Некроманты в Алфее  (джен)

Интерлюдия. Солнечный свет

— Ваше величество? — девушки, заканчивающие закалывать скромную золотую диадему в волосах наследницы Солярии, первые заметили вошедшего в комнату короля Радиуса и склонились в приветственном поклоне.

Стелла встретилась с ним взглядом в отражении зеркала и кивнула горничным.

Те понятливо переглянулись и выскочили за дверь.

— Отец? — Стелла поднялась со своего места и сложила руки перед собой. В ее голове пульсировала просьба Музы.

— Стелла, прежде, чем я объявлю тебя полноправной наследницей Солярии, я должен тебе кое-что сказать, — Радиус положил тяжёлую унизанную перстнями руку Стелле на плечо, серьезно глядя в глаза.

— Я тебе тоже, — поспешила вставить она, и Радиус улыбнулся.

«Надеюсь, ты будешь рад», — подумала Стелла с горечью. Бездарная наследница получила Энчантикс — повод для отдельного праздника. Пожалуй, государственного и, пожалуй, ежегодного.

— Я начну, — Радиус кивнул самому себе. — Ты вероятно, знаешь причину, по которой твоя мама переехала в свой лунный дворец и развелась со мной?

— Разочаровалась в наследнице, — буркнула Стелла, а мысленно продолжила: «Потому что мне никогда не стать такой же сильной феей, как она, я не имею права занимать трон исконно магической семьи».

— Нет, детка, — Радиус устало улыбнулся — такой редкий жест на его суровом лице, Стелла вгляделась, чтобы воспоминаний о нем хватило подольше. — Луна разочаровалась во мне. Ты ни в чем не виновата.

Стелла рассеянно моргнула и принялась разглядывать символы солнца на богатом отцовском наряде.

Раз.

Два.

Три.

Три. Счастливое солярийское число.

Стелла подняла на отца взгляд. Тот смотрел на нее прямо и открыто — этот его обычный взгляд.

— Наша династия… мельчает. С каждым поколением это становится все заметнее, мы не знаем, в чем причина, но уже твой дедушка, король Сириус был настолько магически слаб, что не мог «слышать» Солярию. Я тоже не могу, но он занимался своим даром, поэтому некоторая власть, например, над дверями сокровищницы, мне еще передалась. Конечно, факт угасания рода скрывали, чтобы не наводить смуту в народе, короли многие столетия пытались усилить род через фей — легко отследить по семейному древу, когда в королевскую семью начали входить исключительно волшебницы. Никто не знал, что Солярия слабеет, а моими способностями уже не занимались, я был поздним ребенком, в приоритете были науки, необходимые кронпринцу, а не паладину. Поэтому ты родилась такой слабенькой — мне было нечего тебе передать.

Стелла не выдержала и принялась разглядывать перчатки.

— Твоя мама хотела продолжателя не только рода Солярии, но и своей семьи — второй по силе в сравнении с правящей. И твое рождение предупредило ее о том, что со мной это будет невозможно. Поэтому ты наш единственный ребенок — Луна больше не захотела играть в заранее проигранную игру.

Радиус пожал ее плечо, и Стелла подняла глаза.

— Но хоть ты и не оправдала ее надежд, ты моя единственная дочь. Я знаю, что редко показывал свою любовь, но так уж меня воспитали, а твоя мама — она была хорошей королевой, но женой — вряд ли.

— Да и матерью не очень, — пробормотала Стелла, вспоминая, как плотно сжимала губы бывшая королева, натыкаясь взглядом на дочь.

— Кассандра сказала, ты знаешь, что это она подсказала мне приехать на твой экзамен.

«И все остальное», — мысленно добавила Стелла, но вслух промолчала — она правда знала, когда нужно молчать, а когда говорить. Это было что-то, до чего она дошла сама с годами наблюдений.

— Я никогда не догадался бы, что тебе правда важно, чтобы я сидел среди остальных родителей, едва различимый в толпе, — растерянно добавил он, и Стелла почувствовала, что он честно не понимает своего участия в этом празднике жизни.

Она бросила на отца короткий взгляд исподлобья, вспомнила, как Его Сиятельство Король Радиус занял почти весь ряд на трибунах — незаметный, как же.

Но то, почему она хотела, чтобы он был там…

— Я хотела, чтобы это было важно для тебя, — Стелла почувствовала, как в горле встал ком. — Видеть, каких успехов я достигла.

«Гордиться мной».

— Для этого мне не нужны результаты постановочного экзамена, на котором каждая мало-мальски способная к обучению фея получит зачёт, — Радиус выглядел озадаченным, как будто подобное никогда не приходило ему в голову. Стелла думала, что правда не приходило — не тот склад ума, слишком прямолинейный. — О том, что ты освоила программу Алфеи, говорят твои оценки, с каждым семестром все лучше, особенно в сравнении со взорванной лабораторией…

Стелла украдкой высунула кончик языка, и отец потрепал ее по плечу. Причиной, по которой она взорвала лабораторию, была вовсе не её глупость или неспособность к обучению — попробуй у Палладиума, который все разжует и в рот положит, не пойми. Просто она тогда ненавидела Алфею. Алфею и свою ложь. Это была игра на выживание, где каждый день — это необходимости быть хорошей принцессой. Она просто ненавидела себя и всех вокруг тогда.

Принцесса без короны. Фея без дара. Дочь без матери.

Она хотела, чтобы это просто закончилось. Лаборатория просто была пиком всех ее шалостей, всех попыток вылететь. И все равно Фарагонда ее не исключила, а просто попросила забрать бестолковую принцессу до следующего года. Может, даже директриса все поняла. Насколько она устала. Эти полные жалости глаза, когда Стелла выкатывала свой чемодан на площадку для телепортации.

Лето она жила где попало, моталась по измерению, а в первый день нового учебного года вообще едва соображала после бессонной трехдневной гулянки — телепортировалась на Землю вместо Магикса, надо же было перепутать. И эта ошибка все решила. То, почему она еще не сдалась. Не взорвала что-нибудь еще, а она бы могла.

У нее теперь были друзья. Настоящие друзья, а не подлизы из неудавшегося года.

Чудесные девочки из Винкс.

Они не свита. Они — ее отряд, и Стелла в нем — всего лишь воин поддержки. Прежде она и подумать не могла, что не хочет занимать главенствующую позицию. «Команда Стеллы» — как страшное воспоминание.

Стелла незаметно для себя улыбнулась.

— Превращение Скипетра… Ты с такой лёгкостью сбегаешь из дворца, разве можно подумать, что ты не справляешься с ним?

— Ты знаешь? — растерялась Стелла, потеряв на мгновение нить отцовских размышлений за собственными мыслями.

— Ну конечно, — Радиус снова улыбнулся, снова как-то устало, но на самом деле он всегда был таким. — Пикси под личиной, которую ты оставила замещать себя, справлялась только первые десять минут, а потом вышла из образа.

«А, это он про зимние каникулы, значит, про лето не знает», — Стелла мысленно выдохнула.

— Да, это я немножко переоценила способности Чатты, — хмыкнула она, представляя, какой назойливой может быть пикси, если с ней долго не разговаривать. — Наверное, она всех заболтала?

— Всех, — с улыбкой кивнул Радиус. — Включая стражу, конюхов, поваров на кухне, ученика садовника и нашего дворцового лекаря.

Стелла засмеялась в ладонь, прекрасно представляя силу давления Чатты на окружающих. А она-то еще гадала, почему по возвращении от Даркара подданные шарахались от ее высочества.

— Я, конечно, понял, что это не ты, — Радиус поймал полный удивления взгляд — Стелла с затаенной радостью подумала, что он может различать их с Чаттой. Редкая способность. — Но знаешь, несмотря на то, что эта… Пикси? В общем, она жуткая трещотка, но, кажется… она помогает?

Стелла улыбнулась.

— Это способность Чатты. Она называет это «потоком». Вымывает все лишнее.

— Понятно.

Пауза вдруг затянулась и стала неловкой. Стелла задумалась, как начать разговор об энчантиксе и… о сломанном скипетре — его ведь больше нельзя было передать следующей наследнице… Но Радиус снова заговорил:

— В общем, наверное, я уделял тебе недостаточно времени. Извини, — он вдруг как-то смутился, чего Стелла за ним еще ни разу не замечала. — Но я горжусь тобой, малышка. С даром или без, ты моя любимая солнечная девочка.

И, обличая причину своего смущения, он неловко обнял ее.

Стелла прижалась щекой к груди отца.

Она хотела это знать.

Стелла украдкой утерла увлажнившиеся глаза, и Радиус снова сжал ее плечо.

— Я хотел сделать тебе ещё один сюрприз, надеюсь, он понравится тебе больше, чем появление в семье мачехи… — начал он, и Стелла перебила.

— Я не против Кассандры. Она милая.

«А с сестренкой я разберусь».

Радиус просветлел лицом.

— В любом случае этот подарок будет лично для тебя, — он коснулся рукой золотой диадемы дебютантки. — Моя дочь достойна лучшего — можешь в обход традиции выбрать любую диадему из сокровищницы, какую захочешь.

Стелла задохнулась от восторга.

— Даже тиару бабушки Галаксии?

— Даже тиару бабушки Галаксии.

Стелла тоненько завизжала, сжимая кулаки, когда в руках Радиуса со свечением и блестками — Вика точно бы высказалась — появилось переплетение платины и камней, образующих бриллиантовые звёзды.

Стелла дождалась, пока ее прежняя диадема растает в волосах, и ее место займет новая — на порядок больше и, конечно, круче! Эскиз к ней королева Галаксия придумала и нарисовала сама. Имея дизайнерские амбиции, после смерти короля Сириуса она занялась ювелирным делом и преуспела.

Это была не просто тиара, это был символ. Символ исполнения мечты за пределами королевского долга.

— У меня для тебя тоже есть сюрприз.

* * *

— Опоздала-опоздала-опоздала, — пробормотала я, по привычке задирая юбку до колена — та была уж очень длиной, а толпа, в которой мне приходилось лавировать, уж очень хаотично перемещавшейся.

— Опоздала! — поднырнула я под очередной локоть.

А все почему? Потому что заворачивать и вручать Сибиллу оказалось таким увлекательным делом, что одевалась я уже в полете, иначе не скажешь.

Фейские мозги.

— Ты почти опоздала! — Муза выловила меня с профессионализмом бывалого рыбака и увлекла в сторону — я-то собиралась пробиваться к трону, где воседало ее сегодняшнее высочество.

Я облегченно выдохнула.

— Но не опоздала же. Не знаю, зачем тебе эта информация, но связывать фей против их воли — это очень тяжело. Даже если кажется, что феи уже старые.

Муза понимающе хмыкнула и что-то пробормотала про старых фей, но мы быстро вырулили к стене, где уже поджидали остальные Винкс. Блум при виде меня разве что из платья не выпрыгнула.

— Привет, — я прислонилась к стене, тяжело дыша.

Фух, блин.

— Когда будут трубить начало, мы все должны быть уже у лестницы — выказывать наследнице свое почтение. Спуститься она сегодня к нам вряд ли сможет, вечеринка, вы видите, не семейная, но поглазеть на ее сиятельство пустят. Я за Текной.

Я кивнула, а Муза исчезла в толпе.

— Чего опаздываешь? — спросила Лейла, задирая голову — она сидела на корточках.

Причем простое, но элегантное белое платье, которое красиво контрастировало с ее кожей, было каким-то совсем не таким, как в тот раз, когда я ее на знакомство с женихом выводила. Как только не боялась запачкать?

— Упаковывала подарок, — я прижала руку к шее, и хорошо прощупывающийся пульс забился мне в ладонь. — А потом ждала, пока у него истерика кончится.

Что Гантлос, что Сибилла были очень друг другу рады, фея справедливости даже согласилась повременить с возвращением в альма-матер, но старческих упреков нам с Огроном досталось, как Стелле подарков — я даже головы ее отсюда не вижу.

— А что за праздник? — Флора высунулась откуда-то сбоку — в отличие от Лейлы, не постеснявшейся сесть прямо посреди тронного зала, она пряталась от тесноты и гомона за колонной.

— Досрочное освобождение, — фыркнула я, разгибаясь, и почувствовала чью-то тяжелую руку на плече. Блум не могла сдержать непонятного мне энтузиазма и сверкала глазами не хуже какой-нибудь акулы пера. — Привет.

— Приве-е-ет, — протянула она, и я с легким беспокойством моргнула.

— Кто уже успел споить Блум?

Флора и Лейла замотали головами, а причина вопроса обиженно пихнула меня в бок, но пыхтеть перестала.

— Щас бы еще хоть бокальчик выхватить, когда ты с мамой, — она высунула язык и проводила взглядом проворного официанта в красной с золотом ливрее.

В руках тот держал поднос с жидким увеселяющим незнакомой мне разновидности, но стоило Блум вытянуть шею в его направлении чуть более заинтересовано, чем можно было, как за ее спиной буквально из воздуха появилась Марион.

«Мама бдит, ясно».

— Блум, дорогая, — о, уже не Сура. — Ты не скучаешь?

— Нет, мам, — Блум изобразила на лице трагизм вселенского масштаба, Лейла фыркнула в ладонь, Флора деликатно отвернулась. — Кстати, познакомься, это Вика, она тоже была на Домино, помнишь? Вика, это мама. В смысле, ее величество королева Марион Доминонийская.

— Здрасьте, — неловко присела я в реверансе, и Марион кивнула мне.

— О! Вон Ривен, я пойду позову его, — и Блум ловко исчезла из вида в толпе, очевидно, скрываясь от неравнодушной родительницы.

«И если Марион ослабит хватку, ей очень повезет в конце бала не превратиться в медведя. Знаю я мультик про одну рыжую принцессу».

— А где Сторми? — заметила я отсутствие ученицы.

На следующий год, насколько я знала, Дарси с ее мамой по обоюдному согласию записали Сторми в другую школу для фей, не Алфею — та все-таки была для людей с достатком. Тоже в Магиксе, но поменьше размерами и с ужасно скучным названием «Школа для магически одаренных детей N°6». Хоть бы и «Ромашка» назвали, в самом-то деле. Но это, конечно, меня передергивало, с моим самым первым Земным школьным опытом, а Сторми была в восторге.

«Надеюсь только, что успею закончить «Смысл жизни» до того, как начнется учебный год, чтобы тучка могла не только колдовать, но и полетела уже на своих двоих».

— Не знаю, какой-то прынц белобрысый ее утащил, — пожала Лейла плечами. — Видела бы ты, какие глаза он при виде меня сделал, уникальная реакция.

«То-то Лейла такая недовольная сидит — ее парень испугался».

— Прынц? — усмехнулась я, сползая к ней по стеночке.

— Ну, наверное, не прынц, этих я всех наперечет знаю, — Лейла поправила саму себя. — Но вполне такой пижон. Наверное, кто-то из аристократов Солярии. Увивался за ней.

— Симпатичный, — доложила Флора, деловито наколдовав себе пуфик и усевшись на него — она была не в пример культурнее нас.

— Где только подхватила? — озвучила я странную мысль, но где-то глубоко в груди кольнуло. Нет, не ревность, еще не хватало. Чутье проснулось.

— Ты как о заразе, — фыркнула Лейла, а я бросила взгляд на карту — народу была тьма-тьмущая, и точки без подписей раздражали взгляд своим мельтешением.

— Да вот переживаю, как бы ее кто не надурил, — задумчиво ответила я. — Мальчики-пижоны, им только дай очаровать какую-нибудь девицу, а потом моя тучка будет долго и горько плакать.

— Тучка? — моргнула Лейла.

— Плакать?

С Флорой я была согласна. Скорее несчастного с удовольствием шибанет молнией.

— Она его уже приложила при первом знакомстве, — Лейла хмыкнула, и я поняла, что про молнию сказала вслух. — Об стену.

— Ну, тогда он знал, на что шел, — пожала я плечами, решая не уподобляться Марион в этом вопросе.

«Уж один раз они мне на глаза попадутся, присмотрюсь к нему. Но нельзя же рушить ни с того ни с сего тучке личную жизнь».

— Ну вот и всё, — Муза вывалилась к нам с Текной на буксире. — Успели.

И в этот самый момент затрубили фанфары. Начиналась официальная часть.

* * *

— Попалась! — Блум схватила меня за локоть, и я с шипением поймала выроненный кексик левитацией.

Поток ругани она уже не услышала, потому что кексик был засунут в рот, так сказать, во избежание.

— А я все про тебя знаю, — заявила мне наследная принцесса Домино с непозволительным для такого статуса оживленным видом, затем сощурилась, оценила интерес к себе людей вокруг и оттащила меня за противоположную сторону стола с закусками. А что мне здесь еще делать? — Я все знаю!

Я дернула головой, намекая, что ей бы стоило уточнить.

— Ты была на Домино в моей комнате с гобеленом и прошла через потайной ход в зал с Драконом! — вдруг выдала она и тут же принялась постучать мне по спине — за неимением лучшего я подавилась. — Там были отпечатки твоей руки, такие черные! Так что я все проверила. Можешь не оправдываться.

— Кха-кха, — только и смогла сказать я в свое оправдание, чувствуя ненависть к кексикам и свои собственным шаловливым ручкам, которые сейчас мгновенно похолодели, а тогда бессовестно оставили следы. И надо же было так лопухнуться.

— Что, кха, ты там делала? — выдавила я через остатки кексика, а Блум просияла.

— Это бывшая комната Дафны. А теперь на правах наследницы там живу я!

«Ну, все ясно. И откуда проход и зачем — первой нимфе и жрице нужен потайной ход в место силы».

— Колись, — Блум поиграла бровями. — Что ты там делала?

Я сощурилась, прикидывая, какой процент правды можно выдать дружественному юниту.

— А если ты не поверишь в то, что я скажу? — это была правда, мои приключения иногда звучали редкостным фантастическим бредом. Хоть книгу пиши.

— Я поверю во все, что ты скажешь, — радостно отозвалась Блум, а я собралась с силами. — Во все, что будет правдой. Уж я пойму. Так что не вздумай что-то от меня скрывать!

Я вздохнула.

«Она имела право знать и точно никому не разболтала бы. Но вываливать весь свой поток? Жестоко и бессмысленно, только нагружу ребенка».

— Ты сомневаешься, — Блум перестала улыбаться и сцепила руки. — Это незаконно?

— Что?

— То, что ты сделала?

— Э, нет, — я нервно рассмеялась. — По крайней мере, не совсем. Ладно, ты права. Я была там, но о том, что это комната Дафны — понятия не имела. Мне пришлось искать вход в зал со Спящим Драконом, чтобы освободить настоящего. Помнишь, когда я хватанула Реликс?

Блум неуверенно кивнула.

— Мне тогда «явился» Феникс, — упростила я череду событий. А то сейчас только цикл лекций можно прочитать о том, где он находился и почему. — Настоящий бог разрушения, но он совсем не злой, просто немного дурачок, а еще с ним был Дракон — твой далекий пра-прадед. И они велели мне пробраться во дворец Домино, потому что когда-то давно первые люди заточили Дракона там, пока он спал, обозвали Спящим источником и тянули энергию на свои ритуалы, пока измерение крошилось от трения само о себя.

«О как завернула».

— Взамен они починили мои крылья и рассказали, как спасти твоих родителей.

Я закончила на выдохе и оценила реакцию Блум. Та смотрела вниз чуть мимо меня с необычайной задумчивостью.

— А Марион сказала, что Дракона больше нет, — в конце концов она потерла подбородок и посмотрела на меня. — И Дракон говорил с тобой?

— Ну… да, — я пожала плечами.

«Офигеть, поверила. Даже не знаю, радоваться или воспитывать в ней критическое мышление. Я сама бы себе не поверила».

— А про меня ничего не сказал? — спросила Блум, а я растерялась. — Ну там, как мне править. Или вдруг он обиделся, что мы держали его взаперти и теперь уничтожит Домино изнутри в отместку…

«Реально поверила».

— Э, нет, Дракон он не злой, да и ты ни причем, — и сказать-то нечего. — Он, ну не знаю, норм бог…

Тут я запнулась, потому что у Блум за спиной в знакомой манере выросла рыжая фигура. Немного другого телосложения, чем Марион, но все равно прекрасно узнаваемая.

— Вика, — кивнул мне огненный бог всея измерения, закованный в бренное человеческое тело. — Блум.

Та испуганно обернулась, но встретившись с теплым взглядом глаз какого-то из оранжевых оттенков, замерла загипнотизированным зверьком перед удавом.

— Нам действительно есть о чем поговорить, — Дракон улыбнулся одной из своих, очевидно, фирменных улыбок. Он был щегольски одет по солярийской моде и смахивал на какого-нибудь вампирского лорда. Ну, красивого в смысле, но с привкусом беспричинной томности.

— Могу я вас пригласить? — он коротким движением глаз указал в сторону танцевального паркета, и, едва дождавшись какой-то осмысленности во взгляде наследницы, подхватил ее робко протянутую руку, как у собачки, которую попросили дать лапу, и увел прочь.

«Хорош все-таки, гад».

Это не только я признавала, на кружащуюся в танце пару таращились все присутствующие в этом зале гости, а те, кто находился в других, стекались поглазеть.

— Это кто такой? — рядом не хуже Дракона материализовался Ривен.

Я дернулась.

— Тьфу, блин, научились подкрадываться.

— Кто это? — повторил Ривен, гипнотизируя Дракона взглядом.

— Дальний родственник, — пожала я плечами, а Ривен чуть расслабился.

— Насколько дальний?

Я прикинула, насколько хочу его ошарашить.

— Ну смотри, — я усмехнулась, опираясь локтем на его плечо. — Он бессовестно красив, танцует как бог, Блум ему разве что не в рот заглядывает, лицо, как у породистого коня…

— Коня? — это Ривена почему-то особенно задело.

— Да, селекция отлично поработала. И выглядит он так, будто пафосом пользуется вместо духов, как думаешь, насколько дальний?

И я игриво захлопала ресницами, позволяя проклюнувшемуся ревнивцу поскрипеть мозгами.

— Ладно, не тужься, — я хлопнула его по плечу. — Это ее пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра-пра…

— Солнышко, скучаешь?

«Ну всё, все в сборе».

— Неимоверно, — я сбилась с подсчета «пра», и Феникс, в той же манере, что и его рыжий братец, пафосный и прекрасный, протянул мне руку.

— Позволь украсть тебя?

— Позволяю.

И с независимо-невинным видом я ускользнула от Ривена, подсчет «пра» которого сбился вместе с моим.

«Интересно, он догадается?»

В толпе провожающих нас взглядом людей я заметила Марион, которая с открытым ртом переводила взгляд с меня на Блум и обратно. Кажется, слышала наш с Ривеном разговор. И вот она точно догадалась.

— Это будет очень забавно, — шепнул мне Феникс, выводя на паркет, где кроме Блум с Драконом-то уже никого и не осталось позориться на фоне такой пары, но и мой бог не лыком шит.

Я заметила, что сегодня он был примерно моего оттенка брюнетности.

— Очень, — согласилась я, поняв, что они готовились. Красная и черная пара. Огонь и Пепел. Нет, пепел, конечно, серый, но понта и метафоры ради почему не оставить это за скобками?

В танцевальном зале Солярии скрестилось два высокомерных взгляда. И, конечно, это были не мы с Блум.

* * *

— Ну-ка стоять.

Время уже шло к ужину, когда я впервые заметила Сторми и таки выцепила ее в толпе вместе с кавалером, с которым они, очевидно, уже срослись.

— Ой, привет, — тучка выпустила руку своего прынца, разбивая мою теорию о сиамских близнецах, и полезла обниматься. — Ты сегодня такая красивая…

— Ты мне зубы не заговаривай, — не попалась я, разглядывая тучкиного спутника.

Белобрысый, как и сказала Лейла, симпатичный, как и сказала Флора, похож на солярийца, это да, у них все такие светленькие, за редкими исключениями. Одет хорошо, не выбивается из общей массы ряженых придворных и лицо такое… Гармоничное, да, но я подумала, что какое-то знакомое.

Чутье кольнуло.

— Хоть бы раз за весь бал подошла поздороваться, — упрекнула я Сторми, оставив прожигание дырки в мальчике. Не знаю, сколько ему лет, у этих волшебников не поймешь, но глаза молодые. Живые такие, видно, что ему здесь интересно. На мажора не похож, на коварного обольстителя тоже.

— Извини, я хотела, но мы тут с Тором, — Сторми сложила ладошки вместе. — А потом ты такая с этим черноволосым принцем…

«С богом».

— А потом я забыла, а потом…

— Я поняла, — я вздохнула. — Может, представишь мне своего принца?

— О, он не принц! — Сторми заулыбалась, а блондинчик, делающий вид, что он мебель, оживился. — Это мой хороший знакомый Тор.

Я сдержалась пошутить про Асгард и про молот, ведь у тучки было такое милое выражение лица. А ведь какая прелесть, «тучка» отловила бога «молний». Смешно.

— Мы уже до бала встретились и договорились пойти вместе, вот и… Тор, это Вика, — Сторми чуть отошла в сторону, позволяя нам поздороваться.

«Ага, Тор, это Локи. Ну, а что, по параметрам подхожу. Разве что без рогов».

— Она моя наставница по вопросам магии… Тоже фея разрушения, только гораздо сильнее. Она фея Земли, ее парень — старьевщик.

«Ну вы посмотрите на нее, все явки-пароли сдала. Прости меня, Огрон. Я не смогла доступно объяснить, кем ты работаешь».

— Паладин, — процедила я, пытаясь хоть как-то обелить честь своего чернокруговца, и Сторми невинно захлопала ресничками.

— Очень приятно, — Тор перехватил мою руку и поцеловал, хотя я по-плебейски протянула ее для рукопожатия.

«Уф, все-таки пижон. Но я поняла, да, он становится просто невыносимо хорошеньким, когда так улыбается. Настоящий демон-искуситель».

Опознание невозможно. Низкий уровень доступа

«Чего?

Этот северный олень еще и волшебник? Да еще какой, судя по всему! Такая плашка мне выскакивала на Фару, Огрона и Дракона, и кто этот упырь из этих троих?! Бог, теоретически опасный для меня маг с темным прошлым или додельная бабушка-воительница с поврежденным ядром, но офигенным опытом в сражениях?»

Во мне проснулась паника.

Я криво улыбнулась, выдернула руку и потянула Сторми прочь, указывая демону оставаться на месте.

— Девочкам нужно пошушукаться, — предупредила я, и улыбка Тора печально померкла.

— Ты чего? — удивилась Сторми, когда я оттащила ее под гардину.

— Что это за хахаль? — спросила я немного резко, но факт того, что я не могу посмотреть даже его имя и параметр здоровья, офигеть как нервировал.

Я уже одного такого проворонила, теперь вместе фей тырили.

— Ну Тор же, — растерянно повела Сторми руками в сторону, делаясь похожей на египетскую фреску. — Мы позавчера познакомились, он очень милый, мы общаемся.

— Слушай, я, может, и паникерша, и истеричка…

— Нет, — вставила Сторми свои веские пять копеек.

— Ладно, я не истеричка, но немножко паникерша, — поправок не последовало, и я продолжила: — Но в общем… Ты знаешь, ну, из какой он семьи?

— Ам-м, нет, — Сторми хорошенько задумалась. — Он не с Солярии. Сказал, что из Магикса.

— Не назвал рода? — я подтолкнула Сторми к мысли. — Но появился во дворце на балу в честь принцессы, куда попадают лишь избранные или друзья королевской семьи?

— Не поняла, — Сторми нахмурилась.

— Мы здесь по блату, мы друзья Стеллы, а остальные — их светлейшества сливки всего измерения Магикс, ты только наряды оцени, мои почки столько не стоят, сколько брюлики на одном только корсаже платьев некоторых местных дам.

Сторми выглядела задумчивой.

— Слушай, я не хочу испортить тебе вечер, — я взяла ее за плечи. — И очень рада, что ты нашла себе молодого человека, но его личность… Меня смущает.

— Почему?

— Ну потому что… — я закусила губу. — Я… Я в общем, плюсом ко всем прочим талантам еще и могу определять силу волшебников. Вот как будто на них написано. А у твоего она очевидно большая, но он ее прячет.

Я со старанием обогнула скользкую суть системы.

— Он говорил, что умеет колдовать, — Сторми кивнула. — Представляешь, я его приложила о стену, ну как я умею.

«Как она умеет? Уф, если бы это Тор не был магом, его бы размазало, этот навык я в исполнении тучки видела».

— Но чтобы сильный…

— Очень сильный, — заверила я и припомнила, как на входе меня попросили назваться. — Он мог даже… даже обойти защиту артефакта честности. Их сейчас охрана носит, чтобы бал не был испорчен диверсией. А очень сильный маг мог бы…

«Особенно маг-артефактор. Даст бог, наш клиент не сечет в этом. Но как говорится, а почему бы и да?»

— В общем, вдруг он внешность поменял? У меня возле него мурашки по коже.

Я, конечно, имела в виду чутье, но Сторми как-то совсем скисла.

— Я… Он и правда сегодня немного другой… Но не показался мне лицемером… — она поджала губы, но больше из-за тяжелых мыслей, которые для переваривания я ей подсунула, чем обижаясь на правду. — Он очень милый. И столько всего не знает, в общем, не интриган. Представляешь, сказал, я на Тхарму похожа. Не думаю, что подлиза признался бы…

— Как? — переспросила я, мысленно вцепившись в волосы.

— Тхарма, — Сторми непонимающе нахмурилась. — Моя бабу…

— Я знаю кто такая Тхарма, тучка, — остановила я ее. — Но ты подумай, сколько людей на свете знают, как выглядит Тхарма. Ладно, имя, Муза, вон, все знает. Но похоже, твой мальчик вовсе не мальчик, и лет ему может быть больше, чем Авалону.

— Да? — Сторми напряглась, а мне стало совсем стыдно. Вдруг белобрысик безобиден как овечка, а вот сейчас я тучку накручу, и они поссорятся?

Но Тхарма?..

— Слушай, — я тяжело вздохнула. Мне тоже был неприятен этот разговор, но после истории с Огроном… Да, мы все решили, но он сделал это ради меня, второй раз по тому же сценарию может и не быть. — Этот Тор… Вдруг он помнит Домино? Это даже не фантастика, Фарагонда еще сражалась там. Вдруг он был на стороне Ведьм?

Сторми поджала губы, а за гардиной, которая отделяла нас от внешнего мира, вдруг стало шумно, еще помимо общего бального галдежа.

— А вдруг он не тот, за кого себя выдает, вдруг он…

— Валтор! — раздалось из зала, а я удивленно моргнула.

«Вообще-то я имела в виду…»

Мы со Сторми на мгновение уставились друг на друга с открытыми ртами, а затем одновременно рванули наружу.

— Валтор! Валтор здесь!

— Уводите принцессу!

— Стража!

— Ваше высочество!

— Вика! — это уже мне.

Блум подскочила к нам, чудом выцепив в общей панике. Народ разбегался прочь, пока стража отгораживала королевскую семью.

А где? Кхм, так сказать, он?

Его не было, люди бежали по инерции, потому что кто-то в толпе выкрикнул имя того-кого-нельзя-называть, но ни вспышек, ни битвы не было.

— Вы в порядке? — Блум схватила нас за руки.

— Что случилось? — я успокаивающе пожала ее ладонь. Сторми вытянула шею, силясь высмотреть, что в эпицентре паники.

— Я не знаю, мы были с мамой и Ривом недалеко, когда сверкнула вспышка, а потом Лейла закричала!

— Это Лейла кричала? — я заметила зеленую искрящуюся фигурку феи с крыльями-плавниками. Она так и не успела нам похвастаться Сирениксом.

— Да, она… Она говорит, что… Что узнала его.

Она с тревогой во взгляде обернулась.

— Я вернусь к маме, у нее начинается паническая атака даже при его косвенном упоминании.

И убежала.

Паника успокаивалась, но бал был испорчен.

— Не вижу Тора, — скорбно заметила Сторми, и у нее между бровей залегла складка, которую я не видела уже давно, с тех пор, как мы подрались, и я привязала ее к столу. То есть с тех пор, как она полностью рассталась с внутренней ведьмой.

— Его могло оттеснить толпой, — пожала я плечами довольно оптимистично для человека, который минуту назад пытался расстроить чью-то личную жизнь из-за покалываний в боку.

Сторми покачала головой.

— Он был таким милым, — тихо сказала она, прикрывая глаза. — А я еще спрашивала, зачем он поменял внешность.

Я удивленно на нее покосилась.

— Личина. На нем была личина, но я думала, это потому, что его родители не пустили или лицо слишком узнаваемое… — Сторми прижала руку к лицу. — Ну конечно.

— Мне жаль, — я неловко обняла ее, снова чувствуя себя какой-то маленькой, как в тот раз, когда утешала Флору.

У Сторми было такое искреннее огорчение в голосе. Не слезы, нет, кажется, она не хотела плакать или не умела. Кто знал, чем ведьм наказывали за проявление слабости.

— Ты была права, — она уткнулась мне в плечо, и я погладила пышные кудряшки.

— И совершенно этому не рада.