Черный Принц. Наперекор судьбе (джен)

Водрузив котел на стол, я огляделся. Лаборатория тонула в полумраке, освещенным был только стол, на котором я и собирался священнодействовать. Со всеми вытекающими. Мерлин, только бы получилось!

Еще накануне я приволок из мэнора поисковой кристалл и очень тщательно осмотрел лабораторию. Все "следилки" были на месте. В принципе, для их поиска кристалл был мне ни к чему, но надо было отыграть точно по заранее придуманному сценарию. Очень тщательно я заплел все стены лаборатории охранными чарами. Большинство "глазков" директора должны были, по моим расчетам, ослепнуть. Кроме одного. В самом углу. Он был очень тщательно укрыт в щели под самым потолком, и я действительно вполне мог пропустить его.

Итак. Амортенция. Не самое простое зелье, но и не настолько сложное, чтобы его не мог сварить ученик шестого курса. При условии, конечно, что он хоть иногда слушал учителя. Ничего особенного. Только вот то зелье, которое я собирался приготовить, мало напоминало классический рецепт. Прежде всего, его концентрация была увеличена в пять раз. Критическая, между прочим, цифра. Еще немного загустить, и взрыва было никак не избежать. Но в разбавленном виде эта микстурка не могла бы послужить моим целям, так что я пошел на сознательный риск. Да и ингредиенты несколько отличались от классических — для этого пришлось залезть в запасы деда и откупорить бутыль со столетним экстрактом желчи дракона, но цель стоила того.

На приготовление основы ушло почти два часа. Я действовал преувеличенно тщательно, поминутно сверялся с записями и даже бормотал под нос. Скорее всего, со стороны все это смотрелось глупо — но очень загадочно. Наконец я отставил котел, поставил его в угол лаборатории и накрыл маскирующими чарами. Через сорок часов можно было продолжить этот эксперимент. По правде говоря, мне уже самому было интересно, что получится в конечном счете. Кроме испарений... И я отправился спать, прикрепив предварительно на дверь сигнальные чары.

За завтраком я несколько раз ловил на себе задумчивый взгляд Дамблдора. Он был молчалив, но то же самое можно было сказать и о предыдущем ужине — в последнее время у господина директора было не лучшее настроение. Но все же я был почти уверен, что он заглотил наживку. Вот только удастся ли подсечь эту осторожную рыбку, зависело от крепости моей нервной системы. А с этим были явные проблемы.

Весь следующий день я был как на иголках.

"Получится или нет?" — постоянно звенело у меня в голове, так что уже к вечеру я заработал стойкую мигрень.

На уроках меня постоянно все раздражало: пронырливые ученики, недосушенные травы для зелья, сквозняк, гуляющий по коридорам, и даже добродушная улыбка Флитвика за ужином. Я старался держать себя в руках, но все равно сорвался и, совершенно незаслуженно, наорал на Розье. Хорошо хоть это произошло уже в гостиной, так что свидетелями моей вспышки стали только змееныши. Самое скверное — мой спонтанный гнев вовсе не удивил их, как будто это было самым обычным делом.

Я даже задумался, а не слишком ли я усердствую, изображая из себя строгого учителя. Превращаться в неуравновешенного неврастеника мне вовсе не хотелось. Но это был явно неподходящий день для размышлений, так что я решил оставить это все на потом и загнал всех в дуэльный зал. Мне надо было спустить пар, да и слизеринцам — тоже. Дружной гурьбой они двинулись к залу. Розье шел последним, так что не было ничего странного в том, что у дверей я похлопал его по спине. Чтобы придать ускорения, а вовсе не с целью извиниться! Но мальчишка почему-то обернулся и улыбнулся, разом погасив угли раздражения, тлевшие во мне весь день.

Надо сказать, что жесткие методы, которые я перенял у Фенрира, начали приносить свои плоды: ученики уже не дышали как загнанные лошади после первого круга разминки, в прыжках появилась определенная легкость, а у некоторых даже грациозность. Они, по-моему, уже сами начали получать удовольствие от физических нагрузок. Само собой это не могло ни сказаться и на магической части занятий. Боевые чары требовали скорости движений и полной концентрации, поединок при этом чем-то напоминал танец. Гораздо легче исполнять его, когда ты не задыхаешься от напряжения.

Решив про себя непременно поблагодарить Фенрира при следующей встрече за прекрасную идею, я отпустил вымотанных до предела, но довольных слизеринцев по спальням. Да и сам направился к себе, нужно было отдохнуть — завтра мой опыт с Амортенцией должен был подойти к концу.

Но у самого входа в мои апартаменты меня ждала неожиданная задержка в лице трех балбесов с третьего и четвертого курсов. Братья Седрик и Уилфред Скотт и их кузен Генри Варр. Мальчишки всегда были неразлучны и предпочитали держаться в отдалении от других. В этом не было ничего враждебного или высокомерного, нет, просто им хватало общества друг друга. Никаких особых проблем с ними пока не было, ко мне они относились чуть настороженно и до сих пор не обращались, но приказы выполняли, дисциплину не нарушали, и в свете всего навалившегося на меня в последнее время меня такой порядок вещей вполне устраивал. Словом — вполне приличные дети.

Так что их пребывание под дверью моего кабинета в столь неурочный час меня несколько удивило.

— Сэр... — завидев меня, Уилфред подался чуть вперед. — Простите, сэр, мы...

Он замялся, и я переспросил:

— Да, мистер Скотт? Вы что-то хотели?

Краем глаза я заметил, как Варр что-то тщательно прячет у себя за спиной.

Братья переглянулись, и Седрик неуверенно спросил:

— Сэр, мы подумали... Вам ведь нужны магические существа для ингредиентов? Мы тут нашли...

Что именно они нашли, он не уточнил, так что моя не в меру бурная фантазия сразу нарисовала картины, одна страшнее другой.

— Что вы нашли? — как можно спокойнее поинтересовался я и машинально извлек из кармана волшебную палочку.

— Вот, сэр! — Варр вытащил из-за спины небольшое ведро и гордо продемонстрировал мне. В ведре плескалась мутная зеленоватая вода, сквозь которую виднелось что-то светлое, но в полумраке коридора невозможно было рассмотреть, что именно.

— В кабинет, живо! — резко приказал я и распахнул дверь.

Переступив порог, я сразу отобрал у мальчишек их ношу и осторожно водрузил ее на журнальный столик. При ярком освещении оказалось, что в воде плавает маленькое уродливое существо бледно-зеленого цвета, шерсти на нем не было, только на голове виднелись пучки длинных белых волос.

— Это гриндилоу, сэр. Мы нашли его у самого берега, он в корнях дерева запутался...

— Мы подумали, что если его без воды нести, он может испортиться, вот Седрик и трансфигурировал ведро из камня...

— Сэр, ведь правда его пальцы — ценный ингредиент? А он совсем свежий, вы не думайте...

Пока я в изумлении пялился на нежданный подарок, мальчишки заговорили все разом, перебивая друг друга. Они явно гордились собой и ждали от меня слов одобрения. Представив себя отламывающим пальцы у трупика, я передернулся от отвращения — все-таки даже у опытного зельевара могут быть свои остатки брезгливости, ничего не поделаешь — и повернулся к мальчишкам:

— Что значит свежий? Вы убили его?

— Нет, сэр! — глаза учеников округлились, и они отрицательно замотали головами. — Он был уже мертвым, мы его палкой потыкали, потом ведром вместе с водой зачерпнули!

— Но он совсем не вонял — значит, свежий, — добавил от себя самый младший, Уилфред.

— Тогда ладно, — кивнул я и поднял ведро с целью отнести подарок в лабораторию. — Спасибо, но впредь я бы не хотел, чтобы вы лазили в воду. Это может быть опасно. Да и дохлые существа не стоит таскать в школу, все может...

Что, собственно, может, договорить я не успел — с тихим щелчком ведро исчезло, и в моих руках оказался маленький шершавый камешек; вода выплеснулась на пол, окатив мои ноги до самых колен, а тело несчастного гридилоу плюхнулось на мои туфли. И... быстро поползло вверх по ногам и скрылось под мантией, издавая пронзительный визг.

Мальчишки в испуге отпрянули в стороны, а я, как полный кретин, стал срывать с себя мантию, сопровождая свои действия словами, уж точно не предназначенными для детских ушей. Ощущения были ну очень неприятные. Мягко говоря...

Наконец мне удалось сбросить мешавшую одежду и ухватить гриндилоу за шкирку. Он мгновенно затих, свесил лапки и уставился на меня огромными ярко-голубыми глазами, казавшимися инородными на уродливой клыкастой мордочке.

— Он живой, сэр! — восхищенно сообщил мне Уилфред.

— Спасибо, я заметил, — сухо кивнул я и переспросил: — Так кто из вас трансфигурировал ведро? Вы, Седрик, я правильно запомнил?

— Да, сэр, — тот сделал робкий шаг ко мне и опустил голову. — Простите, сэр, я не хотел.

— Очень на это надеюсь. Даю вам неделю на повторение темы трансформации неживое в неживое. Потом продемонстрируете мне свои умения. И пеняйте на себя, если не будет держаться меньше шести часов. Месяц котлы будете чистить. Это понятно?

— Да, сэр.

— На этом — все. Вы можете идти.

Я оглядел притихших пацанов, и мне стало их немного жаль, ведь старались, порадовать решили, а тут такое.

— Мне очень приятно, что вы решили сделать мне такой без сомнения ценный подарок, я ценю ваше внимание, но прошу больше думать о собственной безопасности. Надеюсь, теперь вы поняли, как коварны могут быть магические, да и не магические, существа.

— Да, сэр, — разом повеселели слизеринцы и, переглянувшись, вытолкнули вперед Генри.

— Сэр, а вы не могли бы, в порядке исключения, взять нас на факультатив по Боевой магии? Мы будем очень стараться, честное слово!

И посмотрел на меня совершенно щенячьими глазками. Его родственники тоже состроили самые умилительные физиономии, на которые были способны.

Мерлин, все-таки Слизерин, всегда Слизерин. Хотя подкупить учителя при помощи дохлого гриндилоу! Как мило. Надо же до такого додуматься. Я покачал головой и строго, насколько смог, конечно, уж слишком комичной была ситуация, произнес:

— Факультатив только для старшеклассников. С пятого курса. Правила для всех одинаковые. Вы еще не готовы к таким нагрузкам. Но... — тут я подержал паузу, а пацаны как по команде затаили дыхание. — Я поговорю со старостой, чтобы они проводили занятия с первого по четвертый класс. Думаю, это вполне можно устроить. Можете передать остальным. Это понятно? Не задерживаю!

Старостам не повредит больше уделять внимания младшим курсам, да и повторять основы. Заодно у всех меньше времени на шалости будет. Так что этим спонтанным решением я убивал двух зайцев.

— Спасибо, сэр! — мальчишки, радостно улыбаясь, направились к двери.

У самого порога Варр обернулся и робко переспросил:

— А вы теперь его убьете, сэр?

— Нет, — заверил я его, — гриндилоу очень редкие животные. Их нельзя убивать. Не волнуйтесь, Генри, я сам выпущу его на волю.

— Спасибо, сэр! — просиял Варр, и я наконец остался один.

Если не считать, разумеется, повисшего в моих руках найденыша.

При ближайшем рассмотрении гриндилоу показался совсем крохотным. Это наверняка был детеныш, довольно упитанный и даже, можно сказать, ухоженный, насколько это можно было определить. Во всяком случае, его шерстка, а вернее, самые настоящие волосы были ровно обрезаны, а на шее виднелся тонкий ярко-зеленый ошейник. Малыш был явно домашним. Значит, при исходе русалок из Черного озера его либо бросили, либо просто потеряли. В любом случае он не привык добывать себе пропитание самостоятельно. Насколько я помнил, русалки использовали гриндилоу как собак для охраны жилища. И относились к ним соответственно, так что одомашненные особи полностью теряли охотничьи инстинкты. Да уж, теперь один Мерлин знает, что я должен делать с такой болонкой. Выбросить его в опустевшее озеро означало обречь его на верную гибель.

Как будто подслушав мои мысли, гриндилоу тоненько заскулил и, извернувшись, ухватился тоненькими пальцами за край моего манжета.

— Да не выброшу я тебя! — непонятно зачем вслух произнес я и, перехватив мокрое тельце поудобнее, трансфигурировал тот самый камень в объемный аквариум. Наполнил его водой и осторожно опустил гриндилоу на дно его временного жилища — — Посиди пока тут, завтра в мэнор тебя отправлю, а там можно и Морскому царю подкинуть. Пусть он ломает голову, что с тобой делать. А пока чтобы тихо сидел! Ты меня понял?

Не ясно, дошло ли до гриндилоу хоть слово из моего проникновенного монолога, подозреваю, что — нет. Он уютно свернулся калачиком на дне аквариума и лишь посверкивал своими невероятными глазищами. Убедившись, что никуда смываться он пока не собирается, я направился в ванную.

Хотелось смыть с себя тревоги дня, а заодно и запах тины, которой я основательно пропах. Набрав ванну, я с наслаждением погрузился в теплую воду. Хотелось просто лежать и ничего не делать. Мерлин, как же я устал! Устал от вечного напряжения, от страха, что у меня ничего не получится. Утешало только одно — осталось совсем немного. Неделя от силы, и я смогу спасти отца. Или присоединюсь к нему там, за туманной Гранью. Последнего мне вовсе не хотелось, но надо быть готовым к любому исходу событий.

Мои размышления были прерваны самым неприятным способом — раздался непонятный звон, истошный визг, переходящий в утробное рычание, и возмущенный голос, явно принадлежащий Дамблдору:

— Это еще что такое? Отстань, мерзкая тварь! Сгинь!

Для того, чтобы выбраться из ванной и натянуть на себя халат, мне понадобилась минута, не больше. Рывком открыв дверь, я замер на пороге, не зная, плакать или смеяться:

Посреди кабинета стоял почтенный директор Хогвартса и пытался что-то вырвать из своей всклокоченной седой бороды. Воспользоваться палочкой в таком положении он не мог — агрессор, вцепившийся в его волосы, находился практически под его подбородком, и риск задеть себя заклятием был слишком велик. Гриндилоу же — а что это был именно он, я понял сразу по оглушительному визгу — не собирался покидать свое укрытие.

Позволив себе еще минуту полюбоваться на мучения высокого начальства, я спокойно произнес:

— Я сейчас помогу вам, профессор. Не двигайтесь. И поосторожнее — вы можете повредить ему пальцы!

И, протянув руку, осторожно обхватил маленькое тельце.

— Спокойно, спокойно. Это не враг! Отпусти его, малыш, ну, давай же!

Надо сказать, что я был вовсе не уверен, что найденыш меня послушает, и, действуя чисто интуитивно, осторожно погладил гриндилоу по мокрым волосам. К моему невероятному облегчению, тот сразу же отпустил бороду профессора. Слава Мерлину! Все-таки очень не хотелось бы причинять боль такой крохе по милости Дамблдора. Но теперь сомнений не оставалось — гриндилоу признал меня своим хозяином. И с этим фактом еще предстояло что-то решать в будущем. Еще раз ласково погладив светлые волоски, я осторожно положил его назад в аквариум

— Где ты взял это чудовище? Что за страсть к уродам?

Директор все еще пылал праведным гневом. Хотя если разобраться, виноват в происшествии был он один — ворвался без приглашения и сунул нос в аквариум — иначе малыш просто не допрыгнул бы до его бороды. Кто ему виноват? Но уточнять эти детали я не стал, просто пожал плечами.

— Ученики подарили. На ингредиенты.

— Вот и использовал бы по назначению! Никогда не замечал в тебе лишней сентиментальности...

Он вдруг замолк посреди фразы и в немом изумлении уставился на мою руку. Я тоже оглядел рукав камзола, пытаясь определить, что же так поразило Дамблдора. На первый взгляд там не было ничего особенного — ткань была чуть влажной от воды, стекавшей с гриндилоу, а у самого манжета прилип его длинный светлый волос. К еще большему моему изумлению, директор снял его и внимательно осмотрел со всех сторон. Потом усмехнулся, брезгливо смахнул волос с пальцев и насмешливо произнес:

— Ты не перестаешь изумлять меня, Северус. Вот уж никак не предполагал, что можно испытывать теплые чувства к такому мерзкому созданию. Ты что, и в постель его к себе пускаешь? Как котенка?

— В постель?!

Я даже не знал, что ответить на подобное заявление. Но мое замешательство, похоже, окончательно привело Альбуса в хорошее расположение духа.

— Да ладно тебе. У всех свои предпочтения в выборе домашних питомцев. Не смущайся.

Он выдал свою знаменитую отеческую улыбку и продолжил уже более деловым тоном:

— Я вообще зашел по делу, мой мальчик. Ты давно не видел Римуса?

Я ответил, что со дня суда мне везло и я не встречал бывшего однокурсника. Альбус, казалось, был удовлетворен моим ответом. Немного посетовав на выбор Люпина, он не стал задерживаться и покинул кабинет. Было абсолютно ясно, что его визит не связан с беспокойством о беглом оборотне. Не в этот раз. Этот была самая настоящая разведка. Он просто хотел выяснить, что я скрываю от его пытливых глаз. Все шло по плану. Я был уверен, что это был не последний визит и завтра нечто подобное может повториться. Вот только эпизод с волосом гриндилоу был совершенно непонятен. Почему его так поразила эта мелочь?

Я ломал голову над этим вопросом весь оставшийся вечер. Все было настолько странным, что никаких идей в голову не приходило. Меня осенило далеко за полночь, когда я уже решил плюнуть на эту головоломку, оставив ее решение до утра.

Белый волос в постели! Мерлин, как просто! Блондинки в моей постели! Не было никаких сложных следящих чар, которые мне не удалось обнаружить! Старому интригану кто-то принес волос Азарики, оставшийся на моей подушке — девочка слишком часто засыпала рядом со мной. Скорее всего, это была кошка Филча, несколько раз проникавшая в мои апартаменты, пока я не перекрыл ее доступ, больше некому. Директор попытался выяснит, кому принадлежал волос, и, скорее всего, потерпел фиаско. Вряд ли он проверял его на принадлежность магическим существам или эльфам. А теперь он думает, что нашел причину своей неудачи — я окончательно рехнулся и сплю с гриндилоу в обнимку! Именно этим можно было объяснить и его изумление, и резко улучшившееся настроение. Альбус, как и я, не любил не решенные загадки.

Не удержавшись, я громко рассмеялся и с облегчением выдохнул: спасибо неугомонным слизеринцам! Одной проблемой меньше.