Don't look back in Anger/Оглянись не во гневе (гет)

Гермиона обхватила обеими руками шею крупного пса, сдерживая его изо всех сил. А её слезы впитывались в чёрную шерсть. И только крепкая хватка не давала собаке наброситься на выбранную цель. Тем не менее, она недвусмысленно заявляла о своих намерениях — по комнате разносился гулкий лай и яростное рычание.

Когда дверь наконец-то закрылась, девушка и собака повалились на пол, а ярость ушла, словно вода в песок. И если пёс только скулил, то Гермиона была убита горем. Она безудержно рыдала, а собака пыталась хоть немного её утешить.

— Ох, Бродяга, что же я наделала?! Это я во всём виновата!

Сириус просто не мог это так оставить. И теперь самый разыскиваемый преступник Британии сидел на полу Хогвартского лазарета, пытаясь успокоить обезумевшую ведьмочку.

— Гермиона, за сегодняшний вечер вины на всех хватит. Ты ни в чём не виновата.

— Если бы я научилась держать рот на замке, этого бы не случилось.

*ранее*

Гермиона весь день нервничала, а тут ещё неприязненные взгляды миссис Уизли, которая верила писанине Риты Скитер. Но сегодня последнее испытание, и она жутко переживала за Гарри. Он каким-то образом пережил первые два, но сегодня всё совсем по-другому. И Гермиона никак не могла избавиться от ощущения, что случится что-то плохое.

Пока зрители сидели и смотрели на эти скучные живые изгороди, она изгрызла себе все ногти. Флер, а затем и Виктор, которых вывели из лабиринта ранеными, ничуть не улучшили ей настроения. Гермиону совершенно не волновало, кто победит в этом дурацком турнире, — она просто хотела, чтобы Гарри остался жив.

Напряжение неуклонно росло — все чувствовали, что испытание слишком затянулось. Толпа зрителей начала по-настоящему волноваться, но тут кубок-порт-ключ доставил избитого и истекающего кровью Гарри. Аплодисменты закончились, не успев по-настоящему начаться — вместе с Гарри появился мёртвый Седрик.

Когда профессор Грюм, в конце концов, помог Гарри выбраться из этого безумия, Гермиона поняла, что на самом деле есть только одно место, где может оказаться её лучший друг. В тамошнем больничном крыле Гарри Поттер частый гость — и не надо быть гением, чтобы догадаться, что сегодня вечером ему снова понадобится помощь мадам Помфри. Схватив Рона за рукав мантии, Гермиона потащила его к замку. Миссис Уизли и Билл последовали за ними в лазарет. И пока они ждали Гарри, Гермиону не интересовали никакие предположения или светская беседа. Все своё внимание она сосредоточила на входной двери.

Когда они, наконец, появились, профессор Люпин практически нёс Гарри на руках, а Бродяга трусил рядом. И тут директор зачем-то сказал, что у Гарри выдалась тяжёлая ночь, и не стоит приставать к нему с расспросами. Неужели и так непонятно? Когда Дамблдор ушёл утешать скорбящих родителей, мадам Помфри приступила к своим обязанностям. Обработав раны, она дала Гарри зелье сна без сновидений, и его глаза медленно закрылись. А Гермиона сидела на краю кровати, держа Гарри за руку, и чувствовала, как его трясёт. Ну да, последствия пыточного проклятья Волдеморта. А пока Гарри спал, профессор Люпин спокойно объяснил окружающим, что именно самый юный чемпион недавно перенёс.

Однако вскоре их тихую беседу заглушил громкий спор. И голоса, похоже, приближались. Ширмы, в настоящее время закрывающие кровать Гарри, мешали видеть спорщиков, но все узнали голоса профессоров Снейпа и МакГонагалл. И не было никаких сомнений, что они довольно громко спорили с министром магии Корнелиусом Фаджем.

Как только Дамблдор вернулся в лазарет, ширмы раздвинулись, и он принялся бранить министра за необдуманный приказ дементору поцеловать Барти Крауча-младшего. Несмотря на все доказательства, министр просто отказывался верить, что Волдеморт мог вернуться. Даже профессор Снейп, показавший ему теперь яркую Тёмную метку на руке, не сумел убедить Корнелиуса в обратном.

Вот тогда-то Гарри и заговорил, причём никто даже не заметил, когда он проснулся.

— Это правда, господин министр. Он вернулся.

Изначально министр сочувствовал Гарри, однако это сочувствие было сильно приправлено снисходительностью. Фадж довольно презрительно отозвался о том, что сегодня ночью выпало на долю мальчика, полагая, что такая странная и возмутительная история не может быть правдой. Но когда Гарри начал называть имена Пожирателей смерти, которых Волдеморт вызвал на кладбище, всё изменилось.

Для Фаджа все эти маги были добропорядочными гражданами и служащими Министерства, а некоторые — даже близкими друзьями. Он практически назвал Гарри в лицо лжецом, утверждая, что всё это — некий грандиозный заговор, который выдумал Дамблдор, чтобы дискредитировать Министерство. Он же министр магии, и его уж точно не одурачить этой чепухой. Бросив эту убийственную фразу, Фадж отправился восвояси.

И уже почти дошёл до двери, но вдруг развернулся, сделал несколько шагов и остановился у кровати Гарри.

— Ваш выигрыш, — коротко бросил он, доставая из кармана солидный мешок и швыряя его на прикроватный столик. — Тысяча галлеонов. Должна была состояться церемония награждения, но при данных обстоятельствах…

Нахлобучив на голову котелок, он снова направился к выходу.

Вот тогда-то Гермиона наконец огрызнулась. С самого Хэллоуина едва ли не все называли Гарри лжецом и мошенником. Поначалу даже Рон «отличился»! И вот теперь к ним присоединился министр магии собственной персоной. И уже вскоре его мнение опубликует «Ежедневный пророк». Все прочтут, а затем возьмут с него пример.

— Вы называете Гарри лжецом, но тут же вручаете ему тысячу галлеонов за победу в турнире? Утверждаете, что Волдеморт не может вернуться? Тогда кто, по-вашему, убил Барти Крауча и Седрика? Как ваши теории заговора это объясняют, министр Фадж?

Корнелиус замер как вкопанный. Однако, когда обернулся, хитрая ухмылка на его лице не предвещала ничего хорошего . Но никто и понятия не имел, насколько всё будет плохо.

Подозвав стоявших за дверью авроров, Корнелиус повернулся к директору.

— Конечно, юная леди права. У меня здесь два мёртвых волшебника, и Министерство просто обязано что-то предпринять. Авроры, арестуйте мистера Поттера! По его собственному признанию, он причастен к смерти этих волшебников. Скоро мы доберёмся до сути и покончим с этой чепухой о возвращении Сами-Знаете-Кого раз и навсегда.

Гермиона была потрясена, но когда Бродяга кинулся на министра, действовала без раздумий. Обхватив обеими руками его за шею, она беспомощно наблюдала, как Фадж отказывается слушать любые доводы — и авроры практически вытащили Гарри из постели. И когда дверь лазарета за ним закрылась, разрыдавшаяся девушка рухнула на пол.

*настоящее время*

Гермиона рыдала так горько, что пропустила всю суматоху, которую вызвал принявший собственный облик Сириус. После того, как Дамблдор немного успокоил взрослых, сообщив, что Сириус невиновен по всем пунктам обвинений, пришло время приступить к делу.

— Северус, ты знаешь, о чём я должен тебя попросить? — Профессор, о котором шла речь, торжественно кивнул и, всё ещё глядя на Блэка, вышел из лазарета.

— Молли, я надеюсь, могу рассчитывать на поддержку твоей семьи? — Получив ещё один кивок, Дамблдор переключился на Билла: — Может быть, расскажешь отцу, что здесь произошло? Поскольку Корнелиус отказывается видеть правду, нам нужно реформировать старую гвардию. Артур знает, что нужно делать.

Когда Билл ушёл, настала очередь Сириуса получать инструкции.

— Думаю, Фадж будет следить за Хогвартсом, поэтому нам придётся встретиться в другом месте. Сириус, мы можем использовать для этого твой семейный особняк?

— Нет.

— Что, прости?

— Я же сказал — нет, Альбус.

— Сириус, я знаю, сегодняшний вечер — самый настоящий шок. Мы обязательно вернём Гарри. Но нам нужно сосредоточиться на Волдеморте...

— В задницу Волдеморта и гиппогрифа, на котором он прилетел! Ты сможешь войти в мой дом только вместе с Гарри, не раньше. Если тебе так нужен мой дом, может быть, шевельнёшь хотя бы пальцем и наконец-то почешешься.

Гермиона уже поднималась с пола — ей надоело плакать. Теперь Гермиона Грейнджер была злющей ведьмой. Ведьмой, которая только что целиком и полностью утратила уважение к авторитетам. Она считала, если министр магии вытащил её раненого и невиновного лучшего друга из больничной койки по сфабрикованному обвинению в убийстве, он может сделать это снова.

— Не трать силы, Сириус, Дамблдор никогда ничего не делает.

— Мисс Грейнджер, проявите немного уважения. Понимаю, вы расстроены, но за эту вспышку гнева полагается извиниться перед директором. — Однако глава Гриффиндора внезапно обнаружила, что имеет дело с совершенно иной Гермионой Грейнджер.

— И не жди никакой помощи от МакГонагалл. Мы ещё на первом курсе обнаружили, что в основном сами по себе. Вы могли заметить, профессор, что с тех пор мы ни разу не обратились к вам за помощью.

Возможно, она добавила немного сарказма к титулу "профессор", однако настоящий гнев приберегла для директора.

— На втором курсе вы позволили этому недалёкому человеку засадить Хагрида в Азкабан, хотя прекрасно знали, что Хагрид никакого отношения к нападениям не имеет. На третьем курсе тот же самый человек расставил дементоров вокруг вашей чёртовой школы! Вы собирались позволить Фаджу организовать поцелуй дементора для человека, про которого точно знали, что он невиновен. Это нам с Гарри пришлось спасать Сириуса в вашей собственной школе! А сегодня вечером Седрик мёртв, а Гарри утащили Мерлин знает куда — и это ваша вина! Начиная с Хэллоуина вы все знали, что этот турнир был ловушкой для Гарри, но Хогвартс должен играть по правилам.

Когда Гермиона попыталась закончить, слёзы снова навернулись на глаза.

— Самый могущественный волшебник в стране позволил этому говнюку-министру утащить отсюда Гарри, потому что Альбус Дамблдор играет по каким-то своим правилам. Но когда другая сторона те же правила не соблюдает, это приводит к тому, что сейчас произошло. Вы подвели нас. Как всегда.

Прежде чем декан успела её прервать, Гермиона развернулась обратно и выбила почву из-под МакГонагалл:

— Забудьте про свои отработки и снятые баллы — больше они меня не волнуют. Теперь, когда его драгоценный Тёмный лорд возродился, отец Малфоя снова к нему вернётся. Гарри арестован Министерством, а это значит, Малфой и его дружки совсем распоясаются. За последние четыре года мы не раз убедились на собственном опыте, что ни вы, ни директор не защитите нас, так что в конце семестра я покину Хогвартс.

Выходя из лазарета, Гермиона старалась держать голову высоко поднятой, но все видели, как её тело по-прежнему сотрясают беззвучные рыдания.

Видя, что Сириус ожесточился, Дамблдор в поисках поддержки посмотрел на Ремуса, но там его поджидало неожиданное разочарование.

— Я согласен с каждым словом Гермионы. Сегодня ты легко мог остановить Фаджа, но решил этого не делать. Ты играешь в свои игры, Альбус, а люди продолжают умирать.

— Думаешь, это игра? — Дамблдор выказал разочарование, однако Мародёров не впечатлил и уж тем более не напугал. Ему ответил Сириус:

— Мы знаем, что это не игра. Это же наши друзья и семья погибают. Пошли, Ремус, пора выгулять собаку. — Но прежде чем уйти, у него ещё нашлось, что сказать: — Забери Гарри у Фаджа, а потом мы поговорим. Думаю, Гермиона правильно поняла, что нам всем надо убираться из Британии. После такого эту страну не стоит даже пытаться спасти. Фадж ушёл отсюда с единственным человеком в этом мире, на которого мне не наплевать, так что лучше верни его обратно.

Сириус обернулся Бродягой, и они с Ремусом покинули замок. Теперь, когда Питер вернулся к Волдеморту, скоро о его анимагической форме узнают неправильные люди. Придётся остаться на Гриммо и носа оттуда не казать.

* * *

Гарри проснулся и обнаружил, что это вовсе не ночной кошмар — он действительно в министерской камере. Осмотр не занял много времени: самоочищающееся ведро — единственный предмет в его крошечном новом жилище.

Хотя не совсем так. Гарри взглянул на то, что заставило его проснуться. Через люк в двери просунули поднос с завтраком и экземпляр сегодняшнего «Пророка». «Мальчик-которого-арестовали-за-убийство» — главный заголовок на первой полосе так называемой газеты. Проигнорировав и его, и поднос с едой, Гарри оценил своё положение.

Поскольку он вырос в чулане под лестницей, где его чаще всего и запирали, эта камера не внушала никакого страха. Кровать самая обычная, но всё-таки гораздо удобней, чем та, на которой приходилось спать в доме на Тисовой. Ему даже не придётся умолять, чтобы выпустили в туалет — в камере есть собственный. В конце концов, лето после первого курса он провёл взаперти в почти такой же маленькой комнате, с решётками на окнах и скудным пайком, который просовывали через недавно вырезанную кошачью дверцу.

На этот раз он, по крайней мере, знал, что Хедвиг будет под присмотром. Гермиона или Хагрид наверняка позаботятся о его фамильяре. И ему не нужно беспокоиться, что Дадли плюнет в его еду или воду. Хотя Гарри не стал бы утверждать, что Министерство не добавило туда что-нибудь ещё. Вот так позавтракаешь, а к обеду объявишь Фаджа величайшим министром магии в истории Британии. Гарри понимал, что, вероятно, можно поступить именно так, и все его проблемы исчезнут, но этого не будет никогда. Он слишком гриффиндорец, чтобы преподнести Фаджу лёгкую победу.

Газета тоже была уловкой, к которой Гарри давно привык. Долгие годы его тётя и дядя оставляли буклеты из цирка, нового парка аттракционов или последнюю праздничную брошюру там, где он не мог их не заметить. И тогда они с огромным удовольствием сообщали, что, конечно же, берут туда только Дадли, а уроды вроде него остаются с миссис Фигг. Он рано понял, что если игнорировать эти моральные пытки, лишит Вернона и Петунию удовольствия тыкать его носом, что он не получает всего, что они придумали для своего избалованного сынка. В жизни с Дурслями такие маленькие победы на самом деле позволяли ему верить в себя.

Фадж понятия не имел, с кем имеет дело. Если бы в подобной ситуации оказался избалованный принц вроде Драко Малфоя, сломался бы от одиночества и недостатка жизненных удобств. Гарри же почёл это за счастье — никаких Дурслей, никакой работы по дому, Хедвиг в безопасности, и его, по-видимому, не собирались морить голодом.

Осматривая новые шрамы на руке и ноге, Гарри знал, что придётся переждать это время. Для него невозможно целовать задницу Фаджу наедине или публично, а это значит, что единственный выход из этой камеры — если эту дверь заставит открыться давление извне. Проблема, которую он видел в этом сценарии, заключалась в том, что «Пророк» эффективно уничтожал его репутацию весь год, начиная с момента, когда Скитер затащила его в тот чулан для мётел ради эксклюзивного интервью. Её сфабрикованные "ядовитые" статьи привели к тому, что магическое сообщество в основном считало его сумасшедшим. Да не простым, а неспособным жить без внимания. И пока «Пророк» является рупором Фаджа, дверь его камеры не откроется. Во всяком случае, не в ближайшее время.

Проигнорировав предложенный поднос, Гарри взамен лежал и думал, что будет делать, когда и если отсюда выберется. Он отчетливо помнил, как Гермиона держала его крёстного-пса, а Ремус, в конце концов, кинулся ей помогать. Рон стоял совершенно ошарашенный, но Гарри ничуть его не винил. Миссис Уизли, профессора МакГонагалл и Дамблдор — все выступили в его защиту, однако Фадж попросту упёрся и сделал именно то, что хотел. Теперь Гарри Поттер присоединился к Сириусу и Хагриду в ряду тех, кого бросили в тюрьму просто потому, что этого пожелали влиятельные политики.

Это не та страна, в которой Гарри хотел прожить всю свою жизнь и даже надеялся когда-нибудь создать семью. Надо принимать решение, и только он один может это сделать. Гарри Поттер, который покинет эту камеру, будет совсем другим. И он понятия не имел, насколько верной оказалась эта мысль.

* * *

Если уж на то пошло, у Гермионы выдалась ночь похуже Гарриной. Сон не шёл, пока она мысленно терзала себя, снова и снова прокручивая в голове свои поступки. И последнее, что ей понадобится утром, так это стычка с Малфоем и его прихвостнями. Хотя, скорее всего, этого не избежать. Драко и его вассалы явно ждали её перед завтраком, поскольку даже не позволили войти в Большой зал.

— Эй, Грейнджер, похоже, твой чокнутый дружок наконец-то попался. Два убийства! После такого даже Дамблдор не спасёт своего драгоценного золотого мальчика.

Не отвечая и не реагируя, Гермиона протиснулась мимо слизеринцев. Драко это явно не понравилось. — Эй, Грейнджер, я с тобой разговариваю!

Гермиона не слушала и не останавливалась, пока разъярённый Малфой не бросился за ней и не схватил за плечо. Впрочем, она ожидала чего-то подобного, поэтому палочка скользнула к ней в руку. Помощь Гарри в подготовке к турниру положительно сказалась на её навыках, не говоря уже об уверенности.

Она резко обернулась, и её палочка уткнулась Драко точно в пах. Его дружки не могли видеть, что происходит, а Гермиона шептала так, чтобы они не услышали:

— Слушай, червяк, мне уже хватило этого дерьма на всю оставшуюся жизнь. В конце семестра я ухожу из Хогвартса, и это единственная причина, почему я предлагаю эту сделку. Итак, ты обещаешь оставить меня в покое, а я не стану накладывать режущее проклятье. Мы договорились?

Драко смотрел ей в глаза с нескольких дюймов. И смесь отвращения и решимости, которые наблюдал, не оставляли никаких сомнений, что она исполнит свою угрозу. Нервно сглотнув, он таки сумел вернуть сбежавшее куда-то в пятки сердце на место, прежде чем согласиться.

Палочка Гермионы влетела ей в рукав, и она ушла, оставив потрясенного Малфоя отвечать на вопросы ревнивой Панси.

— Дрей, чего хотела эта тварь?

Размышляя на ходу, тот вскоре состряпал подходящее издевательство.

— О, она скучает по своему дружку и ищет ему замену. Но я сказал ей, что не стану тыкать своей метлой в грязнокровку. — Увидев потрясённую Панси, Драко привычно ухмыльнулся — к обеду эта история разлетится по всему замку. Возможно, он и будет держаться от Грейнджер подальше, но это не значит, что не сумеет превратить её последние восемь дней в Хогвартсе в настоящий ад.

Гермиона едва успела положить себе еды, как Дамблдор встал и заговорил. Она понятия не имела, что он откладывал эту речь до её появления.

— Студенты Хогвартса и наши зарубежные друзья. Прошлой ночью мы потеряли одного из учеников. — Взмахом руки директор заставил хогвартские знамёна почернеть.

— Вокруг того, что случилось вчера, ходит много домыслов, но я хочу сказать вам правду — даже если некоторые не хотят, чтобы вы её услышали. Гарри и Седрик добрались до кубка одновременно. Каждый был готов уступить победу, поэтому они решили её разделить, коснувшись кубка вместе. -

Альбус Дамблдор был искусным оратором и сейчас рассказывал о том, что касалось всех в зале. Неудивительно, что аудитория ловила каждое слово.

— К несчастью, кубок оказался ловушкой. Их перенесло за сотни миль на кладбище, где готовился тёмный ритуал. Седрика Диггори убили почти сразу, в то время как Гарри привязали к надгробию и насильственно взяли кровь, чтобы использовать в рамках этого ритуала. Ритуал прошел успешно — лорд Волдеморт вернулся.

По залу разнеслись вскрики, многие заплакали, а несколько студентов вообще упали в обморок. Прошло несколько минут, прежде чем Альбус смог продолжать:

— После возрождения Тёмный лорд призвал своих верных последователей, а затем начал пытать Гарри. Но благодаря мужеству, отваге и немалому мастерству, Гарри удалось сбежать. Заодно, рискуя жизнью, он сумел вернуть нам тело своего коллеги-чемпиона.

Держа в руках экземпляр сегодняшнего «Пророка», Альбус закончил:

— Есть те, кто не желает, чтобы люди знали правду. И они пойдут на всё, чтобы правда не вышла наружу. Гарри Поттер отказался лгать о событиях прошлой ночи и был арестован, чтобы люди его не услышали и не поверили ему. Вскоре все мы столкнёмся с трудным выбором. И как педагог, я отчасти обязан снабдить вас необходимыми знаниями, чтобы принять эти трудные решения. Именно это я сейчас и делаю. Иногда мы должны делать то, что правильно, а не то, что легко.

Гермиона не могла не заметить, что, произнося последнюю фразу, Дамблдор пристально смотрел на неё, но ей было всё равно. Всё равно сразу после завтрака она собиралась поговорить с мадам Максим. А ещё её гораздо сильнее интересовала девушка, вставшая за столом Равенкло.

Вскоре тишина стала полной — все хотели услышать, что скажет Чжоу Чанг.

— Гарри подошёл к Седрику как раз перед первым заданием и сказал ему, что им придётся столкнуться с драконами. А единственная причина — все остальные чемпионы, по-видимому, уже об этом знали. Затем Седрик отплатил ему тем же, подсказав, как разгадать загадку яйца. Гарри первым добрался до заложников в озере, однако отказался оставить кого-либо из них на дне, и потому финишировал последним.

Чжоу окружали друзья, и именно их поддержка позволила ей закончить то, что она хотела — нет, то что она обязана сказать!

— Думаю, они могли разделить победу, взявшись за кубок вместе, но не вижу никакой причины, чтобы Гарри преднамеренно убил Седрика. Поговорив вчера вечером с родителями Седрика, я знаю, что они думают то же самое. Эти двое, скорее, помогли бы друг другу, чем навредили... — заплаканная Чжоу снова села, больше не в силах вымолвить ни слова. Воцарившееся в Большом зале почтительное молчание пришлось нарушить Дамблдору:

— Я тоже долго беседовал с Амосом и Табитой Диггори и могу подтвердить, что предположения мисс Чанг абсолютно точны. А теперь попрошу всех встать и отдать дань памяти отличному студенту, чемпиону и выдающемуся молодому волшебнику Седрику Диггори.

Даже слизеринцы встали, ведь Седрик был чемпионом Хогвартса — и чистокровным.

Теперь взгляд Гермионы приковала иная цель, которую трудно не заметить. Когда мадам Максим собралась уходить, Гермиона забыла о недоеденном завтраке и погналась за ведьмой, которая, как она надеялась, в сентябре станет её новой директрисой.

* * *

Лорд Волдеморт проводил время гораздо приятней, чем ожидалось. Когда прошлой ночью Поттер от него сбежал, он бушевал несколько часов. Однако вскоре один из вернувшихся Пожирателей принёс чудесную новость — Поттер арестован.

Оправдание Снейпа, что Дамблдор слишком пристально за ним наблюдал, чтобы ускользнуть, едва не стоило мастеру зелий жизни, пока Северус не поделился этим невероятно лакомым кусочком. Тёмный лорд потерял одного из своих самых верных последователей — это тоже удар, но Гарри Поттер в тюрьме — это бесценно.

— Ну что ж, Хвост, похоже, ты выстрелил дуплетом. Сначала Блэк, а теперь Поттер, и обоих посадили за твои преступления. Люциус, я хочу, чтобы ты изо всех сил тешил самолюбие Фаджа. Скажи ему, что это потрясающее решение. Обещай всё что угодно, только бы он продолжал гноить Поттера в тюрьме. Когда мы будем готовы захватить власть, нам не придется его искать. Фадж делает за нас нашу работу, и я даже могу сохранить ему жизнь, когда захвачу Министерство. Такой великолепный поступок заслуживает награды, даже если это всего лишь жизнь в бывшей камере Поттера.

Эта новость, которую чуть позже подтвердил «Пророк», несомненно, скрасила день Тёмного лорда, наслаждавшегося роскошью Малфой-мэнора.

* * *

Теперь день Гермионы выглядел посветлее — всё утро и большую часть дня она беседовала с мадам Максим по поводу перехода в её школу, едва не улыбаясь в ответ. Директриса Шармбатона тоже не верила, что Гарри виновен, и Гермиона поклялась его убедить тоже покинуть Хогвартс.

Однако стоило ей войти в общую гостиную Гриффиндора, как неплохое настроение моментально испарилось. Воцарилось молчание, и вскоре она обнаружила, что все взгляды скрестились на ней. И пока шла к лестнице, Кормак МакЛагген смело шагнул вперёд, заступив ей дорогу.

— Грейнджер, если тебе нужна компания взамен Гарри, нет никакой необходимости обращаться к «змеям». Мы, «львы», гордимся тем, что заботимся о своих. Думаю, ты поймешь, что я больше подхожу для этой работы...

Теперь он вторгся в её личное пространство, и хотя боковым зрением она заметила трёх спешивших на помощь рыжих, сама справилась с этим шутом. Когда тот протянул к ней руки, её Petrificus Totalus заставил Кормака застыть, словно доска. Лёгкий толчок, и он опрокинулся назад, ударившись о каменный пол. Впрочем, с этим придурком она ещё не закончила.

В свою очередь шагнув вперёд, Гермиона аккуратно поставила ногу ему на горло. Честно говоря, сейчас её больше беспокоило, что этот ублюдок может заглянуть ей под мантию, чем если ему будет больно. — Слушай внимательно, МакЛагген, и это твоё единственное предупреждение. В зависимости от того, какую версию событий ты считаешь верной, Гарри либо совершил убийство, либо сразился с Волдемортом вничью, прежде чем сбежать. Ты действительно считаешь, что когда-нибудь способен такое повторить?

Кормак мог двигать только глазами, но и этого оказалось достаточно, чтобы Гермиона, чья палочка «смотрела» ему прямо между глаз, увидела, что он напуган.

— Я не знаю, кто и что слышал, но Гарри просто незаменим. Попробуй ещё раз протянуть ко мне свои лапы, и я не буду столь снисходительна. И даже позволю Уизли протянуть свои руки к тебе.

— И мне тоже. Он и близко к тебе не подойдёт.

— Спасибо, Невилл. Никогда тебя не видела среди этих идиотов.

Затем Гермиона обратилась ко всей гостиной:

— Гарри арестовали у меня на глазах. Так вот, это был настоящий позор. Фадж вручил Гарри денежный приз, одновременно назвав его лжецом. Я назвала Фаджа идиотом, а потом он арестовал Гарри, чтобы доказать мне свою правоту. Гарри многих простил, кто в этом году считал его обманщиком и лжецом, но я бы не рассчитывала на его великодушие в отношении тех, кто обвиняет его в убийстве.

С этими словами она развернулась и вышла из гостиной.

Примерно через пятнадцать минут Рон нашёл её в библиотеке. И заметил, что, несмотря на невозмутимый вид, подруга близка к срыву.

— Эй, давай поговорим о Гарри. Вот увидишь, с ним всё будет в порядке. Ты же не виновата, что Фадж идиот. — На губах у Гермионы заиграла слабая улыбка, и Рон продолжил в том же духе: — Это же Министерство! Им придётся соблюдать собственные правила. Ну что они с ним сделают? Несколько раз допросят? Больше-то ничего. Ты была его другом четыре года и знаешь, что он легко справится.

Однако стоило Рону спросить, как она себя чувствует, как на глаза у Гермионы навернулись слёзы.

— Я ужасно переживаю за Гарри! Сегодня мне пришлось угрожать палочкой двум волшебникам, и я говорила с мадам Максим о переходе в её школу. Обычный день Гермионы Грейнджер в Хогвартсе.

— Ты правда нас бросаешь?

— Да. И сделаю всё возможное, чтобы убедить Гарри уйти со мной. Кое-кто в нашей гостиной знает меня уже четыре года, но всё равно с готовностью поверил в последние слухи о Гермионе Грейнджер. Продозреваю, всё это начал Малфой.

— Так это ему ты угрожала палочкой?

— Да. И пригрозила лишить его потомства при помощи режущего проклятья.

— Ого, а я всё пропустил! До сих пор не могу решить, какое из моих воспоминаний о Хогвартсе самое лучшее. То ли невероятный прыгающий хорёк, то ли как ты его свалила одним ударом на третьем курсе. Думаю, третий курс лидирует, потому что я видел его рожу, когда ты ему врезала. — Лёгкая улыбка Гермионы бесконечно порадовала Рона. Когда в этом году Гарри действительно понадобилась помощь, он его бросил. И такое не повторится! Он знал, что Гермиона будет винить себя за сцену в больничном крыле, и только освобождение Гарри и его оправдание облегчит эту боль. А его задача — держаться к подруге поближе и стараться не дать ей впасть в отчаяние.

— Рон, тебе нужно поработать над более приятными воспоминаниями — предпочтительно такими, где участвовал ты сам.

Но тут Рон внезапно сменил тему:

— Ребята, вы что, от меня что-то скрываете? Когда это ты стала его девушкой? — теперь настала его очередь улыбнуться, когда он заставил Гермиону покраснеть.

— Ты же знаешь, что нет. Все просто это предполагают. А когда я отрицаю — вот прямо как сейчас, — это выглядит так, будто я бросаю Гарри. Ты же знаешь — я никогда так не поступлю. Просто в этом году мы провели много времени вместе и стали ещё ближе. Наверняка люди заметили. Честно говоря, я слишком беспокоилась, что Гарри не выживет в этом проклятом турнире, чтобы думать о чём-то ещё.

Что ж, для Рона это не секрет. А ещё он знал, что после турнира его друзья могли вернуться к этому вопросу, но Фадж и тут нагадил. Ну нет Гарри покоя!

— Даже не знаю, что буду делать в Хогвартсе без вас. Джинни тоже будет убита горем.

Проигнорировав замечание о Джинни, Гермиона сосредоточилась на том, что ещё сказал Рон.

— Ты правда думаешь, что Гарри уйдёт из Хогвартса?

— Иногда ты такая недогадливая! Сама же сказала, что никогда не бросишь Гарри. И я знаю, что это правда. Так неужели думаешь, что этот самый Гарри отпустит тебя одну во Францию?

Гермиона не могла не улыбнуться своему зачастую невежественному другу. Оставалось надеяться, насчёт Гарри он прав.

— Кстати, ты знаешь, что Шармбатон ближе к Лондону, чем Хогвартс?

— Ох, этого просто не может быть...

* * *

Альбус прибыл в Министерство, пытаясь заручиться поддержкой, чтобы освободить Гарри. Но пока ему не очень-то везло. Корнелиус запретил Альбусу встречаться с мальчиком, поэтому пришлось использовать другие методы.

— Амелия, ты точно против?

— Конечно. Но ни мне, ни моему департаменту не позволено вмешиваться и даже приближаться к мальчику. Используя министерский декрет, Корнелиус фактически блокировал любое вмешательство.

— Но Гарри несовершеннолетний, этого нельзя допустить.

Однако у главы ДМП нашлись для директора очень плохие новости.

— Они тоже об этом подумали. И поскольку Гарри разрешили участвовать в турнире только для совершеннолетних, Фадж использовал это, протолкнув ложь, что Гарри эмансипирован Министерством. В нашем сообществе Гарри Джеймс Поттер объявлен совершеннолетним, поэтому любые обвинения Фадж ему предъявит как взрослому волшебнику.

Потрясённое молчание Дамблдора она восприняла как намёк продолжать разговор.

— Фадж держит Гарри под охраной в одиночной камере. Никаких посетителей. Я слышала о возвращении Волдеморта, но мне запретили расспросить единственного человека, который может об этом рассказать. Мне мешают делать мою работу, и я считаю — преднамеренно. Если Волдеморт вернулся, мы должны готовиться и кое-что предпринять уже сейчас. Однако Фадж просто наотрез отказывается рассматривать возможность возвращения Волдеморта. А те, кого он слушает, безусловно, это одобряют.

Сидя и размышляя, чем это грозит, Альбус, казалось, постарел на десятилетия. Протянув руку, он взял со стола маленькую фотографию племянницы Амелии, Сьюзен Боунс, в серебряной рамке и наложил на нее заклинание Портус.

— Боюсь, нас ждут тёмные времена. Волдеморт спокойно соберёт тех, кто всегда его поддержит, прежде чем начнёт устранять всех, кто стоит у него на пути. И я прекрасно понимаю, что ты непременно попадаешь в последнюю категорию. Это только вопрос времени, прежде чем тебе нанесут визит. Этот аварийный порт-ключ доставит тебя и всех, кто его коснется, прямо в мой кабинет в Хогвартсе. Надеюсь, ты не дашь ему попасть не в те руки.

Амелия с благодарностью приняла подарок — больше ради девушки на фотографии, чем ради себя самой. И отныне будет гораздо крепче спать по ночам, зная, что теперь может обеспечить безопасность Сьюзен.

* * *

Гермиона не пришла в восторг, однако знала, что придётся это сделать. Собрав всё своё мужество, она постучала в дверь МакГонагалл и вошла, когда её пригласили.

— Чем могу помочь, мисс Грейнджер? — поинтересовалась Минерва ледяным тоном, увидев, кто её навестил.

— Я хочу получить документ, необходимый для перевода в другую школу. И надеюсь, его составят и заверят до того, как уедут студенты Шармбатона. Тогда мадам Максим сможет получить его лично.

— Значит, вы действительно твёрдо решили покинуть Хогвартс?

— Да, профессор. И можно попросить такой же для Гарри? Я намерена сделать всё возможное, чтобы убедить его перевестись в другую школу. По очевидным причинам понятия не имею, когда увижу его в следующий раз. Но имея на руках этот документ, буду, по крайней мере, готова, когда с ним встречусь.

Минерва взмахнула палочкой, и пара бланков перелетела от шкафа к её столу.

— Сомневаюсь, что для этой формы достаточно подписи известного вам крёстного отца. Нет, это должны быть опекуны Гарри. Ещё стоит вопрос оплаты за обучение. Родители Гарри открыли счёт, чтобы оплатить его обучение в Хогвартсе, однако я сильно сомневаюсь, что Дурслям позволят изменить договор с Гринготтсом.

Обе ведьмы настолько увлеклись, сверля друг друга взглядами, что не заметили, как вошёл Дамблдор.

— Минерва, больше это не проблема. Благодаря участию в турнире Министерство объявило Гарри совершеннолетним.

— Это значит, Гарри теперь отвечает сам за себя... — но стоило Гермионе сообразить, что у медали есть и вторая сторона, как её ликование мгновенно испарилось. — ...но это же значит, что Министерство может предъявить ему обвинение как взрослому. Я читала, что несовершеннолетнего нельзя отправить в Азкабан, но Гарри теперь взрослый волшебник. Вы же знаете, как на него действуют дементоры, так неужели ничего не можете сделать?

— Мне очень жаль, мисс Грейнджер. Министр магии постановил, что Гарри не имеет права ни принимать посетителей, ни отправлять письма. Решение о его совершеннолетии тоже изменить невозможно — магия не позволит отступить. Даже если Гарри сам захочет.

— И в этом снова виноваты вы. Вы заставили четырнадцатилетнего мальчика участвовать в этом турнире, а теперь Гарри может оказаться в Азкабане. А вы стоите здесь и утверждаете, что ничего не можете поделать. Если и когда я снова увижу Гарри, даже не сомневайтесь — сделаю всё возможное, чтобы он покинул Британию вместе со мной. По крайней мере, ему не придётся возвращаться к Дурслям.

Дамблдор повесил голову.

— В любом случае, дом Дурслей для него теперь небезопасен. Как только Гарри объявили совершеннолетним, защита, которую я наложил на этот дом, рухнула. А с возвращением Волдеморта эта семья в опасности. Надо будет навестить их и рассказать об этом. Дурсли больше не могут оставаться на Тисовой улице.

Прежде чем найти в себе силы заговорить, какое-то время Гермиона потрясённо глядела на Дамблдора.

— Гарри рассказывал, родственники часто его обвиняли, что им не предоставили выбора — воспитывать его или нет. Его просто оставили у них на пороге с письмом. А теперь благодаря этому они потеряют свой дом. Кто дал вам право решать за других, директор?

Больше МакГонагалл терпеть не собиралась.

— Мисс Грейнджер, достаточно...

Однако та ничуть не испугалась.

— Нет, чёрт побери, этого даже близко не достаточно! Когда это его устраивает, директор играет жизнью людей, словно какой-то бог. А когда нет, стоит в сторонке, сунув руки в карманы, и заявляет, что ничего не может поделать. А Гарри тем временем вытаскивают из постели в лазарете и отправляют в тюрьму. Спрашиваю ещё раз, директор: кто дал вам право решать за других?

— Увы, мисс Грейнджер, в данный момент я не могу ответить на этот вопрос.

— Иного я и не ожидала. Просто не решайте ничего за меня. Вы уже сообщили Сириусу эту новость? — Чтобы понять, что ответ отрицательный, понадобился всего один взгляд. — Когда Хедвиг доставит этот документ ко мне домой, чтобы его подписали мои родители, попрошу её отнести записку, — с этими словами Гермиона вышла из кабинета .

— Альбус, если мисс Грейнджер попросит, мистер Поттер последует за ней хоть на край света. Что бы ни случилось сейчас, мы потеряем обоих.

— Я знаю, как сильно привязан Гарри к мисс Грейнджер. А ещё — как в защиту мистера Поттера она только что устроила выволочку своему декану и директору. На самом деле, я пришёл спросить, не проводишь ли ты меня к Дурслям? И это будет ещё неприятнее, ведь мисс Грейнджер снова права — в вопросе с их племянником я не оставил им выбора.

Достав дорожную мантию, Минерва с трудом удержалась, чтобы не заявить, что он и Гарри выбора не оставил. Тем более, подумала о другом.

— Похоже, мисс Грейнджер способна проникнуть в самую суть дела.

— Так оно и есть. Если потеряем её и Гарри, для страны это станет настоящей катастрофой. И в настоящее время я понятия не имею, как её предотвратить.

С этими словами они отправились в Литтл-Уингинг на очередную неприятную встречу.

* * *

Гарри пролежал на койке несколько часов. Он почти не двигался и уж точно не прикасался ни к чему, что проталкивали через дверь. И всё это время вспоминал свою жизнь — событие за событием. И его категорически не устраивали выводы. После Хэллоуина взгляды на учёбу пришлось радикально переосмыслить. Когда ты учишься не ради экзаменов, а чтобы банально выжить, это серьёзно мотивирует.

Не отвлекаясь на Рона или квиддич, Гарри обнаружил, что ему нравится учиться вровень с Гермионой. Он как раз думал о подруге, когда дверь начала открываться. Конечно, он знал, что скоро кто-то должен прийти. Ночь и день в камере должны были сделать его податливей, но не на того нарвались.

Поэтому он по-прежнему лежал на кровати, уставившись в потолок и не обращая никакого внимания на посетителей.

— Кхе-кхе. Прояви немного уважения, мальчишка. Когда министр магии входит в камеру, ты должен встать.

Позволив этому замечанию на мгновение повиснуть в воздухе, Гарри всё-таки удостоил его ответом:

— Уважение заслуживают, вот почему никакого уважения к Фаджу я не испытываю. На самом деле, я не испытываю к нему ничего, кроме презрения. В основном потому, что его поступки заслуживают только презрения.

Это сразу же задело за живое ту, кого Фадж привёл с собой.

— Вы ничем себе не помогаете, мистер Поттер. Ваша судьба в руках министра.

— Послушайте, я не знаю, кто вы такая, но вы явно целуете задницу Фаджу. А вот я не собираюсь.

— Я мадам Долорес Амбридж, старший заместитель министра магии! — взорвалась низенькая полная ведьма.

— Ладно, извините. Значит, когда надо целовать задницу Фаджу, вы главная?

Министр пытался вмешаться до начала свары. Кроме того, крайне неприятно видеть этого молодого волшебника, который лежит так, будто нет у него никаких забот. Тем не менее, он не стал повышать голос — даже когда узник так жестоко окоротил Долорес.

— Гарри, мой мальчик, я не думаю, что ты понимаешь всю серьёзность своего положения.

— Во-первых, я никогда не был и не буду вашим мальчиком. Во-вторых, я считаю, именно вы сильно недооцениваете ситуацию, в которую угодили.

Долорес не сумела сдержаться:

— О, так ты знаешь больше министра магии? Ты прав, Корнелиус, мальчишка бредит.

Даже её попытка его уколоть не поколебала безразличия Гарри. Взамен он спокойно объяснил, на что именно министр и его жабоподобная помощница так старательно не обращали внимания. Ведь Волдеморт потратил массу времени и сил, чтобы возродиться, совсем не ради того, чтобы затем отправиться в отпуск на Багамы.

Позволив министру и его заму высказаться (впрочем, эти вопли и протесты не мешали думать), он продолжил:

— Заявление, что он не может вернуться, не делает это правдой — хотя я бы с удовольствием. Но вот в чём дело: рано или поздно Волдеморт сделает свой ход. И в этот момент вся страна узнает, что я был прав, а их министр магии — лживый ублюдок, который запер четырнадцатилетнего подростка, чтобы прикрыть собственную задницу. И как только это случится, вас и всех, кто с вами связан, вышвырнут из Министерства.

Пока Фадж и Амбридж стояли, разинув рты, Гарри спокойно закончил:

— Все, что мне нужно делать, — лежать здесь и ждать, пока вы совершите политическое самоубийство. Каждая статья в «Пророке», всякий раз, когда вы отрицаете возвращение Волдеморта, очередной день, пока вы держите меня здесь — всё это гвозди в ваших политических гробах.

Желая убедиться, что не возникнет никаких недоразумений и его правильно поймут, он медленно сел на кровати.

— Если я выйду из этой камеры вместе с вами, мы пожмём друг другу руки и назовём всё это ужасной ошибкой. Но предлагаю только один раз. И как только за вами закроется дверь, предложение снимается. А дальше я лично позабочусь, чтобы вся страна точно знала, что вы бросили Мальчика-Который-Выжил в тюрьму исключительно ради того, чтобы помешать британскому магическому сообществу узнать правду.

Он видел, что Фадж колеблется. Мысль, что можно оставить всё это позади, назвать недоразумением и ради рекламы сфотографироваться с Мальчиком-Который-Выжил выглядела весьма соблазнительной. Однако у его заместителя нашлись иные соображения:

— Не неси чушь! Сам-Знаешь-Кто не вернулся, так почему мы должны тебя освободить?

Гарри снова лёг и уставился в потолок, но всё равно ответил:

— Потому что заместитель министра магии и сам министр магии не могут даже произнести имя Волдеморта. А я дрался с ним уже четырежды — и ни разу не проиграл. Лорд Волдеморт — всего лишь анаграмма, его настоящее имя — Том Марволо Риддл. Он сам мне сказал, когда я учился на втором курсе. Как раз прежде чем снова его победил. — Заканчивал он в абсолютной тишине: — О, я даже помогу Министерству немного сэкономить, так что перестаньте совать «Ежедневный пророк» мне под дверь. Я просто отказываюсь читать эту пародию на газету. И пожалуйста, когда будете уходить, закройте дверь — здесь сквозит.

Он знал, что затеял азартную игру с небольшими шансами на успех. Теперь придётся выжидать. Оставалось надеяться, если Волдеморт нападёт на Министерство, ему, по крайней мере, позволят с ним сразиться.

* * *

Фадж сидел у себя в кабинете, нервно прихлебывая изысканный односолодовый виски, пока Долорес пила свой обычный тошнотворно-сладкий херес.

— Мне необходимо сломать мальчишку. Сломать и подчинить моей воле. Моей — не Дамблдора. Очевидно, в камере он блефовал, но я просто не понимаю, как добиться нужного результата, пока он там сидит.

Будучи свидетелем громкого заявления Поттера, Долорес пришлось согласиться:

— Дамблдор убедил мальчишку, что Сам-Знаешь-Кто вернулся. При таких обстоятельствах он может оказаться прав. Если Ты-Знаешь-Кого когда-нибудь заметят, всё так и случится. Надо убрать влияние Дамблдора, но если мы будем держать его в этой камере, этого не произойдёт.

— И что ты предлагаешь?

— Предлагаю предоставить это мне. Вот увидишь — я его сломаю.

Корнелиусу только что вручили голубую мечту политика — решение проблемы безо всякой ответственности.

— Ладно, Долорес, он весь твой. Меня не интересуют подробности — просто сообщи, когда получишь желаемый результат.

Пусть на губах Амбридж заиграла жестокая улыбка, она так и не достигла глаз. Ничего, за слова о поцелуях в задницу она ещё заставит этого мелкого ублюдка молить о пощаде. Теперь осталось только выиграть время.

— Но это случится нескоро, Корнелиус. Дамблдор годами работал над мальчишкой.

— Ты получишь столько времени, сколько потребуется. Я буду продолжать кормить «Пророк» историями о Поттере и Дамблдоре, которые пресекут все попытки его освободить. Мы используем Поттера, чтобы свергнуть Дамблдора, и это положит конец попыткам старого дурака убрать меня с поста министра. Я покажу, кто на самом деле управляет волшебной Британией! И это не Альбус Дамблдор!

* * *

Спустя несколько дней Гарри стало скучно просто так лежать на кровати. Он никогда не думал, что ему будет не хватать сарая дяди Вернона, который нужно покрасить, или роз тёти Петунии, которые следует прополоть. В камере не было естественного света, а еду приносили через неравные промежутки времени. Так что он уже сбился, какое сегодня число, и даже день сейчас или ночь.

На самом деле, было уже три часа ночи, когда дверь его камеры открылась, и на пороге снова появилась похожая на жабу женщина. Министра что-то незаметно, и вскоре стало совершенно очевидно, почему. Конечно, Фадж не захочет иметь к этому никакого отношения.

— Поттер, похоже, тебе здесь слишком уютно. Так что давай-ка сменим камеру. Там ты даже сможешь принимать посетителей. Мне сказали, дементоры в Азкабане любят навещать специально приглашённых министерских гостей как можно чаще.