На Плотве – сквозь огонь (джен)

Вечером того же дня, когда солнце покатилось за голые скалы на гребне Тарланга, в Калембеле-на-Кирите было объявлено всенародное гулянье, а хозяева винных погребков выкатывали на улицу лучшие бочонки из запасов. Повод для городского праздника был законный — не иначе как сама Владычица заступилась за Калембель, подстроив так, что две шайки умбарцев, пытавшихся окружить город, почти истребили друг друга и ушли из Лотгобеля обратно под Дол-Амрот, где основные силы корсаров обдирали побережье.

Поскольку из-за чрезвычайных военных податей и сборов ни городская казна, ни дом господина Ангбора не могли нести расходов на праздник на весь Ламедон, оплачивал гулянья банкир Галенгам. Благо ему самому было что отметить — прибывшие недавно из Мортхонда истребитель чудовищ Геральт из какой-то Ривии и менестрель Лютик возвратили ему значительную часть денег, отнятых бандой корсаров на берегу Кирита прямо под стенами Калембеля, чуть ли не в полёте стрелы от города.

Городской патрициат и войт Лаиндир наперебой чествовали героев дня, тогда как сами ведьмак и бард с нескрываемым любопытством глазели на первый большой гондорский город на их пути. После пустошей вокруг Туманных гор, деревянных городов Рохана, больше похожих на палаточные станы коневодов, глубоко провинциального Морлада, мортхондских и ламедонских деревень, Калембель — четвертый по величине город королевства — казался чем-то невероятно величественным. Беломраморные особняки на главной улице Рат-Анарион, сады с цветущими вишнями, фонтан, грамматическая школа, банк, две дорогие гостиницы, ярко освещённые трактиры и целый цветник вывесок на улицах — всё это выгодно выделяло бы город и в Северных королевствах.

-...И теперь я поднимаю свой бокал... за победу! Не только за победу над корсарами, которую хитростью и смекалкой одержали господа Геральт и Лютик, но и за ту, грядущую победу оружия гондорской короны, которую потомкам Анариона ещё предстоит одержать на востоке!- провозглашал Лаиндир уже четвёртый тост.

— Ну, во-первых, особой хитрости тут не было. Я просто сказал Лютику, что разбойники вообще и морские в частности — самый суеверный народ во всём свете, а он развил мою мысль и решил: где суеверия, там и азарт. Во-вторых, судя по тому, что мы видели и слышали, капитан Хебил ещё сохранил остатки своих людей. Да и Яйях всё-таки ушёл живым. Они наверняка ещё вернутся, и может, приведут ещё больше умбарцев. А с вами, милсдарь войт, я хотел бы конфиденциально поговорить вот о чём... — Геральт подошёл к Лаиндиру и тихонько сказал ему:

— Не пробегал ли мимо Калембеля отряд в пару десятков человек, двух эльфов, гнома и целую ораву призраков? Я ищу этих голубчиков ещё с Мортхонда, и они должны были ехать на восток.

— Как ты поразительно точно описал их, ведьмак, — сразу посмурнел Лаиндир. — Они промчались мимо города за две ночи перед появлением корсаров. Никто им не препятствовал, переправа через Кирит не охранялась — людей-то всех Ангбор увёл к Минас-Тириту. Но с другой стороны, вреда они никакого и никому не причинили, хотя переполошили многих порядочно. Кое-кто из горожан и молодых дворян даже ушел вслед за ними — решили, что это наследник Исилдура ведёт за собой Мертвецов исполнять клятву, — усмехнулся войт.

— И больше никаких покойников не видали в Ламедоне? — переспросил Геральт.

— Никаких. А что, ты надеешься на заказ? Или вознаграждения от Галенгама тебе не хватает? — Глава банкирского дома сидел тут же, на почётном месте, и с несколько нервической миной откушивал пирог с птицей и марципаном.

Ведьмак просто молча выдохнул: это значило, что клятвопреступники, примкнувшие к Азрутору и Саурону, сюда ещё не добрались, а Арагорн со товарищи продолжает свой путь.

И в момент, когда Геральт уже был готов окончательно предаться общему веселью под лютню Лютика, который пел "Ты полети к родному дому", одновременно подмигивая сразу трём девицам из Лотгобеля — через какой-то забор перескочил человек в куртке с пятнами запекшейся крови и порванных саблями шароварах.

— Это же он! Кровожадный Яйях! Держите его! Хватайте! — закричали напуганные лотгобельцы, укрывавшиеся в Калембеле от нашествия и посему тоже приглашённые войтом и Галенгамом на пир.

Ведьмак, тоже узнавший капитана Яйяха, схватился за меч. Лютик резко оборвал балладу и взял лютню наперевес за гриф, видимо, в надежде дать корсару по голове в случае чего. Шрамов у Яйяха явно прибавилось, а вот бодрости духа стало поменьше.

— Поздравляю вас с победой надо мной, одержанной руками двух игроков, пока доблестные гондорцы попрятались в этой крепости, — усмехнулся корсарский капитан. — Мне нужен главный воинский начальник этого города.

— Яйях? Не ожидал застать тебя здесь без оков и с оружием, — в тон ему ответил войт Лаиндир. — Ты желаешь сдаться на милость короны Гондора?

— Не совсем. Да и нет у вас уже тысячу лет никакой короны, — сказал умбарец. — Я желаю продать свою саблю наместнику Гондора. А если не купит, то подарить.

— Ведьмак, чем ты его околдовал? Неужели он проиграл тебе в этот твой гвинт душу? — спросил Галенгам. — Хотя что я говорю, ведь у варваров нет души, как у орков, или же она заложена властелину Мордора.

— Думаю, вам знакома козлиная борода капитана Хебила, верного прихвостня наших жрецов в целом и Азрутора в частности, — рассказывал Яйях. — Так вот, он изволил перерезать моих людей, как цыплят. Многих он застал врасплох в загуле, а оставшиеся отходили до Бар Элира, где уже попытались дать ему отпор... У Хебила осталось слишком мало людей, чтобы воевать с вами самому, но у меня больше нет команды. По неписаному закону корсаров, товарищи должны быть отомщены. Но Хебил сам по себе — никто, он лишь дрессированная циветта при надменных Сынах Кастамира. А отомстить им я могу, только встав под гондорские знамёна. Ну так что — нужны Гондору моя верная рука и острый глаз? — спросил он Лаиндира, тряхнув крашеным хохлом.

— Уж не знаю, что за зверь циветта, но твоё предложение выгодно уже тем, что избавит народ от страха перед корсарами, — ответил войт и дал знак, по которому откуда ни возьмись Яйяха обступили с боков два копьеносца. — Пока что тебе придётся пребывать под стражей, пока я не получу ответ от господина Ангбора. А не то кто-то в городе может захотеть отплатить уже тебе.

— Смотри, начальник, — сказал азартный капитан. — Если вы слишком долго будете переписываться, то цепи меня уже не удержат!

И Яйяха повели.

— Главное, чтобы он попозже догадался, что камень мумака мог не сработать на плутовство в гвинте — ведь придумали-то игру не в Средиземье, и колдуны Умбара, заговорившие талисман, о ней просто не знают. Лютик, Лютик, большая ты стерва, — пихнул Геральт друга локтем в бок и засмеялся.

На следующее утро Геральт и Лютик явились в банк Галенгама. Награда, которую им предложил банкир, была сама по себе немаленькой — четыре тысячи келебов, по две на брата.

— У меня к вам встречное предложение, милсдарь Галенгам, — сказал ведьмак. — Давайте келебов, скажем, восемьсот из этой суммы перешлём коронной почтой кмету Гладиону из Динадаба. Он всё-таки был ранен, пока мы спасали ваше серебро, а его брата Фуириона я и вовсе не уберёг. Нужно возместить им утрату рабочих рук.

Слышал я от ваших приказчиков на Тарланге, что вы торгуете целебными настойками на весь Гондор. А в работе ведьмака важнейший элемент есть его эликсиры. И я осмелюсь просить вас предоставить мне настойки на указанную сумму для своих алхимических упражнений.

— Что ж, идея небезынтересная. Но этого мало, чтобы восстановить баланс, — пошевелил пальцами Галенгам. — Вдобавок я бы предложил тебе, Геральт из Ривии, кое-какую работёнку.

— Я весь уши, как говорил один мой знакомый эльф.

— Мой заказ как раз связан с эльфами. Корсары явились по реке Рингло со стороны бухты Бельфалас и Дол-Амрота, и верней всего, они сидят там в древних эльфийских руинах на побережье. Говорят, тысячу лет назад там стоял город эльфов не хуже достославного Нарготронда, но я ни разу не встречал ни одного из них. Любые реликвии эльфов, что там найдёшь, я советую сбывать мне для моего собрания. Эльфам они уже не понадобятся, а я смогу достойно их оценить, — снова неприятно пошевелил пальцами Галенгам.

— Любопытный заказ. Я обычно имею дело с арахноморфами, орками, саламандрами, варгами и прочей нечистью, — ответил Геральт. — И для разнообразия готов его принять.

— С нечистью у нас будет туго. Средний и восточный Гондор — это благоустроенная страна, цвет Средиземья, — с гордостью сказал банкир. — А ты, господин де Леттенхоф, тоже желаешь что-то добавить к премии?

— Нет, милсдарь Галенгам. Только арендовать у вас ячейку... на месяц. На всякий случай, — сказал Лютик.

Ячейку для барда клерки оформили быстро. Внеся требуемый взнос из своей же премии, виконт де Леттенхоф уложил туда лишь маленький мешочек, который вёз с великим бережением от самого Изенгарда, и надёжно запер его на ключ.

В мешочке были образцы Саруманова порошка, которым чародей-ренегат — а вернее, его уруки — столь искусно подорвали стены Хельмовой пади.

Кроме Лютика, об этом никто не подозревал. До поры до времени.

Но это уже совсем другая история.

Примечания:

Иллюстрации:

Пейзажи Ламедона: https://wikiway.com/italia/rastitelnost-i-zhivotnyy-mir/#gallery-3

https://wikiway.com/italia/rastitelnost-i-zhivotnyy-mir/#gallery-1

Наряды знатных и богатых горожан Гондора http://mir-kostuma.com/renaissance/item/39-italy