2012. Сиракузы (гет)

Как же так?

Как же это?

Не может быть! Такое просто невозможно! Гермиона, ты ведь жива!

Гарри остановился в тёмном коридоре, отбросил мантию-невидимку, чтобы лучше рассмотреть любимое лицо.

Ты не можешь умереть! Потому что не можешь! Потому что ты только что была жива! И ты всегда была живой! Даже тогда, в Сиракузах, он был абсолютно уверен, что вытащит тебя! И вытащил! И сейчас нужно просто что-то предпринять! Для начала найти укромное место, чтобы оказать помощь.

Гарри что есть духу помчался к Выручай-комнате.

“Мне нужно место, где я бы вылечил Гермиону, — мысленно твердил он. — Мне нужно место...”

Дверь всё не появлялась, как будто Хогвартс не верил в возможность исцеления.

— Ну, что же ты?! Мне позарез нужно её вылечить! — в отчаянии вскричал Гарри.

— Эй, — послышалось позади.

Гарри резко обернулся — напротив него стоял Лерой.

— Она живая?

— Конечно живая! — рявкнул Гарри, прижав к себе Гермиону, словно хотел спрятать от всех..

— Я... Не смог настичь... не знаю кто он такой, — удручённо развёл руками Лерой. — Улизнул из замка. Но зато я нашёл вот это, — мальчишка протянул Гарри сумочку Гермионы.

Вдруг на стене появилась дверь в Выручай-комнату, словно специально ждала именно Лероя.

Гарри торопливо вошёл — внутри было совсем пусто — ни лекарств, ни койки, только прямоугольная, похожая на жертвенный алтарь, каменная плита на полу. Подумав немного, Гарри уселся на эту плиту, положив на колени тело Гермионы. Её тонкая рука плетью упала, стукнувшись о пол.

— Слушай, она по-моему...

— Она жива! — упрямо твердил Гарри. — Нужно только понять, какие понадобятся зелья. Так... Ты сможешь достать Кровоостанавливающее, Ранозаживляющее...

— У неё губы синие.

— Да что ты понимаешь?! — яростно выкрикнул Гарри. — Я тебе сказал принести зелья! Иди!

Лерой растерянно посмотрел на него.

— А как я войду обратно?

— Придумаешь что-нибудь. Марш отсюда!

Мальчишка жалостливо посмотрел и молча вышел.

— И нечего так глазеть! — зло выкрикнул Гарри.

Он посидел, нервно покачиваясь, суетливо поправляя волосы Гермионы, её одежду, с досадой прикрыв складкой мантии запёкшуюся рану.

— Ты же не можешь меня оставить, да? Ведь мы с тобой всегда были вместе. Давай, Герм, открой глаза, хватит чудить.

Он стал нежно целовать безжизненные губы и, не ощутив дыхания, застонал, как от невыносимой боли.

— Очнись, пожалуйста.

Как безумный, он стал трясти хрупкие плечи, злясь на свою беспомощность, на Выручай комнату за её равнодушие, на Гермиону за то, что не смогла выжить.

— Очнись же ты!

Гулкое эхо отозвалось на крик.

— Я всё сделаю. Хочешь, я сам умру, а ты будешь жить? Давай, эй, кто там заправляет всем? Убей меня, а её оставь! — крикнул Гарри в пустоту. — Ну, что от меня требуется?

“Требуется...” — повторило эхо.

— Забери мою жизнь!

“Жизнь...”

— Я готов отдать!

“Отдать...”

Гарри опустошённо замолк.

Оказывается, он давно отвык от ощущения, когда смерть прикасается к оголённой коже своей ледяной дланью. А ведь прошло всего ничего...

Но смерть всегда была рядом, следовала по пятам. Ждала удобного момента, чтобы нанести свой подлый удар. Гарри давно знал, что Гермиона умрёт, даже видел это в своих воспоминаниях, но самоуверенно считал, что сумеет предотвратить, понадеялся на везение.

В очередной раз он проиграл “корявой”. Видимо, она мстит ему за то, что выжил тогда в девяносто восьмом. Эх, если бы у него был...

Тут Гарри осенило. Воскрешающий камень! Реликвия Певеррелов! Надо найти его теперешних владельцев и забрать артефакт. В смысле, одолжить.

Медальон Кадмуса Гонта висел на шее. Гарри обменяет его на Дар смерти и, пусть холодной тенью, но Гермиона будет рядом!

Он достал медальон — тот блеснул ледяным огнём в свете факелов. Раньше ему бы в голову не пришла мысль об использовании Воскрешающего камня для того, чтобы, скажем, вызвать к жизни умерших родителей. Гарри просто выбросил артефакт в лесу. Как же он был глуп! Но с тех пор много воды утекло.

Осторожно опустив тело Гермионы на плиту, Гарри поднял с пола сумочку и положил в изголовье.

Нелегко было оставлять Гермиону одну. Но дело того стоило.

Накинув мантию-невидимку, Гарри нехотя пошагал к выходу. Вдруг дверь открылась, и вошёл Лерой.

— Я принёс зелья! — воскликнул он, протягивая склянки.

— Спасибо, — тихо сказал Гарри. — Уже не нужно.

— А... — растерялся тот. — Ты куда?

— Мне надо отлучиться по важному делу. Я скоро вернусь.

— Но она...

— Останется здесь. Надеюсь, ты никому не скажешь?

— Нет, — ошарашенно помотал головой парень. — А если кто-то увидит?

— Этого нельзя допустить, — твёрдо ответил Гарри.

— Я понял. Я посторожу, — с готовностью сказал Лерой. — Можешь не волноваться.

Гарри подумал, что сошёл с ума, доверяя Гермиону юнцу, которого едва знает. Но другого очевидного выхода не существовало.

— Один вопрос: где мне найти Асмуса Гонта?

— А зачем...

— Надо!

— В Годриковой лощине. Пятый дом от Хельгового дуба. С мёртвой головой на крыше.

* * *

В свете рождественских огней дом Гонтов выглядел зловеще. На пике остроконечной крыши красовался череп с сияющими глазницами. Чёрные вороны на мрачной изгороди поприветствовали гостя хриплым карканьем.

Гарри смело вошёл в тёмные сени, и тут в лицо ему упёрлось острие волшебной палочки.

— Коли лукавое задумал — смерть свою встретишь, — послышался злобный шёпот.

— Я от Кадмуса Гонта. С посланием, — ответил Гарри, отступив.

— Что братец мой — не издох ещё? — В помещении зажглись факелы, и Асмус Гонт — седой грязный старик в чёрной, потрёпанной мантии опустил палочку.

— Жив пока.

— Что за послание? — хозяин дома уселся на видавшую виды лавку, не приглашая гостя.

— Он готов отдать медальон взамен на камень.

— Камень, — старик хрипло захохотал. — Камень! — он захлебнулся кашлем.

— В чём дело? — Гарри начал закипать.

— Кадмус сбрендил давно, а ты, малый, не слушай его. Нетути никакого камня. Уж пяток десятков лет не слыхивал никто об нём.

— Ты врёшь мне, старик! — вспыхнул Гарри, вынимая палочку.

Тот в мгновенье ока выхватил свою и тут же попытался направить на Гарри заклятье. Бой закончился быстро: Гарри одним мановением палочки обездвижил противника, а потом затащил в дом. Внутри никого не было. Гарри осмотрелся — обстановка была примерно такая же, как в доме Гонтов времён Марволо — столь же грязно, неуютно, но с остатками былой роскоши. Он посадил старика в глубокое кресло и снял парализующее заклинание.

— Мне очень нужен этот камень. Моя... один человек умер, и я хочу его вернуть.

Асмус помолчал, тяжело вздохнул и горестно проговорил:

— Ежели бы я володел им... Да разве жил бы один бобылём?! — Глаза его повлажнели. — Ведь вся семья — и жена и дети — всех Змееглазый погубил. Не осталось более на свете Гонтов, окромя меня да Кадмуса!

Он вдруг залился горькими слезами.

— Как это случилось? — ошарашенно спросил Гарри.

— Они все были там — на празднике в Торнхилле.

— Ну... и? — непонимающе помотал головой Гарри.

— Так ведь нет теперича Торнхилла! И Гонтов больше нет...

Гарри шёл по Годриковой лощине, оставив Асмуса оплакивать горе, медальон бился на груди в такт шагам. От изумления Гарри забыл о своей клятве Кадмусу Гонту.

Гонтов больше нет — возможно ли это? То есть род прервётся, и не будет Марволо, Меропы, а значит — Тома Риддла? Этот Змееглазый жёстко и беспощадно перекраивает историю. А ведь он — это...

Смерть Гермионы совсем вытеснила из головы одну важную деталь — лицо убийцы.

Смерть... Гермионы.

За что? Почему?!

Гарри приткнулся к высокому камню. Змееглазого надо остановить, даже если придётся пожертвовать собой.

Порыв студёного ветра заставил поплотнее закутаться в мантию. Медальон холодил кожу, так и не нагревшись от телесного тепла, оставшись чуждым всему живому, даже не будучи хокруксом.

Гарри окинул взглядом долину и вдруг понял, что зашёл на кладбище, а камень, к которому он прислонился — надгробный памятник. Сразу вспомнилось, как они бродили по этому месту с Гермионой. В горле застрял упрямый комок.

Свет “Люмоса” заискрился на снегу, мрачное место было тихим, сюда не забредали путники в такой поздний час. Вот и могила Игнотуса Певерелла, который получил мантию, в итоге доставшуюся Лерою. Возможно, мальчишка является пра-пра-прадедом Гарри. Кадмус стал обладателем камня, о котором никто давно не слышал. Антиох умер очень рано, так и не насладившись своим Даром... А ведь Бузинная палочка когда-то признала Гарри своим хозяином. Значит, попади она сейчас ему в руки... Или Змееглазому... Возможно, тот охотится за ней. Хогвартский убийца орудовал кинжалом, палочки у него не было.

Гарри резко выдохнул. Надо вспомнить, где она могла быть в это время. Из курса истории он знал, что в Средние века палочкой владел некто Эмерик Отъявленный... Нет, этот был раньше... Потом... Гарри мучительно тёр виски. Эгберт! Но тот сгинул в пятнадцатом. Затем сведения о Старшей палочке были утеряны, а в семнадцатом она оказалась в руках... Есть!

Гарри помчался обратно к дому Асмуса.

Тот сидел перед камином, флегматично жуя лист табака.

— Где мне найти дом Годелота?

* * *

Автор книги “Волхование всех презлейшее” темный волшебник Годелот жил в башне, напоминающей шахматную ладью. Асмус сказал, что она окружена сильными защитными чарами, но, на удивление, путь был открыт, словно кто-то нарочно снял все заклинания. Предвидя неладное, Гарри вошёл в дом с палочкой наизготовку.

В кромешной тьме чувства обострились, здесь так и веяло опасностью. Гарри остановился, прислушавшись. Откуда-то доносились странные звуки, похожие на прерывистый шорох. Гарри мысленно применил “Хоменум Ревелио”, чтобы обнаружить кого-нибудь. Палочка на миг осветила пространство, сияние расширилось, растворилось в темноте, а затем появилось вновь в узком коридоре, где обозначился силуэт высокого худого мужчины.

— Кто вы? — спросил Гарри.

Ответа не было. Гарри зажёг “Люмос” и стал медленно подходить к человеку. Приблизившись, Гарри с ужасом осознал, что тот мёртв. На голове зияла огромная дыра, сам он был чёрен, словно его пригвоздили молнией. На испепелённом лице застыла гримаса ужаса.

Неужели Змееглазый его опередил?!

Прерывистый шорох всё не прекращался. Звуки доносились из-под пола.

— Кто там? — крикнул Гарри.

Всё затихло, потом раздался бешеный стук, словно кто-то отчаянно прорывался из подземелья. Гарри обыскал пол и обнаружил дверь в подвал. Стучали явно оттуда. Открыть вход было довольно трудно — его оградили чарами, словно тюрьму. Наконец створки распахнулись, и из-за них высунулся человек, похожий на ночной кошмар — безволосый, весь в струпьях и гнойных ранах, в некоторых копошились белые черви. Он что-то невнятно промычал, как немой, и дико оглядел комнату. Увидев мертвеца, он победоносно закричал, потрясая тощими, изъеденными мором, руками.

— Годелот? — догадался Гарри.

Тот застыл при звуке имени, словно давно его не слышал, а потом безумно завыл. Гарри понял, что вряд ли добьётся чего-нибудь от сумасшедшего, который к тому же не мог быть свидетелем разыгравшейся здесь трагедии. Стараясь не смотреть на беснующегося в победном экстазе Годелота, который уже разделывался с трупом — повалил на пол и стал избивать, Гарри решил поискать улики.

Над камином висел когда-то внушительный, теперь подёрнутый тлением громадный портрет. Изображённый на нём грозный мужчина с мрачным лицом восседал в кресле, похожем на трон. Рядом стоял высокий молодой человек, слегка похожий на старшего, но со скошенным подбородком и равнодушными глазами навыкате — признаками вырождения. Отец и сын, по-видимому. Гарри оглянулся назад — в перемазанном пеплом и кровью безумце угадывались черты отца. Сын, видимо, запер его в подземелье, чтобы завладеть Бузинной палочкой, которую не смог сохранить.

Где теперь искать её след?

Гарри разочарованно вздохнул и поспешил покинуть это место, пропитанное жгучей ненавистью. Вдруг кое-что привлекло его внимание — в камине лежала сломанная волшебная палочка. Одного взгляда хватило, чтобы понять — это его собственная палочка! Оголённое перо феникса сиротливо выглядывало из обломка остролистной оболочки.

Теперь не осталось сомнений в том, кто охотится за Бузинной палочкой.

Как вообще всё это могло произойти? Гарри попал в Средневековье, Гермиона тоже здесь, Змееглазый...

Допустим, Змееглазый — это тот самый тип, что нашёл описание уникального опыта по перемещению во времени и учинил исчезновение двух городков близ Сиракуз. Потом он захотел попасть в прошлое, чтобы завладеть Бузинной палочкой и выбрал момент, когда она окажется в руках у самого слабого в истории владельца — сына Годелота. Потом или ранее Змееглазый уничтожил Торнхилл. Уничтожил ли? Куда могли пропасть исчезнувшие города?

Очевидно, что Гермиона знала о планах Змееглазого. Знала и захотела помешать? Или наоборот?

И самый главный вопрос: как Гарри оказался здесь? Змееглазый постарался? Или...

Всё изменилось, когда Гарри дотронулся до камня в архиве Министерства. Возможно, именно этот камень... Голову вдруг пронзила мучительная боль, словно любая попытка вспомнить наказывалась вонзающимся в затылок тонким жалом.

Гарри никогда раньше не был жертвой “Обливиэйта”, но видел немало людей, переживших его. Всё сходится: кто-то стёр ему память, и этот “кто-то” мог оказаться Гермионой. Она же выжгла из его сердца все моменты их тайных встреч. Зачем ты это сделала, Герм? Неужели чтобы защитить? Или наоборот?

Так или иначе, Гарри потерпел неудачу в поисках Воскрешающего камня и Бузинной палочки. Что теперь? Слишком много вопросов, остающихся без ответа.

Пора возвращаться в Хогвартс, забрать Гермиону и потом уже решать, как поступить дальше. Змееглазый от него всё-равно не уйдёт.