очень стараться. Вы не пожалеете.

Цунаде перевела взгляд на Какаши. Он смотрел на нее напряженно и выжидающе. Так вот о чем они говорили. Какаши... даже Какаши заботится о своих учениках, пусть они пока и не в состоянии осознать этого в полной мере, но это действительно так. Джирайя тоже не дает Наруто в обиду. Гай и Ли вообще как отец с сыном. А Цунаде... Цунаде и с Шизуне-то не особо ладит, куда уж ей брать еще учеников и, тем более, рожать.

— Как бы ты не пожалела, Сакура. Быть ниндзя-медиком большая ответственность. Тебе придется учиться не только спасать жизни других, но и оберегать свою собственную. Медик, который выбывает в самом начале боя, бесполезен.

— Я хорошо это понимаю. Я... не буду обузой для Саске и Наруто! Я тоже хочу стать сильнее. Пожалуйста, Цунаде-сама...

Цунаде смерила ее пристальным взглядом. Что-то было в этой девчонке. Какаши, что же ты задумал? Думаешь, пристроить своих учеников в добрые, или не очень, руки? А что, забавно выходит — трое саннинов обучают троицу из седьмой команды. Хорошая вырастет замена, особенно, если у Наруто получится вернуть Саске.

— Ну ладно. Приходи ко мне завтра после обеда. Обсудим план обучения на ближайшее время.

— Поняла, — поклон Сакуры вышел не в меру торопливым так, что слова благодарности ушли ей под ноги.

Попрощавшись с ними, Сакура скорым шагом направилась вглубь Конохи. Это выглядело так, будто она боялась, что Пятая передумает, и поспешила уйти, пока этого не случилось.

— А ты хитрец, — обратилась к Какаши Цунаде, делая размеренные шаги в сторону Резиденции.

— Нет. Она сама выбрала этот путь, я лишь немного подтолкнул. Скажите мне лучше, вы успели поговорить с Джирайей-сама?

— Самое главное все же осталось несказанным. Но я думаю, скоро все решится само собой.

— Хорошо если так.

— Да, хорошо...

Цунаде устала думать о Джирайе. До этого момента она излишне полагалась на него, считая нужным поступить так, как скажет он. Неужели она сама не в состоянии принять решение? Хотя... она уже все решила для себя, но ничего не сказать об этом Джирайе неправильно. Цунаде вздохнула. Теперь совершенно точно ясно, что найти его больше не представится возможным. Ну и ладно.

Шизуне, ожидавшая прихода Пятой в кабинете, выглядела взволнованной.

— В чем дело, Шизуне?

— Пока вас не было заходили Шикаку-сан и... — Шизуне запнулась и неуверенно посмотрела на Цунаде, — старейшины.

— Чертовы старики снова ругались на то, как я веду дела? — нахмурилась Цунаде, упирая руки в бока.

— Не совсем. Они ругались по поводу вашего отсутствия, Цунаде-сама. Кохару-сама выразила недовольство деятельностью Хокаге и просила передать, что они с Хомурой-сама будут ждать вас для обсуждения результатов ваших действий.

— Я зайду к ним, но сначала расскажи, с чем приходил Шикаку?

— Он сказал, вы поручили ему нечто срочное и важное. Я предложила изложить суть проблемы, но он отказался и просил сообщить ему, когда вы будете на месте.

На щеках Цунаде выступил легкий румянец. Перед Шикаку ей было неудобно. Два единственных раза, когда она покидала Резиденцию в рабочее время — тогда, когда она отправилась в Ичираку, и сейчас — Шикаку застукивал ее. И это при том, что она обещала ему быть на месте, когда он придет с ответом. Некрасиво получилось.

— Я схожу к старейшинам, а ты, Шизуне, скажи Шикаку, что я буду готова принять его через полтора часа.

— Хорошо.

С легким поклоном Шизуне вышла, оставив Цунаде стоять посреди кабинета в одиночестве. Пальцы на руках Пятой едва заметно подрагивали. На этот раз старейшины были правы. В последнее время она действительно запустила свои обязанности, и об этом свидетельствовала не только огромная гора неразобранных документов, пылившихся в углу кабинета... Мысли Цунаде были далеки от дел Конохи. Проблемы в личной жизни совсем выбили ее из колеи. Но с этого момента ей следует сосредоточиться на работе. Хотя бы на первое время, чтобы навести порядок в той мешанине, что скопилась за все то время, которое она витала в облаках. Резко выдохнув, Цунаде кивнула самой себе и повернулась к выходу из кабинета. Ее ждал крайне неприятный разговор.

Советники встретили Хокаге вежливыми кивками:

— Позволь спросить, по какой причине ты отсутствовала в Резиденции этим утром?

— Разве я обязана отчитываться о своих действиях?

Старики присели на небольшой диван, и Цунаде заняла место напротив.

— В какой-то мере. В частности, когда дела в деревне идут не самым лучшим образом.

— Будьте уверены, я делаю все возможное, чтобы это исправить. К тому же, я не вижу ничего такого, о чем стоило бы волноваться. Да, Учиха Саске действительно покинул деревню, но на то были причины, к которым я не имею никакого отношения. Саске был помечен Орочимару еще на экзамене, организацией безопасности которого занималась отнюдь не я. В данный момент эта проблема решается. Миссию по возвращению Учихи взял на себя Узумаки Наруто. Сейчас он покинул Коноху вместе...

— Джинчурики девятихвостого? — нахмурилась Кохару. — Ты отпустила джинчурики? Ты хоть представляешь, какой угрозе подвергаешь деревню? Если его перехватят, Коноха лишится довольно мощного оружия и останется беззащитной перед остальными странами, у некоторых из них в запасе по нескольку биджу.

— Наруто не оружие! Он будет способным на гораздо большее, если его как следует обучить! Он же не ушел в одиночку. Его взял с собой в качестве ученика Джирайя. Их путешествие продлится не более трех лет. Наруто снова вернется в деревню и приступит к миссии по возвращению Саске.

— Ты уверена, что поступаешь правильно? Джирайя довольно легкомысленный для того, чтобы защищать джинчурики, — произнесла Кохару нарочито медленно и рассудительно, но Цунаде не позволяла себе обмануться.

Пульсирующая венка на виске Кохару говорила куда больше, чем непоколебимое спокойствие на лице.

— Вы считаете Джирайю, которого прежде желали видеть на моем месте, неспособным защитить собственного ученика? — Цунаде усилием воли подавила желание разразиться ругательствами.

— Речь идет не об обычном ребенке, — вставил Хомура. — Наруто — джинчурики, его охрана не под силу одному человеку.

— Наруто в первую очередь ребенок и только потом уже джинчурики! Он ничем не отличается от других детей. Если бы с ними отправился отряд из шести-семи джонинов, это только привлекло бы ненужное внимание.

— Но если на них нападут Акацки, джонины смогли бы оказать неоценимую помощь Джирайе.

Цунаде на мгновение забыла, как дышать. Упоминание об этой организации немного отрезвило ее, после чего раздражение нахлынуло с новой силой:

— Акацки? И давно вам известно об Акацки?

— С тех пор, как в их руках оказался первый биджу. Неужели ты не знала о них, Цунаде? — Кохару посмотрела на нее чуть пристальнее, и Цунаде показалось, что в этом взгляде таилась плохо скрываемая насмешка.

— Конечно, я в курсе!

— Неужели? Мы думали, что тебе некогда заниматься преступными шайками вроде этой. Ты же так занята, что даже не можешь вовремя придти в Резиденцию.

Это было последней каплей. Цунаде резко встала:

— Я уже сказала, что на это у меня были свои причины! К тому же вам и самим прекрасно известно, что Акацки отнюдь не мелкая преступная шайка, которой их считают остальные какурезато.

— Так если тебе известно об этом, почему ты не усилишь охрану джинчурики и не направишь людей, чтобы узнать побольше о планах этой организации?! — жестко спросил Хомура, опережая Кохару.

— Их планы мне уже известны, — выдохнула Цунаде, опускаясь на диван. — Ваш информатор разве этого не узнал? Сейчас я занята не менее важными поисками. Кажется, мы очень близки к разгадке места нахождения Орочимару.

— Это важнее угрозы потери джинчурики?

— Да, — уверенно кивнула Цунаде, поняв, что спорить на эту тему бесполезно.

— Ты еще молода и неопытна, а к нашему мнению прислушивался сам Тобирама...

— Мне ближе методы Сарутоби-сенсея.

— Как бы это не обернулось против Конохи, — покачала головой Кохару.

— Вы сами согласились передать титул Хокаге мне. Неужели вы думали, что я не продолжу дело моего сенсея? Я не помню, чтобы при нем кто-то был несчастлив или Коноха бедствовала, — Цунаде снова встала со своего места, подводя разговор к завершению.

— Наступают другие времена. При Третьем не было ничего похожего на Акацки. Надеюсь, ты понимаешь, что это значит, — старейшины также поднялись со своих мест.

— Это значит, что Наруто... нет, все мы должны стать сильнее, чтобы быть готовыми к чему бы то ни было, — легко поклонившись, Цунаде покинула кабинет.

— Не ошиблись ли мы с выбором, пойдя на поводу у Третьего?

— Она еще одумается.

— А если нет, Кохару?

— Если нет, Корень убережет Коноху, как уберегал ее прежде.

Как и обещала, Цунаде работала в полную силу, всецело сосредоточившись только на обязанностях Хокаге и не отвлекаясь на свои личные проблемы. Это дало результаты, и вскоре одно из убежищ Орочимару было найдено. К сожалению, оно пустовало. Это было то самое место в Стране Рисовых Полей, откуда некогда вернулся шиноби, пораженный отравленным оружием. АНБУ уже осматривали эту базу в поисках следов Орочимару. Саске находился там вместе с ним, а вот куда они отправились теперь, сказать сложно. В принципе, у Цунаде было одно предположение, но проверять его не хотелось до получения точной информации от АНБУ. Если бы не Шикаку, вовремя подключившийся к работе и вовлекший в нее Цунаде, они бы не достигли и половины тех успехов, которыми могут похвастаться сейчас. Потребность в надежных, готовых помочь ей людях встала как никогда остро. Этим должны были заниматься советники, но на деле от них не было реальной поддержки. Привыкшие к жестким и радикальным методам Тобирамы, они считали Цунаде слабым правителем, не способным принимать решительные меры. Разногласия между советниками и Хокаге приводили к тому, что Цунаде предпочитала решать задачи самостоятельно, не прибегая к их помощи. В свою очередь, советники действовали через Корень.

Пожалуй, единственным, что приносило удовлетворение, в последнее время стали занятия с Сакурой. Девчонка оказалась упорной и толковой ученицей, и Цунаде еще не приходилось пожалеть о своем решении. За те несколько уроков, которые они успели провести, Сакура уже научилась использовать свою чакру для выполнения медицинских техник, а также добилась некоторых успехов в лечении животных. Пришло время научить ее сохранять не только чужие жизни, но и свою собственную.

Честно говоря, Цунаде побаивалась этих занятий. Она не ощущала себя готовой к физическим нагрузкам. Сонливость отступила, но усталость по-прежнему быстро одолевала ее. Ко всему прочему, ее начали беспокоить боли в груди, а соски стали настолько чувствительными, что раздражались от малейшего трения о ткань. При этом в Конохе не нашлось лифчиков нужного ей размера! Приходилось терпеть.

Цунаде отложила расческу и принялась заплетать волосы. Обычно мягкие и послушные, сейчас они выглядели сухими и безжизненными. Цунаде со вздохом посмотрела на расческу, в зубцах которой осталось немало волос, а потом провела по заплетенным хвостам, снимая еще несколько волосинок. Напряженная работа не прошла для нее бесследно.

Повернувшись боком, Цунаде посмотрела в зеркало, чтобы убедиться, что ничего еще не видно. Кончик белой рубашки непривычно задирался и Цунаде, поддавшись сиюминутному порыву, принялась раздеваться, чтобы оценить насколько изменился ее живот. На первый взгляд по-прежнему плоский, книзу он уже немного округлился. Со стороны этого было невидно, особенно тем, кому не с чем сравнивать, но Цунаде не могла не ощущать разницу. К тому же... ее грудь действительно стала больше. Как только Джирайя заметил это раньше нее?!

Цунаде подняла вещи и торопливо оделась, испытывая стыд за свое поведение. Конечно, ничего еще не видно! Живот станет заметен на четвертом-пятом месяце беременности, а у нее пока только тринадцать недель. Взгляд Цунаде упал на маленькие диванные подушки, и в голову пришла еще более сумасшедшая мысль. Она не собиралась оставлять этого ребенка, а значит, не могла увидеть себя на более поздних сроках. Задержав дыхание и немного пригнувшись, Цунаде бесшумно вышла из ванной и подошла к дивану. Протянув руку к одной из подушек, она немного замешкалась. Какой ерундой она занимается! Хотя... останавливаться на полпути будет еще глупее. Помедлив совсем немного, Цунаде подхватила одну из подушек и повертела ее в руках. Мягкая и легкая она идеально подходила для задуманного. Цунаде развязала пояс и распахнула рубашку, прикладывая подушку к животу так, чтобы ее можно было зафиксировать поясом. К сожалению, концы рубашки не сошлись, и из-под них топорщились узорные уголки с кисточками. Цунаде решила эту проблему, запахнув сверху свой халат, который был довольно просторным и, в отличие от рубашки, вполне вмещал увеличившийся «живот».

Когда Цунаде вернулась к зеркалу в ванной, чтобы посмотреть на то, что получилось, ее одолело чувство стыда. Квадратный живот смотрелся неестественно и нелепо и, вопреки всем ожиданиям, выглядел плоским. О чем она только думала... Цунаде поправила подушку так, чтобы та стала более объемной и снова покрутилась перед зеркалом. Гладить такое «пузо» было неприятно. Слишком мягкое и ворсистое на ощупь. Пояс поддался легко, и подушка скользнула вниз. Цунаде осталась стоять посреди ванной с одеждой нараспашку. Вид стройного, немного округлого живота придал Цунаде бодрости, и, наскоро запахнувшись, она поспешила в Резиденцию.

— Цунаде-сама.

— Да, Шизуне? — Цунаде подняла глаза от прошения одного из жителей деревни.

— Приближается экзамен на чунина. Вы же помните, что он проводится два раза в год? Осталось два месяца, а вы еще даже не начинали об этом думать.

Цунаде поставила печать с пометкой «просмотрено» и отложила прошение на край стола:

— Ошибаешься, Шизуне. Я думала об этом и пришла к выводу, что Морино Ибики, Митараши Анко и Генма Ширануи отлично справятся с этим. Я уже уполномочила их отдельным приказом. Организацию процесса возьмет на себя Шикаку Нара. Мне останется только подписать необходимые документы и выслать приглашения другим странам.

— Не слишком ли много полномочий вы делегируете?

— Не думаю. Справляться со всем в одиночку крайне утомительно.

Шизуне уже открыла рот, чтобы возразить, но Цунаде строго добавила:

— ... с некоторых пор. Скажи лучше, нет ли у тебя после обеда неотложных дел?

— Эээ... нет...

— Отлично. Тогда сегодня ты поможешь мне. Пора бы научить Сакуру уклоняться. Я начну, а ты подхватишь. Хорошо?

— Вы уверены, что вам стоит начинать? — Шизуне беспокойно переступила с ноги на ногу, отчего Тон-Тон, сидящая у нее на руках, недовольно хрюкнула.

— Да, но... боюсь, после начала этих занятий, тебе ненадолго придется взять обучение Сакуры на себя. Хокаге порой бывают очень заняты, — усмехнулась Цунаде.

— И беременны… — Шизуне пробормотала это вполголоса, так чтобы Цунаде не расслышала.

— Как идут дела в госпитале?

— Все хорошо. Количество больных и раненых значительно сократилось... Цунаде-сама, — Шизуне присела на один из свободных стульев и спустила Тон-Тон на коленки.

— Ммм?

— Вам не кажется, что это связано со снижением количества миссий, выдаваемых шиноби. К тому же казна растет преимущественно за счет сокращения расходов на социальное обеспечение и, опять же, сокращения заказов от Хокаге.

— Ты на что намекаешь, Шизуне? — голос Цунаде зазвучал тише, и девушка с трудом избавилась от кома в горле.

— Я понимаю, что вы очень заняты работой и обучением Сакуры, но в последнее время вы не сделали ничего для развития деревни. Я вас не обвиняю! Я... хочу кое-что предложить вам, — Шизуне опустила голову и принялась теребить край жилетки Тон-Тон. — Вы выглядите не очень хорошо. Я говорю как медик. Боюсь, из-за несоблюдения необходимой в вашем положении диеты, вы страдаете от нехватки витаминов и вообще... Вам нужно к гинекологу. Нужно сдать анализы, чтобы убедиться, что с вами все хорошо, и восполнить то, чего не хватает вашему организму.

— Я не могу обратиться в госпиталь Конохи! Советники будут рады любой мелочи, которая может стать поводом к тому, чтобы Данзо заменил меня на этой должности. И пока эта угроза реальна, я не готова сменить кресло Хокаге на гинекологическое кресло.

— И что же вы тогда намерены делать?!

Шизуне замолчала, ожидая услышать ответ, но его не последовало. Цунаде не могла признаться в том, что сознательно не хотела думать о своем положении. До сих пор она жила по принципу «пусть все идет, как идет» и только сейчас поняла, насколько Шизуне права. Если и дальше продолжать ждать, это не приведет ни к чему хорошему. Время для аборта уходит. Теперь, после тринадцатой недели, все будет наверняка сложнее, да и не каждый специалист решится на такое. Но если не сделать этого в ближайшее время, то придется рожать. И пусть сейчас эта мысль не вызывает такого ужаса, какой охватывал Цунаде еще каких-то два месяца назад, к рождению ребенка она по-прежнему не готова.

— Цунаде-сама... я предлагаю вам покинуть Коноху на время вашей беременности. Скоро живот начнет расти и скрывать это будет сложно.

— Не будет. Я успею...

— Прекратите! Я не хочу больше слушать про аборты. Вы прекрасно знаете, что опоздали.

— Ошибаешься, Шизуне. У меня еще девять недель в запасе!

Шизуне вздрогнула, и сидящая у нее на коленях Тон-Тон жалобно хрюкнула.

— Вы с ума сошли! Вы же сами против такого! Еще недавно вы говорили о том, как это низко, а теперь сами планируете совершить подобное!

— Замолчи, Шизуне!

— Нет, это вы помолчите! Вы собираетесь совершить убийство! Вам прекрасно известно, что в двадцать недель малыши уже толкаются и узнают прикосновения родителей! Вы собираетесь этого ждать?!

Цунаде привстала и с силой ударила кулаком об столешницу:

— Замолчи! На кону все жители Конохи! Я не могу пожертвовать всеми ради одного!

— Вы сами знаете, что это отговорки! — закричала Шизуне.

Они молча сверлили друг друга взглядами, но в конце концов Шизуне отвела глаза, признавая поражение.

— Неужели вам совсем не жалко? Если этот ребенок не нужен вам, это не значит, что он не нужен никому...

Шизуне сидела, опустив голову и поглаживая Тон-Тон. Под ее руками свинка довольно жмурилась, и это придавало девушке уверенности. Цунаде глубоко вздохнула:

— Я не думаю, что Джирайе нужен этот ребенок. Мы с тобой уже говорили об этом. Но кое в чем ты права. Если я не могу обратиться в наш госпиталь, это не значит, что меня не примут где-нибудь еще. На этой неделе мы подготовимся к отъезду, пока еще не стало поздно.

— Хорошо, — Шизуне поджала губы и вышла из кабинета.

Цунаде проводила ее мрачным взглядом, откладывая бумаги на край стола. Поведение ученицы было ей неприятно, отчасти потому, что ее слова находили отклик в душе самой Цунаде. После двенадцати недель аборты не делают без особых показаний, причиной которым могут быть заболевания вроде сахарного диабета или неблагополучные социальные ситуации, в числе которых изнасилование. Но... все же технически это возможно. Конечно, плод — Цунаде не решилась назвать его иначе — сейчас начнет быстро расти и развиваться, в таких условиях, чем позже срок, тем сложнее и опаснее делать аборт, но делают же и в двадцать недель.

Цунаде медленно вдохнула. Сложив руки на краю столешницы, она опустила голову и резко выдохнула. В голове всплывали страницы медицинских справочников и историй болезни девушек и женщин, которых она когда-либо принимала. Кого-то ей удалось отговорить, а кому-то... Кому-то она советовала хороших врачей, специализирующихся в данной области. Сама Цунаде еще ни разу не делала подобного и даже не предполагала, что когда-нибудь это понадобится ей самой. Тринадцать недель... Начало уже положено и пройдена треть пути, а ведь Цунаде уже не девочка. Она так хотела иметь семью, детей, мужа. Как и любая другая женщина, она хотела любить и быть любимой. Возможно, этот аборт станет самой большой ошибкой в ее жизни, но так нужно. Цунаде прикрыла глаза, отгоняя простые вопросы, на которые не было ответов — кому это нужно и зачем. Незаметно для себя она пролежала в таком положении до самого прихода Сакуры.

— Цунаде-сама?

Пришлось поднять голову и сесть прямо, несмотря на отсутствующее настроение:

— Проходи. Ты выполнила те упражнения, которые я тебе показала на прошлом занятии?

— Да, Цунаде-сама.

— И как успехи?

Сакура переступила с ноги на ногу и пригладила волосы:

— Эмм... честно говоря, не очень...

— Не важно, — перебила ее Цунаде. — Это подождет. Сегодня мы займемся кое-чем новеньким.

По взмаху ее руки посреди кабинета непонятно откуда возник один из АНБУ.

— Найди Шизуне, — бросила ему Цунаде и обратилась к Сакуре: — Сегодня она присоединится к нашим занятиям.

— Хорошо, Цунаде-сама.

АНБУ исчез так же быстро, как и появился, и в кабинете воцарилась тишина. Цунаде взяла в руки первую попавшуюся бумагу и принялась перечитывать ее. Только после того, как пробежалась по тексту в третий раз, она заметила в углу печать и свою же подпись. Документ уже был просмотрен ею!

— Проклятье! — сквозь зубы ругнулась Цунаде и резким движением отодвинула лист в сторону.

— Что-то случилось? — Сакура подняла голову и с неподдельным интересом посмотрела на Пятую.

— Нет, ничего. Просто не понимаю, где Шизуне. Мы не так давно разговаривали с ней, так что она не могла далеко уйти.

Не зная, что ответить на это, Сакура просто пожала плечами. Еще некоторое время они провели в молчании, после которого донесшиеся из коридора шаги казались долгожданным спасением. Сакура немного отошла от двери, чтобы Хокаге могла увидеть посетителя. В дверь постучали, и Цунаде удивленно приподняла брови: Шизуне не было нужды стучать — ее итак ждут.

— Хокаге-сама, — Какаши поприветствовал Цунаде кивком, а, заметив Сакуру, добавил: — И ты здесь Сакура.

— У меня занятие с Цунаде-сама.

— Надеюсь, ничего срочного? — усмехнулась Цунаде. — Помнится, тебя просили о помощи в книжной лавке.

— Все уже сделано. Я как раз принес отчет и заодно хотел спросить вас кое о чем, — Какаши вытащил из нагрудного кармана свиток с отчетом и положил его на стол. — Это касается экзамена на чунина.

— До него еще целых два месяца. Ты уверен, что это не может подождать?

— Я просто хотел уточнить, программа будет та же, что и на прошлом экзамене?

— Как и прежде экзамен будет проводиться в три этапа: теория, практика и бои один на один. Все то же самое, разве что сами задания будут отличными от предыдущего года.

— Правила тоже стандартные?

— Именно. Я не понимаю, что конкретно тебя интересует?

— В правилах сказано, что участие в экзамене на чунина могут принимать команды по трое. Раз уж так получилось, что двое моих учеников не могут принять в нем участия, то как быть с третьим?

— Ты хочешь, чтобы Сакура пробовала сдать его в этот раз?

— Нет, но Наруто не вернется раньше, чем через два года, а это целых четыре экзамена. Наруто будет становиться сильнее, то же касается Саске, но они оба, покинув Коноху, так и останутся генинами.

— Саске теперь нукенин, у них нет деления на генинов и чунинов.

— Речь не об этом. Сакура моя ученица, и мне бы хотелось, чтобы хотя бы она получила звание чунина, — подытожил Какаши.

— Хмм... в принципе это возможно...

Дверь открылась почти бесшумно, и вошедшей в кабинет Шизуне пришлось негромко кашлянуть, чтобы оповестить Пятую о своем присутствии:

— Я нужна вам, Цунаде-сама?

— Да, Шизуне. Ты не могла бы провести занятие с Сакурой? — Цунаде посмотрела на куноичи, стоящую в углу и чувствующую себя явно лишней, и пояснила: — Сегодня ты будешь учиться уклоняться. Мои атаки будут слишком опасны для первого раза, поэтому будет лучше, если сегодняшнее занятие с тобой проведет Шизуне. Отнесись к этому максимально серьезно. Шизуне объяснит тебе для чего это нужно.

— Хорошо, — послушно откликнулась Сакура.

— Мы займем одну из тренировочных полян, — сухо отозвалась Шизуне и кивнула Сакуре, чтобы та следовала за ней.

— Надеюсь, не я сорвал вашу тренировку?

— Нет. Я же сказала, что мои атаки будут представлять для Сакуры большую опасность, чем атаки Шизуне.

— Как считаете нужным, — недоверчиво пожал плечами Какаши. — Так что насчет экзамена?

— Я подумаю над этим, но мне кажется, что Сакуре не следует принимать участие в грядущем экзамене. Она еще не готова. Думаю, лучше подождать еще полгода или год, — Цунаде потянулась к одному из ящиков стола. — Надеюсь, ты интересуешься этим не потому, что Гай выставляет свою команду в этот раз?

— Нет. Гай, конечно, переполнен «силой юности», но не настолько чтобы заставлять сражаться Ли почти сразу после его выздоровления.

— Вот и хорошо, — ловким движением Цунаде подцепила пачку рамена и поставила ее на стол. — На этом у тебя все?

— Не совсем, — Какаши покачал головой. — Вы не хотите прогуляться?

Цунаде с сожалением посмотрела на нераскрытую пачку:

— Если только мы зайдем в Ичираку. Мой обеденный перерыв вот-вот закончится.

Старик Теучи отлично знал свое дело, не зря же говорят, что в Ичираку лучший рамен в Конохе. Однако Цунаде ценила его не столько за это, сколько за умение старика притворяться немым и, что особенно ценно, глухим. Немало шиноби захаживало в эту забегаловку, принося с собой различные слухи и разговоры, но еще ни одна сплетня не вышла из этих стен.

Цунаде с удовольствием уплетала рамен, пока Какаши вяло ковырялся палочками в содержимом своей тарелки.

— Не замечала за тобой такой неприязни к рамену. Неужели все настолько серьезно? — спросила Цунаде, увидев, что Какаши едва притронулся к еде.

— Вы уверены, что хотите говорить об этом здесь? — тихо ответил он, явно не желая обидеть Теучи.

Подумав, Цунаде отрицательно покачала головой. Вряд ли то, что он хотел сказать, касалось экзамена. Неужели это как-то связано с его последней миссией? Интересно, что он мог найти в книжном магазине кроме романов Джирайи, которые его просили отсортировать по дате выхода.

Выйдя из Ичираку, Цунаде потянулась и размяла плечи. После теплой лапши хотелось прилечь на мягкую кровать и немного вздремнуть. Настроение заметно улучшилось. Она оглянулась на Какаши, чтобы убедиться, что он идет за ней:

— По дороге в Резиденцию расскажешь? Не понимаю, чем улица безопаснее Резиденции, охраняемой АНБУ?

— Среди АНБУ завелся шпион.

— Ч… что? Откуда у тебя такая информация?!

— Тензо, — коротко ответил Какаши.

— Почему никто из них ничего не сказал мне? — Цунаде нахмурилась, неприятно удивленная тем, что узнает о таких важных новостях едва ли не последней, а ведь Какаши даже не АНБУ.

— Потому что все описано в отчете, — вздохнул он и на всякий случай немного отошел от Цунаде.

— В каком отчете?!

— В том, на котором три дня назад вы поставили печать «Просмотрено».

— Черт! Ты в курсе подробностей?

— Не особо, знаю только, что он из Корня и, кажется, в сговоре с советниками. Его обнаружили не сразу. Похоже, у него был доступ к архивам, раз он сумел оставаться незамеченным в течение трех дней. Что он ищет, пока непонятно, но вряд ли это что-то не направлено против вас, Цунаде-сама.

— Какие меры предприняты?

— Пока никаких. АНБУ ждали от вас распоряжений. До этого момента они наблюдали за ним и по возможности старались ограничить его доступ к важной информации, а также пытались понять, о чем именно он собирает сведения.

— Это дало результаты?

— Не знаю, — пожал плечами Какаши. — Я не уполномочен просматривать отчеты. Цунаде-сама?

Какаши остановился и перехватил ее за руку:

— Вы бы не налегали на рамен.

— Чтооооо?

Сбитая с толку таким количеством новостей, Цунаде не сразу поняла, что он имеет в виду, но когда это случилось, она рассердилась не на шутку:

— Что ты себе позволяешь?!

— Идемте, нам нужно поговорить. Выпьем по чашечке чаю? — настойчиво предложил Какаши и, не отпуская руки Цунаде, потянул ее за собой.

Желая кое в чем убедиться, Цунаде мягко возразила, позволяя Какаши вести ее:

— Зная меня, вы не хотите предложить мне саке?

Какаши слегка повернул голову, чтобы краем глаза видеть ее, и тихо ответил:

— Не в вашем положении, Хокаге-сама.

Иллюстрация от Caelestia: http://postimg.org/image/4tv9fax0p/

В Резиденции Шизуне объявилась только к вечеру — судя по ее усталому виду, тренировка была не из легких.

— Как все прошло? — не поднимая головы от бумаг, спросила Цунаде.

— Неплохо. Сакура получила пару царапин, но это не опасно.

— Хорошо.

Шизуне тяжело опустилась на стул и прикрыла глаза, а семенившая следом Тон-тон прилегла у ног хозяйки. Вопреки ожиданиям, Пятая больше не проронила ни слова. С ее стороны доносился только шелест бумаги и скрип письменных принадлежностей. Заинтересованная, чем вызвано такое трудолюбие, Шизуне приоткрыла глаза:

— Что вы делаете?

— Подготавливаю бумаги о нашем с тобой отпуске.

— Уже? — спросила Шизуне севшим от удивления голосом.

— Лучше сделать все раньше, чем не успеть, а потом возвращаться ради одной подписи.

— От вас ли я это слышу? — добродушно усмехнулась Шизуне. — И над каким именно документом вы работаете сейчас?

— Над приказом о бессрочном отпуске, — охотно пояснила Цунаде и, заметив удивленный взгляд Шизуне, добавила: — По состоянию здоровья. Отпуск до момента выздоровления и получения справки.

— Может, лучше декрет?

— Нет. Чем меньше людей об этом знает, тем лучше. Пусть уж лучше думают, что я приболела.

— В чем-то вы правы, — Шизуне поправила юбку и взяла на колени Тон-тон. — В крайнем случае, все необходимые справки можно будет позже донести задним числом. Меня вот еще что интересует — если вы уже готовите нужные бумаги, значит, и временно исполняющего обязанности Хокаге вы тоже нашли?

— Так и есть. Я введу в совет еще двух джонинов. Таким образом, у меня станет не двое, а четверо советников, один из которых сможет временно взять на себя выполнение моих обязанностей.

— Один из них Шикаку?

— Совершенно верно. Именно он займет это кресло во время моего отсутствия. Вторым будет Какаши.

— И вы думаете, советники пойдут на это?

— Почему нет? Они вправе принимать участие в выборе следующего Хокаге, так почему Хокаге не может сделать то же самого по отношению к Совету?

— Я не думаю, что это будет просто, Цунаде-сама. Вы говорили с Шикаку и Какаши?

— Пока только с Какаши, но скоро Шикаку тоже будет в курсе, — уголки губ Цунаде немного приподнялись.

— Не нравится мне эта затея с Советом.

— Отчаянные времена требуют отчаянных мер, — Цунаде пожала плечами и вернулась к документу: — Подожди, мне немного осталось. Сейчас закончу и пойдем.

— Как скажете, — выдохнула Шизуне.

Она слушала скрип ручки по бумаге, думая о том, как Цунаде собирается провернуть все это за оставшуюся неделю, по факту — за четыре рабочих дня.

— Не волнуйся, Шизуне, все сложится наилучшим образом, — тихо сказала Цунаде, словно угадывая ее мысли. — Ну, все. Я закончила. Идем?

Вечерняя Коноха только наполнялась людьми. Ребята, вернувшись из Академии и доделав уроки, выбегали на улицы играть; покончившие с работой молодые люди спешили на свидания в кино и кафе. Кто-то торопился с работы домой, а кто-то только выходил из дома. Но это все были преимущественно гражданские, люди, занятые торговлей, строительством и прочими мирными делами. Работа шиноби не начиналась в восемь утра и не заканчивалась в пять вечера. Шиноби жили от миссии до миссии, которые порой могли длиться годами. Цунаде наблюдала за тем, как бурлит вокруг жизнь, и ощущала себя безумно одинокой. Впервые за последние три месяца ей захотелось выпить.

— О чем вы думаете? — спросила Шизуне.

— О том, что сегодня будет красивый закат, — солгала Цунаде, указывая на небо.

— Не красивее, чем вчера. Слишком безоблачно сегодня. Мне нравится, когда облака преломляют свет, — Шизуне покачала головой.

— Зайдешь ко мне на чай?

— Сейчас?

— Да. Сегодня мне все равно больше нечем заняться.

Щеки Шизуне порозовели, и она смущенно отвела взгляд:

— Хорошо. Спасибо за приглашение.

В шаге перед ними совершенно неожиданно материализовался АНБУ, и Шизуне сильнее стиснула Тон-тон.

— Цунаде-сама, к вам посетитель.

— Мой рабочий день уже окончен, — задумчиво протянула Цунаде. — Это срочно?

— Та девушка сказала, что да.

— Хорошо, тогда мне придется выслушать ее, — кивнула Цунаде и повернулась к Шизуне: — Тебе не обязательно возвращаться со мной в Резиденцию, ты достаточно поработала на сегодня.

— Нет, Цунаде-сама. Мой рабочий день заканчивается вместе с вашим, и если вы намерены продолжить работу, я помогу вам.

— Спасибо, — улыбнувшись, Цунаде развернулась обратно к Резиденции.

У входа в здание стояла миловидная девушка лет восемнадцати-двадцати. Едва заметив Пятую, она бросилась к ней навстречу:

— Хокаге-сама, я не опоздала? Вы примете меня?

— В сегодняшний понедельник не было приема, — пояснила Цунаде, — но Коноха никогда не отказывает в помощи тем, кто в ней действительно нуждается. Моя помощница Шизуне проводит тебя в нужный зал, я буду немного позже. Шизуне?

— Да, Цунаде-сама, — та коротко кивнула и повела девушку за собой.

Цунаде глубоко вздохнула и отправилась за советниками — начинать без них она не могла.

— Хомура-доно, Кохару-доно, — приветственно поклонилась Хокаге. — Мне необходимо ваше присутствие.

— По какому вопросу мы нужны тебе? — подняла голову Кохару.

— Нужно принять девушку, которая пришла к нам с просьбой.

— Но сегодня мы никого не принимали.

— Это не имеет значения. Если она уже здесь, мы не можем просто выгнать ее. Это отрицательно скажется на репутации деревни.

— Ты права, Цунаде, — согласился Хомура, подаваясь вперед, чтобы встать. — Мы не можем игнорировать прямые просьбы.

— Шизуне отвела ее в приемный зал. Идемте.

— Не спеши, Принцесса Цунаде, — проговорила Кохару, тяжело поднимаясь вслед за Хомурой.

Вышли из кабинета в молчании. По пустому коридору гулким эхом разносились неторопливые шаги. Никого кроме них троих здесь больше не было, а это значило, что более подходящего случая и придумать сложно. Цунаде прокручивала в голове различные варианты начала разговора, но все они казались слишком натянутыми и глупыми. Раз за разом придумывая все новые детали, Цунаде прикидывала, хватит ли времени на то, чтобы успеть договориться хоть о чем-нибудь. Чем дольше она думала, тем меньше времени оставалось на реальное обсуждение. Поняв это, она вздохнула и начала:

— Раньше Совет был куда более многочисленным.

— Это так, — подтвердил Хомура.

— Не сложно вам вдвоем выполнять все обязанности, возложенные на Совет? — поинтересовалась Цунаде как можно непринужденнее.

— Ты к чему это клонишь, Принцесса Цунаде? — нахмурилась Кохару. — Уж не думаешь ли ты, что мы не соответствуем занимаемой должности?

— Конечно, я имела в виду не это. Вы уже не молоды, а вас в совете только двое. Как советники вы очень хороши. Единственная проблема в том, что после вас не будет никого, достойного этой должности, с необходимыми опытом и знанием дела. Я вижу решение в том, чтобы вы приняли в Совет кого-нибудь подающего надежды, кого смогли бы обучить и наставить на нужный путь.

— Мягко стелешь, да жестко спать, — оборвал Хомура. — С чего бы Хокаге интересоваться делами Совета?

— Тебе недостаточно нашей мудрости? — немедленно подхватила Кохару.

— Я уже озвучила мотивы, побудившие меня предложить это.

— Стало быть, и кандидатура у тебя уже есть?

— Нара Шикаку и Хатаке Какаши проявили себя людьми с достаточными теоретическими знаниями и жизненным опытом, — Цунаде раздраженно дернула плечом. — Я хочу принимать их советы на законных основаниях, с полагающимся им вознаграждением.

— С этого и надо было начинать, — размеренно протянул Хомура. — Ты довольно быстро усвоила правила. Это похвально для женщины твоих взглядов.

— Вы порицаете меня за желание помочь Совету?

— Перестань, Цунаде. Можно подумать, ты не понимаешь, что твои люди в Совете укрепят власть Хокаге. Совет на то и Совет, что независим от кого бы то ни было. Если кто-то из его членов заранее предложен тобой, это равносильно твоему вступлению в Совет. Любые решения, требующие одобрения Совета, ты сможешь принимать единолично. Ты права и мы действительно уже не молоды, но мы еще не выжили из ума.

— Ни о чем подобном и речи не было. И раз уж на то пошло, в отличие от вас, я не давала вам повода подозревать меня в действиях, направленных против вас.

— Что ты имеешь в виду? — громче обычного спросил Хомура.

— Шпиона из Корня, у которого каким-то чудом оказались закрытые данные из моего архива. А ведь доступ к нему был только у меня и Совета!

Воцарилось недолгое молчание. Цунаде чувствовала на себе тяжелый взгляд советника.

— Хорошо. Совет примет Нара Шикаку. Мы и сами подумывали об этом, — неожиданно заговорила Кохару. — Но только его одного. Решающее слово в Совете будет за нами. Какаши не достаточно талантлив как стратег и тактик. Он хороший джонин, пусть им и остается.

Кохару остановилась у двери в приемный зал и, повернувшись к Цунаде, смерила ее вопросительным взглядом.

— Меня это устраивает, — сдержанно кивнула Цунаде. — Я не собираюсь винить вас в распространении информации, принадлежащей ограниченному кругу лиц, что является серьезным преступлением, но впредь буду осторожнее выбирать тех, кто ответственен за ее сохранность.

В зал все трое вошли в хмуром расположении духа. Девушка, занимавшая место просителя неуютно заерзала. Дождавшись пока вошедшие рассядутся по местам, она торопливо начала:

— Мне жаль, что пришлось отрывать вас от дел, я так спешила, чтобы попасть сюда до конца приема. Я не знала, что сегодня...

— Довольно. Вы можете приступить к изложению вашей проблемы, — резко прервал ее Хомура.

Шизуне недоуменно переводила взгляд с советников на Цунаде и обратно. Все трое были мрачнее тучи. У них было немало причин для размолвок, но какая именно сыграла свою роль сейчас, Шизуне сказать не могла.

— Да, — кивнула девушка, смутившись. — Я из Деревни Горячих источников. Может, слышали о такой? У нас когда-то тоже были шиноби, но это было давно. Теперь наша деревня больше известна как курорт с большими купальнями — смешанными и раздельными. И совсем недавно у нас объявился маньяк. Он подсматривает за девушками, умывающимися в купальнях! Нам больше не к кому обратиться, никому еще не удалось его поймать. Местные девушки ходят в страхе и больше не могут совершать водные процедуры. Пожалуйста, помогите. Наша деревня не из бедных, за оплатой дело не станет.

Цунаде, вяло кивающая на протяжении всего рассказа, обернулась к советникам:

— Я хочу услышать ваше мнение по этому поводу.

— Эта миссия не кажется сложной. Ее вполне возможно поручить чунину за относительно небольшую плату, — нарочито вежливо отозвалась Кохару.

У Шизуне зубы сводило от всей этой приторности. Она перевела взгляд на Цунаде, занятую явно посторонними мыслями.

— А как насчет джонина? Девушка ясно выразилась, что никому не удавалось поймать этого извращенца, — делая акцент на последнем слове, невежливо воскликнула Шизуне. — Я бы взялась за эту миссию даже по цене чунина.

— За работу джонина положена хорошая плата. Это не обсуждается. Если ты, Шизуне, хочешь взяться за эту работу, то пусть так оно и будет. Вас это устраивает?

— Да, конечно. Большое спасибо! — девушка обрадовано потянулась за пазуху и вытащила оттуда небольшой мешочек с монетами.

— Пока что вы можете переночевать в одной из гостиниц Конохи. Шизуне, распорядись, чтобы ее проводили.

— Хорошо, — отозвалась Шизуне и покинула зал.

Цунаде встала со своего места и поклонилась советникам.

— Идемте за мной, — кивнула она девушке, только сейчас сообразив, что никто так и не спросил ее имени.

Стоящий у выхода АНБУ, тот самый, который догнал их с Шизуне почти у самого дома Цунаде, обратился к девушке:

— Пойдемте, я провожу вас.

Цунаде махнула Шизуне, которая поджидала её у Резиденции:

— Теперь домой. Зачем ты только вызвалась. Без этого мало дел?

Как только они отошли от Резиденции, Шизуне принялась объяснять:

— Разве вы не слышали? Маньяк, подглядывающий за девушками в купальнях! Да еще такой, что редкий шиноби поймает его за руку, что и говорить о простых людях!

— Ты намекаешь на Джирайю? Мне казалось, ему по душе смешанные купальни, которые в этой деревне, кстати, доступны.

— Вы бы пошли в смешанную купальню?

— Конечно, нет!

— Вот вам и ответ! У Джирайи опыта больше чем у кого бы то ни было еще. Понятно, что его не удается поймать! Нет другого способа доказать это, кроме как выполнить миссию.

— Знаешь, Шизуне, — Цунаде замялась. — Я тут подумала, раз мы все уже решили без него, то может, да ну его? Пусть остается и дальше в неведении? Раз столько раз не получилось сказать, может, не судьба?

— Не «столько», а всего два раза! Третий будет удачным, я обещаю!

— Я не понимаю, чего ты добиваешься?

— Справедливости! Он — твой последний друг, если когда-нибудь правда раскроется, не думаю, что он простит! — солгала Шизуне.

— Ну, хорошо. С завтрашнего дня я займусь основательной подготовкой бумаг, а ты — поисками этого маньяка. Если это действительно Джирайя, в чем я сильно сомневаюсь, можешь рассказать ему все, что посчитаешь нужным.

— Спасибо, Цунаде-сама! Я тогда завтра с утра отправляюсь.

Цунаде кивнула в знак согласия и скрылась за дверью своего дома. Она очень устала. Из головы не шел разговор с советниками, а как осуществить задуманное в таких условиях, она не знала.

Цунаде мешал живот. Он был таким огромным, что рубашка задиралась на нем, а халат не сходился. Она смешно ходила, переваливаясь с ноги на ногу, и чувствовала себя мячом на тоненьких ножках-спичках. Неожиданно Цунаде опрокинулась на спину и стала тянуться вперед, чтобы подняться. Кто-то подбежал к ней и широко раздвинул ее ноги. С удивлением, не чувствуя абсолютно ничего, Цунаде смотрела сначала на свой уменьшающийся живот, а потом и на голубенький сверток, из которого выглядывал курносый кареглазый мальчик. Цунаде приняла его на руки, удивляясь тому, насколько он крохотный. Такой маленький и беззащитный. Мальчик не кричал. Осознав это, Цунаде вздрогнула и, вскочив на ноги, быстрым шагом направилась в Госпиталь. Она звала на помощь и открывала все подряд двери, не помня, где искать нужных врачей, но Госпиталь был пуст. Опустив глаза, Цунаде поняла, что у нее в руках лежит маленькая соломенная кукла, перевязанная красной лентой.

Цунаде резко села в кровати, обливаясь холодным потом. Это просто кошмар, обычный кошмар. Спустив ноги на пол, она пошла на кухню. Стакан в руке дрожал, и Цунаде сама не помнила, как ей удалось не расплескать воду. Липкий страх медленно отступал. Она вернулась в спальню и, перебарывая детское желание укрыться с головой, легла на спину, натянув одеяло до подбородка. Засыпать было страшно. Одолеваемая противоречивыми чувствами, Цунаде положила руки на живот. Во сне он был просто огромен. Сейчас, ощущая, привычную теплую округлость, Цунаде испытывала ни с чем несравнимое облегчение, а вместе с ним вскоре пришел и сон.

Как и обещала, Шизуне отправилась в Деревню Горячих источников, поэтому в Резиденции она так и не появилась. С самого утра Цунаде в одиночку изучала формы документов и реквизиты, необходимые для различных бланков, чтобы потом не возникло проблем. Более-менее освободившись к обеду, она отправилась в одну из забегаловок, где назначила встречу Какаши и Шикаку. Место приличное, не шумное, а главное — в меню был рамен. Джонины уже ждали ее, и когда она вошла, помахали ей рукой. Цунаде присела напротив, и Какаши заказал всем по чашке рамена с зеленым чаем.

— Какаши уже рассказал тебе? — сходу спросила Цунаде, обращаясь к Шикаку.

— Да. Я благодарен за оказанное доверие, но искренне не понимаю, к чему такая спешка.

Цунаде строго посмотрела на Какаши:

— Я думала, он сказал, что мне необходимо покинуть Коноху на неопределенное время.

— Это Какаши сказал, но вот на вопрос, почему нельзя отложить отъезд до лучших времен, когда все, что вы, Цунаде-сама, задумали относительно нас с Какаши будет точно реализовано, он не ответил.

— Дело в том, что мой «отъезд» — первоочередная задача. И чем скорее это случится, тем лучше. Не думаю, что все это займет много времени — не больше месяца. Ваша задача — сохранить Коноху в лучшем виде до моего возвращения. Вчера мне удалось поговорить с советниками. Они согласны принять тебя, Шикаку, в Совет. Но, к сожалению, только тебя.

— Советников по-прежнему двое. Я один против двоих ничего не смогу сделать. Что-то подсказывает мне, что в таких условиях на вашем месте я продержусь не долго.

— Я много думала об этом. Вам же без разницы эти формальности? Фактически вы будете вдвоем против двоих. Мне пришла в голову мысль о том, что моим заместителем на время вполне сможет стать Какаши. Ты, Шикаку, уже в любом случае в Совете и у дел. Если Какаши станет...

— Эээ, нет... Так мы не договаривались, — протянул Какаши. — Вы уверены, что это единственный выход?

— А что, ты имеешь что-то против? — Цунаде отстранилась от стола, давая официантке возможность поставить перед ней чашку рамена. — Спасибо.

— Имею. Я бы не хотел связываться со всей этой бюрократией, — ответил Какаши и принялся за рамен.

— Эй, не ты ли вызвался обеспечить прикрытие и защиту Шикаку?

— Я, но то, о чем мы говорим сейчас, подразумевает совсем обратное.

— Ошибаешься, — возразил Шикаку, разделяя палочки. — Цунаде-сама права. Не имеет значения, кто из нас занимает место Хокаге. Если я член Совета, ты будешь иметь право обращаться ко мне по любому вопросу, а следовательно — перекладывать фактическую работу на меня. Я надеюсь, пока вас нет, мы свободны в выборе политической стратегии?

— Я полностью вам доверяю, но на всякий случай, будьте осторожны. Коноха должна оставаться внешне неделимой, цельной и дружественной по отношению к разным странам.

Рамен был неплох. В чем-то он был даже лучше того, что готовил старик Теучи в Ичираку. Странно, что Наруто еще не оприходовал это местечко.

— Слишком сладкий, — сморщился Какаши.

— Как рамен может быть сладким, — Цунаде возмущенно нахмурилась и отправила себе в рот еще одну небольшую порцию.

Сладковатый привкус действительно был, но Цунаде это казалось очень даже вкусным.

— В Ичираку тоже бывает сладкий рамен, — заметил Шикаку. — Особенно когда в нем много моркови.

— А я всегда брал обычный. Не фанат я. Зато точно знаю, у кого можно было бы об этом спросить.

— Ты про Наруто? — усмехнулся Шикаку. — О его пламенной любви к этому блюду вся Коноха знает.

Цунаде как раз пробовала бульон, когда Шикаку добавил:

— А вот о вашей привязанности к рамену, Цунаде-сама, я слышу впервые.

Не без труда Цунаде удалось справиться с комом в горле. Поставив пиалу на стол, она закашлялась:

— Не то чтобы я очень люблю его, просто иногда бывает хочется чего-нибудь необычного.

Плечи Какаши тряслись от сдерживаемого смеха. Шикаку переводил взгляд с одной на другого в тщетной попытке понять, в чем же дело, но, видимо, оставив эту затею, вернулся к содержимому своей тарелки.

Остаток недели пролетел довольно быстро. Все это время Цунаде составляла приказы и распоряжения, необходимые для осуществления ее плана. Помощь Какаши и Шикаку была неоценима. Первый — раскрыл ей глаза на неспособность думать о делах в ее положении и подкинул эту самую идею, на реализацию которой были брошены все силы. Шикаку же активно участвовал в подготовке документов и попутно рассматривал поступающие отчеты и заявки, занимался начислением пособий и даже успел ассигновать неплохую сумму на развитие учреждений дошкольного образования. В этом ворохе дел Цунаде совсем забыла о Шизуне. Поэтому неожиданное ее появление в вечер пятницы оказалось приятным сюрпризом.

Дверь кабинета открылась без стука, и Цунаде подняла голову, ожидая увидеть Шикаку или Какаши. Но в кабинет бодро вошла Шизуне:

— Цунаде-сама, как я рада вас видеть!

— Ну, что, нашла маньяка? — прыснула Цунаде.

Шизуне обиженно надула губы:

— Еще бы! К сожалению, вы были правы. Им оказался обычный мальчишка. Даже не шиноби. Не понимаю, как ему удавалось так долго скрываться. Зато у меня есть и хорошая новость!

— Надеюсь, это не касается Джирайи? — настороженно спросила Цунаде, она до последнего не верила, что Шизуне встретит его.

— Нет. Деревня Горячих источников — отличное место. Это курортный рай с хорошим уровнем обслуживания и соответствующим развитием медицины. Там есть все, что нужно для наших целей. К тому же это относительно недалеко от Конохи! Да и добраться туда совсем несложно! Наши аптекари поддерживают связь с этой деревней — каждое воскресенье из Конохи выезжает пустая повозка. Через нее аптекари оплачивают целебную воду горячих источников, которую они получают с возвращением повозки в Коноху. Так как в Горячие источники повозка идет с деньгами, обычно нанимаются шиноби для ее охраны. Как насчет того, чтобы немного поработать этим воскресеньем?

— Должна признаться, Шизуне, я еще не задумывалась, куда именно мы отправимся. Я очень рада, что ты об этом позаботилась. Наши дела в Конохе уже закончены, за исключением одной мелкой бумажки.

— Какой?

— Твоего отчета о проделанной миссии, Шизуне, — рассмеялась Цунаде, и Шизуне последовала ее примеру.

Чувство дежавю не отпускало Цунаде с того самого момента, как они выехали из Конохи. Какаши и Сакура стояли у ворот деревни и смотрели им вслед почти так же, как они делали это вместе с самой Цунаде, провожая Джирайю и Наруто. Только сегодня рядом с ними находился еще и Шикаку. Что-то щемило в груди при взгляде на удаляющиеся ворота, над которыми возвышалась скала с гордыми лицами предыдущих Хокаге.

Почувствовав головокружение и подступающую тошноту, Цунаде с сожалением отвернулась. Им предстоял путь длиной в три дня. Шинобьим шагом время, проведенное в пути, можно было сократить почти в два раза, но в ее четырнадцать недель беременности это было небезопасно. Цунаде прикрыла глаза и попыталась заснуть, слушая, как за повозкой по деревьям передвигается Шизуне, а рядом тихо сопит Тон-Тон.

С наступлением темноты, они остановились на ночлег. Кучер разжег костер из заранее запасенных ветвей:

— С кем ни езжу, всякий ругается на огонь. Говорят, не по-шинобьи это, заметно слишком. Я ведь и не шиноби совсем, а ночи не из теплых.

— Ничего, — мягко сказала Шизуне. — Мы и сами рады погреться.

Из небольшого чемоданчика она достала свое кимоно и протянула Цунаде:

— Укройтесь. Вам нельзя простужаться.

— Спасибо, — ответила Цунаде, нехотя принимая одежду.

Они насаживали на концы длинных веток хлеб, поджаривали и уплетали его, запивая водой. Цунаде с теплотой вспоминала о тех временах, когда вот так же втроем у костра они сидели вместе с Орочимару и Джирайей. Это была Вторая мировая война. Не самое лучшее время, но тогда они еще были командой. Благодаря им она смогла пережить две самые страшные потери в своей жизни.

— Ну что, теперь в повозку и на боковую? — бодро подытожил кучер, засыпая костер землей.

— Я подежурю.

— Нет, Цунаде-сама. Я подежурю, а вы отдохните. Подежурите завтра, — возразила Шизуне.

Цунаде забралась внутрь повозки и укрылась кимоно. Она прекрасно понимала мотивы Шизуне, также как и то, что переспорить ее сейчас не получится. Да, честно говоря, не очень-то и хотелось с ней спорить.

Чем ближе они подъезжали к цели, тем хуже становилось Цунаде и тем чаще они останавливались подышать. Цунаде укачивало, а от постоянных остановок с последующим набором скорости, казалось, мутило еще сильнее. Шизуне была рядом и время от времени давала ей попить, надеясь, что Цунаде полегчает. В итоге догадливый кучер присвистнул:

— Беременная что ли? Сразу надо было сказать, ехал бы потише.

До Горячих источников добрались с опозданием в полдня, и, едва на виду замаячили ворота, Цунаде вышла из повозки.

— Повезло, что кучер добряк попался. Мог бы и не пустить, миссия-то не закончена, — заметила Шизуне.

— Мы присмотрим за ним отсюда. Нам же только до ворот проводить поручали, а за все время путешествия мы не только что разбойников, но и обычных путников не встретили.

— Что верно, то верно. Вы идти-то можете?

— Шизуне, — одного грозного взгляда Цунаде хватило, чтобы все слова беспокойства об ее самочувствии застряли у Шизуне в горле.

Идти действительно оставалось недолго и с каждым шагом ворота с названием деревни приближались. За ними виднелись гостиницы и лавки, барбекю и данго, и как в Конохе первое, что бросается в глаза, — скала Хокаге, тут это были великолепные горячие источники.

— Нужно найти гостиницу, — протянула Цунаде. — Желательно, чтобы нам выдали два соседних номера.

— Давайте зайдем вон туда, — Шизуне показала на маленькое, но с виду уютное помещение. — Кажется, там берут не очень дорого.

Они двинулись в сторону гостиницы, находящейся в самом конце главной улицы. Это было одно из удачнейших мест — Деревня Горячих источников не маленькая и не большая, а эта гостиница находилась довольно близко и к источникам, и к воротам, и ко всему, что душе угодно. Снаружи это было небольшое новое здание, выделяющееся разве что своими размерами, но внутри... Стоило Цунаде войти, как стало понятно, что такие номера не для бедняков. Уютная обстановка, полы с богатыми коврами, редкие цветы и украшения. О том, чтобы снять номера именно здесь, пришлось забыть.

— Ну, что, Шизуне, есть еще предложения? — ехидно спросила Цунаде, когда они вышли на улицу.

— Поспрашиваем у местных, где можно недорого остановиться...

— Нет, нет, нет. Этого мы делать не будем. Значит, сразу отсекаем гостиницы, находящиеся близко к источникам, «маленькие и уютные», а также те, возле которых никого нет. Недаром же, люди туда не ходят.

— Отлично, и что же подходит под ваши критерии? — надулась Шизуне.

— Как насчет вон того, — Цунаде указала вглубь одной маленькой неприметной улицы.

Народ там действительно был, но в основном это были мужчины и женщины, не внушающие доверия своим внешним видом. Гостиница не имела вывески, а облицовка стен давно покрошилась и кое-где зазеленела мхом.

— Я даже проверять не хочу, что там, — Шизуне передернула плечами, отчего сидящая у нее на руках Тон-Тон недовольно пискнула.

— Ну и что тогда будем делать?

— Как насчет компромиссного варианта?

Поиски гостиницы заняли едва не больше времени потраченного на то, чтобы дойти до деревни с того места, на котором они вышли из повозки. В итоге к вечеру они не только знали, где сколько берут за ночь, какие предоставляют скидки и льготы, но еще и цены на продукцию, сувениры и одежду, плюс местные сплетни и слухи. Радовало, что первоначальной цели они все же достигли. Им удалось найти гостиницу с умеренными ценами и соответствующим качеством обслуживания.

Первое, что сделала Цунаде, войдя в номер, — отправилась в душ. Три дня у нее не было возможности нормально помыться, а одежда, пропитанная запахами леса и пота, давно нуждалась в стирке. После душа Цунаде впервые за несколько дней почувствовала облегчение. И это несмотря на то, что зеркало в ванной упорно продолжало отражать изможденную усталую женщину. Переодевшись и высушив волосы, Цунаде направилась к Шизуне.

— Как насчет перекусить? — предложила она, заходя в номер. — На одном хлебе далеко не уедешь.

— Это отличная идея, Цунаде-сама. Кстати, сегодня уже поздно идти в гинекологию, но завтра с утра давайте обязательно сходим? На всякий случай, не завтракайте, вдруг сразу возьмут анализы?

— Хорошо.

Это был отличный вечер — хорошая еда, небогатые, но уютные номера, а самое главное — мягкая постель. Цунаде так устала от жесткой подстилки в повозке, что заснула, как только голова коснулась подушки. Утром она проснулась от того, что ее трясли за плечо:

— Просыпайтесь. Цунаде-сама, мы опоздаем!

— Ты уверена, что они работают по средам? — сонно пробормотала Цунаде, переворачиваясь на другой бок.

Шизуне немедленно уперла руки в бока:

— Цунаде!

— Хорошо-хорошо, я уже встаю. Сходи за Тон-Тон...

— Туда не пускают с животными!

Гинекологическое отделение поликлиники, к счастью, находилось недалеко от гостиницы, в которой они остановились, так что найти его не составило труда. Очереди у разных кабинетов оказались не большими — в пределах двух человек, а где-то и вовсе никого не было.

— Ты точно привела меня куда надо? — шепнула Цунаде.

— Ну да. Вы вон туда посмотрите, — указала Шизуне на окошко регистратуры, у которого столпилось с десяток женщин.

Цунаде со вздохом поплелась в конец очереди. Прислушавшись к тому, как тут записывают на прием, она поняла, что женщины сами называют имя специалиста, к которому им нужно попасть.

— Шизуне, ты знаешь кого-нибудь из здешних врачей?

— Нет. Но я думаю, можно спросить об этом в регистратуре.

Очередь двигалась быстро, но когда, наконец, подошел черед Цунаде, ей показалось, что она ждала этого вечность.

— Добрый день. Вам к кому?

— Эээ... понимаете, я не отсюда, — нескладно начала Цунаде. — Мне нужно к гинекологу.

Девушка в регистратуре подавила улыбку:

— Понимаю. А с какой целью — плановый осмотр, конкретные жалобы, получение справки о состоянии здоровья? Может быть, вы планируете беременность?

— Я уже беременна. Срок четырнадцать с хвостиком недель.

— Поздравляю. Тогда вам к Нанами-сан. Это шестой кабинет. К сожалению, до пятницы у нее уже все занято. Как насчет понедельника? Устроит?

— Да, вполне.

— Нанами-сан принимает с девяти до шести, какое время будет для вас удобным?

— На двенадцать часов свободно?

— Конечно. Как вас записать?

— Сенджу Цунаде. Надеюсь, никто не узнает о том, что я тут?

— Это само собой, — улыбнулась девушка и протянула через окошко листок. — Распишитесь, пожалуйста, тут и тут.

Цунаде привычно поставила росчерки и, получив талон, отошла от регистратуры:

— Зайдем куда-нибудь по пути в гостиницу? Я ведь не завтракала.

— Не думаю, что мы найдем здесь рамен...

— Да что вы так все привязались к этому рамену, как будто других блюд не существует! — взвилась Цунаде.

— Прошу прощения, — Шизуне прикрыла рот ладошкой. — Просто вы в последнее время только его и берете.

— Ну и что. Тогда хотела рамен, а теперь хочу фруктовый салат!

На улицах встречались люди в самых разных нарядах. Стиль одежды, как минимум, трети прохожих был знаком Цунаде благодаря долгим путешествиям, но в то же время остальные выглядели довольно необычно. Многие останавливались перекусить в кондитерских, приобрести сувениры в придорожных лавках или обновить гардероб в местных магазинах, но большинство спешили на горячие источники. В Конохе такое оживление можно было наблюдать только на фестивалях и праздниках.

— Так много людей, даром, что скрытая деревня, — заметила Шизуне.

— Она давно уже не является таковой. Скорее всего, название оставили для привлечения туристов. Вся эта суета хороша только поначалу, потом от нее устаешь.

— Или привыкаешь и перестаешь замечать.

Они зашли в маленькое уютное кафе и заказали по фруктовому салату и молочному коктейлю. Столик у окна, который они заняли, был украшен бонсаем.

— Мне нравится это место, оно так не похоже на бары и казино, в которых мы бывали раньше.

— Я думаю, что и в тех городах были такие уютные кафе, Шизуне. Но ведь, согласись, иногда хочется сыграть разок-другой да под стопочку.

Шизуне сморщилась:

— Не начинайте, пожалуйста.

Вскоре принесли заказ, и продолжать беседу никто не посчитал нужным.

Деревня Горячих источников была яркой и запоминающейся. Первые два дня оказались наполнены спокойствием и туристическим любопытством, именно тогда и были просмотрены все основные достопримечательности, но когда первое очарование сошло на нет, Цунаде все чаще стали одолевать мысли о Конохе. Она отправляла Шизуне в купальни, а сама оставалась в номере и размышляла о том, как могут идти дела у Какаши и Шикаку. Вскоре Шизуне надоело ходить в одиночку, а так как Цунаде не могла составить ей компанию, она тоже перестала выходить из номера.

— Цунаде-сама! — как обычно Шизуне вошла без стука.

Цунаде лениво повернула голову в ее сторону.

— Мы так все выходные просидим в номерах. Субботу итак упустили, но хотя бы сегодня давайте выйдем в город? — попросила Шизуне.

— Тебе не надоело осматривать одни и те же места по кругу?

— Мы еще не были в магазинах одежды!

— Кому нужны эти тряпки?

— Вам! Цунаде-сама, мне кажется, что еще немного и ваша рубашка будет окончательно и бесповоротно мала, да и белье вам разве не нужно обновить?

— Шизуне! — Цунаде приподнялась на кровати и грозно посмотрела на ученицу, надеясь испугать ее.

— Я серьезно! Завтра вам к врачу, а у вас даже лифчика нет! К тому же, я бы посоветовала вам приобрести более просторную одежду, чтобы не покупать каждый месяц рубашки.

— Я не понимаю, о чем ты говоришь. Мне не понадобится так часто менять одежду!

— Это я не понимаю, о чем говорите вы. Я уже сказала, как мне надоело все это слушать! Мы идем в магазин и точка! Поднимайтесь! Ну!

Не сводя с Шизуне укоряющего взгляда, Цунаде встала с кровати. Она рассчитывала, что та одумается и отвергнет эту идею, но Шизуне была непреклонна. Выйдя из гостиницы, они направились прямиком в магазины одежды, которых, к сожалению, тут было не так много, как закусочных и кафе.

— Ты думаешь, здесь найдется что-нибудь для беременных? — с сомнением спросила Цунаде, заходя в небольшой магазинчик на углу.

— Даже если нет, можно подобрать маечку побольше размером.

— Одежда для будущих мам у нас в том углу, — услужливо подсказала девушка, сидящая у кассы. — Примерочная там же.

— Спасибо, — улыбнулась Шизуне и потянула Цунаде в указанном направлении.

Выбор был невелик. На вешалках красовались одни и те же туники с удлиненным передним подолом, чтобы прикрыть округлый живот. Различались они только цветом и наличием кармашков.

— Я не буду в этом ходить, ты в своем уме?

— Это вы сейчас так говорите, посмотрим, что вы скажете, когда на седьмом-восьмом месяце на вас ничего кроме этого не налезет.

Цунаде закатила глаза и показала на первую попавшуюся вешалку:

— Ну, тогда мы возьмем эту.

— Хороший выбор, Цунаде-сама, — словно не замечая откровенной незаинтересованности, одобрила Шизуне. — При желании можно и как платье носить. Мерить будем?

— Нет. Я и так вижу, что туда двое таких, как я, поместится.

— Тогда, может, поищем размер поменьше?

— Нет. Давай возьмем эту и поищем мне рубашку.

— Ну хорошо, раз это так необходимо.

Пока Шизуне рассматривала различные блузки, футболки, майки и рубашки, Цунаде украдкой косилась в сторону одежды для новорожденных. Аккуратные конвертики, чепчики, распашонки — все было настолько крохотным, даже не верилось, что найдется малыш, которому это будет впору. Мысли о младенцах натолкнули ее на воспоминание о собственном кошмарном сне, и Цунаде предпочла отвернуться.

— Как вам это? Если взять размер побольше, будет широковато в плечах, но под вашей накидкой никто не заметит, — предложила Шизуне, протягивая вешалку с шелковой жилеткой в полоску. — Здесь даже воротничок есть.

— Спасибо. Это то, что нужно, — кивнула Цунаде. — Пойду, примерю.

Только скрывшись в примерочной кабинке, Цунаде вздохнула свободнее. Аккуратно повесив на крючки свою одежду, она накинула жилет. На ней он смотрелся очень странно — в плечах был широк, на груди некрасиво топорщился, а живот обтягивал, да еще и внизу оттопыривался. Цунаде повернулась боком и обнаружила, что за последние три недели животик подрос и теперь был заметен даже под одеждой. Шизуне как всегда права, уже поздно искать приталенные вещи. Придется обойтись обычной футболкой или платьем.

— Ну, как? — спросила Шизуне, заглядывая в примерочную. — Давайте поищем что-нибудь из другой ткани, может, тогда не будет топорщиться.

— Раз уж я разделась, подай мне, пожалуйста, ту тунику, которую мы выбрали, — попросила Цунаде.

Шизуне с удовольствием выполнила ее просьбу, после чего снова исчезла за дверью примерочной.

Кремовая ткань с коричневой оторочкой очень шла Цунаде. Несмотря на то, что на вешалке казалось, что размер будет великоват, плечи были на месте, и в целом все смотрелось очень привлекательно. Передний подол был немного длиннее, чем нужно, но на более поздних сроках он еще поднимется. Цунаде повертелась у зеркала, проверяя, все ли хорошо сидит, и, не найдя, к чему придраться, принялась переодеваться в свою одежду. Пятнадцать недель слишком поздно для аборта, и Цунаде впервые подумала об этом всерьез.

— Шизуне, иди сюда, — позвала она, открывая примерочную.

— Неужели велико?

— Нет, все как раз. Я думаю, что кроме этой туники мне ничего не нужно.

Белье, подходящее под размер груди Цунаде, им так и не удалось найти, но первая купленная специально для ее беременности вещь вызвала у Цунаде беспричинную радость.

Иллюстрация от R.T.F.M: http://postimg.org/image/cc57wg9m1/

Цунаде нервничала. Запретив себе кусать пальцы, она неосознанно кусала внутреннюю сторону губ и щек, что сидящая рядом Шизуне предпочла не замечать. Дверь за очередной пациенткой закрылась с глухим хлопком, и Цунаде с беспокойством осознала, что перед ней больше никого нет.

— Не волнуйтесь вы так, — прошептала Шизуне. — Рано или поздно все равно пришлось бы это сделать.

— С чего ты взяла, что я волнуюсь?

— Да нет, ни с чего. Я просто предположила.

Цунаде промолчала, вновь погрузившись в собственные размышления. Сейчас, оказавшись непосредственно в женской консультации, она все еще не могла осознать и привыкнуть к тому, что у нее будет ребенок. Пальцы рассеянно теребили сборку на подоле туники, но Цунаде этого не замечала. Единственным, что занимало ее мысли, была уверенность в том, что никаких абортов она делать не будет... Цунаде опустила глаза на живот, словно проверяя, не приснилось ли ей все это, и тяжело вздохнула. Нет, не приснилось.

— Что так долго? — пробормотала она, поворачиваясь лицом к двери.

— Потерпите немного, вас наверняка дольше продержат.

Цунаде недовольно дернула плечом. Постепенно ее одолевало раздражение, ведь она могла бы быть сейчас в Конохе вместо того, чтобы прохлаждаться здесь. Кстати, интересно, как там идут дела? Что с тем шпионом и нашли ли логово Орочимару? Справляются ли Шикаку и Какаши? Цунаде очень хотелось получить от них весточку, но она понимала, что напряженная работа в Резиденции просто не оставляет времени на написание дополнительных отчетов исключительно для нее. Хотя, возможно, дела идут не очень хорошо, но они не хотят огорчать Цунаде. Зная о ее положении, Какаши наверняка не посчитает нужным волновать ее. А ведь неизвестность пугает едва ли не больше известных бед.

— О чем задумались? — спросила Шизуне.

— О Конохе.

— Не стоит. Вы заняты кое-чем поважнее.

На вопросительный взгляд Цунаде Шизуне тепло улыбнулась:

— Вы поймете. Позже.

— Шизуне, с каких пор ты строишь из себя саму мудрость?

— Возможно, с тех самых, как вы начали глупить. Не обижайтесь, просто проанализируйте свои поступки. Что вы думали и делали в последнее время? Вы совсем о себе не заботились, предпочитая прятаться от проблем в своих бумажках. Это все, конечно, очень важно, но не важнее вас и вашего ребенка. Вы уже согласились с тем, что отказываться от него поздно, но я до сих пор не слышала от вас ни слова о том, когда вы собираетесь сказать Джирайе.

— При чем здесь Джирайя?

— Ну, хотя бы при том, что он отец ребенка.

— Мы уже говорили об этом, я даже пыталась сказать ему!

— Вы перестали пытаться, сославшись на то, что не будете рожать. Джирайя не должен был даже подозревать о вашей беременности. А теперь вы что будете делать? Представьте его реакцию, когда, вернувшись через три года, он обнаружит у вас на руках свою уменьшенную копию? И после этого вы надеетесь сохранить его дружбу?

Цунаде нахмурилась, но вместо ответа на довольно эмоциональный монолог Шизуне, спокойно сказала:

— Давай не будем обсуждать это здесь?

Шумно выдохнув, Шизуне отвернулась.

Лампочка над дверью мигнула, и Цунаде ничего не оставалось, кроме как встать и направиться в кабинет. Настроение было безнадежно испорчено. Надо же было так поругаться, чтобы не заметить, как девушка вышла из кабинета. Цунаде даже не успела морально подготовиться к предстоящей встрече.

В кабинете было светло и солнечно. Большие окна, занавешенные бежевым тюлем, отлично пропускали свет. Солнечные зайчики плясали на теплых кремовых стенах, скакали по развешенным на них фотографиям младенцев. Довершали интерьер светлая мебель и белый медицинский халат молодой девушки.

Цунаде сглотнула и представилась:

— Добрый день, я Сенджу Цунаде.

— Присаживайтесь, — улыбнулась Нанами. — Вы здесь впервые?

На легкий кивок она удовлетворенно сказала:

— Славно. Надеюсь, вы не будете разочарованы. Вы же собираетесь остаться в деревне до самых родов?

— Да, если можно.

— Можно и нужно.

Цунаде односложно отвечала на вопросы о количестве беременностей и детей, перенесенных болезнях, операциях, о том, какие заболевания встречались в семье. Она была приятно удивлена тем, как вела себя Нанами-сан. Говорила она много, быстро и по существу. У нее был приятный ласковый голос. В какой-то момент Цунаде подумала о том, что такие девочки, а по мнению Цунаде, Нанами была еще довольно молода, для того чтобы называться женщиной, незаменимы в работе с буйными больными и стариками.

— Я сейчас выпишу вам направления на анализы, их можно сдать послезавтра с утра, и когда на следующей неделе вы подойдете, у меня уже будут результаты, — она склонилась над листом бумаги, выводя не особо аккуратные буквы. — Пока я пишу, вы можете рассказать мне, беспокоит ли вас что-нибудь?

— Нет, вроде все в порядке, — задумалась Цунаде.

— Прекрасно. Если что-то будет не в порядке, не стесняйтесь звонить мне в любое время суток.

Нанами-сан потянулась за визиткой и отдала ее Цунаде вместе с готовым направлением.

— А где анализы сдавать?

— Это нужно в лабораторию. Точный адрес можно узнать в регистратуре. А пока что давайте-ка мы вас осмотрим.

Заметив взгляд Цунаде в сторону окон, Нанами поспешила добавить:

— У нас есть ширма, не волнуйтесь.

В углу кабинета действительно был участок, отгороженный плотными светло-коричневыми шторами. За ним скрывалось гинекологическое кресло и столик с инструментами. К счастью, лезть на это кресло Цунаде не пришлось. Нанами-сан попросила ее оголить живот, после чего прощупала его с помощью медицинской чакры.

— Все отлично! У вас здоровый малыш. Я пока точно не уверена, но, по-моему, это...

— Не надо, — запротестовала Цунаде. — Я хочу, чтобы это был сюрприз.

— Хорошо. Мне понятно ваше желание. Сейчас мы измерим окружность вашего живота и давление. Я запишу это в вашу карту, которая будет у вас на руках. Желательно, чтобы вы бывали здесь раз в две недели, не считая следующего раза, когда вы придете с анализами. В регистратуре ничего больше брать не нужно, ваша карточка будет находиться у меня.

Из кабинета Цунаде вышла в значительно лучшем настроении. Шизуне, напротив, выглядела по-прежнему хмурой. До регистратуры шли молча. Даже спросив адрес лаборатории и выйдя на улицу, они все еще продолжали молчать. Наконец, Цунаде это надоело:

— Дуешься?

— Нет.

— Тогда почему ты молчишь?

— Потому что я уже все сказала, а вы не сочли мои слова достаточно вескими.

— Я этого не говорила...

— Но вы так подумали!

— Шизуне... — Цунаде тяжело вздохнула. — Ты права. Я... я просто действительно не знаю, что мне делать. Это все так странно...

— Ничего странного в этом я не вижу. Самое разумное, на мой взгляд, найти Джирайю и рассказать ему обо всем.

— Разумно-то разумно, но где ты будешь его искать? К тому же, если он узнает, это наверняка взволнует его и отвлечет от первоочередной задачи — защиты и обучения Наруто. Я не знаю, правда ли то, что сказал мне Джирайя про Акацки, но если это так, самое глупое, что можно сделать, — оставить Наруто без защиты.

— Это верно, — нахмурилась Шизуне. — Но ведь и скрывать от Джирайи его ребенка тоже нельзя.

— Наруто должен стать сильнее, чтобы быть в состоянии постоять за себя и за других, — Цунаде сама не заметила, как повысила голос.

— А ваш ребенок не должен оказаться брошенным!

— Что ты сейчас сказала?

— Вы ведете себя так, будто вам наплевать на него! Как мужчина, вам не нравится Джирайя, но ваше отношение к нему не должно отразиться на малыше. Он ничего вам не сделал и имеет право знать отца. Тем более, что Джирайя принял бы его даже не задумываясь об аборте, он бы нашел выход, чтобы обучить Наруто и позаботиться о своем ребенке. А вы, потеряв возможность забыться в саке и автоматах, пытаетесь убежать от проблем в реальной жизни, забивая голову проблемами, возможно, и более значительными, но пока не настолько насущными и реальными.

— Ты хоть понимаешь, в чем меня обвиняешь? Я вовсе не собиралась ничего скрывать от Джирайи, я просто не вижу смысла в том, чтобы сейчас искать его только ради того, чтобы рассказать ему о беременности. Что-то я не замечала за ним качеств примерного семьянина, вот и не думаю, что ему захочется терпеть мои причуды еще пять месяцев! Не лучше ли сказать ему, когда ребенок родится? Я вообще не понимаю, с чего тебя это все волнует!

— С того, что я забочусь о вас!

— Хороша забота! Ты только и делаешь, что кричишь на меня!

— Я просто хочу, чтобы вы были счастливы! Неужели не понятно? Вы сами говорили, что Джирайя это все, что у вас осталось! Вы не переживете, если и он откажется от дружбы с вами!

Цунаде остановилась, пытаясь отдышаться. Она видела, что Шизуне тоже необходима передышка. Когда она заговорила, голос ее звучал спокойно и тихо:

— Ты ошибаешься, Шизуне. Кроме Джирайи у меня еще есть ты. Спасибо.

Дни тянулись ужасно медленно. Цунаде не знала, чем себя занять. Бар и казино были ей недоступны, а магазины — не интересны. Однажды как раз после того, как Цунаде сходила в лабораторию, они с Шизуне снова зашли в кафе, но и это не принесло ей особой радости. Кажется, у нее началась депрессия. Шизуне постоянно находилась рядом, весело рассказывала о чем-то, что могло бы поднять Цунаде настроение, и, несмотря на то, что помогало это слабо, Цунаде была ей благодарна за попытки. После последнего, не очень приятного, разговора о Джирайе Шизуне не рисковала заводить эту тему снова, предоставляя Цунаде возможность ничего не предпринимать. Цунаде была благодарна и за это. К концу недели она ощущала острую тоску по Конохе. Ее терзало желание вернуться домой, посетить Резиденцию. И если поначалу ей удавалось перебить эту тягу воспоминаниями об ужасно нудной бумажной работе и советниках, то теперь даже это не помогало.

— Все вполне объяснимо, — говорила Нанами-сан. — Судя по анализам, мне придется выписать вам витамины, но не стоит пренебрегать фруктами, мясом и рыбой. Не нужно волноваться. Больше отдыхайте, думайте о приятном. Советую сходить на горячие источники, помочить ноги. Погуляйте по городу с отцом ребенка... В общем, делайте все, что вам захочется, и ни в чем себе не отказывайте. Надеюсь, на следующей неделе, я увижу вас улыбающейся и веселой.

Цунаде и самой хотелось избавиться от этого дурацкого настроения. Запершись в ванной, она стояла у зеркала и рассматривала свою изменившуюся фигуру, пытаясь ощутить себя матерью. Казалось, совсем недавно она точно так же стояла у зеркала собственной ванной в Конохе. Только тогда у нее еще был плоский живот. Сейчас он уже не плоский, но пока не такой уж и большой. Еще только шестнадцать недель. Не верится, что через каких-то два месяца он вырастет еще больше. Совсем скоро, меньше чем через полгода, у нее будет свой собственный ребенок. Эта мысль была непривычной.

Сидевшая на ее постели Шизуне играла с Тон-Тон, когда Цунаде вышла из ванной.

— Цунаде-сама, помните, вы говорили, что хотите прогуляться до горячих источников?

— Я не хотела, это Нанами-сан посоветовала.

— Не важно. Сегодня чудесный вечер. Днем было жарко, а сейчас довольно свежо, так что, думаю, если вы действительно собрались на источники, лучше не откладывать на завтра.

Немного подумав, Цунаде согласно кивнула. Прожить здесь почти две недели и не побывать на горячих источниках просто верх глупости.

На улицах было на удивление не многолюдно.

— Что-то мало туристов. Неужели кому-то может показаться неприятным такой прохладный вечер, — предположила Цунаде, оглядываясь по сторонам.

— Скорее всего, дело в том, что курортный сезон закончился. Зимой здесь бывает больше всего туристов. С наступлением весны у многих начинаются полевые работы, и им уже не до отдыха.

Шизуне провела Цунаде в раздевалку и помогла ей разуться. Цунаде заинтересованно косилась в сторону купальни, пытаясь рассмотреть, много ли там народу, но отсюда ей не удавалось ничего увидеть. Поняв, что все бесполезно, Цунаде принялась переодеваться в халат.

— Если у вас закружится голова или станет плохо, не терпите, скажите сразу, и мы уйдем.

— Хорошо, — согласилась Цунаде.

Она прошла за Шизуне, и, пока та снимала с себя полотенце, Цунаде, не раздеваясь, присела на край источника и опустила ноги в воду, над которой клубился теплый пар. Кроме них двоих здесь было еще пять или шесть женщин. Они явно были друг с другом знакомы и рассуждали о смешанных купальнях. Шизуне тоже прислушалась к их разговору, после чего обратилась к Цунаде:

— А ведь действительно, много ли народу туда ходит? Ощущение, что только мужчины, желающие поглазеть на девушек.

Цунаде пожала плечами:

— Или девушки, желающие поглазеть на мужчин.

Переглянувшись, они громко рассмеялись.

— Тише, Цунаде-сама, — отсмеявшись, сказала Шизуне. — Эти самые смешанные купальни как раз за стенкой, услышат еще.

Цунаде задорно подмигнула и вытащила ноги из воды. Поднявшись, она направилась прямо к стенке, чтобы посмотреть, кто сейчас моется там. Без труда найдя щелку в бамбуковой перегородке, она слегка расширила ее пальцами и склонилась, плотно прижавшись лбом к горячему бамбуку. То, что она увидела, неожиданно оглушило ее. Улыбка моментально сползла с побледневшего лица, что, к счастью, не было видно Шизуне и остальным. У Цунаде перехватило дыхание — за стенкой был Джирайя, а с ним две молоденьких девушки. Одна из них страстно целовала его в губы, прижимаясь к широкой груди, а вторая работала руками в области паха. Раскрасневшийся от жара и возбуждения, Джирайя крепко обнимал их обоих. Цунаде отшатнулась от стенки, чудом ухватившись за нее же и не упав. Где-то между ребер обожгло болью — первый вдох был слишком глубоким, а воздух вокруг — горячим. Цунаде, наконец, оттолкнулась от стенки и, еле передвигая ноги, подошла к Шизуне. Ей не хотелось дольше оставаться здесь.

— Ну, что Цунаде-сама, много народу? — весело поинтересовалась Шизуне, но, разглядев ее получше, встревожено спросила: — С вами все в порядке?

— Да, все нормально. Я хочу домой.

Шизуне вылезла из воды и быстро завернулась в полотенце. Не дожидаясь ее, Цунаде пошла к раздевалке, которая находилась как раз рядом со злополучной стенкой. В ту сторону Цунаде старалась не смотреть. Шизуне наскоро переоделась и принялась помогать Цунаде:

— Боже мой, да вас всю трясет.

— От перепада температур. Я давно не была на горячих источниках, а в раздевалке к тому же значительно прохладнее, чем в купальнях.

Шизуне недоверчиво на нее посмотрела, но ничего не сказала. Цунаде шла так быстро, что та едва за ней поспевала. Интуиция подсказывала Шизуне, что сейчас лучше не спрашивать, что именно увидела Цунаде за перегородкой.

Распрощавшись с Шизуне на пороге своего номера, Цунаде повалилась на кровать. Ее не покидало ощущение того, что ее предали. Стоило закрыть глаза, как в голове моментально всплывало продолжение увиденного. Цунаде осторожно перевернулась на живот и уткнулась лицом в подушку. Она уже давно лежала только на спине из-за неудобств, причиняемых подросшим малышом, но сейчас ей нужно было потерпеть, если она хотела скрыть свою боль от Шизуне. Она уткнулась лицом в подушку и вместо крика и истерик почти беззвучно рыдала. Конечно, она знала про все эти похождения, но отчего-то не думала о них. Как наивно было полагать, что после того, как она поддалась ему, что-то изменится. Все осталось по-прежнему. Джирайя все так же шляется по кабакам, вот только она теперь не может вернуться к прежней жизни из-за него. Ощущая, как боль и обида вытесняются гневом, Цунаде перестала плакать и повернулась на бок. Она была зла на Джирайю за его измену и зла на саму себя за то, что это так ее задело. Она лежала, обхватив живот руками и предчувствуя озарение. Решение, внезапно пришедшее ей в голову, казалось лучшим выходом. Она ни за что не скажет Джирайе о том, что это его ребенок. Ей не нужны лишние проблемы, а ее малышу и подавно.

Этой ночью Цунаде спала крепко. С вечера она боялась, что после всего пережитого ее замучают кошмары, но, к счастью, этого не случилось. Лежа на боку, она внезапно осознала, что уже некоторое время легкими поглаживаниями пытается побороть щекотку внизу живота. Она опустила взгляд и убрала руки, чтобы посмотреть, что является причиной этих странных ощущений, и неожиданно поняла — это чувство идет изнутри. Цунаде накрыла живот руками и почти ощутила, как внутри нее что-то пошевелилось. Ощущение было настолько слабым, что напоминало щекотку. К сожалению Цунаде, оно прекратилось так же внезапно, как и началось, так что ей не удалось как следует насладиться этим моментом. За завтраком в общей столовой она решила поделиться новостью с Шизуне:

— С добрым утром. Знаешь, какой сегодня день?

— Четверг, это важно?

— Да нет же. Ну, то есть, сегодня, конечно, четверг, но я не это имела в виду. Сегодня утром я впервые почувствовала, как шевелится мой малыш.

— Серьезно? — воскликнула Шизуне. Она выглядела обрадованной. — Поздравляю вас, Цунаде-сама!

— Я еще никогда не чувствовала ничего подобного. Надеюсь, я не ошиблась и это действительно то, что я думаю.

— Вам стоит подождать с выводами.

— Да, я знаю, что пинаться начинают неделям к двадцати, но это не было пинком в полном смысле. Я просто почувствовала, как он поменял положение. И все.

— Тогда не о чем волноваться. Во вторник вам как раз на прием, посоветуетесь с Нанами-сан, — Шизуне сделала небольшой глоток чая. — Цунаде-сама. У меня к вам есть небольшой вопрос.

— Ммм? — сосредоточившись на своей порции рамена, Цунаде не заметила смущения Шизуне.

— Что вы видели вчера? В купальнях?

Цунаде едва не подавилась. Утерев губы салфеткой, она смерила Шизуне оценивающим взглядом и вздохнула.

— Джирайю.

— Что?

— Я видела Джирайю, — невозмутимо повторила Цунаде.

Сегодня увиденное уже не казалось ей такой огромной трагедией, как вчера.

— Почему вы не сказали мне? Мы могли встретиться и рассказать ему все, что нужно. Если Наруто мешал, я могла бы отвлечь его и дать вам возможность переговорить наедине.

— Наруто с ним не было. Зато были две девушки, развлекавшие его в самом пошлом смысле этого слова.

— Вы имеете в виду, что они там... целовались?

— Это же Джирайя, поцелуи ему недостаточно интересны, — Цунаде отхлебнула из своей чашки, радуясь собственному самообладанию. — Пойду, приведу себя в порядок, я хочу прогуляться.

Она поспешила в свою комнату, используя первую попавшуюся возможность сбежать. После этих воспоминаний в нее все равно бы ничего не влезло.

Неделя выдалась жаркой. В буквальном смысле. Днем Цунаде не выходила из своего номера, а к вечеру выбиралась на узкий балкон — подышать. Она не сказала Шизуне, что основной причиной ее затворничества был Джирайя. Немного успокоившись, вскоре она поняла, что не имеет права обвинять его в измене, ведь между ними не было никаких договоренностей. Но от этого понимания легче ей не становилось. Цунаде по-прежнему чувствовала себя обманутой и обиженной на него и боялась, что при встрече не сможет сдержаться. Она надеялась, что к тому моменту, как она снова выйдет на улицу, Джирайя будет уже далеко.

Время от времени Цунаде слабо ощущала шевеления малыша. Пока что это случалось редко, и только когда она сидела или лежала на боку, а Цунаде уже не могла дождаться первого полноценного толчка. Она, наконец, почувствовала, что теперь их двое и очень жалела о том, что ей понадобилось так много времени, чтобы осознать это.

— Знаешь что? — однажды спросила Цунаде, когда они с Шизуне сидели в удобных глубоких креслах на балконе.

— Что?

— Я хочу посмотреть мебель для детской.

— Не рановато ли? Как мы ее повезем до Конохи?

— Шизуне, я ни слова не сказала о покупках. Мне просто интересно, что вообще продают, по какой цене... Ну, ты поняла, в общем...

Шизуне медленно кивнула:

— Если только «в общем». Что конкретно вы хотите посмотреть?

— Кроватки, стульчики, манежики, все, что есть в продаже. Мне это очень любопытно.

— Неужели я слышу это от вас, Цунаде-сама, — добродушно усмехнулась Шизуне. — Если хотите, завтра днем можно будет поискать детские магазины.

— Нет, — покачала головой Цунаде. — Давай-ка лучше завтра утром или вечером... Ну, чтобы было попрохладнее, да и на улицах не так людно...

— Где вы видели детские магазины, работающие с раннего утра и до поздней ночи?

— Я просто боюсь, что днем будет много народу, и мы толком ничего не увидим.

— Большинство уже разъехалось по домам, не стоит опасаться длинных очередей.

Делая вид, что увлеклась рассматриванием своего маникюра, Цунаде лихорадочно пыталась придумать вескую причину не выходить в город днем. Наверняка с утра Джирайя будет отсыпаться, днем пить и развлекаться, а вечером отлеживаться где-нибудь в компании шлюх. Получалось, что днем, они вероятнее всего могли бы встретиться с ним, особенно если принять во внимание, что Деревня Горячих источников не такая большая, какой кажется на первый взгляд. Этого Цунаде очень не хотелось.

— Слушай, Шизуне, я тут подумала... мне так не терпится посмотреть. Давай не будем откладывать на завтра? Пойдем прямо сейчас?

— Вы в своем уме? Сейчас уже все давно должно быть закрыто!

— Ничего страшного, хоть прогуляемся. Мне надоело постоянно сидеть в четырех стенах.

— Скажите честно, вы просто боитесь встречи с Джирайей, — сказала Шизуне, устало прикрывая глаза.

Цунаде секунду промолчала, а потом, поняв, что отпираться бесполезно, ответила:

— Не боюсь. Просто пока что не хочу этого делать.

— Другого шанса может и не быть.

— Знаю.

— Цунаде-сама, он вам нравится?

— Он мой друг, конечно, он мне нравится.

— Я не об этом. Как мужчина, он вам нравится? Вы его любите?

— Чего ты от меня добиваешься? Скажи прямо.

— Просто если вы хотели, чтобы он был с вами, нужно было сказать ему об этом. Если вы ничего ему не сказали, вы не можете упрекать его. Я говорю это не для того, чтобы защитить его. Я хочу, чтобы вы поняли, что у вас нет причин избегать его.

— Все равно уже поздно, — ответила Цунаде после недолгой паузы. — Наверняка они с Наруто уже отправились дальше.

Шизуне отрицательно покачала головой, и Цунаде напряглась:

— Ты что, говорила с ним?

— Нет, конечно. Но я видела его сегодня, когда ходила в аптеку. Они с Наруто как раз шли тренироваться.

— Они тебя заметили?

— Нет. Завтра они уходят, Цунаде-сама.

— Откуда ты знаешь?

— Слышала, как Джирайя сказал это Наруто.

— И ты хочешь, чтобы я поговорила с ним до того как они уйдут?

— Да.

Цунаде прикусила кончик ногтя на большом пальце и хмуро посмотрела на Шизуне. Наконец, убрав руку ото рта, она воскликнула:

— И как ты себе это представляешь? «Здравствуй, Джирайя, давно не виделись. Я жду от тебя ребенка»?

— Не совсем, но направление верное. Даже так будет лучше, чем смолчать.

— Шизуне, я подумала... может не стоит? Если что можно сказать, что это не от него.

— А если будет мальчик и копия Джирайи? Он вам этого не простит.

— Это я ему не прощу! — пробормотала Цунаде.

— Цунаде-сама, подумайте сами, если Джирайя все узнает, это облегчит вашу же жизнь. Вам не нужно будет скрываться от него, да и с делами в Резиденции он сможет помочь... Неужели вам так трудно просто взять и сказать? Вы уже два раза пытались, почему бы не попробовать еще разок?

— Ну, хорошо...

Думая о предстоящей встрече, Цунаде долго не могла заснуть. Она полночи ворочалась с боку на бок, прежде чем смогла найти удобное положение. Ей было интересно, что скажет Джирайя, обрадуется ли? Будет шокирован? Сколько ни пыталась, она не могла представить достаточно правдоподобную его реакцию. Это интриговало.

С утра Шизуне разбудила ее пораньше:

— Цунаде-сама, нужно спешить. Вы же понимаете, что если куда-то уходить...

— То выдвигаться нужно с утра. Да, Шизуне, я знаю.

Завтракали в номере, прикидывая примерный план действий. Цунаде хотелось переговорить с Джирайей с глазу на глаз, поэтому она предложила Шизуне отправиться с ней, чтобы отвлечь Наруто. Решено было идти к воротам, благо, они были всего одни. Раньше был еще и другой выход, но после какого-то происшествия, не особо интересовавшего Цунаде, его завалило камнями.

— Ну, что, идемте? — спросила Шизуне, открывая дверь.

— Подожди!

Цунаде кинулась к зеленому халату и накинула его поверх туники.

— Теперь идем.

— Не боитесь, что днем вам станет жарко?

— Думаю, мы закончим наш разговор еще до обеда. Если нет, ничто не мешает мне снять халат и нести его в руках.

Шизуне согласно кивнула и закрыла за Цунаде дверь.

Как Цунаде и предполагала, на улицах было почти пусто. В такое время она и сама обычно спала. Несмотря на то, что вчера она заснула поздно, сегодня она не чувствовала усталости и сонливости. Цунаде шла, невозмутимо оглядываясь по сторонам, и сильнее куталась в халат, инстинктивно прикрывая беременный живот. До ворот дошли довольно быстро.

— Цунаде-сама, не хотите чашечку рамена? — предложила Шизуне, кивая на закусочную.

— Ты смеешься?

— Нет, просто если с ним будет Наруто, есть вероятность, что они зайдут сюда по пути.

Цунаде пожала плечами и направилась к закусочной. Она ничего не имела против рамена.

Шизуне же не стала делать заказ, так как в отличие от Цунаде, была сыта завтраком. Пока та уплетала двойную порцию лапши, Шизуне внимательно смотрела на дорогу. Ей не хотелось пропустить Джирайю, особенно сейчас, когда Цунаде согласилась поговорить с ним. Она не могла допустить ссоры между саннинами, а помочь в этом могла только их встреча. Если Цунаде не подтолкнуть теперь, потом будет поздно. Джирайя, конечно, бабник, но... он действительно нужен Цунаде. Их ссора сделает ее несчастной. Шизуне было горько от того, что она не может значить для Цунаде столько же, сколько значит Джирайя, но она понимала, что это невозможно. Ни сейчас, ни потом.

— Цунаде-сама, я вижу их, — сказала Шизуне через некоторое время. — Вы готовы?

— Да, сейчас, только расплачусь, — Цунаде достала несколько монет, после чего плотнее запахнула халат.

Крики Наруто были слышны уже совсем близко. Когда Цунаде вышла из закусочной, они с Джирайей как раз проходили мимо. Оба смотрели в другую сторону и пока не видели ее.

— Джирайя-сама, — громко позвала Шизуне, махая рукой.

— Сестренка Шизуне, бабуля Цунаде, — Наруто обернулся и кинулся к ним навстречу.

Цунаде заметила, что, несмотря на ссадины и потрепанный вид, он держится довольно бодро.

— Как твои тренировки, Наруто? — спросила она.

— Все отлично. Я выучил такую мощную технику, что теперь обязательно смогу одолеть Орочимару и вернуть Саске.

Услышав про Орочимару, Цунаде едва сдержала насмешливую улыбку:

— Не обольщайся. Тебе нужно еще многому научиться.

— Цунаде, почему ты здесь, а не в Конохе? — Джирайя казался обеспокоенным. — Что-то случилось?

— Нет, ничего особенного. Мы с Шизуне взяли отпуск... ненадолго...

— Пойдем, хвастунишка, угощу тебя раменом, — Шизуне улыбнулась Наруто и, подмигнув Цунаде, направилась к закусочной.

— Отпуск, это хорошо, — широко улыбнулся Джирайя. — Соскучилась в Конохе?

— Нет, — Цунаде покачала головой. — Скорее, соскучилась по Конохе.

— Так что тебя держит? Мы с Наруто можем проводить вас немного. Хотя тут и без нас недалеко.

Цунаде отстраненно кивала, глядя ему куда-то в ключицы. Слышать, как он говорит с ней так, будто не развлекался недавно в купальнях со шлюхами, было невыносимо.

— Все точно в порядке?

— Да. Я хотела сказать тебе кое-что. Давай сходим куда-нибудь? Улица не самое подходящее место для таких разговоров.

— Мы с Наруто уже собирались уходить. Это не займет много времени?

— Не думаю.

— Ну, хорошо. Мы можем зайти в бар...

— Не хочу в бар. Лучше пойдем в кафе, — предложила Цунаде и двинулась в нужную сторону так, что Джирайе ничего не оставалось, кроме как последовать за ней.

— Я тебя не узнаю, Цунаде. С каких пор ты отказываешься выпить?

— Сейчас узнаешь.

Шли молча. Цунаде выглядела хмурой и недружелюбной. Она по-прежнему не смотрела в лицо Джирайе. Ей не хотелось видеть его и, тем более, говорить с ним. Но она обещала Шизуне. К тому же начало уже было положено, осталось только привести его в кафе и сказать всего два слова. Погруженная в свои мысли, Цунаде совсем не замечала беспокойства Джирайи, которое росло едва ли не с каждым шагом. Он не мог понять причин ее хмурого настроения и морально готовился к худшему.

— Тебе заказать что-нибудь? — спросил Джирайя, когда они сели за один из свободных столиков.

— Закажи воды. Нам обоим.

Джирайя кивнул и сделал заказ.

— Меня беспокоит твое поведение. В Конохе точно все в порядке?

Один этот вопрос внезапно разозлил Цунаде. Какая к черту Коноха, когда она беременна от него! Неужели он и правда не способен думать о чем-то, кроме Конохи? Интересно, задумывается ли он о том, что у нее могут быть проблемы личного характера? Все это придало ей смелости, и Цунаде выпалила:

— Я беременна.

Джирайя секунду молча смотрел на нее, после чего сдавленно вздохнул и, стараясь говорить непринужденно, выдавил:

— Ну, что ж... Поздравляю.

— И это все? — Цунаде была так удивлена, что перестала злиться.

— А чего ты ожидала? Что я буду разборки устраивать? — постепенно его голос начал обретать краски, и Джирайя уже не выглядел таким шокированным.

— Нет, но... Тебе даже не интересно... мое самочувствие, например?

— Ты выглядишь вполне здоровой... — Джирайя неожиданно замолчал. — Чего ты от меня добиваешься, Цунаде? Зачем ты мне это рассказываешь?

Им принесли графин с водой и два стакана. Джирайя наполнил один из них и поднес к губам.

— Затем, что это твой ребенок!

— Что ты только что сказала? — откашлявшись, переспросил он.

— Я беременна от тебя! — видя его непонимание и недоверие, Цунаде готова была расплакаться от унижения.

Джирайя изумленно смотрел на нее, словно пытался вспомнить, когда он успел... Цунаде и без того непросто было сказать ему об этом, а его поведение делало этот разговор и вовсе невыносимым. Она поспешила закончить его побыстрее:

— Слушай, хочешь — верь, хочешь — не верь, но это так. Мне ничего от тебя не нужно, ты можешь прямо сейчас уйти из деревни. Я не для этого рассказала тебе. Просто я подумала, что, как отец, ты имеешь право знать. До встречи!

Цунаде встала из-за стола и чуть ли не побежала в гостиницу. Джирайя остался в кафе.

В номере Шизуне было пусто. Цунаде подумала, что она еще с Наруто. В принципе ей было только лучше от представившейся возможности побыть в одиночестве. Она легла на кровать и повернулась лицом к окну. Солнце палило еще недостаточно жарко, так что еще оставалось немного времени до обеда. Но Цунаде казалось, что день уже прошел. По ее ощущениям сейчас должен был быть вечер. Она думала, что расплачется от обиды и злости, но плакать больше не хотелось. Вместо этого она почувствовала себя легче. Больше ей не нужно было делать что-то вопреки своему желанию. Это хорошо. Цунаде прикрыла глаза и уснула — сказался недостаток сна этой ночью.

Проснулась она только к вечеру. В животе заурчало, и Цунаде поняла, что голодна. Она села на кровати и потянулась к телефону, чтобы заказать ужин в номер, как вдруг заметила, что в комнате есть кто-то еще.

— Шизуне? — позвала Цунаде, оборачиваясь.

— Извини.

Это была совсем не Шизуне. С кресла, стоявшего у двери, поднялся Джирайя и присел на край ее кровати. Цунаде сглотнула и улеглась обратно. Только сейчас она заметила, что одета в ночную рубашку и накрыта одеялом.

— Я думала, тебе нужно уйти.

— Это может подождать. Прости меня. Я так рад. Но я даже предположить такое не мог, поэтому не сразу понял, что ты имела в виду.

— Все нормально, — зевнула Цунаде. Она чувствовала себя довольно миролюбиво. — Мы оба вели себя немного шумно.

— Не то слово, — Джирайя весело усмехнулся. — Слушай, Цунаде... Я ведь, получается, теперь отцом буду?

— Да, — медленно кивнула Цунаде.

— Тогда, можно я… можно мне потрогать?

— Что потрогать?

— Ну... живот.

Просящий Джирайя выглядел так трогательно, что Цунаде с трудом сдержала смех. Она приспустила одеяло:

— Тут еще нечего трогать. Он совсем маленький пока.

— Ты смеешься, смотри какой большой! — Джирайя нежно обхватил ладонями округлившийся живот Цунаде, словно боялся причинить боль.

— Тогда посмотрим, что ты скажешь через пару месяцев, — улыбнулась Цунаде.

— Можешь приподнять сорочку?

— Зачем?

— Я хочу посмотреть.

Цунаде неохотно задрала край ночнушки, и Джирайя снова принялся гладить ее. От приятных ощущений Цунаде разомлела и едва не пропустила знакомое шевеление внутри.

— Он шевелится, — сказала она.

— Правда? Я не чувствую.

— Я сама еще слабо ощущаю это. Нужно подождать.

Джирайя склонился над животом Цунаде и прижался к нему губами. Цунаде почувствовала, как кровь прилила к ее щекам. Ей было безумно приятно, и она замерла, наслаждаясь моментом. Джирайя на мгновение отстранился, а затем осторожно прижался к ней щекой:

— Ты потрясающая.

Цунаде уже забыла, что еще утром злилась на него. Она наслаждалась моментом и той волшебной атмосферой доверия и тепла, которая наполнила эту комнату. Ей хотелось, чтобы это никогда не кончалось.

Дверь открылась почти бесшумно. Шизуне вошла с подносом, на котором каким-то неведомым образом умещались миска с бульоном, легкий салат, тарелка фруктов и небольшой чайник с маленькими чашками. Испытывая смущение, Цунаде слегка приподнялась, но Джирайя отстранился не сразу. Он задержался еще на долю секунды, Цунаде показалось, что ему все происходящее доставило не меньше удовольствия, чем ей.

— Прошу прощения, — виновато сказала Шизуне. — Я не знала, что вы уже проснулись.

— Ничего страшного, я так голодна. Спасибо, — Цунаде благодарно приняла поднос и принялась за еду.

Джирайя остался сидеть у ее постели и, видимо, никуда не собирался уходить, Шизуне тоже стояла у кровати. Молчание немного напрягало Цунаде, отбивая аппетит.

— Вы еще надолго останетесь здесь? — спросила она, просто чтобы наполнить комнату звуком голосов.

— Я не знаю, — вздохнул Джирайя. — Мне нужно серьезно подумать над этим, но сегодня я не хочу. Возможно, завтра.

— Что с Наруто? Где он вообще?

— Мы сняли номер этажом ниже. Но сейчас он тренируется за деревней, — усмехнулся Джирайя.

— Судя по его ссадинам, получается у него не очень хорошо, — вмешалась Шизуне.

— Как раз наоборот. Главное, что он ничего не бросает на полпути. Поэтому достигает успеха даже в том, что изначально совсем ему не давалось. Единственное, с чем он пока не может справиться, это иллюзии. Но со временем он научится. Я верю в это.

— Он... знает, что я беременна?

— Мы ему еще не сказали, но если мы остаемся, это нужно будет сделать.

Цунаде согласно кивнула, но, осмыслив его слова, резко вскинула голову:

— То есть как это «остаемся»? Ты же сказал, что вы уходите.

— Я хочу быть с тобой и видеть, как мой ребенок растет. Я хочу знать о нем все и ухаживать за тобой, Цунаде. Никогда себе не прощу, если не узнаю, когда он родится. Я итак уже пропустил целых четыре месяца, не отнимай у меня оставшиеся пять.

— А как же Наруто? Акацки?

— У меня еще будет время подумать над этим.

Шизуне вышла, тихо прикрыв за собой дверь.

— Цунаде, послушай, ты знаешь, что не безразлична мне. А теперь у нас будет ребенок. Ты, конечно, ничего не чувствуешь ко мне кроме дружбы, но мне большего и не нужно. Позволь мне просто быть рядом с тобой. Хотя бы до рождения ребенка.

— Я не могу тебе этого запретить, и ты прекрасно это понимаешь.

— А что ты будешь делать после родов?

— Я тоже не хочу об этом думать сейчас.

— Возможно, ты рассмотришь одну из перспектив?

Цунаде вопросительно посмотрела на него.

— Выходи за меня.

— Что?

— Я делаю тебе предложение. Ты выйдешь за меня? Нет-нет, не отвечай сейчас, подумай.

Не дав ей ничего возразить, Джирайя поцеловал ее в лоб и вышел из комнаты. Цунаде вздохнула и поставила поднос на прикроватную тумбочку. Ей было так хорошо рядом с ним только что, когда он касался ее губами. Как бы ей хотелось, чтобы так же нежно он целовал ее там. Собственные мысли вогнали ее в краску смущения. Цунаде улыбнулась и откинулась на подушки.

За завтраком Цунаде чувствовала себя неуютно. Усталость вчерашнего дня отступила, и к ней вернулась ее неприязнь к Джирайе. Завтракали вчетвером. Наруто без умолку болтал о чем-то веселом, но Цунаде его не слушала. Она также старалась не замечать озабоченных взглядов Шизуне и Джирайи.

— Правда, потом меня поймали и заставили все отмыть, — заключил Наруто. — Однажды я стану настолько быстрым, что они не смогут меня догнать, вот тогда посмотрим, что они сделают, — он подавил смешок и принялся за еду.

— После твоего рассказа Цунаде-сама уж точно будет настороже, и в следующий раз рядом со скалой Хокаге совершенно случайно окажется пара свободных АНБУ, правда, Цунаде-сама?

— Конечно, Шизуне. Я так и сделаю, — невпопад кивнула Цунаде.

— Чем займешься сегодня?

Цунаде посмотрела на Джирайю и только сейчас поняла, что его миска все еще полна риса:

— Мы с Шизуне собирались пройтись по магазинам. Тебе это будет неинтересно.

Джирайя наклонил голову, соглашаясь.

— Мы же идем смотреть вещи для малыша, — вставила Шизуне. — Как раз это может быть очень даже интересным.

— Для какого малыша? — встрепенулся Наруто.

Цунаде сверкнула глазами в сторону Шизуне, и та с невинным видом поспешила добавить:

— Или вы собирались посмотреть что-то еще?

— Цунаде, можно тебя на минутку? — голос Джирайи был подозрительно спокоен.

— Я еще не закончила с завтраком.

— Ты уже десять минут попусту ковыряешься в тарелке. Небольшая прогулка тебе не повредит.

Джирайя встал из-за стола и помог Цунаде сделать то же самое. Он взял ее за руку и повел за собой к выходу из отеля. Цунаде отстраненно слышала, как сзади Наруто порывается пойти за ними, а Шизуне не позволяет ему, но волновало ее не это. Джирайя был, мягко говоря, сердит. И в свою очередь это сердило ее. Что такого она сделала? Разве она заслужила, чтобы он так с ней обращался? Уже на улице она резко дернула свою руку из его руки и поспешила отстраниться:

— Я ничего тебе не сделала!

— Тогда что тебе сделал я? Ты все утро меня игнорируешь. А теперь не позволяешь мне выбрать вещи для нашего ребенка. Это не похоже на то, что ты говорила мне вчера.

— Мы не собирались ничего покупать, просто хотели посмотреть.

— Я, может, тоже хотел посмотреть.

— Знаешь что… — Цунаде стиснула зубы и развернулась обратно к отелю.

— Нет, уж, погоди, — легко подхватив ее под локоток, Джирайя удержал ее. — Я хочу, чтобы ты, наконец, поняла. Уже ничего не будет как прежде. Я больше никуда не уйду, а ты больше не сможешь быть Хокаге, Цунаде. Ты хоть понимаешь, что у нашего ребенка есть не только мать, но и отец. Не пытайся это отрицать!

— Я выслушала тебя, а теперь послушай ты. Я не хочу видеть тебя! Никогда больше не трогай меня! А лучше убирайся куда подальше! Я жалею, что сказала тебе. Нужно было и дальше молчать. А потом соврать, что это не твой ребенок. Ты бы сразу в это поверил!

Цунаде говорила, распаляясь все сильнее. Она не замечала, как с каждым словом лицо Джирайи делается мрачнее и мрачнее. К концу речи она кричала так громко, что, казалось, ее могли услышать даже в Конохе.

— Цунаде, — тихо сказал Джирайя, прижимая ее к себе.

От неожиданности ей даже не пришло в голову сопротивляться, а когда она задумалась над этим, было уже поздно. Цунаде чувствовала себя опустошенной и подавленной, как будто все, что она только что сказала Джирайе, относилось к ней самой. Пользуясь своим положением, она прижалась щекой к его груди. В памяти моментально воскресли воспоминания о девушке, прижимающейся к этой самой груди и страстно целующей Джирайю. Цунаде немедленно стала вырываться из крепких объятий. Глаза защипало от бессильной злобы:

— Я ненавижу тебя!

— За что? — спокойно спросил Джирайя, не позволяя ей отстраниться.

Руки Цунаде безвольно повисли вдоль тела.

— Я не могу сказать, — всхлипнула она.

Цунаде действительно не знала, как такое можно описать. И нужно ли вообще.

— Почему? — Джирайя поцеловал ее в макушку, и она осознала, что он легонько укачивает ее.

— Не могу. Я не хочу думать об этом снова. Мне будут сниться кошмары.

— О чем?

Джирайя старался говорить спокойно. Истерика Цунаде шокировала его. Он никогда еще не видел ее такой. Отстраненно слушая ее рассказ, Джирайя благодарил случай за то, что Цунаде не пришло в голову использовать чакру, тогда бы ему ни за что ее не удержать.

— Мне снова приснится, как ты будешь в купальнях, — осторожно начала Цунаде.

— Снова? Я снился тебе и до этого?

— Сегодня в первый раз. Просто я видела тебя недавно. Вот и приснилось, что ты снова развлекаешься, — слова давались трудно, но Цунаде чувствовала, что лучше высказать все сейчас.

— Подожди, Цунаде. Ты видела меня в купальнях? — Укачивания прекратились.

Цунаде подняла голову, пытаясь разглядеть получше реакцию Джирайи. Он нахмурился, припоминая, когда и где был на горячих источниках.

— Да, в смешанных.

— Если это та причина, по которой ты на меня злишься, то не беспокойся об этом, — серьезно заговорил Джирайя. — Я не думал, что когда-нибудь ты осудишь меня за это, и тем более не думал, что будешь ревновать.

— Вот уж нет! С чего бы мне ревновать, — Цунаде возмущенно вскинула голову.

Джирайя неопределенно пожал плечами:

— В любом случае, я могу обещать тебе, что этого никогда больше не повторится. При одном условии.

— Можешь не обещать. Мне все равно, что ты делаешь, — покривила душой Цунаде.

— Я не приму отказа.

— И какое тогда условие?

Джирайя склонился к самому уху Цунаде и прошептал:

— Я расскажу тебе вечером. После ужина. А пока пойдем-ка в отель, мне нужно поговорить с Наруто.

Шизуне уже ждала ее в номере, когда Цунаде вернулась.

— О чем вы говорили? — сходу спросила она.

— Я даже не знаю, как тебе сказать. Джирайя думает, что я его ревную.

Цунаде присела в одно из кресел и расслаблено прикрыла глаза.

— Разве это не так?

— Нет.

— Судя по вашему поведению, я бы так не сказала. Вы же действительно его ревнуете.

— Лучше тебе помолчать. Потому что это была не ревность. Знаешь ли, не очень приятно, когда ищешь его, чтобы рассказать, что носишь его ребенка, а он… Я не буду больше это обсуждать. На сегодня мне уже хватило.

— Так вы говорили об этом? И что он вам сказал?

— Что больше не будет этого делать.

— Прямо так и сказал?

— Шизуне, тебе больше заняться нечем, кроме как допрашивать меня?

— Извините, Цунаде-сама. Просто мне действительно интересно. И что же вы теперь будете с ним делать?

— Ничего.

— Ну, как же… Он же отец. Вам нужно помириться, чтобы у малыша были оба родителя.

— Я понимаю. Думаю, если Джирайя останется в Конохе, ничто не помешает ему приходить к нам в гости.

Шизуне усмехнулась:

— И вы думаете, он на это согласится? Видели, как он рассердился сегодня, когда вы не сказали ему, что идете за покупками для ребенка?

— Я не понимаю, зачем ему все это нужно. Если он рассчитывает, что увидев его заботу о малыше, я сразу к нему прибегу, то он ошибается.

— Мне кажется, это тут не при чем — просто он искренне хочет ребенка.

— Он сделал мне предложение, Шизуне.

— А что еще он мог сделать, чтобы быть рядом с любимой женщиной и любимым сыном или дочкой?

— Это Джирайя! Если бы ему нужна была семья, он бы давно ей обзавелся, а не толпами шлюх! Ты считаешь, что кто-то вроде него способен на заботу о ребенке и семейную жизнь? Я нет.

— Если у него есть любимая женщина, зачем ему заводить семью с кем-то еще?

— Если у него любимая женщина, зачем ему спать с кем-то кроме нее?

— Ладно, — согласилась Шизуне. — Тогда что вы будете делать, когда малыш родится?

— Вернусь в Коноху, а там посмотрим. Не хочу я сейчас об этом думать. Мне сразу тоскливо и тревожно становится оттого, что я не знаю, как там идут дела.

Цунаде недолго помолчала, а потом добавила:

— Может, стоит вернуться в Коноху на пару дней?

— Мне жаль, Цунаде-сама, но мы не должны там появляться раньше срока. Ваша беременность уже заметна, представляете, какие слухи пойдут по Конохе? Данзо только этого и ждет. Да и дорога туда не близкая, если ехать на телеге. А эти самые телеги ходят раз в неделю…

— Я поняла. Может тогда отправить письмо? Да, точно! Я напишу Какаши. Пусть расскажет мне, как у них идут дела. Шикаку уже должен быть принят в совет.

— Вы пишите, а потом я передам почтальону.

Цунаде согласно кивнула и принялась за написание письма. Увлеченная этим занятием, она не заметила, как Шизуне вышла из номера. В письме Цунаде сообщила, что у нее все хорошо, она встретила Джирайю и рассказала ему о своем положении. Про их ссору, она предпочла не писать. Вместо этого она рассказала об успехах Наруто и перешла к тому, что волновало ее больше всего. Цунаде спросила, что сейчас происходит в Конохе и в совете, справляется ли Какаши со своими обязанностями, и самое главное: как ведет себя Данзо. Цунаде была раздосадована тем, что эта мысль пришла к ней так поздно. Она отнесла письмо Шизуне и забралась в кровать с чувством выполненного долга.

Проспав почти до четырех часов, Цунаде так и не прошлась по магазинам, как планировала с утра. Она пыталась найти Наруто, чтобы подробнее расспросить его об их путешествии, но Шизуне сказала ей, что они с Джирайей ушли на тренировку.

— Я знаю, чем можно вас занять до их прихода, — улыбнулась Шизуне. — Давайте сходим в кино?

Цунаде с радостью приняла приглашение.

Это была мелодрама. Цунаде никогда ничего подобного не видела. Ей не удавалось сдерживать слезы на самых грустных или веселых моментах, а в перерывах между ними, она нервно кусала губы, пытаясь угадать, чем же все кончится. Шизуне сидела рядом и понимающе улыбалась поведению Цунаде, которая сейчас напоминала комок обнаженных нервов. Стоило лишь чуть-чуть задеть, как резонировало абсолютно все.

Из кинотеатра Цунаде вышла оживленной. Она спрашивала у Шизуне мнение о тех или иных моментах, тут же начиная высказываться и не давая ей ответить. Шизуне, впрочем, не была этим расстроена. Она слушала Цунаде с вежливым интересом и время от времени сама задавала ей вопросы.

— Я рада, что вам понравился фильм.

— Знаешь, мне кажется, у меня будет девочка, — неожиданно улыбнулась Цунаде.

— Почему? — Шизуне посмотрела на нее с искренним любопытством.

— Потому что на самых ответственных моментах она начинала вертеться. А в конце успокоилась. Ни один мальчишка не может проявлять такой интерес к мелодрамам.

— Думаю, вам нельзя столько волноваться, Цунаде-сама, — вздохнула Шизуне.

— Может ты и права, но я не чувствую себя плохо. Только вот голова немного болит.

— После ужина вам нужно отдохнуть.

В номере Цунаде с удовольствием приняла теплую ванну и после нее отправилась прямо в постель. Спускаться вниз ей не хотелось. Она так устала за вечер, что не вынесла бы шума, который постоянно наполнял столовую во время обедов и ужинов. Цунаде посмотрела в окно, за которым медленно плыли облака. Это успокаивало. Головная боль постепенно отступала, и Цунаде наконец все же решила перекусить. Она заказала немного фруктов по телефону, а когда их принесли, продолжила любоваться вечерним небом, срывая с веточки винограда ягоды и отправляя их себе в рот.

— Не спишь? — Джирайя бесшумно вошел в номер, плотно прикрыв за собой дверь.

— Нет. Как тренировка? — спросила Цунаде, не поворачивая головы.

— Отлично, если не считать, что пару раз Наруто попался в собственные ловушки. Шизуне сказала, ты думаешь, что у нас будет дочка, — он опустился на край кровати, которая тихонько скрипнула.

— Да. Мы ходили в кино, и она вертелась почти весь фильм.

— А вдруг это мальчик. Может ему просто не понравилось? — со смехом предположил Джирайя.

— Мне как раз кажется, что все было наоборот, — Цунаде отложила виноград и повернулась так, чтобы ей было удобнее смотреть на Джирайю. — Это не было недовольство. Скорее, нетерпение.

— Значит, кто бы там ни был, он точно похож на тебя, Цунаде.

Джирайя провел ладонью по ее щеке, и Цунаде ощутила, как от этого прикосновения у нее побежали приятные мурашки.

— Разве тебе не пора на ужин? — поспешно спросила она.

— Я только оттуда. Что с тобой, Цунаде? Ты не помнишь, что у меня кое-что есть для тебя?

— Ты об условии?

Джирайя улыбнулся:

— Да.

Он убрал прядь волос с ее лица, и Цунаде стало не по себе:

— Хочешь, чтобы я заменила тех женщин, которых ты покупаешь в салунах?

— Ты с ума сошла? — Джирайя резко отстранился. — Конечно, нет. Я лишь хотел сделать тебе массаж ступней.

— Это и есть твое условие? — с сомнением переспросила Цунаде.

— А что такого? Разве тебе сложно немножко полежать, пока я массирую твои ножки?

— Нет, просто… Я не ожидала…

— Ну, да. Проще вообразить, что я буду принуждать тебя к интимным отношениям, не правда ли? — горько усмехнулся Джирайя. — Какого же ты обо мне мнения, если всерьез думаешь, что я готов взять силой женщину, которая носит моего ребенка, единственную женщину, которую я люблю.

Он переместился в конец кровати, ближе к ее ногам, и принялся их массажировать. Цунаде и не представляла, что ее ноги так устали. Руки Джирайи были сильными и нежными, от того, как они сжимали и гладили ее ступни, Цунаде получала неописуемое наслаждение. Она закрыла глаза, полностью отдаваясь ощущениям. Ей было стыдно перед Джирайей, ведь, действительно, он еще ни разу не пытался сделать с ней что-то против ее воли. Теперь она уже и сама не понимала, почему подобные вещи первыми пришли ей в голову.

— Извини меня. Не знаю, что на меня нашло.

— Все в порядке. Так не больно? — спросил Джирайя, перехватывая ее ступню поудобнее.

— Нет. Очень хорошо.

Джирайя коснулся губами большого пальца, и Цунаде отдернула ногу.

— Не надо.

— Тебе больно?

— Нет.

— Тогда не двигайся. Все же, ты лишила меня возможности целовать кого-нибудь еще кроме тебя, так что потерпи немного, ладно? Разве тебе трудно? Это всего лишь поцелуй, — Джирайя бережно взял ее ступню и, не отводя взгляда от лица Цунаде, поцеловал ее снова.

За окном стремительно темнело. И в этом полумраке взгляд сверкающих карих глаз выглядел возбуждающе. Цунаде не могла отвернуться. Зрелище было слишком притягательным. Она облизала пересохшие от возбуждения губы и приподнялась на локтях, чтобы видеть каждое его движение.

Джирайя и не думал останавливаться, не получив отпора, он продолжил покрывать поцелуями ее лодыжку. Когда его руки коснулись второй ноги, Цунаде обдало жаром его кожи. Каждое прикосновение возбуждало ее все сильнее. Она откинулась обратно на подушки, чтобы не выдавать своих чувств. Ее тянуло к нему. Хотелось его обнять и перехватить его нахальный рот губами, прижаться к нему теснее, снимая с него ненужную одежду. Он был необходим ей…

— На сегодня, пожалуй, достаточно, — хрипло сказал Джирайя. — Если хочешь, завтра я могу повторить.

Он поцеловал ее в лоб и спешно вышел из номера. Цунаде тяжело дышала. Без Джирайи в комнате стало прохладно. Она накрыла ноги одеялом и повернулась на бок, дрожа от неудовлетворенного возбуждения. Ей еще долго не удавалось заснуть.

Утром Цунаде встала на удивление рано. До завтрака она успела принять душ, высушить волосы и подкрасить губы. Она была в хорошем настроении и сегодня хотела подольше сохранить его таким.

— Бабуля Цунаде, сестренка Шизуне сказала, что вы искали меня вчера! — поприветствовал ее Наруто, когда Цунаде спустилась к завтраку.

— Да, я хотела спросить тебя о путешествии. Где вы были и что интересного и нового ты узнал?

— Но я же рассказал все вчера. Зато мне бы вот очень хотелось послушать о том, как здесь оказались вы с сестренкой Шизуне, — заявил Наруто, занимая место у свободного столика.

— Разве тебе Джирайя не сказал? — Цунаде села напротив и взяла меню.

— Извращенный отшельник сказал, что у тебя от него будет ребенок, даттебае.

— Поэтому мы с Шизуне здесь. Мне стало слишком сложно заниматься делами Хокаге.

— Значит Коноха осталась без лидера? — от удивления рот Наруто немного приоткрылся.

— Нет, конечно. Я назначила Какаши исполняющим мои обязанности до тех пор, пока мы с Шизуне не вернемся в Коноху, — Цунаде подозвала официанта и заказала себе и Наруто по чашке рамена.

— Какаши-сенсей теперь Хокаге? Вот это да! Ну ничего, когда я завершу свое обучение, я тоже стану Хокаге.

Цунаде улыбнулась ему. Было бы хорошо, если бы это сбылось. Она поблагодарила официанта, подавшего рамен, и принялась за еду. Вскоре к ним присоединились Шизуне и Джирайя.

— Я хочу купить себе побольше вещей, — сказала Цунаде. — Шизуне, ты не сходишь со мной?

— Конечно, Цунаде-сама. Мы можем пойти прямо после завтрака.

Сегодня Цунаде не избегала Джирайю, хотя и старалась не смотреть на него. Несмотря на то, что он вел себя как обычно, Цунаде не могла забыть, какими нежными были вчера его прикосновения и как горячо он целовал ее. Каждый раз при мысли об этом у Цунаде начинали гореть щеки, и ей приходилось делать вид, что ее рамен еще слишком горячий. По смеющимся глазам Джирайи было понятно, что он прекрасно знает: виноват в этом вовсе не рамен. Это смущало Цунаде еще больше.

— Цунаде-сама вы точно здоровы? Мне кажется у вас жар, — обеспокоенно предположила Шизуне.

— Нет, правда, все в порядке, — горячо возразила Цунаде.

— Может, хочешь, прогуляться? На улице довольно освежающе, — Джирайя улыбнулся.

— Мы с Шизуне сейчас пока идем до магазина, как раз прогуляемся. Идем?

— Но, я не успела позавтракать, — раздосадовано протянула Шизуне.

— А вот я как раз не голоден. Ты еще хочешь пройтись по магазинам?

— И ты пойдешь со мной?

— Почему бы нет? К беременной женщине будут относиться с большим уважением, если она выйдет на улицу в сопровождении своего партнера, а не подруги. Мне совсем не сложно пройтись. Тем более, у Наруто уже есть задание на сегодня.

Цунаде глубоко вздохнула:

— Ну, хорошо. Идем.

Прогулка обещала быть интересной.

Иллюстрация от Caelestia: http://postimg.org/image/im9oaxns9/

Выйдя из отеля, Цунаде потянула Джирайю в сторону небольшого магазинчика, в котором Шизуне выбрала для нее тунику. Она надеялась присмотреть себе еще парочку таких же.

— Куда мы так спешим, Цунаде? У нас еще целый день впереди, — улыбнулся Джирайя.

— Мне не терпится скорее посмотреть, что там есть интересного. Тебе нравится, во что я одета?

— По-моему, ты не в том положении, чтобы выбирать.

— Ошибаешься, — возразила Цунаде. — Ты просто не видел, сколько всего для беременных здесь продают!

Джирайя пожал плечами и не стал с ней спорить. Для него любая женская одежда отличалась только цветом. Даже в магазине, когда Цунаде показывала ему то одно, то другое платье, он не мог понять, как два почти одинаковых кусочка ткани могут вызывать у Цунаде совершенно разные эмоции.

— Посмотри, вот это выглядит очень хорошо. Мне нравятся полоски, — воскликнула Цунаде, показывая на бледно розовую тунику в коричневых и бежевых диагональных линиях разной толщины.

— Извини, Цунаде, но мне все равно, что на тебе надето, — Джирайя хмыкнул и оглянулся по сторонам. — Ты выбирай, а я пока пройдусь, посмотрю, что тут есть.

— Как хочешь, — пожала плечами Цунаде.

Это был один из тех моментов, когда ей по-настоящему не хватало Шизуне. Среди многообразия цветов и кармашков сложно было выбрать что-то одно. Цунаде сняла несколько туник с вешалок и пошла искать Джирайю. Она собиралась купить эти вещи без примерки. На глаза попались полочки с детской одеждой, и Цунаде остановилась. Маленькие бодики, чепчики, носочки — все выглядело так очаровательно. Цунаде была почти на восемнадцатой неделе, а ни одной вещи для малыша у нее до сих пор не было. Все было очень крохотным и нежным, Цунаде хотелось всего и сразу для своей малышки. Неожиданно она вспомнила, для чего приехала в эту деревню и разрыдалась. Ей было так грустно смотреть на детские вещи. Она ведь могла сама себя лишить счастья быть матерью. Она сама хотела убить своего ребенка. Цунаде стояла, прикрыв рот рукой, и плакала. Неизвестно, сколько еще она могла так простоять, если бы не Джирайя, заметивший неладное.

— Что с тобой? Тебе плохо? — он крепко ее обнял в успокаивающем жесте.

— Да. Мне так жаль! Я совсем не хотела… — оправдывалась Цунаде.

В голове тут же вспыхивало «нет, хотела!», отчего она заревела еще горше.

— Успокойся, что случилось? Ты не нашла чего-то? Это легко исправить, милая. Здесь еще куча магазинов.

— Нет, ребенок…

— Что с ребенком? — теперь уже Джирайя выглядел обеспокоенным.

— Я, я хотела избавиться от него, Джирайя. Я чуть было…

Отстранив от себя Цунаде, Джирайя внимательно осмотрел ее фигуру и, убедившись, что живот на месте, снова приобнял ее:

— Все в порядке, хорошо, что ты этого не сделала. Давай заплатим за твои наряды и сходим куда-нибудь в кафе. Ты же любишь рамен?

Цунаде ничего не ответила. Она молча пошла за ним и позволила ему заплатить. Когда они вышли, Цунаде ощутила знакомое щекотание в животе и успокоилась так же внезапно, как начала плакать:

— Это первый раз, когда я ощущаю ее стоя, — улыбнувшись, сказала она.

— Ты даже не представляешь, как я рад, — Джирайя обнял ее и поцеловал в макушку.

Он почувствовал облегчение от того, что истерика Цунаде прекратилась, и радость, ведь, несмотря на мысли об аборте, она все же сохранила ребенка. Только сейчас он осознал, как много для него значит этот малыш. Возможно, даже больше, чем сама Цунаде. Он никогда бы не смог простить ей, если бы она сделала непоправимое.

— Я тоже, — Цунаде улыбнулась так счастливо, что Джирайя не удержался и поцеловал ее снова. — Эй! Ты что-то говорил про рамен, забыл?

— Нет, я думаю, куда пойти.

— Я покажу.

— Ну, давай, веди, — рассмеялся Джирайя.

В отель они вернулись только к ужину, уставшие, но веселые. Из столовой доносилось множество голосов, а это означало, что вечерняя трапеза в полном разгаре.

— Ты не голодна, Цунаде?

— Издеваешься? Мы два раза заходили в закусочные! Теперь я хочу в ванную и прилечь.

Джирайя понимающе кивнул и проводил ее в номер. Закрыв за ними дверь, он спросил:

— Тебе не нужна помощь?

— В чем? — не поняла Цунаде.

— Тебе не сложно мыться?

Щеки Цунаде заалели, она и вправду побаивалась наклоняться, чтобы вымыть ноги, когда стояла под душем. Но сейчас речь шла о ванной.

— Нет. Я справлюсь.

— Уверена?

— Ты считаешь меня настолько слабой?!

— Нет, просто мне хочется погладить твой живот, а лучшего предлога не найти.

— Не надо находить предлогов, — сухо ответила Цунаде. — В следующий раз просто скажи мне прямо, ладно?

— Хорошо.

Цунаде скрылась за дверью ванной комнаты и защелкнула щеколду. Она не хотела, чтобы он видел ее обнаженной. И почему только в прошлый раз она не чувствовала такого смущения… Взгляд Цунаде упал на зеркало, отражающее привлекательную женщину с немного выпирающим животом. Цунаде разделась, чтобы получше рассмотреть себя. Подумать только: через две с хвостиком недели будет уже целых пять месяцев. Она погладила свой живот и открыла краны с горячей и холодной водой. В быстро набиравшуюся ванну она добавила немного пены и масла. Воздух наполнился чудесным ароматом.

Когда Цунаде вышла из ванной, Джирайя все еще ждал ее.

— Я думала, ты уже ушел, — сказала она, натягивая полотенце повыше.

— Я обещал тебе массаж. Как я мог уйти?

— Отвернись. Мне нужно надеть рубашку.

— Цунаде, — серьезно начал Джирайя, — не думал, что ты будешь стесняться. Все же у нас будет ребенок, о каком смущении может идти речь?

— Не говори так, будто мы каждый день спим вместе.

— Нет, хотя мне бы и хотелось этого, — просто ответил он.

— Что?!

— Похоже, мы говорим о разных вещах. Хотя от чего-то большего, чем просто сон, я бы тоже не отказался, — рассмеялся Джирайя, отворачиваясь.

Цунаде торопливо переоделась и забралась под одеяло.

— Помнишь, ты предлагал мне выйти за тебя замуж?

— Помню.

Джирайя поднялся с кресла, в котором сидел, и подошел к ее кровати.

— Я подумала, и хочу сказать, что…

— Нет, — он покачал головой, присаживаясь рядом с ней. — Давай подождем еще немного.

— Чего ждать? Ты хочешь, услышать ответ или нет? — нахмурилась Цунаде.

— Конечно, хочу. Только, я надеюсь, что этот ответ будет положительным. Ради этого я готов ждать, — он склонился над ней и поцеловал ее в лоб.

— Уже уходишь?

— С чего ты взяла? — Джирайя был искренне удивлен.

— Обычно ты целуешь меня в лоб на прощание, — пожала плечами Цунаде.

— Не совсем так. Я целую тебя, когда мне этого хочется.

Цунаде с минуту всматривалась в его улыбающееся лицо, после чего спросила:

— Почему ты это делаешь? Присматриваешь за мной? Зачем тебе это дурацкое обещание не спать с другими девушками?

— Это не так просто объяснить, — Джирайя задумчиво почесал подбородок. — Понимаешь, раньше у каждого из нас была своя дорога. Я не хотел принуждать тебя к чему бы то ни было, потому что в этом не было необходимости. Но теперь, у тебя есть кое-что, что принадлежит мне так же, как и тебе. Это наш ребенок, Цунаде. Я не позволю кому-то другому растить его вместо меня. Так же как не позволю тебе разлучить нас.

— Так значит, твое внимание ко мне обусловлено моим положением?

— И да, и нет. Ты мне по-прежнему нравишься, Цунаде. Пока еще не поздно, давай начнем все сначала? У нас с тобой неплохо получается ладить. Просто доверься мне. Если тебе что-то не понравится, ты в любой момент сможешь отказаться.

Цунаде пристально всматривалась в его лицо, пытаясь разглядеть насмешку, но Джирайя был откровенен. Перед ней открылась реальная возможность создать семью. У ее ребенка будет отец! Ее дочь никогда не будет несчастна! Это звучало так хорошо и правильно, что Цунаде не могла отказать. По крайней мере, сейчас.

— Останься со мной сегодня, — тихо попросила она.

— Я имел в виду не совсем это, когда предлагал начать все заново. Ты уверена, что хочешь?

— Мы уже начали — тогда, в Резиденции… Нам остается только продолжить.

— Только если ты действительно хочешь, — прошептал Джирайя, прямо в одежде укладываясь рядом с ней.

— Хочу.

Цунаде закрыла глаза, ощущая его дыхание на своем лице. Рядом с ним она чувствовала себя защищенной. Джирайя встал с кровати, и Цунаде подняла на него вопросительный взгляд.

— Ты позволишь мне раздеться?

— А, да, конечно, — она смущенно отвела глаза.

— Посмотри на меня, — попросил Джирайя.

Цунаде выполнила его просьбу и почувствовала, как горят ее щеки. На Джирайе не было ничего кроме трусов.

— Тебе не нужно смущаться.

— Ты идиот. Это все, потому что мой гормональный фон повышен. Я не могу не смущаться, не злиться, не плакать и не истерить. Это само собой получается, и я здесь не при чем.

— Снова начинаешь? — рассмеялся он. — Давай сюда свои ноги.

Цунаде недовольно хмыкнула, но послушно легла так, чтобы ему было удобнее. Джирайя начал массаж и от напускной сердитости Цунаде ничего не осталось. Она старалась не смотреть на Джирайю, помня о том, что на нем нет ничего кроме белья. За окном было безоблачно, так что вскоре смотреть в небо ей наскучило так же сильно, как и в потолок. Она приподнялась на локтях и посмотрела Джирайе в лицо.

— Тебе не больно так сидеть? — спросил он.

— Нет, почему ты спрашиваешь?

— Твой живот так округляется. Мне кажется, малышу там тесно.

— Мне скучно смотреть в окно.

— На меня смотреть веселее? — рассмеялся Джирайя в ответ. — Впрочем, кажется, я знаю, как тебя развлечь.

Он хитро улыбнулся, игнорируя вопросительный взгляд Цунаде, и переместился поближе к ней. Джирайя провел рукой от косточки на лодыжке вверх и забрался рукой под сорочку, легко перебирая пальцами.

— Что ты собираешься делать?

— Ничего такого, что тебе бы не понравилось, — серьезно заявил Джирайя, свободной рукой помогая задрать подол рубашки повыше.

— Подожди, — Цунаде остановила его, перехватив за кисть.

— Почему?

— У меня под ней ничего нет.

— Это не имеет значения. Я не собирался трогать тебя там, — освободившись от ее руки, он продолжил продвигаться вверх по бедру.

Его руки обнажили живот Цунаде, и он прижался к нему губами. Цунаде не могла оторвать глаз от мускулистой широкой спины Джирайи, склонившегося над ней. Она положила руку ему на плечо, и он поднял голову.

— Поцелуй меня, — попросила Цунаде.

— Нет.

Цунаде была так огорчена отказом, что в ее словах прозвучали жалобные нотки:

— Почему?

Джирайя покачал головой и, опираясь на левую руку, приблизился к ней. Она завороженно наблюдала за тем, как перекатываются мышцы на его плече, а потом он коснулся ее губ. Цунаде обвила руками его шею, он гладил ее по щеке свободной рукой. Цунаде было жарко, но она не могла остановиться. Ей хотелось еще и еще. Джирайя отстранился первым, прервав поцелуй. Его глаза блестели от возбуждения, и это находило отклик внутри самой Цунаде:

— Если мы сделали это один раз, почему бы не сделать этого снова?

— Я боюсь повредить ребенку, — по виску Джирайи скатилась капля пота, слова давались ему с трудом.

— Все будет хорошо. Не волнуйся.

— Не могу, Цунаде. Я слишком боюсь потерять его, — он снова склонился к ее животу и прижался к нему губами.

— Я не вынесу, если ты оставишь меня в таком состоянии. Посмотри, как я хочу этого, — Цунаде взяла его за руку и прижала ее к своей груди так, чтобы Джирайя мог почувствовать, как часто бьется ее сердце. — Пожалуйста, не останавливайся. Я так хочу тебя.

Она призывно развела ноги, словно побуждая его к действию.

— Если будет больно, не молчи, ладно? — голос Джирайи дрожал от сдерживаемого возбуждения.

Он устроился между ее ног и осторожно вошел. Цунаде протяжно застонала. И это заставило Джирайю дрожать от нетерпения, но он не двигался:

— Пока я еще в состоянии мыслить, Цунаде, можно мне кончить в тебя?

— Да!

Он старался двигаться осторожно, но даже так Цунаде извивалась и стонала под ним. Это действовало на него опьяняюще. И хотя он делал все медленно, боясь навредить малышу, то, что он чувствовал сейчас, не шло ни в какое сравнение с предыдущим разом. Сейчас это было осознанно и взаимно желанно. Джирайя целовал ее страстно и горячо, не сдерживаясь хотя бы в этом, и Цунаде охотно отвечала ему. С приглушенным стоном он кончил, ощущая, как она пульсирует вокруг него. Нежно поцеловав Цунаде в искусанные губы, он лег рядом с ней и притянул к себе. Цунаде лежала тяжело дыша. Джирайя заправил прилипшие ко лбу пряди за ухо и, поцеловав ее в лоб, уснул.

Среди ночи его разбудили настойчивые прикосновения Цунаде:

— Джирайя!

— Что-то случилось? — сонно пробормотал он.

— Прости, но мне нестерпимо хочется бутербродов, — голос Цунаде был таким виноватым, что Джирайя не смог на нее злиться.

— Ну, хорошо. Я спущусь вниз и принесу тебе чего-нибудь. С чем ты будешь?

— С колбасой и арахисовым маслом.

— Только не говори мне, что ты и правда собралась это есть!

— Мне очень-очень хочется, — тихо оправдывалась Цунаде.

— Хорошо, может, тебе и попить захочется после этого? Чтобы мне два раза не ходить…

— Нет, я хочу только бутербродов.

Цунаде чувствовала себя ужасно виноватой перед Джирайей, но ничего не могла с собой поделать. Спускаться вниз одной ей не хотелось, а Джирайя как раз мог бы раздобыть для нее чего-нибудь вкусненького. Когда он вернулся с подносом бутербродов, Цунаде готова была плясать от радости:

— Спасибо! Ты будешь?

— Нет, — отказался Джирайя, укладываясь обратно в постель. — Не переусердствуй.

— Постараюсь.

Недели пролетали одна за другой. Цунаде и не заметила, как с появлением Джирайи время пошло быстрее. Ни дня не проходило без увлекательной прогулки по деревне, его веселых рассказов и, конечно, тренировок Наруто. Часто Цунаде и сама наблюдала за ними. Ей было спокойно, ничто не волновало ее. Казалось, здесь, вдалеке от Конохи, они стали большой дружной семьей. На себя Цунаде примеряла роль матери, на Джирайю — отца, Наруто был ей братом, а Шизуне — сестрой.

В конце девятнадцатой недели малыш начал пинаться, что сильно обрадовало Джирайю. Но, к его сожалению, когда он прикасался к животу Цунаде, ребенок тут же затихал. Цунаде это веселило. Она частенько подразнивала Джирайю, а он добродушно отвечал ей.

Джирайя поселился в одной комнате с Цунаде, и целыми днями они были поглощены друг другом. Никто из них не замечал, что Шизуне с каждым днем выглядела все мрачнее. И, наконец, когда Цунаде приблизилась к двадцать восьмой неделе своей беременности, Шизуне объявила о своем возвращении в Коноху.

— Но почему? — спросила Цунаде.

— Мне кажется, нужно подготовить мебель и одежду для малыша. Вы не можете вернуться в пустой дом, Цунаде-сама, — кротко ответила Шизуне.

— Я смогу позаботиться об этом. Стоит попросить кого-нибудь из АНБУ…

— Цунаде-сама… Как вы не понимаете, это нельзя доверить кому-то еще! К тому же, это не единственная причина моего отъезда.

— Правда? Тогда что еще? — Цунаде вопросительно подняла брови.

— Думаю, от меня будет больше толку, если я помогу Какаши-сану. Здесь вы прекрасно справляетесь без меня, ведь Джирайя-сама с вами. Я могу вернуться к своим прямым обязанностям.

— Твои прямые обязанности — сопровождать меня.

— Но вы больше не нуждаетесь в этом. К тому же, ответа из Конохи нет уже два месяца, — солгала Шизуне. — Возможно, ваше письмо затерялось где-нибудь по пути. Я заодно проверю, как там идут дела.

— Когда ты вернешься? — нахмурилась Цунаде.

Она была недовольна сложившейся ситуацией.

— Я, наверно, не так выразилась, Цунаде-сама. Я больше не вижу смысла оставаться здесь. Так что теперь я буду ждать вас в Конохе, — Шизуне вздохнула и, приблизившись к Цунаде, порывисто обняла ее. — Я буду скучать.

— Я тоже, Шизуне, — прошептала Цунаде в ответ.

Она молча наблюдала за тем, как Шизуне пристегивает свой медицинский набор, а затем выходит из отеля. Если бы только Цунаде была в состоянии также резво ходить, как и до беременности, она непременно бы проводила Шизуне до ворот. Это был один из тех немногих моментов, когда она почувствовала себя брошенной.

— Как думаешь, почему она ушла? — спросил Джирайя, когда они укладывались спать.

— Она же все сказала! — возмутилась Цунаде. — Ты ей не доверяешь?

— Нет, конечно. Но я все же больше склонен судить о людях по их поступкам.

Он обнял ее, притягивая к себе поближе. Цунаде поводила плечами и повернулась на другой бок:

— Извини, ей не нравится лежать так. Вот упрямица, пихается, — с улыбкой проговорила она. — Подождем немного, пускай успокоится.

Джирайя, отвлекшись на мысли о ребенке, совсем забыл про Шизуне:

— Это так странно. Я до сих пор не могу привыкнуть к тому, что скоро стану отцом. Я все еще надеюсь, что будет мальчик. Странно, что Нанами-сан не сказала мне пол ребенка.

— Ничего странного, — прыснула Цунаде. — За коробку конфет женщины еще и не на такое способны.

— Ах, ты! — Джирайя кинулся целовать ее.

Цунаде отбивалась, как могла — вечерняя щетина Джирайя щекотно кололась, и он умело этим пользовался:

— Прекрати! Я еще надеюсь заснуть на правом боку, — смеялась Цунаде.

— Прости. Хочешь, я немного покачаю ее?

— Лучше не надо. Боюсь, она не оценит твой порыв. Давай лучше помолчим немного.

Джирайя согласно кивнул, поглаживая ее по животу. Ему нравилось лежать лицом друг к другу, а вот Цунаде любила прижиматься к нему спиной. Оба варианта были приятны и удобны, но наблюдать за тем, как она засыпает было забавно.

Вскоре Цунаде осторожно повернулась обратно на другой бок, и Джирайя снова обнял ее.

— Спит? — прошептал он.

— Кажется, да, — Цунаде ответила так же тихо, но Джирайя сумел различить в ее голосе улыбку.

— Я люблю тебя.

— Я знаю, Джирайя… я знаю.

Иллюстрация от Caelestia: http://postimg.org/image/yxrp6ucvd/

Денек выдался необычайно жарким, и Цунаде наслаждалась прохладой, исходящей от тихой речушки, по которой они плыли. Джирайя с помощью одной из своих призывных жаб погрузил Наруто в гендзюцу и теперь внимательно наблюдал за его попытками освободиться. Цунаде радовалась тому, что в такую жару многие предпочитали купание катанию на лодке. Иначе им пришлось бы отказаться от этой прогулки — далеко не все адекватно воспримут Гамарики-сана. Цунаде с интересом рассматривала берега, время от времени черпая воду свободной от зонта рукой, чтобы охладиться.

— Как успехи, Джирайя-чан? — спросила жаба, кокетливо выглядывая из-за цветастого веера.

— Никак, — Джирайя покачал головой. — Спасибо, Гамарики-сан, на сегодня достаточно. Завтра ты снова будешь нужен мне.

— Зови меня в любое время, мармеладный мой.

С глухим хлопком жаба исчезла, и Джирайя коснулся плеча Наруто, вливая в него немного своей чакры.

— Получилось! — воскликнул Наруто.

— Нет. Это я развеял гендзюцу.

Улыбка Наруто погасла. Цунаде заметила, насколько он изможден.

— Не переживай. Завтра вы продолжите тренировку, а пока лучше передохнуть, — ласково улыбнулась она.

— Каждый день одно и то же! Может ну их, эти гендзюцу? Даже ты не умеешь их накладывать, так что толку мне тогда учиться от них избавляться?!

— Не говори так, Наруто. Ничто не будет лишним, а это, возможно, спасет тебе жизнь. Ты еще помнишь, за кем охотится Саске? — Джирайя нахмурился.

— За Учихой Итачи.

— А теперь вспомни, чем он владеет в совершенстве.

— Гендзюцу, я помню, — вздохнул Наруто. — И все равно, у меня такое чувство, что я никогда этому не научусь.

Хмыкнув, Джирайя насмешливо проговорил:

— Я не узнаю тебя, Наруто. Может, ты и Хокаге уже не хочешь становиться? Кажется, жара плохо влияет на твою способность к логическому мышлению. Я знаю, как это исправить.

Наруто не успел ничего возразить, как оказался сброшен в воду. Джирайя улыбался во весь рот, наблюдая за тем, как тот встает и топает по воде обратно в лодку. Цунаде еще какое-то время вслушивалась в их разговор, но потом задремала. Жара окончательно сморила ее.

Причалив к берегу и доплатив еще несколько рё за задержку, Джирайя разбудил Цунаде и помог ей выйти из лодки.

— Если и завтра будет такая жара, я не пойду с вами, — сказала она по дороге в отель.

— Без меня Наруто не сможет научиться развеивать иллюзии, так что я не могу остаться с тобой. Но я постараюсь закончить пораньше.

— Не нужно. Обучение Наруто не должно приостанавливаться из-за меня.

— Я вообще-то все слышу, — надулся Наруто. — Перестаньте говорить обо мне так, будто меня здесь нет.

— Извини, — Джирайя взъерошил ему волосы.

— Не переживай, бабуля Цунаде, я научусь в рекордно короткий срок, так что мы будем в отеле еще до обеда!

— Я надеюсь.

Цунаде не говорила Джирайе, но в последнее время от долгих прогулок у нее начинала болеть спина. Без Шизуне в номере было слишком скучно, а гулять вокруг отеля ей успело надоесть. Оставаясь в комнате, она завидовала Наруто и Джирайе, ведь они тренировались столько, сколько хотели, и вообще делали что хотели. Цунаде заполняла свое время походами в кино и перекусами. Джирайя часто говорил ей, что с каждым днем она все хорошеет и хорошеет, в такие моменты Цунаде думала, что щеки ей к лицу. За все время беременности она набрала девять килограмм, а ведь роды еще не сегодня и не завтра. Несмотря на уверения Нанами-сан в том, что ее вес в норме, Цунаде чувствовала себя, мягко говоря, полноватой. К тридцать пятой неделе, выглядела она на все сто… килограмм.

— Кажется, у меня будет двойня, — жаловалась Цунаде, когда они готовились ко сну.

— Это тебе Нанами-сан сказала?

— Нет. Посмотри, какой живот!

Джирайя ласково поцеловал ее в щеку:

— Это было бы здорово, конечно, но если бы у нас была двойня, нас бы уже давно предупредили. Пойдем лучше, я помогу тебе умыться.

Джирайя нежно обтирал ее губкой, и Цунаде позволила себе расслабиться, откинувшись на спинку ванны. Теплая вода была очень приятной и облегчала боли в спине. Цунаде чувствовала, как копошится внутри нее кроха, а значит, скоро последует пинок. Она улыбнулась, вспомнив, как на прошлой неделе у нее прямо из живота торчала крохотная ступня. Джирайя тогда здорово перепугался. Цунаде засмеялась:

— Никогда не думала, что увижу тебя таким испуганным.

— О чем ты? — Джирайя вопросительно взглянул на нее, приостанавливая движения губкой.

— Помнишь, когда я показала тебе пяточку?

— Не надо, Цунаде. Я не вижу в этом ничего смешного!

— Ладно, не буду, — уступила Цунаде, скрывая улыбку. — Кажется, нам нужно выбрать малышу имя.

— Согласен. Придумаем два варианта — для мальчика и для девочки? — Джирайя убрал губку и помог ей подняться.

— Нет, одного достаточно.

— Признайся, — сказал он, вытирая ее мягким полотенцем, — тебе ведь Нанами-сан сказала, что у нас девочка?

— Ничего она мне не говорила, я сама знаю.

— Ну, а вдруг мальчик?

— Значит нам нужно универсальное имя!

Они легли в постель, и Цунаде подвинулась ближе к Джирайе, прижимаясь к нему спиной. Так было теплее.

— Мне из универсального ничего не приходит на ум, — пожаловался Джирайя.

— Время еще есть, я тоже хочу подумать над этим как следует.

Цунаде прикрыла глаза. Несмотря на усталость и боли в спине, она чувствовала себя счастливой. Так долго она отрицала эту возможную счастливую жизнь из-за привязанности к прошлому. Дан… Его уже не вернуть, а значит, нужно жить дальше. Она легонько потянулась и тихо позвала:

— Джирайя…

— Ммм?

— Я хочу выйти за тебя замуж.

На секунду в комнате повисло молчание, которое Цунаде боялась прервать лишним вздохом. Она задержала дыхание в ожидании ответа и, наконец, он прозвучал:

— Это окончательное твое решение?

— Да.

— Хорошо, — голос Джирайи был спокоен.

Цунаде ожидала чего угодно, но только не такого равнодушия. Она повернулась лицом к нему и внимательно посмотрела на него. Джирайя не отводил прищуренного взгляда. Внезапно он улыбнулся и принялся целовать ее в лоб, щеки, губы — куда придется.

— Я так рад.

Несмотря на жару, тренировки Наруто не прекращались. Иногда Цунаде ходила за деревню вместе с ним и Джирайей, но в последнее время все чаще оставалась дома. Если днем она перетруждалась, к вечеру начинались ложные схватки, которые становились все более выматывающими. Это наталкивало Цунаде на мысли о скорых родах. Почему-то раньше она совсем об этом не задумывалась, и вопрос рожать-не рожать состоял лишь в том, чтобы решить хочет она ребенка или нет. А теперь она испытывала противоречивые чувства. Она определенно любила своего малыша, но рожать было страшно. Конечно, большинство женщин как-то это переживают, и не один раз, но почему-то это мало успокаивало Цунаде. Наверное, ей было бы легче, если бы Шизуне была рядом. Пару раз Цунаде порывалась написать ей письмо, но останавливали вспоминания о том, предыдущем, которое так и не дошло до адресата, каким-то образом потерявшись по пути. Кто знает, может, оно «потерялось» не без чьей-то помощи.

— Я хочу в Коноху, — сказала как-то Цунаде за завтраком.

— Ты же помнишь, почему мы не можем сделать этого? — осторожно спросил Джирайя, радуясь, что Наруто предпочел сейчас выспаться, а перекусить уже потом — по дороге к их обычной полянке для тренировок.

— Да. Но я задыхаюсь здесь! Ты постоянно на тренировках, а мне абсолютно нечем заняться! Мне скучно, Джирайя!

— Разве я не предлагал тебе ходить с нами?

— Как ты не понимаешь? У меня болит спина и от жары отекают ноги! Я не могу столько ходить! Я ничего не могу! Целыми днями мне приходится валяться на кровати и ничего не делать! Мне это надоело!

— Извини, Цунаде, но почему ты не сказала мне раньше? — Джирайя укоризненно посмотрел на нее. — Сегодня я проведу с Наруто последнюю тренировку, и уже с завтрашнего дня ты больше не будешь оставаться одна. Я обещаю.

Цунаде промолчала. Она позволила ему поцеловать себя.

— Потерпи один денек, — ласково попросил Джирайя.

— Куда я денусь?

Джирайя вышел из столовой, а значит, Цунаде снова была предоставлена самой себе. Она допила чай и направилась в свой номер. Лестница была препятствием не столько тяжелым, сколько пугающим. Цунаде поднималась на второй этаж, крепко держась за перила. Похоже, нужно будет переговорить с Джирайей и попросить его поменять номер, чтобы ей больше не приходилось ходить по лестнице.

Цунаде было тяжело находиться здесь в одиночестве, но знакомых в этой деревне у нее не было. Она вышла на балкон и опустилась в одно из кресел, в которых они с Шизуне коротали вечера еще до того, как она встретилась с Джирайей. Хорошее было время. Где-то внизу, среди гула уличных голосов и звуков, Цунаде могла различить затихающий голос Наруто. Они с Джирайей шли на тренировку.

Цунаде перевела взгляд на дорогу, где ходили люди, нет, не туристы, — жители деревни. Они покупали продукты, общались друг с другом. От этого становилось так тоскливо. Не от того, что вокруг кипела жизнь, а от того, что Цунаде не принимала в ней участия. Прямо под ее балконом стояла овощная лавка, напротив находилось небольшое кафе, а чуть левее… Цунаде пришлось слегка наклониться, чтобы разглядеть, что находилось в том небольшом здании — повозка загораживала обзор. Прищурившись, Цунаде смогла различить на вывеске надпись «аптека». Это было невероятное везение! Возможно, это повозка в Коноху, и тогда Цунаде все равно, что ей там говорит Джирайя. Она уедет обратно, к Шизуне, повидается с Какаши. Как же она по всем им соскучилась! А особенно — по Конохе! Рожать еще не скоро, у нее есть месяц — полтора. За это время несколько раз можно съездить туда и обратно.

Цунаде быстро накинула свой зеленый халат и попыталась стянуть его на животе — так она когда-то пыталась спрятать от Джирайи живот — но сейчас он просто не сошелся на ней. Со вздохом Цунаде оставила эту затею — у нее будет еще три дня, чтобы подумать над тем, как она выглядит. Она прихватила с собой немного денег и сумку, в которую вложила теплый плед, сухофрукты, хлеб и несколько бутылок воды. Остановившись у двери номера, Цунаде отложила вещи и вернулась к кровати. Она сорвала листок с отрывного календаря и чиркнула пару строк о том, что возвращается в Коноху. Все же Джирайя легко сможет догнать ее, если захочет. Но лучше бы на тот момент они проехали хотя бы половину пути, чтобы он не вернул ее обратно — Цунаде так соскучилась по дому.

Положив листок на подушку, она вышла на улицу и направилась прямо к аптеке. Расплачиваться за номер в отеле она не посчитала нужным, ведь Джирайя будет здесь, да и она сама еще вернется.

Входить в аптеку она не стала, остановившись у повозки, решила подождать посыльного, который ее поведет. И вскоре из аптеки действительно вышел немолодой мужчина в соломенной шляпе.

— Извините, — окликнула его Цунаде. — Вы случайно не в Коноху едете?

— В Коноху, но попутчиков не беру.

— А если за небольшую плату?

Не растерявшись, она достала мешочек с монетами и показала его мужчине.

— Ну, хорошо, барышня. Я буду ждать вас через полчаса за воротами деревни. Опоздаете — пеняйте на себя.

— Спасибо.

Цунаде потихоньку направилась к воротам. Она была уверена, что с ее скоростью доберется туда как раз за полчаса. Мужчина же отправился куда-то еще, наверняка за припасами в дорогу. Цунаде беспокоилась только о том, как бы Джирайя не увидел ее и не успел остановить. Впервые возможность встретиться с Какаши, а главное — с Шизуне — была такой реальной! Как Цунаде и рассчитывала, когда она вышла за ворота деревни, повозка уже ждала ее. Наверняка она выехала по более широким и менее людным дорогам, чем те, которыми шла Цунаде

Отдав деньги, Цунаде забралась в повозку и легла на небольшом свободном от бутылок с целебной водой участке. Дно повозки было устлано сеном, наверное, чтобы не расколоть бутылки, так что ей было удобно. Здесь было не жарко и приятно пахло сухой травой, а движение и укачивание и вовсе усыпили ее. Она ехала домой.

Несмотря на то, что в этот раз ее не тошнило, дорога казалась тяжелее. От постоянной тряски к вечеру у нее стабильно начинались ложные схватки. Ночью они останавливались, и все утихало, но к следующему вечеру начиналось опять. Цунаде было по-настоящему страшно родить где-нибудь в лесу без квалифицированной помощи.

В середине третьего дня, когда они уже подъезжали к Конохе, повозка внезапно остановилась. Если бы Цунаде не знала, что осталось еще примерно полдня пути, то подумала бы, что они уже приехали. Она осторожно встала, опираясь на один из обручей, на которые был натянут брезент, и выглянула из повозки, пытаясь понять, в чем дело.

Перед лошадьми, перекрыв дорогу, стояли Джирайя и Наруто. Увидев Цунаде, Джирайя сердито нахмурился:

— Спасибо, дальше мы сами проводим это женщину.

— Только если она подтвердит, что знает вас, — хозяин повозки пожал плечами.

Облизав пересохшие от волнения губы, Цунаде кивнула:

— Я их знаю. Спасибо за то, что подвезли.

Она сложила плед в сумку и с помощью Джирайи спустилась на землю. Они молча отошли на обочину, давая повозке проехать, после чего Джирайя обратился к ней, крепко сжимая ее плечи:

— Ты с ума сошла?! Ни записки, ни предупреждения! Я же что угодно мог подумать! Поехала с каким-то левым мужиком не пойми куда! А если бы он оказался преступником? Что бы ты тогда делала?!

Цунаде молча смотрела на то, как Джирайя кричит на нее. Он выглядел не просто рассерженным, ей казалось, что он вполне способен ударить ее. Джирайя крепко держал ее, время от времени, встряхивая, видно, пытаясь таким образом донести до нее все безрассудство ее поступка. Цунаде впервые стало страшно. Перед глазами помутнело, и она закрыла их, чтобы сморгнуть набежавшие слезы.

Хватка Джирайи ослабла. Неожиданно он притянул ее к себе и крепко обнял:

— Прости меня, Цунаде. Если бы ты знала, как я переживал за тебя! Я так боялся тебя потерять.

Он гладил ее по спине и волосам, шепча на ухо ласковые слова, пока она рыдала ему в плечо. Цунаде только сейчас поняла насколько ей хорошо с ним. Только что ей казалось, что вот он сейчас выскажет ей все, что о ней думает и заявит, что больше не хочет с ней отношений. Если бы это было так, Цунаде не знала бы, что ей делать дальше. Она действительно не хотела расставаться с Джирайей. И в этот раз она поняла насколько сильно ее желание быть с ним.

— Это ты меня прости. Я поступила глупо, но я и правда соскучилась по Конохе, — сквозь всхлипы проговорила Цунаде. — К тому же, я написала на календарном листке, что возвращаюсь в Коноху. Я оставила его на кровати.

— В номере было пусто, Цунаде. Я не видел никаких записок. Но ничего, главное, что теперь все хорошо, — Джирайя продолжал гладить ее по голове. — Мы дойдем до Конохи, и все будет просто замечательно.

— Правда? — Цунаде отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо. — Мы идем в Коноху?

— Ну, куда же еще, глупая? Ты же не думаешь, что я заставлю тебя проделать пешком такой путь до Деревни Горячих источников, когда мы почти у входа в Коноху?

Цунаде улыбнулась и обняла его:

— Я так рада вас видеть!

Шли понемногу, делая частые остановки. Несмотря на то, что ее сумку нес Наруто, Цунаде все равно не могла идти долго. К вечеру они не преодолели и половины пути. Когда они остановились на очередной привал, Джирайя задумчиво сказал:

— Думаю, будет лучше, если Наруто пойдет вперед и предупредит о твоем возвращении, Цунаде. Нужно, чтобы нас встретили, иначе мы не дойдем. Что скажешь, Наруто?

— Мне идти прямо сейчас? — вяло отозвался тот.

— Нет. Всем нам нужно передохнуть. Я подежурю, а вы спите. Утром Наруто отправится в Коноху, а мы с тобой, Цунаде, пойдем, как и шли.

— Если нас пойдут встречать, то все узнают, что у меня будет ребенок, — тихо сказала Цунаде.

— Пусть знают, все так и так узнали бы об этом. Я не хотел тебе говорить, но… Судя по тому как мы идем в Коноху, мне кажется, что это путешествие в один конец.

— То есть ты считаешь, что мне лучше остаться рожать в Конохе?

— Да, я так считаю. Да и странно это будет, если глава деревни, будучи медиком, выбирает для родов клинику в другой деревне. Это может вызвать слухи о твоем недоверии к врачам Конохи.

— Ты прав. Теперь я даже не знаю, почему решила уехать из Конохи тогда. Может, просто… Так много всего случилось, и мне нужен был отдых, смена обстановки.

— В гостях хорошо, а дома лучше. Я не особенно счастлив, что на таком сроке ты совершаешь длительные путешествия, но зато наш ребенок сможет родиться дома.

— Я так взволнована, что, кажется, не смогу уснуть, — улыбнувшись, сказала Цунаде.

Она старалась говорить тише, заметив, что Наруто уже уснул.

— Я, наверное, должен заставить тебя спать, но я так давно тебя не видел, что даже рад этому.

— Это хорошо, потому что сегодня я собираюсь придумать нашему малышу имя.

— Считаешь, что у меня было время над этим подумать?

— Не знаю. Но можно же подумать сейчас.

Они ненадолго замолчали, перебирая в голове различные варианты. Джирайя заговорил первым:

— Как тебе Хотару?

— Слишком взрослое для нашего малыша, — поморщилась Цунаде.

— Но он же когда-нибудь вырастет.

— А если это будет она?

— Тогда ты, пожалуй, права. Для девочки звучит грубовато, — Джирайя согласно кивнул. — Попробуй предложить что-нибудь более подходящее.

— Мне ничего не приходит на ум… Хотя. Может быть, Мичиру?

— Мы хотели выбрать нейтральное имя, а это звучит как-то по-девчачьи.

— Ну и что? Не имя красит человека, а человек — имя. Звучит красиво, так почему бы и мальчику не побыть Мичиру?

— Мичиру… — повторил Джирайя, словно пробуя имя на вкус. — Не так уж и плохо, если призадуматься. Очень подходит к ситуации.

Цунаде приглушенно засмеялась.

— Тебе понравится это имя, вот увидишь. Когда наша крошка родится, ее имя будет тебе безразлично.

— Ты к тому, что я даже имя своего ребенка не запомню? — притворно нахмурился Джирайя.

— Нет, конечно! Просто имя это всего лишь имя, а ребенок все равно твой, как его ни назови. Ты потом привыкнешь и, кроме как Мичиру, никак называть его и не сможешь!

— Может, ты и права, Цунаде. Но не зря же раньше так ответственно подходили к выбору имени.

— А еще раньше люди ходили в лохмотьях и ели сырое мясо. Успокойся, все будет хорошо. Мичиру — славное имя. У нашего ребенка определенно будет свой путь.

Цунаде зевнула и прикрыла глаза, это путешествие порядком ее утомило. Джирайя осторожно перенес ее на спальный мешок и прикрыл теплым пледом. Эйфория от первой за последние три дня встречи улетучилась, и перед ним встали насущные проблемы, первой из которых было то, как они доберутся до Конохи.

Когда Цунаде проснулась, Наруто уже ушел вперед, прихватив с собой ее полупустую сумку. Джирайя сидел у небольшого костерка, над которым грелся чайник, и улыбался:

— С добрым утром.

— Взаимно. Наруто давно ушел?

— Часа три назад. У меня есть заварной рамен, будешь? Не самая полезная еда, но в походе — то, что надо.

Цунаде кивнула, и Джирайя, достав две пачки рамена, залил их кипятком:

— Чая нет, так что с этим придется потерпеть.

— Спасибо, — сказала Цунаде, принимая рамен. — Что ты будешь делать в Конохе?

— То же, что и везде.

— Писать свои романы?

— Тренировать Наруто.

— А потом? — Цунаде склонилась над чашкой, наслаждаясь ароматным запахом.

Финики и сухой хлеб порядком ей надоели, так что даже такой рамен казался просто манной небесной.

— Там посмотрим. Я считаю, еще рано говорить о том, что случится через пару лет.

— То есть? Ты намерен остаться в деревне?

— Разве я не говорил, что буду с тобой? Да и ты, помнится, приняла мое предложение о замужестве. Передумала?

— Нет, — улыбнулась Цунаде, отставляя пустую пачку. — Просто непривычно… Ты и Коноха.

— Не так, Цунаде. Я и ты. Я остаюсь не ради Конохи.

Джирайя ловко поднялся, убирая пустые упаковки в небольшую походную сумку:

— А теперь нам нужно идти. Мы же не собираемся сидеть здесь до вечера?

Как и вчера, они шли медленно, и это напоминало Цунаде приятную прогулку. Джирайя позволял ей самой задавать темп, а, когда она уставала, вел ее под руку. Почувствовав, что больше не может идти, Цунаде попросила сделать небольшой привал, но не успели они сойти с дороги, как их окружили АНБУ.

— Цунаде-сама, Джирайя-сама, — сказал один из них. — Мы пришли встретить вас и помочь добраться до деревни. У нас с собой есть носилки.

Цунаде тяжело вздохнула. Позволить себя нести казалось ей унизительным, но она так устала, что готова была согласиться и на это лишь бы поскорее добраться до Конохи. Подождав, пока АНБУ развернут носилки, она осторожно легла, стараясь не чувствовать себя глупо.

— Вам удобно?

— Да, спасибо, — солгала Цунаде.

Ей было совсем не удобно. Носилки выглядели очень хлипкими, а она весила так много, что в самом деле могла порвать их. И хотя Цунаде знала, что внешность обманчива, а простая конструкция пусть и легкая, все же достаточно прочная, чтобы выдержать не менее трех человек, ее мучил страх упасть. Она прикрыла глаза, чтобы не видеть с какой скоростью проносятся над ней ветки. Осталось совсем чуть-чуть.

— От ворот Конохи я хочу идти сама, — перекрикивая ветер, попросила Цунаде.

— Как скажете.

Несмотря на то, что ее несли по земле, скорость была приличной. Цунаде отвыкла от такого, хотя еще чуть больше полугода назад сама могла бегать и побыстрее. Она понимала, что АНБУ снижают скорость из-за необходимости двигаться в ногу и не трясти «пациента». Вскоре, когда Цунаде привыкла к своему положению, она открыла глаза. По ветвям за ней следовало по двое АНБУ справа и слева от дороги, Джирайя немного отставал от них, очевидно, прикрывая тылы. К чему столько охраны? Неожиданно все стало замедляться, пока не остановилось совсем. Джирайя тут же оказался рядом и помог ей подняться.

— Спасибо, — поблагодарила Цунаде АНБУ.

С легким кивком шестеро из них исчезли. Еще двое остались чуть поодаль и явно не собирались уходить.

— Пойдем, — Джирайя взял ее под руку и повел к воротам. — Я хочу, чтобы ты немного отдохнула и сходила в госпиталь.

— Конечно, я так и сделаю, только сначала скажи… Ты ничего странного не заметил? — Цунаде нахмурилась.

— Например?

— Охрана. К чему столько? Четверо сопровождали нас по пути сюда, двое идут за нами от ворот.

— Я не знаю, — честно ответил Джирайя. — Но, думаю, у нас еще будет возможность спросить обо всем у Какаши.

Цунаде согласно кивнула. Посмотрев вперед, она почувствовала, как сладко защемило сердце. Над крышами гордо возвышались лица лидеров деревни, среди которых было ее собственное. Цунаде вернулась домой. Она с интересом оглядывалась по сторонам, рассматривая строения и лавки. Как же тут все было не похоже на Горячие источники. Другие улицы, дома, афиши. А ведь в Конохе она давно не была в кино.

— Пойдем, посмотрим, что здесь показывают в кинотеатрах? — предложила Цунаде, утягивая Джирайю к стенду с плакатами.

Среди кино-постеров было много объявлений о купле-продаже и рекламы, но Цунаде не обращала на них внимания до тех пор, пока Джирайя не дернул ее за рукав:

— Посмотри-ка на это.

Среди прочих объявлений Цунаде без труда отыскала то, что хотел показать ей Джирайя. Это была небольшая листовка, половину которой занимала карикатура. Судя по всему, действие происходило в Резиденции. В центре стоял знакомый Цунаде стол, окруженный стопками покрывшихся пылью бумаг. На нем рядом со знаком листа вместо надписи «Хокаге» красовалась другая, гласившая «Пустышка». За самим столом с гордым видом восседал человек с седыми волосами, скрывавший под маской зловещую ухмылку. Причем сидел он не на стуле, а на спине другого человека, волосы которого были собраны в высокий хвост на затылке, а на плече красовалась нашивка с оленьими рогами. За окном были видны всполохи огня, и небо было черно от дыма. У окна, в углу карикатуры, едва заметна фигура человека, опирающегося на трость. Несмотря на то, что лицо его в тени, на нем можно различить нечто похожее на скорбь. Под всем этим безобразием находились призывы к переходу к выборной власти, чтобы обеспечить деревне достойного лидера, который был бы в состоянии самостоятельно вести дела деревни, улучшить качество жизни и обеспечить стабильность и процветание.

С каждым прочитанным словом Цунаде становилась все бледнее. Дочитав до конца, она яростно сорвала листовку:

— Данзо! Почему никто не сообщил мне? Я же просила Какаши писать, если возникнут проблемы!

Она обернулась по сторонам, гневно отмечая, что все ближайшие заборы и доски объявлений пестрят подобными листами. То, что она вначале приняла за кино-афиши, оказалось оппозиционными листовками.

— Ну, доберусь я до него!

— Не надо, — Джирайя положил ей руку на плечо. — Поговорим об этом в менее людном месте. И не волнуйся сильно. Ты же не хочешь, чтобы наш ребенок тоже переживал?

Цунаде раздраженно хмыкнула:

— Тогда идем скорее, мне необходимо привести себя в порядок и срочно поговорить с Какаши.

— А повидаться с Шизуне ты уже не хочешь?

— Думаю, она тоже в Резиденции.

От злости Цунаде совсем не ощущала усталости. В первые же минуты ее пребывания в Конохе те проблемы, от которых она так долго скрывалась в Деревне Горячих источников, обрушились на нее с новой силой. Ей снова нужно было вести дела и разрешать споры. Да еще и с этим Данзо прибавилось головной боли. Как давно это продолжается? Кто на чьей стороне? Что если Шикаку уже не член совета, а Какаши давно отстранен от должности? Что еще успел сделать Данзо, кроме распространения листовок? От всех этих вопросов у Цунаде раскалывалась голова. Уж не это ли та причина, по которой Шизуне так внезапно вернулась в Коноху? Если это так, она еще получит свое!

Наскоро приняв душ и переодевшись, Цунаде хотела было идти в Резиденцию, но Джирайя остановил ее:

— И куда ты собралась?

— К Какаши, конечно! Куда же еще? Дай мне пройти!

— Я не узнаю тебя, Цунаде. Разве ты забыла, что тебе нельзя волноваться? Ты, между прочим, носишь нашего ребенка, и я не хочу, чтобы из-за тебя он родился раньше, чем нужно.

— Он уже практически доношенный! Все в порядке, отойди!

— Цунаде! — Джирайя схватил ее за кисти рук и несильно встряхнул. — Ты понимаешь, что собираешься делать?

— Поговорить со старым другом — преступление?

— Только если друг — исполняющий обязанности Хокаге, а ты — сама Хокаге, отсутствовавшая довольно продолжительное время. Успокойся, Цунаде! Пока я прошу тебя по-хорошему.

— А как будет по-плохому? — зло прошипела Цунаде.

Ей необходимо было дать выход своим эмоциям: не имея возможности высказать Какаши все, что она о нем думает, Цунаде ругалась на Джирайю.

— Ты уверена, что хочешь знать? Пойми, наконец, что твое появление в Резиденции будет означать, что ты в игре! Тебе это нужно? Тебе это нужно, Цунаде?!

Джирайя снова встряхнул ее, и Цунаде попыталась отстраниться, но он держал ее крепко. Внутри слабо пошевелились, после чего Цунаде ощутила довольно сильный пинок куда-то в область желудка.

— Пусти, — сказала она, вырывая руки из хватки Джирайи и прикладывая одну к отбитому месту, а второй придерживая низ живота.

— Цунаде! Что с тобой? Ты в порядке? — в голосе Джирайи явственно слышался испуг.

Он обнял Цунаде, стараясь не причинить ей боль.

— Все хорошо, — тихо сказала она, прижимаясь к нему. — Ты был прав. Не стоило мне так переживать. Я не знаю, что на меня нашло.

— Ничего страшного, ты главное не волнуйся больше. Все будет хорошо. Шикаку умный, у него наверняка есть план, иначе они бы тебе все сказали… А так, это не стоит беспокойства…

Джирайя говорил всякую чушь, но его голос действовал на Цунаде успокаивающе. Постепенно эмоции улеглись, и Цунаде почувствовала себя опустошенной.

— Ложись, милая, тебе нужно поспать.

Джирайя помог ей переодеться ко сну и прилег рядом, поглаживая по плечу:

— Пообещай мне кое-что, Цунаде.

— Что?

— Завтра сходим к врачу.

— Да, я знаю… Обязательно сходим.

Ночью Цунаде спала беспокойно, балансируя на грани между сном и явью, попеременно, то засыпая, то просыпаясь и возвращаясь обратно на грань. Утром она чувствовала себя совершенно разбитой и невыспавшейся. Вдобавок ко всему ей страшно хотелось есть, но ничего съедобного дома не было. И Джирайи дома тоже не было.

Цунаде осторожно села на кровати и осмотрелась. Так непривычно и странно было просыпаться в своей комнате. В Конохе. Она встала и прошла в ванную. Кроме зеркала, полотенец, флакончиков с солями, шампунями, пенками да самой ванны, здесь ничего не было. Цунаде подошла к зеркалу, вспоминая, каким было ее отражение, когда она стояла здесь в последний раз. Тогда у нее совсем не было живота, а она переживала, что кто-нибудь заметит. От этих воспоминаний губы сами собой растянулись в улыбку. Так просто было запахнуть халат и делать вид, что под ним ничего нет. Сейчас никакой халат не смог бы скрыть ее выступающий живот.

Цунаде сняла сорочку и повернулась к зеркалу боком. Теперь понятно, отчего у нее болит спина. Не то чтобы Цунаде раньше сомневалась в причине, просто только сейчас, наконец, увидела все воочию. Живот казался ей таким большим, что самое время думать о тройне!

— Любуешься?

Вздрогнув от неожиданности, Цунаде обернулась и увидела Джирайю, стоящего в дверном проеме. Он смотрел на нее с улыбкой:

— Я записал тебя к врачу. Мы успеем сходить в Ичираку, если хочешь.

— Спасибо, — улыбнулась в ответ Цунаде, она была рада видеть его. — Дай мне немного времени, чтобы одеться.

Джирайя кивнул и присел в кресло, наблюдая за тем, как она выбирает вещи.

— Откуда здесь моя одежда? Я ничего не брала с собой.

— Я же не мог оставить все в гостинице. Конечно, я взял одежду!

— Не помню, чтобы у тебя были чемоданы.

— Зачем чемоданы, когда достаточно пары свитков? — улыбнулся Джирайя.

Цунаде даже не пыталась влезть в свою рубашку, поэтому сразу выбрала одну из туник и накинула поверх нее халат:

— Где сумка, которую нес Наруто?

— Я оставил ее в коридоре. Он заходил еще вчера вечером, но ты уже спала.

Цунаде быстро нашла сумку на ручке двери. Она вытащила из нее плед и убедилась, что кроме сухофруктов и воды там ничего нет. С обреченным вздохом она вернулась в комнату:

— Кажется, я оставила свою обменную карту в отеле.

— Если обменная карта это такой листочек из плотной бумаги…

— Ты взял ее?! — с надеждой спросила Цунаде.

— Да, это ее ты ищешь?

Цунаде кивнула:

— Здесь же я иду к врачу впервые, без обменки доктору будет трудно сделать выводы о моем состоянии на сегодня.

— Она у меня в кармане, так что мы можем отправляться прямо сейчас.

В Конохе было не так жарко, как в Деревне Горячих источников, что не могло не радовать Цунаде. Прохладный ветерок был тем, по чему она так долго скучала. Когда они вошли в Ичираку, старик Теучи удивленно воскликнул:

— Давненько вас не было видно, Хокаге-сама. Вам двойную порцию?

— Да, если можно. Мне и Джирайе, — Цунаде, усаживаясь с краю.

— Я обойдусь обычной, — улыбнулся Джирайя, занимая место рядом с ней.

Честно говоря, она ожидала чего-то особенного от рамена в Ичираку, но в этот раз он казался ей просто раменом. Не лучше и не хуже других. Все же это только лапша в бульоне, меняются лишь специи и добавки, может, длительность приготовления. Но лапша везде одна. Странно, как она раньше этого не замечала. Хотя… «раньше» как раз замечала. Это с началом беременности вдруг перестала. А сейчас ее больше не тянет на колбасу с шоколадом, да и рамен кажется не таким вкусным. Это еще раз напомнило Цунаде о приближающихся родах. Раздумывая над этим, Цунаде не заметила, как опустошила целую миску.

— Ты идешь, Цунаде?

— А? Да. Конечно. Спасибо, — она поблагодарила Теучи и вышла за Джирайей.

Догнав его, она взяла его под руку и спросила:

— Как думаешь, на кого будет похож наш ребенок?

— Я не знаю, Цунаде, — серьезно ответил Джирайя. — Но я все еще надеюсь, что это будет мальчик! Сколькому мне нужно научить своего наследника! Ты даже не представляешь.

Джирайя мечтательно заулыбался, и Цунаде сказала:

— Думаю, ничему хорошему.

— Да ладно тебе! Ни у одного пацана не было и не будет такого классного отца, как я!

— Я даже спорить с тобой не буду.

— Сомневаешься в моих отцовских качествах?

— Сомневаюсь в том, что будет мальчик!

— Но что если будет действительно мальчик? Ты вообще кого больше хочешь?

Цунаде задумалась, а потом медленно ответила:

— Слушай, я не знаю. Вообще, я думаю, раз мы в Конохе и раз уже можно покупать вещи...

— Я бы даже сказал нужно.

— Почему бы сегодня как раз не спросить, кто у нас будет.

— Не пожалеешь потом?

— Было бы о чем, — засмеялась Цунаде. — Теперь-то уже можно.

Джирайя притянул ее к себе и поцеловал в макушку, ласково поправив:

— Нужно.

Врачом, к которому записал ее Джирайя, оказался немолодой мужчина. После тщательного изучения обменной карты Цунаде, он попросил ее оголить живот:

— Вас что-нибудь беспокоит? — спросил он, активируя медицинскую чакру и кладя руки ей на живот.

— Ноги отекают.

Цунаде было прохладно и щекотно от прикосновений. Хотелось поскорее опустить подол туники и прекратить эту процедуру.

— У вас здоровый мальчик. Лежит головкой книзу, как и положено, — наконец, сказал врач, убирая руки.

— Что, простите? — для верности переспросила Цунаде.

— У вас будет мальчик.

— Вы не ошиблись? Уверены?

Ирьенин приспустил очки и взглянул на нее поверх стекол:

— На таком сроке невозможно ошибиться. Это совершенно точно мальчик.

До этого момента Цунаде думала, что у нее будет дочка, и так привыкла к этому, что теперь ей казалось, будто мир перевернулся с ног на голову. Не то чтобы она разлюбила своего малыша, просто вдруг поняла, что к новости о мальчике была совершенно не готова. Она так удивилась, что совсем не могла думать о том, что говорит ей врач. Выходя из кабинета, Цунаде помнила только то, что через две недели ей нужно будет прийти на осмотр.

Джирайя ждал ее в коридоре. Заметив состояние Цунаде, он вскочил со скамьи и спросил:

— Что тебе сказали? Все хорошо?

— Да, все отлично, — медленно проговорила она. — Джирайя, ты был прав, у нас мальчик.

— У меня будет сын!

Джирайя выглядел таким счастливым, что Цунаде не могла не улыбаться ему. Шок потихоньку отступал, и теперь, когда она видела, как к этой новости отнесся Джирайя, и сама чувствовала, как снова начинает привыкать к своему ребенку. Это такое странное ощущение. Когда-то Цунаде раскаивалась в том, что испытала его слишком поздно. Тогда она впервые всерьез подумала о том, чтобы сохранить малыша. Не желая повторять своих ошибок, Цунаде обхватила руками Джирайю и прижалась к его губам своими. Джирайя осторожно обнял ее и ответил на поцелуй, похоже, не совсем понимая, чем вызвано такое поведение Цунаде, но ей было все равно. Забота и любовь, которые Джирайя постоянно проявлял по отношению к ней, должны были вернуться и к нему тоже, и к их ребенку.

— Я так счастлива! Джирайя, я люблю тебя! Люблю!

Джирайя целовал ее, выражая свои чувства через поцелуи. Это был первый раз, когда Цунаде сказала ему «люблю». Сегодня был замечательный день.

Вечером Цунаде хмуро наблюдала за тем, как Джирайя собирается на тренировку с Наруто:

— Ты обещал, что приостановишь их на время, а теперь я снова буду тут одна.

— Я помню, что обещал тебе, но, думаю, скоро ты и сама не захочешь, чтобы я остался, — загадочно улыбнулся Джирайя.

— Это еще почему?

В дверь постучали, и улыбка Джирайи стала еще шире:

— Вероятно, поэтому!

Цунаде не отводила притворно сердитого взгляда от Джирайи, который шел открывать. Хотя ее сердце стучало так громко, что, казалось, все вокруг могли его слышать, Цунаде старалась выглядеть равнодушной, чтобы Джирайя не думал, что его выходка останется безнаказанной.

Дверь открылась, и в комнату вошла Шизуне.

— Джирайя-сама, — поклонилась она, приветствуя его.

— Шизуне! — Цунаде сорвалась с места и крепко обняла ее.

— Я так скучала, Цунаде-сама!

Когда они разорвали дружеские объятия, Джирайя неловко кашлянул:

— Рад бы поболтать, но у меня тренировка с Наруто. Мне, правда, жаль, что я ухожу, — он подмигнул Цунаде, давая понять, что он ни чуточку не жалеет.

— Удачи, — пожелала ему Шизуне.

— Наруто она пригодится больше, чем мне, — Джирайя усмехнулся и, поцеловав Цунаде, исчез за дверью.

— Вы так изменились, Цунаде-сама. Я поверить не могу, что вы здесь, что я увижу вашего малыша уже в первые дни его жизни!

— Хочешь сказать, потолстела? — усмехнулась Цунаде. — Я тоже рада вернуться в Коноху.

Цунаде позвала ее за собой на кухню и разлила чай:

— Чем ты тут занимаешься?

— Работаю с Какаши, сортирую бумаги, помогаю в архиве. Все как всегда — бумажная работа, — отсмеялась Шизуне.

Цунаде заметила, что под глазами Шизуне залегли неглубокие тени.

— Нелегко вам приходится, — осторожно заметила она. — Я говорю о Данзо.

Цунаде неотрывно смотрела Шизуне в лицо, пытаясь уловить малейшие эмоции. Почему-то ей казалось, что все это от нее пытались скрыть. Судя по тому, как вздрогнула Шизуне, Цунаде не ошиблась.

— Данзо? Вы уже видели листовки, да? — тихо спросила Шизуне, отставляя чашку.

— Я не понимаю, почему ты раньше мне не сказала. Вообще-то он против меня кампанию разворачивает, а я об этом даже не знаю.

— Мы решили, что для вас будет лучше не волноваться об этом.

— Я не могу не волноваться, когда, внезапно вернувшись в Коноху, вижу подобные вещи на заборах. Как я должна реагировать? Если бы не Джирайя, я бы, не заходя домой, рванула в Резиденцию узнавать, что случилось.

— Хорошо, что вы этого не сделали.

— Я не отчитываю тебя, то есть, конечно, отчитываю, но не для того, чтобы покричать, а чтобы в следующий раз я всегда все узнавала в первую очередь. Если бы я с самого начала все знала, я могла бы действовать по заранее обговоренному плану и хоть как-то помогать вам. Если вам не было нужно мое возвращение, может, я осталась бы в Горячих источниках, — покривила душой Цунаде.

— Нет, все хорошо, — покачала головой Шизуне. — У нас действительно есть план, но он предусматривает как раз ваше возвращение. Несмотря на то, что желательно нам реализовать его как можно скорее, пока Данзо не зашел достаточно далеко, мы не хотели, чтобы это помешало вам родить ребенка вдали от политической арены. Но раз уж вы здесь, похоже, пару раз вам все же придется выступить перед публикой.

— Это уже лучше. Вот черт, если бы я только знала раньше, давно бы уже была в Конохе.

Шизуне приглушенно засмеялась:

— Цунаде-сама! Именно поэтому вам никто ничего и не сказал! Вы бы уехали, поссорились с Джирайей, получили осложнения в ходе беременности, подорвали бы нервную систему. В общем, я не хочу даже думать об этом. Поэтому, когда пришел ответ от Какаши, я не стала сообщать вам о нем. Вместо этого я написала ему ответное письмо. В ходе нашей переписки я узнавала обо всем, что происходит в Конохе. Я видела, как ваши отношения с Джирайей налаживаются, и не хотела этому мешать. Я и сейчас думаю, что поступила правильно, но… Все же я так по вам скучала, Цунаде-сама. Вы представить себе не можете, как я рада, что вы снова здесь, в Конохе!

— Я тоже этому очень рада. Особенно теперь, когда между нами больше нет недомолвок.

Шизуне кивнула.

— А чего добивается Данзо вам известно?

— Того же, чего и всегда. В этот раз он решил воспользоваться вашим отсутствием, чтобы поднять народ на восстание.

— Ты сказала, у вас есть план. В чем он состоит?

Иллюстрация от Caelestia: http://postimg.org/image/5u3halort/

Несмотря на то, что еще совсем недавно Цунаде обижалась на Джирайю, когда тот уходил на тренировки с Наруто, теперь она сама настаивала на их продолжении. Она не могла не замечать беспокойство Джирайи и уверяла его, что с ней и малышом все будет хорошо. Цунаде действительно не хотела осложнений и старалась поменьше переживать. С Шизуне, Какаши и Шикаку ей это отлично удавалось. Какаши по-прежнему занимался делами деревни, Шикаку состоял в Совете, а Шизуне разрывалась между Резиденцией и Цунаде. По крайней мере, так все выглядело со стороны. На деле же основные функции Хокаге выполнял Шикаку. Какаши лишь подписывал бумаги и давал ход идеям Шикаку. Так как Цунаде не могла появляться в Резиденции, связь с Какаши она поддерживала через Шизуне. Одновременно с этим шла активная подготовка к реализации их плана противостояния Данзо.

Цунаде настаивала на срывании этих чертовых листовок, которых в каждом квартале можно было найти в изобилии, но Шикаку отклонил эту идею. Во-первых, они пытались избавиться от них, что привело только к увеличению их количества, а во-вторых, когда люди уже в курсе, нет смысла бороться с листовками. Они уже ничего не смогут сделать для того, чтобы сдержать организованную забастовку, хотя, по словам Шикаку, еще можно повернуть исход переворота в свою пользу, если его возглавить.

Сначала Цунаде не понимала, что именно он хочет этим сказать, но вскоре и сама согласилась с его мнением. В словах Данзо есть резон, народ должен иметь право выбирать лидера, но скорее всего, никто не примет этого в силу сложившихся традиций. Зато можно найти компромисс. Например, предложить выбор. И что-то Цунаде подсказывало, что у Данзо было меньше шансов, чем у кого бы то ни было еще. Ведь всем было известно, что Третий не поддерживал его взглядов, а значит, на этом можно было сыграть в своем публичном выступлении, которое Цунаде должна была сделать уже сегодня вечером. Несмотря на то, что Цунаде старалась не волноваться, получалось у нее не так уж и хорошо. Она прекрасно осознавала, что двухнедельная подготовка может полететь к чертям, если ее речь будет недостаточно проникновенной.

— Успокойтесь, Цунаде-сама, — попросила Шизуне, наливая ей зеленого чая. — Вы и без меня знаете, что у вас все прекрасно получится.

— Спасибо. Ох, лишь бы все прошло как надо. Так не хочется подводить Шикаку.

Шизуне заливисто рассмеялась:

— Что вы такое говорите! Вообще-то если кто кого и может подвести, так это Шикаку вас, а не наоборот. Все же, если его план не сработает, вы потеряете власть.

— Не в этом дело, Шизуне. Я же не за место держусь. Методы Данзо слишком бескомпромиссны и жестоки. Это может породить ряд войн. А в них нет победителей. Войны приносят страдания всем участникам. Данзо нужно процветание любой ценой. Но разве через войны можно добиться чего-нибудь кроме разрухи?

— Возможно, вы правы, — пожала плечами Шизуне.

— Возможно? Ты еще сомневаешься, — Цунаде горько усмехнулась. — За свою жизнь я пережила две войны, на мой век уже достаточно.

— Не будем об этом. Я кое-что принесла вам. Надеюсь, понравится, — спохватилась Шизуне, доставая из-за пазухи небольшой полиэтиленовый пакет.

Цунаде с интересом его развернула и чуть не ахнула от восторга. Она бережно извлекла бежевый чепчик с бело-розовой кружевной каемочкой, которую по желанию можно было опускать на лобик в качестве козырька, чтобы защитить глазки малыша от солнца, или заправлять на головку, в качестве украшения. Завязкой служила розовая шелковая лента. Кроме чепчика в пакете лежала еще пара бесшовных распашонок и ползунков из мягкой натуральной ткани.

— Жаль тебя расстраивать, но, похоже, такая красота будет моему мальчику великовата первые полгодика, — засмеялась Цунаде, рассматривая чепчик.

— Главное, что не мала. А вы точно знаете, что будет мальчик, да?

— Я сама была очень удивлена, когда врач сказал. Но мальчик так мальчик. Я даже рада, — Цунаде переключилась на распашонки. — А вот они, пожалуй, будут в самый раз. Спасибо, Шизуне, это очень мило с твоей стороны.

— Я выбирала на девочку, поэтому и взяла все розовое и желтенькое.

— Ничего страшного, он будет недостаточно взрослым, чтобы комплексовать. К тому же, это действительно упущение. В Горячих источниках мы решили ничего не покупать, только перед самым рождением. Ведь тащить в Коноху кучу вещей задачка не из легких. В итоге для малыша у нас ничего нет. Мы с Джирайей как раз на днях собирались пройтись по детским магазинам и накупить всего нужного и ненужного, — улыбнулась Цунаде.

— Кажется, лучше поторопиться. Ваш живот выглядит таким большим. Да и по срокам уже скоро. Я бы на вашем месте не откладывала.

— Я тоже стараюсь не затягивать. Но пока было как-то не до этого. Завтра сразу после приема пойдем покупать. Нужны кроватка, вещи и игрушки. Так много всего. Я даже не представляю, где все это искать.

— Ничего страшного, я могу выписать вам адреса, если нужно.

— Только если тебе не трудно. Спасибо.

— Можно один вопрос?

— Конечно.

— Как вы чувствуете? Долго ждать осталось?

— Я не знаю. Может, недели две. Не спрашивай меня об этом. Мне и самой так хочется поскорее увидеть моего малыша. Но с другой стороны, кажется, будто это последние мои деньки, которые я живу для себя. Я понимаю, что потом буду постоянно с ребенком. Поэтому в какой-то степени наслаждаюсь этими только моими неделями. Насколько это возможно.

— Насколько это возможно? — переспросила Шизуне.

— Если бы не схватки, я чувствовала бы себя гораздо лучше. Знаешь, полдня иногда хожу с каменным пузом. Но ничего, пока никого не родила.

— Может, это значит, что уже совсем скоро?

— Может. В такие моменты я жалею, что не уделяла большого внимания изучению этого раздела гинекологии.

— К сожалению, в мире шиноби более востребованы хирургия и травматология, — пожала плечами Шизуне.

В дверь постучали, и Цунаде встала из-за стола.

— Кажется, уже пора, — сказала она, накидывая зеленый халат. — Идешь со мной?

— Да.

На улицах было немноголюдно, зато уже на подходе к Резиденции можно было расслышать гомон людских голосов. Цунаде с волнением думала о том, что все они здесь для того, чтобы выслушать ее речь. В здание Резиденции они заходили с черного входа. Шизуне шла первой, за ней — Цунаде, последним был Какаши. Цунаде плохо помнила, сколько поворотов и лестниц им пришлось миновать прежде, чем оказаться на крыше. Ноги будто сами вели ее по знакомым коридорам. Она так волновалась, что происходящее казалось ей чем-то ненастоящим или происходящим не с ней.

Когда Цунаде вышла на край крыши и смогла разглядеть толпу людей, гражданских и шиноби, стоящих внизу, ждущих ее речи, она почувствовала, как ощущение сна покинуло ее. Все снова происходило на самом деле. На крыше было прохладно. Цунаде немного поежилась и открыла было рот, чтобы начать, но поняла, что заранее подготовленные слова вылетели у нее из головы. Она сделала глубокий вдох, не позволяя панике сковать ее. В голове было абсолютно пусто. Тишина, которая воцарилась внизу, стоило ей показаться на крыше, нервировала и мешала сосредоточиться.

— Все хорошо? — шепнула Шизуне, заметив растерянность Цунаде.

— Я забыла слова. Все нормально, сейчас сориентируюсь.

Цунаде переступила с ноги на ногу и сделала шаг вперед.

— Недавно мне пришлось покинуть Коноху по личным причинам, — твердо начала она, слушая, как ее голос разносится над толпой. — Я уезжала, полная уверенности в том, что по возвращении найду деревню такой же мирной, какой я ее оставляла. Листовки Данзо, расклеенные по стендам стали для меня неприятной неожиданностью. Я не понимаю, почему Данзо-доно не предпринял попыток найти меня и оповестить о проблемах, которые, по его мнению, не в состоянии решить Хатаке Какаши, но, надеюсь, что на это у него были веские причины. Иначе это может восприниматься как попытка государственного переворота.

Цунаде замолчала, пережидая пока гул, поднявшийся в толпе, стихнет.

— Но тем не менее. Я верю в то, что таким образом Данзо-доно выражал заботу о деревне, и не вижу необходимости осуждать его поступок, — в груди все горело от ярости, но Цунаде сдерживалась, понимая, что любые репрессии по отношению к Данзо только подтвердят ее несостоятельность в глазах общественности. — Вместо этого, я хочу озвучить мотивы, побудившие меня выбрать Хатаке Какаши в качестве моего заместителя и выдвинуть кандидатуру Нара Шикаку в Совет. Ни для кого не секрет, что Какаши стал джонином в довольно юном возрасте, заслужив это звание не за правильные ответы на экзамене, а за те навыки, которые он приобрел и проявил в реальных сражениях. Его стаж в этом звании приближается к пятнадцати годам, и мне кажется, это не так уж плохо для его возраста. Возможно, многие не знают, но в течение нескольких лет, Какаши служил в АНБУ и даже был капитаном одного из отрядов. Кроме того, слава о Копирующем Шарингане Какаши давным-давно распространилась за пределы Страны Огня. Таким образом, учитывая его опыт и боевые навыки, я считаю, что мой выбор вполне оправдан. Чтобы помочь Какаши, я предложила старейшинам принять в Совет Нара Шикаку. О его способностях к аналитическому мышлению известно довольно многим, в том числе, и советникам. Сложно вообразить проблему, с которой бы не справился Какаши при поддержке Совета. Мне до сих пор непонятны причины, порождающие сомнения на этот счет. Однако это только мое мнение, и оно может быть ошибочным. Данзо-доно предложил вам выбрать лидера самостоятельно, — Цунаде сделала глубокий вдох. — И я поддерживаю это предложение.

В толпе снова послышался шепот, и ей пришлось сделать паузу. Сердце так бешено колотилось, что Цунаде боялась пропустить тишину. Наконец, все смолкло, и она продолжила:

— Через две недели мы проведем референдум, где вы сможете высказать свое мнение по этому поводу. Но перед тем, как закончить на сегодня, я хотела бы напомнить еще кое о чем. До сих пор титул Хокаге передавался от предыдущего лидера следующему. В случаях, когда Хокаге не успевал оставить после себя преемника, его выбирали члены Совета. Все мы помним, что Третий хотел передать этот титул своему ученику Джирайе. А Джирайя, отказавшись от него, предложил эту обязанность мне в надежде на то, что как ученица Третьего, я продолжу его политику. Мне жаль, что именно во время моего правления традиции будут нарушены, но если это поможет Конохе, я готова на это пойти. Я только надеюсь, что дело моего сенсея не будет загублено и следующий, шестой, Хокаге продолжит его так, как пыталась делать это я.

Внизу царила оглушающая тишина. Цунаде развернулась, спиной ощущая сотни направленных на нее взглядов, и неспешно зашагала к лестнице вниз. Постепенно к ней присоединились Шизуне, Какаши и четверо АНБУ, которые находились здесь еще до ее прихода. Цунаде чувствовала себя подавленной. Не было ни аплодисментов, ни протестов — ничего. Это молчание угнетало хуже забастовки. Вдобавок ко всему, у нее, кажется, снова началось это противное ощущение в животе.

— Я хочу домой, — сказала Цунаде, обращаясь непонятно к кому.

— Хорошо, что тут недалеко.

На приеме врач сказал, что все в порядке, и если Цунаде не родит раньше, он ждет ее ровно через семь дней. Это прозвучало довольно неожиданно. Она надеялась доходить до сорока недель. Но самым главным было то, что в таком случае, она вряд ли сможет присутствовать на выборах нового Хокаге. Джирайя не разделял ее опасений, постоянно напоминая Цунаде о том, что здоровье ее и их ребенка важнее всего.

— Я знаю, знаю. Просто немного переживаю. Вдруг изберут Данзо, и он развяжет войну.

— Не думай об этом. Найдутся и те, кто будут против. Сейчас важнее купить кроватку и вещи для нашего сына.

— Между прочим, Шизуне ехала сюда именно за этим, — проворчала Цунаде.

В последние дни она становилась все раздражительнее.

Почти полдня они потратили на выбор кроватки. Заказав доставку и расплатившись, Цунаде попросилась домой:

— Я так устала. Пускай Шизуне сама посмотрит одежду.

— Есть магазины по пути. Ты точно хочешь прямо домой?

На уверенный кивок Джирайя тихо вздохнул:

— Игрушки тоже Шизуне смотреть будет?

— Ты хотел бы заняться этим сам?

— Представь себе.

— Хорошо, только доведи меня сначала до дома.

Время шло быстро. Цунаде ненадолго выходила погулять вместе с Джирайей или Шизуне, но в основном, сидела дома. Покупками для малыша занималась Шизуне, так что вскоре кроватка стояла застеленная бельем, на котором были рассажены мягкие игрушки. По совместному решению Цунаде и Джирайи кроватку поставили прямо напротив их спальной кровати. Хотя Джирайя некоторое время колебался, бормоча, что так им будет не очень удобно заводить второго ребенка. Цунаде едва сдержалась, чтобы не стукнуть его. Неделя пролетела на одном дыхании, и вскоре ей снова пришлось идти в госпиталь.

Ночью Цунаде почувствовала знакомые неприятные ощущения. То, что это были родовые схватки, она поняла далеко не сразу и только утром тихо сказала:

— Джирайя, кажется, я рожаю.

В больничных коридорах было прохладно и немноголюдно. Цунаде ждала своей очереди, сидя на неудобной скамейке.

— Ты в порядке? — спросил Джирайя, видя как Цунаде ерзает.

— Подобные вопросы мне уже мозоли на ушах натерли. В полном! Просто… Кажется, у меня снова начинается.

Живот будто окаменел, и ей стало труднее дышать. Чтобы как-то прогнать это ощущение, Цунаде поднялась со скамьи. Прохаживаясь по коридору, она почувствовала облегчение.

— Все хорошо, прошло, — выдохнула она.

Из кабинета вышла молоденькая девушка, и Цунаде зашла следующей. Сначала иренин заполнял какие-то бумаги, спрашивал Цунаде о состоянии, а потом все повторилось. Осмотрев ее, доктор спросил:

— И долго уже?

— С ночи.

— Вас кто-нибудь ждет в коридоре?

— Да, мой… муж, — Цунаде запнулась, ведь фактически они еще не были женаты.

— Хорошо, я передам ему, чтобы он взял ваши вещи, а вам бы в палату. Не волнуйтесь, все очень хорошо. Совсем скоро вы станете мамой. Я позову медсестру, она проводит вас и объяснит, что нужно делать.

Шизуне помогала Джирайе собирать вещи.

— Давай-ка поторопимся? — попросил он, переминаясь с ноги на ногу.

— Это ни к чему, Джирайя-сама. У нас еще есть время.

Только в больнице, ожидая, когда все закончится, он осознал, насколько Шизуне была права. Детские вещи и вещи Цунаде давно были переданы врачам, но в них пока не было необходимости. Весь день Джирайя нервно ходил по коридорам больницы. За сегодня он, казалось, поседел больше, чем за всю свою жизнь. И вот, наконец, вечером ему передали, что у него мальчик. Два килограмма девятьсот восемьдесят грамм и пятьдесят сантиметров. Это был самый счастливый момент в жизни Джирайи, ведь только что у него родился сын!

После трехдневного пребывания в больнице Цунаде была рада вернуться домой, где все уже было готово к их приезду. Детские игрушки и мебель казались такими большими по сравнению с Мичиру, что Цунаде каждый раз, глядя на него, ощущала невероятный прилив нежности и желания защитить крошку любой ценой. В поведении Джирайи читались те же мотивы и, несмотря на то, что пока он не решался брать сына на руки, Цунаде была уверена, что Джирайя будет отличным папой.

Мичиру был почти точной копией отца — тот же овал лица, разрез глаз и форма носа, и это только усиливало любовь Цунаде к Джирайе. Первые недели она была настолько переполнена любовью к Мичиру, Джирайе, к самой жизни, что и думать забыла о том, что когда-то давно, наверное, в другой жизни, еще имело для нее значение. Поэтому когда Какаши появился на пороге ее дома, она была, мягко говоря, удивлена.

— Поздравляю с рождением сына, Цунаде-сама, — улыбаясь, сказал он.

— Спасибо, зайдешь?

— Нет, я всего на пару минут. Я только хотел уточнить, мне продолжать выполнять обязанности вашего заместителя или вы сами займетесь делами деревни? Просто, если первое, то нужно составить новый приказ. Тот, первый, скоро утратит свою силу, ведь вы уже родили ребенка.

Цунаде долго молчала, пытаясь понять смысл сказанного.

— Что ты сказал про дела деревни? Пусть ими занимается Хокаге.

Какаши весело улыбнулся:

— Это значит, моя помощь вам больше не нужна?

— Нет-нет, погоди… Неужели ты хочешь сказать, что по итогам референдума, я по-прежнему остаюсь Хокаге?

— Именно так. Вы так проникновенно говорили о традициях, что простые люди не решились нарушить их, а многие шиноби прекрасно осведомлены о методах Данзо. Конечно, временами без них не обойтись, но они не могут лежать в основе политики нашей деревни. Были и те, кто ратовал за Данзо, но, к счастью, таких немного. Так что насчет приказа? Продлевать будете? — Какаши улыбнулся одними глазами.

— Красивый закат, — сказала Шизуне, глядя на небо.

— Да. Коноха сама по себе красива. В любое время, — Цунаде улыбнулась.

Они стояли на балконе, наслаждаясь прохладой и свежестью этого вечера. Это был один из тех немногих моментов, когда Цунаде была свободна. После рождения ребенка, ее дни были полностью посвящены Мичиру, а когда он спал, Цунаде убирала, готовила, стирала. Редко оставалось время на отдых. Цунаде с нетерпением ждала, когда малыш подрастет, чтобы переложить часть родительских обязанностей на Джирайю.

— Я слышала, вы перенесли бракосочетание на зиму?

— Пришлось. Подождем, пока Мичиру станет немного самостоятельнее.

Шизуне тихо рассмеялась, и Цунаде строго на нее посмотрела:

— Тише, разбудишь. Что я сказала смешного?

— Ничего, просто в последнее время вы только о сыне и говорите.

— О чем думаю, о том и говорю, — хмыкнула Цунаде. — Теперь я редко тебя вижу, может, нашла себе кого-нибудь?

— Нет, — Шизуне покачала головой, отводя взгляд. — Вы всех редко видите, кроме Джирайи.

— По-другому не получается.

— Да.

Цунаде стало прохладно. Дело даже не в погоде, а в том насколько изменились ее отношения с окружающими. Насколько изменились их отношения с Шизуне.

— Чем вы теперь будете заниматься?

— Растить ребенка, конечно, — засмеялась Цунаде. — А ты, Шизуне? Может, тебе и правда стоит найти кого-нибудь?

— Не нужно никого искать.

— Почему?

— У меня уже есть человек, которого я люблю, — Шизуне посмотрела на Цунаде из-под полуопущенных ресниц.

На ее щеках заиграл румянец.

— Это светлое чувство. Береги его.

— Обязательно, — Шизуне грустно улыбнулась, отворачиваясь. — Красивый закат.

— Да.

Иллюстрация от Caelestia: http://postimg.org/image/mz87tcwix/