Кот-который-выжил (джен)

БАМ… БАМ…

— Поднимайся!

Гарри проснулся от ударов в дверь и прыжком соскочил с кровати. Дядя, казалось, был в худшем расположении духа, чем обычно… Конечно, Вернон никогда не относился к категории людей, которые просыпаются в добродушном настроении, но с начала лета его характер стал просто невыносимым. Хорошо, что большую часть времени Вернон старался игнорировать племянника.

К сожалению, не всегда.

Работа по дому на самом деле не сильно напрягала мальчика. Напротив, занимаясь уборкой, готовкой или работая в саду, он мог спрятать подальше воспоминания о Сириусе, падающем сквозь Завесу, о Волдеморте, Беллатрикс… А когда Гарри уставал достаточно сильно, ему иногда даже удавалось спать, не видя сны, и это было прекрасно.

Но не только у Гарри в этом доме были проблемы. Пускай дядя Вернон совершенно ничего не знал про войну и угрозу, которую представлял Волдеморт, маггловских неприятностей хватало, чтобы сделать его крайне раздражительным. Грядущее закрытие завода, плохие отметки Дадли, авария, в которую попала Мардж, разыгравшийся ревматизм, да еще и подскочивший уровень холестерина — во всех этих несчастьях, безусловно, был виноват Поттер. Дрянной мальчишка, которого они приютили в годовалом возрасте, с его врожденным уродством, его дерзостью, его…

Вернон был в ярости. Во всем был виноват племянник, неблагодарный ребенок, портивший им жизнь со дня появления!

Этим летом мужчина решил сделать все возможное, чтобы забыть о его существовании. Пускай выродок просидит все лето в своей комнате — будет замечательно. Но крестный Поттера умер, и мальчишка каждую ночь просыпался с криком…

К черту этих ярмарочных фокусников, угрожавших ему на вокзале. Мальчишку нужно было приучить к дисциплине, и он, Вернон, должен этим заняться. Никто не посмеет упрекнуть его за желание восстановить порядок в своем доме!

Ему стало лучше после того, как однажды он как следует тряхнул мальчишку. Несколько пощечин, чтобы успокоить детскую истерику, положительно отразились на состоянии нервов самого мистера Дурсля и не причинили, по-видимому, племяннику особого вреда. Мальчик принимал наказание со смирением, будто понимая, что заслужил его… В конце концов, возможно, Вернон нашел отличное средство, чтобы приструнить этого наглеца. Он всегда знал, что хорошая трепка — только на пользу детям… и их опекунам.

Дверь распахнулась, и Вернон зашел в небольшую комнату. Нервничая, Гарри встал около кровати, ожидая продолжения.

— Слушай меня! Ты не шевелишься! Не дышишь! Ничего не трогаешь! Мы едем навестить Мардж в больницу и вернемся вечером. НЕ СМЕЙ ВЫХОДИТЬ ОТСЮДА! — пророкотал дядя.

Расслабившись, Гарри с облегчением кивнул:

— Да, дядя Вернон.

Секунду Вернон колебался. Оставить мальчишку одного в доме на целый день… Но у него не было выбора. Фигг заболела, Мардж — в больнице, а приставить к маленькому монстру Дадли — такой вариант вообще не рассматривался. К тому же, Мардж очень хотела повидать племянника. Кинув последний угрожающий взгляд, Вернон закрыл дверь в спальню и принялся запирать замки. С ними мальчишка в любом случае далеко не уйдет.

Гарри не мог поверить своей удаче. Целый день в одиночестве — настоящий подарок на день рождения! Конечно, украсть немного еды сегодня вряд ли получится, но он рассчитывал, что Хедвиг принесет традиционные праздничные угощения, которые миссис Уизли, Хагрид и Гермиона никогда не забывали ему отправить.

Он ничего не получит от своего крестного…

Знакомая боль обожгла сердце. Еще один праздник без Сириуса…

Гарри насторожился. На улице хлопнули дверцы автомобиля, и завелся мотор. Через несколько секунд машина выехала на дорогу, и мальчик смог расслабиться. В его распоряжении оказался целый день, и можно было делать все, что захочется! Или, как планировал Гарри, ничего не делать.

Вздохнув, он вытянулся на кровати. Прошлой ночью, после того, как снова удалось заснуть, ему снился странный сон. Детали ускользали, но, кажется, там был Сириус вместе с родителями Гарри, которые поздравляли его с днем рождения. Странно, этот сон не оставил чувства горечи, как обычно. Родные ни в чем его не обвиняли…

Он чувствовал умиротворение и любовь, и еще… мягкое тепло, которое пронизывало его...

Да, это был странный сон. Жаль, что Вернон разбудил его.

Гарри закрыл глаза и попытался вернуть то ощущение тепла, вспомнить подробности, но видение ускользало.

Он начал засыпать, когда знакомый звук разбудил его: чей-то клюв стучал в стекло!

Гарри открыл глаза и поспешил распахнуть окно. Белая сова с шумом влетела в комнату, недовольная тем, что ей пришлось ждать.

— Прости, Хедвиг, нужно было оставить окно открытым! — извинился мальчик.

Сова недовольно ухнула, словно соглашаясь, и, опустившись Гарри на плечо, принялась нежно пощипывать его пальцы. Он улыбнулся:

— Спасибо, Хедвиг! Я тоже по тебе скучал!

Гарри погладил сову по белой голове и заметил маленький пакет, привязанный к лапке. Улыбаясь, он отвязал его и положил на кровать, прежде чем отнести Хедвиг в клетку. Гарри протянул ей печенье, и она жадно его склевала, после чего, гордая исполненной миссией, переместилась на насест, подремать.

Наблюдая за ней, мальчик улыбался. Хедвиг была для него не только единственной связью с волшебным миром во время каникул, но и настоящим близким другом. Настроение неожиданно поднялось, и Гарри отправился открывать то, что без сомнения должно было быть его первым подарком на день рождения.

Из оберточной бумаги выпало письмо. Аккуратный почерк, ровные строчки… Это от Гермионы!

«Дорогой Гарри,

Гарри улыбнулся, отложив письмо. Гермиона определенно не из тех, кто проводит лето, загорая!

С любопытством он открыл пакет и достал небольшой серебряный браслет-косичку, скользнувший в ладонь. Гарри осмотрел его: ничто не указывало на волшебную природу этого предмета. Но Гермионе можно было доверять: если она что-то говорила, то так оно и было. Когда мальчик надел украшение на запястье, его окутало ощущение тепла и защиты. Сириус и родители не могли больше заботиться о нем, но друзья никогда не оставляли его без присмотра… Браслет натянулся и стал нужного размера.

Гарри еще не успел убрать письмо Гермионы, как ему на колени обрушилось торнадо из перьев, едва дыша под грузом большой посылки.

Мальчик поспешил освободить Эррола от пакета и предложил ему воды. Старый филин давно вышел из возраста, подходящего для таких долгих перелётов!

С благодарностью птица погрузила клюв в чашку с водой и чуть не захлебнулась. Гарри поддержал ее и погладил по крыльям под недовольным взглядом внезапно проснувшейся Хедвиг.

Когда он понял, что филин может держаться на насесте самостоятельно, мальчик поспешил открыть посылку, чуть не ставшую причиной гибели птицы.

Он улыбнулся, увидев огромный торт, который миссис Уизли, верная традиции, приготовила для него. Чувствуя благодарность, мальчик отрезал себе большой кусок. Его измученный желудок бурчал от голода!

Он открыл письмо, лежащее рядом:

«Гарри, дорогой,

Молли Уизли».

Гарри все больше успокаивался. Совсем скоро он будет в Норе, и лето наконец-то начнется!

Не успел мальчик отрезать себе второй кусок торта, как шум за окном заставил его вскочить на ноги. Ему удалось увидеть трех тяжело нагруженных сов, столкнувшихся в воздухе и дерущихся за право первой влететь в окно!

Гарри не смог удержаться от смеха, когда самая маленькая из трех птиц, Сычик, ненамного превосходящая по размерам цыпленка, издала резкий крик, зажатая между двумя крупными совами Хагрида и близнецов.

Он тут же поймал малыша, чтобы утешить, но маленькому совенку хватило минуты, чтобы прийти в себя и начать пищать изо всех сил своих легких на двух других сов, которые влетели внутрь.

Гарри поблагодарил Небо, что Дурслей нет целый день. Пять птиц мало того что превратили комнату в совятню, но еще и подняли невообразимый шум, видимо, чтобы отпраздновать его день рождения!

Мальчик попытался успокоить самого неугомонного, Сычика, отвязав от его лапки пакет и дав угощение. Торопливо он открыл письмо Рона, приложенное к подарку.

«Гарри!

Рон».

Заинтригованный, Гарри поспешил открыть пакет. Оттуда ему на ладонь выпала миниатюрная метла. Когда он сжал пальцы, длинный кусок пергамента развернулся из рукоятки.

«Метла-Записка: заставьте ваши послания летать! До 10000 записей на пергаменте стандартным пером! Запрещено использовать во время официальных экзаменов!»

« Офигеть…» — подумал Гарри, улыбаясь в предвкушении. Идея вернуться в Хогвартс казалась как никогда привлекательной!

Вторая большая посылка, принесенная совой странного вида, была заполнена домашним печеньем, изготовленным Хагридом, третья содержала кое-какие товары братьев Уизли, с обещанием показать еще больше, когда он приедет в Нору.

Гарри вздохнул. У него не было новостей от Дамблдора целое лето. Когда директор собирается за ним приехать?

Но это не повод расстраиваться. Совы принесли ему хорошие новости, и он совершенно точно окажется в Норе до конца недели.

День пролетел быстро, в написании ответных писем с благодарностями и развлечением с подарком Рона. Эта миниатюрная метла резво летала, и, честно признаться, неплохо заменяла снитч.

Гарри чувствовал себя почти беззаботно, когда услышал, как на подъездной дорожке паркуется машина. Тяжело хлопнули дверцы, и мальчик ощутил, как на сердце снова опускается тяжесть. Полный неприятных предчувствий, он открыл клетку с Хедвиг.

— Улетай, — прошептал Гарри. — Отправляйся в Нору и жди меня, тебе незачем здесь оставаться. Я не задержусь надолго.

Сова с беспокойством куснула ему пальцы. Он погладил её по голове, чтобы успокоить, и снова открыл окно. Кинув полный сожаления взгляд, Хедвиг улетела.

Гарри смотрел, как она удаляется, в то время как на лестнице раздались шаги. Это был дядя Вернон, мальчик узнал его по тяжести походки, но что-то было не так, как обычно…

Замки открывались один за другим. У Гарри сжалось горло.

Дверь распахнулась и закрылась сразу за Верноном.

Поттер всегда испытывал страх перед дядей, особенно, когда тот был в бешенстве. Но в этот раз его вид напугал Гарри больше обычного. Мальчик почувствовал, как волна ненависти наполняет комнату. Лицо Вернона было ярко-красным, а местами почти фиолетовым, исключая белые пятна сведенных челюстей и вокруг глаз. От ярости он не мог произнести ни слова.

— Она умерла, — еле выговорил он.

— Я… я сожалею, — пробормотал Гарри. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы осознать: Мардж! Мардж умерла. Значит, она не была такой уж несокрушимой, как ему казалось…

— Сожалеешь! — Вернона, наконец, прорвало. — Ты должен сожалеть! Это ты виноват! Все из-за тебя!

Гарри онемел. Он не знал деталей аварии Мардж, но был уверен, что не имеет к этому отношения.

— Ты, с твоей ненормальностью… твоя вина… всегда! Ты приносишь несчастье! Притягиваешь смерть!

Гарри пошатнулся. Образ Сириуса, падающего сквозь Завесу, ожег его, как удар хлыстом.

— Нельзя… нельзя было соглашаться брать тебя. Бросить на улице, вот что было бы разумно... Сколько раз я хотел… но — нет! — Вернон, взбешенный до крайности, все еще был не в состоянии говорить нормально. — Несчастье… смерть… Это ТЫ должен был умереть! Неблагодарный маленький мерзавец! Испорченный до мозга костей урод! В тебе зло… Ты хуже, чем насекомое! Нужно было раздавить тебя давным-давно!

Парализованный, Гарри пытался вздохнуть. Окружающий мир вдруг начал расплываться. Мальчик видел, как Вернон вытягивает ремень из брюк и зло смотрит на него, но все еще не понимал…

— Ты ее убил. Ты всех убиваешь… Своих родителей… Вестник несчастья! Ты ни на что не годен, и не заслуживаешь даже воздуха, которым дышишь! Ты все портишь! Все умирают из-за тебя!

Ремень взвился в воздух. Вернон, потерявший разум от горя, со всей силы полоснул по груди мальчика. Слова дяди все еще звучали в сознании Гарри; не успел он ощутить боль от первого удара, как второй обрушился на его лицо. Затем третий. Выйдя из транса, Гарри поднял руку, чтобы защититься. Очки упали на пол. Он не мог одновременно сконцентрироваться на словах и на жестах дяди…

Все новые обвинения взрывались в его голове…

— Убийца! Скольких еще? Мою семью, которая тебя приютила?! Грязный маленький монстр, как еще ты хочешь нам навредить? Ты — проклятие!

Его слова были справедливы. Наказание было заслуженным.

Поэтому мальчик перестал защищаться и попытался принимать удары без криков. Может быть, так он сможет за все расплатиться? Может быть, этого будет достаточно, чтобы получить прощение? Нет, невозможно…

Ярость Вернона не утихала. Он был прав, и маленький монстр знал это. Ждал ударов, стоя на коленях, готовый их принять!

Когда спустя некоторое время у Вернона не осталось больше сил, он остановился и посмотрел на лежащее у его ног стонущее тело, покрытое кровью. Он толкнул его ногой и вытер лицо, пытаясь успокоиться достаточно, чтобы заговорить.

— Завтра… завтра, неблагодарная тварь, ты уберешься отсюда. Складывай свои вещи. Сообщай своим дружкам. Пусть забирают тебя, или ты будешь ночевать в канаве, мне все равно. Больше ты здесь не живешь. Не смей больше приближаться к моей семье! Никогда!

Плюнув на мальчика, мужчина развернулся и вышел из комнаты, в этот раз не закрыв замки.

Ночь почти уже опустилась на землю. На улице дул ледяной ветер… Две темные фигуры появились из ниоткуда и приблизились к дому. Они остановились в нескольких метрах от сада, испытывая одновременно нетерпение и триумф.

В маленькой спальне дома четыре по Тисовой улице Гарри Поттер плавал на грани благословенного беспамятства. Черное, красное… Он должен уйти. Уйти до того, как принесет несчастье. Смерть. Или даже много смертей. Он хотел подняться, но не мог пошевелиться, тело не слушалось… Но ему нужно уйти. Побыстрее. Мальчик ощутил, как нагрелся браслет вокруг его запястья, словно медленно просыпаясь. Да, нужно следовать за браслетом, но сначала… Нужно что-то сделать.

Но что?

В памяти смутно всплыли слова какой-то колыбельной.

Когда спустится ночь… звезда…

Миг спустя он открыл глаза... Странно, темно — а видно, как днем... Теперь подняться... Удивительно, он может стоять на ногах! Нет, на четырех лапах! Все тело болело, но... но? Что-то ускользало от сознания…

Что он здесь делает? Ему нужно уходить, но почему?

Нечто теплое и успокаивающее блестело вокруг шеи, и, неожиданно, в его теле появилась странная легкость. Он знал, куда должен отправиться… или, по крайней мере, кто-то знал и подсказал ему. Мгновение спустя черный тощий кот проскользнул сквозь прутья решетки в комнате на Тисовой улице, спрыгнул в сад и прошмыгнул под свежеокрашенным забором.

В то же время двое Пожирателей Смерти вошли в дверь так же бесшумно и аккуратно, как и покинувший дом кот.