Мой факультет и другие фрики (джен)

Проснувшись утром в канун Хэллоуина, все почувствовали восхитительный запах запеченной тыквы — непременного атрибута этого праздника. Праздновать, впрочем, Гарри повода не видел. Во-первых, он и раньше никогда не праздновал. Не отмечать же очередную отсидку в чулане, пока Дадли со товарищи горланят: "Сласти или страсти"? Во-вторых, забот хватало и без диких вечеринок с волшебными шуточками, которых Гарри зачастую не понимал, и магическими играми, о правилах которых он не знал ничегошеньки. Он до сих пор был под впечатлением от вчерашнего матча Гриффиндор — Пуффендуй (вообще-то, играть должны были слизеринцы, но Флинт сумел перенести игру, отговорившись тем, что метлу для Гарри еще не прислали). Этот пуффендуец, Диггори... Всего-то на четвертом курсе, а уже капитан. И летает потрясающе — ухитрился поймать снитч в пике, да еще и проскользнул между двух гриффиндорских охотников, у них, верно, только в ушах просвистело. Гарри придется попотеть, если он выйдет против Диггори на школьном "Чистомете". За гриффиндорцев он не волновался: хоть Флинт и заслуженно восхищался мастерством их вратаря и слаженностью работы загонщиков, их ловец был, прямо сказать, аховый. Сидел на хвосте у Диггори и даже не пытался высмотреть снитч. Тоска, одним словом.

Было еще и "в-третьих". После прочтения "Темных искусств" Гарри не мог думать о Хэллоуине без содрогания. Десять лет назад Воландеморт расправился со старшими Поттерами, по недоразумению какому-то не сумев уничтожить и Гарри... Не располагали такие мысли к веселому времяпрепровождению.

Праздничное меню, однако, не означало отмены уроков. На Чарах профессор Флитвик объявил, что, на его взгляд, ученики готовы приступить к тому, о чем Гарри мечтал тех самых пор, как маленький профессор заставил жабу Невилла несколько раз облететь класс. Заклинание Левитации, первое в учебнике Чар...

Профессор Флитвик разбил всех учеников на пары. Гарри всерьез опасался, что к нему поставят Малфоя. Драко Малфой не отличался особым разнообразием в поведении — он либо отпускал дурацкие шуточки о Гарри, либо становился необычайно задумчивым и существования одноклассника вообще не замечал (последнее чаще всего совпадало с получением писем из дома). Что в одном, что в другом состоянии партнер из него вышел бы неважнецкий.

Гарри надеялся на Рона, но тому не повезло — ему в напарники досталась Гермиона Грейнджер. Хотя Гермиона, кажется, тоже не была в восторге. Сложно даже было сказать, кто из них выглядел более раздосадованным. Гарри же досталась Пэнси Паркинсон — вздернутый нос и пара крысиных косичек. Работать с ней оказалось вполне сносно. А ехидные комментарии (по крайней мере те, что не относились к самому Гарри) были даже в некотором роде забавны.

— Ты неправильно произносишь заклинание, — донесся до Гарри недовольный голос Гермионы. — Надо произносить так: Винг-гар-диум Леви-о-са, в слоге «гар» должна быть длинная «а».

— Если ты такая умная, сама и пробуй, — прорычал в ответ Рон. Стоит ли говорить, что Грейнджер все удалось? Перо оторвалось от парты и зависло над Гермионой на высоте примерно полутора метров.

— О, великолепно! — зааплодировал профессор Флитвик — Все видели: мисс Грейнджер удалось!

К концу занятий Грейнджер заработала для Гриффиндора десять баллов, а настроение Рона упало ниже плинтуса.

— Неудивительно, что ее никто не выносит, — пробурчал он, когда они пытались пробиться сквозь заполнившую коридор толпу школьников. — Если честно, она — настоящий кошмар.

Когда они выбрались из толпы, кто-то врезался в Гарри сбоку, видимо не заметив его. Это была Гермиона. Она тут же метнулась обратно в толпу, но Гарри успел разглядеть ее заплаканное лицо.

— По-моему, она услышала, что ты сказал, — заметил он.

— Ну и что? — отмахнулся Рон. — Она уже должна была заметить, что никто не хочет с ней дружить.

Не сказать, чтобы Гарри не мог его понять. Но он мог поставить себя и на место Гермионы — так что не стал ни осуждать Рона, ни требовать мистической справедливости. Поставил в уме галочку, что лучше академическими успехами перед Уизли не бравировать, и закрыл тему. К тому же, уши у Рона заалели, и он потупился, услышав о Гермионе — значит, не все еще для его совести потеряно. Может, даже извинится перед однокурсницей. Может быть. Потом как-нибудь.

* * *

К семи вечера, когда все нормальные люди собирались на праздничный ужин, Гарри только-только домучил эссе о различиях между настойками и настоями. К сожалению, три фута рукописного текста сводились к тому, что в одних — спирт, а в других — всего лишь вода. Маловероятно, что Снейпу понравится количество воды в этом сочинении. Гарри прямо-таки видел потоки красных чернил, складывающиеся в слова: "Слабо", "Безнадежно", "Полнейшая чушь"...

Идея устроить перерыв казалась прекрасной. Так что Гарри вышел из гостиной вслед за другими студентами, только у самого Большого зала свернул на лестницу и отправился бродить по Хогвартсу.

Пустые коридоры, тишина, приятный полумрак, рассеиваемый факелами ровно настолько, насколько нужно — и чтобы не щуриться от бьющего по глазам света, и чтобы не шарахаться от мечущихся в отсветах дрожащего пламени теней. Живые портреты вполголоса переговаривались, не обращая на Гарри ни малейшего внимания. Ни привидений, ни полтергейста Пивза — все кутят в Большом зале. В общем, вечерний Хогвартс завораживал.

Гарри любил гулять вот так, без особой цели. Если его запирали в чулане, он вынужден был оставаться один на один с собственными мыслями — и, как Гарри ни старался, мысли эти неизменно вращались вокруг тревожащей его проблемы, если он хоть единожды осмеливался задуматься о ней. А вот если он мог двигаться, любые заботы были ему нипочем. Знай иди себе вперед: дорога ложится под ноги, тело наполняется ощущением жизни, а если побежать, то и в голове становится приятно-пусто — чего еще желать? Разве что не попасться на глаза Дадли. Или, если говорить о Хогвартсе, Филчу.

Но сегодня прогулка не принесла желанного облегчения. Напротив, голова разболелась еще больше, чем от снейпова задания. Гарри пытался выкинуть из головы события десятилетней давности — и чувствовал себя последней сволочью. Все, что он помнил о том дне, тонуло во ослепляющей вспышке зеленого цвета. И боли. Иногда, когда — как сегодня, например, — сны были особенно кошмарными, он слышал и женский крик. Получается, он пытается изгнать из памяти единственное имеющееся у него воспоминание о матери?

Гарри ловил себя на мысли, что лучше бы он вообще не знал историю своих родителей. Как просто было бы быть каким-нибудь Джоном Смитом и мечтать о родственниках, которые однажды найдут его и заберут из приюта... Лучше, чем знать, что твоих родителей убили из-за самого факта твоего существования.

А если бы Гарри не было? Жили бы сейчас Лили и Джеймс Поттеры, счастливые и влюбленные, окруженные верными друзьями и мудрыми наставниками. Может, и дети бы у них были. Другие. Нормальные, за которыми не охотится Воландеморт. Не Гарри.

Вдруг Гарри услышал какой-то шум — словно старой бабке габаритов тетушки Мардж пришло в голову подбить подошвы наждаком и пройтись по коридору. Под ноги Гарри метнулся облезлый комок шерсти — миссис Норрис! Если она здесь, то и Филч поблизости. Объясняться с завхозом не было ни малейшего желания, так что Гарри огляделся в поисках ближайшей незапертой двери.

Безуспешно подергав ручки дверей не меньше шести кабинетов, он наконец нашел, что искал. Он скользнул внутрь — и оказался в женском туалете. Как он так быстро определился? Да элементарно: вряд ли бы Грейнджер отправилась в мужской.

Гермиона Грейнджер сидела под раковиной и рыдала, уткнувшись в колени. Удивительно, что снаружи ее всхлипываний не было слышно.

Гарри переступил с ноги на ногу, но все же подошел к девочке.

— На полу сидеть нельзя, — как бы про между прочим сказал он.

Рыдания на мгновение прекратились, и он услышал неразборчивое:

— А я на сумке сижу! — Всхлипывания стихли, и их сменило печальное хлюпанье носом. — И тебе вообще-то сюда нельзя.

— Пока Филч снаружи бродит, то можно, — возразил Гарри. — Я даже не зашел, а так, в предбаннике стою.

Копна растрепанных кучеряшек шевельнулась, и из-под челки на Гарри уставились покрасневшие карие глаза. Взгляд их был, несмотря на слезы, очень воинственным.

— Вот и стой молча.

Гарри присел на корточки и прислонился спиной к раковине. Внять совету и заткнуться? Или все же попробовать разговорить девочку?

— Знаешь, Рон не хотел так тебя обидеть. Он вообще парень неплохой, только вспыльчивый до чертиков. И не любит, когда его отчитывают.

— Никто не любит, — пробубнила гриффиндорка. — Его проблемы, если он колдует через пень-колоду! Чистокровный волшебник, тоже мне!

— Чистокровный-то чистокровный, — возразил Гарри, — да только ему это без разницы. В этом он и в подметки не годится Малфою. Ты бы только слышала: "Мой отец об этом узнает!" и "Наш долг, как магической знати..."

Видимо, Драко Малфой в его исполнении вышел похожим на оригинал — Грейнджер фыркнула. Смех сквозь слезы — неплохо для начала. Раньше Гарри вообще не знал, как с девчонками разговаривать.

— Рона можно понять, — продолжал он. — Представь: пятеро старших братьев, и каждый считает своим долгом указать ему на совершенный промах. Да ладно — пятеро! Там один Перси чего стоит!

На сей раз Грейнджер рассмеялась по-настоящему.

— Да! Перси, читающий "Старосты, достигшие власти"! — она широко улыбнулась. — Он такой умный, а тратит время на такую ерунду. С его головой нужно развивать науку, а не рваться к власти... Знаешь, когда он проводит собрание, он так надувается от важности, что это попросту комично.

— Что, прости?

— Комично! — повторила девочка. — Значит, смешно. Ты что, в школе не учился?

— Вот еще! — обиделся Гарри. — Если я не знаю некоторых слов, это еще не значит, что я невежа.

— Не невежа, а невежда! Для невежи ты довольно воспитанный. Хоть и вламываешься в туалеты.

— Погоди-погоди! Я что-то слышу! О, так и есть: "Леви-о-са, а не ЛевиосА"!

— Да ну тебя! — Грейнджер снова рассмеялась и легонько толкнула Гарри в плечо. — Он и правда такую ерунду нес!

— Вот и объясни ему. Только по-хорошему и не при всех, а то он опять смутится. Заодно и обзываться перестанет.

Грейнджер выпрямилась, чудом не стукнувшись о раковину:

— Пусть обзывается, мне все равно. Подумаешь, "никто не хочет дружить"! Я и без этого проживу!

— Я хочу, — тихо сказал Гарри.

— Мне все равно, если... Что?

— Я хочу с тобой дружить, — повторил он ("Да что ты творишь, в самом деле!" — надрывался внутренний голос. — "Зачем ей сдался такой, как ты?").

Девочка наклонила голову на бок, будто рассматривая нечто интересное.

— Кажется, это тебе должны делать подобные предложения. Ты же герой, знаменитость и все такое...

— Да кому какое дело! — вспыхнул Гарри. — В этом вообще никакой моей заслуги нет! Да и не слышал я никаких таких предложений! Я — Гарри, просто Гарри! Без всяких там пышных прозвищ!

Он ощущал себя полным идиотом.

— Хорошо, Просто Гарри. А я — Гермиона Грейнджер. Или тогда уж просто Гермиона.

И она с улыбкой протянула руку. Но пока Гарри запоздало рассуждал, нормально ли будет просто пожать ее, или для девочек нужно нечто другое, кое-что произошло.

Дверь туалета разлетелась в мелкую щепу, а на пороге возникло ЭТО.

Это было нечто ужасное примерно четырех метров ростом, с тусклой гранитно-серой кожей, бугристым телом, напоминающим валун, и крошечной лысой головой, больше похожей на кокосовый орех. У него были короткие ноги толщиной с дерево и плоские мозолистые ступни. Руки у него были намного длиннее ног, и потому гигантская дубина, которую он держал в руке, волочилась за ним по полу, а исходивший от него запах мог сразить получше любой дубины.

Гермиона открыла рот, явно готовясь завопить...

Гарри, наплевав на правила этикета, зажал его ладонью. И отполз подальше за раковины, потянув девочку за собой.

Четырехметровое НЕЧТО остановилось в дверном проеме и, нагнувшись, заглянуло внутрь. Оно зашевелил длинными ушами, кажется пытаясь принять какое-то решение. Процесс затянулся, потому что мозг у существа, если судить по размерам головы, был крошечный.

— Замри, может, оно уйдет, — прошептал Гарри, зачем-то вытаскивая из кармана палочку. — Здесь довольно темно.

Гермиона вывернулась из его захвата и вполголоса пробормотала:

— Это горный тролль! Они живут в пещерах, отсутствие света для них не помеха!

Словно в подтверждение этих слов тролль, сгорбившись, пролез в комнату и двинулся точно к ребятам. Так что Гермиона с чистой совестью могла завизжать.

Тролль двигался медленно, размахивая дубиной и кроша расписные облицовочные плитки. Этакий живой паровой каток, неумолимо надвигающийся на своих жертв — обежать его никакой возможности. Гарри потихоньку пятился в угол, когда его вдруг осенило.

...Когда тетя Петунья вытаскивала его из темного чулана в освещенную стоваттными лампочками кухню, глаза начинали немилосердно слезиться, да так, что ничего не увидишь. А тролль — он, получается, всю свою жизнь проводит в пещере, без света...

— ЛЮМОС! — крикнул Гарри, вскинув палочку кверху.

На конце палочки вспыхнул обжигающе-голубой огонь. Тролль заревел и ,уронив дубину, стал тереть свои крохотные глазки.

— Бежим! — скомандовал Гарри, схватив Гермиону за руку.

Повторить маневр, которым они миновали тролля — ни разу не споткнувшись на каменном крошеве и осколках раковин — Гарри не смог бы даже по настоятельной просьбе Снейпа. Даже за сотню баллов.

Они выскочили в коридор и рванули к лестнице. Рык за спиной раздался с новой силой. Глухой удар — и тролль выскочил из туалета, снеся при этом полстены. А ребята уже на лестнице. Перепрыгивая через три ступеньки, они неслись вниз, пока...

...пока Гермиона не провалилась по колено в некстати исчезнувшую ступеньку. Черт бы побрал эти заколдованные лестницы! Гарри попробовал вытащить девочку, но и в более спокойной обстановке он не мог похвастаться развитой мускулатурой.

— Уходи! — крикнула Гермиона. Ее всю трясло. — Позови на помощь!

Замечательная было идея. Логичная. Только Гарри почему-то не мог так поступить. Он поднялся на ступеньку выше и поднял палочку. Кажется, и Слизерину достанется некролог в стиле: "Он погиб как герой"...

Тролль приближался. Его громадное тело отражалось в отполированных доспехах сонмом маленьких тролликов...

— Гарри! Что стряслось, Гарри? — раздался за спиной голос Рона. — Что...

В голове будто что-то щелкнуло. Гарри взмахнул палочкой и отчеканил:

— Вингардиум Левиоса!

Рыцарские доспехи взмыли в воздух и, замерев на мгновение, обрушились на тролля. Пятьдесят фунтов зачарованной стали на голову — и зверь упал как подкошенный. Кажется, даже замок содрогнулся.

Гарри слегка пошатывало. Палочка выскользнула из рук и покатилась по ступенькам. Он отстраненно смотрел, как подбежавший Рон вытаскивает из западни Гермиону, как та подбирает волшебную палочку... Туша тролля казалась чем-то нереальным.

— Он... Он мертв? — нерешительно спросила Гермиона.

— Не думаю, — авторитетно заявил Рон. — У них башка чугунная, так что, наверное, просто вырубился.

Хлопанье дверей и громкие шаги заставили всех троих поднять головы. Они даже не отдавали себе отчета в том, какой шум они тут подняли. Кто-то внизу должно быть, услышал тяжелые удары и рев тролля, и мгновение спустя в коридор ворвалась профессор МакГонагалл, а за ней профессор Квиррелл. Квиррелл взглянул на тролля, тихо заскулил и тут же плюхнулся на пол, схватившись за сердце.

— О чем, позвольте узнать, вы думали? — декан Гриффиндора пугала почище тролля. — Почему вы не эвакуировались вместе со всеми? Мистер Уизли... Мисс Грейнджер... От вас я подобного не ожидала. Мистер Поттер...

Взгляд холодных глаз остановился на Гарри.

— Вам повезло, что вы остались живы.

— Профессор МакГонагалл... — робко начала Гермиона.

— Я вынуждена поставить в известность вашего декана, мистер Поттер, — продолжала МакГонагалл. Один взмах волшебной палочки — и перед ней возник переливающийся серебром призрачный кот.

— Поднимитесь на второй этаж, Северус, — сказала МакГонагалл. — Я обнаружила мистера Поттера. Он ввязался в поединок с троллем, о котором сообщил Квиринус.

Она снова взмахнула палочкой, и кот исчез. Это что, волшебный заменитель пейджера?

— Я крайне недовольна вашим поведением, — гневно раздувая ноздри, вернулась к воспитательной проповеди МакГонагалл. — Сражаться с горным троллем! Не каждый взрослый волшебник осмелится на подобную авантюру!

— Профессор МакГонагалл, — подала голос Гермиона. — Мальчики не виноваты.

Взгляд декана обратился к ней.

— Это произошло случайно. Я лишь хотела понаблюдать за троллем — в конце концов, это такой шанс перейти от теории к практике. Думала, что смогу защититься в случае опасности... Гарри правильно пытался меня отговорить. Тролль напал, и Гарри ослепил его заклинанием, так что мы смогли сбежать. Но потом я упала на лестнице, и он вынужден был действовать. Понимаете, он применил чары левитации к доспехам и... Вот. А Рон, должно быть, разыскивал Гарри.

Рон, сориентировавшись, энергично закивал.

— Ну что ж, в таком случае... — задумчиво произнесла профессор МакГонагалл, оглядев всех троих. — Мисс Грейнджер, глупая вы девочка, как вам могло прийти в голову, что вы можете справиться с троллем! По вашей вине Гриффиндор теряет пять очков!

Гарри просто стоял и ошалело слушал. Гермиона Грейнджер, врущая в лицо учителю, делающая вид, будто специально нарушила школьные правила... Профессор МакГонагалл, штрафующая собственный факультет...

А тут еще и запыхавшийся Снейп подоспел. Будто до этого было мало невообразимых вещей! Декан Слизерина выглядел, мягко говоря, необычно: волосы всклокочены, пола мантии порвана, палочка наизготовку, как у какого-то параноика... Да ладно вид — кто может похвастаться, что видел Снейпа, скачущего через ступеньку, или Снейпа, кривобоко-хромающим шагом пробирающегося через заваленный всяким мусором коридор?

Тут он заметил Гарри и остановился, тяжело дыша.

— Что... тут произошло, Миневра? — спросил он, едва переводя дыхание.

— Мистер Поттер неожиданно ловко расправился с троллем, — сообщила МакГонагалл. — Даже не знаю, наказать ли его или наградить...

Снейп устало махнул рукой.

— Я сам разберусь со своим студентом. Думаю, вам стоит вызвать аврора Тонкс, чтобы убрать эту тушу... Раз уж наш специалист не справляется, — он смерил презрительным взглядом лежащего без чувств Квиррела. — Идемте, Поттер!

С этими словами он похромал в сторону лестницы в подземелья. Гарри ничего не оставалось, как последовать за ним.

* * *

После поединка с троллем Гарри думал — Снейп его убьет. Его — в смысле Гарри, а не тролля. Декан летел в подземелья, припадая на левую ногу — и при том каким-то чудом не сбавлял обычного стремительного темпа. Был ли он мрачен? Определенно был, даже если принять во внимание его обычную хмурую мину. Всю дорогу до кабинета профессор молчал, только зубы скрежетали почище цепей Кровавого Барона в полнолуние. Но стоило Снейпу пересечь порог своей вотчины, как его прорвало. Гарри засек по часам в холле — чтение морали длилось около сорока минут. Декан съязвил по поводу умственных способностей Гарри, прошелся по его безграмотности в области магии и напоследок припечатал не терпящим возражений: «Любая удача имеет печальное свойство кончаться, Поттер.» Затем он указал Гарри на дверь.

В факультетской гостиной продолжалось веселье. Гарри узнал, что праздничное застолье было грубо прервано: профессор Квиррел ввалился в зал, лепеча что-то про тролля в подземелье, и Дамблдор, встревоженный этими известиями, объявил эвакуацию. Всерьез угрозу не воспринял никто. Малфой, например, в красках изображал сразу всех участников событий — дрожал и картинно сползал по стене, якобы лишившись чувств, поправлял воображаемые очки и мановением руки рассылал всех по спальням. Особенно его забавляло то, что слизеринские спальни как раз-таки в подземелье и находились. Он развлекался тем, что озвучивал сидящим вокруг первокурсникам все более и более невероятные версии того, зачем директору захотелось отправить учеников прямиком к троллю. Решил ли он избавиться от неуспевающих студентов или, может, задумал познакомить Булстроуд с подходящим кавалером? Милисента грозилась натравить на шутника старших братьев, Нотт включился в игру, предложив пару новых вариантов, Крэбб и Гойл изображали ухмылки (хотя сами явно больше внимания уделяли блюду с пирожками), а Пэнси Паркинсон хихикала, явно наслаждаясь происходящим.

Гарри же чувствовал, будто набрался впечатлений на всю оставшуюся жизнь. Посидев с полчаса вместе со всеми — из чистой вежливости — он ускользнул от Флинта, соблазнявшего его сливочным пивом, и отправился в спальню.

Там он рухнул носом в подушку и мгновенно уснул.

* * *

Ноябрь прошел на удивление спокойно. Точнее, так его провел Гарри: растущие горы домашних заданий, регулярные тренировки, ворчание мадам Помфри, велевшей ему пить Укрепляющее зелье («Иначе никакого спорта, не посмотрю, что за талант такой! Здоровье прежде всего!»). У всех прочих приключений хватало.

На Зельеварении взорвался очередной котел — и на сей раз виноват был не Невилл (да здравствует Гермиона и ее бдительность!), а Симус Финниган. Снейп поставил новый рекорд, лишив Гриффиндор последних баллов. Снейп вообще стал придирчивей обычного. Может, в том была вина Гарри — а может, попавшегося на безобразной драке Пьюси, которого лишили значка старосты. Освободившееся место занял Хиггс, и нельзя сказать, что Полина Трэверс радостно встретила такого помощника. Малфой опять получил письмо из дома — и порвал его, едва скользнув взглядом по конверту.

С Роном тоже хватало странностей. Через пару дней после Хэллоуина он с таинственным видом отозвал Гарри в сторону:

— Мне кажется, я знаю, что происходит, — выражением лица он напоминал Малфоя в миг абсолютного триумфа. — И я как никогда близок к разгадке.

Гарри свел брови на переносице.

— Ты так и не оставил в покое секрет Фламеля?

Рыжий протестующе замотал головой:

— Да как можно?! Это же настоящая всамделишная тайна, ну просто как в «Авроре Мёрфи»! Тонкс обалдеет, когда я принесу ей ответ на блюдечке!

Тонкс он восторгался до крайности. Ее работа, ее манера говорить, ее метаморфозы — все приводило Рона в восхищение. А еще — еще он твердо решил стать аврором. И собрался начать карьеру, не дожидаясь окончания школы.

Он огляделся по сторонам — Гарри живо вспомнилось скверное шпионское кино — и, наклонившись к другу, прошептал:

— Я почти уверен, что Снейп собирается украсть Ту-самую-штуку-из-семьсот тринадцатого.

Гарри фыркнул:

— С чего ты взял?

Уши у Рона запунцовели. Он пояснил:

— А ты не заметил? Снейп вчера не из подземелий, где должен был охранять учеников, поднялся. Не-ет, он сверху примчался. Да еще и хромал на левую ногу. Я, когда МакГонагалл нас с Гермионой отпустила, пошел на третий, и знаешь, что я там нашел? Капли крови и в крови же испачканную тряпку. И следы ведут к перекрытому крылу — ну, тому, куда Дамблдор велел не соваться. Наверняка директор устроил там тайник, да и стража приставил.

Гарри эта теория активно не нравилась.

— Зачем бы Дамблдору сообщать о запретном месте? Тогда, получается, тайник на виду — для всех, кто подозревает о его существовании, конечно. И, если уж на то пошло, все учителя должны быть в курсе. Нельзя же перекрыть целое крыло, ничего не объяснив! И ничего, что может навредить человеку, тоже нельзя держать в школе — тут же полно ничего не подозревающих студентов. Что, если кто-то забудет о запрете или забредет туда по рассеянности?

Рон упрямо гнул свое:

— Эта дверь так просто не открывается, так что никаких случайных прохожих там не может быть. Кто-то вчера поранился за этой дверью, пересек коридор и побывал у лестницы — как раз той, которой воспользовался Снейп. Снейп же вчера хромал. И Снейп же первым вылетел из Большого зала, когда всех начали разгонять по спальням... Ах да, тебя ж на ужине не было. Так вот, он первый за дверь выскочил. И за студентов своих не переживал — видать, знал, что в подвале тролля не будет. Может, это маневр такой отвлекающий! Вдумайся, это же идеальный план: все в панике из-за тролля, а Снейп под шумок уносит сокровище. И все бы у него получилось, не вызови МакГонагалл не вовремя. Отвлекся, должно быть, подставился под удар стража, и пришлось уходить несолоно хлебавши.

Допустим, на идеал этот план не тянул. Да и Гарри, хоть и не считал своего декана безгрешным, верить в то, что Снейп преступник, не собирался.

— Да брось, Рон. Никто не нанял бы учителем уголовника. И потом, ты же всегда говорил, что Дамблдор — гений. Если он взялся охранять фламелев сверток, то наверняка предвидел все возможные опасности.

Рон насупился.

— Ты как хочешь, а я все равно подозреваю Снейпа! И не успокоюсь, пока все не разведаю.

Спор закончился — но каждый остался при своем мнении.

Гарри и без роновых домыслов не мог отделаться от ощущения, будто со Снейпом связана какая-то тайна — не вынашивание коварных планов кражи спрятанного в закрытом коридоре сокровища, нет. Что-то другое, но не менее загадочное. Хагрид многозначительно замолкал, только речь заходила о профессоре Зельеварения. И Тонкс живо интересовалась всем, что со Снейпом происходит — Гарри частенько встречал ее в подземельях. Дамблдор принимать ее отказывался, ссылаясь на неотложные дела, и беседы с аврором каким-то невероятным образом, в обход заместителя директора и заведующего учебной частью (МакГонагалл и Флитвика соответственно), ложились на плечи Снейпа.

Видимо, все учителя знали снейпов секрет и, пользуясь этим, гоняли его в хвост и в гриву. Кто примет делегацию от попечительского совета? Кто обеспечит Больничное крыло зельями и перевязочным материалом? Кто изведет вредителей на грядках? Кто составит график посещений Хогсмида (Гарри так понял, что это какая-то деревня неподалеку, где студенты с третьего курса и старше могут гулять без сопровождения преподавателей)? Честное слово, иногда Гарри так и подмывало нарушить правила и пройтись по замку ночью, чтобы лично убедиться: патрулирование школы входит в обязанности того же Снейпа. Неудивительно, что декан смахивает на вампира. На кой черт ему еще и сверток Фламеля? Как бы он ноги не протянул, с таким-то расписанием...

При поддержке Гермионы (хорошо иметь в союзниках светлую голову!) Гарри удалось-таки отговорить Рона от активных действий. Сокровища, стражи... Если Рон прав в своих предположениях, то соваться в коридор на третьем этаже опасно. Отговорили его, правда, временно. Отказываться от самой идеи проверить, что и как там хранится, он не собирался. Чтобы рыжий не рванул туда в одиночку, Гермиона заняла его чтением.

— Фамилия Фламель кажется мне знакомой, — сказала она, вручив Рону здоровенный том из серии «Волшебники, изменившие мир». — Думаю, здесь удастся найти сведения не только о Фламеле, но и его изобретениях. Так мы сможем лучше подготовиться к разведывательной операции.

Загадка маленького свертка Гермиону заинтересовала, но кандидатуру Снейпа из подозреваемых девочка решительно исключила:

— Он же учитель, Рон! Как тебе не стыдно!

Уизли только вздохнул.

* * *

У Гарри времени возиться со всякими тайнами не было: приближался его первый официальный матч.

— Все нормально, Поттер, — наставлял его Флинт. — Помни три вещи: снитч, бладжеры, баланс. Хотя кому я распинаюсь про баланс? Ты на метле сидишь как влитой. Как кентавр, Мордред тебя дери, только вместо хвоста — помело.

Капитан был уверен в успехе. А вот Гарри нервничал. Что, если он не сумеет поймать снитч? Он же всю команду подведет. А если по очкам разрыв окажется большой, то Слизерин вылетит из турнира.

В общем, в день матча Гарри кусок в горло не лез.

— Погода отличная! — гудел над ухом бодрый голос Флинта. — Снежок выпал, воздух прозрачней стекла... Чудесный день для квиддича!

Гарри терзал поджаренную сосиску и размышлял о семи сотнях способов нарушить правила. Когда Гарри листал "Квиддич сквозь века", они определенно не казались такими пугающими, как сейчас. А если вспомнить, что Рон, с которым они встретились до завтрака, с жизнерадостной улыбкой заметил, что против ловцов всегда играют грубее, чем против всех остальных...

К одиннадцати часам стадион был битком забит — не иначе как вся школа собралась посмотреть на игру. Бинокли, флажки, разноцветные шарфы — полная боевая готовность.

— Глянь-ка сюда, — сказал Рон и вытащил из сумки огромное знамя. На нем значилось: "Поттера в президенты!", а вокруг были нарисованы снитчи размером с кулак. Гермиона что-то прошептала себе под нос, и снитчи ожили, заметавшись по полотну, да еще и засветились, как лампочки.

Гарри и не знал, как благодарить друзей.

— Да ерунда, чего ты, — смутился Рон. — Короста прогрызла простыню, я ее растянул — и тут думаю: "Это ж какой флаг можно забабахать!" Из меня художник, правда, тот еще...

— Твоя изобретательность, Уизли, просто поражает, — раздался у ребят за спиной голос Малфоя.

Рон во мгновение ока побагровел и сжал кулаки:

— Валил бы ты на свою трибуну, Малфой!

Тот пожал плечами:

— Да с удовольствием, только Поттера заберу. Его, знаете ли, капитан ищет.

Гарри виновато посмотрел на ребят:

— Мне и правда пора идти. Спасибо большое! Увидимся после матча, ладно?

А последнее слово все же осталось за Малфоем. Уже спускаясь по лестнице, Гарри услышал:

— На вашем месте я бы сменил трибуну. Не думаю, что болельщики Гриффиндора будут в восторге, когда вы начнете махать простыней в поддержку чужого ловца...

* * *

— Итак, нам нужна красивая и честная игра. От всех и каждого из вас, — заявила мадам Трюк, когда команды построились на поле.

Особенно выразительно она посмотрела в сторону Флинта, но тот с видом оскорбленной невинности возвел глаза к небу. Капитан Когтеврана — некий Хиллард, судя по нашивке — недоверчиво прищурился. Капитаны пожали друг другу руки (рукопожатие слегка затянулось из-за попыток выяснить, кто сильнее), и мадам Трюк скомандовала оседлать метлы.

По свистку команды взмыли в воздух. Гарри, не мешкая, взлетел как можно выше — идеальная позиция, чтобы держать под контролем все поле. Да и вероятность встретиться с бладжером меньше, как ни крути...

"Нимбус-2000", выданный Снейпом две недели назад, был выше всяких похвал. Куда там "Чистометам"! Метла слушалась не то что малейшего движения — мысли.

Из комментаторской будки вещал что-то Ли Джордан, приятель близнецов Уизли, такой же прохиндеистый гриффиндорец. Гарри решил к нему не прислушиваться: нечего отвлекаться на болтовню. Счет он и на табло посмотрит, если захочется. Куда полезней следить за полем — и за другими игроками.

С когтевранским ловцом они были, пожалуй, в одной категории: Роджер Дэвис, второкурсник, был долговязым, но щуплым. На взгляд Гарри, Дэвис слишком уж отвлекался на перемещения охотников, будто ему собственная позиция не нравилась.

Гарри завернул еще круг над полем, а потом начала твориться какая-то чертовщина. Метла вдруг завибрировала, пошла мелкой дрожью и начала крениться. Гарри вцепился в рукоять и попытался ее выровнять, но куда там! Упрямая метелка только наращивала темп, и тут...

Р-раз! Летательный снаряд ухнул вниз — не в пике даже, а плашмя, словно все волшебство из него исчезло. Оп! И метла дернулась кверху, норовя сбросить Гарри. Ощущения — точно на забор со всего маху плюхнулся.

Вниз! Желудок Гарри, судя по всему, намеревался зависнуть где-то над головой. Вверх! Бедра сводит судорогой от попыток удержаться. Ладони вспотели, и не входи в квиддичную форму кожаные перчатки, Гарри давно бы сорвался.

Вниз! Вверх! Вниз! Дэвис наконец отвлекся от чужих пасов и сорвался с места — на поле появился снитч. Гарри тоже заметил цель — вот только как добраться до мяча раньше когтевранца?

Вверх! Вниз! Вбок! Гарри болтало в воздухе, а снитч маячил так соблазнительно близко... Спуститься бы на пару футов, и снитч влетел бы точно в подставленную ладонь.

Метлу дергало уже меньше, но до статуса управляемой ей было далеко. А Дэвис тем временем приближался — и Гарри решился.

Помянув и бога и черта — Мерлину с Мордредом, впрочем, тоже досталось — он позволил метле сбросить себя и повис на одной руке. Перчатка медленно и неумолимо скользила по рукоятке. Гарри прищурился, напрягся всем телом и — бросился вперед. Левая рука ощутила стрекозиную упругость крыльев снитча, но вот правая...

Враки это, про жизнь, промелькнувшую перед глазами. В голове промелькнуло только непечатное словцо, за которое и чертям в аду стало бы стыдно...

К счастью, предстать перед ними Гарри предстояло не в этот день — в последний момент Флинт ухватил Гарри за шкирку и втащил на свою метлу. Как только они приземлились, капитан отвесил ему подзатыльник:

— Совсем с ума рехнулся, Поттер?! Гриффиндорцами на всю голову шарахнутый, что ли?

Они пропустили момент, когда к ним присоединились другие игроки.

— Он поймал снитч и уцелел, — протянул Селвин. — Для первого матча уже потрясающее достижение. Везучий мальчик.

Флинт сердито уставился на загонщика.

— Ты у нас тоже, выходит, везучий мальчик — я стерплю и не врежу за такие слова. Не шутят такими вещами, понимаешь, бесстыжая ты зараза? На первый раз только и прощаю. А ты, Поттер, — рыкнул он, уже повернувшись к Гарри. — Отколешь еще такой номер, и с командой попрощаешься.

Гарри понуро кивнул. Повторить свой трюк он бы не взялся — мандраж прошел, и глупость его поступка вырисовывалась во всей красе. Ой, дура-ак... Снейп же предупреждал! Просил! Требовал! Как там он говорил: «Постарайтесь не свернуть себе шею»? Ладно, в случае со взбесившейся метлой Гарри ни при чем. Но акробатические этюды — исключительно его инициатива!

Вот и Снейп — его тяжелый взгляд не предвещает ничего хорошего. Флинт подобрался, вытянулся в струнку и как будто невзначай задвинул Гарри за спину.

— Профессор, я...

Снейп вскинул руку, обрывая его на полуслове.

— Не стоит, Флинт. К вам и вашим действиям я претензий не имею.

Голос профессора царапает чуть заметной хрипотцой. Неужели вопил с трибуны? Вот уж на кого не подумаешь. Нет, наверное, простудился. Вон, лицо бледней обычного, да и глаза ввалились. Точно простудился. Ну какой из Снейпа болельщик?

— Сто восемьдесят — двадцать. Поздравляю, господа, — сказал Снейп обступившим его слизеринцам и коротко пожал Флинту руку.

Гарри все-таки рискнул высунуться из-за спины капитана: авось при команде декан будет не так суров.

— Вас, мистер Поттер, попрошу занести метлу в мой кабинет. Нужно исследовать ее на предмет проклятий, — грозный взгляд профессорских очей, без сомнения, обещал: «Я еще поговорю с вами отдельно.»

Мятежный «Нимбус-2000» выбрал именно этот момент, чтобы брякнуться на землю.