На Плотве – сквозь огонь (джен)

Из него уже никогда не выйдет ничего такого, что можно было бы назвать привидением.

мэтр Джером из Клапки

Потом говорили, что этот человек въехал в Гондор с севера, через горы Эред Нимрайс. И въехал он Стезёю Мертвецов, ибо наземные тропы в Мортхонд с началом нападений орков оказались перекрыты. Уже одно это не внушало к нему доверия в глазах добропорядочных подданных Белого Древа.

Ещё меньше доверия вызывала его внешность — белые патлы, как у нищенствующего старца, но при этом крепкий еще муж, в облачении роханского воина, но с мечами за спиной, как не носят рохиррим, и мечами не такой ковки, какую используют рохиррим. Глаза же его имели расширяющиеся зрачки, как у кота — впрочем, настоящие коты не переносили одного его духа, яростно шипели и рычали. Так что этого всего хватило, чтобы дежурный копьеносец в панике бросился прочь от южного входа на Стезю Мертвецов с криком:

— Клятвопреступники восстали!

Впрочем, этот клятвопреступник враждебности не проявлял и властям в лице солдат капитана Лудхира сопротивляться не стал. Изъяв два чудных меча, торбу с какими-то склянками и обыскав его, солдаты на заставе убедились, что перед ними человек или хотя бы четверть-орк из плоти и крови. С его спутником — очевидным менестрелем в некогда роскошном наряде и с лютней — всё было еще проще.

— Они чисты, капитан, — доложил недавний паникёр.

— Добро пожаловать в королевство Гондор, пришельцы со Стези Мертвецов, — сказал Лудхир. — Я капитан Лудхир на службе господина Дуинхира, владетеля Долины Черного корня. А кто вы такие и с чем пришли сюда по такому опасному пути?

— Геральт из Ривии. Ведьмак, сиречь охотник на чудовищ. Имею послание к местным властям от её высочества принцессы Рохана Эовин, — представился капитану желтоглазый.

— Юлиан Альфред Панкрац, виконт де Леттенхоф, — сказал поистаскавшийся менестрель. — Я имел честь выступать при дворе его величества Теодена в Медусельде! Прошу проводить нас к господину Дуинхиру, и мы честь по чести изложим ему суть нашей миссии!

— Сие невозможно, — сказал капитан. — Господин Дуинхир сейчас в походе, на востоке.

— Ну так веди к ипату или как он там в Гондоре прозывается, — сказал таинственный Геральт.

Конвой во главе с Лудхиром повёл их сквозь хмурое утро с мелкой дождливой моросью по горной дороге, которую обступали крутые склоны с мрачными чёрными елями. Под ногами у пришельцев ревел, перекатываясь по камням, поток Мортхонда — Черноводной, вытекавшей из проклятой горной дыры клятвопреступников.

Наконец маленькую кавалькаду встретил Морлад — малый городок или даже горное село, тем не менее столица края по берегам Черноводной и резиденция Дуингира. В отличие от деревянных городов и хуторов рохиррим за горами, гондорское селение было сложено сплошь из основательного серого камня, и даже самые бедные на вид дома крыты хмуро-серым шифером.

Малтеллам, наместник лорда Дуинхира, принял их в самом основательном и двухэтажном каменном коробе со стрельчатыми окнами, где имел квартиру и в то же время канцелярию. В ответ на те же стандартные вопросы оба чужеземца так же стандартно представились ему.

— Вы, судари мои, прибыли из Рохана, но явно не рохиррим — раньше они частенько бывали тут проездом в Дол-Амрот по торговым делам или в ученье. Откуда же вы на самом деле? — спросил их Малтеллам.

— Мы с Севера, — лаконично ответил Геральт. — Милсдарь ипат, мы желали бы... как это... натурализоваться в землях короны Гондора, а я заодно хотел бы знать, нет ли в окрестностях Морлада работы для ведьмака.

— Если ты и впрямь охотник на чудовищ, то боюсь, работы тебе тут хватит до битвы Дагор Дагорат, — сказал Малтеллам. — Слышишь ли ты этот звук, Геральт из Ривии?! Он преследует нас днём и ночью, сводит с ума скотину и дикого зверя.

Малтеллам замолчал, и ведьмак отчётливо услышал препаскудный звук, который сопутствовал ему ещё с Чёрной Двери в Дунхарроу. То ли бормотание на языке, исчезнувшем тысячи лет назад, то ли крыса, скребущаяся среди черепов и костей, то ли стук заступа о крышку домовины на жальнике.

Шёпот Мёртвых — так звали его на Мортхонде. И наружу он доносился только в самые поганые времена.

Заснуть последней ночью в лагере Фириенфельд близ Дунхарроу ведьмаку так и не дали.

Общий сбор всех способных держать оружие, который Теоден Роханский объявил в своей фириенфельдской ставке, быстро перешел во всеобщее празднование победы над вероломным Саруманом. Два дня эль, "живая вода" и гондорские вина лились водопадом. По всему лагерю быстро разошелся слух, что то ли Эомер, то ли сам король на спор попытался перепить краснолюда Гимли, но потерпел фиаско. Лютик, Хорн и другие менестрели охрипли от застольных песен о смерти, славе и добрых конях и тоже присоединились к пирующим рохиррим.

Вовлекся в общее веселье и Геральт из Ривии. В момент, когда его разбудил посыльный, ведьмак пребывал в палатке на своем законном тюфяке, крепко держа под боком

пухлую румяную и круглоплечую торговку, увязавшуюся за войском рохиррим еще в Вестфольде. Рядом доносился храп собутыльников ведьмака — бравых вильдерморцев Дарлафа, Ситрака и Хромого Босы.

— Эй, возьмак! Герл... тьфу, Геральт! Где ты там?!

Геральт разлепил глаза, сильно нехотя поднялся на ноги, отпихнув в сторону маркитантку, и что-то промычал в ответ.

— Тебя срочно требует к себе ея высочество Эовин, дочь Эомунда!

— Зараза... Началось... — выдохнул ведьмак, завязывая штаны. — Я прибуду так быстро, как только возможно.

На тюфяке что-то заворчала недовольная маркитантка — до этого она согнала с беловолосого семь потов и рассчитывала на продолжение.

Приведя себя в порядок и ухнув "Слёзы жён", Геральт вслед за королевским гонцом двигался к шатру Эовин в самом центре лагеря. Несмотря на предрассветный час, принцесса была уже на ногах.

— Тебе известно, ведьмак, что Арагорн, сын Араторна, с родичами покинул лагерь в ранний час, чтобы пройти Стезей Мертвецов, — утвердительно сказала ее высочество.

Ведьмак кивнул. Он знал о планах Арагорна и раньше, так как вчера нечаянно подслушал его разговор с Иорветом, когда эльф вручал наследнику Исилдура in exilium знамя, вышитое для него лично милсдарыней Арвен Ундомиэль.

— Он говорил о нужде, но я не вижу на этом пути ничего, кроме жутких гробниц, ожидающих пополнения. Мертвецы Дунхарроу не нуждаются в беспокойстве живых… — здесь Геральту показалось, что голос Эовин дрогнул, а в уголке глаза показалась слезинка. Похоже было, что Бродяжник стяжал благосклонность не только прелестной эльфки из Ривенделла.

— Ваше королевское высочество желает, чтобы я прикрывал милсдаря Арагорна на Стезе?! — уточнил ведьмак.

— Дело не в Арагорне, — как-то подозрительно резко сменила тему принцесса Рохана. — Всё куда хуже. Такой большой отряд все-таки не остался незамеченным, и за ним увязались дети. Подростки. И один из них — Эльфдаг, внук старого Эльфхельма — пробрался в подземелья.

— И не вернулся, — догадаться было легко.

— Ты схватываешь на лету, ривийский ведьмак. Я послала десяток конников на его поиски, но они тоже не возвращаются. О Владычица, уже два часа я на ногах... Здесь со мной его дружок Радвин, пусть он сам тебе все расскажет.

Вперед вышел мальчуган лет двенадцати на вид, которого Геральт поначалу принял было за пажа или служку, но уж больно по-простецки для свиты принцессы он был одет.

— Я даже не думал, что все зайдет так далеко! Мы видели, как люди уехали в горы утром, а потом поспорили с Эльфдагом, что добежим до Чёрной Двери и обратно, и никто ничего не заметит! Я дёрнул за ним, и мы оказались у Двери раньше, чем ты бы сказал «Хельм Молоторукий»! Потом я вернулся, думал, что Эльфдаг за мной побежал... а его нет нигде! Ну... ты ведь его найдёшь, господин?! Ты же ведь ведьмак, про тебя дед рассказывал!

— Эльфдага нужно вернуть со Стези. Желательно — живёхоньким и невредимым, ведьмак. Радвин проведёт тебя к Двери, — на этих словах мальчишка побледнел. — Отправляйтесь сейчас же.

— Благодарю, ваше высочество, но мне проводник не нужен. Я уже бывал на Стезе Мертвецов, — ответил Геральт.

Ведьмак хорошо понимал причины для особенного беспокойства принцессы — помимо того, что детей от мертвецов однозначно следовало беречь, старый Эльфхельм имел большое влияние в Медусельде, и наживать себе такого врага даже особе королевской крови было ни к чему.

По уже знакомой тропочке Геральт доскакал мимо зловещих чёрных обелисков и Димхольта в тёмный распадок близ Двери, где то ли из-за густого ельника, то ли из-за магического фона ничто не выдавало начинающийся рассвет. Приняв порцию "Филина" на случай, если с мертвецами возникнут серьезные проблемы, ведьмак расчехлил серебряный меч и шагнул во тьму.

На относительно знакомой уже дороге Геральт неожиданно встретил запыхавшегося роханца — видимо, из поисковой партии Эовин.

— Ты ведьмак, что ли? Поздно... На нас напали... в юго-западном туннеле... Враг их раздери, наши там все и остались...

— Приведи сюда еще людей. Возможно, они понадобятся, чтобы вытащить оттуда убитых.

— Вытащить?! Да кто решится проникнуть так глубоко, как мы?! — воскликнул роханец, но продолжил путь дальше к выходу.

Через сорок-сорок пять минут от Черной двери стены прохода раздвинулись, и перед Геральтом предстала гигантская каверна, противоположного края которой не было видно вовсе. Стезя Мертвецов уводила меж сталагмитов куда-то туда, в непробудную темноту, пересекая подземную реку — возможно, один из истоков гондорского Мортхонда. А по бокам подземного зала виднелись... Города.

Это, видимо, и были те самые башни, которые ведьмак мельком видел в прошлый раз, преследуя ряженого мертвецом орка. Высокие, частично осыпавшиеся грубые каменные башни без окон, освещавшиеся каким-то нечистым бледно-голубым светом, обступали каверну слева и справа под огромными подземными карнизами. Город клятвопреступников казался просто пропитанным противоестественной мерзостью.

И она не заставила себя ждать.

Первые два призрака атаковали Геральта еще на входе в каверну. Они, в отличие от прошлого раза, не предупреждали "Уходи", они просто пытались его убить. Но серебряный меч покончил с их стремлениями.

Вскоре ведьмак обнаружил и других жертв мертвецов. Один воин рохиррим лежал, раскинув руки, прямо в потоке, другой — чуть поодаль у сталагмита. Медальон при попытке рассмотреть поближе их раны чуть с ума не сошел.

"Интересно, если их здесь так и оставят, неприкаянные души пополнят ряды клятвопреступников или будут с ними драться до второго Сопряжения Сфер?" — задумался Геральт.

По мере продвижения по юго-западной тропе убитых воинов Эовин попадалось все больше. Мертвецы ни с того ни с сего выкосили почти весь отряд. Ведьмака стали посещать нехорошие догадки насчет судьбы отряда Арагорна — и Иорвета, наверняка ушедшего с этим отрядом.

У входа в город мёртвых же расположилась и самая большая толпа призраков. Когда Геральт вошел в их поле зрения, загробный голос словно бы на архаичном дунландском сказал: "Вот он!", и клятвопреступники налетели на ведьмака.

Во время этой схватки Геральт подметил, что в отличие от умертвий или изводий, эти призраки сохранили свои прижизненные лица. Одни были похожими на дунландцев обычными людьми с седыми бородами, у других были более молодые, но дегенеративные и скотоподобные рожи. Видимо, прежде чем проклятие Исилдура выкосило этот народ, они успели прожить в пещерной изоляции несколько поколений и неизбежно докатились до кровосмешения в своих мрачных башнях без окон. Их клинки состояли будто из более плотной эктоплазмы, чем остальное "тело", и могли и впрямь пробить кольчугу. Но против серебряного меча выстоять им всё равно не удавалось.

Когда вокруг остались только три или четыре духа клятвопреступников, ведьмак сказал, как и в прошлый раз, максимально подражая их примитивному дунландскому:

— Теперь слушайте мое условие. Я пройду в ваш город, найду живого ребенка и заберу его наверх. И нам с ним ничего не будет. Это раз. Потом наши люди спустятся за своими убитыми. И им тоже ничего не будет. Это два. Вы согласны?!

Твоя взяла, колдун с серебряным мечом.

Сделай то, что должен.

И оставь нас в покое.

Вечном покое...

Геральту пришлось еще минут десять побродить среди подсвеченных гнилушками башен мертвецов. Под ноги ему то и дело попадались совсем уже древние и полуистлевшие останки, при жизни, видимо, принадлежавшие последнему поколению клятвопреступников.

Наконец Эльфдаг нашелся. Мальчик сидел, зажавшись между каких-то угрюмого вида каменных столбов, и дрожал, как замёрзший котёнок. При виде Геральта с его экзотической для рохиррим внешностью Эльфдаг завизжал было и хотел пуститься наутёк, но его остановил вовремя сложенный знак Аксий.

— Я не причиню тебе никакого вреда. Меня прислал твой друг Радвин. Пойдём-ка отсюда домой, — сказал ему ведьмак.

На прощанье Геральт бросил взгляд на столбы. За ними начиналась широкая насыпь из камней, на которой было установлено что-то вроде алтаря. Ведьмак успел разглядеть на алтарной глыбе символ, который насторожил его радикально.

Символ Ока.

— А теперь еще раз и по порядку расскажи: что делали клятвопреступники на площади, пока ты прятался рядом в камнях? — спросила Эовин.

— Ну, они слетелись на алтарь, стали выть, руки простирать... Я тогда испугался, залез за камень поглубже и не стал смотреть... — рассказывал Эльфдаг. — А потом самый главный и бородатый призрак сказал что-то вроде...

Эльфдаг попутался воспроизвести какую-то фразу на языке клятвопреступников.

— Я плохо его понимаю, но звучит примерно как "младший Исилдур украл моего брата"... — попробовал перевести ведьмак.

— "Увёл наших братьев", — уточнила Эовин, которую все-таки учили дунландскому, и она лучше понимала речь мертвецов Двиморберга. — Похоже, мёртвые раскололись на два лагеря, — одни ушли с Арагорном, а другие... Но главное — что он выжил. И Эльфдаг, конечно, — с облегчением выдохнула принцесса.

— Только дедушке не говорите, госпожа Эовин, — при мысли о гневе Эльфхейма его внук побледнел еще сильнее, чем при воспоминании о мертвецах.

— А теперь ступай домой, пока тебя еще не хватились. Мне нужно обсудить с господином ведьмаком дело государственной важности, — приказала принцесса.

— Ты уверен, Геральт, что на алтаре клятвопреступников был знак Ока Саурона? — с интонациями Вернона Роше в темерской каталажке спросила Эовин.

— Как минимум очень похож, ваше высочество. Мне теперь трудно будет с чем-либо его спутать, — ответил ведьмак.

— Если это действительно так, Арагорн подвергается смертельной опасности. Как и народ Гондора. Поход наших друзей мог посеять опасные семена в умах враждебной партии мертвецов: что удержит их в недрах горы без надежды на прощение? Я прошу тебя тем же путём войти в Гондор. Местных жителей необходимо защитить.

— Не знаю, повезет ли мне в третий раз, ваше высочество. Я, конечно, обучен разгонять агрессивных призраков, но предпочел бы добираться до Гондора поверху, — сказал Геральт.

— Даже не думай, ведьмак! Горными тропами поверху ты будешь карабкаться в долину Черноводной два дня, а терять сейчас нельзя ни минуты! Самой неохота посылать тебя на Стезю Мертвецов снова, но именно в недрах Двиморберга лежит самый короткий путь в Гондор из Дунхарроу, — безапеляционно сказала ему Эовин.

Когда Геральт уже выходил из шатра принцессы, та окликнула его вслед:

— Как бы то ни было, сегодня ты заслужил благодарность! Я не могла свыкнуться с мыслью, что Эльфхейм должен услышать горестную весть о пропаже внука в недрах Горы Призраков из моих уст… Возможно, я попросила бы брата ему рассказать... — Задумавшись на мгновение, Эовин добавила:

— Но всё равно его ворчание было бы невыносимо.

Собирая свои пожитки в нехитрый узел в проснувшемся-таки лагере Теодена, ведьмак неожиданно заметил Лютика.

— Геральт? Уже уезжаешь? Кстати, как у тебя прошло с той маркитанткой?

— Волшебно, Лютик. Полночи я забивал ей сваю то так, то эдак, а ещё полночи спасал со Стези Мертвецов невинных младенцев рохиррим, которые сдуру увязались за Арагорном.

— Так Арагорн уехал? По Стезе Мертвецов? И куда? А ты куда? Что вообще здесь происходит? — лихорадочно соображал виконт де Леттенхоф.

Геральт коротко рассказал ему про поход Арагорна, про то, что случилось с мертвецами и про то, что поручила её высочество ему самому.

— Так что у нас мало времени. Нужно выручать гондорцев. Ты со мной или как?

— Если хорошенько призадуматься — или как, — сказал Лютик. — Конечно, в Хельмовой пади я не убоялся орков, но подземелья, кишащие враждующими мертвецами — это другое дело. Мне до сих пор иногда снятся в кошмарах Каменные основания в Мории, а тут еще и Стезя Мертвецов. К тому же я рассчитывал наконец представить принцессе роман о Фольке.

— Что ж, не буду мешать твоим творческим планам, Лютик. Надеюсь, Эовин оценит тебя по достоинству во всех смыслах, — паскудно ухмыльнулся ведьмак. — А мне нужно ехать в Гондор. — Он полез в тайник под тюфяком, достал рекомендательные письма к князю Дол-Амрота и наместнику, которые перед своим отъездом любезно составил для него Гэндальф, и засунул их в наседельную сумку на боку прядающей ушами Плотвы.

— Удачи на большаке! — Казалось бы, Лютик прощался надолго.

Но не тут-то было. Проезжая мимо зловещего обелиска у въезда в Димхольт, Геральт услышал за спиной яростный топот копыт.

— Что ещё?! — резко развернулся ведьмак, и увидел, что его с бешеной скоростью догоняет Лютик.

— Всё-таки ты решил не бросать товарища в беде, — сказал трубадуру Геральт, когда тот скомандовал Бурогриву "тпру!".

— И это тоже, — согласился запыхавшийся и чем-то очень встревоженный Лютик. — Геральт, ты никому случайно не рассказывал про наше маленькое недоразумение с Эллен Фремедон из Дунхарроу?

— Мог на пирушке сболтнуть... Или ты сам по пьянке похвастал, — задумался ведьмак. — Что, её муж Дунгер уже всё выведал?

— Похоже на то. Мне сказали, что он ищет меня, чтобы обсудить с глазу на глаз некоторые "вопросы наследства".

— Не понял... Эллен что, понесла? Так ведь столько времени ещё не прошло, чтоб это стало заметно, — озадачился Геральт.

— Вот уж не знаю, что Дунгер подлинно имел в виду. Но думаю, что в Рохане мне теперь лучше не появляться ещё лет двести. С тобой на Стезе Мертвецов мне как-то спокойнее, чем с ним в стане Теодена. А ведь Дунгер там может быть не единственным... мужем.

— "Барон Жермон поехал на войну", — с усмешкой припомнил Геральт туссентскую ироикомическую балладу. — Тогда держись крепче — я поведу тебя туда, куда Дунгер ни за что не сунется.

В Гондор они ехали снова вместе.