Глава 14

— Эй, приятель, — Барти, судя по всему, хотел достать волшебную палочку, но невдалеке находился Флитвик, так что мой друг сдержался, — ты говори, да не заговаривайся. И держись подальше от Джейн, понял?

— Сунешься — получишь! — поддержал друга Северус. — Ты, конечно, мелкий и псих, но в морду я тебе за друга дам, не сомневайся.

Он здорово вытянулся за это лето, так что сейчас буквально нависал над первокурсником. Локхарт откровенно струсил.

Я внимательно смотрела на потенциального писателя, который искренне считал, что важен не сам подвиг, а то, как про него рассказывают.

— Послушай, — сказала я, — ты действительно хочешь мою известность? Я прославилась на всю магическую Британию, когда написали, как мне жилось в приюте. Меня пытались убить, а не добив — похоронили заживо, но я сумела выбраться из могилы. На вспышку стихийной магии отреагировали авроры, а потом меня очень долго лечили в Мунго. Все это есть в «Пророке». Ты, правда, хочешь такой славы? Могу поделиться.

— Да, приятель, давай мы тебя придушим и закопаем, — предложил Фил, — выберешься — прославишься. А если нет, то извини. Еще и смеяться будут.

Из стены выплыл брат Эдмунд.

— Слава, юноша, это еще не все, — сказал он, — скольких людей мы знаем не благодаря их славным деяниям и достойным подвигам, а потому, что они были преступниками. Или глупцами, попадавшими в нелепые ситуации. И не завидуйте Джейн, ее слава досталась ей кровью и пережитым ужасом. Уверяю вас, она бы предпочла без нее обойтись.

Однако было похоже, что для Локхарта все это прозвучало неубедительно.

— Я поговорю с вашим деканом, юноша, — покачал головой призрак Хаффлпаффа, — и с Серой Дамой. Вы опасны. И в первую очередь — для самого себя. Вы рискуете стать преступником ради иллюзии, в сущности, ради пустышки.

— Слава — это не иллюзия! — ответил Локхарт. — Слава — это… слава!

— Точно псих, — прокомментировал Фил.

Пожалуй, стоило написать в Мунго. Этого деятеля необходимо остановить, пока не стало поздно. Он же может в той же часовне что-нибудь устроить, а взрослый Локхарт в книгах стирал своим «конкурентам» память. Нападет ведь, скотина такая.

Интересно, у магов есть принудительная госпитализация?

Но пока с Локхарт мы ничего поделать не могли. Наш путь лежал в Выручай-Комнату. В этот раз добрались без приключений.

— Столько всего узнать надо, а тут еще и это! — проворчал Барти. — Дичь какая! Славу у него украли, у идиота!

— Барти, — тихо сказала Сивилла, — знаешь, тут все не просто. Он когда на Джейн смотрел, мне страшно стало.

— Я напишу целителям, — сказала я, — вдруг на сумасшедших клятвы не действуют? А этот Локхарт точно сумасшедший. Я его боюсь.

Северус покрутил головой.

— Мне сперва смешно было, — сказал он, — когда этот чудик про котел пел. Ну, дурак и дурак, а вот взгляд у него нехороший.

— Он не дурак, — сказала я, — был бы дураком, так и никаких проблем. У сумасшедших своя логика и свой мир, в котором они живут. Многие из них очень умные и хитрые, потому искусно притворяются нормальными.

— У нас в Коукворте жил один псих, — сказал Северус, — он поджег паб. Еще и двери снаружи подпер, гад. Потом оказалось, что одна девушка пошла в этот паб со своим кавалером, а псих считал, что это его девушка. Хотя они просто жили по соседству, даже не общались.

Я покивала.

— Есть такие. Он себе что-то там придумал, например, что он на этой девушке женится, а ее мнение его не интересует. Она хоть не погибла?

— Быстро потушили, — ответил Северус, — там все живы остались, только ожоги у многих были.

Барти и Сивилла переглянулись.

— Кошмар какой!

— А теперь представьте, что бы натворил тот псих в Коукворте, если бы он был магом с волшебной палочкой, — поежилась я.

— Пиши целителям, — сказал Барти. — Сив, тебе стоит быть осторожнее — ты же с ним на одном факультете. Хорошо еще, что мальчикам в девчачьи спальни хода нет.

Пергамент у меня был с собой, мы ведь планировали книги копировать, так что письмо я написала быстро.

— А теперь, леди, — сказал Северус, — хватит прохлаждаться. Буду учить вас защищаться, а то мало ли что.

Выручай-Комната послушно предоставила нам зал для тренировок. Что тут можно сказать, хреновые из нас с подругой бойцы. Заклинания получались довольно легко, ведьмы мы не слабые, но вот реакция… Барти и Северус только головами качали.

— Вы пока палочку достанете, вас десять раз убить можно, — констатировал Северус, — придется тренироваться.

— Будем, — согласилась я, — куда деваться. Но я бы и не боевые заклинания потренировала. Щиты и что-нибудь бытовое. Это пострашнее боевки будет.

И я озвучила свои заключения по поводу магической кулинарии.

Мальчики только в затылках чесали.

— А ты кровожадная, Джейн, — хмыкнул Барти, — надо же, нафаршировать как курицу.

— У меня было голодное детство, — напомнила я.

Сивилла хихикнула.

— Джейн права, тогда даже не поймают. Всегда можно сказать, что бытовые чары отрабатывали, а тут просто совпадение. Это не «Секо» с «Бомбардой».

— Нужно придумать удобные комбинации из боевых чар с бытовыми, — предложил Северус, — и зеркальные щиты тренировать.

Мы еще немного позанимались, потом я отправила свое письмо. А тут и отбой.

Флитвику я про письмо в Мунго сказала, все-таки Локхарт его студент. Профессор вздохнул и покачал головой.

— Ты права, Джейн, тут нужна помощь целителя. Брат Эдмунд считает, что мальчик может стать опасным. Пусть его обследуют, думаю, что смогу убедить родителей.

Вот и хорошо.

Все-таки ужин — самый невезучий прием пищи в Хогвартсе. То меня приватизировать пытаются, то Хагрида ловят, а тут явление разъяренной ведьмы.

Довольно высокая женщина с развевающимися волосами и сверкающими глазами ворвалась в Большой Зал, когда большинство студентов не успели еще занять свои места.

От вопля: — Да как вы смеете! — парящие над столами свечи заколыхались.

Дамблдор удивленно привстал со своего золоченого трона, а все остальные в полном шоке уставились на гостью.

— Что случилось? Вы кто такая? — спросил Дамблдор. — Кто пустил?

— И кто бы попробовал меня не пустить?! Да как вы смеете! Ко мне целители из Мунго обратились, дескать, мой мальчик нуждается в лечении! Мой мальчик! В лечении! У… у мозговеда!

— Э-э-э-э, миссис Локхарт, я полагаю? — спросил Флитвик. — Не нужно так кричать. Ваш сын действительно нуждается в помощи. Его поведение…

— Молчать! — взвизгнула мамаша Гилдероя. — Не сметь!

— Мадам, — сказал Дамблдор, — давайте пройдем ко мне в кабинет и все решим. Зачем же обсуждать проблемы при всех?

— Какие еще проблемы?! Это у вас у всех проблемы! Это происки завистников и врагов! Мой… мой Гилли самый умный! Самый талантливый! Самый!..

— Послушайте… — начала МакГоннагал.

— Нет, это вы послушайте! Гилли мне все написал! Ему не дают петь! А он… он поет лучше всех! У него волшебный голос и абсолютный слух! Я мать! Я точно знаю! А вы… Вы губите талант и покровительствуете какой-то… какой-то безродной замарашке! Безродной и бесталанной! Я буду жаловаться! Я буду жаловаться министру! Я буду жаловаться на министра! Вы у меня все попляшете!

Я считала, что самая жуткая мамаша у братьев Блэков? Беру свои слова обратно. Вот где ужас хтонический, бессмысленный и беспощадный. Страшная вещь наследственность.

— Еще одна чокнутая! — послышалось со стороны стола Райвенкло. — Мамочки!

Миссис Локхарт резко повернулась в ту сторону.

— НИКТО НЕ СМЕЕТ НАЗЫВАТЬ МЕНЯ ЧОКНУТОЙ!

Дамблдор наконец-то сообразил достать волшебную палочку, разоружить явно сумасшедшую особу и связать ее от греха подальше.

— Мама! — заорал Гилдерой. — Не смейте обижать мою маму!

Его скрутили соседи по столу. Локхартов отправили в Больничное Крыло. Все были в шоке.

— Если у него мать такая, то ничего удивительного, — наконец сказала наша староста, — бедный парень. У него не было шансов вырасти нормальным.

Народ потихоньку отходил от ошеломляющего явления мадам Локхарт и начал обсуждать происшествие. МакГоннагал, Флитвик и Дамблдор ушли.

— Тихо! Тихо! — сказал Слагхорн. — Успокойтесь! Их осмотрят целители. Все под контролем.

— А прикиньте, этот дурачок воет про котел, полный любви, а его мамаша глаза от восторга закатывает! — донеслось со стороны Слизерина.

— Слушайте, но ее же должны были как-то проверять. Хоть раз в жизни! — спрашивали райвенкловцы. — Она же сумасшедшая, это сразу видно.

— Они живут у магглов, — стал рассказывать кто-то из тех, кто что-то знал, — этот Гилдерой — полукровка, его отец маггл. Вроде там еще сестры есть, но они сквибы. Кто ее мог в Мунго отправить, магглы, что ли?

— А прикинь, что она с магглами творила, если они ее сыночком не восхищались, — сказал кто-то еще.

— Ну так аврорат должен был отреагировать, — не очень уверенно сказал Регулус Блэк.

— Это если убивать и пытать, — ответили ему, — а если просто по мелочи гадила или память стирала, то аврорат и не узнает.

Что-то мне подсказывало, что мелкими пакостями там дело не ограничивалось. А ведь у канонного Локхарта коронным заклинанием был именно «Обливейт». Мог и у мамы научиться. Сколько же народу эта тетка изувечила! Волдеморт отдыхает. А ведь был какой-то псих, который травил мышьяком тех, кто как-то не так с его точки зрения на него посмотрел или не то сказал. Приглашал в гости на чай и того. Английский псих, только вот фамилию, хоть убей, не вспомню. Так что такое психическое расстройство точно есть, а тут еще и магия добавилась. Ужас!

— Нормально, да? — это уже Северус. — Она Джейн не видела и не слышала, а уже себе напридумывала. Джейн потрясающе поет, а ее с таким сравнили.

— И она-то точно чистокровная, — добавил еще кто-то, — полукровка ритуал «Отреченное дитя» просто не переживет. Я летом у прабабки спрашивал.

— Тихо там! — пытались навести порядок старосты. Но, скажем так, без энтузиазма. Сами были не прочь обсудить происшествие.

Мы с друзьями удрали в Выручай-Комнату.

— Какой кошмар! — сказала Сивилла.

— Вот так и порадуешься, что родни нет, — поежилась я, — правильно сказали, не было у этого Гилдероя Локхарта шансов нормальным вырасти. Даже если он от матери сумасшествие не унаследовал, она его практически изуродовала.

Барти несколько раз несильно ударил кулаком по столу. Северус закусил губу.

— Сумасшествие можно унаследовать? — спросил он.

— Вроде бы да, но об этом лучше у мозговедов спросить, — сказала я, — можно еще раз в Мунго написать.

— Но ведь это ужасно! — проговорил Барти. — Ужасно! Она же его любит, правда? И он ее тоже. Если бы не любила, то он мог остаться нормальным? Я не понимаю, правда, не понимаю!

— Стоит писать письмо, — сказала Сивилла, — действительно, пусть нам объяснят. Или книги у Комнаты попросим?

— Нет, — сказала я, — эти книги лучше не трогать.

— Почему? — удивился Северус.

— Книги по медицине лучше читать вместе со специалистами, — пояснила я, — я слышала, что многие начинают у себя признаки заболеваний искать. И находят. Самовнушение — довольно опасная вещь.

Барти отвлекся от своих мыслей и хихикнул.

— Получается, что книги по медицине опаснее тех, что по черной магии? Может, Поттеру подбросим? Пусть у себя драконью оспу поищет.

— Тогда уж лучше по всяким дурным болезням, — сказала я, — ну… по венерическим.

Расхохотались все.

— Я уже говорил, что ты очень кровожадная, Джейн, — покачал головой Барти, — представляете лицо мадам Помфри, когда к ней гриффы с подобным обратятся?!

Посмеялись, и стало легче. Было решено написать в Мунго, а пока мы скопировали еще несколько справочников.

На другой день нам сообщили, что миссис Локхарт поместили в Мунго в палату для буйных, а Гилдероя перевели на домашнее обучение. Нашлась родня по матери, которая согласилась позаботиться обо всех детях Локхартов. Кроме того, Гилдерой должен пройти курс лечения.

Похоже, что не будет у нас известного писателя. Хотя… писателем он может и станет, кто знает. Другое дело, что никому память не сотрет. И, главное, его не будет в Хогвартсе. Сивилла сказала, что даже у них в башне как-то уютнее стало, похоже, что Гилдерой буквально генерировал напряжение вокруг себя. Да уж, без него намного лучше, определенно…

Несколько дней все обсуждали только это, еще бы — такая сенсация. Поттер вякнул что-то вроде, что Эйр совсем озверела, украла, дескать, у мальчишки славу, а когда тот возмутился, то и из Хогвартса выперла. Интересно, откуда узнал про письмо? Когда народ начал крутить пальцем у виска, Поттер тут же заявил, что это шутка такая.

Шутки шутками, но Северус в отместку воплотил в жизнь мою идею с книгой по колдомедицине. Вензаболевания у магов лечатся легко, зато хватает весьма мерзких проклятий именно по этой части. Я одним глазом глянула, так мне поплохело. Чего только не творили обозленные мужья и жены и брошенные любовники и любовницы. Причем книга была именно для целителей, там сами проклятья не приводились, только признаки заболевания и методы лечения. Многие проклятья были отсроченного действия, да и последствия проявлялись не сразу, а постепенно, имитируя обычное заболевание. В общем, самое то для пацанов, у которых вполне могли уже начать шалить гормоны. А тут еще и книжка с картинками, да еще про ЭТО. Копию, пронесенную в библиотеку, а потом «забытую» на столе, углядел Блэк.

Гриффиндорцы были потеряны для внешнего мира. Причем, похоже, что книгу скопировали и другие. Копия Северуса должна была продержаться три дня.

На явно неадекватное поведение факультета обратила внимание даже крайне невнимательная МакГоннагал. Тем более что шутку поддержал Барти, наслав втихаря на Поттера чары, заставившие того чесаться.

— Джей, тебя прокляли! — заорал Блэк. — Скорее в Больничное Крыло! Мадам Помфри, спасайте!

— Мистер Блэк, прекратите немедленно! Что еще за шутки! — строго сказала МакГоннагал. — Кто кого проклял?

— Джеймса прокляли! Мэм, это не шутки! Я читал. Там тоже все вначале думают, что просто чесоточный порошок, а потом раз — и член отвалится! Джей, бегом!

— Вы с ума сошли? — МакГоннагал даже тарелку отодвинула.

— Это эпидемия, Локхарт был заразным! — замогильным голосом проговорил Мальсибер. — Кто его пожалеет, у того член отвалится!

— Мистер Мальсибер! Пять баллов со Слизерина!

Бледный Поттер встал и, пошатываясь, направился на выход. За ним рванули Блэк и Люпин. Мадам Помфри отложила столовые приборы, торопливо выпила сок, промокнула губы и направилась на рабочее место.

Ничего себе, отомстили. Интересно, директор догадается или нет?

На Гриффиндоре, разумеется, было проведено следствие. Потому что у Поттера, ясное дело, никакого страшного заболевания или темного проклятья не обнаружили. Но он не верил, требовал более детального осмотра и рвался в Мунго. То есть, явно не шутил, как и поддерживающие друга Блэк и Люпин. Нехорошую книгу, по слухам, сдала Эванс. Копия Северуса уже благополучно развеялась, постепенно исчезали и другие. Мадам Помфри опознала довольно популярный учебник для колдомедиков и озвучила сведения о том, почему подобную литературу лучше не читать без подготовки. Учебник в Хогвартсе был. И именно по этим причинам находился в Запретной секции. Его выдавали со всеми предупреждениями тем старшекурскникам, которые после окончания школы собирались учиться на колдомедика.

В том, что книгу притащил Блэк, никто не признался. Доказать дурной умысел было практически невозможно. Вполне мог кто-то сделать для себя копию, потом забыть ее или потерять. Книга не запрещенная.

На Снейпа гриффиндорская компания теперь поглядывала с завистью. Еще бы, сумел в Запретную секцию просочиться. Студентам третьего курса туда пропуск не выписывали.

А Поттер только и успевал отбиваться от недоброжелателей, которые с издевкой интересовались у него: отвалился член или нет? Особо вредные старшекурсники просили предъявить предмет дискуссии, так сказать, в натуре, чтобы оценить состояние.

Короче, шалость удалась, но стоило ожидать мести. Так что мы с Сивиллой тренировались, а мальчики разрабатывали интересные сочетания чар.

— Вы осторожно, — предупредила я, — тем же «Петрификусом» вместе с чарами щекотки и убить можно.

— А если ватноножное соединить с «Таранталегрой»? — задумался Северус.

— О! — оценил Барти.

Что же у них получится?..

А тем временем приближался Хэллоуин и первый поход в Хогсмит.

Как говорится, и хочется, и колется. Посмотреть на магическую деревушку хотелось, что скрывать, да и из замка выбраться тоже.

Опасность исходила от гриффиндорцев, которые вполне могли напасть на нас с Северусом там, где не было присмотра профессоров. К тому же могли появиться те, кто следил за нами, тот же лорд Принц, например. Но не пойти в Хогсмит — значило показать свою слабость Поттеру и Блэку.

Сивилла погадала. Получалось, что опасность есть, но нам помогут.

— А если мы с тобой будем держаться поближе к слизеринцам? — спросила я. — Хаффлпафф тоже заступится, если что, но у нас конфликтов не любят.

Северус насупился, просить помощи он не хотел.

— Но послушай, — Сивилла похлопала его по руке, — ты можешь сказать, что помощь нужна Джейн. Даже не упоминай про своего деда. Ведь Поттер с Блэком точно не будут стесняться напасть вдвоем. А с ними еще и Люпин.

— Точно, — согласился Барти, — это не стыдно. Даже если вы от них отобьетесь, то Джейн может пострадать. Все знают, как к ней Поттер и Блэк относятся. Вот если бы ты один шел, тогда да.

Северус широко распахнул глаза. Действительно, говорить кому-то, что он не хочет стычек и разборок, для мальчишки стыдно. Даже если он точно знает, что будет бит. А вот попросить защиты для дамы… Ай да Сив!

— Ну, Мальсибер и Эйвери точно не откажут… — задумчиво проговорил Северус.

— И шокошары для нас с Сив купите, я денег дам. Потом попируем. А мы пока книги попереписываем. И на вашу долю тоже.

Интересный момент, но кое-что в лавках нельзя было заказать совиной почтой. Мотивировалось это тем, что лакомства или другой товар были слишком нежными, а доставка в специальных контейнерах — слишком дорогой. Но я подозреваю, что дело было в том, что, придя за конкретным лакомством, подросток вряд ли бы удержался от других покупок. Так бы заказал пару-тройку шокошаров, а тут к ним купит ту же жвачку, сахарные перья, перечных чертиков.

Так что мы пошли. Тот самый случай, когда идешь навстречу опасности. К тому же у меня промелькнула мысль, что Хогсмит фактически относился к Хогвартсу. Эта деревушка и возникла после основания школы. Семейные профессора обустраивали дома поближе к работе, да и защита лишней не была. Подтягивались торговцы и ремесленники. Магглорожденным тут было легче. Так что, возможно, что совсем без защиты мы не окажемся. И речь тут не о школьных недругах, если что, а о более серьезных врагах.

И мы с Северусом отправились почти что в вылазку. Но без этого никак.

Погода в этот день стояла хорошая. Даже странно для Шотландии, если честно. Не факт, конечно, что не испортится потом, но пока жить можно.

Северус ждал меня у выхода вместе со своими соседями по спальне. Мальсибера и Эйвери я знала довольно поверхностно, но они представлялись мне вполне нормальными ребятами. Не без чистокровных заморочек, конечно, но общаться вполне можно. Обоим лучше давались чары и трансфигурация, так что на дополнительных занятиях мы не пересекались. Я же, понятное дело, лучше знала зельеваров, гербологов и тех, кто пел в хоре.

— Леди, — галантно раскланялся Мальсибор, — позвольте сопровождать вас.

— С огромным удовольствием, сэр, — присела в книксене я.

Барти и Сивилла, пришедшие нас проводить, помахали руками. Стоящий у входа Филч с недовольным лицом сверялся со списком тех, у кого имелось разрешение, подписанное родителями или опекунами. Сами разрешения сдавались деканам. Недовольство завхоза я прекрасно понимала. Школяры точно накупят тех же навозных бомб и прочей гадости, а ему убирать.

Поттер, Блэк и Люпин рванули в деревню с низкого старта. Мы шли не торопясь, болтая о всякой всячине. Мать Эйвери, как оказалось, обожала книзлов, и дома у них жил чуть ли не десяток этих животных.

— Мордредовы животины, — рассказывал он, — умные и хитрые. А когда в стае, так вообще жуть. Даже в чарованные лари на кухне пролезают. Как им это удается, Мерлин ведает, но печенку и сливки сжирают полностью. Отец как-то грозился их утопить, так они ему всю обувь загадили и мантию обоссали — зимнюю на меху! А мать только вопит, чтобы никто не смел обижать котиков.

— А тебе они вещи не портили? — спросила я.

— Нет, только царапали. Я когда маленький был, их за хвосты дергать любил.

— Вот за это тебя Миссис Норрис и не любит, — подначил друга Мальсибер, — чует. Вдруг ты захочешь детство вспомнить и ее за хвост ловить начнешь?!

— Миссис Норрис — не кошка, — важно поднял указательный палец Эйвери, — а заколдованная жена Филча, про это все знают. А фамилию ей поменяли, чтобы никто не догадался.

Мы рассмеялись.

— Это из книги, — сказала я, — «Мэнсфилд-парк» называется, ее мисс Остин написала. Миссис Норрис там вдова священника. Она вредная и ханжа.

— Маггловская книга? — переспросил Мальсибер. — А правда, что тебе имя дали тоже в честь какой-то книжной героини?

— Правда, — кивнула я, — книга так и называется «Джейн Эйр». Там про девочку сироту, к которой очень плохо относились богатые родственники. Она выучилась на гувернантку, а потом влюбилась в хозяина дома, в котором работала.

— Моя мать такие истории обожает, — сказал Эйвери, — напиши мне названия и авторов, я ей отправлю.

— Маггловские книги? — уточнила я.

— А, — он махнул рукой, — там же про любовь? Так какая разница.

Вообще-то, у магов действительно было не очень хорошо с художественной литературой, так что ничего удивительного, что чистокровные быстро забывали про свои предрассудки, когда дело касалось литературы. А уж дамские романы — это святое.

— Хорошо, я напишу, — согласилась я.

Так за разговорами мы и дошли до Хогсмита. Это была обычная деревушка, довольно живописная. Небольшие старинные домики с садиками выглядели уютно. Большинство лавок располагались на главной улице.

— Ничего по-настоящему интересного тут нет, — сказал Мальсибер, — разве что чуть подешевле, чем на Диагон-Аллее, но дороже, чем в Лютном.

— Вот бы куда смотаться, — протянул Эйвери, — книги интересные, артефакты. У Борджина с Берком, говорят, Руку Славы купить можно. Прикольная вещь.

— Да, — согласился Северус, — а у Карадайса классный выбор ингредиентов. Глаза разбегаются. Мы с Джейн там к школе закупались.

— Сразу видно правильных ребят, — рассмеялся Мальсибер, — а я думал, что Джейн темных магов не любит, она же молится.

Я пожала плечами.

— Мы же в лавках были. Проклинать других плохо, а то, что нужно для школы, почему бы и не купить.

— Ничего, подруга, — хмыкнул Эйвери, — на Поттера с Блэком можно положиться. К окончанию Хогвартса ты будешь проклинать все, что шевелится. Доведут. Вон они, кстати, к «Зонко» пошли.

— Нам в «Сладкое Королевство», — сказала я, — мы обещали друзьям кое-что купить.

В кондитерской глаза разбегались. Тут было все, о чем только могли мечтать сладкоежки. Школьники дружно мели товары с прилавков. Северус купил набор шокошаров, несколько шоколадных лягушек и леденцы. Я не устояла перед перечными чертиками. Мальсибер тоже купил шокошары, а Эйвери угостил меня сахарной ватой.

— В «Три метлы»? — спросил Мальсибер. — По сливочному пиву?

— Ой! — сказала я. — Северус…

— Что?

Прямо перед нами стоял лорд Принц.

— Э-э-э-э, что-то не так? — спросил Эйвери.

— Сэр, — набралась храбрости я, — по-моему, вы нас преследуете.

— Ты Джейн Эйр? — спросил старый волшебник. — «Отреченное дитя»?

— Сэр! — вскинулся Северус. — Отстаньте от моей подруги. Я не знаю, что вы сделали с моей мамой, но ей было очень плохо. А Джейн за вас замуж не пойдет. Вы ее убьете.

— Замолкни, мальчишка! — прошипел Принц.

— Офигеть! — прокомментировал Эйвери.

— Нам нужно поговорить, Джейн Эйр, — сказал Принц.

Я замотала головой.

— Только в присутствии моих опекунов в Мунго, сэр. Я вам не доверяю!

— Профессор Флитвик! — замахал рукой Эйвери. — Сэр! Нам нужна ваша помощь! Пожалуйста!

Декан Райвенкло, дежуривший в этот раз в Хогсмите, моментально оказался рядом.

— Что случилось?

— К Эйр пристают, — сказал Мальсибер, — зовут замуж, а она не хочет.

— Что-о-о?!

Принц злобно оскалился, крутанулся на месте и аппарировал.

— Мисс Эйр? — повернулся ко мне Флитвик.