Сиротка Джейн (джен)

На другой день уже после завтрака стали прибывать высокие и не очень гости. Думается, Дамблдор планировал что-то свое. Утаить факт открытия часовни не получилось бы, но теперь некто сумел переключить почти все внимание на меня. Отменить мероприятие было нельзя, что-то переиграть по ходу пьесы не так просто из-за малого количества времени. Но директор Хогвартса мастерски умел делать хорошую мину при плохой игре. Он был величественен и печален. Даже балахон напялил не такой вырвиглазной расцветки.

Наконец собралась впечатляющая толпа и прибыла госпожа министр. Меня отвели к гобелену, и я открыла часовню. Гости дружно ахнули. Следом за мной зашел хор во главе с Флитвиком. Большинство гостей вели себя как в музее, но были и те, кто прикасался к святой воде и осенял себя крестом. Представители древнейших и благороднейших семейств делились воспоминаниями о том, кто из их предков что именно сюда пожертвовал. Почти все отметились, что показательно.

Мест на скамейках хватило даже не всем взрослым, студенты толпились у дверей. Флитвик взмахнул дирижерской палочкой, и хор грянул Gaudeamus igitur. Потом пела я. Ave Maria. Потом мы с хором Salve Regina. Флитвик попросил у собравшихся поделиться копиями старинных нот, если у кого что есть. Репортеры снимали часовню, хор, меня, Флитвика и потомков благотворителей на фоне пожертвований. Госпожа министр выдала спич на тему традиций и культурного наследия и необходимости позаботиться о юном даровании в моем лице. Дамблдор тоже говорил о чем-то возвышенном и обещал, что Хогвартс станет для меня новым домом.

Меня рассматривали, как диковинное насекомое. То ли свои грехи вспоминали, то ли фамильные черты высматривали.

— Та самая девочка? — поинтересовалась надменная тетенька, которую звали Вальбурга Блэк. — Очень маленькая и худая.

— Ничего удивительного, — ответил ей джентльмен по имени Абраксас Малфой, — если ей довелось столько перенести. Живучая девочка.

Не очень-то вежливо говорить о ком-то такое в его присутствии, но я тут часть программы и предмет для светских бесед, а не личность. Ничего, потерплю. Глазки в пол, ручки на животе. Любуйтесь, леди и джентльмены, от меня не убудет.

А вот и целители. Я робко улыбнулась Сметвику и Шаффику.

— Ох, какая же ты молодец, Джейн! — погладил меня по голове Шаффик. — Мы все за тебя рады и гордимся, что лечили тебя. Тебе все передают привет. Уже с нетерпением ждем тебя на летние каникулы.

— О, я обязательно приеду, сэр! А как дела у миссис Доггерти? Жалко, что она не увидит часовню. Здесь такие чудесные теплицы, мне профессор уже многое показала. У меня и с волшебными растениями все получается.

Абраксас и Вальбурга переглянулись. Другие тоже прислушались.

— Девочка поедет на каникулы в больницу? — спросил Малфой. — Разве она больна?

— У нее нет родственников, — ответил Шаффик, — госпиталь святого Мунго берет ее под опеку.

Та-дам! Я жду, дамы и господа.

— Точно нет родственников? — спросила министр.

— Аврорат никого не нашел, — пожал плечами Шаффик. — А у нас девочку все любят, она очень славная. Да и за здоровьем на всякий случай присмотреть не помешает.

— Ребенку будет лучше в семье, — тут же заявила какая-то полная дама в расшитой серебром синей бархатной мантии.

— Родственники должны быть, — строго заявил почтенный джентльмен в очках, — дети из ниоткуда не появляются. Если судить по статье в «Пророке», то девочка до своего попадания в этот кошмарный приют жила не с магглами, а с магами. И она точно не сквиб, которого могли отправить к магглам. Нужно, чтобы через газету поискали.

— Ну, сейчас-то желающие точно найдутся, — ехидно заметила тощая особа с бородавкой на носу. — Красивая, здоровая, магически сильная девочка. Ничья.

Я медленно переместилась за спину Сметвика. Он покачал головой.

— Не пугайте ребенка, уважаемая. У Джейн есть кому за нее заступиться. Пусть спокойно учится, приобретает профессию. Не пропадет и без родственников.

— А может там наследство? — прищурилась особа.

— Вот доживет до совершеннолетия, пусть сама разбирается, — сказал Шаффик, — может там долги с обязательствами. Или еще что. Перемена имени с проведением ритуала, а маггловское имянаречение в церкви тоже ритуал, конечно, полностью от семьи не отсекает, но связи сильно ослабляет. Вдруг там проклятье какое или еще что? Или враги какие-нибудь? Кровная месть запрещена, но сами знаете, что иногда бывают случаи. Кто-то же девочку выбросил к магглам. Как бы ее снова к этому человеку не толкнуть.

— Может, у нее родителей убили, а ей память стерли? — предположил еще кто-то.

— Или кто-нибудь подгулял, а жена с любовницей расправилась и от ребенка избавилась, — сказал еще кто-то.

Вам бы, граждане, романы писать. Чесслово, разбогатеете.

— Нужно все эти приюты регулярно проверять, — важно проговорил мужик в красной аврорской мантии, — и забирать оттуда детей-магов. Да я бы и маггловских детей из такого места забирал, нельзя так ни с кем обращаться. Я своего порол пару раз, да мог сладкого лишить — и все за дело. В голове не укладывается, что взрослый может так над беззащитным ребенком глумиться. Убивать за такое мало!

— Это же магглы, что вы хотите! Животные! — донеслось из задних рядов.

А вот и прозвучало. Дамблдор ожидаемо встрепенулся и понес что-то на тему того, что не надо судить всех по частному явлению. Кто бы спорил. Только явление не такое уж и частное, хотя и пошло на спад, спасибо тем, кто стиральные машины изобрел и делает их все более доступными. Но и одного такого случая не должно быть. Однако директора Хогвартса не проймешь. Все радетели всеобщего блага всегда плевать хотели на частности и реальные человеческие судьбы. Что такое счастье и благополучие девочки Джейн, если на кону стоит что-то глобальное и для конкретного вершителя судеб привлекательное? Вот и я о том.

В общем, все переместились в Большой Зал, часовня закрылась. Я постаралась стать как можно более незаметной. Да про меня большинство присутствующих и забыли. Кто-то осуждал магглов, кто-то восхищался часовней. Родители хористов с гордостью хвастались своими чадами. Решили одобрить исполнение Gaudeamus igitur в начале и конце учебного года. Только несколько кумушек с азартом пытались вычислить мою родню. Даже Гонтов приплели. Только их и не хватало!

Студенты тоже по большей части с родителями общались. Но про меня не забыли, ко мне подошел Люциус Малфой и позвал поговорить со своим отцом.

Абраксас беседовал со Сметвиком. Ой!

— Значит, ничего не помнит? — спрашивал Малфой-старший. — И легиллименция ничего не дала? Ее смотрели только специалисты Мунго?

— Вы сомневаетесь в квалификации наших специалистов? — криво усмехнулся Сметвик.

— Нет-нет, конечно. Дело в том, что я знаком с магом, который очень силен именно в ментальной магии. Он вполне может заинтересоваться таким случаем.

— Случай необычный, — согласился Сметвик, — но тут есть большой риск, что увлекшийся специалист может нанести вред ребенку. Теоретически можно взломать природный блок и найти какие-то следы даже после «Обливейт Максима», но ведь это нанесет непоправимый вред. Тем более речь идет об одиннадцатилетнем ребенке. Стоит ли это знание здоровья девочки? Думаю, что нет.

Знаем мы этих специалистов. Не надо! Может быть, мистер Риддл сейчас и адекватен, но он на себе опыты ставил, тут никакой жалости к ребенку точно не будет. Вывернет мозги и выбросит. А у меня запасных мозгов нет и не предвидится.

Малфой задумчиво смотрел на меня.

— Странный ребенок, — сказал он, — все время кажется, что вот-вот ухватишь какую-то характерную черту и догадаешься, из какой она семьи. Ан нет. Все противоречиво. Может она из Лютного?

Сметвик развел руками.

— Там концов точно не найдешь, — сказал он, — но в таком случае и пытаться не стоит. Но это объясняет, почему девочку никто не искал.

Вполне логично, между прочим. И точно на фиг надо. Не знаю, какие тут законы, но как-то не хотелось бы, чтобы однажды на пороге нарисовался кто-то вроде Флетчера или той бабки, что ногтями торговала, и радостно сел на шею. У меня неплохие перспективы даже в мире магглов, если что. В опере петь могу.

А Малфой все разглядывал меня и разглядывал. Я уже с трудом сдерживалась, чтобы не ляпнуть чего-нибудь, чтобы отстал. Чего надо-то? Действительно, на кого-то похожа? Сам кучу бастардов наплодил, а теперь сомнения мучают? Или возможную прибыль от вложений в меня прикидывает?

Снова подтянулась Вальбурга Блэк. Теперь уже с мужем, как я поняла. Еще кто-то.

— Девочке нужно помочь, — сказал мужик в очках, — и это не должна быть разовая акция. Я предлагаю основать фонд, чтобы к тому времени, когда мисс Эйр закончит Хогвартс, у нее были средства.

Уже ощущаю себя поросенком Фунтиком в окружении сразу нескольких Белладон. Домики для поросят — идея хорошая, но что-то мне подсказывает, что больше всех наживется тот, кто этим фондом будет управлять. И долгов навешают, к гадалке не ходи. За что?!

— Можно открыть счет в Гринготсе на имя мисс Эйр, — сказала Вальбурга, — только нужно очень тщательно отслеживать, чтобы оттуда деньги не пропадали.

— А кто будет следить? — тут же спросил Малфой. — Ребенку постоянно что-то нужно, его недостаточно раз в год в школу собрать. Одежда, обувь, гигиенические принадлежности — это самый минимум. Знаете, мне не жалко денег для сироты, но есть риск, что кто-то скажет управляющему, что берет деньги, допустим, на новую зимнюю мантию, а потратит на себя. Деньги, конечно, небольшие, но дело в принципе.

Умный мужик, сразу видно, что богатый. Денег не жалко, но просто так их выбрасывать он не будет. И потребует отдачи. Не в смысле выставить счет, а в том, что приняв его помощь, я автоматически стану его человеком. И управлять моей жизнью он будет до самого ее конца. С одной стороны, в этом есть свои плюсы, не придется беспокоиться о хлебе насущном, а вот с другой… Я не хочу ни от кого полностью зависеть. Это не для меня.

Ладно, будем надеяться, что дамы и господа какое-то время не придут к соглашению, а потом я перестану быть для них интересной. Хотя это вряд ли произойдет.

К счастью, рано или поздно все кончается. Закончился и этот длинный и суматошный день. В «Ежедневном пророке» появился красочный отчет о светском мероприятии. О фонде там пока ни слова не было. Но вот про поиски моей родни не забыли. Посмотрим, что из этого получится.

А пока потянулись обычные будни. Я помогала Спраут в теплицах, читала рекомендованную ею литературу, изучала замок. Другие уроки тоже никто не отменял. На зельях проблем не было. На ЗОТИ нас учили подавать сигналы опасности и вызывать авроров. На чарах мы пока разрабатывали руки. Постепенно я переставала быть сенсацией, другие дети стали потихоньку общаться со мной. А по вечерам я открывала часовню. Конечно, тут же появлялся Флитвик со своим хором, да и другим ребятам было интересно рассмотреть потрясающее помещение. Ясное дело, в присутствии профессора никто не мог позволить себе ничего лишнего. Когда меня начнут теребить, чтобы я пускала туда всех желающих? Думаю, что скоро.

Нет, экскурсии для каждого факультета провели, но это же не так интересно, несмотря на кучу занимательных фактов. Всегда найдутся желающие куда-то залезть без спроса.

— Эй, как тебя там? Эйр? — два мальчика, на мантиях которых был вышит герб Гриффиндора, подкараулили меня у библиотеки. — Разговор есть.

— Что вам от меня надо? Я вас не знаю.

— Смотри-ка, Джей, тут кто-то нас не знает, — черноволосый пацан с яркими синими глазами снисходительно усмехнулся, — ничего, детка, это ненадолго. Мы скоро прославимся, не сомневайся. Но раз уж мы не знакомы, то позволь представить моего друга Джеймса Поттера. А я Сириус Блэк. Ты — Джейн Эйр.

Началось…

— Так что вам от меня надо? — повторила я.

— Не так и много. Открой для нас часовню. Мы хотим там все как следует рассмотреть.

— Приходите вместе со всеми, никто никого не гонит, — спокойно ответила я, делая вид, что не понимаю, о чем речь.

— Но это же не интересно, — наморщил нос Джеймс Поттер, — и Флитвик не даст никуда забраться. Да и вообще. Это же приключение.

— Часовня для молитвы, а не для приключений, — тихо сказала я, — вы задумали плохое. Из-за таких как вы часовня раньше и закрылась.

— Но ты же откроешь ее снова, — пожал плечами Блэк, — не будь занудой, Джейн, ты же классная девчонка. Что тебе стоит? Хочешь, заплатим?

Я молча покачала головой и пошла в гостиную своего факультета.

— Ты еще пожалеешь, крыса, — прошипели мне вслед.

Ну вот я и приобрела врагов. Не зря старалась держаться от них подальше. Но такие типы сами находятся. Ничего… прорвемся…

С одной стороны, я девочка, так что вроде как мальчики не должны мне гадить. Но это чистая теория. Я владею, скажем так, ключом к месту, которое для них недоступно. И дала понять, что делиться не собираюсь. А два избалованных богатых мальчика к отказам не привыкли. Так что для них теперь станет делом принципа прогнуть меня под себя и заставить сделать так, как хочется им.

Я в любой момент могу привлечь взрослых, другое дело, что пока рано, ничего серьезного не произошло. Но и до серьезного урона доводить дело не хочется. К тому же это уже открытое объявление войны. Да, похоже, что в этой реальности Снейпа оставят в покое, основным объектом охоты стану я.

Сейчас против двух чистокровных засранцев, которых дома явно не одному «Люмосу» учили, у меня шансов нет. Можно учить щиты и атакующие заклинания, но это дело небыстрое. К тому же я не обладаю достаточной ловкостью и скоростью. И, ясное дело, с двумя точно не справлюсь. Нужно искать что-то другое.

Профессор Спраут просила меня петь в теплицах, чтобы проверить теорию о том, что растения улавливают колебания воздуха и по-разному на это реагируют. Ей кто-то принес маггловскую книгу на эту тему. Не знаю, в магии ли дело или растениям старинные ирландские баллады понравились, но профессор сказала, что результат есть.

Ко мне тут же подъехал Хагрид насчет своего огорода, но был изгнан деканом Хаффлпаффа чуть ли не пинками. Дескать, хватит с лесника утащенного из теплиц драконьего навоза и прочих удобрений, нечего к ребенку приставать. Хагрид надулся. Мне, с одной стороны, не жалко и для его тыкв и прочего спеть, но у Хагрида же не только огород имеется, он монстров любит. Меня профессор Спраут предупредила, что от Хагрида, если что, не отвяжешься. А петь еще и для кого-то вроде жутких пауков мне точно не хочется. Вообще, насколько я поняла, Хагрида больше терпят, чем действительно к нему хорошо относятся. Более-менее теплые чувства к нему испытывает Слагхорн, он у лесника частенько в избушке пасется, выгребая ценные ингредиенты из Запретного Леса. И то — отношение снисходительное, на грани брезгливости. Полувеликан чистоплотностью не отличается, голову, по-моему, вообще не моет и ходит круглый год в одном и том же кротовом полушубке. Плюс постоянный перегар. Так что желающих с ним тесно общаться не наблюдается. А мне еще и кротов жалко стало. Нет, я знаю, что они вредители, и спокойно отношусь к шубам из натурального меха. Мне просто поплохело, когда я представила, сколько зверьков пришлось наловить Хагриду. Наловить, убить, освежевать… Интересно, кто выделывал шкурки? Шил этот кошмар скорняка явно сам Рубеус. Вот почему именно кроты, а? Тех же лис намного меньше бы потребовалось. Загадка… Может, потом узнаю, в чем тут дело.

Блэк и Поттер пока ничего мне не сделали. Они так… реяли на заднем плане, действуя на нервы. Со Снейпом и Эванс я несколько раз пересекалась в библиотеке, но они демонстративно не обращали на меня внимания. Занятная парочка. Лили, надо отдать ей должное, живо интересуется книгами, старательно делает уроки. Снейп для нее землю носом роет, даже конфликтовал с другими студентами из-за учебников и дополнительной литературы. Таскает тяжелые фолианты, носит за Лили ее сумку с учебниками. Это смотрится даже немного дико. Одержимость какая-то. Да, красотки Эванс надолго не хватит. Это на первых порах льстит, потом душить начинает. К тому же Снейп на прекрасного принца не тянет. И на не менее прекрасного рыцаря тоже. Так что насмешки неизбежны. Посмотрим, посмотрим… Интересное кино.

Между тем приближался первый урок полетов. И возникла небольшая проблема. Нет, мне было очень интересно попробовать свои силы, только вот полеты на метле плотно ассоциировались с нечистой силой и непотребством. Устраивать дикую демонстрацию не хотелось. Так что я ограничилась тем, что посоветовалась с деканом. Профессор Спраут погладила меня по голове и сказала, что ничего плохого в полетах нет, и мне, скорее всего, понравится. Значит, будем пробовать.

Почему-то урок у нас был с Гриффиндором. Нет, мы и раньше пересекались, хотя и не очень часто. Обычно уроки у нашего факультета были с Райвенкло, а тут довольно травмоопасный предмет и вдруг — с первыми оторвами Хогвартса. Как-то мне это не понравилось, если честно. Хотя присутствовал вариант, что извечных соперников Гриффиндор-Слизерин развели специально. Ладно, просто постараемся быть осторожнее.

Погода была довольно пасмурной, как бы еще дождь не пошел. Ветерок пробирал до костей. В общем, летать особо не хотелось. Преподаватель (в гостиной говорили, что раньше он играл в «Пушках Педдл») вывел нас на поляну недалеко от хижины Хагрида и распорядился, чтобы каждый встал слева от лежащих на траве в два ряда метел. Метлы выглядели совершенно обыденно, никаких наворотов не наблюдалось. Видимо, самый примитивный и бюджетный вариант. В общем-то, понятно. Кому надо, сам себе купит, а чтобы научиться держаться в воздухе и эти сойдут.

Метла прыгнула в руку с первой попытки. Почувствовала, что я хочу летать, что ли? Очень может быть.

Поттер и Блэк явно выделывались, морща носы на «убожество» и принимая картинные позы. У Эванс получилось призвать метлу с третьего раза. Хуже нее справился только невысокий чуть пухловатый мальчик с волосами мышиного цвета. О, а я забыла про остальных членов команды: Петтигрю и Люпин. Оборотень справился с летательным средством намного лучше. Все-таки интересно, от чего это зависит? Только от желания и отсутствия страха? Или личная сила тоже значение имеет? Теоретически магическое существо должно быть сильнее мага-человека? Или нет?

— А теперь сядьте на метлу и, по моей команде, оттолкнитесь от земли, поднимитесь на пару футов, а затем плавно опуститесь.

Вроде ничего сложного. Так… свисток. Чуть оттолкнуться. Ой! Метла довольно послушно пошла вверх. А как ее остановить? Я сильно сжала рукоять и мысленно приказала остановиться, а потом направила вниз. Уф… Да, ничего сложного, но это же не высший пилотаж.

Большинство чистокровных, явно рисуясь, поднялись намного выше. Метла Петтигрю дернулась, но он на ней удержался. Эванс явно выдохнула с облегчением, когда снова оказалась на земле.

— Отлично! А теперь поднимитесь повыше и облетите поляну по кругу.

Блэк и Поттер моментально поднялись футов на тридцать и понеслись вперед. Я удовольствовалась половиной этой высоты. Лететь оказалось неожиданно легко и приятно. Острое чувство опасности заставило меня обернуться и резко вильнуть в сторону, уходя с линии атаки. Блэк сделал вид, что не справился с управлением и летит вниз. Скотина! Вот я и дождалась первого нападения. Направила метлу вниз. Ой, как больно!

— Мистер Поттер, я все вижу! Десять баллов с Гриффиндора! И отмените «Жалящее заклинание» на мисс Эйр! Как вам не стыдно?!

Судя по морде, стыдно не было.

— Мисс Эйр?

— Благодарю вас, сэр, мне уже не больно.

— Урок окончен! Всем сдать метлы!

— Что, барсучья крыса, понравилось? — Поттер поигрывал волшебной палочкой, глядя мне в глаза. — Это только начало.

— В твоем горшочке, Потти, слишком много дерьма, — спокойно ответила я.

— Что?! Что ты сказала?! А ну повтори!

— У тебя вместо головы ночной горшок с дерьмом, Потти.

Хаффлпафф и даже часть Гриффиндора грохнули от хохота.

— Поттер — Потти! Поттер — Потти! Горшок с дерьмом!

Он в полном шоке уставился на меня. Да, похоже, что не только Снейп обзавелся унизительной кличкой. Так думать надо… хм… тем самым горшочком. Прилететь может и от кого-то, кого презираешь. Но теперь меня точно ждет страшная месть.

— Ты что, совсем с ума сошла? — обалдело спросил Блэк. — Ты чего?

— А твой дружок чего? — поинтересовалась я. — Меня можно обзывать, а его нельзя? И я все равно для вас двоих часовню не открою. Она из-за таких как вы и закрылась.

— Джейн, это правда? — испуганно спросила Чарити. — Про часовню?

— Да, — сказала я, — они меня подкараулили и потребовали, чтобы я для них часовню открыла, потому что им везде залезть надо. А это плохо.

Ребята возбужденно загудели. На Поттера и Блэка с осуждением смотрели уже все. Еще бы. Для чистокровных и полукровок то, что одно из легендарных помещений Хогвартса открылось при них, было сенсацией. Они, может, и сами хотели бы полазить без свидетелей, но чувство сопричастности к чуду оказалось сильнее. Магглокровкам же и в голову не пришло, что в таком месте можно что-то учудить.

Да уж, на мальчишек было жалко смотреть. Они могли понять жалобу взрослым, донос. Тут можно было развернуть военные действия, как-то самих себя оправдать. Понятно, что и сейчас они себе оправдание придумают, но сам факт, что их никто не поддерживает, не считает крутыми, а девочка, которую они и не мнили равным соперником, спокойно выкладывает крайне неблагоприятную для них информацию, да еще и наделяет унизительными и очень обидными кличками…

— Ты врешь!

Крайне неубедительно Сири, да и глазки бегают.

— Клянусь, что не сказала ни слова неправды, — ответила я.

— Эй, Блэк, а ты поклясться можешь? А то, как девчонкам гадить, да во вранье обвинять, так первый. Давай, поклянись.

— Чего это я клясться должен?

Первокурсники прищурились.

— Ясно, кто тут врет, — сказала Чарити, — и это не Джейн.

Хаффлпаффцы переглянулись.

— Врун и трус! — припечатала Мэган.

Гриффиндор безмолвствовал. Блэк хватал воздух ртом. Поттер смотрел на меня, раскрыв рот. Да, детишки росли явно в очень тепличных условиях. И, что показательно, свои за них не вступились. Вот что-то мне подсказывает, что два обалдуя успели достать окружающих. В каноне с ними просто не связывались по принципу — «не тронь говно, вонять не будет», а они думали, что это от их крутизны. Я, конечно, и ошибаться могу, но таких «крутышек» в свое время видела немало. Про таких народная мудрость хорошо сказала: «Молодец против овец. А супротив молодца — сам овца».

Очень может быть, что меня заносит, но поползновения в свою сторону надо пресекать на ранней стадии. Они меня покалечить могли, уроды. Пойди я жаловаться, Дамблдор бы спустил конфликт на тормозах, а родители двух гаденышей живо напомнили бы сиротке, кто она такая, и где ее место в местной иерархии. А так все нормально, житейский конфликт. И жаловаться надо самим засранцам. А это уже слабость. Да еще перед кем…

Уже было пора на обед, так что два факультета двинулись в сторону замка. Поттер и Блэк остались рядом с поляной.

А вечером я услышала это…

— Закрой крышку, Потти, воняет!

И выдал это… Снейп… Да-а-а-а, это уже нечто! Не создала ли я нового если и не мародера, то кого-то подобного? Кошмар!

Но это уже не мое дело. Главное, что в народ пошла информация о попытке хулиганов пробраться в часовню, чтобы там порезвиться. А это уже касалось всех. Меня повлекли к директору.

— Это правда, мисс Эйр? — спросил у меня Дамблдор. — Мистер Поттер и мистер Блэк требовали от вас, чтобы вы открыли для них часовню?

— Да, сэр. Это правда. Я не лгу. Ложь — это грех.

При разговоре присутствовали деканы Хаффлпаффа и Гриффиндора.

— Будет очень обидно, если из-за хулиганов мы лишимся этого чуда, — сказала профессор Спраут.

— Возможно, мальчики не хотели ничего плохого, — заметил Дамблдор, — но рисковать, конечно, не стоит. Но, девочка моя, почему ты не сказала взрослым?

— Мне тогда ничего не сделали, сэр, только крысой обозвали. А потом, когда Поттер меня на уроке проклял, его профессор наказал.

— Проклял? — переспросила МакГоннагал.

— Профессор сказал, что это жалящее заклинание, мэм. Очень больно было.

Интересно, про кличку спросит? Это уже совсем занимательно будет, если сам директор Хогвартса до детских обзывалок снизойдет. Нет, не спросил.

— Отвратительная история! — сказала профессор Спраут. — Мистер Поттер понятия не имеет о дисциплине. И с чего он взял, что мисс Эйр должна что-то делать для него и его приятеля? Мы все часто сталкиваемся с избалованными детьми, но такого еще не было. По крайней мере, я подобного точно не помню. Не знаю, Минерва, какие меры ты примешь, но если Гриффиндор так гордится, что на него поступают храбрые и благородные, то мистеру Поттеру там делать явно нечего. Ни храбрости, ни благородства я не заметила.

МакКошка поджала губы. Укор был очень справедливым.

— Пойдем, Джейн, — положила мне руку на плечо декан Хаффлпаффа.

— Просто Поттер — лев, — тихо сказала я, — вот и все.

— Прости, девочка моя? — переспросил Дамблдор. — Что ты имеешь в виду?

Н-да, может быть и опасно, но с Джейн в приюте много занимался отец Питер. Она иногда могла и кое-какие книги почитать.

— Львы в природе живут прайдами, сэр, — ответила я, — это самки с детенышами. Они охотятся, а лев отнимает у них добычу. Вот. А если другой лев прогоняет или убивает прежнего, то он убивает и всех детенышей, чтобы потом львята были от него. Он может и львицу убить, если она своего львенка защищать будет. Ничего там благородного нет, сэр. Знаете, в Англии был король, которого назвали Львиное Сердце. Это не за храбрость и благородство. Он очень подлый был. И приказал устроить резню на острове Кипр, когда в Крестовом походе участвовал.

Выражение лица МакГоннагал было бесценно. Интересно, она же должна была в маггловской школе хоть немного учиться? Хотя в викторианскую эпоху Ричарда I превозносили, а Минни не намного позже родилась.

Дамблдор тоже обалдел. Нет, ну а что, господа гриффиндорцы, разрыв шаблона? То ли еще будет.

Помона Спраут расплылась в довольной улыбке. А что, барсуки на таком фоне вполне прилично выглядят. Нападают, только если защищаются. Мне вообще их полосатые мордочки, толстенькие тельца и хвосты нравятся больше. И потом, барсуки зверьки местные, а львы — экзотика. Ясно, что поэтому и романтизировали, но я за аборигенов, если что.

— Ты очень много знаешь, Джейн, — сказала профессор Спраут, — это похвально.

— Мне нравится узнавать что-то новое, мэм, — ответила я, — это так интересно. Мир велик и многообразен.

— Это так, Джейн, я очень рада, что ты это понимаешь.

Интересно, Дамблдор и МакГоннагал будут проверять информацию про львов? Вряд ли они поверили мне на слово. Все-таки столько лет страшно гордиться символом своего факультета и вдруг узнать, что ничего из приписываемых качеств там нет и в зародыше. С другой стороны, глупо наделять животных человеческими качествами. Всякое в жизни бывает, конечно, и известны самые невероятные и даже фантастические истории взаимоотношений людей и зверей, но это все частные случаи. Среднестатистический лев или медведь человеком просто закусит, не размениваясь на сантименты.

Вся эта история еще больше повысила интерес к часовне, если это возможно, конечно. Особенно интересовался Флитвик. С одной стороны, он справедливо опасался сам совершить что-то такое, что заставит закрыться потрясающее помещение. С другой, его интересовали чары. Как определялось, что совершено что-то неправильное? Можно ли было совершить что-то по недомыслию? Или как-то считывалось именно намерение? Но тогда в комнате мог присутствовать какой-то артефакт ментальной направленности. Логично, нечего не скажешь. Только вот силу искренней веры так просто не объяснишь. Тут и магглы на многое способны становятся.

А могло быть и проще. Нечто реагировало на латынь. Или это нечто сочетало в себе ментальное считывание и учитывание чисто формальных признаков. Поэтому и закрылась часовня, когда директор Хогвартса решил убрать из нее все, что было связано именно с католицизмом. Тот директор мог тут другие молитвы творить.

Да, вот это чары. Запредельный уровень. А не может ли это быть частным случаем Выручай-Комнаты? Хм… очень может быть. Та комната полностью подстраивалась под желания волшебника, а часовня реагировала только на одно. Только защита отличалась.

Похоже, что разговоры о том, что уровень магов сильно упал, не на пустом месте появились. Вряд ли сейчас кто-то может повторить такие шедевры, как потолок Большого Зала, Выручай-комната, Тайная Комната, часовня. Да и реликвии Основателей уникальны. А ведь некто Том Риддл их уже благополучно испохабил, приспособив под крестражи. Это вместо того, чтобы попробовать разобраться в тонкой вязи заклинаний, изучить все свойства и попытаться создать что-то свое. Ведь гений же, а вся гениальность направлена на разрушение и саморазрушение. Неужели все дело только в страхе перед смертью? А ведь для многих смерть была избавлением, желанным освобождением.

Интересно, можно ли очистить реликвии от частичек души Тома, не уничтожая их?

Дамблдор, надо заметить, в каноне недалеко от мистера Риддла ушел. Хапал все, что понравилось, а потом с легкостью отдавал на уничтожение. То же зеркало Еиналеж, например. Шедевр же. Интересно, с какой целью его создали? Вряд ли только для того, чтобы сводить с ума, показывая самые сокровенные желания. Конечно, это идеальное орудие преступления получилось, но там наверняка других функций хватало, раз туда философский камень или его имитацию засунули.

Мне о таком уровне пока и мечтать не приходится, только и могу, что восхищаться и благоговеть. Хотя Флитвик говорит, что способности к чарам у меня есть, нужно только их развивать. Пока же мы с деканом разбирались с моим даром к гербологии. Как оказалось, больше всего ко мне тянулись далеко не безобидные цветочки. Вроде тех же дьявольских силков.

— Это потому, что меня похоронили заживо, мэм? — спросила я.

— Думаю, что да, — ответила профессор Спраут, — надеюсь, ты не считаешь темные растения плохими?

— Нет, мэм, конечно нет. Если Господь создал дьявольские силки, значит, они тоже для чего-то нужны. В мире нет ничего ненужного, кроме того, что в своей гордыне натворили люди.

— Интересный взгляд, Джейн, — задумалась профессор, — но как тогда быть с культурными растениями? Домашними животными? Или ты имеешь в виду монстров?

— Я думаю, мэм, что человек все равно будет вмешиваться в Природу, — ответила я, — тут скорее вопрос ответственности. Мне сложно рассуждать о таких вещах.

— Я тоже так считаю, — кивнула декан, — сейчас важно, что ты понимаешь, что плохих растений не бывает. Мне было бы очень обидно, если бы ты считала иначе.

МакГоннагал посматривала на меня с интересом. Даже жаль, что я не могла спросить у нее, проверила ли она информацию про львов. Тут, по-моему, превалировал интерес к моему происхождению. Уж очень внимательно она меня разглядывала, словно бы сравнивая. Об этом тоже следовало подумать. Раз уж в мире магов все так или иначе родня, да еще и часто вступают в брак с близкими родственниками, то там вполне может сложиться ряд признаков, характерных для каждой семьи. И это не обязательно цвет волос, достаточно вспомнить знаменитую губу Габсбургов. А папаша Люциуса Малфоя, помнится, сказал, что у меня странная внешность: то кажется, что можно угадать, чья я родственница, то это ощущение проходит. Хм… Присутствуют характерные черты разных семей? Далеко не факт, между прочим, люди часто стараются углядеть что-то знакомое и, скажем так, дорисовывают что-то, чтобы стало привычнее и понятнее. И, кстати говоря, Джейн может быть и магглокровкой. События в каноне показаны глазами Гарри Поттера, который очень мало чем интересовался и понятия не имел о мире магов за пределами Хогвартса. А ведь стихийный выброс мог случиться и у очень маленького ребенка. Что происходило в таком случае, если в курсе оказывались маги? Могли ли они забрать ребенка у испуганных родителей, стерев им память? Или необычным ребенком заинтересовались бы исследователи паранормальщины? А тут, ясное дело, девочка могла понятия не иметь об очевидных для других вещах и пугаться прикосновений. Попасть в чужой сад она могла в результате стихийной аппарации. Да и выбросить могли надоевшую игрушку. Сложно все.

Поттер и Блэк пока вели себя тихо, только поглядывали как-то нехорошо. Чувствую, что готовят какую-то грандиозную пакость, а сделать пока ничего не могу.

Пакость мне организовали две недели спустя после первой стычки. Думала, что раньше все произойдет. Но, как потом выяснилось, они не просто готовились, они информацию собирали.

Удар мне нанесли в спину. Думаю, что расчет был на то, чтобы я не успела позвать на помощь. Они ведь не собирались, скажем так, вести честные переговоры.

Палочку, ясное дело, тут же отобрали. Втолкнули в пустой класс.

— Мы тут кое-что узнали, — Поттер издевательски усмехнулся, — очень интересное. Это ведь такие твари как ты ненавидели магов и ведьм и уничтожали их. Жгли на кострах.

— Ты плохо знаешь историю, — спокойно ответила я, — в Англии за колдовство вешали. Жгли за убийство мужа.

— Ой-ой-ой, образованная выискалась! — а это уже Блэк. — Будет тут указывать чистокровным магам. Тебе нужно вымыть рот с мылом за то, как ты обозвала моего друга. И проучить, чтобы не забывала свое место. Маггловская крыса из приюта. В «Пророке» часто ерунду пишут. А мы тут расспросили кое-кого, кто разбирается. Это место, где держат дур и шлюх. Раз ты не идиотка, значит, шлюха. Жалко, что тебя не добили.

Красота! И кто это такой информированный, что озвучил балбесам обывательские страшилки про приют? Кажется, я знаю.

Поттер демонстративно крутил в пальцах мою палочку. Точно сломает, тварь.

— Что, решил добить? — спросила я. — Кишка тонка, Блэк! Чистокровный трус. Вдвоем на девочку.

Хлоп! Щеку обожгла боль. Да, благородство так и прет. Просто из всех щелей. Но что самое поганое, я не могу дать сдачи. Как это не дико и не омерзительно, мне придется вытерпеть избиение. Эти уроды должны попасться.

— А теперь она должна подставить другую щеку, — Поттер даже на месте подпрыгивал, — помнишь, что Эванс говорила? Дали по одной щеке, подставь другую.

— И рот с мылом вымыть, — важно кивнул Блэк, — «Скорджифай»!

Мой рот наполнился противной мыльной пеной. Гадость какая! Я закашлялась, выплевывая, а меня снова и снова били по щекам. Еще один удар пришелся на голову. Тычок под ребра.

Я упала на колени, продолжая давиться пеной. Кто-то из двух уродов ударил меня ногой. Терпеть, терпеть любой ценой. Конечно, это их провоцирует, но как это ни дико, вот такое непротивление — единственный для меня выход.

— Гадина! Тебе не место в Хогвартсе! Крыса! Джей, сломай ее палочку.

Еще один удар…

— Я сейчас ее обоссу!

Не знаю, послышалось ли мне, что резко распахнулась дверь. Я потеряла сознание, похоже, ударили по голове.

— Это возмутительно! В жизни не сталкивался с большей гадостью! Во что превратился Хогвартс, если тут творится такое! Хорошо, что эти двое не смогли наложить заглушающие чары и заблокировать дверь. Вернее, у них не получилось закрепить их.

— Все это могла сорвать стихийная магия, — ответил знакомый голос. Помона Спраут. — Бедная девочка!

Главное, что жива. Где я? В Больничном Крыле? Кто тут кроме меня?

Но глаз я пока не открывала. Слушать было интереснее. И как же хорошо, когда ничего не болит.

— Трещина в ребрах, — сказал женский голос, — сотрясение мозга. Перелом запястья. Сильная асфиксия от применения бытового заклинания. Множество синяков и кровоподтеков. Травма селезенки.

Ни фига себе…

— Мой сын сказал, что ему с трудом удалось оторвать двух озверевших студентов Гриффиндора от бессознательной девочки, которую они пинали ногами, — негромко проговорил мужской голос, — а мистер Блэк попытался еще и помочиться на несчастную. Я шокирован. Над этим ребенком издевались магглы, и что она видит от волшебников?

Интересно, что с моей палочкой. Кажется, пора открывать глаза. Ох, какой резкий свет!

— Кажется, мисс Эйр очнулась, — сказал еще кто-то, — стоит приглушить свет. Так, дорогая, осторожно. Выпейте это.

Ну почему все лекарства такие противные! Я даже закашлялась. Меня поддержали за голову, вытерли губы салфеткой. Теперь я смогла открыть глаза. Мадам Помфри, Спраут, МакГоннагал, Дамблдор. Абраксас Малфой. И еще какие-то маги в отдалении.

— Моя палочка! — хрипло пробормотала я. — Они сломали палочку!

— Не успели, мисс Эйр, — сказала профессор Спраут, — ваша волшебная палочка у меня. Я ее вам верну, как только вас выпишут из Больничного Крыла.

— Мисс Эйр, — сказал Малфой, — вы все помните?

— Да, сэр.

— Вы позволите взять у вас воспоминания об этом инциденте? Это не легиллименция. Вам просто нужно сосредоточиться на тех событиях. Я вытащу эти воспоминания, а потом мы все их просмотрим. Вы согласны? Это намного удобнее, чем сравнивать показания. Клянусь не причинять вам вреда.

— Хорошо, сэр. Мне нечего скрывать.

Я честно сосредоточилась, даже глаза прикрыла. Почувствовала прикосновение кончика волшебной палочки к виску, а потом легкую щекотку внутри головы. Очень необычные ощущения.

— Прошу в мой кабинет, леди и джентльмены, — тяжело вздохнул Дамблдор.

— Поспи еще немного, Джейн, — ласково сказала мадам Помфри и положила руку мне на лоб.

Я провалилась в сон.

На следующий день меня выписали. Магия действительно творит чудеса, а ни одна из моих травм не являлась магической. Да и похоже, что кое-кто не хотел, чтобы я долго валялась на больничной койке, демонстрируя, как тяжело мне пришлось. Ничего, зато цела. А небольшая слабость скоро пройдет.

На меня снова пялился весь Хогвартс. Девочки сказали, что перепуганная до икоты Эванс проговорилась о расправе Снейпу, который, не долго думая, позвал на помощь Малфоя. Свидетелей оказалось слишком много. Поттера и Блэка скрутили, меня отправили в Больничное Крыло, а уже потом Люциус известил своего отца, который возглавлял Попечительский Совет Хогвартса.

В шоке были все. Ясное дело, хватало всякого: драки, дуэли, сглазы и даже серьезные проклятья никого не удивляли. Но такое…

Перед ужином в школу заявился весь Попечительский Совет и родители бравых гриффиндорцев. Угу… Сейчас будут прилюдно типа извиняться. До следующего раза, надо понимать. Ой, как на меня Вальбурга смотрит. Да и мамаша Поттера добротой не лучится. Как же, как же, из-за противной меня вылезла вся сучность и подлость их обожаемых наследников. Ну просто: «Жила-была девочка… Сама виновата!».

Меня поставили перед столом преподавателей.

— С прискорбием вынужден сообщить, что в Хогвартсе произошел возмутительный случай, — начал вещать Дамблдор.

Поттер и Блэк зло смотрели на меня и готовились «унижаться перед этой крысой». Хм… неужели в головенках совсем ничего не задержалось? Хотя тут могли родители постараться. Ругать можно так, что виноватыми они окажутся ни за то, что издевались над ни в чем не повинной беззащитной девочкой, а в том, что из-за них у папы с мамой проблемы, и в обществе осуждают. Знакомо.

— Мисс Эйр, — высокомерно начал Поттер-старший, — я прошу у вас прощения за недостойное поведение моего сына. Я готов компенсировать причиненный вам ущерб.

Я чуть склонила голову набок и взглянула ему прямо в глаза.

— Мне ничего от вас не надо, сэр, — тихо сказала я, — у вашего сына и его друга черная душа и злое сердце. Я буду молиться за них.

Немая сцена, Гоголь от зависти удавится.

— Мисс Эйр? — первым очухался Дамблдор. — О чем вы говорите?

— Но ведь никому мое прощение не нужно, сэр, — сказала я, — они сами себя давно уже простили и придумали себе оправдание. А сейчас они чувствуют только унижение из-за того, что им придется при всех просить у меня прощение. Они не раскаялись. А деньги от этих людей мне не нужны. Они просто хотят откупиться, вот и все.

— Да что эта девчонка себе позволяет! — вскинулась мать Поттера.

Вальбурга на мгновение прищурилась.

— Долг навесить хочешь, нищая тварь? Ничего у тебя не выйдет! Бери деньги! И четко скажи, что прощаешь моего сына.

— Да будет ему судьей Господь и его собственная совесть, — ответила я, — а я могу только молиться за него.

МакГоннагал в ужасе прикрыла рот ладонью. Джеймс и Сириус удивленно переглянулись. Наверное, им и в голову не приходило, что кто-то может отказаться от денег. Ведь выросли в убеждении, что все можно купить. Или заткнуть деньгами рот пострадавшим. Страшная практика, на самом деле. С одной стороны — безнаказанность провоцирует на дальнейшие подвиги, а с другой — рано или поздно мальчишки нарвутся. Или пойдут в разнос и действительно совершат что-то такое, от чего мама с папой не откупятся, или встретят достойного противника, который их уничтожит. Так что для всех — и в первую очередь для самих Поттера и Блэка — будет лучше, если их притормозят в самом начале «славного мародерского пути».

А что касается денег… Это дело наживное. Взять сейчас что-то у родителей обидчиков — это фактически оценить себя, свое здоровье и честь с достоинством в конкретную сумму, причем на чужих условиях. Нет уж, леди и джентльмены, не все продается и покупается. И вам придется смириться с этим открытием.

— Мисс Эйр, — опыт не пропьешь, слово взял Дамблдор, — вы слишком категоричны. Думаю, что вам не стоит отказывать мистеру Поттеру и мистеру Блэку в возможности исправить причиненный вам вред. И деньги вам точно пригодятся.

— Вы считаете, что все так просто, сэр? — спросила я. — Как в лавке, да? Платишь деньги, получаешь товар и можешь делать с ним, что хочешь? Но я же не вещь, я живой человек.

— Ее кто-то подучил, — Вальбурга поджала губы, — кто-то хочет через нее получить с нашей семьи как можно больше. Но я хочу сказать, что этот кто-то ошибается. Еще никто и никогда не смог безнаказанно унизить Блэков. Девочка, ты не понимаешь, с кем связалась. Тебе же будет лучше, если ты прекратишь это представление, примешь извинения и возьмешь деньги.

— Скажите, мэм, а если ваш сын кого-нибудь убьет, вы тоже просто заплатите? Сколько по-вашему стоит жизнь человека? Я бедная и одинокая, но я не продаюсь. И мне ничего от вас не надо. Совсем ничего. А за вашего сына я помолюсь, чтобы Господь наставил его на путь исправления, пока он не совершил чего-нибудь такого, от чего никакие деньги не спасут.

— Она бредит? — переспросил кто-то из присутствующих. — Что это?

— Думаю, что мы вернемся к этому позже, — сказал Дамблдор, — девочка необычная, не разбирается в жизненных реалиях и просто не понимает, от чего отказывается. Уверен, что мне и другим профессорам удастся ей все объяснить.

Хрен тебе, старый хрен! Не фиг мне тут мозги компостировать. Вообще, интересно, конечно, чего так Блэки с Поттерами возбудились. Скорее всего, платить придется чем-то другим, а не деньгами. Но это дело не мое. Мне бы сейчас свою любимую тушку обезопасить.

— Нет, сэр, — сказала я, — я не передумаю. Я ничего не возьму ни у Поттеров, ни у Блэков. Мне не нужны их деньги. А за их сыновей я помолюсь. И да поможет мне Бог!

Вспышка. Так-так-так, интересненько. Посмотрим, что дальше будет.

Все снова замерли. С такими спецэффектами можно без ужина остаться, между прочим. А мне нужно хорошо питаться, особенно в связи с тем, что только из Больничного Крыла выпустили.

Но вот на столах появилась еда, профессор Спраут подтолкнула меня к столу моего факультета, а высокие гости дружно вымелись вслед за директором. За ними учапали МакГоннагал и Спраут. Ясно, вечеринка резко стала закрытой.

— Ну, Джейн, ты даешь! — нарушила тишину Чарити. — Может быть, все-таки стоило взять деньги? У тебя же совсем ничего нет.

— Ты чего! — возмутилась Мэган. — Она все правильно сделала, хотя я не поняла, что значит молиться за кого-то, но деньги брать нельзя. Это же не только откуп, но и навязанное покровительство. Больно надо от таких зависеть. Ты что, таких элементарных вещей не знаешь, что ли?

— Нет, — Чарити поежилась, — не знаю. Тогда конечно.

— Мэган, а ты мне расскажешь? — попросила я. — Я просто не хочу с ними никаких дел иметь. Но раз тут еще и такое…

— Да просто все, — сказала староста девочек, — забываю все время, что ты вообще ничего не знаешь. Пока волшебнику или ведьме не исполнилось семнадцать лет, все решения за них принимают родители или опекуны. Будь у тебя хоть кто-то, он бы все вопросы с компенсациями и решал. А так ты формально прощаешь своих обидчиков, отказываешься от мести им, при этом берешь что-то у их родителей. Те обещают в качестве дополнения к мешочку с галлеонами еще что-то. Ну, там карьере поспособствовать, защитить и все такое. Все, ты уже от них зависишь. Фактически они приберут тебя к рукам. Ты сильная ведьма с талантами, почему бы и нет. А они при всей школе пытались такое проделать, чтобы все в курсе были, что тебя уже прихватили.

Я аж икнула. Меня похлопали по спине. Мамочки, что мимо просвистело! Вот же гады чистокровные! Хотя, если подумать, то тут менталитет такой. Все для дома, все в семью. Раз уж сыночки на всю магическую Британию опозорились, то хоть какую-то выгоду с этого поиметь.

— А почему сказали, что я пытаюсь какой-то долг навесить? — спросила я.

— Так они же не знают, что ты вообще не поняла, о чем речь, — ответил староста мальчиков, — думали, наверное, что ты в прилюдные извинения да еще и в деньги моментально вцепишься. А ты уперлась. Вот и решили, что поторговаться хочешь. Я только формулы такой ни разу нигде не встречал. Но если была вспышка, то все правильно.

Я бросила взгляд на стол Гриффиндора. Поттера и Блэка видно не было, видимо свалили куда подальше. Ну да, это явно не то внимание, которого они так жаждут. Но каков же Дамблдор! Уж он-то точно не мог не знать обо всех этих нюансах. И что, еще и поимел себе мзду малую за фактическую продажу ребенка? А Спраут? Ну, она мне никто на самом деле, хотя и заботится. И даже могла думать, что все хорошо складывается, ведь денег дадут, помощь организуют. Да, если это и сказка, то явно не адаптированная для нежной психики людей XXI века. Тут все по-взрослому.

— Сколько всего сложного, — пробормотала я, — нужно все узнать.

— Это да, — кивнул староста, — лишних знаний не бывает.

Я ела и размышляла. Но единственным выводом оставался все тот же: если тут и сказка, то очень страшная.

— Мисс Эйр, вы сегодня часовню откроете? — послышался голос Флитвика.

— Да, сэр.

Я прочитала благодарственную молитву, встала из-за стола и направилась к часовне. Как все-таки хорошо, что она тут есть…

Прикоснувшись к святой воде и осенив себя крестным знамением, я прошла к алтарю. Опустилась на колени. Сегодня у меня другое настроение, мне очень больно.

— De profundis clamavi ad te Domine! — запела я. Точнее, Джейн. Но, наверное, мы обе вместе.

Зачарованное Флитвиком перо, записывало слова и ноты. Он быстро сориентировался. Ясное дело, что делиться чем бы то ни было маги не спешили. Так что основным источником музыкальных знаний в Хогвартсе была я. По идее, можно и у магглов что-то поискать, но пока обходились так.

Хм… а, похоже, я и с неким фондом в свою пользу пролетела. Хотя, скорее всего, ничего бы и не получилось. Разве что сразу бы собрали небольшую сумму — и все. Но там Малфой все обломал, напомнив про возможное воровство и самоуправство. А теперь все десять раз подумают, стоит ли лезть ко мне с «благодеяниями». Пресловутый фонд и не мог быть создан, раз тут так важно привязать кого-то именно к себе и своей семье даже небольшой подачкой. Так что не стоит мечтать о кренделях небесных. Поработаем летом в теплицах Мунго за еду и крышу над головой и будем искать варианты.

Интересно, Поттер и Блэк теперь от меня отстанут? И их родители тоже? Очень бы этого хотелось.

На другой день в библиотеке я встретила Снейпа и Эванс. Пожалуй, стоило поблагодарить своего спасителя.

— Спасибо тебе, Снейп, что позвал на помощь, — негромко сказала я.

Он мрачно кивнул, бросил косой взгляд на свою подружку.

— Рад, что помог, — тихо ответил он.

Я развернулась, чтобы взять для себя книги по договорам и обязательствам магов, которые мне порекомендовали старосты. Сейчас для меня это являлось самой необходимой информацией.

— Эйр, — послышалось сзади, — я… я не хотела…

— А чего ты хотела? — обернулась я. — Внимания от двух богатеньких мальчиков? Очень было весело рассказывать про дур и шлюх? И про подставленную щеку? В газете все правильно написали. И про Агнесс тоже. Ее тетка в приют сдала, потому что она очень веселая была и с парнями кокетничала. Ничего плохого не делала. А в приюте ее мистер Сайкс изнасиловал, он попечитель. Она повесилась. Это правда, Эванс. Ты, вон, перед Поттером и Блэком хвост распустила, значит и тебя можно в такой приют отдать. Насовсем. Может быть, тебя туда и отдадут. Как ведьму. На исправление.

Она в ужасе отшатнулась и взвизгнула. Снейп молча смотрел на меня, плотно сжав губы. Я кивнула и отошла к стеллажам. Пусть подумает о возможных последствиях своих поступков. Если до чего-то додумается, то она не безнадежна.

К моему столу подошел Люциус Малфой. Его я поблагодарила при всей школе еще перед завтраком.

— Ага, — заметил он, — маленькая мисс Эйр боится, что ей навяжут покровительство.

— Да, сэр, — ответила я, — мне объяснили старосты. Знаете, это неправильно, человек должен знать, на что он соглашается.

— Разумный подход, мисс Эйр. Но меня больше интересует то, как вы сумели отказаться от покровительства. Видите ли, для всего существуют определенные словесные формулы, а вы использовали что-то совсем необычное. Очень может быть, что дело в вашем сильном желании.

— Но ведь если в Хогвартсе есть часовня, то раньше маги молились и тоже говорили, как я, — ответила я, — разве не так? Может быть, об этом просто забыли? Как вы думаете, мистер Малфой?

— Интересная мысль, мисс Эйр, об этом я как-то не подумал. Пожалуй, стоит в этом разобраться. И еще один вопрос, что значит, что вы будете молиться за Поттера и Блэка? Это тоже магия?

— Господь слышит, когда к нему обращаются, — ответила я, — и если в душах Поттера и Блэка есть что-то хорошее, то они смогут исправиться. Христос простил даже разбойника на кресте, когда тот раскаялся.

Люциус несколько секунд смотрел на меня широко распахнутыми глазами, потом кивнул.

— Спасибо, что ответили на мои вопросы, мисс Эйр. Очень может быть, что я снова обращусь к вам.

— Конечно, сэр, — кивнула в ответ я.

Очень интересно… Хотя определенная логика в этом есть. В таких вопросах очень многое решала сила убеждения и убежденности. Вера в чудеса — неотъемлемая часть любой религии. А если верующий сам маг? И действительно не исключено, что во многих привычных формулах заключено больше, чем кажется на первый взгляд. Это… как со спичкой и иголкой или полетом на метле, хотя аналогия и выглядит несколько неуместной на первый взгляд. Для того чтобы спичка приняла форму иголки, нужно не просто сказать некие слова и взмахнуть палочкой, нужно верить, что пусть на время, но спичка станет иголкой. И точно так же надо верить, что даже самая обычная метла может поднять тебя в воздух. Так что очень может быть, что верующий маг мог изменять реальность силой молитвы. А потом вера ослабла. Да и перевод латинских текстов на английский мог что-то изменить.

Вот будет номер, если у волшебников тоже получится что-нибудь таким образом! Интересно, Люциус сам по себе заинтересовался или задание выполняет?

Я с трудом избавилась от вставшей перед внутренним взором сцены коллективного молебна УПСов об упокоении Дамблдора. Померещится же такое… Но все может быть, кто их там знает. Хотя, скорее всего, это не сработает чисто механически, иначе маги бы про это не забыли. Но помолиться об исправлении Поттера и Блэка действительно стоит, причем совершенно искренне. Вдруг поможет? Всем же лучше будет.

Интересно еще и то, что никто из профессоров со мной не поговорил по поводу моего показательного выступления. Как будто ничего не произошло. С одной стороны понять можно, раз уж даже вспышка была, то обсуждать это дальше смысла не было. С другой же… ладно, посмотрим, что дальше будет.

Книги оказались очень интересными и познавательными. Да уж… Существовал целый список ограничений. Целители в Мунго, похоже, ничего такого насчет меня не планировали, просто пожалели сиротку и дарили вещи безо всякой задней мысли. И, очень может быть, мои слова о том, что за их доброту их благословит Господь, служили своеобразной страховкой. Просто так взять у кого-нибудь одежду, обувь, а особенно белье — значило признать право этого кого-то распоряжаться тобой. Не зря же в давние времена хозяева снабжали всем слуг. Если уж пришлось что-то взять, то следовало оговорить плату. Это не обязательно деньги, могла быть и какая-нибудь услуга. Тут могло помочь мое обещание работать летом на Мунго.

Интересно, что дать одежду домовику, сопроводив это определенной словестной формулой, значило наоборот — изгнать его и лишить покровительства дома и семьи. Но про это в книгах подробностей не было, только упоминалось. Потом разберусь.

Да уж… Лучше полагаться только на себя, целее буду. И еще раз запомню самые опасные ситуации и как из них выкручиваться.

Вот интересно, меня хотели привязать к себе, чтобы больше скандалов не было? Вряд ли я такая уж ценность. Разве что у магов была привычка тащить к себе всех, хоть сколько-нибудь перспективных. Надо будет узнать.

Когда я выходила из библиотеки, то чуть не столкнулась с Поттером и Блэком. Они синхронно наморщили носы, как от дурного запаха. Ну, с этими все ясно. Я сделала вид, что в упор их не вижу. Идиоты.

Этим вечером Флитвик попросил спеть что-нибудь еще.

— Знаете, сэр, — сказала я, — у магглов есть целые библиотеки нот. Их же можно скопировать? Мне не жалко, но я ведь не могу помочь с многоголосыми композициями.

— Обязательно попрошу у кого-нибудь из магглорожденных все разузнать на каникулах, — согласился профессор, — но пока вся надежда только на вас, Джейн.

— Miserere mei Deus, — запела я, прося о милосердии. И не только к себе, но и к другим. Очень многие в нем нуждались.

Так все и продолжалось. У меня сложилась репутация странноватой особы несколько не от мира сего. Не совсем как у Луны Лавгуд в каноне, но близко. К тому же барсуки вели себя намного приличнее воронов и никого не травили. На своем факультете я была достопримечательностью, так как открыла часовню, и кем-то вроде общего питомца, которому требовалось все объяснить и не забыть покормить и выгулять.

На Райвенкло приняли к сведению, что со мной часто контактирует их декан, так что этих тоже можно было не бояться.

Слизеринцы посматривали с интересом. Похоже, что в их гостиной шли обсуждения на тему: можно ли колдовать с помощью молитв, или у меня все случайно получилось. К тому же меня официально спасли Снейп и Малфой, а к тому, кому сделал что-то хорошее, всегда будешь испытывать теплые чувства.

Гриффиндор… Большинство ребят там были, насколько я поняла, нормальными. Уверена, что и выходку Поттера с Блэком они осуждали. Все-таки далеко не у всех присутствуют откровенно садистские наклонности. Тут скорее сработала хорошо известная схема: «Да, эти двое подонки, но это наши подонки». К тому же в народ пошла информация о том, что львы ни разу не благородные животные. Те магглорожденные, что имели доступ к соответствующей литературе и фильмам, подтвердили. Красно-золотые надулись. Как оказалось, они гордились символом своего факультета еще и потому, что львы присутствуют на королевском гербе. А, между прочим, три льва на красном фоне там и появились при Ричарде I, который Львиное Сердце. А маги про него много чего знали, в том числе и потому, что Алиенора Аквитанская, его маменька, была слабой ведьмой. Ясное дело, больше всех старались слизеринцы. Реакция оказалась предсказуемой. Информация яростно отрицалась, вспыхивали ссоры и драки. Даже от моей скромной персоны отвлеклись, что меня, честно говоря, радовало. Я старательно училась. Мне было нужно как можно больше узнать про волшебный мир, про свои перспективы в нем. Перечитать как можно больше книг, которые будут мне доступны только во время учебы.

Профессора относились ко мне достаточно ровно, никак не выделяя. Кроме Спраут и Флитвика, конечно. Но вот Слагхорн резко утратил ко мне интерес и почти не обращал внимания. Разве что отвечал на заданные вопросы. Очень показательно. Значит, меня списали из интересных и перспективных. Оно и к лучшему.