2012. Сиракузы (гет)

Гарри, Гермиона и Рон сидели в кабинете Кингсли. Сам министр был тут же, перешёптываясь о чём-то со своей супругой. За дверью взволнованно шушукались люди.

После радостных объятий наступила неловкость, которая бывает, когда внезапно осознаёшь, что разлука вошла в привычку, пустила корни где-то внутри, мешая сблизиться, как прежде. Рон держался уверенно, но бледность да несколько новых морщин выдавали всё пережитое за прошедшие дни.

— Мы с Латифой прождали тебя минут десять, а потом она вдруг попросила, чтобы мы покинули центр города. Сказала, должно произойти что-то страшное, мол, у неё это в крови — предчувствие опасности. Я и решил рвануть к моему дядьке Джейсону — у него дом в предместье. А там уже узнали про всё...

— Много наших погибло? — Гарри, затаив дыхание, глянул на Рона.

— Весь Косой переулок. Мунго больше нет. Да, в общем... — Рон махнул рукой, горестно опустив голову.

— А Хогвартс?! — почти одновременно спросили Гарри и Гермиона.

— Стоит. Что ему будет? — Рон сдержанно и гордо улыбнулся. — Мы сразу двинули к вам. Но не смогли: всё время попадали не туда. Неделю бродили по сети — куда нас только не забрасывало: я в таких местах сроду не бывал. А потом оказались в какой-то шахте. Тогда подумал: «всё, замурованы заживо». Но Латифа, — Рон понизил голос, — вот чутьё у тётки: пальцем в стенку ткнула и говорит: будем пробиваться здесь. Ну, вот и добрались.

Гермиона кинулась его обнимать.

— Молодцы! Какие вы молодцы! — сквозь слезы проговорила она.

— Там, куда вы попадали, было безопасно? — поинтересовался Гарри.

— Да. Сеть как будто оберегала нас. Мы ни разу не оказались в опасной зоне.

— Значит, будем эвакуироваться. И чем скорее, тем лучше, — Гарри решительно глянул на собеседников.

— Ты уверен? — Гермиона тревожно переглянулась с Роном.

— Дольше ждать нельзя. Пока сеть работает, она переместит людей туда, где им окажут помощь.

— Я согласен, — Рон успокаивающе глянул на жену.

Гарри вышел и обратился к людям:

— Передайте всем: пусть женщины и дети подходят к кабинету министра.

В ответ раздались восторженные крики: отчаянье сменилось надеждой.

— Рон, вы останетесь здесь, проследите, чтобы всё прошло спокойно, — распорядился Гарри. — А я — в госпиталь.

— Я с тобой! — Гермиона с готовностью встала.

Он отчуждённо глянул на неё и отрезал:

— Нет. Сейчас здесь будет орущая нетерпеливая толпа. Рон один не справится.

Наверное, не стоило так резко осаживать её, думал Гарри, шагая по коридору. И подчёркивать, что Рон не понимает всей ситуации. Что, блуждая по каминам в поисках входа в министерство, он всё же был по ту сторону и не представлял, каково это — каждый день сдерживать людской страх и панику. А Гермиона была здесь всё это время и стала частью их общего горя. Поэтому люди её послушают.

Всё это верно. Однако, получилось, что он снова её обидел. Ничего, зато она не будет питать иллюзий. Они выберутся, и всё произошедшее забудется, как сон. А сейчас есть дела поважнее.

* * *

Ждать, когда освободится лифт, Гарри пришлось долго.

Обитатели министерства стремились к центральному департаменту со всех этажей здания: стоило дверям открыться, группки людей, возбуждённо переговариваясь, бодро проходили мимо. А заметив Гарри, спрашивали лишь: «Это правда? Сеть работает?»

После этого шума госпитальная тишина показалась оглушающей. Мэгги скорбно молчала над кроватью больного.

— Это мистер Престон, — пояснила она подошедшему Гарри. — Всего полчаса не дожил. Жалко, правда?

— Да.

За эту неделю они научились выражать боль самыми простыми словами. Но это не значило, что она стала привычной. Скорее, затаилась до поры до времени, чтобы потом когда-нибудь дать о себе знать нежданными уколами в сердце.

— Собирайся. Вас с Гарри эвакуируют. Больных я сам переправлю к камину.

Мэг повернулась к нему.

— Вы же их не... — она испуганно застыла. — Ничего с ними не сделаете?

— Ты мне не доверяешь? — Гарри подозрительно сузил глаза, и Мэг замялась.

— Наверное, мистер Поттер, вы всё делали правильно. Просто...

— Просто правильно — это не всегда хорошо, да? — Гарри горько усмехнулся.

Медсестра вдруг посмотрела на него как прежде наивно, словно горести проведённых в лазарете дней не оставили следа в её душе.

— Могу я тебя кое-о-чём попросить? — осторожно спросил Гарри.

— Попробуйте, — нахмурилась Мэг.

— Гарри теперь мой сын. Я хочу, чтобы ты отправилась в Хогвартс и отдала его миссис Поттер, когда вы выберетесь.

Мэг отшатнулась и угрюмо мотнула головой.

— Так надо. Это очень важно.

Она молча уставилась в пол.

— Гарри — необычный ребёнок. Тебе с ним не совладать.

— Что вы такое говорите?! Он — маленький мальчик!

— Зачем он тебе? Вернёшься к отцу, заживёшь спокойно и забудешь всё это. Пойми, Гарри — не твоя забота. Только передай его Джинни, и всё!

Уговаривая, Гарри приблизился к девушке вплотную и склонился к её лицу.

— Милая, нежная, маленькая Мэг, ты не должна взваливать на себя чужую печаль — и без того натерпелась, — он приобнял её за плечи.

— Почему вы хотите забрать его у меня? — в её голосе слышались слёзы.

— Если бы я хотел забрать, то сделал бы это без твоего согласия, — стал увещевать Гарри. — Я же просто прошу, — добавил он, смягчившись. — Это для твоего же блага.

Мэгги всхлипнула.

— Пожалуйста, — Гарри бережно погладил её по щеке, а потом легко коснулся губами её губ.

Прижав к себе девушку, он стал целовать её так, словно брал упрямый бастион, пока тот окончательно не сдался.

— Я тебя обязательно найду, — прошептал он, и эти слова прозвучали не то угрозой, не то обещанием продолжения отношений. Он и сам не понял, что это было. Главное, чтобы Мэг сделала всё, как надо.

— Собирайтесь, — бросил он, отпустив её. — Я вас провожу.

Мэг торопливо ушла в процедурную, а потом привела мальчика. Тот растерянно и заспанно глядел на взрослых, не понимая, зачем ему нужно куда-то идти. Гарри подумал, что ребёнок уже свыкся и с госпиталем, и с постоянным присутствием стонущих людей, и с запахом лекарств, ведь дети быстро ко всему привыкают. Он подхватил мальчика на руки и понёс к лифту. Неожиданно его пронзило воспоминание о том злополучном дне на кладбище, когда погиб Седрик. Давно умерший Хвост так же нёс на руках своего господина — Тёмного Лорда. И без того неприятное лицо бывшего Мародёра было искажено страхом и отвращением. Гарри глянул в зеркало кабинки и тут же отвернулся — было что-то неправильное в том, как доверчиво и спокойно малыш обхватил ручками его шею. «Похоже, мы с ним никогда не расстанемся», — подумал Гарри.

У кабинета Кингсли он вернул ребёнка Мэг, взяв с неё окончательное обещание доставить мальчика к Джинни.

Камин приятно гудел, и было удивительно вновь наблюдать, как в зелёном пламени исчезают люди, обретая, наконец, долгожданную свободу.

На эвакуацию ушел целый час.

Больных, предварительно снабжённых зельями и записками с указанием диагноза и необходимой терапии, отправляли вместе со здоровыми.

Когда настал черёд уходить мужчинам, Кингсли, невзирая на уговоры чуть не плачущей Латифы, наотрез отказался покидать министерство, заявив, что должен подписать кое-какие документы. Зарывшись в бумаги, он старательно скрипел пером, периодически отправляя в полёт очередное распоряжение взмахом волшебной палочки. Гарри усомнился, действительно ли министр сошёл с ума, или просто остался верен себе и своему долгу.

Рон с Гермионой тоже настояли на том, чтобы уйти последними. Вместе с Гарри они прочесали опустевшее министерство в поисках тех, кто по каким-то причинам остался в неведении, но никого не нашли. Рон всё время держался рядом с Гермионой, словно боялся снова её потерять. Гарри украдкой следил за тем, как он держит её за талию, и всё сильнее стискивал зубы.

— О Мерлин! Мы забыли про Готлиба! — вдруг воскликнула Гермиона.

— Я пойду к нему, — торопливо подхватил Гарри и тут же пошагал в сторону архива, будто только и ждал повода, чтобы уйти.

«Гарри!» — услышал он вслед, но не обернулся.

* * *

Готлиб сосредоточенно сгорбился над кипой бумаг и на вошедшего не отреагировал.

— Сеть заработала. Все уже эвакуировались. Остались только вы, — сообщил Гарри.

— Не стоит тревожиться обо мне, — спокойно заявил тот. — Я остаюсь.

Гарри почему-то ждал этих слов. Старик настолько привязан к архиву, что было трудно представить его где-то вне этих высоких сводов, пыльных полок и древних свитков.

— Хорошо. Как только будет возможность, я пришлю вам продукты.

— Благодарю, — равнодушно сказал старик и вновь уткнулся в бумаги.

Гарри разобрало любопытство.

— Что вы читаете? — поинтересовался он. — Неужели настолько важное, что вам всё равно, не умрёте ли вы с голоду?

Архивариус оторвался от бумаг и усмехнулся.

— Удивительно, как быстро люди меняют свои приоритеты. Ещё недавно вы требовали от миссис Уизли поскорее найти определённую информацию. А теперь озабочены тем, не проголодаюсь ли я. Непоследовательность всегда мешала достичь высокой цели.

— Цель достигнута. Люди спасены. Что ещё нужно? — Гарри начал раздражаться.

— И вам неинтересно, какую тайну скрывает в себе аббревиатура, занимавшая вас всю неделю?

— Допустим, интересно. Допустим, я даже готов вас выслушать, вместо того, чтобы спешить к жене и детям!

— А, я и забыл, у вас в семье пополнение, — ехидно заметил Готлиб. — Не боитесь такого потомства? Ничего, что ваши дети будут расти бок о бок с чудовищем?

— Боюсь, — признался Гарри. — Но я ничего не могу изменить.

Старик довольно и как-то по-детски захихикал.

— Вы живёте в волшебном мире уже больше двадцати лет, мистер Поттер. А до сих пор не привыкли к чудесам. Я знаю, почему... Вы всё время ищете очевидный выход из ситуации. Хотя, надо признать, финт с мальчиком был довольно нетривиальным.

— Спасибо. Ну, так вы дадите мне посмотреть? — спросил Гарри и опустился в кресло.

— Пользуйтесь, — великодушно разрешил архивариус и вручил Гарри свиток, который до этого увлечённо рассматривал.

«Совершенно секретно

Инструкция по применению СВП, или Стандартного Временного Портала

СВП применяется для исправления определённого события, произошедшего в прошлом.

СВП применяется лишь в случае, когда никакие другие методы уже не действуют.

СВП может быть использован лишь один раз в десять лет.

Человек, изменяющий реальность при помощи СВП, должен осознавать, что уже никогда не вернётся в прежнюю реальность.

Изменяющий реальность должен чётко определить, в какой временной точке он должен оказаться для выполнения своей миссии.

СВП не предназначен для путешествия в пространстве.

Краткое описание

СВП — продолговатый объект смолисто-чёрного цвета размерами 2/4/6 футов со спиралевидным узором на фронтальной стороне...»

Гарри углубился в чтение, и вдруг его пробрала мысль о том, что ничего в мире не происходит зря. И то, что именно ему в руки попал этот свиток — неважно, через кого — это было знамение свыше. Подсказка, дающая возможность решить давно мучившую его проблему: как сделать, чтобы не было этих бессмысленных смертей, хотя трудно сказать, есть ли вообще смысл в смерти. Чтобы жизнь вновь обрела прежние краски, и не была затемнена избыточным, коварным и непреходящим чувством вины. Всё было не зря — страх, злость, отчаяние, дающее мужество сделать правильный выбор. Когда-то давно он думал, что вся его запутанная судьба и есть главное испытание в жизни. А теперь понял, что она — всего лишь плацдарм для последнего шага. Человек, изменяющий реальность, должен осознавать, что он уже никогда не вернётся обратно... Так-то вот.

Джинни, простишь ли ты меня? Поймёшь ли?

— Увлекательное чтиво, правда? — Готлиб хитро улыбнулся. — Честно говоря, я не верю, что СВП действительно работает. А вы?

— Всё познаётся на практике, — Гарри проницательно взглянул на старика. — Сколько лет вы работаете в архиве?

— Достаточно давно, чтобы понять: люди всегда наступают на одни и те же грабли.

— На вашей памяти были случаи использования этого... м-м-м, артефакта?

— Может, и были, — отстранённо проговорил архивариус. — Реальность меняется незаметно. Чтобы объективно оценить суть перемен, надо проживать две жизни одновременно. А это, сами понимаете, невозможно.

— Хватит говорить загадками! Вы были свидетелем применения СВП?!

— Так ведь я поясняю: даже если и был — я не помню. Реальность меняется вместе с воспоминаниями.

— Ясно, — мрачно проговорил Гарри и отправился в хранилище.

Спиралевидный узор на чёрном камне призывно засветился ему навстречу. Гарри осторожно коснулся лоснящейся смолистой поверхности.

В инструкции по применению СВП было указано: «Представить точную дату и приложить к спирали обе ладони». В какой же период времени он должен вернуться, чтобы всё изменить?

Гарри крепко задумался. Возможной точкой отсчёта был прошлый год, когда он начал открыто говорить о грядущей угрозе. Но... это был лишь ещё один «очевидный выход из ситуации». Существует некая исходная, с которой всё пошло не так. Что это может быть? Сорок пятый год? Или двенадцатый? Если так копаться, то можно дойти и до античной эпохи. А может, лучше попытаться что-то изменить в собственной судьбе? Какие события стали для него роковыми? Смерть родителей? Пророчество Трелони? Рождение Волдеморта? Можно ли изменить свою теперешнюю данность, сломав спираль чужой жизни? Почему бы и нет? Если оказаться в том дне, когда Меропа Гонт родила сына в нищем приюте, и изменить всё... Вернуть себе счастливое детство, ежечасно ощутимую любовь близких. Никаких Дурслей, подвала, страха оказаться никому не нужным.

Портал не предназначен для перемещения в пространстве, значит, он окажется в Лондоне, но на несколько десятилетий раньше. Нужно лишь прикоснуться ладонями...

— Вы не видели Гарри? — услышал он голос Гермионы.

— Только что был здесь, — раздался в ответ голос Голиба.

— Куда он мог деться?

— Об этом трудно судить, — уклончиво ответил архивариус, и Гарри подумал, что тот обладает редким умением говорить правду, не договаривая её. — Наверняка у него широкий выбор.

Гарри поморщился: старик до противного прав.

— Мне кажется, его что-то гложет, — поделилась Гермиона.

— Мистер Поттер слишком жаждет осчастливить всех, вместо того, чтобы заняться собственной судьбой.

Гарри хмыкнул.

— Он так измучился за эти дни.

— Нам всем было нелегко, — заметил старик. — Вы ведь тоже, миссис Уизли, стоите перед непростым выбором: между любовью и долгом.

Видимо, Гермионе не понравилось течение беседы, и она сменила тему:

— Разве вы не отправитесь на поверхность, как все остальные?

— Архив нельзя покидать, иначе здесь всё пойдёт не так. В хранилище находятся артефакты, за которыми нужен глаз да глаз. Вы знаете, некоторые из них живут своей собственной жизнью, а некоторые — бесценны.

— Вы имеете в виду...

— СВП. Вы же не хотите, чтобы он попал не в те руки?

— О нём знаем только мы оба и Кингсли.

— Уже трое. А это, судя по поговорке, на одного больше того, чтобы знали все.

Наступила тишина, которую вдруг прервал вопрос Гермионы:

— Вы ведь ничего ему не сказали?

— Мистер Поттер просто создан для того, на что у других не хватит духу.

Гермиона что-то гневно пробормотала и через пару мгновений оказалась на пороге хранилища.

— Гарри, нет! — воскликнула она, увидев его возле камня. — Ты ничего не сможешь изменить!

— Герм, уходи, — Гарри заслонил собой артефакт.

— Но зачем?! Всё ведь разрешилось! Мы живы, наши близкие живы и в безопасности!

— Я не хочу это обсуждать, — упрямо проговорил Гарри.

— Пожалуйста, Гарри, будь благоразумным!

— Не люблю говорить очевидное, но, по-моему, ты обратилась не по адресу, — Гарри вдруг стало весело. — Иди, Герм, всё будет хорошо.

— Но что я скажу Джинни?

— Если повезёт, то вы даже не вспомните об этом инциденте.

— Ну уж нет, Гарри Поттер! Я не позволю тебе улизнуть!

Гермиона вынула палочку и выплеснула «Конфундус», но Гарри оказался быстрее и успешно отбил его. Заклинание, изменив вектор, неожиданно попало прямо в центр сияющей голубой спирали, словно его притянуло неведомым магнитом. В ту же секунду пространство вокруг камня стало искажаться, вбирая с себя всё, что было поблизости. Сама спираль загорелась теперь ярко-синим огнём и завертелась водоворотом. Гарри ощутил, как его затягивает в центр воронки, будто беспомощное судёнышко. Казалось, он одновременно захлёбывается, его выворачивает наружу и разрывает на части. Уносясь в опасную глубину, он почувствовал прикосновение чужой руки и уносящийся вдаль крик: «Гарри!»