Некромант Белого Альянса (джен)

Повозка, недовольно прыгая по редким неровностям на дороге, ведущей от столицы к родной деревне Ферира, тонула в неприятном давящем молчании. Все понимали, что кузнецу и его внучке тяжело возвращаться в то место, которое они называли своим домом, но которое сейчас превратилось в поле битвы монстров, пришедших с проклятых земель. Сковывающее волнение держало учеников в напряжении, Ферир и Стота изредка переглядывались, в их глазах читалось сомнение и страх, Банья неуверенно хлопала глазами, не зная, куда себя деть, Эсон же был погружен в мысли. Парень прекрасно понимал, что сейчас один из тех случаев, когда действовать придется по ситуации. И именно это понимание приводило его в ужас. Проведя шесть лет с Ферсой и Ригалом, молодой профессор привык заранее готовить пути отступления и планировать все возможные нюансы предстоящего путешествия. Сейчас же Эсон не мог наверняка сказать, где группе придется остановиться, где они смогут охотиться, если экспедиция затянется, и какими способностями придется воспользоваться, в случае неожиданной схватки. Но одно он не переставал говорить себе: «Это всего лишь прикрытие для моей настоящей цели, лишь легенда для достижения цели».

В молчании группа выехала к деревне.

— Мамочки! — закричала Стота.

— Боги, — с отчаянием в голосе проговорил себе под нос Ферир.

Дети обернулись на крик и замерли с открытыми ртами. Банья коротко ахнула и прикрыла лицо руками. Эсон вспомнил отчет стражи, в котором говорилось о пяти выживших семьях. Увидев своими глазами, во что превратилась территория вокруг, профессор понял, что это было настоящее чудо. В том месте, где некогда была деревня камня на камне не осталось, в буквальном смысле этого выражения. Все здания были снесены до основания, земля изрыта, словно взрывами огненной магии, деревья, поваленные заборы, тела людей и животных — все было оплавлено едкой кровью тварей из проклятых земель и растеклось ровными лужицами по темно-зеленой поверхности, некогда бывшей землей. Не так давно деревенские обитатели выращивали на своих огородах пищу для пропитания, но после произошедшего здесь не будет расти ни одно растение еще долгие десятилетия. Пока Эсон рассматривал руины, Ферир подъехал к небольшому серому холмику, заваленному землей.

— Подождите минуту, — скомандовал старик и слез с повозки.

Он направился к холмику, обошел его, аккуратно заглянув куда-то под его верхний слой и, вернувшись к повозке, рассказал.

— Как я и думал, та тварь, что свалилась на наш дом, выбралась. Так что до подвала ее дрянная кровь не дотекла. Можем остановиться тут.

— А это нормально? Вы будете в порядке? — с недоверием и беспокойством поинтересовалась Банья.

— Нет, дедушка прав, — ответила Стота, — это наш дом, пусть и только то, что от него осталось, но подвал довольно прочный, да и коня можно туда спустить. Это всяко лучше, чем ночевать под открытым небом. Да и собирать уцелевшее будет проще.

Эсон вопросительно посмотрел на старика, тот молча кивнул, подтверждая слова внучки.

— Тогда разгружаемся, — пожал плечами молодой профессор.

Как и говорила Стота, в подвал вел пологий спуск, по которому оказалось довольно удобно провести коня. Повозку же все равно пришлось оставить наверху. Несмотря на то, что у дома была снесена крыша и три стены, а внутри разбилось все, что могло разбиться, в подвале царил относительный порядок.

— У них железные нервы, — Банья подошла к Эсону, когда группа уже разложила вещи.

— Тяжело, наверное, видеть свой дом в таком состоянии, — кивнул молодой профессор.

Но как бы тяжело не было Стоте и Фериру, они старались не показывать этого, отвлекаясь от тяжелых мыслей работой. Печь в доме оказалась относительно целой, и в ней Стота не без помощи учеников готовила обед. Ферир тем временем собирал инструменты и старался привести кузню в рабочее состояние. Давалось это не просто — горн был разрушен, труба развалилась, большинство механизмов и узлов были повреждены. Однако уже к обеду кузнец довольно потирал руки, Фериру удалось заставить горн работать, хотя он все еще не понимал, зачем Эсону понадобилось что-либо ковать в подобных условиях.

— Впереди у нас десять дней, — начал молодой профессор, когда все пообедали, — за которые нам надо доказать Белой Академии, что от нас есть польза. Поэтому перед нами стоит длинный список задач, которые мы обсудили с профессором Баньей.

— Давай без вот этого всего, — недовольно перебила его смущенная столь формальным обращением девушка и продолжила. — Нам нужно потренироваться в алхимии, заклинаниях, собрать образцы и забрать отсюда все, что пригодится в столице.

Начинать пришлось с самого начала. После сражения монстров в оставшихся на месте деревни руинах не осталось никакой стеклянной или глиняной посуды. Первым делом Нат и Аспир отправились собирать песок. Возле шахты был глубокий ров, защищающий от дождя спуск к тоннелям, чтобы он хорошо задерживал влагу, но не сильно мешал работе, его когда-то давно наполнили песком. И пускай сейчас там было немало грязи, большую часть все еще можно было использовать. За три часа мальчишки прикатили две полные бочки важнейшего компонента.

Под руководством Баньи Елима и Стота отправились собирать ингредиенты. Сначала они также отправились к шахте, но уже ради мела, которого оказалось достаточно много запасено в бытовке шахтеров. Затем направились прямиком к границе с проклятой землей. Там Банью интересовали относительно молодые деревья, выросшие уже после войны с некромантами. С двумя помощницами она смогла дотащить до деревни десяток небольших стволов.

Пока все вокруг были заняты делами, Ферир не бездельничал. До самого вечера он рыл огромную яму. Куда меньше физических сил тратила Терна, которую сразу после обеда позвал за собой Эсон.

— Магия хороша тем, что с ней не нужна медицина, — начал молодой профессор, когда Терна села напротив него. — Но вместе с этим необходимо очень осторожно ей воздействовать, иначе вместо лекаря ты станешь убийцей.

После короткой лекции Эсон заставил Терну вспомнить все, что говорила ее учительница-алхимик про травы и то, как этими травами можно пользоваться. А после вытащил из кармана вырванный ранее корень и попросил заставить его расти.

Терна сосредоточенно взяла в руки корень и направила в него поток своей магии. Толстой струей мана окутала фрагмент растения, но ничего не произошло. Ученица попробовала усилить поток, но вовремя остановилась — корень под натиском ее маны начал сохнуть, и самые тонкие нити отвалились не в состоянии выдержать вмешательство.

— Осторожнее и тоньше, — посоветовал Эсон.

Уменьшение потока сделало свое дело, и Терна смогла почувствовать, даже увидеть, что у растения есть собственная мана, тусклая, едва заметная, готовая угаснуть от самого слабого вмешательства. Ученица попробовала коснуться структуры корня, но ее мана словно натянутая леска впилась в магическую структуру растения, продавила ее, словно мякоть гриба, прошла насквозь, разрезая корень на десятки быстро испаряющихся кусочков.

— Не могу, — тяжело выдохнув, простонала Терна.

— Все в порядке, — успокоил ее профессор, — отдохни пока. Пойми, мана — не только инструмент, но и ресурс, которым можно поделиться или направить в нужное русло.

После короткого перерыва Терна нашла выкорчеванный из земли крупный корень, раздробленный на десятки частей. Сначала она пыталась приблизиться к структуре корня и отпустить ману прямо возле него, но корень раз за разом сгорал или, еще хуже, ученица не сдерживалась и вновь разрубала растение. Затем она пыталась придать своей магии форму иглы, и это даже дало результат — теперь ее мана вгрызалась в корень и буквально разрывала его на части. Когда стемнело, на счету Терны была дюжина попыток, но все они не дали никакого эффекта. Совершенно измотанная, она кое-как добралась до стола, поужинала, совершенно не участвуя в разговорах, и провалилась в глубокий сон.

— Замучил ты ее, — отметил Банья, помогая Эсону донести Терну до кровати.

— Она упорная, скоро у нее все получится, — похвалил ученицу молодой профессор. — Вы, наверное, тоже устали, так что я подежурю до утра, а на завтра надо распланировать вахты, чтобы наш лагерь не оставался без присмотра. Может здесь когда-то и была деревня, но нет никаких гарантий, что сюда снова не придут монстры или кто хуже.

Вопреки опасениям Эсона, ночь прошла тихо, лишь однажды пробежало некрупное животное, продемонстрировав свой силуэт вдалеке, на дороге. Мягкий свет двух лун, пробивающийся через тонкие почти прозрачные облака, стачивал острые грани разрушенных домов, размывал торчащие осколки камней и бревен, оставшиеся от стен и крыш, скрывал в тенях изъеденные кровью монстров воронки на земле, заставляя забыть, что от деревни не осталось ничего кроме хаоса и разрушений. Легкая прохлада раннего лета приятно освежала, успокаивая мысли и притупляя бдительность. Обволакивающая тишина, не нарушаемая даже звуками животных, нагоняла приятное чувство одиночества, расслабляла тело и дарила покой.

Молодой профессор находился на той тонкой грани сна и бодрствования, когда человек все еще слышит и даже видит происходящее, но уже не способен ни двигаться, ни мыслить, но может наблюдать и, при необходимости, разбудить себя лишь от одного смутно различимого движения. Вопреки своим убеждениям, он позволил себе отдохнуть. За несколько часов до рассвета его сменил Ферир, и парень уснул, не двигаясь с места, прямо на тонкой, опирающейся одним концом на уцелевшую стену доске, некогда бывшей частью чердака.

С восходом солнца все уже были на ногах. Терна и Стота приготовили завтрак, а Банья объясняла Елиме основы очистки песка и получения стекла. А после утренней пищи закипела работа. Банья учила Стоту и своих учеников создавать стекло, объясняя принципы алхимии и исправляя неизбежные ошибки. Ферир также участвовал в выплавке стекла, но большую часть времени тратил на формирование колб и пробирок. Перед ними Эсон поставил непростую задачу — изготовить сотню различных приборов.

Сам же молодой профессор обучал Елиму контролировать огонь. Они сидели вместе с остальными возле горна, но занимались тем, что поддерживали жар, используя ману. Поначалу, как и Терна, Елима с трудом контролировала пламя, оно то затухало, то взрывалось снопами раскаленных искр, норовя ожечь людей. Но спустя час и два перерыва Елима обуздала огненную стихию и сумела потоком маны удерживать пламя даже когда угли выгорели. К середине дня Эсон признал, что теперь его ученица вполне может самостоятельно осваивать управление пламенем. Также он объяснил, на какие нюансы ей стоит обратить внимание, чтобы управление огнем было похоже на полноценные заклинания магов огня.

Вопреки сомнениям Ферира и протестам Стоты, полторы сотни склянок были готовы еще до обеда. В девять пар рук процесс не занял много времени, а ученики белой академии схватывали все на лету и уже после первых попыток активно помогали Фериру.

— А теперь потренируемся в бою, — ошарашил всех Эсон после обеда.

Первой вызвалась Елима. Ученица сосредоточилась, покрывая руки пламенем, и быстро рванула к своему учителю. За полметра до Эсона она коротко замахнулась и ударила воздух, выпуская из руки струю пламени. Вращающийся вихрь огня уверенно вытянулся в сторону молодого профессора, разнося по округе обжигающий жар.

— Неплохо, — Эсон вытянул перед собой руку, создавая едва ощутимый барьер из маны, — очень неплохо.

Следующими на поединок вышли Аспир и Сумле. Два воина, делающие упор на владение мечом и щитом рассчитывали, что пропитав валявшиеся рядом палки своей маной, они сумеют достать профессора. Аспир выбыл после первого выпада, — он потерял равновесие, подставил корпус под удар и упал, выронив свое оружие. Эсон без раздумий схватил палку и ударил Сумле рассекающим ударом сверху вниз. Сумле выставил блок, будучи в полной уверенности, что учитель не сумеет достать до него. Но оружие Эсона, столкнувшись с блоком, переломилось в месте удара и больно стукнуло ученика по затылку.

— Да как так?! — мальчишка был ошарашен произошедшим.

— В реальном бою ни один воин не захочет лишиться своего оружия без весомой причины. Но если удерживать ману лишь в половине лезвия, то на границе, где она исчезает, даже самую прочную сталь может разрезать противник с классом. Так что, если он без шлема, то можно поразить его таким варварским способом, — пояснил Эсон.

Нат не продержался на ногах и минуты. Используя лук, он рассчитывал поразить своего учителя тремя быстрыми выстрелами и ловкой подсечкой, в момент, когда тот будет уворачиваться. Но молодой профессор поднял облако пыли, в котором было невозможно что-либо увидеть. Нат не растерялся, он выпустил вокруг себя одну за другой три тонких быстро расширяющихся сферы, которые сталкивались с телом учителя и пропадали, давая знать, где он находится. Выстрелы по этому ориентиру даже принесли результат, — Эсон подпрыгнул, уворачиваясь от стрел, но Нат не продолжил атаку. Вместо этого он замер, совершенно не реагируя на оказавшегося рядом профессора.

— Что случилось? — удивился Эсон, помогая своему ученику подняться.

— Простите, профессор, — Нат все еще не мог придти в себя, — когда вы подняли пыль и я захотел вас найти, у меня появился навык, «Слабый радар».

— Не может быть! — вразнобой закричали ученики.

— Молодец, — улыбнулся Эсон, — теперь тренируй его, пока есть такая возможность.

— А у меня так получится? — Елима отошла назад, создавая в руке столб пламени.

Секунду у нее ничего не получалось. Она создала столб пламени выше и горячее, подпитывая его своей маной, стараясь слить магию со стихией. А затем пламя резко потухло. Елима опустилась на колени с разочарованным взглядом.

— Не отчаивайся, — подошла к ней Банья, стараясь приободрить, — у тебя все получится.

— У меня уже получилось, — недовольно прошипела Елима и прочитала описание навыка, — [Огненное зачарование. Уровень 1. Позволяет наделять огненной стихией небольшие объекты.] Почему не огненные копья или что-нибудь, чем владеют настоящие маги огня?!

Эсон подошел к разочарованной ученице и поднял ее на ноги, наклонился к уху и прошептал слова, от которых глаза Елимы сначала расширились от удивления, а затем на лице появилась довольная улыбка.

— Но сначала учись зачаровывать камни, — строго приказал профессор.

Сражение со Стотой для Эсона оказалось сложнее остальных. Внучка Ферира ловко владела мечом, своевременно наполняя его маной или опустошая ее, чтобы эффективно блокировать атаки профессора и не тратить слишком много сил на них. Кроме того она пропускала ману через свое тело, повышая свою скорость и выносливость, не позволяя оппоненту закончить все одним ударом. Обменявшись со Стотой дюжиной ударов, Эсон разорвал дистанцию. Палка в его руках загорелась тусклым бордовым пламенем, и профессор пошел на сближение. В метре от Стоты палка вспыхнула яркой ослепительной вспышкой, и внучка кузнеца тут же оказалась на земле, пропустив подсечку.

— Это не честно! — возмутилась она.

— Запомните, — вполне серьезно обратился Эсон ко всем, — честность, равные условия, договоренности и прочие условности никогда не помогут вам выжить в бою. Используйте каждую возможность, чтобы победить. Для таких, как мы, это единственный способ выжить. Пусть приемы и кажутся грязными или бесчестными, в бою есть только две стороны — те, кто погиб, и те, кто остался жив.

Молодой профессор протянул руку Стоте, помогая подняться. Та схватилась правой рукой за предплечье Эсона, а левой быстрым движением кинула ему в глаза пыль, резким движением поднялась, утягивая парня вниз, и со всей силы ударила ему промеж ног, заставляя опуститься на землю.

— Как-то так, учитель? — ехидно спросила она.