Гарре добыл не пергамент, а набросок программы Грейнджер, который за каким-то непонятным хером подписали все те, кто был в "Кабаньей Голове"

лавгуд

Samus2001
Оооооох бляяяяяя

Вот что у ГХА не отнять, он умеет удивить. Казалось, куда уж хуже? А он такой: "Алей-оп!"

Samus2001

Раз Полумна, то не Лавгуд, а Добролюбова!

волдеморта

Тощий Бетон_вторая итерация

Игорь горшков, родион ласков, полина добролюбова из школы "кабанкино"‽
Канон на славянский лад, в роли волдеморта - кащей?

поймал сома на 100 кило и полтора метра

Samus2001
Каких нацистов?? Сэра Освальда???

Доберусь до компа, принесу цитаты

Samus2001

Нинада

Гарри, проходя под стволом наклоненного ветром дерева, невольно улыбнулся, видя сверхлюбопытную мордочку над собой. Странный мир начинал ему нравиться, тем более, что его населяли такие славные непосредственные и бесхитростные звери.

Долго ли, коротко ли, но пришли наконец куда-то. Лесная тропка, выбранная провожатыми, вывела наших героев в зеленую долину, раскинувшуюся до горизонта и окруженную лесистыми склонами гор. Северус и Хагрид смущенно переглянулись — как-то незаметно островок Люпина вырос в полноценный материк. Интересно, с чего бы так? Сизоворонка перелетела на плечо Северуса и строго заговорила:

— А так наш мир защищается от нежелательных вторженцев. Сначала те, кто сюда попадают, видят именно остров, а потом, по мере действий и поступков попаданцев, мир постепенно открывается, расширяется, раздвигает горизонты и растет. Или напротив, сужается и скудеет, лишая нехороших людей пищи и воды. Как это случилось со взводом черных солдат, которые слишком рьяно исполняли капризы своего шизанутого генерала, им островок понравился и они решили устроить здесь очередной свой Саласпилс… Разумеется, нашим покровителям это не понравилось, и они удушили эсесовцев, погрузив перевалочный наш пункт в безвоздушную архейскую эру. Потому что с убийцами детей у нас один разговор и короткий.

Хагрид и дети, окружив профессора Снейпа и птицу, растерянно внимали, начиная понимать, что птичка ой как не проста… Как и львёнок с рогами, который к концу пути стал огромным взрослым львом. А любопытный веселый лис трансформировался в неподкупного сурового воина. Как-то само собой стало ясно, что не простые это звери, а Пограничники, встречающие путников и оказывающие им помощь в зависимости от их поступков.

Люпина тут же увели куда-то, мотивируя тем, что вечереет и ему пора в укрытие. Или он вам нужен для укуса? Опомнились, конечно, и разрешили увести волка. Подумав, Гарри передал и крысака, попросив проследить за предателем. Хагрид поинтересовался, а нельзя ли тут кое-кому человечий облик вернуть? И получил дивный ответ.

— Человеческий облик к ним вернется тогда, когда они заслужат. И научатся вести себя по-человечески.

— Вона как! — поразился Хагрид. — А за что ж они наказаны?

Холеный эльфийский подбородок кивнул на пса.

— Этот наказан за то, что бросил младенца в беде.

— Ну дык… отсидел же уже! Двенадцать лет в Азкабане провел, — не унимался Хагрид.

— А Азкабан до ума не дошел. Он сбежал ради предателя. Не ради ребёнка, который ждал родного человека, плакал в подушку и просил прислать за ним кого-нибудь надежного.

Гарри при этом смущенно покраснел, а Сириус превратился в пару насквозь виноватых глаз. Эльф тем временем кивнул на Минерву.

— А кошка бесчеловечно обращалась с детьми и слишком слепа в любви к одному человеку, за флёром обожания не видя его очевидных поступков, ломающих людям судьбы.

Повисла уважительная тишина, потом Хагрид впечатленно спросил:

— Ну вы даете… Вы боги, что ли?!

Хозяин дома загадочно улыбнулся, предпочтя отмолчаться, взял плетенку с хлебом и протянул Гарри, тот благодарно принял ломоть и погрузил серебряную ложку в густую вкуснющую кашу. Их всех, включая гиппогрифа, приняли в доме эльфа Залтона, как у одного из самых человекообразных, у которого в обстановке была стандартная для людей мебель. Долина их звалась Сонный дол, и расположена она была в местечке Эленгдейл, что к югу от Логдейла…

А ночью в комнату, в которой устроили Гарри, проник Олень-Патронус. Отец соскучился за день и пришел к своему сыну.

— А кошка бесчеловечно обращалась с детьми