Черный Принц. Наперекор судьбе (джен)

Насильно стереть память безоружным людям, которые к тому же гости в твоем доме — не слишком благородный поступок. Да что там говорить — это просто преступление, за которое вполне можно было схлопотать неслабый магический откат. Все это так. Но Обливиэйт казался единственно верным решением. На свете не было ничего важнее безопасности Азарики. Так что — одним грехом больше, одним меньше... Пережил бы как-нибудь. Мне не хватило всего одной секунды, чтобы воплотить свой план в жизнь.

Стоило только коснуться палочки и приготовиться к атаке, как я услышал сдавленный стон и невольно повернулся к распахнутой двери. На самом пороге, комкая высохшими скрюченными пальцами край наволочки, стоял Кричер и не сводил глаз с сидящего на полу Сириуса.

— Хозяин... Хозяин Сириус... — прохрипел он и молнией метнулся к обескураженному Бродяге. Сметая на своем пути пустые бутыли, домовик одним прыжком преодолел расстояние от порога до кресла и, намертво вцепившись в ногу Блэка, разрыдался. Верный слуга дождался-таки возвращения последнего из Рода. Это был, конечно, очень трогательный момент, и я сам готов был разрыдаться. Вот только не от умиления, а от досады: последняя возможность оградить ребенка была безвозвратно упущена. Не мог же я на глазах у старого эльфа лишить памяти его долгожданного хозяина. Да, честно говоря, он бы и не позволил. Нужно было искать другое решение.

— Кричер?! Кричер, как ты здесь оказался? — Блэк наконец пришел в себя от изумления и попытался оторвать дрожащее от рыданий тельце домовика от штанины пижамы. Безуспешно. — Снейп, откуда он? Что здесь, дракл меня подери, происходит?

— Я нашел его в магловской больнице. Подробности я тебе расскажу чуть позже, мне надо уложить ребенка, — сухо ответил я, поднимаясь на ноги. — Пойдем спать, детка. Уже далеко за полночь.

— А кто эти господа, Северус? Ты даже не представил меня, это невежливо, — дернула меня за рукав Азарика, и я был вынужден поставить ее на пол. Почему-то той ночью буквально все пытались привить мне хорошие манеры, все — от домовика до собственной крестницы! Тоже мне, сливки общества — беглый преступник и оборотень!

— Леди Азарика Принц, моя крестница, — представил я свое сокровище несколько обескураженным собутыльникам.

— Лорд Сириус Блэк и мистер Ремус Люпин, мои школьные друзья.

— К вашим услугам, миледи. — Блэк проворно вскочил на ноги, не потрудившись стряхнуть с себя завывающего эльфа, впрочем, вряд ли это ему бы удалось. Он галантно поклонился и поцеловал руку зардевшейся Азарики. — Вот уж никак не ожидал познакомиться с вами.

— А как я не ожидал, — проворчал я, подхватывая девочку на руки. — Все, хватит реверансов. Спать пора. Обо всем поговорим завтра.

И поспешил удалиться, сопровождаемый задумчивым взглядом Люпина.

Положение было тупиковое. Я ни в коем случае не мог доверять этим двоим. Они могли разрушить мою жизнь в любой момент. Причем даже невольно. Достаточно будет Дамблдору покопаться в их пустых головах, и все выплывет наружу. Старому параноику достаточно будет просто увидеть девочку рядом со мной. Нетрудно сложить этот пазл, и он поймет, что дело тут нечисто. Если не сразу, то постепенно уж точно докопается до истины. Скорее всего, на это уйдет какое-то время, ведь внешне Азарика ничем не отличается от обычных детей. Ее магия надежно укрыта, над этим не один год работал отец. Но все равно нельзя давать директору ни малейшего повода для подозрений. В этом у меня не было сомнений.

Но если предположить худшее, предположить, что он узнает обо всем? Снежный эльф-полукровка, да еще и дочь Волдеморта. Невероятная магическая мощь, которая начинает просыпаться. Что он с ней сделает? Уничтожит? Попробует использовать в своих целях? Не знаю. И не собираюсь узнавать! Я готов запереть ее в мэноре и не выпускать до смерти старого интригана. Черт, да я даже с удовольствием приложил бы руку к этой самой смерти, если он сам не поторопится. А пока оставалось только думать, как выбраться из этой западни с минимальными потерями.

Я провел остаток ночи без сна, вглядываясь в призрачном свете луны в ангельски-невинное личико Азарики. Страшное магическое оружие спало, трогательно подложив ладошки под щеку. Конечно, она предпочла расположиться в моей постели. Да после всех событий я и сам не мог отпустить её от себя. В голове вместо реальных планов, о которых действительно стоило подумать, билась только одна мысль: «Мерлин, дай мне сил защитить её. Она — всё, что у меня осталось!»

Утром мое настроение нисколько не улучшилось. Вдобавок ко всему прочему прибавилась еще и стойкая головная боль, вызванная вчерашней спонтанной попойкой с бывшими заклятыми врагами. Антипохмельное я в спальне не держал, а звать эльфов или самому тащиться в лабораторию было откровенно лень. Ограничившись холодным душем, я оделся, поцеловал спящую Азарику и направился в столовую. Спустившись к завтраку, я с изумлением обнаружил своих гостей, ожидающих меня за столом. Оба были подавлены и явно не выспались.

— Северус, — на моей памяти Блэк впервые обратился ко мне по имени, — я, наверное, не знаю и половины всей истории, но из того, что мне рассказал Кричер, понял, как ошибался в тебе. Прости мои вчерашние слова, я не должен был ни в чем тебя обвинять. И еще. Я благодарен тебе. За себя и за Гарри. И за Рэга...

Имя покойного брата он произнес через силу и, поднявшись, протянул мне руку. Я пожал ее и покачал головой.

— Я ничем не мог помочь Регулусу. Я нашел его слишком поздно...

— Вы смогли похоронить его в семейном склепе. Я не самый ярый приверженец чистокровных обычаев, ты знаешь, но даже для меня важно знать, что прах моего брата лежит рядом с остальными, а не... — он смутился, как будто признался в чем-то постыдном, и с надеждой спросил: — Ты же уничтожил медальон? Он может быть опасен!

Все-таки у Кричера оказался слишком длинный язык. Хотя его-то как раз не в чем винить, он был обязан рассказать о гибели брата своему хозяину. Просто физически не смог бы утаить такие важные сведения. Да и про крестника тоже. Как будто услышав мои мысли, Блэк вдруг улыбнулся и переспросил:

— А у директора правда задница горела? Рем, почему ты мне раньше не рассказал? — да, какое счастье, что его мысли прыгают, как блохи на его же анимагической шкуре. Я мог не отвечать на последний вопрос. Лгать почему-то не хотелось. Но и возвращать Сириусу его собственность не входило в мои планы.

— И дымилась, — совершенно серьезно подтвердил Люпин, — я тогда не знал причины и очень удивился. Все-таки магия домовиков — это что-то.

Он улыбнулся и повернулся ко мне.

— Сев, я заметил, что тебя не обрадовало наше знакомство с твоей крестницей. Не знаю почему, но зная тебя, подозреваю, что для этого есть веские основания. Давай мы с Бродягой принесем тебе какой-нибудь обет или клятву. Что-нибудь, что может обезопасить ребенка. Не уверен, что Сири сможет удержать свой длинный язык.

— Эй! — возмущенно встрял Блэк, но потом задумчиво почесал нос и кивнул. — А вообще ты прав, точно разболтаю.

Что ж, это был не такой уж плохой выход из патовой ситуации, в которой я оказался. Об этом стоило поразмыслить.

— Да. Ты прав, Ремус, я не горю желанием, чтобы широкой общественности стало известно о том, что у меня есть ребенок. У меня слишком много врагов. И среди Пожирателей, считающих меня предателем, и среди поборников Светлых сил. Пока рискую я один. И я вполне могу себя защитить. Но если станет известно о маленькой девочке, боюсь, она станет слишком удобной мишенью для мести. С любой стороны. Я не хочу рисковать.

— А еще у директора появится дополнительный рычаг давления на тебя, — неожиданно глубокомысленно изрек Сириус. И усмехнулся: — Не надо делать таких удивленных глаз, Сев. Я не такой дурак, как ты думаешь. Да и годы, проведенные в Азкабане, сняли с меня розовые очки, а теперь и Рем разделяет мою точку зрения. Так что ты можешь говорить с нами в открытую.

— Что ж, оказывается, чтобы ты поумнел — надо было тебя заточить в тюрьму, — насмешливо протянул я. А Сириус хлопнул меня по плечу и расхохотался.

— Добавь к этому — без суда и следствия, приятель. Без передач и свиданий, — наверное, только он мог говорить такие вещи и при этом продолжать улыбаться. В этом был весь Блэк.

— Возможно, Дамблдор поверил уликам, ведь не может же быть, чтобы он сделал это специально. Это слишком подло... — неуверенно протянул Люпин, но Сириус закатил глаза и покачал головой.

— Я же говорил тебе: о том, что есть два хранителя дома Поттеров, знали я, Джеймс, Питер и он. Даже Лили была не в курсе. А директору мы должны были сказать, ведь это именно он ставил защиту. Когда я узнал, что Джеймс и Лилс погибли, я бросился за Петтигрю и перед этим хотел послать Патронуса Альбусу. Но, честно говоря, так и не смог. Не то, знаете ли, было настроение для светлых воспоминаний. И мне пришлось на всех парах нестись к нему и рассказывать о случившемся. Так что о моей невиновности он знал из первых рук. А если даже решил, что все пошло не так, как я ему рассказал тогда, — почему не пришел ни разу? И тебе, я так понимаю, не позволял это сделать.

— Да, если бы не связи Фенрира, я бы к тебе второй раз не пробился, — вынужден был признать очевидное Люпин.

— Вот! Значит, у меня больше оснований благодарить твоего оборотня — вот уж никогда не думал, что так получится, — чем господина директора.

— Но почему ты сразу молчал? Тебя ведь не могли не допрашивать при аресте, пускай суда и официального следствия не было, но перед заключением тебя должны были опросить? — меня всегда волновал этот вопрос. Я мало что помню о собственном аресте, но то, что вопросов мне задали не один десяток, прочно врезалось в мою память. Между тем я был известным приверженцем Темного Лорда. А значит, виновен априори. Тогда как Сириус — аврор, к тому же лучший друг Джеймса Поттера, крестный Гарри. И все вот так с ходу поверили в его виновность, едва взяв на месте преступления?! Как-то слабо верится. В любом случае его должны были допросить и только потом направить в Азкабан.

— Я не мог, — Блэк вдруг виновато посмотрел на Люпина и отвел глаза. — Тогда, при последней встрече с директором, он вскользь упомянул, но это врезалось мне в память: если не удастся поймать Петтигрю живым, а я докажу свою невиновность, все подозрения падут на Рема. А с ним никто церемониться не будет: он оборотень, и его немедленно казнят. Никому не будет интересно, что Рем не был хранителем дома Поттеров. Петтигрю, Джеймс или я вполне могли рассказать ему обо всем. А раз двое из нас мертвы, а один невиновен — значит, это мог сделать только он. Я не мог этого допустить. Вот и молчал.

Повисла тишина, прерываемая только тиканьем часов на камине. А я мысленно поаплодировал Альбусу. Какой точный ход! Очень умно, ничего не скажешь. Блэк, разумеется, никогда не подставит оборотня под топор, а значит, будет помалкивать. И его легко можно будет убрать до поры до времени в Азкабан, чтобы не путался под ногами и не вмешивался в воспитание крестника. Почему не убить? Не знаю, возможно, у нашего великого стратега были на Шавку еще какие-то планы. Недаром же он так рьяно принялся за его поиски. Да и убирать собственные пешки с шахматной доски — слишком расточительно. Гораздо разумнее загнать в угол поля, чтобы выдвинуть в нужный момент.

— Я ни на мгновение не поверил в то, что ты можешь быть предателем, — подтверждая мои догадки, продолжил Сириус и повернулся к побледневшему Люпину. — Не мог допустить, чтобы тебя казнили. И я молчал...

— А я смог... — помертвевшими губами прошептал оборотень. — Я верил все эти годы. Сам не знаю почему. Если бы Северус не заставил меня задуматься, верил бы до сих пор. Я предал тебя, Сириус...

Похоже, он готов был разрыдаться, а я вовсе не собирался лицезреть такое душещипательное зрелище, да еще и на больную голову, поэтому поспешил вмешаться.

— Давай ты займешься самобичеванием в другой раз, Люпин? Хорошо? Если тебя это утешит — опытный менталист умеет внушить любую мысль неподготовленному человеку, можешь поразмыслить над этим на досуге. Надеюсь, это даст тебе дополнительный стимул для упражнений.

— Нельзя все валить на директора, Северус, как бы ни хотелось, — покачал головой Ремус, — это было бы слишком легко.

— Еще как можно! — вскочил на ноги Блэк и подошел вплотную к Люпину. Рывком вытащив не ожидающего нападения приятеля из кресла, он до хруста сжал его в объятиях. — Я живой. Здоровый. Ты смог мне поверить и помог мне сбежать, в конце концов. Разве этого мало? Не кисни, дружище. Ты ни в чем не виноват! А директор вполне мог хорошо покопаться в твоей пустой башке, в этом Снейп прав. Он на многое способен, как оказалось. А уж после рассказа Кричера про этот чулан под лестницей... Это же уму непостижимо!

Вкратце описав бывшим одноклассникам историю семейства Дурсль, я не стал слушать нецензурную брань Блэка по этому поводу и направился в кабинет отца. Мое отсутствие в Хогвартсе слишком затянулось. Нельзя было оставлять змеенышей без присмотра даже в выходной день. Это было чревато самыми непредсказуемыми последствиями. Да и Дамблдор мог вернуться в любой момент. Так что надо было взять все же клятву о неразглашении с обоих моих гостей и отправляться по месту службы. Только вот все нужные для этого пергаменты хранились в кабинете лорда Эварда.

Переступив порог комнаты, я сделал пару шагов и замер посреди кабинета: в слегка отодвинутом от стола кресле отца лежала Принцесса и мирно спала. Должно быть, шум моих шагов потревожил ее, она открыла глаза и посмотрела на меня. Животное выглядело изможденным, путешествие за Грань и обратно явно далось ему с трудом. Я рванулся к кошке и, упав на колени перед креслом, стал лихорадочно осматривать ее ошейник. За серебряным ободком оказался полураскрытый цветок асфодели. Бесценный дар из-за Грани. Дрожащими пальцами я попытался достать подарок, но едва я коснулся почти прозрачных лепестков, как цветок рассыпался в прах. Лишь легкий пепел на моих пальцах доказывал, что это не было лишь виденьем.

* * *

В голове билась одна и та же мысль: как кошка попадает за Грань. Или Арка вовсе не ворота Смерти? Кто знает? Вдруг это заблуждение, а отец просто застрял где-то в этом мире и не может выбраться? Но как это узнать? Я снабдил кошку дюжиной следящих чар еще в прошлый раз, но, похоже, они слетели с нее как шелуха, так как уже через час я перестал чувствовать ее передвижения. Она не хотела выдавать свои тайны. Что же мне делать? Искать ответ в книгах? Но на это могло уйти слишком много времени, а узнать хотелось как можно быстрее.

Впрочем, на свете существовал человек, знающий о кошках если не все, то уж намного больше, чем я. Арабелла Фигг, соседка Дурслей. Именно к ней я и собирался направиться, едва закончились уроки. Приказав старостам не спускать глаз с малышни и особенно с Ли, я поспешил к аппарационной площадке.

На Тисовой улице стояла тишина. Шел снег. Крупные снежинки, кружась в медленном танце, все падали и падали с темного неба, и казалось, этому не будет конца. Поравнявшись с домом номер четыре, я невольно замедлил шаг и всмотрелся в ярко горевшие окна. Через минуту мне удалось рассмотреть через неплотно задернутые шторы крупную тень Вернона, только вошедшего в гостиную, следом за ним стремительно вбежали Дадли с Гарри и тут же исчезли из поля моего зрения. Должно быть, устроились на ковре возле дивана. Мне ужасно захотелось зайти к Дурслям хотя бы на несколько минут, но времени было ничтожно мало, в любой момент меня могли хватиться в Хогвартсе, да и проверку домашних заданий никто не отменял. Вздохнув, я направился в соседний коттедж, на пороге которого уже стояла миссис Фигг и как будто дожидалась меня.

— Северус! Как давно я тебя не видела! Входи поскорей. — Арабелла, улыбаясь, протянула мне руку.

— Здравствуйте, миссис Фигг. Простите, я так поздно...

— Ерунда! Я до двух часов ночи никогда не ложусь. Кошки, как ты сам, наверное, знаешь, предпочитают ночной образ жизни, если, конечно, люди им не навязывают свой. Так что не смущайся, ты как раз вовремя. Я только села пить чай.

Она провела меня в гостиную, где действительно все было накрыто к чаю. Кроме того, вокруг стола хозяйки дома были расставлены десяток мисочек, тарелочек и блюд. Возле каждой чинно восседала кошка, кот или котенок. Все с нетерпением ждали возвращения хозяйки. Это было так забавно, что я невольно улыбнулся.

— Присаживайся, Северус. — Арабелла усадила меня в кресло, сама устроилась на диване и коротким взмахом волшебной палочки наполнила все блюдца молоком. Трапеза началась.

— Ловко у вас получилось, — восхитился я. — Невербальное колдовство?

— Пустяки, — смутилась хозяйка дома и даже слегка покраснела. — Меня ведь все сквибом считали с детства. Даже в Хогвартс письмо мне так и не пришло. Только когда я стала присматривать за моими детками, все как-то само наладилось. Вот даже палочка мамина подошла. Жаль, она не дожила, вот бы за меня порадовалась.

Мы помолчали. Никогда не слышал о пробуждении магии в далеко не детском возрасте. Впрочем, как оказалось, я не знал еще и десятой части всех тайн этого мира.

— А директор вас так сквибом и считает? — поинтересовался я и сделал глоток. Чай был просто восхитителен.

— А зачем ему знать? — удивилась миссис Фигг. — Мало ли что ему в голову может прийти. Так спокойнее. Сквиб я, и точка.

В высшей степени разумная женщина, ничего не скажешь. Однако откладывать цель моего визита было нельзя, слишком мало времени было в моем распоряжении.

— Миссис Фигг, я хотел узнать у вас... Возможно, мой вопрос покажется вам странным, но все же: что вы знаете о путешествии кошек за Грань? Такое вообще возможно?

Если мудрая кошатница и удивилась моему вопросу, то ничем не показала вида. Внимательно посмотрев мне в глаза, она спокойно произнесла:

— Да. Кошки вполне могут пройти за Грань. Только это дорого им стоит. Он ведь там? Я правильно догадалась?

Мне оставалось лишь кивнуть. Скрывать просто не было смысла, слишком много тайн нас связывало, и добавление еще одной вряд ли бы что-то изменило.

— Он вошел в Арку. А потом Принцесса принесла мне вот это.

Я бережно достал из нагрудного кармана локон черных волос, с которым не расставался с тех пор, как впервые взял его в руки.

— Сегодня она принесла мне цветок асфодели, но он рассыпался, едва я к нему прикоснулся. Я подумал, если кошка нашла к нему дорогу, то, возможно, получится и у меня. Надо только понять, как ей это удалось.

— Нет! — Арабелла порывисто схватила меня за руку. — Не смей даже думать об этом! Ты не сможешь вернуться! Ты думаешь, это просто сказка, что у кошки девять жизней? Нет. Именно столько раз она может переступить порог Смерти. И девятый будет последним. А у тебя только одна жизнь, лорд Принц, последний из Рода. Ты хочешь вернуть Эварда? Так ищи свою дорогу. Иногда проторенный путь ведет в преисподнюю.

Она замолчала. Только в тот момент я заметил, что подопечные моей хозяйки прервали свою трапезу и не сводят с нас внимательных глаз. Они все понимали и, похоже, целиком поддерживали свою хозяйку.

— Вы думаете, этот путь есть? — почти шепотом спросил я.

— Уверена, Северус. И ты обязательно найдешь его. И лорд Эвард тоже верит в это. И ждет, — она мягко улыбнулась и покачала головой. — Впрочем, у него как раз и нет выбора. Уж он-то хорошо знает характер своего наследника и знает, что ты не отступишь, если есть хоть малейшая возможность вытащить его.

Я посидел еще немного под гостеприимным кровом мудрой женщины и стал прощаться. Уже стоя на пороге, она попросила:

— Не посылай больше Принцессу за Грань без крайней необходимости. Это нелегкое испытание для такой юной кошки. Удивительно, что она нашла дорогу к своему хозяину. Береги ее.