Некроманты в Алфее  (джен)

— Как тебе мои друзья? — спросила я, сдерживая ехидную улыбку.

«Еще бы, нужно было видеть, как Черный Круг взъерошило при виде самых настоящих Богов. Правда, в этот раз могу сказать, что и я была впечатлена — такая сила давит. И они-то после этого что-то там не могут?

По крайней мере, для этого представления они выкрутили эффекты на максимум. Даже голосовой редактор какой-то настроили, позеры».

— Внушают, — кивнул Огрон с независимым видом, и я прыснула в ладонь.

— Обычно они не такие помпезные, — заверила я, пока Огрон снисходительно улыбался, прикидывая, видимо, с какой стороны произвести захват. Захват меня. — Просто хотели впечатлить вас.

— Я признаюсь в своей впечатленности. Значит, феи Земли?

Он привлек меня к себе, но вот вопрос про фей Земли не располагал к романтике и вообще.

— Ну чего ты испугалась? — он безошибочно заметил мою заминку, хотя да, я же застыла как вкопанная. — Или думала, одна пойдешь? Я тебя не отпущу делегацией в единственном лице, еще не хватало.

Он поцеловал меня в щеку, и я обняла его за шею.

— Да?

— Да. Так что нужно обсудить несколько моментов и выбрать время, когда мы оба сможем заняться этим вопросом.

— А ты решил взять быка за рога, — заметила я, задумчиво глядя на косящихся на нас ведьм. Кто-то смущенно хихикал, кто-то завистливо поджимал губы.

— А ты как хотела? У тебя был план?

— Ну, я думала, приду, скажу им что-нибудь ментально угнетающее и добью известием, что не выпущу без клятвы… Ну и там по ситуации, — пожала я плечами.

— Ой, и не стыдно им? — донеслось до меня. Какая-то безобидного на общем фоне вида ведьмочка шепнула своей подруге.

— Это все ретроградная Солярия, — философски обратила та взгляд к звездам, и я спрятала улыбку.

«Да. Она самая».

— По ситуации? — Огрон усмехнулся мне в волосы. — Ты хотела залезть в логово озлобленных фей, надеясь на удачную импровизацию?

— Ну, я не очень-то и хотела, во-вторых, не очень-то думала над этим. Я вообще рассчитывала, что так никуда и не попаду, мне запретили дергаться. Сказали, местная община наблюдает и порвет меня на сувениры, стоит только сунуть любопытные ручки. Кстати, я вообще в списке разыскиваемых? Что-то не похоже, если ты меня позвал сюда… Как вы меня вообще заподозрили?

— Тебя конкретно — никак. Немного подозревали, даже Думана приставили, но доказательств не нашли.

Я с ясным осознанием, каким именно способом Думана могли приставить, вздохнула.

«И об этом мои божественные любимки тоже не сказали… Что ими вообще двигало? Или объединение нашего с Огроном, как ни пошло звучит в свете обстоятельств, круга знакомств — их рук дело?

Не помню, вроде случайных-неслучайных встреч у нас не было, только по делу».

— А то мне сказали, что к порталу пока подходить нельзя — вы на стреме.

— Ну да, я поставил сигналку. Если бы ты попыталась им воспользоваться, я бы сразу почувствовал. Там еще несколько магических ловушек стоит…

— Ух, — хмыкнула я. — Как на медведя расставили.

— Не на медведя, — тяжело вздохнул Огрон.

Я хотела было отстраниться, чтобы посмотреть в глаза, но он не дал, прижимая к себе.

— Извини, — шепнула я, на что Огрон крепко меня сжал и спросил уже обычным голосом:

— Хочешь посмотреть, как замыкают Круг?

Он выпустил меня из объятий, и я улыбнулась.

— Какой?

— Черный, — пожал он плечами, и в его глазах заплясали веселые искорки. — В моей власти всего один круг.

— Конечно, а что вы будете делать?

Огрон кивнул в сторону от костра, спиной к которому я все это время стояла, грея самое важное место феи… Спину, конечно! Если у меня не будет спины, то где крепить крылья?

— Я тебе говорил, мы собираем ведьм на такой праздник жизни каждый год, — Огрон увлек меня за собой. — Это чтобы они полностью опустошили резерв. Для них это в редких дозах даже приятно. Ты, наверное, знаешь, что ведьма и ее дар неразделимы и без магии ведьма не живет?

Я кивнула, на секунду почти физически ощутив, как ему нравится возможность говорить со мной о магии — такая довольная улыбка мелькнула у него на губах.

— Истощение для них довольно болезненно, но колдовать в полпальца на том же уровне невыносимости — примерно как знать, что можешь съесть целый торт, а тебе дают кусочек кускового сахара.

Я закусила губу, чтобы не выдать смешок.

«Больная сахарная тема».

— Поэтому мы «замыкаем круг». Он забирает все излишки энергии, даря чувство свободы и абсолютной адекватности на несколько мгновений. Потом их обычно клонит в сон и вообще во время истощения они становятся немного блаженные и довольные.

— Подсадили, — фыркнула я, и Огрон пожал плечами.

— Наверное. Но в любой другой день желающих на такое добровольное донорство немного.

— Ага, ясно, и как вы это делаете? — подтолкнула я разговор в интересующее русло. Мне показалось, что это важно. Что-то такое про истощение мелькнуло на периферии сознания.

— Мы встаем импровизированным кругом, внутри получался энергетический вакуум, который всасывал в себя все магическое, попавшее за контур.

— Ого, — я представила эдакий волшебный «пылесос». — Мощно. И что, вы каждую ведьму будете ставить в кружочек, она отряхнется от своей магии, вы ее втянете — так?

— Не совсем, — Огрон улыбнулся. — Замкнуть круг в нашей ситуации означает включить туда всех ведьм сразу. Он будет окружать базу. Мы не первый раз так делаем, иначе процесс затянулся бы на несколько дней.

— Классно, — я правда впечатлилась. Это было до странного сильное и читерное заклинание. Если маги ЧК могут просто одним заходом лишить сил всех магичек внутри поля своего влияния…

Я почесала щеку.

— Подожди-ка… А раньше вы круг не замыкали? — в голове мелькнула догадка. — Это же не для ведьм было придумано, да?

— Нет, — Огрон мягко пожал мою руку. — Не для ведьм.

— Значит, «отрывать крылья» — это контекстный синоним магического истощения? — поняла я, и быстрый взгляд в мою сторону был ответом. — Вы замкнули круг вокруг Тир-Нан-Ог или как-то так, и все феи лишились магии и оказались заперты?

— Боюсь, чтобы замкнуть Тир-Нан-Ог, понадобилась бы целая магическая община, — Огрон вздохнул. — Нет, мы их отлавливали поодиночке, нельзя окружить нематериальное пространство, а Тир-Нан-Ог находится за пределами Земли — в пространственном кармане, но мы могли брать в захват единичных представителей.

Мне послышался холод в его голосе.

— Те, кого мы лишали магии и забрасывали через Белый Круг в королевство, уже оттуда не выходили, раздавленные собственной беспомощностью, тем более, выставлять обычное оружие против нас было бессмысленно.

— М-м-м, — выдала я многозначительно. — Ты мне… расскажешь, как это было?

— Что?

— Как шла война.

Огрон остановился и перевел на меня взгляд, видимо, активно сомневаясь, что эта та тема, по которой он хочет зачитать мне лекцию.

— Ты хочешь узнать, скольких мы похоронили? Своих и чужих? — в его голосе проскользнула горечь, но я не отступилась.

— Мы пойдем в логово врага, я хочу знать, какие обвинения им предъявить и как отстаивать свою правоту. Я на вашей стороне, но нельзя просто прийти и сказать: «Вот, все, я нашла ваш Круг, клянитесь или сидите здесь». Они должны понять, что были неправы.

Он замялся, а я уперла руки в бока и добавила:

— Тем более, у меня есть крылья прошлого, сяду на поезд в сторону вашей Цитадели, и как пойму увиденное, так и предстанете в глазах земных фей. Роман потом напишу. В трех томах! В жанре попаданчества!

Огрон задумчиво помолчал с несколько секунд, а затем посмотрел на меня со снисходительной улыбкой.

— Манипуляторша.

— Фея Земли, что ж ты со мной поделаешь? — развела я руками.

— Ладно. Мне и правда стоит рассказать тебе, — он повел плечами. — Но приятного будет мало.

— Не сомневаюсь, — философски вздохнула я, и Огрон остановился.

— Все, мы пришли.

«Ну ок, пришли, значит, пришли».

— А остальные? — спросила я, оглядываясь на робкие сосенки и еще поднимающийся над крышами домиков огонь неподалеку. Мы сделали, пожалуй, шагов тридцать от кострища, я бы не сказала, что это много.

— Остальные стоят по другим сторонам света — если хочешь охватить большую площадь, нужно, чтобы все участники образовывали круг. Это проще, чем рассчитывать положение по окружности.

Он поднял руки, и кольцо, которое я так и не вернула, засветилось у меня на груди.

— А… Тебе не нужно? — я подергала цепочку на шее, но Огрон только глубоко вздохнул, и по его волосам побежала волна воздуха, взметнувшая рыжие пряди вверх.

«М, он, похоже, тоже фея».

На самом деле волна поднялась такая, что меня начало потихоньку сдувать, ноги медленно заскользили по земле, поднимая тучи пыли, которые поднимались в воздух и кололи глаза.

Я превратилась, заслоняя лицо руками, и крылья затрепетали что есть сил. Но стоило мне сделать эту непростительную ошибку, как ветер, дувший в лицо, переметнулся на сторону какого-то невидимого врага, и меня потянуло в Круг.

Я откинула волосы с лица, чтобы увидеть, как фиолетовый энергетический ураган изгибается у рук Огрона и тянет меня к себе.

Стало страшно.

— Быстрикс!

Вспышка, но я не стала оборачиваться — только глаза слепить, и так понятно, что активировались, хотя необходимого эффекта не достигли. Меня тащило в Круг почти что за руку!

Я сопротивлялась как могла, но даже суперскорости едва хватало, чтобы остановиться, не то что лететь в направлении против.

— Огрон! — не закричала, но с опаской так позвала я, цепляясь параллельно за какие-то мелкие кустарниковые и редкую траву, но стебельки лопались, оставаясь в пальцах.

Моя нога уже заехала за контур странного фиолетового смерча, когда сила притяжения потянула меня вверх.

Черт дернул меня обернуться, но я успела заметить, как в воздух внутри Круга поднимаются ведьмы. Их в отличие от меня не мотало, как единственный огурец в банке — они поднимались как на борт летающей тарелки через луч света. Их глаза вспыхивали, из груди вырывались потоки магии и расползались по стенкам энергетического смерча.

— Огрон!

Нет, ну не специально же он меня позвал — внутри Круга меня бы выпило гораздо быстрее.

На самом деле я уже паниковала, вторая нога оказалась за контуром, и нижнюю половину тела тянуло вверх.

«А если он сейчас меня не слышит?»

Это была последняя мысль перед тем, как крылья сдались.

Время действия Быстрикса закончилось. Следующее использование доступно через: 59 минут 59 секунд

Я зажмурилась и за резким рывком вверх не заметила, как немилосердно дернуло руку. Только боль в плече заставила открыть глаза.

Первая глупая мысль была: «Красивый какой».

Глаза у Огрона светились тем розовым-фиолетовым, каким светился контур на земле, волосы и одежду трепало сносящим с ног ветром. И выражение лица такое решительно-злое.

Вторая: «Поймал».

Он держал меня за руку, второй продолжал удерживать Круг. Судя по напряженному лицу это удавалось ему с усилием.

Я испугалась, что рука может выскользнуть.

Но кольцо у меня на шее сорвалось с цепочки и взмыло в воздух. Я задрала голову, чтобы наблюдать, как оно растягивается в широченный обруч и окружает меня. Меня медленно поставило на пол, смерч игнорировал пространство внутри увеличившегося кольца, но Огрон продолжал держать меня за руку до последнего.

Я неуверенно встала на свои две, рвано вздыхая.

«Фу, блин, такие стрессы на старости лет, опять Дракону душу чуть не отдала. Поседею. Буду белая как ведьмак, если к концу лета эта свистопляска с миссиями и чужой бесконтрольной магией не кончится!»

Что ритуал подходит к концу, я поняла каким-то шестым чувством. Помимо того, что ветер затих, а глаза у Огрона погасли.

«Ага, шестое чувство».

— Кажется, все? — спросила я с наивностью инопланетной феи, когда контур окончательно погас, а Огрон опустил свободную руку, которой не стискивал до боли мое запястье. Я не вырывалась, кажется, он за меня испугался.

Вместо ответа меня притянули к себе, целуя в волосы.

Кажется, он извинялся, но разобрать в этом паническом шепоте конкретные слова мне оказалось затруднительным.

Сама я, наверное, пребывала в шоке, совсем никак не отреагировав на риск потерять магию. Одно дело ведьмы, а вот на фей Круг вряд ли перенастраивали, вытянул бы всю мою срамную темную магию, сидела бы я, вытянув ножки, на скамейке запасных.

«Сколько, интересно, продлилось такое истощение по чернокруговски? И можно ли было бы вылечить его походом на Озеро Роколучи или нет?

Нет, серьезно, я такая странная иногда. Сначала плачу навзрыд, потом откровенно насмехаюсь над божественным проведением, сейчас меня чуть собственный… собственный маг Черного Круга не выпил, стою, утешаю — и все за один вечер. Хоть бы поволновалась, безбашенная гриффиндорка».

— Извини, я не подумал, что тебя втянет, — разобрала я наконец слова и сцепила его пальцы со своими в замок. Вторая рука до сих пор была в захвате, но не в таком плотном, как раньше — Огрон ослабил хватку. — Круг же не принял тебя в прошлый раз, я был уверен, что это объясняет факт того, что ты с другой Земли, — объяснил он причину неприятного казуса. — Чуть не вытянул тебя, как какую-нибудь… фею.

Послышался смешок, и я тоже не отказала себе в удовольствии.

— Это ты по привычке, что ли? — я уткнулась ему в плечо, сдерживая нервический смех.

Конечно, я расслышала объяснение. Только не поняла.

«Какой еще прошлый раз? А претензии к некоторым чешуйчатым господам все растут!»

— Прости, — снова повторил он, целуя меня в висок, затем в щеку.

— М-м-м, согласна получить извинения в виде цикла лекций по истории Земли, — пошутила я, весело морщась от щекотных прикосновений.

А вот когда он просунул руку мне под спину и притянул к себе, стало уже не до лекций и не до улыбок — ничего не надо, только бы не отпускал.

Честное слово, надеюсь, никто этого не видел, потому что у меня горело там, где не должно было бы гореть от простых поцелуев. На самом деле, доказательство его магических умений стоило начинать с этого — целоваться у него получалось волшебно.

«Ой, дурь-то какая в голову лезет. Еще и менталист, не иначе, у меня уже рассудок помутился».

В какой-то момент я отстранилась — просто даже бы и подышать, дыхание сбилось, я, наверное, красная вся, хотя за мной, вроде, не водится.

— Это вводный курс был? — спросила я, глядя в серые мерцающие глаза. Ну надо же, у него тоже серые, никогда бы не подумала. Интересно, а у него цвет гомо или гетерозиготой определен, и можем ли мы быть уверены в цвете глаз наших детей?

— Нет, это была рекомендуемая литература, — усмехнулся Огрон, сжимая мои плечи, и я повела бровями.

— Внушает.

— Просто хотел тебя впечатлить.

— Я признаюсь в своей впечатленности.

* * *

— Ну давай, я готова, — я поерзала у него на коленях и откинула голову на плечо.

Огрон перехватил меня под живот и тяжело вздохнул.

Мы уместились в наколдованном кресле на веранде какого-то домика — но это даже никого не возмущало. Ведьмы и правда стали заторможенные, еще нехотя разговаривали друг с другом, но вид у них был такой, будто сейчас заснут. Огонь, который, казалось, стоял до самых облаков, теперь делал редкую волну и надолго успокаивался, потрескивая самым обычным образом. Кто-то мучил гитару, раздавались совсем уж неприличные в своей медлительности переливы, девушки разбредались спать. Тишь да гладь, божья благодать.

— С чего мне начать? — спросил он, растягивая время, и я задумалась.

— Как вы вчетвером вообще оказались живы?

«Жестоко, наверное, так говорить».

— Пятеро, — Огрон снова вздохнул. — Нас было пятеро: Я и Анаган — тогда еще ученики, Гантлос — он был нашим мастером, Думан — совсем еще мелкий, лет шесть-семь, и Иллидис. Он оказался предателем, связавшимся с безумной королевой фей. Он манипулировал ей… А затем нами… Чтобы стать самым могущественным магом на Земле, а затем в Магиксе, такое объяснение я от него услышал перед смертью.

Огрон повернул ко мне голову, но я только прикрыла глаза.

Я знала, что он его убил.

— Сам он был посредственным магом иллюзий, но с фантазией. Интриган, он компенсировал свою слабость умением показывать людям то, что они хотели видеть. Да, королева фей была поехавшей на возмездии стервой, олицетворением своего дара, но массовое убийство? Не знаю уж, что он ей показал, но вместе с четырьмя приближенными старшими феями она взорвала Цитадель, пока все спали. Никто не спасся. Я не знаю, почему никто не поднял тревогу, может, они их всех сначала усыпили, хотя тоже странно, как им удалось наложить такое заклинание… Я при встрече спрашивать не стал, было не до вопросов.

Он рефлекторно прокрутил руку в запястье, и я снова подумала про меч. Интересно, а где тот, с шестью крыльями?

— Да и не интересно, на самом деле. Мы выжили по чистой случайности — Гантлос решил, что развеселившиеся к лету ученики давно не практиковались в травоведении — мы ушли в лес почти тайно, но вернулись раньше, чем хотели — почувствовали, что что-то случилось, взрывная волна была мощная. Когда оказались на пепелище, нас нашел Иллидис, его отмазка была — уходил в город. Это не пресекалось, мы могли покидать Цитадель, но совпадение казалось феноменальным, впрочем, как и наше.

Иллидис сыграл на нашей боли — мы были раздавлены, и все, что он говорил, находило благодатную почву. Его версия была истинной — феи устроили диверсию. У нас никогда не было хороших отношений между общинами, делили место силы, ресурсы, даже людей в городе. Мы были как две уличные банды, конечно, мы поверили ему. Кто ещё это мог быть? Ведьмы? Они были рассредоточены по всей области магического прорыва Телерей-Гардения и не имели силы, это мы начали объединять их, обучать и препятствовать антисоциальному поведению. К нашей чести, сразу бросаться мы ни на кого не стали, хотя Иллидис очень настаивал. Сначала мы пытались добиться аудиенции у королевы — просто потребовать выдать тех, кто это сделал, на наш суд даже в присутствии самих фей. Нам не нужны были реки крови — только справедливость. Великий Дракон, королева фей была феей возмездия, кто, если не она, должна была нас понять. Потом оказалось, что она за всем и стоит. Это стало очевидно, когда нам молча указали на выход. Улосс испугалась, что остались свидетели ее замысла — величайшее освобождение от паладинов стало безжалостным убийством — разница только в том, что было кому плакать по погибшим. Пропаганда обвинила нас в предательстве родной Цитадели, и мы решили действовать сами. Определили цель — старшие феи и королева, но их нужно было выманить. Мы никогда не были пацифистами — только не с такими соседями, но нас было всего четверо взрослых мужчин и один ребенок, в лоб бить было нельзя, мы начали диверсионную деятельность — отлавливали фей поодиночке, иногда по двое по трое, забирали силы — специально изобрели Черный Круг. Те, кто попадал обескрыленный на Тир-Нан-Ог, наверняка плакались королеве, нас объявили в розыск. Вроде бы, собирались брать живыми. Мы были не такими добрыми, мы бы убивали каждую фею, попадавшуюся на пути, но тут встряла Сибилла. Мы ее знали, она нам верила. У нее тоже были крылья прошлого — единственная на всем Тир-Нан-Ог фея базового Беливикса. С ее помощью сформировалась оппозиция, феи, которые ещё не попадались в Круг, хотели переговоров, те, кто лишился дара, хотели завершения войны. Мы хотели мести и крови королевы. Королева умирать не хотела. Она до последнего отсиживалась на острове, но конечно, в какой-то момент пришлось выйти. Мы тогда захватили почти все Белые Круги, в то время они были почти у каждой феи, а портал был открыт круглосуточно — просто его стали охранять. Благодаря силе, впитанной Черным Кругом, мы стали гораздо сильнее. С каждой пойманной феей другим было сложнее нам что-то противопоставить. У них были только собственные резервы, а у нас накопитель.

Я посмотрела на кольцо, которое Огрон так и не потребовал назад.

«Накопитель, значит? Интересно, сколько там?»

Опознание успешно

Наименование: Черный Круг

Тип: артефакт-накопитель

Качество: эпическое

Сво-ва:

— Внушает

— Неудобное

— Накопитель (88 000/100 000)

«Охо-хо-хо-хо, колечко! Тут, конечно, каждому опытному магу по разу подзарядиться, если считать, что двадцать Авалонских тысяч — это потолок, но господь мой Дракон!»

Огрон тем временем продолжал:

— Подлая сущность Иллидиса вскрылась случайно, они с Улосс обсуждали дальнейший план, Думан тогда первый раз превратился и подслушал. Они хотели убить Сибиллу, в ней они видели корень всех бед — главу оппозиции и угрозу их задумке, раз мы слишком хорошо прятались. Сибилла… Сибилла особенная фея, справедливость — редкий дар, не знаю, как она его получила. Но кроме того она была сострадательна и никогда не останавливалась на пути к истине. Их с Гантлосом связывало что-то, о чем я не спрашивал, но похоже было на романтические отношения. Не знаю, почему это было тайной, феи и паладины в редких случаях заводили семьи в мирное время, но так вышло, что они остались каждый в своем лагере.

Конечно, Сибилла осталась жива, а вот королеву фей, которая лично пришла за ней, я проткнул ее же мечом. Иронично, когда-то это был дар перемирия, земные паладины всегда специализировались на артефакторике — меч был магическим, усиливал фею в превращении. Иллидиса я тоже насадил, но чуть позже — его ещё нужно было держать в неведении, чтобы выманить старших фей. Гантлосу и Анагану из них досталось по одной: зима и лето, одна, весна, совершила самоубийство, а ещё одна, осень, приняла наказание добровольно. На новые места заступили новые феи, но наш самосуд вызвал у них гнев. Теперь они хотели мести за свою королеву, война обещала затянуться на ближайшую вечность.

Выход мы нашли своеобразный — заточить всех фей с истощением — в назидание. Остаться снаружи разрешалось Сибилле, но она принесла себя в жертву, чтобы добровольно отправиться на Тир-Нан-Ог, и перевоспитать тех, кто будет в заточении. Мне она не была дорога, последний Белый Круг остался цел в большей степени из артефакторской жадности — мы серьезно повредили исторические памятники культуры и все такое в порыве мщения. И мне не стыдно, но сейчас все это до обидного тяжело по пылинкам собирать…

Я вспомнила статую Морганы.

— Вернуться на прежнее место мы не смогли — попытались найти себя здесь, в Гардении. Я пошел на истфак, Анаган ты сама знаешь, Думана я оставил у себя, Гантлоса на самом деле тоже — по нему больнее всего это ударило. Тем более одна фея ускользнула, мы знали — она иногда выдавала себя колдовством, которое чувствовал Чёрный Круг. А когда мы подобрались слишком близко — она сбежала и оставила после себя последний Белый Круг и Рокси, хотя мы не могли быть уверены полностью.

На этом все и закончилось. Частично. Конечно, со временем мы все адаптировались, но в разной степени. Думан лучше всех, конечно, а на Гантлоса больно смотреть. Если смерть привносит какую-то обреченную завершенность, то ожидание никогда не отпускает. Сибилла до сих пор тянет его назад.

Огрон замолчал, и я посмотрела на него снизу вверх, откинув голову.

— Предлагаю первым делом потребовать лицезреть ее светлый лик, а затем совершить коварное в своей тупости похищение. М?

— Я согласен, — отозвался он полусонно.

На улице уже никого не было — ведьмы разбрелись по домикам, пока Огрон рассказывал. Стояла глухая ночь, я бы тоже не отказалась переместиться в горизонтальную плоскость. Достаточно на сегодня впечатлений.

— Тогда я готовлю мешок, а ты кляп, — я прикрыла рот, широко зевая.

— Думаешь, придется класть ее в мешок?

— Не знаю, в похищениях я неопытна. А ты что предлагаешь?

— Огнемет и ленточки.

— Огнемет, допустим, для тех, кто нам будет мешать, а ленточки?

— Сибилле. Подарки нужно красиво упаковывать, разве нет?

Я спрятала коварную улыбку.