Время на моей стороне (джен)

Братец Жак, братец Жак,

Спишь ли ты? Спишь ли ты?

Звенит заутреня! Звенит заутреня!

— "Братец Жак"

Сириус наблюдал за самим собой прошлым, копошащимся возле водоёма. После нескольких безуспешных попыток поймать лягушку тому всё же удалось схватить амфибию, не рассчитавшую длину прыжка. Теперь Тупица держал лягушку на вытянутой руке, зажав лапку земноводного между большим и указательным пальцами.

— Рег, иди сюда, что покажу! — как в детстве. Не хватало только выпустить лягушку, когда младший брат приблизится и поднимет дикий крик. Иногда Сириус винил себя в том, что Регулус вырос таким нервным и брезгливым. Так пятилетний Рег не оценил когда-то устроенный братом жабий хор, а семилетний — лягушачий суд, учинённый Сириусом у пруда в доме деда… Вот и шестнадцатилетний Регулус пришёл в ужас от идеи пообедать пойманной амфибией.

— Брось, французы вообще считают лягушачьи лапки деликатесом, — сказал ему Сириус. — Их подавали на юбилее у Розье.

— Мы не французы и не Розье.

— Просто ты не голодный! Ты только посмотри на неё и представь, что перед тобой трансфигурированная курочка. На вкус ты их даже не отличишь, — Тупица любовно покачал лягушку в ладонях и запел: — Frère Jacques, Frère Jacques! Dormez-vous? Dormez-vous? Sonnez les matines! Sonnez les matines!

— Дурак, — с улыбкой бросил Регулус, зашагав к дому.

— Ding, dang, dong. Ding, dang, dong. Я тебе поймаю пару штук, братец! Приготовим их в медовой глазури.

Сириус проследил за братом из окна. Нужен подходящий момент, чтобы переговорить с ним и дать ему напиток. Подлить в бокал? В тарелку? Как лучше?

— Лучше всего сказать Регулусу всё как есть, — посоветовал Снейп, подкравшись сзади.

Сириус вздрогнул от неожиданности, придержав раздражённый вздох.

— Ты мои мысли читаешь? Признавайся!

— Читаю, конечно. Поэтому я всегда знал, что ты та ещё бестолочь.

Сириус погладил циферблат наручных часов. Под подушечками пальцев трещинка в стекле казалась огромной, а посмотришь — едва заметна.

— Знаю, — вздохнул Северус. — Тебе страшно давать Регулусу зелье, потому что оно может по-настоящему его убить. Терять родного человека больно, очень больно. Кровь — не вода. Ты можешь презирать его, винить, ругаться с ним и порой искренне считать, что ненавидишь, но когда наступает тот миг, тот самый ваш последний миг… Все брошенные сгоряча слова, все эмоции испаряются, остаётся только... Директор обычно говорит, что это ноющее чувство — любовь. Она пробивается в груди, как росток продирается через брусчатку в стыке. Ты не хочешь её. Зачем тебе этот цветущий сорняк? Но он уже здесь, — Снейп приложил руку к груди. — Увы.

— Кто это был? — шёпотом спросил потрясённый Сириус. — Кого ты потерял?

— Отца, — чуть помедлив, ответил Северус. — Он был магглом, работал на заводе по производству канатов в бедном квартале Коукворта. Хотя в той части Манчестера и нет других районов. Быть магглом очень непросто, знаешь ли, Блэк. Отец однажды разозлился из-за срыва сроков с отправкой партии канатов в Ливерпуль, кричал, кричал. Потом как треснул по стене и сломал себе пару пальцев. Если бы этого не видел сосед, то мама могла бы вылечить его с помощью Эпискеи, но Статут же… да, Статут о секретности. Отцу пришлось наложить гипс. А с ним как работать? Ты, поди, и не знаешь, что это такое — сидеть на кухне, когда все шкафы пустые? Или ходить в гипсе. За семь лет ни разу не видел на твоей морде даже приличной царапины, не то что в бинтах, под которыми всё чешется, а почесать не можешь. Ходишь обмотанный несколько дней, словно личинка веретенницы…

— Говоришь так, будто и сам ходил в этом гипсе.

— Да уж, пришлось. Я тогда в маггловской школе подрался с Джеймсом Ридом. Нам было по восемь, и он обозвал мою мать ведьмой Клути.⁽¹⁾

— Не везёт тебе на Джеймсов, — вполголоса заметил Сириус.

— Это точно.

— Слушай, Северус, я всё пытаюсь понять, что тебя держит в компании Эйвери и Мальсибера. После их жестокой шутки над Мэри Макдональд даже Регулус с ними не разговаривает, а ведь наши родители хорошо знакомы.

На лице Снейпа появилось выражение, которое с натяжкой можно было назвать улыбкой:

— Регулус влюблён в вашу Макдональд с третьего курса. А что до меня… Друг — не тот, кто хорошо относится ко всем, а тот, кто хорошо относится к тебе. Ты сам только недавно стал настоящим другом для Петтигрю, буквально пару дней назад.

Не все змеи ядовиты, но все больно кусаются. Снейп — не исключение. Сириус снова отвернулся к окну.

* * *

От голоса Мика Джаггера уже тошнило. Одни и те же песни на одних и тех же пластинках крутились по пятому кругу. Очередной мрачный трек, от которого хотелось выть, пить и ныть. В нынешних обстоятельствах Сириус жаждал позитива, подошла бы сопливая сказка о любви, романтика, баллада о мире во всём мире. Вот бы вернуться на часок-другой в свои десять лет и забыть о страданиях, отдохнуть мозгами. Но тот — прошлый Сириус — никак не мог наслушаться. Мерлин, ну какой же оболтус! Тупица ничего не предпринимал, ничего не делал, только убивался от чувства вины за смерть Пита, тщательно скрывая своё горе за маской шута.

Сириус проскользнул в спальню на третьем этаже и на всякий случай сел на пол так, чтобы за кроватью его не было видно, если кто-то решит заглянуть в комнату. За стеной, на которую он опирался спиной, сейчас торчал его брат. Живой Регулус.

В этот раз всё должно пройти без сучка и задоринки. Рита очухалась и набивалась сопровождать Сириуса, но Снейп её остановил.

— Не вмешивайся. Пусть сами между собой разберутся.

Скитер понятия не имела, что случилось в доме, пока она лежала на диване после приключения с дьявольскими силками, не слышала, как Сириус орал на Рега, проклинал, как накинулся на него с кулаками и даже смотреть на него не желал.

Раздался скрип двери, за стенкой послышались шаги, затем раздался хнычущий голос:

— Рег, поговори со мной. Я же помру от скуки. Она грызёт меня. Ты безжалостен — оставил меня внизу со Снейпом…

Сириус прикрыл глаза. Нет! Он не станет заставлять брата принять напиток живой смерти — решение за Регулусом, и Сириус будет его уважать. Это не уход от ответственности, это… другое. Он собирался доказать брату, что воспринимает его всерьёз.

Сириус стиснул кулаки, когда голоса в соседней комнате стали повышаться. Обстановка накалялась.

— Служка на побегушках у Волдеморта! Тупоголовый слизняк!

Нет, нет, нет! Бродяга затряс головой. Он так не думал. Его несло. Ему было больно и обидно, и он делал единственное, что умел в подобных ситуациях — причинял боль в ответ.

— Ты больше не брат мне.

Казалось, даже воздух зазвенел. Повисла тишина, как музыкальная цезура или пауза между ударами колокола. А это была классная задумка — начать песню со звона колокола, оглушительного боя, способного перекрыть даже раскаты грома. Тринадцати ударов бы хватило — на число дней, проведённых взаперти. Взять бы сейчас гитару… и сломать её о голову Тупицы, который кричал, что Регулус ему не брат, никто, маменькин сынок… Он был ослеплён своей ненавистью, он отказался выслушать родного человека.

— …ненавидь меня и дальше, если тебе так легче.

— И буду! До конца жизни!

Дверь хлопнула, топот ног прогремел в коридоре, отдаляясь. Не теряя больше ни минуты, Сириус поднялся с пола, залетел в соседнюю комнату и застыл на пороге, потому что впервые не понимал, как себя вести, что сказать. Регулус сидел на кровати и плакал. Его младший брат захлёбывался слезами, как будто его напугал тот жуткий змеемордый монстр из-под кровати, сел ему на грудь и надавил, мешая вздохнуть.

Регулус поднял на Сириуса блестящие глаза.

— Чего хотел? Есть что добавить?

— Рег… Ты простишь меня?

Не успел брат подобрать подходящий ответ, как Сириус в мгновение ока оказался возле него и крепко-крепко обнял. Плечи у обоих затряслись, всхлипы разодрали горло. Слёзы побежали из глаз, но Сириусу было плевать. Регулус вообще ничего не понимал, но не отталкивал. Почему?

— Я не хотел, — бормотал Сириус, уткнувшись носом куда-то в плечо Рега. — Не имел в виду…

— Ты вернулся, — в шоке прошептал тот. — Впервые после ссоры.

— Ага, но ты послушай...

— Я всё понимаю, правда.

— Нет, ни черта ты не понимаешь! Я не должен был говорить такое, не должен был бросать тебя на произвол судьбы… Ты заботился о нашей семье, всегда заботился…

Регулус подобрался.

— Я не ребёнок. Ты прав, ты не можешь водить меня за ручку и тыкать пальцем в прохожих, говоря: «Этот плохой колдун, а тот хороший».

Сириус замотал головой.

— Нет. Должен. Пусть не буквально, но… ты моя семья. Ты мне не враг. Ты мой брат, и я умру за тебя!

— Нет, я за тебя!

— О Мерлин! — рассмеялся Бродяга сквозь слёзы. — Даже тут мы спорим. Слушай, Рег, ты всегда будешь моим братом, даже если станешь кланяться волшебной ящерице…

Он потерял счёт времени, совершенно расклеился. Вот тебе и крутой парень! Какой из него Мародёр… Накопившееся напряжение сказывалось. Сириус чесал языком без умолку, превратившись из неспособной вымолвить и слово размазни в бесконтрольного болтуна. Регулус успокоился и теперь внимательно слушал, а рассказать требовалось многое. Рег не перебивал и как прилежный ученик на уроке кивал в нужный момент.

— Я не смог спасти Гилдероя, это было невозможно, — говорил Сириус и получал кивок, за который был безгранично благодарен младшему брату.

— Эммелина опять исчезла.

— Ты не виноват.

— И зелье профукал.

— Ничего страшного.

— Пит взял только одно печенье, я не мог это предусмотреть.

— Да, так и есть. Не мог.

Там где Сириус был слаб, плохо подкован, уязвим, брешь заполнял Регулус. Он находил нужные аргументы, оправдания, утешения. Наконец он попросил показать ему хроноворот.

— Не терпится взглянуть на эту магическую штуковину? — усмехнулся Сириус. — Он у Северуса. Надо бы забрать.

— У Северуса? Вы уже зовёте друг друга по имени?

— Ой, заткнись.

— Я рад, что вы нашли общий язык.

Сириус насупился. Признавать, что из Снейпа вышел ценный союзник... Этого только не хватало!

— Я не одобряю использование хроноворота, — с расстановкой сказал Регулус, — ты наломал дров, но я тебя не виню. Я бы поступил точно так же. Наверное.

— Наверное? — Сириус прижал ладонь к груди и демонстративно открыл рот в гротескном потрясении.

Брат улыбнулся.

— Я бы тысячу раз взвесил все за и против.

— Иногда промедление смерти подобно.

— Но не с хроноворотом в руках.

— Тоже верно!

— Итак, я правильно понял: ты видел меня мёртвым и уверен, что мою душу утащил грим? Извини, Сириус, но это звучит ещё более дико, чем то, что ты путешественник во времени. Хотя грима я недавно встретил.

Сириус изо всех сил постарался натурально удивиться.

— Да ты что?!

— Он нёс ботинки в зубах! Хорошо, что не белые тапочки. На этот раз я его хорошо рассмотрел. Весь всклокоченный. Зубы огроменные. Глаза красные! Шерсть мерцала! Из его груди шёл такой гул... голоса покойников, короче. Он дал мне бинты, а потом развернулся и убежал, пройдя через стену. Ты же знаешь, что нельзя брать то, что дают духи, а я взял. Рите нужна была повязка на голову.

Регулус стал мрачнее тучи. Он деловито кивнул своим мыслям.

— Уже третий раз за шесть дней я вижу потустороннего пса. Принял от него подношение. Кажется, до старости я не доживу.

— Чепуха! Мы обхитрим Смерть с помощью фокуса со временем.

Брат предпочёл сменить тему.

— Значит, зелье...

Сириус повеселел после услышанного.

— Я не шарю в зельеварении, пришлось довериться другим.

— Вот именно. Ты, Рита и Северус. Мне сложно это принять. Скорее уж вы друг другу горло перегрызёте, чем что-то вместе сварите, но в твои способности в зельеварении я верю ещё меньше, однако же напиток живой смерти откуда-то появился, — Регулус указал на пузырёк, за стеклянными стенками которого темнела блестящая чёрная жидкость.

Лицо Сириуса изменилось.

— Рег, я не поручусь, что это зелье приготовлено правильно.

— Оно выглядит, как в учебнике Бораго. Можно?

Сириус вложил пузырёк в протянутую ладонь брата. Тот вынул пробку и принюхался.

— Пахнет, как описано. А чем вы собрались меня возвращать из летаргического сна? Не припомню, чтобы вокруг дома росла рябина.

— Насчёт этого… — Сириус почесал затылок. — Мы сделали тоник из мандрагоры. Снейп там наплёл, что он даже лучше рябиновой настойки. А мандрагоры у нас были что надо — без прыщей, гладенькие! Мерлин, какие они были страшненькие, но я их быстро ножом отделал — и пикнуть не успели. Я был осторожен.

— А на мандрагорах было нечётное количество листьев? — напряжённо спросил Регулус.

Бродяга вытаращил глаза.

— Это тоже играет роль, да? Вообще, я не считал, но Северус…

Регулус перестал держать каменную мину, схватился за живот и закатился от хохота.

Сириус обомлел, открыв рот от легкомыслия родного брата. Он ему тут ужасы рассказывает, которые им довелось пережить в доме, а тот… тот просто ржёт, как единорог, переевший в лесу багульника.

— Ну ты и придурок, — буркнул Сириус.

— Ох, извини, не удержался. У тебя было такое сосредоточенное лицо, а это, согласись, для тебя редкость.

Регулус вытер слёзы, набежавшие от смеха, и Сириус невольно улыбнулся, глядя на него.

— Я выпью это, — сказал Регулус, сжав пузырёк в кулаке.

— Уверен?

— Да.

— На все сто?

Рег кивнул.

— Только дай мне минут пять, хочу попрощаться на всякий случай с Ритой и Северусом. Теми двумя — из моего времени.

Сириусу не нравился его настрой. Что значит «попрощаться»? Что ещё за случай такой — всякий?

Регулус вдруг потёр левое предплечье, что не осталось незамеченным.

— Болит? — хмуро осведомился Сириус. — Почему? Волдеморту от тебя что-то нужно? От других Пожирателей смерти? Он вызывает?

— Сириус, — Регулус перехватил его тяжёлый взгляд, — давай не будем заводиться снова. Не сейчас, пожалуйста. Мы всё обсудим позже, обещаю. Я расскажу дома… я хочу сказать — в Хогвартсе.

— Хорошо, дома так дома, — покладисто сказал Сириус.

— У тебя мои часы.

— А? Ну да, я снял их, когда…

— Я не имею ничего против. Они твои. Должны принадлежать тебе — так хотел папа. Но я поражён тем, что ты умудрился расколошматить циферблат за каких-то семь дней! Просто уму непостижимо!

— Мы же волшебники. Репаро — и фамильные часы станут как новенькие.

— Как но-овенькие? — скептично протянул Регулус. — Не все магические предметы можно починить заклинанием для второкурсников. Не мешало бы аккуратнее относиться к семейным реликвиям и к имуществу в целом.

— Тебе случайно не пора идти, мистер Филч-младший? — проворчал Сириус. — А то заладил как завхоз.

Регулус хмыкнул и пошёл к двери.

— Ты подождёшь меня здесь?

— Конечно.

— Я боюсь остаться в одиночестве. Ты же не дашь мне умереть, так ведь?

Сириус приложил все силы, чтобы ответить брату ободряющей улыбкой.

— Это же понарошку. Пока я рядом, ты не умрёшь, Регулус. Я клянусь!

* * *

— Десять, — сказал Северус, прислушиваясь к часам из холла. — Пора.

Бродяга взбодрился. Он взял бутылку с ярко-оранжевым тоником, со стороны напоминающим обыкновенный тыквенный сок. Сириус его ненавидел, а Регулус обожал — дескать, ещё в десятом веке Авиценна использовал напиток из тыквенной мякоти для профилактики ряда заболеваний. Даже к еде и напиткам младший брат имел особый подход: это вредно, а это полезно. Сириус всё делил на вкусно и невкусно и всё равно в компании Мародёров считался привередой. Питер, например, относился ко всему ещё проще: он делил всё на съедобное и несъедобное.

Снейп громко вздохнул.

— Никак не привыкну к творящемуся здесь безобразию. Мы порвали все временные нити, и добром это не кончится.

— Хватит брюзжать! — отрезал Сириус. — Пошли за моим братом.

Бездыханный Регулус — само по себе жуткое зрелище, но увидеть его снова лежащим на кровати, как покойник, оказалось тяжким испытанием. Сириус подошёл к нему и взял за руку. Холодная. Тепло покидало его. Жуткая иллюзия смерти.

— Помоги мне, — прокряхтел Снейп, приподняв голову Регулуса. — Перенесём его во флигель.

— Нет! Я хочу знать, получилось ли у нас задуманное, прямо сейчас. Пусть Регулус дойдёт туда на собственных ногах.

Сириус откупорил бутылёк с тоником из мандрагоры и поднёс горлышко к бледным губам брата. Наклонил бутыль, влил ему в рот немного жидкости апельсинового цвета, цвета солнца, жизни…

— Глотай, слышишь? — прошептал Сириус, стиснув пальцы Рега так сильно, что тому наверняка стало бы больно, будь он жив.

Снейп затаил дыхание.

Они оба ждали. Сириус неприязненно покосился на обнажившееся предплечье брата. Змея — часть Чёрной метки — не шевелилась. В Ордене говорили, что с её помощью Волдеморт призывает сторонников к себе, а если те не являются, то он их находит и наказывает. Было странно желать, чтобы Волдеморт их сейчас нашёл и забрал отсюда?

Из-за хмурого выражения лица Северуса он понял, что их мысли перекликаются, и сосредоточился на брате, не желая пропустить малейший подъём грудной клетки.

— Сколько времени нужно, чтобы твоё варево подействовало? — спросил Сириус всё тем же тихим голосом, как будто боялся разбудить Регулуса ото сна.

— Я… я не знаю.

— Что значит, ты не знаешь? А кто знает? — рассердился Блэк. — Слизнорт?

— Ага, сейчас пошлю ему сову за инструктажем, — прошипел Северус, в раздражении сжав волосы Регулуса на макушке.

— Ты оставишь моего брата лысым. Убери клешню.

— Эта, как ты выразился, клешня полночи держала то нож, то черпак, пока ты сопел рядом.

— Нож? Я нарезал всю мандрагору ещё в понедельник. У меня до сих пор мозоли на пальцах. Видишь?

— Не вижу.

— Тебе глаза протереть?

— Я в аду? — слабо спросил Регулус, облизав сухие губы. Его ресницы затрепетали. — Две гарпии сидят надо мной и беспрестанно щёлкают клювами у лица.

Облегчение обрушилось на Сириуса водопадом. Он радостно переглянулся со Снейпом, потом с широченной улыбкой посмотрел на жмурящегося Рега и ласково потрогал его лоб.

— Справедливости ради, клюв есть только у одного из нас. У меня нос как нос. Ну, ты как?

— Я не был мёртв, и жив я не был тоже.

— Ты это в какой-то книжке умной вычитал?

— Это Данте, — вставил Северус.

— Расскажете по дороге, — отмахнулся Сириус и легонько потряс Регулуса за плечо. — Добро пожаловать обратно в мир живых. Ты вернулся на борт нашего судна, братишка!

— Да-а, — протянул Северус, поднявшись. — Нас снова трое в этой дырявой лодке, не считая собаки.

1) Ведьма Клути — героиня британской сказки «Кожаный мешок». Она поселилась в деревне, жители которой стали быстро беднеть.

Вернуться к тексту