Будни Уолдена МакНейра, Пожирателя смерти и ликвидатора опасных существ. Смеркуты (джен)

— Это пятый погибший ликвидатор с начала работ, — мрачно сказал Шеклболт, и в кабинете министра магии повисла тяжёлая тишина. Министр помолчал немного и кивнул: — Гестия.

— Это шестой случай гибели целой семьи за последний месяц, — после короткой паузы заговорила глава Департамента магического правопорядка Гестия Джонс. — И шестнадцатый случай нападения в целом за тот же период. И, что хуже, первый в Дорсете. Гавейн, введите всех в курс дела, — велела она.

— Первое нападение было зафиксировано в Корнуолле в ночь на восьмое мая, — сухо заговорил главный аврор Гавейн Робардс. — Впрочем, тогда никто не понял, что именно произошло: ребёнок просто бесследно исчез из своей комнаты. Родители, придя утром будить его, ничего и никого не нашли: из-за жары окно было открыто, и мальчик спал без одежды. Смеркуты не оставляют следов, уничтожив свою жертву, — напомнил он то, что все присутствующие, конечно же, знали и так. — Тогда в Аврорат было подано заявление об исчезновении, и мы, что скрывать, не слишком забеспокоились: весна, одиннадцатилетний мальчишка — мало ли, куда он мог деться. Однако, когда через четыре дня исчезла девяностотрёхлетняя волшебница — и тоже из своей спальни, на кровати обнаружили лишь рубашку — мы в первую очередь подумали о скрывающихся сторонников Са… Волдеморта, — с досадой поправился он. — Основания к этому у нас были: в первой семье мать — магглорождённая волшебница, а пропавшая пожилая дама была до войны замужем за магглорождённым — он тогда и погиб. Мы решили, что сторонники Волдеморта таким чудовищным образом отмечают первый, так сказать, юбилей гибели своего кумира — пятую годовщину. Я полагаю, тогда мы упустили время — и…

— Каяться будешь после, — оборвал его Шеклболт. — Если придётся. Дальше.

— Следующее исчезновение заставило нас пересмотреть основную версию, — продолжил Робардс, — пропала трёхлетняя Аманда Крэгги. Крэгги — известная старая семья, они не участвовали в войне, так что мстить им некому, да и трёхлетка ночью из дома сбежать не могла. Тогда у нас возникла версия о маньяке — я не стану отнимать ваше время дальнейшими описаниями, скажу лишь, что в Отдел регулирования и контроля магических популяций мы обратились лишь после пятого случая.

— Нас сбили тогда частота и количество нападений, — вступил Катберт Мокридж, занявший в новом министерстве пост начальника Отдела магических популяций. — Смеркуту взрослого человека хватает минимум недели на три, если не на четыре, ребёнка — в зависимости от веса, но одиннадцатилетнего подростка, к примеру, ему хватило бы на пару недель, не меньше. Сытый же смеркут не нападает: он прячется в укромное место, где почти недвижно переваривает добычу. Сейчас я с уверенностью могу сказать, что речь идёт не об одном или двух смеркутах. Их целая стая, если можно так выразиться… что само по себе удивительно: смеркуты — животные одиночные. Мать откладывает нечто вроде яиц в мягкой оболочке в тело очередной жертвы и заботится о молоди только первые пятнадцать недель — к этому возрасту они уже умеют охотиться на мелких существ вроде белок, и она оставляет их.

— Сколько, по-вашему, их может быть? — спросил Шеклболт.

— Сложно сказать, — покачал головой Мокридж. — Наши специалисты утверждали, что их должно быть не меньше дюжины — но больше похоже на то, что их две.

— Утверждали? — переспросил Шеклболт.

— Комиссии по штату положен один ликвидатор, — мрачно ответил Мокридж. — За прошедшие два с половиной месяца мы сменили уже четверых… теперь вот погиб пятый, — Мокридж помрачнел ещё больше. — Другие члены комиссии ликвидацией заниматься не могут — не тому обучены.

— Да найдём мы специалистов, — отмахнулся было глава Отдела магического транспорта Твайкросс, но Шеклболт тяжело на него глянул и коротко спросил:

— Где?

— Ну есть же в Британии кто-нибудь, — пожал тот плечами. — Но надо что-то делать с этими нападениями — сколько всего человек погибло? Вы сказали, шестнадцать?

— Я сказала, что это шестнадцатое нападение за июль, — отрезала Джонс и спросила: — Сколько всего погибло, Гавейн?

— Теперь мы уже можем утверждать, что пропавшие погибли, — кивнул тот. — Начиная с первого нападения погибло, считая последний случай, восемьдесят шесть человек. Не считая пятерых сотрудников министерства из комиссии по ликвидации.

Тишина, возникшая после этих слов начальника Аврората, была ошеломлённой и абсолютной — даже Шеклболт, который, вроде бы, не должен был услышать ничего нового, казался потрясённым.

— В полтора раза больше, чем в битве за Хогвартс, — потрясённо прошептал кто-то.

— Больше, — сухо поправил Робардс. — В школе погибло пятьдесят человек — я имею в виду защитников.

— И лето тёплое, — сказал Мокридж. — Как назло. Чем теплей — тем этим тварям комфортнее.

— Собственно, наше экстренное собрание посвящено именно этому вопросу, — сказал Шеклболт. — У нас больше нет тех, кто готов и, главное, обучен отлавливать этих тварей, а большинство наших магозоологов никогда не имели дела со смеркутами. Мы, конечно, обратились за помощью в министерства Мексики, Индии, Бразилии и Перу, но, — он сделал паузу и обвёл их всех тяжёлым взглядом, — все согласования займут много времени. И дело в данном случае не в нас, — он вздохнул.

— А если пригласить к нам свободных, так сказать, охотников из тех стран? — предложил Твайкросс.

— Пригласили, — усмехнулся Шеклболт. — Двое уже пропали. Даже одежду пока что найти не можем.

— Трое, — поправил его Робардс. — Сегодня утром на окраине Труро маггловская полиция нашла очень характерное снаряжение и одежду — мы только сообщение получили, сейчас наш сотрудник вместе с обливиатором работает с полицейскими.

— Ну есть же у них там специалисты, — немного неуверенно проговорила Фелиция Орпингтон, руководитель обслуживающего персонала министерства.

— Есть, — резко сказала представляющая Великобританию в Международной конфедерации магов Маргарет Бут. — Но они тоже не стремятся их потерять — и, хотя нам многие обещают помощь, должно пройти время до того, как она будет оказана.

— В этом-то и проблема, — сказал Шеклболт. — Время. В нашем случае — это смерти. Я думать не хочу, сколько их принесёт нам ожидание, скажем, в месяц.

— А там и похолодает, — съязвила Джонс. — А к зиме так проблема и вовсе решится сама собой.

— Сколько мы прогнозируемо к тому времени потеряем? — не менее ехидно поинтересовался министр.

— Человек сто ещё, — ответила она, демонстративно пожимая плечами. — Ну, может быть, больше — но вряд ли дойдёт до двухсот.

— Не смешно, — не выдержала Бут. — К сожалению, что в МКМ, что в тропических странах все понимают, что к зиме проблема и вправду решится сама собой — и не спешат шевелиться.

— Остаётся надеяться на частников-энтузиастов, — мрачно сказал Шеклболт. — Или на то, что мы сейчас придумаем. У кого-нибудь есть идеи, как справиться с этой напастью? Управление погоды?

— Мы могли бы, — предложил руководитель отделения регулирования погоды Хорос Фанкорт, — значительно снизить температуру на юго-западе. Какая нужна? Когда эти твари дохнут?

— А кто ж знает, — ответил Мокридж. — Они же тропические. Мы консультировались с мистером Скамандером — жаль, что он уже так стар, — вздохнул он, — и он полагает, что они вряд ли могут выжить при длительной минусовой температуре. Но, — он вздохнул, — мы не можем надолго снизить её так сильно сейчас, посреди лета.

— А почему молчит Отдел тайн? — неприязненно поинтересовалась Джонс, поглядев на худого мужчину с ввалившимися щеками, чьё лицо, в целом, приятное, из-за этого слегка напоминало обтянутый кожей череп. — Мистер Миргуд, нам всем очень интересно ваше мнение.

— Наш отдел никогда не занимался смеркутами, — ответил он. У него был глубокий и сильный голос, которым он, определённо, превосходно умел пользоваться. — К моему искреннему сожалению, нам нечего предложить — кроме очевидной идеи, что нужно предупредить население. В конце концов, смеркуты, как правило, нападают по ночам и на спящих — чего проще перед сном проверять помещение и закрывать окна?

— Вы представляете, какая поднимется паника? — спросила Джонс, хмурясь.

— Тогда ищите того, кто способен поймать их, — пожал невыразимец плечами.

— Какой прекрасный совет, — неприязненно сказал Робардс. — И как только нам это в голову не пришло.

— Бывает, — успокаивающе откликнулся невыразимец.

— Прекратите! — Шеклболт негромко хлопнул по столу ладонью. — Сейчас не до ваших свар. Совет хорош, — кивнул он невыразимцу, — но вот с исполнением, боюсь, будут проблемы.

— Может быть, обратиться к предыдущим ликвидаторам? — вежливо предложил тот.

— Какая свежая мысль, — в голосе Джонс звучала исключительно вежливость. — На момент начала этой истории были живы одиннадцать человек. Пятеро мертвы, из оставшихся двое уже слишком стары, трое — инвалиды разной степени тяжести и один в Азкабане. Всё.

— Так отлично, — заметил невыразимец. — А кто в Азкабане?

— Это исключено, — отрезал Шеклболт. — Он был сторонником Волдеморта, носил метку и участвовал и в штурме министерства в девяносто седьмом, и в нападении на школу.

— Так тем более, — оживился невыразимец. — Это же идеальный кандидат.

— Поясните, — неохотно предложил Шеклболт под недовольный ропот остальных.

— Ему нечего терять, — охотно исполнил просьбу невыразимец, — а вот приобрести есть что. В отличие от всех остальных он будет работать не за интерес или деньги, а за жизнь — это весьма стимулирует.

— Жизнь? — переспросил министр.

— И свободу, — невозмутимо кивнул невыразимец, не обращая ни малейшего внимания на те взгляды, которыми его буквально прожигала большая часть присутствующих. — Это прекрасный стимул.

— Это исключено, — повторила слова Шеклболта Джонс. — Абсолютно.

— Мадам Джонс, — почти ласково проговорил Миргуд. — Принципы — это прекрасно, и ваши я, поверьте, глубоко уважаю. Но вы уверены, что они стоят таких жертв? Сколько, вы сказали, ещё погибнет людей? — обратился он к ней. — «Вряд ли дойдёт до двухсот» — это ведь ваши слова? Не слишком ли велика цена за принципы, мэм?

— Он убийца, — хмуро проговорил Шеклболт.

— В данном случае это плюс, — невозмутимость невыразимца, кажется, поколебать было невозможно. — Убийца — значит, профессионал. То, что нужно. Не так ли? И потом, — его голос стал мягче, — мы ведь все понимаем, что никакой свободы не будет. Он не справится — просто не сможет поймать их всех. Но какую-то часть уничтожит — и это уже результат. А там, может, ещё кому повезёт — так всем миром и справимся.

— А если справится? — продолжая хмуриться с таким видом, словно у него болит зуб, спросил Шеклболт.

— Ну что вы, министр, — мягко проговорил Миргуд. — Я уверен, что он падёт в бою как минимум с последним из них. Хотя, честно говоря…

— Я не буду играть в эти игры, — глаза Шеклболта сверкнули, а руки сжались в кулаки, и в комнате словно похолодало.

— Да он всё равно не выживет, — неожиданно по-деловому ответил невыразимец. — Ну а если вдруг, — он пожал плечами, — разве он не искупит этим свою вину? Навешать на него обетов с контрактами — да отпустить. Пусть живёт.

— Я против, — сказал министр. — Но всё же давайте проголосуем. Кто за то, чтобы принять предложение главы Отдела тайн? — спросил он, демонстративно складывая на груди руки.

Миргуд поднял руку один — и, поняв, что он в одиночестве, усмехнулся:

— Что ж, я предложил, что мог.

— Кто… — начал было Шеклболт откровенно формальный вопрос — и вдруг Робардс медленно поднял руку.

— Сотня жизней нормальных людей против жизни одного подонка — оно того стоит, — с отвращением, но очень уверенно произнёс глава Аврората. — По нынешней статистике среди погибших большинство — подростки и дети. Я не вижу ни одной причины, чтобы в будущем это переменилось. Я поклялся служить и защищать — и, если для этого придётся выпустить из тюрьмы одного мерзавца, я готов. В конце концов, он будет не единственным выкрутившимся.

— Малфоев не в чем было обвинять, — со вздохом напомнил ему Шеклболт. — У старшего в самом деле весь год не было палочки — а за прошлые грехи его, к сожалению, оправдали. Младший же вообще был несовершеннолетним — да и Поттер за них вступился.

— Значит, будет ещё один, — жёстко проговорил Робардс — и, подавшись к министру, поймал его взгляд. — Кингсли, ты знаешь меня — и знаешь, как я отношусь ко всей этой сволоте. Но я и МакНейра знаю — и какой бы дрянью он ни был, он профессионал. И был прекрасным ликвидатором. Сколько-то этих тварей он выловит. Ну а если вдруг всех — что ж, оно того стоит. Сотня жизней стоит одной — даже такой поганой. А мстить или ещё что он не будет, — добавил он с тяжёлым вздохом. — У нас нет никого больше. Вообще нет, Кингсли, — он покачал головой.

— Надо дать в газете статью про всяких жутких тварей, — вдруг сказал Миргуд. — С простыми и эффектными примерами того, как можно справиться с ними. Далеко не все знают, что на смеркутов действует обычный Патронус. Кого-то это может спасти.

— Визенгамот не пойдёт на это, — с какой-то обречённостью проговорил Шеклболт, продолжая глядеть на Робардса.

— Это как предложить, — почти весело заявил невыразимец. — Я уверен, они послушают господина главного аврора — он был чрезвычайно убедителен. И его безупречная репутация сыграет тут только на руку.

— Это ведь ваша идея, — сощурился Шеклболт, но Миргуд поднял руки:

— Ну что вы! Мы же все понимаем, что выпустить меня с ней — заведомо провалить дело. Мы, разумеется, эту мысль поддержим — но влияние Отдела сейчас крайне невелико, — он вздохнул.

— Времени нет, — хмуро сказал Робардс. — Я боюсь открывать по утрам сводку. А ты? — спросил он Шеклболта. — Младшему из погибших было полторы недели, Кингсли. Он спал с матерью, и тварь сожрала их вместе. Сиротой осталась старшая трёхлетняя дочь, а её отец пишет нам едва ли не ежедневно. Да плевать на МакНейра. Надо убедить Визенгамот — я принесу им колдографии погибших. У меня есть — в каждом деле. Показать? — он оглядел присутствующих.

— Это скверный прецедент, Гавейн, — негромко сказал министр, всё-таки отводя взгляд от требовательных глаз Робардса.

— Строго говоря, это не совсем прецедент, — заметил Миргуд. — Вернее, не первый. Такое уже бывало — и на этот случай как раз может сослаться. В старину подобное не так уж и редко практиковалось — если желаете, мы подготовим подборку для заседания.

— Давайте проголосуем ещё раз, — тихо проговорила Бут. — Робардс прав. У нас нет времени ждать. К тому же, я боюсь, что даже зима может оказаться не таким уж универсальным лекарством, — добавила она. — Если кто-то сумел вывести другой, более морозостойкий вид… или породу… — полувопросительно закончила она — и махнула рукой.

— А ведь это объяснило бы нынешнее нашествие, — сказала Джонс.

— В любом случае, мы ничего не теряем, — заметил невыразимец. — Скорее всего, этот пожиратель не выживет. Ну а если вдруг — что ж, контракты бывают разные, — он слегка улыбнулся. — Он будет вполне безобиден. А что до справедливости, — он поглядел на министра и развёл руками, — то можно считать, что он эту свободу выкупит кровью. Своей. Даже если и не прольёт ни капли. Не самый плохой способ… возможность искупить, так сказать.

— Не все заслуживают её, — отрезал Шеклболт. — Давайте голосовать, — вздохнул он и повторил: — Кто за то, чтобы принять предложение главного аврора и руководителя Отдела тайн? — и сам медленно и неохотно поднял руку. А потом, сосчитав сделавших то же самое, резюмировал: — Принято. Я постараюсь созвать экстренное заседание Визенгамота завтра — в крайнем случае, послезавтра. Гавейн, готовься.