попаданцев

которые слишком рьяно исполняли капризы своего шизанутого генерала,

а все окружающие его мудаки-гриффиндорцы по-прежнему уверены, что Драко мразь.

Честное слово, меня как будто держат за отсталого!

Samus2001
И автор пока что ничем не показал, что это мнение ошибочно.

Samus2001
И Гарри тоже ничем не показал, что он не такой и что мнение не имеет оснований.

Samus2001

Ух ты, какая стилизация под постсоветскую школоту!

— В этом мире исправляются ошибки, — с достоинством ответила птица. — Это мир спящего времени. Сюда обычно заносит тех, кто заигрался с магией, временем и пространством, — тут птица примолкла, оглядела всех и сообщила: — Кому-то из вас придется здесь остаться навсегда.

а мир наказания всех, кто с детишками плохо обращается

Претензию к Сириусу в этом ракурсе я вообще не поняла.

институт благородных девиц,

Начал читать 4 главу и тут же заорал чаечкой
Знали ли вы,, что минерва закончила институт благородных девиц, а потом хогвартс?

Samus2001
Это в 11 лет она закончила институт благородных девиц? Кто ж её туда пустил-то, полукровку шотландскую?!

Минерве, как кошке, предоставили вместительную корзину, что она приняла скрепя сердце, напомнив себе, что пока она кошка — ей лучше не возникать. Кошку ведь могут и пнуть…

Свернулась она в корзинке, обняв себя лапками, и снился ей муж, приходский священник Джон МакГонагалл. Упертый и строгий со своей паствой, он и жену держал в ежовых рукавицах. Как-то так вышло, что Минерву родители рано выдали замуж, преследуя свои интересы. Обычная практика для конца девятнадцатого века среди семей влиятельных господ, где дочери зачастую служили гарантией благополучия при заключении выгодных браков. То же случилось и с юной Минервой, когда её поставили перед фактом — к ней сосватались и отец дал благословение.

Окончившая институт благородных девиц, а затем и Хогвартс, Минерва покорно приняла и этот пинок судьбы, узнав, что её выдали за священника. Худшего положения для ведьмы и не придумаешь… Но папенька действительно знал, что делает: в руках святого человека бес будет укрощен, да и дочь он воспитывал правильно.

И села Минерва в золотую клетку, привыкшая к тому, что все решают за неё. Престарелый муж детей ей не дал, чему она только порадовалась, насмотревшись на располневших сестер с кучей спиногрызов. Похоронив же мужа, счастливая вдова укатила в закат, навсегда исчезнув из мира магглов. В Хогвартсе она быстренько нашла себе нового покровителя — Альбуса Дамблдора — и так же начала слепо подчиняться ему. И вскоре получила награду — теплое местечко заместителя директора.

Спит старая кошка и дрожит во сне, ибо снится ей разбитая чашка, а в уши льется незнакомая мелодия… Слов песни она не понимает, но видит, как маленькая девочка плачет над чашкой. Девочке страшно — она боится, что её накажут… Чашка непростая, она из дорогого белого китайского фарфора. Тогда в ней впервые пробуждается магия, которая склеивает чашку и та становится целой. Но Минерве от этого совсем не радостно, отныне у неё есть тайна — она солгала и продолжает врать. И врет она всю жизнь. Врет себе, Дамблдору, детям, всему миру. Ложь стала её второй натурой. Удобной ширмой для совести.

Спит старая кошка и тихо стонет. Во сне пала ширма, и совесть вылезла на свет и грызла, грызла, грызла старую кошку, выцарапывая на поверхность все её проступки, совершенные ради лжи. Особенно ярко вспоминается курс Гарри Поттера. Вот дети собрались в зальчике, промокшие, дрожащие от холода, некоторые чихают и хлюпают носами, но Минерве даже в голову не приходит их высушить, зачем? Скоро все соберутся в зале и согреются. И невдомек ей, что этим она отталкивает детей от себя, отторгает их своим равнодушием. Дети устали с дороги, они далеко от дома и родных, они надеются на теплые прием и участие, но натыкаются на стену холодного равнодушия и понимают — с этой женщиной лучше не связываться. Дальнейшие годы обучения это только подтверждают: декану на всё глубоко фиолетово, ей абсолютно наплевать на то, что творится в стенах её факультета. Кошка теперь это понимает, и она глухо стонет. Её сон тревожен и тяжел…

Сириус умирал. Лежал пластом на пузе, раскинув безвольные лапы, и помирал. Многотонная плита вины практически раздавила его. Гарри… Маленький Гарри, драгоценный Сохатик ждал его, звал, плакал в подушку, а он давил нары и чесал блох. Двенадцать лет просидел за решеткой, хотя мог в любой момент просочиться на волю и сбежать к малышу, который так нуждался в нем. Так нет же! Просидел спокойно, уверенный в том, что прибил крысака тогда на той улице вместе с двенадцатью магглами. А Пит все эти годы был жив и прятался в семье Уизли! Так почему же? Почему он не сделал того, что должен, не позаботился о крестнике?

«Потому что был не готов взять на себя эту обузу, — ответил честный голосок. — Потому что ребёнок — это очень большая ответственность». Потому что он был молод и не хотел возиться с липким, вечно орущим младенцем…

И вот во что это вылилось. Они с Гарри совершенно чужие люди. Если Гарри поначалу обрадовался наличию крестного, то через минуту эта радость стухла, потому что короткий разговор после выхода из-под ивы расставил между ними все акценты. Они не понимают друг друга…

Вот он спрашивает Гарри:

— Я, разумеется, пойму, если ты захочешь остаться с дядей и тетей… Но ты все–таки подумай. Мое доброе имя восстановлено… может, если бы ты захотел… э–э… другой дом…

Вот Гарри воскликнул в ответ:

— Ты хочешь, чтобы я жил с тобой? Уехал от Дурслей?

А вот он, дурак, не так его понял, замямлил:

— Я так и знал, что ты будешь против. Я просто подумал…

А Гарри-то, оказывается, обрадовался, он хотел уехать от Дурслей, хотел, чтобы Сириус забрал его к себе. А теперь поздно. Первые восторги прошли, Гарри более отстраненно смотрит на него. Не как на родственника, а так, как и положено, с недоумением: он чего-то хотел от постороннего мужика? Одумался Гарри, остыл от первых радостей, за девочкой маленькой присматривает, за ручку её водит, к Хагриду и Северусу приглядывается, окружающим миром любуется да Оленя серебряного ждет.

Всё поздно… всё-всё уже поздно. Черный пёс жалобно скулит и плачет во сне — его гложет вина, смешанная с раскаянием. Он везде опоздал, он не нужен больше Гарри…

Samus2001
Эмм... Нууу... Это точно про Минерву?

Рону снится совсем другой сон — хороший. Вот он спустился к завтраку, где его ждет накрытый лично для него стол, вот он сел, на его шее сам собой завязался платок-салфетка, в руки сами прыгнули нож и вилка. Стол перед ним прямо ломится от блюд: тут и гора печеных свиных сарделек, и тазик домашних пирожков, ещё на подносе лежит целый пастуший пирог, целиком для него! Полный котел пшеничной каши, огромный кус буженины, от которого ножом в невидимой руке отрезаются толстые ломти…

Рон сейчас самый счастливый человек на свете — всё это для него одного, ему ни с кем не надо делиться, он один всё это съест! Не надо смотреть, у кого кусок получше, не надо караулить удобный момент, чтоб урвать его себе. Ну ещё бы, у него же больше нет никаких братьев! В этом сне он единственный член семьи Уизли, покорно молчит где-то в углу мама, обычно шумная и крикливая. Папа не мешает — он копается у себя в сарайчике, а самое главное, нет больше ни одного брата и сестры, какое блаженство!.. Нет больше вредных близнецов и зануды Перси, и старшие Билли с Чарли больше не приедут на Рождество. И Джинни, хи-хи, Джинни не крутится рядом, ни к кому не пристает.

Счастливые кадры сменяются на другие, и лицо Рона тревожно хмурится. То, что он видит, для него полная неожиданность… Вот Чарли копит кнаты и сикли, чтобы купить младшим братьям разноцветных паровозиков, Фреду и Джорджу надо взять одинаковых, а то подерутся, Перси подойдет вот этот, строгий и желтый, такой же, как он, а Рону — вон тот, рыжий и быстрый… А вот Билли в гостях у тётушки Мюриэль просит завернуть ему с собой куски недоеденного торта — угостить младших братишек и сестренку. Они такой вкуснятины ещё не ели. Рону два года, он весь перемазался тем тортом и был совершенно счастлив. А вот Джинни сердито выговаривает близнецам, чтобы они перестали портить Рону вещи, а когда те заржали, наслала на них летучемышиный сглаз. И было Джинни всего семь лет, когда она заступилась за восьмилетнего брата.

Сон уже не тот, беспокоит и мучит Рона, спрашивает его — не этого ли ты хочешь, жадина? Быть единственным, без братьев и сестер, которые любят тебя и заботятся о тебе?

Невиллу снится сон-притча. Притча о том, что в жабе заперто здоровье родителей… И слышит он сказку, которую ему, малышу годовалому, читает мама:

«Захирела принцесса, побледнела, ослабела, исчез румянец с её круглых щечек, никто не ведал, что за хворь её глодает. Но проезжал тем временем мимо того королевства Везунчик Дик на своем верном коне Барде. Услыхал он вести печальные да и задумался-загрустил, искренне желая помочь несчастному краю. И сказал ему конь Бард:
— А ты не печалься, Дик. Злоумышленник у короля тут имеется — проклял он принцессу наследную, здоровье у неё украл и запер в жабе, которую ей же и подарил. Ухаживает малышка за жабой и не ведает, что та её сушит. Надобно жабу ту убить, и тогда вернется к принцессе здоровье…»

Тут мама прервалась, потому что в детскую вошел дедушка Элджи, принес теплого молока, а уходя, странно посмотрел на Невилла в детской кроватке. Сон сменился, поблек, но понимание осталось, Невилл заворочался, краем сознания запоминая сон-притчу. Жаба, наследник, папа и мама в Мунго… Тревор… если Тревора убить…

Гарри снится мама. Вернее, маленькая рыженькая и очень проказливая девочка, ибо как маму он не может её воспринимать. Лили смешная, вечно растрепанная, со щербатой молочной улыбкой, доставила немало хлопот своим родителям. В этом сне Гарри впервые видит дедушку с бабушкой, Гарри и Розу Эванс. Вот они тушат пожар, возникший по вине Лили, вот они в больнице навещают обгоревшую Петунью и врут врачам и полицейским, что это у камина тяга плохая, заискрил на дрова и коврик, оттого и занавески загорелись, а Петунья стащила Лили с горящего дивана. Новый пожар — горит новогодняя елка, снова обгорает Петунья… Вот отчаявшийся отец малолетней пироманки ищет выход из безвыходного положения и находит — обивает комнату Лили муассанитовой пленкой и вешает над кроватью пирамидку из фольги.

А шалости Лили продолжаются, и снова страдает Петунья: обгорает в огне, тонет в затопленной ванной, её кусают змеи и крысы, призванные неуемной ведьмой… А вот Петунья взрослая, сталкивается с прежними кошмарами — Гарри поджигает овсянку, диван и занавески, снова обгорает, спасая из пожара Дадли… Однажды не успевает, и на Дадли падает кипящий чайник, поднятый с плиты детским выбросом Гарри. Дадли так страшно кричал. Но ему и Гарри по два годика, и они благополучно забывают об этом. Но не теперь.

Сон-раскаяние проникает всё глубже, забираясь в самые-самые дебри памяти, выковыривая на поверхность все воспоминания. Вот Гарри годик и три месяца, его только-только подбросили к Дурслям, но вызванные врачи и полисмены с социальщиками не верят им, что мальчик их племянник — документов-то нет. Гарри передают на передержку в патронажную семью. И вот он ползает в грязном манежике с отупевшими, чем-то заторможенными детьми. А когда Гарри закапризничал — дали транквилизаторы и ему, чтоб он замолчал и не шумел. Там он спал, всё время спал, медленно умирая, ведь фостерский бизнес порой такой прибыльный, главное, вовремя подсуетиться и показать чинушам свежеумытых сытых детишек. А что ребёнок заторможен, так это нормально, он просто после ванны устал, вон какой распаренный! А когда приемная мать ударила Стива, Гарри испугался и сделал выброс, из-за чего его стали бояться, оглушили смертельными дозами и отдали соцопеке, отказавшись от странного ребёнка и денег.

К тому времени полиция выявила факт существования Поттеров, и Гарри вернули родственникам. Чулан, обитый фольгой, со временем стал просто чуланом — фольга облезла и стала ненужной, ведь Гарри научился себя контролировать. Дурсли создали эмоциональную (и безопасную) дистанцию между собой и племянником.

Многое стало понятным Гарри, очень многое. И страх Дурслей перед ним, и острое нежелание оставлять его наедине с Дадли и одного дома вообще… Гарри в этом смысле уподобился родственнику с деменцией, стал бомбой замедленного действия, которая неизвестно когда и как сильно рванет. Именно из-за Гарри Дурсли никуда не ездили: попробуй поездить по курортам с мальчиком, который в любую минуту готов что-то поджечь или взорвать.

— Простите меня, тётя, дядя… — шепчет во сне Гарри, понявший всё.

Драко Малфою снится презрение, которым осыпают его мать, Нарциссу. Где она ни пройдет, повсюду вслед ей кривится народ, горожане показывают на неё пальцем и перешептываются. Выскочка, щука, задавака, дура, глупая блондинка, жена Пожирателя, продажная шкура — вот самые мягкие эпитеты, которыми осыпают мать Драко. Ему это не нравится, он ворочается и с ужасом думает — когда, почему и за что его любимую маму так начали ненавидеть? Что ж, сон ему показывает — как и почему…

— Магглы! — с презрением цедит отец.

— Магглы!.. — кривится мать, прикладывая к носику надушенный батистовый платочек.

— Грязные свиньи! — визжит тараканоподобный прилизанный типчик с клочком усиков под носом, его зовут Гитлер, он нацист и его ненавидит весь мир…

— Магглов не жаль, они животные, — спокойно говорит Грин-де-Вальд. — Эти твари не достойны жалости, с ними можно делать что угодно.

Геллерта ненавидит весь магмир. Миллиарды против Гитлера, миллионы против Грин-де-Вальда, магический мир меньше обычного мира простаков, но их ненависть ярче, сильнее и обоснованней. Около шестидесяти миллионов жизней унесено в годы войны. Перед глазами Драко мелькают дымящиеся руины городов, летящие к земле пузатые бомбы, а вот фашистские лагеря смерти, он видит запытанных детей с выжженными таврами на руках и понимает. Понимает аналогию между своими родителями и фашистами. Только нацисты называли людей животными, как маги-аристократы с презрением отзываются о магглах, обозначив простых людей как грязь под ногами…

Сон Драко самый страшный, ему приходится переосмыслить всю свою жизнь и перестать кичиться своим высокородным происхождением, хотя бы ради матери, которую презирают простые волшебники.

Питеру Петтигрю снится ложь. Вот ему предлагают молочный пудинг, а он окунается лицом в зловонную жижу, он отплевывается, кричит от ужаса и плачет. Вот ему дают пирог, а он кусает раскрашенный картон… Вот его зовут в объятия, он радуется и доверчиво кидается в кольцо рук, а в спину ему вонзается нож. Предательства, повсюду предательства и подставы. Прекратите… перестаньте, так невозможно жить… Да? А не ты ли предал Поттеров, друзей, доверчиво подставивших тебе свою спину? Питу нет прощения, и он это понимает.

Стонет во сне тощий крыс, стонет и желает умереть, ибо жить так больше нельзя.

Люпину снится стая и свобода. Рядом и перед ним — серые волки, а позади равнина, усеянная телами загрызенных людей. Челюсти волков обагрены кровью, она капает с клыков — алая и тягучая… Люпин оборачивается назад и видит, как встают мертвые люди. Их белые глаза слепо смотрят на него, их руки тянутся к нему и хватают за шкуру щербатыми ногтями… Это его совесть. Его «пушистая проблема», с которой он зачем-то живет.

— Смири своего волка… — шепчет призрачный голос. — Отпусти его на волю, стань полезным…

— Это невозможно! — хрипит Люпин. — Я проклят, проклят! Как я могу?!

В ответ — картинки: взвод солдат с волками-минерами на поводках, лучше них нет саперов. Вот оборотень нюхает пациента и отправляет его в процедурную сдать кровь на анализы — волк почуял в нем раковые клетки на ранней стадии и человека ещё можно спасти. А вот оборотень, собирающий травы: он отличный фармацевт и точно знает, какие растения годятся для лекарств. Вот оборотень работает грузчиком — носит неподъемные тяжести, вот он же за рулем грузовика — перед ним лежит весь мир, от Мексики до Канады, от Индии до Камчатки… А вот оборотень, работающий на таможне, внимательно бдит и пресекает попытки провезти за границу наркоту и оружие. Итог: у нормального оборотня, смирившего внутреннего зверя, масса возможностей и перспектив.

— Думай, Люпин…

Полумне и Гермионе снятся обычные сны, как и Северусу с Хагридом — их души цельны и совести чисты, у них нет тревог и жизненных проблем, им не нужно что-то менять в своей жизни. Поэтому их сны спокойны и безмятежны. Полумне снится любимый папа, с ласковым терпением читающий дочке сказку на ночь и поющий ей нехитрые песенки. Гермионе видится новый учебник по Рунам, который ей надо будет купить к четвертому курсу. И ещё надо вернуть Маховик Времени профессору МакГонагалл, хватит с неё невнятных игр со странным стариком Дамблдором, пора перестать ему доверять…
К Северусу сон не рискнул подойти, он сам кому угодно может присниться в кошмаре, так что ну его, обойдем злюку-зельевара по широкой дуге. А Хагриду снился веселый гиппогриф…

Lady Astrel

Вон, прочтите целиком, это просто отвал башки!!!