Walk the Shadows (джен)

Гарри испугано уставился на двух мужчин, а в голове его одна за другой промелькнули несколько мыслей. Сначала «Вот, блин». Затем «И как я только умудряюсь попадать в подобные ситуации?». И, наконец, «Что за черт вселился в Дамблдора?».

Однако, не дав мыслям захватить себя, Гарри поднял палочку и выкрикнул:

— Expelliarmus!

Он всегда считал, что Дамблдор весьма сильный волшебник, и был крайне удивлен, когда палочка вылетела из руки старика, а сам он отступил на шаг назад. Но в следующую секунду радость мальчика сменилась ужасом, когда красный луч заклинания ударил его в бок. И прежде чем его поглотила тьма, Гарри успел увидеть злобную ухмылку на лице Малфоя.

* * *

Было холодно. И темно. Его левая рука представляла собой один сплошной комок нервов, заключенный в нечто обжигающе холодное. Долгое время он не мог думать ни о чем кроме боли и отчего-то знал, что даже эти мысли вряд ли можно отнести к разряду сознательных. Но, как и много раз до этого — сказывался опыт служения Темному Лорду — он, наконец, сумел отодвинуть боль на задний план, вновь обретя способность думать. И первой его мыслью было: «Гарри… где Гарри?»

Он всплыл на поверхность сознания, смутно ощущая, что должен проснуться. Что Гарри нуждается в нем, что он в опасности.

«А разве было время, когда Гарри не был в опасности?», — спросил тихий голосок у него в голове.

Точно подмечено.

Но все же… за последний месяц, что он провел в компании мальчика, он осознал, что во многих неприятностях был виноват не сам Гарри. Или, по крайней мере, вина лежала не на нем одном. Их разговоры многое прояснили. И Северус понял, что неприятности, кажется, с исключительной легкостью сами находили Гарри. Как и в этот раз.

Он должен защитить мальчика, своего подопечного. Он должен защитить Гарри, как он и поклялся. Не прекращая думать об этом, он продолжал пробираться к границе реальности. Он словно двигался сквозь нечто липкое, вязкое и трудно преодолимое, вроде грязи или болотной мути.

Сначала он что-то услышал. Голос. Голос Люпина. Северус нахмурился, и не только из-за непрекращающейся пульсации Метки в левом предплечье.

— Я ненавижу себя за то, что делаю это, но, правда, Северус, для твоей же безопасности… если ты проснешься, ты сможешь сказать мне, где ты держишь зелья. Оно уже слишком близко…

— Чего ты там бормочешь? — проскрипел он.

— Ой! Ты очнулся!

— Очевидно. — Северус попробовал открыть глаза, но веки словно склеили. Он поднял правую руку — левая сейчас ни на что не годилась — чтобы протереть их. Все расплывалось и странно колебалось, создавая впечатление, что он смотрит на мир сквозь слой воды. Он прищурился. Вот, так уже лучше.

— То есть это хорошо, что ты проснулся. Ты мне можешь сказать, где ты держишь Волчелычное зелье?

— Где Гарри?

— Что?

— Что именно в моем вопросе ты не понял?

— Я все понял, Северус, но, правда, сейчас важнее, чтобы ты сказал мне, где зелье. Я уже час сопротивляюсь трансформации и собирался даже сотворить клетку из твоего дивана…

— Ох, ну ради Мерлина! Почему ты просто не уйдешь!

В голос Люпина слышалась легкая паника:

— Я бы так и сделал, но на твоей двери и камине, кажется, лежат какие-то чары. Они не дают мне выйти отсюда.

В сознание Северуса начал закрадываться ужас. Он сорвался на шепот просто потому, что не мог говорить громче.

— Ты застрял здесь.

— Да.

— Со мной.

— Я же уже сказал…

— И скоро превратишься в слюнявое чудовище.

— Да. Если ты только не…

— Зелье в моей лаборатории, — и когда Люпин поднялся, чтобы уйти, он добавил: — Но дверь под заклятием, идиот.

Он бы не оставил это место без защиты, особенно когда по близости маялся от безделья глупый подросток. Он свесил ноги с кровати и попытался встать. Левая рука висела мертвых грузом, а ноги по какой-то причине отказывались слушаться. Ну, с этим он и раньше справлялся. Сила воли, усилие и настоятельная необходимость не быть съеденным не раз заставляли его ноги работать за него. Медленно, шаркая ногами, он двинулся к двери.

Люпин последовал за ним за ним, держась, по мнению Северуса, на не достаточно большом расстоянии.

— Вперед, — прорычал Северус. — Иди передо мной.

Оборотень с готовностью подчинился, и Севеурс, пошатываясь, пошел за ним.

— Палочку, — потребовал он по пути к нужной комнате. Люпин обернулся и протянул ему его новую палочку. Руки Волка были сжаты в кулаки в попытке сдержать трансформацию. Его лицо было напряженно, а вена на шее пульсировала. — Насколько близко?

— Достаточно, — прорычал Люпин. — Настоящее полнолуние наступит рано утром, где-то через пять часов. Но это… это близко.

Северус направил палочку на дверь своей лаборатории, едва слышно пробормотав пароль, а затем вошел внутрь. Ему потребовалась всего минута, чтобы найти зелье для Люпина, и Северус про себя порадовался, что в начале месяца расставил все зелья по своим местам.

Он вынес пузырек и поставил его на обеденный стол, чтобы Люпин взял его именно оттуда. Ему не хотелось подпускать его на расстояние вытянутой руки. Нет, он не был параноиком в вопросах, касающихся оборотней. Абсолютно точно не был.

— Так какое сегодня число?

Люпин проглотил зелье.

— Двадцать седьмое, но уже практически полночь, так что скоро будет двадцать восьмое.

— Я был без сознания…

— Чуть больше суток.

Точно. Какого же черта с ним произошло? Нет, сейчас не время задаваться этим вопросом.

— А теперь, — сказал Севеурс, прислоняясь к стене. Но он сделал это не из-за того, что был слишком слаб, чтобы стоять самостоятельно. Нет, совсем нет. — Скажи мне, где Гарри?

— А Дамблдор тебе ничего не говорил?

— Если бы сказал, то я бы тебя не спрашивал. Отвечай на чертов вопрос! — огрызнулся Севеурс.

Руки Люпина начали трястись сильнее, а глаза приобрели золотой оттенок. Он менялся, а Северус стоял прямо перед ним! Что если зелье не сможет ничего поделать теперь, когда время преображения было так близко? Он заставил себя успокоится, хотя и начал, медленно, двигаясь вдоль стены, пробираться по стенке к выходу. А на случай если Люпин все же попробует напасть на него, он держал палочку наготове. Он просто вел себя осмотрительно. И в действительности не боялся, конечно, нет.

Но слова, вырвавшиеся изо рта Люпина, действительно испугали его. И холод, с которым он боролся, пытаясь выбраться на поверхность сознания, теперь угрожал пересилить его.

— Он сказал, что ему нужно забрать Гарри в Министерство Магии… Из-за Непростительного, которое наложил Гарри.

— Почти наложил, — прошептал Северус, едва ли заметив, что Люпин окончательно обратился: лицо удлинилось, зубы выросли и заострились, ноги и руки обратились в лапы животного, к которому Северус питал столь сильное отвращение. Волк мог атаковать его в любой момент, и он вряд ли смог бы защититься. Но Люпин просто переступил с лапы на лапу, прежде чем опуститься на ковер перед камином, как какой-то паршивый пес-переросток.

Дамблдор забрал Гарри.

После того разговора, который случился сутки назад, когда они решили, что Гарри никогда не предстанет перед Визенгомотом, старик увел Гарри. И внезапно Северуса все понял. Дамблдор сделал что-то с его рукой. Дамблдор, а не Темный Лорд.

А в Темной ли Метке было дело? Или все это были игры его разума? Он помнил чай, внезапно чашка упала и закатилась под стол…

Дрожащей рукой Северус потянулся к повязке на левой руке и начал разматывать ее. На лбу выступил пот, и не только из-за страха увидеть полученные раны. Нет, хуже будет, если… Повязка упала на пол, обнажив целую и невредимую кожу без каких-либо ожогов. Темная Метка резко выделялась на его бледной коже, и он почувствовал легкую волну облегчения… а затем внезапно его охватила ярость, и он услышал, как стучит сердце у него в груди и шумит в ушах кровь.

Дамблдор забрал Гарри.

Он метнулся к камину, но, как Люпин и сказал, тот был заблокирован. Но это был его камин, и спустя мгновение он разрушил чары и переместился в кабинет директора. Дамблдор забрал Гарри в Министерство. Но куда именно? Министерство огромно, в нем куча отделов и секретных помещений, и на поиски ему придется потратить не один час. Возможно, ему стоит начать с тех этажей, где проходят слушанья, где когда-то, много-много лет назад, разбирали и его дело. Где год назад побывал и сам Гарри.

А потом он вдруг подумал: а было ли дело в слушанье.

Или это была очередная ложь?

Произведя несколько особых пасов над камином Дамблдора, Северус узнал, куда из него в последний перемещались. Был ли это Гарри? По своей ли воле он это сделал? Попал ли он уже в руки этих маньяков? Или, того хуже, к Темному Лорду? Он почувствовал привкус желчи во рту от осознания своего провала. Он пообещал Гарри, что позаботиться о нем, и… предал его доверие.

Глубоко вздохнув, Севеурс встряхнул головой и заставил себя не думать об этом. В этот раз им не помогут. Он шагнул в камин, крепко сжимая в правой руке палочку и горсть летучего пороха. Даже если его левая рука и не была повреждена, она все равно отказывалась двигаться.

— Офис Министерского Инквизитора! — выкрикнул он, бросив порох под ноги.

* * *

Он дрожал от холода, лежа… на полу? Все тело болело, словно в него попала чертова сотня бладжеров. Все те случаи, когда он приходил в себя в не слишком благоприятной обстановке, научили его производить минимум движений, чтобы другие не узнали, что он очнулся. Это давало ему возможность оценить обстановку до того, как кто-то вновь попытается ему навредить.

Так что некоторое время Гарри лежал, не двигаясь, и прислушивался, пытаясь понять, где и с кем он. А еще он пытался припомнить, как очутился на каменном полу какой-то комнаты то ли связанный, то ли скованный магическими путами. Но когда воспоминания вернулись, он не знал, как сумел сдержать крик.

Этим тут не поможешь. Крики бы только ухудшили ситуацию. Он честно знал это, так же как знала и его ушибленная голова, и сжавшееся от страха нутро.

А лежа молча, он сможет разобраться, кто же находится рядом. Гарри не видел другого человека, но слышал его дыхание. Малфой ли это? О, Господи! Нет! НЕТ! Гарри постарался обуздать свой страх. Нет. Это не Малфой. Магическая подпись не та… хм. Прошло много времени с тех пор, как он думал о магических подписях. Фактически, в последний раз это произошло той ночью в поместье, когда он занес в память подписи Малфоя, Беллатрис и Волдеморта, чтобы в будущем узнавать их…

Внезапно Гарри осознал, что рядом с ним сейчас находится Волдеморт. Хотя что-то было не так... Подпись не соответствовала, или, возможно, это был не просто Волдеморт. С помощью магии Гарри чувствовал, что одно тело занимают две сущности. Было ли такое вообще возможно? Да даже если и так, то кто второй?

По-прежнему не открывая глаз, Гарри заставил себя и дальше дышать ровно и лежать без движения, вопреки своему желанию свернуться клубочком и умереть. Даже будучи запертым в одной комнате с самым отвратительным существом, с человеком, который пытал и изнасиловал его, он не переставал прощупывать подпись.

Почти сразу он понял, что обе сущности не взаимодействуют друг с другом. И даже более того, часть, принадлежащая Волдеморту, сражается с другой. Гарри ощущал эту битву, как некое реально происходящее событие. Возможно, Волдеморт вторгся в разум другого человека, как он сделал это с Гарри в ночь, когда умер Сириус. Возможно, этот кто-то поможет Гарри, если он сумеет изгнать из него Волдеморта.

Конечно, все могло быть наоборот, и вторглись как раз таки в разум Волдеморта. Хотя, в общем-то, это маловероятно. В конце концов, кто захочет овладевать Волдемортом?

Кроме того, первый вариант навел Гарри на мысль о Дамблдоре и о том, как странно тот себя вел. Мальчик надеялся, что его догадка верна.

Медленно, очень медленно Гарри приоткрыл один глаз. В кресле перед камином, через который они сюда попали, сидел Дамблдор. Гарри заметил, что выглядел он очень, очень усталым, и рука, сжимающая палочку, побелела от напряжения. Собственная палочка Гарри куда-то пропала.

Внезапно сработала каминная сеть, и в очаге появилась чья-то голова. Сквозь полуоткрытые веки Гарри сумел разглядеть лицо Малфоя, но заставил себя дышать ровно. Господи, как же он ненавидел этого человека.

— Ну что, Люциус? — спросил Дамблдор.

— Камера готова, мой Лорд, — ответил Малфой. — И, как вы и просили, тщательно скрыта охранными чарами. В этот раз он не выберется.

— Прекрасно. Из школы что-нибудь слышно?

Малфой рассмеялся.

— Нет, мой Лорд. Вы были правы. Никто из них ничего не заподозрил. А из-за чар предатель оказался заперт вместе с оборотнем. В противном случае, мы бы уже знали, что он выбрался.

— Именно. — Дамблдор-Который-Не-Был-Дамблдором поерзал в кресле и лениво взмахнул палочкой. — Будь здесь через пятнадцать минут, Люциус. Я сначала загляну в Хогвартс и заберу кое-что из моей коллекции. Ты побудешь с мальчишкой.

— Да, мой Лорд, конечно.

— О, и, Люциус?

— Да, мой Лорд?

— Держи свои руки подальше от мальчишки. Я воспользуюсь им первым.

Губы Малфоя искривились в многозначительной улыбке, при виде которой Гарри затошнило.

— Конечно, мой Лорд. — Мгновением позже он исчез, и человек, который не был Дамблдором, начал подниматься из кресла.

«Сейчас или никогда», — подумал Гарри, мысленно собирая всю свою силу, всю свою ненависть к Волдеморту и Люциусу, все беспокойство о директоре и Северусе, застрявшем с Люпиным, когда полнолуние было так близко, в один огромный шар. В тот момент, когда Волдеморт-Дамблдор повернулся, чтобы посмотреть на своего пленника, Гарри встретился с ним взглядом и улыбнулся. И прежде чем волшебник успел что-то сделать, мальчик отпустил поток воспоминаний и силы, пытаясь разорвать те нити, которыми Волдеморт сковал разум директора.

TBC . . . .