Боже, только не снова! (джен)

Этим вечером на ужине Гарри заметил, что не хочет есть. Для растущего, почти вступившего в подростковый возраст организма это было довольно нехарактерно и вызывало беспокойство. К счастью, Гарри пришел к заключению, что причиной этому было тошнотворное празднование, происходившее за гриффиндорским столом. За молниеносные ответы Гермионы на вопросы профессора Спраут по Гербологии и его собственное наказание за несерьезное отношение к тесту Локхарта они уже получили девяносто очков. Сложив это с достижениями остального факультета, Гриффиндор набрал сто двенадцать баллов за одно утро. Только Снейп выглядел так же мрачно, как себя чувствовал Гарри.

Решив, что нет никакой причины участвовать во всеобщем веселье, он в знак протеста пересел за стол Рейвенкло и плюхнулся напротив удивленной Луны Лавгуд.

— Привет, что-то случилось? — с любопытством спросила она.

— Сегодня только первый учебный день, а Гриффиндор уже на восемьдесят очков опережает остальные факультеты, и это все моя вина, — простонал Гарри.

— Понятно. Я сама всегда думала, что желание выиграть этот кубок свидетельствует о наличии мозгошмыгов, но никто никогда не верил мне, — призналась Луна.

— Это потому, что Дамблдор слишком хорошо их обработал, — объяснил Гарри. — Он заставил их думать о «гордости факультета» и что это доказывает, что твой факультет лучше, чем другие, что на самом деле весьма пагубно сказывается на духе единства школы, если об этом подумать…

— Вот именно, — просияла Луна. — Мозгошмыги. Почему ты сидишь здесь?

— Мне необходимо убраться подальше от ЭТОГО, — Гарри с отвращением указал на празднующих гриффиндорцев. Это что, сливочное пиво?

— Но почему здесь? Я слышала, что в прошлом году, когда кубок школы был вручен Гриффиндору в последнюю минуту, ты пересел за стол слизеринцев.

— Ну, я вроде как избегаю Драко, — признался Гарри. — Исходя из того, что у него сегодня утром была Защита от Темных Искусств, без сомнения, он узнал, что слух об его матери и Снейпе, который я случайно распустил, просто так не будет позабыт. И, кроме того, почему бы не посидеть здесь? Ты мне нравишься.

— Мы познакомились только вчера, — указала Луна.

— Да, но что это была за встреча. Я заказал подписку на Придиру, которую ты рекомендовала. Не могу дождаться услышать о том, что министерство скрывает от нас, чтобы быть в достаточном негодовании. Но давай поговорим о тебе: остальные рейвенкловцы относятся к тебе нормально?

Луна кивнула.

— О да. Кажется, они считают, что я под твоей защитой или вроде того из-за вчерашнего, и я предполагаю, что после сегодняшнего вечера они уверятся в этом еще больше. Они даже не смеялись ни над одной из моих теорий. Я подумываю о том, чтобы каждый раз выдумывать что-то все более странное, чтобы посмотреть, надолго ли хватит их терпения.

— Вот это возвышенная цель, — засмеялся Гарри. — Видишь, я знал, что есть причина, почему ты мне нравишься: мы оба одинокие воины в борьбе против овечьего менталитета!

— Я люблю овец, — сказала ему Луна.

— Я тоже, но когда люди любят овец настолько, что решают думать, как они, они начинают делать разного рода сумасшествия, например, объявляют себя следующим Темным Лордом, — возразил Гарри.

— Это, должно быть, мозгошмыги, — предложила Луна.

— О да, мозгошмыги, в очередной раз сеющие хаос, пытаются свалить это на бедных овец, — Гарри печально покачал головой.

— И вот о чем будет написано в следующем номере Придиры. Спасибо, Гарри.

— Гарри! На два слова, если позволишь, — окликнул Локхарт, перехватывая Гарри по дороге на завтрак следующим утром.

Друзья Гарри выглядели обеспокоенно, но он лишь махнул им рукой. Он сможет справиться с этим сам. И если случится страшное, он не хочет, чтобы его друзья видели, как он пытается спасти ситуацию. Это будет “неэтично”, учитывая, что он “второкурсник” и все такое.

— Да, профессор? — вежливо спросил Гарри.

— Я хотел поговорить с тобой насчет твоего вчерашнего теста, — продолжил Локхарт. — Ничего подобного не было в моих книгах, конечно же, но все же было довольно забавно. Некоторые из твоих ответов, однако, заставили меня задуматься. Что именно ты знаешь о…

— О вашей привычке выслеживать людей с хорошими намерениями, но стесняющихся общественности, которые завоевали свою местечковую популярность благодаря какому-либо магическому существу, которое напало на них, и стирать им память? — закончил Гарри.

Выглядя весьма ошеломленным, Локхарт просто кивнул, не говоря ни слова.

— Ну, это определенно точно не очень-то мило. С другой стороны, если бы они хотели признания, они бы опубликовали рассказы о своих деяниях задолго до того, как у вас появилось бы время прослышать о них и выследить, — ответил Гарри. — Я ничего не могу сделать, чтобы изменить тот факт, что вы украли воспоминания этих людей и их свершения, и, раз уж профессор Дамблдор верит в нескончаемое количество вторых шансов, он ничего не сделал бы с этим, даже если бы я ему и сказал. Так что, по существу, если вы не попытаетесь стереть память мне или моим друзьям, я не планирую ничего предпринимать. О, и если вы попытаетесь украсть одно из моих достижений, я забью вас до смерти бумажной салфеткой.

— Разве вообще возможно забить кого-нибудь до смерти бумажной салфеткой? — спросил Локхарт, заинтригованный и вовсе не взволнованный угрозой Гарри.

Гарри пожал плечами.

— Будет забавно попробовать.

* * *

— Что это за странный кликающий звук? — спросил Фред посреди квиддичной тренировки в субботу утром.

— О, это всего лишь Колин, мой персональный фотограф, — объяснил Гарри.

— Зачем тебе вообще нужен персональный фотограф? — спросил Джордж, неуверенный, говорит ли Гарри серьезно или нет.

— Ну, я подумал, раз Колин очевидно собирается продолжать преследовать меня повсюду и снимать и раз я совсем не так уж интересен…

Фред на это усмехнулся, но Гарри почтительно его проигнорировал.

— Мне стало жаль, что он тратит столько своего времени, так что я подумал, что могу также платить ему. Кроме того, я заключил сделку с Ежедневным Пророком, и всякий раз, когда они будут писать статью обо мне, они будут связываться с Колином, так что он сможет послать им подходящую фотографию, — так как близнецы продолжили пялиться на него, он уточнил: — Идею мне подкинул Локхарт. Он — гений СМИ.

— Полагаю, он практически должен быть хорош хоть в чем-то… — задумчиво проговорил Джордж.

— И это совершенно точно не преподавание, — прибавил Фред.

— Что происходит? — спросил нахмуренный Вуд, подлетев посмотреть, почему его ловец и загонщики внезапно прекратили тренировку. — Этот первокурсник следит за нами?

— О, нет, это всего лишь фотограф Гарри, — жизнерадостно пояснил Фред. — Так что, полагаю, это говорит о том, что он гриффиндорец.

— Кроме того, команда слизеринцев очевидно не смогла найти никого, кто бы шпионил за нами, так как они все решили заявиться сюда лично. И в полном квиддичном обмундировании, — заметил Джордж.

— Почему, ради всего святого, они одеты в форму для квиддича? — озадаченно спросил Гарри. — Это, должно быть, самая большая глупость, которую я видел за весь день.

— День практически только начался, Гарри, — указал Фред, когда они спускались, чтобы встретиться с противоборствующей командой. — Сейчас не больше десяти, и мы уже выслушали, как Оливер распространяется о том, как он хочет, чтобы мы снова выиграли кубок в этом и следующем году, — заметив, как Гарри напрягся, он быстро пояснил: — Кубок квиддича, Гарри, кубок квиддича. Оливеру плевать на кубок школы.

— А, ну тогда ладно, — сказал Гарри, успокоившись. — Вчера днем Парвати и Лаванда позвали меня помочь им определить, кто из нашего потока наиболее подходит им по цвету кожи. Клянусь, однажды я куплю Ведьминский Еженедельник и заставлю их прекратить печатать подобные бессмысленные статьи, которые заставляют бедных невинных школьников подвергаться такого рода двухчасовым пыткам.

— Ты сделаешь это, Гарри…

— ФЛИНТ! — завопил Вуд. — Сейчас время нашей тренировки! Мы специально встали пораньше! Можете выметаться прямо сейчас!

— Тут достаточно места для всех нас, Вуд, — с невинным видом ответил Флинт.

— Но я зарезервировал поле! — запротестовал Вуд, его лицо окрасилось в очень интересный оттенок багрового, что, Гарри был вполне уверен, было не очень хорошим знаком. — Я забронировал его!

— А, — радостно произнес Флинт, — полагаю, вот почему здесь могло возникнуть недоразумение. Ты зарезервировал поле, а у меня есть записка, подписанная профессором Снейпом, гласящая «Я, профессор С. Снейп, даю слизеринской команде разрешение на тренировку на поле для квиддича сегодня ввиду необходимости опробовать их новые метлы».

— Не было бы легче забронировать поле, как все нормальные люди? — разумно спросил Гарри.

Флинт вспыхнул.

— Ну, я бы забронировал, если бы эта неделя не была такой беспокойной со всей этой подготовкой к П.А.У.К. и всем остальным, так что это просто вылетело у меня из головы, поэтому я попросил профессора Снейпа после урока Зельеварения вчера.

— У вас новые метлы? — спросил Вуд растерянно. — Какие?

— Наш ловец, Драко Малфой, был обеспокоен, что команда не раскрывает весь свой потенциал, так что его отец купил всем игрокам Нимбус 2001, — с гордостью ответил Флинт.

— О, это хорошо, — вздохнул Гарри с облегчением.

Все посмотрели на него, как на сумасшедшего. Ему, однако, было все равно: это случалось довольно часто с тех пор, как он вернулся вспять во времени.

— Хорошо? Хорошо? Ты думаешь, это хорошо, что слизеринская команда теперь является обладательницей семи быстрейших метел в мире? — неверяще спросил Вуд.

— Ну да, — ответил Гарри. — Иначе было бы очень неловко, когда профессор Дамблдор объявил бы, что я купил командам Гриффиндора, Рейвенкло и Хаффлпаффа по семь Нимбусов 2001 каждой.

Еще больше удивленных взглядов. Серьезно, он мог бы с таким же успехом разговаривать сам с собой, учитывая, как много откликов ото всех получает. А теперь еще Рон, Гермиона и Невилл спускались сюда, чтобы посмотреть, из-за чего весь сыр-бор. Найдется ли у них что сказать в отличие от его товарищей по команде? Сомнительно.

— Почему ты не купил метлы слизеринской команде? — спросил Драко, внезапно обидевшись. — В смысле, ты же не мог знать, что я собираюсь это сделать.

Еще как знал. И именно поэтому Гарри вообще потрудился прийти на игровое поле, потому что не хотел выслушивать всеобщие жалобы на фаворитизм, когда он знал, что все купили бы новейшие модели метел, если бы могли их себе позволить.

— Ну, — ответил Гарри, быстро соображая. — Прошлогодние игры против Седрика и Чжоу не показались мне такой уж проверкой моих способностей, потому что моя метла могла легко обогнать их метлы в любое время дня и ночи. И поэтому, чтобы добавить сложности, я решил приобрести им метлы побыстрее. Зная, что остальная часть команды будет доставать их из-за того, что они приняли подарок от ловца из команды соперника, и во время матчей пойдут слухи, я купил метлы и остальным тоже. И я также не мог поставить Гриффиндор в такое невыгодное положение, дав двум третям команд наших соперников новейшие метлы, не предоставив себе ничего, поэтому мне пришлось также купить метлы и гриффиндорцам. Так как у тебя уже был Нимбус 2000 в прошлом году, мне даже в голову не пришло покупать что-либо остальной команде, так что вот почему было очень неловко, когда на прошлой неделе я осознал, что мое пожертвование будет выглядеть, как дискриминация.

Хм. Не так уж плохо для импровизированной отмазки.

— Но теперь у нас нет преимущества, — зашипел на него Драко.

— Подумай об этом так: если бы ты не купил своей команде метлы, вас бы громили в каждом матче, — убеждал его Гарри. — Ты спас слизеринскую команду от года ужасных унизительных поражений.

Драко значительно просветлел от этой мысли, и Гарри мог только вообразить, как долго он будет использовать свой новоприобретенный статус Спасителя Квиддича.

— Так как слизеринцам действительно необходимо опробовать их новые метлы, а наша команда получит свои только сегодня за ужином, я рекомендую отдать им чертово поле, чтобы я наконец смог вернуться обратно в кровать, — предложил Гарри.

— Сейчас десять часов, Гарри, — сказала Гермиона, поднимая брови.

— Я знаю, но прошлой ночью я проспал всего два часа.

Теперь все обернулись в сторону Вуда.

— Что? Я не будил их до пяти утра, — оправдывался он.

— Близнецы, Ли, Алисия, Кэти, Анджелина и я устроили турнир по покеру прошлой ночью, который закончился в три часа, — объяснил Гарри. — Чтобы выработать командную солидарность, ну ты понимаешь. Мы бы пригласили и тебя, Вуд, но мы предполагали, что он затянется допоздна, а ты объявил за ужином, что собираешься лечь пораньше, — Гарри остановился. — Вероятно, потому что ты знал, что у нас будет эта до смешного ранняя тренировка сегодня утром, и не потрудился сказать об этом нам. В любом случае, кто еще здесь считает, что вернуться в кровати — хорошая идея?

Шесть рук взметнулись вверх.

— У меня все, — обратился Гарри к Вуду, который единственный из всех не поднял руки. — В следующий раз, когда тренировка будет раньше девяти, пожалуйста, предупреждай нас. В конце концов, хотя ты и прав, что погода во время игры может быть непредсказуема, мы знаем, в какое время она будет проходить, еще как минимум за неделю, так что я не понимаю, почему ты не можешь просто объявить о тренировке заранее.

С этими словами он повернулся и направился прямиком к замку.

— Эй, приятель, — позвал его Рон, когда они вместе с Гермионой и Невиллом бросились его догонять.

— Да? — откликнулся Гарри, не оборачиваясь.

— Почему ты избегаешь мою сестру?

Гарри замер.

— Избегаю… Джинни? Я не…

Рон закатил глаза.

— Да, избегаешь. Каждый раз, как она оказывается рядом с тобой, ты находишь причину незамедлительно уйти. На прошлой неделе ты пересел за стол к рейвенкловцам, когда она села напротив тебя.

— Я… — Гарри оборвался. Он не осознавал, что избегал Джинни, но, думая об этом теперь, он полагал, что именно это и делал. И кто мог его винить? Если бы он не вернулся обратно, маленький Джеймс или Лили вскоре уже отмечали бы свой первый день рождения. Теперь они, возможно, никогда не будут существовать. С положительной стороны, так как ребенок на самом деле не был рожден, при учете, что у них с Джинни все-таки будут дети, Гарри не сможет скучать по их ребенку как по личности, только как что-могло-бы-быть, и не будет подсознательно сравнивать своего старого ребенка с новым и ненавидеть себя все время.

И потом была сама Джинни. На этот раз у нее не было дневника, — слава Богу, иначе Гарри пришлось бы добавить это в список вещей, за которые он никогда бы себя не мог простить, начиная с того, что он бросил Джинни и их нерожденного ребенка, чтобы пройти через Арку — так что он не был уверен, как прекратить ее героепочитание и заставить увидеть его как нормального человека. Особенно когда он, очевидно, старался избегать ее. Но это было больше, чем раздражение (он справлялся с Локхартом, в конце концов, а его привычка напоминать, насколько он неподражаем, приблизительно в каждом втором предложении действовала Гарри на нервы), это была… неуверенность. И вина. Он влюбился в Джинни, которая пережила полную одержимость крестражем Волдеморта в течение года в возрасте одиннадцати лет; которая, несмотря на практически полное отсутствие общения между ними, поверила ему без лишних вопросов, когда он настаивал, что Волдеморт вернулся, в возрасте тринадцати лет; которая пошла с ним на суицидальный план по спасению Сириуса, когда ей было четырнадцать; которая сражалась с настоящими Пожирателями Смерти, когда они проникли в Хогвартс, в пятнадцать; которая была одним из лидеров сопротивления в Хогвартсе, когда тот попал под контроль Пожирателей, и осталась для финальной битвы против сил Риддла, когда ей было шестнадцать. Это была девушка, в которую он влюбился. И хотя он не хотел, чтобы она когда-нибудь пережила это снова — он, по факту, уже непреднамеренно остановил первое событие — все это сыграло свою роль в превращении Джинни в ту, кем она была, когда он наконец-то заметил ее существование. В то время как она все еще была тем же человеком, его беспокоило, что в конце концов он будет пытаться использовать эту Джинни, чтобы заменить ей прежнюю, которую он потерял, и это было нечестно по отношению к ним обоим.

Так что, может быть, он и избегал ее. Но у него были чертовски веские причины.

Гарри видел, что Рон все еще ждет его ответа, и так как он никогда даже не мог надеяться заставить двенадцатилетнего ребенка понять все это, он обнаружил, что цепляется за одно из последних объяснений, почему он держится от нее подальше. Хотя, если говорить честно, она гораздо лучше контролировала свою внутреннюю фанатку, чем в первый раз.

— Мне немножко некомфортно от того, что твоя сестра видит во мне какого-то героя. Это не так, серьезно. Я просто… парень в довольно необычных обстоятельствах, только и всего.

— Ты не против, чтобы Колин преследовал тебя повсюду, — заметил Невилл. — И он ведет себя намного более восторженно, чем Джинни.

— Но Колин не влюблен в меня, — возразил Гарри, скрещивая руки на груди.

— Я бы не был так уверен… — пробормотал Рон.

— Веди себя прилично, — одернула Рона Гермиона, слегка ударив его. — Лично я думаю, что ты поступил очень тактично по отношению к Колину, и я горжусь тобой за это. Но все же, тебе придется иметь дело с огромным количеством девчонок, увлеченных тобой, особенно когда мы станем старше. Не только потому, что ты Мальчик-Который-Выжил, но ты также привлекаешь львиную долю внимания благодаря всем твоим различным подвигам и “миссиям”.

— Знаю, знаю, — Гарри вскинул руки, признавая поражение, слишком уставший для дальнейших препирательств. — Но мне не приходится иметь с ними дело на ежедневной основе, а так как Джинни — сестра Рона, мне приходится иметь дело с ней. Но… — он вздохнул. — Я попытаюсь перестать избегать Джинни. Теперь довольны?

Три идентичные улыбки убедили его в этом.

A/N: Знаю, знаю, это был ужасно долгий хиатус, и я все еще не могу обещать регулярных обновлений: подготовка к экзаменам, сами понимаете. Пользуясь случаем, поздравляю всех читателей с наступившим новым годом и желаю вам успехов!