Черный Принц. Наперекор судьбе (джен)

Я моргнул несколько раз, пытаясь отогнать морок. Этого просто не могло быть. Не могло, и все. Но факт оставался фактом: локон волос никуда не исчезал, все так же невесомо лежал у меня в ладони. Я закрыл глаза, стараясь взять себя в руки и мыслить по возможности здраво. Так, что мы имеем? Локон никак не мог появиться на кошке до исчезновения отца. Серебряный ошейник Азарика надела на Принцессу в прошлое воскресенье. Значит, этот вариант надо исключить. Да и вообще, это же полный абсурд — отец исчез несколько месяцев назад! Что еще? Самое простое: возможно, я ошибаюсь, и это вовсе не его волосы, а, скажем, мои. Мы ведь так похожи.

Я вновь стал тщательно изучать свою находку. Волос за волосом. Наконец поднес его к лицу и вдохнул едва уловимый запах... Сомнений не было, это были именно волосы лорда Эварда. Значит, оставалось только одно: как бы фантастически это ни звучало, но Принцессе удалось сделать то, над чем я бился все эти месяцы: найти дорогу к своему хозяину. А он послал мне неоспоримый знак того, что все еще жив.

Осторожно приподняв кошку, я вгляделся в ее зрачки. Мне не приходилось использовать легилименцию на животных, но сейчас я был готов на что угодно, лишь бы понять, как ей удалось проникнуть за Врата. Медленно, очень медленно узкий зрачок стал расширяться, и передо мной возникло бескрайнее поле, заросшее серебристой травой. Больше ничего. Внезапно яростная головная боль пронзила мои виски, и на краткий миг я увидел лицо отца. Он улыбнулся и кивнул. Невероятная сила выбросила меня прочь из этого призрачного мира, и я оказался полулежащим на диване в гостиной. Кто-то настойчиво дергал меня за руку.

— Хозяин Северус! Очнитесь, сэр! — Винзор обеспокоенно теребил рукав моей мантии. — Вам нельзя идти по тропе детей Бастет! Это опасно, сэр! Очень опасно!

— Что ты знаешь об этом? Говори! — с трудом приподнявшись, я схватил его за руку.

— Дети Бастет могут видеть любовь, сэр, — не слишком связно начал он. — И если она настоящая, всегда помогут. Только это так редко бывает, сэр. Но хозяин Эвард очень любил вас и маленькую хозяйку, вот и сумел призвать Принцессу, чтобы передать вам знак того, что он жив и ждет вас. Он знает, как вам больно, и хочет немного утешить.

— Но как она попала к нему? Это ведь просто кошка!

— Что значит просто кошка? Не бывает просто кошек, сэр! — удивился Винзор. — Дети Бастет — совершенно особенные существа, не похожие на остальных обитателей этого мира. Они ходят своими тропами, сокрытыми от всех остальных. Люди думают, что они проводники Смерти, но это совсем не так. Они покровители жизни, семьи, любви. Я же говорил — если любовь сильна, они всегда найдут к ней дорогу. А Принцесса принадлежит лорду Эварду. Она сама выбрала его хозяином и, конечно, нашла его.

— Но он же за Гранью! Он практически умер! — выкрикнул я и схватился руками за голову.

Боль никак не хотела уходить.

— Я ничего не знаю про Грань, сэр. Но хозяин жив, — уверенно ответил Винзор. — Иначе Принцесса не смогла бы вернуться назад, а последовала за ним. Она не может общаться с мертвыми и возвращаться потом в мир живых. Она должна выбрать одну дорогу. Либо жизнь, либо смерть. Это все, что я знаю, сэр. Так говорят предания наших предков. Они всегда преклонялись перед детьми Бастет.

— Да. Спасибо тебе, Винзор. Ты очень помог. А сейчас принеси мне зелье от головной боли, пожалуйста. Я никак не могу собраться с мыслями.

— Да, сэр. Сейчас.

С сухим хлопком он исчез и уже через минуту появился вновь и протянул мне флакон. И, чуть поколебавшись, маленький сверток белого шелка.

— Сэр, я взял на себя смелость и принес вот это. Лорд Эвард всегда хранил это в своей комнате. Я думаю, он был бы рад получить от вас весточку так же, как передал свою. С вашего позволения, сэр.

Эльф смущенно замолчал и, не дожидаясь моего ответа, испарился.

Я осторожно развернул мягкую ткань. В ней, связанные серебряной нитью, лежали два локона. Угольно-черный и светлый, золотистый. Мой и Азарики. Сглотнув колючий ком в горле, я крепко привязал этот ответный дар к ошейнику Принцессы.

— Отнеси ему, — вглядываясь в таинственно мерцающие глаза кошки, попросил я. — И передай, чтобы еще немного подождал. Я все равно его вытащу.

В тот день возиться с охранной системой у меня уже не было ни сил, ни особого желания. Да это казалось теперь не таким уж и важным. Захватив с собой недостающие ингредиенты для антидота и просто закрыв кабинет на ключ, убедившись, что Люпин уложил все еще не пришедшего в себя Блэка в одной из гостевых спален, я протянул ему пергамент:

— Здесь подробное описание занятий по укреплению ментальных щитов. Это очень важно, Ремус. Прочитай и попробуй повторить все до моего возвращения. Если будет что-то непонятно — объясню, когда вернусь.

Люпин кивнул. Он выглядел не менее изможденным, чем Блэк, так что я решил дать ему возможность отдохнуть и не углубляться пока в тонкости ментальной магии. К тому же я и сам мало на что был способен в тот момент. Оставалось только попрощаться с оборотнем и вернуться в Хогвартс.

В следующий раз посетить мэнор я смог только на выходных. И первое, что сделал, это бросился на поиски кошки. Она сейчас волновала меня гораздо больше гостей. Но, к глубокому разочарованию, в мэноре ее не оказалось. По словам дворецкого, она не появлялась со вчерашнего дня. Что ж, Принцесса и раньше могла по несколько дней гулять неизвестно где, а в свете последних открытий я примерно представлял, где именно, и от всей души хотел, чтобы ей это удалось. Все-таки для запертого между мирами узника даже такой необычный посетитель дорогого стоил.

Приказав домовикам сообщить мне, как только она появится, в любое время дня и ночи, я направился в гостевые комнаты. Люпин встретил меня, сидя в кресле у постели Блэка. Сириус был в сознании, но, судя по мертвенной бледности, еще не до конца оправился после своего внезапного недомогания.

— Здравствуй, Северус, — оборотень поднялся на ноги и улыбнулся. — Как хорошо, что ты пришел. Я уже стал волноваться, хотел послать Патронуса, но потом передумал, это могло быть небезопасным. Неизвестно, с кем ты был в тот момент. Как там дела?

— Привет, Люпин. Очень умно с твоей стороны, — хмыкнул я, устраиваясь в соседнем кресле.

Блэк продолжал хранить молчание, не сводя с меня пристального взгляда. Что ж, его подозрения вполне можно было понять.

— Как ты себя чувствуешь, Блэк?

Я решил обратиться к нему первым, все же мое положение хозяина дома обязывало. Но Бродяга вполне ожидаемо не оценил этот благородный порыв.

— Зачем? — проигнорировав мой вопрос, глухо спросил он. — Зачем ты мне помогаешь?

— А что, много было желающих? — мне стало даже смешно. — Что-то я не увидел очереди твоих бывших друзей для выполнения этой благородной миссии, Блэк. Разве что Люпин. Только и ему теперь помощь нужна. Кое-кто вплотную занялся его поисками.

Это было правдой. Накануне я получил тайное послание от Фенрира: селение оборотней посетили странные люди и настоятельно выспрашивали о Люпине. Грейбек был уверен, что их послал сам Дамблдор. Он просил меня передать его непутевому волчонку, чтобы тот сидел, поджав хвост, и не высовывался.

— И ты им сказал? — зло сверкнул глазами Бродяга. — Признавайся, Снейп, сейчас за нами придут?

— Да, я решил тебя подлечить, чтобы не пришлось тащить волоком в Азкабан, — совершенно серьезно кивнул я. — Ты как, сам дойдешь? Тут недалеко.

— Северус, прекрати! Ты видишь, он еще не пришел в себя! — встрял в нашу занимательную беседу Ремус.

— Даже не надейся, Снейп, я не настолько слаб, чтобы не размазать тебя по стенке! — не обращая внимания на лучшего друга, процедил Блэк, выхватывая из-под подушки волшебную палочку, судя по всему, принадлежащую Люпину. Не знаю, на что там у него могло хватить сил, вот только он вряд ли смог бы предпринять хоть что-нибудь прямо у меня в мэноре. Так что я только устроился поудобней в ожидании представления, даже не потрудившись извлечь волшебную палочку. Вот только никакого нападения не произошло.

— Прекрати! — неожиданно резко выкрикнул оборотень, молниеносно выхватывая артефакт из рук Бродяги. — У тебя совесть есть? Он спрятал нас в своём доме, когда нам было просто некуда идти! Если бы не Северус, ты бы уже давно вернулся в свою камеру, а я занял бы соседнюю! Неужели у тебя совсем нет чувства благодарности?! Да если бы не он, я и на свидание к тебе вряд ли бы пошел, если уж на то пошло! Я же рассказывал тебе!

— Но зачем?! Зачем ему это?! Я не понимаю! Он же всегда был нашим врагом! Он ненавидел нас! И было, между прочим, за что! Ты забыл? Мы же чуть не убили его ещё в школе! И он ничего не делает просто так, это у него в крови! — проорал Блэк в лицо Люпина.

Что ж, судя по голосу, он, похоже, шёл на поправку.

— О да. Я надеюсь со временем получить миллионы семейства Блэк. Ах, твои счета заблокированы? Надо же, как я просчитался, — не преминул вставить реплику я. — Ты не находишь, что это просто глупо, блохастый?

— Зачем тебе это надо? Я не верю в твою благотворительность, Снейп. Меня предали все! Все, кроме Рема. И тут появляешься ты и неизвестно зачем прячешь нас в этом доме. Просто по доброте душевной? Так не бывает. Что тебе надо?!

Разговор становился все более забавным. Самое смешное, что я и сам себе не смог бы объяснить, почему без тени сомнений притащил эту парочку в родительский дом. Возможно, отчасти дело было в том, что Блэк пострадал от того же человека, что и я. И тоже по причине собственной глупости. Да, он стоял по другую сторону баррикад, но в итоге оказался там же, где и я — в Азкабане. Без суда и следствия. По мановению пальца Дамблдора. К тому же, и это тоже подтолкнуло меня к решению, оказывается, я давно перерос детскую неприязнь, не покидавшую меня все школьные годы. В какой-то момент от пылкой ненависти осталось лишь раздражение, а потом и оно сошло на нет. Нет, я не воспылал к Бродяге братской любовью, но и неприязни он тоже не вызывал. В мире было достаточно зла, и вражда с Мародерами казалась теперь слишком мелкой и незначительной по сравнению со всем, что мне довелось пережить за прошедшие годы.

Но как объяснить все эти туманные мотивы воинственно настроенному Блэку? У меня, честно говоря, не было никакого желания оправдываться перед ним. Да и с какой стати? Он находился в моем доме, под моей защитой, а я еще должен был доказывать, что я не верблюд! Идиотское положение. Правда, существовала одна вещь, которая когда-то заставила меня посмотреть на Бродягу с другой стороны. И которая не требовала никаких пояснений. Я хранил ее как память в своем кабинете в Хогвартсе и, предчувствуя нелегкий разговор, захватил с собой.

— Я ничего не хочу тебе доказывать, не хочешь верить — не верь, это твое право, — как можно спокойнее произнес я, глядя в глаза привставшему на постели Блэку. — Может быть, тебя это хоть немного утешит, но мне все же есть за что тебя благодарить. А я не люблю оставаться в долгу. Ни перед кем. Такое объяснение тебя устроит?

С этими словами я вынул из кармана маленькую записку, которую когда-то передала мне Петуния вместе со всеми моими письмами, хранившимися у Лили. Маленькая записка, переданная Блэком. Мое последнее письмо.

Бродяга недоверчиво взял клочок бумаги из моих рук и быстро прочел те несколько строк, что я доверил ему. По-моему, он не сразу понял, что за письмо я ему передал. Но через минуту до него все же дошло. Он покраснел и смущенно вернул мне послание.

— Но ведь это такая малость... — растерянно пробормотал он. — Я тогда подумал, что ты не стал бы просить меня по пустякам и вряд ли стал бы лгать Лили...

— Да, малость. И я не смог помочь. Но ты все же передал его. И возможно, она не презирала меня до конца своих дней, раз сохранила мое последнее письмо. Это дорогого стоит, Блэк. Для меня.

Воцарилось молчание. Больше мне особо нечего было сказать. Блэк явно колебался, сразу поверить мне он не мог, но мое признание все же смогло пробить брешь в его ненависти. Люпин выглядел задумчивым, подробностей тех событий он не мог знать, но, по-моему, сделал правильные выводы. Вообще, в последнее время он очень переменился, стал более рассудительным и осторожным. Повлияло ли на него разочарование в директоре или общение с Грейбеком — я не знал. Вероятно, все понемногу. Во всяком случае, он больше не вызывал брезгливой жалости, как тогда, на дороге. С ним вполне можно было общаться.

— Скоро полнолуние, Ремус, — я решил перевести разговор на другую тему, чтобы дать возможность Бродяге все хорошо обдумать. — Ты можешь остаться здесь, парк мэнора достаточно обширен, а периметр под надежной защитой. К тому же у меня есть аконитовое зелье. Ты будешь безопасен, не сможешь выбраться и навредить. Домовиков я предупрежу. Но если решишь вернуться на время в стаю — твое право, только захвати вот это, — я достал из внутреннего кармана флакон и протянул ему. — Если тебя вызовут и возникнет малейшее подозрение, что тебя могут напоить Сывороткой правды, немедленно прими пару капель. Да, и еще: ты делаешь упражнения, о которых я тебе говорил в прошлый раз?

— Да, Сев. Вот только сомневаюсь в успехе, у меня совсем нет в этом опыта.

— Я позже проверю. Нам повезло, что ты оборотень: в разум магических существ нелегко проникать. Даже без ментальных щитов. Но все же стоит перестраховаться, директор может быть очень настойчивым. Не прекращай занятий, это очень важно. Для всех нас.

— Конечно. Я понимаю, — он поднялся и подошел к окну; уже совсем стемнело, стоял ясный вечер, и Луна, почти достигшая всей полноты своего сияния, поднималась над горизонтом. — Я, пожалуй, вернусь в селение, Сев. Мое исчезновение уже заметили, как ты говорил. Долгое отсутствие породит еще больше подозрений.

— Как знаешь, — я поднялся вслед за ним.

Больше меня здесь сегодня ничего не держало, все, что хотел, я сказал, так что был уже готов отправиться в Хогвартс, как вдруг в комнате появился старик Лаэрт, левитирующий огромный поднос с закусками и пыльной бутылкой старого эльфийского. Водрузив свою ношу на прикроватную тумбочку, он повернулся ко мне.

— Нельзя покидать дом, не пригубив с дорогими гостями вина, хозяин Северус! Это нарушение закона гостеприимства. Лорд Эвард был бы очень недоволен вашим поведением, молодой хозяин! — прошамкало это древнее существо, погрозило мне пальцем и с громким хлопком исчезло.

Я от изумления открыл рот: наши домовики никогда еще не позволяли себе порицать мои действия, и вдруг такая проповедь. Видя мое недоумение, Блэк оглушительно расхохотался.

— А я думал, только старый Кричер умеет строить хозяев! Но, оказывается, он совсем не одинок, у тебя есть свой цербер. Вот же старый пройдоха! Хотя он абсолютно прав, ты что, хотел уйти и не налить всем по стаканчику? Жмот!

— А ты уверен, что в твоем состоянии вообще можно пить? — кисло поинтересовался я и принялся разливать драгоценную жидкость по бокалам. Вино в огнях свечей переливалось жидким рубином.

Блэк шумно принюхался и сглотнул.

— Эльфийское? Мне? Нельзя? Ты издеваешься, Снейп! Я пять лет в завязке, конечно, мне сейчас все можно!

— Это даже полезно. Для пищеварения, — вставил свои пять кнатов Люпин и потянулся за бокалом.

— Вот именно! Слышал? Наливай полнее, не жадничай!

Стояла глубокая ночь. Мы, не торопясь, допивали четвертую бутылку вина, сидя прямо на ковре в гостевой спальне. Почему-то перейти в столовую и сесть за стол никому из нас так и не пришло в голову. Как бы там ни было, но закон гостеприимства был соблюден в должной мере. Я внезапно задумался: а что бы сказал блистательный лорд Принц, если бы увидел меня сейчас пьющим столетнее вино из его запасов в компании беглого преступника и оборотня, прямо на полу, как нищий из подворотни. Скорее всего, съязвил бы, что всегда ужасался моим плебейским манерам, а потом уселся бы рядом и заказал эльфам следующую бутылку. Мерлин, как бы мне хотелось, чтобы так и было!

Усилием воли взяв себя в руки, я отогнал слезы, уже подступившие к глазам, и посмотрел на своих собутыльников. Люпин почти дремал, опершись спиной о кресло, а Блэк азартно живописал, как ему удалось пройти мимо охранников в Азкабане:

— Значит, ползу я вдоль стены и вдруг вижу — впереди решетка, толстая, в два пальца толщиной. Почти до пола, только внизу просвет, сантиметров двадцать, не больше. Ну, думаю, все! Вот почему я в волкодава оборачиваюсь? Был бы болонкой — мухой бы проскочил! Но делать нечего, лезу, сначала голову протиснул, потом весь бок о выступающий штырь ободрал, и вдруг...

В самый драматический момент рассказа дверь спальни с шумом отворилась. На пороге стояла Азарика, облаченная в длинную ночную рубашку. Она сердито сдвинула тонкие брови и всхлипнула:

— Я тебя жду, жду, а ты здесь! Ты меня даже на ночь не поцеловал! И сказку не прочитал! И без меня в мэнор вернулся! Так нечестно, Северус!

— Я не знал, что так задержусь, маленькая моя. Прости, — самым жалким образом пробормотал я. Было действительно стыдно.

"Сижу, как законченный алкоголик, на полу, а она там не спит, меня ждет. Свинья, честное слово".

— В следующий раз бери меня с собой! — тоном, не терпящим возражения, приказала моя маленькая принцесса и, обойдя поднос, плюхнулась ко мне на колени. — А завтра с тебя две сказки, хорошо?

— Кто это, Снейп?! — почему-то шепотом переспросил Блэк и, потянувшись, кончиками пальцев погладил растрепанные волосы Азарики, как будто хотел убедиться, что она настоящая. — Где ты взял эту фею?

И только в тот момент до меня наконец дошло, в каком положении мы оказались. Все эти годы я тщательно скрывал мою девочку от посторонних глаз. О ее существовании знали только Дурсли, но на них можно было полностью положиться. Слишком многое связывало нас: по существу, они были самыми близкими мне людьми. Но теперь все летело псу под хвост. Вернее, оборотню и анимагу. В буквальном смысле этого слова.

Оставив вопрос Сириуса без ответа, я незаметно нащупал в рукаве волшебную палочку. Единственным выходом из создавшейся ситуации было немедленно наложить Обливиэйт на ничего не подозревающих гостей. Головную боль, сопровождающую насильственное стирание памяти, легко можно было бы списать на банальное похмелье. Так что мой коварный план был вполне осуществим. Внутренне сжавшись, я приготовился к броску. Важно было застать обоих врасплох и не напугать ребенка.