Мыс альбатросов (гет)

Гермиона приветливо помахала Тонкс, обратившейся сегодня в блондинку, из-за чего стала походить на кузин Флёр — вейл. Ремус держал её под руку и выглядел по-настоящему счастливым.

Рон водил по шатру тётушку Мюриэль, способную посоревноваться в любви к розовому цвету с Амбридж. Гарри в образе Барни Уизли провожал к столику Луну. Большую часть головы Лавгуд занимал огромный подсолнух в тон её наряду канареечного цвета. Сама Гермиона предпочла сиреневое платье с развевающимся подолом.

— Плохая осанка и костлявые лодыжки, — «обнадежила» её своим вердиктом тётушка Мюриэль.

Гости всё прибывали, рассыпаясь в восторгах и благодарностях, поздравляя светящихся от счастья Делакуров, пожимая руки надувшемуся от гордости мистеру Уизли.

Вечер в кругу друзей и близких. Хоть бы всё прошло хорошо! Сколько приветливых лиц вокруг, разве что...

Гермиона невольно нашла взглядом Блэка. Он стоял у ледяной скульптуры купидона с таким видом, будто его не интересовало ничто на свете. Мог бы не приходить. Никто не тащил его на аркане. Гермиона досадливо поджала губы, избегая смотреть на него. Сноб. Натуральный сноб во враждебной среде.

Неожиданно ей в глаза ударил свет. Вспышка была такой яркой, что Грейнджер зажмурилась.

— Привет! — жизнерадостно произнёс Колин Криви, опустив фотоаппарат.

— Здравствуй, — пробормотала она, продолжая щуриться. — Что ты тут делаешь?

— Меня пригласила Джинни, — с гордостью заявил Колин. — Она попросила сделать снимки для свадебного альбома. Здорово, правда? — он завертел головой, надеясь отыскать кого-то в толпе. — А где Гарри?

Гермиона с подчёркнутой серьёзностью произнесла:

— Спасает мир, Колин. Как иначе?

Он ухмыльнулся, оценив юмор.

— Я так и подумал. Хотел поздороваться с лучшим другом.

Криви двинулся к остальным гостям, беспрестанно щёлкая фотоаппаратом. Гермиона обошла миссис Уизли, безуспешно разыскивающей внезапно пропавший патефон, и приблизилась к Гарри, взяв его под руку.

— Оранжевый уровень опасности: здесь Колин.

Поттер чуть не подавился лакричным мышиным хвостом.

— Напомни поблагодарить Флёр за идею с Оборотным.

— Ага, она бы крайне удивилась, получив свадебный альбом с твоими колдографиями, — хохотнула Гермиона, поправив другу воротник рубашки. — Другое дело.

— И тебе спасибо, — добавил Поттер.

— Мне-то за что?

— Ты уговорила меня остаться на свадьбу. Я серьёзно. Спасибо. Не представляю, что бы я без тебя делал. Без тебя и Рона.

Гермиона почувствовала, как в глазах предательски защипало. Она помахала ладонью перед лицом.

— Остаться на праздник — это меньшее, что ты мог сделать. Молли — мать, она сердцем чувствует, что Рон последует за тобой на край света, даже если ты его туда в силу упрямства не позовёшь. Оставь миссис Уизли записку с объяснениями. Это будет справедливо. Она привязалась к тебе, как к родному сыну.

— Хорошо, что ты не даёшь мне забыть об этом, Говорящий Сверчок.⁽¹⁾

Гермиона широко улыбнулась.

— Да ну тебя!

— Твои советы… они полезны, — сказал Гарри, усмехнувшись в кулак. — Но только не всегда, ладно? Иногда.

— Вот как? — в шутку разбушевалась Гермиона. — Иногда? Отлично!

— Тот орущий ежедневник, подаренный на третьем курсе, я до сих пор вспоминаю с содроганием.

— Не ежедневник, а планировщик домашних заданий! Очень нужная вещь, но крайне недооценённая.

Гарри прикусил губу, чтобы не застонать в голос. Глядя на него, Гермиона захихикала.

— Так и знал, — прошипел он чуть ли не на парселтанге, демонстративно отпихивая её руку. — Ты нарочно его зачаровала, чтобы он посреди занятия у Флитвика закричал: «Чем больше задано, тем больше я учусь!»

Гермиона толкнула его плечом. Скроив серьёзную физиономию, Гарри стоически выдержал драматическую паузу, но предательская улыбка нет-нет да и осветила его лицо. Тут уж Грейнджер прыснула со смеху, и они дружно расхохотались.

Отсмеявшись, он завертел головой, выискивая кого-то среди собравшихся.

— Видела где-нибудь Блэка?

Грейнджер разгладила складки на юбке, машинально проверив одинокую статую купидона.

— А что такое?

— Да нет, ничего. Я предложил ему прийти. Смысл взаперти-то сидеть? А ещё я отдал ему Кричера.

Гермиона открыла рот от удивления.

— Ага, — кивнул Гарри. — В полное и безграничное служение. Кричер аж разрыдался от счастья, назвал меня «мистером Гарри» напоследок. Я бы раньше от него избавился, но Дамблдор сказал, что отпускать Кричера опасно. Он слишком много знает об Ордене. Сейчас, когда Снейп показал истинное лицо, держать при себе эльфа незачем.

— Возможно, — тщательно подбирая слова, проговорила Гермиона, — это к лучшему.

После официальной части пришло время танцев. Гости шумно делились впечатлениями, но все как один смолкли при первых звуках музыки. Новоиспечённые супруги вышли на танцевальный настил и начали двигаться в такт тягучей мелодии, будто плыли по жидкому золоту сверкающего пола. Волшебный танцевальный дуэт.

Миссис Уизли промокнула платком глаза. Гермиона невольно дотронулась до сумочки, притороченной к поясу, на случай, если ей самой понадобится бумажная салфетка: она загодя запаслась пачкой.

Наконец песня закончилась, и, после нескольких мгновений тишины, когда Билл и Флёр, зачарованно любуясь друг другом, замерли в центре шатра, заиграл оркестр. Некоторые только этого и ждали: многие гости тут же пустились в пляс, вскочив со складных белых стульев. Рон не упустил шанс пригласить на танец Гермиону.

Голова кружилась после бокала «ледяного вина», а руки Рона, лежащие на талии, казалось, обжигали. Когда он прижимал её к груди, Гермиона чувствовала себя счастливой и такой же красивой, как Габриэль Делакур, когда она строила глазки Блэку, а тот ей блаженно улыбался.

Этого ещё не хватало! Две недели подготовки к свадьбе Гермиона представляла, как Рон наберётся смелости и сделает то, на что не решился во время Святочного бала — пригласит её на вальс, но, вместо того чтобы наслаждаться танцевальными па, вспоминала другую парочку.

Гермиона тряхнула волосами и натянуто улыбнулась Рону в ответ на вопрошающий взгляд.

— Я наступил тебе на ногу?

— Нет, нет. Я немного рассеянна, столько людей вокруг.

— Могло быть и поменьше. Понять не могу, какого лешего Флёр позвала сюда Крама? Он был её соперником.

Гермиона ощутила укол обиды. За вечер они с Виктором едва обменялись парой слов, и сейчас он о чём-то мирно беседовал с Гарри. Ну почему, почему Рон продолжал твердить ей на ухо о Краме? Это их танец, их момент. Он должен был стать самым прекрасным на свете, когда не нужны слова — лишь робкие улыбки и понимающие взгляды.

Она уставилась в пространство поверх плеча Уизли, перестав слушать голос Рона и композицию, старательно отыгрываемую музыкантами в элегантных смокингах.

Пятка начинала саднить: неудобные туфли на каблуках натирали кожу. Наверняка появится волдырь. Теперь Гермионе не терпелось избавиться от новых лодочек, сесть за столик рядом с посапывающей матроной, прикрывшейся шляпой со страусиными перьями, и перевести дыхание.

Она выучила чары выправки костей, наложения волшебной шины, искусственного дыхания, но понятия не имела, как решить банальную проблему — избавиться от мозолей.

Последние ноты, финальный аккорд. Она опустила глаза, чтобы не видеть Рона с чуть покрасневшими ушами.

— Душно тут, не находишь?

— Угу, — Гермиона отстранилась от него со странным чувством, похожим на разочарование. Вот только в ком?

— Торт! Торт! — проскандировали близнецы, потянув кузин-вейл к шоколадно-сливочному гиганту, украшенному фигурками фениксов в золотом сиянии. Отовсюду раздались тосты и поздравления.

— Вернёмся на место?

Рон кивнул, но стоило им сделать два шага к столику, как Уизли резко затормозил и потащил Гермиону в противоположном направлении. Она зацепила взглядом спину Виктора, сидящего неподалёку. Вот опять.

— Рон, подожди!

— Я тут вдруг вспомнил! Ведь мы ещё не поздравляли Делакуров. Страшное упущение! Или ещё потанцуем?

Гермиона высвободила ладонь из его пальцев и остановилась.

— Я устала. Давай попозже. Очень жарко.

Рон потёр переносицу и нахмурил брови.

— Принести тебе сливочного пива?

— Было бы здорово, вот только где ты его возьмёшь? Вряд ли твоя мама заказывала его для свадебного фуршета.

— Я найду! — пообещал Рон, ударив кулаком в грудь. — Жди здесь.

— Полжизни за стаканчик фирменного от Розмерты, — сказала Тонкс, услышав его.

— Если дамы просят, — усмехнулся Уизли. — Я скоро!

Оставшись одна, Грейнджер огляделась в поисках Гарри, но в море разноцветных шляпок, воздушных шаров и пены, вырывающейся из бутылок шампанского, найти его оказалось гиблым делом.

— Вы подруга знаменитого Гарри Поттера? — поинтересовался незнакомый маг, перехвативший проплывающую мимо бутылку. Несколько человек обернулись, и Гермиона пожалела, что не приняла Оборотное зелье вместе с другом.

— Извините, вы обознались.

— Да ну? Это точно вы!

— Нет, не я.

Кто-то не к месту заголосил «Одо-герой», и самые «весёлые» колдуны начали подпевать.

Волшебницы собрались с другой стороны шатра. Гермиона привстала на цыпочки, чтобы рассмотреть предмет повышенного внимания женской половины гостей.

Хрустальный шар в руках колдуньи, звенящей браслетами, вызвал у Грейнджер дурноту. Взять хоть Трелони: та ещё шарлатанка, но получать от неё фальшивые предостережения было столь же малоприятно, как и настоящие.

Гарри мог сколько угодно шутить по этому поводу, но выражение его лица на «прорицаниях» говорило красноречивее слов. Едва Трелони открывала рот, пахнув на учеников непередаваемым ароматом хереса, как Поттер непроизвольно напрягался.

Гадалка, приглашённая на свадьбу, простирала руки к небу, взывала к Прекрасной Моргане и осыпала хихикающих девушек лепестками роз. Вопросы, на которые она отвечала с загадочным прищуром, не отличались оригинальностью.

— Твой муж будет платиновым блондином, — сулила она, поджигая от свечи очередную ароматическую палочку — сущее преступление в стоявшей духоте. — А ваш жених — великим учёным. Да, да, милочка? Я вижу, вас мучает важный вопрос, возможно, самый существенный в вашей жизни, не стесняйтесь.

Луна, зачем-то перевязавшая салфеткой палец, мечтательно вздохнула.

— Я была бы вам крайне признательна, если бы вы посмотрели в своём шаре ареал обитания морщерогих кизляков.

У стоящего рядом с Лавгуд Ли Джордана от смеха из носа полился лимонад. Выражение лица гадалки знатно повеселило бы Рона и Гарри, но первый ушёл искать сливочное пиво ещё десять минут назад, а второй вообще как сквозь землю провалился.

— Оставим это напоследок. Духи любви сейчас здесь! Они вошли со мной в контакт. Я могу назвать первую букву имени вашего суженого, — потусторонним тоном сообщила прорицательница.

Габриэль, оказавшаяся по правую руку от насупленной Грейнджер, восторженно захлопала в ладоши, подзывая кузин-вейл.

Это ожидаемо привлекло внимание всех особей мужского пола вокруг, включая Ли и Фреда, беззастенчиво оценивающих точёные фигурки француженок. В облегающих тёмно-зелёных платьях они выглядели как белокурые наяды, а сама Габриэль не уступала по красоте лилиям, составляющим её браслет подружки невесты.

— Кажется, мы попали на небеса, дружище, — проворковал Фред, пихнув локтем Джордана, когда стайка девушек пронеслась мимо них, — средь нас очаровательные гостьи с Елисейских полей:⁽²⁾ Аврора, Флора и Диана.

Красавицы кокетливо захихикали.

Рядом с ними, пышущими энергией жизни, Гермиона ощутила себя мрачной Персефоной.⁽³⁾ Что символично, в начале торжества Флёр завязала ей на запястье ленту из маков, разбавленных бусинами снежноягодника.

— Тоже ждёшь очереди, Гермиона? — Джордж Уизли ухмыльнулся, протягивая бокал с искрящейся жидкостью. — Лимонада?

— Спасибо, очень кстати. Вообще-то я не верю в гадания.

— Какой кошмар! И это заявляет волшебница! — он подмигнул, но кислая улыбка в ответ его не обманула. Джордж быстрее «считывал» людей, нежели его братья, вместе взятые. — Тебя кто-то расстроил?

— Есть немного. Неважно.

— Слушай, — деловым тоном сказал Джордж. — В силу нашего близкого знакомства я поделюсь с тобой супер-секретным секретом, — он осмотрелся в поисках «лишних ушей» и, приложив ребро ладони к уголку губ, шёпотом поделился: — Я обладаю сверхъестественными способностями.

Гермиона скептично воззрилась на новоявленного экстрасенса.

— Какими, интересно?

— Хочешь, угадаю, что тебя огорчило? — он прижал указательный палец ко лбу и с заумным видом покусал нижнюю губу. — Так-так. Я вижу... По-моему, я вижу первую букву того, что тебя беспокоит. Это буква «Р». Что бы это могло значить? — протянул Джордж. — Вариантов масса. Это может быть «радуга», «редиска», «ридикюль». Последнее, однозначно, к поездке. А редиски к чему? Знаешь, голову даю на отсечение, что всё гораздо проще. В такой романтический вечер это может быть только буква в имени твоего возлюбленного.

Гермиону забавляли его дурачества, а Джордж продолжал сыпать теориями.

— В нашей семье несколько подходящих кандидатур. Папу мы вычёркиваем. Перси за человека не считаем. Остаётся Фред, Рон, Чарли и ваш покорный слуга. С другой стороны, — почесав затылок, сказал Джордж, — речь может идти о ком-то другом. В именах «Гарри» и «Виктор» тоже есть нужная буква.

Улыбка сползла с лица Грейнджер в мгновение ока. Джордж хлопнул себя по лбу.

— Понял! Понял наконец! Рон — ревнивый растяпа. Да?

— Да, — буркнула Гермиона.

— Дай мне минутку, и я придумаю ещё пару ласковых для этого репоголового. Крам для нашего малыша Ронни — как красная тряпка для быка. Не обращай внимания. Рон родился первого марта, а Рыбы склонны к эмоциональной неуравновешенности и нервозности.

— Ещё одно просветление? — насмешливо поинтересовалась Гермиона.

Джордж показал ей язык.

— Учись, пока я раздаю мудрости на халяву.

— Эй, Фордж! — позвал Фред, высматривая его среди гостей. — Иди сюда! Мне нужна вторая голова.

— Нет, ты слышала? — наигранно возмутился Джордж. — Вторая! Может быть, я — первая. Родной брат пользуется моей уступчивостью. Я легко подвергаюсь внушению.

— Спасибо, что поднял мне настроение.

— А я его поднял?

Гермиона постаралась выглядеть приободрённой.

— Безусловно.

— Тогда я побежал. Голова с ногами. Скажи Рону, как появится, что он рыжий раздолбай!

— Так и сделаю.

Гермиона сняла с пролетевшего подноса бокал и принюхалась. Шампанское. Не то, на что она рассчитывала, но… Почему бы и нет?

Отмахнувшись от щекотавшего шею серпантина, свисающего с потолка, она рассудила, что с неё довольно. Музыка стала приедаться, а гомон — раздражать. Ей не хватало тишины.

Она вышла на свежий воздух.

Оказалось, Гарри был снаружи в компании Блэка. Оба уже избавились от неуместных в жару пиджаков, оставшись в белых рубашках и тёмно-серых жилетках под цвет брюк. Рыжая шевелюра Гарри выделялась на фоне ночного сада ярким пятном.

— …слышал о нём. Некоторые считают его лучшим в своём деле, — сказал Регулус.

— Волдеморт когда-нибудь виделся с ним? — взволнованно спросил Гарри.

Блэк неопределённо пожал плечами. Поттер не унимался.

— Грегорович живёт за границей, да? В каком-то маленьком городке в низине между горами.

— Такие подробности мне неизвестны. Почему ты вообще так уверен, что Тёмный Лорд его ищет?

Гермиона кашлянула, чтобы привлечь их внимание. Виноватый взгляд Гарри поведал ей о многом. Похоже, он снова прибегал к необъяснимой и оттого ещё более опасной связи то ли мыслей, то ли сновидений с Волдемортом.

— Я думал, ты танцуешь с Роном, — промямлил Поттер, застигнутый врасплох.

— Я отдавила ему ноги, и он предпочёл мне компанию Тонкс.

— Тонкс? — оживился Регулус.

— О да, — с натянутой улыбкой произнесла Гермиона. — Тебе стоит познакомиться со своей племянницей. Тонкс замужем за Ремусом, — она отвернулась от изумлённо открывшего рот Блэка и выразительно посмотрела на лучшего друга. — Гарри, ничего не хочешь рассказать?

Поттер потёр затылок.

— Ты снова сделал это! Тебе нельзя проникать в его разум!

— Ну прости, — возмутился Гарри отнюдь не извиняющимся тоном. — Ты говоришь так, будто это дурная привычка и я виноват, что попадаю в его голову! Наша связь — это не то же самое, что грызть ногти или ковырять болячки. От меня это не зависит!

— Гарри, я не обвиняю тебя…

— Мне лучше уйти. Кажется, сюда движется Колин, — пробурчал он, протиснувшись мимо неё.

— Чистой воды ребячество! — нетерпеливо воскликнула Гермиона ему вслед. — Гарри Поттер, ни один человек не узнает тебя в новом облике! Ты только откладываешь неизбежное! — она перевела требовательный взгляд на Блэка. — Кто такой Грегорович?

Регулус отвлёкся от созерцания звёздного неба и забрал нетронутый бокал из её рук, словно тот был принесён специально для него.

— Грегорович — мастер волшебных палочек из Восточной Европы. Гарри взбрело в голову, что он понадобился Тёмному Лорду.

— Зачем ему заграничный мастер волшебных палочек?

— Спроси у гадалки, вдруг она подскажет, — издевательски предложил Регулус, сделав глоток шампанского, явно не первый и не последний за вечер.

Гермиона поморщилась.

— Вот уж без неё я точно обойдусь.

— Ах! Видимо, не я один их недолюбливаю. Сомнительное удовольствие — знать судьбу наперёд, — он вытянул руку, изобразив пассы над невидимым магическим шаром, и загробным голосом протянул: — Ваша а-аура отмечена сме-ертью. Салазар великий, ведь так оно и есть.

— Эта женщина — мошенница, — отозвалась Грейнджер.

— Возможно, это единственный плюс. Настоящая провидица могла бы сказать этим дурёхам правду, но они выстроились к ней за посулами того, как будут счастливы. Никто за вечер и словом не обмолвился, с каким трудом получил разрешение присутствовать здесь, так? Я плохо знаком со Скримджером, но вряд ли новоявленный министр магии сильно отличается от Крауча-старшего. Люди за твоей спиной прошли не одну проверку ради того, чтобы вдоволь напиться и наесться на торжестве. Некоторые из них впервые в жизни видят жениха и невесту, но когда ещё представится возможность попробовать вина лучших шампанских домов Франции. Хорошее вино и плохое настроение — идеальное сочетание.

— Не знала, что среди нас «фанат» свадеб. Ты не опасаешься, что тебя узнают, или, наоборот, боишься, и поэтому прячешься здесь?

Регулус покрутил ножку бокала между большим и указательным пальцами, наблюдая за плещущейся жидкостью в оправе стекла и, видимо, чувствовал себя при этом настоящим эстетом.

— Здесь французы да брюзжащие старички, которые мне незнакомы, а, главное, я — им, — он сделал ещё глоток, прислонившись плечом к арке.

— Не самая скверная компания.

— Я предпочёл бы им свиту чернооких гурий,⁽⁴⁾ кормящих меня виноградом на каскаде бархатных подушек. Кто знает, может, так оно и было, я не помню.

— Ты хотел сказать, фурий⁽⁵⁾ с волосами из змей, собачьей мордой вместо лица и крыльями летучих мышей?

— Начитанность портит даже самых симпатичных девушек, — сообщил Регулус, отчего Гермиона невольно порозовела, но Блэк без зазрения совести испортил и без того сомнительный комплимент: — Не говоря об остальных.

— Истинный джентльмен, — с сарказмом произнесла Гермиона. Она обняла себя руками, ещё не решив до конца, что лучше: уйти или остаться.

У ночной прохлады был сладковатый привкус.

Кто-то из гостей, оставшихся за спиной, громко выкрикнул тост в честь молодожёнов. Будто в поддержку ему крылатый фонарик, задремавший в цветах азалии, замерцал и щедро осыпал пространство вокруг себя воздушным рисом. Как снег среди лета. Несколько зёрен риса упали Гермионе на чёлку, и она быстро их стряхнула.

Августовское небо приобрело редкий аметистовый цвет, словно кто-то взмахнул волшебной палочкой и покрыл его эмалью. Пригоршни звёзд казались ярче, чем обычно, даже сияли как-то по-особенному.

Прекрасный вид, всё было идеально, за исключением одной детали.

Гермиона украдкой покосилась на Регулуса. В полутьме ей была доступна лишь часть его лица. На щеке лежали тени от ресниц. Из-за тусклого света волосы Блэка отливали синим. Неестественный вид... словно потусторонний.

Мягкая ткань шатра колыхнулась, ослепительный свет мазнул по полу и снова исчез. Тень прорезали две флюоресцентно-медовые точки. Живоглот вразвалочку приблизился к Блэку и потёрся рыжим боком о его ногу.

— Ну привет, Усы, — посмотрев вниз, сказал Регулус.

«Усы?!»

— Его зовут Живоглот, — сухо проинформировала Грейнджер и похлопала себя по бедру. — Иди ко мне, Глотик.

Кот лениво повернул к ней морду и продолжил ластиться к Блэку, перейдя в режим урчащего моторчика. Предатель. Проныра! Когда только успел?

— Не переживай, я купил его любовь тарталеткой, — сказал Регулус, забавляясь её недовольством.

— Я не переживаю. Просто обычно он куда разборчивее в людях.

Блэк, само собой, услышал, но, к её удивлению, не воспользовался подачей.

Она рискнула бросить ещё один взгляд в его сторону, обнаружив, что он так же исподтишка наблюдает за ней периферийным зрением. Грейнджер отвела глаза и притворилась, что заинтересовалась цветами.

— Итак, значит, где-то в шатре моя племянница? Стоит её поприветствовать. Судя по тому, что я уже знаю, хорошим вкусом она не отличается. Люпин? Надо же? Он ей в отцы годится.

— Вовсе не обязательно плеваться ядом в окружающих.

Регулус хмыкнул.

— Не во всех.

— Не во всех, — согласилась Гермиона, наконец в полной мере ощутив навалившуюся усталость. Пора бы зарыть топор войны. — С Делакурами ты предельно мил. Почему?

— Хотя бы потому, что они не смотрят на меня как на привидение, — бесстрастным тоном произнёс Блэк.

Гермионе нечего было возразить. Он прав. Уизли обходили его стороной, Грюм велел Артуру за ним присматривать, даже Ремус ощущал себя при Блэке не в своей тарелке.

Ещё пару дней назад у Регулуса была семья, дом, будущее.

Она впервые задумалась, что он чувствует и как, наверное, презирает их — счастливых людей, отрывающихся на празднике. Не то чтобы она чувствовала себя на седьмом небе...

— Гермио-она, Рон повсюду тебя ищет! — сообщила запыхавшаяся Джинни, сунув голову в прорезь шатра. — Просил передать, что здесь Флетчер.

— Флетчер?!

— Да, говорю же тебе. Рон и Гарри сейчас с ним возле сарая папы. Идём!

Грейнджер поспешила за ней. Уже пробираясь сквозь толпу волшебников, она обернулась. Блэк держался за предплечье и, казалось, пропустил слова Уизли мимо ушей. Его дело.

Мозоль саднила, безжалостно напомнив о себе. Волосы Джинни мелькали впереди огненным пятном, она не стеснялась расталкивать локтями гостей. Гермиона не поспевала за ней. Слившаяся в поцелуе парочка недовольно окликнула её, когда она случайно задела их.

В этот миг нечто большое и серебристое пробило навес шатра. Грациозная поблёскивающая рысь приземлилась посреди площадки. Звуки смолкли. Фигуры танцующих застыли, и все лица обратились к патронусу. Он разинул пасть и голосом Кингсли громогласно сообщил:

— Министерство пало. Скримджер убит. Они уже близко.

Рысь повела ушами и рассыпалась к ногам волшебников снопом серебряных искр. Сообщение не требовалось повторять. Даже дядюшка Рона мигом протрезвел после грозного предупреждения. Гулкая тишина, продлившаяся несколько катастрофических секунд осознания произошедшего, взорвалась криками паники.

Первые хлопки аппарации означали только одно — чары, защищавшие «Нору», исчезли.

Гермиона, не чувствуя ног, кинулась в сторону гаража мистера Уизли.

Словно ниоткуда среди гостей появились Пожиратели смерти в устрашающих масках. Полетели заклинания.

— Рон! Гарри! — отчаянно позвала Гермиона.

Она увидела разрез шатра, кусочек чистого звёздного неба над крышей старенького одноэтажного строения на окраине сада и локоны ярко-рыжих волос Джинни. Ей навстречу устремились Рон и Гарри с волшебными палочками наготове.

Внезапно в проходе возникла фигура, облачённая в чёрную мантию. Гермиона остановилась. Она не смела окликнуть Гарри, привлечь к нему внимание врага.

Он был так далеко. Ей ни за что не добраться, не успеть…

Рядом рухнул замертво волшебник, что полчаса назад пытался познакомиться с «подругой великого Поттера».

— Бегите! — крикнул Люпин, поразив проклятием ближайшего к Поттеру Пожирателя смерти. — Немедленно!

— Нет, подождите! Гарри! — завопила Грейнджер, подхваченная людским потоком, и едва не угодила под луч заклинания. Она упала, выронив палочку, потянулась за ней, но кто-то перехватил её раньше, а потом рванул Гермиону за локоть.

— Отпусти меня! — взвизгнула она, столкнувшись с Блэком.

— Поздно.

Она опустила глаза на его руку. Рукав рубашки был закатан. Чёрная змея шевелилась на воспалённой коже предплечья Блэка, извивалась, беззвучно шипела.

Он понял, узнал о захвате Министерства мгновением раньше остальных. Метка ли подсказала ему, голос ли Волдеморта — неважно, но этого хватило, чтобы Регулус успел настичь Гермиону раньше её друзей. Краем уха она уловила звук аппарации и вся похолодела.

В последний миг она оглянулась на то место, где только что стояли Гарри, Рон и Джинни, но нашла там только трясущегося Флетчера.

Он лежал на земле и, прикрыв лысеющую макушку, во всё горло ревел:

— Пощадите!

Пространство схлопнулось.

Гермиона ощутила горько-солёный привкус во рту и решила, что прикусила губу до крови, но это была вода. Она стояла в ней по пояс. Низ платья моментально намок и почернел. Брызги остервенело летели в лицо. Волосы в одночасье прилипли ко лбу, щекам и шее. Тело налилось свинцом, голова кружилась до тошноты.

Гермиона едва не упала, но Регулус придержал её за талию.

— Г-где… где это мы? — задыхаясь, спросила Грейнджер.

Всё казалось ей размытым, замедленным. Тишину чётко очерченного в полутьме побережья нарушал шум шуршащей в морской пене гальки. Огни «Норы» исчезли без следа. Огромной круглой лампой в небе служила луна, подсвечивающая уносимые вдаль гребешки, взбиваемые ветром.

— Что ты наделал? Мои друзья остались там! — завопила Гермиона, глядя на волны, будто они знали дорогу к Гарри и Рону. — Возможно, им нужна помощь. Отдай палочку. Сейчас же!

— И не подумаю, — отозвался Регулус, с силой потянув Грейнджер к берегу.

Она вцепилась в его руку ногтями.

— Мы должны вернуться.

— Перестань вырываться!

— Гарри…

— Да очнись же ты! — встряхнув её за плечи, Регулус сорвался на крик. — Гарри убрался оттуда, аппарировал, если он не круглый дурак. Пожиратели появились в «Норе» из-за него, люди на празднике пострадали из-за него, и ты едва не умерла из-за него.

— Что ты наделал, что ты наделал… — беспомощно забормотала Гермиона.

— О, да-а, моему жуткому поступку нет оправдания! — выбравшись на берег, Блэк отпустил её и упёрся ладонями в замшелый валун — часть каменной насыпи бухты. — Всего-навсего спас тебе жизнь, но не волнуйся, больше подобного не случится.

Гермиона зажмурилась, но слёзы предательски хлынули из-под век. Чтобы Блэк не увидел их, она села на оплетённый корнями камень, сняла обувь и сделала вид, что осматривает натирающий задник туфли.

В голове было пусто. Ни одной дельной мысли. Всё это просто не могло происходить с ней. Горло сдавило рыданиями, и вдруг она почувствовала волну тёплого воздуха, прошедшую по ногам. Платье и сумочка на поясе стали сухими.

Гермиона встала и босиком направилась к Блэку. Он упрямо вглядывался в верхушки утёсов, словно ожидал найти там нечто важное, но над скалами виднелось только небо.

— Так лучше? — спросил Регулус.

Она шмыгнула носом.

— Лучше, но я могла бы справиться самостоятельно с помощью моей волшебной палочки, — голос с лихвой выдавал негодование Грейнджер. Гнев оказался столь же чистым и всепоглощающим чувством, как обида.

Регулус засмеялся, коротко и презрительно.

— Только вот незадача: у тебя её нет.

— Как ты вообще остался жив? — прошипела Гермиона, вытерев щёки тыльной стороной ладони. — Ты нарушил Непреложный обет!

— Барьер исчез, если ты до сих пор не заметила. Я обещал не пересекать его границы, а не торчать возле огородов целую вечность.

Грейнджер протопала мимо него к кромке воды. Они с Блэком погрузились в раздражённое молчание. В эту минуту она ненавидела его всей душой.

Где-то неподалёку хрустнула ветка. Гермиона обернулась, с абсурдной надеждой всматриваясь в полумрак. Ей отчаянно хотелось увидеть друзей.

В темноте на самом деле кто-то прятался. Однако не успела Гермиона опомниться, как Регулус нажал ей на плечо, заставив пригнуться к земле.

— Ни звука, — процедил он, вскинув палочку.

Шаги стали отчётливее, и вскоре луна выхватила силуэты на склоне.

У Гермионы и Регулуса была лишь одна палочка на двоих. Грейнджер нащупала на песке острый камень — какое-никакое оружие.

Она подняла взгляд и, к своему вящему ужасу, узнала освещённое бледным голубым светом лицо — лицо приближающейся к ним Беллатрисы Лестрейндж.

1) Говорящий Сверчок — персонаж из книги «Приключения Пиноккио», олицетворяющий собой совесть.

Вернуться к тексту

2) Елисейские поля — центральная улица Парижа; а согласно древнегреческим мифам Елисейские поля — место, куда попадают души смертных, которые хорошо зарекомендовали себя при жизни.

Вернуться к тексту

3) Персефона — богиня Подземного мира у древних греков, была похищена Аидом, который сделал её своей супругой и владычицей царства мёртвых. Одним из её символов считается цветущий мак.

Вернуться к тексту

4) Гурии — прекрасные девы, служащие, по Корану, наградой праведникам в раю.

Вернуться к тексту

5) В римской мифологии фурии — богини мести и угрызений совести, наказывающие человека за совершённые им грехи.

Вернуться к тексту