Коуквортский рубеж (гет)

— Каждому свое —

3 июля 1997 года, раннее утро, Хогвартс.

Светало. Буря утихла, унеся с собой ночные страхи обитателей замка. В столь ранний час все коридоры были пусты в и так опустевшей без учеников школе. Рассеяно глядя перед собой, через комнату у Большого зала проплыл профессор Биннс, совершавший свой обычный утренний обход. Гарри Поттер проводил его тяжелым взглядом и вновь опустил взгляд на пол, стараясь не мигать как можно дольше. На скамье рядом с ним, тяжело дыша, спал Рон, нервно дергая во сне кистями рук. Казалось, будто он раз за разом хочет наколдовать щитовые чары, но что-то во сне каждый раз мешает ему. Он вздрогнул еще раз, когда в тишине комнаты раздался голос Грюма.

— Где Нимфадора?

Грозный Глаз строго посмотрел на Кингсли, сидящего вместе с ним за круглым столом, но тут же перевел взгляд на дрогнувшего от вопроса Ремуса, который стоял в углу комнаты.

— Вчера вечером аппарировала в Мунго, — он посмотрел на Грюма, — ей стало очень плохо после нападения. Думала, пройдет, — не прошло.

— Проклятием задело?

— Нет, — Ремус отвел взгляд. Он надеялся, что старый аврор все поймет и не будет дальше выспрашивать. Душевных сил на объяснения и новые переживания у Ремуса уже не было. Он и так корил себя с излишком. — Не во всех наших бедах виноваты Пожиратели.

— Как война, так все сразу по лазаретам! — выругался Грюм, сминая в кулаке лондонский отчет. — Джиневра с Биллом тоже аппарировали. Видите ли, может пойти заражение, необходимы особые зелья! Тьфу! Нам здесь магов не хватает, а они с сестрой играют в колдомедиков!

Насчет Тонкс Аластор промолчал. Ремус понимал, что в действительности Грюм на них не злился, но образовавшееся с ночи радиомолчание добивало его. Старый магический приемник, служивший Ордену основным средством мгновенной связи с агентами, издавал только навязчивый шум и не мог поймать ни одной южной передачи. Последние известия были от Чарли, который искал помощи в Румынии, и в начале первого ночи прислал неутешительный отчет об отказе. С тех пор новостей не поступало. Грюм хотел навести порядок хотя бы в импровизированном штабе, даже если это означало за глаза отчитать коллег за излишнюю вольность.

Ремус плотно обхватил себя руками и оперся об угол комнаты, глядя пустыми глазами в дверной проем. Он думал о том, сколько времени должно потребоваться Артуру и Сэвиджу для того, чтобы аппарировать к месту красной вспышки и вернуться обратно: при любых расчетах меньше, чем уже прошло. Он гадал о том, какие силы пробудила Минерва этой ночью, когда они в отчаянии почти единогласно дали добро на ее затею. Единственная, о ком Люпин не думал, была Тонкс.

Минерва пребывала без сознания, когда Флитвик аппарировал к ней и вернулся с нею в Хогвартс. После тщательного осмотра в больничном крыле Помфри диагностировала у нее самое обычное истощение и оставила ее отдыхать, плотно укрыв одеялом. Это было четыре часа назад. Каждый из находившихся в комнате хотел услышать от МакГонагалл о том, что произошло на том холме, где ее обнаружил Флитвик. Все присутствующие вчерашним вечером на экстренном собрании, которое все еще продолжалось, видели в книге тот ритуал, что Минерва должна была провести на острове Скай. Однако никто не представлял себе ни того, что требовалось от мага, проводившего его, ни того, что ритуал должен был дать. Только сама Минерва плотно сжимала губы, когда вчитывалась в старые строчки, и не давала волю своим тяжелым мыслям, сохраняя их в тайне от членов Ордена. Флитвик с самого начала был против ее идеи использования неизвестного ритуала. Если мастер чар видел неизвестное ему заклинание, обычно оказывалось, что это плохой знак.

Сейчас Флитвик сидел на старом сундуке с пергаментами и смотрел на дверь через головы Шеклболта и Грюма, ожидая, когда же она отворится. Зеркальный витраж на ней изображал молодую девушку у реки, которая в более спокойное время вплетала в венок цветы вереска, щурясь днем от яркого солнца из-за окна. Оно еще не встало, но девушка не спала, настороженно выглядывая из-за ивы. С самого вечера она так и не смогла заснуть, составляя молчаливую компанию угрюмым людям в комнате. Ей было неуютно под непрерывными взглядами Люпина и Флитвика. От неожиданности она потеряла равновесие и чуть не упала, когда дверь отворила МакГонагалл.

Минерва шла до комнаты медленно, с каждым шагом опираясь о стены и дверные косяки. Силы еще не вернулись к ней, но отлеживаться в больничном крыле она не могла. Ее появление было тем, чего все с нетерпением ожидали, наравне с желанным появлением Артура и Сэвиджа. Как только дверь отворилась, Минерву встретили пять пар беспокойных глаз. Она вздохнула и направилась к свободному стулу за столом.

— Наверное, все вы хотите услышать, что там произошло, верно?

Вопрос был риторическим и остался без ответа. Только Грюм передвинул свою железную ногу так, чтобы удобнее было повернуться к рассказчице.

* * *

В сотне миль от Хогвартса лил дождь и дул шквалистый ветер. Минерве казалось, что погода уже никогда не изменится, и она покрепче укуталась в шерстяную мантию, которую заколдовала от дождя. В округе не было видно ни одного дерева, которое могло бы препятствовать ветру, и лишь большой холм перед ней мог огородить от непогоды, если бы она шла с его стороны.

Минерва никогда прежде не была здесь, но, по всей видимости, то место, в которое она попала, было защищено от аппарации. Судя по указаниям к ней в книге, она попала на остров Скай, который находился к западу от Шотландии, недалеко от побережья. В холм приходилось идти пешком, и старые профессорские туфли успели набрать грязи еще до того, как Минерва трансфигурировала их в резиновые сапоги. Сейчас в ногах неприятно похлюпывало.

В книге, которую она сжимала под мышкой, были подробно описаны места для проведения ритуала. Холм на острове Скай был одним из таких мест. Все прочие находились далеко на юге и западе, куда аппарировать было небезопасно: только в Ирландии и Шотландии Министерство еще не отслеживало аппарацию. Неизвестно, сколько времени могло потребоваться для проведения самого ритуала, и Минерва предпочитала обеспечить себя этим временем с излишком. Даны были только точные координаты мест и их подробные рисунки для аппарации, выцветшие от старости. На каждом из рисунков был изображен холм или гора, и Минерва предполагала, что именно с силами природы обозначенных мест был связан загадочный ритуал.

Еще девочкой, проходя обучение на четвертом курсе Хогвартса, Минерва обнаружила эту книгу на одном из библиотечных столов, забытую кем-то из учеников. С детства ее влекла старина, а состояние кожи на обложке не вызывало сомнений в ее древности. Эта книга оказалась в читальном зале случайно, пронесенная учениками из запретной секции, откуда не разрешали выносить литературу даже при разрешении на посещение. Будь книга новее, возможно, ее и не прятали бы за высокой решеткой, но любое неаккуратное прикосновение могло погубить ее. Минерва отчетливо помнила, как впервые кончиками пальцев перебирала древние страницы, разукрашенные затейливой буквицей, и палочкой собирала разбегающиеся по разным углам слова. Авторский почерк был столь же изящен, сколь и непонятен, и Минерва до конца дня просидела в библиотеке, изучая первую главу. Из нее она поняла, что эта древняя книга служит сборником для еще более древних знаний, которые на ее страницах стремился сохранить неизвестный автор. Из какой седой старины пришли к ней эти знания, Минерва боялась и представить, справедливо полагая, что сама книга вполне может быть ровесницей Хогвартса. Во второй раз Минерва столкнулась с книгой намного позже, во время подготовки доклада по ЗОТИ, и, спешно дописав доклад, весь остаток дня провела в запретной секции с книгой на руках. Тогда-то она в любопытстве и листала страницы, обнаруживая под кожаным форзацем пересказы древних легенд, некоторые из которых, как феномен летучего пороха, давно были подтверждены. Там же Минерва обнаружила древний ритуал защиты родной земли, ради которого сейчас поднималась на холм.

Согласно книге, совершить обряд мог любой волшебник, но его магическая сила должна была быть достаточной для того, чтобы сберечь его от печальной участи сквиба после проведения ритуала. Для пробуждения древней магии требовалось направить всю свою силу в глубь земли, которая обещала пробудиться. Автор книги не упоминал, что за сила покоилась в земле. Этот ритуал был древней легендой, записанной в книгу старинных преданий тысячу лет назад. Кто знал, что все это значит? Минерва категорично отказалась от сопровождения, боясь за жизни своих спутников. Что могло быть уготовано ей, МакГонагалл смутно представляла из книги, но она не знала, как отнесется сила к другим незваным гостям.

На вершину холма вела старая, высеченная в земле лестница, обросшая мхом. То и дело попадались ступени, давно ушедшие в почву, из которой их когда-то подняли. Мох защищал их от дождя, и земля на ступенях не превращалась в грязь, давая подняться по ним пожилой женщине. Несмотря на то, что дорога казалась недалекой, на подъем Минерва потратила добрых полчаса и почувствовала подлинное облегчение, когда достигла вершины.

Даже с самого пика холма окрестности казались неживыми. Минерва передернула плечами при мысли о могильной тьме, окружающей ее со всех сторон. По неведомой причине люди не селились здесь. Освещая себе дорогу фонарем, Минерва направилась к центру, где двенадцать больших камней образовывали ровный круг, а по центру находилось большое кострище с собранными поленьями.

Она быстрым шагом преодолела расстояние до ближайшего камня и поставила в его основание фонарь, оперев на него книгу. Следом она бросила перчатки и мантию: ничего не должно было сковывать ее движений. Перед лицом неизвестности лучше быть налегке. МакГонагалл аккуратно переложила книгу на мантию и добавила несколько сберегающих заклинаний поверх тех, которыми ранее уже зачаровала ее ветхие страницы. Она вздохнула. На этом краткая подготовка перед воплощением ее безумной идеи была окончена.

— Фоверус, — тихо пробормотала Минерва. В голове было пусто, и только руки по-прежнему тряслись от страха. Но сейчас они, по крайней мере, начали согреваться.

Когда МакГонагалл подошла к кострищу, ничего не произошло. Если это место и реагировало на магию, то оно выжидало, пока ведьма начнет колдовать. Выпустив из палочки искру, она зажгла костер и принялась читать заученные строчки.

— Властью, данной мне от рождения, именем древнего рода и памяти древней земли, я, Минерва МакГонагалл, призываю в помощь то, что покоится здесь, — Минерва рассекла палочкой руку и пустила кровь в костер. — Именем той чести, что зовется верностью, пробудись и восстань вновь, защити родную землю от врагов, сохрани ее мощь для потомков, помоги выстоять в войне детям ее!

Минерва направила всю свою силу в костер. Из ее палочки сыпались красные искры, поджигая поленья. Огонь костра заалел, и языки пламени взметнулись кругом, разрастаясь, охватывая собою каждый из двенадцати камней. Купол пламени накрыл круг. Минерва чувствовала, как каждая капля направленной ею в бездну магии поднимает из-под земли что-то необъятное и древнее, как сама земля, на которой она стояла. Ей казалось, что еще немного, и она провалится в ту пустоту, которая образовывалась под ней, когда неведомая сила поднималась через костер. В этот момент пламя охватило ее. Оно не жгло тело, но прожигало сознание, заставляя вспоминать те ужасы последних дней, от которых Минерва хотела отгородиться. Она видела кровь на лицах авроров, защищавших Хогвартс в ночь тридцатого июня; она видела грязные отчеты разведчиков из Бристоля и Кембриджа, сообщавших о полном захвате запада и востока; она видела искаженные ужасом лица своих учеников; видела неестественно вывернутое тело своего директора в ночь его смерти. Минерва почувствовала, как неведомая сила углубляется все дальше в ее сознание, но не может что-то найти. Перед ее глазами мелькали лица Барти Крауча в обличии Грюма, Беллатрисы Лестрейндж с плакатов, Северуса Снейпа, Гарри Поттера… Особенно часто Минерва видела лицо Тома Реддла, которое помнила по старым фотографиям еще со времен первой войны. Но внезапно все оборвалось так же резко, как и начиналось. Огонь отступил от ее сознания.

Ночь наливалась красным. Через камни, в небо устремилась магия. Багряными, цвета темного граната и крови лучами она пронзала пространство над островом и делилась на две неравные части, большая из которых направлялась на восток, а меньшая на юго-запад. Минерва упала на колени перед костром, и ей чудилось, что в нем она видит налитые кровью глаза старика, с интересом и задором изучающие ее. Моргнув, она увидела в пламени только пропасть.

* * *

Тишину, образовавшуюся после затянувшегося рассказа, нарушил Флитвик.

— Минерва, когда я аппарировал к тебе, в том месте не было магии, — он беспокойно сглотнул, вспоминая лежащую на траве бледную женщину, у которой из носа текла кровь. — Что бы ни обитало там, оно исчезло. Будто ты исчерпала все силы этого места. Оно, конечно, восстановится, но какова мощь… Я только в легендах читал о том, чтобы маг исчерпал все силы природы!

— Этого следовало ожидать, — Минерва тяжело вздохнула и отхлебнула крепкий чай из чашки. Домовикам велели принести ранний завтрак сразу же, как она вернулась на собрание. — Ты не мог аппарировать ко мне, на местности стояла защита. А что магический след?

— Я не стал проверять. После твоего рассказа он нам и не нужен, — Филиус посмотрел на нее строгим взглядом учителя. — Если ты не собираешься повторять свое вольнодумство!

В такие моменты Минерва вспоминала старого доброго преподавателя чар, у которого учила свои первые заклинания. Уголки ее губ приподнялись, и она хитро исподлобья взглянула на него. Заметив ее взгляд, он в чувствах шлепнул ее по руке. Филиус отчетливо помнил, как одна незадачливая черноволосая ведьма спалила весь его запас перьев в сороковых, опередив в этом мистера Финнигана на пятьдесят лет. Тогда во время извинений у нее был такой же задорный взгляд. Филиус, глядя на старую ученицу, не смог сдержать улыбку.

Кингсли, наблюдая за ними, добродушно усмехнулся, прикрывая рот рукой. В углу в кулак прыснул Ремус. Гарри, напряженно слушавший учителя, сейчас ладонью сдерживал смешки. А после того, как задрожал Филиус, Минерва громко рассмеялась. Причина для смеха была надуманной, но после непрерывного нервного напряжения и третьей бессонной ночи им всем требовалась разрядка. Даже грозный Аластор громко хохотал, поддавшись общему духу веселья, и разбудил Рона, звонко ударив металлической ногой по напольной плитке. Проснувшийся парень наблюдал за весельем, так ничего и не поняв, и невольно улыбался. В подобные моменты казавшаяся уже потерянной жизнь продолжалась.

Такой заметно поредевшую компанию Ордена Феникса и обнаружили возвратившиеся Ринальдо Сэвидж и Артур Уизли. Зайдя в кабинет, они невольно остановились, пораженные громким смехом товарищей. В отличие от собравшихся, новоприбывшие не были охвачены весельем. На лице Артура не было заметно ни одной эмоции, он казался разбитым и потерянным; в его глазах промелькнула смутная надежда, когда он зашел в кабинет, но она тут же разбилась о непонимающий взгляд сына и святящиеся той же надеждой глаза орденовцев, обращенные к нему. Он понял, что, чему бы они ни радовались, это не было связано с войной.

Сэвидж ободряюще похлопал Артура по плечу и подтолкнул в кабинет, закрывая за ними дверь. Артур направился к скамейке напротив стола и сел на нее, повернувшись к сыну и его другу, которые ждали вестей о том, что чудо все-таки произошло. Сэвидж подошел к столу, взял тарелку с печеньем и две чашки чая, ловко подхватив их пальцами одной руки, а затем направился к скамье Артура. Тот с благодарностью принял из его рук чай и вопросительно взглянул на него:

«Ну что, кто будет рассказывать?» — читалось в его глазах.

* * *

Ринальдо Сэвидж был высоким молодым человеком с черными волосами и пронзительными голубыми глазами родом из побочной обедневшей линии чистокровного семейства. Он был принят в авроры за выдающиеся способности в накладывании, диагностировании и взломе чар. Окончив Хогвартс на факультете Когтевран, он продолжил обучение у ирландского мастера чар, к которому его рекомендовал Флитвик, и поступил на службу в Аврорат совсем недавно, но быстро делал успехи. Вместе с Тонкс, Долишем и Праудфутом он был назначен охранять территорию Хогвартса и весь последний год провел в замке, в скуке патрулируя его длинные коридоры. С Артуром Уизли они познакомились только два дня назад, когда члены Ордена Феникса прибыли в замок полным составом, оставив столицу штатному Аврорату. После нападения на школу из Лондона не поступало распоряжений относительно хогвартского отряда авроров, и они с сослуживцами всеми силами старались помочь на месте, введенные в курс дела Кингсли Шеклболтом. Тайну Ордена Феникса уже не пытались скрыть, справедливо полагая, что война перешла в открытую стадию.

Ринальдо с Артуром вышли на улицу в два часа ночи после переполоха, устроенного Флитвиком в новом штабе. Соглашаясь с вариантом МакГонагалл, все были готовы к тому, что придется срываться с места ночью, но в душе каждый думал, что причина этому будет в полном провале ее идеи. Аппарировав к холму на острове Скай, они обнаружили только потрепанную траву и тлеющие угли от костра, от которых еще исходили тепло и свет. Оставленный Минервой фонарь догорал, освещая небольшую площадку внутри круга камней. Остальные же ее вещи забрал с собой Флитвик. Мужчины разошлись в разные стороны, диагностируя пространство вокруг костра. Пока Артур проверял саму землю, Сэвидж обходил камни. Время от времени из его палочки вылетала серая дымка, которая охватывала камень и тут же растворялась в пространстве. Раз за разом он шептал себе под нос длинные связки заклинаний на латыни, которые Артуру были неизвестны.

— Анализ магического следа указывает на то, что магия здесь была, а все остальные анализы — что ее здесь больше нет, — скептически заметил Ринальдо, подходя к последнему из камней для исследования.

Артур хмыкнул.

— С землей также.

— Впервые вижу подобное, — Ринальдо обернулся через плечо, продолжая колдовать над камнем. — Здесь все слишком стерильно. Будто кто-то взял и высосал ее всю. На земле нет мест без магии, — он взмахнул палочкой и оторвался от камня, оборачиваясь, — кроме этого.

— Магия, которая не оставляет после себя магии, — Артур понизил голос, глядя на тлеющие под ногами угли. — Что же это такое, Мерлин?

Угли вспыхнули, будто соглашаясь с ним. Ринальдо подошел к кострищу и осыпал его той же дымкой, что и камни.

— И тут ничего, — он поднял голову к звездам.

— Нужно проверить окрестности, — чуть помолчав, продолжил он. — Флитвик говорил, что видел, как эта вспышка разлеталась по небу. С его описаний так и не поймешь, на десять миль или на все сотни... Начнем с малого радиуса и будем постепенно увеличивать его.

Артур поднял брови и посмотрел вдаль. Впрочем, новостей в штаб все равно не поступало, чтобы была необходимость заниматься чем-то более полезным.

— До утра, может, и закончим, — усмехнулся Ринальдо, увидев скепсис на лице Уизли.

Они аппарировали на малые, видимые невооруженным глазом дистанции. Солнце вставало рано, первые лучи уже появлялись из-за горизонта, и их хватало для того, чтобы разглядеть землю вдалеке. Каждый раз они проводили монотонное изучение пространства на магию, но уже в полумиле от холма анализ не выявлял ничего необычного. Равномерный магический фон и отсутствие следа ставили всю территорию вокруг в один ранг с любым другим участком земли в Англии. Заря уже набирала свою полную силу на небе, когда они решили прекратить проверять окрестности.

— По всей видимости, старик Филиус все же видел вспышку на сотни миль, — озвучил общие мысли Ринальдо, поднимаясь с обследуемой земли. — Давай заберемся подальше. Может, там что-то найдем. Если не выйдет, вернемся к завтраку и сообщим старушке о том, что в книгах иногда бывают плохие сказки.

— Рискнем вернуться в Лондон? Если это такая защита от врагов, то должна же она была оставить след на городе, где сейчас находится их ставка, — рассудил Артур, вспоминая другие ключевые точки Пожирателей, — если не выйдет, можно будет попробовать Бристоль.

— Адреналина захотелось, да? — широко улыбнулся молодой аврор. — А давай! Прямо на задний двор Дырявого Котла! Быстро все проверим, и сразу обратно: патруль Пожирателей не должен успеть нас поймать. А после, если получится, еще проверим окрестности.

И они аппарировали из Шотландии.

Проблемы начались тогда, когда волшебники уже оторвались от земли. Что-то мощное потянуло их вниз через секунду после начала аппарации. Они чувствовали, как переворачивались в воздухе, как сбивалось направление перемещения и, наконец, они ощутили падение.

А затем левое запястье Ринальдо пронзила острая боль.

Артур вылетел на землю рядом с ним, больно ударившись правым бедром. Встать удалось с трудом. Казалось, будто вся атмосфера давила на его плечи. Осмотревшись, он увидел слева от себя Сэвиджа, сжимающего здоровой рукой запястье, из которого струйками вытекала кровь.

— Расщеп, черт побери! — громко выругался Ринальдо, через силу поднимаясь с травы. Шипя сквозь зубы, он оторвал здоровую руку от больной и начал рыться в кармане с чарами незримого расширения, выискивая там экстракт бадьяна. — Меня даже на курсах ни разу не расщепляло! — он вылил лекарство на поврежденную кожу. — Черт, черт, черт, как же я ненавижу это зелье!

Рану сильно щипало, а раствор, смешиваясь с кровью, струйкой стекал с запястья. Ринальдо ругался про себя от злости и боли, которую, несмотря на службу в Аврорате, терпеть не мог больше других. Он знал, что это зелье сильно щиплет, но почему-то в этот раз щипало дольше обычного. Сжимая зубы, Сэвидж смотрел на впитывающиеся в землю капли.

— Она не заживает, Ринальдо, — тот поднял взгляд с земли на Артура и опустил его на руку, — совсем.

Артур не мог поверить в то, что авроров снабжали некачественными зельями. На их отдел Министерство никогда не жалело средств. Он вспоминал всю знакомую ему лечебную магию, которую выучил благодаря шести сыновьям, пока Ринальдо тихо ругался и тоже пытался заколдовать рану. Ничего у него не получалось.

— Неважные из авроров лекари выходят, — добродушно улыбнулся Артур, вспомнив нужное заклятие. На удивление, все знакомые ему авроры могли вылечить разве что царапину, да и ту с бинтом и зельем. Он провел палочкой над запястьем Сэвиджа и нараспев произнес заклинание:

— Вулнера Санентур.

Из палочки вырвалось немного слабого света, который почти тут же погас, соприкоснувшись с рукой. Ринальдо сморщился, а Артур нахмурился.

Крови из раны стало литься меньше и она чуть стянулась по краям. Сэвидж вылил на рану остатки зелья из пузырька и поднял взгляд на напарника.

— Ну что? Мы нашли, что искали, — он, кряхтя, стал обматывать руку вынутым из кармана бинтом, — на свою голову.

Артур огляделся по сторонам. Пустая равнина с десятком пожухших деревьев и опушкой леса чуть дальше — ничего особенного. Ничего особенного, а магия почти не работает.

— Люмос Максима! — выкрикнул Уизли, направив палочку в небо.

Ничего не произошло.

— Экспекто Патронум!

Из его палочки полился слабый свет в ответ на самое радостное воспоминание Артура, которое он трепетно хранил. Он помнил каждую мелочь из произошедшего в тот день, одиннадцатого августа восемьдесят первого, когда родилась Джинни.

— Хе-хе, а неплохо, — Ринальдо с трудом встал с земли и стал отряхивать рукой брюки, даже не доставая свою палочку из рукава, — использовать Патронуса для освещения. После такого и радости-то не останется, — горько усмехнулся он, подходя к товарищу.

— Здесь магия блокируется. Нас выбросило там, где она, по-видимому, еще работает, — Артур осмотрелся. — И воздух давит, идти тяжело… Чувствуешь?

— Да, чувствую, — согласился Ринальдо. — Но давай все-таки попробуем исследовать это место как раньше, — он пожал плечами, — вдруг получится что-то прояснить.

Артур взмахнул палочкой и прошептал слова заклинания. Не вышло. Такая несложная магия не работала здесь даже частично.

— Нужно уходить, Ринальдо, — он помолчал, а потом добавил: — пешком.

— Ясное дело, — пробормотал тот, направившись в сторону, которая казалась ему севером, — что дело темное.

Артур зашагал рядом с ним.

— Как выйдем в нормальное место, нужно узнать, куда это нас занесло.

— И насколько велика эта антимагическая глушилка, — согласился с ним Сэвидж.

Идти пришлось долго: до тех пор, пока Люмос на конце волшебной палочки Артура не загорелся слабым огоньком. Впрочем, тогда он больше не понадобился: от края до края неба уже растекся рассвет.

Как только волшебники вошли в ту зону, где можно было начинать прилично колдовать, Ринальдо трансфигурировал им из камней две метлы. Летать они поначалу отказывались, но стали медленно подниматься в воздух, когда маги прошли еще немного на север. На метлах они вылетели еще чуть дальше за границу зоны отчуждения и выровнялись на том уровне, где телесный Патронус уже формировался, хоть и рассеивался почти сразу после этого. Люмос Максима здесь был чуть светлее своего обычного брата и гас через три минуты. В этих пределах они полетели на восток, иногда забирая чуть южнее и сразу же начиная вынужденно снижаться. Иногда граница снижения уходила чуть севернее, иногда — чуть южнее. Им удалось пролететь несколько городов, почти попавших за черту, и они запомнили их, чтобы потом отыскать на карте.

По подсчетам Артура, они летели не меньше часа, а то и полутора, что значит, должны были преодолеть около семидесяти миль к тому моменту, когда увидели перед собой океан. Все это время барьер, сдерживающий магию с юга, не пропадал. Мужчины не переговаривались, но напряжение повисло в воздухе. То, что поначалу казалось занимательной задачей, сейчас нависло дамокловым мечом над головою и не давало мыслям проходу. Артур первым приземлился на берег и откинул метлу в сторону, рывком повернувшись в сторону юга. Ринальдо встал за его спиной.

— Мы еще не были на западе и не проверили океан, — начал он, — да и север велик…

Артур не стал слушать.

— Флитвик сказал, что видел свет, растекающийся по небу! Купол! Он видел купол, понимаешь! Он отделил нас неприступной границей!

— Нет в мире такой силы, что способна огородить от магии половину Англии!

Уизли только фыркнул:

— Или до сих пор не было.

Он вглядывался в горизонт, над которым, сияя, поднималось утреннее солнце.

— А если там вообще магия пропала? Что, если все маги, кто попал за этот рубеж, умерли? Или стали сквибами?

Ринальдо все это казалось смешным, но обличать товарища в глупости он не стал. Насколько Сэвидж понял, у него в Лондоне остался ребенок. Или несколько — он так и не смог запомнить всех его детей.

— Никакое колдовство на это не способно, Артур, — Ринальдо положил руку ему на плечо. — Даже самое древнее. Тем более, Флитвик видел, как красная магия ушла в землю. К тому же, Минерва просила о защите, а не о гибели всех за пределами Шотландии.

Артур молча покачал головой.

— Мы не были там, чтобы знать, что она просила, — он обернулся, — и что на самом деле хотела попросить.

Тут уж Ринальдо не смог сдержаться и засмеялся.

— Брось! Ты всерьез подозреваешь нашу добрую старушку Минни в тайном желании покорения мира? — он согнулся пополам от смеха, представляя, как на Темном Лорде смотрелась бы юбка-шотландка в пол и старая остроконечная шляпа. — Я сейчас понял, что больше всего на свете рад тому, что у меня нет Метки!

Смех Ринальдо немного отрезвил печального отца семейства.

— Да уж, прочти Тот-Кого-Нельзя-Называть твои мысли, и ты бы сейчас точно не отделался жалким круциатусом, — улыбнулся ему Артур, поняв, о чем подумал его молодой товарищ по несчастью.

Ринальдо тоже не радовала перспектива провести остаток дней на севере. Все его планы были связаны с югом.

— Давай проверим запад с Ирландией и вернемся в замок. Аппарировать можно, если быть осторожными, — предложил он. — Кроме того, если мне и суждено вечно патрулировать его коридоры, то так и быть, но сейчас я совсем не хочу умирать от голода.

* * *

— Ну и что запад с Ирландией? — хмуро поинтересовался Грюм, поняв, чем пахнет дело.

— Также, — сухо ответил Артур.

Аластор шумно встал и направился к сундуку, на котором прежде сидел Флитвик, а через минуту вернулся с политической картой в руках.

— Показывайте ваши города.

Ринальдо провел палочкой над картой. Семь городов соединились золотой светящейся линией: Вулер, Хоик, Дамфрис, Керкубри, Ньюкасл, Арма, — а затем линия круто подскочила вверх, на север, и опустилась, — Эннискиллен. Все эти города располагались на границах Шотландии и Англии, Северной и Южной Ирландии.

МакГонагалл, стоящая позади всех, спрятала в ладонях лицо. Аластор и Кингсли молча размышляли, глядя на карту. Рон растерянным взглядом посмотрел сначала на отца, а затем на подошедшую мать. Ее глаза остекленели. Гарри сжал кулаки и с силой ударил по столу так, что рассек руку. Минерва вздрогнула и посмотрела на него слезящимися глазами, полными боли от осознания того, что ничего не вернуть. Ремус опустился на стул, и Гарри послышался его сдавленный горловой стон. Флитвик отвернулся.

— Похоже, друзья, сегодня мы добились того, чего оппозиция нашего Министерства добивалась со дня его основания, — голос Аластора был тверд и суров. — Сегодня магическая Шотландия и Северная Ирландия фактически отделились от Великобритании.