Кот-который-выжил (джен)

Глава 14. Под контролем.

Северус проснулся с первыми лучами солнца, чувствуя на груди какую-то тяжесть. Он осторожно приподнял голову.

Мальчишка не пошевелился.

Мальчишка... «Совсем еще ребенок», — подумал профессор. Лицо Гарри во сне казалось моложе, расправились морщины, собиравшиеся на лбу во время бодрствования. Для шестнадцатилетнего подростка он почти ничего не весил...

И что теперь с ним делать?

Когда Гарри, наконец, задремал, Снейп не нашел в себе смелости уйти, опасаясь, что разбудит его, вставая, или что Поттеру приснится новый кошмар. Когда профессор все же решил устроиться поудобнее и подвинулся на подушке, Гарри обхватил его руками, не позволяя уйти.

Это беспокоило.

Северус не знал, правильно ли он поступил. Но, серьезно — когда мальчишку в последний раз утешали после кошмара? Был ли вообще кто-нибудь, кто поддерживал Гарри после гибели родителей? Снейп сомневался.

Однако почему именно он, Северус Снейп, взял на себя этот труд, он — из всех людей, окружающих Поттера? Да, когда-то профессор давал клятву защищать Гарри, но не только обещание, данное Лили, заставляло его сейчас вести себя подобным образом. Мальчик действительно был ему дорог.

Когда, повернувшись спиной к своим наглым друзьям, тот подошел к зельевару, Северус почувствовал гордость за своего кота. Он знал, сколько смелости потребовалось от подростка, чтобы повести себя подобным образом перед друзьями, особенно по отношению к отвратительному профессору зелий!

Верность Гарри одновременно трогала и беспокоила. У мальчишки была неуместная привычка все принимать близко к сердцу, и это могло стать проблемой.

Конечно, Снейп напоил его зельями, позволяющими блокировать вторжение Волдеморта, но если эмоции будут слишком сильными, это не поможет.

Если правда то, что сказал Дамблдор, если видения мальчишки совпадают с моментами, когда Темный Лорд испытывает радость или ярость... У Гарри нет ни ненависти, ни жестокости, но он слишком чувствителен, когда речь заходит о доверии и привязанностях, безопасности и доброжелательности, о том, чего так не хватало в его короткой жизни.

Именно здесь мог снова открыться канал, связывающий Гарри и Волдеморта, если мальчик позволит новым непривычным чувствам себя захватить. Результат же может стать катастрофическим.

Да, нужно присматривать за Гарри, но следует так же не позволять ему слишком привязываться. От этого зависит жизнь их обоих.

И, безусловно, необходимо возобновить уроки окклюменции.

Профессор вздохнул. Слишком долгий предстоит день. Но разве другие дни были короче?

Снейп с удивлением заметил, что гладит мальчишку по волосам. Это вышло так просто, будто он всего лишь погладил кота.

Нехотя, Северус поднялся с кровати, не разбудив ребенка. Гарри почти ничего не весил, нужно кормить его как следует...

Определенно, первому готовить завтрак для них двоих выпало профессору.

Судя по тому, как крепко спал мальчишка, сегодня он до кастрюль не доберется.

Снейп улыбнулся про себя. Было бы любопытно посмотреть, как подросток справляется на кухне. Хорошо бы, чтобы любовь к рыбе была только у кота, а не у мальчишки.

Когда Гарри открыл глаза, то почувствовал себя отдохнувшим и успокоившимся, чего уже давно с ним не случалось. На самом деле, он вообще не помнил, чтобы так хорошо высыпался когда-либо.

Он со вкусом потянулся, продолжая улыбаться. Кровать была такой удобной!

Кровать? Какая кровать?

Он открыл глаза, — сознание все еще было как в тумане, — и попытался наощупь найти очки. Сквозь плотные шторы пробивался тонкий луч света, слегка освещая пустую комнату.

Поместье Снейпа. Он в мэноре, и...

Снейп... был здесь всю ночь.

Воспоминания стали постепенно возвращаться, и Гарри уткнулся головой в подушку. Снейп утешал его, обнимал и провел всю ночь с ним рядом. Мерлин.

Он не знал, что лучше: сразу умереть от стыда или позволить себе немного погреться в ощущении счастья, которое приходило при воспоминаниях о минувшей ночи. Такие же чувства он испытывал, когда был Шэди, но в этот раз... в этот раз было гораздо лучше.

И все же... Снейп? С ним-то что приключилось? Определенно, эпизод с упоминанием имени Шэди выбил их обоих из колеи...

Гарри уже не горел желанием побыстрее увидеться с этим человеком. Что тот о нем подумал? Накануне у Снейпа был такой усталый вид, и он серьезно просил не тревожить его без повода...

Чувство вины заполнило мальчика. Уже слишком поздно, чтобы в качестве извинения готовить завтрак. Лучше поскорее встать. Не стоит еще больше раздражать профессора, валяясь целый день в постели.

Гарри выскочил из кровати и торопливо начал надевать вещи, оставленные на стуле. На часах было всего десять, но вчера, когда он засыпал, пробило только девять.

Если, конечно, не учитывать кошмар.

Он распахнул шторы, кидая попутно взгляд на парк: под лучами солнца тот казался еще более пустым, чем в его воспоминаниях. Поместье Снейпа на самом деле было затеряно в какой-то глуши. Очень удобно для Пожирателя Смерти... или для шпиона.

Не теряя времени, Гарри направился в столовую. Как можно было ожидать, там никого не оказалось. Наверняка профессор позавтракал уже несколько часов назад.

Тем не менее, стол был накрыт. На тарелке ждала яичница с беконом, напротив стояли кувшинчики с молоком и фруктовым соком, лежали тосты и что-то, напоминающее йогурт. Видимо, Снейп не рискнул гадать на счет его предпочтений.

Гарри с большим энтузиазмом орудовал вилкой, расправляясь с яичницей, и с благодарностью думал о магии, сохранившей еду горячей. Наверняка ее приготовили несколько часов назад, а казалось, что она только что со сковородки.

Набив желудок, он не стал пробовать остальное и собирался убрать со стола, но посуда исчезла сама. Заинтригованный, мальчик сунулся в кухню: фрукты оказались в корзине, тарелка и стакан — в шкафу, на полу не было ни крошки.

«Интересно, а миссис Уизли знает такую бытовую магию?» — спросил он сам себя. Профессор зелий оказался полон неожиданных талантов! У них что, при поступлении в Пожиратели проходят специальный курс «бытовое волшебство для маньяков-волшебников»?

Гарри еле удержался от смеха, когда представил Снейпа и Люциуса Малфоя в фартуках, с большими деревянными половниками в руках, со вниманием выслушивающих советы от Волдеморта, облаченного в поварской колпак.

Если Снейп увидел бы эту картинку в его памяти, бежать было бы бесполезно, смерть пришла бы быстро.

Можно было не гадать, где сейчас профессор. И Гарри направился к лаборатории. С легким сердцем, он начал спускаться по каменной лестнице. Без сомнения, в человеческой форме делать это было куда как удобнее! Чем ближе он подходил, тем заметнее становился едкий запах кипящих зелий. Мальчик улыбнулся, если бы он только мог подумать, что наступит день, когда этот запах покажется ему успокаивающим...

Звякали флаконы, нож стучал по доске, нарезая корни. Все это заставило живо вспомнить нежность кошачьего свитера... Осталось только постучать в дверь, чтобы Снейп открыл. Все было отлично. Гарри преодолел последний метр и уже занес руку, чтобы постучать, но неожиданно небольшое пространство перед лестницей расширилось, дверь стала просто огромной...

Нет! Опять, ну это же смешно! Он ничего не сделал! Неужели у него совсем не выходит контролировать трансформацию?

Чувствуя себя жалким, он сел под дверью. Мяукнуть и позвать Снейпа? Дурацкая ситуация... Ну, в этот раз он, хотя бы, превратился одетым!

Пока он думал, дверь открылась, и Снейп посмотрел на него с насмешкой.

— Чем-то недовольны, мистер Поттер?

Кот протестующее мяукнул. Ничего смешного!

— Если бы я знал, открыл бы банку с тунцом, вместо того, чтобы готовить завтрак. Вы хотя бы нашли свою тарелку, Поттер? Или лучше сказать, вашу миску?

Кот не ответил, даже не посмотрел в его сторону, прошел мимо, задрав хвост, и уселся у камина.

Позади него негромко смеялся профессор.

— Хорошо, Гарри. Как ты? Ты поел? Зелья нужны?

Кот повернул голову и коротко мяукнул. Да, все хорошо, не считая самой ситуации.

— Прекрасно, — откликнулся профессор, глядя с усмешкой. — Значит, понятно с чего начать наш сегодняшний урок.

Гарри почувствовал неожиданно, что больше всего на свете ему хочется сейчас запрыгнуть на стол и перевернуть какие-нибудь зелья, просто ради удовольствия увидеть, как насмешка исчезнет с лица профессора.

Но момент раздражения быстро прошел.

— Погода хорошая, стоит прогуляться в парке. Смена обстановки пойдет тебе на пользу. Мы не будем отходить от дома, не стоит бессмысленно рисковать.

Не дожидаясь окончания речи, кот направился к лестнице и стал подниматься на своих четырех.

— Гарри! Я уже говорил тебе, что нужно беречь лапу! Мы займемся твоим плечом потом, ну а пока никаких дурацких игр снаружи! Не отходи от меня больше чем на метр. Никаких прыжков, никакой беготни. Ты все понял? — спросил Снейп своим лучшим профессорским тоном.

Кот нетерпеливо махнул хвостом и мигнул.

Раз так нужно... но он не какой-нибудь там щенок, чтобы крутиться у ног хозяина!

Когда Снейп открыл дверь, впустив солнце, коту пришлось бороться с сильным желанием умчаться в траву.

Воздух! После душной атмосферы мэнора и полумрака Гриммо, он почти забыл, как это — чувствовать ветер, запутавшийся в шерсти. Или треплющий волосы, без разницы.

Вынужденный перейти на бег, он последовал за Снейпом, обходящим дом. Узкая дорожка привела их к месту, скрытому деревьями, в нескольких десятках метров от мэнора.

— Это подойдет, — сказал Снейп, добравшись до свободного пространства. — Хорошо. Сейчас я хочу, чтобы ты сконцентрировался на этом месте. На деревьях, ветре, шуме, запахах. Попытайся почувствовать все окружающее, осознавая разницу между восприятием кота и человека. Ты должен идеально различать эти две формы.

Гарри понял. Он закрыл глаза на мгновение, чтобы сосредоточиться на запахах вокруг. Они были сильнее, гораздо насыщеннее и не смешивались, каждый из них воспринимался отдельно. Запах земли, перегноя, даже самого Снейпа...

Ветер вздыбил шерсть, подув с другой стороны, воздух коснулся кожи, там, где раньше только слегка ерошил волосы, земля под лапами казалась живой.

Он открыл глаза снова и встретился со спокойным взглядом профессора. Тот казался выше, конечно, но при этом можно было рассмотреть каждую черточку, каждую мелочь, каждую деталь на его руках, лице, даже то, как пульсирует вена на шее... Да, зрение значительно обострилось по сравнению с человеческим.

Через пару секунд Снейп заговорил.

— Также, как отличается твое восприятие окружающего, также и твой разум работает иначе, чем когда ты в человеческом обличие. И именно это не позволяет Темному Лорду тебя найти. Но, несмотря на разные формы, ты остаешься той же личностью...

Гарри почувствовал облегчение. Да, Шэди и он — одно и тоже, и Снейп это принял — по крайней мере, он так сказал.

— Я не анимаг, и не могу рассказать в деталях о том, как управлять превращением. Тем не менее, насколько я знаю, речь идет о точном образе, об определенной мысли, которая может помочь сконцентрироваться и направить желание. Что-то действительно сильное, что заставит тебя пожелать сменить форму. Почему бы тебе не попробовать сосредоточиться на каком-нибудь ощущении, которое ты можешь испытать только как человек? — предложил Снейп.

Это было не сложно. Лучшее ощущение в мире? Полет, конечно! Гарри так не хватало квиддича, и Молнии... Он мог бы летать в этом парке, чтобы потренироваться до начала года. Здесь, позади дома, почти касаясь верхушек деревьев, сжимая метлу, а ветер трепал бы его волосы...

Он выпал из мечты, осознав, что Снейп смотрит на него с легкой улыбкой на губах.

Довольной улыбкой.

Гарри поднял руку... да, руку, а не лапу! У него получилось!

— Мои поздравления, мистер Поттер, вы впервые превратились по собственному желанию!

Мальчик с благодарностью улыбнулся в ответ. Что-то ему подсказывало, что Снейп неспроста решил провести первый урок на свежем воздухе.

— А сейчас перейдем к обратной трансформации. Не торопись, подумай хорошенько над разницей в ощущениях и найди образ, который направит трансформацию, — напомнил профессор. Но его голос совершенно не походил на голос учителя зелий, который Гарри запомнил за все эти годы, этот голос принадлежал профессору, когда тот говорил с котом.

С Шэди. С чем ассоциируется Шэди? Камин, свитер, уют, зелья... Снейп. Человек, подаривший ему все это, позволивший почувствовать себя в безопасности впервые за столь долгое время.

Даже если прошлое никогда не вернется, воспоминания, связанные с обликом кота, навсегда останутся в его памяти — невероятно теплое чувство, что у него есть приют, есть его человек.

Да, Снейп представлял все, о чем он мог мечтать в форме кота.

Через мгновение Шэди глянул своими зелеными глазами на задумчивого и довольного профессора.

Снейп кивнул.

— Вижу, ты понял. Превосходно для первого раза. Не могу утверждать с уверенностью, что ты сможешь всегда контролировать трансформацию, и что тебя нельзя будет спровоцировать на нее — подобное требует умения и долгих тренировок, а тренироваться ты не любишь. Но, по крайней мере, теперь у тебя есть основа, ты знаешь, что именно нужно тренировать, и будешь это делать так часто, как получится.

Эта речь немного охладила пыл мальчика. Ясное дело, все получилось слишком легко. Та же история, что и со шрамом, которой появился без его желания и наделил его силами, о которых он не просил, и которые не мог контролировать.

По крайней мере, известно, откуда взялся шрам. Что же до умений анимага, у него не было ни малейшей идеи, откуда они возникли, и никто не удосужился ему объяснить.

Представив себя подростком, летящим на метле, он снова сменил форму. К его удивлению, это заняло больше времени и сил, чем в прошлый раз. Очевидно, раздражение не помогает процессу. Нужно очищать сознание, как для окклюменции.

Снейп, однако, одобрительно кивнул.

— Все хорошо, Гарри. Не расстраивайся, если не всегда будет легко. Со временем у тебя будет получаться без усилий, это только вопрос практики... мне кажется.

— Профессор... есть пара вещей, которые я не знаю о трансформации. Почему со мной это происходит? В смысле, я никогда не думал становиться... я не знал, что способен на такое, до вечера, когда дядя Вернон... и... ну... даже после того, я ничего не понимал. Может быть это как-то связано с Волдемортом? Какая-то ловушка, новая тактика...

Снейп пристально посмотрел на мальчика. На лице Гарри читалась тревога. На лбу собрались морщины, выдавая озабоченность.

Как давно он думает об этом? Неужели мальчик настолько привык жить в неизвестности, что происхождение сил заинтересовало его только сейчас?

Это был редкий случай, когда Снейп не знал, что ответить.

Рассказать всю правду, все, что передал ему Дамблдор, с риском напугать и встревожить разум мальчишки, сделав уязвимым для Волдеморта? Для ребенка, у которого не было воспоминаний о родителях, осознать, что он получил от них такой подарок, что они были рядом, — они и крестный, смерть которого мальчик все еще оплакивал...

Нет. Нельзя допустить подобное. Слишком рано, не сейчас...

Но он не мог оставить Гарри в полном неведении, тем более, что это определенно сказывалось на трансформации и губительно действовало на спокойствие духа мальчика, сколько бы там ни было этого спокойствия.

— Нет, — в конце концов, ответил Северус, — Волдеморт тут абсолютно ни при чем. Поверь мне, он не знает о твоих новых способностях, и он никогда бы не сделал тебе подобный подарок. А это действительно подарок, поверь, Гарри. Откуда бы ни взялся этот дар, он однажды уже сослужил тебе службу и еще не раз выручит. Это очень полезное умение...

— Я бы чувствовал себя спокойнее, если бы знал, откуда этот дар взялся, — вздохнул мальчик и спросил, скрепя сердце: — Может быть, это умение у меня всегда было, а я просто не знал? Как... парселтанг. Волдеморт сделал мне такой подарок, сам того не ведая.

Снейп кивнул. Гарри говорил разумные вещи.

— Правильно, но Темный лорд никогда не был анимагом. Твой отец и крестный, с другой стороны, были. Если ты и унаследовал этот дар, то от них.

«Не нужно уточнять, каким образом это произошло», — подумал учитель зелий.

— Профессор Дамблдор намерен выяснить, как все случилось, и займется поиском ответов, как только у него будет время. Нужно обязательно узнать правду, но по поводу этого вопроса мы спокойны, Гарри. И тебе не стоит волноваться.

Мальчик посмотрел ему в глаза и кивнул. Казалось, его плечи немного расправились.

А ведь еще несколько недель назад любой разговор с профессором зелий только еще больше раздул бы его подозрения.

Пришло время оценить пользу рыбы, которую он съел, будучи котом, и вечеров, проведенных перед камином.

Снейп сделал жест в сторону поместья.

— Не пора ли заняться твоей сломанной рукой?

Гарри поморщился.

— Да, наверное. Мне снился сон этой ночью... и в нем было мало приятного, — признался он.

— Догадываюсь, что так, — откликнулся Снейп. — Но с соответствующим зельем больно не будет. Если вдруг почувствуешь хоть малейшую боль, не нужно стесняться просить у меня зелья, Гарри, тебе пришлось пройти через тяжелое испытание, твое тело ослаблено трансформациями. Ты абсолютно точно должен набраться сил перед возвращением в школу.

Он спокойно зашагал к мэнору, точнее сказать, в лабораторию... «Интересно, профессор хоть иногда пользуется главным входом? — задумался Гарри. — Что-то сомнительно».

Опять в голову лезли мысли о происхождении мэнора, почему учитель зелий выбрал такой большой дом, и практически им не пользуется? Просто гордость? Или Снейп планировал обзавестись семьей?

Снова мальчик постеснялся спросить. Почему-то казалось, что ответ ему не понравится, и что профессор не обрадуется необходимости отвечать.

Они спустились по лестнице, ведущей в подземелье, и Гарри поймал себя на том, что следит за собой. Сейчас было бы не очень удачно превратиться, слишком обидно, да и Снейп расстроится...

И что же? Он здесь не для того, чтобы производить впечатление на профессора... ну разве что самую малость... Но только из гордости!

Он почувствовал испарения готовящихся зелий и зацепился за мысль остаться на двух ногах, с очками на носу.

Кстати, очки...

— Профессор, когда я превращаюсь в кота, сейчас, с новым очками, есть ли какая-то разница?

Снейп глянул на него, улыбаясь уголками губ.

— Хотите быть похожим на своего декана? Нет, Поттер, ваша форма зафиксировалась в первый раз, когда вы превратились, и больше не изменится. Так что никаких кругов вокруг глаз.

Гарри улыбнулся. Стоило признать, в этом было кое-что успокаивающее. Нет, он не хотел походить на МакГонагалл!

— Вообще-то, черный кот, который любит подземелья и зелья... скорее, я больше похож на вас, — пошутил мальчик.

Лицо профессора исказила гримаса. Ага, попал!

— Держите при себе свои скороспелые выводы, если не хотите закончить в качестве ингредиента, молодой человек. Когти и кошачьи глаза — важные элементы многих качественных зелий, вы не можете этого не знать, это было в программе четвертого курса! — откликнулся учитель.

Гарри насмешливо ухмыльнулся.

— Сядь здесь, — Снейп смягчил тон и показал на кресло.

Мальчик повиновался с некоторой боязнью и взял зелье, которое ему протянул профессор. Снова обезболивающее. Поттер проглотил его без размышлений. От одной мысли, что придется ломать кость, становилось дурно.

— Вы уже делали подобное? — спросил он, нервничая.

Снейп насмешливо поднял бровь.

— Ломал ли я кому-либо кости? Даже не сомневайся.

Гарри с трудом сглотнул.

— Все будет хорошо, — уверил его профессор мягким тоном. — Я использую заклинание, которое все сделает быстро и безболезненно. А не так как я делал на уроках зелий.

Гарри широко распахнул глаза. Такую шутку мог бы выдать он сам! Снейп только что пошутил, мало того, он посмеялся над собой!

Профессор мягко усмехнулся.

— Закройте рот, Поттер, пока мне пришла в голову идея протестировать на вас какое-нибудь зелье из тех, что вам так нравятся. И снимите футболку.

Мальчик захлопнул рот и принялся отчаянно искать, что бы такое ответить. Бесполезно. Он стянул футболку через голову, пытаясь не показать смущения. Быть разбитым Снейпом на собственном поле!

Тем временем профессор тихо проговаривал заклинания над его плечом. Наконец он отложил палочку и крепко взял его за руку.

— Готов, Гарри?

Мальчик кивнул, сжав зубы. Не подходящий момент для шуток...

Снейп нащупывал место, где кость срослась неправильно, а мальчику казалась, что рука стала чем-то мягким и бесформенным.

Без усилия профессор вдавил пальцы в плоть, крепко берясь за руку. Сухой хруст — и кость была сломана.

Услышав этот звук, подросток негромко вскрикнул.

— Гарри? — спросил профессор.

— Все в порядке... я... Этот звук, слишком впечатляющий.

Вспомнилось, что с почти таким же звуком кость сломалась и в первый раз.

Снейп нахмурился, но кивнул, снова пробормотал заклинания, направив их на больное плечо, после чего протянул мальчику зелья, которые тот проглотил без возражений.

— Завтра ты сможешь владеть рукой без проблем. А пока, я предпочел, чтобы ты не двигал ею. Неправильно сросшийся перелом непросто исправлять.

Гарри кивнул и натянул футболку обратно. После вчерашней сцены он не хотел оставаться полураздетый в том же самом кресле ни на секунду дольше необходимого. Он сделал движение подняться, но профессор остановил его знаком и сел в кресло напротив, повернувшись лицом.

Насмешливый вид сменился мрачным взглядом, улыбка испарилась.

— Гарри, нам нужно поговорить кое о чем.

Мальчик поерзал в кресле и махнул рукой.

— Что случилось в твоей семье этим летом? — спросил профессор как можно нейтральнее.

Подросток немедленно нахмурился.

— Не важно. Дамблдор сказал, что мне все равно не нужно туда возвращаться.

— Профессор Дамблдор. Нет, ты не вернешься туда. Но ты же понимаешь, что придется объяснять случившееся в Министерстве, да? И не только про это лето. Обо всем: как они относились к тебе все годы, с того момента, как ты у них появился, — спокойно объяснял Снейп.

Гарри смотрел на него, нахмурившись.

— Что вы можете об этом знать? Это не... это не то, что вы думаете.

— Возможно. Поэтому я и прошу, чтобы ты мне объяснил, — откликнулся профессор.

— Зачем? Почему вас это интересует — именно вас? — Гарри почувствовал, как в нем поднимается гнев. Что Снейп будет делать, когда вернется в Хогвартс, доложит обо всем Малфою и другим?

— Это как раз неважно. Важно, что ты сможешь рассказать людям из Министерства во время слушаний; мне кажется, тут могут быть проблемы.

— Я думал, вы использовали легилименцию на дяде Верноне, — отозвался Гарри. — Вы знаете все, что нужно знать, и даже сверх того, как мне кажется.

— Я очень далек от того, чтобы знать все, но того, что я видел, было достаточно, чтобы понять, насколько ошибочны были многие мои убеждения на твой счет. И не только мои. Я не могу допустить мысли, что Дамблдор знал, что происходило в этом доме. Почему ты не рассказал раньше, Гарри?

— С чего вдруг? Я должен был оставаться там из-за защиты от Волдеморта. Не имеет значения, что меня там ненавидят, магия все равно работала... До смерти Мардж, по крайней мере, — скрепя сердце выдавил мальчик. Смерть Мардж — да, тоже в какой-то степени из-за него...

— Почему они ненавидят тебя? — спокойно продолжил профессор.

— По тем же причинам, что и вы, вообще-то, — буркнул Гарри. — Из-за того, кто я, какой я — да не важно. Они никогда не хотели меня, их заставили меня взять. Я пытался — долго — вести себя так, как они хотели, но я не могу изменить то, кто я есть. Да и вряд ли бы это помогло. Они слишком меня ненавидят.

— Как бы то ни было, у них нет оправдания тому, что они сделала с тобой, Гарри. Никакого, — сурово сказал Снейп.

— Это... такое не часто происходило. Дядя Вернон действительно вышел из себя после смерти Мардж. Не знаю, о чем он на самом деле думал...

— Он хладнокровно избивал тебя в течении долгого времени. Это было жестоко, намеренно и несправедливо. Это не просто несчастный случай, который можно простить, Гарри, это чудовищно, и он должен за это ответить, — пытался объяснить Снейп. Мальчик, похоже, совсем не осознавал, насколько плохо к нему относились.

— Бесполезно, — ответил тот, заметно нервничая. — Я же не был его — ну, не знаю, — сыном или еще кем... Он растил меня все это время и на самом деле решил, что я убил Мардж.

Мальчик чувствовал разочарование. Снейп не хотел понимать... Просто Гарри не был частью их семьи, вот и все!

— Он избил ребенка почти до смерти. Ты можешь найти такому оправдание?

— Я не ребенок! — запротестовал Гарри. — Мне шестнадцать, и я никогда не был ребенком.

Он покраснел, фраза вылетела сама. Он не знал, почему такое сказал.

Но Снейп не смеялся, даже не повел бровью с иронией, продолжая смотреть прямо на него.

— Вот именно, Гарри, к тебе никогда не относились, как к ребенку, что очень печально. Пускай физические наказание начались позже, то, как тетя с дядей обращались с тобой, пока ты рос, не имеет ничего общего с тем, что должна давать нормальная семья: любовь, внимание и защиту.

— Они меня защищали, — прошептал Гарри.

— Да, в некоторой степени, они взяли тебя к себе. Но что до остального? Защитили ли они тебя от жестокости собственного сына, растили справедливо, уделяли внимание? Показывали свою привязанность?

Разговор был невероятно странным. Подобные вопросы — от Снейпа?

Но Гарри знал, что профессор прав, и нужно подготовиться к расспросам. С какой-то стороны, здесь, в своем кресле, со Снейпом, многие вещи воспринимались иначе. Дерсли не могли добраться до него. Даже их презрение и ненависть не волновали — когда профессор смотрел с таким спокойствием.

Так же он смотрел на своего кота, когда лечил его.

Не так уж сильно происходящее отличалось от того, что Гарри делал некоторое время назад, когда искал разницу между двумя состояниями. Снейп дал ему убежище, Дерсли тоже взяли его к себе; одно действие, и совершенно разные результаты.

— Нет, — наконец ответил он. — Нет, они никогда не показывали симпатии и не были ко мне внимательны. И уж точно не любили. До одиннадцати лет я жил в шкафу... и это не метафора, — добавил он, видя, как у профессора расширяются глаза.

— Шкаф под лестницей, я там спал. И там же меня запирали, когда не хотели видеть. Было не так уж плохо большую часть времени, но когда я заболевал или когда действительно хотелось выйти... это угнетало. Внутри нечего было делать, у меня не было игрушек, кроме старых, поломанных Дадли, но все равно нужно было быть внимательным, чтобы никто не заметил, что я играю... ну, в общем, это были выброшенные игрушки. Одежду я донашивал старую.

Он посмотрел на футболку, которая была на нем — на три размера больше, чем нужно, застиранная, одна из тех, что Дадли носил несколько лет назад, — и горько усмехнулся.

— Некоторые вещи не меняются. Но когда я получил письмо из Хогвартса... дядя переселил меня во вторую спальню Дадли. Боялся неприятностей, думаю.

— Они стали лучше тебя кормить? — спросил Снейп.

— Не то что бы. Я не задумывался, но каждое лето... была тенденция забывать, что мне тоже нужно есть.

Снейп смотрел на мальчика. Тот притянул ноги к телу, положил подбородок на колени и, казалось, затерялся в воспоминаниях. Профессор вздохнул. Ему не очень нравилось то, что предстояло сделать, но это было необходимо.

— Что касается твоего дяди, Гарри. Он всегда успокаивал нервы за твой счет, когда в мире шло что-то не так?

Мальчик поморщился.

— Да нет. То есть... случалось, конечно, если что-то происходило в доме, если Дадли делал какие-то глупости, виноватым естественно был я, — объяснил он.

Ну, конечно.

— Но он меня не бил, не так. Если он замахивался, я большей частью уворачивался. Несколько раз он брался за ремень... Но ничего такого не было, ничего, подобного тому, что произошло этим летом. Правда! — в его взгляде, обращенному к Снейпу, читалось чувство вины.

Учитель зелий сжал пальцами переносицу. Как объяснить мальчишке, что он не виноват в том зле, что творится в мире, и уж совсем не в ответе за то, что с ним приключилось.

— Гарри, ты думал о том, как бы твои родители восприняли такое отношение?

Мальчик распахнул глаза.

— Нет, не знаю, я ж их не помню, поэтому сложно представить.

— Думаешь, они относились бы к тебе так же, и это было бы справедливо? — продолжил профессор.

— Нет! Я не думаю, но это не... Послушайте, Дадли их сын, и они занимались им, слишком даже... они не злые сами по себе, просто я был им не нужен.

— И это нормально, так? — тихо спросил Снейп.

— Да! — воскликнул мальчик.

Гарри съежился еще больше, испытывая ярость. Он не хотел отвечать на этот вопрос. Снейп, что он будет делать со всей этой информацией? Не нужна его жалость!

Но профессор молчал, и когда мальчик, наконец, решился поднять глаза, то встретил взгляд, в котором не было ни жалости, ни насмешки. Только понимание и что-то напоминающее сожаление...

Они смотрели друг на друга будто целую вечность. Снейп молчал, но Гарри казалось, что его взгляд говорит. Нет, то, что случилось, отвратительно. Да, ты заслуживаешь иметь семью. Да, ты нормальный.

Прошло немало времени, прежде чем Гарри опустил глаза. Он чувствовал себя еще более уставшим, чем накануне вечером, а ведь день только начался.

— Много людей не видят и не увидят в тебе никого другого, кроме Мальчика-который-выжил, спасителя волшебного мира или сына своих родителей, — наконец произнес профессор, — Это тяжелая ноша, со всем, что из этого вытекает. Но что бы они ни думали, Гарри, это никак не определяет ни кто ты, ни чего ты стоишь. Несчастья, случившиеся с тобой, абсолютно незаслуженны. Я должен сказать, что наоборот... ты заслужил свою победу.

Гарри не был уверен, что понял то, что хотел ему сказать мужчина. Но это звучало правильно, почти как если бы отец разговаривал с сыном. Или — как поговорить с Дамблдором.

От этой мысли ему стало смешно.

Снейп взял на себя большую ответственность, занявшись им, и мальчик был очень благодарен. Но он не был настолько наивен, чтобы верить, что это сделано не по приказу директора. Впрочем, никто ему не запретит просто наслаждаться моментом.

Гарри посмотрела на профессора, и тот не отвел взгляд.

Если бы Сириус был здесь, чтобы поговорить, чтобы защитить...

Материнская защита пала. Никогда до этого мальчик не чувствовал себя настолько одиноким... Конечно, он бы принял с благодарностью любую поддержку — пускай только моральную — от кого-угодно, даже от Снейпа.

Особенно от Снейпа.

Гарри так устал, так хотел небольшой перерыв, отдохнуть чуть-чуть перед тем, как снова начать бороться, раз уж этого нельзя избежать...

Через секунду черный кот неловко спрыгнул с кресла, чтобы запрыгнуть на другое, стоящее напротив.

В его взгляде Человек в Черном читал нескрываемые отчаяние и надежду.

Лицо человека застыло, и он на секунду прикрыл глаза. Какую-то секунду кот думал, что тот прогонит его или, еще хуже, ударит, но рука, поднявшись, легко опустилась на его спину.

Человек в Черном открыл глаза и выглядел при этом столь же усталым, каким чувствовал себя Гарри. Осторожно он поднял кота и прижал к груди, обняв руками.

Бездумно кот положил голову ему на плечо и вздохнул.

Он заснул, и последней его мыслью, эхом звучащей в голове, было:

«Позволь мне верить в это... хотя бы недолго...»