История первая: раскол. (джен)

Разумовский сидел на диване, закинув Волкову руку на плечо, голова его была опущена, челка совершенно скрывала лицо — но Дубин узнал его мгновенно.

— Ф-о-о-о…

Димка набрал воздух, лицо у него стало такое, будто он нырнул под воду и получил там по голове.

Юля захихикала в ладошку и это немного привело Диму в чувство.

— Разумовский жив! — потрясенно выпалил он, повернувшись к Игорю.

— Да ты что! — в тон ему ответил Игорь. — Не может быть!

Волков издал кашляющий смешок.

Дима открыл и закрыл рот несколько раз, прежде чем смог сформулировать что-то нормально:

— Игорь, что здесь происходит?! Что у тебя делает этот маньяк?

— Кажется, встреча пошла не по плану? — подметил Волков. — Что делать станем? — спросил он с насмешкой, маскирующей угрозу.

Игорь посмотрел ему в глаза:

— Дима — мой друг.

Повисла тишина.

В этой тишине особенно отчетливо прозвучал щелчок камеры Юлиного телефона.

— Ой, все, — сказала она, укладывая смартфон на стол. — Мальчики, давайте сперва дело распутаем, а? Потом решите, что друг с другом делать.

— Ты все знала! — выпалил Дима с обидой.

— Узнала случайно, — пожала плечами Юля и Игорь хмыкнул, вспомнив, как именно она узнала. Долго же он ей будет припоминать, к кому она его приревновала!

— Так что там был за компромат? — напомнила Волкову Юля.

Но тот молчал, продолжая разглядывать Диму.

— Олег, — прозвучал тихий голос Разумовского. — Расслабься. Эти двое — одной породы…

Волков тяжело вздохнул и встряхнулся. Игорю показалось, что он немного расслабился. Рука Разумовского соскользнула у него с плеча.

— Серый, ты как, в норме? — поинтересовался Волков, глядя, как его друг заваливается на спинку дивана.

— Я-то? — приглушенный смешок был похож на всхлип. — Нет, и давно, но я тебя слышу и воспринимаю.

— Компромат, — напомнил Игорь. — Дим, садись, — подопнул стул он. — Ты же понял, что здесь происходит, верно?

— Верно… — заторможенно заметил Дима, присаживаясь. — Я поверить не могу, что ты ему помогаешь! — выдохнул он, глядя на расслабленно обвисшего на диване Разумовского.

— Я не ему помогаю, — мрачно заметил Игорь. — Я ищу ту суку, что людей взрывала… Мать твою, что там за компромат у тебя?! — взорвался он. — Харэ тянуть кота за яйца!

— В девяностые суки одни хорошо армию обкрадывали… — начал Волков. — А в тринадцатом прижали какую-то сволочь из этой команды. Только до суда он не дожил. После этого вся шайка-лейка начала потихоньку под землю перемещаться — убирал подельничков кто-то… ну крысы и забегали!.. Жабин, полкан, когда понял, что ему тоже скоро глаза зажмурят, подсуетился, собрал папочку и мне ее подсунуть попытался. Все же знали, мы с Сережкой друзья… — Волков глубоко вздохнул. — Жаба и предложил мне денег — если с ним что случится, та папка во всех соцсетях оказаться должна!..

— А где сейчас та папка? — взволнованно спросил Дима.

— Понятия не имею, — пожал плечами Волков. — Я идиот, так подставляться?! Не знаю, кому Жаба ее отдал… Но умер он уже через полгода. Плохо умер, пытали…

— Зубы напильником пилили? — мрачно поинтересовался Игорь.

Волков недоуменно моргнул:

— Почему зубы?

— Дебил какой-то в детективе придумал, — отмахнулся Игорь. — А всякие уроды читают.

— Да ну, — не согласился Волков, — долго. Нож к яйцам — и он тебе через секунду запоет!

Игорь одарил Волкова внимательным взглядом, тот, ничуть не смутившись, криво усмехнулся:

— Методы полевого допроса. Быстро, четко, эффективно.

— Олег, — вздохнул Разумовский, приподнимаясь, — можно… не надо.

— Кто бы говорил, — пробормотал Дима. — Сам людей живьем жег.

— А это не я, — сказал Разумовский, лицо его болезненно дернулось. — Это Птица.

Игорь, Юля и Дима дружно переглянулись. Игорь и спрашивать-то ничего не собирался — человек с ума сошел, что ты с него возьмешь? — а вот Дима не выдержал.

— Какая птица?!

— Птица, — пробормотал Разумовский. — Он приходит, когда я не могу с чем-то справиться…

— … и делает все в сто раз хуже, — закончил за него Волков.

Губы Разумовского скривила невеселая усмешка.

— Он появился, когда суд оправдал Гречкина? — заинтересовалась Юля. Игорь бросил косой взгляд на ее телефон, лежащий на столе экраном вниз.

— Раньше… — пробормотал Разумовский, задыхаясь. — Когда Олег… когда я думал, что Олег погиб. Птица поддерживал меня… А потом был суд… и я не мог с этим справиться.

— Если бы я мог грохнуть того урода, чтобы ты руки не марал, — горестно сказал Волков.

“Да вы ж красавцы, два сапога пара!” — проносится у Игоря в голове.

— Нельзя убивать людей, — устало выдыхает он. — Закон не всегда прав, но когда каждый начинает восстанавливать справедливость на свой лад… Да что я говорю, два года назад так и было: кто-то отлавливал продажных чиновников, а кто-то жег машины и громил палатки с шавермой.

Игорь не выдержал и добавил, довольно ядовито:

— Что-то Сереже самому это не очень понравилось, да, Сережа?

Разумовский болезненно сморщился:

— Я… не справлялся. Казино, а потом когда ты пришел ко мне домой… Чем больше я терял контроль, тем сильнее становился Птица, — он посмотрел на Игоря совершенно измученным взглядом: — Понимаешь, Птицу мало волнует гуманизм, на самом-то деле. Его назначение — сделать так, чтобы мне не было больно. То, что меня ранило, должно было исчезнуть и, — Разумовский прикрыл глаза, — я не должен сердиться на него.

“Это он так сам себя уговаривает?”

— Но ты сердишься? — вкрадчиво поинтересовалась Юля.

Разумовский выдохнул, снова откинулся на спинку дивана, прижимая пальцы к вискам:

— После всего, что он натворил в городе? После того, как он разрушил всю мою жизнь? Нет, конечно. И я обожаю, когда он обзывает меня тряпкой…

— Серый, хватит, — осторожно позвал Волков. — Давайте вернемся к нашему ебаному зоопарку — времени уже много, а у Серого режим, — предложил он. — Короче, Жабу убили. А мне… ко мне подошел один офицер и потребовал, чтобы я отдал не свою вещь. Борзый был, угрожал… Я так и понял, что Жабин перед смертью указал на меня. Не знаю я, где его чертова папка, кому он ее отдал и почему она не всплыла, — мрачно ругнулся Волков. — Только ребята они очень серьезные. Офицер этот, Быков, личный порученец генерала Власова… уже за то, что я знаю о папке — смерть. Проще самому помереть было — я и помер.

— Власов подходил ко мне на похоронах, — потусторонне сказал Разумовский. — Но я не помню, что он от меня хотел… я и похороны-то твои забыл, не помнил, что ты умер, пока вот он, — Разумовский обвиняюще ткнул пальцем в Игоря, — не напомнил.

“И тогда субличность заняла твое место”, — сообразил Игорь.

— А кто из вас двоих бутылкой по голове меня треснул? — поинтересовался он.

— Я, — признался Разумовский. — Я испугался.

— Игорь! — взвился Дима, лишь только Волков ушел, утащив за собой Разумовского. — Мы… ты… не можешь их покрывать!

— Я и не покрываю, — выдохнул Гром. — Я расследую дело. Кому легче станет от того, что я их сдам?

— Но… — Димка растерялся. — Игорь, это неправильно! Ты опять хочешь полезть в это в одиночку!

— С вами, — Игорь осторожно почесал щеку. — Подумай сам, что мы можем сейчас предъявить этому Власову? Какая-то папка, которую видел человек, которого считают мертвым. Утверждение безумца, что он не устраивал теракт. А вот когда мы ухватим эту сволочь за жабры…

— Если это — та сволочь, — осторожно заметила Юля. — Дим, Игорь прав. Если мы их сейчас сдадим — их просто убьют. Обоих. Как минимум Волкова — ни за что.

— Да он сам матерый убийца! — возмутился Димка.

— Он солдат, Дима, — покачал головой Игорь. — Да и что у нас на него? Прикинулся мертвым? А Разумовский… кукушку бы ему починить.

— Дим, Разумовский не виноват, что он с ума сошел, — поддержала Игоря Юля. — Душераздирающее зрелище, — заметила она, крутя телефон в руках.

Игорь молча с ней согласился. Теперь он понимал — той ночью он сам сделал все, чтобы “вылетела птичка” — напугал Разумовского и сообщил ему о смерти Волкова… Кто бы знал.

— Это чудесно, — выдохнул Дима. — Когда он снова начнёт гоняться за нами огнемётом, нас очень утешит, что он болен.

— Его Волков припечатает мордой в стол раньше, чем он кого-либо догонит, — заметил Игорь. — Димуль, я на идиота похож? Если бы Разумовский сейчас был опасен для общества — я бы первый его хлопнул.

— Волков его очень плотно пасет, — заметила Юля.

На Диминой физиономии очень ясно читалось: “Я с вами не согласен”. Но и других аргументов “против” он, видимо, не находил.

— Стрелков из Москвы приехал, — сказал он. — Опять мне угрожал… Игорь, мне кажется, он думает — ты под него копаешь.

— Твою ж мать… — задумчиво хрустнул пальцами Игорь. — Только его здесь не хватало.

С неба капала противная мелкая морось, и настроение у Димы было соответствующее погоде. Новое дело Игоря ему не нравилось совершенно. Умом понимал — Игорь прав, официально все давно закрыто и расковыривать его им никто не позволит — как Стрелков-то быстро примчался! — но на душе все равно было погано.

Ну не любит Дима все это неофициальное геройство! И слишком хорошо помнит, чем оно закончилось для Игоря в прошлый раз — каким его достали из того подвала при нарколаборатории… Вот правильно говорит Прокопенко — работать в команде нужно!

А тут еще гуляющий на свободе сумасшедший и его отмороженный друг… Из-за них может получиться так, что вызвать подкрепление будет значить — подставить Игоря! Федор Иванович бы поорал, разок уволил и успокоился, а вот Стрелков… Дима уже один раз попался.