Льва узнают по когтям (джен)

Письма и документы все не кончались. От постоянной концентрации на бесчисленных строчках глаза начали болеть и слезиться. Ничего не помогало снять усталость. Кажется, за тридцать лет подобной работы у нее уже выработался иммунитет к любым зельям и магии успокоения.

Минерва сняла очки и потерла переносицу. Пора бы уже заканчивать, иначе она уснет прямо за рабочим столом.

В такие моменты она готова была убить того, кто предложил ее кандидатуру на место замдиректора Хогвартса.

Ах да, это же была ее собственная инициатива.

Пожалуй, гордость, желание показать себя во всей красе тогда сыграли с ней не самую лучшую шутку. Наверное, стоило приглядеться к недоуменным лицам ее тогдашних коллег, что поголовно отказывались от этой высокой должности. Всеобщее уважение казалось ей куда более важным, чем мизерная прибавка к зарплате и ответственность за всю документацию школы, что словно по-волшебству оказалась в ее полном распоряжении на следующий же день после назначения. Иногда ее было так много что нельзя увидеть даже поверхность стола. Причем домашние задания учеников никуда не исчезали. Конечно, часть документации можно доверить зачарованному перу или вовсе поставить на автоматическое копирование, вроде того, что используется для заполнения приглашающих конвертов, но все остальные бумаги ложились именно на ее хрупкие женские плечи.

Еще и Помона заболела. Теперь даже документация, обычно касающаяся продовольственного обеспечения школы, оказалась в руках Минервы. К тому же тех пятерых маглорожденных детей, которых должна была навестить Помона, придется распределять между Северусом и Терезой, чему никто из них, разумеется, не обрадуется. Но если учителю ЗОТИ Минерва могла хотя бы немного доверять, то к Снейпу она не испытывала ни капли теплых чувств. А ведь ей завтра еще придется объявлять им радостные новости и терпеть едкие высказывания зельевара.

Иногда Минерва просто ненавидела свою работу.

— Все, пора заканчивать.

Она потерла переносицу, встала из-за стола и решительным шагом покинула кабинет.

С тихим шипением погасли факелы и свечи. Некоторое время комната оставалась темной и безмолвной.

За дверью вновь послышались шаги. Это не был привычный цокот каблуков Минервы и не стелющийся шаг школьного завхоза. Нет, эти шаги были тихими, но было в них что-то неправильное, словно шел не человек, а зверь, накинувший чужую плоть, еще не привыкший к новому и чуждому для себя телу.

В тишине раздалось приглушенное клацанье штифтов дверного замка. Дверь медленно раскрылась. На пороге стоял человек в длинной черной мантии. Его кисти скрывали тонкие перчатки, а на лицо падала тень от глубокого капюшона. Тяжелая ткань скрывала высокую фигуру, не давая понять, мужчина это или женщина.

Вторженец тяжело шагнул внутрь, стараясь держаться теней, повел головой, осматривая книжные шкафы и пустующие парты. У учительского стола он остановился и начал быстрыми, ловкими движениями перебирать стопки пергаментов и книг. Было заметно, что такая работа для него привычна и даже отсутствие света не мешает ему в его поисках.

Спустя некоторое время человек разочарованно покачал головой и вернул все на свои места. То, ради чего он пришел сюда, все не находилось и пусть ему было известно, что цель где-то рядом, это мало чем помогало в поисках.

Он приступил к обыску стола, открывая глубокие ящики и перебирая лежащий в них хлам.

При взгляде на толстую, невероятно древнюю книгу он замер и тут же, словно опомнившись, начал перелистывать пожелтевшие страницы. Многие слова, особенно вначале уже давно расплылись от старости, но самые новые были четко выведены черными чернилами, их было легко прочитать даже под тусклым лунным светом. Палочка вторженца описала замысловатую петлю и остановилась на одной из строчек. Буквы начали медленно исчезать, а на их месте появились новые слова. Человек в капюшоне удовлетворенно кивнул и положил книгу на то место, где она лежала до этого.

Спустя мгновение он покинул кабинет.

На месте не осталось никаких следов вторжения. Никто не смог бы доказать, что этой ночью в кабинете замдиректора Хогвартса был кто-то чужой.

* * *

Зал утопал в запахе шоколада, ванили и апельсинов. На лицах посетителей танцевали разноцветные отсветы витражей. Откуда-то доносилась приглушенная музыка невидимых инструментов. Кажется, это были пианино и скрипка.

Гарри медленно цедил через трубочку молочный коктейль и разглядывал посетителей, надеясь, что вот сейчас колокольчик над дверью зазвенит и в кафе Фортескью появится рыжая голова Рона. Увы, прошло уже почти полчаса, а друг все не появлялся. Видимо, придется искать его самому. Хотя, так, наверное, будет даже лучше. Дедушке Полу, пусть даже он и ушел в Гринготс по каким-то своим делам, не придется пересекаться с остальным семейством Уизли, старших представителей которого он называл не иначе как «предателями крови».

Как понял Гарри из рассказов деда, у этого термина было два толкования. Старое — человек предавший клятву данную кровному родственнику; и новое, получившее распространение в первой половине двадцатого века на волне антимагловских настроений среди чистокровных волшебников, характеризующее мага, не брезгующего общением с маглорожденными и маглами.

Как ни странно Артур Уизли подходил под оба этих определения. Сначала он как-то увел из-под венца Молли Прюэтт, нарушив какой-то брачный договор, и тем самым здорово разозлив каких-то дальних родственников, а потом оказался одним из самых больших «маглолюбцев» во всем магическом сообществе.

Гарри не очень хорошо понимал всю подоплеку конфликта, но одного простого факта ему хватило — дедушкино презрение к старшим Уизли, к счастью, никак не распространялось на младших и на Рона конкретно, что не могло не радовать.

«Дети не должны быть в ответе за грехи родителей», — сказал однажды дедушка Пол. — «А вот родители всегда должны помнить об ответственности за своих детей, ведь именно на них лежит бремя воспитания. Но часто бывает так, что люди переставляют все с ног на голову, а потом еще спрашивают: куда же катится наше общество?»

При этих словах дедушка казался очень грустным. Наверно, он вспоминал что-то из прошлого о своих детях или даже внуках. Например, о Сириусе Блэке…

Внезапно рядом раздался короткий вскрик и на стол, за которым сидел Гарри что-то налетело.

Или кто-то.

Гарри судорожно схватил стакан с коктейлем. Это произошло скорее рефлекторно, чем осознанно. Увы, но страх, что он разобьет что-нибудь и окажется крайним, намертво въелся в подкорку мозга, за что стоило сказать спасибо тете Петуньи и ее болезненным оплеухам.

Гарри моргнул, пригляделся и тут же замотал головой. Нет, не может быть. На мгновение ему показалось, что рядом оказался кто-то знакомый. Он был готов поклясться, что уже видел эту девочку с темными глазами и густыми чёрными волосами с прямой челкой. Однако стоило ей смущенно улыбнуться, отчего на ее порозовевших щеках появились милые ямочки, как мираж рассыпался прахом, словно его и не было. Стало отчётливо видно, что это абсолютно незнакомый человек.

— Извини, что налетела. Тут очень скользкий пол. Я тебя не ударила?

— Нет, все в порядке, — Гарри поставил стакан обратно на стол и спросил, заметив, как она тревожно оглядывается. — Ты кого-то ищешь?

— Маму и брата. Мы пришли за покупками к школе, но я засмотрелась на маленького морского змея в Волшебном зверинце и отстала. Теперь все никак не могу их найти, — она еще сильней залилась краской.

— Ты первокурсница? Никогда не была на Косом Переулке?

— Да. Это так заметно?

Гарри вспомнил свое первое посещение волшебной улицы и то непередаваемое ощущение сказки, от которого сам поначалу чуть не потерял голову. Но тогда у него в провожатых был Хагрид, по крайней мере, первую половину пути.

— Хочешь, я тебе помогу? Может, пока будем искать твою семью, я смогу найти своего друга.

— А он какой?

— Рыжий, высокий и весь в веснушках, — Гарри пытался придумать самую точную характеристику Рона, по которой его будет легко узнать в толпе. — У него много братьев и сестра. Они все ходят вместе, так что их трудно будет не заметить.

— Кажется, я видела похожих людей у лавки старьевщика несколько минут назад, — задумчиво ответила девочка. — Если повезет, они еще будут там.

— Тогда пошли, может, по пути найдем твою маму с братом, — Гарри положил на стол пару сиклей, что дедушка дал ему на расходы, задумался и спросил. — А как они выглядят?

— Оба высокие, со светлыми волосами и серыми глазами.

Почему-то первым человеком с такой внешностью на ум пришел Драко Малфой. А что? Внешность вполне соответствует. Правда, в голове Гарри никак не укладывалось, что эта солнечная и дружелюбная девочка может оказаться младшей сестрой этого высокомерного сноба.

— Меня, кстати, зовут Гарри, — он предпочел назвать только свое имя без фамилии. Не хватало еще, чтобы новоявленная знакомая стала приставать с неудобными вопросами или вовсе хлопаться в обморок от удивления от встречи с главной знаменитостью магической Британии. — А тебя?

— Шарлотта, но все зовут меня просто Лотти.

Скрепив знакомство рукопожатием, дети вышли из кафе и повернули направо, быстро пробираясь сквозь толпу и стараясь не потерять друг друга из виду.

У лавки старьевщика никого уже не оказалось кроме пары ушлых рейвенкловцев, что копались в горах макулатуры в поисках каких-нибудь интересных записей или старых конспектов старшекурсников. В ответ на закономерный вопрос, не попадалась ли им на глаза толпа рыжих детей или высокая светловолосая женщина с мальчиком одиннадцати лет, они только махнули в сторону алхимической лавки.

К счастью на этом первая половина поисков завершилась.

Рон стоял на улице и со страдальческим видом разглядывал витрину магазина и находящиеся внутри ингредиенты отвратительного вида. Его заметно мутило и, казалось, что еще секунда в окружении этой вони и его вырвет прямо в ближайший чан с чьими-то дергающимися розовыми щупальцами. Шарлотта в свою очередь, никак не демонстрировала отвращение или неприязнь к такому окружению. Видимо опыт в приготовлении зелий у нее уже был. Возможно, Снейп на зельеварении даже будет орать на нее чуть меньше, чем на всех остальных первокурсников.

— Рон! — прокричал Гарри, привлекая к себе внимание.

Друг мгновенно закрутил головой, растянулся в счастливой улыбке при виде Гарри и подошел ближе.

— Гарри! Извини, что опоздал. Из-за очередной шутки близнецов мы никак не могли выйти вовремя, — он смущенно потер шею и указал на новую знакомую. — А это кто?

— Это Шарлотта. Она потерялась, а я все никак не мог тебя дождаться. Вот мы и решили помочь друг другу в поисках. Тебя я нашел. Теперь осталась найти ее родителей.

— О, Мерлин, бедная девочка! — прямо за спиной Рона, словно из воздуха материализовалась маленькая полная женщина, такая же рыжая, как и все остальные члены многочисленные семейства. Молли Уизли собственной персоной. — Надо немедленно сообщить в отдел надзора за несовершеннолетними волшебниками. Наверняка твои родители уже с ума сошли от беспокойства, разыскивая тебя по всей улице! А если бы ты зашла в Лютный переулок! Даже представлять такое не хочу!

Шарлотта и Гарри только шокировано переглянулись в ответ на такую экспрессию. Рон и Джинни в свою очередь были невозмутимы, как солдаты королевской гвардии. Видимо такие яркие проявления чувств были абсолютно нормальны для Уизли и поэтому люди, привычные к их поведению, никак на это не реагировали. Однако, к таким индивидуумам относился только Рон и его младшая сестра, а вот окружающие волшебники на улице стали бросать заинтересованные взгляды на разворачивающуюся сценку, а некоторые даже останавливались и в открытую наблюдали.

Шарлотта опять покрылась румянцем и кажется, готова была провалиться сквозь землю. Вполне возможно, что она уже и сама была не рада, что попросила Гарри о помощи.

Внезапно ее глаза расширились и она с тихим, облегченным вздохом направилась в сторону толпы. Гарри тоже повернул голову в сторону и чуть не сел там же где и стоял.

Среди разномастных волшебников стояла профессор Саммерс. Ее тонкие губы нервно сжались в бесцветную полоску, вьющиеся золотистые волосы разметались по плечам, а серые неподвижные глаза смотрели неотрывно и внимательно. В своей длинной льдисто-голубой мантии с узкими рукавами она напоминала Снежную королеву. Не хватало только ледяных саней и Кая.

Словно в ответ на мысли Гарри, из-за ее спины вышел незнакомый мальчик, одного возраста с Шарлоттой. Чертами лица и копной светлых вьющихся волос, одновременно похожих на львиную гриву и бараньи кудри, он напоминал и профессора Саммерс и ее отца Джека.

Гарри готов был хлопнуть себя по лбу от досады. Ну почему из всех светловолосых и сероглазых людей он в первую очередь выбрал именно Малфоя? Довольно глупо, но он даже и не предполагал, что у преподавателя ЗОТИ есть семья и тем более дети.

Профессор подошла ближе и положила ладонь на плечо Шарлотты, затем чуть наклонилась и что-то быстро сказала ей, отчего уши у девочки вспыхнули, как маковый цвет.

— Добрый день, — она поздоровалась со всеми разом, после чего развернулась к миссис Уизли. — Молли, ты не представляешь как я тебе благодарна, за то что ты нашла мою дочь.

— О, милая, в этом нет ни капли моей заслуги. Я только собиралась помочь, но ты уже казалась тут. Так что все нормально, не стоит благодарности, — миссис Уизли растянулась в улыбке. — Вы пришли за школьными принадлежностями?

— Да, уже всё купили, кроме учебников.

— Правда?! Мы тоже! Может, пойдем вместе, чтобы на этот раз никто уже точно не потерялся? — шутливо поинтересовалась миссис Уизли.

Профессор склонила голову к плечу, словно раздумывая, что ответить на неожиданное предложение. Она довольно комично смотрелась рядом с шебутной матерью многочисленного семейства рыжиков. Высокая, почти на голову выше своей собеседницы, бледная, статная, не сказать что особо красивая, но определенно притягивающая взгляд, она была похожа на статую, вырезанную из мрамора или льда.

— Я согласна.

Тут она обратилась к Гарри:

— Ты ведь пришел сюда с дедушкой? Он не будет против, если ты пойдешь с нами?

— Да, он сейчас в Гринготтсе. Мы договорились, что пока его не будет, я куплю учебники и встречусь с Роном. Так что, если я пойду с вами, все будет нормально.

Профессор кивнула, и они все вместе направились во «Флориш и Блоттс». По пути миссис Уизли расспрашивала профессора об успеваемости своих детей, в особенности близнецов, успехах Рона в шахматном клубе и долго рассказывала, как она переживает, что ее младшая дочь не попадет на Гриффиндор.

Подойдя к магазину, Гарри к своему изумлению, увидел у входа огромную рвущуюся внутрь толпу, по большей части состоявшую из женщин возраста миссис Уизли. У входа затюканный волшебник без конца повторял:

— Спокойнее, леди, спокойнее! Не толкайтесь! Пожалуйста, аккуратней с книгами!

Причиной такому ажиотажу была, очевидно, огромная вывеска на верхнем окне:

Гилдерой Локхарт подписывает автобиографию

«Я — ВОЛШЕБНИК» сегодня с 12.30 до 16.30.

— Какая удача! — воскликнула миссис Уизли.

— Вот ведь не повезло, — тихо пробормотала профессор Саммерс.

Женщины высказались одновременно, но почти все услышали только возглас первой. За стеклом витрины промелькнули рыжие волосы Перси и близнецов. Миссис Уизли расставила руки по бокам и как ледокол прошла сквозь толпу внутрь, игнорируя возмущенные возгласы и откровенную брань.

— Мама попросила папу постоять в очереди за автографом. Она обожает книги Локхарта, — пояснил Рон.

— Было бы за что, — хмуро ответила профессор Саммерс и протиснулась в помещение следом за своей рыжей знакомой. Было настоящей загадкой, как ей удается так быстро двигаться вместе с больной ногой и тростью.

— Ей не нравятся книги Локхарта? — удивленно спросил Рон. В его голове просто не укладывалось, что на свете есть женщина, что не восхищается этим писателем. Потом он задумался, видимо сравнивая свою мать с профессором, и понял, что сморозил глупость.

— В этом году этот идиот пытался протолкнуть свои книги в учебную программу по ЗОТИ, — со смешком ответила Шарлотта. — Мама долго возмущалась, называла его бездарным графоманом и, кажется, готова была убить, лишь бы больше никогда не видеть его лица.

— Видимо этот Локхарт и правда редкостный идиот. Разозлить профессора Саммерс… Да он настоящий самоубийца!

Гарри с содроганием представил себе взбешенную преподавательницу ЗОТИ и поспешил внутрь, надеясь, побыстрее купить все нужные учебники и пойти погулять по Косому Переулку вместе с Роном.

Очередь тянулась через весь магазин в самый конец, где Локхарт подписывал свои книги. Взяв по учебнику «Основ защиты от Тёмных искусств. Часть II», все трое устремились вдоль очереди, туда, где стояла чета Уизли и профессор Саммерс.

— Вот и вы! Прекрасно! — взволнованно дыша и приглаживая волосы, воскликнула миссис Уизли. — Ещё минута — и мы увидим его!

Мистер Уизли и профессор Саммерс синхронно закатили глаза, всем своим видом показывая степень своей готовности лицезреть светлый лик Локхарта.

Сам писатель восседал за столом в окружении собственных портретов. Все они подмигивали и одаривали ослепительными улыбками поклонниц и поклонников. Живой Локхарт был в мантии цвета незабудок, в тон голубым глазам, а волшебная шляпа была лихо сдвинута на золотистых локонах.

Коротышка нервозного вида приплясывал вокруг стола, то и дело, щёлкая большой фотокамерой, из которой при каждой вспышке валил густой пурпурный дым.

— Не мешайся! — рявкнул он на Рона, пятясь назад и наступив ему на ногу. — Не видишь, я снимаю для «Ежедневного пророка».

— Тоже мне! — Рон потёр отдавленную ногу другой.

Локхарт услыхал восклицание. Посмотрел в сторону Рона. И вдруг вскочил с таким видом, как будто в магазине приземлилась летающая тарелка.

— Не может быть! Неужели это сам Гарри Поттер! — возликовал он.

Возбуждённо шепчась, толпа расступилась. Локхарт ринулся к мальчику, схватил его за руку и уже хотел было потащить к столу, как его запястье перехватила профессор Саммерс. Хватка у нее была железная, поэтому освободится писателю удалось только, когда Гарри отошел на безопасное расстояние за спины мистера и миссис Уизли.

— О, это вы миссис Саммерс! — голос мужчины был пронизан фальшивым радушием. — Вы все-таки решили принять мое предложение и включить две мои последние книги в школьную программу Хогвартса?

Толпа фанаток вокруг восторженно зашумела.

— Нет, мистер Локхарт, — красивый голос профессора сочился ядом и звенел металлом. — Я здесь чтобы напомнить вам, что вы не имеете права делать какие-либо фотографии несовершеннолетнего волшебника в качестве рекламы своих книг без согласия его родителя, опекуна или официального представителя. И особенно делать это по принуждению.

— Ну, что вы? Какое принуждение? — Локхарт расплылся в еще более фальшивой улыбке. — Уверен, Гарри и сам хотел бы украсить первую полосу завтрашнего «Ежедневного пророка»!

— Нет, спасибо. Я не люблю фотографироваться, — вставил свое слово Гарри.

Глаза Локхарта сверкнули злобой, но улыбка так и не сошла с его лица.

— Ну, что ж, в таком случае не буду отвлекать от покупок. Меня ждет еще столько фанатов, всем надо раздать автографы и выразить свои наилучшие пожелания!

С этими словами он развернулся и вновь занял свое место за столом в окружении портретов. Гарри облегченно вздохнул и, наконец, смог спокойно пройтись по магазину, набирая нужные учебники по списку. У стеллажа с книгами по гербологии он услышал голос, который просто не мог не узнать. Рядом стоял Драко Малфой собственной отвратительной персоной и нагло улыбался.

— Знаменитый Гарри Поттер! Не успел войти в книжную лавку и тут же стал самой обсуждаемой персоной на всей улице! Еще не надоело прятаться под женской юбкой, а?! — намекнул он на заступничество профессора.

— А-а, это ты! — Рон взглянул на Драко, как на дохлого таракана. — Держу пари, ты удивлён, что встретил здесь Гарри.

— Ещё больше удивлён, увидев тебя в этом магазине. Ух ты, сколько покупок! — Драко заглянул в котел с учебниками. — Небось, твои родители теперь месяц будут ходить голодные.

Рон покраснел и уже сжал кулаки, готовясь броситься на обидчика, но Гарри успел схватить друга за плечо.

— Рон! Сейчас же перестань! — крикнул мистер Уизли, продираясь сквозь толпу с близнецами. — Идите на улицу. Это не магазин, а сумасшедший дом

— Ба-а! Кого я вижу! Артур Уизли!

Это был старший Малфой. Подойдя к сыну, он опустил руку ему на плечо и ухмыльнулся — точь-в-точь, как Драко.

— Здравствуйте, Люциус, — холодно приветствовал его мистер Уизли.

— Слышал, что у Министерства прибавилось работы. Все эти рейды, знаете ли! Хоть сверхурочные-то вам платят?

С этими словами он сунул в котёл Джинни руку и достал старый, потрёпанный учебник «Руководство по перевоплощению для начинающих».

— По-видимому, нет, — вздохнул он. — Стоит ли позорить имя волшебника, если за это даже не платят?

Мистер Уизли покраснел ещё гуще детей.

— У нас с вами разные представления о том, что позорит имя волшебника, мистер Малфой, — отрезал он.

За спинами спорщиков раздались ленивые хлопки. Это профессор Саммерс оперлась бедром о стол заваленный книгами и медленно аплодировала. Лицо ее не выражало ничего и было похоже на маску.

— Превосходные манеры. А какая экспрессия! Салазар Слизерин должен гордиться членами своего факультета, — она по птичьи наклонила голову к плечу и улыбнулась одними губами. Глаза у нее были еще более холодными и неподвижными чем обычно.

— Какие люди! Сама глава спецотдела Аврората собственной персоной. Ах, да, как я мог забыть, — старший Малфой усмехнулся, — вы же потеряли свою должность вместе со всеми регалиями.

Они подошли ближе. Между двумя этими людьми было так много общего, что они казались искаженными отражениями друг друга. Оба светловолосые, бледные и сероглазые. С тонкими губами и высокого роста. Даже трости, не считая набалдашников, почти идентичны. Но, несмотря на внешнюю схожесть, нельзя было найти двух людей более разных по внутреннему содержанию.

— О, мистер Малфой, прошел целый год с момента моего выхода в отставку. И, я так понимаю, у вас опять появились проблемы с памятью. — Она иронически выгнула бровь и как бы сочувственно продолжила. — Может быть, стоит посетить доктора в Мунго, а то у вас это уже не первый приступ беспамятства. Если я не ошибаюсь, первый произошел на суде в восемьдесят первом.

— Кажется, это вам скоро придется идти к целителю, иначе как можно оправдать, то, что вы забыли окончательный вердикт Везенгамота.

— Я предпочитаю доверять своим глазам, а не весьма… замотивированным судьям.

— Интересными словами вы называете простую дружбу, миссис Саммерс, — старший Малфой сузил глаза. — Хотя чего можно ожидать от женщины, что предпочитает компанию таких людей как Уизли. Ниже падать некуда.

— Увы, что поделать, — профессор Саммерс пожала плечами, — если в наше время от отпрыска Предателей крови можно ожидать большей вежливости и умения вести себя в обществе, чем от чистокровного волшебника. Видимо аристократия медленно вырождается.

— О, ну, разумеется, дочь маглы и грязнокровки всегда сможет верно определить положение нынешней аристократии, — прошипел он не хуже змея.

— Ну, я может и не аристократка, но в отличие от вас, мне будет приятней поклониться Королеве Великобритании, что не является волшебницей, чем ползать на коленях перед самозваным Лордом-полукровкой.

В глазах профессора Саммерс искрились стальные искры застарелой и невероятно сильной злобы.

Обстановка накалялась. Мистер Уизли с благоговейным ужасом смотрел на профессора. Видимо он не обладал достаточной выдержкой, чтобы вмешаться и при этом не броситься на старшего Малфоя с кулаками.

Многие люди в толпе начали с интересом прислушиваться к спору, из-за чего очередь фанатов Локхарта сильно поредела. Это заметил главный любитель быть в центре внимания. Локхарт быстро поднялся, грубо оттолкнул стоящего на пути фотографа и вклинился в разговор:

— Господа, прошу, перестаньте ссориться, вы мешаете этим милым дамам, — тут он указал на толпу сорокалетних женщин, что стаей голодных гиен смотрели на развернувшееся представление. Видимо эту ссору они будут мусолить еще очень долго.

Профессор Саммерс и старший Малфой синхронно повернули головы и смерили писателя одинаковыми убийственными взглядами.

— Разве, похоже, что мы ссоримся?

— Да, это у нас с миссис Саммерс такая манера разговаривать. А вы кем являетесь, мистер…? — отец Драко вопросительно выгнул бровь.

— Локхарт. Гилдерой Локхарт. Писатель. Вы, должно быть читали мои книги. «Победа над привидением», «Встречи с вампирами», «Увеселение с упырями»…

— Я не увлекаюсь беллетристикой.

Локхарт аж подавился, а его голливудская улыбка на мгновение сменилась жутким оскалом. Он явно был в бешенстве. Ну, а как же! Второй раз за день оказывается в унизительном положении прямо на глазах у своих самых преданных фанатов.

— Ясно, — он справился с эмоциями и быстро нацепил маску дружелюбный и обаятельного литератора, — в таком случае, я все равно прошу вас покинуть книжный магазин и «разговаривать» в другом месте.

— О, можете не переживать. Мы уже закончили, не так ли миссис Саммерс?

— Разумеется, мистер Малфой. Предполагаю, мы увидимся с вами на собрании попечителей Хогвартса в этом сентябре. Надеюсь, вы как председатель, не станете пренебрегать своими обязанностями?

— Как можно, — в голосе старшего Малфоя так и сквозила ирония. — Дети же являются такой важной частью нашего общества.

После этих слов он сунул обратно в котел учебник Джинни, который все еще оставался в его руках, выразительно посмотрел на сына и покинул книжную лавку.

Профессор со своей обычной невозмутимостью поправила упавший на глаза локон и направилась на кассу.

* * *

Над головой кружились хрустальные цветы, испускающие мягкий белый свет. Вокруг стоял ненавязчивый аромат роз, жасмина и белых фрезии. На мраморном полу был расстелен турецкий ковер, а стены украшали зеркала в золотых рамах и прекрасные акварельные пейзажи.

Нарцисса сидела на мягком кожаном кресле в магазине «Твилфитт и Таттинг» и ждала, когда будет готова школьная форма для её сына. Мерки были сняты еще дома, поэтому она разделилась с Люциусом и Драко, и сразу направилась в сторону магазинов с одеждой, попутно выбрав пару новых шелковых мантий и для себя.

Женщина оторвалась от каталогов с новинками магической моды, посмотрела на свое отражение в ближайшем зеркале и поправила выбившийся из прически локон. Время стремительно бежит, а она все также хороша, как и прежде. Кровь Блэков обеспечила Нарциссу необычайной красотой и магическим талантом, благодаря которому эта красота не увянет еще очень долго.

Она встала и подошла к витрине, внимательно рассматривая длинную голубую мантию на манекене. Узкие рукава, идеальный крой, облегающий силуэт и ничего лишнего. Да, это платье должно ей идеально подойти.

Нарцисса бросила презрительный взгляд на улицу. Косой Переулок был переполнен людьми и лишь единицы могли позволить себе ту жизнь, которой жила она. Изнутри магазина все выглядели такими грязными, потрепанными, недостойными даже проходить мимо. Ни одного знакомого или хотя бы просто приятного лица. Одни уроды.

Словно окно в другой мир.

Внезапно среди толпы появилось незнакомое лицо.

У входа в банк стоял высокий, молодой мужчина, очень красивый, но не настолько чтобы считаться женственным. Вся его фигура, поза, каждое движение головы выдавало немалую внутреннюю силу характера и воспитание достойное чистокровного волшебника. Его пронзительные темные глаза также безразлично скользили по людскому потоку, как и взгляд самой Нарциссы.

Женщина поначалу и сама сначала не поняла почему обратила на него внимание. Он выделялся одновременно и магловской одеждой и невероятным благородством, даже аристократическим достоинством.

А еще было в нем что-то неуловимо знакомое.

Миссис Малфой все вглядывалась, смотрела до рези в глазах. Профиль точно пером начертан. Ей все казалось, что она уже где-то видела эти правильные черты лица и прямой нос, и тонкие губы, и острые скулы. От рук незнакомца — такие бывают лишь у пианистов — она и вовсе не могла оторвать взгляд. Но если бы они встречались, она бы обязательно запомнила. Хотя… Возможно, они виделись в школе, но учились на разных курсах и факультетах? Или вообще это была мимолетная встреча на старинных улицах Рима или Лазурном берегу?

Незнакомец повернул голову и посмотрел ей прямо в глаза, словно почувствовал чужой интерес. Взгляд у него был пронзительный и темный, холодный, будто не человек смотрит, а мертвец. Нарцисса непроизвольно отшатнулась, застигнутая врасплох.

— Миссис Малфой, мы закончили с формой для Драко, — помощница портного заставила её обернуться.

— Х-хорошо, — слова застряли в горле. — Сложите все в пакет и приготовьте чек.

Нарцисса прижала ладонь к груди, стараясь успокоить отчаянно бьющееся сердце. Чувство дежавю все не отпускало. Она сглотнула и украдкой посмотрела на улицу через плечо, но не увидела никого кроме безликой массы людей.